На закате красиво, особенно, когда полукруг садящегося солнца красит все в багряный цвет. На закате красиво летом, когда тепло, и ничто не мешает ощущать красоту до последнего момента. Делать это лучше там, где никто не помешает тебе, не потревожит твоих мыслей, или не вторгнется в твою вечернюю пустоту, если мыслей нет... Пустота в такое время в некотором смысле созидательна. После ее ухода те проблемы, что кажутся неразрешимыми, теряют свою значимость. Все окружающее кажется невероятно сложным, все процессы - взаимосвязанными, но в то же время то, что вокруг - предельно просто. И ты чувствуешь себя неотделимой частью всего этого. Гармония. Нет ничего некрасивого, нет ничего лишнего. Все на своих местах, от танца облаков в небесной глади, до черных точек на спине божьей коровки...
* * *
Маленький человек среди больших. Когда Таня родилась, то все были рады, особенно мама. Но когда Таня стала задавать вопросы, стало понятно, что она не принадлежит им. Это были странные люди. Порой страшные. Все то опасное, что есть в этих людях, это то, что они не принимают свет. Волчьи законы, сила - аргумент. Не прав? Контратакуй! И они верили. Иконам, святым книгам. Просто они забыли, что Бог един. У них у каждого был свой бог. По ночам, поодиночке они им молились, утром, встречая друг друга, они притворялись, что чтят единого творца. А потом снова приходит ночь... Она не принимала их бога. Как он может позволить людям творить друг другу зло? Ведь Бог сказал людям любить друг друга... Она знала, что есть то, что внутри человека, что-то прекрасное, светлое, как бабочка. Это что-то внутреннее хочет соединиться с тем прекрасным, что вокруг, снаружи... Это рождает такое чувство, от которого каждый вдох кажется сладким, каждое существо - прекрасным. Это - любовь. Сердце девушки было нежным, не очерствевшим от страданий. Такие сердца воспринимают любовь и боль одинаково трепетно.
- Бог нас любит? - Таня доверчиво улыбнулась матери, суровой серой женщине, когда они закончили молитву, стоя на коленях перед иконостасом.
- Конечно, любит. - Мать устало перекрестилась. Цель ее молитвы была проста - больше богатства. Больше еды, больше земли, больше уважения и влияния. В этой глуши деньги особым успехом не пользовались. И ведь искренность отличала эту мать от многих. Она искренне хотела влияния, уважения и богатства. Искренне хотела каждый вечер сытно кушать. Искренне хотела выдать дочь повыгоднее замуж. Напоследок мать попросила Бога наставить на путь истинный ее кровиночку непутевую...
- А зачем мы тогда его рабы? - Танюша смотрела на мать глазами такими, какими может смотреть только светлый человек. Верящий.
Но женщина вопросом была выведена из равновесия. Косный человек не способен на полемику. Гибкий ум видит множества путей, но закостенелый в убеждениях своих человек видит только лишь ограниченный участок с маршрутом, по которому идет. И иногда ползет. Ведь так все просто - вот она, цель. А вот препятствие... Самое трудное, дочь. Матерь не могла и не знала, что сказать. Действовать. А дочь потом простит. Вспышка, яркая, набросившая на глаза пелену, чтобы не было больно, когда начнет страдать родная плоть и кровь...
Удар в лицо отбросил Таню в угол:
- Чтобы не было впредь подобных речей, язычница проклятая!..
И безмолвие, как озвучение страшной картины: икона, где святой, он, кажется, нахмурен... Нет, просто смотрит. Снизу, под образами, маленький человечек с огромными от ужаса глазами, не могущий от страха даже пошевелиться, даже вымолвить слово, застывший на месте, там, где упал... Напротив оскаленный демон - мать, белая, страшная во гневе, сжавшая в кулаки большие, сильные ладони. И молчание. Тяжелое, прерывистое дыхание, еле слышные, тонкие всхлипы.
- Мамочка... Не надо...
- Молчи!!!
Внезапно вошедший отец услышал, как от глухого удара тяжелого сапога в груди Тани что-то негромко хрустнуло. А после все было как в тумане. В густом, черном тумане.
Кровь перестала капать с лица в ладони. Таня сидела на берегу реки, убежав от всех. Она не понимала, почему мама ее бьет так сильно. Ведь ей же больно... В холодной воде реки капли крови почти не растворялись, их уносило слабым течением, теперь в темную водичку капали прозрачные слезы. Таня наклонилась над водой, чтобы слезы не текли по щекам и не попадали на рассеченную ударом кожу лица.
Зачем они так делают? Зачем смеются над ней? Зачем молятся, если все равно не верят? Почему они говорят, что любят Бога, но ненавидят друг друга? Почему она среди них? Как их любить? За что?..
Тихая истерика начинала колотить еле живую девушку. Острые приступы боли отдавались в голову оттуда, где билось сердечко в треснувших от страшных ударов ребрах. Но это продолжалось недолго. Таня подняла небесного цвета глаза и увидела закат... Алый полукруг ласково смотрел на нее, улыбался, гладил по лицу мягкими лучами. Боль уходила, вместо нее в теле появлялось удивительное тепло. Таня неподвижно просидела на берегу еще чуть-чуть, тихо улыбаясь солнышку. По реке плыла лодка с одиноким человеком. Он не был местным. Просто плыл. Таня помахала ему рукой, не отдавая себе отчета в том, что делает, ей захотелось поприветствовать человека. Просто так. Наверняка он добрый, ведь он улыбается. Человек подплыл к девушке.
- Привет. Кто тебя так?
- Мама...
- За что?
- Я - язычница. Так она говорит... И бьет. А ты кто такой?
- Я просто Вовик.
На реке было прохладно, но с берега подул теплый ветер, пахнущий осенней листвой.
Ничего не бывает просто так. Две красивые души встретились, смотрели друг на друга, каждый слышал, как бьется сердце другого, так бьется бабочка в клетке. И каждый следующий вдох становился все глубже...
- А кто же ты?..
- Таня...
- Какое красивое имя...
- Не говори больше ничего, пожалуйста...
Это чувство пришло вот так. Просто приплыло на лодке. Пути господни неисповедимы. Любовь может встретиться нам тогда, когда мы этого не ждем, не поддаваясь никакому логическому объяснению. Такое уж это нелогичное чувство. Но не надо забывать, что хорошее случается тогда лишь, когда мы в это верим. И получается очень интересно: человек верит и надеется, не теряя веры даже в самые отчаянные моменты, но когда счастье приплывает просто так на лодке, верить в него отказывается. Правда, совсем недолго.
В какой-то определенный момент Тане стало страшно - а вдруг это сон? Таня боялась моргнуть, ведь он мог раствориться, уйти вместе с последним лучиком. Таня даже задержала дыхание, чтобы не проснуться раньше времени. Но дышать все же пришлось. А Он не исчез. Значит, это не видение. То, что не давало ей все эти годы сойти с ума, что-то светлое внутри нее, оно вырвалось наружу. И Таня не знала, что сказать. Это тот момент, когда любое невзначай сказанное слово обретает свой, какой-то особый смысл.
И лодка плыла, и на ней, обнявшись, стояли двое.
- Ведь бог нас любит?.. - На глаза Тани навернулись слезы, но это были слезы счастья.
- Конечно, ведь он подарил нам друг друга.
- А кто мы для него тогда?
- Дети. Наверное...
- А куда мы плывем?.. - Таня задала этот вопрос, зная, что не хочет услышать ответ, ей хотелось, чтобы река не кончалась.
- Не знаю... - Вова обнял Танюшку покрепче.
* * *
Надвигается ночь... Неизвестно, каким будет завтрашний день: пасмурным или солнечным, холодным или же теплым. И от этого сегодняшний день самый прекрасный, он достоин того, чтобы наслаждаться им до последнего луча заходящего солнца.