Сказки Ксантиппы.
Глава 1. Он бесполезен, одомашнен...
За скучной скатертью стола вели мы долгие беседы,
"Сократа" ублажала я, варила я ему обеды,
Затем тащилась в магазин, чтоб молоко купить и сыр,
А жизнь на кухне, в магазине, иду домой темна, как тень,
Пишу с мозгами набекрень о счастии, где каждый день
Бежит с однообразной скукой, гремит кастрюлями, о мука,
И чтобы каша не сгорела, и чтобы пузо не худело...
А труд своих покорных дев не замечает муж-избранник,
Не ценит он припёк-припев и пирогов, что очень странно,
И возвышаясь над столом, мечтает каждый о своём,
Он бесполезен, одомашнен и в бой не лезет рукопашный,
И в алкоголь уткнувшись он, всё плачет-стонет о былом,
Что не срослось, что не сбылось, но что-то же лилось, рвалось,
И никудышным самоваром тоску он выпускает паром,
Великовозрастной обузой висит на шее бедной музы,
И кляп ей ставит в рот тайком, жуя свой "бутер" с балыком,
Рубашки пялит наизнанку, вставая утром спозаранку,
И признаётся ей потом... в любви на ухо шепотком,
Брюзжит, как старая калоша, живот несёт тяжёлой ношей,
Не переделать ему дел: - А за окном ведь беспредел, -
И тычет в грудь: - Я ведь мужчина... (не дослужившийся до чина,
Купивший же велосипед), когда ж у нас с тобой обед?
Как много светлый начинаний и грёз, иллюзий, вечных маний,
Из виц седого ивняка зажечь бы свет у очажка,
И рифмы звучной он поэт, ну, что вы, право, не адепт,
Он самый ярый атеист и по утрам танцует твист,
Молитв не выдержит он мессу, себя считает он повесой,
И кнут он держит на весу, берётся смело за косу,
И крутит круг, сбивая жир, да он, вообще же, мой кумир,
Но пусть немножечко чудак, но гвоздь забить он ведь мастак,
Воинствующий он пиит, он добр, когда ведь только спит,
И светит солнце высоко, а рифма так идёт легко,
Поток... успеть бы записать, сегодня не пойду гулять...
* * *
Бежал их день неприхотливый, тоской тянул неодолимой,
Сгибал к земле, скучна же доля рабыней быть в своих покоях,
Но день расстроенные тучи принёс, а баба с возу, легче воз,
Извозчик смелый он и храбрый, с горы он мчит, разбив ухабы,
Храбрец, но ведь таких немало, Иван-дурак - мужик бывалый,
А дев вон очередь течёт, кого женою наречёт?
Вальяжно всем кричал он 'ты', займи же место у плиты,
Знай место, женщина, ты ведь рабыня вечная...
Но нет милее ведь её, той прежней, и уму, и сердцу,
Добавить же хотел он перцу, как остроты в их пресный день,
Ан нет, она уж за плетень, исчезла сразу, словно тень
В солнцестояние, погода дождлива нынче,
Он кашу ест один привычно, а счастие, оно обычно,
Вспугни, ах, было и прошло...
2017.09.06.
Продолжение следует.