Ахромейко Александр Александрович : другие произведения.

Ничего личного. Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Часть первая. "Идентификация".

    
   Два с половиной года назад.
    
   Июль
    
   Плешивый газон расчерчен оранжевыми и белыми линиями. Завладев мячом, я бегу почти по самой кромке, преодолевая отметки в пятьдесят, сорок, тридцать ярдов. Защитник бросается наперерез, уже понимая, что не успевает. Это понимают и зрители на трибуне, вскакивая со своих лавок и крича что-то одобрительно-неразборчивое. Ещё усилие - и он уже позади меня, вылетает за пределы поля, оставляя за собой глубокий след из примятой и вырванной травы, и вызывая у присутствующих радостный гул.
    
   Если бы его прыжок достиг цели - на восстановление, в лучшем случае, ушло бы несколько месяцев. У меня нет столько свободного времени.
    
   Пересекая отметку в двадцать ярдов, я меняю угол обзора, чтобы лучше оценить обстановку. Мой темп атаки синхронно поддерживают двое, ещё один - добегает чуть позади. Тех двоих, что уже почти у зачетной линии, явно блокируют. На отставшего пока ещё не обращают внимания - слишком далеко для них. Он - мой идеальный кандидат.
    
   Десять ярдов. Дальше бежать нет смысла. Еще один игрок обороны выбрасывается со своей позиции, пытаясь предугадать моё самое очевидное решение и перекрыть вероятную траекторию полета мяча, но я вынужден его разочаровать. Вместо высокой дуги - стелящаяся по траве диагональ назад, в район двадцатиярдовой отметки. Пролетая мимо, защитник рефлекторно выкручивает шею назад, следя за уже проигранным мячом, и в результате чуть не влетает в кирпичную стену, целиком заменяющую трибуну за южными воротами.
    
   У нас тут не так уж и безопасно, знаете ли.
    
   Мой партнер по команде принимает этот пас точно на линии, нанесённой на траву краской цвета старой ржавчины. Она обозначает границы штрафной площади, и по вечерам вам очень пригодится хорошее зрение, чтобы не запутаться в этих оранжевых и белых полосах. Если, конечно, вы вообще захотите прийти сюда, чтобы посмотреть футбол - неважно, с круглым мячом, или с овальным.
    
   Впрочем, нам грех жаловаться. Сегодня дерби Ржавого Пояса, и на трибунах, как обычно в такие дни, семитысячный аншлаг.
    
   Джейк тратит на обработку мяча четыре касания там, где лучше было обойтись одним. Ещё лучше было бы попытаться пробить сходу, застав врасплох оборону и вратаря. Вместо этого он упускает время, попадает под прессинг, суетится, из-за чего удар выходит откровенно корявым, и, в итоге, посылает мяч не только над перекладиной ворот, но и над стареньким табло, и над полотном, закрывающим половину той самой стены. Окрашенный в бордово-красный и золотой, этот баннер, нарисованный нашими болельщиками, выглядит особенно шикарно на тёмно-синем фоне вечернего неба. Белый мяч, сияющий в искусственном свете прожекторов, исчезает за всем этим красочным великолепием, словно какой-нибудь НЛО из зоны 51, и, вероятно, приземлится уже где-то в районе железнодорожных путей старой фабрики, пролегающих рядом со стадионом. По трибунам прокатывается разочарованное "ооооу", и судья даёт финальный свисток.
    
   Я останавливаюсь рядом с защитником, чудом избежавшим столкновения со стеной, и помогаю ему подняться. У меня хорошая память на лица, и его мне тоже знакомо - кажется, он играл за "Баффало" и в прошлом году. Да, точно, Кен Бэйли. Если не ошибаюсь, парень на год старше меня. Получается, что в прошлом году он должен был закончить колледж. И он всё ещё играет в Национальной Премьер-Лиге - значит, не был выбран, или даже вообще не попал на драфт. В любом случае, его футбольная карьера катится коту под хвост.
    
   Как и моя.
  
   Август
    
   - Мам, я дома!
    
   Тишина. Ответа нет, записки на столе или холодильнике - тоже. Наверное, пошла к соседке.
    
   Спортивная сумка небрежно летит в угол прихожей. Я торопливо стаскиваю кроссовки и футболку на пути в душ, потому что сегодня мне ещё нужно успеть на работу. У нас тут с работой небольшой напряг, знаете ли, поэтому приходится держаться за то, что имеешь.
    
   Когда я был маленьким, отец часто говорил мне, что деньги - это проблема для человечества. Особенно настойчиво он повторял это в перерывах между просмотрами футбола на старом телевизоре (который и сейчас стоит у нас в гостиной), развалившись в раскладном кресле  (которое и сейчас стоит у нас в гостиной), выпуская над моей головой клубы вонючего сизого дыма и отхлебывая самое дешёвое пиво из покрытой влагой банки.
    
   Футбол, разумеется, был американским. Тот, что нравился мне, он называл "голубым балетом" и отказывался воспринимать, как полноценный вид спорта.
    
   "Деньги, сын, - это зло! Это то, что заставляет людей деградировать до уровня животных, лишает их свободы творческой мысли!"
    
   Творческая мысль - его вторая любимая тема. Псевдографоман, громко мечтавший когда-нибудь написать Величайшую Книгу Америки, стать миллионером и кататься по обоим побережьям с проповедями и лекциями. Только вот ему, словно плохому танцору, всегда что-то мешало. Вероятно, в первую очередь, мы с мамой.
    
   Не уверен, что он набросал хотя бы вступление к своей книге.
    
   Разумеется, столь тонкая натура не была приспособлена к грубой работе, поэтому каждые два-три месяца он стабильно оседал дома, в то время как мама была вынуждена тащить семью на себе. С каждым новым разом такие перерывы становились всё чаще, папа - всё раздражительнее, а игра в прятки в какой-то момент стала для меня неплохим навыком выживания.
    
   Мама, боясь за меня, даже не пыталась спрятаться.
    
   "Деньги ограничивают людей, сын. Деньги - главная проблема всего мира!"
    
   И папа, как настоящий герой, всеми силами избавлял нас от этой проблемы. Ровно до того прекрасного утра, когда он, в очередной раз потеряв работу и надравшись за ночь в стельку, попал под мусоровоз. Вот такая она, Трагическая Смерть Великого Писателя.
    
   Если бы его просто загрузили в общий бак вместе с очередным контейнером и отвезли на городскую свалку - я бы не возражал.
    
   Вытираясь растрепанным полотенцем бело-зелёного цвета, я прохожу обратно по коридору и замечаю, что в гостиной работает тот самый телевизор.
    
   - Мам?
    
   Тишина.
    
   Тем удивительнее было, что смерть отца сильно повлияла на маму. Кажется, она и вправду видела в нём какое-то подобие опоры, пусть жалкой, шаткой и бестолковой, но всё же своей. Нет, не случилось ничего такого - мама не сломалась, не впала в депрессию и не ударилась во все тяжкие. Но, вернувшись домой после похорон, на которых, не считая священника и могильщиков, были только мы вдвоём, я вдруг понял, что прошедшие несколько дней стоили ей с десяток лет жизни. Достаточно было просто посмотреть на её лицо - словно кто-то прорисовал на нём сетку морщин, которой раньше не было видно, стараясь при этом посильнее надавить на карандаш.
    
   Мне было ещё только четырнадцать. Ей - исполнилось сорок восемь за три дня до этой нелепой аварии. Немного подумав, я решил, что всё, что могу сделать - это постараться больше не огорчать её, избегая того, что называют плохими историями.
    
   Если вам кажется, что сдержать эти обещания для подростка было не так уж и сложно - значит, вы выросли не в Детройте. Возьмите статистику всей страны, и вы увидите, что у нас тут только два показателя выше, чем у других: преступность и безработица. "Город-призрак", "самый депрессивный город Америки", "город заглохших моторов"... Пока большая часть населения активно пыталась свалить хотя бы в Мичиган, мои родители упрямо оставались здесь. Маме не хватило решительности, отцу - мозгов и желания хоть раз сделать что-то полезное.
    
   На экране - очередной комедийный сериал. Мама теперь их очень любит. Вымышленные туповато-счастливые миры, где нет проблем и забот - практически идеальное убежище на короткий отрезок времени.
    
   "Она не могла забыть выключить его. Она слишком беспокоится о счетах за электричество".
    
   Я вхожу в комнату. Мама сидит в кресле, в котором когда-то курил вонючие сигареты и пил пиво глава нашей хрупкой семьи. Готов поклясться, что ещё несколько минут назад её здесь не было.
    
   Нас обоих хватило на четыре года. Меня - на то, чтобы тихо окончить среднюю школу, ни разу не попавшись на глаза полиции на мелком воровстве и получив неплохие рекомендации от учителей. Её - на то, чтобы понемногу разобраться с долгами и взять кредит на моё образование, ровно за две недели до сокращения. Очередное закрывшееся производство - кого сейчас этим удивишь? Но мама успела вовремя, и вся сумма за четыре года авансом ушла на счета университета штата. 
    
   Я люблю тебя, мама.
    
   Она вложила всё в эту последнюю ставку. Олл-ин. Всё - на моё обучение, на мой билет в будущее. Теперь её страховой компенсации и пособия по безработице как раз хватает, чтобы закрыть очередной платёж по кредиту, купить немного продуктов и заплатить за электричество, благодаря которому волшебно-идиотский мир сериалов всё ещё остаётся доступным.
    
   Мама спит. Перед тем, как уйти, я укрываю её пледом и убавляю звук телевизора.
    
   Я ненавижу тебя, Детройт.
  
   Сентябрь
    
   "Береги себя, сынок". Конечно, мама. Почти девяносто миль от дома - на запад, по 96-й трассе. Осень уже меняет краски на деревьях, мелькающих вдоль дороги. Мы словно по разные стороны одного зеркала: у неё цвета переходят от зеленого к красному, у меня в последние четыре года - строго наоборот. От футбольного клуба "Детройт Сити" - к университетской команде "Спартанцы".
    
   Одна из составляющих нашей студенческой реальности - тесное переплетение образования, спорта и бизнеса. Ассоциация давно уже превратилась в самостоятельного монстра, годовой оборот которого составляет около миллиарда долларов. Билеты, атрибутика, телевидение, реклама...
 
   У нас тут всё по-взрослому, знаете ли.
 
   Уже неважно, как ты учишься, неважно, что ты знаешь - важно лишь, как ты умеешь обращаться с мячом, или клюшкой, или как ведёшь себя на беговой дорожке. Проблемы с академической успеваемостью? Расслабься, парень, если ты действительно хорош, то рекрутеры сами тебя найдут. Отчетность - дело поправимое. Остаётся просто сидеть под лестницей и ждать письма с приглашением в Хогвартс. Полный пансион, всё включено, ни о чём не беспокойся.
 
   Просто иди и играй.
 
   "Хороший университет - залог отличного  будущего, мальчик мой". Да, мам. Конечно, мам. Журналистика и политология - это был не лучший выбор, согласен. Зато в футбол играть удобно. Нет, ну что ты, я не зациклился на футболе. Да, мам, я думаю о нашем будущем. Ты даже не представляешь, как часто...
    
   Хороший университет - это возможность играть в Первом дивизионе Ассоциации. Высшая лига NCAA, топ-уровень студенческого спорта. Конференция "Большой Десятки" - одна из лидирующих в стране по количеству игроков, которые в итоге становятся профессионалами. Впрочем, всё вышесказанное относится лишь к по-настоящему популярным видам спорта. Все знают, что Ассоциацию кормят футбол и баскетбол - вы же слышали, к примеру, о "мартовском безумии"? А оно приносит, как минимум, сорок процентов от общего дохода. Остальные виды, курс интереса к которым по отношению к доллару не столь высок, получают дотации по остаточному принципу. К примеру, на нашу футбольную команду из двадцати трех человек выделяется квота всего лишь в десять полных стипендий. Это лотерея - остальные игроки могут приносить даже большую пользу, но официально Университет уже не имеет права компенсировать им расходы. Круг сужается: чтобы получить бонус, вы должны уже быть не просто лучшими, но лучшими из лучших.
    
   Естественный отбор в действии.
 
   "Что бы ни случилось - ты всё равно будешь для меня самым лучшим. Просто верь в себя, сынок, и у тебя всё получится". Я стараюсь, мам. Честно. Я очень стараюсь... Но пока что чего-то не хватает. Может, немного удачи. Не знаю...
    
   Четвертый и последний год обучения. Если смотреть на него через призму футбола, то впереди у меня либо драфт (что вряд ли), либо низшие лиги с полулюбительскими контрактами (что возможно), либо окончание карьеры (что наиболее реально). Через полтора месяца мне двадцать один - возраст, когда мечты о будущей успешной карьере профессионального спортсмена лучше оставить в наивном прошлом. Мои показатели в роли крайнего полузащитника за прошедшие три сезона в "Спартанцах" - тридцать две игры в старте из шестидесяти возможных, восемь голов и столько же голевых передач, в среднем два удара и шесть с четвертью попыток дриблинга за игру, из которых лишь три заканчиваются успешно. Ближний резерв первого состава, игрок ротации, второй выбор на позиции - моя карьера открывает широкий простор для поисков мягкого синонима к слову "неудачник".
 
   Дэймон - главный тренер. Деймон говорит, что мне не хватает выносливости в концовках.
    
   Кейл - старший ассистент. Кейл говорит, что я должен быть чуть решительнее и смелее.
    
   Бен - младший ассистент. Бен говорит, что мне стоит сконцентрироваться на учёбе.
    
   "Завязывай со своим голубым балетом, парень. Он тебя до добра не доведёт". Спасибо за совет, папа. Иди в задницу.
    
   И Бена можешь с собой захватить.
  
   Октябрь
    
   До конца второго тайма - что-то около десяти минут. На табло "ДеМартин Стэдиум" горит 2:1 в пользу гостей, но болельщики, заполнившие все свободные места, отчаянно подгоняют своих вперёд. За всё время, проведенное в Ист-Лансинге, я лишь однажды видел такой аншлаг - в нашем матче против Университета Мичигана. Каждый год мы играем с ними одну встречу в рамках своей Конференции, поочередно меняясь полями. В этот раз будет наша очередь - может, и ещё один аншлаг соберем.
    
   Последний год обучения. Последний шанс, последняя возможность уцепиться за собственную мечту. Хотя мечта-то, что уж там говорить, грошовая... Десятки скаутов, вопреки всем правилам, оккупируют кампус, ежедневно наблюдая за тренировками и играми, выискивая будущих звёзд. Каждое движение проанализировано, каждое набранное очко внесено в протокол, каждый тачдаун или слэм-данк уже поражает воображение потенциальных работодателей, набирая просмотры на Ютьюбе. Чем лучше твоя личная статистика прямо сейчас - тем больше будущие цифры в контракте. Но... Это там, где в центре внимания мяч оранжевый и круглый, либо коричневый и овальный. Или же вообще шайба.
    
   Матчи сборных - это всегда привлекают повышенное внимание. Неважно, какой возраст, неважно, какой статус. Заверните любое спортивное событие в звёздно-полосатый флаг, и вы сумеете продать его в несколько раз дороже.
    
   Детство в Детройте и отцовская философия наложили-таки отпечаток. Считать деньги в чужих карманах - не лучшая привычка, знаю. Тем более что, в отличие от большинства других студентов, кредит за обучение не висит на мне тяжким бременем... Но ладно, бросьте, в конце концов, вы не сможете обвинить меня в жадности. Никто не может сказать, что Джоэл Маршалл - жлоб, я вам гарантирую. Хотя бы из-за моей детской наивности в выборе вида спорта. Судите сами: минимальный контракт новичка в НБА составляет пятьсот двадцать пять тысяч в год, в НХЛ - почти миллион. Самый маленький контракт в НФЛ - честно, вам лучше даже не думать об этих цифрах. И, в качестве десерта, - базовая зарплата новичка в главной лиге соккера составляет пятьдесят тысяч за первый сезон.
    
   Первую любовь не выбирают. Спасибо вам, Брайан Макбрайд и Лэндон Донован. Возможно, если бы не ваши голы Мексике в плей-офф того азиатского чемпионата мира, я бы потратил последние четырнадцать лет на что-то более перспективное.
    
   Розыгрыш возле углового флага, навес в центр штрафной площади, кому-то из игроков удаётся оторваться от опеки и, высоко выпрыгнув, кивком головы отправить мяч точно в дальний угол ворот. Судья свистит и указывает на центр, но девчонки ещё какое-то время празднуют, как и две с половиной тысячи поддерживающих их болельщиков на единственной трибуне. Мы с парнями, стоя в стороне, тоже хлопаем и радуемся, ведь женская сборная США U-17 сравнивает счёт в товарищеском матче против сверстниц из Бразилии.
    
   Но даже такой смехотворный (нет, ну это, конечно, больше, чем журналистом, но всё же) для лиги высшего уровня контракт ещё нужно заработать. Кто-то сказал, что успех - это всего один процент таланта, а всё остальное достигается только упорным трудом. И в своём последнем сезоне за "Спартанцев" я лучше, чем когда-либо вообще. Этой осенью я тренируюсь, как проклятый. Каждую неделю - место в основном составе. Каждую игру мой соперник по флангу может быть уверен, что всё закончится его досрочной заменой. Я иду за своей мечтой, какой бы нелепой она не казалась. Я - чертов Леброн Джеймс, я - грёбаный Брайан Доукинс. Восемь побед в тринадцати матчах, и в семи из них победные голы забивались с моим непосредственным участием.
    
   Примерно половина зрителей, ликующих сейчас на трибуне, не видели ни одной игры "Спартанцев". Формула успеха сегодня  - это талант и труд, возведённые в степень пиаром. Популярность, имидж, эффектность - вот что действительно открывает дорогу в высший свет. Мы - всего лишь незрелые маркетинговые продукты, которые лига постарается подороже продать своим спонсорам и зрителям. Если ты никому не интересен, то у тебя нет шансов. Именно поэтому МЛС - это коктейль из стареющих европейских звезд и ярких южноамериканских парней.
    
   До конца сезона ещё как минимум семь матчей. До Супердрафта - три месяца. Либо сейчас, либо никогда. На следующий день после товарищеского матча сборных мы разрываем Кливленд со счетом 4-0, и я делаю очередные голевые передачи на глазах у пары сотен зрителей. Статистика - одна из острых граней успешного образа. "Верь в себя, сынок, и у тебя всё получится". И когда Дэймон, кажущийся взволнованным, перехватывает меня на пути с поля в раздевалку и просит задержаться, чтобы встретиться с кем-то - я чувствую себя абсолютно готовым.
  
   Мы пересекаем поле и останавливаемся у ограждения, наблюдая, как пожилой человек в темно-сером пальто неторопливо спускается с трибуны.
    
   - Отличная работа, мой друг! Прекрасно! Просто прекрасно!
    
   Раньше мама часто повторяла, что первое впечатление - самое верное. Нужно лишь внимательно рассмотреть лицо незнакомца при встрече, ещё до того, как он заговорит - и сразу можно будет понять, какие у него намерения на твой счёт. "Слова, сынок, они как туман, обволакивающий и прикрывающий истинное обличье говорящего. Они способны запутать тебя, сбить с толку, и если ты не хочешь, чтобы тебя обдурили - просто сразу смотри незнакомцу в лицо. И ты всё поймешь".
    
   Впрочем, у мамы есть множество теорий на любые темы.  И да, разумеется, доктор Лайтман - один из её любимых героев. Где-то между доктором Хаусом и доктором Кто.
    
   - Джоэл, знакомься, это - мистер Тревис Айден, - Дэймон выпрямляет спину и напускает на себя важный вид, чтобы мы не забывали, кто главный в этом кампусе.
    
   У мистера Айдена смуглое, изрезанное морщинами, слегка вытянутое лицо, обрамленное аккуратно подстриженной щетиной; карие, но при этом будто выцветшие глаза; отбеленная искусственная улыбка и настоящий массивный "ролекс". На нашем фоне он выглядит даже слишком презентабельно. От моей мокрой футболки валит пар, но Тревис уверенно, без тени брезгливости, протягивает мне ладонь для рукопожатия.
    
   - Маршалл, - подчеркнуто небрежно отвечаю я, чтобы тут же мысленно обругать себя за это. Дэймон хмурится, но, кажется, наш гость ничего не замечает. Улыбка не исчезает с его лица, я пожимаю протянутую руку, и она вдруг оказывается болезненно крепкой.
    
   Первое впечатление - Тревис Айден мне не нравится.
    
   - Джоэл Маршалл, пять футов и одиннадцать дюймов, вес - сто пятьдесят девять фунтов. Через две недели тебе исполнится двадцать один, ты родился и вырос в Детройте. Крайний полузащитник, скорее даже чистый вингер, поскольку отбираешь мяч ты куда хуже, чем распоряжаешься им. Правша, но способен играть и на левом фланге, предпочитая при этом смещаться ближе к центру. Факультет журналистики и политологии, твои оценки лишь немного выше среднего; впрочем, заслуженно, а не за счет благосклонности преподавателей, как у большинства спортсменов здесь. Это плюс. Отца нет, мать - безработная... Мне стоит продолжать, мой друг?
    
   Кажется, я пропустил момент, когда он перестал улыбаться. Наверное, это потому, что он всё ещё сжимает мою руку - сильнее, чем нужно. 
    
   - Вижу, вы хорошо изучили досье нашего парня, Тревис, - подаёт голос Дэймон. В его руках снова появляется платок, который он иногда нервно комкает во время напряженных моментов в матчах.
   - Более чем. Спасибо, тренер Ренсинг. С вашего позволения, я верну вам этого молодого человека чуть позже.
   - Но...
   - Спасибо, тренер Ренсинг. Идём, Джоэл.
    
   Айден приглашает меня прогуляться по кампусу безапелляционно вежливым жестом. Растерявшийся Дэймон остается на поле, всё ещё подбирая нужные слова. Уверен, минута-другая, и он бы выдал что-нибудь язвительное - но к этому моменту мы уже оказываемся вне зоны досягаемости его остроумия.
    
    - Ну что, мой друг... Ты неплохо работаешь в этом сезоне. Лучше, намного лучше, чем во всех предыдущих. Но что же с тобой случилось? Решился, наконец, вскочить в последний вагон уходящего поезда? Или, может, нашел чудесного дилера, выписывающего тебе сверхспособности в таблетках. Ну, тех, что в желтой упаковке, по две за прием, дважды в день?
   - Вы...
   - Даже не начинай. Я ещё не просил тебя отвечать.
    
   Второе впечатление - Тревис Айден мне всё ещё не нравится.
    
   - Так что же? Или же ты, наконец, понял, что хочешь быть футболистом? Ха!  У вас, молодёжи, сегодня явные проблемы с самоопределением. Вы всё мечетесь, всё пытаетесь обмануть себя свободой выбора, а когда понимаете, что выбор уже делают за вас - становится слишком поздно... Скажи, мой друг, ты точно уверен, что сам выбирал этот вид спорта?
    
   Я делаю короткую паузу, пытаясь убедиться, что на этот раз он действительно ждёт ответа.
    
   - Ну... Да, конечно.
    
   Что вообще он несёт?!
    
   - Но ты же понимаешь, что родился и вырос не в той стране, и даже не в том штате, и уж точно - не в том городе? В городе, где есть "Тайгерс" и "Лайонс", где играют "Ред Уингз" и "Пистонс"... Ты выбрал футбол, который здесь даже называется не так, как должен. Тебе никто не говорил, что это странно?
    
   Ну что вы, конечно же, нет.
    
   - Я...
   - Мой друг, я работаю с такими, как ты, уже очень долго. Дольше, чем ты живешь на этом свете. Иногда мне кажется, что если я вдруг перестану этим заниматься, то тут же рассыплюсь и исчезну, словно какая-нибудь нелепая мумия из дешевого триллера. Молодые, дерзкие, самоуверенные... Десятки из тысяч, единицы из сотен пробиваются наверх. Остальные остаются серой массой, которая ничего не добьётся - ни в спорте, ни в жизни. Так бывает, мой друг... Знаешь, что для меня главное в игроке?
    
   Риторические вопросы - мой конёк.
    
   - Целеустремленность. Сосредоточенность на конкретной цели - вот, что главное. Если есть что-то важное, что-то, ради чего такой молодой кретин, как ты, готов будет грызть газон и сминать соперников - мне нужно лишь понять, что это. А дальше - всё просто. Включается мой внутренний фильтр. Если эта цель действительно достойна того, чтобы за неё бороться - значит, мы работаем вместе. Если же нет - я готов поставить десятку, что этот парень не достигнет своего потенциала, каким бы высоким он ни казался. Да, всё субъективно, но ведь это просто бизнес. Ничего личного, мой друг.
    
   Осенний холод ощущается уже намного сильнее, и очередной порыв ветра вызывает у меня непроизвольную дрожь. Он замечает это и снова широко улыбается, протягивая мне руку. На этот раз в ней оказывается темно-красная визитка.
    
   - Думаю, что на этом нам пока стоит остановиться. Холодновато у вас тут, в Мичигане. В моём возрасте уже невольно тянешься к теплу, мой друг... Позвони мне, когда решишь, что готов. Только не тяни слишком долго - у нас мало времени. А пока - возвращайся к команде. Нужно всегда оставаться её частью. Вы, молодежь, всегда забываете об этом...
    
   В знак окончания этого странного монолога, Тревис Айден шутливо отдаёт мне честь, прикладывая два пальца к воображаемой фуражке. Я киваю. Глядя в его удаляющуюся спину, я машинально сжимаю в ладони кусок плотного, приятного на ощупь картона, пока не чувствую, что окончательно замерз.
    
   Последнее впечатление.  Тревис Айден - именно тот, кто мне нужен. И плевать, что он мне не нравится.
  
   Ноябрь
 
   - Привет, мам!
   - Джоэл, ты что, собираешься бросить университет?!
  
"Десять процентов - удача, двадцать процентов - скилл".
    
   Позавчера мы проиграли четвертьфинал Национального чемпионата. Всего лишь в серии пенальти, этим гребаным счастливчикам из Вирджинии крупно повезло. Мы были лучше, но единственный промах - и сезон для "Спартанцев" закончен. Мой последний сезон. Бывает же... Но это ещё не всё. Пролетев мимо финала Четырёх в Хьюстоне, я возвращаюсь в Детройт на выходные - и что я вижу? Этот старый козёл, который даже не удосужился приехать на матчи плей-офф - даже не позвонил мне после игры! - сидит в гостиной у меня дома. И, похоже, он уже наплёл про меня что-то плохое моей же собственной матери.
    
   - Привет, мой друг. Как дела?
   - Отличная неделя для дня рождения, мистер Айден. Вашими молитвами.
  
Не надо было ему перезванивать.
    
   Телевизор беззвучно показывает очередной сериал. Тревис сидит в развернутом отцовском кресле, на самом краешке, выпрямив спину и нацепив на лицо свою рабочую ухмылку. Но мама - как, впрочем, и все, кто видит его впервые - принимает этот оскал за чистую монету. Ещё бы - респектабельный, дружелюбный господин внезапно забрёл в наше захолустье. Господи, да почему она на него так смотрит?!
    
   - Джоэл! - судя по голосу, мама возмущена. Отлично, она уже на его стороне.
   - "Привет, сын, как дела, сын, с днем рождения, сын", - как ни в чём не бывало, я бросаю сумку в угол и отправляюсь к холодильнику. - Я тоже рад тебя видеть, мама.
   - С днем рождения, милый. Извини. Так что там с университетом?
    
   "Пятнадцать - концентрация воли и сил".
    
   Мистер Айден - гениальный манипулятор, который сначала заставил меня поверить, что я могу попасть в Лигу, а затем устроил мне добровольный месяц в концлагере, который ласково назвал "программой индивидуальной подготовки". Дэймон, прочитав её, хохотал в голос вместе со всеми парнями, но всё же дал разрешение на весь этот бред - после чего заключил пари, что я не продержусь и двух недель. Кардиотренировки, силовые тренировки, атлетические тренировки, отработка ударов - каждый день, с шести утра до десяти вечера, лишь с перерывами на занятия. Гребаная диета - вареная курица, тушеные овощи, яйца и овсянка. В любых видах, в любых пропорциях, но не больше четырех с половиной тысяч килокалорий в день, строго сбалансированно. Эффект? Я постоянно голоден, зато сбросил три килограмма и немного улучшил показатели йо-йо теста. А ещё я каждое утро чувствую себя так, словно вчера умер, попав под каток. Итог? Меня заменили в дополнительное время четвертьфинала из-за судорог в мышцах. А ещё эта чудо-программа, рассчитанная на сорок дней, закончилась вчера, то есть ровно две недели, как этот садист перестал мне звонить.
    
   Кстати, Дэймон теперь должен мне ящик пива.
    
   - Мам, ты о чем?
   - Мистер Айден рассказал мне, что ты хочешь подать заявку на драфт в январе.
   - Ха! Забавно. Я хочу этого уже сколько... Подожди... Последние лет десять? Ничего нового, ты же знаешь. Нельзя выставиться на драфт только потому, что мне этого хочется. Нужен нормальный агент, нужно заинтересовать клубы. А таких, как я - сотни по всей стране... Кстати, он заодно не рассказал тебе какой-нибудь рецепт с тушеными овощами? Это одно из его любимых блюд...
   - Но Тревис сказал...
    
   Тревис?!
    
   - Кажется, мистер Айден разговаривает с тобой чаще, чем со мной. Правда, я не знаю, о чём речь. Может, он немного потрудится и ещё раз расскажет?  
    
   Гость демонстративно откашливается.
    
   - Миссис Маршалл, простите меня. Это моя вина. Джоэл сейчас злится - он устал, он только что проиграл чемпионат, у него, насколько я слышал, выдался действительно сложный месяц...
    
   "Пять процентов - кайф, пятьдесят боль отнимет".
    
   - ...и он действительно ещё не в курсе. Я хотел сначала поговорить с вами. Убедиться, что вы окажете ему поддержку. Если хотите, вы даже сможете поехать в Балтимор в январе, поболеть за него. Там будет мероприятие, сбор новичков, "комбинат МЛС", если можно так выразиться... Они собирают шестьдесят потенциально лучших молодых игроков, которые планируют участвовать в драфте, чтобы тренеры и скауты Лиги могли посмотреть на них вживую перед тем, как сделать выбор...
    
   Вместо того, чтобы сделать большой глоток вожделенной колы из холодильника, я ставлю банку на место. Мне нельзя колу, потому что она вредная. Даже в мой день рождения.
    
   Мистер Айден запретил.
    
   - Но это же нужно будет бросить колледж? Я против, категорически против! У Джоэла последний год, ему нужно образование, без этого никак нельзя, у него должно быть будущее! Пусть получит диплом, и играет себе спокойно, неужели они там не подождут его до лета?
    
   Тревис пожимает плечами и качает головой. Этого ещё не хватало.
    
   - Мам, меня там вообще никто не ждёт... Не ждал. Мне осталось всего полгода. Даже если не выгорит, всегда можно вернуться в университет и закончить обучение, просто нельзя будет играть за "Спартанцев", понимаешь? Считай, что получатся продленные январские каникулы. Я же не на стипендии, никаких проблем.
   - Но как же...
   - Джоэл прав, миссис Маршалл. Ничего страшного ему не грозит, даже в случае неудачи на драфте. Если, конечно, он не боится перспективы работать на местном телеканале, или же в "Детройт Фри Пресс". У них даже комиксов нормальных нет на последней странице...
   - А если тебя выберут?
   - Ну, тогда я сначала заработаю тебе на новый дом. А потом уже получу диплом.
    
   Айден снова улыбается. Мама вздыхает, показывая, что у неё нет больше сил, чтобы спорить.
    
   - Ладно. Но Балтимор... Это же пятьсот миль...
   - Не волнуйтесь, я буду там с ним, если, конечно, это как-то вас успокоит. Ну и, конечно, если он сам этого захочет. Так как, мой друг, мне стоит бронировать билеты?
    
   "И будет стопроцентный повод запомнить твоё имя".
 
   Можно подумать, он не знает ответ.
  
   Декабрь
    
   ЭмДжей смотрит на меня с нескрываемой усмешкой. От очередного триумфа его отделяет один бросок - но сейчас тот редкий момент, когда баланс может качнуться и в другую сторону. Я держу левую руку вытянутой, стараясь упредить любую атаку, пока мяч размеренно встречается с кортом, издавая глухой звук. Словно у меня есть большое оранжевое "йо-йо" - вниз, удар о паркет, вверх - и я никому его не отдам. Особенно этому здоровому негру с огромными ручищами, который со спины легко сойдет за Букера Ти. 
    
   - Значит, говоришь, этот мужик обо всём позаботится?
   - Ага. Ну, мне нужно будет проявить себя на сборах, обратить на себя внимание, чтобы кто-нибудь решил, что со мной стоит иметь дело. Но он дает мне шанс, а это уже что-то.
   - Рад за тебя, друг. Надеюсь, в своей игре ты лучше, чем в баскетболе.
    
   Если не знать подробностей, сложно будет уловить примесь горечи в его дружеском сарказме. Как и я, Эм заканчивает обучение в этом году. У него тридцать пять матчей в чемпионате NCAA, две тысячи двести ярдов и двадцать шесть тачдаунов. Неплохая статистика для ресивера, но не настолько, чтобы агенты всех клубов НФЛ выучили наизусть твой телефонный номер. И он это знает.
    
   - Будь уверен, я бы сделал тебя на короткой дистанции.
   - Хочешь попробовать, снежок?
    
   Он никуда не торопится, словно игнорируя мой нелепый блок. Насмешливый, с этой своей вальяжностью медведя гризли, ЭмДжей пытается показать своё превосходство - но я-то знаю, что он сконцентрирован и не хочет снова ошибиться. Его девять очков - силовые и атлетичные, Эм прыгает с мячом, словно бешеный кенгуру. Мои девять очков - смесь проворности, везения и теории вероятности.
    
   - Умерь амбиции, друг. Для начала я надеру тебе задницу вот этим вот мячиком.
   - Оу, только не забудь, что твоё время уже заканчивается. Слишком много болтовни, Джоэл, слишком много. Я знаю, о чем говорю.
    
   Два подряд года летних сборов Лиги, но ему так и не удалось попасть даже в резервный ростер - список игроков, которых привлекают на тренировки в качестве замены. Это, конечно, ломает, но он крепкий парень. Впереди у Эма ещё один, последний шанс, после которого нужно будет принимать единственно верное решение - заканчивать с футболом и устраивать нормальную жизнь в нормальном мире, оставив на память о студенческой карьере распечатку статистики, футболку с автографами и три сотрясения мозга за неполных три года.
    
   - Если не знаешь, что делать, можешь просто отдать мне мяч. Обещаю, парень, никто не пострадает.
    
   Действительно, пора бы уже что-то придумать. Я замечаю, как между его массивными бровями собирается крупная капля пота, явно планируя большое путешествие вниз по широкой переносице, и меня начинает разбирать смех.
    
   - Ты что, дунул? - ЭмДжей корчит удивленную гримасу, и от этого становится ещё смешнее. Наконец он понимает, что я смеюсь над ним, и, наигранно свирепея, тут же переходит в размашистую атаку - но, как только ткань его толстовки касается моей ладони, мне удаётся волчком нырнуть под его рукой, сделать оборот вокруг своей оси и на секунду оказаться в "краске" под щитом в перспективном одиночестве. Остаётся лишь дело техники - и, словно разжавшаяся пружина, я отталкиваюсь от паркета и выбрасываю мяч в сторону кольца, оплетённого по радиусу металлической цепочкой. 
    
   Несмотря на разные виды спорта, нас с ЭмДжеем сблизила сбивчивая погоня за общей мечтой и схожие взгляды на жизнь. Популярность? Деньги? Приятно, но это только бонус. Девочки? Ну, как шутит этот верзила, это был главный повод для меня, чтобы подружиться с ним. Даже в рамках нашего кампуса быть звездой в его команде - это совсем не то же самое, что в моей. Это намного круче, знаете ли. Футбол и соккер, небо и земля... Но речь не об этом. Главное наше сходство - мечта стать профессионалами в том, что нам нравится больше всего. Делать то, что мы любим, лучше, чем другие. И жить этим так долго, как только сможем.
  
Мяч, который должен был стать победным, прокатывается по ободу и наглухо застревает между кольцом и щитом. Самое время смеяться ЭмДжею - и он делает это с таким нескрываемым удовольствием, что я не могу не присоединиться.
  
   Январь
    
   По всему полю расставлены оранжевые и синие конусы, датчики движения, напоминающие взбесившиеся светофоры, и маленькие серебристые цифровые камеры на трёхногих штативах. "Любое неверно сделанное движение может быть использовано против вас на драфте" - пытается разрядить обстановку Мэттью, один из старших тренеров национального тренировочного центра в Лос-Анджелесе, специально приглашенный Лигой на этот сбор. Здесь и сейчас он - самый главный. Как и у каждого из нашей группы, на его руке закреплен пластиковый браслет - перед тем, как начать очередной тест, нужно провести им перед датчиком, который зафиксирует данные и начнет отсчет времени на попытку.
    
   "Никто не давит, парни, но каждому из вас не стоит забывать, что тут есть ещё пятьдесят девять претендентов. Шевелитесь".
    
   Шестьдесят здесь, двести пятьдесят в общей сложности. Этот Супердрафт обещает стать одним из самых напряжённых, как и сборы перед ним. Шесть дней, чтобы проявить себя, ещё четыре - чтобы кто-то из больших боссов принял решение. Эти январские каникулы не обещают ничего, кроме стресса, и я рад, что мама не решилась поехать с нами.
    
   "Всё будет очень просто, мой друг. Делай всё, что тебе говорят, лучше, чем другие - даже тогда, когда не можешь".
    
   Первый день - и мы словно подопытные в огромной лаборатории. У всех одинаковая тёмно-синяя форма и белые кроссовки. Мы нервничаем и чересчур пафосно подбадриваем друг друга, пока нас вновь и вновь измеряют и гоняют от одной тренировочной станции к другой. Как высоко ты прыгаешь? Как точно ты отдаешь пас? Насколько ты ловок? Лига пытается копировать своих старших сестёр - НХЛ, НБА, НФЛ - отбирая только лучших атлетов. Все эти опыты над кучкой кроликов, гонящихся за призрачной морковкой на горизонте... Не факт, что условные Месси или Джовинко вышли бы из этой мясорубки победителями - выглядит всё так, будто Лиге нужнее парни вроде Дрогба или Халка.
    
   Вечером, после тестов, тренеры разбивают нашу группу на четыре команды - теперь все знают, с кем и когда придется играть в ближайшие дни. Эта ночь, пожалуй, самая нервная - мы пытаемся лечь спать, зная, что уже завтра главные тренеры и ведущие скауты всех клубов Лиги будут смотреть за каждым действием, мысленно приклеивая к нам ярлыки и ценники. "Номер семнадцать на дистанции выглядит явно быстрее, чем номер двадцать шесть. Номер восемь - самый выносливый, и тесты это подтверждают. Номер тринадцать хорошо реагирует на удары, стоя на линии, но неверно выбирает позицию при выходе из ворот - нужно будет работать над этим". На каждого создаётся характеристика, заново раскрывающая личность игрока. Мы оцифрованы и внесены в общий файл, как в футбольном менеджере. И этот процесс - самый важный в наших, пока ещё несуществующих, профессиональных карьерах.
    
   Идентификация.
    
   На следующее утро мы получаем новую форму. Красные, жёлтые, белые и синие - "Хаос", "Контроль", "Фокус" и "Нитро". Карнавал красок на искусственном вечнозеленом поле, под тяжелыми тучами и при температуре ниже сорока пяти градусов по Фаренгейту. Мне достаётся белая футболка, и в комплекте с ней - всё тот же Мэттью. Мы улыбаемся и перебрасываемся шутками напоказ - "это хороший знак, парни, всё о'кей, главный с нами". Самое смешное заключается в том, что каждый из нас хоть немного, но действительно верит в это.
    
   Почти целый час наш новый тренер показывает простые схемы на интерактивном экране и объясняет то, что мы и так знаем наизусть. Три игры - три тактических рисунка. 4-4-2, 4-3-3, 4-5-1. Как ни крути, но сумма в этих формулах постоянно равна десяти - а это значит, что пятерым из нас предстоит остаться в запасе. Знаете, иногда мне кажется, что вратарём быть не так уж и плохо.
    
   "Шанс проявить себя будет у каждого, не переживайте".
    
   Ага.
    
   "Не бойтесь импровизировать".
    
   Ага.
    
   "Вы должны отработать на двести процентов - за себя и за тех, кто с вами команде".
    
   Звучит красиво. Вот только матчи на просмотровых сборах - это не просто обычная тренировка или даже игра чемпионата. Соперник здесь не только тот парень, на котором футболка другого цвета. Все, кто выходит на поле вместе со мной - мои прямые конкуренты за место в Лиге. Мы - команда, в которой каждый сам за себя. И все наши проблемы начинаются как раз из-за этого. Там, где лучше сразу расстаться с мячом, мы идем в обводку. Удар из неудобного положения оказывается предпочтительнее паса на пустые ворота. Парни идут в такие стыки, что кто-нибудь вместо МЛС может оказаться в инвалидной коляске, если судья не включит режим педантичного берсерка.
    
   "Знаешь, мой друг, почему такие мероприятия называют "комбайнами"? Потому что они перемалывают тех, кто в них участвует, оставляя только самых крепких. Ничего личного - таков футбол".
    
   В таких играх исход решают либо индивидуальности, либо тренер. Один из немногих, кто излучает спокойствие и уверенность на поле - форвард "красных", высокий чернокожий парень из Сиэтла, участник программы "поколение Адидас". Той самой, через которую прошли Клинт Демпси, ДаМаркус Бисли, Джози Алтидор... Короче говоря, этот парень - кажется, его имя Кайл - вошёл в десятку лучших игроков страны, которых опекает сама лига и один из её главных спонсоров. Для него эти сборы - просто очередное маркетинговое мероприятие. Он чувствует превосходство, потому что уже не боится за своё будущее. Это высшая каста, практически гарантированное подписание не позже десятого пика первого раунда Супердрафта - собственно говоря, ради таких вот игроков клубы и совершают сделки по обмену правами выбора.
    
   А ещё он чем-то напоминает мне ЭмДжея. Нет, просто он такой же насмешливый и здоровый, а не то, о чем вы могли подумать... С виду неуклюже, но в то же время легко и непринужденно, Кайл отодвигает в сторону нашего защитника, убирает мяч под удобную ногу и неотразимо бьёт в дальний нижний угол ворот. На перерыв мы уходим, проигрывая.
    
   Индивидуальности или тренер.
    
   Мэттью, спокойный и добродушный Мэттью рвёт и мечет, устраивая нам показательную выволочку на глазах у всей элиты скаутинга Лиги. Оказывается, для него дело принципа и чести - не выиграть матч, а заставить нас показать всё, на что мы действительно способны. Это стыдно. Он оставляет на скамейке двух парней, на них больно смотреть - но на этой неделе такая же участь ждёт каждого из нас. Помощник Мэттью сообщает нам о заменах у соперников. У меня новый оппонент, и я знаю его - это парнишка из Мэриленда, Сулиман Дэйнке. Мы играли друг против друга в этом сезоне студенческой Конференции. Кто там записывает наши характеристики? Добавьте мне пятьдесят процентов к уверенности. Этот парень не смог сдержать меня осенью - а я с тех пор стал только лучше.
    
   Спасибо тебе, грёбаная вареная курица.
    
   Мы начинаем с владения, пас из центрального круга следует на опорника, и тот, словно классический квоттербек, придерживает у себя мяч, пока мы вчетвером делаем диагональные рывки вперед - всё так, как сказал Мэттью. Прессингующий уже близко, но парень в "белом" оказывается быстрее и чертит в воздухе лонгболл в мою сторону. Линия защитников соперника расположена достаточно высоко - в это нас тыкали носом почти весь перерыв - и мяч летит прямо в свободную зону за спиной у Сули. Прямо сейчас у нас ещё один тестовый забег на тридцать ярдов, но на этот раз я стартую раньше, а потому оказываюсь в заведомо лучшей позиции. Защитник преследует меня, пытается зацепить за футболку, но оступается - и я чувствую, как он остается позади. Всё равно, что скинуть тяжелый рюкзак после долгого похода.
    
   Беги, Форрест, беги!
    
   Их построение ломается, потому что два наших форварда наконец-то работают синхронно, уводя центр обороны за собой. Подстраховка не срабатывает, и теперь передо мной целый коридор к воротам, на котором, разве что, красную ковровую дорожку не положили. Я срезаю угол, доходя до штрафной, чуть раньше, чем они успеют меня заблокировать. Нужно бить - об этом Мэттью тоже твердил во время перерыва - и я уже делаю широкий замах, успевая при этом подумать, как буду праздновать гол, но где-то слева вдруг возникает большое белое пятно, и вместо ожидаемого удара я лишь поддеваю мяч носком бутсы, теряя при этом равновесие и падая на газон. Он искусственный, и это больнее, чем обычно.
    
   Кто-то радостно кричит, но лишь спустя несколько часов, на разборе игры, я сам увижу, что из этого спонтанного решения получился аккуратный резаный навес на дальний угол вратарской, после которого нашему левому полузащитнику оставалось лишь подставить ногу и сравнять счёт.
    
   Мэттью сказал, что это было отличное спонтанное решение и хороший пример игрового мышления.
    
   Риган - тот самый парень, который забил - сказал, что это было офигенно просто для него.
    
   Моя самооценка и уверенность в себе прибавили ещё несколько пунктов - до того момента, как не пришло сообщение от Тревиса, уехавшего куда-то со стадиона ещё во время второго тайма:
    
   "Мой дорогой друг Джоэл! Если ты хочешь остаться в своём Детройте - просто продолжай дарить мяч другим в тех моментах, когда ты сам должен забить его в грёбаные ворота. Приятного вечера".
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"