Абдрахматов Канатбек Ермекович : другие произведения.

Землетрясение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О том, что будет если...


   Старый Найман проснулся от предчувствия. Он открыл глаза, словно кто-то толкнул его. Тусклый лунный свет слабо протискивался сквозь грязные стекла и в комнатке было темно. Старик приподнялся на локте и взглянул в ту сторону, где лежала его старуха, Сейде. Та лежала с открытыми глазами и смотрела на Наймана. "Ты чего?" - спросил Найман. "Не знаю...! - растерянно ответила жена. Старик выпростал худые ноги из-под цветастого ватного одеяла, нащупал калоши, накинул старый чапан, кряхтя встал и вышел на улицу. Было прохладно. Очертания Киргизского хребта мутно виднелись за предгорьями. Село, которое располагалось немного ниже, в низине, мирно спало в ночном тумане. Старик поежился и побрел в сторону приземистого туалета, наспех сбитого из кусков картона, досок и старого шифера.
   Вдруг поблизости, в одном из соседних домов взвыла, а потом, захлебнувшись лаем, всполошилась собака. За ней взвились другие, разрывая в клочья тишину. Легонький ветерок пошевелил вершины тополей, стоящих вдоль огорода.
   Звук, пришедший со стороны хребта, был похож на рокот колесного трактора "Кировец", который иногда привозил в село уголь. Земля немного подрожала и успокоилась. Старик посмотрел вверх по улице, надеясь увидеть характерный желтый силуэт, но улица была пустынна. В следующее мгновение сильнейший удар потряс землю и старик упал. Поднялась пыль. Люди выскочили из домов на улицу, крича и хватая на ходу детей. Животные заметались, ломая перегородки и топча все на своем пути. Высокий тополь, что стоял на краю огорода, с болезненным скрежетом наклонился и переломился пополам. Земля вздыбилась, по ней побежали трещины, пересекая огороды, сады и дома. Одна из трещин пересекла наискось избушку Наймана, приподняв одну ее часть относительно другой и, дом завалился, погребая под собой Сейде. Через несколько секунд другой, более мощный удар разорвал землю пополам и село Серувимовка, что расположилось всего в 30 километрах от столицы Республики, превратилось в груду развалин.
  
   Глава.1.
   Наблюдатели от партий и различных НПО, которых, несмотря на небольшие размеры провинциального городка Токулук, было довольно много, толпились в зале. Хотя все понимали, что выборы выиграла правящая партия, спешно созданная за два месяца до выборов, зарегистрированная и сформированная по типу партии Путина в России или партии Назарбаева в Казахстане, тем не менее, люди стояли, негромко переговариваясь и ожидая чего-нибудь из ряда вон выходящего. Скандала какого-нибудь. Хорошо бы, если бы кто-нибудь облил себя бензином и сжег себя на глазах у всех. Тогда бы эта победа была бы не такой пирровой, не такой искусственной и показушной. Наконец вышел председатель Комиссии с членами и с радостным видом объявил, что посещаемость избирателей на выборах достигла 95 %. Только один процент избирателей проголосовал за представителей оппозиционных партий. Поэтому ни одна из них не будет представлена в Жогорку Кенеше. Гул разочарования, радости, досады, крики "Позор!", "Мы будем жаловаться!" прокатились по залу и люди стали расходиться. Победители побежали праздновать, побежденные пошли разбираться.
   Некоторые жители городка стояли небольшими группами на главной площади и обсуждали результаты выборов. Домой идти не хотелось, тем более что, хотя и обещали не выключать электричество во время выборов, его выключили сразу, после того как объявили результаты выборов. Правда в здании, где заседала Избирательная комиссия, свет горел.
   Повод был, и мужики потянулись к ларькам и кафешкам, чтобы обмыть событие, да и обсудить это дело подетальней. А как же! В Токулуке даже выборы президента в Штатах обсуждают до полуночи, не то, что свои собственные, доморощенные. Тем более что, были и противники, которые голосовали за другие партии. Надо их пропесочить, поспорить с ними, а некоторым и в морду дать! Не понимают дураки, кто им настоящую демократию в стране установит! Конечно же, не эти, проправительственные! Да хотя бы, хотя бы "Единый Кыргызстан"! А ты иханную выборную платформу читал? Вот то-то! Продался, понимаешь, за триста сомов, которые вам вчера раздавали, за то чтобы вы за них проголосовали! Да чё..., не продался!? Продался, факт! А за кого, за кого? Да ладно, за демократов! Херню не городи! Видал я как ты перед этим, из "Ак Жола" отчитывался, кинул, мол, как положено, за вас! Я видал! Видал! Я же рядом стоял, когда ты пачку кидал в урну! За жену, за дочку, за тещу, за соседа! О! Вот так бы и сказал! Заплатили, мол! А то, бля..., демократ! Видали мы таких демократов! Ты чё думаешь..., мы забыли, как ты в Коммунистической партии членом был! Член, бля! Продажный ты, Коля! Да иди ты..., патриот, бля! Руки тебе не подам! Ладно, наливай!
   Да чо вы, мужики? Чо, лучше нам станет, если, к примеру, в стране власть Партия справедливости возьмет? Чо, там лучше люди сидят, честнее? Да там все бывшие чиновники, которые власть не поделили, да куска пожирнее не получили..., окопались да мозги нам крутят, мол, мы за справедливость! Какой там..., хрен! Власть им нужна, чтобы они сами могли куски делить! А чо ты там делал, когда при власти был? Чо же ты тогда жизнь нам не улучшил? Мог бы! Власть-то была в руках! Нету! Не мы тебе нужны, а власть! Единоличная! Чтобы не президентские братаны банковали, а его! Чобы сам мог говорить, кому и сколько отстегивать! А нам..., чо нам от етого..., теплей станет? Чо нам работу дадут на заводе, который на металлолом растащили? Тот же Байбулов и растащил, когда здесь у нас в райкоме комсомола работал, а теперь главным демократом заделался! Наливай, Колян, ну их на хрен!
   - Ей! Ты не знаешь! Байбулов хороший человек! Он на нашей улице трансформатор поставил и асфальт положил! Двести метров!
   - Да ладно, Кадыр! Выпей лучше! Налей ему, Колян!
   - Брат! Ты знаешь, мы дунгане, за власть! Власть нам землю дала, мы работаем, луга-чеснога немнога сасаем, редиска сасаем, капуста сасаем!
   - Э! Хрен вы не сасаете? Выпить хочешь? Ну и иди отсюда! Тоже мне, деревенский пролетариат! Сасает он, бля! На базаре не сидят, а всю зелень перекупщикам отдают, а те и дерут втридорога! Ты где это видано - помидоры летом по 30 сомов килограмм! Прикинь!
   Иногда к толпе приближалась одинокая женская фигура и негромкий голос робко, но чаще требовательно выкрикивал: "Коля! Коля, иди домой" и очередной Коля, негромко чертыхнувшись, или же уважительно произнеся: "Моя пришла!" - уходил домой. Остальные продолжали обсуждать политические дела, постепенно переходя к хозяйственным, а в конце и амурным. Кое-где вспыхивали ссоры, иногда переходящие в драки, но все заканчивалось мирно. В одном селе живем, чай, будет еще время разобраться!
   Когда задрожала земля, полупьяный народ не испугался. "О, бля! Землетрясение!" - сказал Коля и постарался удержать стакан на весу, чтобы не пролить драгоценную жидкость. Когда земля немного успокоилась, мужик ухмыльнулся и поднес ко рту стакан, который благодаря невинному недоливу друзьям был полнее, чем у других. "Ну, будем!" сказал Коля, вытягивая губы трубочкой, но вдруг нелепо взмахнул рукой и упал навзничь, проливая водку на себя, потому что страшный удар сбил с его ног. Стоящие рядом тоже попадали на землю, которая пошла волнами, корежась и вздыбливаясь. Сейсмическая волна пришла со стороны столицы и мгновенно прошла через весь городок и домишки, под которыми она проходила, разваливались словно картонные. Большинство строений в Токулуке были построены еще до 1956 года, когда были приняты первые строительные нормы и правила, предусматривающие хоть какие-то антисейсмические мероприятия. Здание городского Дома культуры, в котором обычно проходили все значимые события и где теперь праздновали победу члены Избирательной комиссии, упало сразу, словно стен, поддерживающих массивную крышу, вовсе не было. Здание было старое и в последний раз ремонтировалось еще при Советской власти. Специального усиления не проводилось и никто не знал, из чего оно построено. Оказалось из самана, но об этом члены комиссии, среди которых был и городской архитектор, уже не узнали об этом.
   Никто в Токулуке не знал, как вести себя при сильных землетрясениях. Тренингов никто никогда не проводил, специального обследования домов на сейсмостойкость не было никогда. Да и к самой возможности сильного землетрясения никто серьезно не относился. Видели иногда, как по телевизору выступал директор Института сейсмологии, который говорил о необходимости быть готовым, но к этому все относились как к чему-то несерьезному. Тем более, что важные чиновники вежливо поправляли директора, говоря что не надо, мол, пугать народ. Мы готовы, говорили они. У нас есть теплые палатки, дизель-генераторы, шифер и цемент. Мы готовы помочь, говорили они. И если что случится, то не присылайте нам поношенные теплые вещи и всякую ерунду. Лучше присылайте нам деньги.
   В Токулуке в первую ночь погибло 460 человек. Никому из погибших, среди которых большинство составляли дети, уже не нужны были палатки и шифер. Никто из них уже не увидел американской гуманитарной помощи и дизель-генераторов, присланных из России. Их холодные тела лежали ровными рядами на главной площади и им было уже все равно, кто выиграл выборы и какая партия сформирует новое правительство.
  
   Глава 2
   В ночь с 23 июня на 24 дежурным по Центральной сейсмостанции "Бишкек" был Владимир Голынин, человек семейный и поэтому основательный. Когда наступало его дежурство, девушки из службы срочных донесений, которая размещалась в том же одноэтажном здании, что и сеймосмостанция, радовались, потому что Владимир Иванович не только был надежным сотрудником, но и вообще, хорошим человеком. Он хорошо разбирался в сейсмологической аппаратуре, мог починить электропроводку или водопроводный кран, усмирить забредающих иногда на территорию станции пьяниц или прогнать любопытных мальчишек. Само здание станции располагалась в конце маленького тупика, что находился между туберкулезным и онкологическим диспансерами, что по улице Ахунбаева. Никто не знает, кому пришло в голову разместить станцию именно в этом месте, но место было хорошее. Вокруг здания станции был огромный сад, в котором так хорошо дышалось и жилось летом. Когда-то станция была частью обширной сейсмологической сети Советского Союза и подчинялась непосредственно Москве, но постепенно утеряла свое значение, превратившись в одну из 26 станций кыргызской сети, разбросанных по территории Республики.
   В здании имелось несколько комнат. В центральной, самой большой комнате, располагались современные сейсмодатчики, которые записывали сотрясения земли, переводили их в цифровую форму, передавали информацию в компьютер, который в свою очередь переводил набор цифр в волновую картину и при необходимости мог обработать данные. В компьютере имелась специальное устройство, которое могло преобразовывать цифры в звук и при сильном землетрясении раздавался устрашающий гул, словно идущий из недр Земли. Так как устройство срабатывало на все сотрясения, слабые и сильные, далекие и близкие, а таких сотрясений в течение суток было несколько сотен, то устройство обычно отключали, чтобы не беспокоится без видимых причин. Кроме цифровых сейсмодатчиков на станции имелся старый добрый аналоговый сейсмограф, который записывал колебания на фотобумагу. Один раз в сутки фотобумагу, снимали со специального барабана, который вращался со скоростью один оборот в сутки, обрабатывали ее, и, если не было никаких сотрясений, сушили и отправляли в архив. Но если происходило землетрясение, то фотобумагу снимали сразу после события, и, обработав, производили необходимые измерения. До поры до времени сочетание цифровых и аналоговых датчиков в одном месте было обоснованным и полезным. Кроме самой сейсмостанции в здании находилась еще и Служба срочных донесений Института сейсмологии Национальной Академии наук, которая занимала три комнаты в западном крыле здания. Задачей Службы, вернее девушек, которые посменно дежурили в небольшой комнатушке, где имелась рация, было сбор данных со всех сейсмических станций, разбросанных по территории Республики. В случае сильного землетрясения, которое происходило где-либо на территории Республики или в непосредственной близости от ее границ, ближайшие станции фиксировали его, проводили первичную обработку, т.е. определяли расстояние до очага, время, когда произошло событие и отправляли первичные данные по рации в эту самую Службу. Для того, чтобы точно определить координаты землетрясения, нужно иметь данные, по меньшей мере, от трех сейсмостанций. При этом эти станции должны располагаться вокруг события. После обработки, на которую по инструкции уходило до 40 минут, данные посылались в компетентные органы - Министерство чрезвычайных ситуаций, Аппарат Правительства, Президиум Национальной академии наук и т.д.
   Владимир Иванович мог бы работать где-нибудь в более престижном месте, чем сейсмостанция, где он получал мизерную зарплату. Но он ценил свободу. А свободы на станции было много - сутки дежуришь, трое свободен. Во всяких там выборах Голынин не участвовал принципиально. Считал, что его голос ничего не изменит. Поэтому, посмотрев по телевизору какую-то очередную мыльную дребедень, он не стал интересоваться, чем там закончились выборы, а прилег на раскладушку, что стояла в центральном зале сейсмостанции. Девушки из Службы сначала что-то обсуждали, потом тоже притихли. Наверное, тоже прилегли. А что? Сидеть что ли, уставившись в рацию? Когда надо, станции выйдут на связь.
   Землетрясение произошло в 23 час. 25 мин. 58 сек., (? =42.54, ? = 76.54) К=17.8, М=8.2, Н=25. Сила в эпицентре составила 11 баллов.
   Область землетрясения, где произошли наибольшие разрушения построек и изменения поверхности земли, представляла собой узкую полосу, вытянутую в субширотном направлении от пос. Шамшы на востоке до долины р. Карабалты на западе. В поперечном направлении она охватывала северные склоны Киргизского хребта. В этой области образовалась целая система разрывов значительной протяженности. Общая длина системы составляла около 180 километров. Один из разрывов, так называемый Иссыкатинский разлом, был прослежен от пос. Шамшы к западу на 150 км и протягивался вдоль низких предгорий, так называемых "привалков". При этом один край наиболее протяженной трещины поднялся относительно другого на 3 метра. Все низкие предгорья южнее Бишкека были рассечены трещинами так, что иногда склоны представляли собой системы смещенных друг относительно друга блоков. Ресторан "Панорама", телевышка компании "Восст", дачный поселок завода "Физприборы", села Ортосай, Чон-Арык, Кокджар попали в зону трещиноватости и были разрушены до основания. Городское кладбище также попало в эту зону и представляло собой ужасную картину - разрушенные памятники, открытые и смещенные по трещинам могилы, вид разлагающихся трупов...
   Крупные трещины рассекли дамбу, которая сдерживала несколько миллионов кубометров воды в долине р. Аламедин выше села Кокджар. Дамба треснула, мутный поток воды хлынул вниз и через несколько минут снес гаражи и дворцы богатых людей, опрометчиво построивших их прямо в пойме реки в районе четвертого и пятого микрорайонов города. Поток воды не уместился в бетонное русло и вода, перехлестывая ограждение, залила пониженные части города, прилегающие к руслу реки.
   Отмечались разрывы земной поверхности в верховьях долины р. Чонкурчак. Разрывы протягивались к западу от долины р. Чонкурчак в долину реки Сокулук, их длина составила 50- 80 км. В зону разрывов попали лыжные базы "Орусай", "Норус", ресторан "12 каминов", села Татыр, Белогорка, Джаламыш, Кунту и другие.
   В горах возникли огромные оползни и обвалы. Обвалы в долине Аксу достигали колоссальных размеров. Так, каменный обвал в Чон-Каинды (правый приток р. Аксу) имел высоту до 400 м. Такие же обвалы с высотой оторванной части не менее 500-600 м наблюдались в долинах Джеламыш, Ала-Арча, Аламедин, Сокулук. Обвалы и оползни подпрудили долины и за ними стремительно стали образовываться озера.
   Практически во всех ущельях происходило откалывание отдельных скал, глыб горных пород, иногда совершенно свежих, которые летели вниз с большой скоростью, ломая и вырывая на своем пути отдельные деревья и целые рощи. Крупные глыбы разрушили альплагерь "Ала-Арча", снесли здание администрации природного парка, здание обсерватории Института сейсмологии НАН КР, несколько десятков дач Национальной Академии наук.
   На поверхности земли на полях, прилегающих к низким предгориям образовались огромные, как бы застывшие, волны. В момент землетрясения эти волны перемещались по поверхности и, все что попадалось на их пути - разрушалось.
   Землетрясение ощущалось на огромной площади. В Алматы толчки ощущались силой до 5-6 баллов. Отмечено качание висячих предметов в городах Омск, Томск, Кокчетав, т.е. на расстоянии свыше 1000 км. Во многих районах Центральной России отмечались случаи остановки маятников часов. Практически все сейсмические станции мира записали основной толчок.
   Аналоговый датчик центральной сейсмостанция "Бишкек" записал землетрясение, однако при первом же толчке здание станции, которое никогда не ремонтировалось и тем более не укреплялось, разрушилось. Благодаря особенностям конструкции оно не упало, а просто завалилось на бок и поэтому все сотрудники остались живы и невредимы. Снять данные и обработать фотобумагу удалось только через несколько дней, но сейчас..., стихия упала на город, словно кирпич на голову беспечного прохожего.
   Глава 3
   Начальник Межрегионального управления Министерства чрезвычайных ситуаций полковник Такиев по образованию был агрономом. Но по призванию - подлецом. Бывают такие люди, которые вызывают уважение свое последовательностью. Полковника уважали за то, что он постоянно был сволочью. В Министерство попал случайно. В Бишкек прибыл в 2005 году с первой волной ошских революционеров и сразу попал в "обойму". Сначала работал в одном из районных акимиатов, параллельно с одним северянином занимая одну и ту же должность. Потом, Тамчыбек-ака позвал в Министерство и дал полковничью должность. Вернее, продал. Сначала должность, а потом и погоны. Правда, Такиев в камуфляжной форме и погонах был похож на свинью в пуантах, но форма есть форма. Со временем дослужился и до начальника Управления. Правда, для этого пришлось прогнуться, да не привыкать. Сейчас ты прогнешься, а потом и под тебя прогнутся. Тут еще Министерство перевели в Ош и многие толковые специалисты ушли, освободив теплые места. Кому хочется бросить все в столице и ехать в провинциальный город да еще под пустые обещания нового министра.
   Но Такиев в Ош не поехал. Не для того он революцию делал, чтобы вернуться в пыльный Ош, пусть и полковником. В столице возможностей больше. И хотя среди своих полковник презрительно отзывался о северянах, говорящих по-русски, но для своих детей он нанял репетитора по русскому языку и обучал их в русской школе. Что ни говори, а русский язык перспективен. Ну и английский, конечно. Одним из первых приобретений полковника в столице было избавление от южного акцента. Зная, что северяне недолюливают ошан за их способность продать и продаться, называя их за глаза "югославами", среди сослуживцев Такиев старался говорить правильно, без узбекизмов, типа там "келин-отрин". Многие из северян, большей частью выросших среди русских и потому простодушных, попадались на эту уловку и впоследствии жестоко жалели об этом.
   Когда произошел первый толчок, полковник Такиев был в сауне. Он любил париться. Как положено - с девочками и водкой. Пил много, но не пьянел. Трудно напоить тело весом в 120 килограммов с мозговой жидкостью в голове. О том, что произошло землетрясение, полковник понял скорее интуитивно. Он резко оттолкнул проститутку, с которой собирался развлечься и выскочил на улицу. Через мгновение здание сауны, несейсмостойкое из за постоянных утечек воды под фундамент, развалилось. Два пьяных собутыльника полковника и три девицы легкого поведения остались под развалинами. Оборванная проводка заискрила. Искра попала на обломки мягкого дивана в предбаннике, повалил дым и через минуту сауна уже пылала. Полковник остался на улице голый с простыней, обернутой вокруг пояса.
   Сауна располагалась рядом с микрорайоном Аламедин-1, в районе, застроенном одноэтажными кирпичными домами. Многие дома выдержали и первый и второй, более сильный толчки. Большинство домов получили повреждения, но дали возможность жителям выскочить на улицу. Но часть домов и жилища, построенные из кирпича-сырца, развалились сразу. Крыша упала на спящих жильцов при первом же толчке. Многие ничего не успели понять.
   Этому району не повезло. Согласно графику веерного отключения в эту ночь именно здесь горел свет. Поэтому здесь возникло сразу несколько десятков очагов возгорания. Тушить пожары было некому, потому что пожарные тоже люди. У них тоже есть семьи и эти семьи тоже надо спасать.
   Полковник Такиев побежал на работу. Он жил в кирпичной "хрущевке" в районе магазина "Космос", рядом со зданием, где раньше размещалось Министерство чрезвычайных ситуаций (ул. Токтоналиева 2/1). Семья полковника очень кстати уехала погостить у родственников в Оше. Через пару дней и сам Такиев намеревался съездить на родину. Сейчас в здании был офис Финансовой полиции, но один этаж пока еще занимало Министерство. Поэтому полковник, путаясь в простыне, побежал на работу. По дороге ему удалось снять штаны с какого-то лежащего человека, которого кто-то вынес из полуразрушенного здания. Мертвому штаны не нужны, а ему надо на работу. Какие-то люди, крича от боли и горя, вытаскивали из-под обломков раненых, предметы первой необходимости и бесполезные вещи. Многие были в шоке и, выскочив на улицу, стояли с опущенным видом, поводя вокруг ничего непонимающими глазами.
   Некоторую часть пути полковнику удалось проехать на машине. Сердобольный таксист подобрал босого человека по дороге, но сам спешил в 12 микрорайон, где были его родные. Водитель был встревожен, мчался, не разбирая дороги, благо по случаю позднего времени, машин в этой части города было мало. Из-за отсутствия электричества перестали работать все светофоры и в начавшейся общей панике никто не стал регулировать движения транспорта. Хаотичное движение транспорта усугублялось еще тем, что некоторые улицы стали практически непроходимыми из-за развалин.
   Водители, спешащие домой, пытались проехать по тротуарам и застревали, потому что на них лежали обломки поврежденных домов и железобетонных столбов. Отчаявшиеся водители бросали машины и шли пешком. Оставшиеся без присмотра автомобили уже никто не мог сдвинуть с места, и перекрестки стали практически непроходимыми. Из-за неразберихи автомашины сталкивались, водители выскакивали и устаивали потасовки. Страх, паника, желание помочь родным, которые остались в других частях города, злость на бестолковых водителей, купивших права вместе с машиной и теперь не умевших даже развернуться, как следует, вмятины на боку автомобиля - все это усугубляло случившееся и перекрестки превратились в единый нервный, кричащий, бестолковый и обреченный организм.
   Таксист пытался позвонить домой по сотовому телефону, но связи не было. Полковник как мог, успокоил таксиста, рассказывая тому, что сам слышал по телику, как специалисты Института сейсмологии утверждали, что девятиэтажки в 12 микрорайоне спокойно выдержат 9 баллов. Успокаивал, а у самого сосало под ложечкой. Его "хрущевка" могла не выдержать сильных толчков. В квартире лежали деньги, да и мебель жалко. Вообще Такиев не знал - какой же силы землетрясение потрясло город? Про шкалу интенсивности он знал понаслышке, да и выслужился не по этой линии. Он был в основном по линии распределения гуманитарной помощи. На всякий случай он думал для себя, что сила землетрясения было восемь баллов. Когда-то давно, в 1992 году он ощутил 6-балльное землетрясение в Бишкеке, будучи на девятом этаже. Впечатления были ужасными. И теперь, сравнивая, он понимал, что трясло сегодня сильнее. По дороге он видел столкнувшиеся машины, начинающиеся пожары, беспорядочно мечущихся людей, спасающих свое добро и пытающихся вытащить из-под обломков своих близких. Но полковник еще не представлял себе всей полноты случившийся катастрофы, а впрочем, и не хотел себе представить. Он спешил на работу, где он получит четкие указания, что делать и дадут теплую одежду. Его работой было - спасать людей!
   Глава 4
   Калию Жаркынбаеву извлекли из-под обломков через две недели после того, как ее девятиэтажка разрушилась. Она была жива. В момент разрушительного толчка она была в ванне, которую всегда принимала на ночь, чем всегда раздражала зятя. Все это время она пила воду, которую набрала для купания, а еда...., она и в спокойные времена не очень-то ела. Старушка была черной от пыли, но без единой царапинки. Она только бормотала: "Сынки, сынки", когда спасатели МЧС вытаскивали ее из-под развалин, да все пыталась погладить собаку, которая учуяла ее в развалинах. Она была последним живым человеком, которого удалось спасти после землетрясения.
   Глава 5
   Среди множества крепостей, основанных Кокандским военачальником Лашкером-Кушбеги (титул "кушбеги" означает "сокольничий") на севере Кыргызстана, наибольшей и красивой по тем временам была крепость Пишпек. Крепость была построена в 1825 г. по приказу хана Мадали на вершине высокого глиняного холма по левобережью реки Аламедин и господствовала над окружающей местностью, где пересекались торгово-караванные пути и скотопрогонные дороги.
   По своему облику Пишпек представлял типичное позднесредневековое среднеазиатское укрепление с близким к четырехугольному планом, толстыми и высокими глинобитными двойными стенами, с башнями по углам. В разные годы гарнизон Пишпек насчитывал от 150 до 600-700 сарбазов (пехотинцев) и сипаев (конников), но обычно составлял свыше 500 человек. Уже в 1867 г. в Пишпеке проживало 58 семейств - 182 человека обоего пола, в том числе женщин - 94. По национальностям Пишпекские жители подразделялись так: русских семей было - 9, узбекских - 48, татарских -1.
   История Пишпека берет свое начало с апреля-мая 1878г. "План проектного расположения вновь предполагаемого города Пишпека", составленный в г. Верном (ныне Алма-Ата) и представлявший схему разбивки городских кварталов и площадей, был утвержден военным губернатором Семиреченской области генерал-лейтенантом Г.А. Колпаковским 31 августа 1878 г.
   Разбивка первых улиц, городских кварталов и площадей началась летом того же года в южном направлении от Ташкентского тракта. План города представлял собой прямоугольную сетку улиц, идущих с юга на север и с востока на запад, с разбивкой на кварталы каждый площадью 1-1,5 га. На них располагались две или четыре усадьбы.
   Дома строились в основном глинобитные, из саманного кирпича, с характерными для Востока ограждениями - дувалами. Для кровли применялись солома, камыш, глина, хворост, кровельное железо. Многие жилые дома имели плоские кровли.
   Несмотря на очевидную незамысловатость градостроительного решения, планировка Пишпека оказалось удачной для ровного, слегка наклонного к северу рельефа Чуйской долины, благоприятствуя устройству арычной сети и естественному проветриванию улиц. По своей планировке Пишпек выгодно отличался от скученной и беспорядочной застройки средневековых городов и селений Средней Азии с характерными лабиринтами кривых и узких улочек, переулков и тупиков, став в горном киргизском крае городом европейского типа, созданным по принципам русского градостроительства.
   Начавшийся рост молодого уездного города привел к тому, что уже в 1881 г. городской план потребовал корректировки. Под руководством городского техника Иванова были прирезаны для вновь прибывших жителей усадебные участки в южном направлении, в сторону предгорий, и к западу. Продолжалось формирование городских площадей, бульваров, жилых кварталов.
   Численность населения быстро возрастала и составила в 1882 г. - 2135 человек. В 1890 г. население Пишпека уже насчитывало 5725 человек. В 1897 г. в Пишпеке проживало 6615 человек, в том числе: русских, украинцев и белорусов - 2870, дунган - 1496, узбеков - 1215, кыргызов - 666, татар - 271 и других национальностей - 97 человек.
   В конце XIX - начале ХХ века для градостроительства Бишкека (Фрунзе) характерен довольно значительный прирост застройки. В 1898 г в городе насчитывается уже 752 дома, в том числе 728 - из сырцового кирпича ("каменные") и глинобитные, крытые камышом. Из 9 каменных домов 6 были крыты железом и 3 тесом, а из 15 деревянных домов 7 были под железной крышей, остальные, как и вся масса построек и домов - под камышом. В 1904 г. в Пишпеке было 38 улиц и 24 переулка, 1417 строений, из них деревянных - 54, плетневых - 71, кирпичных и глинобитных -1292, крытых железом - 19, тесом - 4, камышом - 1384. В 1913 г. население Пишпека составляло уже 20602 человек.
   В двадцатые годы промышленные объекты строились из местных строительных материалов: кирпича, самана, дерева и др. Металл и цемент использовались ограниченно. Промышленные зоны в городах республики складывались стихийно, без тщательного учета всех санитарно-гигиенических и градостроительных требований. При выборе участков под строительство в расчет принимались прежде всего близость сырья, путей сообщения, наличие строительных материалов. Архитектурно-планировочные решения предприятий и их территорий носили преимущественно утилитарно-технологический характер. Недостаточно внимания уделялось внешнему облику и интерьерам зданий и сооружений, благоустройству заводских территорий, бытовым помещениям и инженерному оборудованию промышленных площадок.
   В 1926 г. городу было присвоено имя "Фрунзе", в нем проживало 36,6 тыс.человек. в 1970 г., население г. Фрунзе составляло 431 тыс. человек.
   Если до установления Советской власти г. Пишпек был "одноэтажным", застроенным в основном саманными и глинобитными домами, то в 1928 г. здесь был построен первый трехэтажный кирпичный дом, в 1961 г. - первый крупнопанельный четырехэтажный жилой дом серии 1-464 АС, в 1971 г. - первое гостиничное восьмиэтажное здание каркасно-панельной конструкции, в 1972 г. - первый девятиэтажный монолитный, в 1982г. - первый 12 этажный монолитный и в 1985 г. - первый 18-этажный монолитный жилой дом. С 1950 по начало 60х годов построены несколько микрорайонов с трех, четырех и пяти этажными жилыми домами.
   В конце 50 г. начинается "переходный" период в градостроительстве г. Фрунзе - от кирпичного домостроения с применением сборного железобетона к полносборному крупнопанельному домостроению. На смену четырехэтажным домам серии 1-464 АС (1961г) приходят более современные пяти и девятиэтажные крупнопанельные дома серии 105. А с середины семидесятых годов берет свое начало монолитное домостроение.
   Понятное дело, строительство велось с учетом определенных норм и правил, учитывающих высокую сейсмичность региона. С 1928 года, когда появился первый нормативный документ "Технические условия возведения зданий и сооружений в сейсмических районах южной части Туркестано-Сибирской железной дороги" (1928), разработка которого связана со строительством Турксиба до 1993 года, когда столичным Институтом "КыргызНИИПстроительства" был разработан ряд новых республиканских строительных норм, регламентирующих различные вопросы сейсмостойкости зданий и сооружений было принято и успело устареть 5 документов.
   Необходимость в разработке новых норм (1993 год) была вызвана спецификой работы строительной отрасли в эти годы (резкое сокращение нового строительства при возрастании объемов реконструкции зданий существующей застройки, дефицит в крупных населенных пунктах территорий благоприятных для застройки и др.). В это же время началось бесконтрольное строительство домов и сооружений.
   Один из законов рыночной экономики гласит "Купи дешевле - продай дороже!". Кыргызские строительные фирмы не обладали большими капиталами, поэтому в страну хлынули бизнесмены из Турции, Казахстана, Малайзии, Китая. Сейсмическое микрорайонирование города по-быстрому сделали какие-то итальянцы с подачи кыргызско-тевтонского Института прикладных исследований Земли. Госстрой Республики и мэрия столицы, прельстившись тем, что карту сделали бесплатно, приняли ее в качестве нормативной, т.е. законной, и в тех зонах, которые раньше считались опасными, стали возводить многоэтажные здания. Сложилась странная ситуация: районирование провели немцы с итальянцами, построили турки с казахами, а выложили деньги и стали жить в наскоро построенных домах кыргызы! Бизнесмены "сняли бабки" и укатили по домам, а кыргызы остались, недоумевая и вопрошая: а сейсмостойки ли наши дома и квартиры, за которые мы выложили такие деньги?
   В строительстве применялось в основном традиционное местное сырье (камень, песок, цемент), применение которого возможно только при возведении каменных или железобетонных конструкций. При таком строительстве все процессы выполняются на строительной площадке, почти нет изделий заводского производства и поэтому необычайно важна роль точного применения строительных технологий, высококачественных строительных материалов и профессионализм специалистов-строителей. За всем этим должна наблюдать и контролировать организация, называющаяся Государственная архитектурно-строительная инспекция. Там работает 50 человек, из которых 20 начальников, остальные инспектора, выезжающие на стройки в общественном транспорте. При условии, что в городе одновременно строится 160 домов, посчитайте, сколько объектов может проверить инспектор? Бедный инспектор, трясущийся в общественном транспорте и мечтающий о собственной машине!
   При изготовлении строительных элементов и конструкций в заводских условиях важно обеспечение технологий армирования и выполнение требований, предъявляемых к антисейсмическим мероприятиям. Нарушения именно этих требований, зафиксированные после многих землетрясений, приводили к катастрофе. Стали допускаться нарушения и при перевозке, складировании и монтаже железобетонных элементов и конструкций. Часто не соблюдались требования норм изготовления и ухода за бетонными и железобетонными монолитными конструкциями.
   Главная проблема заключается не только в том, что недостаточно хорошо разработаны нормы сейсмостойкого строительства и низка культура самого сейсмостойкого строительства, но и в том, что в этих странах бытует ошибочное мнение, что строительство дома -- дело технически простое, что самостроем может и должен заняться каждый, независимо от его профессии. В частности, именно это стало причиной того, что в 2008 году в Оше, при слабом землетрясении (6 баллов), существенные повреждения получили 4 тысячи сельских построек, возведенных руками людей, далеких от профессии инженера сейсмостойкого строительства.
   Наибольший риск для общества несут существующие здания и сооружения, построенные много лет тому назад. Укрепление этих строений, в которых живет и работает подавляющая часть населения сейсмоактивных зон, не только сложная техническая задача, но и большая социально-экономическая проблема. Да что там обсуждать проблему усиления существующих зданий и сооружений, если это сегодня с экономической точки зрения не решаемая проблема? Кто, когда и как будет платить за усиление? Ты, что ли? Вот и сиди! А у государства куча всяких других проблем! Но, если люди начнут обсуждать проблему усиления, то, это уже само по себе, обратит внимание общественности на то, что нельзя плодить новые дома и другие строения, которые, с одной стороны, завтра нужно будет усиливать, платя за это от 50% до 100 % стоимости самой постройки, а с другой стороны - это очень опасно, с точки зрения личной и общественной сейсмической безопасности! Нельзя сидеть и ждать когда придет дядя и научит строить! На разработку приемлемых для местных условий технологий усиления понадобится время, которое нельзя упускать в ожидании того, когда появятся деньги на тотальное укрепление зданий и сооружений, т.к. следующее сильное землетрясения никого не ждет. Укрепление существующей застройки ни в одной, даже самой богатой стране не может произойти по мановению "волшебной палочки". Это длительный процесс, для любой страны, и его надо начинать немедленно, поэтапно, исходя из возможностей граждан и государства, всегда помня, что каждый укрепленный дом -- это сотни спасенных жизней при следующем сильном землетрясении.
   К сожалению, не во многих государствах, расположенных в зонах высокой сейсмической активности, задумываются над тем, какую опасность представляют собой старые постройки. Об этом вспоминают лишь после очередной сейсмической катастрофы, когда вновь и вновь очередным сейсмическим ударом стираются с лица земли старинные города и села, с многочисленными жертвами среди их населения.
  
   Глава. 6
   Боконтаев Алмаз жил в селе Степное, что расположено в двух часах езды от столицы, недалеко от объездной дороги Алматы-Тараз. Жил так себе - работы в селе нет, удавалось подработать продажей рыбы, которую он ловил в большом пруде. В советское рыбу разводили специально для больших начальников, которые приезжали по субботам и воскресеньям. Впрочем, начальники рыбку не ловили, а в основном пили. И Алмазу кое-что перепадало от той сытной жизни. Он ловил рыбу сетями. А потом продавал ее начальникам, чтобы тем было чем отчитаться перед женами. По закону ловить сетями нельзя, но Алмазу можно - он работал егерем на том пруду. Когда Союз развалился, рыбы стало меньше, да и начальники перестали ездить. Совсем худо стало жить - дети подросли, кушать-одеваться хотят. Хорошо, что потом какой-то бишкекский бизнесмен выкупил пруд и снова стал там разводить карасей да окуней - для продажи в городе. Алмаза на работу не взяли, а привезли каких-то из города. Те поставили вагончик на берегу и стали гонять местных - не разрешают рыбу ловить. А жить-то как? Вагончик спалили, новоявленным егерям морду набили и отправили восвояси. Потом приехали бритые пацаны и за два часа выловили и избили тех, кто имел хоть какое-то отношение к рыбалке. Вагончик новый привезли, но егерей набрали из местных. Алмаза опять не взяли. Взяли одних русских. Однако жить стало веселее - егеря-то все знакомые. Вместе росли, в школу ходили. Днем нельзя, а ночью..., потихоньку да понемногу. Дочь поступила в Университет - так Алмаз, считай, рыбой ее учебу оплачивал. Хватало, в общем.
   Алмаз сидел в старой надувной лодке и тихонько тянул сеть. Рыбы было много, но всю не возьмешь - надо егерям отвалить, да и по второму разу не дадут закинуть. Хозяин может приехать. Алмаз тянул сеть и думал о том, что завтра поедет в Бишкек, сдаст рыбу знакомым торгашам на Ошском базаре и оплатит в кассе Университета учебу дочери. Она училась на экономиста. Алмаз хотел, чтобы на врача, но дочка сказала - экономист и все. Алмаз не стал спорить. А что? Тоже хорошо. Экономисты везде нужны. Правда сейчас все хотят быть экономистами или юристами. И на фига в Кыргызстане столько экономистов? Ну, если открыли столько Университетов - значит надо столько! Не станут же там наверху просто так открывать! Алмаз даже подумать не мог, что Университет можно открыть не для того, чтобы знания давать молодым, а для того чтобы денег заработать. Да и преподавателям надо худо-бедно, но жить. Дочка рассказывала, вчерашний гидротехник преподает "Основы банковского дела", стоя перед студентами в обшарпанных ботинках. Если ты такой умный, почему ты такой бедный? Преподавать может кто угодно и что угодно! В техническом Университете даже специальность открыли - ди-джей! Чтобы пластинки крутить, надо пять лет учиться оказывается! О-как! Вообще иногда кажется, что эти кафедры и новые специальности открывают только для того, чтобы преподаватели могли зарплату получать! Да какой-там..., зарплату! Чтобы зачет сдать - дай, за практические занятия - сунь, за физкультуру - забашляй, за чистописание - подмажь! Да, впрочем, ладно! Никто не собирается после окончания Университета по специальности работать. Ясно же ведь, что всем работы не хватит! А той, которой хватит - на ней работать не хочется! Лишь бы корочку получить, а та-ам...., свалить бы из этой страны в какую-нибудь Европу, хоть кем, хоть дворником!
   Легкая рябь прошлась по воде. Алмаз почувствовал, как вода легко колыхнулась, словно кто-то приподнял озеро за край. Он испуганно схватился за борт, но озеро успокоилось. Оглядевшись вокруг (не видел ли кто, как он испугался?), Алмаз пошарил в воде рукой, чтобы нащупать сеть, которую он упустил. Мощный толчок снизу приподнял лодку как пушинку, большая тяжелая волна с шумом хлынула на северный берег, совершенно обнажив другую часть озера. Алмаз увидел, как на дне блеснула рыба, какие-то комья бесформенно двинулись вместе с водой, и он закричал, схватившись за борта лодки обоими руками. Послышался тяжелый гул, в селе залаяли собаки, закричали люди. Алмаз торопливо схватил весла, путаясь в веревках, лежащих на дне и погреб к берегу, часто оглядываясь назад, словно эти комья могли догнать. Добравшись до берега, Алмаз вытащил лодку, схватил сумку с рыбой и побежал в село. Люди стояли на улице, одетые кое-как, обнимая руками прихваченные наспех одежду и какие-то ценности.
   - Э-э! Чо, землетрясение было? - Алмаз подбежал к толпе.
   - Чо, не видишь? - хмуро сказал лохматый мужчина, в тапочках на босу ногу.
   - У нас баллов 6 было! Толчок пришел с севера, значит, в Бишкеке было баллов 9! - заявил авторитетно Василий Дмитриевич, бывший совхозный бухгалтер. Мнение бухгалтера уважали.
   - Дак в городе наверно, все порушено! А у меня там внуки живут! Что же с ними-то стало? - сказала со слезами соседка Василия Дмитриевича, одетая как положено.
   - Надо ехать! Может им помочь надо! - Ее муж решительно двинулся к дому, надевая на ходу куртку. Через некоторое время ворота гаража раскрылись настежь и свет фар выезжающего автомобиля озарил улицу.
   - Э! Э! Николай! Возьмите меня тоже! У меня там дочка! - Алмаз бросил рыбу и побежал к гаражу. Через несколько минут машина уже выезжала из села. Впрочем, они были не единственными, кто ехал в город. Когда через час, они выехали на шоссе Токулук - Бишкек, они увидели нескончаемую вереницу автомобилей, мчащихся по направлению к городу. Еще через час они въехали в облако пыли, которое шло от города.
   Сразу же при въезде в город, в районе ул. Садыгалиева движение транспорта парализовалось. Через два часа после землетрясения в центральной части города и на въездных дорогах образовались практически нерассасываемые пробки автомашин. Отсутствие схем запасных маршрутов движения специальных транспортных средств, отсутствие расчетов пропускной способности центральных улиц и вероятности возникновения пробок, скопление спасательной техники и т.п. не позволили ГАИ контролировать ситуацию.
   Отделение ГАИ города только через два дня сумело взять под контроль въезд в город через главные дороги. Был запрещен въезд большегрузных машин и механизмов. Для беспрепятственного въезда в город стал действовать пропускной режим. Особенно эффективным оказалось содействие военных патрульных регулировщиков. Только им удалось взять ситуацию под контроль. Но это было потом, а пока...
   Алмаз вылез из машины и пошел в город пешком. Соседка Василия Дмитриевича и ее муж не стали бросать машину и решили подождать, надеясь, что может как-нибудь удастся выбраться. Первых мародеров Алмаз увидел в Кызыл-Аскере. Полуразрушенный двухэтажный магазин, что стоял прямо у дороги, осаждала толпа, и из нее время от времени выцарапывался какой-нибудь человек, держа высоко в руках или бутылку водки или какую-нибудь вещь. Больше взять не удавалось, потому что вещи выхватывали прямо из рук на выходе те, кому не посчастливилось пробраться поближе к развалинам. Пользуясь суматохой, кто-то разбил окна находящихся рядом павильонов и через несколько секунд в них ничего не осталось. Только теперь Алмаз понял, почему так много транспорта ехало в сторону города.
   Журналистская глава
  
   Интервью Директора Института сейсмологии Национальной Академии наук Кыргызской Республики, доктора геолого-минералогических наук Абдрахматова Канатбека Ермековича информационному агентству "24.kg"
   Канат Абдрахматов: У землетрясений нет праздников и выходных дней
   15/05-2008 16:36, Бишкек - ИА "24.kg", Айзада КУТУЕВА
  
   Ни для кого не секрет, что Кыргызстан расположен в одном из сейсмоактивных регионов Центральной Азии. Поэтому вполне естественно, что люди волнуются, что в последнее время страну стало "потряхивать". Да и соседние государства не стали исключением. Последняя подземная стихия, потрясшая одну из провинций Китая 12 мая 2008 года, унесла более 10 тысяч жизней. Еще тысячи числятся пропавшими без вести. Институт сейсмологии Национальной академии наук КР не устает предупреждать, что 2008-2010 годы - период наиболее вероятных сильных землетрясений. Однако удивляет то, что ни одно из государственных ведомств ни разу не собирались на какое-либо совещание, чтобы обсудить превентивные меры. Во всяком случае, в СМИ об этом ни слова. На вопросы ИА "24.kg" сегодня отвечает директор Института сейсмологии НАН КР Канат Абдрахматов.
    
   - Наш институт, как видите, находится у самого Ыссык-Атинского разлома, который тянется по всему подножью гор. Видимо, правительство решило, если что-то произойдет, пусть первыми силу "встряски" испытают на себе именно сейсмологи. Это, конечно, шутка, но в ней есть доля правды. Ведь именно мы первыми трубим, когда происходят подземные толчки.
    
   - Канат Ермекович, после трагедии в Китае вновь мучает тревога: есть ли угроза для Кыргызстана?
    
   - Что касается землетрясения в Китае, то из-за дальности расстояния нашей республике ничего не угрожает. Однако по политическим мотивам и в преддверии Олимпиады Китай, скорее всего, не будет разглашать реальные цифры разрушений. И это плохо, прежде всего, для самого Китая.
    
   Другое дело - подземные толчки в районе горной системы Гиндукуш в Афганистане. Многолетние исследования показывают, что глубокофокусные землетрясения в этой горной гряде глубиной до 200 километров обязательно приносят волну подземных толчков и в Кыргызстан. Так было в 2002 году, когда сейсмическая волна из Гиндукуша через 2 месяца докатилась до нас и вызвала землетрясение силой 5-6 баллов.
    
   Ситуация сложная. Последние землетрясения в Ошской области силой 6 баллов разрушили около 4 тысяч домов. Не дай Бог случатся 8-9-балльные подземные толчки, разрушения будут страшные - пострадать могут до 400 тысяч домов. В Бишкеке 80-90 процентов домов в новостройках просто развалятся. В центре столицы Кыргызстана ситуация более благоприятная: при сильном землетрясении большая часть зданий сохранится, так как они построены с учетом сейсмических требований. Пострадают в основном те строения, которые возводят многочисленные ОсОО без учета строительных стандартов. Эти фирмы только и стремятся как можно быстрее построить, продать и самоликвидироваться. Не даром они называются обществами с ограниченной ответственностью.
    
   Сегодня в столице строится более 300 объектов, а в Госархитектуре КР работают всего около 30 человек, 20 из которых - начальники, остальные - инспекторы, проверяющие качество строительства. Как вы думаете, успевают ли они ежедневно проверять все объекты, тем более что у них нет транспорта? Вот и я думаю, что нет.
    
   - Действительно, не секрет, что за последние годы резко снизилось качество строительства...
    
   - Совершенно верно. Особенно плохо дело обстоит в Ошской области. Там люди, чтобы как можно быстрее построить, умудряются вообще обходиться без фундамента. Просто роют траншею, забрасывают ее камнями и возводят дом. По всем нормам это категорически запрещено, однако люди продолжают так строить.
    
   Меня беспокоит, что правительство работает не над тем, чтобы предотвращать чрезвычайные ситуации, а занимается распределением гуманитарной помощи уже постфактум - после очередного ЧП. Министерству чрезвычайных ситуаций, да и акимам на местах, выгоднее отрапортовать, что они помогли пострадавшим несколькими мешками муки да палатками, чем ежедневно и планомерно обучать детей, граждан элементарным правилам безопасного поведения в сложных ситуациях.
    
   Институт сейсмостойкого строительства и Институт сейсмологии выпустили брошюру, которая учит людей, как вести себя в чрезвычайных ситуациях. Я ходил к экс-министру образования и науки КР Нур уулу Досболу, чтобы он помог мне распространить ее среди учащихся. Требовалось-то всего ничего - раздать их директорам школ, чтобы они нарисовали плакат с данного учебного пособия и просто повесили на стене. Но, к сожалению, нынешний вице-премьер-министр тогда готовился к какому-то юбилею и просто отмахнулся от меня.
    
   А ведь у землетрясений нет праздников и выходных дней, несчастье может постучаться в любые двери, в любой момент.
    
   Убежден, нам необходимо как можно скорее провести паспортизацию и инвентаризацию всех объектов строительства. Но чиновники не пойдут на это, так как им это невыгодно. Ведь тогда кто-то должен будет нести ответственность за здания, большая часть которых не соответствует стандартам и нормам.
    
   - Все дело в непрофессиональных кадрах?
    
   - Судите сами. Ни разу на посту министра чрезвычайных ситуаций не сидел профессионал своего дела. За 18 лет независимости Кыргызстана у нас на этом посту сменилось 12 глав, а в той же России уже 15 лет МЧС возглавляет Сергей Шойгу. Проблема в том, что МЧС для наших чиновников - это просто некий трамплин, на котором можно заработать очки и "перепрыгнуть" на более высокую должность. Знаете, в чем заключается беда наших людей? В некомпетентности. Люди готовы руководить чем угодно, даже роддомом, лишь бы командовать.
    
   Когда-то в Нью-Йорке существовала порочная практика: зарплата пожарных зависела от количества потушенных пожаров. Так вот в те годы число пожаров возросло в несколько раз, потому что пожарные сами поджигали объекты, чтобы получать больше денег. Так и у нас. МЧС выгодно, чтобы чрезвычайных ситуаций происходило больше. Ведь на этом можно "нагреть руки". Вы не замечали такую тенденцию, при которой количество сотрудников МЧС растет прямо пропорционально числу чрезвычайных ситуаций?
    
   Неправильно и то, что весь центральный аппарат переехал в Ошскую область, ссылаясь на то, что там чаще происходят разные катаклизмы. По словам сотрудников МЧС, число землетрясений с каждым годом увеличивается. Но я как сейсмолог могу вас заверить: ситуация из года в год практически не меняется. За год на Тянь-Шане происходит около трех тысяч землетрясений, и это нормально. Да, действительно, на юге они бывают чаще, но они не сильны по своей природе. А вот в Чуйской области, наоборот, подземная стихия редка, но более разрушительна. А все структуры органов исполнительной власти расположены в столице Кыргызстана. Не дай Бог здесь "тряхнет" - оперативно отреагировать будет некому. Ну давайте тогда Госагентство по туризму перенесем на Иссык-Куль, где больше туристов, Министерство сельского, водного хозяйства и перерабатывающей промышленности - в Нарын, где развито животноводство.
    
   Парадоксально, но МЧС КР существует для того, чтобы предотвращать бедствия, а на деле министерство занимается распределением палаток, обуви, которую выделяют доноры и общественные организации. Потом эта гуманитарная помощь продается на рынках.
    
   - Существует ли Национальная программа по сейсмологии?
    
   - Недавно откопал в интернете республиканскую программу "Сейсмическая безопасность на 2003-2010 годы". Но ни в Институте сейсмологии, ни в МЧС КР, ни те, кто к этому имеет хоть какое-то отношение, ничего не знают об этом документе. Кто ее разработчик, непонятно. Создается ощущение, что кто-то выбил на разработку программы средства в размере $2 миллионов и "наварился", либо это элементарная некомпетентность. Сама программа неплохая, но никто ее не выполняет.
    
   - Еще такой вопрос возник. А не провоцируют ли нефтеразработки в Казахстане подземные толчки в Кыргызстане?
    
   - Нет, особой опасности техногенные разработки у соседей не представляют. Почти 100 процентов землетрясений в Кыргызстане имеют природный характер.
    
   - Как часто сбываются ваши прогнозы?
    
   - В 2006 году мы предсказали Кочкорское землетрясение, в 2007-2008 годах - сейсмическую активность. Однако государственные мужи не приняли упреждающих мер.
    
   - А что нас ждет в ближайшем будущем?
    
   - В 2011-2013 годах в Кыргызстане могут произойти сильные землетрясения - до 8-9 баллов. Помимо этого к 2011 году намечается всплеск солнечной активности, что тоже провоцирует подземные толчки. Последнее землетрясение по Ысык-Атинскому разлому было в 1885 году. Есть такая тенденция, что каждые 100-115 лет они повторяются. Вот и посчитайте, когда должно наступить следующее.
    
   Пока у нас есть время, надо готовить людей к чрезвычайным ситуациям, проводить тренинги в местах большого скопления людей. Хотя бы один раз в месяц приглашать на телевидение специалистов, которые будут рассказывать, как вести себя при чрезвычайных ситуациях. Находятся и такие, кто ругает сейсмологов за то, что они будоражат людей. Мы никого не хотим запугать, а просто рассказываем, как это делается в развитых странах. В Японии детей уже с младшего возраста учат мерам безопасности.
    
   От ИА "24.kg". Может, на этот раз директора Института сейсмологии услышат чиновники, которые продолжают жить и работать по русской поговорке: "Пока гром не грянет, мужик не перекрестится"?
   URL: http://www.24.kg/community/2008/05/15/84695.html
  
   Печальная глава
  
   5 октября 2008 года (через 5 месяцев после публикации) в селе Нура Алайского района Ошской области произошло землетрясение, силой 8 баллов. Погибло 75 человек, из них 39 детей. 16 детей остались круглыми сиротами.
  
  
  
   Юридическая глава
   Межрайонный суд г. Бишкек
   Ноябрь, 2008
  
Истец:
Министерство чрезвычайных ситуаций КР, в лице министра .......
адрес: г. Бишкек, ул. Токтоналиева, 2/1
  
Ответчик: Институт сейсмологии Национальной академии наук КР, в лице директора К. Абдрахматова
   адрес: г. Бишкек, "Асанбай", 52/1

ИСКОВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ

О защите деловой репутации Министерства чрезвычайных ситуаций КР

   На пресс-конференции в Информационном агентстве "24.kg" директор Института сейсмологии НАН КР К. Абдрахматов сказал, что " Я чуть ли не месяц говорил, когда произойдет землетрясение в Алайской впадине. И что для этого предотвращения было сделано?Ничего!.
От Института сейсмологии данных о предстоящих землетрясениях официально в адрес министерства не поступало, в этой связи МЧС без подтвержденной, достоверной информации не может создавать панику среди населения.
Высказывания Абдрахматова К.: "Там было два толчка одинаковой силы. Разница между нами составила 20 минут. Предупредить жителей должны были специалисты МЧС, Госстроя и Института сейсмологии, но все работали по отдельности. А представители МЧС даже не спросили нас, возможен или нет второй толчок" не соответствуют действительности, так как согласно представленным данным Института сейсмологии НАН КР от 5 октября 2008г. в 10 ч. 54 мин. вечера было зарегистрировано землетрясение 8 баллов 5 октября 2008 года в 21 ч. 53 мин. по местному времени, очаг землетрясения располагается в 220 км к юго-востоку от г. Ош, в 38 градусах 36 мин. (широта) и 73 градусах 30 мин. (долгота), т.е. на территории Таджикистана. Повторно Министерством чрезвычайных ситуаций КР направлено письмо за З09/2859 от 5.11 .08г. в Институт сейсмологии НАН КР с запросом хронологии землетрясений в Алайском районе Ошской области в период с 5 октября по 31 октября 2008 г. с указанием даты, времени и координат. Со стороны Института представлена хронология землетрясения, произошедшего в с. Нура (письмо за К10/05-216 от 12.11.08г.) за. подписью Абдрахматова К.Е. В хронологии указано, 5.10.08г. время 21 ч. 46 мин., в 39 градусах 32 мин. (широта), градусах 50 мин. (долгота) и следующее время регистрации 22 ч. 52 мин., т.е. разница во времени составляет 1 час б минут, а не 20 минут. Из этого следует, что данные не совпадают с первоначальными данными. Тем более, он в своем высказывании, отвечая на вопросы Информационного агентства "24.1" от 21.01.2007 г. на вопрос "Ваш институт может прогнозировать землетрясения?" ответил, что "Никто в мире не может этого делать, даже такие продвинутые в техническом отношении страны, как Япония или Соединенные Штаты, до этого еще не дошли, и другие прогнозы, касающиеся точного времени- чисел, дат и т.д. - являются просто некомпетентными". Этим он противоречит своим словам.
Как видно из нескольких интервью Абдрахматова К., своими высказываниями он ставит под сомнение деловую репутацию МЧС КР относительно профессиональных качеств сотрудников и служащих министерства и тем самым обвиняет в не добросовестном осуществлении своей деятельности, что порочат деловую репутацию МЧС КР. Согласно Положения о Министерстве чрезвычайных ситуаций КР, утвержденного постановлением Правительства КР от 1б.05.2007г. МЧС КР является центральным органом исполнительной государственной власти, осуществляющим функции по решению задач в области защиты населения от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, их предупреждения и ликвидации, гражданской обороны, промышленной безопасности и горного надзора, пожарного надзора и тушения пожаров и сотрудники, военнослужащие, пожарные, спасатели Министерства чрезвычайных ситуаций КР, которые ежедневно исполняя свои служебные обязанности, спасая людей, подвергаясь опасностям, а иногда даже погибая при исполнении служебных обязанностей, добросовестно исполняют, возложенные на них, функции и задачи.
   15.05.2008 г. в интервью ИА "24.kg" К.Абдрахматов высказал следующее: "Когда-то в Нью-Йорке существовала порочная практика: зарплата пожарных зависела от количества потушенных пожаров. Так вот в те годы число пожаров возросло в несколько раз, потому что пожарные сами поджигали объекты, чтобы получать больше денег. Так и у нас. МЧС выгодно, чтобы чрезвычайных ситуаций происходило больше. Ведь на этом можно нагреть руки, Вы не замечали такую тенденцию, при которой количество сотрудников МЧС растет прямо пропорционально числу чрезвычайных ситуаций?
"Парадоксально, но МЧС КР существует для того, чтобы предотвращать бедствия, а на деле министерство занимается распределением палаток, обуви, которую выделяют доноры и общественные организации. Потом эта гуманитарная помощь продается на рынках.
К. Абдрахматов выражаясь не литературным словом "нагреть руки" обвиняет МЧС КР в совершении уголовного преступления, то есть в злоупотреблении служебным положением, который подпадает под статью 304 Уголовного кодекса КР и в присвоении и растрате вверенного имущества, которые подпадают под ст. 171 Уголовного кодекса КР не имея на то достаточных оснований и доказательств. Даже в нормативных правовых актах Кыргызской Республики, решениях суда КР нет статей или пунктов, обвиняющих в уголовной ответственности МЧС КР.
По поводу гуманитарной помощи, министерство ставит в известность, что Решением Правительства Кыргызской Республики государственным администрациям областей поручается организация комиссионного распределения и использования поступающей гуманитарной помощи и назначение ответственных должностных лиц за соблюдением их целевого использования, а Министерству чрезвычайных ситуаций поручается выделить материальные средства, обеспечить доставку и передать для восстановления объектов общественного назначения. Таким образом, министерство не может самостоятельно распоряжаться гуманитарной помощью.
   Относительно выражения: "количество сотрудников МЧС растет прямо пропорционально числу чрезвычайных ситуаций". Министерство не может самостоятельно принимать решение по увеличению (сокращению) штатной численности, так как в соответствии с пунктом 20 статьи 11 Конституционного Закона КР от 19 октября 2005 года "0 Правительстве Кыргызской Республики" предельная численность министерств утверждается Правительством КР.
   14.08.2008 г. в интервью ИА "24.kg" К.Абдрахматов сказал, что "Недавно в селе Боконбаево сошел сель. И в течение б часов никто ничего не предпринимал. Граждан не предупредили об опасности. И представители МЧС так туда и не приехали. Дело, наверное, в том, что в министерстве нет координации действий".
Для проведения обследования Комиссия по чрезвычайным ситуациям во главе с заместителем министра чрезвычайных ситуаций КР Т.Ш. Джунушалиевым выехала на место чрезвычайной ситуации и спасателями были приняты соответствующие меры по ликвидации чрезвычайной ситуации.
Своими высказываниями, К.Абдрахматов нарушает п. 2 ст. 17 Конституции КР, где отмечается, что "Каждый обязан соблюдать Конституцию и законы, уважать свободы и права, честь и достоинство других лиц".
На основании изложенного и руководствуясь ст. 16, 18, 1027 и 1028 Гражданского кодекса КР, ст. 4, 132-134 Гражданско-процессуального Кодекса Кыргызской Республики
   ПРОСИТ:
  
1. Признать не действительными сведения, порочащие деловую репутацию Министерства чрезвычайных ситуаций Кыргызской Республики, опубликованные в Информационном агентстве "24.kg", высказанные Абдрахматовым К. - директором Института сейсмологии НАН Кыргызской Республики:
  
- от 30.1 0.08г. "Я чуть ли не месяц говорил, когда произойдет землетрясение в Алайской впадине. И что для этого предотвращения было сделано? Ничего."
"
Там было два толчка одинаковой силы. Разница между ними составила 20 минуту. Предупредить жителей должны были специалисты МЧС, Госстроя и Института сейсмологии, но все работали по отдельности. А представители МЧС даже не спросили нас, возможен или нет второй толчок"
  
- от 1 5.05.08г. "Когда- то в Нью- Иорке существовала порочная практика.' зарплата пожарных зависела от количества потушенных пожаров. Так вот в те годы число пожаров возросло в несколько раз, потому что пожарные сами поджигали объекты, чтобы получать больше денег. Так и у нас. МЧС выгодно, чтобы чрезвычайных ситуаций происходило больше. Ведь на этом можно нагреть руки. Вы не замечали такую тенденцию, при которой количество сотрудников МЧС растет прямо пропорционально числу чрезвычайных ситуаций?". "Парадоксально, но МЧС КР существует для того, чтобы предотвращать бедствия, а на деле министерство занимается распределением палаток, обуви, которую выделяют доноры и общественные организации. Потом эта гуманитарная помощь продается на рынках"
  
- от 1 4.08.08г. "Недавно в селе Бокомбаево сошел сель. И в течение б часов никто ничего не предпринимал. Граждан не предупредили об опасности. И представители МЧС так туда и не приехали. Дело, наверное, в том, что в министерстве нет координации действий".
   2. Взыскать с директора Института сейсмологии НАН КР Абдрахматова К. 5000000 (пять миллион) сомов за моральный вред в счет Министерства чрезвычайных ситуаций КР.
   3.Обязать Абдрахматова К. принести официальное извинение в адрес МЧС КР за каждое высказывание, не имеющее подтверждение фактов в интервью в информационном агентстве " 24.kg"
   Министр
   Подпись.
   ________________________________________________________________
   Стиль письма, пунктуация, грамматические, смысловые и юридические ошибки Юридического отдела Министерства Чрезвычайных ситуаций КР сохранены.
   Военная глава
  
   5 января 2009 года Министру чрезвычайных ситуаций присвоили звание генерал-майора....
  
   Глава. 7
  
   Дежурный врач городской больницы N 2 Кадыркул Сольпиев спал в комнатке с надписью "Ординаторская". Больные, те, которые полегче, спали, а те, которым было больно - пытались унять боль, неприятные чувства и ощущения. Несмотря на поздний час, по коридорам бродили больные или родственники, дежурившие по очереди у постели тяжелых. В общем, обыкновенная ночная больничная жизнь.
   День выдался беспокойным - большой приток вновь поступающих. Сольпиев бегал целый день, сначала обходил больных, потом оформлял новых, выписывал, хлопотал и поэтому сильно устал. Вечером он остался в больнице, хотя не его было дежурство, но попросил сослуживец. Домой идти было некуда, да и дома собственно не было, а так, съемная квартира, и Сольпиев остался. Проверил, как выполняются предписания врачей, потом родственники одного из больных принесли плов. Сольпиев поел, выпил водки, поругался с медсестрой и прилег на кушетку подремать.
   Ему снилось, что привезли больного с прободением язвы, предстоит тяжелая операция, и все бегают, ищут его, а он спит в комнатке с надписью "Ординаторская". Сильный толчок и звон стекла разбудил его. Он приподнял голову, ничего не понимая. В коридоре слышался шум, раздавались крики. Сольпиев выскочил из комнаты. Мимо него в темноте бежали люди, какие-то женщины тащили под мышки старика в ветхом нательном белье. "Что случилось?" - крикнул Сольпиев, хватая за руку какую-то женщину, пробегавшую мимо. "Землетрясение, байке!" - крикнула она, но тут сильнейший толчок снова потряс больницу. Потолочные перекрытия второго этажа со скрежетом повело в сторону и они рухнули вниз, прямо на людей.
   Когда Сольпиев пришел в себя, он понял, что лежит в каком-то узком пространстве, между панелями. Ему повезло. В момент толчка, он очутился под несущей балкой, и падающие панели миновали его. Край одной из них оказался сваренным как положено и остался целым. Поэтому, обрушившись, балка образовала своеобразную нишу, в которой и оказался врач.
   Слышались крики, просьбы о помощи, плач. Сольпиев прислушался к себе. Понял, что почти не пострадал, только на голове, с правой стороны ощущалась большая гематома. Но терпимо. Стал выбираться. Ему опять повезло. Наружная стена упала в сторону двора и здесь можно было выкарабкаться из-под развалин.
   Выбравшись наружу, Сольпиев огляделся. Было темно. Во дворе больницы лежали, кричали, стонали десятки раненых людей. Кто-то пытался оказать людям помощь, но квалифицированного персонала явно не хватало. Корпус N 3, в котором находились пульманологическое, терапевтическое и хирургическое отделения, пострадал наполовину. Разрушилась часть здания, та, которая выходила торцом в парк. Противоположная осталась цела, но, к сожалению, именно в этой части находились самые бесполезные на данный момент отделения и службы - приемный покой, столовая и рентгеновский кабинет. Здание поликлиники тоже пострадало. Было видно, что угол здания отвалился и помпезная окантовка здания в виде парапета разрушилась. В каком-то из кабинетов искрило и легкий дым уже поднимался над учреждением.
   Сольпиев бросился к лежащему на голой земле мужчине в полосатом домашнем халате. У мужчины был открытый перелом ноги и он был без сознания. Врач беспомощно огляделся, посмотрел в сторону операционной, где могли быть необходимые перевязочные материалы, но там зиял провал. Вспомнив, что на углу есть аптечный киоск, Сольпиев бросился туда. Киоск был цел. В небольшом окошке горела свеча. За мерцающим огоньком виднелось чье-то лицо.
   - Бинты есть! - спросил Сольпиев, запыхавшись.
   - Есть! Тридцать сом! - ответил женский голос. Сольпиев опешил.
   - Эй, эже! Какие сомы! Там люди, раненые! Давай бинт! - Сольпиев стукнул кулаком по стеклу.
   - Эй, иди отсюда! Ето мой киоск! Мой бинт! Я его на свои деньги купила! Почему я тебе должны его отдавать просто так! Нет денег - иди отсюда! - Голос обрел силу. Сольпиев задумался. Действительно, киоск частный. Бинты - собственность продавца и дать или не дать - это вопрос только совести и гражданской позиции. А какая позиция у этой тетки - видно сразу. Что делать? Неожиданно Сольпиев вспомнил, что когда родственник одного из больных принес плов, он дал врачу деньги. Точно. Пять тысяч! Врач сунул руку в карман когда-то белого халата и нащупал купюры.
   - Давай все бинты, шприцы, все что есть! Фонарик есть? Давай! - Он сунул в окошечко деньги. Через несколько минут он уже бежал обратно, сжимая в руках бинты, шприцы какие-то лекарства и жгуты и освещая дорогу китайским фонариком. Раненный лежал на том же месте. Рядом с ним на полу сидела, покачиваясь и держась за голову какая-то женщина и причитала "Ой, мама! Ой, мама!". Сольпиев положил на землю лекарства, бросился к разбитой оконной раме, лежащей неподалеку, выломал кусок перекладины и снова подбежал к раненному.
   - Женщина!- крикнул он, осветив ее лучом фонаря. Та ошеломленно вскинула голову и, увидев врача, закричала:
   - Доктор, помогите! Помогите! Я только на минутку отошла! - она заполошно схватила Сольпиева за руку.
   - Держите здесь! Здесь, я сказал! - Сольпиев схватил женщину за руку, крепко дернул, чтобы та пришла в себя, и, оторвав ее руки от себя, показал на ногу раненного. Та, увидев свирепый взгляд доктора, действительно пришла в себя, замолчала, схватила ногу. Доктор нашел шприц и противостолбнячную сыворотку. Через некоторое время раненый лежал укрытый одеялом на больничном матраце с шиной сделанной из куска оконной рамы. Женщина благодарно смотрела на доктора.
   - Послушайте. Теперь ваш отец будет спать некоторое время. Скоро придет помощь и его перенесут в палату. Вы видели, как делать перевязку. Помогите. Там много людей, им нужна помощь. Пожалуйста! - Сольпиев махнул рукой в сторону разрушенной больницы.
   - Ну что вы, конечно! Конечно! Вы только скажите, что надо делать! Спасибо вам! - Женщина с готовностью встала. Через несколько минут они уже хлопотали у следующего раненного.
  
   Из близлежащих домов стали приходить своим ходом раненные люди, некоторых приносили на самодельных носилках или привозили на автомашинах и даже на тачках. Но никто их не встретил. Люди пытались пробраться со своими родными, которые получили ранения, к следующему ближайшему медицинскому учреждению - Медицинской академии, но там тоже никто их не ждал. Пока раненных таскали по городу в поисках уцелевших и способных оказать помощь медицинских учреждений, они умирали по дороге. Много людей погибло из-за отсутствия организованности, незнания действий при чрезвычайных ситуациях, нехватки специалистов - травматологов, нехватки материальных ресурсов, отсутствия связи и других причин. 87% всех людей, которые погибли в столице - погибли в течение первых 24 часов, а на шестые сутки безвозвратные потери достигли 99%.
   Медицинская служба не имела собственной оперативной связи, которая действовала бы автономно, поэтому в течение длительного времени машины скорой помощи не могли понять, куда ехать. Они не смогли проехать в наиболее разрушенные районы, потому что движение транспорта в городе было парализовано Попытки связаться по сотовым телефонам успехов не имели, потому что вся система связи вышла из строя.
   Вышли из строя 66% медицинских учреждений. Были большие кадровые потери. Из 1621 городских врачей 136 погибло, ранено 552, покинули город сразу после землетрясения 350. Из 36 медицинских объектов из-за низкой сейсмостойкости и несоблюдения правил сейсмической защиты от подземных толчков разрушилось 24. Из общего количества специализированных машин уцелело только 10%..
  
   Глава. 8
   Саша Киселев и Таня Покрышева любили друг друга и собирались пожениться весной. В тот день они пошли в только что построенный кинотеатр "Колос", что в 7 микрорайоне, на ночной сеанс, который начался в 11-оо. Они сидели в темноте, обнимаясь и целуясь, особо не вникая в смысл действий, происходивших на экране. Им было хорошо вдвоем. Они не знали, что фундамент этого здания был заложен еще в советское время, но потом...., стройку "заморозили" и огромный железобетонный "скелет" долго стоял под солнцем, постепенно разрушаясь. Долгострой выкупил один из крутых бизнесменов, быстро достроил кинотеатр, без проекта, без разрешения надзорного органа и пустил в него людей. Кроме кинотеатра в огромном здании разместился ресторан, подземная стоянка, супермаркет и несколько десятков бутиков. В ту ночь там было много посетителей.
   После землетрясения родные не смогли найти молодых людей, потому что не знали, где искать. Их похоронили неопознанными, как и многих других неудачливых посетителей того кинотеатра, в разных братских могилах.
  
   Глава. 9
   Сержант Карабукаев с нарядом заканчивал очередной патрульный обход и подходил к зданию опорного пункта милиции, который располагался в торце одного из девятиэтажных домов в десятом микрорайоне. Он с радостью думал о том, что через несколько минут сдаст смену и поедет домой, в Кок-джар. Спать. Дома его ждут. Жена и дочь. Дочка, конечно, спит, но жена, сидит, смотрит какую-нибудь передачу по телику и ждет. Так повелось. Он ее об этом не просил. Но с первого же дня их совместной жизни она стала его ждать. Он как-то заметил ей, что не надо, мол. Приду, сам дверь открою и разогрею поздний ужин. Она молча кивнула головой, но продолжала ждать. Ему было приятно. Словно в этом было что-то похожее на любовь. Хотя, какая там, любовь. До женитьбы он ее видел только два раза. Она ему понравилась. Тихая, скромная. Как раз для жизни. Для долгой жизни - без скандалов, потрясений и недомолвок, затяжных молчаний и без любви. Любовь появляется потом, после нескольких лет, когда замечаешь, что женщина, лежащая с тобой в постели, оказывается привлекательная. Любовь-привычка. Но, как бы то ни было, он послал старшую сестру разведать, что за девушка живет в соседнем дворе. Сестра узнала. Девушка из иссык-кульского села Бостери. Незамужем. Образования нет. Приехала поступать. Не поступила. Баллов не хватило. Работает швеей в каком-то подпольном цехе. Это все, что Карабукаев узнал из двухчасового рассказа сестры, которая успела там чаю попить и плова поесть. Потом он ее украл. Ну не так, чтобы прямо мешок на голову и в деревню. Нет, конечно. Ее предупредили, что мол, тот высокий джигит из соседнего двора в тебя влюбился и хочет жениться. Она вроде выслушала и головой кивнула. А, может, и не кивнула. Не поймешь, короче. Теперь вот ждет сержанта по ночам и не спит. И ему от этого радостно, почему-то. Хотя, что в этом такого. Скажи кому, засмеют. Скажут - ну и что, ждет? Что в этом такого? Все ждут! Ну..., ждут, не ждут, не знаю, а моя - ждет! Все! Сдам смену и поеду домой. Быстрей.
   Он стеснялся думать о ней нежно. Он боялся думать о своей любви, чтобы не расплескать ни капли из чувств, которые переполняли его.
  
   Земля задрожала. С верхнего этажа сорвался кусок стекла и со звоном разбился прямо у ног милиционеров. "Оп-па! Землетрясение!" - сказал Карабукаев и отошел подальше от стены. Двое молодых милиционеров, которые были с ним в наряде, тоже поспешно отбежали в сторону. В микрорайоне потух свет. Через 6 секунд раздался треск и земля толкнула вбок и вверх.
   Девятиэтажный дом со скрипом повело в сторону и потом, как маятник, с обратную сторону. Угол дома на девятом этаже вывалился и с грохотом обрушился вниз. Сверху посыпались стекла, обломки оконных рам, с грохотом упала, обрывая по пути провода, и рассыпалась на куски телевизионная тарелка. Пронзительно закричала женщина и из квартир стали выбегать люди. В одном из подъездов на людей упал козырек, нависающий над входом. Но сама девятиэтажка выдержала удар.
   Сержант Карабукаев был хорошим служакой. Устав службы знал назубок, был исполнителен, аккуратен. Начальник Октябрьского райотдела милиции обещал повысить в звании за отличную службу. Но когда Карабукаев понял, что землетрясение сильное, он побежал домой. Его дом, который он построил своими силами, такого землетрясения не выдержит. А там жена, годовалая дочь. Что с ними? От опорного пункта до его дома можно было дойти за 30 минут. Но сержант побежал. Он понимал, что минута промедления может стоить жизни его родным. Он бежал мимо восьмого, седьмого и пятого микрорайонов, в новостройку Кок-джар, где совсем недавно справил новоселье. Разрушений в микрорайонах почти не было. Только по улице Донецкой, восточнее Ортосайского рынка полностью разрушились два кирпичных дома, в которых раньше были какие-то общежития, но потом..., то ли жильцы выкупили комнатушки, то ли их просто продали кому попало, но как бы то ни было - народ там жил безответственный, потому что, часто проходя мимо этих домов сержант отмечал, что торцы домов, как раз там, где располагались общие туалеты, прогнили. Это было видно даже не специалистам. Разводы, выкрошившийся кирпич. Кроме того, жильцы, кто побогаче, перестроили квартиры по своему убогому усмотрению и понятное дело, нарушили и без того плохую сейсмостостойкость. При первом же толчке дома превратились в груду кирпичей. В этой груде погибли почти все жильцы дома. Жильцы из близлежащих уцелевших домов, толпились возле развалин, пытаясь хоть как-то помочь оставшимся в живых, крики о помощи которых доносились из-под некоторых относительно уцелевших монолитных частей конструкций, но оказалось, что никто не знает, что делать. Несколько мужчин попытались приподнять плиту перекрытия, из-под которой доносились крики, но тяжелая балка скользнула в сторону и крики прекратились. Люди испуганно отошли в сторону. Несколько человек удалось вытащить из-под обломков, но никто не смог оказать им первую помощь - не было перевязочного материала, люди не знали, как наложить шину на перелом, сделать повязку. Все кричали, бестолково метались из стороны в сторону, пытались дозвониться в скорую помощь. Дети плакали. Никто не мог сказать, что делать дальше, куда идти. Никто не знал, насколько повреждены их дома, можно ли в них жить дальше, будут ли повторные толчки. Кто-то пустил слух, что будет еще один, более мощный толчок и это усилило панику. Люди стали выбираться из города на свой страх и риск.
   В седьмом микрорайоне возник пожар. При толчке разорвало газовый распределитель, который находился в одном из дворов, и нечаянная искра превратила двор в бушующий ураган. Люди метались между упавшими столбами, огнем и домами, пытаясь выбраться на безопасное место, но двор был запружен автомашинами, которые перегородили все выходы из него. Многие жильцы, имеющие личный транспорт, парковали машины на ночь во дворе. Теперь этот транспорт стал препятствием. Несколько коммерческих киосков загорелось при пожаре, потому что оказались слишком близко к распределителю, но потом искры от них попали на другие киоски, автомобили и те тоже загорелись.
   Но сержанту было некогда. Он бежал домой. Улицы были полны автомобилей. Те, кому удалось выбраться из гаражей и стоянок, спешили теперь уехать из города, потому не чувствовали себя в безопасности среди высоких зданий, которые неизвестно еще - выдержат ли следующий удар. Навстречу им спешили другие люди - одни, для того чтобы помочь родственникам, другие, чтобы поживиться чем-нибудь в разрушенном городе.
   Люди грабили магазины. Мародеры хватали все, что попадется под руку - деньги, туалетную бумагу, хлеб. Жильцы, живущие неподалеку от крупных торговых центров, бросились хватать электронику, сотовые телефоны, одежду. Толпы обезумевших людей сметали прилавки, дрались в темноте из-за товара. Сержант тоже захватил по пути хлеба и воды, потому что понимал, что завтра могут быть проблемы с питанием. Некоторые люди тоже не были мародерами, а только пытались запастись продуктами. Заплатить было некому.
   Город лишился водоснабжения. Вышли из строя все 4 водовода, 170 км водопровода из 343 км, все 8 насосных станций, были затомпонированы 60 процентов скважин, 8 очистных сооружений и все пять хлораторных станций. Водопровод получил повреждения в 2000 местах.
   Когда Карабукаев прибежал домой, он уже потерял надежду, потому что видел по дороге, что большинство одноэтажных домов, из которых состоит Кок-джар, разрушились. Люди строили дома - кто как умел и насколько имел денег. Обыкновенные глинобитные дома, не имевшие никаких антисейсмических усилений, развалились при первом же толчке. При этом крыши, не имевшие никакой связи со стенами, просто упали на спящих людей. Кто успел выскочить - стояли на улице с отрешенным видом или пытались помочь оставшимся под развалинами. Стон, плач, крики.
   Дом сержанта был глинобитным. На другой - денег не было. Теперь он уже жалел о том, что не послушался советов, и не потратился на усиление, но было поздно. Когда он выскочил на поворот, с которого была видна его крыша - он не увидел ничего. Сержант закричал, рванул ворот и побежал, задыхаясь, все еще надеясь. Но даже кирпичные дома, которые стояли на его улице, не выдержали землетрясения. Говорили им, когда они захватывали здесь землю, что грунты здесь какие-то особенные, просадочные, но кто же слушал этих говорунов..., а теперь...! Но, нет..., не может быть..., пускай все развалится, но мой дом...., моя семья...! Господи, за что!
   Дома не было. В темноте виднелась только крыша, лежащая на земле. Сержант подбежал к обломкам, схватился за доски, пытаясь оттащить. Потом заплакал и сел на землю.
   Вокруг города располагалось 46 микрорайонов самовольной застройки. Люди захватили землю, прилегающих к городу совхозов и построили здесь свои дома. Такие же дома, как и их отцы и деды строили в отдаленных поселках и селах Республики. Из подручного материала - глины, песка, самана. В этих новостройках жило где-то 200 - 450 тысяч жителей. Никто не знал точно, сколько. Никто ведь не регистрировал, да и кто скажет правду, сколько их живет в той или иной лачуге. Никто не регистрировал и, конечно же, никто не сказал, что так строить нельзя. И как надо - тоже никто не сказал. Сколько же на самом деле здесь жило народу, узнали, когда стали хоронить погибших и раздавать гуманитарную помощь. Всего здесь похоронили 7456 человек, не считая тех, кого родственники увезли хоронить на родину - Иссык-Куль, Нарын, Талас, Ош.
   Глава 10
   Прокурор женил сына. Женил с размахом. Пятнадцать депутатов было у него (ну, вернее, у сына) на свадьбе. У кого еще столько бывало? А разных чиновников сколько! Только прокуроров пять и плюс Генеральный! Правда, не самый Генеральный, а один из его замов, но все же! Пили, гуляли! К двенадцати часам народ подустал и начал разъезжаться! Районный бурно попрощался с новыми родственниками (не тяп тебе ляп - Руководитель отдела аппарата - теперь его сват!), поцеловал невестку и сына, которые поедут к себе в новую пятикомнатную квартиру в элитном доме, что ниже американского посольства, и поехал домой. Свадьба продолжится завтра, но сегодня надо отдохнуть. Он жил на улице Гусинского, ниже Большого Чуйского канала, в огромном двухэтажном доме, который на зарплату построить невозможно. Кто спрашивает о зарплате! Вот то-то! Кто же сейчас на зарплату живет?
   Прокурор подъехал к дому. Вытащил пульт, нажал кнопку. Мощная дверь встроенного гаража медленно выдвинулась под крышу и машина осторожно въехала в подвал дома. Жена и племянница, охая и причитая, начали вылезать из машины и вытаскивать из багажника подарки. Прокурор тоже вылез и стал подниматься по лестнице вверх. Из-за того, что было выпито много водки, первых признаков землетрясения прокурор не заметил. Первый толчок произошел в тот момент, когда прокурор открыл дверь в кухню. Двухэтажный дом рухнул как обыкновенный. У землетрясения нет родственников.
  
   Глава 11
   С точки зрения сейсмоопасности, столица Республики, г. Бишкек построен довольно удачно. Под городом - мощная валунно-галечная толща, которая смягчает сильные сотрясения. Поэтому согласно специальной карте сейсмического микрорайонирования практически вся центральная часть города может испытывать сотрясения силой не более 8 баллов, даже если сила землетрясения, происшедшего в 30 км от города будет составлять 9 баллов. Наиболее опасными в сейсмическом отношении является северная часть города (район Большого Чуйского канала и севернее), где уровень грунтовых вод подходит очень близко к поверхности. Дома строятся почти на воде. А вода - ненадежный фундамент. Здесь сотрясения усиливаются, и простой толчок в 8 баллов может усилиться до 9 и более баллов. Другой опасный участок - зона, примыкающая к "прилавкам", где проходит активный Иссыкатинский разлом со скоростью смещения крыльев 2,8 мм/год. В зоне разлома постоянно происходят землетрясения, на поверхности могут возникнуть разрывы, трещины. Никакое сооружение не выдержит, если трещина пройдет под ним. Поэтому сейсмологи запрещают строить на разломе. Но люди есть люди! Что им какие-то запреты! Тем более запреты каких-то ученых. Пусть бегают себе с сачками за бабочками, а в наши мирские дела не суют свой нос! Мы сами знаем, где строить! Наши деды здесь испокон веков строили и ничего!
   Той ночью, в течение 6 секунд трещина протяженностью 150 километров вспоролась от села Шамшы на востоке до села Сосновка на западе. По пути трещина пересекла села Шамшы, Нижняя Серафимовка, Туз, Кокджар, Бешкунгей, Ортосай, Чон-Арык, Орок, Башкарасу, Шалта, Кызыл-Туу, Октябрь, Кашкасу, Кировское, Теменсу, Кепер-Арык, Джардысу, Белогорка, и еще пару десятков селений, расположенных, по несчастью, на самой трещине. Ширина трещины достигала 3 метров. Иногда это была не просто трещина, а целая зона, в которой возникла система параллельных друг другу трещин, один край которых приподнялся относительно другого на 2-3 метра. Ничто не способно выдержать такое напряжение. Дома разламывались с тяжелым хрустом, строения, рассеченные трещинами, рушились как картонные. Автомобильные дороги, оросительные каналы, бассейны суточного режима, пасеки, линии электропередач, водохранилища, дома престарелых и пионерлагеря, крутые отели и Дипломатические городки - все, что попало под неумолимую линию разлома - разрушилось и превратилось в пыль.
   Люди испокон веков селились около разломов. Оно и понятно. Обычно в зоне разлома выходят родники, а это хорошо для людей. Разломы отделяют горы от равнин, а это хорошо для скота. Разрушительные землетрясения происходят редко, но память человеческая коротка. Жертвы и разрушения забываются, и вот уже следующее поколение, превосходящее предыдущее по уровню развития производительных сил, но не по уму, строит гостиницы и увеселительные центры прямо на разломе. На разломе живут президенты и депутаты, доярки и водители троллейбусов. Но природа не прощает беспечности. Она не мстит. Ей все равно. Землетрясения были за миллионы лет до нас и будут после нас и землетрясению все равно, кто живет на разломах - кыргызы или таджики, японцы или итальянцы. Оно бесстрастно и не имеет эмоций. И когда при землетрясениях гибнут люди - в этом виноваты они сами, а не землетрясения. Но, впрочем, погибшие, которых уже достали из-под развалин и те, которых еще не достали, не были склонны к философии. Они просто лежали на земле и им было все равно - хватит ли денег у оставшихся похоронить их достойно и также достойно справить поминки. А те, кто остался в живых, оплакивая мертвых, уже думали о том, сколько лошадей и баранов зарезать, чтобы поминки были не хуже, чем у соседей. И мелкая дрожь уже била несчастных животных, которые испугались землетрясения не меньше чем люди, но знали - то, что не сделало землетрясение, сделают оставшиеся в живых люди!
   Глава 12
   Министр чрезвычайных ситуаций не смог вылететь из Оша в Бишкек из-за нелетной погоды. Вылететь вертолетом не было возможности из-за отсутствия такового, потому что его разбили, когда перевозили немецких туристов на ледник Иныльчек. Поехать наземным транспортом нельзя, так как крупные скальные оползни перекрыли автомобильные дороги Ош-Бишкек и Бишкек-Талас. Оставалось ждать, когда - или военные пришлют вертолет из Бишкека или дадут погоду или срочно вылетать или выезжать по дипломатическим каналам через Ташкент. А на это нужно время. Время, которого не было.
   Глава 13
   Алмаз быстро шел по Чуйскому проспекту к общежитию Университета, в котором жила его дочь. Тревога росла. Начиная от Ошского базара к востоку, проспект был завален упавшими деревьями, столбами. В темноте ничего не было видно и Боконтаев то и дело натыкался на какие-то предметы, разбитое стекло. В нескольких местах он видел контуры разрушенных домов и слышал голоса людей, окликающих друг друга. Кто-то пытался помочь оставшимся под развалинами. Почти ни у кого не было фонарей и люди быстро поняли, что в темноте они могут нанести вред своими неумелыми действиями тем, чьи стоны и крики еще раздавались из-под обломков. Нужна была специальная техника, но из-за завалов пробиться к ним было невозможно. Впрочем, и не видно было, чтобы кто-нибудь пытался. В одном месте высоченное дерево придавило машину скорой помощи и из-под ветвей Алмаз видел ноги погибшего врача, но рядом никого не было.
   Пройдя несколько кварталов, Алмаз увидел впереди зарево. Впрочем, он видел его еще раньше, но никак не мог понять, что это. Наконец, какой-то парень, который торопливо шел навстречу, освещая дорогу фонариком, буднично сообщил ему, что горит заправочная станция, которая стояла у Военторга. Что-то там замкнуло. Солдаты из расположенной рядом Национальной гвардии тушат пожар кто, чем может, но горит сильно. Наверное, еще не все цистерны с бензином взорвались, потому что народ боится подходить близко. Там светло как днем. Алмазу стало и интересно посмотреть на пожар, но повернул по улице Калыка Акиева на север, туда, где в одном из общежитий жила его дочь. По дороге он видел развалины одного из зданий старой постройки, где располагался один из учебных корпусов Азиатского Университета. Ему стало тревожно. Он прибавил шагу. Уже подходя ко двору общежитию, он увидел костры и людей, блуждающих среди каких-то развалин. Оказалось, что в общежитии, где жила его дочь, выпали стены. Дом просто раскрылся конвертом. Северная стена упала на север, южная на юг. Студенты народ ночной и в момент землетрясения почти никто не спал. Ходили друг к другу в гости, пили чай, смотрели телевизор. Почти никто не пострадал. Только в одном месте железная кровать выпала вместе со стеной, и вместе с кроватью выпал какой-то студент. Все выскочили на улицу и теперь неприкаянно бродили по двору, ожидая то ли следующего толчка, то ли какой-то внятной команды. Алмаз нашел свою дочь возле одного из костров. Увидев отца, дочь зарыдала и бросилась на шею. Алмаз тоже прослезился. У Алмаза в городе жил двоюродный брат, но идти сейчас к нему, в темноте, среди развалин и пожаров было бы опрометчивым, и Алмаз решил переждать у костра, когда наступит утро. Он почти успокоился, увидев своего ребенка живым и здоровым. Было немного тревожно за брата.
   Алмаз подошел к костру. Молодые люди потеснились и предложили ему стул. Алмаз присел. Все молча сидели и смотрели на огонь. Одна совсем молоденькая студентка плакала и все не могла успокоиться.
   - Как вы думаете, байке, еще будет толчок? - спросила Алмаза какая-то испуганная девочка, закутанная в одеяло. Он был старше всех здесь и она решила, что он знает.
   - На все воля Аллаха! - сказал Алмаз. Дочь быстро взглянула на отца, который раньше набожностью не отличался.
   - Говорят, обычно последующие землетрясения бывают сильнее, чем первый. Это правда? - Девочка опять обратилась к Алмазу. Сидящие молча посмотрели на него. Плачущая студентка тоже смолкла.
   - Правда, доченька! - сказал Алмаз. Про землетрясения он знал не больше других. Но здесь все смотрели на него и надо было отвечать.
   - И что, наша общага может развалиться совсем? - спросил невысокий плотный парень в каком-то плаще, накинутом на голое тело, сидящий напротив Алмаза на старом подранном кресле.
   - Может! - односложно ответил Алмаз. Студенты посмотрели на аксакала и замолчали. Видно поняли, что отец их однокурсницы знает столько же, сколько и они. Студентка заплакала снова.
   - Когда в 99 году в Сусамыре было землетрясение, тогда с гор во-оот такие камни катились. Размером с дом. Я сам видел! - негромко сказал аккуратно одетый студент от которого пахло духами. Он только пришел со свидания с девушкой и видел, как падали стены. Что с его девушкой, которую он оставил в Кызыл-аскере, он не знал и мучился от этого.
   - С первой общаги парни кинулись в Бета Сторез - вещи брать. А магазин выдержал. Только стекла посыпались. Вот облом был! Зато они по дороге в продовольственный магазин заскочили! Вина набрали, водки..., а мы тут сидим! - жадно сказал щупленький парень, сидящий на ящике.
   - Слушайте, а что мы тут сидим? Может там людям помочь надо, а мы тут сидим! У нас же была какая-то санитарная дружина. Наш универ первое место занимал на учениях, которые МЧС проводил. Может, пойдем, поможем? - Парень в плаще привстал.
   - Какие там учения! Показуха это все! Ты, например, умеешь перевязку делать? - еще один студент, до этого хмуро сидевший в темноте, встрял в разговор.
   - При чем тут перевязка? Может люди под развалинами, а мы тут..., молодые, здоровые! Пойдем, ребята! - Оказалось, что кроме плаща на парне ничего нет, даже туфель.
   - Действительно, ребята! Может, там людям помощь нужна! Может, пойдем? - Дочь вопросительно посмотрела на отца. Все посмотрели на Алмаза.
   - Кто умеет первую помощь оказывать? У кого есть фонари? Давайте, все ко мне! - Алмаз внезапно вспомнил, что он когда-то служил в армии и был замкомвзвода. Правда, он служил в автобате, но..., какая разница! Пацаны смотрят, надо что-то делать!
   - Мой фонарик в общаге остался. Я могу сходить! - Жадный студент привстал.
   - Аккуратней только, парень. Там может обрушиться еще что-нибудь, смотри! _ Алмаз заботливо посмотрел на студента. Тот быстро скрылся в темноте.
   - В общаге можно огнетушители взять, пожары тушить! Там у кастелянши этих огнетушителей..., штук десять, я видел! - Еще один студент исчез в темноте.
   - У нас в торцовой части общаги аптека есть! Может, там можно бинтов взять? - Алмаз одобрительно посмотрел на дочь. Несколько девушек направились к аптеке. Через некоторое время у костра стали собираться люди. Кто-то рассказал другим, что какой-то военный собирает студентов для помощи пострадавшим в городе. Люди стали приносить все, что могло пригодиться. Из общежитий, которые уцелели, принесли одеяла, Там же в этих общежитиях стихийно организовали приемный пункт для раненых, которые стали подходить из близлежащих районов. Особенно много людей прибыло из районов одноэтажной застройки. Люди зашевелились. Это было лучше, чем просто сидеть и ждать. Когда что-то делаешь, помогаешь кому-нибудь - легче забыться и не думать о том, что может быть еще толчок или еще о каких-нибудь неприятностях, которые могут случиться.
   Студенты народ мобильный. Их души еще не замутнены. Они еще могут поддаться благородному порыву и совершить поступок. Они его совершили.
  
   Глава.14
   Основные сооружения пеницитарного заведения N 22354 бис, называемого в народе просто Молдавановкой, были построены еще в начале советской власти. То есть без особых противосейсмических усилений. Поэтому при основном толчке развалились кирпичные бараки N 1 и 3, а здание, где располагалась тюремная администрация, выдержало, но получило сильные повреждения. Столовая и хозпостройки разрушились сразу. Осужденный народ хлынул во двор, особо не заботясь о том, чтобы помочь раненым.
   Баха Саламбеков, осужденный за вооруженный разбой по статье 124 , подпункт 7, выскочил вместе со всеми. Землетрясения он не испугался и вообще в этой жизни ничего не боялся. Все самое страшное он уже видел. Впрочем, он никогда не думал о том, боится ли он чего-нибудь. Если думать, то обязательно найдешь что-нибудь, чего следовало бы бояться. А когда не думаешь, то и бояться нечего. И, собственно, нечем.
   Выскочил, увидел, что вышка с прожектором на углу периметра упала на ограждение. Прожектор потух и территория зоны погрузилась во тьму. Тюремный народ хлынул во двор и стал разбегаться. Основная масса побежала за ворота. Вместе с зэками побежал обслуживающий персонал и солдаты. Так и бежали - и те, кто сидел и те, кто сторожил - в одной, объятой ужасом толпе. Но, пробежав немного, Баха повернул налево, туда, где как он помнил, дежурный по зоне, капитан Тамакеев парковал свой джип. Джип был на месте. Капитана не было. Наверное, завалило где-то. Баха огляделся, потом подобрал кирпич и, подойдя к автомобилю, ударил по стеклу. Через несколько минут, джип, ревя мотором, уже выезжал на объездную дорогу. В машине, кроме Бахи, сидящего за рулем, были еще Тилек Сарногоев, по кличке "Толик" и Сергей Брагин, которого звали просто Серый. Обоих Баха подобрал по дороге не по доброте душевной, а потому, что эти парни были с ним в одной семье - держались вместе и передачи с воли они делили на всех поровну. Был еще один друган, но его в суматохе найти не удалось. Кроме Толика и Сереги, на заднем сиденье лежал автомат, который предусмотрительный Баха прихватил, когда проходил мимо раненного часового. Тот, правда, был еще жив, но Бахе был нужен автомат. Выбирать между солдатом и автоматом не пришлось.
   Пока ехали, Баха объяснил ситуацию - в городе наверняка порушились здания, народ в смятении - есть чем поживиться. Серый предложил в квартирах брошенных посмотреть - лохи в панике бросили все - можно ценных вещей "надыбать". Баха только ухмыльнулся на это сопливое предложение.
   - Квартира..., сказал тоже! А банк не хочешь?
   - Ба-анк? Ну, ты даешь!
   - А чо? Зассал?
   - Кто зассал? Ты, Баха, хоть вор авторитетный, но меня, видать, мало знаешь!
   - Да ладно, бля! Старушку ограбил в своем поселке и строишь из себя бывалого! Кароче, парни! Банк будем брать! Я этот банк давно приметил. Он на улице Фрунзе стоит. Слева въезд, вход прямо на улице. Дверь и стены с улицы стеклянные. В банке шесть окошек, где клиентов обслуживают, и лестница, которая ведет вниз, в подвал и на второй этаж. За окошками бабы сидят, кассиры. У них кассовый аппарат - там бабки. Если просто эти кассы вскрыть, то навариться можно по гроб жизни. Если здание развалилось, то в суматохе можно спокойно бабки взять. Посморим. Там, наверно, еще в подвале сейфы есть. Охрана? Ты чо думаешь, охранники будут сидеть и караулить чужие бабки?
   - Мошт и будут...!
   - Посморим, кароче. Кто не хочет, держать не буду, выходи, конечная!"
   Объездная дорога была переполнена. Автомобили ехали густым потоком и большинство транспорта ехало в направлении города. Доехали до первых новостроек, которые выросли в последнее время вдоль дороги, вблизи рынка "Дордой". Вместо новостроек в темноте виднелись развалины. В нескольких местах развалины горели. Жители близлежащих домов вытащили свои нехитрые пожитки прямо на проезжую часть. Плачущие женщины выбегали на дорогу, протягивая руки и моля о помощи, но машины шли и шли, словно бездушный железный монстр, огибая людей и обдавая их дымом выхлопных газов.
   Доехать до банка не удалось. По дороге Баха неудачно повернул в сторону Нижней Ала-Арчи, надеясь срезать угол и найти дорогу покороче, но через несколько сот метров начались заторы. В кромешной темноте автомобили, пытающиеся выехать на объездную дорогу, объезжали заторы по пустырям и узким улочкам, давили людей, разбивались, въезжая в арыки и задевая другой транспорт. В нескольких местах бушевал пожар. Люди пытались потушить его своими силами, но сил было мало. Огонь перекидывался на другие дома и уже десятки строений охватило огнем. Рвались газовые баллоны, хозпостройки вспыхивали как спички. Улицы были узенькими, бегущие в панике жители быстро заполнили их. Они пытались найти открытое место, но, похоже, во всей округе не было такого. Обезумевшие люди топтали друг друга, вспыхивали стычки, звучали выстрелы. С лаем бегали собаки, пронзительно визжа и не разбирая дороги, метались среди людей свиньи.
   Машину пришлось бросить и идти пешком. Серый прихватил по дороге какую-то сумку и Баха положил в нее автомат. По дороге разбили оконце в каком-то комке, взяли продуктов и водки. По-быстрому выпили и закусили, пожалели, что взяли мало, но возвращаться не стали, рассудив, что такого добра в разрушенном городе много будет. Так и было. Стали попадаться люди, несущие какие-то пакеты и сумки и суетливо сворачивающие в проулки при виде посторонних. Какие-то неприкаянные фигуры одиноко бродили по улицам - ни на кого не обращая внимания, и не отвечая ни на какие вопросы. Просто шли с отрешенным взглядом куда-то. Кто-то бежал к центру, в то время как другие бежали в противоположном направлении. Людьми овладело отчаяние. Пугающая неизвестность, страх..., желание что-то исправить или предпринять, но никто не знал, что...! Что делать, куда бежать, кому помочь? Где собираться? Можно ли оставить дома? А вдруг разграбят? Кто ответит? Где милиция? Живы ли родственники? Будет ли второй толчок? Сколько было баллов? Сколько народу пострадало? Узнать было не у кого!
   Появились какие-то юродивые, которые, завывая, предрекали конец света. Побежали по людям проповедники, бормоча, что, кто не уверовал в истинную веру, для того настал последний час. Атеисты молились и крестились украдкой. Появились сумасшедшие. Какая-то совершенно седая женщина, бродила по городу, дрожащим голосом напевая какую-то заунывную мелодию и держа в руках детскую куклу. Говорили, что она потеряла всех в одно мгновение - мужа, дочь, мать. Но большинство держались. Люди помогали друг другу, перевязывали раненных, вытаскивали из под обломков вещи. Тем, чьи дома развалились, нашлись места и теплые вещи у соседей. На улице было относительно спокойно. В Кузнечной крепости какой-то старик, отставной военный, организовал команду и собирал всех, кто остался без крыши над головой на единственном пустыре, что в конце улицу Саманной в огромной армейской палатке, невесть как у него сохранившейся. В палатке горел костер, было тепло и в котелке, висящем над огнем, варилось что-то съедобное. Здесь же людям оказывали первую медицинскую помощь.
   Беглецы шли к центру. Никто их не остановил и не спросил документов. Впрочем, в ту ночь многие были без документов.
  
   Глава 15
   Жительница новостройки Кокджар Нурийла Каралаева смотрела очередную серию фильма "Богатые и противные". Она любила такие фильмы. Люди там счастливы, хорошо одеты. Жалко, что улицу не показывают, а как в театре - говорят, говорят..., но все равно интересно! Словно в замочную скважину подсматриваешь - кто с кем спит (и как спит..., стыдно!), кто кому изменяет. Своя жизнь было неинтересной. Замуж ее никто не брал, поэтому недавно она родила себе дочь. Так, от одного. Для себя родила. Потому что одной совсем тоска. Дочка была маленькой, всего семь месяцев. Ребенок занял все время и всю нерастраченную нежность. Теперь вся жизнь вертелась вокруг дочери, хотя стало трудней - надо работать и за ребенком смотреть. Но Нурийла была хорошей портнихой и брала заказы на дом. У нее были постоянные клиенты, потому что шила она хорошо и платили ей хорошо.
   Родители развелись, когда ей было всего два года. Жила она с матерью, которая работала все время, дома бывала только по ночам, когда Нурийла спала, она и не видела ее толком. Потом Нурийла окончила школу и уехала из села в Бишкек. Здесь выучилась на портниху и вот живет теперь в новостройке. В свое время успела взять кредит на постройку дома и успела построить его, когда еще стройматериалы были дешевые.
   Вон как увиваются вокруг женщин, ухаживают, цветы дарят! А те горды и недоступны! Эх, если бы у нее был муж...! Но хоть какой-любой ей тоже не нужен! Какой-нибудь алкаш, который будет сидеть у нее на шее! Зачем ей это! Она сама сможет, если что, на жизнь заработать и ребенка своего поднять!
   Когда задрожала земля, потух свет, она испугалась, рванулась в соседнюю комнату, где спала дочка, схватила ребенка в охапку, но колебания стихли. Женщина с надеждой посмотрела вверх, но снова ощутила сильный толчок и через мгновение потолок с грохотом упал вниз. Нурийлю спас комод. Старинный деревянный комод, который ей достался от матери. Он выдержал удар и потолок разломился пополам, упав на произведение советских столяров. Между комодом и частью крыши образовалась ниша, где по счастью и стояла в тот момент Нурийла. Ее задело краем доски и она упала на пол, инстинктивно закрывая телом ребенка. Поднялась пыль, но Нурийла успела схватить подол платья и накрыться им. Где она этому научилась, она не знала, но это был, пожалуй, единственный выход. Ребенок заплакал. Некоторое время она лежала, прижимая дочь к себе, накрывшись подолом. Потом пошевелилась, пытаясь найти место попросторнее. Все вокруг было плотно заложено обломками. Она смогла лишь чуть повернуться и лечь поудобнее. Она попыталась успокоить ребенка. Молока у нее не было. Что делать, она не знала. Ребенок плакал и плакал. Он не понимал, почему ему не дают кушать. Этот плач убивал. Нурийла убаюкивала ребенка, держа его на руках, но пространства было мало. Дочь могла только покачиваться, лежа на вытянутой руке положенной на пол. Обычно ее укачивали в большой детской кроватке. Здесь же было темно и пыльно. И еще хотелось есть и пить. Пить даже хотелось больше. Наконец, ребенок устал плакать и уснул. Нурийла тоже закрыла глаза и стала ждать. Она думала о том, что ее обязательно вытащат отсюда. Правда, кто вытащит - она не знала. Ну, есть же какие-то службы? Вот если бы муж был...! Но ничего! Все будет хорошо! Нурийла стала думать о том, чем будет кормить ребенка, пока до нее кто-нибудь доберется. Она вспомнила, что питание для ребенка она держит на кухне. Но сейчас..., до кухни не доберешься! Темно. Пыль немного улеглась и стало легче дышать. А чем кормить дочь, когда она проснется? А она проснется очень скоро, потому что покормила она ее в 10-00, а потом уложила спать. А теперь, сколько? Часа два? Сериал обычно начинается в 01-20, значит сейчас около половины третьего? Сколько же прошло с тех пор, как было землетрясение? Час, два? Чем кормить ребенка? А может и не дойдет до того! Вытащат их из-под развалин! Дом развалился! Где жить теперь? Тогда ей повезло - она взяла кредит, а тут деньги стали обесцениваться, так что она быстро расплатилась! Правда, оставались еще недоделки. Но в целом дом у нее хороший. Был. Теперь кредит никто не даст! А если дадут, то под такой процент, что лучше не надо! Всю жизнь будешь на этот процент пахать! Сколько сейчас времени? Холодно. Сначала не заметно было, а сейчас, лежа полу, она почувствовала, что сырость пронизывает ее. Нурийла боялась пошевелиться, потому что дочь может проснуться и станет плакать. Пускай! Полежу так. Лишь бы ребенок не проснулся! Чем ее кормить?
   Нурийла лежала в кромешной темноте. Саднило руку. Она пощупала больное место и поняла, что когда на нее падала крыша, ее задело. Теперь ниже локтя кровоточило. Не сильно так, но чувствительно. Кровь запеклась видно, но все еще текла. Перевязать нечем, да и шевелиться нельзя. Скорей бы утро! Утром все будет по-другому! Придут люди, помогут! Она раскопает эту проклятую кухню и достанет детское питание. Заварит кашу и накормит дочь! Лишь бы она не плакала! Неважно, что холодно, неважно, что идет кровь. Лишь бы ребенок не плакал! Что может быть страшней, когда не можешь помочь своему ребенку! Лежишь рядом и не можешь помочь!
   Глава.16
   Полковник Такиев добрался до места службы примерно через два часа после первого толчка. На улице, перед зданием, толпились сотрудники. Начальник Центра управления кризисными ситуациями (ЦУКС) МЧС КР майор Ерохин бросился к подъехавшему на попутке полковнику и, схватив его за руку, взволнованно сказал:
   - Тарьщ полковник, чо делать, связи нет! Мы не можем дозвониться в Ош! Никто не отвечает! Я пытался оповестить членов Межведомственной комиссии по предотвращению и ликвидации ЧС, но связи нет! Даже сотовая связь отключилась! Чо делать? - Майор был испуган.
   - Э-э, а где оперативный дежурный? - спросил первое, что пришло на ум, Такиев.
   -Дежурный? Не знаю, где дежурный! - Майор ошеломленно посмотрел на начальника.
   - Я здесь, байке! - Худой старший лейтенант появился на крыльце.
   - Доложи обстановку! - Полковник забыл, что стоит в банных резиновых тапочках, чужих брюках не по размеру и какой-то рваной куртке с чужого плеча.
   - Тарьщ полковник! Произвожу сбор, оценку достоверности и довожу до соответствующих служб информацию о факте землетрясения. Но, так как связи нет, ни с кем связаться не можем. Ош не отвечает. Пытаемся собрать людей! - Старлей смущенно отступил назад. За короткую службу ему еще никогда не приходилось докладывать начальству в таком виде.
   - Ей, Ерохин! Быстро найди мне что-нибудь, по форме..! - полковник наконец оглядел себя. Майор, обрадовавшись, что, наконец, ему нашлось какое-то дело, грохоча ботинками по ступенькам, побежал на третий этаж, где располагался МЧС. Остальные этажи этого здания занимала Финансовая полиция КР. Некоторое время назад Министерство чрезвычайных ситуаций решило, что самих чрезвычайных ситуаций больше на юге и передислоцировалась в южную столицу - г. Ош. При этом, так как самого здания Министерства в Оше еще не построили, то отделы МЧС ютились в разных местах городов Оша и Бишкека. В столице, где находятся важнейшие правительственные учреждения, осталось Северное управление МЧС. Полковник Такиев был начальником этого Управления.
   - Так! Бойцы..., э-э, тоись, сотрудники! У нас в стране функционирует Единая государственная система предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций (ЕГСЧС) - организационная система, объединяющая силы и средства органов исполнительной власти всех уровней и организаций, предназначенная для выполнения комплекса общегосударственных мероприятий, обеспечивающих защиту населения, территории, окружающей природной среды, социально-экономического комплекса, материальных и культурных ценностей государства от чрезвычайных ситуаций природного, техногенного, экологического и иного характера. Приказываю действовать в рамках указанной системы! - Эту длинную цитату полковник знал наизусть и поэтому выпалил ее одним духом. Бойцы не удивились. Они слышали эту фразу из уст полковника много раз и знали, что это всё, что знает полковник о Гражданской обороне. Полковник замолчал. Мучительно думая, что же сказать еще, он уже тянул руку к бритому затылку, но к его счастью, прибежал Ерохин и принес форму. Такиев ушел переодеваться. Как он только сбросил с себя чужие брюки, земля резко вздыбилась вверх, раздался скрежет и здание МЧС на улице Токтоналиева 2\1 тяжело охнув, упало прямо в русло протекавшей мимо речки Ала-Арча, к которому оно стояло непростительно близко.
  
   Глава 17
   Жители микрорайонов пострадали в меньшей степени, потому что большинство многоэтажных домов выдержали удар стихии. Только некоторые из них, в основном, те, где жители перестроили свои квартиры, или те, где нижние этажи, в нарушение строительных норм и правил, были переделаны в магазины и кафе, были повреждены. Люди еще не знали о том, что в районах новостроек повреждены практически все дома, а 75% полностью разрушены. Не знали они и о многочисленных жертвах в этих районах. Впрочем, у них было много своих забот. Некоторые люди не могли найти своих близких и теперь стояли у разрушенных домов, не решаясь войти в развалины и помочь оставшимся в живых. Особенно плохо было женщинам и маленьким детям, плохо переносившим отсутствие освещения. Холодная погода, ночь усугубляли это положение. Некоторые женщины непрерывно плакали, не в силах перебороть чувство страха и потери. Многие жители выскочили из домов без верхней одежды, забыли дома свои документы, деньги и теперь некоторые потихоньку стали возвращаться в свои дома, поврежденные при землетрясении, но с виду еще крепкие и пригодные, казалось бы, для жилья. Но большинство боялись возвращаться. Люди стояли во дворах, собирались вместе, разжигали костры, многие побежали в другие районы, потеряв надежду узнать о судьбе родственников по телефону. Но антенны сотовых телефонов разрушились. Более того, телевизионная вышка, которая была слишком близко к Большому Чуйскому каналу, где уровень грунтовых вод был почти у поверхности земли, упала, круша и ломая близлежащие дома и строения. Страх и слухи овладели городом, потому что связь была нарушена, телевидение не работало. Самым распространенным слухом был слух о том, что город ожидает более сильный толчок. Люди собирали необходимые вещи и ждали указаний. Но никто не знал, что делать, куда идти.
   Второй толчок произошел 02 час. 25 мин. 13 сек местного времени, ровно через два часа после первого сотрясения. Сила второго была также разрушительна и достигала 8 баллов. Эпицентр повторного толчка располагался восточнее основного и его удар пришелся на села Горная Маевка, Горная Серафимовка, Уч-Эмчек, Алмалу, Юрьевка, Карагай-Булак и другие селения предгорной зоны. Из-за того, что в удаленных селениях дома строились абы как, большинство строений разрушилось. Пострадали акушерско-фельдшерские пункты и негде было оказывать первую помощь пострадавшим. Основное внимание было уделено столице. Все силы были брошены на восстановление главнейшего города республики, что, наверное, и понятно и прагматично. Но..., в нескольких километрах от столицы под развалинами погибали люди. Уцелевшие жители пытались вытащить людей из-под обломков, но, без техники это было трудно сделать. Кроме того, как оказалось, мало кто был обучен основам оказания первой помощи и люди в панике и отчаянии совершали бездумные действия, которые приводили потом к еще большим жертвам. Ночью большинство их этих районов были отключены от электроснабжения и никто не пострадал от ударов током. Однако, люди пользовались для освещения домов керосиновыми лампами. В результате возникло огромное количество пожаров. Люди заготавливали сено и хранили его у домов. Это усугубило и без того сложную ситуацию.
   К сожалению, органы власти на местном уровне совершенно не были готовы к землетрясению. Иногда руководителями аильных округов становились случайные люди. Такая должность дает возможность заработать на "откатах", продаже земли, аренде и т.д. и поэтому занять ее стремятся люди не совсем честные. Естественно, они не думают об организации первой помощи пострадавшим, а о том, сколько тонн гуманитарной помощи распределят в их село и где они эту помощь будут прятать. Лучше бы деньгами дали, чем какой-то одеждой или палатками. Электрообогреватели тоже хорошо, хотя зачем они при хроническом отсутствии электричества. Можно продать на Ошском базаре.... Ни в одном из пострадавших сел не была произведена предварительная оценка состояния акушерско-фельдшерских пунктов, оценка пожароопасности важнейших сооружений и др. Пожары было нечем тушить - не было огнетушителей. Не было воды в водопроводных трубах. Впрочем, не было и водопровода.... Нечем было помочь людям - ни в одном из сел не было аптечных пунктов, зато в обилии было ларьков с водкой, разграбленных в первую же ночь.
   В верховьях рек Норус и Ала-Арча от толчка прорвались приледниковые озера и несколько тысяч кубометров воды рванулось вниз по ущельям, сметая все на своем пути. Селевые потоки снесли несколько десятков домов, расположенных слишком близко к основному руслу рек, мосты, линии электропередач, что существенно затруднило доставку гуманитарной помощи через несколько дней после землетрясения.
   В долине р. Ала-Арча поток воды смыл несколько озер, которые образовались при первом толчке за сошедшими оползнями. Масса воды стала еще больше и уже огромный сель с ужасающим грохотом несся вниз по направлению к городу, смывая села, дачные кооперативы, фермы, водохранилища, дома отдыха и больничные комплексы, неся с собой камни, обломки домов, деревья, автомашины, трупы людей и животных, и все-все, что попадалось на пути. Сила потока несколько ослабла в районе села Байтик, потому что вода разлилась в широкой долине. При этом мутный поток залил села Воронцовка, .... Однако сила воды еще была достаточной для того, чтобы снести часть сел Ортосай, Чон - Арык, часть города, прилегающей к руслу реки. Особенно досталось району Ошского рынка, так как в русле образовался затор из обломков, стволов деревьев и другого хлама. Вода вышла из берегов и снесла часть рынка и близлежащие дома. Этому способствовало то, что русло реки много лет не очищалось от мусора, не углублялось и не приводилось в порядок.
   В Бишкеке сам по себе повторный толчок был не очень сильным, но первый..., он ослабил здания и сооружения. За время, прошедшее после первого толчка, люди немного успокоились и некоторые из них стали возвращаться в свои уцелевшие квартиры и дома. Правда, никто не знал - можно ли? Никто из компетентных органов не приехал, не обследовал, не сказал толком, что делать..., можно ли жить дальше в том или ином доме, сносить его будут или отремонтируют...! Что же делать? Сидеть на улице, что ли? А дома остались ценные вещи, да и хоть чаю вскипятить, что ли...! Те, кто преждевременно вернулся в поврежденные дома или же опрометчиво оплакивал погибших рядом с развалинами, погибли.
   Второй толчок окончательно разрушил все линии жизнеобеспечения города. Да они и так уже на ладан дышали, потому что построили новые микрорайоны, а газопроводы и канализацию использовали старую, ту, которая была заложена еще в пятидесятых годах прошлого столетия и давно уже прогнила. Все инженерные сети в городе давно устарели, уже выработали мыслимый и немыслимый ресурс. А их все эксплуатировали и эксплуатировали, потому что руководили городом временщики. Главной их мыслью было набить карман, пока есть время! Надо успеть отбить деньги, которые были вложены в то, чтобы занять кресло! Отбить и навариться! А потом - хоть потоп! Поэтому новые мэры строили новые рынки, элитные новостройки, но никто не заменял старые трубы и прокладывал новые газопроводы или дороги. Деньги нужны сейчас! Пока масть идет! Пока свои в городе! Делай бабки, Данчик! Делай! Ка-к-кой люди? Ты чо, братан! Люди - это я и мои братаны! Остальное - мужики и терпилы! Их надо налогом давить! Надо им лотерею на уши вешать! Надо с них бабки снимать! Ты чо, братан!
   При втором толчке пострадали жилые кварталы в западной и северной части города. Жилые кварталы, которые располагались в непосредственной близости от Большого Чуйского канала, были разрушены полностью. Также тотально были разрушены 32 из 46 районов, где построили свои хижины самозахватчики. Остальные 14 таких районов пострадали на 70-80%. Люди, которые приехали в столицу искать лучшей доли, в несколько секунд потеряли все, что имели - дома, имущество. Многие потеряли близких - детей, родителей.
   Второй толчок нанес большой психологической урон. Теперь слухи о том, что будут и еще сильные толчки, возможно и большей силы, получили новую почву. Слухи стали разрастаться. Люди потеряли веру. Теперь всеми овладело только одно желание - как можно быстрей покинуть город, и, если возможно, страну.
  
   Глава.18
   Люди мулло Абдулло были готовы давно. Просочившись поодиночке в приграничный Джиргитальский район Таджикистана, они размещались у своих родственников и единоверцев в селах Пильгон, Кашкатерак, Джильзо. Кое-кому удалось попасть в Сох и Ворух. Каждый из боевиков знал свою задачу наизусть. Те, кто был не из этих мест, без устали вглядывались в карты и заучивали местные названия, запоминали расположение господствующих высот и пещер, расспрашивали местных. Представители местной власти передавали наверх, что готовится что-то серьезное, но им отвечали, что не стоит сеять панику. Не стоит нарушать стабильность. С соседним Кыргызстаном налажены хорошие связи и слухи о том, что какие-то люди в Таджикистане вроде готовятся к вторжению, могут привести к дипломатическим недоразумениям. Надо проводить агентурную работу - узнавать, что за люди, чьи. А потом, не пошлешь же войска! В Джиргитале власть Эмомоли Рохмона не так крепка. Здесь свой Эмомоли! Может и послать куда подальше, если что! Поэтому надо ждать! Ждать! Может и не будет ничего!
   Час икс настал внезапно и решение тоже созрело внезапно. Когда содрогнулась земля, и через несколько минут на Интернет-сайтах международных сейсмологических центров Абдулло увидел эпицентр сейсмической катастрофы, он понял - час настал! Аллах помогает нам! Конечно, там сейчас погибают и наши единоверцы и не этого мы хотели! Не этого ждали, да и никто знает этого, кроме Аллаха всемилостивого! Но, раз это произошло, грешно не воспользоваться неразберихой! Землетрясение разрушительное и, несомненно, все силы будут брошены на помощь столице и лежащей в развалинах Чуйской впадине. Спасателей МЧС не хватит и для разбора завалов и помощи привлекут солдат. Все внимание сейчас на центр! При таком землетрясении может нарушиться связь и сейчас никто не знает, что делать! Власти Кыргызстана застигнуты врасплох - столица разрушена, а именно туда сходятся все нити, там расположены все правительственные учреждения! Оттуда идут приказы и указания! И сейчас взгляды всех кыргызов устремлены на север, на Бишкек!
   Командиры боевых ячеек получили приказ в шесть часов утра. Приказ был краток: "С нами Аллах! Начинаем!". Через несколько минут небольшие отряды боевиков выдвинулись в горы и начали пересекать пока еще открытые перевалы Алайского хребта и спускаться в верховья рек Каравшин, Ходжа Ачкан, Аксу, Сох, Кшемыш. К вечеру следующего дня отдельные отряды боевиков уже заняли анклавы Ворух, Сох и Шахимардан. Отдельные заставы кыргызских пограничников были разгромлены внезапным огнем, а наиболее укрепленные из них боевики просто обошли по окрестным перевалам. В то же время, в самих анклавах специально подготовленные люди начали захватывать здания местной власти. Через пару дней анклавы объявили себя самоуправляемыми территориями, не подчиняющимися приказам из Душанбе и Ташкента. Официальные столицы этой самоуправляемости не приняли, но и сделать ничего не смогли - анклавы вкраплены в территорию Кыргызстана - попробуй ввести туда войска, не предупредив соседей. А соседям некогда - у них землетрясение!
   Узбекистан срочно ввел войска в приграничные с Кыргызстаном районы. Специальные батальоны, срочно переброшенные из других районов Узбекистана, были расквартированы в Исфаре, Коканде, Маргилане. На взлетной полосе аэропорта г. Фергана то и дело садились военные самолеты с солдатами, военной техникой и снаряжением. После нескольких попыток договориться с повстанцами, Узбекистан пересек границу с Кыргызстаном в районе селения Вуадиль и ввел десантно-штурмовую бригаду в анклав Шахимардан. В результате кровопролитных боев анклав был очищен от моджахедов, которые просочились на территорию Кыргызстана и исчезли среди мирных жителей. Выводить войска из анклава Узбекистан не стал, объясняя это необходимостью защитить своих граждан от нападений моджахедов. При этом соседи "забыли", что они воссоединили анклав с основной территорией своей страны. Тот узкий перешеек, который был раньше территорией Кыргызстана, исчез, и теперь здесь начались инженерные работы по строительству проволочного ограждения. Более того, узбекские вооруженные силы захватили часть территорий, которые ранее считались спорными. Полным ходом продолжились, ранее законсервированные, инженерные работы на границе с Сузакским районом, возле пункта пропуска "Бекабад автодорожный", что неподалеку от Ханабада, на границе с Ноокенским и Аксыйским районами. Начались длительные и нудные переговоры, которые имели стопроцентный шанс никогда не закончиться. Переговоры то и дело прерывались, так как кыргызская сторона отвлекалась для решения вопросов восстановления разрушенных землетрясением районов. Все силы, в том числе и вооруженные, были брошены на север, к столице.
   Моджахеды, занявшие анклав Ворух хорошо укрепились. Правительство Таджикистана не смогло вовремя выбить боевиков, но, впрочем, и не очень старалось. Надо подождать, когда Правительство Кыргызстана попросит о помощи. А так..., зачем своих солдат под пули подставлять!
   Глава 19
   Баха с подельниками уже подходил к зданию банка "Максат", когда произошел второй толчок. При первом толчке банк уцелел. Охранник, который обычно сидел в маленькой каморке у ворот, побежал домой, на всякий случай, закрыв ворота и прихватив с собой пистолет. Двое других добросовестно выполняли свой долг, сидя в банке с включенными фонарями, но при втором толчке нервы не выдержали и они выскочили на улицу. Бронированные двери банка были сделаны на заказ и автоматически закрывались на замок после каждого посетителя. Открыть их можно было только изнутри или с помощью специального кода, шифр к которому имел только управляющий банком и сам хозяин банка. Как только охранники в униформе выбежали на улицу, дверь банка щелкнула и закрылась. Охранники остались снаружи. Охранять закрытый банк, стоя снаружи было как-то неудобно. Тем более, что город погрузился во тьму, слышались крики, звуки автомобильных сигналов. Каждый из охранников думал о родных, оставшихся дома. Как они? Живы ли? И вообще, что делать в такой ситуации? В инструкции про действия при землетрясении ничего не написано. Банк закрыт. Стекла бронированные. Может по домам, а, брат?
   Второй толчок бандитов не испугал. Земля покачнулась, с треском упал железобетонный столб и лопнули провода. Баха на всякий случай отошел на середину улицы, придерживая сумку под мышкой. Увидев выбегающих из банка охранников с фонарями в руках, он хладнокровно достал из сумки автомат, передернул затвор и нажал курок. Длинная очередь скосила ничего не успевших понять людей. Серега и Толик испуганно оглянулись вокруг, но, похоже, никому не было дела до выстрелов.
   Баха подошел к железным воротам, выстрелил в замок. Замок с лязгом отлетел в сторону. Бандиты прошли вглубь двора с обратной стороны банка. Здесь были припаркованы несколько автомобилей, принадлежащих банку. Разбив окно у Лэндровера, Баха открыл дверь, сел за руль, выбил прикладом систему зажигания, поколдовал почти на ощупь с проводами и через несколько минут завел автомобиль. Ничего не понимающие подельники молча следили за действиями главаря, оглядываясь по сторонам.
   - Посмотри трос в багажнике!- Баха кивнул Сереге.
   - А? - не понял Серега.
   - Трос, говорю, посмотри в багажнике! - Баха был спокоен. Серега открыл багажник и действительно нашел моток троса. Баха довольно кивнул и вышел из машины, держа автомат наперевес.
   - Там, у охранников, фонари. Тащи их сюда! - Баха кивнул Толику. Тот побежал к входу в банк.
   Тем временем Баха подошел к окнам, посмотрел на них и дал очередь по одному из них. Стекла разлетелись вдребезги. Решетки на окнах не дрогнули.
   - Давай трос! - сказал Баха. Серега все еще ничего не понимая, суетливо подал моток.
   - Размотай! - сказал Баха. Серега размотал. Прибежал Толик.
   - Один конец за форкоп, другой за решетку! - приказал Баха. И теперь Серега все понял. Он радостно толкнул Толика и сказал:
   - Чо стоишь? Давай! - Через пару минут трос закрепили. Баха газанул, джип рванулся и решетка со звоном вылетела из оконного проема. Баха взял фонарь и влез в окно. Это был операционный зал. Здесь обычно сидят кассиры и выдают деньги. Баха видел перед собой шесть кресел и компьютеры. За ними - стеклянную перегородку. За Бахой полезли остальные, но Баха сказал: "Толик! На шухере!" И тот покорно остался снаружи.
   Баха не думал, что на ночь деньги остаются в операционном зале. Понятно, что в конце дня все пересчитывается и сдается в хранилище. Надо его найти. Баха помнил, что справа от входной двери был спуск в подвал. Хранилище наверняка там. Через некоторое время они стояли у железной двери, ведущей в подвал. У двери, с правой стороны стояла будка, в которой днем сидел охранник. Сейчас она пустовала. Серега вопросительно посмотрел на главаря. Тот думал, освещая светом фонаря будку. На панели виднелись несколько кнопок, одна из которых, больше всех облезлая, была явно кнопка для открывания двери. Но сейчас она была бесполезна. "Не может быть, чтобы все остановилось из-за отсутствия электричества. В городе бывает и днем отключают свет. Ну и что, турки прекращают выдавать деньги? Вряд ли! Что-то должно быть! Типа резервного аккумулятора!" - думал Баха, оглядывая вход в подвал. Справа от будки виднелась дверь. Обыкновенная, деревянная. Баха толкнул дверь прикладом. Дверь была закрыта. Баха отошел и выстрелил в замок. Потом пнул дверь ногой. Она открылась. Действительно в комнате стояли несколько больших автомобильных аккумуляторов, соединенных в сеть. Баха осветил стену, увидел красную кнопку, нажал ее. В коридоре загудело и железная дверь открылась. Загорелся свет в коридоре. "О!" - сказал Серега. Налетчики прошли внутрь. Здесь виднелось несколько кабинетов, но железная массивная дверь в конце коридора указывала на то, что деньги здесь. Дверь была закрыта.
   - Ты думаешь, они за каждой порцией денег сюда приходят? - подумал вслух Баха.
   - Чо? - переспросил Серега.
   - Через плечо! - зло сказал Баха. По-видимому, придется уйти отсюда несолоно хлебавши. Баха огляделся, посмотрел на глазок видеокамеры в углу и, не целясь, выстрелил несколько раз в сторону глазка. Камера разлетелась вдребезги. Потом Баха подошел к двери и внимательно посмотрел на массивный замок. Замок важно молчал. Баха ухмыльнулся и быстро пошел к лестнице. Серега побежал за ним, недоуменно оглядываясь. Вожак подошел к лестнице, оценил ее ширину. Потом поднялся на один пролет, внимательно оглядел стальную дверь, ведущую наружу. По всей видимости, раньше именно этот вход был главным - дверной проем был широким. Потом оставили небольшой проем для стальной двери, остальное заделали кирпичами. Вероятно, дверь использовали, только когда наступала необходимость вывозить что-нибудь из подвала или наоборот, привозить. Тем более, что там нет других дверей, кроме входных. Вряд ли привезенные деньги вносят через главный вход. Затем Баха вышел в операционный зал и вылез в окно. Серега тоже вылез. Толик одиноко стоял в углу.
   - Ты чо там стоишь? - спросил Баха.
   - А чо? - ответил Толик. Баха ухмыльнулся и подошел к джипу, оглядел внушительный бампер со скотоотбойником. Автомобиль выглядел основательно. Баха сел за руль, завел мотор. Подельники внимательно следили за тем, что делает их вожак. Баха развернулся, подъехал к двери, примерился. Затем резко нажал на педаль газа. Автомобиль рванулся и ударился о дверь. Та жалобно ухнула и вместе с большим куском проема упала внутрь. Джип въехал в банк, потом, ломая железные перила, натужно гудя, покатился вниз. Лестница была как раз по ширине автомобиля. Внутренняя перегородка тоже не выдержала напора внедорожника. Баха повернул влево, остановился, пристегнулся ремнем безопасности и газанул. Джип с ревом понесся вперед и через несколько метров врезался в бронированную дверь. Дверь не выдержала и, вырывая из стены железные стрежни, на которых держалась, со страшным скрежетом и грохотом рухнула внутрь хранилища. Поднялась пыль. Баха вылез из под руля, куда он успел нырнуть, чтобы не попасть под подушку безопасности, и огляделся. Деньги были здесь. Аккуратными рядами они лежали на стеллажах, стоящих вдоль стены. Потом Баха пошел назад и громко крикнул: "Э!". Через несколько секунд, умерив восторг, грабители набивали деньгами целлофановые мешки, которые они нашли здесь же, в хранилище. Набив восемь мешков, они вытащили их на улицу. Рассветало. С верхних этажей девятиэтажного дома, который располагался напротив северной стены банка, за процессом ограбления удивленно наблюдали одинокие зрители, из тех, кто не смог или не захотел покидать свои квартиры во время землетрясения. Некоторые из них пытались позвонить в правоохранительные органы, но безуспешно.
   Раздался вой сирены и по улице проехала милицейская машина, куда-то в сторону Ошского рынка. Никто не обратил внимание на трупы охранников, лежащих у ворот банка. Впрочем, погибших и без того было много.
   Баха завел еще один внедорожник, который стоял на внутренней стоянке банка. Грабители погрузили мешки в машину и выехали со двора.
  
   Глава 20
   Второй толчок застал Нурийлу врасплох. Она уже успела как-то пригреться и задремать. Опять поднялась пыль. Обломки сдвинулись и без того маленькое пространство, в котором она лежала с ребенком, стало совсем тесным. Ребенок проснулся, глотнул пыли, закашлялся и заплакал. Теперь дочь плакала без остановки. Нурийла чувствовала, как ее маленькое тело содрогается от плача, и ее сердце разрывалось от боли. Но она ничего не могла поделать. От бессилия она тоже заплакала, ударила рукой о пол и снова заплакала, уже от боли в руке. Снова пошла кровь. Нурийла не знала, как ее остановить в таких условиях. Если она потеряет много крови, то может обессилеть, и тогда ее дочь уже никто не спасет. Она согнула руку и приникла ртом к ране. Отсосала грязь, сплюнула. Потом снова приникла к ране, пытаясь хоть языком закрыть порез. Дочь плакала и, кажется, стала уже задыхаться от плача. Нурийла почувствовала, что рот наполнился кровью и забывшись от переполняющей ее горечи и тяжелых мыслей, сглотнула ее. Ей стало плохо. Однако она перестала плакать. Потом, отсосав и выплюнув всю грязь около раны, протянула руку ко рту ребенка. Ребенок сначала отворачивал голову, плача и задыхаясь, но потом, почувствовал что-то теплое, замолчал и жадно приник к руке. Сделав несколько глотков, дочь уснула от усталости и от сытости...? Как бы то ни было, Нурийла знала, чем теперь она будет кормить ребенка, пока ее не вытащат из-под обломков.
  
   Глава. 21
  
   Утро застало столицу в развалинах. По предварительным оценкам, при землетрясении в столице погибло 35 тысяч жителей и около 110 тысяч получили ранения. Жилой фонд города получил невосполнимые утраты - 90% всех строений, расположенных в районе Большого Чуйского канала и севернее его, вдоль Иссык-Атинского разлома, который протягивается вдоль предгорий, дома в селах Чон-Арык, Кокджар, Ортосай полностью разрушились. Город покинуло около 30 процентов населения, а те, кто остался, остались без воды и света.
   Особенно было тяжело без воды. В некоторых местах водопроводная и канализационные сети были повреждены и сточные воды смешались с питьевой. Люди, не зная об этом, набирали впрок, пили воду, бьющую фонтаном из канализационных люков. Поток людей, подхвативших инфекцию, через пару дней начал поступать в больницы, но для них места не нашлось, потому что, все медицинские учреждения были забиты пострадавшими при землетрясении. При этом из-за плохой осведомленности врачей и медсестер о синдроме сдавливания, много пострадавших, которых вытащили из-под развалин и привезли в инфекционную больницу или кардиологический центр, стали умирать.
   На весь миллионный город работал только один аппарат "искусственная почка" и много людей погибло, так и не получив помощи.
   Многие больницы выдержали напор стихии и не разрушились, но при этом частично или полностью потеряли медицинский инвентарь и, который разбился или пришел в негодность. Вместе со стеллажами или шкафами и рассыпались и пришли в негодность и медикаменты. Во многих больницах полопались водопроводные трубы и они практически лишились воды. А без воды в больнице плохо. Без воды - больница не больница. Ни руки хирургам помыть, ни инструменты простерилизовать.
   Понадобилось много донорской крови для переливания. Согласно инструкции, на такой случай в городе должен быть запас крови, которого должно было хватить на 5 дней. Ее хватило только на один день. Желающих сдать кровь для остро нуждающихся в первые дни не нашлось. Не до этого было. Да и где искать этот пункт переливания крови? Родственники пострадавших могли бы сдать кровь для своих. Но можно сдать и взять справку о том, что сдал для такой-то (такого-то), а твоему родственнику перельют имеющуюся в наличии. И еще неизвестно - перельют ли? Да и где сдавать кровь? Единственный мобильный пункт переливания крови сломался еще лет пятнадцать назад и стоял на приколе во дворе станции. А идти к Техническому Университету, чтобы сдать кровь, при перекрытых улицах.... В общем, мало было желающих. И люди умирали от недостатка или от заражения крови.
   Много врачей прибыло из других районов. Помочь. Но они не знали куда пойти, чтобы их помощь была эффективной. Никто их не встретил и не направил. Из-за того, что встреча врачей и пострадавших не состоялась вовремя, возросло количество жертв и инвалидов.
   Начали прибывать спасатели из России, Казахстана, Соединенных Штатов и других стран. Однако у них возникли проблемы на таможне. Таможня не дала добро на ввоз спасательного оборудования. Нужна справка о том, что это оборудование предназначено для спасения, а не для перепродажи с целью наживы. Для специального оборудования предусмотрен специальный таможенный режим. А где контракт или договор, по которому вы ввозите это оборудование? У нас нет переводчиков, нужен заверенный нотариусом перевод. Аэробиль тоже переведите. Ну и что, что суббота и переводчики не работают? Нас это не касается! Для собак надо специальную справку, что собака не заразная. Ну и что, что собака спасатель? На ней не написано. Братан, я все понимаю, но у меня инструкция. Между нашими странами нет договора о беспрепятственном пропуске специального оборудования в случае стихийного явления. Я не знаю, почему! Как я пропущу всю эту гору ящиков без оформления? Я понимаю. Я тоже переживаю! Давайте справку!
   Те спасатели, которым правдами и неправдами удалось прорваться, не знали куда ехать. Руководство Министерства чрезвычайных ситуаций из-за нелетной погоды сидело в Оше, а работники Северного отдела Министерства, которое отвечает за работу в столице, ковырялись в развалинах здания, в котором когда-то этот отдел размещался. Спасатели начали разбирать завалы, не дожидаясь, пока кто-нибудь возьмет на себя координацию их действий. Так как ближе всего из аэропорта было ехать мимо наиболее разрушенных районов, расположенных вдоль трассы, практически вся вновь прибывшая техника сосредоточилась здесь же. Проезду в город препятствовали также многочисленные завалы и транспортные заторы, образовавшиеся в этом районе.
   Техники для разгребания завалов на улицах катастрофически не хватало. Те, кто еще вчера рапортовал о полной готовности их механизированных колонн к стихийному явлению, показывали бумаги, где за колонной числилось 15 бульдозеров. Но из них могли двигаться только два. Остальные стояли на приколе без траков, проводов и медных трубок топливоснабжения, которые уже давно унесли в пункты приема цветных металлов, без окон и крыш. Одно дело рапорт, другое - действительная готовность. Перед лицом многотысячной аудитории в прямом эфире Кыргызского телевидения министр чрезвычайных ситуаций и первый вице-премьер-министр еще месяц назад бодро уверяли народ, что страна готова к сильным землетрясениям, приводя примеры того, сколько палаток и листов шифера имеется у них на складах. Однако готовность страны не определяется наличием того, что будет нужно после события. Она определяется готовностью людей и их способностью правильно реагировать на само событие и готовностью спасти себя и близких. А еще она определяется способностью сооружений противостоять сильным толчкам, т.е. тем, насколько сейсмостойки дома. Как показало землетрясение - страна не была готова к катастрофе! Но чиновникам было не до того. Надо правильно отрапортовать! Кто станет подставлять себя и говорить о нехватке средств и поломанной технике. Должности можно лишиться! Легче сделать морду кирпичом и сказать - мы готовы! Мы готовы оказать помощь пострадавшим! Мы готовы откопать трупы и похоронить погибших! Мы готовы распределить гуманитарную помощь! Нам надо много гуманитарной помощи! Лучше присылать помощь деньгами! Деньгами! Лучше долларами! Присылайте! Мы распределим! Мы умеем! Мы готовы распределить!
   В отдаленных районах, пострадавших от землетрясения к раздаче гуманитарной помощи привлекли представителей местной власти. Здесь же возникли первые признаки несправедливого распределения помощи. Жители одного из сел, отчаявшись получить что-нибудь, среди ночи подожгли дом руководителя аил окмоту, и в огне погибли люди, сгорела вся наворованная и еще не розданная гуманитарная помощь. Среди жителей этих сел прошел слух, что в Бишкеке раздают гуманитарную помощь всем желающим и толпы голодного народа ринулись в город. Снова начались массовые погромы магазинов. Кое-где мародеры нападали на дома зажиточных жителей, многие из которых, оставив свои особняки на бедных родственников, уехали в Алматы или дальше - переждать плохие времена.
   В послесоветское время много строительной техники было приватизировано. Теперь, как оказалось, стало весьма трудно вовлечь в спасательные работы всю эту технику, так как это не было оговорено соответствующим Законом или актом.
   Многие люди в первые же часы после землетрясения приехали в город, для того, чтобы помочь родственникам. Часто они не могли найти их, так как те оказались под обломками развалившихся домов или же, бросив все, в свою очередь уехали из города к родственникам. Так как связь была нарушена, приехавшие не могли найти своих и бродили по городу в надежде встретить кого-нибудь, кто имел хоть какую-то информацию о них. Вообще по городу бродило много разного народу - предприятия не работали, дома разрушились, страх и невозможность сосредоточиться гнали в город. Люди собирались толпами, слушали какие-то речи, многие ничего не понимали, бросались бежать, если вдруг возникал слух, что где-то дают гуманитарную помощь, просто стояли в ступоре где-нибудь посередине улицы или брели, понурив головы, куда-нибудь.
   Приезжие отличались от городских. Они были активны. Кого-то искали, что-то копали, пилили, заготавливали. Раздавали гуманитарную помощь, сами ее получали, делили. Быстро строили временные жилища на месте разрушенных зданий, прописывались, прикидывались пострадавшими, меняли фамилии, оформляли прописку. Появились мошенники, которые продавали паспорта, выдавали новые свидетельства о рождении, выправляли документы на несуществующие дома, которые якобы развалились при землетрясении, штамповали дипломы о высшем образовании. Новые жители поселились в полуразрушенных домах, плотно осели в палатках.
   Люди не знали, что делать с погибшими. Хоронить сразу нельзя, потому что может быть, их ищут родственники, но хранить трупы долгое время невозможно. Много неизвестных погибших было извлечено из-под обломков универмагов, больниц и других общественных мест и лежали теперь рядом с развалинами в ожидании того, что кто-нибудь распорядится ими. В некоторых местах излишне активные граждане похоронили погибших в первый же день после землетрясения, в последующие дни многих из уже похороненных пришлось выкапывать обратно, потому что нашлись родственники, которые решили перезахоронить близких с соблюдением обрядов. Так как родственники часто не сообщали о том, что они увезли тела своих в села и похоронили их там, то знакомые тщетно искали увезенных, а время и силы спасателей уходили на поиски людей, который уже не было в городе. Катастрофически не хватало гробов и властям пришлось хоронить людей без гробов.
   Тела погибших были собраны в разных местах, но никто не удосужился зарегистрировать их на специальных картах, сфотографировать, указать, где и в каких условиях погиб и др. Тела захоронили, но родственники потом не могли найти следов, кто где захоронен, да и как найдешь, если неизвестно, кто есть кто!
   После землетрясения многие люди оказались без документов. Доказать, что ты действительно Иванов или Шаршенов без документов трудно. Многие люди, которые держали деньги в банках, не могли снять средства для того, чтобы купить что-нибудь из еды или стройматериалы для укрепления дома. Люди не знали, где взять справку о том, что ты тот, кем себя называешь, особенно в первые дни после землетрясения, когда никому не было дела до людей, ищущих какую-то странную справку.
   Цена на продукты питания и предметы первой необходимости резко пошли вверх. Особенно трудно стало с керосином и керосиновыми лампами. Электричества не было. Богатые люди купили себе электрогенераторы. Бедные освещались, кто чем мог. В дефиците стали обыкновенные свечи и печки-буржуйки.
   Через некоторое время после землетрясения сотрудники МЧС стали распределять самую разную гуманитарную помощь, начиная от продуктов и иголок, кончая стройматериалами. Но, так как каких-то списков не по районам не было, то помощь распределяли тем, кто за ней пришел. Сначала давали всем подряд (в первую очередь, конечно, родственникам), позже начали спрашивать документы. У многих документов не было. Да и при чем тут документы? Что, если я голоден, но у меня нет документов, то, значит, я должен помирать с голоду? Стали возникать стычки и скандалы.
   Гуманитарную помощь стали продавать на стихийных рынках, которые возникали в разных местах города. Люди меняли вещи, полученные в одном районе в пункте раздачи помощи, на другие, которые были получены в другом конце города. Гуманитарную помощь получали и те, кто приехал из других районов Республики. Те, кто приехал помочь пострадавшим родственникам, и те, кто приехал просто так, поживиться. Скоро гуманитарная помощь из Бишкека появилась на рынках Каракола, Оша, Таласа. Кто-то пустил слух, что раздают не всю помощь. И то, правда! Раз ее продают, значит, ее где-то берут! Если ее продают, значит, она кому-то не нужна! А как же не нужна, если у нас ее еще нет? Народ стал волноваться и в некоторых местах разгромили стихийные пункты раздачи помощи.
   На открытых и расчищенных пространствах стали появляться палаточные городки. Сюда стали привозить людей, которые лишились жилья. Им раздавали раскладные койки, теплые спальные мешки, одеяла, предоставляли место и пищу. Потерянные люди сидели целыми днями у костров и молча глядели в огонь. Многие были в прострации. Они не отвечали на вопросы, не помнили, что с ними происходило в последние часы, не помнили своих имен. Службы психологической помощи в городе не существовало и поэтому каждый остался со своей бедой наедине.
   Стали появляться банды мародеров. Это были уже не отдельные личности, хватающие все, что попадет под руку, а организованные отряды, костяком которых были члены местных и приезжих бандитских групп. Эти отряды не громили мелкие магазины, не трогали киоски, а внезапно нападали на крупные супермаркеты, которые в большинстве своем не пострадали от землетрясения. Однако везде царил хаос и многие из этих магазинов остались без охраны. Этим пользовались бандиты и несколько торговых центров были разграблены озверелой толпой. К бандитам присоединились и некоторые из жителей города, которые еще помнили вкус халявы, которая досталась им в ночь "народных революций" 2005 и 2010 годов. В те ночи сотовый телефон можно было купить за копейки - так много их снесли с разбитых витрин. Вот и теперь, разгоряченные спиртным и ослепленные жадностью мародеры ходили толпой по городу и крушили магазины.
   Милиция не справлялась с восстановлением порядка. Появились признаки хаоса. Люди стали думать, что власть потеряла контроль над ситуацией. Но через день в городе появились военные, которые разделили территорию города на участки, в которых велось круглосуточное дежурство. На перекрестках появились военные регулировщики. Патрульно-постовые группы на автомашинах стали патрулировать улицы, следили за правопорядком, содействовали перемещению людей, машин и др. Мародерство пошло на убыль.
   Танковый батальон, расквартированный в Койташе, привлекли к расчистке улиц. Через несколько часов после второго толчка, центр города был очищен от завалов. Танки таранили машины, сгрудившиеся на перекрестках, сталкивали машины на обочины. Солдаты растаскивали упавшие столбы, распиливали деревья, расчищали тротуары и проезжую часть.
   В некоторых районах тяжелые экскаваторы стали рушить дома, которые подверглись большим повреждениям. Но люди, которые там жили раньше, воспротивились. Как же так? Может, там еще жить можно? Оказалось, что никто не знает, можно ли жить в домах, которые уцелели. Долго не могли создать специальную комиссию, которая могла бы решить и дать заключение - можно ли жить дальше в этом доме или дом нужно сносить, несмотря на внешне целый вид. С одной стороны, если разрешить, то кто возьмет на себя ответственность, если будут еще толчки и погибнут люди? Кто даст гарантию, что толчков не будет? С другой стороны, если сносить дома, в которых можно еще пожить, то когда еще построят новый дом и дадут в нем квартиру? И дадут ли? Бесплатно не дадут - не то нынче время! Снова полезут богатые казахи, турки, корейцы, построят каркасные дома с кирпичным заполнением и будут их продавать по бешеным ценам! А кто их купит? Богачи, у которых есть деньги! А где будут жить остальные? В палатках? В контейнерах, которые предоставит МЧС? Сколько можно так прожить? Что будет с нами дальше? Хватит ли силы у руководителей города и страны обуздать мародеров, хватит ли воли выполнить свои обещания, хватит ли средств построить новые дома?
  
   Глава 22
   В стране функционировала единая государственная система предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций (ЕГСЧС). Это система, объединяющая силы и средства органов исполнительной власти всех уровней и организаций, предназначенная для выполнения комплекса общегосударственных мероприятий, обеспечивающих защиту населения, территории, окружающей природной среды, социально-экономического комплекса, материальных и культурных ценностей государства от чрезвычайных ситуаций природного, техногенного, экологического и иного характера. Для того, чтобы это система работала, Правительство создало Межведомственную комиссию по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций (МВК). Председателем комиссии является премьер-министр Правительства Республики. Первый вице-премьер - председатель эвакуационной комиссии. Министр МЧС - заместитель пре дседателя комиссии. Именно от этих людей и скоординированной работы комиссии зависело, как быстро и как эффективно будут устранены последствия катастрофы.
   Рабочим органом Межведомственной комиссии по предотвращению и ликвидации ЧС является Центр управления кризисными ситуациями ( ЦУКС), который обеспечивает деятельность Единой государственной системы предупреждения и ликвидации ЧС.
   Конечно, надо было успокоить людей. Чиновники вышли в народ. Они обещали дать жилье, помочь с работой, с похоронами, с поиском пропавших и давали еще массу обещаний. Когда нельзя помочь чем - нибудь реально - остается обещать. Народ слушал плохо, вполуха. Ждали, что скажут что-нибудь обнадеживающее, а не просто - обещания. Но все было по прежнему.
   В первый же день после землетрясения была созвана Межведомственная комиссия. Многие члены комиссии отсутствовали. Никто пока не знал, по какой причине. С первых же минут совещания стало ясно, что не хватает информации. Центр управления кризисными ситуациями не функционировал, поскольку располагался в разрушенном здании. Министра МЧС не было (не смог прилететь из Оша), начальник Северного отдела погиб. Заместитель начальника Северного отдела полной информацией не владел, так как по специальности был юристом, а не спасателем. Буквально накануне катастрофы из Министерства уволилось несколько первоклассных специалистов, не захотевших переезжать вместе с аппаратом ведомства в Ош. Вместо них набрали дилетантов.
   Разъяренный Премьер-министр уволил эмчэсника прямо на заседании. Тот вышел из кабинета, понурив голову, но, как только вышел в коридор, поднял голову, расправил плечи, будто сбросив тяжелую и постылую ношу, и стремглав бросился домой.
   Никто из присутствующих не обладал полной информацией, а опирался лишь на свои скудные наблюдения и слухи. Многие из членов комиссии были напуганы.
   В конце концов было принято решение: просить Президента Республики ввести в стране режим чрезвычайного положения и передать власть в столице в руки военного коменданта.
   Глава 23
   Алмаз Боконтаев сидел у костра и смотрел на огонь. Он устал. Целый день он вместе со студентами разбирал завалы на улицах. Какие-то люди кормили их, кто-то принес строительные рукавицы и бензиновую мотопилу. Никто не указывал им, что надо делать. Они просто шли и разбирали завалы - распиливали и растаскивали поваленные деревья, распутывали провода, пытались помочь медикам. Кто-то вливался в их стихийную группу, кто-то уходил - никто никого не агитировал, не звал и не отговаривал. Люди просто работали. После того, как из-под развалин одного из кирпичных домов на улице Киевской стали вытаскивать многочисленные искореженные тела погибших, некоторые не вытерпели - ушли. Такого не выдержали бы даже бывалые спасатели, но студенты....! Одни ушли - пришли другие и продолжали работать. Спасать оказалось непросто. Стресс, который испытывали молодые неокрепшие души, стал большим испытанием для спасателей. Оказалось, что им самим была нужна психологическая помощь и поддержка. Но никто об этом не думал. Потом, еще много лет спустя, почти все из этой группы не могли спать по ночам. Но пока..., они работали. Старались не обращать внимания на кровь, слезы и мольбы.
   Ближе к вечеру какой-то офицер МЧС предложил им поужинать и переночевать в палаточном городке, который раскинулся на спортивной площадке у школы N 23, что стоит на углу Киевской и Калыка Акиева. Здесь же дымилась полевая кухня и солдат-кашевар бухнул им в миску огромную порцию гречки. Но никто не стал есть. Студенты молча упали на раскладушки, уткнулись лицом в подушки, стараясь забыть увиденное днем. Но уснуть было невозможно. Кровь, крики, тела погибших всплывали перед глазами, как только кто-то пытался забыться.
   У костра сидело несколько человек - спасателей, жителей разрушенных домов, которые когда-то стояли рядом со спортплощадкой, на которой был разбит палаточный городок. Все молчали. Один из студентов изредка подкладывал в огонь дрова и снова все молчали. Где-то неподалеку работал какой-то трактор или экскаватор, но рев мотора казался частью тишины. В какой-то из палаток надрывно плакала женщина, но никто не обращал на это внимания. Другая женщина успокаивала плачущую и, ее голос, мягкий и спокойный, действовал на сидящих у костра как успокоительное. Хотелось просто сидеть и слушать этот голос.
   - У нее вся семья оказалась под развалинами. Она одна спаслась! - сказал русский мужчина, закутанный в серое больничное одеяло.
   - Да-а! - сказал другой мужчина тоскливо. На мужчине был армейский полосатый бушлат.
   - Может ей лекарство какое-нибудь дать? - спросил один из студентов, вытащив из какого-то мешка медицинскую аптечку.
   - Ей лекарство не поможет. Она родных потеряла! - сказала тихо совершенно седая моложавая кыргызка в зимнем пальто явно с чужого плеча. Рядом с ней сидел мужчина, который нервным движением поправлял женщине платок, сползающий с ее головы.
   - Сейчас таких много! - сказал первый мужчина. Все замолчали. Женщина продолжала плакать и все тот же голос продолжал монотонно успокаивать плачущую и казалось, что если этот спокойный голос остановится, то снова всколыхнется земля и стены рухнут.
   - На углу Боконбаева и Тоголока Молдо гуманитарную помощь раздавали. Какие-то американские армейские сухие пайки. С просроченной датой. Люди все равно брали! - сказала маленькая сухая старушка, сидящая на картонной коробке из-под телевизора.
   - Возьмешь, конечно. Хоть такая помощь! - сказал мужчина в бушлате.
   - Говорят, гуманитарку присылают вагонами, а принять и рассортировать ее некому! Вагоны принимают на Пишпеке, разгружают кому не лень и тащат! Я вчера электрообогреватели видел на Ошском базаре! По три тысячи сомов! Говорят это из вагона с гуманитаркой, которую прислали из Болгарии! - сказал мужик в одеяле.
   - А, может, ей все-таки лекарство какое дать? - снова сказал студент, которого, видимо, плач раздражал. Это студент, которого звали Максат, был с Боконтаевым с самого начала и не ушел, когда другие ушли ночевать в общежитие.
   - Какое лекарство? Ты посмотри, что там, в аптечке, лежит! Аспирин и против поноса что-то и то, видимо, как после войны положили эти лекарства, так и забыли их поменять. Съешь и помрешь сразу же! - мужчина в бушлате кинул в огонь обломок какого-то шкафа. Сноп искр взметнулся в небо.
   - Тихо, тихо! Палатки спалишь! - Алмаз вытащил обломок из костра и положил вместо него кусок картона.
   - Что теперь с нами будет? - сказала женщина в зимнем пальто по-кыргызски.
   - Все будет хорошо! Успокойся! - торопливо сказал сидевший рядом мужчина и поправил платок.
   - Я не волнуюсь, Болот! Я спокойна! - сказала женщина и на ее глазах появились слезы.
   - Прошу тебя, Наргиза! Прошу тебя! - снова торопливо сказал мужчина и обнял женщину за плечи.
   - Болот! Мы ее никогда не найдем! Никогда не найдем! Никогда! - женщина всхлипнула и уткнулась мужчине в плечо. Слеза полились градом. Мужчина беспомощно оглядел окружающих. Все сделали вид, что ничего не слышат. Женщина неподалеку все плакала, а другая женщина все утешала ее. Даже женщина в зимнем пальто успокоилась и, закрыв глаза, уткнулась в плечо мужу. Все молчали. Трактор неподалеку все рокотал и рокотал, и казалось, что кто-то, очень сильный и добрый, ковыряет землю и сетует при этом, что ему приходится заниматься такой мелочью, когда где-то там, его ждут более важные и срочные дела.
   - Мне сказали, что деньги будут давать, тем, кто пострадал! Правда, никто не знает когда и по скольку! Главно, где? - снова сказала старушка, сидящая на картонной коробке.
   - Да, блин! Дадут! Догонят и еще дадут! - снова зло сказал мужчина в бушлате.
   - А что, может действительно дадут? Я вот выскочил в одном нижнем белье. Все оставил дома. Документы, деньги! Где мне теперь справку взять, что я Полетаев Иван Иванович? А наш дом развалился как картонный. Вот построили..., бля..! - сказал мужчина в сером одеяле.
   - Вряд ли! Деньги они себе возьмут, а нам сухой паек дадут, американский. Который даже крысы не захотели жрать! Кто же деньги просто так давать будет?- снова со злостью сказал мужчина в бушлате.
   - Я в 1988 году в Спитаке был. Нас после землетрясения сразу вызвали. С гражданки. Набрали шоферов, сформировали роту "партизанов" и сразу в Армению. Так там гробы штабелями вдоль дороги лежали. Штабелями! Людей там погибло много. 25 тысяч! У нас, наверно, не меньше! - сказал Алмаз, который доселе молчал.
   - А ты откуда сам, братишка? - спросил по-кыргызски мужчина, поглаживая голову жене и поглядывая на Алмаза.
   - Я с Иссык-куля! С Тюпа! - Алмаз с готовностью посмотрел на притихшую женщину, которая безучастно смотрела на огонь.
   - А вот Наргиза тоже иссыкульская! Да, Наргиза? Ты же тоже иссыкульская? - Мужчина радостно тронул приникшую к нему голову.
   - Да - ответила тихо женщина.
   - А вы из какого рода-племени будете? - Снова спросил мужчина.
   - Калмак! - Алмаз посмотрел в огонь.
   - Калмак? А-а! - Мужчина потяжелел лицом.
   - А вы? - Алмаз взглянул на мужчину.
   - А мы саяки! С Джумгала! - гордо сказал мужчина.
   - При чем тут это, Болот? - горько сказала женщина.
   - Нет, ну я же ничего не говорю, то есть, говорю как есть! Мы саяки! - мужчина смутился и последние слова сказал тихо.
   - Все мы кыргызы, брат! Все мы люди! - поправился Алмаз, оглядевшись. Горько плакала женщина и другая женщина безнадежно утешала ее. Огромная полная луна равнодушно висела над разгромленным городом.
   Глава 24
   Люди стали уезжать из страны. Логика уезжающих была проста - если даже до землетрясения в стране не было работы и средств, откуда они появятся после катастрофы? В России или Казахстане можно зарегистрироваться в качестве жертвы землетрясения - там поймут, помогут. Может, дадут жилье, работу? Там наших и так уже около миллиона, неужели не найдется места еще для одного!?
   Казахстан прислал вагоны гуманитарной помощи, но закрыл границу. Беженцы из Кыргызстана переходили реку Чу вброд и просачивались в близлежащие села. Внутренние войска и казахская милиция ловили граждан соседней страны в приграничных районах и депортировали их обратно. Впрочем, депортировали не то слово - просто ловили и пинками выгоняли назад, за речку. Жители села Черная Речка образовали отряд самообороны и выстрелами из ружей отпугивали кыргызов, пытающихся перейти речку. Несколько сотен дунган из Токмака перешли мост имени Дунларова и попросили политического убежища у казахских властей. У них были для этого причины. У с. Шабдан люди пешком переходили низкий хребет Жетыжол и спускались прямо к селу Таргап, что в Казахстане. Там их ловила милиция и местные добровольцы. Они отбирали деньги, продукты, одежду и отправляли жалких соседей назад. Несколько раздетых трупов нашли вдоль дороги Алматы-Джамбул.
   Поток русских, желающих выехать в Россию, возрос в несколько раз. Российское посольство было переполнено желающими получить упрощенное гражданство. Но..., в потоке беженцев могли быть и нежелательные элементы, поэтому отбор был очень тщательным и очень медленным. Большинство не стали дожидаться каких-то документов и поехали на свой страх и риск в разные города и села. Поезда были переполнены. Многие кыргызстанцы, которые уже получили российское гражданство, звали к себе родных и разными путями пытались найти им работу. Распадались семьи. Уехавшие на заработки раньше, чьи-то матери и отцы, жены и мужья, узнав о катастрофе, раздумали возвращаться назад. Одни прислали немного денег, сколько смогли. И стали жить дальше, с другими мужьями и женами. Другие просто не откликнулись, в надежде, что теперь-то их никто не будет искать. Может, задавило при землетрясении? Нет человека - нет проблемы!
   Кыргызов стали вылавливать как бездомных собак и отправлять обратно. Они сопротивлялись, цеплялись за грошовый заработок и призрачное благополучие. Те, кого все же удалось выдворить, через пару недель снова мели улицу в том же московском районе.
   Действия властей были понятны жителям соседних стран. Кому хочется кормить толпу голодных кыргызов, которые наводнили приграничные районы и просачивались дальше и дальше на восток и запад. Тут и так - каждый дворник в Москве - кыргыз, теперь и каждый водитель будет кыргызом. Блин, такая маленькая нация, но, кажется, уже нет места в России, где не было бы кыргыза. Жалко, конечно, народ добродушный, работящий. Жуликоватый, конечно, но все же...! Ну и что теперь? Кормить их? Куда их государство смотрит? Почему это мы должны?
   Жители из разрушенных сел стали стекаться в столицу. Там хоть какая-то возможность найти работу, пищу, гуманитарную помощь. В брошенные села Чуйской долины стали прибывать голодные и безработные жители из Баткена и Джалал-Абада и занимать брошенные участки. Здесь хоть какая-то земля есть, не то, что там, у нас. Ни воды, ни земли! Ну и что, что разруха! Вытянем! Здесь чуйцы по гектару земли получили в свое время, а у нас там по четыре сотки давали и то не всем! Работать они не умеют! А мы сможем, пусть только землю дадут, оформят как положено, документы дадут...! Ну и что, что там наши клочки узбеки и таджики занимают! Что ж теперь нам..., подыхать что ли, из-за вашего патриотизма! Мы тоже люди, мы тоже кушать хотим! Не уйдем! Бензином обольем какую-нибудь какую-нибудь истеричку и будем стоять! Подожжем, если что! Ну и что, что у вас документы есть на эту землю! Что мы теперь, с голоду подыхать должны! А зачем вы землю бросили, в город уехали за дармовщиной? За землей смотреть надо, ухаживать за ней! Не умеете - отдайте тем, кто умеет! Мы тоже кыргызы! Почему вам можно приехать в столицу, а нам нельзя? Мы посмотреть приехали..., имеем право! Почему понаехали? Э, чо ето такое - понаехали? Мы тоже кыргызы, ошские кыргызы! Чем мы хуже нарынских или иссыккульских кыргызов? Мы не виноваты, что близки к узбекам! Нас жизнь заставила! Любой из вас мог оказаться на нашем месте!
   В некоторых селах произошли стычки между местными жителями и приехавшими из глубинки. Появились раненые. Напряженность между приезжими и местными росла.
  
   Глава.25
   В селе Тендик собрался курултай рода макиш. Уважаемые аксакалы из разных сел, где были сосредоточен род, собрались, чтобы обсудить важный вопрос - как помочь сородичам, попавшим в беду? По данным ученых макишцев, из их рода в пострадавших селах проживало около 30 тысяч их сородичей. Нужно было им помочь, как в старые добрые времена. Собрать с каждого двора по определенной сумме денег, несколько голов скота и передать пострадавшим. Помочь им выстроить методом ашара новые дома. Так надо, так было всегда, когда беда приходила к родичам.
   Курултай прошел бурно. Зарезали несколько голов скота. Сначала обсуждали, кто, где должен сидеть и чей дед был старше, чье племя сильнее и кто был судьей 300 лет назад. До конца так и не разобрались, потому что сведения разных генеалогических толкователей не совпадали. Поругались несколько раз и помирились снова. Наконец приступили к главному - кому помогать? Составили списки тех сородичей, кто проживает в разрушенных селах. Целый день спорили о том, кто из попавших в списки действительно из рода макиш. Потом обсуждали вопрос - что делать, если жена макишца из рода бугу - исконных врагов макишцев, также претендующих на лидерство среди всего кыргызского народа. До конца этот вопрос не прояснили. В пылу спора свернули на обсуждение другого, не менее важного вопроса. Кому помогать - всем, кто пострадал или только тем, кто беден? Действительно, зачем помогать члену Конституционного суда Матраимову Ч.Б., если у него денег куры не клюют?
   -Но, говорят, у него дом пострадал!
   - Да с такими деньгами он себе через пару дней новый, вдвое больше построит! С его-то деньгами!
   - Какие там деньги? Это только должность так звучит гордо. На самом деле эти члены бедны как церковные крысы!
   -А что он тогда на Мерсе ездит?
   - Да какой там Мерс? 1982 года рождения, развалюха!
   - Я знаю, почему ты так выгораживаешь этого члена! Он двоюродный брат твоей тети!
   - Она мне не тетя, а сводная сестра моей тещи!
   - Ну, все равно - родственник!
   - Так, о чем мы говорили?
   - А вот в соседнем селе женщина одна живет - четверо детей, муж давно умер от пьянства! Что с ней делать? Жалко женщину!
   - Я ее знаю, она не из нашего род! Кажется, из найманов!
   - Да какая разница! Ей помочь некому!
   - А что мы тут собрались - помочь макишцам! Найманам пусть найманы помогают!
   Курултай закончился через два дня. Решили собрать денег и помочь скотом. Пока тем, кто живет поблизости. А с теми, кто живет в городе, решили повременить. Не все из них участвуют в родовых сборищах, не дают деньги на кошумча, не скидываются на похороны и т.д. Все записано, кто сколько дал на похороны моего деда. Вот, смотри! Вот, список, кто сколько...! Почему тогда я должен давать этим городским бездельникам! Ну и что, что макиш! Макиш макишу рознь! Я не дам денег на это! Например, Орозбай! Он хоть из нашего села, а когда мой дедушка помер, он мне положенного барана не привел! А по нашему порядку должен был! А, Усенкул!? Когда мой двоюродный брат умер! Этот Усенкул ходил там пьяный, будто радовался возможности выпить! У нас горе, а он водку требует...! Наливай, говорит, твоему брату уже девяносто лет было! Это почти что праздник! Говорит, дай Бог, чтобы мы все до этого возраста дожили! И вы все пьяные были! И что я вам, должен теперь барана дать!? Х...вам! Таким алкашам даже руку не подам! Родственники, мля...!
   Посмотрев на макишцев, решили созвать курултай представители рода кугу. Съели из-за вредности в два раза больше скота, чем макишцы. Обсудили те же вопросы, пришли к тем же выводам. Правда у этих порядка было больше и списки были полными и исчерпывающими. Все пострадавшие кугинцы получили помощь от рода. Кугинцы стали гордиться тем, что они принадлежат к такому сильному и сплоченному роду! Не то, что каяки!
   - Да мы их прадедушек пару сотен лет назад на поле возле Токмака столько положили при честной битве..., до сих помнят! И впредь будут получать по башке! А что? Не надо лезть! Надо признать, что мы сильнее и наш род древнее! Наши деды и прадеды всегда болушами и баями были в Чуе! Даже Джантай-хан наших боялся..., дружбу предлагал!
   - Какой-там..., предлагал! Он наших..., как пес портянку! Тысячами на вилы!
   - Да..., когда это было..., когда это было...! Вспомнил, тоже! Да не тысяча, а пара сотен полегло наших тогда...! Если бы не помощь братьев казахов..., положил бы тогда наших хан..., как пить дать, положил! Сволочи они все, эти джантаевские...!
   - В 1865 году сыновья Тайлак-батыра подняли восстание в Нарыне. Тогда вместе с русскими солдатами Шабдан батыр много побил народу нарынского...! А теперь в Быстровке памятник стоит тому Шабдану...! На коне, с саблей и царскими медалями...! Зовет своих джигитов на борьбу с нарынцами...! Ха-ха! А эти самые нарынцы каждый день домой едут мимо этого памятника! Каково?
   - Вот так брат..., сегодня мы братья, а завтра..., вместе с русаками пойдем головы рубить неугодным из другого рода, района...! Кусок нам кинь..., медальку какую-нибудь от царя батюшки и все..., и вперед..., шашки наголо и по башке какому- нибудь жуварынбеку...! Э-э-х! Налей еще, брат!
   Родовые курултаи прошли по всей Республике. Действительно, можно же навсегда опозорить род, если найманам привезут помощь из районов, а тукешам нет. Правда, тукешей мало, даже на род не тянут, так себе - племя! Но гордости у них не меньше, чем у найманов! Мы тоже можем и поможем, но только своим!
   - Да тукеши вовсе и не племя! Когда наш прапрадед Качкынбай привел большую партию пленных, для того чтобы использовать их в качестве рабов, один мальчишка ему понравился! Он его усыновил и назвал Тукеш! Вот от того Тукеша они и пошли! От безродного кула, считай!
   - Эй! Ты нас, тукешей, не позорь! Наш прадед еще в коннице у самого Шамырбая служил, когда тот против китайцев правым крылом у Манаса командовал! Вот от этого батыра мы и пошли! Ты не путай! А про того, про которого ты говоришь, я знаю! Его не Тукеш звали, а Абдыш! И ваш прадед его не усыновил, а у него сыновей не было, так он на одной из дочерей женил и выделил ему удел! Вот оттуда и пошли абдышцы!
   - Эй! Это ты путаешь! Всем известно, что Авраам родил Исаака, Исаак родил Фому, Фома родил Илию, Илия родил Петра, Петр родил Иисуса, Иисус родил Марию, а уже от Марии пошел наш род! Правда, никто этого не записывал, а передавали это устно, но мы знаем точно..., откуда мы! Это вы, может, не знаете и путаете!
   Несколько родов приняло решение помочь всем. Независимо от того, кто пострадал - русский, татарин или кыргыз. Все люди..., человеки!
   - А если в России что-нибудь произойдет и все русаки начнут своим помогать, а нашим, кто там улицы подметает..., не будут? Лежи, скажут, пусть тебе твои кыргызбаи помогут...! Что тогда?
   - Слушай, я в городе пять лет жил! На квартире у русаков! Прикинь! Я, кыргыз, на своей земле, и на квартире у русаков! Гнать их надо!
   - Кого, русских?
   - Ну, а я про кого?
   - Что они тебе сделали?
   - Да мне лично ничего! Обидно, понимаешь! Я, блин, кыргыз, а живу на квартире у русских! Они весь центр Бишкека заняли!
   - Слушай, они же не виноваты в том, что много лет назад приехали сюда заводы строить. А потом стали работать на этих заводах слесарями- токарями! Твой дед или отец не захотел же за станком стоять! Баранов легче пасти! Выгнал на пастбище и лежи себе! А русаки пахали и квартиры себе зарабатывали! А теперь ты приехал и говоришь, что у них на квартире живешь! Раньше надо было думать!
   - Слушай, ты что - за русских?
   - Причем тут..., за русских? Я за справедливость!
   - А это справедливо, что я кыргыз, а живу в своей Кыргызской Республике на квартире у русских?
   - Тьфу ты! Я тебе говорю - в том, что ты живешь у кого-то на квартире, виноват только ты сам! Ты же в своей жизни ничего не сделал толкового, а туда же..., требуешь перераспределить и поделить! А за что, за какие такие заслуги? Только за то, что ты кыргыз?
   - Слушай, тебя вместе с русскими убивать надо! Потому что ты хуже русских!
   - Э-э, постой, дорогой! Я такой же кыргыз как и ты! И мои предки до седьмого колена были кыргызами! И я так же, как и ты могу перерезать горло любому, кто обидит кыргыза! Но..., должна же быть справедливость! Справедливость!
   - Ну! И я..., про то же! Несправедливо, что я живу на квартире у русских!
   В разрушенных селах перестали действовать местные аильные Кенеши. Никто не стал их слушать. Власть взяли в руки представители родов, местные аксакалы. Правда, их власть распространялась только на свой род. Из джигитов стали формировать отряды самообороны. В такие отряды брали только из своего рода. В тех селениях, где представители родов были многочисленны, навели порядок. Там, где численного перевеса одного из родов не было, наступило безвластие. Каждый из родов претендовал на власть. Начались стычки между родами.
   В нескольких селах выселили с кровью и руганью несколько семей курдов, которые несколько лет подряд терроризировали жителей. Наиболее ненавистных курдов просто закололи вилами. Дома сожгли. Милиционеры сделали вид, что ничего не видели. Своих же не посадишь!
   В селе Искра произошли столкновения между дунганами и кыргызами. Тлеющий давно конфликт, который умело разруливался местной властью, разгорелся с новой силой. На помощь местным кыргызам пришли приезжие, которые захватили несколько домов, в которых проживали дунгане. Те стали защищаться. Им на помощь пришли дунгане из приграничного села Черная Речка и Токмака.
   Основные силы местной милиции отправились в столицу, восстанавливать порядок. Взвод милиционеров, который оставался в районном отделе и блюстители порядка из Токмака, направленные тушить конфликт, были забросаны камнями, причем камни летели как с одной, так и с другой стороны. Милиционеры спешно отошли и стали ждать подкрепления. Кому охота за две тысячи сомов головы под камни подставлять! Дунгане забаррикадировались в своих домах, боясь выходить на улицу. Конные отряды молодых людей перемещались из села в село, вербуя новых сторонников и нападая по ночам на дома дунган и поджигая сараи. На помощь чуйцам пришли нарынцы и кочкорцы. Во-первых, своим помочь, а с другой стороны..., дунгане ..., они богатые, много чего можно у них в сундуках найти. Загремели выстрелы.
   В знак протеста заволновались дунгане села Александровка. Из-за того, что заволновались дунгане, кыргызы из соседнего села образовали народную дружину для защиты своих земель. Между дунганской и кыргызской народными дружинами произошли стычки.
   Глава.26
   Люди не знали, что делать. Те, кто потерял родных, жилище и не имел теперь даже надежды, бесцельно слонялись по городу, инстинктивно бросаясь туда, где давали какую-нибудь гуманитарную помощь или прибиваясь к временным палаточным городкам во время обеда или ужина. Работы не было. Ее, собственно, не было и в хорошие времена, а теперь и подавно. Иностранные компании срочно свернули бизнес и, распродав по дешевке столы, стулья и компьютеры, покинули страну. У местных компаний бизнес был маленьким, своим работы не хватало.
   Из-за того, что соседние страны закрыли границы, коммерческая деятельность замерла. Некому стало продавать изделия легкой промышленности, которыми так славился Кыргызстан. Впрочем, назвать промышленностью сотню частных цехов по пошиву легкой одежды было бы преувеличением. Но, именно эти цехи поддерживали славу страны, так как эти изделия были высокого качества. Склады были заполнены товарами. Некому стало продавать молоко, казахи перестали приезжать на скотные базары и покупать мелкий и крупный рогатый скот.
   Правительство обратилось с просьбой выделить помощь в ведущие мировые финансовые организации. Те просьбу приняли и обещали помочь. Но деньги были нужны сейчас, сегодня! Сегодня нужны были горюче-смазочные материалы, газ, свет! Но Казахстан и Узбекистан закрыли границы и прекратили поставки мазута, бензина и жизненно необходимого газа. Не стали объяснять, почему. Просто закрыли и все! Правительство обратилось к правительству Казахстана с просьбой открыть границу. "Братья" обещали рассмотреть вопрос. Процесс рассмотрения затянулся.
   Компании, которые занимались добычей полезных ископаемых в различных районах страны, заморозили свою деятельность. В Таласской области, местное население, ведомое провокаторами, разгромило сооружения и строения на месторождениях Джеруй и Баканас. Поводом послужили слухи о том, что, якобы, разработка месторождений приведет к экологической катастрофе - загрязнится вода и земля, будут рождаться увечные дети, потому что при добыче золота применяются радиоактивные вещества, и вообще..., какие-то иностранные богачи будут тут из нашей земли золото добывать, а нам..., останется только голая, разрытая земля. Пусть будет по старому!
   В Оше местные патриоты начали компанию по перенесению столицы на юг. А что? В Бишкеке все разрушено, власть неспособна поднять страну. А здесь все в порядке, все работает. И кадры здесь есть! Вот Министерство обороны здесь и Министерство по чрезвычайным ситуациям! Мы можем здесь сами сформировать нужные Министерства. Люди у нас есть! А северяне, если не хотят работать здесь, пускай сидят там у себя..., в полуразрушенном городе! Главное, чтобы наши министры захотели, они же силовики! Да, мы понимаем, что можем разделить страну! Но что делить то, что уже разделено! И всегда было разделено! Северяне никогда не отдадут власть! Ну и пусть теперь сидят там и руководят полуразрушенным государством! А мы создадим Южно-Кыргызскую Республику! Конечно, поможем, чем сможем! Мы же братья! Мы пошлем им гуманитарную помощь! Министерство чрезвычайных ситуаций здесь - значит и гуманитарную помощь здесь распределяют! Почему это все на север! Здесь тоже бедных много! Ну и чо, чо землетрясение? Здесь тоже много землетрясений! Пусть переходят к нам! Эй, давай! Объявим курултай! Пусть люди решат! Пусть народ скажет свое слово! Хотят ли ошане свое собственное Государство? А пусть будет два кыргызских Государства! Есть же две Кореи! Было два Вьетнама! Два Китайских Государства! А что? Давай народ решать! Кто за?
   Молодежные организации, которых развелось много и по всякому поводу, стали требовать предоставить им места в Парламенте и Правительстве. Мы помогаем людям, дружины организовали против мародеров, гуманитарную помощь раздаем! Поэтому надо дать молодежи власть! 50% мест в Парламенте и 50% в Жогорку Кенеше - молодежи! Ну и что, что нет опыта! Опыт будет! А у вас как опыт появился? Со временем? Так вот и у нас будет! Дайте время! Вообще у нас в стране дискриминация по возрастному признаку! Молодых во власти совсем нет! Дайте нам власть! А то мы вам покажем! Мы вновь выйдем на улицу! Что это такое? Как нас использовать в качестве пушечного мяса при очередной революции, так прошу..., места в первом ряду! А как власть..., так подвинься! Если не дадите, на улицы пойдем, Белый Дом громить будем! Собирайся ребята!
   В Нарыне толпа начала громить китайские магазины и избивать китайских бизнесменов. Кто-то пустил слух, что китайцы купили кыргызские земли в Аксайской впадине, в районе горы Джетым-тоо и собираются добывать там то ли железо, то ли золото. Не надо! А где мы будем пасти своих баранов? Бизнесмены побежали домой, благо недалеко. Китай начал концентрировать свои войска вблизи границы, готовясь защитить своих граждан.
   Милиция ни во что не вмешивалась. Не надо вмешивать милицию в политические разборки! Как это, не разборки...! Министры грызутся за власть, а мы должны толпу дубинками разгонять? Не надо! Там мой брат стоит, по ту сторону! Да и в чем он виноват? Ему жрать охота! И мне тоже!
   Милиционеры создали свою партию "Движение за судебную справедливость". Лидером партии стал министр внутренних дел. Семнадцать тысяч милиционеров автоматически влились в состав нового движения. Как и всякая партия, своей основной целью вновь созданная структура объявила борьбу за власть. А раз это борьба, то надо готовиться к будущим выборам! В партии создали боевую единицу. Оружейные комнаты в райотделах вскрыли и раздали оружие членам боевых ячеек. Получив оружие, милиционеры первым делом стали отстреливать своих недругов, которых хорошо знали. В ответ бандиты стали создавать свои дружины и тоже вооружать их. Перестрелки стали обычным делом.
   В городе Ош активисты из подпольной организации "Свободный Узбекистан" начала распространять листовки с призывом требовать автономии для узбеков в составе Южно-Кыргызской Республики. В ответ радикально настроенные националисты из молодежной организации "Возрождение" призвала к физическому уничтожению узбеков, которые смеют требовать автономии. Противники патриотов, ратующих за новую Республику, стали проводить митинги за сохранение целостности страны. С согласия проправительственно настроенных руководителей Ошской области и города Ош, для таких митингов была выделена главная площадь города. В ответ патриоты заняли центральный сквер. Крупный узбекский бизнесмен арендовал здание Узбекского театра и узбеки стали проводить свои митинги здесь. Пошли слухи, что узбеки получают оружие из Узбекистана. Начались стычки между узбеками и кыргызами, вначале на базарах, потом и на улицах.
   Узбекистан объявил, что в Кыргызстане происходит геноцид этнических узбеков и ввел 60-тысячный контигент войск в районе города Джалал-Абада и села Маданият для защиты соотечественников. В ту же ночь поднялись узбеки Узгена и Аравана и стали вырезать кыргызов и поджигать их дома. Танковый батальон и штурмовая бригада узбекской армии достигли района Камбаратинской ГЭС, взяв контроль над городом Каракуль, крупнейшими гидроэлектростанциями - Шамалдысайской, Учкурганской, Токтогульской. В результате операции узбекской армии южная часть Кыргызской Республики была расчленена на несколько частей - Баткенская область была разделена надвое, Ошская и Джалал-Абадская области потеряли огромный кусок территории, включающий Узгенский, Токтогульский и часть Аксыйского района. Кыргызское население начало партизанскую войну, нападая по ночам на узбекские посты и убивая узбеков. Кыргызское правительство направило в район конфликта Койташский полк и танковую бригаду, которые были заняты наведением порядка и восстановлением разрушенной столицы. Вместо них в город передислоцировали Балыкчинский пехотный полк и подразделения пограничных войск.
  
   А в столице..., люди бродили по разрушенному городу и по привычке выходили на площадь перед Белым Домом. А куда еще пойти? У кого просить помощи? Никаких лозунгов не было. Просто хотелось кушать. Ну и послушать кого-нибудь из власти - как они собираются жизнь восстанавливать? Пусть расскажут, пусть покажут свои толстые морды, оторвут свои зады от мягких кресел! Пусть выйдут! И не просто..., пешка какая-нибудь второстепенная..., а сам Президент! А что! Имеем право! Мы его выбирали - пусть отчитается! Выходи! Пришли и стали собираться кучками перед Белым Домом, глухо переговариваясь и наполняясь голодной злобой.
   - Что это такое? Нам жрать нечего, а эти...! Ни у одного из них дом не разрушился, они денег на укрепление не жалели! Да и что их жалеть, если у них этих денег море! Нам жить негде, а эти...! Все заседают, думают! Портфели делят! Чо думать! Жрать давай! Жилье давай! Нет, мы ничего не нарушаем! Просто..., стоим! А тебе, солдатик, кушать не хочется? Китайской тушенкой тебя покормили? То-то ты такой..., автоматом своим же кыргызам грозишь! Попробуй, сука! Я тебя знаю! Ты мне, если покопаться, сватом приходишься! Ты же тукеш? Ну вот, а мы сарыбагыши! А наш прадед твою прапрабабку замуж взял! А ты мне автоматом грозишь! Ты видишь, сынок..., мы не от злобы! От отчаяния! Что делать? Как жить?
   Моего братана, бл.., в тюрьму посадили! Пусть его освободят! Ну и что, что воровал! А кто сейчас не ворует! В правительстве разве не воруют! А куда делись деньги, которые Международный Валютный фонд выделил? Распилили, суки! А моего брата в тюрьму! Да нас тут, с нашего района, тысяч десять будет! Все выйдем! Ей, освобождай братана!
   Пьяный парень на каком-то Камазе въехал во двор Белого дома, снеся по пути ворота и тут же был убит очередью из автомата. По законам чрезвычайного положения, охрана Белого Дома обязана открывать огонь на поражение. Народ, услышав выстрелы, озверел и бросился грудью на забор. Несколько убитых не смогли сдержать толпу, и она снесла двери и через несколько минут уже неслась по коридорам высшего учреждения страны, громя, круша и убивая по пути.
   Крайняя глава.
   Пять лет спустя....
   Алмаз проснулся как всегда - ровно в восемь. Быстро собрал спальный мешок, сунул его в шкаф. Потом вышел во двор, сполоснул лицо водой, текущей из разбитого водопроводного колодца, утерся рукавом и пошел в сторону Ошского базара, где гуманитарная организация "Fridom Haus" каждый день ровно в девять часов раздавала бесплатный суп. Он не торопился, потому что знал, что его имя значится в списках и порция супа ему обеспечена. Хуже другим, которые в списки не попали, но все равно приходили в надежде, что кто-нибудь сегодня не придет и можно будет получить пищу. Алмаз знал, что в Ленинском районе функционирует десять пунктов раздачи супа и не было еще случая за последний год, чтобы кто-нибудь не пришел без причины. Разве что помер! Он слышал, что в других районах были такие случаи. У них нет.
   Он получил свою порцию супа в пластиковой одноразовой тарелке, кусок хлеба и какую-то сладость, типа пастилы. Сладость он хотел спрятать, но побоялся, потому что, если увидят, могут вычеркнуть из списка. Но Алмаз не беспокоился. Он знал, что дочь в это время получает суп в пункте раздачи, что находится около Университета.
   Алмаз нехотя съел суп, хлеб, пожевал сладость. Потом встал, помолился на икону, что висела в углу, и вышел во двор. Солдат миротворческих сил ООН в голубой каске равнодушно посмотрел на бывшего рыбака и вновь уперся взглядом на флаг Южно-Кыргызской Мусульманской Республики, трепещущий над куполом соседнего здания. Делать было нечего. Оставалось ждать вечера, когда ровно в семь будут давать ужин - картофельное пюре, тефтели и чай. Алмаз подумал о том, что ровно в семь половина жителей страны, которая когда-то называлась просто Кыргызской Республикой, опять будет стоять в очереди за бесплатным супом. И этот суп будет выдаваться с железной регулярностью каждый день, потому что легче накормить супом два миллиона людей, чем научить их ценить свободу!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   4
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"