Сергей подрулил к ограде, подождал, пока ветер отнесёт в сторону пыль, и вышел из машины. Со двора с игрушечной саблей выбежал Артёмка, открыл калитку и бросился к отцу.
    - Ну, привет, казак, - Сергей обнял сына. - Много турок порубал? На вот тебе.
    Сергей дал ему большую шоколадку, и стал наблюдать как сынишка, позабыв обо всём, принялся разворачивать обёртку. На крыльцо вышла Татьяна и, увидев эту картину, не удержалась от реплики:
    - Ну, отец, расщедрился.
    - А это тебе, - Сергей вошёл во двор и протянул жене пакет с большим, килограммов на пять, куском мяса. - Задок. Прикупил вот по дороге.
    Таня взяла пакет, открыла, придирчиво посмотрела и даже принюхалась.
    - Свежее вроде, - сказала она с одобрением.
    - Да живое ещё! Мужик из Степново продавал. Отдал почти даром. Притомился, видать, стоять на жаре.
    - Спасибо за щедрый подарок, - не без тени сарказма сказала она, но сама, судя по всему, осталась довольна.
    - А это что? - Татьяна кивнула на второй пакет в руке Сергея.
    - А это подарок мне.
    - Понятно, бутылка. А оно надо?
    - Так пятница ведь сегодня.
    - Ну и что, что пятница? Праздник, какой великий.
    - Праздник - не праздник, но расслабиться можно.
    Сергей направился в дом и положил бутылку в морозилку. Пока он приведёт себя в божеский вид, водяра как раз дойдет до нужной кондиции. Заодно пристроил и пакет с мясом, который отдала ему Татьяна. Затем он снова вышел во двор.
    - Артёмка, ну-ка принеси полотенце.
    Разгоняя кур, Артёмка бросился в дом исполнять поручение отца. Сергей поставил таз на столешницу, которую сам в своё время приделал к стене дома, налил в него воду из бака, что стоял рядом, разделся до пояса и принялся умываться. Поплескавшись, взял полотенце из рук сына и с довольным видом обтер лицо и тело.
    "Ну, вот, теперь можно жить! - сказал он, а сам подумал: - Надо бы сразу тяпнуть грамм пятьдесят для полного счастья. Пусть тёплая - не помру". Сергей вошел в дом, достал из морозилки "Пшеничную", отвернул пробку, налил в рюмку до краев и выпил. "Тьфу, тёплая зараза, но вроде бы прошла. Ну, родимая, полезай обратно". Серёга завентил пробку и сунул бутылку в морозильную камеру. Проделал он всё это торопливо, как мелкий жулик - жена могла в любой момент войти в дом и застукать его за этим пикантным занятием. Уж обязательно бы чего-нибудь сказала.
     Сергей вышел из дома и сел на крыльцо. Жизнь шла своим чередом. По двору бегали куры, важно расхаживал петух. Васька, сибирский кот, ловил мух. Кабанчик Борька, похрюкивая, дремал в теньке возле сарайки. Артёмка строил в песке шалашик из палок. Татьяна готовилась к стирке.
    Это она всегда так: стоит ему сесть, а тем более накатить, как жена начинает тут же демонстративно что-нибудь делать по дому. То вдруг пол начнет в доме мыть, то посудой греметь. Теперь вот стирку затевает. Поставила таз на столешницу. Воду из бака налила. Это она специально: ты, мол, водку лопаешь, а я тут вкалываю с утра до вечера, так что и присесть некогда.
    Вечернее солнце уже не так жарило, но парёжка стояла приличная. На небе громоздились тяжелые кучевые облака - быть грозе.
    - А я сегодня неплохие бабки срубил, - сказал Сергей, как бы между прочим, прекрасно зная, что эта реплика её заинтересует.
     - Неплохие - это сколько?
    - А ты угадай?
    - Не буду я гадать, говори.
    - Три штуки.
    - Ну, молодец.
    Одобрение жены означало окончание "холодной войны", вызванной появлением бутылки. Лед растаял, теперь можно пить спокойно. Серёга зашёл в дом. Бутылка была уже почти холодной. Налил ещё стопку, и метнул в рот. Хорошо проскользнула. "Первая колом, вторая соколом", - припомнил прибаутку. Огурчик достал. Ну, теперь можно не торопиться. Опять устроился на крыльце.
    Эх, закурить бы! Да нельзя - бросил. На второй день бросил после того, как Лёху Патрина схоронили - рак лёгкого, а парню тридцать лет было с небольшим. Курил, правда, как паровоз. Ну, и докурился.
    Жена стирала Артёмкины вещи. Могла бы сесть рядом, да посидеть спокойно. Но нет, не может она без дела. Разве телик иногда посмотрит: сериал свой любимый, бразильский. Мало ей местных сплетен.
    - Купил бы стиральную машину. Все руки уже изъело.
    - Да, без проблем. Давай, завтра съездим в райцентр и купим.
    - Хорошо бы. Денег то хватит?
    - Хватит на две.
    Улыбнуться не улыбнулась, но лицо расправилось.
    Возле забора нарисовался Васька Калугин - сосед, алкаш со стажем - с удочкой, с ведром, с потухшей папироской во рту.
    - О, семейная идилия! Мир вашему дому.
    - Здорово, рыбак. Рыбачить собрался? Смотри, гроза.
    - Настоящему рыбаку и гроза нипочём. Подь сюда, Серёга, вопрос имею.
    Сергей подошёл к Василию и кивком головы спросил: чего мол?
    - Удочка - это для маскировки, - сообщил он в пол-голоса. - Аляби, едрио мать. Серёга, займи на пол-литру. А лучше на две. Душа горит, страсть выпить как надо. Не дай помереть рабу божьему Василию.
    - Васька, ты же мне уже штуку должен.
    - Знаю, Серёга, знаю. Все отдам. В понедельник на большую халтуру с брательником еду. К пятнице возвернусь и отдам.
    Сергей пошёл в дом за деньгами.
    - Кто ж в такую жару рыбу-то ловит? - с ехидцей спросила Татьяна Ваську.
    - Ух, ты какая грамотная! Я, Танюха, в любую погоду рыбу поймаю.
    - Да знаю, как ты ее ловишь. Надьку бы пожалел. Пьёшь беспробудно целыми днями. Сколько можно пить-то эту дрянь?
    - А что делать?
    - Да хоть забор бы свой починил?
    - Из чего, Танюха, забор чинить? Для забора доски нужны. Где я тебе их возьму?
    - Пить меньше надо.
    - Пить... Ты цены знаешь? Одна доска, как три поллитры.
    - Да у тебя досок, вон, пол-огорода.
    - Да разве это доски? Хлам. Как я могу сделать из говна конфетку? Сама подумай.
     Сергей вернулся, держа в руке пятидесятирублевую купюру. Пока ходил, попутно сделал полезное дело: еще стопарь опрокинул.
    - На вот, полтинник.
    - На большую бы дал, - обижено сказал Васька, принимая купюру. - Отдам ведь.
    - Маленькой хватит. Меня твоя Надька потом запилит. Всё, иди.
    - Ладно, спасибо и на этом.
    Василий засопел и с видом, как будто делает большое одолжение, положил полтинник в карман и пошёл своей дорогой.
    - Удачной рыбалки, - напутствовал его Серега.
    Васька обернулся, стрельнул взглядом, перекинул папиросу во другой угол рта, ничего не сказал и пошёл дальше.
     "Обиделся, мудила", - усмехнулся Сергей.
    Вернулся на крыльцо. После третьей стопки уже совсем хорошо стало. Теперь можно и посидеть спокойно. Татьяна выжала постиранное белье и пошла развешивать его на веревку. Муж с интересом наблюдал за ней. Смотрел на ее ладную фигуру. Хорошая баба, повезло ему. Два их было конкурента: он, да Генка. Сперва друзьями были, а когда Танька выросла, да похорошела, чуть не на ножах дрались. А Танюха сперва совсем не заметная была. Тихая, да робкая. Не сравнить с Валькой Ковалёвой - как бы в тени той была. И вдруг, как на свет вышла: стала первой красавицей. Идет по деревне - стройная, грудь высокая; ноги загорелые, ровные. Не было парня на деревне, который не мечтал бы о ней. Его, Серёгу, выбрала.
    И мальчуган у них славный. Артёмка. Возится себе в песке, строит что-то постоянно. Сейчас вон крышу из куска рубероида ладит к своему шалашику. Не плачет, не орёт, ничего не требует. Погулять только любит. Всё завет его куда-нибудь. А более всего на реку любит ходить. Там часами может купаться, да по обрывам лазить.
    Газелька, кормилица - его машина, собственная. Вовремя он ее приватизировал, когда колхоз разваливаться стал. Председатель - Юрий Иванович, царствие ему небесное, продал Серёге газель за пол цены. Деньги нужны были колхозу, действующему еще тогда. Председатель начал продавать кое-какую технику, чтобы сам колхоз спасти. Ну, Серега и подсуетился. Занял деньги у дядьки, что в райцентре начальником, и выкупил газельку. Теперь вот капиталист-собственник. На ней сам и шоферит. Пристроился к базе стройматериалов и подвозит покупателям всё, что потребуется. А сегодня вообще подфартило. Целый день возил одному мордастому заказчику доски, да брус. Три штуки отвалил мордастик. Такие деньги люди в деревне за три месяца не зарабатывают... Еще года три пробегает машина, а там надо бы новую покупать. Кредит брать придётся, если дядька, конечно, не выручит.
    - О, грибники идут! - воскликнула Татьяна. - Тёть Нюра, тёть Катя, привет.
    Мимо ограды, переваливаясь с боку на бок, шли две довольные тётки с корзинами, полными белых грибов.
    - Ой, Сережа, посмотри, какие грибы!
    Татьяна подошла к женщинам.
    - Неужели грибы появились?
    - Смотри сама. Дожди тёплые прошли, вот они и полезли.
    - Ой, какие славные! Один к одному. Серёжа подойди, посмотри, какие грибы!
    - Что я грибов не видел?
    - Давай, в Воскресенье сходим.
    - До Воскресенья их уже скосят. Завтра городские понаедут...
    
    Сергей пошёл в дом и извлек поллитру. Прикинул - половина. Странное свойство у бутылки. Первую рюмку хлопнешь, вроде бы и не убыло. Вторую - только чуть-чуть убавилось, но всё равно ещё много. А, вот, после третьей - в раз как бы ополовинилась. Но на сегодня горючки хватит. Завтра незаметно от Таньки можно ещё одну огреть. А воскресенье - всё. В Воскресенье он не пьет. Баня, веник. Всю дурь в бане из себя Серёга выводит, хлестаясь берёзовым веником. Потом чай с мёдом. А в понедельник - как огурчик - за баранку и вперёд, к новым трудовым победам.
    Выпил рюмку. Успел управиться, пока Танька в дом входила. Сообщить ей надо было:
    - Генка там с Гринькой тебя дожидаются. Дело, говорят, есть, - сказала она с крыльца, не входя в дом.
    Сергей вышел на крыльцо. У забора стояли два приятеля-собутыльника Генка и Гринька. Генка - конкурент его по любовным делам - уже заматеревший мужик. Срок отмотал за драку. Гринька - тот вообще, хмырь болотный, неизвестно откуда взялся.
    - Чего вам?
    - Подойди, дело есть?
    Сергей подошёл.
    - Ну, чего?
    - Машина нужна, - сказал Генка. - Халтуру нашли. Прямо сейчас нужно ехать. Давай собирайся. Тебе три сотки дадим.
    - Куда ехать?
    - В Пырьево.
    - Не пойдет, ребята. В Пырьево по трассе нужно ехать. Там менты постоянно дежурят, а я тут с устатку грамм двести уже накатил.
    - Х...ня, проскочим. Валерка вон трезвым вообще не ездит.
    - Ну, так к нему и идите.
    - Да пьяный он сегодня в хлам. Только на тебя надежда. Собирайся, Серый, теряем время.
    Таня вышла на крыльцо и неодобрительно глянула на них.
    - Что вы там задумали? - громко спросила она.
    - Пойдем, отойдем в тенёк, - пригласил Генка Сергея, даже не взглянув на Татьяну.
    Сергей вышел за ограду, и они перешли на другую сторону улицы, где частоколом росли невысокие сосны.
    - Пятьсот устраивает? По-хорошему предлагаю, - настаивал Генка.
    - Нет, не поеду.
    - Выёживается, - вякнул Гриня.
    - Тогда дай машину. Завтра верну.
    - Ну, щас, разбежался, - Серегу начало уже припекать от такой наглости.
     Прогремел гром. Налетел порыв ветра. На дороге поднялась пыль.
    - Тебе что, жалко что ли? Машина-то колхозная. Я сам на ней ездил.
    - Была колхозная, стала моя.
    - Дай, машину. По хорошему прошу. Из-за тебя дело сорвётся, - продолжал напирать Генка.
    - Сказал - не дам.
    - Куркуль. А по морде получить хочешь?
    Они не шутили. Обозлённые, видать, с похмелья. Оба встали в позицию. Драки, кажется, не избежать. Первым нужно Гриню вырубить, чтоб не мешался, а потом уже с Генкой разбираться.
    Начался дождь. "Сергей, иди, давай, домой", - крикнула Татьяна. "Щас, - отозвался тот. - Артёмку в дом заведи".
    В этот момент, когда Сергей обернулся, Гриня больно пнул его под коленку, пытаясь сбить с ног.
    - Ах, ты урод, - с возмущением воскликнул Сергей и врезал ему кулаком по морде, да так, что у того аж что-то хрустнуло в черепной коробке. От удара Гриня улетел под сосну и там с трудом пытался подняться.
    "Перебор", - констатировал Сергей.
    В этот момент он сам получил мощнеший удар в ухо, не удержался на ногах и упал в придорожную пыль.
    Генка подбежал к нему, чтобы пнуть его ещё и ногой, но Сергею удалось перехватить ногу и отвести удар. В результате Генка сам потерял равновесие и рухнул на землю. Сергей навалился на него всем телом, пытаясь заломить руки за спину. Ему это уже почти удалось.
    "Сергей", - вдруг во весь голос закричала Татьяна и бросилась через дорогу.
    В этот момент он почувствовал обжигающий удар в бок. Это Гриня, гад, оклемался и, выхватив откуда-то нож, ударил Сергея.
    Тот ослабил руки, отпустил Генку и встал.
    Гриня стоял с ножом, раздвинув ноги, и злобно смотрел на Сергея. Изо рта, по подбородку на рубаху у него стекал ручеёк крови. Он стоял в боевой стойке и готовился нанести Сергею второй удар.
    С неба посыпался дождь.
    Выскочив за калитку, плакал Артёмка.
    Генка поднялся, и, приходя в себя, тяжело дышал.
    Татьяна подбежала, чтобы заслонить мужа.
    - Сволочи, вы что делаете? - закричала она.
    - Гриня, ты ох..ел что ли? - Генка повернулся к Грине и врезал ему промеж глаз. Тот опять улетел к соснам, отбросив в сторону нож. Генка подобрал нож, растерянно посмотрел на него. Потом подошёл к Сергею.
    - Куда он тебя?
    Сергей стоял весь мокрый, зажав окровавленный бок ладонью. Ничего не ответил. Кивнул Татьяне: пошли, мол, в дом.
     - Сильно они тебя? - спросила Татьяна, ведя мужа через дорогу.
    - Да, нет, кажется, не очень. Вынь, Таня, аптечку из машины. Ну, что, казак, плачешь? - кивнул он к Артёмке. - Все нормально, казак. Пошли в дом.