Абсолютный Абсолют : другие произведения.

Серебряные коньки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Киноповесть.

  В пекарне "Гранд пирог" стоял обычный шум и гам и дым коромыслом, все говорило о том, что там готовят лучшие пироги во всем Петербурге. Хозяин-повар, здоровенный мужик, ходил по огромной кухне, следил за готовкой и иногда похлестывал прутиком, который держал в руке, по голой шее какого-нибудь недотепы. При это он отпускал замечания вроде:
  - Кто же так разбивает! Скорлупа же попадет в тесто! Хочешь, чтобы о наших пирогах пошла дурная слава - мол, на зубах хрустят!
  Или:
  - Мешай, мешай энергичней! Рука, чай, не отвалится!
  Недотепа на это отозвался:
  - А вот, говорят, сейчас такие машины есть, на элетри... элетричестве, они сами мешают, такая чаша с железными лопаточками...
  - Зачем мне какие-то мелкие лопаточки, - ответствовал хозяин, - когда у тебя руки как лопаты - только шевели ими быстрее!
  Все стоявшие поблизости и слышавшие разговор загоготали.
  В отдельной нише у окна, у телефона, парень деловито принимал заказы, сейчас он радостно крикнул в трубку:
  - Да! Разумеется, через 30 минут будет у вас!
  И побежал к хозяину:
  - Тут заказ срочный, из дома генерала Лычикова - пирог повыше да покрасивше, да прямо из печи - и если он им по вкусу придется и в срок доставим, обещают на рождественский бал у нас пироги заказать. Три дюжины!
  - По вкусу придется, это я знаю, - сказал хозяин самодовольно. - А вот с доставкой, это надо...
  Он выхватил у дежурного по заказам бумагу с адресом, кинулся к столу, где разносчики забирали коробки с пирогами для доставки.
  - Эй! - крикнул хозяин одному парнишке, невысокому, голубоглазому, бедно одетому, как и все курьеры. - Это ведь ты у нас - на коньках бегаешь?
  - Я, - отозвался тот живо, проходя вперед.
  - Как тебя там, Матвей?
  - Угу.
  - Доставишь пирог на Моховую за двадцать минут - премия тебе 3 рубля.
  Стоявший возле хозяина дежурный по заказам прошептал:
  - Но ведь они дали 30 минут...
  - Пусть поторопится, - сказал хозяин.
  Он сам выбрал пирог из только что выпеченных - понаряднее, велел запаковать - что было молниеносно исполнено - и Матвей положил пирог в свой заплечный короб.
  Хозяин вынул из кармана часы и показал на время Матвею:
  - Сейчас десять двадцать. В 10.40 пирог должен быть у генерала. Понял?
  - Угу.
  - Держи, - хозяин дал Матвею часы. - Не потеряй.
  - Не потеряю, - кивнул тот и выбежал на улицу.
  - А почему такая срочность? - спросил хозяин у дежурного по заказам.
  - Там должен к ним важный гость прибыть, а они приготовленные хлеб-соль уронили в снег.
  - Головотяпы, - качнул головой хозяин и пошел на кухню.
  
  Матвей выбежал на улицу, домчался до заледенелой Невы, где на льду, на деревянных досчатых мостках, проложенных по обе стороны реки, вовсю шла торговля, и спустился на реку. Снял с плеча коньки, нацепил их на ботинки и помчался посередине реки, по льду, ловко обходя препятствия и лавируя между теми прохожими, кто тоже был на коньках и передвигался посередине.
  Он добежал до Моховой, на ходу вынул часы и поглядел - еще пять минут в запасе. Радостный, снял коньки и взбежал по ступеням наверх. Поправив короб за плечом, помчался по улице к нужному дому.
  Но ближе к дому на улице была толчея, он с трудом пробился сквозь толпу, у дороги стояли полицейские и не пускали дальше.
  - Я к генералу Лычикову, - крикнул им Матвей, - доставка! Генерал велел...
  Полицейский загородил ему дорогу:
  - Тут поважнее генерала господа едут...
  По дороге к дому подъехала карета с императорским гербом. Ворота распахнулись. Матвей попытался было проскользнуть в них, но его схватили за ворот:
  - Куда?!
  - Доставка, генералу... Он приказал... - быстро крикнул Матвей.
  - Я те прикажу, - полицейский отшвырнул его.
  Матвей едва удержался на ногах, отступил.
  Карета проехала к крыльцу дома, там ждала толпа встречающих - среди них особо выделялся высокий, дородный генерал с золотыми лохматыми эполетами. Лицо у генерала было недовольное, он шипел адьютанту:
  - Где этот пирог недосоленый?!
  - Не могу знать.
  - С пустыми руками князя встречаем, позор, позор.
  И генерал двинулся к остановившейся карете.
  
  Алиса стояла у окна и глядела на улицу. За ее спиной звучал голос учительницы-англичанки:
  - В первом столбце пишете дату, а напротив - на что израсходованы деньги. В последнем столбце проставляете израсходованную сумму. Затем, в начале каждого месяца... Алиса! Да вы не слушаете меня!
  - Слушаю, - на миг отвернулась от окна Алиса.
  - Когда вы станете замужней дамой, возможно вам придется помогать мужу вести хозяйство...
  - Я не стану замужней дамой.
  - Все девушки так говорят, а потом выходят замуж, влюбляются.
  Алиса обратила к ней смеющееся лицо:
  - Может, сначала влюбляются, а потом выходят замуж?
  - Это уж кому как повезет, - философски заметила англичанка. - Да что вы там увидели? Вы отвлекаетесь от урока.
  Англичанка подошла к окну. Алиса сказала, указав на располагавшийся напротив окна учебной комнаты двор генерала Лычикова:
  - Тут тоже урок - как встречать гостей. Только что-то у генерала и его жены лица хмурые. Это верх невежливости, правда?
  Англичанка приставила старомодный лорнет к глазам:
  - Да. Надо улыбаться, обязательно улыбаться.
  - Вот и я говорю... Надеюсь, гостей на рождественском балу они будут с другими минами встречать. А то я просто к ним не пойду... Ой, смотрите, кто-то через забор перелез - и бежит к ним.
  - Какое возмутительное нахальство, - возмутилась англичанка.
  
  А это Матвей бежал с коробкой к встречающим карету. К нему, раскинув руки, бросился лакей. А Матвей открывал коробку и кричал:
  - Это пирог! Пирог!
  Сообразительный лакей выхватил пирог у Матвея и, проскользнув между дворовой челядью, подсунул его в руки генералу - да вовремя - дверца кареты как раз распахнулась и, оперевшись на руку слуги, стоящего у кареты, по ступенькам спустился Великий Князь.
  
  - Ловкий малый, - улыбнулась Алиса.
  - Никакого этикета! - поджала губы англичанка.
  
  Матвей, довольный, бежал по реке обратно к пекарне. Он снова вынул часы из внутреннего кармана - прошло всего полчаса, а он уже был на половине пути обратно.
  Вдруг один парень - высокий и худой брюнет, в щеголеватом пальто и шапке набекрень - заприметил часы, блеснувшие в руке Матвея, парень - тоже на коньках - пустился вслед за Матвеем, толкнул его, обкружил, извинился, и помчался дальше - а часы были уже в его руке. Матвей ничего и не заподозрил.
  И вот Матвей, радостный, вбежал в "Гранд пирог" и кинулся к прилавку, крикнул звонко:
  - Доставил вовремя!
  Из кухни выглянул хозяин в огромном белом колпаке, гаркнул:
  - Молодец! Звонили от генерала, благодарили! Заказ для рождественского бала наш! - и хозяин обратился к кассиру: - Эй, Парамон, выдай ему три рубли.
  Матвей, сияя, подошел к кассе. Но денег получить не успел.
  Хозяин крикнул ему:
  - Часы мне верни, парень!
  Матвей сунул руку за пазуху. Часов не было. Он побледнел, зашарил по карманам - нет часов. Заозирался, глянул на пол - может, обронил где-то?
  А хозяин уже подошел.
  - Я... - пробормотал Матвей. - Я потерял... кажется, обронил... я найду!
  Хозяин нахмурился:
  - Обронил!
  - Или... - Матвей вспоминал. - А может, украли...
  - Украли?! Не ты ли украл? Продать решил, мелкая ты душа!
  - Я... Я...
  Хозяин схватил его своей могучей рукой за воротник и потряс:
  - Ах ты, подлец!
  И он отшвырнул Матвея - тот через открытую дверь вылетел на улицу, в снег. Хозяин крикнул ему:
  - Да благодари, что я добрый. Другой бы в полицию сдал! Воришка!
  
  В доме директора Департамента полиции, отца Алисы, был обед. В столовой сидели - отец во главе стола, справа - молодая мачеха, слева - Алиса и учительница-англичанка.
  - Не вижу в этом случае ничего смешного, - говорила мачеха строго.
  - Ну как же, - хихикала Алиса, - так перепугаться всего лишь из-за пирога!
  - Я за такую нерадивость слуг бы выпороть велела, - сказала мачеха.
  Алиса только нахмурилась и пожала плечами.
  - Тяжело им будет с такой прислугой подготовить рождественский бал, - продолжала мачеха.
  - На балу главное не пироги, - заявила Алиса. - А развлечения.
  - Говорят, генерал пригласил струнный квартет из Италии, - заметил отец.
  Алиса на это только хмыкнула равнодушно, сказала с загоревшимися глазами:
  - А еще - акробатов на льду!
  - Скоморохов на льду, - поправила ее мачеха. - Бал-маскарад будет в стиле а ля рюсс.
  - Как же ваша французская модистка справится с костюмами? - невинно поинтересовалась Алиса.
  - Я уже договорилась насчет костюмов с художником Мариинского театра, - парировала мачеха. - Завтра поедем заказывать.
  - Завтра? - переспросила Алиса.
  - Да, утром, до обеда.
  - До обеда я не могу... Я... я хочу пойти и на курсы записаться. И я хотела просить вас...
  - Что?! - взревел отец. - Какие еще курсы?
  - Курс профессора Менделеева, меня могут допустить как вольнослушательницу... Если только вы...
  Отец обратил взор к англичанке:
  - Мадемуазель Джексон, это вы ее надоумили пойти на курсы?
  Англичанка встрепенулась, но Алиса уже сказала:
  - Мадемуазель Джексон ни при чем. Я в газете прочла.
  - Тоже хочешь стать одиноким синим чулком? - заметил отец.
  Англичанка потупившись, уткнулась взглядом в тарелку.
  - Хочу стать ученой! - крикнула Алиса.
  Отец хмыкнул:
  - Ученой... Умнее мужчин хочешь быть?
  - Ну и что.
  - Так замуж тебя, умную, никто не возьмет, - сказал отец.
  - И не надо.
  - Поедешь к портному. Нечего.
  - К художнику, - сказала обиженно мачеха.
  Алиса только отвернулась, ничего не ответив.
  А мачеха сказала, оживляясь:
  - Кстати, я уже рассказывала твоему папа, - она улыбнулась мужу, - когда вчера я расстелила скатерть, чтобы гадать на картах... это же особая скатерть, шаль старой цыганки... Так вот, на шали вдруг появилось слово "Калиостро"!.. Его дух явился! А потом еще слова: "Алиса скоро выйдет замуж".
  - Неправда! - возмутилась Алиса. - Не было там такого! - тут она осеклась и умолкла.
  Мачеха не заметила ее смущения, а только возразила оскорбленно:
  - Хочешь сказать, я лгу? Я?
  - Калиостро лжет, - сказала Алиса хмуро.
  - Я бы принесла и показала вам скатерть, но слова исчезли, - сказала мачеха обиженно.
  Отец только улыбнулся углом рта и сказал:
  - Я тебе верю, дорогая, без всяких скатертей.
  
  Вечером Алиса сидела у себя в будуаре и выписывала химические формулы из потрепанной книжки.
  В дверь постучали и девичий голос сказал:
  - Это я, Даша.
  - Заходи, - крикнула Алиса.
  Даша внесла поднос с булочками и чаем. Поставила его на стол около Алисы. Потом достала из-под фартука сложенную цыганскую шаль, пробормотала:
  - Узнает хозяйка, достанется мне. Выгонит в два счета.
  - Не выгонит, ты моя горничная, а не ее. Я тобой распоряжаюсь.
  Горничная только вздохнула:
  - Батюшка ваш на ее стороне будет.
  Алиса нахмурилась и не нашлась что сказать. Она взяла шаль, вынула из шкафа пузырек с прозрачно-голубоватой жидкостью, шаль разложила на столе. Задумалась, потом улыбнулась мстительно и тонкой кистью стала писать по шали.
  - А что это за вода такая? - спросила Даша.
  - Это симпатические чернила. Я сама изготовила.
  - Симпатичные?
  - Симпатические. Исчезающие, значит.
  Горничная улыбнулась:
  - Затейница вы, барышня... А гадать сегодня в полночь будете? Сегодня же святки...
  - Вот еще. Не буду конечно. Ну а ты?
  - Буду, - горничная порозовела. - На суженого. Только мне зеркало большое нужно. Можно ваше взять? Вон то, с комода?
  - Приходи, тут гадай - я хочу поглядеть, как гадают.
  - Хорошо, спасибо, барышня.
  - Держи, - Алиса вручила ей шаль, Даша сложила ее. Алиса достала из шкафа и дала горничной банку: - А этим стол ее еще раз намажешь.
  Горничная покивала.
  
  Матвей катил по льду, насупленный, хмурый. Потом вдруг увидел того высокого худого парня, что днем терся около. Теперь парень отирался возле солидного господина в пальто. Матвей двинулся к ним. Парень оглянулся, увидел Матвея и вчистил прочь. А господин вдруг захлопал по карману пальто, а потом увидел у своих ног бумажник - парень-вор не успел забрать его.
  Матвей же не отставал от того парня на самых крутых виражах. Но потом, запутавшись в холщовой трепыхавшейся стене палатки, потерял парня из виду. Въехал, огорченный, под мост, и тут, из тени опоры, его схватила рука в черной дорогой перчатке.
  - Чего тебе от меня надо? - просипел голос.
  - Часы мне верни, - сказал Матвей.
  - Какие еще... Чего ты придумал?
  - Такие, - Матвей все больше был уверен в своей догадке, - какие днем у меня выкрал.
  - Что? Я вор, по-твоему? Да за такое оскорбление...
  - Когда это для вора его звание было оскорблением?
  - Не боишься что ли, меня? Зря, - парень вытащил из кармана и показал небольшой складной ножик.
  - Не боюсь. Меня в воровстве из-за тебя обвинили. Отдавай часы.
  - Ишь ты. - Парень присвистнул. Оглядел Матвея. - А ты, я смотрю, на коньках хорош бегать.
  - И что.
  - Прибегай к Чертову мосту в полночь.
  - Зачем это мне?
  - Часы свои получишь.
  И парень скользнул прочь. Матвей задумчиво глядел вслед.
  
  Вечер спускался на город, в богатых домах сияло ослепительное электричество, в бедных - мерцали-теплились свечки, на улицах зажигались газовые фонари. Вот один пожилой фонарщик, забравшись на длинную лесенку, приставленную к чугунной ноге фонаря, разжигал газовый фонарь. Огонь весело заплясал, отражаясь в стеклянной призме фонаря, фонарщик достал из кармана самокрутку и прикурил от синего огонька. Затянулся и тут же закашлялся - лесенка покачнулась и фонарщик едва не рухнул вниз... но тут кто-то крепко схватил лестницу снизу - это был Матвей.
  - И тут курить обязательно? - строго сказал он.
  Фонарщик не спеша слез вниз, поглядел на Матвея и сказал:
  - Ты еще батю поучи, чего ему делать.
  - Так кашель же у тебя. Зачем столько куришь?
  Взяв лестницу, они пошли домой.
  - Согреться-то надо, - сказал отец. - Вон ночи какие морозные пошли. А табак согревает.
  - Угу... Слушай, давай я вместо тебя поработаю пока. А ты подлечись, дома посиди.
  - Старик я тебе, что ли...
  Они топали по узким темным дворам. Отец вдруг с подозрением спросил:
  - А чего это ты вместо меня работать хочешь? Своей беготни мало, что ли? Не турнули ли тебя, а, Матюша?
  Матвей потупил взгляд:
  - Я не виноват. Я старался. Просто... потерял кое-что.
  - Э-эх. Ну с твоей сноровкой ты быстро работу найдешь. Слушай, может, тебе полотером - в гостиницу? Ктой-то мне говорил, что нужен... А что? Щетки на ноги вместо коньков - и бегай себе! Будешь самый быстрый полотер на свете.
  - Можно и полотером, - нехотя ответил Матвей, хотя любил он больше всего бегать по льду - и чтобы ветер обвевал лицо, и свежий морозец щипал щеки, и лед искрами летел из-под серебряных коньков.
  Вдвоем они зашли в небольшую комнату, которую снимали на чердаке. Матвей приготовил на стол, согрел суп. Отец правил длинные сверкающие лезвия коньков - вручную, аккуратно, со знанием дела.
  Коньки были необычные - старинные, с немного громоздкими лезвиями, с гравированными узорами на синеватой стали.
  - Хорошая вещь, - сказал отец. - Ты их еще своим внукам передашь. Голландская работа.
  - Ты говорил, что они волшебные - помнишь, в детстве?
  - Ну, дед твой считал, что они вроде талисмана семейного. Особенно для того, кто на них ловко бегать умеет. А значит, и для тебя, - отец улыбнулся, поставил коньки на полку: - Готово.
  
  В богато и современно обставленной мебелью ар-деко гостиной в доме директора Департамента полиции горел, разумеется, яркий электрический свет. Сам директор, отец Алисии сидел на диване и читал газету, а мачеха играла на рояле - грохотали аккорды, раскатисто перекатывались перебираемые сильными руками клавиши.
  Директор, морщась, поглядывал на жену из-за газеты. Потом, перекрикивая водопад звуков, обратился к ней:
  - Дорогая! Дорогая!
  Но пианистка играла, вся в бурных чувствах.
  Директор наклонился и тихонько шлепнул ее газетой по локтю. Женушка вздрогнула, вскинула от клавиш руки, воскликнула:
  - Ах, вы меня пугаете!
  - Вы меня тоже, - сказал ее муж сдержанно. - Это же... Вагнер.
  - Да. Полет валькирий.
  - Так и думал. Я заметил, вы играете Вагнера, когда чем-то недовольны.
  - Разве? - состроив невинное лицо, она обернулась.
  - Да, - кивнул директор полиции. - Всегда.
  Та созналась, будто бы нехотя:
  - Ну, вы разгадали. Я не хотела говорить, но раз вы сами заговорили...
  - Что такое, милочка?
  Она присела с ним рядом на диван и сказала, нежно прислонившись к нему:
  - Мне кажется, мой дорогой, что Алиса стала очень дерзкой в последнне время.
  - Да?
  - Думаю, это от одиночества. Вам не кажется. И эти курсы...
  - Да-да, - согласился отец Алисы.
  - Это тоже. От одиночества. Бедная девушка, - притворно вздохнула мачеха.
  - М-да? Я не заметил, что она несчастна.
  - Но как же, как же, ей уже 19! Вам не кажется, что ей пора замуж?
  - И Калиостро так сказал, - шутливо заметил директор.
  Мачеха поджала губы.
  - Шучу, шучу, - он похлопал ее ласково по руке. - Но что же прикажете делать?
  - Как что? В вашем департаменте так много молодых офицеров. Вы могли бы пригласить кого-нибудь к нам, скажем, на обед...
  - Хм. Хм, - директор покрутил седой ус. - Возможно, это неплохая идея. Я присмотрюсь...
  Мачеха жеманно поцеловала мужа в щеку.
  
  Алиса, в своей комнате, и не подозревая о готовящемся против нее заговоре, занималась химическими опытами. В комнате витал зеленоватый дымок, и зашедшая горничная Даша, поставив накрытый салфеткой поднос на комод, стала махать руками, чтобы дым развеять.
  - Колдовство прямо творите, - упрекнула она Алису. - А я пришла погадать, как вы разрешили.
  - Гадай, - сказала Алиса. - Вон на стол зеркало поставь.
  Служанка поставила тяжелое зеркало на столик, зажгла свечу перед ним, сказала:
  - Надобно свет большой потушить.
  - Сейчас... Туши. - Алиса закрыла пробирки, погасила огонь под спиртовой горелкой.
  Служанка выключила электрические лампы.
  
  Матвей тихонько оделся, оглянулся на спящего отца, взял коньки и вышел из комнаты.
  Он быстро катил по речному льду. Тишь, над головой - темное огромное небо, по обеим сторонам - гранитные берега, а выше них - город с мерцанием огней.
  
  Даша глядела в зеркало. Алиса принесла стул, поставила сбоку от стола и уселась, подперев щеку. Горничная протянула тихим голосом:
  - Суженый-ряженый, приди ко мне ужинать...
  Повторила еще раз, внимательно всматриваясь в зеркало. Алиса тоже вытягивала шею, поглядывая туда.
  - Не приходит, - сказала Алиса, улыбнувшись. - Может, занят.
  - Да это ведь не сам суженый приходит! - замахала руками на барышню девушка. - Это черт в его образе. Потому сразу, как он покажется, надо крикнуть "Чур меня!" Чтобы он ушел! А то может с собой забрать или с ума свести. У нас так в деревне говорят.
  - Ничего себе, - сказала Алиса, пряча улыбку. - И ты все равно не боишься?
  - Надо же мне узнать, кто мой муж будет. Чтобы, как встречу, не пропустить его.
  Даша снова повторила заклинание, потом с досадой сказала:
  - Так и знала, что просто так не явится.
  Поглядела на Алису, потом сказала:
  - Я тут, чтобы он точно пришел... - И она метнулась к подносу на комоде и открыла салфетку - там стоял бокал с вином и лежал кусок пирога на тарелке. Все это девушка тоже поставила перед зеркалом. Сказала: - Ну, теперь точно придет.
  - Особенно если проголодался, - сказала Алиса шутливо.
  
  Едва Матвей подкатил к сумрачному черному мосту, где была назначена встреча, раздался тихий свист. Матвей оглянулся. Откуда-то крикнули:
  - Эй. Ты чего тут забыл?
  - Часы! - крикнул в ответ Матвей.
  Из темноты выкатился тот высокий парень-вор. А потом - еще двое парней подкатили невесть откуда.
  - Где часы? - спросил высокого Матвей.
  - Сначала заслужи их, - сказал тот.
  - Не собираюсь я тебе служить, - сказал Матвей.
  - Да шучу я. Ну, почти, - миролюбиво сказал парень. - Просто, я вот товарищам своим рассказал, как ты проворно катаешься, какие трюки выделываешь. Как ты ловко через ящики днем перепрыгнул... А они не верят. Покажи искусство - и я в благодарность отдам тебе часы, - парень хлопнул по карману своего пальто. И помчался вперед, под мост.
  Матвей рванул за ним. Те двое - тоже.
  Тут, на хорошо освещенном - фонарем с набережной - участке реки за мостом были понаставлены разные препятствия, будто для тренировки: ледяные горки, деревянные ящики, бутылки рядами - и высокий стал показывать чудеса техники катания, скользя по-над-между всем этим.
  Матвей не отставал. Наконец высокий, резко крутанувшись и высекя искристые снопы льдистого снега, остановился. И захлопал Матвею. Двое его товарищей тоже зааплодировали.
  - Ну? - спросил их высокий. - Годится?
  - Танцует сноровисто, как Петрушка на нитках, - прогундел один, - но тут еще выдержка нужна.
  - И артистизм, - добавил другой.
  - О чем это вы? - прищурился Матвей. - Куда годится? Какой артистизм?
  - Тебя как звать? - спросил высокий.
  - Матвей.
  - Я Алекс. А это Муха и Артист.
  Артистом он назвал того, который требовал артистизма.
  Потом спросил:
  - Тебе деньги нужны, Матюха? Большие?
  - Ворованные - нет.
  - Не ворованные. Заработать надо. У нас один заказ есть, - и высокий незаметно для Матвея подмигнул сотоварищам. Потом продолжил, обращаясь к нему: - Мы всегда вчетвером работаем, а тут дружок наш по пьяному делу с корабля упал.
  - В воду?
  - На лед. Ногу повредил. Хромает теперь. И никуда не годится. А у нас важное предприятие предполагается. Через недельку. Пойдем к нам в команду, временно.
  - Я с ворами не связываюсь.
  - Мы не воры которые... мелкое жулье. Мы благородные разбойники... вроде Робин Гуда. Слыхал про такого?
  - Слыхал.
  - Ну вот. Грабим богатых... Ты-то мне случайно подвернулся - я часы твои так, для тренировки стибрил.
  - Значит, вы тоже, как Робин Гуд, все бедным раздаете?
  - Ну... э, да. Мы же тоже бедные.
  Матвей хмыкнул с презрением. Высокий поспешно добавил:
  - Ну и часть подаем бедным. Да.
  Матвей мотнул головой:
  - Давай часы.
  Высокий недовольно скривился, потом полез в карман, вытянул часы на цепочке, а потом вдруг рванул вперед, держа часы в поднятой руке и крикнул:
  - А ты догони!
  Часы, поблескивая, мотались на цепи. Матвей видел только их и мчался быстрее ветра за вором.
  Все четверо, они скользили по реке - будто по шелковому шарфу, брошенному в ущелье из домов-скал.
  Они были уже почти в центре города, когда Матвей нагнал Алекса и ухватил за развевающийся край пальто. Но Алекс взял да раскрутил часы на цепочке и закинул их далеко - они улетели на балкон стоящего у набережной дома и зацепились - повисли на завитушке лепнины над балконной дверью.
  
  Алиса, задумчиво сидевшая перед зеркалом, услышала легкое звяканье где-то рядом, будто снаружи за балконным окном, обернулась, но ничего не увидела. Она поежилась от холода, потушила свечу.
  
  Матвей ругнулся на Алекса:
  - Ну и гад же ты.
  Бросился к набережной, снял коньки и выскочил по ступенькам наверх. Ппобежал к дому, огороженному кованым забором. Перелез через забор и метнулся к дому. Там, по рельефному фасаду, влез наверх, уцепился за перила балкончика.
  
  Алекс и его товарищи наблюдали издали, с улицы, притаившись в тени дома. Артист сказал:
  - Это же вроде начальника полиции дом.
  - Ага, - сказал Алекс. - Вот пусть покажет, насколько он ловок. Может, и там придется через балконы и заборы убегать.
  
  Алиса вдруг увидела в зеркале, в отражавшемся заоконном синем сумраке, какого-то парня. Она тихо вскрикнула, обернулась - на балконе над перилами поднималась чья-то темная фигура.
  Алиса накинула стеганый халат, выдвинула ящик стола, взяла маленький револьвер и бросилась к балконной двери.
  Она открыла дверь и оказалась лицом к лицу с Матвеем - тот сразу отшагнул назад, к самым перилам. Алиса направила на него оружие и взвела курок:
  - Ты кто? Что тут делаешь?
  Матвей поднял руку, защищаясь, и сказал быстро:
  - Простите, простите. Я не... Не бойтесь меня. Я только хотел... Тут одна вещь... моя... Позади вас, вон... - он показал рукой за спину Алисы, наверх, где над дверью, на завитушке лепнины, висели часы.
   Но Алиса, разумеется, не обернулась и сказала презрительно:
  - За дуру меня принимаешь? - И, наведя дуло в его лицо, велела: - А ну марш отсюда. А то застрелю.
  Матвей кивнул, снова перелез через перила наружу. Задержался, сказал:
  - Там часы. Отдайте, прошу.
  - Какие еще... Ну-ка убирайся, живо!
  Матвей колебался, и Алиса выстрелила в воздух. Тут же залаяли собаки, а от центрального входа побежали сюда охранявшие дом полицейские.
  Алиса взвизгнула:
  - Держи вора!
  Матвей почти кубарем свалился вниз и помчался к забору.
  Алиса повернулась, чтобы зайти в комнату, и увидела часы на цепочке. Она удивилась, сказала только:
  - Хм. Не соврал.
  Подпрыгнув, сняла часы и зашла с ними в комнату.
  
  У забора, снаружи, Матвея поджидали Муха и Артист. Они помогли ему перелезть и вместе все трое побежали к набережной.
  И вот они уже снова на скорости скользили на коньках по застывшей реке - под доносящийся с набережной свист, крики: "Стоять!" и беспорядочную редкую пальбу, эхом отзывавшуюся в ночной тишине города.
  Вскоре к ним присоединился и Алекс. Когда они отбежали на приличное расстояние и свернули на пересекающий реку канал, они притормозили.
  Алекс, подъезжая ближе, крикнул Матвею:
  - А ты молодец.
  - Не испугался девицы! - сказал Муха, и они с Артистом захихикали.
  - Ну, я домой, - сказал понуро Матвей.
  - Да не тревожься ты о часах, я тебе другие подарю, - сказал Алекс. - У меня их знаешь сколько. - Он хмыкнул.
  - Не надо, - сказал Матвей и покатил прочь.
  - Ты насчет работы подумай, - крикнул ему Алекс. - Большие деньги тебе заплачу.
  Матвей только помотал отрицательно головой.
  - Жаль, - сказал Алекс, поморщившись.
  
  Утренние лучи заливали девичью комнату с яркими обоями "шинуазри" и небольшой резной деревянной кроватью. Вошла горничная, с кувшином с водой для умывания. Алиса стояла у окна, ожидая ее - в накинутом поверх ночной сорочки халате. Горничная сказала:
  - Доброе утро, барышня!
  - Доброе утро, Даша.
  Алиса подошла к туалетному столу. Горничная, с кувшином и полотенцем, приблизилась, сказала:
  - Какой вчера переполох был! Я так перепужалась.
  Она полила Алисе, та умылась. Горничная сказала:
  - Я не знала, что у вас ружье это есть.
  - Револьвер.
  - Ох, страсть, - испуганно сказала горничная.
  - Теперь - нету. Отец забрал.
  - И где вы только его взяли?
  - В оружейном магазине, - пожала плечами Алиса.
  - К чему он вам! Вы не военный человек.
  - Природа обделила женщин физической силой, - сказала Алиса. - Но ведь надо же как-то защищать себя.
  Даша покачала головой, потом сказала:
  - В людской говорят, это, наверное, социалисты были.
  - Да ну! - отмахнулась Алиса. - Не похоже. Хулиганы просто какие-то.
  - Батюшка ваш начальник всей полиции, чего простым хулиганам сюда соваться. Точно, социалисты.
  - Непохоже, - сказала Алиса, вытирая лицо полотенцем.
  - А вы его разглядели?
  - Угу.
  - Говорят, социалисты молодые обычно, и бороду не носят.
  - Ну да, - усмехнулась Алиса.
  - А он каков был, кто на балкон залез?
  - Старый и бородатый, - пошутила Алиса.
  - А-а... - покивала Даша. - Да как же он, старый, на балкон забралси?
  - Не знаю, - пожала Алиса плечами.
  - Значит, не старый вовсе. Вон как вчистил, его и не поймали. Говорят, они на коньках по реке ускользнули.
  - Да? - заинтересованно спросила Алиса.
  - Угу.
  Горничная расчесывала Алисе волосы, потом открыла шкатулку с заколками. Там лежали часы Матвея.
  - Ой, что это за часы? - спросила служанка.
  - Подарок, - быстро сказала Алиса.
  - Но они мужские.
  - Ну и что.
  - И потертые какие-то...
  Алиса решила не отвечать. Она пошарила в шкатулке и вытащила заколку:
  - Эту сегодня.
  - Да, эта самая красивая. Перламутра... - мечтательно произнесла горничная, погладив гладкие лепестки перламутровых цветов.
  - Нравится? Подарю, если узнаешь, куда отец револьвер спрятал.
  Горничная испуганно поглядела на Алису в зеркале.
  
  В большом кабинете с длинным столом собирался Совет Департамента Полиции. Через распахнутые двери неспешно прибывали высшие полицейские чиновники и их помощники - до начала совета еще было время. Аркадий Трубецкой, красивый высокий блондин, зашел в залу вслед за своим начальником, почтительно склонив голову перед всеми этими высокими чинами. Едва он миновал двери, к нему, лавируя между сановными фигурами, подбежал румяный молодой человек с маленькими, будто согласно мелкому чину, усиками, и воскликнул:
  - Трубецкой! Аркадий! А ты какими судьбами в нашем департаменте?
  Аркадий улыбнулся, узнав старого товарища по кадетскому корпусу:
  - Здорово, Штольский. Да вот, служить устроился.
  - Отлично! - Штольский хлопнул его по плечу. - Будем вместе.
  Аркадий понизил голос:
  - А как тут вобще? Директор как?
  Штольский тоже зашептал:
  - Вполне... Строгий, даже вредноват. Но... - Штольский улыбнулся лукаво, - тоже человек. Женился недавно на молодой, влюблен, говорят.
  - А, - кивнул, усмехнувшись, Аркадий.
  Штольский продолжал, утянув его за рукав в сторону, к окну:
  - И дочка есть на выданье. Чистый персик, я видел разок.
  - Хм, - в глазах Аркадия засветился интерес.
  Штольский спохватился:
  - Только я уже решил.
  - Что решил? - невинно осведомился Аркадий.
  - И не вздумай, - мотнул головой Штольский. - Ты и без того карьеру сделаешь.
  Аркадий усмехнулся, сказал:
  - А ты - нет?
  Штольский хотел было ответить, но тут еще одни, внутренние, двери распахнулись, и секретарь объявил:
  - Его сиятельство граф Вяземский.
  Быстрой деловой походкой вошел граф и директор департамента, отец Алисы. Он встал во главе стола и пригласил:
  - Присаживайтесь, господа. - И сам уселся в кресло.
  Все тоже сели. А директор задумчиво поглядел в окно, а потом обратился ко всем:
  - Вчера ночью в мой дом пытались проникнуть грабители.
  Кое-кто ахнул, приложил руку в белой перчатке ко рту, а начальник охраны директора, толстый усатый человечек, виновато уставился в стол.
  Граф продолжал:
  - Курам на смех! Грабители грабят дом директора департамента полиции!
  - Но они же не ограбили, - тихо встрял начальник охраны.
  - Уж не благодаря вам! - гневно обрушился на него граф. - А благодаря решимости моих домашних! А вы не только не оградили нас, но, пустившись в погоню, даже не смогли никого поймать!
  Возмущенный гул прокатился по комнате.
  - Возможно, - сказал граф, снова обращаясь ко всем присутствующим, - у вас будут предложения по усилению охраны моего дома. А Александр Иванович, - граф кивнул на начальника охраны, - примет их к сведению.
  - Да-да, - быстро покивал начальник, - всенепременно, Николай Николаевич.
  Тут быстро и решительно поднялся румяный Штольский и сказал шустро:
  - У меня есть предложение, Николай Николаевич!
  - Ну-ну, слушаю, - поднял бровь граф.
  - Удвоить количество охраны, - сказал Штольский. Потом добавил с энтузиазмом: - Или даже утроить.
  - Хм, - только пробормотал граф.
  А Штольский взмахнул рукой:
  - Удвоить высоту забора!
  Граф насмешливо отозвался:
  - А может, утроить? Хех.
  Присутствующие усмехались.
  Штольский слегка замялся. Поднялся Аркадий Трубецкой и сказал с почтением графу:
  - Если позволите заметить... Увеличивать количество охраны ни к чему - они только создадут лишнюю суету. Лучше поставить людей так, чтобы каждый стоял на углу и, таким образом, смотрел в обе стороны.
  Штольский, оставшийся стоять, хмыкнул и сказал:
  - Хороший совет - смотреть в оба. Хы-хы.
  Но граф кивнул одобрительно:
  - Нет. Это и правда хорошая тактика.
  Тут заговорил начальник охраны, обиженно взглядывая на Аркадия:
  - Ну а как бы вы их догнали? К вашему сведению, они обулись в коньки - и были таковы!
  Кто-то заметил:
  - Мне докладывали, что банда на коньках вовсю шурудит на Ледяной Ярмарке. Не они ли самые?
  - Вполне возможно! - сказал начальник охраны.
  - Они на льду как рыбы подо льдом - не угонишься! - сказал сообщивший о банде.
  - Рыба подо льдом спит, - пробормотал кто-то.
  А Трубецкой сказал:
  - По поводу коньков у меня тоже есть некоторые соображения...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"