Аннотация: Это история неправедной любви героев, далеких от совершенства. А происходит она на фоне ключевых событиий современной европейской истории, в которой есть место и теории заговора, и "страшным тайнам тамплиеров"...
ПриквелкромануThe Last Templar by Raymond Khoury
Аннотация: Роман TheLastTemplar вышел в свет в 2006 году, на русский язык пока переведен не был. Его краткое содержание можно найти на английском языке вот здесь. "Код Де Анджелиса" начинается как приквел к исходному произведению, а затем превращается в альтернативную версию романа.
Апрель 2003, Женева, Швейцария
Де Анджелис
Монсиньор Микеле (Майкл) Де Анджелис редко пользовался услугами коммерческих авиаперевозчиков - слишком важной и деликатной была его работа, чтобы зависеть от такой банальной вещи как расписание полетов. Сегодня этот редкий случай наступил, и потому в аэропорту Женевы его раздражало все: толчея, шум, паспортный контроль, дополнительные меры безопасности, недавно введенные ЕС вслед за США. Он быстро нашел нужный выход на посадку и обнаружил, что его рейс на Париж задерживается на 20 минут - в этой части Швейцарии такое случалось регулярно. Де Анджелис сделал глубокий вздох, усилием воли напустил на себя смиренный вид и принялся разглядывать пассажиров, чтобы как-то убить время.
Как обычно, разглядывать было некого, хотя... Хрупкая зеленоглазая брюнетка, подошедшая к выходу на посадку вскоре после него, привлекла его внимание - на ее лице безошибочно читалась принадлежность к "породе", исчезающему классу аристократии, обреченному на постепенное вымирание в организме новой объединенной Европы. Женщина достала книгу и открыла ее на последних страницах. Де Анджелис заметил название - "Код да Винчи" - и усмехнулся про себя. Ее предки сражались и умирали за те ценности, с которыми достаточно фривольно обошелся этот модный американский сочинитель. Хотя, если она из Лангедока, то, вполне допустимо, что ее предков сжигали на кострах ради этих же самых ценностей. В любом случае, догадку стоило проверить, тем более что он всегда питал слабость к "голубой" крови.
Де Анджелис присел рядом, открыл ноутбук и загрузил сайт "Коррьере делла Сера". Непроизвольно соседка взглянула на экран, и он поймал ее взгляд.
- Извините, - сказала она по-итальянски, но не с французским, а с более резким южным акцентом.
"Она не из Лангедока", - отметил он про себя.
- Ничего страшного, - ответил он по-испански, - можете читать, если хотите. - На экране открылась передовица миланской газеты о сегодняшней встрече "Ювентуса" и "Интера". Он давно уже жил в Риме, но Милан всегда оставался его родным городом.
- Спасибо, футбол не входит в число моих интересов, - ответила она на безупречном испанском, но он понял, что снова ошибся в выборе языка.
- Я могу набрать другой адрес, - заметил он как будто про себя по-португальски.
- Obrigada, - ответила она и мило улыбнулась.- А вы весьма проницательны.
- Мне просто повезло, - улыбнулся он в ответ. - Так какую страницу вам открыть - что-нибудь про да Винчи и его секретный код?
- Нет, им я уже сыта по горло, - она кивнула на недочитанную книгу.
- Если вам не нравится, почему вы ее читаете? - Де Анджелис вопросительно поднял бровь.
- Я пишу на нее рецензию. Еще вчера должна была написать, - смущенно заметила она.
- Где вы публикуетесь?
- В основном в сети. А еще веду свой блог.
Над выходом на посадку высветился номер их рейса.
- До встречи в Париже, - подмигнул он ей и захлопнул ноутбук.
В аэропорту имени Шарля де Голля она ждала его у перехода в транзитную зону.
- Вы сказали: "До встречи в Париже", и я не могла лететь дальше, не попрощавшись, - объяснила она, как будто в чем-то оправдываясь.
- Вы очень хорошо воспитаны, - заметил Де Анджелис и вопросительно посмотрел ей в глаза.
- Меня зовут Габриэль...
- Дальше не нужно, - сказал он и, отвечая на ее немой вопрос, добавил, - я Майкл. И это моя остановка.
- Значит, это конец истории? - спросила Габриэль.
- Это ее начало. Я вас найду, - ответил он и двинулся на выход.
Габриэль беспомощно смотрела как этот невысокий и даже немного субтильный итальянец в изящных очках в золотой оправе, костюме от ErmenegildoZegna и со стрижкой не меньше, чем за сотню евро, уходит из ее жизни, и нервно крутила обручальное кольцо на пальце. Она хотела его позвать, но зачем? Он носил пасторский воротничок и принадлежал к далекому от нее миру Римской католической церкви, с которым никак не пересекалась внутренняя вселенная блогерши Беты. Под таким именем каждый день выходила во всемирную паутину Габриэлла де Агуйар, урожденная маркиза де Бетанкур.
Октябрь 2003, Рим, Италия
Де Анджелис
Найти ее не составило особого труда. В конце апреля в португальской сети вышло несколько рецензий на свежий бестселлер Дэна Брауна, и одна из статей, подписанная некой Габи Бетанкур, без сомнения была образцом ее творчества. Написано было хлестко, едко, местами цинично, но в целом - достаточно профессионально. Публикации Габи Бетанкур довольно часто появлялись в одном из ведущих онлайновых изданий Португалии, и примерно все были выдержаны в том же стиле.
"Интроверт, боится внешнего мира и прячется от него под броней цинизма. В то же время, довольно тщеславна, и потому не пользуется псевдонимом", - Де Анджелис составил для себя краткую характеристику португалки и был даже немного разочарован, что ее поиск оказался таким легким делом. После трех статей о колумбийском политике Габриэле Бетанкуре и пары упоминаний о завоевателе Канарских островов Жане де Бетанкуре, Googleвыдал ему список выпускников Лиссабонского университета 1995 года, где упоминалась некая Габриэлла де Бетанкур (де Агуйар). Де Анджелис решил усложнить задачу и найти ее блог. После нескольких ночей блуждания по португальскому интернету он, кажется, что-то обнаружил.
...Блог Беты представлял собой площадку, где обсуждались в основном культурные и политические события как местного, так и мирового значения. Какие-то премьеры, выставки, итоги парламентских выборов, начало войны в Ираке. Де Анджелис бегло просматривал длинный список тем и внезапно споткнулся на заголовке, диссонирующим со всем вышеперечисленным.
Тема:"Существует ли любовь с первого взгляда?", 28.04.2003 at 00:30
Beta:"Когда тебе немного за 30, и ты уже ничего не ждешь от этой жизни, потому что привык к ее плавному течению и боишься что-то менять, внезапно и без всякого предупреждения случается катастрофа. Ты встречаешься с ним взглядом, и понимаешь, что все, что было раньше - пустой сон, а настоящая жизнь начинается только сейчас. Ты говоришь с ним всего несколько минут, и ловишь себя на мысли, что больше никогда не забудешь его голос. А потом... Он выходит на своей остановке, а ты продолжаешь ехать дальше на разбитом старом автобусе своей жизни, который все равно рано или поздно привезет тебя на кладбище. Ты убеждаешь себя, что все забудется, что время лечит, но каждое утро просыпаешься с мыслью, что упустила тот самый единственный шанс. И тебе уже не важно, что рядом с тобой спит совсем другой человек, и что ты ничего не знаешь о своем случайном попутчике..."
Ima: "Детка, забудь! У тебя в кровати спит другой - так бери его и радуйся жизни".
Paco77: "Бета, успокойся, "Дневник Бриджит Джонс" давно написан и экранизирован. Это не твоя тема. Ты мне нравишься, когда скалишь зубки. А если будешь распускать сопли, я уйду в другой блог".
SpeedyGonzalez: "Что-то все это мне напомнило старое французское кино, кажется,"Последнее танго в Париже". Только я не понял, вы с ним успели переспать или ты так и укатила дальше на своем старом и каком-то там еще автобусе? Куда хоть ехали-то?"
PussyCatDoll: "Гонза такой грубый! Бета, это кризис среднего возраста. Попробуй найти его, вдруг он сейчас тебя читает? Главное, не режь себе вены, а то шрамы останутся".
Beta: "PussyCatDoll, он обещал найти меня сам".
Speedy Gonzalez: "Соврал".
Pussy Cat Doll: "Ухты! Мне это начинает нравиться... А куда вы ехали? Мне тоже, как Гонзе, жутко интересно!"
Beta:"В Париж".
SpeedyGonzalez: "Я фигею. Говорю же - "Последнее танго в Париже".
ElDesperado: "Кончайте болтать про этот гадкий фильм. Отвечая на вопрос Беты..."
Дальше читать не имело смысла, хотя с последним постом он бы согласился: фильм, и правда, был омерзительным. Он все-таки нашел ее, убив несколько ночей на путешествие в преисподнюю Живого Журнала. Несмотря на его первоначальные опасения, Бета не являла собой темную сторону личности Габриэллы де Агуйар, для которой ведение блога, похоже, было единственной возможностью общаться с этим миром без маски.
На часах было полтретьего ночи, Де Анджелис закрыл ноутбук и начал медленно раскачиваться в кресле. С тех пор прошло полгода, и, возможно, ситуация изменилась. Но интуиция ему подсказывала, что маленькая португальская маркиза все еще ждет его. А значит, можно было сделать короткую остановку в Лиссабоне - по пути из Рима в Мадрид, где ему, похоже, придется провести следующие несколько месяцев.
Октябрь 2003, Лиссабон, Португалия
Габриэль
После аномально жаркого лета, в Европу пришла осень, а вместе с ней - новое назначение мужу Габриэль. Полковник Диего де Агуйар работал в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, и в октябре должен был отправляться в составе миссии ISAF в Афганистан. Перед командировкой Диего собирался приехать в Лиссабон, и супруги планировали провести две недели в Синтре на Атлантическом побережье. Но, похоже, восемь лет совместной жизни не слишком располагали к романтическим прогулкам вдоль моря. Диего постоянно откладывал свой приезд домой, а Габриэль позволяла всему идти своим чередом, заранее согласившись принять любое решение мужа.
Этим вечером он позвонил и сообщил ей, что полетит в Кабул прямо из Брюсселя. Он не настаивал, но вскользь заметил, что не прочь был бы встретиться с ней перед отъездом, что подразумевало скорейший прилет Габриэль в Бельгию. Она всегда была легка на подъем и, едва закончив говорить с Диего, зашла в Интернет, чтобы забронировать билет.
Последний раз они провели вместе три дня в Женеве полгода назад и, как вошло у них уже в привычку, серьезно поругались. Габриэль раньше уехала в аэропорт, где поменяла билет на неудобный стыковочный рейс через Париж. Она ничего не выигрывала по времени, однако сама мысль о том, что она покидает Диего тогда, когда захотела сама, а не решил он, почему-то согревала душу.
Звонок отвлек ее от этих не самых приятных воспоминаний. Эстер, приходящая прислуга, переговорила с кем-то по домофону и заглянула к гостиную.
- Это к вам, - коротко пояснила она.
- Время не самое удачное для гостей, и я никого не жду, - удивилась Габриэль. - Кто это?
Эстер немного замялась:
- Сеньора, боюсь, что я не совсем поняла. Он сказал, что он ваш... э-э-э, духовник.
Габриэль резко поднялась и опрокинула на пол ноутбук, потом взяла телефонную трубку, заметив, что руки ее слегка дрожат.
- Я вас слушаю, - произнесла она внезапно изменившимся голосом.
- Маркиза де Бетанкур, - услышала она на другом конце линии, - вы мне откроете или мы просто побеседуем по телефону? - Она никогда бы не перепутала этот голос ни с каким другим, хотя раньше слышала его всего несколько минут. Габриэль нажала на кнопку и услышала, как поднимается шлагбаум на въезде на подземную парковку.
- Проезжайте, - произнесла она все тем же незнакомым охрипшим голосом, повесила трубку и прижалась спиной к стене. Эстер недоуменно смотрела на нее:
- Сеньора, все в порядке?
- Да-да, все хорошо, - произнесла Габриэль и, вернувшись в гостиную, бессильно опустилась в кресло. Она слышала, как он вошел, перекинулся парой фраз с Эстер. Габриэль как будто приросла к месту и не могла заставить себя выйти ему навстречу.
- Я обещал найти вас, и я всегда выполняю свои обещания, - произнес он вместо приветствия.
- Если вы хотели произвести на меня впечатление своим эффектным появлением, то вы этого добились. Но почему вы потратили на поиски целых полгода? - спросила Габриэль и тут же пожалела, что не сумела сохранить дистанцию хотя бы в начале разговора.
- На самом деле поиски заняли полдня, - на удивление бестактно парировал ее собеседник. - Ваши последние публикации в сети я просмотрел, пока летел сюда из Рима. Оставалось только пробить ваш адрес по базам данных...
- Вот уж не думала, что числюсь в базе данных Ватикана, - с сомнением в голосе произнесла Габриэль.
- Почему бы и нет? После того, как вы раскатали в лепешку "Код да Винчи", вы стали нашим добровольным пропагандистом. Как собственно и сам Дэн Браун, - он усмехнулся и добавил, - Так, может быть, вы все-таки предложите мне сесть?
Габриэль кивнула, потянулась за ноутбуком, сброшенным ею на пол пять минут назад, и водрузила его на журнальный столик. Усаживаясь на диван, он бросил быстрый взгляд на экран:
- Собираетесь в Брюссель? - как бы невзначай спросил он.
- Вы что, следите за мной? - искренне удивилась Габриэль.
- Профессиональная привычка - обращать внимание на детали, - заметил он, - А слежу я за вами всего несколько минут, с тех пор, как вы впустили меня к себе. И искренне сожалею, что не смог заняться этим раньше.
Габриэль почувствовала, что ее сердце стало биться несколько чаще, чем ему бы следовало, прикусила губу и внимательно посмотрела на него. Без очков он выглядел иначе, чем тогда, в женевском аэропорту. Во-первых, немного моложе, несмотря на легкую седину на висках, из-за которой при первой встрече она оценила его возраст как "слегка за сорок". И потом, за стеклами ему удавалось прятать страсти, имеющие мало общего с христианскими добродетелями.
- Я могу отвезти вас в Брюссель, если хотите, - бросил он непринужденно. - Когда вам нужно там быть?
- Послушайте, Майкл, я не думаю, что это хорошая идея - гонять самолет курии по Европе, чтобы я могла увидеть мужа перед его отлетом в Афганистан.
- Как скажете, - заметил он равнодушно. - А когда улетает ваш муж?
- Через три дня. И мы договорились, что я прилечу к нему завтра.
- Маркиза, - он посмотрел ей в глаза, и ей стало не по себе от проницательного взгляда его холодных темно-карих глаз. - На второй день вы с ним поругаетесь, и полковнику Агуйару придется отправляться в Кабул в наисквернейшем настроении. А у него важная миссия, и потом, в Афганистане рвутся бомбы и свистят пули.
Эстер приоткрыла дверь гостиной и вопросительно посмотрела на сеньору.
- Можешь идти, уже поздно, - сказала Габриэль и, когда входная дверь захлопнулась за прислугой, еще раз внимательно посмотрела на своего гостя:
- Что это за игра, в которую вы играете со мной, Майкл? - спросила она. - Вы наводите обо мне справки, под непонятным предлогом летите на самый край Европы...
- Не надо самоуничижения. Португалия - прекрасная страна, только не все могут оценить ее скрытые прелести.
- Вы что, хотите завербовать меня? - спросила Габриэль напрямую и тут же по его глазам поняла, что сказала глупость.
- Это было бы для меня большой честью - завербовать урожденную маркизу де Бетанкур. Но мне совершенно нечего вам предложить. Вы уже и так давно играете на нашей стороне.
- Тогда зачем все это?
- Очень хотелось увидеть вас снова,- предельно просто объяснил он, - я редко встречаю настоящих аристократок.
- Они перевелись в Италии?
- Они там, - он задумался, выбирая правильное слово, - скажем, не так хорошо сохранились. Наверное, в Португалии какой-то особый климат.
- Если учесть, что полжизни я прожила в Бразилии, - усмехнулась она.
- И вы до сих пор считаете то время самым счастливым?
- Лучше оставим в покое мое прошлое, - вздохнула Габриэль.
Он взял ее руку, повернул ладонью вверх и слегка сдвинул назад рукав, обнажив глубокий старый шрам на запястье.
- Вам было очень плохо, - сказал он, нежно водя пальцами по рубцу.- Мне жаль, что я не смог встретиться с вами раньше...
- Забудьте, - прошептала Габриэль, - сейчас мне уже хорошо.
- Почему? - так же тихо спросил Майкл и, когда их глаза встретились, Габриэль ответила:
- Потому что вы нашли меня. Это неожиданно, странно, даже дико, но... мне это нравится.
- А как же поездка в Брюссель? - Он поднялся, зашел за спинку кресла, на котором сидела Габриэль, взял ее за плечи и слегка откинул назад на подушки.
- Брюссель подождет, - прошептала Габриэль, наслаждаясь от прикосновения его рук к ее волосам, щекам, шее.
Он присел на подлокотник кресла, притянул ее к себе и одним быстрым движением легко поднял на руки. Габриэль никак не ожидала от него такой комбинации уверенной силы и кошачьей ловкости. Но ей это было уже не важно - она всем телом покорно прижалась к нему, чувствуя, как что-то замерло у нее в груди, готовое вот-вот взорваться. "Словно бомба с часовым механизмом", - подумала она.
- А как же твои обеты? - спросила Габриэль, когда он опустил ее на постель и стал медленно освобождать от одежды, явно наслаждаясь этим процессом и не спеша переходить к следующей фазе.
- Господь дал мне выходной на сегодня, - произнес он и поцеловал ее в шею. Габриэль тихо застонала от наслаждения, полностью отдаваясь желанию, которое не оставляло ее с той самой минуты, когда они расстались с Майклом в аэропорту имени Шарля де Голля.
Декабрь 2003, Кордова, Испания
Габриэль
Габриэль свернула с автострады на заправку где-то пригороде Кордовы - это был последний шанс внимательно изучить карту, перед тем, как въезжать в город. Гостиница, в которой она забронировала номер на сегодняшнюю ночь, находилась в старом городе, представляющем собой переплетение узких и запутанных улочек, где было невозможно не то чтобы найти место для парковки, но и - в некоторых местах - просто разъехаться со встречным транспортом.
После той ночи в октябре, вся ее жизнь превратилась в сплошной шпионский роман, течение которого подчинялось целой системе правил, разработанных то ли для агентов спецслужб, то ли для плетущих заговоры террористов. Во-первых, она не должна была задавать лишних вопросов. Во-вторых - всегда держать включенным мобильник. На него Майкл сбрасывал ей короткие сообщения с названием города и датами, на которые приходилась его очередная более или менее спокойная командировка. Она бронировала там номер в гостинице, и отправляла ему обратно СМС с адресом. Потом приезжала в город, селилась в отеле и ждала, когда он придет. За последние два месяца таким образом она уже посетила Танжер, Севилью и Мадрид. А теперь ехала в Кордову.
За это время в общей сложности вместе они провели неделю, точнее - шесть ночей. Он обычно уходил до рассвета, когда за окнами еще только начинали проезжать первые машины, и никогда не знал, где и когда состоится их следующая встреча. Она была послушной девочкой и ничего не спрашивала.
По официальной версии, монсиньор Микеле Де Анджелис был агентом службы внутренних расследований Ватикана, то есть, выражаясь более понятным языком, современным инквизитором, и в отличие от своих средневековых коллег, занимался не столько преследованием инакомыслящих, сколько сбором информации и прочей разведывательной деятельностью. Хотя, по всей вероятности, с инакомыслящими ему тоже приходилось иметь дело, иначе зачем бы он тогда постоянно носил с собой полуавтоматический Sig Sauer P220.
Он вырос в богатой буржуазной семье в Милане. Его младшие брат и сестра до сих пор жили в этом городе и занимались семейным ювелирным бизнесом, которому положил начало их предок Джузеппе де Анджелис, служивший придворным ювелиром у Медичи во Флоренции. А родился он в Нью-Йорке, куда в конце 50-х его отец пытался перевести часть бизнеса. С бизнесом возникли проблемы, зато успевшие за это время родиться в Соединенных Штатах Майкл и его брат Бруно получили впоследствии американское гражданство.
...Отель сети BestWesternимел свою парковку, и когда Габриэль с трудом втискивала свой "Ауди" между "Сеатом" и "Рено", ее мобильник пропищал о новом СМС. Габриэль прочитала: "Мескита, через час", забрала из багажника сумку и поднялась в номер. План изменился, а, значит, ее ждал особенный день, и к нему она должна была подготовиться.
Через час она была во дворе Кордовской мечети, знаменитой Мескиты, с ее нескончаемыми галереями красно-желтых полосатых арок. После Реконкисты Кордовскую мечеть перестраивали и достраивали и, в итоге, превратили в достаточно уродливый католический собор, увенчанный колокольней, которая вот уже 500 лет возвышалась над городом, как наглядный символ победы христианства над исламом. Когда рано утром Габриэль выезжала из Лиссабона, было морозно, но солнечно. К полудню в Кордове погода испортилась, и начинал накрапывать дождик.
Было начало декабря, и апельсиновые деревья во внутреннем дворе Мескиты радовали взор яркими оранжевыми плодами - подобием маленьких солнышек за неимением на небе большого. Туристов было мало, несколько организованных китайских групп, стайка бэкпэкеров да занятная парочка - крашеная блондинка и латиноамериканец, которые меньше всего напоминали туристов из англоязычной страны, но при этом говорили между собой на хорошем английском. У блондинки зазвонил телефон, и она ответила на каком-то славянском языке. Габриэль невольно стала прислушиваться, чтобы понять, на каком.
- Это русский, - услышала она у себя за спиной и вздрогнула от неожиданности.
Майкл сегодня выглядел почти так же, как и при их первой встрече: был одет в своем небрежно-дорогом миланском стиле, только безо всяких намеков на профессиональную принадлежность. Габриэль отметила про себя, что ему очень идет длинное черное кашемировое пальто, а очки без оправы делают его немного моложе. Вот только седина...
- Прости, маркиза, я не хотел пугать тебя, - улыбнулся он.
- Ты что, говоришь по-русски? - улыбнулась в ответ Габриэль.
- Ну, вообще-то, с некоторых пор обязательным у нас стал польский, - ответил он, - но, не забывай, что моя карьера начиналась еще во времена "холодной войны".
Он был старшее ее на 13, точнее - с сегодняшнего дня, уже только на 12 лет, и это ее немного смущало. Они принадлежали к разным поколениям и уж точно - к разным мирам, но что-то неумолимо толкало их друг к другу. Майкл легонько приобнял ее за плечи:
- С днем рождения, дорогая.
Габриэль просияла и, глядя ему в глаза, одними губами выговорила: "Obrigada". Спутник русской блондинки прокомментировал по-английски: "Посмотри, вон типичная испанская парочка. Скорее всего, приехали сюда на праздники из Мадрида. У него, судя по всему, есть семья, взрослые дети, а она - его любовница и очень хочет выйти за него замуж..."
- Это было бы идеальным вариантом, - тихо засмеялась Габриэль.
Как и подобает "типичной испанской парочке", сбежавшей от всех на длинный истинно испанский уик-энд, состоящий из светского Дня конституции и религиозного Дня непорочного зачатия, они, взявшись за руки, гуляли по старому городу. И сияющие в мареве мелкого дождя оранжевые апельсины освещали им путь, словно звезды. Усиливающийся дождь все-таки прогнал их в гостиницу и подарил несколько часов любви. Хотела бы Габриэль назвать ее чистой и непорочной, такой, как сегодняшний праздник - ImmaculadaConception, однако было ясно, что ни с точки зрения религиозной морали, ни даже современного постиндустриального общества таковой она не являлась.
На 9 вечера у них был заказан столик в одном из ресторанов старого города. Габриэль знала, что она будет беспроигрышно смотреться в своем минималистском черном платье от Chanel и даже надеялась, что, по миланским понятиям, это будет стильно. Впрочем, истинно стильным оказался его подарок - платиновые колье и серьги были выполнены в одной гамме с перстнем, украшенным крупным южноамериканским изумрудом. Он ей что-то смутно напоминал, хотя не было сомнений, что над комплектом поработал модный дизайнер. Видя легкое замешательство в ее взгляде, Майкл пояснил:
- Перстень - это копия кольца Генриха Мореплавателя, а все остальное - фантазия Бьянки на тему старинных португальских ювелирных украшений...
- Бьянки? - переспросила Габриэль.
- Моей сестры. После этого заказа она лучше всех ювелирных дизайнеров в Милане разбирается в модных тенденциях 15 века.
- Это очень мило, - пробормотала Габриэль и почувствовала, как краска бросилась ей в лицо. "Интересно, как он объяснял своей сестре, для кого заказывает эти украшения", - пронеслось у нее в голове. - Безумно красиво и мне очень нравится.
- Я так ей и передам, - Майкл хитро посмотрел ей в глаза, кажется, догадавшись о причине ее смущения.
...На этот раз он не покинул ее рано утром, и они любили друг друга еще несколько часов после восхода солнца. А потом он, как обычно, ушел первым. Причина была более чем прозаичной - он хотел успеть в Мадрид до вечерних пробок. Спустя полчаса после его ухода Габриеэль завела свою "Ауди" и двинулась на запад, в сторону океана. Она ехала навстречу раннему зимнему закату, и на душе у нее было как никогда за последние несколько лет лучезарно и спокойно. Наверное, от света маленьких апельсиновых солнышек, развешанных по всей Кордове в честь ее 33-его дня рождения.
Март 2004, Мадрид, Испания
Габриэль
Утром на центральном вокзале Аточа было, как всегда, шумно и многолюдно - каждые 5 минут электрички привозили из пригородов новые партии трудовых мигрантов и живущих за городом мадридцев, предпочитавших давку в поезде часовому стоянию в пробках на автостраде.
Габриэль посмотрела на часы - было без четверти семь и до отправления поезда EuroCity по маршруту Мадрид-Лиссабон оставалось еще полчаса. Она с трудом пробилась сквозь поток пассажиров, нашла автоматы по продаже билетов на поезда дальнего следования и пожалела, что не забронировала билет заранее - к каждому автомату стояло по нескольку человек, и очередь двигалась медленно. Следующий поезд на Лиссабон уходил после полудня, и это означало, что ей придется толкаться в городе еще несколько часов. Это было крайне нежелательно.
Она должна была уехать из Мадрида еще вчера, по крайней мере, так она обещала Майклу, когда садилась в такси, направляясь в аэропорт. Если бы не эти проклятые пробки, она добралась бы до дома тем же вечером, но автострада была плотно забита транспортом, и рейс на Лиссабон улетел без нее. Габриэль вернулась в город, поселилась в отеле на Кастийяне и решила ехать домой завтра первым же поездом. Майклу об этом сообщать было не обязательно, и на то были причины.
Габриэль знала, что с декабря, когда он устроил ей маленький праздник в Кордове, Майкл наездами бывает в Мадриде и проводит там достаточно много времени. Он был в городе и на рождество, и на новогодние праздники, но Габриэль так и не дождалась от него СМС с датами возможного визита. Кроме того, он не прислал ей никаких поздравлений, и это ее немного огорчило.
На рождество Диего прилетел в отпуск домой. Он выглядел загорелым и усталым, и мало рассказывал о том, что делал в Афганистане. Из его отрывочных замечаний она поняла лишь, что он не находился в районе боевых действий и в основном занимался подготовкой размещения дополнительного контингента НАТО на юге страны.
На праздники они, наконец, уехали в свой дом в Синтре. Он был выстужен: с океана все время дул холодный ветер, который приносил с собой то мелкий колючий дождь, то слипшийся грязными белыми комками снег. Камин в доме не использовался давно, и потому от него было больше дыма, чем огня и тепла. Супруги Агуйар купили два электрических обогревателя и устроили себе гнезда: Диего - в гостиной, а Габриэль в спальне. После завтрака она забиралась под одеяло в обнимку с ноутбуком и писала, пока голод не выгонял ее из убежища на кухню. Там супруги встречались и ехали в ближайший ресторан, а по возвращении снова расползались по своим углам.
У Габриэль сейчас было несколько заказов, и один из них был настоящим подарком судьбы. Студия документальных фильмов одного из телеканалов, имевшего партнерские связи с ВВС, заказала ей сценарий фильма о Генрихе Мореплавателе, наследнике престола и магистре Ордена Христа, вдохновителе всех великих открытий, сделанных португальскими мореходами. Габриэль даже планировала посетить крепость Генриха в Сагрише, как станет теплее, тем более что ее отец, маркиз де Бетанкур, жил там неподалеку - в симпатичном буржуазном городке Лагуш, как будто перенесенном на самый юг Португалии с французского Лазурного берега.
После смерти матери в начале 90-х, отец никогда больше не женился и, как казалось Габриэль, даже не имел любовницы. И дело было не в сердечной привязанности однолюба, потерявшего свою вторую половину, - маркиз де Бетанкур обладал тяжелым неуживчивым нравом и, в то же время, был весьма слабо приспособлен к жизни. Благодаря его первому качеству их семья вынуждена была перебраться в Бразилию в середине 60-х, поскольку отец чем-то очень сильно огорчил Антонио де Оливейра Салазара, бессменного правителя Португалии с 1932 по 1968 год. А из-за второго они задержалась в Бразилии до середины 80-х, когда о Салазаре уже никто не вспоминал, а все мало-мальски теплые места у власти и в бизнесе были заняты теми, кто соображал быстрее потомка знатного португальского рода.
По возвращении в Европу отца сразу же взяли в оборот родственники Диего, ее нынешнего мужа. Семейство Агуйар было в дальнем родстве с Бетанкурами и, исходя из понятных только им соображений, всегда хотело это родство укрепить. В результате проделанной ими работы в 1995 году Габриэль вышла замуж за Диего, который был старше ее на 5 лет, объездил все бывшие португальские колонии в качестве военного инструктора и, по правде говоря, не имел со своей женой, выпускницей Лиссабонского университета по специальности "История Средневековой Европы", никаких общих интересов. Их брак считался удачным, прочным, но никогда не был счастливым. Все восемь лет совместной жизни она гадала, понимает ли это Диего. Наверное, все-таки понимал, поскольку переход на работу в Брюссель вдохнул новую жизнь в полковника Агуйара, хотя и фактически разрушил его брак.
Диего улетел в Кабул в середине января. Сидя в своей лиссабонской квартире со все еще наряженной непонятно для кого елкой, Габриэль с головой ушла в работу над сценарием. Она была почти счастлива, но ее телефон молчал, а каждый взгляд на реплику кольца Генриха Мореплавателя навевал легкую меланхолию. К середине февраля ее мысли из категории меланхолических перешли сначала в разряд печальных, а потом и тревожных. Она стала плохо спать, потеряла аппетит, а вместе с ним и несколько килограммов, приблизившись к состоянию анорексии.
Наконец, в самый странный день високосного года, 29 февраля, она отправила Майклу СМС на резервный телефон, пользоваться которым можно было только в крайнем случае:
"Где ты?"
Ответ пришел через минуту: "Не сейчас". А через полчаса пришел еще один, как всегда, со случайной СИМ-карты, купленной в городе планируемой встречи: "Мадрид, 7 - 8 марта".
7-го он так и не появился, Габриэль не сомкнула глаз всю ночь и забылась тревожным сном только на рассвете. Проснулась она поздно, уже около полудня и бросилась проверять телефон. Новых сообщений не было. Чтобы немного успокоиться, Габриэль отправилась гулять по Мадриду, прошла по Гран Виа, свернула на Кастийану и присела на скамейку на площади Колумба, наблюдая за скейтерами, облюбовавшими это место и выделывающими замысловатые пируэты под высокой колонной, увенчанной памятником самому известному испанцу. Солнце светило уже совсем по-весеннему, и Габриэль прикрыла глаза, наслаждаясь моментом и стараясь отогнать от себя все тревожащие душу мысли. Сеанс медитации явно придал ей сил: она прошла еще немного по улице Гойи и оказалась в главном торговом районе Мадрида.
I'm glad when I'm making love to you I'm glad for the way you make me feel I love it cause you seem to blow my mind every time,
- незатейливая песенка Джей Ло с вершин прошлогодних хит-парадов удивительно попала в настроение Габриэль, хотя, конечно, музыка в универмаге El Corte Ingles могла бы играть и потише. Про мобильник Габриэль вспомнила только на улице и обнаружила сообщение: "Через час", отправленное 50 минут назад.
Больше всего на свете она не любила опаздывать, и, в общем-то, никогда этого не делала, но она была бессильна против вечерних мадридских пробок. Весь центр стоял, и такси двигалось с черепашьей скоростью по Гран Виа. Точно в назначенный час мобильник пропищал о новом сообщении - конечно же, он уже ждал ее. Внезапно вспотевшие от волнения пальцы едва попадали по нужным клавишам. "Я в пробке, буду через 10 минут", - сбросила она сообщение и тут же получила ответ: "До завтра". Впрочем, завтра он так и не появился, а около полуночи пришел новый СМС: "Тебе лучше уехать". Закусив губу от обиды, она набрала ответ: "Не уеду, пока не увижу тебя". Ответ пришел быстро, но телефон его обозначил уже как сообщение нового дня, 10 марта: "Завтра, полдень, пласа дель Соль".
На этот раз она пришла за 15 минут до назначенного времени, тем более, что ее гостиница располагалась неподалеку. Несмотря на будний день, было не протолкнуться, и она с трудом нашла свободный столик в кафе, выходящем на площадь Солнца, которая сегодня вполне соответствовала своему названию. Весна вступала в свои права и согревала эту успевшую промерзнуть за три долгих зимних месяца землю. Габриэль заказала неизменный cafeconleche и попыталась определить хотя бы направление, откуда может подойти Майкл. И, конечно же, ошиблась.
- Сеньора, у вас свободно? - спросил он, указывая на пустой стул за ее столиком. Светлая рубашка, кожаный пиджак, в меру потертые джинсы - его вполне можно было принять за мадридца.
- Для вас всегда свободно, - улыбнулась Габриэль и заметила, когда он опустился на стул рядом с ней, - выглядишь, как журналист газеты El Pais. Если бы ты сам ко мне не подошел, я бы тебя не узнала.
- На кого только не приходится иногда становиться похожим, - устало произнес он, снимая очки. Она обратила внимание, что глаза у него воспалены, как будто он не спал несколько ночей. Очки тоже были явно не его стиля - слишком обыкновенные, какие можно купить на дешевой распродаже.
- Прости, я не хотела тебе мешать, - тихо сказала Габриэль. - Я ужасно соскучилась, но я все пойму...
- Маркиза, мне очень жаль, - он посмотрел на нее печальными покрасневшими глазами, - тебе нужно ехать домой. Мы обязательно встретимся при других обстоятельствах, позже - сейчас у меня слишком много забот.
Габриэль допила кофе и спросила:
- Когда я должна ехать?
- Сейчас, - бесстрастно произнес он. - Я провожу тебя до гостиницы и вызову такси, пока ты собираешь вещи.
Через 10 минут такси уже ждало ее у подъезда. Водитель взял у нее сумку и открыл дверцу машины. Габриэль повернулась к Майклу:
- Я люблю тебя, - тихо сказала она.
- Я знаю, - все тем же бесстрастным голосом ответил он и помог ей сесть в такси.
... Габриэль зашла в вагон 1 класса EuroCityза три минуты до отправления, нашла свободное место у окна и постаралась устроиться поудобнее. Впереди у нее был долгий путь - поезд прибывал в Лиссабон после обеда, а сейчас на часах было только 7:15 утра. Наступал четверг, 11 марта 2004 года. Поезд тронулся в западном направлении и уже выехал за пределы центра города, когда вокзал Аточа сотрясла серия мощнейших взрывов.
Это случилось утромв час пик- между 7:30 и 8:00. Погибли, по меньшей мере,191человек,и более 1800 получили ранения. Испанские власти назвали этот теракт "самым страшным в истории" страны. Он также стал самым крупным за всю историю Европы. Ответственность за кровавую бойню в Мадриде взяла организация "Бригады Абу Хафс аль-Масри", являющаяся частью " Аль-Каиды". По подозрению в причастности к этому теракту были задержаны более 70 человек. Примерно половину из них впоследствии освободили.
Европа открыла сезон борьбы с терроризмом.
Апрель 2005, Рим, Италия
Габриэль
Последний раз Габриэль приезжала в Рим сразу же после выхода "Ангелов и демонов" в 2000 году. У нее была тогда интересная задумка - использовать успевший произвести фурор во всем Западном мире бестселлер, как путеводитель по Вечному городу. Она заходила в церкви, описанные в книге, делала фотографии засветившихся в романе достопримечательностей, половину воскресного дня провела в соборе Св. Петра и целый час проторчала на его крыше, не столько пытаясь разобраться во внутренней логике персонажей Дэна Брауна, с которой, на ее взгляд, было не все ладно, а просто любуясь чудесным видом на древний, средневековый и современный Рим, открывавшимся оттуда.
И еще в тот сентябрьский воскресный день она присутствовала на мессе в соборе и слушала еженедельное обращение папы Иоанна Павла Второго, которого весь христианский мир только что проводил в последний путь.
Их связь с Майклом продолжалась, хотя вскоре после мадридских событий у них произошел первый болезненный конфликт, преодолеть последствия которого удалось только к началу нового 2005 года. Он стал намного осторожнее в организации их встреч. Так что Габриэль была просто изумлена, когда он позвал ее в Рим да еще в столь непростое время, которое переживало его "ведомство". Более того, вместо привычной уже гостиницы он предложил ей остановиться на частной квартире в центре, недалеко от площади Испании.
Небольшая квартирка с двумя спальнями, расположенная на 4-м этаже 5-этажного жилого дома 19 века и обставленная в стиле хай-тек, была лишена индивидуальности ее хозяина - ни книг, ни дисков, ни тем более фотографий. Габриэль не особенно удивилась, когда он сказал ей, что это была квартира Бьянки, которую та обычно сдавала приличным американским туристам. Но предложение оставаться там столько, сколько она хотела, едва не привело Габриэль в состояние ступора, потому что это было так не похоже на Майкла, каким она знала его весь последний год.
Весь этот год он выглядел усталым, издерганным, у него оставалось все меньше миланского лоска и хороших манер, и появлялось все больше седины в волосах. Габриэль до сих пор не могла вспоминать без обиды их первый разговор после ее отъезда из Мадрида - это случилось примерно год назад.
Несмотря на то, что Габриэль едва не оказалась в самом эпицентре взрывов на Аточе, она достаточно философски отнеслась к факту своего почти чудотворного спасения. Однако взрывы были новостью N 1 в мире, новым европейским апокалипсисом и 11 сентября, так что Габриэль не могла избежать их обсуждения в своем блоге, где задалась вопросом, кто мог стоять за ними и кому это могло быть выгодно.
"Нельзя рассматривать последние крупномасштабные теракты отдельно друг от друга",- писала Габриэль в своем блоге в марте 2004 года. - "Когда мы говорим о разрушении башен ВТЦ в Нью-Йорке, мы вспоминаем об атаках на американские посольства в Африке в конце 90-х. Но связи между этими событиями мало, кроме, разве что фигуры полумифического бен Ладена. В то же время, весь мир забыл об очень похожих, но меньших по масштабам, взрывах, случившихся в Москве в сентябре 1999 года, когда на воздух взлетели два жилых дома и российские власти обвинили в терактах чеченских сепаратистов. Однако, в немногочисленных свободных СМИ России раздавались обвинения иного рода - в провокации властей, спланировавших и совершивших эти взрывы, чтобы оправдать начало второй войны против мятежной республики. Эти обвинения были приняты Западом как нечто доказанное и не подлежащее сомнению. Почему же мы тогда сомневаемся, что американцы могли взять российский опыт на вооружение, чтобы развязать войну на богатом нефтью Среднем Востоке. Кстати, любопытно, но Чеченская республика тоже богата нефтью. Не менее любопытны и даты взрывов - 9 и 13 сентября в России и через два года, ровно посередине между ними - 11 сентября в США".
"Если же говорить о том, что случилось на центральном вокзале Мадрида, я снова хочу вернуться в прошлое. Не далее, как минувшей зимой проходили сообщения о взрывах пригородных поездов на юге России, а в феврале произошел масштабный теракт в московском метро - на подъезде к станции, которая является одним из крупных железнодорожных вокзалов Москвы. Говоря все это, я не хочу напрямую обвинять власти ни одной из перечисленных стран, и думаю, что дело тут не в преступных режимах, а в облаченных властью носителях преступной идеологии. Я не знаю, что это - тайное мировое правительство или заговор спецслужб. Я просто слежу за новостями из разных уголков мира, и вижу, что в России с недавних пор стали довольно часто взрывать себя террористы-смертники. Если условно согласиться, что эта страна стала полигоном новых технологий управления массами, то нам скоро следует ждать чего-то подобного в одной из крупных мировых столиц".
"По логике, это должна быть столица страны, входящей в Большую восьмерку. Сразу же вычеркнем из списка подопытную Москву и "отметившийся" уже Вашингтон. Вряд ли что-то случится в крошечной Оттаве и многострадальном Берлине. Поскольку нам говорят, что за всеми терактами стоят исламские боевики, то вычеркнем Токио, не имеющий никакого отношения к противостоянию христианства и ислама, а также - Рим, поскольку он имеет непосредственное отношение к этому противостоянию, а Ватикан в чем-то его даже подогревает. Остаются Париж и Лондон. Я считаю, что в Париже, чьи пригороды перенаселены выходцами из стран исламского мира, возможны беспорядки. Но очередного удара террористов, кто бы за ними не стоял, следует ждать в космополитическом Лондоне".
Количество комментариев на этот пост зашкаливало, и к концу дня на сайте, где размещался ее блог, возникли технические проблемы. Через два дня Майкл позвонил ей и предложил встретиться в районе выставочного центра, недалеко от моста Вашка да Гама. Ради этого он прилетел в Лиссабон.
Он выглядел так, будто всю жизнь просидел в пыльном архиве Ватикана без всякой надежды на продвижение по службе - тщедушный прелат в потертом костюме с воспаленными глазами и взъерошенными волосами. Габриэль отметила, что при всем его искусстве перевоплощения, он ничего не может поделать со своей дорогой стильной стрижкой.
Он предупредил ее, что им временно придется расстаться, поскольку его несколько месяцев не будет в Европе, и выразил сожаление, что она не предупредила его о том, что уехала из Мадрида на день позже и подвергла себя тем самым большой опасности. Он говорил бесстрастным ровным голосом, смотрел на нее отрешенным холодным взглядом, и Габриэль терялась в догадках, что за безумие толкнуло ее в объятия этого совершенно чужого ей человека. Под конец проповеди - а иного слова, чтобы охарактеризовать этот разговор, в котором она не произнесла ни слова, Габриэль подобрать не смогла, он попросил ее не заниматься обсуждением вопросов, в которых она ничего не смыслит, и вообще закрыть для себя навсегда скользкую тему международного терроризма.
- А если я не послушаюсь голоса разума? - наконец, спросила Габриэль.
- Ты послушаешься. Иначе я не смогу защитить тебя, - ответил он, развернулся и зашагал по пустой парковке к серебристому BMW с дипломатическими номерами.
Конечно же, Габриэль послушалась, но не потому, что вняла голосу разума или испугалась за свою безопасность. Она уже написала все, что думала по поводу своей причастности к мадридской трагедии и эта тема больше не интересовала ее. Пора было возвращаться к работе над сценарием о Генрихе.
...Первые лучи клонящегося к закату солнца заглянули в окно и прервали поток неприятных воспоминаний, в которые погрузилась Габриэль. Она подобрала с пола телевизионный пульт и включила большой плазменный экран - почти все новостные каналы мира вели трансляцию из места, расположенного от нее в какой-то паре километров. В Ватикане открылся Конклав по выборам нового Папы. Габриэль пошарила в своей дорожной сумке и извлекла из ее недр потертый томик "Ангелов и демонов": происходящее на экране очень напоминало некоторые сцены из этого преданного анафеме церковников, ученых и просто критиков мирового бестселлера. Чтение так ее увлекло, что она не заметила прихода Майкла.
Он подошел сзади, осторожно откинул ее голову на спинку дивана, склонился над ней и нежно поцеловал в губы:
- Ты не скучала?
- Я нашла себе занятие, - улыбнулась Габриэль и показала ему обложку книги.
- Чтение этой интеллектуальной жвачки когда-нибудь сведет тебя с ума или подвигнет на создание новой теории заговора, - проворчал он, усаживаясь рядом с ней.
- Майкл, а почему в такой важный для всего католического мира день ты не в Ватикане? - хитро прищурившись, спросила Габриэль. - Вдруг они примут неправильное решение или вообще не смогут его принять...
- Маркиза, - в его глазах зажегся ответный шальной огонек, - все решения, какие должны быть приняты, уже давно приняты. И все что я должен был сделать, я уже сделал.
- То есть победа кардинала Ратцингера предопределена?
- Все в руках Господа, - улыбнулся он и притянул ее к себе. - Но я прошу тебя ничего сегодня не писать в своем блоге.
На следующий день, 19 апреля 2005 года, немецкий кардинал Йозеф Алоиз Ратцингер был избран 265-м папой римским и вступил на престол под именем Бенедикта XVI. По мнению наблюдателей, избрание Ратцингера означало, что католическая церковь отсрочила "перестройку" как минимум еще на несколько лет. До избрания на папский престол кардинал Ратцингер занимал пост префекта Конгрегации доктрины веры (современного аналога Великой инквизиции) и считался лидером так называемого консервативного крыла, не желавшего резких перемен в политике Ватикана.
Июль 2005, Лондон, Великобритания
Габриэль
В начале 2005 года ВВС приступила к съемкам документального фильма о Генрихе Мореплавателе по сценарию Габриэль. Часть материала была отснята в мае в португальском Сагрише и на мысе Сан-Винсенте, все остальное снимали в павильонах в Лиссабоне и Лондоне. К середине июня весь необходимый материал был отснят и начался монтаж. Габриэль как автор сценария должна была прибыть в Лондон в конце июня, чтобы присутствовать при процессе окончательного согласования и рождения на свет своего первого телевизионного детища.
Лондон встретил ее на удивление жаркой и солнечной погодой. Габриэль заметила, что каждый раз, когда она приезжала в столицу Соединенного королевства, вне зависимости от времени года та встречала ее нетипичной погодой - солнцем, ветром, даже изнуряющей жарой, но только не дождем и не туманом.
В мае закончилась очередная и, похоже, последняя афганская командировка Диего. Перед возвращением в Брюссель он провел полагающийся ему отпуск в Синтре и даже пару раз ездил к Габриэль в Альгарве, где как раз шли натурные съемки фильма. В июне Диего отбыл в Бельгию, но, видимо, все еще находился в переходном состоянии между старым и новым назначениями, так что, к большому удивлению супруги, он легко нашел свободное время и приехал к ней в Лондон в начале июля.
Фильм о Генрихе занимал все мысли и все время Габриэль, так что Диего в основном развлекал себя сам. В глубине души Габриэль понимала, что он предпринимает все, на что способен, чтобы реанимировать их брак, обреченный на медленную смерть после переезда Диего в Брюссель и ее измены. Габриэль пока не знала, следует ли спасать то, что давно умерло, и потому позволяла мужу поступать так, как он считал нужным.
ВВС предоставила ей квартиру недалеко от съемочного павильона в Западном Кенсингтоне. Как бы поздно ни возвращалась Габриэль со студии, Диего ждал ее и вел в какое-нибудь новое уютное местечко с хорошей кухней на романтический ужин. В конце концов, у него было много свободного времени, чтобы выискивать эти места в путеводителях по Лондону. И потом, он достаточно хорошо знал город, потому что учился там по обмену в старших классах средней школы.
И, разумеется, каждый романтический ужин плавно перетекал в романтический вечер. Они занимались любовью почти каждую ночь, и Габриэль не испытывала по этому поводу никаких угрызений совести. В конце концов, она все еще была его законной супругой. Он был заботлив и мил, решал все ее мелкие бытовые проблемы и оплачивал ее счета. Габриэль было с ним уютно и удобно, и она надеялась, что такая ситуация может продлиться еще неопределенное время. Они не очень любила заглядывать в будущее, а нынешнее положение ее весьма устраивало.
Вчера она вернулась очень поздно и чувствовала себя разбитой, так что супруги решили обойтись без вошедшего уже в привычку вечернего ритуала. Она проснулась, как обычно, раньше Диего, любившего поваляться в постели, когда выдавалась такая возможность, и тихонько, чтобы не разбудить его, проскользнула в ванную комнату. Горячая вода ласкала ее тело, и она чувствовала, как ее организм постепенно просыпается. Неожиданно дверь душевой кабины открылась, и сильные мужские руки обвились вокруг ее талии: Диего покрывал поцелуями ее шею и плечи, потом развернул лицом к себе и они слились в единое целое под теплыми струями воды.
Когда Габриэль вышла из душа через четверть часа, он приготовил ей кофе. Потягивая обжигающе горячий крепкий напиток, она спрашивала себя, что такое могло приключиться с ее мужем и как ей реагировать на его прежде невиданную нежность и страсть.
- Ты что, влюбился? - шаловливо щурясь, спросила она.
- Я всегда тебя любил, - ответил Диего, - только ты этого никогда не замечала.
Габриэль почувствовала, как что-то теплое растекается у нее внутри, и это явно был не кофе. Без сомнения, Диего смотрел на нее влюбленными глазами, так, как не смотрел никогда раньше, во времена недолгого ухаживания, медового месяца, и даже в их первую брачную ночь. Или она все это время была слепа.
- Габриэль, - он сел рядом и взял ее за руку. - За то время, что мы провели отдельно друг от друга, я понял, что наш брак вот-вот распадется, и что я этого не хочу. Сейчас мы ведем образ жизни, которым мы не готовы жертвовать ради того, чтобы быть вместе. Но это путь в никуда. Еще год такой жизни, и наш союз будет уже невозможно спасти.
- Ты хочешь, чтобы я переехала в столицу европейской бюрократии? - улыбнулась Габриэль. - Ты же знаешь, такие города, как Брюссель или Женева, действуют на меня угнетающе.
- Тебе не обязательно жить там постоянно, - ответил Диего. - Ты вообще можешь оставаться в Лиссабоне. Нам просто нужно обеспечить наш брак гарантией. Нам нужен ребенок.
- Диего, мы женаты уже 10 лет, и если Бог или природа не дали нам ребенка, в то время, когда мы были к этому лучше подготовлены и морально, и физически, то неужели ты думаешь, что у нас может получиться сейчас? Мне в этом году исполнится 35...
- Габриэль, у современной медицины есть много способов помочь тебе стать матерью и в этом возрасте.
- Милый, - Габриэль с грустной улыбкой посмотрела на мужа. - Ты часто говоришь, что у меня не все в порядке с головой, вспоминаешь моего полубезумного отца. Но ведь это передается по наследству...
- Ты хочешь сказать, что ты все еще не готова? - перебил он ее.
- А разве я когда-то была готова? - ответила Габриэль вопросом на его вопрос, поставила пустую чашку на стол и ушла одеваться в спальню.
Разговор вышел неожиданным, но он нисколько не огорчил ее. Напротив, утренний секс подействовал на нее возбуждающе и настроил на игривый лад. Она окинула оценивающим взглядом свои немногочисленные наряды, висящие на плечиках, и достала летящую шелковую блузку с достаточно откровенным вырезом. Подумав немного, Габриэль надела изумрудное колье и серьги в дополнение к перстню Генриха Мореплавателя, который она носила последнее время, не снимая, вместе с обручальным кольцом.
По глазам Диего, она поняла, что ей удалось произвести нужный эффект:
- Выглядишь очень сексуально. Смотри, чтобы британцы на студии не стали тебя грязно домогаться, - сказал он, закрывая за ней дверь.
- Я сумею за себя постоять, - ответила Габриэль уже из лифта. - Увидимся вечером!
Работу в этот день закончили на удивление рано, так что Габриэль вполне могла рассчитывать на еще один романтический ужин. В британской столице было все так же жарко, но к вечеру на город опускалась приятная легкая прохлада, и Габриэль решила не спеша пройтись до дома. Пешком такая прогулка занимала не более четверти часа, да и маршрут проходил по чистым улочкам фешенебельного района, бывшего элитного лондонского предместья, застроенного в середине 19 века.
BMW цвета мокрого асфальта с тонированными стеклами остановилась рядом с ней, и Габриэль вдруг стало ясно до мелочей, что сейчас произойдет. Майкл опустил окно со стороны пассажирского сиденья и жестом велел ей сесть в машину. Габриэль села, захлопнула дверцу и вопросительно посмотрела на него:
- Пристегнись, - сказал он, - мы немного покатаемся.
- Не знала, что ты в Лондоне, - вздохнула она, когда они выехали на автостраду, ведущую на северо-запад из города.
- Не могу сказать то же про себя, - заметил он, - но у меня не было планов мешать твоему воссоединению с полковником Агуйаром. Просто возникли обстоятельства...
- Мне нужно уехать, да? - спросила Габриэль и, не получив ответа, продолжила. - Но у меня срочная работа с конкретными сроками исполнения, в которую вовлечено много людей. Я не могу просто так развернуться и улететь в Португалию. Со мной же никто после этого не будет работать. И потом, я не одна в Лондоне и у моего мужа тоже есть определенные планы...
- Это решаемо, - заметил он. - Например, ты можешь уехать с ним в Брюссель на несколько дней.
Габриэль чувствовала, как в ней закипает злость:
- На несколько дней? Не проще ли сказать мне, где на этот раз твои друзья из "Аль-Каиды" запланировали свои фейерверки? На Кинг-Кросс, на вокзале Виктория, в Хитроу?! И я просто туда не пойду! - Габриэль почувствовала, как ее голос срывается на крик, а к глазам подступают слезы.
- Все не так просто, маркиза, - произнес он устало, - потому что я не знаю...
- Значит, я была права - про взрывы террористов-смертников, - едва слышно произнесла Габриэль.
- Иногда одним неосмотрительно брошенным словом мы сами создаем новую реальность.
- Это была цитата из "Матрицы" или ты хочешь сказать, что я вдохновляю террористов? - спросила она, глядя прямо перед собой - на задний бампер идущего впереди темно-синего "Ягуара".
- Скорее второе, - ответил он, посмотрел на нее и снова перевел взгляд на дорогу. - И что ты решила?
Габриэль почувствовала, что бампер идущего впереди "Ягуара" стал терять форму и превращаться в размытое пятно. Ее душили слезы бессилия, и она ненавидела себя за то, что у нее не было ответа на такой простой вопрос. Ей хотелось спрятаться, свернуться калачиком и заползти в какую-нибудь незаметную щель, чтобы никто больше не беспокоил ее и не приставал с вопросом, способным довести ее до сумасшествия.
Она почувствовала его руку на своем колене.
- Успокойся, - сказал он, все так же бесстрастно смотря на дорогу, - пока я с тобой, тебе никогда не придется самой принимать решения.