...Ствольная коробка холодила щёку. Не сильно, а приятно - жара выдалась не июньская, за тридцать. Дорога была пуста, сквозь листву пробивались лучи и суматошно бегали по траве, играли наверное. Савва оглянулся - справа лежал пузом кверху Мелок, подложив под голову пулемёт и "медленно моргал". Где-то за кустом слева лежал и точно читал что-нибудь историческое Петька; они как-то нашли будёновку и подарили ему, так он выкопал дедовскую шашку, переделанную из катаны и с тех пор огребал бесконечные наряды за нестроевое оружие, но упрямо продолжал таскать самодельные ножны на боку и несколько раз в неделю ходил рубить лозу. Или мелкий сухостой для растопки. Мелок не открывая глаз попытался отогнать надоедливую муху, но каждый раз промахивался и наконец с проклятием сел. Вместо мухи увидел свою "двойку", Сашку-Геть-маму. Сашок, вооружённый длинной травинкой, скалился, рядом стояла закупоренная баклага с водой из Чёрного ручья. С непривычки, Савка побоялся её пить - вода торфяная, и непрозрачная, казалось приблизь лицо и оттуда чего-ещё высунется и уцапает... Мелок, щурясь как кот, растёр потревоженный нос ладонью, крякнул и раздумав "смертною казнью карати", откупорил флягу.
...- Блин! - Мелок посмотрел куда-то под себя, и вытянул за ремень прострелянную и уже пустую флагу.
- М-да. То-то я смотрю: мокро, а не отменяя. Кто, думаю, столько?.. - Сашка-Геть-мам философски огляделся вокруг и махнул кому-то сзади.
- Н-на!.. - армейская фляжка перелетела куст и приземлилась в окопе. Мелок недовольно хрюкнул, но полез доставать.
- Савка! Будешь? - Сашка, звали Геть-мамой не просто так, отличился он при зачистке, вывел всю семью во двор и полоснув из ПКМа по дому, рявкнул: "А кто не спрятался, тому я - геть-мама!..", что это значило никто даже не спросил, но когда семерых китайчонков с матерью отправили в лагерь, Сашку уже никто Сашкой не называл.
- Буду, если останется, Сашок.
Савва один, кто продолжал звать его по имени. Друзья, это слишком долго нужно вместе прожить, но если получится, то быть им побратимами. Все это видели и даже атаман говорил: моя б воля, оставил бы вас вместе служить. Да, его б воля...
Взвод заржал. Это Патрон. Во-он он, в кустах, его и не видно в камуфляже, а вот его "дуру", калибра 12.7, очень даже.
- А-атставить хиханьки! Слушай боевую задачу! Сегодня больше никого не ждём, но сидим тут до утра! Бережёного Бог бережёт! Потом выдвигаемся в лагерь, третьей тропой. Ясно?! Вопросы?
- А если пойдёт всё-т-ки кто, бить или брать?..- Сергей. Ему бы только "брать"... А что он потом с "жёлтыми" делает, на ночь и вспоминать не хочется... Его семью всю под Амуром вырезали, с тех пор он всех "жёлтых" без разбора ненавидит.
- По обстановке. Но если кого зацепит, или избави Бог, убьёт, лично того разгвоздяя Седому на месяц сдам! - Седой, это повар. Старый совсем, ещё в Чеченскую воевал. Лютый, едкий, на кухне у него стерильность, рассказывают, раз у него на разделочном столе операцию делали, когда по ПМП случайным долбануло... Савка туда раз попал, всего на сутки.... Ага, "всего". Неделю потом Седовские "Смирно!" и "А-арбайтен, залёта!" вспоминал, во сне вздрагивал. Хотя, нажрался от пуза, этого у Седого не отнять, готовит он вкусно, всю роту успевает, да ещё на комсостав - отдельно.
Атаман, коротко переговорив с Совой, ушёл. Сова подумал, собрав губы в попку, и выдал ЦУ: по двое выдвигаться к блиндажу, забирать шмотки, оправляться и мухами назад. Спать будем на местах, значит по двое в окопе, рассудил Савка, расчехляя лопатку.
К ночи небо расчистилось, стало холоднее. Мелок, отоспавшийся днём, вызвался подежурить, к нему присоединились Патрон и Серёга, а потом и Савка, которому выпало дежурит первым. Патрон, как всегда, поныл, что во-от, если разведка пойдёт, или там командир с проверкой нагрянет.... Но его быстро заткнули - всё равно не тех, не тех они не засекут, так чего дёргаться? А вместе ещё и лучше - разом их не завалят, а значит, сигнал они подать успеют. Проверяющие так вообще сюда не попрутся- чего им тут делать?.. Если б чего серьёзного ждали, так упредили бы. Патрон поворчал, но угомонился. Мелок втихаря курил, накрывшись плащ-палаткой, Патрон чистил пистолет, а Серёга разбирал бой. Савка, как самый молодой и самый опытный - молчал.
- ...Зря по машине "мухой" не долбанули, они ж чуть не проскочили!
- И куда б они проскочили? - Патрон, с сопением наматывал ленту ветоши на протирку.
- Ну... Дальше проскочили бы.
- Дальше ещё заслон стоит. Сильнее нашего.
- А ты откуда знаешь?
- А я там раньше служил. Три роты, техника, ДОТы, поля минные... Фиг там проскочишь.
- Тогда чего мы здесь стоим?..
- Ду-ур-рак!.. - это Мелок накурившись, откинул брезент и сидел теперь в облаке дыма, - Мы здесь как усы у собаки, чуять должны. Понял, живорез?
- И что мы здесь почуять можем?.. - не обиделся на "живореза" Сергей.
- А того. "Жёлтые" они везде лезут, а где слабина и кто-то из них вернулся и рассказал, что пройти можно, вот туда они и ломятся уже с силами. А значит, задача у нас какая?..
- Ну, и какая?
- А такая: всех видеть первыми и никого не отпускать! "Жёлтые", они ж тупые - или вернулся, сказал армия там, значит туда свою армию гнать нужно, или вернулся, сказал - дырка там в обороне, значит туда цивилов с семьями обживаться погонят, пока на армию не напорются. А если не вернулся никто?.. Потому и кончаем мы всех, а не оттого, что в командирах у нас все такие, как ты.
Серёга засопел, но промолчал. Патрон хмыкнул и ловко собрав пистолет, глянул на часы.
- Спать пойду, время. Кто со мной?
- Серёга иди, Сашка там разбудишь и вернётесь.
Первой приметой этой странной войны били "двойки". "Жёлтые", часто не имея ничего, кроме пары старых АК-47 и кухонных ножей на пару десятков человек, научились нападать со всех сторон. Разом. Если идёшь один - точно достанут, а вдвоём - ничего, отбивались. Спецназа нашего они боялись как огня - "вымпеловцы" как-то повесили в сети в свободном доступе тренировку на "мясе"; два паренька, спина-к-спине и двадцать китайцев из просочившихся сквозь границу в лесах, камера снимала сверху, стоящие внизу двое в камуфляже, в комнатке не больше лифта, потом лязгнуло и комната поднялась, оказалась, что это была перегородка, а комната больше раз в пять. Китайцы залопотали и сначала к стенкам прижались, но когда парни тех, кто к перегородке прижимался поломали и под ноги к ним попадали, один что-то выкрикнул и все разом на них полезли. Савке вспомнилось, как он давно, ещё совсем пацанёнком, помогал маме пюре с курицей делать. Большая такая мясорубка, и пихаешь в неё варёную картошку и курицу тушёную без крупных костей, а слышно только как хрящи трещат и лопаются косточки, и из рупора дымящееся хлещет и лежит себе на тарелке... Его тошнило, но он досмотрел, как парни перебив всех, достали по ножу и прикрывая друг-друга, сноровисто дорезали всех, и живых и мёртвых.
- Стрелялка у вас не отросла, - проворчал Белка, садясь рядом. Был он местным, можно сказать аборигеном, охотником-промысловиком, и когда на его угодьях встали лагерем, пришёл выяснять, кто такие и чего надо?.. Пришёл как надо - ввалился в палатку, когда шло совещание, и прислонившись к опоре, выслушал всё, что говорили. На него и не глянул никто - раз впустили, значит свой. А он помолчал, помолчал, да как выдаст: плохо воюете. Комдив как пряник стал - тугой и бурый, это, говорит, что за на, на валенки?.. А Белка ему - я тут с детства живу, по "зверю" там, по белке... А вы мне всю промышленность пораспужали. Ну, слово за слово, договорились - он сам пройдёт и пальцем покажет, где можно пройти и где "жёлтые" уже ходили. Ему сначала-то не очень верили, а он комдиву "презент" с оказией прислал... Говорят, комдив, до сих пор ничего кожаного носить не может, уж так его та замшевая жёлтая куртка из кусочков, впечатлила.
- Здорово Белка!.. - Сашок спросонья выглядел как вареник - сваляли, но пока не проварили - разваливается. Серёга протянул руку - он сильно уважал охотника.
- Ну во, вернулись, пойду-ка к вам в лагерь наведаюсь. Савка, проводи, всё одно уже светает, часа два вам от силы осталось.
Белка был местным куратором Савки. Говорить им было особо не о чем, Савка протянул наговоренную и зашифрованную запись, и они молча пошли к расположению роты.
- Филлип Ёкарнович, можно спросить?
- Спрашивай, Савка, спрашивай.
- А почему никто из ребят не знает, что мы тут охраняем?..
- А сам-то как думаешь?.. - Белка смотрел как обычно, с прищуром.
- Ну... Секретность там, тайна...
- Секретность, тайна... Это конечно, да... А вот скажи мне, Савелий, если бы ты это один охранял, сколько бы выдержал, чтобы не посмотреть?.. - куратор внимательно изучал лицо агента охраны секретного объекта номер 315-бис.
- Не знаю... - Савелий отвёл глаза. Он и правда не знал. Подержать ТАКОЕ в руках, почувствовать себя ТЕМ САМЫМ... Легендарным... Ведь сказано же, кто удержит, то и владей... А он сам видел, как ЕГО перекладывали, когда на ознакомление был... Значит, и он может?..
- Во, глазки-то, разгоре-елись!.. - Белка, собрав всё лицо в морщины, хихикал. Мелко так, по-бабьи, - Взял бы ведь, как только один бы остался, сразу бы и ухватил!..
Савка промолчал. Живая история, которую ему доверили охранять, манила сильнее золота. Тянула, звала... Одним махом - решить всё!.. Исправить!.. И мамка была бы жива, и братишка... И отец.
- А вот теперь Савелий, - куратор остановился и оглядевшись, сел на поваленное дерево, - Думай сам, кто мы такие. Все-е это чувствуют, зовёт он нас, манит... А мы вокруг, как волчата у ёжика сидим. Ждём, когда он тёплое брюхо покажет. И стервенеем, стервенеем, стервенеем... Так кто мы такие, Савелий ?
- Вы мне говорили - фанатики. Религиозные.
- Во-от, в точку, фанатики мы. Видел небось фанатиков в кино?.. Вот и мы такие будем. И фанатизм наш не в том, чтобы от других ЕГО беречь, а себя к нему не пускать. Вот где ум за разум заходит...
- Но почему Филлип Ёкарнович, ведь им можно в миг всё исправить!..
- А ты историю помнишь? Что было, когда такой же чапаевец ЕГО в руки взял?.. Сколько крови пролил?.. И что потом было?.. Двадцать лет прошло, а крови до сих пор по колено!.. Посмотри на меня - я всю жизнь людей резал, всех, кто в этих местах бродил!..- глаза куратора разгорелись, он уже не изображал подлетка-лесовика, перед Савелием сидел... Воин?.. Берсерк, готовый убивать всех, ради цели?. - И ты таким же станешь, Савка. Молчи и умирай. Во и вся премудрость.
Из Белки словно воздух выкачали.
- Пошли, боец. Утро уже. А мне ещё с твоими отцами-командирами говорить...
На этот раз дежурство было горячим - маленькими группами лезли и лезли "жёлтые". Чтобы не шуметь, их брали в ножи. Три группы сработали тихо, а потом маленький кули успел поднять автомат и умирая, полоснуть очередью. Все залегли, и даже раненных не было, но... Подшумели. А это значит одно - все бегом по дороге, километров на пять, и всех кто навстречу - кончать и тихо.
Пошли тремя отрядами - два отделения и Сова с Мелковой "двойкой" и Патроном. Напоролись почти сразу - метров через пятьсот стояли два взрослых, родители наверно, и с пяток детей. Их вырезали тихо, но потом Серёга заметил, что все дети - девочки. Рассыпались и нашли след, не то двое, не то трое ушли на восток. Сова отрядил за ними двоих и взвод пошёл дальше.
- ..Повезло. Повезло. Повезло.
- Заткнись, припадочный.
В живых остались только пятеро - Савка, он шёл замыкающим, Патрон со своей "дурой" и Сова с теми двумя, что за пацанами ушли. Они и спасли: ударили в два автомата, "выбили" пулемёт и в несколько гранат сдержали рывок "жёлтых" автоматчиков. Рацию разбило, но успели сказать, что - армия тут, армия!.. И тут радиста накрыло из РПГ.
- Сова, что делаем?
- Устав помнишь? - Сова плохо выглядел. Хоть и не виноват, на регулярную армию напоролись, да ещё на засаду не на них поставленную, потому и ушли - больно мелкая дичь оказалась.
- По мере отступления выставлять дозоры...
- Нет, не то место. До подхода основных сил всеми средствами сдерживать....
- Какими средствами!?. Нас тут пятеро всего, а их там!..
- Шестеро нас. Пока ещё... - Сашка-геть-мам доходил. Савка вытащил его на себе, с лёгкой контузией, но его потом, когда отходили, в спину догнало. Дважды.
- ...Савка, ты мне хоть перед смертью скажи, кто ты?.. Я ж с самого начала знал, что ты не ты, я отца Савки знал, настоящего... Случайно. И не мог ты его сыном быть, ну никак не мог. Савка...
- Бредишь ты, Сашок, бредишь. Ничего, недолго осталось. Вот, видишь, я нам гранатку оставил, одну на двоих... Ты главное раньше времени не встань, а только когда в упор подойдут... Понял, Сашка? Слышишь меня, Сашенька? Слышишь... Не слышишь уже...
В прицеле мелькали зелёные фигуры, но выстрелить ему им дадут только раз, а потом просто сметут, как мусор. А значит надо успеть, прицелиться с толком, дать очередь подлиннее... Савка вспомнил, как видел старика, скрюченного и седого, он торговал свечами у церкви. Глаза горячие, как уголья, седой был весь, и все, кто мимо него проходил - а стоял он у крыльца всегда - взгляд его чувствовали. Фанатик.