Кобелева Светлана Владимировна : другие произведения.

Брат (серия 2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Every saint has a past, every sinner has a future" O.Wilde
    "У каждого святого есть прошлое, у каждого грешника - будущее". О Уайльд
    Мы всегда догадывались, что смерть - еще не конец. Что там, за самой последней гранью, нас ждет продолжение. Какое? Как говорится в одной широко известной книге - "каждому воздастся по делам его".
    Мы слышали о тех, кто еще при жизни смог заглянуть туда, за эту грань. Например, о людях, пережившие клиническую смерть. По их описаниям, душа, освободившись от тела, каким-то образом попадает в большой темный тоннель, где начинает движение к неведомому свету.
    Но мы практически ничего не знаем о тех, кто эту грань перешел - и вернулся обратно. Лишь ходят страшные байки о призраках тех, кто что-то не доделал при жизни. В каком-то смысле это история о призраках, но есть, впрочем, одно существенное различие.
    Они не хотели возвращаться из небытия. Их - вернули. Чтобы они искупили свою вину и стали лучше, чем были.
    Они - грешники.
    Но у них есть будущее.
  
Глава 1
  
   ...Вика скептически хмыкнула, пару секунд посмотрела на Сергея, затем покачала головой и снова зашла в особняк. Лавров же, будто впав в детство, продолжал выписывать в морозном сером небе немыслимые пируэты, не замечая ничего и никого вокруг. Если честно, Вика ему даже немного завидовала - хоть один из них нашел, чем себя развлечь, дожидаясь следующего задания. Вика же маялась вынужденным бездельем. Все, чем она увлекалась до этого, ради чего пошла на большие жертвы, после инцидента на горной дороге разом потеряло ценность. Что ей теперь до актерского мастерства? Чем оно может помочь после того, что с ней произошло? Да ничем.
   Качая головой, она вышла из узкого холла в каминный зал и застыла, пораженная, не зная, то ли засмеяться, то ли покрутить у виска пальцем. Над бокалами с вином, которые стояли на журнальном столе, упершись руками в колени, с блаженным выражением лица замер Артур. Его ноздри возбужденно подрагивали, будто он принюхивался. Интересно, что он делает? Вика некоторое время наблюдала за ним в недоумении, затем, не выдержав, рассмеялась. Кривошапкин подскочил, как ужаленный, и нервно оглянулся. Он настолько был удивлен и смущен, что Ермолаева почувствовала себя виноватой. Но не успела она начать извиняться, как Артур, приняв невозмутимый вид, хмуро произнес:
   - Что ты здесь делаешь?
   - Я? - Вика хмыкнула и пожала плечами. - То же, что и ты - ищу, чем себя занять. Переодеться не могу, летать, как полоумная, не хочу. Объясни, чем ты занимаешься - может, присоединюсь.
   Она широко улыбнулась и округлила глаза: вид наивной девочки всегда безотказно действовал на мужчин. Они моментально теряли бдительность и становились неосторожными. Это подействовало и на Кривошапкина. Он вмиг расслабился и даже усмехнулся в ответ. Затем, пожав плечами, ответил:
   - Да я, собственно... напиваюсь.
   Вика удивленно изогнула бровь, села и подперла рукой подбородок.
   - Напиваешься? Но как? Разве мы это можем?..
   Артур вновь усмехнулся - теперь немного грустно - и скосил глаза на фужеры.
   - Шучу. Думал, если смогу ощутить аромат вина, то хоть немного опьянею. Увы, я ошибался - не чувствую ни вкуса, ни запаха. Ни-че-го. Оказывается, быть призраком не так уж и... хорошо.
   - Понимаю.
   Хмыкнув, Кривошапкин подошел к Ермолаевой, сел в соседнее кресло и склонил голову набок.
   - Знаешь, может я тебе не говорил, но этот костюм тебе очень идет...
   - Ох, неужели? - рассмеялась Вика. - Мне кажется, тебе не стоит беспокоиться, впереди у нас мно-о-ого времени - еще успеешь повторить это сколько угодно раз...
   Она внезапно замолчала и перевела взгляд на картину, висевшую на стене: весы, на чашах которых - светлые и темные шары. На миг Вике стало все равно - где она, с кем и что делает - вся ее сущность потянулась к свету, желая раствориться в нем.
   - Вика! Вика!
   Ермолаева тряхнула головой, отгоняя видение, и обернулась. Артур недоуменно взирал на нее, ничего не понимая. Рядом с ним стоял не менее удивленный Сергей - и когда успел появиться?
   - Все в порядке, друзья мои, - Вика стряхнула с себя нашедшее на нее оцепенение. - Ну что, налетался, Карлсон?
   Лавров, продолжая удивленно смотреть на Вику, почесал затылок, затем перевел взгляд на картину.
   - И что ты там, интересно увидела? Полчаса пытались до тебя докричаться.
   - Что?! Полчаса? Неужто так долго? Странно... Я просто смотрела на весы, думала, сколько всего нам еще предстоит сделать, чтоб заслужить прощение и...
   - Прощение? За что? - Артур скрестил руки на груди ухмыльнулся. - Я не считаю себя виноватым в том, что произошло с тем парнем. Причем тут я, если какому-то придурку надоело жить?
   Лавров взглянул исподлобья на Кривошапкина и осторожно произнес:
   - А я... в общем, я не то чтобы виноват, но так, в общих чертах... Пойми, малыш, я не...
   Вика возмущенно взмахнула руками и перебила его:
   - Ах не виноват, Артур? В общих чертах, Сергей? Да что с вами такое?! Если вы и дальше будете, как ослы, упорствовать в своих заблуждениях, то мы ничего не добьемся! Так и останемся здесь... на земле.
   Кривошапкин, пританцовывая, подошел к Вике и тихо, чтоб ей только было слышно, проговорил:
   - Ты так стремишься попасть на небо? Думаешь, там будет лучше?
   - П-ф-ф... - Вика передернула плечами и, сузив глаза, отступила. - Артур, то, чего я хочу, не твое дело. И Сергея это тоже не касается. И кстати, Карлсон, не зови меня больше малышом. Не дорос еще!
   - Чего? - Сергей ошарашенно взглянул на Вику, не понимая, на что она так взъелась. - Какая муха тебя укусила?
   Ничего не ответив, Ермолаева резко развернулась и решительно направилась к дубовой лестнице, ведущей на второй этаж. Но не успела она коснуться даже первой ступени, как тихий, слегка скрипучий, голос заставил ее остановиться. "Не стоит", - вот что произнес этот голос. Затормозив, Вика обернулась и увидела, что из черной дыры вырвался яркий комок света. Следом за актрисой в сторону камина посмотрели ее компаньоны и тут же прикрыли глаза, чтобы не ослепнуть. Свет заполнил всю комнату, вырывая из тени кадки с миниатюрными деревьями, установленные по углам, охотничьи трофеи, развешанные на деревянных панелях стен. Это длилось пару минут, пока сгусток света не начал приобретать очертания мужской фигуры. Пришелец отряхнул невидимые пылинки с пиджака, пригладил белые волосы и приветливо улыбнулся. Вокруг его глаз тут же образовалась сетка морщинок, что сделало его улыбку особенно теплой и обаятельной. В этом облике Светлый напомнил троице американского Санта-Клауса - такой же статный, с небольшим животиком. Правда, без бороды и не в красном тулупе.
   Светлый прошел к столу и, скосив глаза на бокалы, произнес:
   - Рад вас видеть во здравии.
   Нахмурившись, Сергей засунул руки в карманы джинсов и переспросил:
   - Это что - шутка?
   - Нет, что вы. Констатация факта. Ну что, готовы к следующему заданию?
   Лавров пожал плечами и пробурчал:
   - Даже если нет, какая разница? Нам некуда отсюда деться. Остается только работать на вас, надеясь, что вскоре вы нас отпустите.
   Светлый недовольно взглянул на Сергея и потер уши, будто не веря тому, что услышал. Затем подошел к Лаврову поближе и по-отечески хлопнул его по плечу, чем немало удивил экс-милиционера. Тот даже вздрогнул от такого обращения.
   - Курортную жизнь с тюрьмой сравниваете? Зря. У брата спросили бы, на что настоящая тюрьма похожа, тогда и говорили бы.
   - Вы что-то о нем знаете? - тут же встрепенулся Лавров.
   - Совесть гложет? Ну-ну...
   Сергей еще больше нахмурился - видно было, что он едва сдерживается, чтобы не вспылить. Он и так не обладал сдержанностью Артура, а сейчас и подавно мог растерять остатки самообладания. Понимая, что сейчас может никому не нужное столкновение, Вика решила вмешаться в перепалку. Откинув со лба прядь волос, она подошла к креслам и, мягко улыбаясь, произнесла:
   - Вы Светлый, да? Рада вас видеть, хотя и не сразу узнала. Что за задание на этот раз? Что-то интересное? Надеюсь, биомуляжи будут лучше прежних, а то как-то не хочется вновь оказаться в теле пятидесятилетней толстухи.
   - Вот оно что, - Светлый задумчиво огладил бороду. - Вы еще условия ставите. Просто удивительно.
   Ермолаева, продолжая улыбаться, осторожно повторила:
   - Вы ведь точно - Светлый? Ваше поведение... оно отличается от того, что мы видели раньше.
   Посланник тихо рассмеялся, хлопнул себя по животу, затем резко замолчал и поправил воротник рубашки. Его взгляд стал жестким, а в уголках губ залегли складки.
   - Поверьте, я тот самый, кого вы видели в первый раз. Это мой второй облик. Весьма неординарный, не так ли? Но мы заболтались. Не возражаете, если мы перейдем к делу?
   Светлый прищелкнул пальцами, и в тот же миг воздух над одним из кресел сгустился. С каждой секундой он становился все плотнее, и вскоре перед Светлым уже лежал первый биомуляж - невысокая женщина лет тридцати, среднего телосложения, с копной кучерявых рыжих волос и веснушчатым лицом. Посланник удовлетворенно хмыкнул и, цокнув языком, произнес:
  -- Ну как, нравится? Это Алиса Котова - акушерка, живет с мужем и матерью в трехкомнатной квартире. Это... - он полуобернулся и вновь прищелкнул пальцами. В соседних креслах моментально появились еще два биомуляжа: высокий крупный мужчина с квадратной челюстью и пожилая женщина - словно олицетворение того, как должна выглядеть "бабушка": седая, с пучочком, в больших роговых очках.
   - Это муж Алисы - Сергей Котов, бывший полицейский, сейчас подрабатывает охранником в ювелирном магазине, - Светлый махнул рукой в сторону биомуляжей. - А это мать Алисы - Инна Васильевна Горбунова, пенсионерка, бывшая учительница по математике, сейчас подрабатывает репетиторством. Не стесняйтесь, выбирайте тела, потом я объясню, что от вас требуется.
   Вика хотела уже подойти к Алисе, но сделать это оказалось не так-то просто. Актриса притормозила и сложила руки на груди: прямо перед ней разыгрывалось представление, становиться участником которого было небезопасно. Артур, холодно улыбаясь, решительно двигался к биомуляжу Котова, но, видимо, Лавров тоже был не прочь провести какое-то время в теле отставного полицейского. Поэтому, когда Артур уже считал себя счастливым обладателем мужского биомуляжа, Сергей с неожиданной агрессией схватил его за плечо и одним рывком перебросил за спину. Затем, пока тот хлопал глазами, приходя в себя, Лавров рыбкой нырнул в биомуляж мужа Алисы. Тело Котова заискрилось, вздрогнуло пару раз и затихло. Спустя миг его грудь начала мерно вздыматься: "заселение" Лаврова прошло удачно.
   Кривошапкин от злости слова не мог вымолвить. Он, как изваяние, застыл посреди комнаты, сверкая глазами, и, видимо, не зная, какой из оставшихся биомуляжей выбрать. Хихикнув, Вика мило улыбнулась и склонила голову набок.
   - Можешь взять Алису - так уж и быть, пожертвую ее тебе. Она довольна симпатичная и - самое главное - молода... Согласен?
   Артур вздрогнул и, нахмурившись еще сильнее, перевел взгляд с биомуляжа пожилой женщины на Ермолаеву. Та под его взглядом растянула губы еще шире, а затем с наигранной заинтересованностью принялась разглядывать узор на ткани кресла - витиеватый орнамент, выполненный "золотой" нитью, с зеленным вкраплением в виде листьев. Вика настолько увлеклась игрой, что едва услышала тихое покашливание Светлого, желавшего привлечь ее внимание. Актриса резко подняла голову и округлила глаза, не понимая, чего от нее хочет посланник. Артура рядом с ним не было, и, судя по тому, как беспокойно начала ворочаться Инна Васильевна Горбунова, Кривошапкин уже выбрал "носитель".
   Виновато втянув голову в плечи, Ермолаева нырнула в оставшееся тело Алисы - внезапное ощущение холода дало ей понять, что "слияние" прошло успешно. Вздохнула осторожно, будто боясь, что это сон: еще не привыкла к подобному перевоплощению. Когда ей довелось проделать это в первый раз, то под наплывом эмоций она не успела толком все прочувствовать, а сейчас ощущения становились более понятными. Вика несмело провела ладонью по шерстяной кофте, грубой ткани брюк, желая по максимуму вжиться в свою новую роль, вновь вздохнула и медленно открыла глаза.
   Артур, не скрывая отвращения, тоже ощупывал себя - зеленый свитер грубой вязки, длинную юбку и очки в толстой оправе. Затем посмотрел на Вику и, усмехнувшись, покачал головой.
   Светлый терпеливо дожидался, когда все успокоятся, и, наконец, очнется Сергей. Но судя по тому, как размеренно дышал Лавров, а также по звучному храпу, вырывавшемуся из его рта, посланнику пришлось бы долго ждать, если бы не Кривошапкин. Тот с резвостью, не подобающей пожилой женщине, подскочил к Сергею, схватил его за плечи и так встряхнул, что тот, хрюкнув, мигом открыл осоловелые глаза. Затем хлопнул себя по колену и рассмеялся.
   - Старость не радость, да, Артур? - и едва слышно выдавил сквозь смех. - Не беспокойся, я зять хороший, позабочусь о тебе.
   Кривошапкин ничего не ответил, лишь стрельнул глазами в Светлого и, скрипнув зубами, вернулся в свое кресло.
   Устало вздохнув, посланник окинул грешников рентгеновским взглядом и произнес:
   - Ну что, готовы слушать?
   Дождавшись кивка, он продолжил:
   - Отлично, значит, я могу начать... - Светлый внимательно всмотрелся в каждого и прокашлялся. - Вам предстоит защитить девушку Анну Федорову. Точнее, помочь ей сохранить ребенка. Для этого...
   Изумленно выдохнув, Вика воскликнула:
   - Она беременна?
   - Да, но что в этом странного или удивительного?
   - Ничего, - Вика сконфуженно замялась и, сцепив пальцы в замок, дернула плечом. - Просто...
   Усмехнувшись, Светлый склонил голову набок, ожидая продолжения и, не дождавшись, проговорил:
   - Думаете, не справитесь? Ну-ну, не беспокойтесь, с вашим-то опытом в таком деле у вас должно все получиться. Ладно, продолжим... Анна сейчас находится в трудном положении. Родители поставили ее перед выбором: или она после родов отдает ребенка в приют, или может не возвращаться домой. Вам необходимо убедить ее не соглашаться на такой ультиматум. Точнее, вам, Вика, нужно уговорить Анну не отказываться от ребенка и проследить, чтоб она себе не навредила. Вам, Артур, убедить родителей девушки простить ее и принять в семью обратно. А вы, Сергей, должны найти отца ребенка.
   Насупившись, Лавров почесал затылок и спросил:
   - М-м-м... это... а зачем мне искать отца ее ребенка? Разве вы сами не знаете, кто он?
   Светлый изогнул бровь, и взгляд его стал настолько выразительным, что мужчина, смутившись, начал нервно тереть шею и смотреть по сторонам, стараясь не пересечься с посланником взглядом. Светлый усмехнулся и произнес:
   - Как понимаю, вопросов больше нет? Хорошо, теперь перейдем к деталям.
   Артур ядовито усмехнулся - в образе Инны Васильевны это выглядело довольно устрашающе - и, поправляя очки, произнес:
   - Давно пора. Что насчет паспортов и денег? Или вы предлагаете нам самим искать финансы, как в прошлый раз?
   - Разве у вас не осталось заначек, Артур? Вот уж не верю! - строго осадил его Светлый.
   Мужчина дернулся, будто его ударили током, затем прошипел:
   - Ну, раз вы знаете...
   Светлый в ответ лишь покачал головой и улыбнулся. Создавалось такое впечатление, будто он издевается не только над Кривошапкиным, но и над Сергеем и Викой. Ермолаева внутренне напряглась и сжала кулаки: ею овладел страх. Ей было страшно представить, что с ними случится, если они не справятся с каким-то заданием...
   Светлый перевел на нее взгляд и, продолжая улыбаться, вновь прищелкнул пальцами. В этот раз туман сгустился над столом - небольшой, полупрозрачный. И когда он развеялся, на стеклянной поверхности лежало три паспорта и три билета. Наблюдая за реакцией грешников, Светлый размял пальцы, затем, развернувшись, медленно пошел к черной дыре.
   Сергей резво вскочил на ноги и бросился к столу. Схватив паспорт, он быстро спросил посланника, пока тот не исчез:
   - А где мы ночевать будем?
   Светлый развернулся. Его фигура подернулась полупрозрачной дымкой, поэтому понять, какое у него выражение лица, было практически невозможным. И когда он заговорил, голос его был лишен интонаций. Настоящий робот.
   - Место жительство по прописке, ключи найдете в почтовом ящике. Даю вам срок три недели. Именно столько осталось Анне до родов. Ах да, забыл сказать... Удачи, грешники!
   Произнеся это, посланник испарился, превратившись в яркий шар света, который моментально исчез во тьме камина. Переглянувшись, Вика и Артур приблизились к Сергею. Тот протянул им паспорта. Не сговариваясь, они в один голос произнесли:
   - Что ж, начали...
  
Глава 2
  
   Возвращение в Москву можно было назвать вполне удачным, если бы не одно "но": как только поезд тронулся, Артур в образе Инны Васильевны начал жаловаться то на духоту, то на чрезмерную жесткость матраса, то на больную спину, то на опухшие ноги. Поток жалоб, казалось, был нескончаемым. Под конец Вика не выдержала и, уткнувшись лицом в подушку, простонала, что разрешает Сергею убить ее "мать". Лавров, сам измученный недомоганиями "тещи", уже хотел исполнить просьбу, но тут за Инну Васильевну рьяно вступился лысоватый сухопарый дедок - сосед по купе. Артур от греха подальше решил всю дальнейшую дорогу сидеть тише воды, ниже травы, притворившись сонной тетерей. Что было лишь на руку и Вике, и Сергею - весь остаток пути они провели в относительном покое, если не считать попыток дедка разбудить свою "спящую красавицу" - то есть, Инну Васильевну.
   Когда поезд прибыл, толпы людей устремились к выходу в город. Лишь троица грешников никуда не спешила. Они кутались в куртки, предоставленные "добрым начальством" в комплекте с биомуляжами, разглядывали серое небо и, в целом, наслаждались жизнью. Даже тяжелый столичный воздух казался им лучше, чем всегда, а подтаявший снег вызывал чуть ли не детский восторг. Кривошапкин единственный был не в духе. Он в обличье Инны Васильевны - всеми силами старался отбиться от прощальных поцелуев пожилого попутчика. Сергей, наблюдая за ними, повернулся к Вике и произнес:
   - Кажется, "мама" популярней тебя.
   Нахмурившись, Ермолаева передернула плечами и подошла к Артуру. Она мягко улыбнулась мужчине и, приобняв Кривошапкина, проговорила:
   - Прошу простить нас, но мы спешим. Увы, я вынуждена украсть у вас свою маму.
   Дед хотел что-то ответить, но его прервала сам "Инна Васильевна":
   - Да-да, ты права, Алисочка, у меня занятия, у тебя работа... Приятно было с вами познакомиться. До свидания!
   Произнеся это, Кривошапкин резко развернулся и практически потащил актрису к выходу, даже Сергей едва за ними поспевал. Но вскоре Лавров остановился и, схватив Вику за свободную руку, пробурчал:
   - Может, ты ее отпустишь? Инна, как вас там, Васильевна, вы ведете себя неподобающим для вашего возраста образом. Потом же сами будете мучиться...
   Поправив очки, Артур ехидно улыбнулся и притянул к себе Ермолаеву.
   - Да ну?
   Сергей сузил глаза и повторил те же действия, что и напарник - дернул Вику на себя. Та, не выдержав, застонала и вырвала обе руки, а затем прошипела:
   - Прекратите оба! Ведете себя, как дети! На нас уже смотрят!
   И, правда, вокруг уже собирались зеваки, а кто-то даже снимал их на телефон. Покраснев от стыда, Лавров виновато улыбнулся "Алисе" и, не смотря на Кривошапкина, произнес:
   - Ладно, пошли уже...
   Артур покачал головой и ехидно проговорил:
   - Это ты "пошли", а мы пойдем!
   Сергей дернулся, сжал кулаки и хотел уже ответить, но актриса его перебила:
   - Артур... то есть, мама, прекрати немедленно! Если ты продолжишь в том же духе, то я...
   - И что ты сделаешь? - руки в боки встал Кривошапкин.
   Вика вздернула подбородок и, зло сверкая глазами, развернулась и пошла к выходу. До слуха грешников донеслось:
   - Из квартиры выгоню, будешь спать на лестничной площадке.
   Сергей согласно кивнул и, скосив глаза на Кривошапкина, поддакнул:
   - Вот! Так что, теща, не шали!
   И с этими словами он последовал за актрисой. Скрипнув зубами, Артур развернулся к зевакам и злобно буркнул:
   - Ну, чего уставились?
   И, не дожидаясь ответа, поспешил за напарниками.
   В метро было так же шумно, как и на улице. Возле касс образовались длинные очереди и, судя по тому, как некоторые возмущались вслух, а не про себя - стояли они здесь долго. Слава богу, грешники успели запастись талончиками с прошлой поездки, поэтому, не останавливаясь, преодолели турникеты и спустились по эскалатору. Им повезло: не успели подойти, как тут же показался поезд. Единственное, что удручало, так это количество пассажиров: спустя несколько минут в вагоне уже дышать было нечем.
   Артур, кряхтя, с завистью смотрел на тех старушек, которым уступили место. А он чем плох? Вроде тоже не молоденький, однако, почему-то никто не спешил освобождать для него сиденье. Приходилось, вцепившись в поручень, терпеливо сносить толчки, стараясь при этом не разразиться бранной тирадой. Не зря он общественный транспорт всегда недолюбливал.
   Кривошапкин так углубился в свои размышления, что не сразу заметил, как кто-то толкает его в спину. Спина тут же заныла - радикулит, что ли? Он, постанывая, обернулся. Это был Сергей. Он кивнул на освободившееся место и произнес:
   - Присаживайтесь, мама. Вы уже старая, свой век доживаете, вам положено.
   Артур хотел отказаться, но ноющая боль в пояснице решила за него - скрипнув зубами, он сел и закрыл глаза, чтоб не встречаться с насмешливым взглядом Лаврова. И сам не заметил, как заснул.
   Разбудила его Вика: тронула за плечо и слегка встряхнула. Лавров тут же подхватил его под руку и потащил к выходу.
   Морозный воздух после духоты в поезде был настоящей благодатью. Сергей вдохнул его полной грудью и зажмурил глаза от удовольствия. Если бы не Артур, который стоял рядом и ныл по поводу того, какая "развалюха" ему досталась вместо нормального "носителя", то можно было с полной уверенностью сказать, что жизнь в образе Котова удалась. Красавица-жена и трехкомнатная квартира в центре... Но увы, это все не его. Сергей тяжело вздохнул и сгорбился. Настроение с отметки "отлично" сразу же опустилось до "хреново". Поэтому он взглянул на Кривошапкина и пробурчал:
   - Мама, хватит ныть! Если вы и дальше будете портить нам с Вик... Алисой нервы, то я вам подробно расскажу, где раки зимуют, - заметив, что напарник собирается возразить, Лавров с угрозой в голосе продолжил: - И не только расскажу, но и покажу.
   Кривошапкин тут же подбоченился и, выпятив внушительную грудь, с пафосом вскричал:
   - Ты не посмеешь поднять на женщину руку!
   Лавров фыркнул, сдерживая злой смех, и хрипло произнес:
   - На вас, мама, я не только руку смогу поднять, но и ногу! Какая же вы женщина?
   Но тут Вика шикнула на Лаврова и кивком указала на людей, которые с интересом на них поглядывали.
   - Прекратите собачиться! - сделала она внушение обоим. - Давайте, наконец, дойдем до квартиры и там устроим разбор полетов.
   Спустя пять минут они оказались около "своего" подъезда. Двери радовали свежей покраской. Увы, это касалось только дверей - само здание, кажется, не ремонтировали лет десять, а может, и больше. Видимо, серая облупившаяся краска и желтоватые кирпичи должны были напоминать жильцам о тех временах, когда эта пятиэтажка была построена. Вид "хрущобы" расстроил не только Артура, но и Вику. Она-то считала, что раз дом находится практически в центре, то должен быть элитным. Лишь один Сергей, похоже, пребывал в хорошем расположении духа, что-то насвистывая себе под нос. Но, подойдя к входной двери, он остановился в растерянности и, наконец, оглянулся на Вику.
   - Эй, солнышко! Ты знаешь код?
   Разозлившись, Ермолаева пихнула Лаврова локтем в бок и произнесла:
   - А ну подвинься!
   И, достав бумажку, полученную от Светлого, она сверилась с цифрами, написанными на обороте, и быстро защелкала по кнопкам. После чего открыла дверь и хмуро заметила Сереге:
   - И не смей звать меня "солнышком".
   Сергей удивленно округлил глаза и почесал затылок.
   - Почему? Разве мы не муж и жена? Я всех своих девушек или "зайкой" называю, или "солнышком".
   Вика презрительно сморщила нос.
   - Да ну? Могу поспорить, что с тобой никто больше месяца не задерживался! Если б ты знал, недотепа, как нас тошнит от этих ваших "зайчиков" и "солнышек"! - и, достав ключи, она направилась к лестнице.
   Оказавшись в квартире, Вика первым делом выбрала себе комнату. Увы, ни одна не пришлась ей по вкусу. Складывалось ощущение, что, переступив порог, она попала в сороковые-пятидесятые: ковры на стенах, деревянный шкаф, видавший виды диван и большой круглый стол в зале. Единственное, что было новым - телевизор в гостиной. Поэтому ее, скорее всего, займет Лавров. Хотя... какая ей разница, где будет спать эти двое! Самое главное, что она займет спальню с широкой кроватью. Кстати, сейчас, когда Лавров с Кривошапкиным вновь пререкаются, самое время принять душ. Вика хихикнула и зажмурилась от удовольствия. Как хорошо быть вновь живой!
  
Глава 3
  
   На следующее утро Ермолаева пожалела, что жива. Сначала в шесть утра ее разбудил громкий трезвон будильника. От этого звука, наверно, проснулся бы и мертвый! Затем, когда она решила привести в себя в порядок, оказалось, что ванная комната уже занята Артуром. И судя по запаху, который шел из-под двери, у "мамы" были проблемы с желудком. Черт бы побрал совмещенные санузлы! Пришлось краситься в спальне, а вместо зубной пасты использовать жвачку с термоядерным ментоловым вкусом. Такой минимальный туалет Вика позволяла себе только в юности, когда с затянувшейся до утра вечеринки надо было бежать на пары.
   Но добило ее не это, а гардероб Котовой. Безвкусица. Дешевка. Ширпотреб с рынка. Что может быть ужасней для актрисы? Еще и Сергей добавил негатива своим брюзжанием: видите ли, Ермолаева, как примерная жена, должна приготовить ему завтрак. У Вики хватило "примерности" лишь на то, чтобы послать его куда подальше и выскочить за порог. Когда же она, наконец, добралась до больницы, адрес которой нашла у Алисы в сумке, то от злости чуть ли не шипела на каждого прохожего. Слякоть, грязь, огромное количество народа в метро стали последней каплей для ее хрупкой психики.
   Устало вздохнув, Вика, наконец, остановилась перед входом, рассматривая здание, где ей придется работать недели две-три. Невысокое - всего лишь в три этажа - белое, с окнами, обрамленными красной кирпичной кладкой. В таком не грех и самой рожать. Эта мысль всколыхнула ее воспоминания о том дне, когда она рожала в общежитии: видение небольшой комнаты с пожелтевшими обоями до сих пор преследовало ее в кошмарах. Так что, если Федоровой предстоит рожать в таком заведении, то ей, можно сказать, повезло.
   Кстати, а как выглядит Федорова? Ведь Светлый никакого описания не дал. Сказал только, что она состоит на учете в этой женской консультации и все... Хм-м, интересно, и как она Анну узнает? Вика задумчиво закусила губу и нерешительно открыла дверь. Внутри оказалось так же прохладно, как и на улице. К тому же очень сильно пахло - да что уж там, воняло - хлоркой. Зажав нос рукой, Ермолаева осмотрелась. Узкий коридор заканчивался регистрационной стойкой, которая сейчас пустовала. Если не считать лавок вдоль серо-зеленых стен, то из мебели здесь ничего не было. Это мало чем напоминало холл больницы, поэтому "Алиса" в нерешительности застыла.
   В этот момент неприметная дверь чуть правее стойки со скрипом открылась, и из проема показалась пожилая женщина в белом халате. Ее седые волосы были закручены в "гульку", а на крючковатом носу красовались практические такие же очки, как и у Артура- "Инны Васильевны". Бубня что-то себе под нос, она остановилась около регистрационного окна, затем задумчиво потерла лоб и только тогда обратила внимания на Ермолаеву.
   - Котова? Что ты делаешь в родильном отделении? Какие-то документы принесла?
   Вика недоуменно округлила глаза и осторожно спросила:
   - Я здесь работаю?
   Женщина сняла очки и, достав платок из кармана, медленно их протерла. Закончив с этим, она водрузила их обратно на нос и прищурилась, будто сомневаясь, что видит именно Алису.
   - Котова, ведь это ты? Тогда зачем такие глупые вопросы задаешь? Тебя, скорей всего, начальница заждалась, ступай обратно - скоро начнутся приемные часы.
   Вика смущенно поправила заплетенные в косу волосы и, не смотря на женщину, тихо спросила:
   - Простите, а вы не подскажите, где находится поликлиника?
   - Ты не знаешь? Котова, ты хорошо себя чувствуешь? - дождавшись кивка, собеседница поправила очки и продолжила: - Обойди родильное отделение с правой стороны, пройди вглубь парка и там увидишь практически такое же здание. Это и есть женская консультация "Аист". Она расположена чуть ближе к дороге. Ты точно себя хорошо чувствуешь?
   Вновь кивнув, "Алиса" тут же вылетела из коридора на улицу, чтоб "знакомая" не успела еще что-то спросить. Ведь не скажешь ей, что ничего не помнишь. Не поймет, еще подумает, что она с ума сошла. И что тогда? Миссия будет провалена? Нет-нет, излишнее внимание ей ни к чему.
   Ермолаева поправила воротник болоньевой куртки и вышла на узкую дорожку, по краям которой лежал слегка подтаявший снег. "Парк", о котором говорила медсестра, был небольшой - всего лишь с десяток больших деревьев. Видно было, что за ним ухаживали: здесь было чисто и уютно. Так и хотелось сесть на одну из немногочисленных деревянных скамеек, закрыть глаза и подышать прохладным морозным воздухом. Тихо, спокойно... а летом, наверное, в этом парке и вовсе благодать. Вздохнув, Вика засунула руки в карманы куртки, чтоб согреть их, и ускорила шаг - не хотелось в первый рабочий день после отпуска опаздывать. Кто знает, может, начальница Алисы такая стерва, которой палец в рот не клади - укусит! Тогда эти три недели работы в консультации покажутся Вике сущим адом. Тем более, с учетом того, что она ничего не знает об акушерстве. Первую помощь она еще сможет оказать, если сильно припечет, а вот ассистировать при родах - нет, увольте. Да и крови она боится - с детства в обморок грохалась, если поранится. Эх...
   Тяжело вздохнув, Вика дошла до поликлиники. Возле входа стояли две девушки лет двадцати пяти. Они о чем-то весело общались, видимо, дожидаясь кого-то или обсуждая последние новости. При виде Вики они резко замолчали. Актриса лишь раздраженно передернула плечами и прошла мимо. И чего они так на нее уставились? Будто ни разу не видели сонных и не накрашенных женщин. Наверное, именно поэтому Ермолаева не посмотрела на себя в зеркало, которое висело в холле, а прошла мимо прямо к регистрационной стойке. Небось опять ужасы покажут. К тому же, она была настолько сосредоточена на том, чтобы скорее добраться до рабочего места, что по сторонам почти не смотрела. И не обратила внимания на то, что испачкала пол - грязные лужицы кляксами прочертили кривую дорожку на темно-сером кафельном полу.
   Зато это заметила одна из санитарок - кругленькая, как пончик. Она тут же запричитала и подскочила к Вике с упреками. Но как только узнала в ней Алису, замолчала и немного озадаченно хмыкнула.
   - Котова, ты? Уже из отпуска вернулась? Быстро ты. Не понравилось, что ли?
   Вика неопределенно пожала печами и, вытащив руки из карманов, ответила:
   - Да так, возникли некоторые проблемы. Не подскажешь, где я могу переодеться?
   Женщина язвительно засмеялась, слегка морща нос.
   - Неужто настолько отвыкла от работы, что забыла, где что находится?
   Ермолаева насупилась, но промолчала.
   - Ладно, вижу, что и, правда, забыла. Вон видишь коридор? Иди по нему прямо, а затем сверни направо. Как увидишь дверь с надписью "Посторонним вход запрещен", заходи смело.
   Вика посмотрела туда, куда указывала собеседница и хотела уже сдвинуться с места, когда та схватила ее за руку и покачала головой:
   - Но пока постой здесь. Я тряпку принесу, вытрешь ноги, а то грязь за собой потащишь.
   Актриса опустила взгляд на ноги и тут же покраснела.
   - Ой, простите, я не обратила внимания...
   Но извинения повисли в воздухе, потому что санитарка уже исчезла из виду. В холле появилось еще несколько девушек и пара пожилых женщин. Некоторые из них толпились около стойки, о чем-то споря, другие разместились на стульях вдоль стены. "Как в каком-то зале ожидания...". Эта мысль заставила Вику невесело усмехнуться. В этот момент вернулась санитарка. В одной руке она несла ведро с водой, а в другой - швабру. По ее постепенно мрачневшему лицу было видно, как она "рада" наплыву пациенток: теперь уже весь пол был заляпан грязью, а у стойки образовались настоящие лужи.
   Ничего не сказав, санитарка прошлепала к Вике и, вытащив из ведра тряпку, кинула ей под ноги.
   - На, вытирай. Да побыстрей: мне еще пол мыть. Ах да, вот ключи от раздевалки. Не забудь вернуть потом.
   Выполнив то, что от нее требовали, Вика поспешила выбраться в коридор, а оттуда в комнату, о которой говорила женщина. Там она быстро сняла куртку, нашла шкафчик с подписью "Котова", достала оттуда сменные туфли и халат. Натянув все это на себя, она повесила верхнюю одежду на вешалку и только после этого вышла и закрыла за собой дверь. Стало как-то прохладно - темно-синяя водолазка, которую Ермолаева со "скрипом" натянула, не согревала. Что уж говорить про легкий белый халат!
   Поежившись, актриса вернулась в холл, чтоб найти расписания дежурств. Возможно, если ей повезет, там будет указано, к какому кабинету и гинекологу она причислена. Тогда Вика хотя бы поймет, куда идти, а то сейчас хоть к каждому, кто в белом халате, подходи и спрашивай, знают ли они ее начальницу.
   Увы и ах, затея оказалась безрезультатной. В таблице с фамилиями, должностями и номерами кабинетов никакой Котовой не оказалось. Раздраженно фыркнув, Ермолаева уже была готова обратиться за помощью в регистрационное отделение, как вдруг ее окликнула все та же санитарка. Подхватив ведро с уже мутной водой, она медленно приблизилась к актрисе.
   - Ну, чего стоишь? Переоделась уже? Давай ключ, раз уже не нужен. Кстати, Мария Ивановна тебя уже ищет. Попросила не задерживаться: день сегодня обещает быть тяжелым.
   Заметив растерянный взгляд "Алисы", женщина причмокнула губами и усмехнулась.
   - Что, забыла, где ее кабинет находится? На втором этаже, N212. Иди уже скорее.
   Ермолаева смущенно потупила взгляд и слегка покраснела. Что-то, а стыд за время актерской работы она прекрасно научилась разыгрывать. Поглядев на нее, санитарка еще раз хмыкнула и покачала головой, но больше ничего не сказала, молча развернулась и, тяжело ступая, направилась в другой конец фойе. Пару минут понаблюдав за ней, Вика, наконец, стерла с лица виноватое выражение и зло передернула плечами. Ей уже начинала надоедать эта глупая идея с биомуляжами. Особенно, когда оказываешься в теле женщины, которую, казалось бы, все знают... или думают, что знают. И теперь крутись-вертись, стараясь не выбиться из образа, хотя понятия не имеешь, что должна говорить и делать акушерка Алиса Котова.
   Задумавшись, грешница даже не заметила, как дошла до лестницы. Она удивленно огляделась и, остановившись, растерянно потерла лоб... М-да, нет слов. Вика покачала головой и, тяжело вздохнув, печально усмехнулась: мысли вернулись в прежнее русло. Нагрянули неприятные воспоминания. Чего она хотела, когда поступала в театральное училище? Играть. Вот в чем Ермолаева видела смысл своей жизни и ради этого пожертвовала ребенком. Так что же ее напрягает в нынешней ситуации? Надо играть Котову так, как будто она, Вика, находится на сцене или на съемочной площадке! Поняв, что это задание, в сущности, та же актерская работа, Вика заметно воспарила духом.
   Добравшись до лестничного пролета между этажами, Вика остановилась около окна, чтоб перевести дух, но место уже было занято. Там стояла бледная девушка с большим животом - на восьмом или девятом месяце беременности. Она комкала в тонких пальцах платок и хлюпала носом. Все это, плюс покрасневшие, слегка опухшие глаза, говорило о том, что незнакомка только что плакала. Актриса нерешительно застыла на месте, не зная, то ли пройти мимо, то ли расспросить, что случилось. Впрочем, девушка сама оторвала затуманенный взгляд от серого пола и посмотрела на Ермолаеву. После чего начала нервно оправлять вязаное платье, вытирать слезы, приглаживать растрепавшиеся черные волосы - в общем, суетиться, видимо, втайне желая провалиться сквозь землю. Вика как можно мягче улыбнулась и ласково произнесла:
   - С вами все в порядке? Вам плохо? Может, врача позвать?
   Девушка быстро-быстро покачала головой и схватила свою сумочку, заброшенную в угол широкого подоконника.
   - Нет... не стоит. Спасибо, что спросили, но не беспокойтесь - со мной все в порядке. Я уже ухожу...
   Несмотря на то, что ее голос был хрипловатым от слез, он все равно остался настолько тонким, будто принадлежал не взрослой девушке, а девчонке лет десяти. Да и вела она себя соответствующе - втянула голову в плечи, прижала к груди сумку и начала отступать к лестнице. Совсем, как провинившийся ребенок перед грозной матерью.
   Незнакомка стеснительно улыбнулась и, еще раз извинившись, спустилась вниз. Вика некоторое время смотрела ей вслед, чувствуя какое-то беспокойство. И вроде бы они только что познакомились, а Ермолаева уже ощутила какую-то ответственность за нее. Задумчиво закусив губу, она нерешительно теребила рукав халата, думая, идти за незнакомкой или нет, но господин Случай решил за нее. Со второго этажа сошла очень ухоженная женщина лет сорока пяти: холеное узкое лицо, столь же холеные руки с ярким маникюром и гладкие блестящие волосы. Из-под белого халата, сидевшего строго по фигуре, виднелись явно не дешевые черные брюки. Заметив Котову, женщина сердито поджала губы и нервно поправила воротник халата.
   - Вот ты где! А я тебя уже заждалась! Зачем сообщать о том, что выйдешь на работу раньше, если все равно не появляешься в указанное время?
   Вика едва сдержала горестный вздох. Она уже поняла, кто перед ней - Мария Ивановна Краснуха собственной персоной. И выражение ее глаз не сулило Ермолаевой ничего хорошего.
  
***
   Артур с завистью наблюдал за тем, с каким аппетитом Сергей уминает подгоревшую яичницу. Казалось, он даже не замечал черного крошева на тарелке и не чувствовал хруста на зубах.
   Кривошапкин всегда любил хорошо покушать, но то, что лежало в его тарелке, с трудом можно было назвать едой. Криво усмехнувшись, грешник воткнул вилку в желток и тяжело вздохнул. Его желудок будто сжался от страха. Аппетит пропал, а вместе с ним - и хорошее настроение.
   Оторвавшись от завтрака, Сергей со злым весельем взглянул на напарника и ехидно спросил:
   - Не нравится, тещенька? Зря! Активированный уголек вам полезен, если вспомнить, что произошло с вами с утра.
   Артур дернулся, сжал вилку и хмуро процедил:
   - Заткнись, повар недоделанный!
   Лавров обиженно засопел. Выдавив себе на тарелку кетчупа, он пробурчал:
   - Кто бы говорил! Ты даже яйца -- и то не можешь поджарить.
   Энергично орудуя вилкой, он забрызгал кетчупом подбородок и воротник голубой рубашки. Артур сморщился от отвращения. Надо же, какой валенок этот Лавров! Неотесанный чурбан, не имеющий ни малейшего представления о приличных манерах. Так бы и дал ему по безмозглой башке чем-нибудь тяжелым -- если была бы хоть малейшая надежда, что это вправит ему мозги.
   Кривошапкин перевел взгляд на тарелку, отодвинул ее и встал из-за стола.
   - Это ты называешь поджарить? Превратить яйца в горелое месиво? Премного благодарен за восхитительный завтрак! Просто мечта гурмана! - иронично процедил он, с плохо скрываемой ненавистью глядя на жующую физиономию Лаврова.
   Тот вытер рот полотенцем и глухо, едва сдерживая злость, произнес:
   - Хорош уже меня эксплуатировать. Я тебе в повара не нанимался. Не можешь жрать нормальную пацанскую еду? Ну и не выступай тогда. Крем-брюле ты от меня точно не дождешься. Давай сам как-нибудь.
   Гордый своей тирадой, Лавров взглянул на наручные часы с большим циферблатом и с достоинством удалился из кухни.
   - Крем-брюле! - передразнил его Артур, от злости скрипнув зубами.
   Когда за Лавровым хлопнула входная дверь, Кривошапкин растерянно осмотрелся. Чем себя занять? Посмотреть телевизор? Эта мысль тут же навела его на другую, и в воображении возникла картина: пожилая женщина, укрыв ноги пледом, смотрит "Санта-Барбару". Его мать очень любила эту мыльную оперу, и Кривошапкин до сих пор вздрагивал, если слышал что-то вроде: "Круз, я тебя люблю!" или "Иден, будь моей!". Чур-чур!
   От неприятных воспоминаний его отвлек дребезжащий звонок. Артур вновь осмотрелся вокруг, ища источник этого звука, пока не осознал, что он исходит из коридора. Нахмурившись, грешник вышел из кухни и подошел к тумбе, на которой стоял белый телефон -- такой же допотопный, как и вся обстановка, с диском вместо кнопок. Аппарат надрывно звенел, даже подрагивая от усердия. Чертыхнувшись, Артур резко поднял трубку и гаркнул в нее:
   - Алло!
   - Инна Васильевна, это вы? - защебетал женский голос. - Добрый день! Как я рада, что застала вас! Это Ирина Антонова, мать Антошки - вашего ученика. Только сегодня получила ваше сообщение, что занятие вы перенесли на завтра. Но к сожалению, Антошка уже улетел с отцом в Питер. Вы не будете против, если вместо него я приведу свою Аллочку? Помните то небесное создание, как вы о ней как-то сказали?
   Нервно сглотнув, Артур нахмурился. Про что говорит эта женщина? Неужели про репетиторство по математике? - Инна Васильевна, вы меня слышите? Вы куда-то пропали, - голос невидимой собеседницы вернул Артура в реальность.
   Кривошапкин прочистил горло и произнес:
   - Нет-нет, я здесь и внимательно вас слушаю. Аллочка? Помню, помню это небесное создание. Конечно, приводите. Вы знаете, где я живу?
   - Шутите? Конечно, знаю. Сколько раз Антошку к вам приводила! Тогда до завтра. Как всегда, после обеда?
   Артур сжал еще сильнее телефонную трубку. От одной мысли, что ему придется возиться с ребенком, да еще и с девочкой, грешнику стало дурно.
   - Д-да...
   - Вот и хорошо! До свидания, Инна Васильевна!
   Несмотря на то, что разговор был закончен, и из трубки донеслись короткие гудки, Кривошапкин продолжал держать трубку в руках и, не мигая, смотреть в стену напротив. Казалось, этот разговор ввел его в транс. Но едва он положил трубку, как раздался второй звонок. На этот раз Артур решил не отвечать. Вместо этого он надел темно-зеленую потертую дубленку Горбуновой, обулся в ее полусапожки из кожзама и, схватив сумку, выскочил из квартиры - от греха подальше.
   Кривошапкин не любил детей, и они не особо к нему льнули. Поэтому мысль о том, что завтра ему целый час придется сюсюкать с девочкой и изображать из себя добрую тетю, заставила его нервничать. Эх, надо было соглашаться на предложение Вики и брать биомуляж Алисы Котовой. Сейчас бы сидел в женской консультации, в окружении хорошеньких медсестричек... Была у него одна такая. Верочка, кажется. Может, навестить Ермолаеву в больнице? Все равно ему нечем заняться.
   Решив так, Кривошапкин поправил очки, которые вновь съехали на кончик носа и, насвистывая, спустился с лестницы. Видимо, свистел он слишком громко, поскольку вдруг отворилась дверь соседской квартиры, и оттуда выглянула пожилая женщина, по виду чуть старше Инны Васильевны. Поправив забранные в пучок волосы, она по-свойски улыбнулась Артуру и, шелестя юбками, вышла на площадку.
   - Кого я вижу! Инна, ты уже вернулась? А говорила, что будешь неделю в Красной Поляне... Передумала, что ли?
   Поперхнувшись свистом, Кривошапкин едва сумел вымолвить:
   - Простите?
   Соседка охнула и тут же подскочила к нему, чтобы поддержать.
   - Ну-ну, не волнуйся ты так! Я Петру ничего не скажу. Понимаю, что от него хотела скрыться. Вот ведь, старый хрыч, прилип, как банный лист к мягкому месту.
   Щебеча о непонятных Артуру вещах, женщина довела его до своей квартиры и уже готова была завести внутрь, но грешник вовремя опомнился.
   - Простите, я сегодня обещала дочери зайти к ней на работу, - отстраняясь от пожилой дамы, сказал он.
   Но бойкая бабуля подбоченилась и цокнула языком.
   - И как это понимать, Инна? С каких пор ты мне выкаешь? Окстись, я же твоя лучшая подруга!
   Артур опешил. Вот оно что, лучшая подруга! У него сейчас голова кругом пойдет...
   - Ой, прости, родная, - он растянул губы в искусственной улыбке. - Я после этих перелетов хожу, как чумная...
   - Как меня зовут, помнишь? - женщина шагнула к Кривошапкину и ткнула указательным пальцем ему в грудь. Ее полные губы сжались в полоску, а серо-голубые глаза подозрительно сощурились. - Ну, так что - помнишь?
   Грешник вновь сглотнул, а его глаза забегали по сторонам, будто он надеялся найти ответ где-нибудь на стенах или на потолке подъезда. Но, увы, ни на обитой коричневым дерматином двери, ни на стене под пластмассовым звонком таблички с фамилией соседки не было. Наблюдая за его потугами, женщина тяжело вздохнула:
   - А я тебя предупреждала, Инна, - и, выдержав многозначительную паузу, торжественно сообщила: - Склероз! Ты больна, милая. Тебе надо срочно лечиться.
   Соседка одернула на себе кофту, оправила юбки и выставила вперед худощавую руку.
   - Что ж, давай знакомиться заново. Меня зовут Веслава Ковальчик.
   Артур неуверенно пожал протянутую ладонь и проговорил:
   - Приятно познакомиться, Веслава. Прости, мне надо спешить к дочке.
   Веслава раздраженно дернула плечом и пробурчала:
   - Носишься со своей Алиской, как с маленькой. А ведь девочке уже тридцатник. Дай ты ей спокойно вздохнуть. Лучше собой займись. Сейчас я тебе вынесу один рецептик. Чудесные таблетки! Голова становится ясная, как в двадцать лет.
   Веслава скрылась в недрах своей квартиры, но буквально через десять секунд вновь предстала перед Артуром, протягивая ему какую-то бумажку.
   - Вот, бери-бери, не стесняйся, потом еще спасибо скажешь. Я к тебе на днях в гости загляну, - и Веслава, улыбнувшись, закрыла дверь.
   На губах у Кривошапкина непроизвольно появилась улыбка. Давно он не видел столь бойкую старушку. Правда, с такими дотошными бабулями надо ухо востро держать. Того и гляди, подловит на какой-нибудь мелочи.
   Кривошапкин выглянул в подъездное окно: снег валил сплошной стеной. Накинув капюшон, отороченный искусственным мехом, грешник, наконец, вышел из подъезда. Щеки тут же прихватило морозцем. Засунув одну руку в карман, а другой придерживая сумку, Артур резво припустил к метро. Прохожие с удивлением поглядывали на пожилую женщину, которая легко и непринужденно обгоняла молодых людей, ловко лавируя в людской толпе. Правда, пару раз Артур чуть не подвернул ногу. Очутившись на станции, он понял, что не знает, в какой больнице работает Котова.
   Чертыхнувшись, Кривошапкин поспешно открыл сумочку, втайне надеясь, что там лежит телефон. И ему повезло - в руку тут же ткнулся мобильник старой модели. Артур секунду удивленно разглядывал его, а затем набрал номер, который закрепили за Ермолаевой еще на первом задании. Лишь с третьей попытки грешник дозвонился до Вики.
   - Алло, кто это? - раздраженно сказала она. - Сергей, ты? Тебе делать, что ли, нечего? Я на работе! Моя начальница настоящая мымра, я еще не присела ни разу. Ну, говори, что там у тебя.
   - Вика, успокойся! Это я, Артур. Ты сейчас занята? Я просто решил тебя навестить...
   - И зачем ты мне здесь нужен? Под ногами мешаться?
   - Смени тон, красотка, - не сдержался Артур. - Ишь, работает она! Видно, ты забыла, зачем мы здесь? Нам сейчас надо в темпе искать эту Федорову. Вот я и хочу подъехать к тебе и все обсудить. На этого дуболома у меня, признаться, надежды мало...
   Вика тяжело вздохнула.
   - Ладно, ты прав. Записывай адрес...
   Бог после этого, видимо, решил сжалиться над Кривошапкиным, потому что до станции, где располагалась поликлиника "Аист", он доехал со всеми удобствами, которые только были возможны. И талончик без очереди купил, и в вагоне место уступили... Выйдя на свежий воздух, Артур поправил очки и бодрым шагом направился по адресу, который указала Вика. Спустя десять минут он уже стоял перед распахнутыми настежь воротами, ведущими в небольшой парк.
   Артур не любил зиму, особенно московскую. Кому могут нравиться залежи грязного подтаявшего снега, неубранного дворником? А эти то скользкие, то мокрые тротуары, присыпанные настолько едучей смесью, что Артур никогда не носил зимние ботинки больше одного сезона? Кривошапкин шел по парку, под нос ругая городскую зиму и халтурную работу коммунальщиков. Вдруг до него донесся тихий плач. Видимо, плачущий не желал привлечь к себе внимания или чего-то боялся. Артур оглянулся в поисках источника звука. В нескольких шагах от него, прислонившись к дереву, стояла девушка в короткой болоньевой куртке и в трикотажном платье. Всхлипывая, она то и дело механически пыталась застегнуть куртку, которая с трудом сходилась у нее на животе. Вконец устав от бесплодных попыток, незнакомка разрыдалась в голос. При этом у нее с плеча соскользнула сумка и плюхнулась в мокрый снег.
   Артур приблизился к незнакомке. Она удивленно обернулась на него и отшатнулась. Кривошапкин поддержал ее под локоть.
   - Что вам нужно? - испуганно спросила девушка.
   Артур, наклонившись, поднял сумку и помог надеть ей на плечо. Незнакомка улыбнулась ему сквозь слезы. Вытерев тыльной стороной ладони мокрые щеки, она поправила на шее красный шарф и тихо произнесла:
   - Спасибо, что помогли.
   - Меня зовут Инна Васильевна, - наконец-то, нашелся Артур и попытался вжиться в образ пожилой женщины. - Что у вас стряслось, деточка? В вашем положении нужно только улыбаться.
   - Я бы рада, но... - тяжело вздохнула та. - Кстати, меня зовут Аня.
   Кривошапкин, вытаращив глаза, переспросил:
   - Аня? А фамилия?
   - Фамилия? Зачем она вам? - удивилась девушка. - Впрочем, никакого секрета здесь нет. Фамилия у меня самая обычная. Федорова.
   - Анна Федорова? - не сдержал эмоций Артур.
   - Да, - с непониманием посмотрела на него девушка. - А что вас так удивляет?
   Поняв, что совершил ошибку, Артур как можно добрее улыбнулся и покачал головой.
   - Нет-нет, все в порядке, просто точно так же зовут внучку моих хороших знакомых... Почему вы плакали?
   Смутившись, Анна полезла в сумку и достала пачку салфеток.
   - Да так... семейное. Не стоит беспокоиться, правда.
   Продолжая избегать взгляда Артура, девушка стала методично вытирать грязь с сумки. Тяжело вздохнув, Кривошапкин аккуратно взял ее за локоть и повторил:
   - И все же, почему вы плакали? Может, расскажете? Вдруг вам легче станет.
   Всхлипнув, Анна закусила губу и, дрожа, вновь заплакала:
   - Нет-нет... Ох, я... вы никому не расскажете? - дождавшись кивка, она продолжила: - У меня тридцать пятая неделя идет, скоро рожать... но... родители против. Они хотят, чтобы я оставила ребенка в роддоме. Или, сказали, могу не появляться дома... Я ушла, и сейчас мне совсем некуда идти... Денег -- сто рублей, где жить -- не знаю... Вот...
   В очередной раз всхлипнув, она шмыгнула покрасневшим носом и задрожала еще сильнее. Покачав головой, Кривошапкин придвинулся ближе и, обняв ее за плечи, произнес:
   - А отец ребенка? Почему вы не обратитесь за помощью к нему?
   При этих словах Федорова вновь залилась слезами. Артур понял, что наступил на самую больную мозоль девушки и преувеличенно бодрым тоном произнес:
   - Знаете, что, Анечка? Вам бы сейчас не помешал горячий чай, а еще лучше, сытный обед. Будущие мамочки должны кушать за двоих. Может, вы поедете ко мне? Переночуете, а завтра с утра подумаем, что можно сделать.
   Анна напряглась, хотела отказаться, но, тяжело вздохнув, прошептала:
   - Хорошо, спасибо. Но только на одну ночь.
   - Вот и отлично, пойдемте!
   И они вместе направились к метро.
  
***
   Зевнув, Сергей остановился около подъезда и перекинул пакет с пивом из одной руки в другую. Стеклянные бутылки громко звякнули. Лавров устало потер переносицу, вспоминания код, затем подул на замёрзшие пальцы и набрал очередную - пятую по счету - комбинацию. Домофон, наконец, протяжно пискнул, сообщая, что дверь открыта. Грешник с облегчением зашел внутрь подъезда.
   Внутри было темно, хоть глаз коли - видимо, лампочка перегорела, и никто ее не заменил. Держась за стену, Сергей добрался до лестницы и начал наощупь подниматься. Наконец, он остановился у своей квартиры. Задумчиво посмотрел на замок и нажал на облупленную кнопку звонка. Резкая трель резанула его по ушам. Прошло не менее минуты, прежде чем за дверью раздались шаги, и кто-то начал поворачивать ключ в замке. Лавров нетерпеливо переступил с ноги на ногу и вновь зевнул. Наконец, дверь открылась. Перед ним стояла Вика, злая, как черт. Она презрительно сморщила нос - зевок пришелся ей в лицо - и, отступив, прошипела:
   - Ты зубы хоть иногда чистишь? И где ты был? Уже двенадцатый час ночи, а ты... Ладно, заходи уже!
   Лавров обиженно засопел и протиснулся внутрь.
   - Ну, чего раскричалась? - миролюбиво протянул он. - Нет бы, приласкать мужа после работы...
   Ноздри Вики вздрогнули, будто она принюхивалась.
   - Ты что, пил?!
   - Ну, немного, вот столько... - Сергей показал пальцами, сколько выпил, и широко улыбнулся. - Вика, ты...
   Услышав свое имя, Ермолаева вздрогнула, с опаской оглянулась на дверь, ведущую в зал, и схватила собеседника за локоть.
   - Тише ты! Мы не одни!
   - Ты что, уже любовника успела завести? - еще шире улыбнулся Сергей и ущипнул Вику за талию. - Значит, я как муж тебя не устраиваю?
   И он шагнул к ней с распростертыми объятиями. Вика беззлобно треснула его по руке и прошипела:
   - Тс-с-с! Давай без телячьих нежностей. Сейчас не время.
   - Не понял. Ты за этого пижона, что ли, так волнуешься? - завелся Лавров. - Думаешь, если мы пару раз поцелуемся, то разбудим нашу старую каргу? А я тебе вот что скажу: я не против. Пусть проснется да позавидует нашему взаимопониманию! Артурчик, ты где?
   И он громко икнул, звякнув пакетом с бутылками.
   - Вот, кстати, я ему пиваса принес. Эй, господин Крутько, выпить не желаете? - и он бесцеремонно постучал кулаком в дверь, ведущую в комнату Инны Васильевны. Не получив ответа, он, тяжело ступая, двинул в зал. И застыл на пороге, увидев незнакомую девушку.
   - Оба-на! З-здравствуйте...
   Вика подскочила к Лаврову и, приобняв его, улыбнулась Анне. Та с открытым ртом взирала на Сергея, позабыв про фотоальбом, который просматривала. Рядом с ней на диване сидел Артур с чашкой чая в руках. Его лицо выражало такую бурю эмоций, что нельзя было понять - он "Котова" убить хочет или истерично расхохотаться. Откашлявшись, Ермолаева вновь улыбнулась, но на этот раз смущенно.
   - Анна, это мой муж. Он только что с работы, день рождения напарника праздновал, вот и выпил немного.
   - А кто такой Артурчик? - невинно поинтересовалась Анна.
   - Артурчик - это наш кот... кастрированный, - на ходу сочиняла Вика, с удовольствием наблюдая, как наливается краской лицо Кривошапкина. - Он умер... кот. Ну, знаешь проблемы с почками - после кастрации такое часто происходит. Сергей иногда об этом забывает... ну, что кот умер. Правда, милый? - Вика ущипнула Лаврова за бок.
   Тот ойкнул, встрепенулся и быстро закивал.
   - Ну ладно, вы здесь общайтесь, а я пойду, - сказала Вика.
   Нахмурившись, Артур отставил чашку и приподнялся с дивана.
   - Это куда ты пойдешь?
   Вика еще крепче вцепилась в Сергея. Ее терпение уже было на грани - еще немного, и она начнет материться. Нет, ну надо же быть такими идиотами! Что один, что другой...
   - Пойду мужа спать уложу... мама. Надеюсь, ты не против?
   Не дождавшись ответа, актриса развернулась и потянула за собой ухмыляющегося Лаврова.
  
Глава 4
  
   На следующий день Анна не уехала, и на следующий после него - тоже. Постепенно она привыкла к странным выходкам Артура и Сергея. Наверное, переломным был момент, когда к ним в гости заявилась соседка Веслава Ковальчик вместе с Петром Ильчом, тем самым старым хрычом...
   Возмущенно откинув журнал "Мама и я", Вика вскочила с дивана и тряхнула волосами, завязанными в хвост.
   - И зачем ты ее приглашал?
   Артур раздраженно дернул плечом, расставляя тарелки, и исподлобья взглянул на актрису.
   - Она лучшая подруга Инны Васильевны. Если бы я ее отшил, как бы это выглядело? Эта Веслава и так обо мне бог знает что думает...
   Ермолаева ухмыльнулась.
   - Да наплевать, что о нас подумает эта Веслава. Наплевать и растереть. Мы добились главного - Анна живет с нами, а остальное -- по барабану.
   Кривошапкин устало вздохнул и, поправив приборы, вновь посмотрел на собеседницу.
   - Вика, разве тебя не учили в театральном училище, что самое главное - это создать притягательный образ? Имидж очень важен. Ты представь, что подумает Анна, если вдруг столкнется с Ковальчик, и та расскажет ей о том, как резко изменилась ее соседка? Представила? Вот-вот! Тем более, ты и палец о палец не ударила, чтобы подготовиться к встрече гостей. Так что прости, в данной пьесе твой номер - шестнадцатый...
   Вика возмущенно воскликнула:
   - Палец о палец не ударила? Я помогла стол перенести!
   Артур весело хмыкнул:
   - Помогла?! Командовать Серегой - это значит помогать? Совесть-то поимей! На беременную женщину готовку скинула, Лаврова носить мебель заставила.
   - И что? Во-первых, Анна сама предложила помочь, во-вторых, мужем руководить не так уж легко, а, в-третьих, что ты сам-то сделал? Тарелки расставил да приборы разложил? О да, это мегапомощь!
   Артур поднял вверх руки, будто признавая победу Вики, и рассмеялся.
   - Ну-ну, тише! Ты права - мужем руководить очень сложно, особенно таким "одаренным", как твой Серега... Кстати, почему они с Анной так долго не возвращаются? Магазин же недалеко... Зря мы ей с Лавровым разрешили пойти!
   Вика подошла к окну и, облокотившись о подоконник, выглянула на улицу. Вечер наступил незаметно. Вот, казалось бы, час назад светило солнце, а сейчас вместо него серые тучи на темно-синем небе, с которого уже начал падать снег. "И где они, правда, шляются?" - подумав так, Ермолаева произнесла:
   - Не волнуйся, Артур, ей было необходимо проветриться. Кто мы ей, чтобы запрещать? К тому же, с Сергеем она под надежной защитой. Хоть он иногда и ведет себя, как ребенок или имбецил, но, в целом-то, он парень неплохой...
   Кривошапкин зло усмехнулся и, скрестив руки на груди, ехидно уточнил:
   - С каких это пор он стал у тебя неплохим парнем? Признаться, не думал, что у тебя столь примитивный вкус. Хотя да, некоторые недалекие женщины предпочитают подтирать сопли таким вот недотепам вместо того, чтобы сделать правильный выбор в пользу альфа-самца.
   И он гордо развернул плечи.
   Актриса обернулась и наигранно-удивленно округлила глаза, вновь нацепив на себя маску прелесть какой дурочки.
   - Ты ревнуешь... мама?
   Артур только собрался ответить, как в квартиру позвонили. Махнув рукой, он что-то пробурчал себе под нос и поспешил открыть дверь. На пороге стояли Сергей с Анной. По сравнению с ним она выглядела маленькой и хрупкой. Если бы не выпирающий живот, то ее можно было бы принять за девочку. Анна смущенно улыбнулась и, заправив волнистую прядь за ухо, чуть отошла в сторону.
   - Мы не одни пришли, с нами ваша подруга и ее друг.
   Хохотнув, Лавров тоже отступил, освобождая место, и буркнул:
   - Ага, с нами, Веслава Мари...
   Его тут же прервали, дернув за рукав. Соседка пихнула его в бок и, широко улыбаясь, протиснулась вперед.
   - Я сколько раз тебе говорила, Сергей! Зови меня Веслава, без всякого отчества. Право же, будто сложно запомнить!
   Лавров что-то замямлил, а Ковальчик поцокала языком, погрозила ему крючковатым пальцем и, повернувшись к Артуру, продолжила:
   - Так, Инна, почему гостей не пускаешь? Разве не рада нас видеть? Я и Петра привела... - не договорив, она вновь исчезла за спиной Сергея и вскоре вынырнула обратно, таща за собой сухопарого старика с коротко стриженными седыми волосами - судя по выправке, отставного военного. В руках он держал пакет.
   - Иди за мной, Петр! Зря, что ли, ходили за вином и конфетами? Давай, извиняйся!
   Петр пригладил волосы, выпрямился и, не смотря в глаза Инне Васильевне, сказал:
   - Я это... не мастер речи говорить, не обучался этому. И... вот, - протянув свою ношу, он почесал затылок. - Извини, что я вел себя так напористо.
   Артур растерянно посмотрел сначала на своего "ухажера", затем на угорающего с него Сергея и только после этого взял пакет.
   - Э-м-м, хорошо... э-м-м, проходите...
   - Мама, ты там скоро? - Из зала выглянула Вика и, увидев немую сцену, удивленно произнесла: - Я что-то пропустила?
   Вместо Кривошапкина ответила Ковальчик, которая вновь вылезла вперед и, подобрав юбки ярко-желтого цвета, зашла в квартиру.
   - Нет-нет, Алисочка, все в порядке. Это я Петра привела, чтоб он извинился, а так... Ой, чем это так вкусно пахнет?
   Вика пожала плечами и, выйдя в коридор, проговорила:
   - Картофельная запеканка, наверное.
   - Неужто ты приготовила?
   Удивление соседки было настолько искренним и сильным, что Ермолаева невольно смутилась.
   - Нет, что вы, это Анна постаралась.
   - Анна?
   Сергей кивком указал на беременную девушку, которая уже сняла дубленку. Рядом топтался Петр Ильич и не знал, что делать - то ли помочь, то ли не мешать.
   Веслава, звеня браслетами, взмахнула руками и воззрилась на Анну. Артур, понимая, к чему это может привести, наконец, ожил и отлип от стены.
   - Так, хватит расспросов! Все потом, потом. Сейчас давайте сядем за стол и поедим. Сергей, отнеси мой подарок на кухню, а вино поставь на стол.
   Лавров скрипнул зубами и пошел выполнять указания Кривошапкина. Вика же от греха подальше решила вернуться в зал, прихватив с собой покрасневшую Федорову. За ними боком-боком протиснулся позабытый всеми Петр Ильич. В коридоре осталась только Ковальчик и Инна Васильевна. Соседка хмыкнула, склонила голову набок и доверительно произнесла:
   - Мы с тобой сколько уже дружим, Инна? Лет десять, а то и больше... Это ж ты меня успокаивала, когда меня на пенсию отправили. Говорила, не беда, еще пожалеют и вернуться попросят - хорошие актеры всегда нужны. Нахмурившись, она подошла ближе и ткнула пальцем в грудь Кривошапкина.
   - Получается, я с тобой всеми секретами делилась - иногда даже не своими - а ты от меня какие-то тайны завела? А я-то считала, что у нас с тобой полное доверие...
   Артур нервно оттянул ворот неброского темно-синего платья и сглотнул, лихорадочно соображая, что сказать.
   - Веслава, уверяю тебя, это не так. Я... это, к концу ужина все расскажу, не беспокойся. И никакой это не секрет...
   - Вы так и будете там стоять? - прокричал Лавров. - Может, сядем за стол? Нас уже заждались.
   В подтверждение его слов из зала донесся недовольный голос Вики:
   - Вы там скоро?
   Ужин прошел без драматических сцен. Говорили обо всем и в то же время ни о чем. Мужчины, начав с вина, плавно перешли на водку. Петр Ильич настолько осмелел, что начал травить анекдоты. Выпито было немало, и историю о деревянных немецких аэродромах, которые те строили, чтоб обмануть вражеские войска, и то, как отличились англичане, сбросив на один такой деревянную бомбу, он рассказал несколько раз подряд. После него инициативу перехватила Веслава. Чего только стоил ее рассказ о событиях, свидетельницей которых она стала, когда была уже состоявшейся актрисой.
   Это была постановка Малого театра - спектакль "Собор Парижской Богоматери". Страшного горбатого Квазимодо доверили играть старейшему актеру театра. В самом начале под звук колоколов Квазимодо в полутьме должен был пролететь над сценой, держась за страховочный канат. Все шло замечательно. Актер отлично справлялся со своей ролью. Но был у него один недостаток. Любил он перед спектаклем пропустить стаканчик-другой, так сказать, для куражу.
   И вот долгожданный день премьеры. Волнение. Актер не ограничился парой стаканчиков и пропустил столько, сколько потребовала душа. В гримерке нетрезвый актер облачился в костюм Квазимодо, прицепил горб и побрел к сцене.
   Премьера. Полный зал. До начала остались какие-то минуты. Его встретил режиссер и несколько опешил от такой подготовки к спектаклю, но тот его успокоил, сказав, что выступает уже двадцать лет и талант, как говорится, не пропьешь...
   На сцене полутьма, звон колоколов. Вдруг через всю сцену пролетает Квазимодо, потом в обратную сторону, и опять, и снова... и еще раз...
   Примерно на седьмой пролет Квазимодо смог остановиться. Встал посередине сцены спиной к переполненному залу и, держась за канат, задумчиво глядя за кулисы, в гробовой тишине возмущенно произнес:
   - Ит-и-т-ь твою налево! Я тут, как после-з-н-я-я сволочь корячусь, а эти придурки даже занавес еще не подняли!
   После этого рассказа все окончательно развеселились. Только Анна молчала, без аппетита ковыряя картофельную запеканку. Это заметила Ковальчик и, наконец, вспомнила, о чем хотела поговорить с Инной. Она стрельнула глазами в Артура и, облокотившись о стол, елейным голосом произнесла:
   - Анна, милая, я, кажется, пропустила мимо ушей то, как вы познакомились с семейством Котовых и Горбуновых. Могли бы вы повторить?
   Анна тут же отвела глаза и съежилась, будто боясь или стесняясь рассказать правду. Вместо нее ответил Кривошапкин:
   - Анна дальняя родственница Сергея, приехала к нам в гости.
   Ковальчик удивленно изогнула бровь.
   - И вы, милая, не побоялись путешествовать в таком положении?
   Анна еще больше стушевалась и слегка покраснела. Вика перехватила инициативу и мягко произнесла:
   - Веслава, не смущайте девушку. Лучше расскажите еще что-нибудь интересного из вашей жизни. Уверена, у вас есть еще пара историй в запасе.
   Откинувшись на спинку стула, соседка кивнула и улыбнулась.
   - Да-да, конечно, есть, но прежде, чем я начну рассказывать, все же можно узнать: кто-нибудь из вас знает английский?
   Все удивленно переглянулись, не понимая причину резкой смены темы разговора, даже Петр Ильич с интересом посмотрел на знакомую. Один лишь Сергей, подцепив обжаренное в кляре луковое кольцо, не обратил на это внимания и произнес:
   - Так Анна отлично спикает. Вон как с этой малявкой чесала языком! Мам, как ее звали - Аллочка?
   Лавров взглянул на Артура, надеясь, что тот подтвердит его слова. Но Кривошапкин так на него посмотрел, что он поперхнулся. Петр тут же протянул ему стопку водки, а Вика подскочила и со всего размаху ударила по спине. Тот начал кашлять еще сильнее, Анна испуганно ойкнула и схватилась за живот. Веслава бросилась помогать Вике - вдвоем они так настучали по спине бедного Лаврова, что тот жалобно поднял руки вверх - мол, сдаюсь.
   Рассевшись на свои места, все вновь посмотрели на Ковальчик, ожидая объяснений. Та пожала плечами и как можно спокойнее проговорила:
   - И что вы так всполошились? Просто у моей знакомой есть внучка, которой необходимо подтянуть английский язык. Вот она и спрашивала, есть ли у меня знакомые преподаватели иностранного. Я только сейчас об этом вспомнила...
   - С удовольствием! Согласна преподавать...
   Все резко оглянулись на Анну, и та вновь смутилась от столь пристального внимания. Тактично кашлянув, Кривошапкин немного натянуто улыбнулся.
   - Анна, тебе не обязательно...
   - Нет, я сама этого хочу. Хватит сидеть на вашей шее! Вы и так мне крышу над головой дали. Чего-то большего от вас требовать - это верх свинства... Я так не хочу!
   - А...
   Вика, перебив Артура, весело подмигнула девушке.
   - Твоя правда, Анна! Нечего тебе без дела сидеть. Ведь так со скуки можно умереть. Так что, Веслава, можете сказать вашей соседке, что нашли преподавателя.
   Подопечная грешников сразу же заулыбалась, видимо, в предвкушении будущих уроков. И это разрядило обстановку: ужин завершился даже лучше, чем начался. По крайней мере, все расходились, улыбаясь.
  
***
   Утро началось с того, что Вика, набросив поверх пижамы халат, переступила через храпящего на полу Сергея и вышла в полутемный коридор. С кухни доносился едва слышимый шум - видимо, кто-то уже проснулся. Держась за стену, Вика медленно прошла вперед и, свернув направо, замерла. В глаза ударил неяркий, но все же неприятный для сонных глаз свет. Он, проникая сквозь высокое не зашторенное окно, залил всю кухню: от небольшого стола в одном углу до гудящего холодильника и газовой плиты в другом. Шумела Анна. Она, напевая что-то себе под нос, достала из шкафчика над раковиной глубокую миску и поставила на стол. Затем надела фартук-жилетку, который Сергей купил специально для нее, чем удивил не только ее, но и Вику. Впервые Лавров к чему-то серьезно отнесся - обыскал несколько магазинов, пока нашел необходимый размер. И когда Анна сказала, что не может принять подарок, то он тут же завел разговор, что настоящая хозяйка не может обходиться без фартука. К тому же жена и так просила его купить, вот и случай представился. В общем, повел себя, как рыцарь на белом коне... И Вика, чувствуя себя последней дурой, неожиданно для самой себя заревновала. Хотя нет - скорее, позавидовала. Вот почему, когда она была беременной, не нашлось такого же идиота, как Лавров? Или такого же чокнутого семейства, как Котовы и Горбуновы? Несправедливо!
   Из раздумий ее вывел скрежет - Анна тащила из шкафа тяжелую чугунную сковородку. Затем она поставила ее на конфорку и вернулась к столу. Там ее уже ждала миска из стекла, четыре яйца, поллитра молока и соль с сахаром. Решив больше не прятаться, Вика запахнула полы халата и, шлепая босыми ногами по ламинату, зашла на кухню.
   - Доброе утро, Анна. Чего так рано встала?
   От неожиданности Анна вздрогнула и чуть не выронила яйцо, которое держала в руках. Но вовремя спохватилась и, немного застенчиво улыбнувшись, сказала:
   - Да так, не спалось. Низ живота всю ночь ныл, только под утро затихло.
   - Живот болел?! Почему ты не сказала? - Вика быстро приблизилась к ней и обеспокоенно вгляделась в лицо девушки. - А сейчас точно все прошло?
   Опешив, Анна отступила на шаг и кивнула.
   - Все в порядке, не волнуйтесь...
   - Точно? Ты бы сказала, если бы что-то было не так?
   Ермолаева, не мигая, продолжала смотреть на девушку, и та начала нервничать еще сильней.
   - Д-д-а, в-в-с-е... в порядке...
   Актриса облегченно вздохнула и, отойдя, кивнула в сторону лежащих на столе продуктов.
   - Блины хочешь готовить?
   - Д-д-а...
   - О, это же потрясающе! Давно хотела научиться их печь. Научишь?
   Анна недоуменно пожала плечами, не зная, что сказать. Вика же тем временем, не дожидаясь ответа, уже вылила два яйца в миску.
   - Что дальше кидать?
   Видя, что девушка продолжает недоуменно смотреть на нее и не собирается что-то говорить, Вика подмигнула. - Да успокойся ты. Все отлично! Дай мне вновь почувствовать себя хозяйкой. Так что, присаживайся и руководи мной. Хорошо? Так что дальше класть?
   Анна вытащила из-под стола табуретку и, поставив ближе к стене, села на нее.
   - Забрасывайте все, что рядом с миской лежит, и еще муки пару ложек и соли-сахара щепотку.
   Наблюдая за Викой, она положила руки на живот и расставила ноги чуть шире, чтоб было немного легче сидеть.
   Взяв вилку, Ермолаева начала медленно взбивать полученную смесь. То и дело она смахивала с глаз отросшую челку и иногда останавливалась, чтобы передохнуть. В очередной раз, разминая уставшие пальцы, "Алиса" посмотрела на Анну. Та уже начала дремать.
   - Аня? Может, спать пойдешь?
   Девушка вздрогнула и резко открыла сонные глаза. Затем быстро закрыла рот, чтоб прикрыть зевок.
   - Нет... не беспокойтесь, я спать не хочу.
   - Точно? Судя по всему, как раз наоборот.
   - Нет, - Анна качнула головой и потерла глаза, - не хочу. Вы уже смешали?
   Вика перевела взгляд на бежевую жижу в миске и неуверенно протянула:
   - Вроде бы...
   - Тогда налейте в сковородку масла и поставьте ее на огонь.
   Проделав все это, Ермолаева взяла миску и достала половник из шкафчика над раковиной. Подождала, пока нагреется сковородка, затем зачерпнула теста и аккуратно вылила на нее. Масло зашипело, забрызгало в разные стороны - Вика отступила на шаг. Вскоре запахло жареными яйцами. Анна заерзала на стуле и тихо произнесла:
   - Алиса, уже пора переворачивать...
   Ермолаева, не двигаясь, так же тихо ответила:
   - Знаешь, хоть я и не специалист в готовке, но мне кажется, что это омлет, а не блин...
   Девушка удивленно ахнула, вскочила со стула и подскочила к "Котовой". На сковородке, пузырясь, поджаривались нечто, и вправду напоминающее омлет. Анна закусила губу, чтоб не рассмеяться, но услышав, как начинает хихикать Вика, рассмеялась в голос.
   - Пр-ростите, наверное, муки надо больше добавить.
   - Ничего, и так сойдет. На завтрак омлет - самое то. Ермолаева зажгла огонь под белым чайником еще советского образца и повернулась к Анне, которая пересыпала из пакета в тарелку круглые печенья.
   - Скажи, ты уже думала, что будешь делать, когда родится ребенок?
   Девушка вздрогнула и зашуршала упаковкой. Пара сладостей упала на стол.
   - Не-е-ет... я не знаю, что делать.
   - Может, с родителями еще раз поговорить?
   Федорова отрицательно качнула головой и закрыла пакет.
   - Нет, они не хотят меня слушать. Я... уверена, что отец повторит то же, что и говорил тогда - или без ребенка, или ты нам не дочь.
   Вика приблизилась к Анне и, положив руку ей на плечо, ободряюще его сжала. Та вновь вздрогнула, но не отодвинулась.
   - Может, тогда отец ребенка тебе поможет?
   Федорова повторно качнула головой и грустно усмехнулась. Затем вывернулась из рук Вики и подошла к хлебнице, которая стояла на широком подоконнике.
   - Нет, это... вряд ли.
   - Почему? Откуда ты знаешь? Попробуй, позвони ему! Ведь у тебя есть его номер телефона?
   Спина Анны под тонкой кофтой напряглась. Девушка сжала кулаки и, не оборачиваясь, едва слышно произнесла:
   - Это не поможет...
   Вика нервно дернула плечом - ее уже начинало раздражать поведение Федоровой. Так и хотелось подойти и встряхнуть девушку, чтобы она, наконец, все рассказала - сама, а не под "прессом". Скрестив руки под грудью, Ермолаева тяжело вздохнула.
   - Почему ты считаешь, что это не поможет?
   Анна пожала плечами и после непродолжительного молчания проговорила:
   - Потому что он... иностранец. Мы познакомились с ним в Сочи, когда я, наконец, смогла взять отпуск...
   - И как его звали? Где вы познакомились?
   Девушка резко развернулась и, нахмурившись, всплеснула руками.
   - Да какая разница? Зачем вам это знать?! Августин его звали. Он отдыхал в том же отеле, что и я - "Роза ветров". Довольны?!
   Вика виновато улыбнулась и вдруг заметила в дверном проеме фигуру Лаврова. Сергей ошарашенно смотрел то на Ермолаеву, то на Федорову. Но когда понял, что его заметили, усмехнувшись, произнес:
   - Девушки, я понимаю, что у вас женские разговоры, но, кажется, яйца сгорели, да и чайник уже давно вскипел...
   Анна ойкнула и подскочила к плите. Пока она возилась с ней, "Алиса" взглядом приказала "мужу" выйти в коридор и последовала за ним. Остановившись возле спальни, Вика заговорила:
   - Слышал?
   - Да. Сегодня вечером уезжаю, Анне скажешь, что в командировку. И напомни Артуру, чтобы он, наконец, связался с ее родителями - пора уже. Она у нас уже неделю живет... Почему ты улыбаешься?
   - Иногда ты бываешь так серьезен, что я начинаю думать, что тебя подменили...
   Сергей, что-то буркнув в ответ, зашел в комнату и захлопнул дверь.
  
***
   Поездка в Сочи была невыносимой. Лаврову не повезло с самого начала, когда в его купе вошла престарелая семейная пара с внуком лет пяти-шести. И дед, улегшись спать, начал храпеть, а ребенок - посапывать, умерла надежда Сергея выспаться. И когда он, приехав в Сочи, незамедлительно попал под дождь, то даже не расстроился: подсознательно уже ждал от природы какой-то подлянки.
   Лавров поднял воротник кожаной куртки и, поправив дорожный рюкзак за спиной, засунул руки в карманы. Затем вжал голову в плечи и, не оглядываясь, быстрым шагом направился к входу в вокзал. Он не обращал внимания ни на огромные арки и величественные колонны, ни на скульптуры и фонтаны... Даже не остановился посмотреть на знаменитую смотровую башню, циферблат которой был украшен знаками Зодиака. На все это Лавров уже насмотрелся, когда был самим собой, а не "Сергеем Котовым". Поэтому он лишь скользил взглядом по окружающей обстановке, пока не остановился перед тяжелой дверью из мореного дуба.
   Зайдя внутрь, он стряхнул влагу с волос и тяжело вздохнул. На него накатила усталость. Резко расхотелось куда-то идти, особенно в этот дурацкий отель "Роза ветров". Почему название кажется ему знакомым? В голову закралась предательская мысль - бросить все и уехать, куда глаза глядят. Деньги у него есть, паспорт тоже... Ну, что ему сделают все эти светлые посланники? Убьют? Он и так мертв! Заберут это тело? Да пусть подавятся. Зато он успеет повеселиться и еще раз насладиться жизнью! Но тут перед его внутренним взором встало грустное лицо Анны, а в ушах словно эхом отозвалось ее надломленное: "Это не поможет...".
   Нет, Сергей не может так поступить с девушкой. Ни с этой, ни с другой. Из-за своего эгоизма, из-за желания остаться единственным наследником отцовской квартиры, Лавров подставил брата. И если его друг не отпустил Андрея, то он по-прежнему торчит в тюрьме! Нет, он не будет об этом думать. Брат, скорее всего, уже на свободе и, скорее всего, пытается вернуть себе квартиру. И это у него получится!
   Сергей выбрался из огромного холла, который больше напоминал музейный зал, чем вокзал, и вышел на улицу. Дождь уже прекратился. Грешник некоторое время, не мигая, смотрел на грязные лужи под ногами, затем раздраженно передернул плечами, поправил лямки рюкзака и быстро пошел к стоянке таксистов.
   Деньги, которые запросил водитель, Лавров заплатил, не споря. Точнее, поторговался для вида, чтобы не приняли за полного лоха. После чего попросил включить какую-нибудь радиостанцию и отвернулся к окну. Разговаривать не хотелось, а как иначе дать понять, что в общении он не нуждается, Сергею не придумалось. Но с водителем грешнику повезло - грузный мужчина с обвисшими усами не проронил ни слова, лишь изредка с интересом поглядывал на клиента. Так они и ехали до самой развилки, где таксист высадил Лаврова.
   Серое-оранжевое четырехэтажное здание, которое открылось его взгляду за поворотом, мало напоминало то, что он видел на рекламных фотографиях. Видимо, среди зимнего пейзажа гостиница выглядела не столь уютной, как в окружении цветущей растительности и кустов роз. Хотя какая ему разница? Главное сейчас - найти этого Августина.
   Вечерело. Холод уже пронизывал до самых костей. Поежившись, Сергей перешел на бег. Промчался мимо кустов и шарообразных фонарей, поднялся по лестнице и уже медленней прошел вдоль пустого бассейна. По его краям стояла пара раскрытых шезлонгов, а остальные - сложенные - лежали в углу. Тут же вспомнилось лето, когда Сергей с друзьями отдыхал в примерно таком же отеле... Как же они буянили тогда! С какими девочками тусили!
   Холл был практически пуст, если не считать парня за регистрационной стойкой, который, развалившись на стуле, читал электронную книгу. Кудрявые рыжие волосы спадали ему на лоб непослушными прядями. Парень то и дело сдувал их, не отрываясь от чтения. Но, услышав, как кто-то вошел, сразу поднял голову и, подслеповато щуря глаза, встал. На его груди в свете бра блеснул пластмассовый бейдж с надписью: "Игорь Кактусов, менеджер".
   - Добро пожаловать, чем могу помочь?
   - Я бы хотел снять номер на ночь.
   Рыжий Катусов, продолжая заученно улыбаться, включил компьютер. Он то и дело посматривал на Лаврова, затем, все же не выдержав, спросил:
   - Если не секрет, вы отдохнуть приехали или по делам?
   Лавров, наблюдая за ним, неопределенно пожал плечами и облокотился о стойку.
   - Да как сказать... Наверное, и то, и другое... Так что, будет номер на ночь?
   - Конечно. Вам стандарт, полулюкс, люкс?
   - Стандарт, наверное.
   - Хорошо. Форма оплаты - наличные или по карте?
   Тонкие пальцы парня забегали по клавиатуре, вбивая информацию. Он задумчиво хмурил брови, видимо, стараясь показаться серьезным. Вот только все выходило наоборот - даже "профессиональная" улыбка не помогала. Невооруженным взглядом было видно, что он снедаем любопытством, что это за странный тип приехал на курорт на одну ночь в разгар зимы.
   - Наличными. Сколько с меня?
   - Две тысячи восемьсот рублей.
   Сергей удивленно приподнял бровь и полез за бумажником в рюкзак.
   - Чего так дорого?
   Слегка смутившись, Кактусов вновь сдул волосы со лба и немного виновато взглянул на "Котова".
   - Понимаете, у нас номера на ночь не сдаются - только на сутки. Но так как они все равно пустуют...
   - То ты решил подработать?
   Парень кивнул и напряженно застыл. Усмехнувшись, Сергей раскрыл кошелек и достал оттуда три тысячи:
   - Давай тогда без оформления, согласен?
   Кактусов внимательно взглянул на клиента. Затем встал, осмотрелся и только после этого произнес:
   - Честно, я думал, что вы откажетесь, поэтому даже боялся такое предложить, но вы сами... Ведь это не просто так?
   "Котов" отрицательно качнул головой и наклонился вперед.
   - Нет, конечно, пацан, не просто так... Мне кое-что необходимо узнать. Ты можешь посмотреть в базе данных, снимал ли у вас номер какой-нибудь иностранец по имени Августин?
   - Но...
   Лавров раздраженно дернул плечом и положил деньги обратно в бумажник - нарочито медленно, чтоб показать Кактусову, чего он лишается. И это подействовало: парень быстро вернулся за компьютер и сухо спросил:
   - За какой период смотреть?
   - За июнь. Возможно, начало июля.
   Игорь хмыкнул и посмотрел на Сергея так, словно считал его слабоумным.
   - Вы хоть понимаете, сколько здесь людей за лето останавливается? Детальнее не можете сказать?
   Лавров отрицательно качнул головой, на что парень тягостно вздохнул:
   - Только имя? М-да... - он замолчал и выразительно посмотрел сначала на кошелек, который "Котов" положил на стойку, а затем на клиента. Тот, поняв намек, вновь достал три тысячи и сверху положил еще пятьсот. - Хорошо, подождите, сейчас поищу, - вновь оживился менеджер. - Это займет не так уж много времени, не беспокойтесь.
   И, правда, спустя десять минут Кактусов, протирая глаза, произнес:
   - Нет никаких Августинов, Альфредов, Аль... в общем, вы поняли, - и, быстро схватив деньги, пока Лавров не передумал, он засунул их в карман приталенной жилетки: - Увы, ничем не могу больше помочь.
   Сергей скрипнул зубами, хотел выругаться, но сдержался. Лишь глаза недобро сверкнули. Игорь отступил назад, испугавшись, и натянуто улыбнулся.
   - Вы, наверное, спать хотите? Подождите минутку!
   Произнеся это, он подскочил к офисному телефону и, нажав одну из кнопок, наклонил голову ближе к аппарату. Тот затрещал, запищал, после чего раздалось хриплое "Алло".
   - Оля, это Игорь, подойди ко мне на минутку.
   - Это срочно?
   - Да, немедленно иди сюда.
   Вскоре дальняя дверь под широкой лестницей открылась, и оттуда появилась заспанная женщина неопределенного возраста с затянутыми в хвост волосами. Эта стройная фигура могла принадлежать и тридцатилетней, и пятидесятилетней особе. Только когда она подошла ближе, Сергей понял, что этой Ольге всё же ближе к тридцати. Женщина с интересом взглянула на Лаврова, затем перевела хмурый взгляд на Кактусова.
   - И чего звал? Сам, что ли, разобраться не можешь?
   Парень раздраженно засопел и, быстро посмотрев на "Котова", подозвал Ольгу ближе к себе. Они что-то горячо начали обсуждать - наверное, делить деньги - поэтому Сергей решил не мешать им и отошел в сторону, полюбоваться картиной, что висела у регистрационной стойки. Но долго рассматривать ее ему не дали. Вскоре Игорь подозвал Лаврова к себе и кивнул на Ольгу. Та, улыбнувшись, попросила следовать за ней.
   Номер был расположен на втором этаже - удобный, чистый, с телевизором, холодильником и двуспальной кроватью. Пройдясь по комнате туда и обратно, Сергей бросил рюкзак в кресло и повернулся к ожидающей его решения Ольге.
   - Подойдет.
   Женщина кивнула и хотела уйти, но Лавров задержал ее. - Подождите, а где у вас тут бар? Ведь он есть в отеле?
   - Да, есть. Вам надо вновь спуститься на первый этаж и пройти во второй корпус, - посмотрев на часы, Ольга продолжила: - Но он в зимнее время работает только до одиннадцати, поэтому, если вы хотите туда попасть, стоит поторопиться. Хотите, чтобы я проводила вас?
   - Нет, спасибо, сам разберусь.
   Женщина в очередной раз кивнула и ушла, закрыв за собой дверь. Сергей быстренько принял душ и бегом направился в бар, чтоб немного выпить и отдохнуть. На душе было гадко - вновь неудача! - поэтому пара рюмок на ночь была бы нелишней.
   Баром здесь называлось довольно просторное помещение, оформленное в стиле "модерн", в сине-черных тонах. Кроме полусонного бармена, который протирал бокалы, там был еще один человек - парень лет двадцати пяти. Он методично, стопка за стопкой, вливал в себя крепкий алкоголь и закусывал салом.
   Сергея медленно подошел к барной стойке и, сев на высокий стул, взял меню. Бармен бросил заинтересованный взгляд, затем подошел к нему. На его смуглом лице появилась такая же улыбка, как у менеджера Игоря - заученно-вежливая.
   - Добрый вечер, что бы вы хотели? Кружку пива?
   Сергей, задумавшись на некоторое время, в конце концов отрицательно качнул головой и хмуро произнес:
   - Нет, давайте покрепче.
   - Что именно?
   - Водочки грамм сто пятьдесят. И вон такой же закуси, - и Сергей указал рукой в направлении единственного посетителя бара, который в этот момент как раз ткнул вилкой в кусок сала.
   Кивнув, бармен достал с полки бутылку водки и маленький графинчик. Лавров махнул рукой:
   - Давай без этих китайских церемоний, а? Сто пятьдесят единовременно, понял? Вот этот бокал отлично подойдет, - и он ткнул пальцем в свежевымытые коньячные фужеры.
   Опорожнив бокал сразу на две трети и зажевав долькой лимона, Сергей воззрился на бармена.
   - Как вам, понравилось? - с интересом взглянул он на "Котова". - Кстати, меня Артем зовут. Если не секрет, что вы празднуете?
   Нахмурившись, Сергей взглянул на него. В голове вертелась масса вариантов ответов, но он решил промолчать. Кто знает, во что выльется его откровенность? Хотя почему бы не поговорить по душам? Ведь кто, как не бармен, больше всех знает о проблемах клиентов? Никто. Сергей изобразил на лице печаль и протянул:
   - Знаешь, Артем, не праздную я, а, наоборот, заливаю горе. Понимаешь... - он преувеличенно тяжело вздохнул и доверительно шепнул бармену: - Ты ведь никому не расскажешь?
   Артем тут же поднял верх руки - не застёгнутые рукава рубашки задрались, оголяя запястья - и вновь улыбнулся.
   - Что вы, могила! Если бы я не умел хранить секреты моих гостей, то не работал бы здесь.
   В подтверждение своих слов он провел пальцем по губам, будто закрыл их на замок, а затем "выкинул ключ". Лавров вновь печально насупился и отпил виски.
   - Моя жена Аня отдыхала здесь этим летом. Я отправил ее сюда развеяться. Мы договорились, что я присоединюсь к ней чуть позже, но работа, ты же понимаешь... в общем, не получилось. Позвонил ей, извинился... Ну и, конечно же, готовился к тому, что, когда она приедет, то весь мозг мне из-за этого вынесет. Но прикинь, она даже не упомянула об этом! Такая веселая вернулась, счастливая... Я, дурак, сначала обрадовался, что она на меня зла не держит. А потом у меня появились подозрения нехорошие. И точно: через месяц спустя Аня сообщила, что беременна. Вот я и в непонятках весь: мой или не мой ребенок.
   Артем удивленно вскинул брови.
   - А чему ты удивляешься, братан? Бабы они такие, слабые на передок, - и Серега доверительно похлопал нового знакомого по плечу.
   - Так ты что... приехал сюда проверить, изменяла тебе жена или нет? Не поздно спохватился? Лето давно прошло, зима уже.
   Лавров сокрушенно покачал головой и будто бы сник.
   - Да, знаю, но работа... только сейчас смог вырваться. Аня уже на последнем месяце, и если я не докажу себе, что не прав, то чувствую, что не смогу полюбить этого ребенка... В общем, ты знаешь кого-нибудь из персонала, кто работал здесь летом?
   Артем оттолкнулся от стойки и, взяв бутылку, поставил ее обратно на полку. Все это он проделал в молчании, изредка бросая косые взгляды на грешника. Тот, не выдержав паузы - не актер все-таки - полез в карман и достал бумажник, затем пробурчал, не сдерживая раздражения:
   - Денег, что ли, выкрутить хочешь? Так скажи прямо, не юли.
   Бармен состроил было обиженное лицо, но тут же передумал играть в оскорбленную невинность.
   - Мужик, не обижайся, но ты ерунду городишь. Ведь ты любишь свою жену, так? - дождавшись кивка, Артем продолжил: - Значит, не копай, забудь!
   - Как тут забудешь? - Сергей сокрушенно покачал головой и немигающим взглядом уставился на дно стакана. - Ведь едва она родит...
   Артем наклонился к клиенту и кивком указал на парня, который продолжал напиваться в одиночестве.
   - Знаешь, почему он здесь? Вчера расстался с девушкой и до сих пор горе заливает, а ведь они приехали отдохнуть, юбилей отпраздновать... Ты хочешь так же, как он, наломать дров, а потом рвать на себе волосы?
   - Нет, но ты пойми...
   Артем тяжело вздохнул и, вновь опершись руками о мраморную столешницу, устало произнес:
   - Ладно, мужик, твоя взяла, спрашивай. Я здесь работал летом, чем могу, тем помогу. Как хоть твоя жена выглядит?
   - Сейчас, - "Котов" открыл бумажник и, достав фотографию, протянул ее бармену.
   Тот задумчиво изучал ее, затем медленно протянул:
   - Ну, вроде видел... Заходила несколько раз. В последние два раза не одна, а с парнем. Прости, мужик...
   Лавров мотнул головой и наклонился вперед, с интересом вглядываясь в Артема.
   - И? Как парень выглядел? Взрослый, молодой? Иностранец?
   - Да, нет - не иностранец, русский. Бабник еще тот, постоянно у нас летом останавливается и все время с новой телочкой. А потом он внезапно исчез. Жена твоя после этого здесь не появлялась.
   Сердце у Сергея предательски екнуло, в горле как-то запершило... "Роза ветров" - почему же это название показалось ему знакомым? Ведь не может же быть такого, что тот парень... Артем, заметив, как клиент изменился в лице, тут же замолчал и виновато улыбнулся.
   - Мужик...
   - Как его зовут?
   "Хоть бы не Андрей!" - молил про себя Лавров, но...
   - Вроде бы Андрюхой звали. Я точно не помню... Нет, точно, Андрюха.
   Сергей побледнел. Такого не может быть, не может! Светлый, что же ты за существо такое, чтобы так жестоко шутить?! Да и сам он хорош - даже не вспомнил, что брата тогда из Сочи на похороны вызывал. Наплел что-то про отца, что ему плохо стало. Вот почему название отеля показалось знакомым... И на тебе - сошлось. Анна тоже хороша! Нет бы, сразу сказать правду, а то ведь придумала какую-то сказку об иностранце. И...
   - Эй, может, тебе холодной воды налить? Или еще водочки? Не беспокойся, за счет заведения!
   - Нет, спасибо!
   Отодвинув стакан, Сергей сполз со стула и нетвердой походкой направился к выходу. Задерживаться здесь уже не имело смысла: он узнал все, что требовалось. И даже больше того...
  
Глава 5
  
   Он не помнил, как добрался до вокзала. Все его мысли были о брате и Анне. Чувство вины грызло изнутри, не позволяя расслабиться и вздохнуть спокойно. Ведь это, скорей всего, из-за него, из-за того, что он упрятал его в тюрьму, Анна так и не смогла сообщить Андрею о будущем ребенке. Это из-за него, Сергея, она оказалась в таком ужасном положении! Если бы Лавров не провернул свою аферу, то все у них могло сложиться иначе.
   Дорогу до Москвы Сергей провел в полудреме. Расслабиться и заснуть не давала вновь проснувшаяся совесть. Когда же он прибыл в столицу, то от злости на себя, на Анну, на Андрея, рычал на каждого встречного - даже на бабушку, которая вздумала перейти дорогу в неположенном месте. И, чем ближе Лавров подъезжал к дому, где жила семья Котовых, тем злость его становилась сильнее. Ворвавшись в квартиру, он бросился в зал. Анна в этот момент вела урок.
   - Как ты могла нас всех обмануть? - с порога начал он, не стесняясь присутствия постороннего ребенка. - Мы к тебе отнеслись по-человечески, а ты чем отплатила?!
   Федорова лишь открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба, и прижимала руку к груди. Ее карие глаза поблескивали: было видно, что еще немного, и она разрыдается. Вскоре так и произошло. Анна с перекосившимся от горя лицом вдруг закричала, да так громко, что испугала свою маленькую ученицу - Алену:
   - Хватит! Заткнитесь! Вы ничего не поняли!
   - Чего это я не понял? - Сергей скривился и чуть не сплюнул на пол.
   На крик подоспела Вика, которая тут же схватила маленькую Алену и увела ее из зала.
   - Что я должна была сказать? Что?! Признаться? В чем? Да, я встречалась с парнем по имени Андрей! Да, он отец моего ребенка! - Анна закрыла лицо руками, уже не сдерживая рыдания - ее плечи начали содрогаться все сильней и сильней. - Я... пыталась... дозвониться... до него... он не взял трубку... он...
   - Сергей! Как ты можешь?! Ты с ума сошел!
   Ермолаева толкнула его в плечо и подскочила к Федоровой, но та вырвалась и убежала в коридор. В два прыжка вернувшись к "Котову", Вика наградила его двумя смачными оплеухами. Затем испепелила взглядом и покинула комнату.
   Лавров стоял ни жив, ни мертв. Из коридора до него доносился мягкий, будто обволакивающий голос Вики, которая пыталась успокоить Анну. Но, видимо, та была настроена решительно. Вскоре хлопнула входная дверь, и этот звук прозвучал для Лаврова, как приговор.
   Вика влетела в зал. Ее глаза метали молнии, губы были сжаты в нитку, щеки налились краской... Она набросилась на Сергея с кулаками, ругая его то дураком, то дебилом, то тупицей.
   - Надо же! - кипятилась она. - Из-за этого дуболома мы провалили задание Светлого! Держите меня семеро, а то я сейчас линчую его, не отходя от кассы!
   СергеЙ вяло защищался от ее тычков, приговаривая, что все обойдется, и Анна вернется максимум через тридцать минут. Но в ответ Ермолаева больно его ущипнула. В ответ Сергей резко схватил ее в объятья и крепко прижал к себе. Вика попробовала вырваться, но у нее ничего не получилось. Наконец, обмякнув в его руках, она слабо спросила:
   - Ну почему ты так на нее взъелся? Как можно быть таким жестоким?
   - Да ты понимаешь, Вик... это мой Андрюха виноват... это он сделал ей ребенка... братан мой...
   Сергей разжал руки и отвернулся от Вики. Он не хотел встречаться с ней взглядом. Между его бровей пролегла скорбная складка.
   - Твой брат? - удивилась Вика. - Это тот, которого ты накрячил насчет папашиного наследства и законопатил в тюрьму?
   - Вик, ну что у тебя за выражения, - виновато вздохнул Лавров, не смея поднять глаз.
   - Какие поступки -- такие и выражения, - отрезала Вика. - Ну так что?
   - Да, это тот самый Андрей, - еле выдавил из себя Лавров. - Я... не знаю, освободил ли его Никита или нет... И боюсь, что...
   - Учти, если через тридцать минут она не вернется, то будешь искать ее, пока не найдешь. А теперь давай звони своему Никите или кому там еще.
   Лавров нехотя подошел к стационарному телефону. Рядом с ним лежал потрёпанный блокнот - записная книжка "Котовых". Вика присела на диван и напряженно уставилась на настенные часы. Они безразлично отмеряли время...
  
***
   Через полчаса Федорова не вернулась, зато домой пришел Артур - настолько уставший, что еле волочил ноги. Казалось, что ученик, к которому он ходил, выжал из него все соки, оставив только кожуру. Поэтому Кривошапкин очень вяло отреагировал на просьбу Вики зайти в гостиную. Он медленно снял дубленку и, кряхтя, повесил ее на вешалку, так и не обратив внимания на взволнованный голос Ермолаевой. Но когда просьба повторилась в более грубой форме, Артур тут же "проснулся" и молодой козочкой поскакал туда, куда его настойчиво звали.
   Увидев раскрасневшуюся напарницу, он вмиг насторожился и спросил, что случилось. Вика, криво улыбаясь, в подробностях рассказала о стычке Лаврова и Федоровой и не без удовольствия понаблюдала за тем, как быстро эмоции на лице Артура сменяли друг друга. Сначала грешник нахмурил брови и стиснул губы, затем сморщил нос и сузил глаза, а в конце, так же, как и Ермолаева, кисло улыбнулся.
   - И куда же делся наш мудрейший и тактичнейший компаньон? - едко изрек Артур. - Пошел самостоятельно искать Федорову?
   Вика отрицательно качнула головой.
   - Нет. Он созвонился со старыми коллегами Котова и выяснил, где сейчас находится его брат.
   Артур повернулся к Вике и ядовито ухмыльнулся.
   - В тюрьме, как я понимаю?
   - Да, на Пресне вроде бы. Сергей как раз поехал туда.
   Кривошапкин поправил очки и оттянул ворот свитера, чтоб легче дышалось.
   - Встречаться с братом, которого он так подставил? Вот идиот!
   - Артур, зря ты так осуждаешь его. Да, он виноват перед братом, но мы-то с тобой, чем лучше? Ты почему-то забываешь, каких грязных дел сам натворил при жизни...
   Заметив, что у напарника на щеках выступили яркие пятна, Вика тут же замолчала и взволнованно произнесла:
   - Ты как? Может, водички?
   Кривошапкин хотел отказаться, но ноющая боль в левой половине груди заставила изменить решение. Облизнув губы, он прохрипел:
   - Лучше валидола из домашней аптеки притащи - кажется, у Инны Васильевны проблемы с сердцем.
   - Хорошо-хорошо! Потерпи немного!
   Только она вылетела из комнаты, как раздался звонок в дверь. Вика проигнорировала его, и звонок повторился. И тогда уже Артур, чертыхаясь, поплелся в коридор.
   На пороге стояла Веслава Ковальчик и протягивала лучшей подруге собственноручно испеченную шарлотку. Поверх большого блюда она натянула пищевую пленку и прицепила, судя по всему, рецепт. Но, заметив, насколько бледен Артур, она тут же позабыла о шарлотке и с охами-ахами втиснулась в квартиру. На шум из кухни выбежала Вика с блистером таблеток.
   Когда Артур принял лекарство, и все более-менее успокоились, Вика рассказала Ковальчик, что Анна пропала и кто она такая на самом деле. Ковальчик тут же обрушила свой праведный гнев на жестокосердных родителей Федоровой и напросилась в помощницы. Артуру пришлось согласиться.
   Решив отправиться на переговоры к родителям девушки, они начали собираться, но Веслава, попросив подождать ее, внезапно выскочила из квартиры. Кривошапкин с Викой недоуменно переглянулись и, нахмурившись, синхронно посмотрели на свои наручные часы.
   - Думаешь, стоит ее ждать? Может, пойдем уже?
   Ермолаева нетерпеливо поправила шарфик и подтянула перчатки. Артур ничего не ответил и, пожав плечами, засунул руки в карманы. Мыслями он был далеко отсюда. Его неприятно взволновало то, что у него едва не случился сердечный приступ.
   Тут на пороге появилась запыхавшаяся Ковальчик - уже одетая - и не одна, а с Петром Ильичом. Залихватски улыбаясь, она тряхнула головой - вмиг зазвенели серьги-кольца в ушах - и произнесла:
   - Я нашла того, кто согласился отвезти нас, куда мы захотим.
   Кривошапкин с Ермолаевой вновь переглянулись, и грешница виновато улыбнулась, признавая свою неправоту.
  
***
   Мороз жалил щеки, забирался под куртку, заставляя идти быстрее, но... Именно это "но" не позволяло перейти на бег. Скользя по тонкой корочке льда, которая образовалась за ночь на тротуаре, Вика ругала себя за то, что в спешке надела кроссовки, а не сапоги с шипованной подошвой. Теперь приходилось выписывать на льду пируэты, чтобы не упасть. Чертыхаясь себе под нос, она доползла до скамейки и, схватившись за спинку, перевела дыхание. Вспоминая теплое нутро старенькой "Ауди Петра", Вика с тоской посмотрела на здание поликлиники, которое было еще далеко от нее. Осталось около двухсот метров, но это расстояние казалось бесконечным из-за льда. Тяжело вздохнув, она развела руки в стороны - для равновесия - и медленно пошла к больнице.
   В холле оказалось намного теплее, чем на улице, поэтому щеки вмиг покраснели больше прежнего. Расстегнув куртку, Ермолаева оглянулась вокруг в поисках санитарки Евгении Кузьминой, с которой познакомилась в первый рабочий день. За эти полторы недели они подружились. Кузьмина оказалась интересной собеседницей, в прошлом закончившей факультет психологии. Почему на старости лет женщина устроилась работать в поликлинику, для Вики так и осталось загадкой. Хотя она и не спрашивала, не до того было. Приходилось быть очень внимательной, чтоб ничего не перепутать и сделать все правильно. Евгения же ей так помогала, что Ермолаева представить не могла, как бы она со всем управилась, если бы не подружилась с отзывчивой санитаркой.
   Не найдя Кузьмину, Вика вышла из холла в коридор и практически бегом направилась к служебной комнате. Затормозив перед дверью, Вика едва успела отскочить в сторону, когда та резко распахнулась - на пороге стояла Евгения с неизменным ведром и тряпкой.
   - Котова, чего ты пришла? Сегодня же не твоя смена - суббота же. Или забыла?
   "Алиса" отрицательно качнула головой.
   - Нет, не забыла. Может, зайдем в комнату? Мне необходимо поговорить с тобой.
   Санитарка села на узкую скамью, стоящую у стены напротив шкафчиков, и, отставив ведро в сторону, произнесла:
   - Давай, рассказывай, что произошло. Ведь не просто так сюда заявилась.
   Ермолаева кивнула и облокотилась о шкаф.
   - Помнишь, я тебе рассказывала об Анне Федоровой?
   - Да, что-то припоминаю...
   - Представляешь, она пропала, и я не знаю, где ее искать. Ты не знаешь, к Марии Ивановне она не приходила?
   Евгения пожала покатыми плечами и нахмурилась.
   - Так Мария Ивановна сегодня не работает - поменялась сменами с другим врачом. А почему ты родителям Анны не позвонила? Вдруг они что-то знают.
   Ермолаева отвела взгляд и, засунув руки в карманы, хмыкнула.
   - Ты же знаешь, как они к ней относятся. Что эти родители могут знать? - затем резко обернувшись, она с жаром продолжила: - А ты сможешь выяснить, кто Марию Ивановну заменяет? И приходила ли к ней Федорова?
   Кузьмина еще больше нахмурилась, цокнула пару раз языком, после чего произнесла:
   - Почему сама не спросишь?
   "Котова" еще раз отвернулась и, покраснев, смущенно прошептала:
   - Ты же знаешь, меня здесь недолюбливают... к тому же, я практически никого не знаю. Помнишь, я рассказывала... временная амнезия из-за того, что ударилась головой о камень...
   Тяжело вздохнув, Евгения встала - скамья тут же облегченно скрипнула - и, схватив ведро, пошла к выходу. На пороге она развернулась и смерила Ермолаеву задумчивым взглядом.
   - Ладно уж, что с тобой делать? Сиди здесь, пойду, выясню что-то о твоей Анне...
   Вика тут же счастливо улыбнулась и, когда за Кузьминой закрылась дверь, вытащила из кармана куртки телефон и набрала номер Артура...
  
***
   Лавров в очередной раз хмуро осмотрел комнату - серые стены, серые пол и потолок. Встав с пластмассового стула, он потянулся и размял плечи. Спина от долгого сидения так затекла, что стало трудно дышать. Может, виной тому не спина, а сердце? Ведь стоит признаться хотя бы самому себе, что он боится... Боится посмотреть в глаза брату, которого засадил в тюрьму из-за обычной зависти и жадности. Несмотря на то, что Сергей всю жизнь стремился к тому, чтобы отец гордился им, тот все равно больше любил Андрея. Даже после того, как брат загремел в тюрьму за драку в пьяном виде. Это злило Лаврова настолько, что он решился на аферу с наркотиками...
   Он тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли. Достал мобильник и позвонил Артуру. Раздались короткие гудки. Лавров прервал вызов, и в этот момент телефон сам зазвонил, и на экране высветилось: Артур Кривошапкин.
   - Сергей, ты звонил? Я с Викой разговаривал. Что-то случилось?
   - Нет, вот жду, когда Андрея приведут... Нашли Анну?
   Артур замолчал на секунду и нехотя продолжил:
   - Нет. В больнице ее нет. Вика проверила всех врачей, к кому она могла прийти - ее никто не видел. Родители тоже не знают, где она. Федорова не звонила и не приходила к ним - в общем, пусто.
   Нахмурившись, Лавров побарабанил пальцами по пластмассовому столу и протяжно выдохнул.
   - Черт... Ладно, я расспрошу брата - может, он сможет чем-то помочь. Кстати, как там у тебя дела с ее родителями? Убедил их?
   - Практически. И я благодарю провидение за то, что со мной поехала Ковальчик. Она рассказала им настолько проникновенную историю о своем сыне и о том, что до сих пор сожалеет, что не успела помириться с ним... Задело даже меня. Мне кажется, после такого только совсем черствые люди не захотят воссоединиться со своим ребенком.
   - Да уж, - тяжелые шаги за стеной, затем скрип открываемого замка заставили Сергея на минуту замолчать, после чего быстро произнести: - Перезвоню позже, Андрюху привели. До связи!
   Дверь открылась, и в комнату втолкнули коренастого парня. Бледная кожа, неровно остриженные светлые волосы и недоверчивый взгляд - все настолько не вязалось с привычным образом брата-балагура, что Сергей сначала подумал, что тюремщики ошиблись и привели не того. Но цвет глаз, телосложение - все говорило о том, что это Андрей, только немного повзрослевший и ожесточившийся. Держа руки за спиной, он медленно подошел к столу и криво усмехнулся в лицо "Котову".
   - И что товарищу менту от меня надо? Еще одно дело хотите повесить?
   "Котов" дернул плечом и, сдвинув брови, глухо произнес:
   - С чего ты взял, что я мент?
   Андрей, продолжая усмехаться, быстро коснулся пальцем своего носа.
   - Так у меня нюх на них... Или вы, товарищ мент, хотите сказать, что я ошибся?
   Кивнув на свободный стул напротив, Сергей вновь побарабанил по столу, стараясь скрыть дрожь в руках.
   - Садись, и давай уже на "ты"... Что ж, правда в твоих словах есть - я работал в ментовке, но сейчас уже нет. Меня зовут Сергей Котов. Я от Анны Федоровой. Ты знаешь такую?
   Андрей медленно повернул голову: он был настолько напряжен, что, казалось, еще одно слово, и взорвется.
   - Что ты сказал?
   Лавров, сцепив пальцы, прокашлялся и медленно повторил:
   - Я от Анны Федоровой... Она пропала и...
   Брат вернулся на прежнее место и, скрестив руки на груди, исподлобья посмотрел на Сергея.
   - С чего ты взял, что я знаю, где она? Я не видел ее с полгода, а, может, и больше.
   - Возможно, ты не знаешь, где она, но тебе известно что-то другое... У тебя же был роман с ней в Сочи?
   - И? - замолчав, Андрей скрипнул зубами и дернул головой. Сергей тоже молчал, ожидая, что он еще скажет. Наконец, парень сел на стул и, продолжая смотреть на собеседника исподлобья, сказал: - Она... ей что-то угрожает? Давно она пропала?
   - Нет, сегодня. В обед ушла из дома и пока еще не вернулась.
   Облегченно вздохнув, заключенный взлохматил волосы и откинулся на спинку стула - тот сразу же протестующе затрещал.
   - И ради этого ты приехал сюда? Паникер... - внезапно став серьезным, он сузил глаза. - Кстати, а кем ты Федоровой приходишься?
   "Котов" как можно непринуждённее пожал плечами и выдавил из себя улыбку - не хватало еще, чтобы брат начал ревновать. И так чувство такое, что на пороховой бочке сидишь!
   - Друг семьи... И мы бы не волновались, если бы Анна не была на последнем месяце беременности.
   - Бере... Чего?! Кто же... - глаза парня медленно округлились, и он закашлялся.
   - Может, воды? - предложил Сергей.
   Грешник уже приподнялся со стула, когда Андрей отрицательно качнул головой.
   - Нет... не надо. Я... Она...
   Напрягшись, Сергей осторожно проговорил:
   - Ты, наверное, хочешь знать, кто отец...
   Брат резко поднял голову и хмуро посмотрел на "Котова". Тот даже неловко завозился на стуле - настолько взгляд был тяжелым.
   - Зачем ты пришел сюда? Чтобы сказать, что я отец ребенка? Ты что, издеваешься? Где я и где она? - Андрей обвел комнату рукой и вновь взглянул на Лаврова. - Что мне толку от этой новости?
   - Анна, как только приехала из Сочи и узнала, что беременна, пыталась связаться с тобой, но...
   - Но я уже был в тюрьме, - глухо сказал Андрей. - Чего молчишь? Давай, спрашивай, что хочешь знать, и разойдемся тогда - настроения нет разговаривать.
   - Ты, наверное, знаешь, что Анна с родителями практически ни чем не делилась. Даже про беременность сказала, когда аборт было уже поздно делать. Вспомни, пожалуйста, она что-то говорила про то, куда любит ходить, когда в плохом настроении?
   - Ну, она очень редко была в плохом настроении, - Андрей задумчиво наморщил лоб. - Хотя... - он замолчал, видимо, что припоминания, затем минут вновь заговорил: - Я как-то спросил Анну, почему она все время в хорошем расположении духа. Ну, она и сказала, что рядом с морем невозможно грустить...
   Сергей скептически хмыкнул и откинулся на спинку стула, как пару минут назад это сделал его брат.
   - И чем это может помочь? В столице нет моря...
   Лавров-младший зло сверкнул глазами, и "Котов" тут же замолчал.
   - Не спеши перебивать, мент! - завелся Андрей. - Если бы ты дослушал, то все бы понял... Анна пожаловалась, что в Москве дела обстоят хуже, и единственное, что ее может успокоить там - это вид с моста "Багратион". Поищите ее там, может, найдете, - Андрей поднялся со стула. - Как понимаю, это все? Больше я вряд ли чем смогу помочь.
   Лавров наклонился вперед и облокотился о стол. Его серьезный вид заставил Андрея насторожиться - нутром он почувствовал неладное. Парень непроизвольно отступил ближе к двери. Нахмурившись, Сергей пробурчал:
   - Не спеши так... Я не только из-за Анны сюда пришел... Твой брат еще просил к тебе зайти.
   - Мой брат?! - Андрей резко рассмеялся.
   "Котов" молчал, дожидаясь, когда пройдет истерика или что-то на нее похожее. Внутри все сжалось, и каждый вдох приносил невыносимую боль. Хотелось подскочить к брату и залепить затрещину, как в детстве, но за что? Ведь хорошей оплеухи заслужил как раз он, Сергей. А Никита, конечно, гад - не только не отпустил Андрюху, так еще и рассказал ему все. Сволочь! Зачем?!
   - Все? Закончил смеяться? Дашь мне продолжить?
   Андрей, насупившись, скрестил руки на груди, подсознательно защищаясь.
   - И чего моему братцу захотелось? Полюбоваться на то, что сделал? Кстати, как он там поживает в отцовской квартире? Не дует?
   Лишь невероятным усилием воли "Котову" удалось успокоиться и выдохнуть воздух - оказывается, он даже не заметил, как задержал дыхание.
   - Он... умер...
   Андрей вздрогнул. Его лицо побледнело еще больше, а глаза округлились.
   - Свистишь! Серега умер? Вот уж не поверю!
   - Он просил передать тебе вот это, - Лавров залез во внутренний карман куртки и достал оттуда блокнот с ручкой. Написав на листке телефон и имя, он оторвал его и, встав, направился к двери. Около Андрея затормозил и, кивком указав на бумагу, произнес:
   - Там указан телефон адвоката, который поможет тебе выбраться из тюрьмы. Позвони ему, скажи, что от Сергея Лаврова. И обязательно напомни о "Лунном теплоходе" и о тайнике, где тот прятал детские сокровища...
   Парень недоуменно покачал головой, затем, схватив "Котова" за рукав, прошептал:
   - Откуда... откуда ты знаешь Серегу? Почему...
   Грешник аккуратно освободил руку из захвата и грустно улыбнулся.
   - Прости, не могу сказать - дал обещание. Сергей просит у тебя прощения.
   Произнеся это, Лавров вышел из комнаты и кивнул тюремщику, застывшему у двери.
   - Через минуту можете забирать.
   Как только он вышел из тюрьмы, зазвонил телефон. "Котов" медленно достал его из кармана, долго смотрел на экран, видимо, еще не придя в себя от встречи с братом, затем принял вызов.
   - Сергей, узнал что-то?
   - Да, Артур... Скорей всего, Анна сейчас на мосту "Багратион".
   - Отлично! Мы с Веславой и Петром едем туда! За тобой заехать?
   Лавров задумчиво поддел ногой грязный снег, лежавший неприглядной кучей у бордюра, и как-то отстраненно проговорил:
   - Нет, мне надо побыть одному...
   Завершив звонок, Лавров засунул руки в карманы, сгорбился и медленно побрел вдоль дороги - на душе было пусто и как-то одиноко. Ему очень захотелось повернуть время вспять и не звонить Андрею в Сочи, не вызывать в Москву... Возможно, сейчас он был бы счастливым дядей.
  
Месяц спустя
  
   Снег медленно кружился и падал на землю, укрывая лес и горы белоснежным покрывалом. Шале тоже не избежало этой участи - видимо, поэтому издалека казалось, что дом необитаем. Никто не знал, что здесь тоже живут, радуются, грустят, так же, как и везде в мире. Только живут не совсем люди, а их отголоски - эхо прежних, тех, кого уже нет в живых.
   Обхватив себя за плечи, Вика наблюдала за снегопадом. Она настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала тихие шаги за спиной.
   - Давно стоишь? Может, выйдешь на улицу? Вид оттуда намного прекрасней, чем из дома. Особенно, если сверху смотреть.
   Ермолаева отрицательно качнула головой, так и не отрывая взгляда от вида за окном.
   - Спасибо, Артур, но я не хочу. Здесь, по крайней мере, я еще могу вообразить, что жива, а на улице...
   Кривошапкин подошел ближе и встал рядом - плечом к плечу.
   - Ох, Вика, давай обойдемся без этой черной меланхолии. Мне за месяц и Сергея хватило. Все бубнил что-то себе под нос, пока Светлый не появился. Теперь заперся с ним в зале и час уже о чем-то разговаривает.
   Актриса мельком взглянула на напарника и приподняла уголки губ, будто собираясь улыбнуться.
   - Завидуешь?
   Артур картинно закатил глаза, как бы показывая свое отношение к этому предположению.
   - Ему? Ну что ты! Если честно, я рад вновь оказаться духом. Ты бы знала, как трудно быть стариком. Ну, в моем случае, старухой. Ничего нельзя сделать - сразу же или давление поднимется, или мигрень начнется, или сердце разболеется. Про радикулит упоминать даже не стоит, - видя, как Ермолаева постепенно оживает, Кривошапкин весело продолжил: - Помнишь, какие у меня безумные глаза были, когда мы с Веславой и Петром Анну в больницу привезли?
   Вика тихо рассмеялась и, развернувшись к грешнику, искренне улыбнулась.
   - Конечно, помню. У Петра не лучше... Ох, а с каким жаром Ковальчик рассказывала, какие Петр Ильич гонки устроил на дороге.
   Артур весело хмыкнул и подмигнул актрисе.
   - Что ему еще оставалось делать, когда у Федоровной воды отошли и схватки начались?
   - Веселитесь, а почему без меня?
   Кривошапкин и Ермолаева синхронно обернулись. Перед ними стоял Сергей и... улыбался! Артур тут же оживился и наклонил голову.
   - Что-то хорошее узнал?
   Лавров кивнул и, подойдя к ним, слегка отодвинул Вику в сторону и облокотился о подоконник.
   - Можно и так сказать... Андрей послушался моего совета и связался с адвокатом. Тот взялся за его дело и уже отправил в суд просьбу о пересмотре дела в связи со вновь открывшимися обстоятельствами. Также он взялся помочь с квартирой, которая после моей смерти должна была перейти государству, - Сергей взлохматил волосы и искоса взглянул на напарников. Те слушали, не перебивая. - Понимаете, я не оставил завещания, да и наследников как таковых у меня не было. Но с рождением племянника Вани появилась возможность это опротестовать. Также брат связался с Анной, помирился с ней и предложил руку и сердце. Та согласилась, теперь навещает его в тюрьме и носит передачи. Ждет, когда его освободят...
   Кривошапкин усмехнулся и, пользуясь ситуацией, обнял Ермолаеву. Та тут же зашипела и ударила его по руке. Он, смеясь, отстранился и произнес, обращаясь к Лаврову.
   - А о нас хоть кто-то вспоминает?
   Сергей, нахмурившись, пересел к Вике поближе, как бы давая понять Артуру - "не трогай, не твое".
   - Нет, никто не помнит ни Котовых, ни милую Инну Васильевну. Ну и хорошо, да ведь?
   Произнеся это, Лавров обхватил Вику за плечи, а Кривошапкин тут же обвил рукой ее талию. Вика лишь кокетливо вздохнула и громко рассмеялась. За окном все так же кружился снег...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"