Сейчас, когда я вспоминаю те годы, я непременно думаю о том, как же мы все же выжили. И не просто выжили - это были времена, когда зародилась истинная дружба, когда зачастую был пуст холодильник, но дом был полон веселых и улыбающихся людей.
Помню свои первые минуты в новой квартире... Собрались друзья моих родителей. Принесли печенье. Простое, советское, в бумажной обертке. Наверное, это было самое вкусное печенье из того, что мне довелось попробовать за свою жизнь.
Сначала в домах не стало газа. Потом стали изредка отключать электричество. Потом электричество стали изредка включать. Большей частью, почему-то, ночью. С водоснабжением стали твориться странные вещи. Мы уже забыли ощущение горячей воды на коже. Но была романтика, самая настоящая романтика! Нехитрый обед готовился во дворе на кострах. Чай кипятили в самом настоящем самоваре. Всем домом собрались и купили аккумулятор. Зачем? А "Санта-Барбару" по вечерам смотреть - благо, у нас нашелся старенький черно-белый телевизор. Представляете картину? Одна комнатенка, света нет, в уголке мерцает крохотный телевизор, вокруг которого собралась толпа народу. Сидим на полу - табуреток не хватает. Зато смотрим! Звук ужасный (экономим батареи, чтоб до конца фильма хватило), изображение называется "догадайся сам", зато мы были все вместе! После фильма пили чай. Уже в темноте - аккумулятор садился вместе с титрами, а то и раньше - тогда концовку серии мы додумывали сами. Мы - это я и друзья моих родителей. Мне нравилось сидеть вместе с ними, они были такими веселыми и жизнерадостными, что, казалось, не замечали убогой жизни, проблем, быта...
Папина мечта о сыне начала сбываться. Нет, не в том смысле, что у нас в семье появился ЕЩЕ один ребенок. Скорее, у нас в семье просто появился мальчик. И этим мальчиком была я.
Кудрявой девочки больше не было. Вместо нее в семье оказался коротко стриженый сорванец. Разбитые коленки, игры в футбол и теннис, походы в ущелье "мужской компанией" (девчонок не брали принципиально, я была не в счет). В школу ходили пешком, обычно впятером - мой брат Миша, я и наши близкие друзья - Саша, Эмиль и Сурен. Пять километров в один конец. И пять - обратно. Мимо соседнего городка "радиофизиков". Виллариба и Виллабаджо постсоветских времен, разве что соревнования были посерьезнее, чем мытье посуды. "Их" городок был более обустроенный, у них была почта. У нас почты не было. Связь с внешним миром осуществлялась через соседей. Можете себе представить гордость мальчишек и девчонок соседнего городка, как они дразнили нас. Но мы были объективно сильнее, что и доказывалось зарвавшимся соседям с завидной периодичностью. Последствиями таких "доказательств" были синяки, ссадины и шишки. У обеих сторон. Но мы были сильнее.
Да, о школе. Я вообще поражаюсь, как мы могли тогда учиться. Стекла в школе выбиты. Отопления и воды нет. Учебников тоже. До сих пор вспоминаю наши зимние каникулы - три месяца! И столько же - законные летние. Многим учителям было совершенно наплевать на наши знания. Наша учительница английского языка приходила на занятия раз в полтора месяца. Нам давалось задание - пересказать малюсенький текстик. Думаете, хоть кто-нибудь за полтора месяца выполнял это задание? Вот еще! Мой троюродный брат, который учился со мной в одном классе и жил у нас дома вместе со своими родителями и старшим братом (и все в одной комнатенке!), придумал замечательный способ. Я передавала ему общий смысл текста, - благо, английский я учила с пяти лет, - и заставляла его выучить первое предложение на английском. В результате получалось следующее - мой брат выходил к доске, 10-12 раз повторял первое предложение с разными интонациями, потом "переводил" текст на русский и получал свою законную "пятерку". И дело было не в том, что учительница была глуховата, как в известном "Ералаше", просто во время ответа ученика она заполняла журнал за истекшие полтора месяца и выставляла всем оценки, думая при этом о своих проблемах, о некормленых детях и порвавшемся пальто.
Так мы и учились.
Нет, не все преподаватели работали с нами спустя рукава. До сих пор не могу забыть чудного педагога, нашего дорогого Геннадия Арамовича, такого же бакинца, как и большинство из нас, который выжимал из класса все силы, требовал посещаемости и лично проверял каждое задание. Мне он давал еще и задания повышенной сложности. Помню, была в учебнике такая задача: "Улитка ползет вверх по столбу, высотой 100 метров. За день она поднимается вверх на 2 метра, за ночь - спускается на один метр. За сколько дней улитка доползет до вершины столба?". Помню, что я не раздумывая ответила: "За сто дней". И до сих пор не могу понять, почему я ответила неправильно.
Математикой со мной занимался еще и папа. Он был уверен, что в семье "технарей" вырастет "технический" ребенок. Не удалось. Как говорит моя бабушка - "Что выросло, то выросло". Но папа все равно проявлял небывалое упорство, занимаясь со мной, что называется, "с опережением программы". Когда я закончила третий класс и в конце мая получила учебник по математике за четвертый класс, я еще не знала, что меня ждет. А ждало меня вот что: папа решил, что в математике я очень слаба. И я целое лето угробила на то, чтобы прорешать ВСЕ задачки по математике за четвертый класс. Это была каторга - заниматься по 4-5 часов в день, когда твои друзья за окном показывают тебе футбольный мяч и делают знаки, что, мол, пришли "радиофизики" и пора бы их обыграть. Слез было - море разливанное. Но я прорешала этот чертов учебник. И весь год потом ходила королевой класса и любимицей Геннадия Арамовича (и еще большой вопрос, что нравилось мне больше!).
Помню наши игры. Помню, как мы читали - запоем, если у кого-то вдруг находилась интересная книга. Прошел слух - у Миши с соседнего двора появилась книжка про Хоббита! Бедный Миша, он надеялся почитать ее в тишине и одиночестве. Не тут-то было! Помните сцену из кинофильма "Наваждение" (из цикла "Операция Ы..."), когда студенты всем скопом читали один конспект? Вот-вот, мы смотрелись точно так же. Один или двое сидели на дереве, остальные разместились внизу - кто стоя, сто сидя, а кто и лежа. И читали. Кажется, мы проглотили эту книжку за полтора дня. "Робин Гуд" тоже долго не продержался, став за три дня кумиром дворовых ребятишек.
А потом начались игры.
Надо вам сказать, что первое, что поразило меня в городке - это сады. Причем не абы какие, а самые что ни на есть абрикосовые! И мне, ребенку, родившемуся и выросшему в Баку под строгим контролем старших, мне, которой все фрукты и овощи мыли кипяченой водой, чтобы не пустить микробов в детский организм, мне было дико, что можно просто так подойти к дереву, сорвать с него спелый сочный абрикос, вытереть его о пыльные штаны и...съесть! Представляете?! Немытый! О пыльные штаны! И в рот! И даже руки не мыть! И еще ладно бы если абрикосы были бы спелые - так нет, мы приучились есть зеленые абрикосы, которые местные ребята называли странным словом "цоголы". Ничего вкуснее я не помню... Нет, вру...Вкуснее были только свежие ядрышки из косточек только что съеденных абрикосов. Косточки разбивались прямо на проезжей части любым тяжелым камешком и вместе с пылью отправлялись в рот. Странно, но мы ничем не болели. И даже ангина, которая мучила меня с младенчества (теперь уже, к сожалению, хроническая) сдалась под напором немытых фруктов и грязных рук.
Так, к чему я это? Ах ну да, игры...Знаете, во что мы играли? Куклы и скакалки - это вчерашний день, привилегия "мелюзги". Мы серьезные люди. Мы должны спасти мир от угрозы, которая нависла над нами, жителями планеты. Как это сделать? Вооружаться. Пластмассовые пистолеты забыты, пришла пора настоящего оружия! Копья, луки и стрелы - вот наш арсенал. Ранним утром мы выползали из домов, брали из тайника лук и колчан со стрелами и по одному сходились к условленному месту, которое обычно назначалось где-нибудь в глубине абрикосовых плантаций. И начиналась охота. Ох и не завидую я тем, кто в этот момент шел на работу мимо нашего лагеря... Нет, мы вели себя тихо, но наше присутствие и не требовалось - капканы и ловушки делали все за нас. Могу с уверенностью сказать, что идти той же дорогой во второй раз никто не хотел. Осенние листья скрывали протянутые через тропу лески, маленький камешек на дороге (стоило его только пнуть) служил причиной падения с деревьев целого вороха прошлогодних листьев и комков сухой грязи. Стрела, пущенная умелой рукой из самодельного лука, непременно вонзалась в ствол дерева, пролетая в каком-нибудь сантиметре от уха прохожего. Нас боялись. Боялись и дети и взрослые. Причем они боялись, не зная, в сущности, кто за всем этим стоит. Нами пугали детей. Таким образом, мы три месяца держали в страхе два городка. Пока однажды...
Однажды случилось страшное. Ну, не смертельное, конечно, но все равно было ужасно неловко.
В тот день мы, как обычно, играли в саду. Причем осознание собственной власти и всесилия дошло до таких размеров, что мы решили начать осваивать другую территорию - абрикосовый сад директора исследовательского городка. Сады там были огромные, деревья роскошные, спрятаться было где. Поэтому мы не боялись. Нам просто надо было утвердить свое правление на новом месте.
Силки и капканы были расставлены, камешки разложены, веревочки натянуты, стрелы заготовлены. Все по высшему разряду. И надо же было тут директору с супругой выйти прогуляться по своим владениям! Мы, естественно, отказались бы от открытого боя на территории противника, если бы один чингачгук из младшего состава (а ведь я говорила совету племени, что неуравновешенных принимать в свою команду нельзя!) со страху не запустил бы в директорскую парочку стрелу собственного изготовления. Мы замерли. Директор взвыл. Сперва мы решили, что стрелец убил его. Потом поняли, что мертвые так не визжат. Тогда у нас возникло опасение, что малый пристрелил директорскую женушку. Мы бы и были в этом уверены, если бы в этот момент этот слабонервный придурок (не директор, конечно, а наш соратничек) не заорал благим матом: "Ай, тетенька, отпустите! Больно же!". Глава племени принял решение ретироваться по домам. Я и мой отряд возразили, что оставлять соратника на поле боя (к тому же, неравного) не по-робингудовски. И мы уже почти приняли решение его спасти из лап этой хищницы, как вдруг снова раздался его трусливый голосок: "Я покажу, где они! Я же тут не один! Их там много!". Предателей мы не прощали.
Остальное знаю лишь со слов взрослых и по сбивчивым рассказам "трусляка", так мы назвали этого юного предателя. Стрела пролетела чуть ли не в трех метрах от директорской пары (вот оно, отсутствие опыта!), но наш отважный воин испугался и вытянулся во весь рост, дабы посмотреть, какого такого крупного зверя он подстрелил. Директор трусливо взвыл, директриса не растерялась и схватила юного постреленка за шиворот. В результате, он показал врагам оба наши лагеря и назвал пару имен. Истинный джентльмен - ни слова не упомянул о девочках.
Наказание не заставило себя долго ждать. Кстати, самым страшным наказанием для любого из нас тогда было "отлучение" от двора на время от двух часов и больше. Меня и мою соратницу, такого же сорванца, как и я, не тронули, потому как даже не думали, что мы причастны к этой истории. Трусливый стрелок впредь дружил только со своим велосипедом (а тот имел обыкновение очень часто ломаться, причем, надо сказать, не без кое-чьей помощи). А у нас впереди было еще много всего интересного.