Lucy Gray, or Solitude
Oft I had heard of Lucy Gray:
And, when I crossed the wild,
I chanced to see at break of day
The solitary child.
No mate, no comrade Lucy knew;
She dwelt on a wide moor,
- The sweetest thing that ever grew
Beside a human door!
You yet may spy the fawn at play,
The hare upon the green;
But the sweet face of Lucy Gray
Will never more be seen.
"To-night will be a stormy night
- You to the town must go;
And take a lantern, Child, to light
Your mother through the snow."
"That, Father! will I gladly do:
'Tis scarcely afternoon -
The minster-clock has just struck two,
And yonder is the moon!"
At this the Father raised his hook,
And snapped a faggot-band;
He plied his work;-and Lucy took
The lantern in her hand.
Not blither is the mountain roe:
With many a wanton stroke
Her feet disperse the powdery snow,
That rises up like smoke.
The storm came on before its time:
She wandered up and down;
And many a hill did Lucy climb:
But never reached the town.
The wretched parents all that night
Went shouting far and wide;
But there was neither sound nor sight
To serve them for a guide.
At day-break on a hill they stood
That overlooked the moor;
And thence they saw the bridge of wood,
A furlong from their door.
They wept-and, turning homeward, cried,
"In heaven we all shall meet;" -
When in the snow the mother spied
The print of Lucy's feet.
Then downwards from the steep hill's edge
They tracked the footmarks small;
And through the broken hawthorn hedge,
And by the long stone-wall;
And then an open field they crossed:
The marks were still the same;
They tracked them on, nor ever lost;
And to the bridge they came.
They followed from the snowy bank
Those footmarks, one by one,
Into the middle of the plank;
And further there were none!
- Yet some maintain that to this day
She is a living child;
That you may see sweet Lucy Gray
Upon the lonesome wild.
O'er rough and smooth she trips along,
And never looks behind;
And sings a solitary song
That whistles in the wind.
* * *
Люси Грей.
В лесу, среди высоких гор,
Хочу поведать я,
Встречал мой одинокий взор
Прелестное дитя.
И самым милым существом
Была она средь нас,
В глуши каким была цветком,
Мы не сводили глаз.
Ты встретишь зайца под кустом
И утку на воде,
И будешь плакать ты тайком,
Что Люси нет нигде.
"Возьми фонарь, - отец сказал, -
И мать встречать иди, -
И в ночь он бурю предсказал, -
Не сбилась бы с пути."
"Я с радостью, ведь только два
На храме на часах,
Взошла и бледная луна
На светлых небесах."
Отец: "Успеешь дотемна,
До ночи мы вас ждём."
И побежала вдаль она,
Светя путь фонарём.
Взметнулся по дороге снег
Под быстрыми ногами,
И скрылся Люси лёгкий след
За белыми холмами.
Заволокло день пеленой,
Накрыла буря мглою,
Исчезла Люси под луной,
Нет никому покою:
Всю ночь искали всем селом,
Прислушиваясь к эху,
Сугробы бурей намело,
Как чёрту на потеху.
А утром мать с отцом нашли
Следы её у речки,
И взор их небеса молил,
О будущей там встрече.
Рыдала мать, рыдал отец,
Уже темнела ночь:
"И было ей так мало лет,
Ах, Люси - наша дочь."
Следы спускались вниз с горы,
Вдоль каменной стены,
Даря надежду до поры,
Пока были видны.
На берегу следы идут
В замерзшие снега
И исчезают на мосту
И Люси навсегда.
Но до сих пор молва идёт,
Что видели там Люси:
Она в глуши одна живёт
У речки, в тихом устье,
Блуждает в зарослях лесных
И скачет по болотам.
Глаза её - лазурь весны,
Стать - козочки-красотки.
Она всегда вперёд идёт,
Назад не смотрит Люси,
Песнь одинокую поёт
На струнах тихой грусти.
* * *