Рядовой Скольд патрулировал улицы в составе десятка городской стражи. Доспех позвякивал, кованные сапоги гулко звякали по разбитой мостовой, факелы шкварчали и потрескивали, десятник ругал нерасторопных подчинённых - идиллия.
Не идиллия даже - рутина. Рутина ежедневная, а оттого скучная до зевоты. Передвижение ногами вовсе не требовало от Скольда сколь либо существенных усилий мысли. Раз- два, раз - два - размеренно вышагивал он, мысленно уже гуляя по набережной под ручку с дочкой бокалейщика и украдкой позёвывая в железный воротник доспеха. Крики непосредственного начальства, довольно таки тихие, из-за ночного времени суток, служили привычной колыбельной для молодого стражника. Да и чего бы ему проявлять рвение и бдительность? Первые несколько дежурств он еще таращился во тьму, преданно и старательно высматривая гипотетических "татей и смутьянов". Неизменно находились только запоздавшие гуляки, спешащие домой, и гуляки перебравшие, не спешащие уже никуда, мирно лежа на обочине дороги. А грабители, воры, убийцы, если и попадались на глаза юному поборнику закона, ничем себя не выдали, чем без сомнения, спасли себя от тюрьмы. Ну правда, рассуждал парень, городок у нас маленький, тихий, случается у нас что то раз в столетие. И чаще всего днём и при большом скоплении народа - навроде сжигания еретика пару лет назад. Да и то. Во всех таких интересных и захватывающих делах участия принимали и королевские дознаватели, и церковная разведка, иногда даже агенты тайной службы...В общем кто угодно, только не героическая стража города. Героической страже были отведены такие подвиги как доставка пьяниц не способных передвигаться самостоятельно, но потерявших сознания и своей громкости вместе с ним, разнятие и дружеское вразумление особенно рьяных кабацких драчунов, да вот, пожалуй еще это глупое ночное патрулирование. Да даже если вдруг, совершенно случайно им встретится неведомый ворог, что они смогут с ним сделать? Напугать? Большинство из стражи забыло с какой стороны нужно браться за меч! Да чего уж говорить, если сам Скольд, занимался мечом лишь в самом начале своей карьеры, под смешки опытных товарищей, а потом и сам бросил - за ненадобностью. Махнул рукой. Нет, он конечно занимался с десятником, который проводил занятия среди стражи для всех кто желал, но сам понимал, что одно занятие в неделю это просто оправдание собственной лени. Единственное что оставалось неизменным, так это сверкающие доспехи, надраенные до блеска. За этим десятник строго следил и карал сурово.
За размышлениями прошло много времени. Перемежая мечты, фантазии и даже философские разглагольствования, которые нет нет, да и посещали голову захолустного стражника, Скольд даже не заметил как они прошли половину маршрута и оказались около самой городской стены. Десятник уже немного подустал, да и пар спустил, так что шли в полнейшем молчании. Улицы все так же были пусты, ночь безлунна, и только эхо шагов разносилось по спящим улицам...
Ан нет! Не только. Скольд насторожился. Послышалось? Или и правда со стены донесся громкий всхлип? Да и факел один потушен, создавая яркоразличимую прореху в цепочке огоньков. Душа юноши замерла в предчувствии, и он остановился вслед за ней.
-Господин десятник! Смотрите - факел погашен! И я слышал какой то звук!
Начальство зыркнуло на излишне инициативного юнца хмуро и неодобрительно - не выветрился еще видать из головы флёр романтики под гнётом каждодневной работы и не менее каждодневной паршивой выпивки.
-Ну пойдём - тяжело начал десятник, жестами остановив зароптавший отряд и тяжело вздохнув - проверим..Раз послышалось - на последних словах он усмехнулся.
Солдаты патруля все как один хмурым взглядом смерили причину внеплановой прогулки в тяжеленных доспехах, но всё же не рискнули спорить и мерно затопали в сторону лестницы на стену. Скольду было плевать на их недовольство, он чувствовал приключение!
Правда, полностью насладиться моментом ему не дали. На отряд посыпались стрелы. Часть звонко щелкала по щитам и доспехам, но другие собрали свою жатву - один солдат отхватил себе деревянное украшение в плечо,а еще один вскрикнув упал и подняться уже не смог.
- К бою ! - взревел десятник, выхватывая меч и повыше поднимая щит - Фридрих - бегом к соседней лестнице - по стене обойдешь, Юнг - обернулся он к самому молодому, только принятому в стражу, безусому парню - ты бежишь в ратушу, поднимаешь тревогу. Живо! Остальные вперёд, а то перестреляют как щенков, куррва!
Первые секунды растерянности прошли, а залпов больше не было - видимо это были арбалеты, а их быстро не перезарядишь без достаточной сноровки, - стража скуля от страха и шипя проклятья сквозь зубы кинулась к выходу на стену крича вразнобой что то угрожающее. Первыми бежал десятник, и , как ни странно, Скольд. Парень сам не смог обьяснить как он вырвался в лидеры. Он вообще впоследствии немногое мог вспомнить после той ночи. Но так уж вышло, что именно он первым скрестил мечи с нападавшими. Они налетели на них внезапно, темные силуэты, как будто соткавшиеся из прохладного ночного воздуха, вооружённые ятаганами и облачённые в легкие кожаные доспехи, они изрядно проигрывали страже как снаряжением, так и числом - их было всего четверо, в то время как стражи на ногах осталось 6 человек. Но лазутчики, а сомнений в этом уже не осталось, с лихвой компенсировали это качеством. Тот, что налетел на Скольда, теснил его по всем фронтам, с самого начала загнав в глухую оборону, которая держалась только чудом да упорством юного стражника. Еще один бился с десятником, и там уже определить фаворита на глазок было сложно, а остальные двое взяли на себя "старожил", танцуя каждый с тремя, но не чувствуя при этом никакого дискомфорта - Скольд был самый молодой, но далеко не худший фехтовальщик. Он не бросал тренировки, как остальные, пусть и сильно их сократил, да и молодость давала ему перед ними преимущества. Опыта же схваток, как уже говорилось выше, у стражи не было вообще. Именно поэтому через полминуты рубки на Скольде не было ни клочка сухой от пота и крови одежды, на десятнике, впрочем как и на его противнике, красовалось пара глубоких порезов, а вот остальные были ранены серьёзно, не нанеся юркому противнику не царапины. Вот, один из стажи тихо вскрикнув упал навзничь, пропустив скользящий удар над кольчужным воротником, вот двое, увидев это, бросились в отчаянную атаку на своего противника, умерев, но позволив третьему из них забрать ночного гостя с собой. Правда и сам герой прожил недолго, кульков свлившись на землю от потери крови. Вот десятник расправился со своим противником, сам порядком израненный, бросается на помощь своим подчиненным, но не успевает - один из них пропускает удар в живот, а через секунду и второй тихо всхлипнув соскальзывает с молниеносно выхваченного кинжала. Взревев, десятник бросается вперёд, как смертельно раненный зверь, протыкая врага, но и сам получает рванную рану, из которой вываливаются кишки.
И тут отвлёкся противник Скольда. Парень ничего не видел, он полностью сосредоточился на отражении ятагана, поймав ритм боя и танцуя в этом страшном танго на пределе сил, а его противник счёл его слишком слабым соперником, за что и поплатился - отчаянный финт, единственный в арсенале юноше, его гордость, многократно им отработанная, пронзает кисть врага держащую меч, а через секунду и горло. На лице лазутчика удивление, оно проступает даже сквозь маску, читается, даже нет, буквально выливается из его медленно застывающих глаз.
Он свалился прямо на Скольда. Придавил его к земле своим телом, а у того не хватило сил подняться. Так он и лежал, убийца под трупом убитого, среди тел убитых друзей, до прихода вызванной подмоги, появившейся еще через полчаса, шумящий и суетящейся, размахивающей факелами и отчаянно не понимающей что происходит... А Фридриха нашли утром, ему перерезали горло и сбросили со стены. Не вся группа шпионов полегла под стенами.
На следующий день, лежа в кровати перевязанный, Скольд хмуро смотрел на дочку бокалейщика, которая пожирала его восхищёнными глазами и пела боязливые дифирамбы его героизму и думал. Думал, что такими делами обычно занимается королевская гвардия, тайная канцелярия и церковные ищейки. И пусть бы и дальше занимались, а он бы лучше сходил с парнями в скучный патруль, вместо того чтобы раз в месяц навещать их на кладбище.