Снаружи мело, белые черти отплясывали свои безумные хороводы, им подпевала вьюга, истошно завывая и заправски вытягивая высокие ноты. Но нет, какая вьюга так споёт? Конечно, это ведьма с соседнего посёлка всё устроила - она, она, окаянная, и пургу нагнала сюда, и сама прилетела, а теперь с бесами своими непогоду творит. Ветки стучат в окна, скребутся ночные чудовища когтистыми лапами в ставни, бьют по крыше. В такую метель и собаку в конуре не оставишь - пусть дома греется, рядом с хозяевами пусть полежит. И она это оценит, и в доме портить ничего не будет. А чего портить, если все рядом, огонь горит, еда есть? За дверь-то не хочется. Там холодно и страшно.
А в доме хорошо, в доме тепло и уютно. В доме тихо и спокойно. В камине потрескивают рыжие флажки огня, нежно и цепко хватаясь за новое поленце. Дымчатый котяра лежит сверху и жмурится от удовольствия. Вон, свесил одну лапу да хвостом помахивает - знать, музыка какая-то в голове играет. Своя, кошачья. Рядом стол накрыт белой скатертью. Оттуда вкусно пахнет горячей выпечкой и мясом. Но все уже поели, все теперь сытые, и к столу никого не тянет. И свежий хлеб тихонько остывает. А в дальнем углу стоят, прислонившись к стенке, большие льняные квадраты на рамках, исписанные маслом, и масло это ещё пахнет, но и кот, и огромный лохматый серый пёс уже привыкли к этому запаху - он для них уже родной, знакомый, это часть запаха хозяйки. Любит она выходить куда-нибудь на природу с большим своим мольбертом, кисточками и набором красок и стоять часами за холстом, выводя витиеватые фигуры. Вот, кстати, и она - сидит в высоком кресле, распустив густые русые волосы. И они струятся, как золотая речка, по её мягкому шерстяному белому свитеру. А в руках она покачивает младшую доченьку, иногда поглядывает то на неё, то на питомцев своих, то на остальных детей, а то на мужа. Хорошо дома, тепло и уютно.
А за маминой спиной стоит дочка старшая, положив руки на спинку кресла и опустив на них хорошенькое личико. Она слушает, а сама улыбается каким-то своим мыслям. Конечно, мама знает, о чём она думает. Но не говорить же об этом при всех. Это личное. Вот и стоит поближе к маме. А братья-то ещё и посмеются - куда им до романтики! Они, вон, свои мальчишеские игры любят, биться мечтают как герои. Потому и слушают сейчас, словно заворожённые, как им папка былину какую-то рассказывает. Младший аж рот раскрыл. Сидит на полу, глазёнки горят, внимательный такой, старается ни слова не пропустить, иногда только вздрагивает от неожиданности, и тогда лежащий за ним пёс начинает постукивать хвостом по полу, но потом успокаивается, и все слушают дальше. Рядом его старший брат тоже слушает, но он всё чаще посматривает на висящие на стене клинки, что им знакомый кузнец сделал. Смотрит и представляет, как бы он одним из таких бился с драконом на калиновом мосту через речку Смородину, как бы дом от недругов защищал. А отец в кресле напротив мамы рассказывает, рассказывает, вспоминая старые сказки и придумывая новые истории. Хорошо в доме: здесь тепло и уютно, здесь все вместе, все рядом, огонь легонько потрескивает, кот тихонько мурчит. А за окном метёт, гремит, воет, стучит, ломится в окна и двери, непогода скребётся в стены. Но стены прочные, и в доме всё так же тихо и хорошо.
Но близится ночь, вечерний чай уже допили, время историй окончилось, и все собираются спать. Дом оживился, наполнился голосами, шумом шагов, скрипом дверей, журчанием воды - словом, всем тем, что сопутствует вечерним сборам. Вот и дети разошлись по комнатам, мама лишь баюкает младшего. А отец, одевается теплее и идёт выгуливать на ночь пса. Не сидится мужчине в доме, что-то гложет его, не даёт ему покоя, словно червь сосёт внутри. Лохматый друг заглядывает ему в глаза ненадолго, и они, раскрыв дверь, выпускают клуб натопленного воздуха, а затем и сами выходят из уютного дома в царство снежной пурги.
Собака отбегает в сторону, но мужчина никуда не торопится. Он идёт не спеша, рассеянно глядя вперёд, он не застёгивается, он даже шапку забыл надеть, его заносит липкими хлопьями со всех сторон, его борода уже вся побелела, а он идёт медленно и думает: "Куда я иду, куда я двигаюсь? Зачем мне всё это? Что мне делать, чем заниматься? У меня есть огромная жизнь, вокруг необъятный мир, здесь столько всего, но я не знаю, что мне с этим делать! Боги! Кто-то из вас же слышит меня?!". Мужчина кричит в сторону леса: "Бо-о-оги!". Но в ответ лишь метель страшно завывает, и голос его тонет в белом смерче. "Что, что мне делать с этой жизнью? Каждый день всё одинаково, каждый божий день я провожу так же, как и все предыдущие. Но разве для этого я родился? Разве этого я хотел, выбирая себе первую работу, пробуя новые занятия? Разве об этом я мечтал, уезжая из города сюда и строя этот дом? Разве на такое рассчитывал, беря в жёны эту прекрасную женщину? Боги! Бо-о-оги! Я не знаю, что хотеть! Вы научили меня достигать своих целей, но я так и не понял, что же мне на самом деле нужно. И теперь я заперт в собственной клетке: мне нужно что-то делать, необходимо действовать, что-то творить, но что именно - этого я не знаю. Как же я могу подарить счастливое детство своим детям, чему я их научу, если сам до сих пор ничего не знаю, если сам не чувствую себя счастливым?". Мужчина медленно брёл по глубоким сугробам, задыхаясь от снежной каши и собственного крика, пока окончательно не устал и не понял, что уже замёрз.
- Серый! - окликнул он пса, - пойдём домой! Идём греться! - Он потрепал густую шерсть своего самого близкого и верного друга, и они побрели обратно к теплу и уюту.
Наутро буря стихла. За окном на белых холмах искрились первые утренние лучи, красногрудые снегири скакали с ветки на ветку, сбрасывая с них снежные шапки, и дразня сидящего на подоконнике кота. Светло-голубое небо раскинулось покрывалом поверх дома и окружающего его леса. Пёс радостно бегал вокруг поднявшихся с постелей мальчиков и мужчины, он предвкушал утреннюю прогулку, а старший сын, обуваясь, бормотал себе под нос: "Мороз и солнце - день чудесный, ещё ты дремлешь...". Из дома они вышли вчетвером: пёс - с вываленным набок языком, люди - по пояс голыми, и с радостными криками побежали вокруг дома, размахивая руками в перчатках. Минут через десять, разгорячённые, пышущие густым паром, они остановились и принялись повторять заученные упражнения с палками, вращая и размахивая ими, словно мечами. Отец учил их тому, что знал, делясь самым интересным и полезным из тренировок, и дети повторяли, глядя на ежедневные его занятия. Напоследок они, задорно крича, обтёрлись снегом, покидались снежками друг в друга и в довольного пса, и повернулись в сторону дома. Отец подошёл к колодцу набрать ведёрко студёной воды, а младший сын, пиная пушистый сверкающий на солнце снег в прыгающего от восторга пса, подбежал к рябине, чтобы сорвать парочку гроздей для сестрёнки - очень уж она любит эти ягоды.
Мальчишки с собакой уже вернулись в дом и готовились к завтраку. За ними неспешно шёл мужчина с полным ледяной воды ведром и улыбался, радуясь своим детям, радуясь тому, какими здоровыми и добрыми они растут. И пусть он так и не понимал, что ему делать со всей этой жизнью, но он знал, что нужен им всем. Наверное, где-то здесь и крылась его роль, его смысл.