Акимов Михаил Вячеславович : другие произведения.

Фрэнки Ньюмен и "кротовая нора"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не окончена


   Фрэнки Ньюмен и "кротовая нора".
  
   (фантастический детектив)
  
   Чудо противоречит не законам природы, а нашим представлениям о них.
   Блаженный Августин. 354 - 430 гг. н.э.
  
   1. Роджер Фостер не хочет говорить правды.
  
   Нам приятно думать, что сам факт принадлежности к Человеку Разумному делает нас существами независимыми, свободными и самостоятельными. Все наши успехи - это плоды воплощённых наших же умственных и физических усилий (о том, что неудачи - плоды того же самого, думать менее приятно). "Человек - творец собственной судьбы"! - внушают нам с детства, и к зрелому возрасту мы действительно начинаем в это верить. "И тогда я решил на ней жениться! - самодовольно говорит мистер Паркер, ловя на себе завистливые взгляды друзей, восхищённых его красавицей-женой. - Ты рада этому, дорогая"? - "Конечно, милый"! - нежно воркует та, одаряя его благодарным поцелуем, возбуждающим у друзей мужа новый приступ зависти и глубокое убеждение, что на свете нет и не может быть справедливости. Впрочем, если бы им удалось вызвать миссис Паркер на откровенность, она могла бы рассказать много интересного по поводу того, каким образом мистер Паркер принял своё независимое и самостоятельное решение. Подруги-то её об этом знают! "И после этого Джозефу не оставалось ничего кроме, как сделать мне предложение! - со смехом рассказывает она им. - Вот так я и создала нашу семью"!
   Оба, между прочим, ошибаются. Их брак - это целая цепь случайностей, нелепо нагромождённых проказницей-судьбой, которая в своём спектакле отвела будущим Паркерам роль жалких статистов. Судите сами: если бы мистер Паркер, направляясь на футбол, по рассеянности не проехал лишнюю остановку, он не оказался бы на Даун-стрит; если бы ветром с него не сдуло шляпу и не подкатило её к дверям офиса, он не заметил бы, что здесь - телефонная компания, с которой давно хотел разругаться по поводу тарифов; если бы будущая миссис Паркер, работавшая там, перегнулась через стол, чтобы достать из ящика заколку, минутой раньше или позднее, он не обратил бы на неё внимания, и они разошлись бы во времени и пространстве и никогда не познакомились. В конце концов, если бы в тот день на ней была менее короткая юбка, результат мог оказаться тем же самым! Думаете, всё? Как бы не так! Если бы накануне её поклонник не опоздал на свидание просто по той причине, что его сбило такси, Элен бы на него не обиделась и не стала бы обращать внимание на другого мужчину; если бы... В общем, ещё много-много всяких "если бы" вплоть до того, что если бы в тот день она случайно не вспомнила, что ей уже 26 лет и, следовательно, пора замуж, Паркер мог бы вовсе остаться холостяком. Ну, и где же здесь что-то, хоть отдалённо напоминающее самостоятельные поступки и решения будущих мистера и миссис?
   Да разве только их участь такова? Все мы, живущие на земле, действуем не сами по себе, а успевая лишь хоть как-то реагировать на коварные прихоти госпожи Случайности. Иногда она втягивает нас в свою очередную игру незатейливо и грубо, а иногда столь изощрённо, что если из цепи обстоятельств исключить все звенья, оставив только первое и последнее, нипочём нельзя сообразить, какая между ними связь. Вот вам свежий пример: если бы Роджер Фостер, уходя из домашнего кабинета, не поленился убрать на место раздвижную лестницу, у него не было бы никаких оснований закладывать свою автомастерскую и, тем более, брать ссуду в банке, так как в этом случае уже ничего бы не помогло. Однако, он не убрал её, и в результате сейчас сидит возле моего стола, а на самом столе лежат 20 тысяч долларов, которые он предложил мне в качестве аванса в счёт гонорара за то, чтобы я разыскал ему одного человека. Фостер - сухощавый высокого роста брюнет примерно одного со мной возраста. И это - не единственное наше сходство. Судя по всему, нам с ним нравится один и тот же тип женщин. Такой вывод я делаю из того, что хотя излагая обстоятельства дела, он всё время произносит "Представляете, мистер Ньюмен? ... Понимаете, мистер Ньюмен?... Как вы считаете, мистер Ньюмен?", но смотрит при этом не на меня, а исключительно на Клару.
   Та и впрямь выглядит чрезвычайно соблазнительно в домашнем приталенном халатике (впрочем, я не знаю одежды, в которой бы она выглядела иначе), что привлекает к ней и мой взгляд. Словом, забавная ситуация: вроде бы мы с ним беседуем, но смотрим не друг на друга, а совсем в другую сторону. Тем не менее, ему удаётся изложить, а мне понять, что побудило Р. Дж. Фостера обратиться к частному детективу.
   По его словам, нынешней ночью он был разбужен страшным грохотом, донёсшимся из кабинета. Он сразу сообразил, что это упала раздвижная лестница, и сначала даже не хотел вставать, но немного погодя сообразил, что та не упала бы сама по себе, значит, её кто-то уронил. Это было очень странно, так как мистер Фостер не женат и живёт в своём доме один. Вывод напрашивался единственный: кто-то к нему забрался, поэтому он достал из тумбочки пистолет, взял в левую руку фонарь и поспешил в кабинет. Оказалось, что фонарь он взял совершенно напрасно, так как в кабинете был включен свет, и Фостер очень ясно и отчётливо увидел странного мужчину, который барахтался под придавившей его лестницей.
   - Тут я ему, мистер Ньюмен, - продолжает наш посетитель, обращаясь к Кларе, - командую: "Встать! Поднять руки!"; он беспрекословно подчиняется и вообще ведёт себя очень смирно и покорно - это-то меня и обмануло. Я отвлёкся всего на пару секунд, чтобы осмотреться, нет ли здесь ещё кого, и в этот момент он схватил со стола книгу и швырнул мне в лицо. Я инстинктивно увернулся, а он прямо с места нырнул в раскрытое окно - да так ловко, будто в бассейне в воду прыгнул. Я подбежал к окну, но уже нигде его не увидел: он, по-видимому, бросился вдоль стены дома и скрылся за угол. Выбежать на улицу и разыскивать его я не решился, а вместо этого стал внимательно осматривать комнату и обнаружил, что исчезла одна вещь, чрезвычайно для меня важная и дорогая. Я непременно должен её вернуть, это едва ли не вопрос жизни и смерти... Вот поэтому я прямо с утра отправился в агентство недвижимости и заложил мастерскую, а потом взял ссуду в банке, и всё это для того, чтобы оплатить ваши услуги и иметь необходимые деньги для поисков негодяя, если тот покинул наш город.
   - И вы хотите, чтобы я вернул вам эту вещь?
   Наконец-то он перестаёт пожирать взглядом мою жену и поворачивается ко мне.
   - Нет, мистер Ньюмен, не вещь. Я хочу, чтобы вы разыскали этого человека, сообщили об этом мне и не спускали с него глаз, пока я не подъеду. Ваша роль на этом заканчивается, дальше - моё дело.
   - Я так понимаю, что вы не хотите говорить, что именно он у вас украл?
   - Вы совершенно правильно понимаете. Именно по этой причине я обратился к вам, а не в полицию. Там меня заставили бы это сказать, а частному детективу я вправе умолчать об этом, компенсировав некоторое неудобство более высокой суммой гонорара, не правда ли? Скажем так: в случае успешного исхода дела к этой сумме, - он кивает на стол, - я добавляю ещё 230 тысяч.
   Ого! Что это у него украли, бриллианты, что ли? Размер гонорара меня, конечно, впечатляет, но и сложности этого дела очевидны.
   - Это так, - соглашаюсь я, - но хочу заметить, что знание того, что было похищено, могло бы значительно облегчить и ускорить поиски. Если я знаю, например, что похищена книга, значит, спокойно могу исключить из списка подозреваемых хотя бы всех тех, кто не умеет читать. Вы же предлагаете мне искать непонятно кого и неясно, по какому принципу.
   - Не совсем так, мистер Ньюмен, - он поднимает с пола свой кейс, раскрывает его и протягивает мне лист бумаги. - Я недурно рисую и, хотя довольно-таки торопился, могу ручаться, что он выглядит именно так.
   Я смотрю рисунок. Поскромничал мистер Фостер, рисует он не просто недурно, а вообще замечательно. Это даже не набросок, а самый настоящий карандашный портрет. Ох, не верится что-то, что он "довольно-таки торопился".
   - Ну, ладно, хотя бы это, - с сомнением говорю я. - А вы не слышали шума отъезжающей машины?
   - Нет, - мотает он головой, - никакой машины не было, это совершенно точно.
   - Жаль, - вздыхаю я, - машину искать проще, чем человека. Кстати, а почему вы назвали его странным?
   - А вы обратите внимание, как он одет, - кивает он на рисунок.
   Одежда действительно какая-то непривычная. Пиджак без воротника, зато у рубашки воротник не простой, а кружевной. Да и причёска очень приметная: прямо посередине головы неглубокий газончик. Пожалуй, здесь есть всё же, за что зацепиться.
   Клара за всё время не произносит ни единого слова, и из этого заключаю, что она не хочет, чтобы я брался за это дело. Я её понимаю. Действительно, ведь даже не знаешь, с чего начинать. Не будешь же ходить по улицам и показывать рисунок каждому прохожему: вы случайно такого человека нигде не видели? Решаю не давать прямого согласия, чтобы сначала обсудить всё с ней.
   - Начинать нужно с осмотра вашего кабинета, мистер Фостер, - говорю я. - Если я решу заняться вашим делом, то позвоню и сообщу, в какое время подъеду. Оставьте мне ваш мобильный, а деньги пока заберите. Долго с решением тянуть не буду, дам вам знать об этом ... скажем, через час, - успокаиваю я, опережая его вопрос.
   Такой срок его устраивает. Он кладёт на стол свою визитку, складывает деньги обратно в кейс и, кивнув мне и вперившись на прощанье взглядом в Клару, выходит, однако тут же возвращается.
   - Мистер Ньюмен, - спрашивает он меня, а смотрит опять на неё, - а вы приедете один или вдвоём?
   - Миссис Ньюмен, - с нажимом произношу я, чтобы несколько его остудить, - не только моя жена, но и партнёр. Мы работаем вместе.
   Но это его не остужает, а радует.
   - Ага! - говорит он с самым довольным видом и, наконец-то, исчезает окончательно.
   После его ухода Клара пересаживается из своего кресла ко мне на колени. Я обнимаю её за талию, а она кладёт свои руки мне на плечи.
   - О чём ты думаешь? - спрашивает она, заглядывая в мои глаза.
   - О том же, о чём и ты: с какой целью Роджер Фостер врал нам, вместо того, чтобы сказать правду.
   - Проницательность никогда не была твоей сильной стороной, - усмехается Клара. - Я думаю вовсе не об этом, а о том, как могло получиться, что такой замечательный детектив, как Фрэнк Ньюмен, не обратил внимания на то, что ему предлагают, по сути дела, стать соучастником убийства?
   Я ошарашенно смотрю на неё и понимаю, что она права. Вообще-то, фраза "...а дальше - моё дело" может подразумевать именно это.
   - Вот так-то! - удовлетворённо констатирует Клара, берёт со стола мобильник и протягивает мне. - Нечего тянуть, звони и отказывайся.
   Я беру мобильник и кладу обратно на стол.
   - А твоей слабой стороной всегда была логика, - мстительно парирую я. - Если я откажусь, он обратится с тем же самым к кому-нибудь другому. А по закону, знать о готовящемся преступлении и не принять никаких мер - это и значит: стать соучастником.
   - Ну, так сообщи в полицию.
   - Что сообщить? Что, по моему мнению, некто Фостер собирается, возможно, прикончить какого-то неизвестного, которого пока ещё не знает, как найти?
   - Ох, - с тревогой говорит Клара, - опять ты, Фрэнк, во что-то опасное ввязываешься!
   - Работа у меня такая, - рассудительно говорю я и, видя, что она больше не возражает, звоню Фостеру и подтверждаю своё согласие.
   Пока мы договариваемся о конкретном часе встречи в его домашнем кабинете, Клара внимательно рассматривает рисунок. Потом качает головой.
   - Интересно, - говорит она, когда я заканчиваю разговор, - он тебе хоть слово правды сказал?
   - Не мне, а тебе, - уточняю я. - Ко мне он обратился только, когда говорил, что не хочет сообщать, что именно у него украли, и это - чистая правда. Всё остальное время смотрел на тебя... А что ты сейчас имеешь в виду?
   - Смотри, - её пальчик начинает гулять по лицу незнакомца, - вот родинка, возле уха малюсенький шрам... Мог он всё это заметить, если видел его меньше минуты?
   - Значит, - размышляю я, - он его знает, или, по крайней мере, видел раньше. Но почему-то счёл необходимым это скрыть.
   Клара поднимается с моих колен - перед этим, конечно, целует: у нас ещё медовый месяц не закончился, - обходит стол и садится напротив меня.
   - Я вообще-то не детектив, - сообщает она, - но и мне очевидно, что ты начал расследование из рук вон плохо: ни о чём не спросил клиента, даже о том, каким образом вор мог проникнуть в дом!
   - Не учите меня жить, миссис Ньюмен, - назидательно заявляю я, - с какой бы стати я стал это делать, не имея представления о планировке дома? Вот приедем на место - там всё и выяснится.
   - Ты действительно хочешь, чтобы я тоже поехала?
   - Безусловно. Я ведь догадываюсь, что вовсе не такой блестящий детектив, каким ты меня расписываешь в рекламе. Возможно, ты сумеешь заметить то, что ускользнёт от меня.
   Начиная с этого момента, мы с Кларой собранны и очень серьёзны.
   - Какие будут указания, шеф? - спрашивает она без всякой иронии.
   - Залезь в Интернет и узнай про этого Фостера всё, что только можно и, желательно, чуть больше. А я поеду на вокзал и автостанцию, покажу в кассах рисунок. Лучше бы, конечно, его там не опознали: иначе это будет означать, что он действительно уехал. Даже в Рочестере-то его найти очень сложно, а уж если уехал...
   - Возьми мою "Карину", - кивает Клара, - не позорься со своим ровером!
   - После ремонта он выглядит вовсе не плохо, - обиженно говорю я. - А то, что старая модель - так, может, я - любитель раритетов!
   - В это не поверит ни один из тех, кто знает, сколько лет твоей жене, - усмехается она.
   Должен признать, Клара нередко сражает меня своими репликами. Но сейчас пикироваться с ней не собираюсь, так как мне в голову приходит одна неожиданная мысль. Я лезу в бумажник, копаюсь в разных справках и счетах и нахожу её: квитанцию за ремонт со штампом "Автомастерская Фостера".
   - Представляешь, - возбуждённо говорю я, - оказывается, мой ровер ремонтировали как раз в его мастерской; в той, которую он сегодня заложил! Вот и предлог туда наведаться! А уж у рабочих наверняка смогу выведать немало про хозяина!
   После долгого, нежного и очень трогательного - опять же, по причине не закончившегося медового месяца - прощания Клара садится за компьютер, а я выхожу на улицу, сажусь в свой ровер, завожу его и трогаюсь с места.
   Моё новое дело самым неприятным образом напоминает мне предыдущее: то ведь тоже началось с визита и безудержного вранья клиента. Что-то мне подсказывает, что и опасностей будет не меньше.
  
   2. Фрэнки уже может получать гонорар, но вместо этого зарабатывает деньги частным извозом.
  
   Люди лгут по разным причинам. Кто-то ложью пытается сокрыть свои грехи, кто-то - заполучить какие-то преимущества... Бывают и такие, кто лжёт просто из любви к искусству и называет это не ложью, а фантазией. В социальном плане ложь, безусловно, охватывает все слои населения: политики лгут избирателям, начальство - служащим, средства массовой информации - стране и всему миру. Нетрудно заметить, что в более выгодном положении здесь оказывается тот, у кого для этого больше возможностей и технических средств. Относительный паритет соблюдается в семье: мужья лгут жёнам, жёны мужьям, все вместе - детям, а те - в отместку - им. Таким образом, никто не обижен. С развитием цивилизации искусство лжи постоянно совершенствуется, и теперь мы знаем, что сама ложь не однородна, а подразделяется на виды: святая, необходимая, вынужденная, спровоцированная, наглая, нечаянная, бескорыстная и глупая.
   Вот как раз к последнему виду и относится то, что сегодня излагал нам с Кларой клиент Фостер. Врать нанятому им же детективу - что может быть глупее? То есть, обратиться с просьбой разыскать преступника и самому же эти поиски неимоверно затруднить! Как я могу полагаться на какие-то сведения из его рассказа, если этот рассказ - ложь от первого до последнего слова? Я, конечно, ещё не видел его раздвижной лестницы, но она поистине должна быть, как минимум, из бетона, чтобы человек, на которого она свалилась, продолжал барахтаться под ней всё то время, пока хозяин дома проснулся, поразмышлял, вставать или нет, достал пистолет и фонарь и пришёл, наконец, в кабинет. И дальше ничуть не лучше. Человеку, вынырнувшему "рыбкой" из окна, чтобы подняться на ноги и скрыться за угол, нужно гораздо больше времени, чем тому, кто остался в комнате, просто подбежать к окну. Сомневаюсь я и по поводу того, что вообще было что-то похищено. Когда бы забравшийся к Фостеру человек мог это сделать? Вариант один: только до появления хозяина, ибо трудно что-то похитить, барахтаясь под раздвижной лестницей, стоя с поднятыми руками перед дулом пистолета или выпрыгивая в окно. Но ведь получается, что не мог он ничего украсть и до этого! Предположим, что он всё-таки сделал это: забрался в кабинет, нашёл то, что ему нужно и сунул в карман. Но тогда какой дьявол понёс его к раздвижной лестнице? Наткнуться на неё случайно он не мог: сам хозяин говорит, что свет был включен. Допустим, что он нашёл это на какой-то полке, стоя на этой самой лестнице, а потом полетел с неё вниз. Но тогда и эта вещь должна была валяться где-то на полу, потому что не стал бы он совать её в карман там же, а сначала бы спустился, чтобы сделать это, стоя на твёрдой поверхности, а не на шатком сооружении. Словом, из всего, что наговорил Фостер, правда, возможно, только то, что на рисунке именно тот человек, которого и нужно разыскать. Ну, и хотелось бы верить, что по поводу суммы гонорара - тоже правда.
   Любой уважающий себя детектив, столкнувшись с такими обстоятельствами, вне всякого сомнения, отказался бы от ведения дела. Я же поступать так не собираюсь. И не потому, что себя не уважаю. Просто интересно мне, что за всем этим кроется. Не утратил я, видно, детской любознательности, до сих пор привлекает меня Тайна...
   Обо всём этом я думаю, последовательно объезжая запланированные мною места. На вокзале и автостанции человека с рисунка никто не видел, и хотя у него была куча других возможностей покинуть Рочестер, это оставляет слабую надежду, что он всё ещё здесь. Если рассказ Фостера и действительно полная ложь, то найти незнакомца я могу только одним способом: в подробностях узнать, что из себя представляет сам мой клиент. Не случайно же тот забрался именно в его дом! Какая-то связь между ними, безусловно, есть, и, установив её, я смогу...
   Та-а-к! Что это я в самом начале плёл о госпоже Случайности и проказнице-судьбе? Вообще-то, я направлялся к мастерской Фостера, но, свернув на Олд-роуд, едва не врезаюсь в школьный автобус, потому что на скамеечке возле супермаркета вижу его, человека с газончиком на голове! Он сидит, упёршись ладонями рук в сидение скамейки и со скучающим видом смотрит по сторонам. Одет точно так же, как и на рисунке. Въезжаю на парковку супермаркета и с удовлетворением констатирую, что лучшего места для наблюдения за ним и представить невозможно. Он передо мной, как на ладони, а мой ровер - всего лишь одна из десятка припаркованных машин: какие у него основания мной заинтересоваться? Народу на Олд-роуд никогда много не бывает, и сегодняшний день не исключение; обзор никто не загораживает, и если он решит куда-то пойти, я смогу незаметно следовать за ним на ровере, потому что выезд с парковки тоже свободен. "Газончик" сидит спокойно, и по всему чувствуется, в ближайшее время никуда уходить не собирается. Так что же, можно звонить Фостеру и сообщить ему номер своего счёта в банке?
   Не тороплюсь, конечно, делать это. Мне 36 лет, и ещё ни разу в своей жизни я не зарабатывал за час даже одной тысячи долларов, что уж говорить о двухстах пятидесяти! Что-то здесь, безусловно, не так, и я должен выяснить, что.
   Закуриваю и начинаю рассуждать. Всё это выглядит таким образом, словно мне его нарочно подсунули. Сначала в мой офис является Фостер и несёт какую-то чушь, не говоря ни слова правды да и вообще ничего конкретного: какой-то незнакомец как-то забрался и что-то похитил, а что - сказать нельзя. Но найдите его, мистер Ньюмен. Я настраиваюсь на длительные и трудные поиски, а обнаруживаю едва ли не за первым же углом. Вон он, сидит, бедолага, на скамеечке и ждёт с нетерпением, когда же, наконец, Ньюмен его отыщет... В общем, не верю я в такое везение, и вся моя предыдущая жизнь настойчиво шепчет мне в уши: "Фрэнк, так не бывает, потому что такого не было ещё никогда"! И я склонен ей верить.
   Очень тянет выкинуть что-нибудь этакое... Выйти, например, из машины, сесть с ним рядом на скамейку и приветливо сказать: "Здравствуйте, как поживаете? Вы и в самом деле сегодня ночью кое-что украли, или это Фостер на вас наговаривает"? Во время расследования первого своего дела я примерно такое уже проделывал: обнаружил человека, который за мной следил, но скрываться от него не стал, а сам навязался к нему в компанию да так, что тот не знал, как от меня отделаться. И вряд ли это бы ему удалось, если бы я не увидел тогда Клару...
   Стоп. Ну, конечно же, Клара! Совсем забыл, что я ведь теперь не один, у меня есть партнёр. И не просто партнёр, но и очень близкий и родной мне человек. Пора поставить её в известность, как лихо начали разворачиваться события. Достаю мобильник, нажимаю кнопку вызова и сразу слышу её встревоженный голос:
   - Что-то случилось, Фрэнк?
   - Я на Олд-роуд, - сообщаю я, - угадай с одного раза, кто тут сидит на скамеечке возле супермаркета.
   Секунд десять в трубке молчание, а затем снова её голос, но на сей раз уверенный:
   - Фрэнк, это подстава.
   - Сам так думаю, - соглашаюсь я, - только смысла не пойму. И ещё неясно, каким образом можно было такое проделать: откуда кто-то мог знать, что я окажусь на Олд-роуд?
   Некоторое время Клара опять молчит, а затем говорит решительно:
   - Фрэнк, я еду к тебе!
   Теперь моя очередь молчать и думать. Пожалуй, вести наблюдение, а при необходимости - слежку и преследование с двух машин легче, чем с одной. Можно меняться, чтобы не обратить на себя внимание объекта, а корректировать действия при помощи мобильной связи. Наверняка профессионалы так и действуют, а вот мне приходится всё это для себя вновь открывать.
   - Идёт! - говорю. - Подъезжай со стороны Секонд-стрит и остановись возле кафе. И не лети, как сумасшедшая!
   Последние слова я кричу уже в трубку, из которой доносятся короткие гудки. Как бы ей объяснить, что автомобиль - это всё-таки не самолёт?
   Минут через пять Газончик начинает дёргаться и нервничать. Он то и дело смотрит на часы и вертит головой по сторонам. Странно, ведь недавно же сидел спокойно и даже скучал. Такое поведение может означать только одно: кто-то должен был прийти, но пока ещё не пришёл. Это уже интересно и, в общем-то, хорошо: возможно, сразу же удастся установить круг его знакомых. И действительно, ещё через пять минут к скамейке подходит человек, останавливается напротив Газончика, и они разговаривают. Вопреки моим смелым и злорадным предположениям, это не Фостер. Лица незнакомца я не вижу, так как он стоит ко мне спиной, но он ниже ростом и полноват. В это время на моём мобильном звучит мелодия вызова.
   - Фрэнк, я на месте.
   Я смотрю на часы и качаю головой.
   - Если ты не прекратишь гонять с такой скоростью, - угрожаю я, - продам твою машину и куплю тебе велосипед! И учти, это я серьёзно!
   - Ну, Фрэ-э-нк! - обиженно тянет она. - Я сегодня нормально ехала! За мной даже ни один полицейский не увязался! Давай говори, что там? Какой у тебя план?
   - Их уже двое, о чём-то беседуют, - сообщаю я. - Если расстанутся, я буду следить за Газончиком, а ты за вторым.
   - За каким газончиком? - удивляется она.
   - Ну, я так назвал этого, с рисунка... Не цепляйся к словам, надо же его как-то назвать, раз имени не знаем. Тебе их видно?
   - Плохо. Хотя... Это ты имеешь в виду Артура Крафта и того, кто перед ним сидит?
   - О-о! Ты знаешь второго? Кто он?
   - Прекрасно знаю. Артур Крафт, владелец сети магазинов промышленных товаров. Я не один раз делала для него рекламу, когда ещё работала в "Джейсон & Доусон". Так что нет никакого смысла за ним следить. Его-то всегда можем найти.
   - Не говори ерунды, Клара. Очень важно знать, куда он пойдёт после этого и с кем будет встречаться. Может, это будет как-то связано с тем, о чём они сейчас беседуют... Подожди-ка, пока отключаюсь.
   Всё это время я ужасно сожалел, что не слышу ни слова из разговора, и тут до меня доходит, что в буквально в трёх шагах от них газетный киоск, и, возможно, оттуда можно будет что-нибудь разобрать. Я беру с пассажирского сидения свою шляпу, надвигаю её чуть ли не на самые глаза и выхожу из машины. Газончик с Крафтом могут закончить разговор в любую секунду, но подходить к ним быстром шагом - значит, обратить на себя внимание, и я иду ленивой и неспешной походкой, хотя моё астральное тело находится на девять-десять футов впереди, жутко торопится само и предлагает мне делать то же. Я ещё на дальних подступах, но девушка-киоскёрша уже всем своим видом выражает полную готовность обслужить меня согласно всем правилам культурной торговли. Не обращая на неё внимания, подхожу к левой стороне и внимательно изучаю разложенные за стеклом журналы. Очень удачно, что именно здесь они все - едва ли не порнографического содержания, поэтому девушка сразу постигает мою сущность, теряет ко мне интерес и явно не собирается обращаться с предложением помочь в выборе печатной продукции, чему я очень рад. Но это единственный повод для радости, потому что из разговора вместо слов я слышу только неясный звуковой поток. Ориентируясь на интонацию, заключаю, что Газончик на чём-то настаивает, а Крафт пребывает в нерешительности и сомнении. Донельзя разочарованный, я бросаю на журналы уже осмысленный взгляд, отмечаю, что "Мисс Февраль" довольно неплоха, хотя до Клары ей далеко, и тут мне удаётся разобрать из разговора отдельные слова. Это дважды произнесённое слово "нора" и один раз "кротовая нора". Почему-то оба собеседника на них повышали голос. Понимаю, что большего добиться не удастся, покупаю у девушки пачку "Моррис", не беру ни одного журнала, чем сразу же снова завоёвываю её симпатию, и возвращаюсь в ровер. Тут же звонит мобильный.
   - Что ты там делал? - интересуется Клара. - Пытался подслушать разговор?
   - Любовался голыми красотками на обложках, - честно отвечаю я. - Мисс Февраль очень даже ничего.
   - Фрэнк Ньюмен, сейчас июнь! Она уже состарилась и подурнела! А тут, кстати, возле меня полицейский на мотоцикле остановился. Уже минуты три мою машину рассматривает, явно повод ищет!
   Это я и сам вижу. Из всех клариных поклонников мне больше всего досаждают дорожные полицейские, что при её манере езды и не удивительно: останавливают за превышение скорости, записывают её данные и вечером уже в штатской одежде являются, чтобы продолжить знакомство, к нам домой, где их ждёт неприятный сюрприз в виде меня. Но сейчас бы назойливость очередного воздыхателя тем более ни к чему, так как это грозит нарушить наши планы. К счастью замечаю, что Газончик с Крафтом кивают друг другу и собираются расходиться.
   - Клара, трогайся с места потихоньку, пока этот ещё не придумал, с чем бы к тебе придраться. Бери Крафта, как и договорились. До связи.
   Всё это я произношу, уже заведя ровер и выруливая со стоянки. Сразу же понимаю, что поторопился: Крафт направляется к своей машине, которую оставил возле тротуара, а Газончик стоит на месте пересечения Олд-роуд и выезда с парковки и явно не собирается никуда идти. Затормозить и остановиться - это привлечь к себе внимание, поэтому решаю проехать мимо и переждать чуть подальше отсюда. Но когда я проезжаю рядом с ним, он неожиданно выкидывает руку, и я машинально останавливаюсь. Это очень нежелательно - входить с объектом в визуальный контакт, так как после этого ты для него не незнакомец в толпе, а человек, с которым он уже встречался. Но выбора у меня нет.
   - Вы не очень торопитесь? - спрашивает он, заглядывая в окошко, которое я для него приоткрыл. - Не могли бы отвезти меня за город? Я неплохо заплачу.
   При сложившейся ситуации это самый лучший вариант, и я соглашаюсь. Он благодарит и садится рядом.
   - Южное шоссе, - говорит он, - а там ещё миль семь.
   Трогаюсь с места и сворачиваю направо. Приходится проезжать мимо Клары, и я специально смотрю только на дорогу, чтобы как-нибудь случайно не засветить перед Газончиком её. Не помогает.
   - Ух ты! - оживляется он, оборачивается назад, а затем внимательно рассматривает меня, чем окончательно лишает шансов остаться для него лицом из толпы. - Там одна красотка из машины на вас таким взглядом посмотрела! А вы что, женщинами не интересуетесь?
   Ну вот, теперь он и Клару сфотографировал. Не без её помощи. Как-то неудачно всё пошло. Но его намёк на извращённую половую ориентацию мне неприятен, и весь путь до Южного шоссе вру ему про свои любовные похождения у женщин. Эта тема и его очень вдохновляет, он с энтузиазмом повествует про свои - наверняка тоже врёт, - поэтому Рочестер проскакиваем незаметно.
   Я ожидал, что на Южном шоссе ему нужен хотя бы какой-то объект - на седьмой миле, в частности, есть небольшой заводик по выпуску чего-то - но он останавливает меня на совершенно пустом месте; на пересечении, впрочем, с ужасной грунтовой дорогой, ведущей непонятно куда, скорее всего, к невысокой горе милях в двух от шоссе. Газончик горячо благодарит, суёт мне 25 долларов - ровно в десять тысяч раз меньше, чем я получил бы, если отвёз его не сюда, а к Фостеру, - и вылезает из машины. Хорошо бы проследить, куда он направится, но он стоит на месте и ждёт, когда я уеду. Делать нечего, разворачиваюсь и возвращаюсь в Рочестер. Ладно, сегодня уже соваться сюда не надо, слишком велик риск на него нарваться, а вот завтра нужно будет обязательно приехать и поискать хорошенько, что могло тут его заинтересовать.
   Пора узнать, как дела у Клары. Вызываю её.
   - Ты где?
   - Домой еду. Крафт после встречи приехал в один из своих магазинов. Я подождала с полчаса, а потом решила, что это бесполезно. А ты? Куда ты своего Газончика возил?
   - Дома расскажу. Ты тоже не расслабляйся. Я сейчас заскочу в мастерскую Фостера, а потом мы с тобой встречаемся возле его дома.
   - Не трать зря времени, - советует Клара. - Человек с таким именем и фамилией в нашем городе не проживает. А по тому адресу - якобы, домашнему, который у него в визитке, - нотариальная контора.
   Но я, конечно, к её совету не прислушиваюсь.
  
   3. Фрэнки начинает свою игру.
  
   Меня ничуть не удивляет, что над воротами в автомастерскую Фостера вижу табличку "Автомастерская Кроули". Нечто подобное я и ожидал. Мало того, теперь вспоминаю, что когда приезжал сдавать в ремонт ровер, так всё и было написано. Но тогда я не обратил на это внимания - какая разница, кто хозяин? - теперь же с уверенностью знаю, что роль Фостера сыграна окончательно, и я его, скорее всего, больше никогда не увижу. Впрочем, не совсем так: даже исчезнув с моего горизонта, свою роль Фостер играть продолжает. Не зря же он дважды наводил меня на эту мастерскую - своими словами, что он её заложил, и квитанцией - и вот я здесь. Мысль о том, что меня вновь, как и в предыдущем деле, используют вслепую, крайне мне неприятна. Неужто я и действительно как детектив ничего из себя не представляю и гожусь только на роль марионетки в чьих-то руках?
   Всё равно надо теперь выяснять, при чём тут мастерская, и я заезжаю во двор.
   - Где мне найти хозяина? - спрашиваю механика, подошедшего ко мне со словами "Что вам угодно, мистер"?
   Он кивает на небольшую дверь у угла здания и вновь возвращается к "Форду", с двигателем которого возился перед тем, как я сюда заехал.
   Раскрыв дверь, сразу попадаю в кабинет. За компьютером погружённый в какие-то складские документы небольшого роста и весьма добродушного вида толстячок, чья причёска сразу же наводит на грустные мысли о том, с какой скоростью нынче исчезают амазонские леса, эти "зелёные лёгкие" планеты. Вне всякого сомнения, это и есть Кроули. Подаю ему свою визитку, следом квитанцию и прошу разъяснить, каким образом на ней мог оказаться чей-то посторонний штамп, чем наверняка провоцирую новые потери в некогда пышных джунглях Амазонки. Кроули жутко смущён и взволнован.
   - Вы уверены, мистер Ньюмен, что эту квитанцию вам выдали именно в моей мастерской? - слегка заикаясь, спрашивает он.
   Заверяю его, что уверен в этом так же точно, как и в том, что у него здесь творится полный раскардаш. С минуту Кроули бесцельно передвигает бумаги на своём столе, затем его осеняет мысль. Он открывает в компьютере какие-то файлы и внимательно смотрит их, сверяясь с квитанцией. На его лице плохо скрываемое торжество и явное облегчение.
   - Прошу прощения, но здесь какая-то ошибка: в компьютере нет никаких данных о ремонте вашего автомобиля, да и сам бланк квитанции совсем другого типа, нежели у нас. Вот я вам сейчас наши покажу...
   - Вы часто наведываетесь в свой ремонтный цех? - перебиваю я.
   Это снова заставляет его нахмурить брови.
   - Вы правы, - признаёт он, - нужно поговорить с механиками.
   Мы выходим во двор. Я останавливаюсь и закуриваю, давая возможность Кроули самому разобраться, каким это образом его мастерская ухитряется прирабатывать и на другого хозяина. Тот громкими криками сзывает весь свой штат - я вижу семерых человек - и начинает их оживлённо расспрашивать, постоянно тыча указательным пальцем левой руки в сторону меня и моей машины. Довольно быстро что-то выясняется, потому что минуты через четыре он подходит с уже знакомым мне механиком. На лице Кроули написано полнейшее изумление.
   - Вот, Сэм, - говорит он, выпятив губы и озадаченно вертя головой, - расскажи нам с мистером Ньюменом про этого человека...
   - Я узнал вашу машину, сэр, - кивает тот. - Ещё бы мне её не запомнить! Нам уже лет десять такого... таких не пригоняли! - Он даже не стесняется своей пренебрежительной усмешки. - Так вот, в тот день в мастерской появился какой-то новый парень. Сказал, что его принял на работу хозяин. И вот что интересно: он появился утром, а вы подъехали после обеда, так до этого самого момента он пальцем о палец не ударил! Подъедет какая-нибудь таратайка, не хочется нам ею заниматься - это же святое дело: такую работу на новеньких сваливать! - а его не видно нигде. А когда вы подъехали - он сам кинулся, мы и сказать ничего не успели. Но не возражали, конечно, - Сэм снова усмехается. - А отремонтировал он её очень лихо: уже через полчаса грузовичок подъехал, а там - вся обшивка для вашей модели. И он вместе с водителем в тот же день всё поменял. А потом дня четыре не появлялся и подошёл только тогда, когда вы машину забирали.
   На лицах Сэма и Кроули я вижу откровенный вопрос: ну, и что же всё это значит? Отвечать, разумеется, не собираюсь, и они этим очень разочарованы.
   - Вот что, Сэм, - говорит Кроули, - впредь обо всех подобных случаях сообщать мне... Вы удовлетворены, мистер Ньюмен? - оборачивается он ко мне. - У вас есть какие-то претензии? Вам плохо сделали ремонт?
   Заверяю, что всем доволен, никаких претензий нет, и он, успокоившийся, уходит. Собирается уйти и Сэм, но я его останавливаю и протягиваю полсотни.
   - Вы не могли бы внимательно осмотреть мою машину?
   - А что искать? - боязливо спрашивает он.
   - Бомбы там точно нет, - успокаиваю я. - А так... не знаю, ничего конкретного. Просто - осмотрите.
   Он с некоторым колебанием берёт деньги, открывает капот и быстро, но умело всё осматривает, потом поворачивается ко мне и отрицательно мотает головой. Затем берёт у меня ключи, загоняет ровер на смотровую площадку и спускается под него.
   - Идите сюда! - кричит он почти сразу.
   Я подхожу к нему, смотрю, куда он показывает рукой, и вижу небольшую штуковину, которая мигает синим светом.
   - Магнитный маячок, - сообщает Сэм, отлепляет его от корпуса и подаёт мне.
   В его взгляде живое любопытство, и он явно ждёт моих комментариев, но я лишь невнятно бормочу благодарности, пожимаю на прощание руку, сажусь в ровер, сгоняю его с площадки и выезжаю за ворота. Проехав примерно с четверть мили, останавливаюсь. Один лишь маячок не объясняет всех странностей последних событий, в комплекте к нему должен быть ещё микрофон "жучка". Я заглядываю под приборную панель - конечно же, он там.
   Ну, что же, имея в распоряжении два таких эффективных средства, совсем нетрудно контролировать мои планы и маршрут передвижения и подсунуть мне Газончика так, чтобы я его гарантированно увидел. Я закуриваю и начинаю размышлять, каким образом обернуть всё это в свою пользу. Решение приходит довольно скоро: трюк с квитанцией "Автомастерская Фостера" явно задуман для того, чтобы я обнаружил и "маячок", и "жучок". Значит, лучше всего делать вид, что ничего я пока ещё не заметил. Это заставит того, кто ведёт со мной какую-то игру, принять дополнительные меры.
   Прихожу к выводу, что на сегодня сыт загадками по горло, и решаю отправиться домой, возвратив на место маячок: не глядя, прилепляю его куда-то под днище. По дороге всё же проезжаю по адресу, указанному Фостером в качестве домашнего, и убеждаюсь, что там и действительно нотариальная контора. Словом, нам с Кларой есть, что обсудить.
   Тут спохватываюсь, что люди, столь лихо и незаметно всадившие "жучок" в мой ровер, могли свободно проделать такое и в нашей квартире. Приходится менять план, и я звоню Кларе, не забывая о том, что содержание нашего разговора будет кем-то услышано.
   - Фрэнк, ну ты куда пропал? - недовольным голосом говорит она. - Бросай это дело: не видишь, что ли, тебя во что-то пытаются втянуть!
   - Уже втянули, - сообщаю я, - но и я уже бросил. Самому не нравится. А тебе позвонил, чтобы пригласить поужинать. Если, конечно, ты ещё не пообещала этого кому-нибудь другому.
   - Знаешь, тот парень на полицейском мотоцикле весьма симпатичный, - Клара явно мстит мне за "Мисс Февраль", - но ты со своей дурацкой слежкой слишком быстро меня спровадил и не дал ему возможности со мной познакомиться. Пожалуй, мне не остаётся ничего другого, как принять твоё приглашение, - она тяжело и сокрушённо вздыхает.
   - Чудесно. Подъезжай в "Дилайт", буду ждать тебя там, - говорю я, выбрав "Дилайт" потому, что нахожусь совсем рядом, а значит, неведомые мои подслушиватели не сумеют оказаться там раньше меня.
   - Мне следует заняться твоим воспитанием, - решает Клара, - рассказать тебе кое-что о хороших манерах. Разве так мужчина приглашает даму в ресторан? Фрэнк Ньюмен, он заезжает за ней и сам отвозит!
   - Извини, конечно, ты права, - покорно соглашаюсь я. - Сейчас заеду за тобой на ровере.
   Тут Клара поспешно говорит, что, пожалуй, действительно будет лучше, если я не буду за ней заезжать, а сразу поеду в ресторан и успею всё заказать ещё до её приезда.
   В "Дилайте", сделав заказ, я внимательно наблюдаю за каждым вновь вошедшим, но ни один из них не вызывает моих подозрений. Скорее всего, мне удалось убедить моих кукловодов, что у нас с Кларой не более, чем семейный ужин, и они решили пока не дёргать меня за нитки, а немного передохнуть. Кстати, им есть что обдумать: во-первых, по их мнению, я почему-то не обнаружил того, что должен бы, а во-вторых, заявил, что выхожу из игры. Так что вряд ли до завтра произойдёт что-то новое.
   Появляется Клара и сразу же находит глазами меня, что немудрено: я занял тот столик, за которым мы сидели с ней в первый день нашего знакомства. Тотчас же все женщины, сидящие спиной ко входу оборачиваются, желая узнать, куда это, замолчав на полуслове, уставились их мужья и кавалеры. Клара радостно улыбается, машет мне рукой и идёт к столику, но иногда не удерживается и срывается на лёгкий бег. Теперь уже оборачиваются мужчины, чтобы увидеть, к кому это спешит такая красавица. Результат осмотра их разочаровывает, и на лицах проступает недоумение, а когда Клара целует меня в щёку и садится рядом, оно сменяется откровенной обидой. Я знаю, что теперь весь вечер они будут украдкой поглядывать в мою сторону, пытаясь понять, что отличает меня от простых смертных.
   Клара выглядит очень довольной.
   - Молодец, Фрэнк, - говорит она, - ты очень хорошо придумал. Мы и в самом деле с тобой давно уже никуда не ходили, вот и посидим, отдохнём.
   Она находит мою руку и сжимает в своей. Я подаю знак официанту, что можно нести наш заказ. Мне, конечно, стыдно признаться Кларе, что на самом деле я пригласил её с другой целью, и не решаюсь сделать это. Поэтому мы и действительно хорошо проводим время: немножко выпиваем, ужинаем и танцуем каждый медленный танец, беспрестанно целуясь, из чего мужская часть посетителей делает унылый вывод, что пытаться пригласить Клару потанцевать - просто бесполезно. Лишь часа через два я решаю, что пора, наконец, переходить к тому, из-за чего всё и затеял. Рассказываю ей о своих находках, и после этого наш разговор принимает серьёзный характер.
   - Так, - задумчиво говорит Клара, грызя яблоко, - давай попробуем осмыслить всё по порядку. Теперь-то уж точно нет сомнений, что тебя хотят втравить в какое-то дело; причём так, чтобы использовать вслепую. Для этого к тебе подсылают Фостера...
   - Нет, - не соглашаюсь я, - всё началось раньше. С того, что в мой ровер всадили "жучок". И это, пожалуй, единственное, что подлежит хоть какому-то объяснению: я постоянно из ровера разговариваю с тобой, и они были в курсе всех моих планов. Например, что я собираюсь сдать машину для ремонта в мастерскую на Риджент-роуд. А дальше - полный абсурд. Ко мне подсылают Фостера. У него две задачи: навести меня на Газончика и обратить внимание на нестыковку с мастерской.
   - Ага, фальшивый механик с фальшивой же квитанцией нужны для того, чтобы ты забеспокоился, стал осматривать машину и обнаружил "жучок" и маяк. Зачем-то было нужно, чтобы ты понял, что за тобой кто-то следит. Зачем?
   - Вообще непонятно. С Газончиком-то ясно: он навёл меня на седьмую милю Южного шоссе, и эти кукловоды рассчитывают, что я начну там что-то искать. Я, кстати, завтра так и собирался сделать. Но после того, как заехал в мастерскую Фос... Кроули и обнаружил в ровере эти штуки, конечно, делать этого не буду. По-моему, такая моя реакция понятна. Спрашивается, так чего же они всё-таки хотят: чтобы я ехал туда или чтобы не ездил? Если - да, то зачем навели меня на мастерскую? Если - нет, зачем подсовывали Газончика? Бред какой-то.
   Я наливаю вина себе и Кларе, и мы не спеша пьём.
   - Есть ещё и третий вариант, - говорит она, - эти твои кукловоды именно на такую реакцию и рассчитывали. Они наверняка прикинули, как ты себя в этом случае поведёшь, и как раз это им и нужно. Что ты собираешься делать?
   Я пожимаю плечами:
   - По-моему, это ясно. Только вряд ли моя реакция может их чем-то устроить. Естественно, я машу на всё рукой и стараюсь поскорее забыть. Зачем мне всё это? Клиент Фостер перестал быть таковым ввиду того, что человека с таким именем и местом жительства, как ты утверждаешь, вовсе не существует. Следовательно, я не могу рассчитывать и на гонорар с его стороны. Что же может побудить меня заниматься этим делом? Чистое любопытство? Несерьёзно. Во-вторых...
   Тут к нашему столику подходит официант и протягивает мне конверт.
   - Прошу прощения, мистер Ньюмен (откуда он знает моё имя?), один джентльмен просил передать вам это.
   Я беру, хочу спросить его, что за джентльмен, но в этот момент его подзывают из-за дальнего столика, и он поспешно бросается туда. Я пожимаю плечами, вскрываю конверт, и моё лицо вытягивается.
   - Что там? - интересуется Клара.
   - Угадай, - я прикрываю конверт руками и прижимаю его к столу.
   - Мог бы спросить что-нибудь потруднее, - небрежно говорит она, делая глоток из бокала. - Там чек на двадцать тысяч долларов.
   И она весело хохочет, с удовольствием глядя на мой растерянный вид. Надо сказать, на это у неё немало времени, так как я прихожу в себя далеко не сразу.
   - Теперь у меня нет сомнений, что за всем этим стоишь ты, - заявляю я наконец. - Остаётся выяснить, кто твои сообщники и чего вы от меня хотите.
   - Неужели ты не догадался, что там, прежде чем заглянул в конверт? - удивляется она. - Ты же сам очень логично рассуждал, что без гонорара ничего делать не будешь. Вот и они рассуждали так же.
   Я залпом допиваю вино.
   - Чушь полная. К чему весь этот цирк? Гораздо проще, если бы клиент Фостер толком объяснил, что ему - или им - нужно. Зачем всё так неимоверно усложнять: с ремонтом ровера, с подставой Газончика...
   - Ну, а теперь что ты собираешься делать? - перебивает меня Клара.
   Я снова теряюсь.
   - Чёрт его знает. Они деньги заплатили. Я бы не сказал, что моё дело процветает настолько, что можно от них легко отказаться.
   Некоторое время мы молчим. Клара смотрит на меня, и в её взгляде я отчётливо вижу тревогу. Конечно, кому понравится, что расследование начинается таким образом, когда одна нелепость громоздится на другую и нет никакого понятия, в чём его суть и с чем доведётся столкнуться. Но я уже знаю, что вмешиваться и как-то пытаться надавить на меня она не будет. Как и положено жене, она согласится с моим решением. И я его принимаю.
   - Судя по всему, моё поведение они контролируют едва ли не полностью. Но есть всё же одна вещь, которой они не знают. Они не знают - по крайней мере, не могут знать наверняка, - что я нашёл "жучок" и маяк. И это обстоятельство я намерен использовать по полной. Не имею представления, каковы их планы и замыслы, но свои я знаю: прежде всего, должен обнаружить их, выяснить, кто они такие и чего от меня хотят. Завтра с утра мне понадобится твоя помощь.
   Клара без колебаний кивает и, хотя вблизи нас никого нет, да и музыка звучит громко, я подвигаюсь к ней поближе и излагаю свой план, который задумал сразу же после того, как покинул автомастерскую Кроули.
  
   4. Фрэнк и Клара действуют порознь.
  
   Наступившую ночь - последнюю ночь нашего медового месяца - трудно назвать приятной: мы с Кларой чувствуем себя очень скованно, зная, что, может быть, и в нашей спальне где-то всажен микрофон.
   Вечер прошёл так же: говорили обо всякой ерунде, а если нужно было сказать что-то действительно важное, писали друг другу на компьютере.
   Почти сразу же по возвращении из "Дилайта" я поехал на кларину квартиру. Мы её не продали, предполагая, что именно она станет местом нашего жительства, а моя так и останется офисом. Однако, переезд до сих пор не состоялся, потому что мы уже почувствовали определённую прелесть в том, что попасть из дома на работу можно, всего лишь перейдя из одной комнаты в другую.
   Там я на ноутбуке составил маршрут завтрашнего передвижения Клары по городу, цифрами отметил ключевые точки. А потом записал несколько звуковых файлов, имитируя свой разговор по мобильнику, и расположил их в нужном порядке. Когда уже собрался ехать обратно, в моей памяти всплыли те единственные слова, которые я смог разобрать в разговоре Газончика и Крафта, и я позвонил Кларе, попросил выйти в Интернет и набрать на всякий случай в поисковике "кротовая нора": вдруг это какой-то общеизвестный термин?
   Результат меня поразил и заставил по-новому взглянуть на происходящее. Едва я приехал домой, Клара изобразила пантомиму: схватилась за голову, с широко раскрытыми глазами озадаченно помотала головой и показала рукой на экран монитора. Я подошёл и прочитал текст:
   "Кротовая нора" -- это туннель, связывающий разные части пространства. Вход в туннель может быть размером со звезду, с планету, с дом, с пылинку. И если вы туда нырнете, то вынырнете в другом месте. Можно попасть в другую часть нашей галактики, можно в другую галактику, можно в другую Вселенную. По физическим свойствам вход в "кротовую нору" очень похож на "чёрную дыру". Отличие в том, что туда можно не только попасть, оттуда можно и вернуться. У "кротовой норы" нет горизонта событий. Если вы в нее погружаетесь, то вас будет все время видно. Оттуда можно посылать радиосигналы, общаться, и даже сквозь этот туннель наблюдать, что делается на другом конце, -- если вы наведете телескоп".
   Я тоже взялся за голову, и мы пошли спать, хотя больше всего в тот момент мне хотелось показаться врачу и проверить зрение, чтобы убедиться, что там действительно написано то, что я прочитал. Ночь, как я уже сказал, мы провели едва ли не целомудренно, и поделать с этим было ничего нельзя: вот так, переехать на кларину квартиру - значит, дать понять что микрофон я всё-таки обнаружил.
   Сегодня за завтраком и после него мы упражняемся в лицедействе: адресуясь к возможному микрофону, сообщаем друг другу свои планы. Клара, оказывается, намерена посетить салон красоты, а потом заехать в гости к подруге; я же собираюсь провести день в исследовании различных сквозных проходов в городских дворах - что при моей работе может когда-нибудь пригодиться, - и наносить их на свою карту. Мы целуемся на прощание, и Клара уезжает в своей "Карине". Я минут десять курю, и только после этого выхожу к роверу и загружаю в него ноутбук и кейс, в который уложена моя одежда, очень похожая на ту, в которой я сегодня выхожу из дома.
   Встречаемся мы, как и договорились, внутри двора возле брошенных домов на Даун-стрит. Не произнося ни слова, достаю из кейса свои брюки, рубашку и пиджак и подаю Кларе, которая должна надеть их на себя. Для этого ей приходится раздеться до трусиков; меня сразу же бросает в жар и сводит с ума красота её тела, и я думаю, что было бы неплохо прямо сейчас наверстать всё то, что мы упустили сегодня ночью. Но, к сожалению, на это нет ни времени, ни возможности. Сам я остаюсь в том же, в чём и приехал: мне маскарад не нужен, так как в клариной "Карине" тонированные стёкла.
   Она целует меня, шепчет на ухо "Фрэнк, ты поосторожнее!" и даже грозит кулачком. После этого, не забыв скорчить пренебрежительную гримаску, садится в ровер, надевает мою шляпу, пряча под неё свои пышные волосы, и уезжает. У Клары задача несложная: нужно согласно моей маршрутной карте колесить по городу, а в местах, отмеченных цифрами, открывать на ноутбуке звуковые файлы с моим голосом, чтобы у тех, кто прослушивает "жучок", не было сомнений, что это именно я еду в ровере и разговариваю с кем-то по телефону. В некоторых файлах моему голосу предшествует гудок вызова: то есть, якобы не я звоню, а мне. И так Кларе нужно делать до тех пор, пока не пришлю ей SMS, что можно возвращаться.
   То, что предстоит мне, покрыто совершеннейшим туманом; я знаю лишь, что нужно приехать на то место, где вчера оставил Газончика. Дорога, возле которой он вышел, такова, что лучше бы по ней продираться на моём ровере, но это, к сожалению, исключено: ровер должен оставаться в городе на тот случай, если мои кукловоды захотят установить за ним ещё и визуальную слежку. Решаю, что пока будет позволять дорожный просвет, поеду на "Карине", а дальше пойду пешком.
   По дороге, естественно, думаю о "кротовых норах". Не будь у меня первого дела с Виртуальностью, я бы ещё долго сомневался в том, что прочитал вчера. Но расследование, проведённое мною по двум "Д" убедило: в мире может быть даже то, чего в нём быть не может. Уже сегодня утром я просмотрел и остальной материал, который Клара скачала в Интернете, и с огромным для себя облегчением установил, что совсем не обязательно Газончик - инопланетянин, решивший при помощи предателя Крафта захватить нашу планету. "Кротовая нора" может соединять своим туннелем не только галактики и Вселенные, но и два соседних города. Другое дело, что эти города могут быть на столетия или даже тысячелетия разнесены во Времени...
   Ох, как хотелось бы мне, чтобы Газончик и Крафт оказались обыкновенными чудаками, непонятно для какой цели решившими разводить самых настоящих кротов и поэтому с энтузиазмом отыскивающими их норы! Тогда и их разговор приобрёл бы совершенно невинный оттенок: вот, мол, ещё одну нору обнаружил, давай пойдём и выкопаем его оттуда... Да только я уж скорее поверю в Газончика-инопланетянина, нежели в него же, но кротозаводчика: уж слишком оживлённая возня вокруг этого развернулась. Кроме прочего, как я узнал из того же материала, ничего сверхъестественного в этом нет; в особенности после того, как шесть лет назад в Европе был запущен коллайдер, и учёные раскрыли тайну "тёмной энергии", которую можно использовать в качестве материала для строительства "кротовых нор". Словом, если и есть во всём этом что-то удивительное, так только одно: причём здесь я? Зачем кому-то понадобилось именно меня втягивать в таинственную и непонятную историю да ещё столь сложным и, скажем прямо, нелепым образом?
   Собственно, это я и намерен разгадать сейчас, гоня "Карину" по Южному шоссе. Время от времени я поглядываю в зеркало заднего вида, но в попутном со мной направлении машин нет вообще да и навстречу попадаются нечасто, из чего делаю вывод, что наша с Кларой хитрость удалась, и сейчас я - вне зоны контроля.
   Грунтовая дорога вблизи выглядит ещё ужаснее, и когда я на неё съезжаю, начинаю ощущать это не только сразу откуда-то взявшимися стуками в рулевом управлении, но и скрипами по днищу клариной "Карины". Вообще, к слову сказать, непонятно, как и зачем эта дорога появилась: ведь явно не ведёт ни к чему такому, для чего стоило бы её прокладывать, пусть даже и такую. Остаётся предположить, что она вытоптана в очень давние времена копытами лошадей какого-то очень глупого индейского племени, поставившего свои вигвамы не где-нибудь у речки, а почему-то возле скалы. К тому же, очень похоже на то, что все без исключения их лошади были хромыми, следствием чего и явилась столь ужасающая неровность протоптанной дороги.
   Вскоре становится совершенно очевидным, что чудо японского автомобилестроения, предназначенное для езды по асфальту, с лошадьми в проходимости соперничать не может. И всё же я продолжаю упрямо ползти вперёд, чтобы оставить "Карину" хотя бы там, где её не будет видно с Южного шоссе. Однако уже через несколько десятков ярдов начинаются глубокие вымоины, и дальнейшее продвижение представляется невозможным. Но тут на меня нисходит прозрение, и я делаю то, что, возможно, следовало сделать с самого начала: съезжаю с дороги на неиспорченный копытами луг и дальше еду уже по нему, лихо уворачиваясь от кочек и прочих неровностей. Так идёт гораздо быстрее, а поскольку до скалы уже и осталось-то не больше мили, у меня появляются все шансы на то, чтобы добраться до неё уже на этой неделе.
   Впрочем, минут через двадцать я подбираюсь к скале почти вплотную и ясно вижу, что несколько в стороне от меня что-то вроде туннеля, ведущего вглубь скалы. Это уже совсем странно, если, конечно, забыть, что "кротовая нора" - и есть туннель. Луг здесь значительно ровнее, и я даже прибавляю скорость и выезжаю на одну с туннелем линию.
   Сразу же происходит что-то непонятное. Вначале глохнет двигатель. Это у "Карины"-то! Поудивляться этому как следует я не успеваю, так как отвлекаюсь на другое: почти одновременно начинают подниматься и опускаться боковые стёкла, включается отопитель, верещит сигнализация и тут же умолкает, запускается двигатель и сразу глохнет, блокируются и разблокируются двери.
   Не настолько уж я туп, чтобы не понять, в чём дело. Я попал под атаку мириада исторгаемых радиоволн разной длины и частоты, и некоторые из них совершенно случайно стали выполнять роль радиосигналов с пульта сигнализации, охватив весь возможный спектр осуществимых с него команд. Мешкать я не стал. Воспользовавшись тем, что водительская дверь осталась разблокированной, я спешно выскакиваю наружу. Снова затягивает свою противную песнь сигнализация. Не обращая на неё внимания, я выворачиваю руль влево и пытаюсь вытолкать "Карину" с линии огня. Здесь есть небольшой уклон, вследствие чего удаётся это довольно быстро, и мне остаётся лишь погасить последствия: с помощью настоящего пульта я заставляю замолкнуть проклятую сирену, провожу разблокировку дверей и выключаю отопитель.
   После этого трясущимися руками вытаскиваю пачку "Моррис" и закуриваю. Вряд ли можно было подъехать с большим эффектом, чем это сделал я. Особенно, если учитывать, сколько сил было приложено для соблюдения конспирации. Остаётся лишь надеяться на то, что здесь нет никого, кто мог бы по достоинству оценить произведённую мною какофонию.
   Смирившись с тем, что сделанного не переделаешь, я направляю свои мысли в другое русло. Очень похоже на то, что пресловутая "кротовая нора" - не досужий вымысел фантастов, а вполне реальное физическое явление, которое, к тому же, находится сейчас совсем рядом со мной. По крайней мере, один из её признаков налицо. В одной из статей, которые скачала Клара, было сказано что-то вроде: "...заглянем внутрь "чёрных дыр" и проверим, не являются ли они "кротовыми норами". Если окажется, что мы увидим лишь пролетающие мимо облака газа и будем наблюдать различные эффекты, связанные с гравитацией "чёрной дыры" - искривление траектории света, например, - то это будет "чёрная дыра". Если же мы увидим радиоволны, идущие изнутри, то будет понятно, что это "кротовая нора".
   Надо же, как просто! Если, мол, не "чёрная дыра", то уж наверняка "кротовая нора". Или - или. Третьего не дано. Да, но бешеную атаку радиоволн я и действительно ощутил на себе в полной мере...
   Я ещё раз закуриваю и вновь меняю направление мыслей. Ну, хорошо, вот те, кто этого давно добивался, подтащили меня к "кротовой норе". Пришёл Фостер и навёл меня на Газончика. Газончик ляпнул про "кротовую нору". И именно так, что из его разговора с Крафтом (кстати, а причём здесь ещё и Крафт?) я только это и разобрал. В принципе, можно допустить, что моё приближение к киоску было ими замечено, и они постарались, чтобы я услышал то, что мне услышать было положено. После этого, чтобы я долго не мучился с поисками, Газончик любезно показывает мне её местонахождение. Ну, и что теперь? Вряд ли это было сделано с целью сказать мне: "Вот, полюбуйтесь, мистер Ньюмен, какие чудеса в мире бывают"! Про чудеса, правда, я ещё ничего не знаю и не узнаю, пока внутрь не залезу... Вот-вот, вне всякого сомнения, именно этого от меня и ждут. Зачем? Что им, без меня отправиться в вояж куда-нибудь на Альфа Центавра или в Рио-де-Жанейро не интересно? Или я им нужен в качестве экскурсовода? Если так, то они, между прочим, здорово ошибаются: я и в Рио-то ни разу не был, а про другой вариант и разговору нет.
   Ну, ладно, до этого места всё хоть и дико, но, по крайней мере, логично. Захотели привести к "кротовой норе" и привели. А вот к чему эти фокусы с автомастерской и квитанцией?
   И тут меня осеняет. Чёрт возьми, ну, конечно! Этих самых моих кукловодов не одна группа, а две! И они действуют тайно друг от друга и в чём-то соперничают. Одни хотят затащить в нору, а другие предупреждают: "Смотри, парень, ты так мигом в созвездии Рыб окажешься да ещё без спиннинга"!
   Лучше бы они этого не делали, потому что лично я не знаю более упрямого типа, чем Фрэнк Ньюмен, когда он видит, что им собираются манипулировать. Спасибо за предупреждение, ребята, но я и сам в силах разобраться, что мне нужно делать, а что - нет.
   Тщательно раздавив ногой окурок, я подхожу к "Карине" и открываю багажник. Разыскав в инструментах отвёртку, залезаю в салон и отсоединяю приёмник пульта сигнализации. Теперь радиоволны мне не помеха, а уж если и лезть в дыру, то не в роли пешехода, а водителя - так солиднее. Сажусь за руль и запускаю двигатель. Интересно, уж не это ли имела в виду Клара, грозя мне кулачком?
   Словно в подтверждение моей мысли звонит мобильник. Я же запретил ей это делать! Надеюсь, что хотя бы догадалась отойти подальше от ровера. Уверенный, что звонит именно она, не глядя на дисплей, нажимаю кнопку связи, но вместо её голоса слышу незнакомый мужской, в котором, к тому же, ощущается тревога:
   - Мистер Ньюмен, я бы настоятельно советовал вам не делать этого. По крайней мере, сейчас.
  
   5. Кукловоды выпускают нитки из рук.
  
   - Какого дьявола вам нужно? - огрызаюсь я. - Вообще, кто вы такие, откуда взялись?
   - Я из тех, кто прислал вам чек на 20 тысяч долларов. Мы бы хотели...
   - Так присылайте ещё на сорок! Тогда и будем говорить! А до тех пор - отстаньте!
   Я даю отбой, швыряю мобильник на сидение, в сердцах задним ходом срываю "Карину" с места и выворачиваю руль вправо. Советчики! Спрятались где-то, где их и не видно, и оттуда: "Я вам настоятельно советую...". Жене своей советуй! Делаю секундную паузу, а затем отчаянно бросаю "Карину" прямо в жерло предполагаемой "кротовой норы".
   Странности начинаются сразу же. Покрытие здесь настолько ровное, что машина продавливает амортизаторы только, когда я прибавляю скорость. А скорость эта ничем и не ощущается, разве что двигатель рычит усерднее да меняются цифры на спидометре. Впереди я вижу выход из туннеля, он совсем недалеко, с полмили; но я еду уже минуты две, а он ничуть не приблизился. И ещё нет никакого ощущения аэродинамики. Как будто на месте стоишь.
   Да нет, не стоишь. Обороты двигателя всё возрастают, и вот уже его ровный гул переходит допустимую границу и превращается сначала в надсадный рёв, а потом и вовсе в истеричный визг. Я смотрю на спидометр - стрелка упёрлась в шпенёк! Полностью бросаю педаль газа, но это ничего не меняет. А двигатель, не поспевая за скоростью, упирается из последних сил, верещит всё отчаяннее и вот-вот пойдёт вразнос. Ухитряюсь выжать сцепление и вытолкнуть рычаг в нейтраль: слава Богу, здесь коробка, а не гидромуфта! Единственное, чем я сейчас ещё владею, так это управлением. Будь покрытие не таким идеальным, при первой же выбоине не смог бы удержать руль, и меня бы размазало по стене туннеля. Но я почему-то знаю, что выбоин не будет.
   Закладывает уши - значит, скорость всё растёт. Вокруг уже нет никаких ориентиров: вместо стен туннеля - размазанные серые полосы, а впереди всё тот же выход и всё на том же расстоянии. Меня медленно, но уверенно, по нарастающей вдавливает в сидение машины. Управлять сейчас вообще невозможно, и я просто пытаюсь удержать руль, чтобы он не сдвигался. Это чертовски трудно, и надолго меня не хватит. Показалось мне, что выход стал приближаться? Да нет, точно что-то стронулось! А с какого-то момента это начинает происходить, постоянно ускоряясь. Больше всего сейчас боюсь отключиться, но оставаться в границах сознания чрезвычайно сложно. Стиснув зубы, пытаюсь переключиться на что-нибудь реальное: рассматриваю свои пальцы с поболевшими костяшками, неистово вцепившиеся в руль. Перевожу взгляд на часы, датчик давления масла и везде стараюсь фиксировать показания; хоть чем-то занять мозг, чтобы не дать ему свалиться в черноту.
   Что-то меняется. Снова убегает вдаль выход, меня уже не столь сильно вжимает в сидение, и продолжает отпускать дальше, а вот уши окончательно закладывает. Примерно через минуту в руле начинает ощущаться лёгкая вибрация, машина снова становится управляемой, выход на секунду застывает на месте, а затем уверенно начинает приближаться, а самое главное, теперь это происходит соизмеримым со скоростью образом. А она всё падает. Глянув на стены туннеля, которые опять становятся различимы, решаюсь и легонько прижимаю педаль тормоза. Торможение происходит нормально, и я жму уже решительно и останавливаю "Карину" полностью. Ровно урчит на холостых оборотах двигатель, своенравный выход не движется ни взад, ни вперёд, а стоит, как ему и положено, на месте. Полный контроль. Я закуриваю, включаю передачу и неторопливо трогаюсь с места. Выход и тут не своевольничает, а ведёт себя естественно и разумно. Сейчас я куда-то через него выеду. Куда? В один из обитаемых миров другой галактики, где меня с восторгом будут приветствовать существа в рубашках с кружевными воротничками и "газончиками" на головах? Или на родную Землю, но в такой период, что мне придётся лихорадочно гнать "Карину" по кочкам и ямам, чтобы не быть раздавленным лапой тираннозавра? А может, сразу за выходом ворота с надписью "Рай", и апостол Пётр насмешливо скажет: "Разворачивайтесь, мистер Ньюмен! Вам вовсе даже не сюда, а совсем в иное место"!
   Единственное, что пока вижу через лобовое стекло - поросшая травой лужайка и мелкий кустарник. Слава Богу, хоть зелёного цвета! Решительно газую, вылетаю наружу и сразу за выходом останавливаюсь.
   Такой вариант я даже не рассматривал. Передо мной луг, до боли (в прямом смысле этого слова) знакомая грунтовая дорога, справа в двух милях Южное шоссе. Прокатился, в общем. Летел с такой скоростью, что и Клара не угналась бы, еле в живых остался, и всё для того, чтобы вернуться туда, откуда выехал. И ведь никак не мог сделать круг, это уж точно! Что у них здесь, аттракцион какой-то? "Ты лети, лети, листок через запад на восток, через север, через юг, возвращайся, сделав круг"...
   Ладно, что мне удалось? Почти ничего, если не считать того, что я заставил прорезаться какой-то голос, который почему-то очень не хотел, чтобы я заезжал в туннель. До такой степени не хотел, что даже решил передо мной раскрыться и по сути сказал, что я у них, как на ладони. Несмотря на то, что сейчас где-то в городе Клара, выдавая себя за меня, усердно наматывает мили на колёса моего ровера, те, для кого мы это делаем, прекрасно знают, где нахожусь истинный я, и, наверное, помирают от смеха, глядя, как неуклюже мы изображаем детективов. Пора прекращать этот цирк. Беру мобильник, нажимаю кнопку вызова. Клара долго не отвечает. Всё правильно, она должна где-то остановиться и отойти от ровера на приличное расстояние. Наконец, я слышу её "Да"?
   - Клара, бросай это дело, нас раскрыли, - мрачно говорю я. - Подъезжай к своей квартире, встретимся там.
   - А что случилось, Фрэнк, что-то серьёзное?
   Я запускаю двигатель, трогаюсь с места и начинаю выбираться на шоссе, одновременно болтая с Кларой обо всякой ерунде. С одной стороны, мне нужно её успокоить, с другой - пока ещё нельзя сказать всей правды, иначе придётся признаться, что залезал в туннель. Это я ей скажу потом, прямо в глаза: её реакцию предполагаю, поэтому надо в этот момент быть рядом.
   На лошадиную тропу в этот раз вообще не заезжаю, поэтому до шоссе добираюсь значительно быстрее.
   - Ну, всё, - сообщаю ей, - я на шоссе. Остальное расскажу при встрече.
   И, выключив мобильник, резко давлю на газ. Некоторое время еду совершенно спокойно, но потом внезапно на меня что-то находит. Я не могу отделаться от ощущения, что что-то было неправильно. Что-то такое, на что я, болтая с Кларой, не обратил внимания, но в подсознании это запечатлелось. Я беспокойно ёрзаю, пытаясь понять причину своей тревоги, усиленно морщу лоб, но даже последнее не помогает. Так ни до чего и не додумавшись, сворачиваю на Оук-стрит и въезжаю во двор клариного дома.
   Очень странно. По-видимому, она ещё не приехала - это она-то? - потому что ровера во дворе нет, зато возле её подъезда стоит "Карина" - точно такая же, как у Клары. Видимо, чья-то соседская. Я усмехаюсь: интересно, они ни разу не путались? Надо же, "Карина" для Штатов - явление довольно экзотическое, но Клара мне ни разу не говорила, что у кого-то из соседей тоже есть. Останавливаюсь рядом, глушу двигатель, вылезаю и захожу в подъезд. На ходу вытаскиваю ключ, но, поднявшись на второй этаж, вижу Клару, которая запирает дверь своей квартиры. Она уже переоделась в своё.
   - Вот те раз! - удивляюсь я. - А где ты мой ровер бросила? Я-то твою пригнал.
   Клара смотрит на меня с изумлением.
   - Вы кто? - спрашивает она. - Мы знакомы?
   Я оглядываюсь по сторонам, но в подъезде никого нет, и разыгрывать спектакль абсолютно не перед кем.
   - Брось, мне не до шуток, - недовольным тоном говорю я. - Сейчас такое расскажу - тебе тоже не до них будет. Давай зайдём в квартиру, там и поговорим.
   Я делаю шаг вперёд, но Клара предупредительно выставляет руку:
   - Не смейте приближаться, - заявляет она, и в её глазах я вижу испуг. - Я буду звать на помощь! Между прочим, на первом этаже живёт полицейский!
   Я в недоумении застываю, и она, воспользовавшись этим, проскальзывает мимо и быстро-быстро сбегает по лестнице. Какого дьявола всё это значит?
   Тупо стою на площадке и смотрю в окно. Из подъезда выбегает Клара, несколько секунд смотрит на свою "Карину", затем садится в другую(!) и уезжает. Ощупываю карманы в поисках сигарет, но тут же бросаю это и сбегаю вниз. Надо ехать за ней и выяснить, с чего это она вздумала игнорировать собственного мужа!
   Но на улице мой запал проходит, и я вместо этого всё же закуриваю и в полном обалдении усаживаюсь на скамеечку. Потому что на земле я вижу следы шин от той "Карины", на которой уехала Клара, и соображаю, что меня беспокоило по дороге: когда я, разговаривая с ней по телефону, выбирался на шоссе, нигде - ни на грунтовке, ни на траве - не было и намёка на мои прежние следы, которые должны были остаться, когда я ехал в сторону туннеля! У меня в голове рождается совершенно идиотская, хотя и очень логичная мысль, но обдумать её не успеваю: из "Карины" доносится сигнал вызова моего мобильника. Сажусь в машину, беру его и слышу в трубке голос Клары: "Фрэнк"! Это настолько меня радует, что я моментально забываю о своих смутных подозрениях.
   - Ну, слава Богу! - облегчённо вздыхаю я. - Объясни мне, что за спектакль ты разыграла?
   - Какой ещё спектакль? - недоумевает она. - Это вот ты куда пропал? Я жду тебя двадцать минут, даже при твоей скорости передвижения пора бы уже подъехать!
   - Где ждёшь? - тупо спрашиваю я, и понимаю, что сделал это зря: перед моими глазами вновь возникает не тронутая шинами грунтовка, и я начинаю сознавать, что произошло.
   Поздно начинаю, Клара уже догадалась, что у меня что-то не так.
   - Фрэнк, что случилось? - в её голосе я слышу тревогу. - Ты сам-то где? Давай тогда я к тебе подъеду!
   - Понимаешь, - мямлю я, - это не так просто... Да и не надо... В общем, как бы тебе сказать...
   - Фрэнк Ньюмен, - обречённо говорит Клара, - ты залез в "кротовую нору"!
   - Да, - виновато соглашаюсь я.
   С минуту мы молчим.
   - Вы, мужчины - эгоисты! - с горечью произносит она. - Ты обо мне и не подумал! - по её голосу я понимаю, что она сейчас расплачется, но её настроение тут же меняется. - Я еду к тебе!
   - Клара! - ору я. - Умоляю, не надо! Со мной всё в порядке! Мне ничего не угрожает! Я могу выбраться отсюда в любой момент: знаю, как и где!
   Опять молчание, и я весь, как на иголках: поверила?
   - Ладно, - неохотно говорит она. - Где ты всё-таки?
   - По-моему, это параллельный Рочестер, - торопливо объясняю я. - Сужу по тому, что только что у твоей квартиры встретил тебя, но ты меня не признала и даже испугалась и хотела звать на помощь.
   - Точно, параллельный! Будь это я - всыпала бы тебе, как следует! Что собираешься делать?
   - Да ничего особенного, - уверяю я. - Поезжу, похожу немного, присмотрюсь... Здесь должно быть что-то такое, из-за чего вся эта каша заварилась. Чем-то наши миры должны отличаться. Попробую выяснить. Обещаю: через три часа позвоню тебе уже с нашей стороны!
   - Через полтора, - твёрдо говорит Клара. - Полтора часа ещё как-нибудь выдержу. Фрэнк Ньюмен, время пошло!
   И в трубке раздаются короткие гудки. Я ошеломлён неожиданным подарком Клары: не думал, что она и на час согласится, и уже был готов уговаривать насчёт получасика.
   Начинаю не спеша, потому что не знаю, что искать. В голове у меня всё настойчивее прорисовается Артур Крафт. Владелец сети магазинов промышленных товаров, сказала Клара. Хорошо, начну с него. Интересно, в этом Рочестере его магазины есть?
   Оказывается, есть. В справочнике таксофона нахожу адрес - Парк-стрит, 16 - и еду туда. Магазинчик небольшой, занимает один этаж, и народу немного. Просто прогуливаюсь вдоль прилавков, внимательно рассматриваю товары, предупредительно выставляю руку на предложения продавцов чем-нибудь помочь. Где-то через полчаса прихожу к выводу, что всё напрасно: ничего необычного не вижу. Продавцы уже смотрят на меня явно пренебрежительно, и я решаю хоть что-нибудь купить. В конце концов, останавливаюсь на парфюмерном наборе. Наверняка Кларе понравится: съездил чёрт знает куда и привёз ей подарок. Да и вину свою загладить будет немного проще. Набор стоит недёшево, и сразу же зауважавшая меня продавщица быстро и красиво его упаковывает. В последний момент ёкает сердце: а не сочтёт ли она мои деньги фальшивыми? Но всё обходится, и тогда я беру ещё небольшой букет белых хризантем.
   Обратный путь проходит на удивление буднично, как будто визиты между параллельными мирами давно уже стали рутиной. Только в туннеле снова приходится нелегко, но у меня уже есть некоторый опыт, поэтому на сей раз справляюсь проще и увереннее. Выбравшись из туннеля, с облегчением замечаю на земле следы шин, а главное, справа возле входа два своих же окурка.
   Звоню Кларе, сообщаю, что уже здесь и привожу окурки в качестве аргумента. В ответ слышу, по-моему, довольно зловещее "Ага!" и снова короткие гудки. Тяжело вздохнув, начинаю выбираться на Южное шоссе и делаю это, вновь не выезжая на грунтовку.
   Успеваю проехать примерно милю, когда звонит мобильник. Бросаю взгляд на дисплей - "Номер заблокирован". Этого звонка я ожидал.
   - А вы неплохо справились, мистер Ньюмен, - слышу теперь уже знакомый голос. - Знаете, вообще-то для того, чтобы пройти туннель, необходима специальная подготовка, потому я и пытался вас отговорить.
   - Кто вы? - устало спрашиваю я. - Надоели мне ваши закулисные игры!
   - Отныне их не будет, - уверяет голос. - Но ведь должны же мы были сначала убедиться в ваших способностях детектива!
   - Ну, и как? - хмыкаю я.
   - Блестяще! На такой результат мы и не рассчитывали! Словом, мы хотели бы иметь с вами дело. Сорок тысяч вам уже перечислены, поэтому...
   - Никаких переговоров по телефону! - твёрдо заявляю я. - Только личная встреча. Я должен вас видеть.
   - Разумеется! И когда угодно, хотите - прямо сейчас.
   - Ну, уж нет! Завтра, и не раньше двенадцати! Позвоните мне в это время, и я скажу, где.
   - Договорились, мистер Ньюмен! - голос делает небольшую паузу. - Кстати, чувствуйте себя спокойно: кроме, как в вашей машине, "жучков" больше нигде нет.
   - А в чём дело? С микрофонами у вас трудно? - спрашиваю я и нажимаю отбой.
   Не успеваю положить телефон, как он звонит снова. Это Клара.
   - Приезжай сразу домой, - говорит она. - На той квартире и поесть нечего, а ты ведь голодный. Я уже здесь.
   После всего этого я больше хочу спать, чем есть, но с преувеличенным энтузиазмом благодарю её и сворачиваю к офису.
   Поставив машину под окнами, достаю набор и цветы и вижу, что Клара смотрит на меня из окна. Заметив мой взгляд, она резко отворачивается и отходит в глубину комнаты. Злится, конечно. Однако, едва вхожу, бросается ко мне, обнимает и утыкается лицом в мою грудь. Чувствую себя по-идиотски с руками, занятыми коробкой и цветами, но всё же ухитряюсь её обнять.
   - Вообще-то я не хотела с тобой разговаривать, - заявляет она оттуда, от груди, - но ты особенно не обольщайся, может, завтра так и сделаю!
   За это время я успеваю приготовиться, и когда она поднимает голову и заглядывает в моё лицо, видит на нём такое полное раскаяние, что никакой Магдалине не угнаться. С виноватым видом подношу свои подарки и целую ей ручку. Это смягчает её ещё больше. Предполагаю, что сейчас начнутся расспросы, но тут Клара своим женским чутьём угадывает, в каком я состоянии и бросается меня кормить. Поев, с большим трудом добираюсь до спальни - сильный эмоциональный стресс выкачал из меня все силы. И хотя ещё только где-то около восьми, решительно заваливаюсь спать и засыпаю, по-моему, ещё не коснувшись головой подушки.
   За всю ночь просыпаюсь только один раз, чтобы разбудить Клару и сообщить ей, что микрофона в нашей спальне нет. Где-то через час-полтора снова засыпаем.
  
   6. Фрэнки убеждается, что дело на порядок серьёзнее, чем он мог это предполагать.
  
   Отношения между мужчиной и женщиной до брака и сразу после него так же похожи друг на друга, как системный блок компьютера на бутерброд с сыром (сравнение навеяно тем, что случайно выхватил мой взгляд, блуждая по комнате). Говоря об отношениях, я имею в виду социальные роли. Представим такую ситуацию. Мы ведь с Кларой могли познакомиться и иначе. Скажем, в том же статистическом бюро, где я работал до своей карьеры детектива. Предположим, работает там немолодой, поэтому опытный и знающий сотрудник Фрэнк Ньюмен. И вот приходит в тот же отдел совсем молоденькая красавица Клара Доусон. Что делает неженатый Фрэнк? Разумеется! Он тут же бросается её опекать. Раскрывает ей все секреты составления отчётности, графиков, запросов и других не менее интересных деловых бумаг. Каковы их отношения? Он - мэтр, мудрый и непогрешимый, в каждом слове которого - Истина. Она - благодарная и признательная ему ученица, с трепетом ловящая каждое его слово. При малейших затруднениях она идёт - да нет же, не идёт, а бежит вприпрыжку! - к нему и смотрит на него почтительно и робко. На этом этапе всё естественно: он - умный и солидный мужчина, она молоденькая и где-то даже глупенькая девчоночка. А дальше они друг в друга влюбляются и женятся. Заметьте, после свадьбы Фрэнк останется абсолютно таким же, а вот Клара! Уже на следующее утро, внешне оставаясь молодой, она не только догонит Фрэнка в возрасте, но и значительно его обойдёт. С этого момента он для неё - ребёнок, капризный и непослушный. И даже неразумный, поэтому за ним нужен глаз да глаз. Оставь его без присмотра - он такого натворит!
   Об этом я думаю сегодня за завтраком в тот момент, когда Клара уже минут двадцать распекает меня за вчерашнее.
   - Нет, это ж надо додуматься! - удивляется она. - Хорошо, что в Рочестере нет зоопарка: ты бы наверняка захотел сунуть свою голову в пасть льву! Просто, чтобы посмотреть, что из этого получится!
   - Вот уж нет! - возражаю я. - Так бы рисковать я не стал! Остаться без головы - значит, лишиться многих удовольствий. Как бы я тогда тебя целовал?
   И я немедленно пользуюсь тем, что моя голова пока ещё на месте. Видимо, делаю это неплохо, потому что Клара на мой поцелуй отвечает своим.
   - Ты - подхалим! - заявляет она, и я понимаю, что тема исчерпана. - Ладно, рассказывай.
   Слушает она очень внимательно, а я стараюсь не упустить ни одной детали. По прошлому опыту знаю, как трудно выстроить версию в самом начале расследования, когда материала ещё очень мало. Возможно, это удастся Кларе. Ведь не секрет, что женская интуиция порой одерживает верх там, где пасует мужская логика. Но, к моему разочарованию, Клара концентрируется совсем не на том, что интересует меня. Когда я рассказываю про второй телефонный разговор с незнакомцем, она бросает быстрый взгляд в сторону спальни и краснеет.
   - Так ты, значит, просто поверил его словам, что в спальне нет микрофона? Я-то думала, что у тебя более серьёзные основания! Если "жучок" только в ровере, скажи, как так получилось, что он позвонил тебе чуть ли не за секунду до того, как ты собрался въезжать? А после твоего возвращения сказал, что ты неплохо справился?
   - Клара, я убеждён, что он сказал правду. Им сейчас невыгодно со мной хитрить: вдруг я обнаружу это и откажусь на них работать? А они во мне очень нуждаются - уж не знаю, почему. Суди сама: я в сердцах ляпнул им про сорок тысяч - просто, чтобы отвязались - а они без звука их перечислили. А то, о чём ты говоришь, легко объясняется, скажем, видеокамерой над входом в туннель: такая штука обязательно должна кем-то контролироваться! Ты мне лучше скажи, что ты думаешь по поводу моей мысли о том, что со мной играли сразу две группы наблюдателей?
   - Не знаю, - нерешительно говорит Клара, - по-моему, Фрэнк, ты здесь перемудрил. Ведь твой абонент сказал, что это они тебя проверяли. Ну и вот, поставили тебе маяк и прослушку, а потом подсказку кинули: обратишь внимание или нет? Да чего ты голову ломаешь? Он же тебе в двенадцать позвонит. Встретитесь - и всё выяснится. Гораздо интереснее другое. Та, параллельная Клара тебя не знает. Значит, и точно наши миры сильно различаются. Но вот что странно: при таких отличиях они давно должны были разойтись настолько, что в них не осталось бы ничего общего. Смотри, скажем, любые два человека, женатые здесь, там не знакомятся, не женятся, у них не появляется общих детей - значит, после этого даже сам состав населения в том и другом мире будет разный! Какая уж тут параллельность!
   - Ты права, я тоже об этом думал, - признаюсь я. - Выходит, существуют какие-то ключевые точки, в которых происходит необходимая коррекция, чтобы они далеко не расходились, а держались в определённых границах... Так что, надеюсь, пара-Клара ещё обратит внимание на беднягу пара-Фрэнка. Очень мне его сейчас жаль.
   - А мне - её! - улыбается Клара.
   Сами понимаете, что после таких взаимопризнаний без поцелуев не обходится.
   - Да, мне есть о чём расспросить своих нанимателей! - задумчиво говорю я, неохотно отрываясь от нежных клариных губ.
   - Ты говоришь об этом так, как будто всё уже - дело решённое, - вздыхает она. - А вдруг это очень опасно?
   Но, посмотрев на меня, снова вздыхает и больше этой темы не касается.
   До двенадцати ещё полтора часа, и за это время я успеваю съездить в банк и проверить свой счёт (действительно, всё в порядке), а также заехать в магазин радиотоваров, чтобы приобрести одну нужную штуковину. Вернувшись, залезаю в "Карину", снова включаю сигнализацию, а заодно устанавливаю купленный прибор и кручу ручку настройки в поисках сигнала "маячка", прилепленного под днище моей машины. Отыскав, прошу Клару проехаться пару кварталов на моём ровере и убеждаюсь, что это именно тот сигнал.
   Звонок раздаётся ровно в двенадцать. На сей раз номер не блокирован, и это говорит о том, что мои клиенты решили, что настало время для полного доверия. Вношу номер в контакты. Я предполагал встретиться с ними на том же месте - возле супермаркета на Олд-стрит - но меня вежливо, но настойчиво убеждают приехать по определённому адресу, упирая на то, что разговор строго конфиденциальный. Соглашаюсь легко, так как пока ещё опасностей для себя не вижу. Договариваемся встретиться через сорок минут. После этого зову Клару в её машину и демонстрирую ей прибор.
   - Смотри, я вывожу на дисплей карту Рочестера. Видишь этот огонёк? Это сигнал маячка с моего ровера. Вот он, наш офис. Ты поедешь за мной, но на пару кварталов сзади. А то и на три. В общем, надо оставить между нами достаточно серьёзное расстояние, чтобы слежка, если она есть, оказалась бы не сзади нас обоих, а между. Я специально довольно нелепо и непредсказуемо буду колесить по городу, а ты проверяй: не повторяет ли кто мой маршрут. Если - да, позвони мне и скажи. А сейчас возвращаемся домой. Ты потом выходи уже после того, как я уеду и даже сверну к Мэйн-стрит.
   - Зачем это, Фрэнк?
   - Я не исключаю вторую группу наблюдателей. Возможно, они прямо сейчас с нами в визуальном контакте. Поэтому я выйду, а ты пересядь на водительское место, запусти двигатель, кивни мне: мол, всё нормально. Потом выключай - и уходим. Ну, будто бы я тебе про двигатель что-то объяснял. И ради Бога, Клара, не повторяй своих ошибок! Вроде той, когда ты себя перед Газончиком засветила. Не дёргайся и по сторонам не оглядывайся, естественно держись.
   Спектакль для анонимного зрителя проходит вроде бы неплохо, и мы возвращаемся домой, чтобы использовать наступивший антракт для поцелуев. Занятие это нас увлекает и грозит обернуться гораздо более серьёзными делами, но взгляд на часы показывает, что до встречи осталось менее получаса, и я с неимоверным трудом отстраняю от себя Клару, но не удерживаюсь: целую ещё раз - и только после этого выхожу на улицу, сажусь в ровер и уезжаю.
   Сначала еду бездумно, но потом на пассажирском сидении замечаю листы бумаги, рассматриваю их - оказывается, Клара вчера на полном серьёзе выполнила работу, которую я задумывал для отвода глаз: составила карту сквозных проходов на нескольких улицах Рочестера! И сделала это с присущей женщинам добросовестностью и аккуратностью: указала, где можно проехать на машине, а где - только пройти пешком. Это наводит меня на мысль воспользоваться каким-нибудь из них, чтобы облегчить ей задачу. После некоторых раздумий останавливаю выбор на проезде между строящимися зданиями на Ривер-стрит: совершенно исключено, чтобы кто-то случайно повторил такой мой маршрут! Сообщаю ей об этом и через пять минут иду на манёвр. Минуты через две раздаётся звонок Клары.
   - Есть, Фрэнк! Сейчас догоню, посмотрю, кто это! - и ещё через пару минут. - Жёлтый БМВ N KW 3987!
   - Молодец! Всё на этом: возвращайся. До встречи!
   - Ты аккуратнее, Фрэнк, и если что - звони! - и она отключается.
   А я звоню клиентам:
   - Жёлтый БМВ - это ваша затея?
   - Вы уверены, мистер Ньюмен? - спрашивают меня после некоторой паузы.
   - Сто процентов.
   - Тогда план несколько меняется. Покружите где-нибудь минут десять, а потом подъезжайте к универмагу на Мэйн-стрит. Из машины выходите быстро и не оглядывайтесь. На первом этаже пройдите к отделу сувениров. Там вас встретят.
   - Понял. А в кого мы играем: в шпионов или в кладоискателей?
   - Узнаете при встрече. Но только это не игра, а всё очень серьёзно. Пожалуйста, сделайте, как я сказал.
   - Да без проблем.
   То, что всё не просто серьёзно, а суперсерьёзно, понимаю уже в отделе сувениров. Через стекло отдела вижу, что там есть покупатели и пытаюсь определить, который же из них ждёт меня. Но всё происходит по-другому. Едва вхожу, продавщица, приветливо улыбаясь, обращается ко мне:
   - Здравствуйте! Ваш заказ доставлен. Пройдите для оформления вон в ту дверь.
   А дальше я и сам начинаю выполнять роль груза, доставляемого по чьему-то заказу. За дверью меня поджидает мужчина, чей вид не вызывает сомнений в том, что стрельба из различных видов оружия и рукопашные поединки - основной вид его деятельности. Ни слова не говоря, он подхватывает меня под локоть и выводит на задний двор универмага. Мы садимся в средней обшарпанности чёрный "форд" с тонированными стёклами и неторопливо трогаемся с места. За всю дорогу до указанного мне в телефонном разговоре адреса мой спутник не произносит ни слова. Но я и без него всё понимаю: постоянная своя точка в универмаге свидетельствует о том, что я в руках спецслужб. Это возносит моё самомнение до небес: выходит, среди их сверхподготовленных агентов нет ни одного такого, как Фрэнк Ньюмен! Салон от водителя отделяет толстое стекло, и я вижу, что раза три водитель коротко разговаривает с кем-то по мобильнику. Вероятно, кто-то выполняет то же задание, которое сегодня выполняла для меня Клара.
   Наконец, прибываем к месту встречи, и тот же мужчина молча сопровождает меня до квартиры, над дверью которой установлена видеокамера, нажимает кнопку звонка и уходит. Дверь открывается сама, и я вхожу. Это обычная жилая квартира, и в гостиной меня встречает незнакомый мне среднего роста и возраста человек, как говорят, без особых примет. Он вроде бы один, но по его поведению понимаю, что за дверями второй комнаты тоже кто-то есть.
   - Приветствую вас, мистер Ньюмен, - говорит он мне, но руку не подаёт, а лезет во внутренний карман и достаёт удостоверение. - Уолтер Корнуолл, Федеральное Бюро Контроля за контактом между мирами. Во всей стране единицы знают о существовании нашей службы, поэтому начнём с того, что вы подпишете договор о неразглашении государственной тайны.
   Он показывает мне на стул, я сажусь, а сам Корнуолл продолжает стоять. Словно по сигналу, открывается дверь, и оттуда с бумагами в руках выходит Р. Дж. Фостер, любитель падающих раздвижных лестниц.
   - С нашим сотрудником Генри Стадлером вы знакомы, - на лице Корнуолла выражение некоей улыбчивости.
   - Добрый день, мистер Ньюмен! - без тени смущения приветствует меня тот. - А что же вы один? По-моему, вы говорили, что миссис Ньюмен - ваш партнёр?
   - Я заметил, что её присутствие несколько сбивает вас с мысли, и поэтому вы несёте всякий вздор. Сегодня для разнообразия мне хотелось бы услышать правду, вот и пришёл без неё, - поясняю я.
   Стадлер-Фостер мрачнеет и уже молча протягивает мне листы. Текст стандартный, в армии мне однажды приходилось такое подписывать, поэтому без колебаний ставлю подпись и здесь.
   - Неужели нельзя было придумать что-то умнее и серьёзнее, чем цирк с ремонтом ровера и фальшивой квитанцией? - спрашиваю уже обоих.
   - Можно, конечно, - спокойно отвечает Корнуолл. - Но во-первых, ни для чего серьёзного не было времени, а во-вторых, нам достаточно было убедиться, что вы обладаете элементарными способностями к наблюдению и анализу. Этого вполне хватит.
   - Для чего - хватит?
   - Для того, чтобы выполнить свою, отнюдь не главную, роль по обезвреживанию преступной организации.
   То, что моя роль - не главная, меня, конечно, несколько разочаровывает. Ну, и настораживает тоже: раз так, значит, справится любой, почему ко мне прицепились?
   - Ладно, давайте к делу, - говорю я и достаю сигарету.
   - Простите, мистер Ньюмен, не могли бы вы воздержаться от курения? - морщится Корнуолл.
   Но у меня на них обида за неглавную роль, и я решаю поставить их на место и показать, кто хозяин положения.
   - С какой стати? Это мне помогает думать, - заявляю, закуривая и выпуская вверх струю дыма, для страховки посмотрев, нет ли у них под руками чего-нибудь тяжёлого (Клара мне однажды призналась, что ей очень нравится мой характер - добрый, ровный и покладистый; но когда я начинаю упрямиться, становлюсь таким несносным, что ей хочется стукнуть меня по башке. Она почему-то уверена, что тогда сразу всё пройдёт).
   Но Корнуолл терпеливо сносит моё хамство, только снова морщится и вздыхает. Стадлер приносит пепельницу.
   - Ну, хорошо, мистер Ньюмен, послушайте, в чём суть, - Корнуолл весь сморщившись, пытается отогнать в сторону дым.
   Мне становится совестно, я тут же тушу сигарету, и Стадлер с облегчением уносит пепельницу обратно.
   После этого всё идёт без помех, и я, наконец, узнаю, что побудило ФБК обратиться ко мне.
   "Кротовая нора" между параллельными мирами появилась чуть более полутора лет назад, и построили её с "той" стороны. Это было сделано на правительственном уровне, поэтому представители спецслужб параллельных Соединённых Штатов тут же вышли на аналогичные наши органы. Сейчас уже существует штаб по совместному использованию возможностей, появившихся в результате контакта. О том, что это за возможности, мне, естественно, сказать не могут. Вкратце: небольшие отличия в некоторых физических законах двух миров позволяют делать вещи, в своих мирах неосуществимые. Всё это, разумеется, в интересах обоих человечеств и для их блага и процветания. Но около года назад в дело вмешивается некая преступная организация, опять же с "той" стороны, которой каким-то образом становится известно об этом секретном проекте. Она использует "нору" в своих целях (детали потом). Такого допустить, конечно, нельзя, и спецслужбы обеих сторон принимают меры по её устранению, но сталкиваются с почти безупречной системой конспирации и терпят неудачу. Они, естественно, не отступаются и разрабатывают новый план, в котором заметная роль (ага, всё-таки заметная!) отведена мне. И теперь всё зависит от моего согласия.
   - Ну, в основном, всё, - пожимает плечами Корнуолл. - Те подробности, которые вам - если вы согласитесь - знать необходимо, здесь, - он показывает флэшку. Вам что-нибудь непонятно?
   - Всё непонятно, - говорю я. - Ну, выставьте охрану, огородите место входа, наконец, чтобы и мышь не пролезла... Там же у вас даже старушки со свистком нет.
   - Неужели вы полагаете, что мы бы до этого не додумались? - усмехается он. - Любой намёк на охраняемость - даже предложенная вами старушка - неизбежно привлечёт к этому месту внимание иностранных разведок, хотя бы русской. А уж после этого рассмотреть всё самым внимательным образом из космоса для них труда не составит.
   - А как же местные жители? Если они захотят - ну, для интереса - зайти в туннель? Разведкам может стать это известно от кого-нибудь из них.
   - Такое, что туда кто-то попадает, случается, хотя и не часто. Но, видите ли, мистер Ньюмен, вы пока единственный с двух сторон - кроме преступников, конечно - кто самостоятельно прошёл туннель и остался жив.
   - Вот это да! - я ошеломлённо таращусь на него. - То есть, вы хотите сказать, что видите, как люди прут навстречу гибели, и не останавливаете их?
   - Что поделать. Интересы государства могут быть превыше интересов - и даже жизни! - отдельных его граждан.
   Тут он сокрушённо качает головой.
   - Ох, и напугали же вы меня, мистер Ньюмен! Вам удалось нас провести, обменявшись с женой машинами и якобы разговаривая по телефону! А то бы уж мы, конечно, перехватили вас и не пустили в туннель!
   Я в забывчивости лезу за сигаретами - такое трудно переварить спокойно - но спохватываюсь. Хотя, конечно, может они и правы - безопасность государства - дело наиважнейшее...
   - Ладно, - говорю, - считайте, что моё согласие вы получили. Что дальше?
   Корнуолл облегчённо вздыхает и, наконец, тоже садится. Видно, моя роль не такая уж и не главная.
   - Вам предстоит командировка, мистер Ньюмен. Куда - догадываетесь. И не на один день, а возможно, на несколько месяцев. Люди с "той" стороны подготовили вам настоящее жильё и фиктивную работу. Все указания вы получите от них, потому что работать вам предстоит именно там, - он замечает моё движение и опережает мой вопрос. - Ваша супруга может отправиться с вами. Ей, разумеется, тоже придётся подписать договор. Конечно, её присутствие там нежелательно, но мы идём на это. Не скрою, было бы неплохо, если бы она решила остаться здесь (Я, зная Клару, усмехаюсь). Да-да, мы тоже на это не надеемся... У вас есть ещё вопросы?
   - Кто сегодня следил за мной в жёлтом БМВ N KW 3987?
   Он кивает Стадлеру, и тот записывает номер.
   - Для нас это тоже сюрприз. И неприятный. Маяк и жучок в вашей машине установлены нами. Для чего - вы теперь знаете. Газончик - он усмехается - тоже наш человек. С Крафтом по-другому, потом вы будете знать и это. Появление посторонних может означать только одно: за вами следят преступники. И мы примем все меры, чтобы их вычислить и схватить. Ваша личная безопасность для нас очень важна, потому что от неё во многом зависит успех операции. Ещё вопросы?
   - Последний. Для чего вам нужен именно я? У вас наверняка агентов хватает.
   Они обмениваются быстрым взглядом.
   - Да, это главное, - соглашается Корнуолл. - Дело в том, что в состав этой преступной организации входит Фрэнк Ньюмен, ваш параллельный двойник.
  
   7. Что на самом деле Фрэнки привёз из пара-Рочестера.
  
   С раннего детства и до глубокой старости вам предлагают быть на кого-нибудь похожими. "Посмотри, Фрэнк, - говорила мне мама, когда мы приходили в гости к соседям, - какой порядок в комнате у Дика! Почему бы тебе не делать так же"? С годами всё только усугубляется. В школе вам предлагают вести себя на уроках, как Сьюзен, в университете - относиться к занятиям серьёзно, как Роберт и сделать карьеру, как Эдвард. Про армию вообще молчу: идеал любого сержанта - целый взвод одинаково обученных солдат с одинаковыми лицами и, желательно, с одинаковыми же именами, чтобы не ломать голову, кого как называть. Словом, с одной стороны везде твердят, что каждый человек уникален и тем он и хорош, с другой - советуют поскорее забыть об этом и найти себе достойный пример для подражания. Наиболее в этом плане преуспевает ваша жена, требуя, чтобы вы зарабатывали, как муж Элен, проводили больше времени дома, как муж Фанни и дарили такие же подарки, как третий муж Алисии. Кроме этого, она ещё туманно намекает на каких-то Боба, Уильяма и Джорджа, которых знала до встречи с вами, и вы приходите к заключению, что только невозможность разом выйти замуж за всех перечисленных мужчин вынудила вашу супругу остановить свой выбор на вас.
   Клара пока мне такого не советует (хотя нельзя забывать, что мы совсем недавно поженились), поэтому я в полной мере могу гордиться тем, что её вполне устраивает то, что я - это и есть я, единственный и уникальный во всей Вселенной.
   То есть, был до сегодняшнего дня, пока не выяснилось, что Фрэнков Ньюменов существует по крайней мере ещё один. Я видел параллельную Клару, поэтому со всем основанием полагаю, что внешне мы с ним похожи, как два мобильных телефона из одной партии. И только тот факт, что внешним сходством всё и ограничивается, - по словам Корнуолла, тот Фрэнк преступник - радует, что хотя мы с ним и с одного конвейера, но собирали нас разные мастера.
   - Темнят они что-то, Фрэнк! - уверенно заявляет мне Клара, когда я, вернувшись домой, пересказываю ей свой разговор с Корнуоллом. - Ещё как-то можно поверить в ту причину, по которой они не выставили охрану. Но кто им мешает устроить засаду и переловить всех друзей твоего двойника вместе с ним самим?
   - Корнуолл уверяет, что ребята очень подготовленные. Врасплох их не застанешь, значит, обязательно будет перестрелка, которая опять-таки привлечёт к этому месту внимание чужих спецслужб.
   - Ерунда, - не сдаётся Клара. - Почему именно это? Что у нас, по всей стране мало где стреляют? Если на каждую перестрелку внимание обращать... Нет, Фрэнк, хитрят они с тобой! Зря ты согласился. Зачем?
   - Ну, во-первых, они неплохо платят. А потом - интересно это очень! Параллельный мир! Разве тебе - нет?
   - Интересно, - признаётся она и вздыхает. - Ладно уж... - но тут же снова настораживается. - А они тебе объяснили, как хотят тебя использовать?
   - Да ничего серьёзного. Весь план - разработка другой стороны, но Корнуолл сказал, что они хотят посеять в их банде недоверие друг к другу, а для этого подставить меня пару раз вместо него: то я - то есть, он - с полицейским тайно встречается, то оказывается там, где никак быть не должен... Их спецслужбы считают, что переполох будет сильный: начнётся проверка всех связей - ну, и намерены этим воспользоваться.
   - А не хотят ли уж они того Фрэнка похитить, а тебя вместо него в банду сунуть? - вслух размышляет Клара. - Хотя... Я ведь тоже там буду, так что посмотрим, как это у них получится! Соглашаемся только на то, о чём говорил Корнуолл - и ни на йоту больше!
   Отправиться мы должны уже завтра утром, поэтому решаем начать готовиться к переезду. Я сажусь за компьютер, вставляю флэшку и открываю файлы, которые подготовило для меня ФБК. Клара собирает косметику и другие атрибуты, без которых ни одна женщина не то, что в параллельный мир - в соседний город не поедет. Затем подсаживается рядом.
   - Ну, как, проясняется что-нибудь?
   - Куда там! - хмуро говорю я. - Засекретили всё, черти, до невероятности. Всё намёки какие-то, не более... Глупо, по-моему. Что ж там, на месте, я ничего не увижу, что ли? Или они меня никуда помимо квартиры и якобы работы выпускать не хотят?
   - А что там этот Корнуолл про отличия в физических законах толковал?
   - Да вот только это и толковал. А конкретно - ничего.
   - А сам как думаешь?
   - Ну, тут вариантов могут быть миллионы. Допустим, разная у нас и у них температура плавления металла даёт возможность создавать совсем другие сплавы. Или вообще какие-то их вещества в нашем мире обретают другие свойства или даже функциональность.
   - Замечательно! - говорит Клара. - Хорошо, что я твой подарок ещё не трогала. А вдруг их духи у нас годятся только для чистки полированных поверхностей? Или как средство против насекомых?
   - Точно! - обрадованно вскрикиваю я. - У нас же есть духи оттуда! Вот мы их сейчас и испытаем!
   - Не на мне, надеюсь?
   - Что ты! Твоей красотой мы рисковать не будем. К счастью, в нашей семье есть и другие люди, чью внешность трудно чем-либо испортить!
   Однако, Клара наотрез отказывается рисковать даже мной, выговаривает целый ряд условий по грядущим испытаниям и только после этого приносит набор.
   Я сам развязываю ленточку, снимаю упаковочную слюду и... застываю в недоумении. Хорошо помню, что покупал парфюмерный набор "Принцесса Глория", но сейчас вижу совсем другую коробку. Даже по оформлению понятно, что она не может иметь ничего общего с духами или чем-то там ещё. Что, впрочем, подтверждается и надписью: "Illusion Creator" (создатель иллюзий).
   - Прямо в точку! - восторженно смеётся Клара и даже хлопает в ладоши. - Это не только про тебя, Фрэнк - про всех мужчин вообще!
   - Вот дьявол! - с досадой говорю я. - Продавщица напутала. Завернула совсем не то.
   Я открываю коробку. Внутри лежит цилиндрической формы небольшой фонарик, зарядное устройство и три маленькие прямоугольные пластины, очень похожие на карты памяти. И всё: ни паспорта прибора, ни инструкции нет. Я беру фонарик, заглядываю в него спереди и вижу, что это вовсе не фонарик: вместо стекла и лампочки с отражателем нечто, напоминающее объектив видеокамеры или экран монитора.
   - Интересно... - бормочу я. - Дорогая, ты любишь иллюзии?
   - До встречи с тобой я среди них и жила, - она обнимает меня, но тут же отстраняется и смотрит в мои глаза. - А ты, по-моему, и сейчас продолжаешь!
   На корпусе "фонарика" с противоположных сторон - кнопки. С одной стороны всего одна, зато с другой - целый ряд под номерами от одного до пяти, а сверху ещё отдельная.
   - Давай создадим себе какую-нибудь иллюзию, - предлагаю я. - Я за то, чтобы попробовать! Как понимаю, эту штуку надо на что-нибудь навести и нажать кнопку. Скорее всего, ту, которая отдельно.
   На журнальном столике стоит ваза с хризантемами, которые я привёз из пара-Рочестера. Я навожу на них "Creator" и нажимаю кнопку. Ничего не происходит.
   - Не работает, - облегчённо вздыхает Клара, и я понимаю, что она боялась того, что может получиться.
   - Не заряжен, наверное, - предполагаю я. - Или ещё вариант: это же их цветы; может, надо на чём-то нашем испробовать? Сейчас положим что-нибудь другое.
   Я встаю, подхожу к столику, беру вазу и направляюсь с нею к подоконнику. И тут вижу лицо Клары: в глазах полнейшее изумление, и тычет пальчиком мне за спину. Оборачиваюсь и чуть не выпускаю из рук вазу: точно такая же стоит на столике, как будто я её оттуда и не брал! Не глядя ставлю вазу куда-то под ноги и осторожно пробую коснуться той. Но рука моя проходит сквозь неё, не встречая никакого препятствия.
   - Ф-фу! - вздыхаю я, сажусь в кресло и достаю сигарету. - Интересная штука: что-то вроде голограммы.
   - У них там, поди, и другие всякие штуки есть, - поёживается Клара. - А мы туда едем!
   Через минуту голо-ваза исчезает, и я ставлю на её место оригинал.
   - Ещё раз попробуем, - говорю я. - Мысль одна появилась.
   На этот раз я держу кнопку нажатой гораздо дольше, и, как следствие, голограмма дольше же и сохраняется.
   - Ты говорил Корнуоллу, что привёз оттуда кое-что? - спрашивает Клара.
   - Нет. И теперь думаю: очень хорошо, что нет. Не любят эти ребята, когда кто-то узнаёт то, что ему знать не следует... Ты знаешь, а эта штука может оказаться нам полезной. Если ФБК вздумает играть с нами в какие-то свои игры и использовать нас вслепую, можем подсунуть вместо себя свои изображения, а сами в это время будем совсем в другом месте! Убеждён, что и с людьми это действует. А вот сейчас попробуем.
   Я подаю Кларе... Гм-м. Просто Создателем его называть как-то кощунственно... Хорошо, подаю Создателя Иллюзий.
   - Наведи на меня и нажми на эту кнопку, только подержи подольше.
   - Ой, Фрэнк, может, не надо? А вдруг с тобой что-то случится? Ну, облучит чем-то...
   - Ерунда. Цветы ведь тоже живые - видишь, с ними всё нормально. Было б что не так - сразу завяли. А у меня организм, думаю, покрепче. Не бойся!
   Но она всё равно боится и делает это нерешительно и с опаской.
   - Всё?
   Увидев, что она отпустила кнопку, встаю с кресла, делаю пару шагов и оборачиваюсь. Некоторое время смотрю на сидящего и курящего себя. Качество картинки просто потрясающее. Уже с двух шагов нельзя отличить, кто из нас настоящий: изображение настолько плотное, что даже никаких мыслей об иллюзии не возникает. Экспериментируем с Кларой. Как всякая женщина, она извлекает из этого практическую пользу.
   - Фу, как противно я губу закусываю! Больше никогда не буду так делать! Почему ты мне раньше не сказал?
   Я пожимаю плечами.
   - А мне нравится. По-моему, очень даже мило. Как и всё, что ты делаешь.
   Она улыбается.
   - Похоже, ты и вправду в меня влюблён!
   - А ты сомневалась?
   После этого Клара идёт готовить ужин, а я продолжаю изучать... ну, пусть "СозИл". Оказывается, ничего сложного. По принципу действия - та же видеокамера с функцией просмотра отснятого изображения. Узнаю, для чего карты памяти: можно заранее записать на них до пяти изображений, а потом соответствующей кнопкой вызвать любое. Воспроизводимый объект в этом случае возникает посередине между прибором и каким-нибудь препятствием, например, стеной. Последнее означает, что на открытом пространстве использовать "СозИл" невозможно.
   Я решаю, что сделать запись наших с Кларой изображений нужно здесь: нельзя исключать, что квартира, которую нам предоставят в пара-Рочестере, будет набита средствами слежки - и принимаюсь за дело не откладывая. Клара недовольна, что я дёргаю её постоянно и отрываю от приготовления ужина, но всё же безропотно выполняет мои требования: сидит, стоит, прохаживается... Потом записывает меня.
   За ужином, наконец, мы начинаем размышлять над тем, с чего, возможно следовало начать: каким образом я стал обладателем этого чудо-прибора.
   - Перепутать такое нереально, - задумчиво говорю я, - коробки совсем не похожи, не могла продавщица мне это по ошибке завернуть.
   - Тем более, - усмехается Клара, - трудно допустить, что в том Рочестере женщины вместо духов используют "Создатель иллюзий". Хотя что-то общее у них, безусловно, есть.
   - Странностей здесь много, и это я даже не о том, что сам прибор - штука странная и вообще невозможная. Смотри, кроме того, что в коробке нет ни паспорта, ни инструкции, на ней самой и на приборе - никаких сведений о том, где это изготовлено. Ни штампа, ни клейма. Какой вывод сделаем?
   - Произведён подпольно.
   - Именно. Значит, никак не мог попасть в продажу. И тем не менее, как-то оказался в магазине, и продавщица завернула его в подарочную упаковку!
   - Последнее могло быть сделано для того, чтобы нельзя было прочесть надпись на коробке.
   От неожиданности я давлюсь глотком кофе, и Клара долго стучит меня кулачком по спине.
   - Ты что, хочешь сказать, что мне это не случайно подсунули, а вручили вполне сознательно? - спрашиваю я, приходя в себя. - Я ведь, между прочим, деньги заплатил, и не как за сногсшибательный электронный аппарат, а как за пусть и не дешёвый, но всё же парфюмерный набор!
   - Не знаю, - уклончиво говорит она. - Просто почему-то вдруг подумалось.
   И при этом смотрит на меня так, словно хочет спросить: неужели ещё не догадался?
   Всё-таки моя жена - хитрющая женщина! Это, в общем-то, удивительно, если учесть её молодость. Впрочем, ещё О. Генри утверждал, что, создавая женщину, Бог сразу вложил в неё хитрость в полном объёме; поэтому им и не нужно в этом искусстве совершенствоваться. Я давно знаю, что у Клары очень острый ум, и многое она соображает гораздо быстрее меня. Но не торопится высказывать, ждёт, когда сам догадаюсь - мужское самолюбие щадит. И уж только если я очень торможу, начинает подбрасывать какие-то идеи и намёки. Вот, пожалуйста:
   - Как ты думаешь, в каждом магазине того Рочестера покупателям вместо духов всучивают странные штуковины?
   Я хлопаю себя по лбу ладонью. Ну, конечно же!
   - Так, - рассуждаю я вслух, чтобы и она тоже слушала, - в нашем Рочестере встречаются Газончик и Крафт. Про Газончика Корнуолл говорит, что он - агент ФБК, про Крафта - что с ним "по-другому". А в разговоре, между прочим, они упоминают "кротовую нору"! Это может означать, что какие-то товары из магазина того Крафта через неё поступают к этому. И тогда Крафт - вернее, оба Крафта - члены этой самой преступной группы, а Газончик - внедрённый в неё агент. В том Рочестере я захожу в магазин Крафта - там вроде бы всё, как и в любом другом, но, тем не менее, мне под видом обычного товара продают "СозИл". Спрашивается, почему именно мне? Ответ прост: меня принимают за моего двойника, пара-Фрэнка! Сейчас я и ещё кое-что вспомнил: я долго ходил по магазину, всё осматривал, но ничего не покупал, и продавцы смотрели на меня с усмешкой. А одна - как-то выжидающе. К ней я и подошёл.
   - Здорово, - кивает Клара, - теперь действительно многое понятно. Кроме, впрочем, одного: если у них есть внедрённый агент, то для чего нужен ещё и ты? Могли бы всю их цепь через Газончика выяснить.
   - Ну, это даже я могу объяснить. В хорошо законспирированной организации каждый её член знает только двоих-троих, с которыми непосредственно имеет дело. А дальше цепь обрывается. Крафт, скорее всего, мелкая сошка, поставщик. Через него ни на кого серьёзного не выйдешь.
   - Ну да, - улыбается она, - то ли дело твой двойник! Фрэнк Ньюмен мелкой сошкой быть никак не может!
   Наверное, по моему лицу это заметно, потому что Клара вдруг смущается.
   - Прости, - виновато говорит она, - тебе неприятно, что он - преступник?
   - Конечно, - вздыхаю я. - Представляешь, как было бы здорово иметь его напарником!
   - И Клару тоже, - соглашается она. - Теперь ясно, почему они даже не знакомы.
   Остаток вечера проводим в том же ключе: догадки, предположения... Меня озаряет ещё одна идея: я догадываюсь, кто и почему за мной следил. Гордый своей сообразительностью, уже собираюсь поведать об этом Кларе, но вовремя спохватываюсь: не хочу, чтобы она заранее тревожилась. За всем этим могут последовать радикальные изменения в плане Корнуолла, и моя роль из маленькой и незаметной превратится в главную. Со всеми вытекающими отсюда для меня опасностями.
   А ведь сообразить это было не так уж и трудно. Раз "СозИл" оказался у меня, значит, тот Фрэнк его не заполучил. И, конечно, сразу же выяснил, как такое могло произойти. Следовательно, им уже известно, что я могу проходить "нору", а значит, и вся банда готова к тому, что Фрэнк Ньюмен, якобы тайно беседующий с полицейским, совсем не обязательно их Фрэнк.
   Вся затея Корнуолла летит к чёрту.
  
   8. Фрэнк Ньюмен в роли наживки.
  
   Окно открыто, поэтому сегодня могу курить, сколько влезет. Что, кстати, и делаю. Оба Корнуолла морщатся, но ничего не говорят: ушли с головой в детали новой разработки. Стадлеры ведут себя по-разному: наш увивается возле Клары, параллельный не имеет возможности этого делать, хотя издали смотрит на неё с таким же восторгом: он печатает на компьютере под диктовку шефов. Конкуренцию бывшему Фостеру по части обольщения составляет Газончик - агент ФБК с "той" стороны Майкл Доннован (наша сторона Газончиками не представлена). Оба перед ней прямо-таки пританцовывают. Я бы давно унял их хореографические потуги, но вижу, что Кларе это нравится. Льстит ей, конечно, такое неприкрытое восхищение, и она даже немножко с ними кокетничает. Честно сказать, последнее мне неприятно, но я не собираюсь её упрекать ни сейчас, ни потом: что ни говори, период женской привлекательности гораздо короче мужского, и надо успеть получить свою долю обожания.
   Вчера и сегодня утром я долго размышлял над тем, что скажу Корнуоллу. Изложить всё по правде - значит, сознаться, что у меня есть "Создатель иллюзий", и я умею им пользоваться. А этого открывать ФБК я не намерен. Бесцеремонность и циничность спецслужб общеизвестна; они с лёгкостью открещиваются и даже избавляются от своих сотрудников при малейшем намёке на возможность огласки их действий, поэтому у нас с Кларой должен быть свой спасательный плот в случае такого поворота событий. В конце концов, я представил ему дело так, что якобы продавщица в магазине Крафта настойчиво навязывала мне какую-то вещь, которую, по её словам, ей велели мне передать, но я отбился от неё и ушёл. А теперь, мол, понимаю, что она приняла меня за того Фрэнка и наверняка, когда он потом появился в магазине, это ему рассказала. И тот, безусловно, сообразил, что человек, похожий на него - это его двойник из параллельного мира. Понял, конечно, что я могу проходить туннель, и стал выяснять, по своей ли я инициативе это делаю или кто-то меня направляет.
   То, что произошло дальше, напомнило мне один день в бытность моей службы в армии, когда была объявлена тревога по радиационной опасности: один умник заявился в часть с такими следами на одежде, что два счётчика Гейгера скончались от инфаркта уже на пятой секунде истерического визга. Где он их подцепил и куда после этого исчез, навсегда осталось похороненным под грифом "Совершенно секретно". Тим Слейтон, который никогда не отличался большим умом, надумал порасспрашивать сержанта Бейли, в результате чего мы целый день могли любоваться, как он упражняется на плацу.
   Переполох в ФБК оказался, пожалуй, даже покруче той тревоги. Взять, хотя бы, срочное прибытие людей с "той" стороны. Всего, что закрутилось, мне, конечно, неизвестно, но и то, что известно, впечатляет: в настоящее время один из агентов Бюро, загримированный под меня, колесит по городу на моём ровере, а в окнах нашего офиса время от времени мелькает женский силуэт в кларином халатике. Самих же нас доставили на конспиративную квартиру таким способом, который живо напомнил мне, как мы -опять же в армии - приводили в часть девчонок.
   Общая идея нового замысла меня не удивила, я и сам думал именно об этом. Как поведут себя преступники, если "выяснят", что я - их поля ягода? Конечно, будут стремиться войти со мной в контакт, чтобы объединить усилия. Поэтому два ФБК срочно сколачивают мне преступную группу, в которой я буду занимать должность мафиози весьма высокого ранга. Мне даже придадут часть настоящей сети, чтобы я в случае необходимости мог и действительно что-то проворачивать по обе стороны миров. Но, в основном, конечно, мои подчинённые - они же мои телохранители - спецагенты ФБК из числа тех, которые на любой шорох сначала стреляют, а уж потом выясняют, что это было.
   Клара, разумеется, вначале и слышать не хотела о моём новом статусе, но Корнуоллы её убедили, что преступники в любом случае выйдут со мной на связь, и уж лучше мне быть под прикрытием ФБК, нежели решать проблемы самому. Её горячее за меня заступничество сбило Стадлера и Доннована с эмоционального настроя на танцы и разговорный жанр, и продолжили они потом уже без прежнего энтузиазма да и то недолго: их шефы, наконец-то, прикрикнули на них и велели заняться делом. В настоящий момент все они разрабатывают сценарий моего поведения на ближайшие сутки, а брошенная ухажёрами Клара подходит ко мне и смотрит фото моих бандитиков, чем занимаюсь и я, пытаясь при этом запомнить их имена и наспех разработанные легенды.
   - Ужас! - качает она головой. - И эти люди теперь будут бывать у нас в доме? Фрэнк, может, нам вывезти всё ценное на мою квартиру?
   - Меня бы это расстроило, - заявляю ей. - Единственная настоящая ценность - это ты, и мне бы не хотелось жить с тобой порознь. Ну, а насчёт этих симпатяг - не забывай, что они наши телохранители.
   - Ну да! - насмешливо говорит она. - Я вот что подумала: деньги у нас теперь есть, так не нанять ли ещё и других телохранителей, чтобы за этими присматривали?
   - Вы напрасно беспокоитесь, миссис Ньюмен! Этих людей отбирал лично я... - начинает было наш Стадлер, но тут же увядает от резкого замечания Корнуолла: "Не отвлекайтесь, Генри"!
   - Вот видишь? - успокаиваю я Клару. - Человек, который так перед тобой приплясывал, не стал бы подсовывать кого попало!
   От стола доносится смешок Корнуоллов, а Стадлер делает вид, что ничего не слышал. Клара садится ко мне на колени и обнимает за шею.
   - Ты ревновал! - с улыбкой говорит она и, увидев мой утвердительный кивок, целует меня в губы, не смущаясь присутствием посторонних.
   Я мысленно усмехаюсь, представив, какое негодование испытывают сейчас оба танцора, что тут же и подтверждается.
   - Эй, голубки! - сердито ворчит Доннован. - Дома наворкуетесь! Ньюмен, не забывайте, что вы теперь на работе!
   - Он прав, - вздыхаю я и ссаживаю Клару с колен, - поскучай немного, мне всё это запомнить надо.
   Где-то через полчаса сценарий готов, я подсаживаюсь за общий стол, и мне детально разъясняют, что я сегодня буду делать.
   - Они следят за вами уже второй день, Фрэнк, - говорит Корнуолл. - Поэтому сегодня вам нужно обязательно изобразить свою деятельность в той сфере, которая их интересует.
   - Вы выяснили, кто это?
   - Ещё вчера. Поэтому ваше сообщение о том, что произошло в магазине, только дополнило картину. Они выясняли, - он кивает на Корнуолла N 2.
   - Их двое, - говорит тот, - один с нашей стороны - это, естественно, Фрэнк Ньюмен, - второй ваш. Мы сейчас устанавливаем, чем занимается его двойник у нас. Оба сейчас здесь и следуют неотступно за вашей машиной.
   - Вот это-то нас и беспокоит, - снова вмешивается Корнуолл number one. - Агент загримирован наспех, поэтому нельзя, чтобы они увидели его вблизи. Из-за этого он просто колесит по городу и не вылезает из машины. Такое поведение может показаться им подозрительным. Нужно срочно заменять его на оригинал. Фрэнк, у вас не больше пяти минут, чтобы внимательно проработать сценарий.
   Я киваю и погружаюсь в чтение. Всё-таки молодцы они, видно, что профессионалы. Для первого раза ничего серьёзного мне не запланировали, очевидно, чтобы я мог войти в непривычную для меня роль постепенно. Вся нагрузка ляжет на их агентов, которые будут мне подыгрывать. Ещё раз бегло просматриваю и прячу листки в карман.
   - Всё понятно, - заявляю я. - Где будем меняться?
   - В том же отделе универмага на Мэйн-стрит. Агент подрулит к стоянке и зайдёт внутрь. А выйдете и сядете в машину уже вы. Дальше - по плану.
   - А...
   - Миссис Ньюмен сейчас тоже подпишет договор, и мы доставим её на вашу квартиру. Самым нормальным образом. Слежка пойдёт за вами, поэтому помех никаких не будет.
   - Да, не беспокойтесь за супругу, мистер Ньюмен! - оживляется Стадлер. - У меня вполне приличная машина...
   Корнуолл бросает на него быстрый взгляд.
   - Генри, это сделаю я, - говорит он. - Поторопитесь, Фрэнк!
   Молодец Корнуолл, думаю я, спускаясь по лестнице и садясь в уже знакомый мне "форд" с тем же самым сопровождающим: решил сделать так, чтобы я во время выполнения задания не отвлекался на неприятные мысли. Однако, этот Стадлер! Пожалуй, надо выбрать время и сказать ему пару слов наедине. Убеждён, что и Кларе его назойливость неприятна. Одно дело пококетничать немножко с посторонними мужчинами в присутствии мужа - просто для того, чтобы не забыть, как это делается - и совсем другое... Ладно, не будем об этом, уже подъехали.
   В складском помещении отдела сувениров меня уже ожидает человек, которого издали действительно можно принять за меня. Надо же, ещё один двойник! Если они и дальше будут размножаться такими темпами, боюсь, моя жена в нас запутается. Человек молча отдаёт мне мою же шляпу и выходит во двор, а я открываю дверь и оказываюсь уже непосредственно в самом отделе. Опять немного покупателей и та же продавщица.
   - Уже всё оформили? - приветливо улыбается она мне. - Не забудьте вашу покупку!
   И протягивает мне что-то, упакованное самым тщательным образом. Я нерешительно лезу в карман за деньгами, но она глазами показывает мне, что ничего не нужно. Понятно, за счёт Бюро Контроля, точнее, за счёт налогоплательщиков, то есть, в конечном итоге, за мой же собственный. В самом деле, должны же те, кто за мной следит, увидеть какое-то оправдание тому, что я заходил в универмаг.
   Из универмага выхожу походкой человека, который и знать не знает, что кто-то уже второй день пытается постигнуть суть его бытия. Осторожно (вдруг там что-то стеклянное?) кладу подарок федералов на пассажирское сидение, завожу ровер и отправляюсь в летнее кафе на Грин-роуд. Летнее выбрано для того, чтобы партнёру Фрэнка (сам он, конечно, останется в машине) было легче подслушать, о чём пойдёт разговор у меня с моими сообщниками. В зеркале заднего вида без труда различаю жёлтый БМВ и качаю головой. Почему они выбрали для слежки такую приметную машину? Скорее всего потому, что кроме неё у них здесь ничего нет.
   Паркуюсь я не спеша, чтобы не заставлять Фрэнка суетиться, и, выйдя из ровера, с той же целью сначала закуриваю. Моя банда уже сидит за столиком. Клара права: без тренировки смотреть на такие лица сможет только бывший солдат химических войск, которому и через десять лет после окончания службы каждую ночь противогаз снится. Хорошо, что я предварительно ознакомился с их фотографиями, это помогает мне преодолеть естественное желание вскочить обратно в ровер и дать дёру, и я почти без содрогания подхожу к столу. Они при моём появлении почтительно вскакивают, я киваю им, сажусь и рукой показываю: тоже можете. Отпиваю пиво из приготовленного для меня бокала, курю и через пару минут краем глаза замечаю, что за соседний столик кто-то усаживается. Наверняка это тот, кто и нужен. Ну, всё, можно начинать.
   - Келли, если я ещё раз узнаю, что ты пристаёшь к девицам из транспортного агентства, которые оформляют нам груз, не пожалею времени и лично набью морду, - зловеще говорю я и сам не верю, что осмелился сказать это такому громиле.
   - Не узнаете, шеф, - с ухмылкой обещает Келли, и вся компания разражается довольным гоготом.
   Это была самая длинная моя реплика, дальше гораздо проще.
   - Ладно, к делу, - нахмуриваюсь я. - давай ты, Сандерс.
   И они по очереди начинают отчитываться в делах, о которых не имеют ни малейшего представления по той простой причине, что ничего подобного не было. Слушаю я внимательно, и это не столько игра на зрителя, сколько проверка, достаточно ли убедителен весь этот пустой трёп. Вроде бы получается неплохо. Мы ведь с этим слухачом сейчас в одинаковой роли: и он, и я впервые слышим некую информацию, значит, и реакция на неё у нас должна быть одинаковая. Тот, кого по легенде зовут Сандерсом, заглядывая в листок, рассказывает, сколько товара удалось перебросить через туннель и уверенно сыплет названиями: Имитатор, Печь, Горелка, Аккумулятор, Восстановитель - и прочими в том же духе. Я вспоминаю "Создателя иллюзий" и догадываюсь, что это - усечённые названия каких-то реальных приборов, а называет их Сандерс так для того, чтобы у слухача сложилось мнение, что это вещи настолько нам известные, что приводить полные названия ни к чему. По-моему, здесь всё логично.
   После Сандерса я киваю Ховарду, и тот с места в карьер начинает жаловаться, что у "форда" неудобный руль, и ему тяжело держать машину в туннеле. Я обещаю дать ему что-нибудь из "GMC", и тут вмешивается Келли.
   - Шеф, - говорит он и откровенно смотрит на соседний столик, - по-моему, вон тот парень нас подслушивает!
   Это всё по плану Корнуоллов. К этому моменту у меня и моих бандитов заканчиваются заготовленные тексты, и нам необходимо избавиться от аудитории нашего "Театра одного зрителя".
   - Ну, так разберись с ним, - вяло произношу я, - твоя очередь ещё нескоро.
   Этого хватает, чтобы парня ветром сдуло со стула и вынесло в дверной проём, в котором, на его счастье, конструкцией кафе двери не предусмотрены. Не настолько, однако, быстро, чтобы он не смог услышать ещё одну запланированную для него фразу Ховарда: "Шеф, вот вы сегодня будете на вечернем приёме в мэрии...".
   Теперь можно расслабиться, не лицемерить и познакомиться по-настоящему: ведь с этими людьми мне работать и дальше. Я хочу спросить, как по их мнению, всё прошло, но меня опережает Келли.
   - Отлично, мистер Ньюмен! - говорит он, и я с изумлением вижу на его лице по-человечески добрую улыбку, совсем не похожую на ту похабную ухмылочку. - Когда вы пообещали насчёт морды, я и в самом деле испугался: "А ведь такой и вправду набьёт"!
   Трое других весело хохочут. Мы пьём пиво и обговариваем завтрашние действия. Меня необычайно радует, что они - нормальные ребята, и похоже, что я им тоже понравился.
   Через полчаса расходимся. Теперь я свободен до вечера. Фраза про приём в мэрии - чистая правда. Так уж совпало, что сегодня там чествуют нашу баскетбольную команду, занявшую второе место в зоне, и ФБК воспользовалось этим, чтобы намекнуть соглядатаям на мои связи с администрацией города: дескать, и там у меня всё схвачено. Мы идём туда с Кларой, и это первый наш с ней выход на столь высоком уровне.
   Когда я приезжаю домой, она уже там.
   - Как всё прошло? - интересуется она. - Хотя я уже рада тому, что ты побывал в такой компании и вернулся цел и невредим!
   - Клара, в моей банде очень приличные люди, - обижаюсь я. - Сама потом убедишься. А прошло всё хорошо.
   Тут я вспоминаю про подарок, и возвращаюсь за ним в ровер. Затем хвастаюсь Кларе, что получил его от ФБК совершенно бесплатно.
   - В этом отделе есть очень красивые сувениры, - говорю ей, - и, кстати сказать, недешёвые!
   Разворачиваю свёрток и застываю в оцепенении, а Клара просто заходится от смеха: в нём пустая пивная бутылка и старые домашние тапочки. Видимо, ФБК решило, что раз я не буду разворачивать это на глазах у Фрэнка и его сообщника, то и нечего на меня зря расходовать деньги налогоплательщиков! Те же мои, кстати.
  
   9. Фрэнки снова импровизирует.
  
   Когда-то очень давно, на заре цивилизации, человек ходил голым и никаких комплексов и неудобств от этого не испытывал. И даже когда наступил Великий Холод, он в силу недоразвитости мозга не мог догадаться, что надо что-то на себя напялить, и согревался единственными доступными ему средствами: прыгал, бегал и изо всех сил хлопал себя руками по бокам. Я убеждён, что к идее одежды он пришёл совершенно случайно: однажды, когда он всё-таки ухитрился заснуть, скорчившись на каменном полу пещеры, на него свалилась медвежья шкура, висевшая на стене в качестве ковра. И проснувшись, он долго не мог понять, отчего же ему так тепло и спокойно. А сообразив, додумался и другого: закрепил её на себе, обвязавшись длинным стеблем какой-то очень прочной травы. После этого он стал считать проблему решённой.
   Если бы человечество размножалось каким-то другим способом и состояло только из мужчин, нет никакого сомнения, что ни стиль, ни фасон одежды с тех пор никак бы не изменились. Но первая же женщина, которой муж подарил такую же шкуру, надела её на себя не абы как, а элегантно; к тому же стебель не просто завязала, а на конце сделала бантик. А уж когда шкура появилась и у второй - вот тут-то всё и началось! Пищу с тех пор они стали готовить между делом, без всякого энтузиазма, потому что всё их основное время было посвящено только одному: раздумьям, где бы чего вырезать и куда это надставить, чтобы получилось красивее, чем у соперницы. Со временем им удалось втянуть в эту игру и мужчин, и в результате сейчас мы, собираясь выйти из дому, иногда надеваем на себя не первое, что нащупала в шкафу рука, а второе или даже третье.
   Когда я сообщил Кларе о вечернем приёме в мэрии, все мои надежды на какой-то отдых рухнули мгновенно, ибо выяснилось, что у неё нет подходящего для такого случая вечернего платья. Незамужние женщины по поводу своих нарядов консультируются с подружками, замужние предпочитают издеваться над мужьями. Мои робкие намёки на то, что в любом из своих платьев она затмит всех женщин города, были высмеяны и с негодованием отвергнуты, и мне было предложено не говорить ерунды, а ехать с ней по салонам женской одежды.
   В шестом по счёту салоне до меня, наконец-то, дошло, что если я и дальше буду мямлить "Дорогая, ты выглядишь изумительно в любом, бери, которое тебе самой нравится", то эта история никогда не закончится. Когда Клара в очередной раз вышла из примерочной, я восхищённо закатил глаза и простонал: "Апофеоз! Надо было сразу ехать сюда"! Потом решительно повернулся к продавщице и сказал: "Мы это берём"! Хитрый мой ход сэкономил массу времени, а то я уж стал опасаться, что Клара предложит мне позвонить в мэрию и договориться, чтобы приём перенесли на какой-нибудь другой день.
   Правда, тут же выяснилось, что полагать, будто к новому платью подойдут старые туфельки и прежние серёжки - значит, быть полным идиотом и ничего не смыслить в красоте и гармонии. Но, к счастью, теперь у меня был необходимый опыт поведения в таких стрессовых ситуациях, поэтому с обувным салоном и ювелирным магазином мы справились относительно быстро.
   Следующую стадию - одевание меня - я вообще перенёс легко и безболезненно, ибо здесь от меня только и требовалось-то, что надевать на себя то, что велено, и каждый раз честно отвечать всего на один-единственный вопрос: "Нигде не жмёт"?
   Выйдя из последнего магазина, Клара задумчиво посмотрела на свою "Карину", и я поспешил сказать, что в мэрию мы поедем на "Хаммере", который вместе с водителем нам предоставит Бюро.
   Не знаю, как такое могло получиться, но на приём в мэрию мы всё-таки успели, хотя его никто не переносил.
   Понимая, что пара-Фрэнк со своим сообщником на приём не попадут, главный спектакль ФБК разыграло на крыльце мэрии: встречать нас выскочил вице-мэр. Сначала, правда, он обалдел, увидев Клару, и уже готов был переключиться полностью на неё, но потом с трудом и сожалением всё же вспомнил, что Бюро Контроля ориентировало его на другую задачу, поцеловал ей ручку и стал весьма угодливым тоном приветствовать меня. Провожая в вестибюль, он держался на полкорпуса сзади, семенил, приспосабливаясь к моему шагу и нёс какую-то льстивую чушь из-за моего плеча. Думаю, выбор ФБК пал на него по той причине, что по части угодничества у него богатый опыт. В вестибюле, впрочем, он весьма холодно со мной распрощался и поспешил по своим делам.
   Клара в своём новом вечернем платье произвела фурор. Мужчины, увидевшие её впервые, впали в состояние, близкое к обмороку, и появление баскетболистов восприняли как досадную помеху основным событиям; тем пришлось довольствоваться весьма жидкими и исключительно женскими аплодисментами. Сами женщины смотрели на Клару так, что я не сомневался: первый наш с нею визит в мэрию окажется и последним. Уж они сумеют этого добиться!
   Пора было начинать славословие спортсменам, и всех пригласили пройти в зал. Во время церемонии мужчины то и дело оборачивались в нашу сторону. Я сидел с самым мрачным видом и никак не мог сменить его на какой-нибудь другой, более подходящий к ситуации. Быть мужем такой потрясающей красавицы не только приятно, но и трудно: я понимал, что когда закончится официальная часть и начнётся бал, скучать мне не дадут.
   Однако, когда бал действительно начинается, я с некоторым раскаянием думаю, что был несправедлив в оценке приглашённых на приём мужчин. У Клары и вправду нет отбоя от кавалеров, её приглашает то один, то другой, но все делают это исключительно деликатно и почтительно, вначале испрашивая разрешения у меня. И их поведение во время самого танца не вызывает у меня ни малейших нареканий, это я сужу по тому, что Клара буквально порхает, и с её лица не сходит счастливое выражение, которое появилось ещё тогда, когда она поехала покупать платье.
   Настроение и ей, и мне портит только Стадлер, тоже оказавшийся здесь. Во-первых, я вижу, что, танцуя, он прижимает её несколько сильнее, чем это допускают правила приличия, во-вторых, шепчет ей что-то на ухо, в результате чего с её лица сходит улыбка, и она пытается от него отстраниться. Этого более, чем достаточно, и я решительно направляюсь к ним. Очень удачно, что в этот момент танец заканчивается; я подхожу, приобнимаю Клару и прошу прощения за то, что должен на какое-то время её оставить, так как мне срочно нужно переговорить со Стадлером о некоторых деталях завтрашнего дня.
   Он принимает это за чистую монету, и мы выходим в вестибюль.
   - Давно думаю, откуда мне знакома ваша фамилия, - говорю ему. - Только сегодня вспомнил: я знал одного Стадлера. Большой был любитель ухаживать за чужими жёнами!
   - Был? - вздрагивает он.
   - Ну да. Мы с ним познакомились в больнице. Я пришёл навестить свою матушку, а он уже в третий раз лежал там с черепно-мозговой травмой.
   Здесь до него доходит, что отозвал я его вовсе не по делам, и пробует наглеть.
   - А я, - заявляет он, - знал одного Ньюмена...
   - Я его тоже знаю, - обрываю я, - поэтому могу сообщить, что он намерен довести количество случаев со Стадлерами до четырёх. И при необходимости может сделать это прямо сейчас.
   При этом я, не отрываясь, твёрдо смотрю ему прямо в глаза, и он не выдерживает, ломается.
   - Честное слово, зря вы это, Ньюмен, - с кислой улыбкой говорит он. - Мы же с вами цивилизованные люди...
   Но я его снова обрываю:
   - Мне лестно, что вы принимаете меня в свою компанию цивилизованных людей, но я такой чести не достоин. Слишком ещё много во мне первобытных инстинктов.
   И, одарив его на прощание многообещающим взглядом, возвращаюсь в зал. Отныне в руководстве ФБК у меня есть враг, причём, такой, что при случае может мне напакостить.
   Музыка и сейчас играет, но Клара не танцует. Я вижу её в окружении пятерых мужчин, которые её в чём-то убеждают. Собственно, понятно в чём. Заметив меня, она делает извиняющийся жест и направляется в мою сторону, срываясь, по своей привычке, на лёгкие пробежки. Скотина Стадлер! Она уже не улыбается, и это из-за него: конечно же, она поняла, что я беседовал с ним совсем по другому поводу.
   - Фрэнк, - говорит она, - если хочешь, мы можем уйти.
   - Вот уж нет, - возражаю я. - Я-то ещё с тобой не танцевал, всё время другие опережают! - и склоняюсь перед ней в почтительном полупоклоне. - Вы позволите, леди?
   Клара принимает игру.
   - Вообще-то, - томно говорит она, небрежно показывая ручкой назад, - конец очереди вон там, но для такого мужчины, как вы, я согласна сделать исключение!
   Наконец-то, она снова улыбается, и в её глазах появляются давно знакомые мне чёртики. Брошенные ею мужчины безропотно подчиняются такому вопиющему нарушению заведённых правил, признавая мой несомненный в этом вопросе приоритет. Танцуем мы, соблюдая все приличия и даже чопорно, потому что это всё-таки мэрия, а не ресторан. Когда танец заканчивается, вижу, с какой надеждой они поглядывают в нашу сторону.
   - Буду очень рад, - говорю ей, целуя ручку и благодаря полупоклоном, - если ты потанцуешь с кем-нибудь ещё.
   - Правда, Фрэнк? Ты правда этого хочешь?
   - Совершенная правда. Мне приятно, что ты пользуешься таким успехом.
   Я вижу, что ей и самой этого хочется. Нравится ей роль королевы бала, и я не вижу никого, кому бы эта роль так подходила. Подвожу её всё к той же компании мужчин, ещё раз целую ручку и удаляюсь, чтобы никого не смущать.
   Во время разговора со Стадлером, когда мы с ним так лихо перебрасывались Стадлерами и Ньюменами, пришла мне в голову одна дикая, в общем-то, идейка, и я намерен её осуществить. Уже видел, что кроме него здесь присутствуют Сандерс и Стоун, наверняка в качестве моих телохранителей, но сейчас они куда-то пропали, и это очень кстати. Неспешным шагом пересекаю вестибюль, со скучающим видом оглядываюсь. Везде пусто, весь народ вверху. Открываю дверь и выхожу на улицу.
   Уже темно. Мэрия расположена в глубине квартала, и я иду до пересечения с улицей и посматриваю в оба направления. На противоположной стороне слева в глубине двора в свете уличного фонаря проблескивают фары. Направляюсь в ту сторону, и вижу что это и действительно жёлтый БМВ. Подхожу к задней двери, открываю её и залезаю внутрь. На переднем сидении двое.
   - Пусть твой парень пока погуляет, - говорю. - Нам есть о чём побеседовать.
   Парень бросает на него взгляд и послушно вылезает.
   - Как меня вычислил? - спрашивает он.
   - А ты бы ещё поприметнее машину для слежки выбрал! Например, розовый кадиллак Элвиса Пресли! А ещё лучше плакат повесить: это я, мол, такой-то, слежу за тем-то; пожалуйста, ему об этом не говорите... Что, у вас там, в параллельном мире, не знают что ли, что дорожные рабочие потому жёлтые куртки и надевают, что этот цвет издалека виден?
   - Знают, конечно, - вздыхает он. - да только нет у нас здесь ничего, кроме этой. Вернее, есть ещё одна, но если ей воспользоваться - значит, хозяина рассекретить...
   - Это ты про Крафта, что ли? - насмешливо спрашиваю я. - Его рассекретить боишься?
   - И про него знаешь? - удивляется он. - Да-а...
   Он достаёт из кармана сигареты, одну протягивает мне. Конечно, это "Филипп Моррис".
   - Так весь день за мной и мотаешься? - спрашиваю. - Голодный, наверное?
   - А ты что, в ресторан меня пригласить хочешь? - усмехается он.
   - Да нет, не могу. Я к тебе вообще ненадолго, жена у меня там, - киваю на мэрию.
   - Видел, - вздыхает он. - Красивая! Где только такую нашёл? Интересно, у нас такая есть?
   Я еле удерживаюсь от того, чтобы сообщить про ту Клару.
   - У вас много чего есть, - говорю многозначительно.
   - Ага! - проницательно замечает он. - Наконец-то, к делу переходим?
   Из здания мэрии выскакивают Сандерс со Стоуном и вертят головами в разные стороны.
   - Да нет, сегодня разговора не будет. Видишь, как охрана моя всполошилась? Подожди, сейчас я их успокою.
   Я открываю дверцу, немного высовываюсь из машины и машу им рукой. Они подскакивают, оба аж кипят от возмущения и злости. Однако, соображают, что дать волю словам - значит, провалить задание. Хотят, не хотят, а приходится им разыгрывать из себя моих телохранителей - и только.
   - Простите, шеф, - с трудом владея собой, говорит Сандерс. - Мы вас потеряли!
   - Ерунда, - успокаиваю я. - Всего-то на пару тысяч поменьше получите, я сегодня добрый: считай, родственника встретил!
   Сандерс скрипит зубами, но волю эмоциям не даёт.
   - Спасибо, шеф, - благодарит он, стараясь выглядеть обрадованным. - Больше такого не повторится!
   Последняя фраза звучит у него несколько зловеще и многозначительно; он понимает это, спохватывается и принимает смиренно-покорный вид. Стоун вообще не произносит ни слова. Конечно, Корнуолл им задаст - мало не покажется.
   - Ждите меня возле мэрии, - говорю им. - Я уже скоро.
   Машу рукой и залезаю в машину. Они уходят.
   - Глупый у нас с тобой разговор получился, - замечает он.
   - Глупый, - соглашаюсь я. - Ситуация потому что глупая. Подумать только: встретились параллельные двойники! Нет бы на шею друг другу кинуться, поговорить по душам: а это помнишь? а у тебя такое было? в семнадцать лет с мотоциклом в речку улетал? а в одиннадцать в Бетти Элисон влюблялся? стишки дурацкие про неё писал?
   - Подожди, - оживляется он и начинает декламировать:
   Красивее нету на свете,
   Чем девочка Элисон Бетти,
   Её голубые глаза...
   - Сияют - ну, как бирюза! - подхватываю я.
   Мы сконфуженно смеёмся.
   - Да-а, - констатирует он. - Поэты из нас... Я надеялся, что хоть у тебя что-то получше получилось. И глаза у неё были не голубые, а серые.
   - Точно. И не такая уж красивая была.
   - Ну, это ты со своей нынешней сравниваешь... Ладно, что делать-то будем?
   - А ничего. Езжай-ка ты к себе. А я через несколько дней у вас буду, свяжусь с тобой.
   Мы пожимаем руки.
   - Пока, Фрэнк! - говорю я. - До встречи!
   - Удачи тебе, Фрэнк! - отзывается он.
   Я вылезаю из машины и собираюсь переходить улицу, но он опускает своё стекло.
   - Слушай, если ты такой крутой, почему ездишь на таком же ровере, как у меня?
   - Для конспирации.
   На той стороне ко мне присоединяются Сандерс и Стоун. Ничего не говорят, просто молча сопровождают.
   В вестибюле мэрии вижу встревоженную Клару. Она, естественно, не одна.
   - Что-то случилось? - пугаюсь я и грозно смотрю на её свиту.
   - Да нет, - сразу успокаивается она. - Я думала, с тобой что-то. Пропал куда-то - нет и нет.
   Она подходит, обвивает мою правую руку и прижимается ко мне.
   - Фрэнк, - она оглядывается на мужчин, которые тут же с преувеличенной серьёзностью начинают что-то обсуждать. - Честно говоря, я так устала... Может, поедем домой? Если у тебя больше дел нет.
   - Поехали, - соглашаюсь я. - С кавалерами своими прощаться будешь?
   Это она с удовольствием. На её лице вновь сверкает улыбка, она подходит к ним и грациозно протягивает ручку. Те по очереди целуют, и даже на меня поглядывают весьма благожелательно.
   Домой нас отвозит Стоун, Сандерс рядом с ним на сидении. Мы отделены от них толстым внутренним стеклом. Теперь я вижу, что Клара и на самом деле просто вымотана, хотя на лице у неё улыбка. Правда, очень усталая. Надо её как-то приободрить.
   - Видела, сколько фотографов было? Щёлкали постоянно. Догадываешься, чьё фото будет завтра в газетах на первом плане!
   - Ты думаешь? - оживляется она.
   - Вне всяких сомнений.
   Я обнимаю её, целую и тихонько говорю:
   - Попал я навеки под чары
   Красавицы Доусон Клары...
   - Господи! - смеётся она. - Что это?
   - Потом расскажу, - обещаю я и обнимаю её обеими руками.
  
   10.
  
   В комнате конспиративной квартиры шесть человек, но тишина стоит буквально мёртвая, и нарушает её только стук моих пальцев по клавиатуре компьютера: я печатаю подробный отчёт о своей вчерашней встрече во время приёма в мэрии. Все настроены мрачновато и даже подавленно, только Стадлер (наш) весьма возбуждён и постоянно дёргается. Предвкушает, какой нагоняй я сейчас получу от Корнуолла.
   Действительно, едва я заканчиваю печатать и сохраняю файл в указанную директорию, тот шумно вздыхает и садится напротив меня.
   - Что это за фокусы, Фрэнк? - строго спрашивает он. - Почему вы, никого не предупредив, действуете вразрез с планом операции? Кто вам это позволил? Вы представляете, сколько людей в ней задействовано? Знаете, на каком уровне мы за неё отчитываемся? И вот вы по собственной прихоти одним махом ставите всё под удар! Вам известно, что такое исполнительская дисциплина?
   - Уолтер, - говорю я и лезу в карман за сигаретами; он морщится, но кивком приказывает Стадлеру принести пепельницу. - Я и точно со вчерашнего дня у вас на жаловании, но - заметьте! - в штат вашей службы не вхожу и сотрудником вашим не являюсь. Так что слово "дисциплина" - не для меня. Да, я дал согласие сотрудничать с вами, и делаю это. Теперь давайте разберёмся, что же я такого натворил. Вся операция была разработана для того, чтобы состоялся мой контакт с пара-Фрэнком. Так это я и сделал! Всё, что по нашему замыслу он должен был обо мне "узнать", ему к тому моменту было представлено. Единственное изменение - на контакт пошёл не он, а я. Когда прочитаете отчёт, увидите, что вёл я себя логично и естественно. Уолтер, вы разве своим сотрудникам никогда не разрешаете действовать по ситуации? Ну, когда им на месте лучше видно, что в плане нужно что-то менять и делать это срочно?
   Как я и ожидал, не выдерживает Стадлер. Ему очень не нравится, что я держусь уверенно и не собираюсь перед ними заискивать.
   - Это относится к опытным, знающим и специально подготовленным агентам, а не к дилетантам, как вы, Ньюмен!
   Вероятно, он рассчитывал, что вся их свора сейчас на меня набросится. Но получается по-другому. Во-первых, "те" Корнуолл, Стадлер и Доннован не собираются вмешиваться, ибо это дело "нашей" стороны, во-вторых, и его собственный шеф настроен по отношению ко мне гораздо более миролюбиво. Наверное, потому, что у нас с ним не было столкновения из-за Клары.
   - Подождите, Генри!, - раздражённо отмахивается он и некоторое время серьёзно и внимательно смотрит на меня. - Хорошо, Фрэнк, я прочитаю ваш отчёт и очень хочу надеяться, что всё действительно так, как вы говорите. Но на будущее у меня к вам убедительная просьба: если снова решите "действовать по ситуации", обязательно перед этим поставьте в известность нас.
   - Договорились, - киваю я. - Так и сделаю... если решу, что это необходимо.
   Последняя фраза ему, конечно, не нравится, но он оставляет её без комментариев.
   Я встаю и прощаюсь с ребятами "оттуда": Фрэнк отбыл на свою сторону сразу после встречи со мной, значит, и им здесь делать больше нечего. Корнуолл и Стадлер весьма индифферентны, а Доннован заговорщицки мне подмигивает и показывает глазами на нашего Стадлера: дескать, понимаю, с чего он на тебя бесится! И я не выдерживаю.
   - Слушай, а чего это у тебя такая странная причёска? Я сначала думал, у вас это крик моды, но когда в ваш Рочестер попал, ни у кого такого не видел.
   Он проводит рукой по своему "газончику" и смеётся.
   - Пришлось сделать специально для тебя. И наряд тоже. Ну, чтобы тебе проще было меня запомнить и узнать. Мы ведь не могли исключать, что ты в нашем деле вообще полный профан! Сам посуди: за всё время, что у тебя детективное агентство, ты ничем, кроме как слежкой за неверными супругами, не занимаешься. Ни одного серьёзного дела!
   Интересно, думаю, а что, если бы и в самом деле было так? Ну, не разгромил бы я фирму двух "Д"? Ох, боюсь, ребята, что Джейсон всех бы вас к рукам прибрал... Но об этом известно только Кларе. Есть ещё, правда, где-то Доусон, но это не опасно. Без Джейсона он - ничто.
   - Вы можете ехать домой, Фрэнк, - говорит наш Корнуолл. - И готовьтесь к заброске в пара-Рочестер. Мы с вами свяжемся.
   Дома совершенно неожиданно для меня происходит серьёзный разговор с Кларой. Я, конечно, ещё утром во всех деталях рассказал ей о встрече со своим двойником.
   - Фрэнк, - говорит она. - Ты уверен, что тебе следует продолжать играть свою роль? Что не надо отказываться от задания ФБК? По-моему, очень некрасиво получается: вы с ним и одинаковых девочек любили, и даже стих один и тот же написали, а ты ведь, по сути дела, собираешься его предать! Будешь разыгрывать из себя мафиози, он на это клюнет, и его схватят, когда выяснятся все его связи!
   Но ей меня не сбить.
   - Совершенно уверен, - твёрдо говорю я. - Ты ведь видела "Создателя иллюзий". А представляешь, сколько всего такого может существовать? Я уверен, есть и далеко не безобидные вещи. Что, если среди них и какой-нибудь дезинтегратор или что-то вроде этого? Одно дело, когда такие вещи под контролем государства... Нет, я, конечно, не настолько наивен, чтобы полагать что в нашем правительстве собрались ангелы с крылышками. Но они, по крайней мере, серьёзно и последовательно проводят международную политику, они в этих вопросах каждый день; отношения между государствами складываются десятилетиями и веками, значит, они меньше всего настроены на то, чтобы в один момент перейти на какую-то их новую стадию и разрушить всё, что до этого создавалось, значит, будут действовать взвешенно и трезво. Чего нельзя гарантировать, если какое-то мощное оружие окажется в руках небольшой группы людей, никак с государством не связанных и потому никакой ответственности не испытывающих. Страшное дело может получиться. В мировом масштабе. Вот и считаю, что это - просто моя обязанность.
   Видно, что это её убеждает. Она садится мне на колени, кладёт руки на плечи и внимательно заглядывает в моё лицо.
   - Что ты хочешь во мне увидеть? - спрашиваю я, улыбаясь, как подозреваю, довольно глупо.
   - Ищу знак того, что ты - Избран, - заявляет она. - Бедный Фрэнк! Другие частные детективы пропавших родственников разыскивают, наследников... А ты вынужден мировые проблемы решать! Уже второй раз всего-то за два месяца!
   - Потерпи немного, - обещаю я. - С этим разберусь и тогда займусь наследниками. Представляешь, как здорово! Езди себе, людей расспрашивай, документы изучай... И никаких тебе параллельных миров и виртуальностей. Правда, - лукаво продолжаю я, - на приёмы в мэрию нас тогда уже приглашать не будут...
   Она подскакивает.
   - Ты привёз? - и тормошит меня. - Ну, Фрэ-э-нк, говори же, где?
   - В коридоре на столике.
   - Ты - невозможный! Почему сразу не сказал?
   Она выбегает в коридор и тут же заходит обратно, держа в руках "Дэйли Рочестер". Я уже видел: на первой странице две фотографии. На одной, естественно, баскетболисты с мэром, на второй - Клара в окружении мужчин. Меня рядом нет.
   - Ужасно! - говорит она. - Меня нужно фотографировать немножко сбоку. С правого. Почему он сделал так?
   Не думаю, что существует на свете женщина, которая на своё фото отреагировала бы иначе. Мне, по крайней мере, таких встречать не доводилось. Но, может, они просто кокетничают, хотят, чтобы мы тут же бросились горячо убеждать, как здорово они получились? Решаю, что, скорее, второе, и минут через десять моего восхищённого монолога Клара неохотно соглашается, что, пожалуй, и действительно не всё так трагично, как ей вначале показалось.
   За обедом решаем, что до вечера отдохнём, а потом пойдём в небольшой наш театрик на "Трамвай "Желание". Это предложила Клара. Я её понимаю: не терпится увидеть, будут ли её узнавать после того, как "Дэйли" поместила фотографию. Мне поручено заказать ложу, и я направляюсь к телефону, но он звонит сам, и все наши планы рушатся.
   - Фрэнк, - слышу я голос Корнуолла, - я внимательно изучил ваш отчёт и согласен, что вы действовали разумно и правильно. Ваш ход помог нам сэкономить время. Вот только насчёт своего скорого приезда вы ему сказали зря. Теперь они наверняка будут караулить где-то поблизости, чтобы проследить, как и с кем вы прибудете. Нужно их опередить, поэтому я принял решение отправить вас сегодня же вечером. Миссис Ньюмен, естественно, с вами. Готовьтесь, за вами заедут около семи. С той стороной уже всё согласовано.
   Я кладу трубку и развожу руками. Клара всё понимает. Она расстроена, и через секунду я понимаю, почему.
   - Ну вот, - упавшим голосом говорит она, - в театр так и не сходили...
   - Сходим там, - утешаю я. - Там ведь точно такой же.
   - Да-а, - обиженно тянет Клара, - там я на балу не была, и фотографии моей в их газете не было... И вообще нам там не разрешат куда-то ходить, мы же вроде как законспирированы будем.
   - Обещаю: когда вернёмся, в первый вечер поведу тебя в театр!
   - Ну, это когда ещё будет...
   И тут мне в голову приходит замечательная мысль.
   - Представляешь, - говорю, - какой после нашего отъезда переполох здесь начнётся? Где та красавица, которая очаровала на балу всех мужчин? Куда так загадочно исчезла? Наверняка с ней связана какая-то тайна! И все будут гадать, что это значит... И вот, когда станет совершенно ясно, что никогда им больше тебя не увидеть, внезапно появляешься ты! Со мной, естественно. И все опять в панике: неужели снова мелькнёшь яркой звёздочкой и исчезнешь? Или всё-таки осчастливишь этот город тем, что останешься здесь навсегда?
   - Фрэнк Ньюмен, ты такой хитрец! Тебе ничего не стоит вскружить голову женщине, наплести ей всяких небылиц! Не-е-т, ты просто опасный тип! Я когда-нибудь поплачусь за то, что так легко тебе верю!
   Без пяти минут семь за нами заезжает всё тот же "форд" с неизменным молчуном Стоуном за рулём, в котором нас с Кларой ждёт неприятный сюрприз в виде Стадлера. Ведёт себя сюрприз с нами очень сдержанно и сухо, и только однажды в его голосе прорываются злорадные нотки, когда он сообщает, что отправляется в пара-Рочестер вместе с нами. Мало того, именно он будет осуществлять связь между мною и нашим миром. Глупость со стороны Корнуолла, и, хотя Клара считает проницательность моей слабой стороной, даже мне очевидно, что от такого сотрудничества будет много неприятностей. Мне, в первую очередь.
   На седьмой миле нас уже ждут.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"