Мне плохо. Очень. Я совершил нечто ужасное, и это не дает мне покоя. Мой жизненный путь подходит к концу, я нутром чувствую, как холодные руки смерти тянутся к моему горлу. И пока этого не произошло, я взялся рассказать о своем постыдном поступке, поступке изменившем мир. Да, я был ребенком, но это не оправдание. Надеюсь, когда вы сыновья мои найдете эту рукопись, и прочтете ее... надеюсь на ваше понимание. Мое детство прошло сравнительно спокойно, я никогда не лез в чужие дела, а особенно в то, что касается разговоров взрослых, когда они делают по смешному серьезные лица, кричат и, размахивая руками, пытаются прийти к общему решению которое устроило бы все стороны. Но тот день изменил абсолютно всё, в том числе и меня. Нет больше того милого маленького мальчика, отныне он мертв. Навсегда. Сейчас уже поздний вечер, но я не могу уснуть, в моей голове крутятся сумбурные события того злополучного дня. В моих руках лазерная ручка и черный планшет с кристаллической поверхностью. Так что у меня есть всё необходимое. Для того чтобы поведать правду. Правду о том, как их любимый родитель стал прославленным героем и богатейшим из людей.
Я всегда знал, что вокруг творится нечто странное. Впервые я осмелился заговорить об этом с отцом, когда мне было семь. Он понял мои чувства, потому как всеобщая тревога и страх живущие в нашем городе практически осязаемы, так что порой, кажется, что их можно потрогать руками. Столь явно я ощущал возрастающую панику вокруг себя. В тот день отец сказал, что это не мое дело, меня не должны беспокоить какие-то там проблемы взрослых. Но я чувствовал, что эти проблемы касаются всех без исключения, даже самых крошечных младенцев и умудренных сединами старцев. Тем не менее, я послушал совета отца, и решил за лучшее не лезть в дела старших, а проводить время как и любой другой нормальный мальчик моего возраста - бегать играя в догонялки с друзьями и дразнить девочку которая мне нравится. Но в играх, я никогда не забывал об учебе, папа постоянно твердил, что это очень важно для моего будущего. Я всегда слушал отца, отчего ходил у него в любимчиках в отличие от трех моих старших сестер, которые только и думают о том какой длинны юбку одеть сегодня.
Мне очень нравится проводить время со своими друзьями, такими же юными, не обремененными мыслями о тяжкой участи окружающего нас мира, мальчиками и девочками. В шумной компании способной поставить на уши всю округу, мы развлекаемся веселыми играми и розыгрышами которые устраиваем друг другу. Взрослые посмеиваются, глядя на нас, таких юных, чистых и невинных. Мы являемся тем самым, что заставляет наших отцов и матерей, старших братьев и сестер раз за разом отстаивать право на существование. Мы это луч надежды, возможное светлое будущее в глазах наших предков, если оно когда-то конечно настанет.
Я постоянно ношусь как угорелый за одной девочкой. Её зовут Вероника, и она мне очень нравится. Правда, я не знаю, как ей сказать об этом. Каким-то образом я чувствую, что я ей тоже небезразличен, но она всего лишь девчонка, она не может сказать мне этого, она ждет от меня первого шага. А я все не решаюсь, словно какой-то малыш, а ведь мне уже целых десять лет. Но рассудив, что лучше рано, чем поздно я решился поведать ей правду о своих чувствах. Ника очень красиво смеялась, когда к нам присоединился Роло, еще щенок, который мог похвастаться лишь большой страстью к тасканию тапок. Он неуклюже бегал вокруг нас, а его звонкий лай разносился вокруг. Совсем ещё маленький и неуклюжий Роло.
-Он такой смешной,- смеялась она,- Посмотри, как он кувыркается,- Хи-хи-хи.
Ее смех божественен, подобен смеху Богини, чьи изображения можно встретить повсюду в городе, а ее прекрасная статуя стоит в самом центре напротив мэрии. Я, разумеется, понятия не имею как смеются богини, но почему-то кажется что очень красиво. Мне так нравится наблюдать за ней. Я никогда не умел начать разговор с чего-то отстранённого и постепенно подойти к интересующей меня теме. Я, как говорит отец, бью прямо в лоб.
-Ника ты мне очень нравишься. Ты так... красива....умна....ты...ты...-да уж, это полный крах, удар в лоб обернулся масштабным отступлением. Однако Ника не обратила внимания на мое неловкое мычание, ей хватило и первых слов.
-Ты мне тоже,- через мгновение ее щечки покраснели, она опустила голову, в следующий миг она поцеловала меня в щеку и, хихикая, убежала. Бежать за ней у меня не было сил, поцелуй ошарашил меня, и прошло пару минут, прежде чем я опомнился, и ко мне вернулась способность соображать.
-Йуха-ха-ха,- опомнившись, я как заведенный бегал кругами, подпрыгивая и улюлюкая,- Она меня поцеловала! Я настоящий мужчина! Йохаха!
Когда я остановился, то увидел, что за мной наблюдает отец своим пристальным острым взглядом.
-Сынок, вижу, ты делаешь успехи на поприще покорения женских сердец. Вот только непонятно почему ты ещё здесь? Я бы на твоем месте уже мчался за Верашкой и не отходил бы от нее ни на шаг.
Тут меня и след простыл. Я бежал и чувствовал радостный взгляд отца устремленный мне вслед. Я знал, куда она побежит, тут неподалеку есть искусственная рощица, выращенная еще в первые годы колонизации, отец говорит, что первые поселенцы хотели придать пустующим пейзажам нечто живое и домашнее. После терраформирования подобное стало вполне возможным. Сейчас эта рощица выросла в самый настоящий обустроенный парк, где мы с ребятами постоянно играем в прятки. Но все равно называем это место рощей, прижилось как-то. Она наверняка направилась туда. Когда я был уже рядом с рощицей, до меня донеслись отдаленные крики. Ее крики. И с каждым мгновением они становятся все дальше. Я, не раздумывая бросился за ней. Я слышал ее, и ее голос направлял меня. Ветки больно бьют по лицу, оставляя ссадины, но мне все равно, не стоит обращать внимание на такую мелочь как пара ссадин. Я бежал, не разбирая дороги пока меня что-то не сбило с ног. Или кто-то?
-Привет мальчик,- мужской голос говорит по-русски, но я понял, что именно он говорит лишь, когда неизвестный мужчина повторил фразу, настолько силен, оказался его акцент.
-Не напрягайся так Абевал, этот малец тебя не понимает, прозвучал красивый мужской голос прямо над моим ухом, лица говорившего я не видел, но выговор у этого оказался значительно чище.
Говоривший ухватил меня и поставил на ноги. И я увидел перед собой монстра. Его лицо, покрытое испещренной бороздами коркой тошнотворно коричневого цвета, глаза с отсутствующими зрачками и маленькие острые зубы внушали страх и отвращение. Я отшатнулся, но не упал.
-Вижу, мой вид тебя шокировал. Мое имя Райк из Коричневых, истинных обитателей этих земель, позади меня стоят Уллис и Абевал,- я взглянул на стоявших позади существ. Все те же глаза, острые зубы... У всех троих лица испещрены будто шрамами, но мне кажется, что это что-то вроде индивидуального рисунка. Каждый неповторим и уникален как линии на человеческой ладони. Однако эти существо очень уж напоминают людей. Две ноги, две руки, голова, стоят прямо. Если бы не внешний вид... На руках и ногах тоже наросты, одеты как люди... Как люди этих краев...
-Кт-то вы?- я испугался, оттого мой голос немного дрожал.
-Мы всего лишь путешественники,- голос Райка столь беззаботный добавил мне смелости, возможно, эти существа не представляют опасности,- Тебя испугал наш внешний вид, видно тебе не разрешено покидать свой сектор, иначе бы ты знал о нашем существовании. Нас можно не бояться.
-Никому нельзя покидать свой сектор без спец разрешения, а такое добыть не просто.
Встреча со странными существами похожими на людей, сбила меня с толку, никогда прежде я не видел ничего подобного, но все же я ни на секунду не переставал думать о ней. Вероника. Она кричала. Ее кто-то схватил. Возможно...
-Я бежал за девочкой. Я слышал, как она кричала, так, будто ее кто-то силой удерживает,- выражение 'лица' Райка не поменялось, он будто знал, что я собирался сказать.
-Да, мой друг. Твоя подруга у нас. За время пути мои друзья сильно изголодались и решили чего-нибудь изловить.
-Вы... да вы...
-Успокойся, голод не настолько затуманил мой разум, и я удержал своих товарищей от столь радикального шага. Но кто знает, по силам ли мне будет сдерживать их впредь...
-Я принесу вам еды! Только не обижайте ее!
-О, мой юный друг я осмелюсь просить у тебя нечто большее. Ты бы мог рассказать мне о местном ГенПолис?
-Мой отец ГенПолис,- каким то внутренним чувством я отчетливо понимал что этого категорически не стоит говорить этим незнакомцам, однако именно в тот момент здраво рассуждать я не мог.
-Это в корне меняет дело,- Райк в задумчивости переглянулся со своими спутниками, у меня отчего-то сложилось чувство, что они бессловесно общаются. И, похоже, пришли к общему решению,- ты должен сделать кое-что для нас и тогда снова сможешь увидеть свою подругу. Справишься?
-Говорите что вам нужно,- полный решимости я принял решение идти до конца.
-У твоего отца должно храниться устройство, с виду оно непригодно, однако он бережет его словно нечто чрезвычайно важное.
Я сразу же понял, о чем говорит этот недочеловек. Ржавая рухлядь труб и переплетений. Оно скрыто в подполе нашего дома. Откуда я знаю о его существовании? Чтобы это ни было, однажды оно перестало работать, и тогда в городе поднялась нешуточная паника. Мужчины похватали оружие и, загрузившись на броневики на магнитных подушках, отправились к границам города. С окраин доносились звуки взрывов и выстрелов, мне не разрешали даже окно открывать не то чтобы выходить наружу. Так продолжалось до тех пор, пока к нам не прибыл специалист из Новой Москвы. Целый день он провел, возясь с этой штуковиной. И все прекратилось. Вернулся отец, в его глазах плескалась бесконечная усталость. А тот специалист... он умер. Никогда не забуду, как его покрытое волдырями сочащимися гноем тело вывозили люди в защитных костюмах. Мы переехали после того случая. Но устройство отец забрал с собой, он сказал, что теперь оно безопасно.
-Я знаю, о чем вы говорите. Если я принесу вам, что вы хотите...
-То ты вернешься назад уже вместе со своей подругой.
-Хорошо.
***
Мне повезло, когда я вернулся, дома никого не обнаружилось. Двери у нас не принято запирать, войдя в дом меня, вдруг захлестнула тревога. К горлу подкатил противный ком, и я почувствовал, что меня сейчас вывернет, однако великим усилием, мне удалось сдержать рвотный позыв. Сейчас не время для проявления слабости. Я должен уйти, прежде чем вернется отец. Я рванулся в соседнюю комнату, схватил с полки фарфоровую статуэтку в виде толстого ухмыляющегося мужичка, выковырнул пальцем заплатку снизу и оттуда вывалился ключ. Я схватил его дрожащей рукой и помчался к подвалу. Когда я был маленьким, даже близко боялся подходить к этой металлической двери. Не знаю почему, но она наводила на меня ужас, который со временем прошел как-то сам собой. Наверно, я просто стал достаточно взрослым, чтобы больше не бояться темных помещений. Темные подвалы, залепленные паутиной и пропахшие терпкой атмосферой затхлости. О, этот пресловутый стереотип. Это пережитки давно ушедшего прошлого, в современном мире они оборудованы по последнему слову техники.
Мощная система кондиционирования, яркое освещение,... но старые байки рассказываемые родителями перед сном дают о себе знать. То, что наши предки переняли от своих родителей, и родителей их родителей. От тех, кто родился на Земле. Дверь тяжелая, но благодаря автоматизированной системе мне достаточно лишь приложить ключ-карту к небольшому выступу, чтобы заставить ее совершенно беззвучно отъехать в сторону. Свет включился автоматически, едва я переступил порог.
-Добро пожаловать,- мягкий женский голос поприветствовал меня,- Я могу вам помочь?
-Устройство Защиты,- искусственный интеллект с не просто заданными программой ответами, с этой Системой можно общаться на равных как с собеседником человеком. Обсуждая последние новости политики или кино, а можно просто болтать, словно с закадычным другом. Человек, программировавший ее, придал Системе своеобразное чувство юмора и несвойственную машинам привязанность к болтовне.
-Прямо перед вами. На нижней полке. Надеюсь, вы не собираетесь выносить его, это может быть не безопасно мой любопытный маленький друг. Иначе мне придется включить тревогу, а это побеспокоит наших дорогих соседей. Мы ведь не хотим отрывать их от дел...
Больше я не слушал не умолкающий, но приятный женский голос, она говорила что-то о возможных последствиях необдуманного поступка, но к тому времени все мое внимание захватило Устройство. Я и раньше видел его, но всякий раз оно завораживает. Чем-то напоминающие древние лампы, словно витки причудливых растений тонкие металлические пластины расходятся в стороны, а затем замыкаются кругом на макушке в виде купола. В глубине виднеется некая субстанция переливающаяся голубоватым свечением.
-Может, расскажешь мне об истории кинематографа?
-О, с превеликим удовольствием,- пожалуй, создатель Системы допустил лишь одну ошибку, сделал ее слишком человечной. Едва Система увлеклась своим собственным рассказом, схватив устройство я ринулся к двери и успел покинуть подвальное помещение прежде чем металлическая дверь закрылась. Обиженная система немедля подняла тревогу, вскоре здесь будет пол округи, но я был готов к этому и уже мчался прочь со всех ног.
Я закинул Устройство в загодя прихваченный мешок и устремился назад к Райку. Нет, к Веронике. Она ждет меня, ведь только я могу спасти ее от этих животных. Я не думал, зачем тем существам понадобилось Устройство, стыдно признаться, но меня даже не волновало это. Единственное что важно это безопасность Ники. Единственное что важно для меня в данный момент. Мне вспомнился ее поцелуй, такой нежный и приятный. И как она смеялась, когда убегала прочь. Если бы я не замешкался, а сразу же помчался за ней? Возможно, ее жизни не угрожала бы сейчас опасность.
Найти Райка и его спутников не составило труда, казалось, они не сдвинулись с места, с тех пор как я убежал выполнять их поручение. Уродливое лицо разрезала устрашающая улыбка, обнажив ряд острых зубов, когда он увидел меня потного и уставшего.
-Где Ника?
Меня не удосужили ответом, рука Райка метнулась к поясу, и уже в следующее мгновение в меня ударило словно волной энергии. Мое тело парализовало, мешок вывалился из рук, Устройство выкатилось оказавшись у самых ног Райка. Я повалился на землю, но не почувствовал боли от столкновения с твердой поверхностью, хоть и знал, что здорово стукнулся головой. Я не мог пошевелить даже пальцем, но мои глаза оставались открытыми и я прекрасно слышал происходящее вокруг, мое сознание не покинуло меня.
-Абевал, деактивируй устройство, затем свяжись с нашими, скажи, что Сектор С1423 готов к захвату. Сегодня мы будем праздновать великую победу, благодаря какому-то мальчишке,- и лишь затем я лишился сознания.
Когда я очнулся, ужасно болела голова, а во рту пересохло, словно в марсианской пустыне. Ко мне вернулась способность двигаться, но каждое движение причиняет ужасную боль, словно мое тело не хочет возвращаться к прежнему состоянию.
-Очнулся? Пойдем, хочу тебе кое-что показать,- Райк схватил меня за плечи и поставил на ноги. Боль прокатилась по всему телу.
Он вел меня вверх по холму на широкую поляну, откуда открывается обзор на наш город. Райку приходилось поддерживать меня, не позволяя мне упасть. Ноги все еще отказываются повиноваться, спотыкаясь друг о друга. Но Райк не говорил ни слова, даже не издавал каких-либо звуков свойственных человеку, поднимающемуся на крутой склон. Ах да, он же не человек... Я хотел спросить о Веронике, но язык отказывается повиноваться, и мое неуверенное мычание все никак не складывается в связные слова. Райк должно быть понимает, что я пытаюсь заговорить с ним, однако никакой реакции от него не следует. Когда мы добрались, его доселе серьезное лицо разрезала ухмылка.
-Смотри, чего мы добились благодаря тебе.
Да, посмотреть есть на что. Вот только от картины доставившей Райку столько удовольствия у меня подкосились ноги, и я упал на колени. Повсюду поднимаются столбы черного дыма, яростное пламя бушует в домах моих родных и друзей, пожирая их плоть, слизывая своими жадными языками. Удивительно, почему я не слышал шума раньше, но сейчас он бьет у меня в голове. Крики, издаваемые людьми перед смертью, плач грудных младенцев и вопли их матерей. Крики мужчин пытающихся спасти свои семьи. Бесполезно. Всполохи голубоватых сгустков, порождающие пламя, настигнут каждого, они ударяют в спины мужчин и в залитые слезами лица детей. Не щадя никого. Очередной взрыв сотряс высокое здание, здание Мэрии, обломки полетели во все стороны, калеча людей, погребая бедняг под своей грудой. Слезы невольно покатились по моим щекам, я плакал, словно младенец и совсем не стыдился этого. Потому что сейчас остается только это. Единственное что я могу сделать сейчас для своих, это скорбеть по ним.
-Как... как же Ника?- речь вернулась ко мне, чтобы я мог задать самый важный для меня вопрос.
-Сожалею мальчик, но она оказалась менее сговорчивой, чем ты.
-Но... но... но я люблю ее...
-Да, и посмотри, к чему это привело. Со временем ты станешь ценным приобретением для нас, нам нужен кто-то, посредник между нами и порабощёнными.
Картина родного города пожираемого огнем навсегда останется в моей памяти. Всякий раз, когда я закрываю глаза, я вижу смерть. Смерть людей. И осуждающий взгляд Вероники.
Писано 122 годом от начала колонизации Марса.
42 годом от начала Великой Марсианской Войны.
Лебедев Андрей Николаевич, Генерал второго ранга армии Марса.