Я, Элиас Оттонир Фарли Отис, пишу на стыке Эпох. Слово моё — к тебе, Альтер Отис, чувствующий силу, но не видящий Путь, и к тебе, Отис, видящий Путь, но не знающий корни, и к тебе, Альтер Отис, ждущий своего часа, и к тебе, Альтер Отис, размышляющий о сути. И к тебе моё слово, Альтер, даже если ты не из Клана Огня, но Огненный Путь небезынтересен тебе, и даже к тебе, человек, желающий стать Альтером этого мира или просто Ищущий Путь. Читай, и найдёшь то, что здесь есть; ищи, и найдёшь то, что хочешь найти, вникай, и найдёшь иное, — то, что ищет Идам твой, Дух твой.
Вселенная множественна в своей Истине, ибо истинно всякое её описание, не имеющее внутренних противоречий и не могущие быть опровергнутым. Так вижу Истину я, Элиас, несущий в себе Пламя Оттаэ: она явилась мне в воспоминаниях о древних воплощениях, в откровениях Оттаэ и Древних Богов. Запись исказила Древнюю Истину, как и все другие записи, бывшие раньше и будущие потом, но часть её осталась нетленной, ибо это описание вмещает в себя и многие другие. Не спорю: есть и другие Пути, и среди них немало тех, что не менее действенны; не спорю: есть и другие Писания, и в них найдётся немало того, что истинно, и того, что интересно, и того, что священно; но мой Путь — Путь Огня, и моя история — история Альтеров Отис.
Слово моё к тебе — гатхи и притчи, писания и наставления: одни помогут телу, другие помогут Духу, третьи развлекут долгой ночью, иные же брось в печь, чтобы согреться холодной зимой, ибо в Огне больше пользы и святости, чем в словах. Не огорчусь, если вся Книга окажется в печи, ибо я служу Огню, как и Огонь служит мне: я и Огонь едины, и что хорошо Огню в теле Его, то хорошо мне в Духе моём. Но если хоть одно слово из всех, написанных мною, придётся тебе к Духу, то трижды рад буду, ибо это — от Огня: что хорошо Огню в Духе Его, то трижды хорошо мне в Духе моём.
Не пытайся поверить: вера — плод лукавый, и дар её — рабство, если вера твоя — не из сердца твоего. Не старайся изучить: одно далеко от тебя, и глаз твой не найдёт его; другое — только образ, а стоит ли говорить миражу, что пальма не устоит на песке? Иное же из написанного ясно и для тебя, как для меня: ты видел Огонь, пожирающий древо, и это не новость для тебя; а иное — моё мнение, или предположение, или догадка: у тебя — свои, у меня — свои.
Я, Элиас Оттонир Фарли Отис, пишу в городе Твангесте-Кёнигсберг-Калининград Слово Огня, которое начало открываться мне восемь лет назад и ныне записывается мною; сии же слова я пишу в году двухтысячном, как считают это в том народе, среди которого я живу. Да пребудут с тобою Дух Огня и моё благословение, и да будет Дух Пламени Духом твоим, и Дух твой — Духом Пламени!
Внимай, Хранитель Огня, брат мой! Внимай, Хранительница Огня, сестра моя! Я — Элиас Оттонир Фарли, князь Альтеров клана Отис, жрец Огня: Дух мой — от Духа Огня, плоть моя — плоть от плоти человеческой, в голове моей — разум Альтера, сердце моё — Сердце Волка.
Ладонь моя касается сердца; ладонь моя касается лба; ладонь моя пуста и открыта: она вскинута навстречу тебе. Салют тебе, брат мой! Салют тебе, сестра моя! Сердце моё и разум мой — открытая ладонь для тебя. Так и ты салютуй при встрече братьям своим в Пламени и сёстрам своим в Пламени: ты чист, а значит, пуст, ты пуст, а значит, прозрачен.
Ладонь моя касается лба; ладонь моя касается сердца; ладонь моя открыта и пуста: она протянута навстречу твоей ладони. Приветствую тебя, сестра моя! Приветствую тебя, брат мой! Разум свой и сердце своё вверяю тебе в руки! Так и ты приветствуй при встрече братьев своих в Пламени и сестёр своих в Пламени: твой разум — в руке брата твоего, сердце его — в твоей руке; твоё сердце — в руке сестры твоей, и разум её — в твоей руке.
Гатху даю тебе, Хранитель Огня: не для разума, ибо она прозрачна, и не для сердца, ибо она пуста: для Духа, ибо он чист.
Не имей никаких привязанностей;
не имей совершенно никаких привязанностей;
а теперь забудь, Хранитель, что я сказал тебе,
дабы не привязываться к тому, что я тебе сказал.
Такова первая гатха, которую я даю Духу твоему, и благ ты, если постиг её; вот же другая гатха тебе.
Есть одна Истина, единая для всех:
её суть в том, что Истина у каждого своя;
и даже эта Истина, которую я называю всеобщей,
есть всего лишь моя Истина, Хранитель.
Такова вторая гатха, которую я даю Духу твоему, и благ ты, если постиг её; вот же другая гатха тебе.
Мгновение, которое наступит,
когда ты закончишь читать эти строки, Хранитель,
будет уже в далёком прошлом тогда,
когда они достигнут твоего разума.
Такова третья гатха, которую я даю Духу твоему, и благ ты, если постиг её; вот же другая гатха тебе.
Я принял мир таким, какой он есть;
я ничего не желаю и ни о чём не жалею;
теперь на земле, под землёй и на небе нет силы,
способной причинить мне хоть малейший вред.
Такова четвёртая гатха, которую я даю Духу твоему, и благ ты, если постиг её; вот же другая гатха тебе.
Я поклоняюсь Богу Огня, когда хочу раздуть тлеющие угли;
я поклоняюсь Богу Воды, когда хочу напиться из ручья;
я поклоняюсь даже домашним тапочкам, когда хочу надеть их;
во всём мире не найдётся божества надо мною!
Такова пятая и последняя моя гатха ныне, и благ ты, если ни одна из них не минула тебя; ежели же слова мои оказались туманными для тебя, не теряю веры в тебя и вручаю ключи.
Первым словом сказал я, что привязанности — оковы для разума и сердца; ты же должен парить птицей, но если полёт для тебя — оковы, пусть сердце твоё подскажет тебе Путь вне полёта.
Вторым словом сказал я, что утверждающие тебе своё слово за Истину лгут или заблуждаются; но и я — не больший из них, а потому если и моё слово идёт вопреки сердцу твоему, слушай сердце, а не меня.
Третьим словом сказал я, что время вчерашнее и время завтрашнее — всё пустое: вспоминая Вчера, ты думаешь сегодня, и мысля о Завтра, ты думаешь сегодня; потому мгновение — в твоей руке, и в нём — Вечность.
Четвёртым словом сказал я, что Жизнь мне не в тягость и Смерть не в страдание: всё, что есть в мире, то благо для меня.
Пятым словом сказал я, что ты — для мира, как и мир — для тебя: служи богам, пока и они служат тебе; но горе им, если они забудут тебя: тогда место им — в пыльных свитках и развалинах храмов, Дух же свой держи чистым от них!
Эта гатха — особая из всех, ибо в ней — вся суть религии; потому вот тебе ещё слово о том же.
Жил некогда один благочестивый монах, познавший суть мира и веры и слывущий образцом милосердия и богопочитания. Когда же в лесу на него напали разбойники, то он помолился в сердце своём богу своему, обещавшему райские кущи за смирение, и убил разбойников тяжёлой иконой. Другой же монах, попав к разбойникам, помолился в сердце своём богу своему и, сложив руки жестом смирения, принял смерть от разбойников; и церковь его назвала его святым, и сложила кости его в золотой ларец, и паломники сходились помолиться на них. А о первом монахе церковь забыла; но дважды свят он был, потому что был свят и жив.
Теперь послушай иную притчу, Хранитель: о привязках, Истинах и мгновениях.
Как-то раз один жрец собрал своих учеников и спросил их: "Знаете ли вы, братья, что есть Истина?" "Да", — ответил один ученик. За это жрец ударил его своим рунным посохом и повторил вопрос. Второй ученик сорвал растущий рядом цветок и протянул его жрецу. "Повтори, что сказал этот святой человек", — обратился жрец к первому ученику. Тот тоже сорвал цветок и протянул жрецу, за что жрец снова ударил его посохом. "Повтори, что ты сказал", — попросил жрец того ученика, что первым отдал ему цветок. Ученик выхватил цветок из рук жреца, швырнул его на землю и растоптал. Тогда тот ученик, что дважды получал посохом по спине, поднял цветок с земли и нежно расправил его лепестки. "Теперь и ты свят", — улыбнулся жрец.
А вот и ещё одна притча тебе, Хранитель: о том, что ты совершенен, пока не возжелаешь совершенства.
Одна Обезьяна узнала как-то, что человека сделал из обезьяны труд. Тогда Обезьяна так усердно принялась трудиться, мечтая стать человеком и стремясь к этому, что надорвалась и умерла.
Оставайся и ты собою в этом мгновении, Хранитель, пока Дух твой не стал иным в мгновении ином, снова единственном! Свят ты, Хранитель, если постиг, что я говорил тебе; и трижды свят ты, если постиг в моих словах то, чего я не говорил: ибо личность твоя бесценна, и Истина твоя — единственная для тебя.
Ты — Майтрея, Христос и Саошиант: нет для тебя другого Спасителя, кроме тебя, Альтер Отис; не жди иного вне себя, ибо другие придут, чтобы спасти себя, вести за собой слабых и направлять стопы Ищущих, но не ведающих Пути в сердце своём.
Ты — Аллах, Иегова и Горус: да не будет у тебя иных богов, кроме тебя, Сын Огня; не ищи их ни на небе, ни на земле, ибо другие пастыри пасут свои стада вдали от жилища сердца твоего, которое укрывает тебя, и дорог твоего разума, которыми ты ходишь.
Ты — Сатана, Мара и Иблис: не было со времён Первозданного Хаоса никого более, кто искушал бы тебя злом и оплетал иллюзиями; не вини никого, кроме себя, в своих бедах и несчастьях или в невежестве и немощи, ибо Дух твой, который владеет твоим истинным Именем и Лицом, всезнающ и всесилен, и потому счастье твоё и несчастье твоё в его руках, которые есть твои руки.
Да и подумай, Альтер: нужно ли тебе спасаться, когда ничто вне тебя не в силах причинить тебе вред, если на то не будет твоего разумного желания или неосознанного попустительства? и нужно ли тебе освобождаться, если никто не в силах закабалить и поработить тебя, когда ты изначально свободен и желаешь оставаться свободным в Вечности? Разве что Просветление твоё можно назвать Освобождением, ибо когда ты понял, что совершенен и свободен, то стал воистину равен Древним Богам; и совершенствование твоё можно назвать Спасением, ибо и Совершенный становится совершеннее, когда не стремится к совершенству, а знает, что изначально совершенен, и живёт в согласии со своим знанием.
Тебе говорят: "Соблюдай Закон отцов твоих, и размножу весьма потомство твоё"; а иные говорят: "Верь в то, что Спаситель твой умер за грехи твои, и получишь Жизнь Вечную"; и говорят ещё третьи: "В действии твоём страдание твоё; отрекись от деятельности, отринь плоть свою, и тогда найдёшь высшее блаженство в сиянии Нирваны"; и много других ещё есть, которые говорят тебе: "делай то и не смей делать этого", — суля награды и грозя карами: так приноси жертву и то не ешь, верь в тех и не сотвори иных в своём сердце. Но кто они такие, чтобы говорить тебе, что тебе есть и во что тебе верить, Альтер Отис, если сердце твоё хранит Высшее Откровение твоей единственной Истины, какой бы она ни была для тебя? Разве Моисей живёт в сердце твоём, чтобы знать, что для тебя добро, а что зло? Разве Гаутама Шакьямуни вдыхает воздух твоими лёгкими и принимает пищу устами твоими? И разве Господь Шри Чаитанья говорит тебе, на какую кочку поставить тебе стопу свою, дабы не оступиться в болоте? Но коль скоро они позволяли говорить тебе, что тебе делать для того, чтобы спастись, то и я, имея свою Истину, позволю себе указать Путь для тебя, если ты ещё не встал на собственный.
Слушай, Альтер Отис, что я скажу тебе о твоём Спасении и о твоём Просветлении, и пусть глаза твоего сердца скажут тебе, может ли мой Путь стать близким твоему Пути.
Два рода желаний живут в разуме твоём, как и в разуме человеческом: одни первичны и идут от сердца твоего, другие вторичны и возникают в твоём разуме или привнесены из чужого, дабы ты имел возможность удовлетворять те желания, что идут от сердца. И если ты хочешь есть и пить, и тогда ешь и пьёшь, то исполняешь желания первого рода; но когда ешь, потому что другие вокруг тебя едят, или пьёшь, потому что после еды положено пить, то это желания второго рода. Так и с другими желаниями: когда пишешь от желания писать, это одно, а когда для того, чтобы прославиться, или заработать, или потому, что и отец твой писал, иди потому, что мать велела тебе писать, то это совсем иное. И говорю я тебе, Альтер Огня, что идущее от сердца твоего большее благо для тебя, чем то, что не от него; но нет способа узнать, какое желание откуда, иначе, чем через сердце твоё, ибо то, что от сердца у тебя, может быть не от сердца у другого; а потому учись слушать голос сердца твоего и больше делать то, что от него, а то, что не от него — только по мере надобности, которую пусть определит для тебя Огонь, живущий в твоём сердце. И если сердце твоё велит следовать Закону Моисея, или исполнять Четыре Праведных Действия, или почитать Священную Корову, — то такая вера будет истинной для тебя, ибо идёт от сердца, а всё, что идёт от сердца, есть Счастье.
Но горе тебе, если все свои "хочу" ты заменишь множеством чужих "надо", ибо тело твоё будет тогда в разладе с сердцем, а сердце — с разумом; а можно ли быть счастливым в разладе с собой? Протоптанный путь надёжен, но не приведёт тебя к открытию уголка заповедного и земли твоего обетования. Оставь поклонение богам и кумирам и следование тропами Учителей, живых и мёртвых, тем, кто слаб и думает, что греховен: они получают свою надежду на Спасение и нисшествие благ от своих богов взамен Высшей Благодати и Истинной Свободе; их риск затеряться в Бездне Хаоса ничтожен, но столь же ничтожна для них и возможность возвыситься над Бездной и встать вровень с Древними Богами.
Иначе у тебя, Альтер Отис: твои желания едины с твоими действиями, и разум твой един с твоим сердцем, и то, что зовётся добром, то же для тебя, как то, что зовётся злом; Жизнь и Смерть — одно для тебя, как и ты — одно со Вселенной. Бесконечно совершенствуясь в своём бесконечном совершенстве, ты обретёшь всё, что пожелает твой Идам: возвысишься над миром и, став подобным Творцам Миров, создашь свою Вселенную и будешь управлять ею согласно своей мудрости.