Инессе было двадцать лет, она училась на четвертом курсе МедАкадемии на лечебном факультете, мечтала стать хирургом.
Вдохновлял ее образ Равика из "Триумфальной арки" Ремарка, талантливого хирурга, бежавшего из немецкого концлагеря для несогласных и нелегально живущего в Париже, прочитала она этот роман и подумала, что именно таким хочет быть хирургом, все свое ношу с собой - глаза, руки и скальпель. В студенческие годы на операциях случалось ей стоять вторым хирургом раз двадцать на аппендэктомии, несколько раз на холецистэктомии, но эта операция на цикле урологии запомнилась на всю жизнь.
Огромная операционная с куполом для студентов, сверкающая глянцем жемчужно-белого кафеля, на лотках инструменты, белый свет ламп, белые стерильные костюмы операционной бригады и бледное лицо сорокалетней женщины. Она уже под наркозом, ждем - с минуты на минуту должен прийти хирург-уролог. Инесса уже стоит в полной боевой готовности, держит руки в перчатках на уровне груди, переминается с ноги на ногу от нетерпения под скрипучий голос профессорши-уролога, которая уже не оперирует. В хирургии, как в авиации и в балете, списывают профессионалов на заслуженный отдых очень рано, профессорше еще нет шестидесяти, она читает лекции, ведет консультационный прием. А сейчас сидит на стуле в двух метрах от операционного стола, так как стоять уже не может из-за варикоза на ногах (профессиональная болезнь хирургов), и злословит по поводу профессиональных навыков молодого хирурга-уролога. Инесса стоит и думает, как важно научиться ничего не слышать в ответственный момент, как в притче, которую она читала в детстве, но запомнила на всю жизнь:
"Однажды правитель одного города решил назначить министром того, кто пройдет по всей стене, не пролив ни капли молока из стакана. Дойти до конца стены без потерь никому не удавалось. Ведь жители города по приказу правителя сильно отвлекали: бросались камнями, смеялись и кричали. Но одному человеку все же удалось пройти до конца. Правитель спросил, как ему это удалось? Ведь в него летели камни и насмешки? А тот ответил: "Я смотрел только на молоко".
Молодая женщина-хирург оперирует, она как Инесса тоже ничего не слышит, она смотрит на операционное поле, ей предстоит вскрыть переднюю стенку мочевого пузыря и прижечь лучевые язвы. У больной - гематурия. Тридцать лет назад не было ни МРТ, ни компьютерной томографии, а рентгеровские снимки не пролили свет на причину кровотечения, поэтому на основании анамнеза доктора пришли к выводу, что это кровоточат язвы, возникшие после лучевой терапии по поводу рака матки. Весь органокомплекс, матку и яичники, удалили вовремя - на 1-2 стадии заболевания, провели несколько курсов химио- и радиотерапии, и казалось бы все хорошо, поймали за хвост болезнь, не успела она распространиться и дать метастазы, но через два года у больной появилась гематурия.
Доктор - красивая, кареглазая брюнетка, но ее фигура не видна в стерильном мешковатом костюме, переступая порог операционной она как будто принимает монашеский обет, она здесь не женщина, а ведущий хирург с сердцем льва и глазами орла, от женщины у нее только длинные тонкие пальцы. Хирургу очень важно иметь длинные и тонкие пальцы, как у пианиста, эта особенность помогает меньше травмировать ткани скальпелем. У нее как раз и были тонкие кисти и ловкие и длинные пальцы, которые знали каждый уголок брюшной полости вслепую, на ощупь. Инесса любовалась её руками, сколько в них было грации, силы, ловкости, как точны были их движения, так пианисты-виртуозы играют на своем инструменте под аплодисменты зрителей, а здесь Инесса была единственным зрителем и еще, конечно, на куполе студенты. В голове Инессы звучала гениальная месса си минор Баха, вместо евангельского текста: "Слава Отцу, и Сыну, и Святому духу!", которые являются своего рода финальной "Gloria", звучали слова: " Слава Женщине-Хирургу".
В начале операции у всех было хорошее настроение, предстояло прижечь всего-навсего лучевые язвы мочевого пузыря. Но после вскрытия его мы увидели по бокам фонтанчики мочеточников, а на задней стенке на фоне розовой слизистой был черный струп опухоли. Она была плоская, почти не возвышалась над складками, поэтому рентгенологи ее не увидели.
Глаза у доктора увлажнились, жизнерадостные огоньки, которые освещали ее молодое и красивое лицо пропали, голос стал каким-то хриплым и безжизненным, она тяжело вдохнула воздух, пропитанный парами эфира, плечи у нее опустились, на лице появилась гримаса , как от зубной боли.
В операционной наступила тишина, казалось, что она вот-вот взорвётся и обрушит привычный жизненный уклад этих людей. В этой тишине оглушительно, как снаряды, гремели медицинские инструменты в лотках.
Инесса тяжело вздохнула, случай был неоперабельный, опухоль проросла заднюю стенку мочевого пузыря и наверняка дала метастазы. Неожиданно на нее обрушилась усталость, предательски хлопнула её по макушке, операционная сестра заботливо вытирала пот на лбу, заливающий ей глаза, у нее было такое чувство, что она держала на плечах непосильный груз.
Она с трудом наложила последние швы на кожу, затем обработала её антисептиком, и они вместе с доктором пошли снимать с себя операционную амуницию, избавляться от усталости крепким кофе и опять превращаться в обычных женщин, которых толкают и оскорбляют в автобусе, на улице, в незаметных и скромных женщин. "Gloria", что значит по-русски "слава" им никто никогда не споет, ничего не получат они за свой труд, вылеченные больные забудут их, только на сердце у каждой из них так много шрамов, но в них не их боль, а боль и смерть неоперабельных больных.
"От оскорбления еще можно защититься, от сострадания никак" ("Триумфальная арка",
Э.М.Ремарк)