Парк Серенгети. Капитализм, социализм дикой природы.
Кого в "золотые" годы социализма не пугали ужасающим оскалом капитализма. Что там бедных рабочих убивают каждый день. Негров линчуют среди бела дня. Человек человеку враг и прочее.
В жизни обычно бывает несколько больших потрясений. Одно из таких потрясений для меня было увидеть в телевизионной передаче парк Серенгети в первый раз. Послушайте и вдумайтесь в музыку слова Се-рен-ге-ти! Сразу становится понятно, что необычное сказочное место. Сколько же много самых разных видов животных дикой природы. А потом эта нереальность, фантастичность происходящего. Все знают, что существуют хищные звери и их жертвы. В наших местах водятся медведи, волки, лисы, встречаются рыси и прочие мелкие хищники: куницы, ласки. Но уже нет львов, тигров, гепардов. Историки пишут, что на Кавказе они водились. Сейчас только в сказках. Из их жертв в горах сохранились только туры и зайцы. И то они где-то есть, но их не видно. Это относится и к хищникам и их потенциальным жертвам. То есть, чтоб увидеть их, надо быть хорошим охотником и выслеживать их днями, а может и неделями. Почти, что искать иголку в стоге сена.
А тут, вот тебе на! Стада буйволов, антилоп, зебр, жирафов вальяжно пасутся, вольготно размножаются, как коровы в совхозе имени 50летия Октября на Кубани. Уверенно, как по навигатору джипиэс кочуют по саванне. Все это великолепие, красота здоровых, изящных, мощных, стремительных животных поражает. И рядом, да почти бок обок живут с ними и охотятся на них хищники - львы, гиены, гепарды, собаки эти и прочие любители полакомиться свежим мясом. Кем еще больше восхищаешься, потому как они совершенны, восхитительны и безжалостны. Прямо тот самый капитализм дикой природы, о котором нам рассказывали.
Рушится представление, созданное с детства: стоит льву увидеть буйвола, то обязательно съест последнего. Как бы не так! Здесь буйволы знают, что рядом львы, но не убегают, куда глаза глядят. И львы как сумасшедшие не кидаются на буйволов, как только их увидят. Все не так. Никаких правил. Хотя почему, есть правило - не охотятся, когда сыты. Другое правило - вероломность нападения. Нет, чтоб объявить, что сейчас будет искать свой обед, и кто не спрятался, он не виноват.
Львы, как видим, обычно, дрыхнут где-то облепленные мухами. Вот эта наглость африканских мух прямо задевает за живое. Лев - царь дикой природы и какие-то мухи. Как будто видишь в первый раз великолепный мерседес и птичек нагло какающих на него. Сказочный ореол царя зверей, взращенный во многие годы, начинает блекнуть. Но это до начала охоты. Никто не хочет начинать охоту. Все львы голодны, но стойко держатся, как ленивые студенты в общаге ждут, кто первым поднимется, чтоб чай поставил. Охоту начинают львицы. Самцы считают зазорным для себя в жару гнаться за буйволом, даже за молодым и упитанным. Они подключаются, когда буйвол отделен от стада, пойман и требуется очередное доказательство львиной мощи и силы или вообще подходят, когда буйвол уже подан к "столу".
Погнали, загнали, свалили. Сказать об охоте вот так - ничего не сказать. Это в сказках и анекдотах лев назначает кому, в какой день прийти ему на обед или другие хищники приносят ему убитых животных. В саванне с царем зверей особо не церемонятся и даже мух некому отогнать. Иногда он бедный из всех сил выбивается, чтоб попробовать кусок "стейка с кровью", ведь охотится он не на овцу, а на буйвола, который страшен в ярости. Зрелище бесподобное.
Свалив с большим трудом очередную жертву, они сразу принимаются за жратву прямо на глазах у стада буйволов, антилоп, зебр и жирафов. Последним видно, лучше всех. Тут одновременно возмущает, коробить и удивляет несправедливость, циничное бесстыдство, недопустимая публичность этого финиша, так называемого акта охоты на каждодневном празднике дикой природы. Полное отсутствие всяких культур-мультур, этики и морали. Прямо какой-то капитализм с его хищным оскалом, откровенностью, со всеми выставленными на показ язвами, о котором так много рассказывали нам в годы социализма. Нет, все знают, что львы едят буйволов. Это понятно, лев - царь зверей, ему надо питаться свежим мясом с кровью и с этим все согласны. Но не на глазах же у всего многочисленного культурного животного общества. По крайней мере, это не этично. Должна же быть какая-то интимность, тайна, завеса, покров ночи, зелень кустарника, гуща леса. Можно же, наконец, дождаться, чтоб буйволы отошли. Уж наверняка, это не буйволично. Может даже не львично и уж точно не гепардично, потому как последние оттаскивают и даже затаскивают из последних сил свою антилопу на дерево в самую гущу листьев, чтоб живые оставшиеся антилопы, упаси боже, не увидели и не получили стресс и не испортился у них вкус мяса.
При социализме не так! Как у нас это происходит? У нас такая красота только в сказках. Не пришла тощая буренка домой, начинают искать. На следующий день находят свежо обглоданные рожки да ножки. Нам этого достаточно, чтоб предположить - или волк, или медведь. А если никаких следов, то волк двуногий. Наши социалистические волки не наглы, лезть на рожон не будут. Не так воспитаны. Они джентльмены. Они по всем правилам, вдали от чужих глаз, под покровом ночи безболезненно задирают буренку. По рожкам и ножкам можно предположить, что покойная нисколько не мучилась. Вот это буйволичность, это уважуха к коровушкам и даже к их хозяевам. То есть все, как при социализме. Хищников мало, как и всего прочего и они где-то там. Никакой зрелищности, никакой рекламы. План и отчет!
Такая разная капиталистически-социалистическая дикая природа.