Было всего несколько часов, чтобы добраться до вершины холма. Тропа для людей, проторенная по камням талой водой, шла от крутой вершины через деревья к подножью, у которого лежал отрывками недавно выпавший снег. Буря должна была обрушиться на холм через дня два и за два дня на ней нужно было собрать дом из высеченных камней, чтобы там переждать зиму с трактатами и чернилами, освещая себе стол свечой и согревая себя печью.
Камни были скользкие, покрытые тонкой пленкой воды, с них через шаг соскальзывала нога на пару сантиметров вниз. Но времени не было, и философу больше не оставалось ничего, кроме ожерелья из гальки и обломков горной породы, режущих руки.
Уверенность оттенила страх когда он прошел часть пути, увидев, что он способен сделать это. Ночь уже накрыла склон и луна освещала первую площадку, которая могла стать привалом. Он опустил грузный рюкзак, взглянул на прозрачную стену из воздуха, на дне которой лежали огни селений, что он оставил день назад.
Ты снова один здесь - прощебетал тихий женский голос слева от него.
Он повернулся и увидел свою давнюю подругу. Она скрестила ноги, от которых отражался лунный свет, и смотрела на него лисьими глазами. Ее темное платье с обрывистыми полами едва закрывало колени, а волосы были пропитаны ночным воздухом так, что застывали в осеннем холоде.
И ты здесь - он не знал, что сказать ей.
О, ты герой - сказала она тихо и распевно, отвернувшись от него в сторону далеких огней. Ее лицо осветилось еще сильнее, и он мог видеть легкие морщинки и неровности на ее коже.
Никто и никогда не ценил тебя так, как ты этого заслуживал. Пройти этот путь, чтобы построить себе келью? Кто еще на это решится? Кто встанет ради этого и выйдет хотя бы за пределы своей деревни?
Он молчал. Он отвернулся в сторону и пытался помнить себя, ибо знал, к чему она клонит.
Она повернула голову к нему и начала подниматься так, словно земля совсем не притягивала ее к себе. Левая ступня ее ребром прокатилась по белой поверхности глыбы, на которой они стояли, а носок правой вытянулся вперед и тоже коснулся земли. Она перенесла свой вес на обе ноги и теперь выглядела как застывшая кошка, внимание которой было привлечено возможной добычей.
Ты так одинок, и я так одинока - тихо пропела она, двигаясь к нему, вперив в него внимательный взгляд светло-синих глаз. В них ему привиделись небо, и линии деревьев на нем, и предзакатный холод.
Он так же осторожно сделал шаг к ней и едва коснулся ладонями ее опущенных локтей. Она смотрела на него, подняв подбородок, ее внимание воспламеняло ее взгляд так, что он чувствовал холодный жар от ее лица.
Тихо, тихо - сказал он. Его взгляд не соскальзывал с поверхности ее лица и он увидел, как первые снежинки легли ей на скулы, на щеки, на извилистую линию волос.
Буря близко - добавил он и и опустился ниже, чтобы поднять рюкзак.
Ее взгляд стал равнодушней, плечи опустились и она спокойно наблюдала за его сборами. Потом она подняла взгляд наверх и теперь оценивающе осматривала дорогу к вершине.
Ты успеешь до бури - сказала она с расстановкой.
Он торопливо, но ласково провел по ее плечу в знак прощания и отправился в путь.
Когда он поднялся на вершину, снег обрушился на горы, делая невозможным добраться сюда до весны. Он легко собрал из каменных блоков, оставленных для него другими отшельниками, маленькое жилище и приступил к философскому труду.
В высокогорье зима свирепствовала еще несколько месяцев, пока солнце не растопило весь снег, оставив его лежать лужами на низинах и скапливаться в старицах и болотах. Не видевший человеческих существ несколько месяцев, мывшийся в родниковой воде все это время, питавшийся только рыбой и кореньями философ однако выглядел бодрым. Дорога к его келье была открыта, но лишь в середине весны, когда трели насекомых были самые задорные, а деревья вокруг покрыты самой молодой листвой, лишь в середине весны первый человек поднялся с деревни.
Это была она, на спине у нее была большая квадратная плетеная корзина, которая казалась тяжелой и неудобной на ее узких плечах. Волосы ее были покрыты легким белым платком, а светлое платье ее не было пропитано холодом, как тогда, но только лишь солнцем.
На неровной площадке, покрытой приземистой горной травой, философ стоял в одной из стоек нейгун, когда она пошла рядом, не говоря ни слова, села около закипающего котелка, положила корзину рядом с собой и с вялым интересом начала смотреть на застывшую фигуру отшельника.
Он опустил руки, чувствуя как теплый воздух омывал кисти рук, и посмотрел на нее с улыбкой. Ни говоря ни слова, он прошел прямо к корзине и протянул к ней руку, но девушка закрыла ее собой и дразняще улыбнулась в ответ. Тогда он сел напротив, через кострище, и покорно стал ожидать. Она почти смеялась, но, поджав губы, сдержалась и сказала саркастично:
В деревне хотят знать, когда прольется дождь!
Я почем знаю? - ухмыльнулся он с беззаботным видом.
Толку от вас - она откинулась с игриво обиженным видом назад и с трудом одной рукой передвинула к нему корзину.
Там лежали свежий хлеб и сыр, а также зерно и сушеные овощи.
У меня тоже есть подарки - он тоже откинулся назад и облокотился локтями на траву. Возьми у порога.
Девушка вспорхнула с места, словно не была уставшей и ленивой минуты назад, и подошла спешно к груде камней, собранных в причудливое строение, никак не выделяющееся из ландшафта. Около плотной деревянной двери и темной наковальни она подняла с земли грубо обтесанную коробочку из железа и дерева. Ручка на ней была вырезана недавно, поверхность ее была ещё светлой и живой, она с небольшим усилием поворачивала рычаг вокруг своей оси, а коробка при этом издавала тихое журчание.
Она провела ладонью назад по голове убрав платок на шею и внимательно рассматривала это непонятное устройство.
Мукомолка - пояснил он, откусывая хлеб с сыром и даже не смотря в ее сторону. - Ручная.
Как мельница, только маленькая? - спросила она, немного удивленная.
Я все же пытаюсь быть полезным.
Она взглянула на него, пытаясь понять, сказано ли было это с обидой, но не найдя признаки таковой, прижала коробку к груди с видом признательности.
Ты устала. Поспи у меня на лежанке, я провожу тебя домой к вечеру.
Она опустила голову в знак согласия и открыла одной рукой дверь, чтобы уйти от солнца в темный проем.
Позволь меня спросить тебя кое-что сказал он ей, остановив ее прямо на пороге. - В ту ночь, когда я поднялся сюда, где ты была?
Она поморщилась, словно пытаясь вспомнить.
Наверное, дома. Тогда на улице были только сумасшедшие.