Аннотация: Что изначально? Храм появился потому, что я его увидела или я его увидела, потому, что он появился? Зачем я туда пошла? А, главное, я хочу обратно. Боже мой, как же я хочу обратно, домой.
Идем мы с мамой из минзага (место, около Троицка. Там раньше жили мои бабушка, дедушка, мама, после того, как им дали городское жилье взамен деревенского дома) по дороге. С мурлеськой, моей черной кошкой. Идем себе, никого не трогаем. Едет машина. Тормозим. В машине три человека - двое парней (жутко похожи на актеров, которые в сериале "Сверхестественное" играют главных героев) и девушка.
Просим подвезти, соглашаются. Усаживаемся. На заднем сиденьи машины корзина такая большая, в ней четыре младенца. Спрашиваю девушку - "Ваши?" "Наши" - отвечает. Едем, парни рассказывают, что находят ростки сверхъестественного и уничтожают их источники. Прикольно, думаю, и ладно, на актеров похожи, как две капли воды, так еще и со сверхъестественным связаны. Как специально - глю меня морочит. Уже подъезжаем к выходу на калужское шоссе. Вдруг слева замечаю очертания громаднющего храма. Он медленно проявляется их воздуха. А они едут, как ни в чем не бывало. Я им говорю - "Вы что, ничего не видите?". Они оглядываются на меня, сьезжают на обочину, спрашивают - "Что?". Я им говорю - "Да вот, смотрите, громадный храм, даже, похоже, больше Карнакского!" "Где?" - спрашивают. "Да вот, слева" Выходят из машины, достают ружья, всякую гадость. Снова спрашивают - "Где?". Выхожу из машины, показываю. Храм проявляется еще больше. Увидели, обеспокоились, пошли туда, проверять, смотреть. А мне тоже интересно, но боязно. Честное слово, боязно. Вызывает он у меня какие-то опасения, сама не знаю, почему. Но зверски интересно. Решаю все-таки пойти. Тут меня мама за руку хватает. "Не иди" - говорит - "опасно. Останься". А мне все равно интересно. Как то выхожу из поля внимания мамы, приближаюсь к храму. Боязно. Ступени громадные. Он весь песочный. Честное слово, ему самое место в Египте - вся архитектура, материал, фрески - ну прям, как там. Только он заброшенный, пустой.
Не просто пустой, а какой-то действительно заброшенный. Все блеклое, бесцветное. Оглядываюсь - мама стоит у машины, а девушка по прежнему сидит внутри. И мурлеся на меня смотрит с заднего сиденья. Поднимаюсь по ступеням, каждая ступенька просто громадная, высокая, выше меня. Как только взбираюсь? А парни прошли каким-то другим путем. Какими-то дырками-коридорами в стенах. И ушли вглубь. Хожу по храму. Вижу, что кое-где появились краски на фресках. Да и вообще, храм стал более жилым по ощущениям. Красок все больше. Вдруг из стены на фреске выламывается мумия. И потихоньку превращается в нормального, живого человека. Мамочки! Как же страшно! Надо отсюда выбираться, пока не заметили. Пытаюсь пройти к тому месту, откуда пришла, так как только ту дорогу к выходу и знаю. Опаньки. Навстречу уже два человека, бывших мумиями. Как узнала? Да по одежде - древнегреческая, тога. Едва разминулись. Спряталась за углом. Страшно то как! Людей, этих, древних, все больше. А если увидят? Убьют ведь. Как же к тому выходу пройти? А то ведь заблужусь. Поворачиваю еще за один угол. Ой! Девушка, наша, современная. Только она какая-то отстраненная. "Что ты здесь делаешь?" - спрашиваю. Отвечает, что нужна здесь, как жертва божеству. "А убежать?" - интересуюсь. "Не стоит" - отвечает. Выходит, натыкается на того, который первый из фрески вылупился, только он еще с кем-то. Уходят. А у меня сердце из груди выскакивает - чуть не напоролась на них!. Прислоняюсь к стенке, перевожу дух. Входит в комнату один из тех парней, который нас подвозил, с ружьем наперевес. Прячется напротив меня. Видит, узнает. Говорит, что источник слишком сильный, чтобы они с ним так просто справились. Говорит, чтобы выбиралась отсюда. Опасно мне здесь находиться. Да я и сама знаю. Выглядывает, убеждается, что ни на кого не напорется, вдыхает и уходит обратно в коридор. А краски все ярче и ярче. Появились даже деревья в кадках. Ничуть не сомневаюсь, что теперь этот храм увижу не только я. Неожиданно вижу машину на дороге - не взглядом, а как - не знаю. Мама по-прежнему стоит рядом с машиной, смотрит на храм, меня ждет. А младенцы, которые в корзинке лежали - превращаются в котят, мурлеськиных, черных, как она - только их трое становится. Прямо на глазах превращаются. Что за...? Глюки меня посещают. Моргаю, снова в той комнате, где схоронилась. Здесь сбоку окно - выглядываю. Вижу вход, тот самый, через который вошла. Там охрана. Итить! Нет, ИТИТЬ! И как мне теперь выбираться? Я могу пройти только там, где хоть раз была, иначе неизбежно заплутаю. Но вроде храм большой, должны же быть из него еще выходы? Ладно, посмотрим, все-равно здесь оставаться опасно - вдруг кто-нибудь зайдет. Я ж не знаю, для чего тут эта комната предназначена. Прочь, прочь отсюда, подальше от этого храма. Страшно. Тут мумии оживают. Каким-то юзом, подло просачиваясь, выглядывая из-за углов, хоронясь в тенях, пробираюсь вбок, направо, налево, направо, направо, прямо, налево, прямо, налево. Выхожу на околичность храма. Там уже начинаются громадные колонны, ступеньки, двор, полный каменных глыб со статуями, погруженными в песок, бетон (ну, наверное, бетон- серый, похож на камень), маленький заборчик песочный, свобода! Охренеть! Вижу толпы нормального современного народа и оцепление. Охренеть! Этот храм стал достопримечательностью, когда проявился, теперь сюда экскурсии водят. Пока наблюдаю из-за угла, пропускают очередную порцию людей. Они уже заполонили весь двор. Здорово! Смешаюсь с ними и выскользну отсюда незамеченной! Вдруг все фигуры, что были вплавлены в камень тоже начинают шевелиться, а они накиданы друг на друга, торчат руки, ноги, торсы с головами. Кто-то наполовину утоплен в камень, кто-то почти полностью в нем скрыт, но все они шевелятся. Мамочки! Жуть-то какая! Все постаменты с шевелящимися фигурами оцепляют красной лентой. Всем посетителям говорят, что нельзя фигур касаться, а то они выберутся из камня. Кому вообще такое в голову сможет прийти - коснуться оживших мертвецов, что в камне шевелятся? Мне на них и смотреть-то страшно. Мне вообще удрать бы отсюда подальше. Так, посетителей внутрь не пускают, только по двору разрешают гулять. До крытого опоясывающего коридора, за которым начинаются уже внутренности храма, из-за которых выглядываю я, разрешают доходить только считанным единицам. А в сам храм никого не пускают. Там ходят те, вылупившиеся. Как бы сбечь? Жутко. Очень жутко. Надо выбираться. Вдыхаю, быстро выскальзываю из-за угла, приближаюсь к опоясывающей крытой галерее, что ведет к ступенькам во двор, где люди, где выход. Почти дошла, замечаю краем глаза, что с правой стороны идет тот самый, что первый вылупился, в компании с кем-то. Мама! Здесь ведь уже есть те люди, которых до сюда пускают, надо смешаться с ними. Поворачиваюсь спиной к тем, вылупившимся, иду, люди уже так близко... Снизу поднимаются охранники, современные, останавливают. Ведь уже почти дошла! Тот, первым вылупившийся подходит, просит пройти с ним. Не хочу! Не хочу! Берет за руку. Отталкиваю. Хочется ударить, но знаю, что нельзя - тогда он тоже будет иметь право это сделать, а у него больше людей, он может меня насильно заставить пройти туда, куда ему нужно. А пока я не бью - он не может силу применять. Отталкиваю, кидаюсь к выходу. Останавливает, берет под руку, все что-то втолковывает, ведет туда, откуда пришла. Ничего не слышу, шум в ушах. Очень хочу сбежать. Он же мумия! Он мертвый! Мне страшно! Он все ведет, что-то рассказывает. Чувствую, что просыпаюсь. Перед самым пробуждением доносится только одно слово: Хатхор...