Отправилась к старым друзьям. Может, это только у меня - какое-то смещение во времени. Все кажется, что ничего не изменилось, что и люди всё те же, и отношения всё такие же.
Явилась, не позвонив, не предупредив заранее, как бывало когда-то по молодости.
Какие там предварительные договоренности! Вдруг, часов в двенадцать ночи, стук в дверь - приходят друзья или просто соседи - и пир! И это уже счастье! Все, что есть - на стол. И разговоры, разговоры... .
Но прошло столько лет. Не хочется считать, сколько. Даже с последней встречи, по очень грустному поводу, и то уже целых шесть. Но они тогда пришли, они были рядом. они поддержали. И это дорого.
И, вдруг, чувствую, что что-то не так, какая-то неловкость. Хозяйка занималась уборкой. Муж, вообще, растерялся, даже как-то приговаривает - Надо было ..., надо было предупредить, позвонить... Ну, ничего, мы очень рады.
И из меня какая-то чушь полезла. Уже стол накрыт, а я несу околесицу несусветную.
- Да, нет, я сыта, я не хочу ... Боже мой! Это же надо такое лепетать!
Но что за чудо это российское застолье - и эта гора котлет на столе, и это хорошее вино, и эти 'свои', только что из погреба, соленые огурчики и кое-что к ним, покрепче. И сразу вся шелуха отлетела, и всё интересно, и смотрим друг на друга теми же, молодыми глазами.
Помнится, один наш гость, профессор из Германии - Гюнтер Пфайфер - оглядывая заставленный угощениями стол, расслабился и, хлопнув ладошкой себя по лбу, сделал 'открытие' - Так вот почему русские так долго сидят за столом!!!
Нет, не понял он - не из-за того, что стол ломится, а потому, что это от души, от
сердца, и хочется открыться, распахнуться.
Боря врач, но пишет. Пишет хорошо, много, интересно. Когда-то, очень давно, я показала ему свои стихи для детей. Ожидала восторга. Он почитал.
- Ну, ничего. Работай, работай. Кое-что уже есть.
И теперь я снова прихватила с собой свои 'корябки'. Они читали оба - он и его жена - миниатюрная, изящная, нестареющая Роза. Я следила с замиранием, как они читали, передавая друг другу листки, и понимала, что там 'кое-что есть'. Уже этого мне было достаточно, а несколько похвальных слов сделали совершенно счастливой.
Я ехала от них в маршрутке поздно вечером и перебирала подаренные мне книжечки с дарственными надписями автора, нисколько не сомневаясь в их искренности. Мои 'рукописи', которые вряд ли когда-нибудь станут печатным словом, я с удовольствием подарила моим друзьям..
Везу милую книжечку про веселого лягушонка ЧИЧКУ. А это внучка Манька - так славно они её называют - законючила, вдруг.
- Дед, ну что ты всё пишешь и пишешь, а для родного ребёнка у тебя просто ничего нет. Уже просто даже почитать нечего. - Уцепилась за спинку стула и заскакала на одной ножке.
- Ну, вот, здрасьте, - думает дед. - Может быть, она и права?
- Про что же тебе написать, голуба моя?
- Про Лягушонка напиши.
- А за что он такой чести удостоился?
- Он такой независимый! - продолжает она подскакивать. - Ну, вот как я.
- Где же ты его встретила?
- На даче. На огороде живет. Такой хорошенький! Мой знакомый.
- А как зовут твоего знакомого?
- Просто ЧИЧКА.
И дед написал очаровательную детскую книжку. Она с любовью оформлена, издана, да вот только ни в одном магазине ее найдешь. Не берут эти 'Топ-книги', 'Книгомиры' наших местных авторов. Конечно, современные книжные магазины - это мечта, это сказка. Какие роскошные издания даже на детских полках! А имена! - Маршак и Хармс, Михалков и Барто, Чуковский и Носов. Но это классика. Это беспроигрышно. Многократно переизданные разными издательствами, богато иллюстрированные - красиво, дорого!
А где же книжки, доступные для любого ребенка?! Ведь те же маститые авторы пришли именно из таких - тоненьких, недорогих, любимых.
'Детгиз'! - звучало, как музыка. А серия - 'Книга за книгой'?! Кто не прятал их под подушкой, чтобы ночью потихоньку почитать? Как жаль, что в книжном деле не Просвещение стало главным, а пресловутая коммерция.
Вот и останется неизвестным этот милый лягушонок Чичка, как и многое из того, что пишется для детей умными, добрыми, интересными людьми, а главное - нашими современниками.