По всей видимости, Принцесса была права, называя меня лентяем. Ее настойчивое желание открыть семейную фирму по отделке помещений у меня не вызывало никакого энтузиазма. Это было бы концом спокойного, размеренного и устоявшегося уклада жизни который на данный момент меня вполне устраивал. Я, конечно, понимал, что Принцесса рано или поздно меня дожмет, не мытьем, так катаньем, но как же не хотелось начинать.
Неизбежно придется перестраивать свои отношения с Серегой, чего бы мне крайне не хотелось, брать под свое крыло еще несколько бригад и выстраивать взаимоотношения с их бригадирами. В практическом отношении никаких особых трудностей я тут не видел, а вот в моральном, они для меня были. Удерживать под собой бригады вольных отделочников можно было лишь одним способом, постоянно обеспечивать их выгодными заказами. Допустим, что Принцесса сможет их обеспечить. Тогда мне выпадает роль сепаратора. Я буду вынужден снимать слой сливок с этих заказов, а главное, рассчитывать нужную толщину этого слоя. С одной стороны заботиться о том, чтобы наша семейная фирма приносила прибыль и не обанкротилась, с другой стороны, не оставлять молоко слишком уж обезжиренным, иначе, бригады просто пошлют нас куда подальше.
Неизбежно придется как-то ловчить, наступать на горло и, конечно же, врать, балансируя на грани интересов. Собственно говоря, ни чего нового, весь бизнес на этом держится. Но для меня, перспектива не из самых радужных.
Мое отношение к вранью, хоть и претерпело некоторые изменения, все же, в основном, осталось прежним. Хотя от юношеского максимализма я отошел и вот почему. Как-то стоя в безнадежной пробке, я с досадой обнаружил, что забыл обновить свою машинную библиотеку. Делать было совершенно не чего и чтобы не звереть от бессилия, попытался настроить себя на философский лад. Тема в моем мозгу всплыла случайно, а возможно и не совсем. Что такое вранье, почему люди врут сами и почему они так не любят, когда им врут другие?
Ну, что же, попробуем рассмотреть этот вопрос, если не с научной точки зрения, то хотя бы с помощью наукообразных взглядов, сформировавшихся в ходе монтажа унитазов, а так же сидения на них.
Итак, что такое вранье? Разумеется, это преднамеренно или не очень, искаженная информация. Люди только и делают, что постоянно врут друг другу. Врут политики, врет реклама, врут родители своим детям и те не остаются в долгу, по молодости, закрывая рот ладошкой, врут друг другу влюбленные, клянясь в вечной любви, перечислять можно до бесконечности, словом, человек и вранье, неразделимы.
Впрочем, а почему, только человек? На моей памяти, мой Кот дважды обманывал меня. Прикидывался, что собирается делать одно, а когда я отворачивался, делал совсем другое. А собаки? Врут своим владельцам за милую душу! А в дикой природе? Все животные врут друг другу, норовя кого-нибудь сожрать, или наоборот, уцелеть. А рыбы? А насекомые? Даже растения, и те врут, вспомните хотя бы росянку. Не знаю, уж, как на уровне бактерий, но вирусы того же гриппа постоянно видоизменяются, норовя обмануть иммунную систему человека.
Что же это означает, что все живое врет? Вранье, то есть искажение информации, как способ существования живой материи? А материя вообще? Нет, тут вроде бы все в порядке. Конечно, неживая материя, от почти открытого бозона Хиггса, до всей нашей Вселенной, несет в себе информацию о времени своего возникновения, своем составе и о своем взаимодействии с другими частями материи и эта информация достоверна, надо только уметь ее считывать. Булыжник, лежащий на обочине дороги, врать не умеет, хотя при соответствующем подходе к нему, рассказать может многое.
И так, все люди врут. Врут для того, чтобы обеспечить себе или своим близким какие либо преимущества, врут по незнанию, искренне убежденные в том, что говорят правду, (очень опасный вид вранья, невежество плюс фанатизм, вот тебе взрывчатка для терроризма, а ни какая там, не вера) врут из милосердия, из вежливости или просто по тому, что любят это дело или привыкли.
А представляете, какая бы житуха настала, если бы люди одномоментно перестали врать? Не врут политики!!! Не врет реклама!!! Ее вообще нет, только правдивая информация. Не врут преступники, нарушил случайно закон, сам пошел и сел в тюрьму. Ни тебе судей, ни карательных органов, да и тюрьмы, тоже будут не нужны. Ни адвокаты, ни прокуроры. Не врет телевидение и другие средства массовой информации!!! Красотища!!!
Вот только как быть с писателями? Ведь одни мемуары останутся, и то на две странички. И кино только документальное. Да и театр жалко, ведь все актеры врут, прикидываясь не теми, кто они есть на самом деле. А вместо картин останутся только фотографии. Ну, с музыкой, не знаю, наверное, одна барабанная дробь, вперед, вперед. Да и доктор, сказал в морг, значит, в морг. Что-то мне все это сильно напоминает, уж не муравейник ли?
Что же это получается? Без вранья, тоже плохо? А как отделить полезное вранье от вредного, если вообще, полезное существует? И кто возьмет на себя за эту смелость?
К счастью, Создатель или Создатели, наделили своих чад двумя полезными свойствами: Сомнением и Совестью. Они помогают людям ориентироваться в этом океане вранья, распростертом от микро до макро.
С помощью Сомнения мы фильтруем всю непрерывно поступающую к нам информацию и в меру своих познаний отделяем истину от вранья. Наиболее продвинутые индивиды залезают в такие дебри, что за свои усилия называются учеными. Простым же смертным, хватает хлопот с обработкой информации на бытовом уровне. Очевидно, что такой способностью обладают и другие представители животного мира, хотя, конечно, эта способность имеет специфическую направленность. Выражается она в основном в дилемме, как съесть, кого нибудь и при этом не быть съеденным самому.
Иное дело Совесть. Зачатки ее должны присутствовать в каждом человеке на генетическом уровне. Ну а далее, эти зачатки должны усердно культивироваться родителями, школой и обществом, иначе они так и останутся зачатками. Именно совесть удерживает человека от желания соврать. Чем выше растет у человека дерево совести, тем меньше вранья прячется под его тенью. А вот в животном мире, с совестью напряженка. Трудно представить себе львицу, которую гложут угрызения совести, при обгладывании убитой ею антилопы. Так что же, Совесть присуща только людям? Если это так, то бессовестный человек не имеет права называться этим гордым именем и поступать с ним нужно как с диким зверем. Чем не посыл для законодателей? Вот только где взять такой приборчик, которым уровень Совести можно измерить. Справедливости ради, надо сказать, что некоторые домашние животные, те же кошки и собаки, тоже имеют кое- какие зачатки совести. Многим приходилось видеть, как они виновато прячут глаза, когда нашкодят и выражают готовность всячески загладить свою провинность. Что ж, с кем поведешься.
Так как же все-таки быть с этим самым враньем? Хороший вопрос! Есть еще два-три таких, ответив на которые, человечество, автоматически, дружными рядами попадет в Рай. А пока ответов нет, придется допустить, что каждый должен решать это сам, в меру своей испорченности.
- Рули, Сантехник, пробка рассасывается, делать дырку в парадном пиджаке для медали Нобелевского лауреата по философии тебе еще рано, тем более что философам, даже куда более продвинутым, чем ты, ее не дают, - отвлекло меня от глобальных проблем Самолюбие.
И все же, что мне делать с этой распроклятой фирмой? За время нашего совместного проживания с Принцессой особой жадности у нее я не обнаружил, впрочем, как и излишней расточительности. Хотя мне и предстоит стать руководителем фирмы, обманываться не приходилось, главную роль в ней все равно будет играть Принцесса, ведь заказы будут практически целиком зависеть от нее, и последнее слово всегда будет за ней. А мне предстоит болтаться между жадностью наковальни и жадностью молота. Не слишком- то удобное местечко, для обретения душевного равновесия.
Но и это не главное. Главным образом, меня беспокоило то обстоятельство, что наши производственные отношения неизбежно будут отражаться на личных, и куда это заведет, одному Богу известно. А пока личные отношения были ум-м-м.... Хотелось бы, чтобы они продолжали оставаться такими, желательно навсегда. В общем, я как мог, тянул с этим делом, ожидая неизвестно чего.
Для Инги, этот последний день ноября складывался более чем удачно. Расставшись утром со своим ненаглядным Сантехником (пока еще Сантехником), она с утра заскочила в районную поликлинику. Врач-гинеколог подтвердила Инге то, что она уже чувствовала сама, два месяца беременности. Положив справку о беременности в сумочку, Инга устремилась на юго-восток столицы, за город, там ее ждал потенциальный клиент.
Довольно известный певец, устав от городской суеты, решил поселиться в ближнем Подмосковье. Ему приглянулся недостроенный коттедж, который строил для себя один не слишком удачливый чиновник. Коттедж был уже заведен под крышу, но чиновник попался на взятке и сменил место жительства, а его соломенная вдова без сожаления рассталась с недостроем.
Переговоры с певцом прошли удачно. Инга сделала фотографии помещений и взяла у певца копии чертежей коттеджа. Порешали вопрос о сроках и сумме за отделку. Певец спешил, работы было не впроворот, на объект надо было ставить минимум две бригады. Договор на отделку был подписан и бумаги вместе с авансом перекочевали в сумку Инги.
Покинув новые владения певца, Инга неспешно возвращалась домой, держа стрелку спидометра своей красавицы Мазды на отметке девяносто. За городом дорога местами была покрыта льдом и, не смотря на то, что на машине стояла зимняя резина, рисковать Инга не собиралась. Настроение было просто превосходным, теперь любимому Сантехничку не отвертеться.
Руководство отделкой коттеджа потребует много сил и внимания, а учитывая то, что она сама в очень интересном положении, Сантехнику просто не остается выбора. Сама она сможет заниматься только разработкой деталей интерьера, сидя дома за компьютером, а Сантехник потащит весь процесс отделки на себе. Должен же он заботится о благе разрастающейся семьи. Инга представила себе, каким будет выражение лица мужа, когда он узнает о том, что она на втором месяце. Ее любимый Андрюшка уже не раз намекал, что не прочь обзавестись потомством, а уж старался то как! Теперь все станет на свои места, справка о беременности, будет аргументом потяжелее кувалды. Так, что пусть командует. Ну, а его мужское достоинство она будет стараться щадить, по возможности, ведь умная женщина всегда может добиться своего, не уязвляя мужского самолюбия.
Лешка Ромашкин возвращался в город после того, как отвез дочку своего шефа домой с покупками. После скандального возвращения из Парижа жизнь его складывалась и так, и эдак, но, в общем-то, вполне сносно. Жена, конечно, попилила месяца два, но вечно ведь пилить не будешь, руки отвалятся. Месяца три Леха исправно бомбил на своей девятке, а потом кореша из гаража Госдумы подогнали ему работенку. Шоферская братия друг дружку в обиду не дает. У одного из депутатов образовалась вакансия личного шофера. Депутат был довольно известным и обладал эксцентричным характером.
На назначенную аудиенцию Леха явился с некоторой опаской. Вдали от камер, депутат оказался вполне адекватным и прагматичным.
- Броню водил когда-нибудь? - Спросил депутат.
- Только раз пробовал, минут пятнадцать, ребята давали порулить, - честно сознался Леха.
- Ну, садись, прокатимся, посмотрю я на тебя, - предложил депутат.
Леха осторожно вывел бронированный шестисотый из гаража.
- Учти, что он туповат в маневрах, - порекомендовал депутат.
Леха это уже и сам понял. Через несколько минут машина уже послушно выполняла маневры обгонов, поворотов и перестроений, Проехав половину Садового Кольца, депутат дал Лехе команду к возвращению.
Не смотря на то, что сахарным характером депутат не обладал, Леха у него прижился. Мужик, как мужик, ну, поорет иногда под настроение, пар спустит, а так, ничего, в хорошем настроении и на премии не скупится.
В этот день Леха отвез депутата на работу и по его просьбе, в обед, отвез его дочку домой. До того часа, когда надо было забрать депутата с работы у Лехи образовалось четыре часа свободного времени. Вполне можно было навестить Ленку, сестру-хозяйку в Склифе, где Леха когда-то начинал свою карьеру водилы на скорой после автомобильного техникума. Леха плавно обошел пригородный автобус. Впереди плелась красная Мазда.
- Кошка за рулем, - не видя из-за подголовника головы водителя, моментально определил Леха.
Все женщины за рулем, для Лехи были кошками. Не то, чтобы он презирал их, женщины, как правило, машину водят аккуратно, но, как истинный рыцарь дороги, относился к ним свысока.
- Пройдем поворот, и обгоню, - краем сознания подумал Леха.
Витек гнал по кольцевой, притопив педаль газа шестилетней Бэхи почти до полика. Спешить было куда, знакомые пацаны пригласили за город в сауну. Сказали, будут телки. Стрелку забили на пять часов и Витек опаздывал. Опять всех нормальных расхватают, и достанется какая-нибудь корова. Впереди, еле тащился белый Лэнд Крузер, моргнув фарами, Витек резко пошел на обгон. В Крузаке на водительском месте сидела красивая брюнетка, судорожно вцепившаяся в руль. Обойдя брюнетку, Витек резко бросил машину вправо и показал недотепе средний палец в заднее стекло.
- Везет же бабам. Если от рождения мастью вышла, стоит только поманить богатых фраеров и все, тут тебе и машина и брюлики и бабло. Ну, ничего, ему, Витьку, тоже фарт пошел. Как он на прошлой неделе рванул такого же Крузака, только черного, в Сокольниках, у зазевавшегося ары. Лопух даже движок не заглушил, стоял, болтал с какой-то теткой в десяти метрах от машины. Ну, Витек и не сплоховал. Глупый ара только ручонками засучил вслед. Час страху и машина уже в отстойнике, рядом с сервисом "Крестного".
А в награду, "чистая" Бэха, с документами. Хоть и не новая, но по сравнению с батиной шестерой, небо и земля. Мотор, как зверь тащит. Вот только резина летняя, да лысая. Но он, Витек, на то и ас, чтобы его любой металлолом слушался. Ничего, еще парочка таких рывков, и у него будет новенькая крутая тачка. Телки в очередь выстроятся, чтобы прокатил.
Витек свернул с кольцевой и, не сбавляя скорости, устремился на юго-восток. До желанной цели оставалось километров двадцать пять. В крутой поворот Витек вошел, не сбрасывая газ. В середине поворота, Бэха, не слушая Витька, сорвалась с траектории, вылетела на встречку и лоб в лоб столкнулась с новенькой красной Маздой. Удар был такой силы, что непристегнутый Витек вылетел через лобовое стекло, оставив половину черепа вместе с его содержимым на покореженном капоте красной Мазды. Последнее, что увидел Витек в своей непутевой жизни, были расширенные от ужаса, необыкновенно зеленые глаза девушки, сидящей за рулем Мазды.
Леха успел затормозить в трех метрах, от вставшей на дыбы Мазды и выскочил из машины. Виновнику аварии помочь уже было нечем, у парня отсутствовало пол - головы. В Мазде сработала подушка безопасности, у девушки, прижатой подушкой к сиденью, голова склонилась набок. Слева, на белой вязаной шапочке, расплывалось красное пятно. Леха рванул на себя дверку, она поддалась только с четвертого раза. Девушка застонала. Разрезав подушку перочинным ножом, Леха метнулся к своей машине и открыл заднюю дверь. Затем достал из багажника старое покрывало и застелил им заднее сиденье, за испорченную кожу депутат по головке не погладит.
Поднатужившись, Леха вытащил девушку из машины и перенес к себе на заднее сиденье, она была пока жива. Снова вернулся к покореженной Мазде и забрал с заднего сиденья сумку девушки, документы, вероятно, там. Поколебавшись, Леха извлек из багажника запрещенный синий маячок и прикрепил на крышу. Объехав искореженный металл, бронированный Мерседес устремился вперед. У поста ГАИ Леха притормозил рядом со стоящим на обочине знакомым капитаном.
- На тридцать четвертом авария, БМВ и Мазда, лоб в лоб, у водителя БМВ полголовы снесло, а девчонка пока дышит. Я в Склиф, ты позвони своим, пусть не тормозят.
Капитан покосился на мигалку, заглянул на заднее сиденье мерседеса и побежал на пост.
- Да, Госпожа Дорога, она, как и оружие, шуток не любит, ошибок не прощает, - думал Леха, лавируя среди машин на пока еще не слишком загруженном проспекте.
У приемного покоя стояла скорая, возле нее двое в белых халатах смолили сигареты.
- Эй, белохалатнички! - Крикнул Леха, - у меня девчонка с ДТП, без сознания, ранение в голову. Тащите носилки!
Прихватив сумку девушки, Леха, вслед за носилками, пошел в приемный покой. Оставив свои данные у дежурного врача, и отдав сумку девушки, Леха вернулся к машине. Хотя приехал он туда, куда собирался заехать с самого начала, было ему не до Ленки. Кровь с головы девушки просочилась-таки сквозь покрывало и образовала на кожаном сиденье приличное пятно. Горестно вздохнув в предчувствии неминуемой взбучки, Леха поехал в гараж, замывать пятно.
Все же, этот суматошный день окончился для него не совсем так, как он ожидал. Вытравить пятно со светлой кожи до конца не удалось, и Леха, памятуя о том, что повинную голову меч не сечет, доложил депутату о случившемся. Взглянув на остатки пятна, депутат, было, открыл рот, чтобы обрушить на бедную Лехину голову изящную словесную конструкцию из трех этажей, но внезапно передумал и достал телефон.
- Виталик, давай быстро в гараж Думы, тут мой водила отличился. Доставил с места ДТП раненную девчонку в Склиф, вроде живую. Поговоришь с ним, а потом в Склиф. К утру, чтобы информация была в прессе и желательно по ящику. Пусть любимый электорат знает, какие орлы в команде у лучшего народного депутата всех времен и народов. Усек?
- Вот так, а как же? - хлопнул по плечу Леху депутат.
Убрав телефон, он достал объемистый бумажник и отсчитал пять зеленых купюр.
- Это твоим ребятишкам на молочишко. Молодец! А пятно, да хрен с ним, этим пятном, я же на нем не лицом сидеть буду!
Глава вторая.
Домой я приехал раньше Принцессы, она, видимо, где-то маялась в пробках. Накормив Кота, я принялся готовить ужин. К процессу приготовления пищи Принцесса относилась довольно прохладно, хотя кое-что готовить умела. А меня этот процесс особенно не тяготил, наоборот, частенько доставлял удовольствие. Впрочем, споров и драк у нас по этому поводу не возникало, кто первый появлялся дома, тот и готовил.
Зазвонил сотовый, высвечивая на дисплее слово "Принцесса".
- Если ты по поводу ужина, ма шери, то он уже почти готов, - похвастался я.
- Вы муж Инги Зиминой? - Игнорируя мой игривый тон, незнакомым женским голосом осведомилась трубка. - Я нашла Ваш номер в ее телефоне.
Волна холодного ужаса стала подниматься во мне и захлестнула сердце.
- Вам звонят из Института Склифосовского, Ваша жена попала в аварию и сейчас она находится у нас. У нее черепно-мозговая травма, она без сознания, в реанимации. Вам необходимо подъехать.
- Уже еду, - бросил я в трубку и сломя голову бросился к машине.
Никогда так еще я не обращался со своим верным жигуленком.
- Господи, Господи, Господи, только бы она выжила, Господи, - билась в голове единственная мысль.
В реанимацию к Принцессе меня не пустили. Доктор, принимавший ее, сказал, что состояние больной тяжелое, но стабильное. Кроме травмы головы, других повреждений на теле нет. Делается все необходимое. Мне вернули сумку Принцессы и предложили заехать или позвонить завтра.
Я долго сидел в машине, прижимая к себе сумку Принцессы. В голове крутился вихрь самых страшных и ужасных мыслей. Наконец, обожженный страхом мозг, выдал дельную мысль.
- Профессор, из Института Головного Мозга, у меня сохранилась его визитка, - выжав сцепление, я поехал домой.
Визитки я хранил в коробке из-под обуви. Покопавшись, я нашел нужную. Со времени нашей короткой встречи в Париже прошло около двух лет, вспомнит ли он человека, оказавшего ему пустячную услугу. Однако выбора не было, и я набрал номер домашнего телефона.
Трубку подняли после шестого гудка. "Слушаю" - пророкотал в трубку волшебный бас.
- Меня зовут Андрей Зимин, профессор. Возможно, Вы вспомните меня, мы встречались с Вами в Париже, в гостинице на рю де Гринель.
- Здравствуй, Андрей, конечно же, я тебя помню, как можно забыть своего спасителя. Что у тебя стряслось? К сожалению, мне редко звонят по приятным поводам.
Я описал ситуацию.
- Сделаем так, - сказал профессор, - я сейчас свяжусь с Институтом Склифосовского, узнаю, что и как, и приму решение. Позвони мне минут через двадцать.
Двадцать минут растянулись для меня в вечность. Я сидел на кухне, тупо уставившись на минутную стрелку настенных часов, взглядом умоляя ее двигаться побыстрее. Когда вечность все-таки прошла, я снова набрал телефон профессора.
- Состояние тяжелое, но стабильное, - подтвердил слова врача профессор, - я выслал за ней машину, по любому, она наш пациент. Я сейчас еду в институт и займусь ей. А тебе советую принять стакан успокоительного и лечь спать. Позвонишь мне завтра, после обеда, сообщу тебе результаты.
"Успокоительное" я принимать не стал. Из сумки Принцессы торчали какие-то бумаги. Я достал их и стал читать. Там же оказался и конверт с внушительной суммой. Теперь деньги придется вернуть. Справка из поликлиники, повергла меня в шок.
- Господи, Господи, Господи! Сжалься над нами, не отнимай их у меня, - как заведенный повторял я свою мольбу Богу, лежа на кровати в одежде. Кот, явно чувствующий, что происходит что-то неладное, прилег ко мне и жалобно аукнул.
Сколько времени мой воспаленный мозг посылал мольбы Всевышнему, я не знал. Потерял ощущение времени. Почему мы, неблагодарные создания вспоминаем о Боге только тогда, когда с нами происходят несчастья и не думаем о нем, закрутившись в повседневной жизни? В конце концов, мой мозг не выдержал и я уснул.
Как на следующий день я дождался двух часов, я не знаю.
- Все более-менее в норме, - сообщил профессор, - она стабильна, и находится в коме. Хотя мозг получил сильный ушиб, органических изменений исследования на томографе не выявили. Мы снизили внутричерепное давление и теперь ей нужен покой. Кстати, ты знаешь, что она на втором месяце? Завтра после десяти можешь на нее посмотреть.
Поблагодарив профессора, я позвонил Сереге и ввел его в курс дела, сообщив, что в ближайшее время на работе меня не будет. Тот, как мог, пытался поддержать меня. Предстояло решить, сообщать ли о случившемся родителям Принцессы. Подумав, решил пока этого не делать, сначала нужно было взглянуть на нее самому.
На другой день меня допустили к Принцессе. Она лежала в отдельной палате, обвешанная проводами и трубками. Голову ей обрили, марлевая повязка доходила до бровей. Лицо было бледным, изящный носик слегка заострился. Веки были плотно сомкнуты, руки безжизненно лежали поверх одеяла, натянутого до подбородка. Она походила на маленького раненого птенца, сердце заходилось от жалости.
В палате мне разрешили посидеть только тридцать минут. Я подошел к кровати опустился на колени и припал губами к ее прохладной безвольно лежащей руке.
- Принцесса! Вернись ко мне, я буду оберегать тебя как самую величайшую драгоценность на свете, - шептали мои губы, но ее лицо оставалось безучастным.
- Мы сделали все необходимое, - сказал мне профессор, и теперь надо просто ждать, когда ее мозг оправится и вновь захочет командовать телом. Мы даем ей все необходимые препараты, учитывая ее беременность. Но, увы, мы знаем о работе мозга еще слишком мало чтобы осмелиться активно воздействовать на него.
- Профессор, а как долго это может продолжаться и не потеряет ли она память, когда очнется?
- Точно предсказать невозможно, это могут быть и дни, и недели, и, даже, месяцы. А на счет памяти, врятли, это бывает довольно редко. Это в дешевых сериалах герои то и дело теряют память и не по одному разу.
Я навещал Принцессу каждый день, упросив профессора, чтобы мне разрешали находиться с ней хотя бы час. Так прошло пять дней. Для меня это было невыносимо тяжелое время. Я изредка пропихивал в себя какую-нибудь еду, не чувствуя ее вкуса, а в основном валялся в одежде на кровати уставившись глазами в потолок и моля Бога оставить мне Принцессу и моего будущего ребенка. Кот, почему-то, тоже не находил себе места, как будто тоже переживал за Принцессу. В конце концов, он избрал в качестве лежки тапочки Принцессы и подолгу лежал на них в прихожей.
Когда на шестой день я пошел к машине, чтобы ехать в институт, он увязался за мной. Я открыл дверку, он аукнул, изъявляя желание прокатиться со мной. Бывало, что он и раньше провожал меня до машины, но никогда не просился сесть в нее.
- Тебе нельзя, приятель, там котов не пускают, - сказал я ему, отодвигая от двери. Кот укоризненно фыркнул.
В палате все было по-прежнему. Принцесса неподвижно покоилась на постели.
- А может и правда, взять в следующий раз Кота с собой, - мелькнула у меня нелепая мысль.
Сам не зная, почему, я обратился с этой просьбой к профессору.
- Кошко-терапия, - усмехнулся профессор, - ерунда все это. Впрочем, вреда-то тоже не будет. Только заберешь его потом вместе с собой.
На обратном пути я заехал в магазин и купил переноску для Кота. Поставив машину в гараж, я подходил к своему подъезду. Внезапно, время словно повернулось вспять, отмотав на своем будильнике года три назад. На скамейке у подъезда сидел изрядно постаревший дядя Коля, с большим желтым кожаным портфелем между ног. Поодаль стоял до боли знакомый черный джип. При виде меня дядя Коля поднялся.
- Ну, здравствуй Андрей, а я вот тебя поджидаю.
- Здравствуй дядя Коля, какими судьбами? Что-то случилось? И как ты меня нашел?
- Многое случилось, Андрей, долго рассказывать. Пойдем в дом.
Мы прошли в подъезд. За то время, что Принцесса лежала в реанимации, квартиру я основательно подзапустил.
- Извини, дядь Коль, за беспорядок, жена попала в автомобильную аварию, сейчас лежит в реанимации без сознания, так что, мне сейчас ни до чего. Ты голодный с дороги? Сейчас я что-нибудь соображу.
- Погоди с едой, давай присядем, у меня тоже для тебя новости, и печальные и всякие.
Мы прошли в комнату, и присели на диван. Дядя Коля открыл портфель и извлек из него открытый конверт внушительного размера.
- Вот тебе послание от Виктора Степановича, Царствие, ему, Небесное, - размашисто перекрестился дядя Коля.
- Как, Виктор Степаныч умер?
- Похоронили неделю тому назад, да ты читай, все поймешь.
Я взял в руки конверт и извлек из него объемистую стопку согнутых пополам листов бумаги, исписанных крупным, твердым, округлым подчерком.
Глава третья.
- Здравствуй Андрей! Николай привезет тебе мое послание, когда я уже покину мир живых. Сколько раз я порывался увидеться с тобой и поговорить, но находил в себе силы удержаться от вмешательства в твою жизнь. Ты пришелся мне по душе с того момента, как Мила привела тебя в наш дом. И как же мне было горько, когда она решила расстаться с тобой.
Мы с матерью долго, но безуспешно отговаривали ее от развода, я даже грозил лишить ее денег. Но упрямством она, видимо, пошла в меня, и я дрогнул и уступил, о чем жалел потом всю отмерянную мне Богом жизнь. Ее второе скоропалительное замужество радости нам с Надеждой Андреевной не доставило. Медовый месяц они превратили в год и за это время побывали дома только два раза, и то гостили дня по три. С новыми финскими родственниками заводить более близкое знакомство не было ни желания, ни возможностей.
Это случилось в феврале, через год с небольшим, после Вашего с ней развода. Она с новым мужем летела из Лондона в Рио на карнавал. Их самолет исчез с радаров в восьмистах километрах от побережья Латинской Америки. Глубины там большие, самолет канул бесследно. От экипажа никаких сообщений не поступало. Что там случилось, можно только гадать. Через месяц мне передали запись с военного спутника, находившегося в месте предполагаемого крушения самолета. На темном фоне внезапно вспыхнула искра, словно кто-то далеко зажег спичку в ночи, и через несколько секунд погасла. Вот и наша Мила, вспыхнула, как яркая звездочка в ночи, и в одно мгновение погасла. Запись я просматривал бесчисленное количество раз, это все, что осталось нам от Милы.
С ужасом недоумения я поднял глаза на дядю Колю. Тот, молча и горестно, покивал головой. Очевидно, что содержимое послания он хорошо знал.
Произошедшее, не укладывалось в моей и так измученной отчаянием голове. Милы, озорной и порывистой, своевольной и так любящей жизнь Милы, больше нет на этом свете. Она исчезла не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний о ней у родителей, у меня и еще нескольких знакомых с ней людей. Исчезла, так и не успев родить ребенка. Представлять себе глубину черной пропасти ужаса и безнадежности, в которой находились родители Милы после ее гибели, не было нужды. Я сам находился на ее краю, и от падения в нее меня удерживала лишь Надежда.
- Не буду тебе описывать, Андрей, что мы с матерью пережили после получения известия о ее гибели. Слов таких просто не существует. Моя Надежда Андреевна не вынесла этого и ушла от меня, вслед за Милой, на шестой день. Я нашел ее утром в кровати уже холодной. На ее лице была улыбка, наверное, она встретилась там с Милой. Я ей позавидовал.
Но меня тогда Бог не прибрал, видно не всю свою вину перед ним я искупил. От безысходности и отчаяния, я стал искать виновных. Кроме себя, больше всего я винил ее подруженку Ольгу. Очевидно, что это она поощряла мысли Милы о разводе, и она познакомила ее с этим финном. И я ее наказал. Нет, никакого криминала. Ее отец был каким-то мелким дельцом в Питере, с капиталом в пару миллионов долларов. Я дал команду одному из своих управляющих, его втянули в аферу, (он оказался жадным до денег) и обчистили до нитки.
Поначалу, обижался я и на тебя. За то, что легко отпустил ее, за то, что не сумел настоять на ребенке, но по здравому размышлению понял, что обижаюсь напрасно. Если уж я сам не смог приструнить ее то, что говорить о тебе.
Ну, а самого себя я ел поедом. Если бы тогда я запер ее дома и убедил тебя приехать! Да что толку во всех этих если. Я, тогда как рассуждал? Ну, молодая, еще не перебесилась. Быстро замуж захотела, быстро расхотела. Ну, пусть еще немного побесится. А тебя я, на всякий случай, планировал держать поблизости, вдруг, у Вас и опять все сладится. Но ты тогда от денег отказался и когда вернулся, не позвонил.
Ты уж прости старика за ту шутку с чемоданом денег, Мила тогда была еще жива, а мне было любопытно, как ты ими распорядишься. Вот я и поручил Николаю вручить тебе их так, чтобы ты не догадался, откуда они. Он нанял в Москве детективов, ну и сочинили этот сценарий. Номера были переписаны, а с банкирами крупных банков я договорился, чтобы дали мне знать, как и что.
Я снова поднял глаза на дядю Колю. Тот едва заметно улыбнулся.
- Два месяца за тобой катались.
- А как же роса на чемодане, дядь Коль? Да и свежих повреждений на траве я не видел. Не могли же вы заранее знать, где я остановлюсь?
- Росу я из пшикалки изобразил, и траву примятую поднял. Ты пограничник, а я охотник. А потом, тебе зеленые бумажки глаза застили, на то и был расчет.
Я покачал головой и снова вернулся к посланию.
- Собственно говоря, ты меня не особенно удивил. Конечно, глупо было от тебя ожидать, что ты тут же примешься запускать их в оборот. Все же немного я тебя изучил, и понимал, как ты можешь относиться к найденным подобным образом деньгам. Помог раненому другу, честь тебе и хвала, выручил певичку, залезшую в долги. Глупо, конечно, но красиво. Про певичку-то моим людям рассказал тот, кто ей в долг давал, он эти деньги в банк принес. Ну а остальные, наверное, оставил на всякие мелочи.
А я, когда капиталы- то свои зарабатывал да наращивал, думал, что обеспечу свое потомство, по крайней мере, до четвертого колена, чтоб ни в чем не нуждались, да предка благодарили. Ну, и конечно азарт был, чего скрывать, хотелось всему миру доказать, а пуще всего своим неведомым родителям, что вот какой он, пацаненок Витька, не пропал он в этом жестоком мире без посторонней помощи, встал на ноги и добился кое-чего. Все - суета сует. На что теперь мне эти миллионы?
Через полгода после гибели Милы врачи обнаружили у меня рак желудка на третей стадии. Ты не поверишь, но я даже обрадовался. Значит, Бог не совсем махнул на меня рукой, а посылает мне последнее испытание. Лечиться я не стал, а вот дела надо было приводить в порядок. Я аккуратно и постепенно избавился от всех активов и через оффшоры перевел их на счета надежных банков. Общая сумма счетов составила около двухсот семидесяти миллионов долларов. По ходу, наградил тех, кто честно и верно служил мне. Николаю я оставил дом со всем хозяйством и положил хорошую сумму на счет. Все остальные деньги, с получением этого письма, будут принадлежать тебе.
Я долго размышлял, что с ними делать. Ни родных, ни близких у меня не осталось. Завещать государству? Глупо, канут, как в бездну. Отдать какому-нибудь благотворительному фонду? Я не знаю людей, которые в них работают. Где гарантия, что они будут использоваться по назначению? Вот я и остановил свой выбор на тебе. Николай привезет тебе это письмо и документы.
Условий, я тебе Андрей, ни каких не ставлю, но не могу удержаться от того, чтобы не дать тебе несколько советов. Конечно, ты можешь плюнуть на все и жить припеваючи, наслаждаясь жизнью, тебе, твоим детям и внукам хватит. И, наверное, это будет правильнее всего. А можешь помогать страждущим и раздавать их направо и налево. Правда, все человечество не облагоденствуешь, да и быть добреньким, раздавая не заработанные тобой деньги, заслуга не велика. А вот заставить эти деньги поработать, да удвоить их, а потом уж раздавать, если не станет жалко, это задачка не для слабаков. И прости меня за то, что я как змей-искуситель дразню твое самолюбие, решать тебе.
На случай, если надумаешь заниматься делами, могу порекомендовать тебе одного человека, Долгова Алексея Трофимовича. Я с ним одно время совместный бизнес вел. Потом, правда, мы разошлись полюбовно, но дружбу сохранили. Человек он опытный и авторитетный, с большими связями. В делах честен был, со мной, во всяком разе. Если понадобится какой совет, обращайся к нему, он предупрежден. Его координаты найдешь в бумагах.
Не поминай лихом все наше канувшее в небытие семейство, которое встретилось тебе на твоем жизненном пути.
В. С. Коржик.
Закончив чтение, я положил письмо на журнальный столик. Вот так! Деньги Коржика все-таки настигли меня. Мой истерзанный переживаниями мозг отказывался что-либо воспринимать. Дядя Коля достал из портфеля бутылку со знакомой этикеткой.
- С поминок осталась, привез специально для тебя. Где у тебя стаканы?
- Погоди, дядь Коль, я хоть яичницу поджарю, ты ведь голодный с дороги.
Мы прошли на кухню. Необходимость что-то делать руками, слегка остудила кипевшие мозги. Соорудив немудреную закуску, я поставил два стакана на стол. Открыв бутылку, дядя Коля наполнил их на две трети.
- Давай, Андрей, помянем семейство Коржиков, Царствие им Небесное.
Мы подняли стаканы и, не чокаясь, выпили.
- Да, Андрей, понимаю твое состояние, тебе сейчас не до чего. Не во время я приехал, да что поделаешь? Жизнь не дает нам выбирать, когда и что. Все документы в портфеле, там счета и подробные инструкции, как ими пользоваться. В общем, последнюю волю Степаныча я выполнил. А ты уж потом разберешься, что к чему.
Дядя Коля разлил по стаканам оставшуюся водку.
- Выпьем за живых, Андрей, чтобы жена твоя, здоровой, в скорости вернулась домой.
Мы чокнулись и допили водку. Переночевав у меня, дядя Коля рано утром уехал. Прощаясь, он оставил номер своего телефона.
- Навести меня, когда все у тебя утрясется, да и могилам поклониться не грех, - на прощанье попросил он.
После его отъезда, чтобы чем-то занять себя я принялся за уборку. Перемыл накопившуюся грязную посуду, протер полы в квартире. Портфель с документами, не раскрывая, засунул в шкаф-купе. С каким удовольствием я сейчас бы отдал его, лишь бы Принцесса была дома, жива и здорова. Вспомнил, что забыл в машине переноску для Кота. Когда, вернувшись с переноской, я поставил ее на кухне и открыл дверцу, Кот, обнюхав ее снаружи, забрался внутрь и разлегся на подстилке. К двум часам, прихватив с собой Кота, я поехал в институт.
Дежурившая в отделении сестра, пыталась было предотвратить вторжение мохнатого посетителя, но я сослался на профессора и нас с Котом пропустили.
Принцесса, по-прежнему, лежала на своем ложе, не подавая признаков жизни. Я поставил переноску на пол, выпустил Кота и присел на стул. Кот не спеша обошел все углы палаты, недовольно морща нос от больничных запахов. Затем, он вспрыгнул на кровать к Принцессе, приблизился к ее лицу и ткнулся носом в белую щеку. Принцесса не реагировала. Кот спустился пониже и лег рядом с ней у ее левой груди. Положив передние лапы ей на грудь, Кот принялся перебирать ими, выпуская и впуская когти. Когти впивались в простыню, но тела Принцессы едва касались. Свой когтевой массаж, мохнатый массажист делал долго, около получаса. Дивясь его неутомимости, я даже слегка задремал. Но Принцесса оставалась безучастной.
Наконец, Кот закончил свой массаж и спустился пониже, вдоль тела Принцессы, к ее левой руке, лежащей поверх простыни. Кот засунул голову под ее ладонь и замурлыкал. Внезапно, указательный палец Принцессы дрогнул, тонкие белые губы слегка приоткрылись и я скорее прочитал по ним, чем услышал: "Кот, Котик".
Дальше, все понеслось вскачь. Вызванный профессор, безоговорочно выставил нас с Котом из палаты.
- Забирай своего мохнатого доктора и езжай домой, сейчас Вы здесь только мешаете, я позвоню тебе попозже.
Профессор позвонил мне часа через четыре.
- Она окончательно пришла в себя. Уж не знаю, Кот ли твой тут помог, или просто ее мозг самовосстановился к этому времени. Да это и не важно. Положительная динамика налицо. Можешь навестить ее завтра, но только на пять минут, она еще очень слаба.
Я горячо поблагодарил Бога за то, что он внял моим мольбам и оставил мне Принцессу. Надо сказать, что потребность общения с ним, не прошла у меня и после того, как беда осталась позади. Эта привычка укоренилась во мне и осталась на всю жизнь. Впрочем, это, очень личное.
Принцессу выписали домой через шестнадцать дней. Она выглядела вполне здоровой, на голове остался только маленький шрамик. И еще, она очень стеснялась своей новой прически.
- Теперь ты меня разлюбишь, Андрюшка, кому нужно такое лысое страшилище?
Задыхаясь от счастья, я губами ерошил короткий едва отросший ежик на ее голове.
- Непременно разлюблю, если ты меня не поцелуешь немедленно!
- Знаешь, Андрюшка, а я практически не помню сам момент аварии, я ведь даже испугаться, толком не успела. Просто ощутила себя летящей в длинном черном туннеле, в конце которого сиял яркий свет. Он медленно приближался и становился все ярче и теплее. А потом я вылетела из темного туннеля, но источник света был от меня еще очень далеко, а подо мной распростерлись удивительно прекрасные миры. Я летела над ними в белой полупрозрачной тунике, простерев руки вперед и старалась получше рассмотреть их, чтобы запомнить. Это продолжалось долго, я забыла обо всем на свете, я даже забыла о тебе и о папе с мамой.
Меня остановил Кот. Он появился передо мной ужасно огромный, по сравнению с ним, я была маленьким воробушком. Кот зацепил меня за тунику своим огромным когтем и сказал мне: "Двуногая Кошка с зелеными глазами, вернись, Другу без тебя очень плохо". Представляешь? Он называет тебя Другом. Я вспомнила о тебе и вернулась.
О визите дяди Коли я рассказал Принцессе только дома. Бумаги в портфеле я просмотрел через неделю после того, как Принцесса очнулась. Прочитав послание Коржика, Принцесса долго задумчиво сидела в кресле не вытирая слез.
- Даже не знаю, что на все это сказать, Андрей, в голове не умещается. А вообще, я с тобой перестала удивляться чему либо. Если мне завтра скажут, что ты, Андрей Зимин, являешься наследным принцем императора межгалактической империи, я и то не удивлюсь.
Животик у Принцессы только-только стал округляться. Это были дни полного, безмятежного счастья. Воспоминания о катастрофе стали тускнеть и уходить в прошлое. Жизнь продолжалась и ставила перед нами новые задачи. Принцесса полностью отдалась заботам о будущем материнстве, а мне предстояло решить, что делать с наследством Коржика.
Глава третья.
Конечно, Коржик меня зацепил. По справедливости, огромные деньги, нажитые различными путями, следовало вернуть домой и заставить их работать. Вот только как это сделать?
Один из счетов на пятнадцать миллионов долларов был открыт в крупном Российском банке. На семейном совете мы решили, что нам этой суммы будет более чем достаточно. Остальные деньги я решил инвестировать в какой-либо проект.
Мечтать, конечно, не вредно, но как это сделать? Ведь в бизнесе, да и вообще в экономике, я полный ноль. Единственная отрасль, о которой я имею хоть какие-то туманные представления и то, на уровне простого работяги, это строительство. К тому же, одному, будь ты хоть семи пядей во лбу, такое дело не осилить, нужна команда. Я вспомнил мечту Сереги о бетонном заводике. Слишком мелко для таких денег. А если... Если бетон - хлеб строительства, то цемент - это мука, из которой пекут этот хлеб. Цементный завод, это уже серьезно. Правда, я совершенно не представляю себе, сколько денег на это нужно и как это все организовать.
Итак, цель вроде бы замаячила, нужна информация и нужна команда, чтобы эту информацию обрабатывать и претворять в жизнь, одному с этим справиться нереально.
Серега заканчивал очередной объект без меня. На этой квартире я успел только развести сантехнику. Плиточника ему пришлось брать со стороны.
- Ну, наконец-то, Андрей, - приветствовал меня Серега, - рад, что у тебя все наладилось, когда на работу?
- Кончилась моя работа в бригаде, Сергей, о чем и пришел тебе сказать.
- Жаль, а что так? Надумал все-таки открыть свою фирму?
- Надумал, Серега, надумал, вот и тебя хочу в эту фирму пригласить, пойдешь?
- Ой, не знаю Андрюха, Мы с тобой, конечно, неплохо сработались, да вот боюсь, не тесно ли будет двум медведям в одной берлоге? Да и нужна ли она, эта фирма вообще? Вроде и так работается нормально.
- В той берлоге, которую я задумал открыть, Серега, думаю, будет не тесно всем медведям сибирской тайги.
Я не стал больше пудрить мозги другу и рассказал ему все. Серега надолго задумался.
- Да, дела, Андрей Николаевич. До первого апреля еще далеко, значит, ты говоришь правду. Но уж больно фантастично все это звучит. В связи с этим, два вопроса. На кой черт тебе теперь вся эта бодяга, и на кой черт тебе мелкий строительный бригадир Серега, ни дня не работавший по полученной в институте специальности? Ведь теперь за свои деньги ты можешь нанять любых, нужных тебе спецов.
- Отвечаю по-порядку, друг мой. Мне кажется, что деньги, нажитые разными путями на просторах нашей необъятной, было бы правильно туда же и вернуть, уж не упрекай меня за выспренность. А помогать в этом деле, мне, по моему разумению, должны люди, которых я хорошо знаю, которым доверяю и с которыми мне хорошо и комфортно. А спецов, конечно, будем привлекать, по мере необходимости.
- Не знаю, Андрей, идея с цементным заводом мне нравится, цемент постоянно дорожает и его не хватает, но смогу ли я быть тебе реально полезен, вот в чем вопрос. Дай мне время подумать.
Похожий разговор у меня состоялся и с Толяном. Он окончил курсы программистов и работал на фирме, занимающейся изготовлением частных сайтов. Только времени на раздумья он не попросил.
- С тобой, Андрюха, хоть на край света, надоело заниматься всякой ерундой.
Попробовал я поговорить и с Казиком, хотя особой надежды не питал.
- Знаешь, брат, я очень рад за тебя, но моя дорога уже определилась, по ней и буду идти.
Мои деликатные намеки на материальную помощь он тоже отмел.
- Кавказский мужчина должен сам обеспечивать свою семью, - ответил мне Казбек. Но если что случится, конечно, обращусь к тебе, брат, - слегка подсластил он пилюлю.
Прежде чем приступить к делам, я роздал неотложные долги. Перечислил на счет института профессора один миллион из денег, которые мы с Принцессой зарезервировали для себя. Лешке Ромашкину я предложил присоединиться к нашей команде, но он, помявшись, отказался.
- Не знаю, Андрюх, какая Вам от меня польза будет. Я водила, водилой и останусь, мне это по душе, да и к депутатушке своему я привык, бросать жалко, ты уж не обижайся.
Я купил ему трехкомнатную квартиру в новом доме в хорошем районе.
Наша троица собралась у меня на квартире. Предстояло решить, с чего начинать. Принцесса к нашему трио присоединиться отказалась, сославшись на дела на кухне. В последнее время она сильно увлеклась приготовлением различных блюд и немало преуспела на этом поприще.
Я до сих пор удивляюсь своему тогдашнему наивному нахальству, ведь задумав строить цементный завод, я даже не знал из какого сырья этот самый цемент делается. Обсуждение мы начали, как и многие дилетанты, с названия нашего предприятия.
- А что тут думать? - Раздался с кухни любимый голосок, - Вас ведь трое, мальчишки. Возьмите по две буквы от каждого имени. Андрей - АН, Сергей - СЕ, Анатолий, опять АН. АНСЕАН, - звучит звонко, красиво и загадочно.
После того, как самый трудный вопрос был решен, мы приступили к обсуждению проблемы по существу. В результате бурного обсуждения выяснилось, что обсуждать нам, в общем-то, нечего. Потому, постановили следующее. В ближайшие полгода досконально изучить вопросы, связанные с организацией предприятия. Толяну поручили собрать информацию обо всех цементных заводах страны, их мощностях, рентабельности и др., Сереге предстояло проанализировать эту информацию и подготовить техническую составляющую бизнес-плана, ну а мне, мне достались пустяки. Общая координация, управление финансами, изучение зарубежного опыта, переговоры с властями и прочие мелочи.
Заботясь о своих подчиненных, я назначил им приемлемые зарплаты, которые после бурных протестов мне пришлось скорректировать в меньшую сторону, и пообещал им по десять процентов акций в учреждаемой компании. На этом деловая часть закончилась, и Принцесса организовала нам небольшой банкет по случаю рождения компании.
Если бы я тогда знал, через что мне предстоит пройти, я бы ни за что не взялся за это дело. Для начала, я решил подучиться. С этой целью я записался на прием к ректору Академии Предпринимательства и Бизнеса. Он принял меня через четыре дня. Я поведал ему о своем желании постигнуть тайны управления финансами и бизнесом. Теперь я представляю, почему он тогда так развеселился.
- Понимаете, Андрей Николаевич, к началу учебного года Вы уже опоздали, можете попытаться поступить на платное отделение на следующий год. У нас обучается немало бывших офицеров. Только ведь Академия еще не гарантирует, что вы сможете организовать успешный бизнес. Для этого, помимо знаний нужны и некоторые личные качества, да и первоначальный капитал крайне желателен.
- Первоначальный капитал у меня имеется, - ответил я веселому ректору, - а вот как управлять им, мне хотелось бы научиться, и желательно за короткий срок, скажем, за полгода.
- Боюсь, что вы пришли не по адресу, Андрей Николаевич, а о каком первоначальном капитале идет речь? Это один, два миллиона долларов? - продолжая улыбаться, спросил ректор.
- Много, много больше, я неожиданно получил очень серьезное наследство.
Улыбка с лица ректора исчезла, уступив место задумчивости.
- Я могу порекомендовать Вам одного человека, Андрей Николаевич, - уже серьезно, без тени улыбки, - сказал ректор, - это блестящий экономист, профессор, до недавнего времени эксперт и консультант правительства. Я дам вам его телефон, а сможете ли Вы с ним договориться, зависит от Вас, его услуги стоят недешево.
Профессора, которого мне порекомендовал ректор, звали Лев Георгиевич. Мы договорились с ним о встрече, у него на квартире, на следующий день. Он жил на Кутузовском, в большом доме, выстроенном в середине семидесятых. Подъезжая к дому на своем жигуленке, я подумал о том, что машину, все-таки придется менять, положение обязывает.
Лев Георгиевич проводил меня в свой кабинет. Выслушав меня, он задал мне вопрос, который за последние дни набил у меня оскомину.
- Вы уж простите старика, Андрей Николаевич, а зачем Вам все это? Вы и так в полном порядке. Что это, самолюбие, желание самоутвердиться или денег маловато, хочется еще больше?
- Да нет, Лев Георгиевич, денег и так с избытком. Наверное, Вы правы, желание самоутвердиться есть, ну, а еще есть желание поработать на благо страны, уж простите меня за высокий штиль.
- Ничего, я понимаю, Андрей Николаевич. Почему-то люди, которые искренне желают помочь своей стране, стесняются об этом говорить, а вот те, которых заботит только собственный кошелек, кричат о своем патриотизме во всю глотку на каждом перекрестке. Пожалуй, я возьмусь Вас консультировать. Для начала, мне надо составить себе представление о базе экономических знаний, которой Вы располагаете. Вы не против, если я Вас немного поэкзаменую?
Экзамен продолжался минут двадцать. Нет, совсем уж полным дебилом в вопросах экономики я не был. И Маркса по молодости почитывал, да и в училище нас не только ползать и стрелять учили. Смотрел я и передачи по ТВ на экономические темы. В общем, такие слова как маркетинг, лизинг или консалтинг у меня жуткой оторопи не вызывали, а вот по конкретике, я плыл безнадежно.
- Ну что ж, - подытожил результаты зондирования моих знаний в области экономики Лев Георгиевич, - кое какие представления в этой сфере на уровне выпускника гуманитарного вуза у Вас имеются, Андрей Николаевич, уже хорошо. Я составлю для Вас индивидуальную программу с учетом выбранного Вами направления деятельности. Заниматься будем три раза в неделю по три часа. Кроме того я буду задавать Вам задания на дом.
Мы обговорили график занятий и гонорар для профессора. К учебе я приступил на следующей неделе.
Через две недели после исторического совещания, на котором мы придумали название нашему предприятию, Серега устроил нам экскурсию на Новомосковский цементный завод. Он договорился со своим однокашником по институту, который работал там инженером в одном из цехов и тот устроил нам приватный осмотр завода, не ставя в известность свое руководство. Завод был построен еще в Советские времена. Осмотр огромной территории, карьеров, железнодорожного хозяйства и громадных цехов занял у нас целый день. Как следует, отблагодарив экскурсовода, на моем жигуленке мы возвращались назад. Настроение было ужасным. Мы были полностью раздавленными масштабами производства и сложностью технологических процессов. Первым, молчание нарушил Серега.
- Знаешь, Андрюха, я - пас. Я, конечно, знал, что это серьезное производство, но чтобы настолько... Да я, чувствую себя мелкой глупой букашкой, которая вознамерилась сдвинуть громадную гору. Ты прости, но я умываю руки, лучше мне вернуться к отделке квартир. Помочь тебе я ничем не смогу.
- Ну а я, Андрей, вообще не понял ни одной ноты в этой опере. По-моему, безнадега полная, надо бросать, пока не поздно и поискать, что-нибудь полегче.
Мое настроение было куда хуже, чем у них. Ведь инициатором этого дела был я. Я только представил себе все эти экскаваторы, скреперы, бульдозеры, огромные самосвалы, громадные клинкерные печи и массу другого тяжелого оборудования. И целую армию работников. Все это должно работать в унисон и выдавать продукцию, которую, к тому же, надо было упаковать, складировать, перевезти и продать. Смешно надеяться, что все это смогут организовать три жалких дилетанта, которые только сегодня узнали, что цемент делается из известняков и глины.
Андрюха прав, безнадега полная, надо иметь в себе смелость вовремя отказаться от безнадежной затеи. Но ведь кто-то это все изобрел, продумал и организовал. И это были не инопланетяне, а живые люди, такие же, как мы. Только, в отличие от нас, они обладали знанием, целеустремленностью и упорством в достижении цели. Ну, и материальными ресурсами, конечно.
Во мне стало нарастать чувство упрямого протеста. Ведь главный ингредиент - финансовые ресурсы, у нас есть, правда, пока неизвестно хватит ли их для осуществления задуманного. А знания, знания доступны, надо, только не поленится, и усвоить их. А целеустремленность и упорство, это то, без чего ни одну приличную кашу не сваришь.
- Вот что, други, отставить уныние. Сегодняшняя поездка была очень полезной, по крайней мере, мы узнали из чего и как делается цемент. Слушай боевой приказ! Тебе, Серега, за два месяца подготовить данные по всем цементным заводам России, производительность, рентабельность, запасы сырья и т.д. Тебе, Толик, за это время нужно подготовить карту Европейской части России, нанести на нее существующие и строящиеся заводы. Поскольку завод желательно будет строить километрах в двухстах от Москвы, поищи в этом радиусе подходящие места для строительства с перспективными залежами сырья. Учти расположение железных дорог, линий электропередач водные ресурсы, ну и конечно население. Покопайся в Интернете, может быть есть какие - нибудь инвестиционные предложения по этой части. Через два месяца мы едем изучать закордонный опыт и оборудование. А после, примем решение, браться нам за это дело, или мы в коленках слабоваты.
Время полетело как пришпоренная лошадь. Я брал уроки по экономике и финансам у Льва Георгиевича, обсуждал с Толиком и Серегой добытую ими информацию и разбирался в наследстве, оставленном мне Коржиком. Принцесса полностью погрузилась в предстоящую ей роль матери. Поскольку она осталась без машины, да и моего жигуленка пора было менять, мы решились на две крупных покупки. Приобрели два Ленд Ровера, черный - для меня, и красный - для Принцессы. Своего жигуленка я отдал нахальному Валерке. Через пару месяцев я связался с Отто.
- Ты будешь смеяться, дружище, но я решил-таки прикупить у тебя небольшой заводик.
Поняв, что я не шучу, Отто назначил мне встречу в Гамбурге. Мы полетели туда вдвоем с Серегой. Толик от поездки отказался.
- От меня, Андрей, толку там не будет никакого. Я лучше в Интернете покопаюсь.
Отто встретил нас в аэропорту. По дороге в гостиницу я поведал ему историю своего сказочного обогащения.
- Вот и ты, Андрей, хочешь надеть на себя ту упряжь, от которой я мечтаю избавиться столько лет, - задумчиво заметил Отто.
Отто организовал нам экскурсию на цементный завод под Гамбургом. Завод был недавно реконструирован, и производство заметно отличалось от того, что мы видели в Новомосковске. Меня, прежде всего, волновал вопрос, хватит ли денег Коржика на приобретение оборудования. По приблизительным оценкам выходило, что стоимость оборудования съест около половины денег Коржика. Хватит ли остальной половины на строительство завода и развитие инфраструктуры, пока было не ясно.
Отто посоветовал мне обратиться в строительную фирму, которая занималась возведением подобных объектов и сотрудничала с концерном, в котором работал Отто. Фирма была чешской, с головной конторой в Праге. Пробыв в Гамбурге четыре дня, мы попрощались с Отто и полетели в Прагу. Мой французский помогал нам мало, и Сереге приходилось мобилизовывать все свои подзабытые познания в английском.
В Праге мы пробыли два дня. Руководство чешской фирмы представило нам несколько типовых проектов цементных заводов на выбор. Я подписал протокол о намерениях, и после небольшой экскурсии по Праге, которую нам любезно предложили представители фирмы, мы с Серегой вернулись в Москву. Общение с чехами оказалось очень полезным, тем более, что они не успели окончательно забыть русский язык.
Хотя скепсиса и уныния у Сереги поубавилось, поскольку густой туман неопределенности в наших головах стал понемногу рассеиваться, он продолжал все же сильно сомневаться в успехе нашей затеи.
- Эх, Андрюха, ты авантюрист, почище всех героев Джека Лондона, вместе взятых.
Толян встретил нас хорошей новостью. Он раскопал в Интернете инвестиционное предложение мэра одного небольшого городка на юго-востоке от Москвы. Тот предлагал инвесторам вложиться в строительство цементного завода, мотивируя тем, что возле городка находились земли государственного пользования плохо подходящие под сельское хозяйство из-за обилия суглинков и известняка. Кроме того, в городке имелась кое-какая инфраструктура. В Советские времена там функционировал небольшой алюминиевый завод, работавший преимущественно на привозном сырье. При заводе имелось неплохое железнодорожное и электрическое хозяйство. Кроме того, в нескольких километрах от городка проходил нефтепровод. В общем, местечко выглядело заманчиво.
Через три дня, преодолев чуть больше двухсот километров, мы въехали в небольшой городок, с населением около шестидесяти тысяч жителей. Городской пейзаж душу явно не радовал. Половину города занимал частный сектор с унылыми домушками и плохо чищеными улицами. Ближе к центру городок был застроен панельными шестиэтажками тридцатилетней давности. Не было видно ни одной новостройки, а на остановках автобуса стояли похожие на доты железные палатки, от которых давным-давно избавились в крупных городах. Единственным новостроем в центре был двухэтажный прямоугольник из нештукатуреного красного кирпича с гордой вывеской "Универсам".
У городской управы стояла видавшая виды старая черная "Волга". В приемной мэра полная молодуха потчевалась чаем с баранками.
- Девушка, нам бы с мэром переговорить, - улыбнулся во весь рот Серега.
- Да щас,- отложила баранку молодуха и нажала клавишу допотопного селектора, - Дмитрий Васильич, к Вам посетители.
- Пусть войдут, - лениво ответил селектор.
Кабинет был невелик, да и мебель в нем явно не блистала роскошью. Компьютер на столе у мэра просился в музей старой техники. Мэр, мужчина лет пятидесяти с коротким седым ежиком на голове, изобличавшем в нем отставного военного, поднялся из-за стола, мельком бросив взгляд в окно.
- Здравствуйте гости дорогие, московские, - неизбывную печаль в глазах мэра сменила откровенная насмешка, - что делать будем? Сухарики печь или страусов разводить?
Ни то, ни другое, Дмитрий Васильевич, - я подошел к плану городка, висевшего на стене,- нас интересует вот это место.
Я достал из кармана ручку и обвел ею территорию давно остановленного аллюминиего завода и заброшенных карьеров. Насмешка в глазах мэра сменилась недоверчивым интересом.
- Да неужто же Господь услышал мои молитвы? Вы ознакомились с нашими предложениями в Интернете?
- Именно поэтому мы здесь, Дмитрий Васильевич. Хотелось бы посмотреть все воочию и получить доступ к необходимым данным.
На осмотр территории бывшего завода, железнодорожного хозяйства и карьеров у нас ушел почти весь день. Мэр оказался неплохим гидом.
- Раньше на этом заводе работало до трети населения города, а теперь... - мэр горестно махнул рукой, - теперь все отхожим промыслом кормятся, умирает наш городок. Молодежь почти вся работает в Москве.
Производственные помещения стояли пустые, оборудование было демонтировано или разворовано. Кое- где они использовались под склады. Кое-как функционировало только железнодорожное хозяйство.
- Собственник сдает в аренду железнодорожный терминал и помещения под склады, - пояснил мэр. Видел я этого господина всего один раз, когда он приезжал посмотреть на свои владения. Тогда завод уже стоял, но оборудование еще было цело. Он тогда обещал вновь запустить завод, но сами видите, чего стоят такие обещания. Куда и к кому я только не обращался, все без толку. Производство алюминия у нас нерентабельно. Вот тогда умные люди мне и посоветовали, на счет цементного завода. Свели меня с ребятами из проектного института, они мне практически за "спасибо" и помогли составить инвестиционное предложение.
День был на исходе, и мы решили заночевать в местной гостинице. Серега, посетив местный универсам, прикупил еды и бутылку коньяка. Мэр от приглашения не отказался, слишком уж животрепещущей для него была тема.
- Вот что, ребятки, я все стесняюсь у Вас спросить, - слегка усмехнулся мэр, когда Серега разлил коньяк, - а деньги-то у Вас есть? Ко мне ведь, чуть не каждую неделю, приезжают разные добры молодцы с грандиозными планами, да все просят, ты сначала дай нам то, да это, а уж мы потом...
- Деньги-то у нас, Дмитрий Васильевич, есть. На счетах в зарубежных банках свыше двухсот миллионов долларов, а вот опыта, честно должны признаться, никакого. Правда, подтвердить наличие денег я пока ничем не могу, у нас с собой только протокол о намерениях на строительство завода, подписанный с чешской строительной фирмой, да типовые проекты, - ответил я.
- Да, не густо, - вздохнул мэр, - но, по крайней мере, откровенно. Давайте ребята, за успех нашего безнадежного дела.
Мы покинули городок на следующий день после обеда, увозя с собой добытую информацию.