Аннотация: 19-е место на весенней "Грелке" 2021 г. Опубликован в журнале "Горизонт" # 8 (46), 2023.
Жил да был оборотень и был он очень несчастлив. Звали его Сигизмунд. Нет, он был несчастлив не из-за дурацкого имени, а из-за гораздо более серьезных проблем. Можно сказать, экзистенциальных.
Пожалуйста, не бросайте читать на этом месте! Дайте рассказу шанс! Дайте шанс Сигизмунду, в конце-концов. Жизнь его и так не баловала...
Все оборотни как оборотни - превращаются в волков или в лис, - а он превращался в утенка. И даже не в гадкого, а в очень милого, желтого и пушистого.
Ему было десять лет, когда собралась вся семья, чтобы торжественно отметить его первую трансформацию. Момент был таким волнительным... Сигизмунд представлял, как его руки превратятся в когтистые лапы, как он завоет и родня будет гордиться им. Но вдруг шмякнулся на пол и заелозил, пытаясь подняться. Лап не было. И рук не было! Только какие-то желтые пушистые культяпки!
Откуда-то сверху до него донеслись приглушенный вскрик матери и слова бабушки:
- Ой какой миленький!
А потом он услышал голос отца:
- Че за хрень? Это не мой ребенок! Ты от кого его, шалава, нагуляла?
Дальше была эпичная ссора, после которой Сигизмунд больше не видел отца.
Его друзья взахлеб рассказывали, как стали волчатами или лисятами и как это круто. Сигизмунд врал, что у него все прошло точно так же. Но долго обман длиться не мог. Очень скоро другие мальчишки начали говорить:
- А давай обратимся и погоняем зайца!
Нашему герою приходилось отказываться под разными надуманными предлогами. Не мог же он сказать, что если обратится, то скорее заяц его погоняет! Друзья начали подозревать неладное. Требовали, ругались. Наконец лучший друг Казимир сказал при всех:
- Думаю, ты вообще не оборотень!
- Я оборотень!
- Докажи!
- Ничего я не должен вам доказывать!
Сигизмунд развернулся и ушел. Больше у него друзей не было.
У оборотней есть свои врачи и мать, конечно, водила его к такому.
- Хм. Это просто генетический сбой, - говорил профессор Влак. - Такое иногда случается. Очень редко, но бывает. Кому-то достается мех, а кому-то пух. Верэнтляйн или утколак, так называется данная вариация в специальной литературе.
- Доктор, можно ли что-то сделать?
- Боюсь, что только сводить к психологу.
Психологи у оборотней появились даже раньше, чем у обычных людей. Регулярные трансформации не проходят бесследно для психики, так что наблюдалась у специалиста едва ли не каждая семья.
Мама отвела его к лучшему.
- Тебе нужно принять себя, Сигизмунд, - говорил старик, откинувшись на спинку кресла. - Полюби себя таким, каков ты есть.
- А если мне не нравится, какой я есть? Если я хочу быть другим?
- Не держись за стереотипы. Постарайся смотреть на происходящее не как на потерю, а как на возможность. Сосредоточься на том хорошем, что такая уникальная форма превращения может тебе дать.
- Например? Что может дать превращение в утенка?
- Ну, хотя бы... - именитый психолог осекся и наморщил лоб. - Сейчас, одну минутку... Вот, допустим.... Хотя нет, пожалуй, лучше... Сейчас-сейчас! Должно же быть что-то...
Сигизмунд встал, попрощался и вышел.
В детстве это еще было как-то понятно. Маленький мальчик превращается в маленького утенка. Противно, стыдно, но, по крайней мере, логично. Сигизмунд надеялся, что когда он вырастет, будет превращаться во взрослого селезня. Тоже стыдно, конечно, но хотя бы можно летать.
Дед говорил, что физическое состояние оборотной формы кореллирует с состоянием человеческого тела. Поэтому наш герой с подросткового возраста занимался спортом, качался и в итоге вырос здоровенным мускулистым парнем.
Но на совершеннолетие он все равно обратился в утенка! Да, мускулистого, но по-прежнему маленького, желтого и пушистого.
- Эй, Ханна, иди сюда скорее! - крикнул изумленный сосед, глядя через забор. - Ты не поверишь! Тут утенок матерится!
- Совсем уже мозги пропил! - отозвалась соседка и не стала подходить.
Человеческий внешний вид Сигизмунда был весьма привлекателен, так что многие девушки сами искали его компании. Но рано или поздно наступал момент, когда он слышал:
- Любимый, а давай попробуем обратившимися? Ну почему нет?
Сигизмунд злился. Не мог же он сказать: "потому что ты меня просто сожрешь, если мы одновременно обратимся". В общем, отношения становились натянутыми и все быстро заканчивалось. Бывшие говорили, что он какой-то странный.
Иногда Сигизмунд думал о том, чтобы построить семью с обычной девушкой, не оборотнем. Некоторые вервольфы жили с обычными и очень даже ничего. "Ах, оборотень! Это так брутально..." - восхищались девушки. Но Сигизмунд понимал, что вряд ли стоит ожидать такой же реакции после фразы: "знаешь, дорогая, каждое полнолуние я становлюсь утенком".
Может быть, кто-то из вас скажет: "Эй, нам обещали экзистенциальный кризис, а тут максимум кризис идентичности", но давайте не будем цепляться к словам! Проблемы у Сигизмунда были серьезные и никто из нас, если говорить начистоту, не хотел бы оказаться на его месте.
Парень много читал, изучая то, что с ним произошло. Он стал учеником профессора Влака, а когда превзошел его, нашел другого учителя. Однако вердикт науки остался тем же: вылечить данный генетический изъян невозможно. И теперь Сигизмунд понимал, почему: в хромосоме можно выключить имеющийся элемент, но добавить отсутствующий - нет.
Как известно, в момент кризиса многие литературные герои идут в бар, навстречу ключевому событию, которое перевернет их жизнь. Так случилось и с Сигизмундом. Хотя, между нами, он и раньше ходил в бар.
Да и событие случилось не ахти какое. Строго говоря, даже и не событие вовсе. Просто, будучи подвыпимши, наш герой услышал обрывок разговора за соседним столиком. И когда задумался над ним, вдруг резко протрезвел.
Впервые за долгое время на его лице появилась улыбка. Он знал, что делать.
В баре Сигизмунда больше не видели. Теперь он пропадал в лаборатории. Улыбка не сходила с его лица и это, признаться, пугало других сотрудников.
У оборотней было принято каждые пять лет собираться на всеобщий конгресс. В этот раз впервые туда явился и наш герой.
- Сигиз, это правда ты?
Он обернулся и с трудом узнал бывшего друга детства.
- Привет, Казимир! - рукопожатие было крепким, а улыбка стала еще шире. - Сколько лет, сколько зим! Да, я здесь и теперь-то ты, наконец, увидишь, как я обращаюсь!
- Ну... хорошо... - парень явно чувствовал себя неловко.
На самом деле ему было стыдно за то, как он обошелся в детстве со своим другом. Казимир хотел извиниться и как знать, что стало бы, сделай он это раньше?
Но тут к ним подошла мама Сигизмунда и, поздоровавшись, увела сына в сторонку.
- Зачем ты пришел? - зашептала она. - Ты ведь знаешь, что тут для тебя небезопасно! Скоро наступит момент общего обращения!
- Мама, все в порядке. Я просто помогаю организаторам с напитками и едой.
- Если ты задержишься, то очень скоро сам станешь едой! Пожалуйста, уходи!
- Не беспокойся, мама! Поверь, здесь мне ничего не угрожает. Скоро ты в этом убедишься.
Фраза, услышанная Сигизмундом в баре, звучала примерно так:
- Для чего мне становиться таким, как другие? Почему бы другим не стать такими как я?
И в лаборатории, основываясь на собственном генетическом материале, наш герой синтезировал необходимое вещество. Оставалось лишь добавить его в напитки и еду, подаваемую на конгрессе.
Было одно важное обстоятельство, о котором Сигизмунд не знал, как, впрочем, и все собравшиеся. Дело в том, что влиятельная группировка обычных людей задумала вооруженное нападение на конгресс. Чтобы раз и навсегда покончить с оборотнями. Мол, нечего им уводить наших девчонок и задирать наших зайцев, ну и все такое.
В решающий момент изо всех входов в помещение конгресса хлынули заговорщики с факелами, вилами и станковыми пулеметами в руках. И замерли в изумлении.
- Эй, а где волколаки? - спросил один. - Тут только утятата. Какие-то злые...
- Видать, некормленые, - ответил другой и, положив пулемет на пол, подошел к ним.
На столах было немало еды, так что человек отщипнул кусок хлеба от ближайшего бутерброда и стал крошить со словами:
- Цыпа-цыпа-цыпа... ой, кажись, они еще больше взбеленились.
- А это потому что ты неправильно говоришь, - вмешался третий, тот, что с вилами, - Смотри как надо: ути-ути-ути...
Вот так неожиданно оказалось, что Сигизмунд спас жизни всех оборотней. Но, как вы понимаете, они отнюдь не были рады тому, какой ценой это сделано. Многие хотели с ним расправиться, но что теперь они могли сделать против самого большого и мускулистого утенка?
А в человеческом обличье он и подавно был сильнее всех.
Ну, кому тут не хватало экзистенциального кризиса? Подходи, греби лопатой! В сообществе оборотней после конгресса этого кризиса было выше крыши. И если Сигизмунд привыкал к своей участи с детства, то на остальных она обрушилось в одночасье.
Всем, кто вчера был вервольфом или кицунэ, стало стыдно обращаться в утят. Хотя нет. Простое слово "стыд" слишком мягкое и не подходит. Можно сказать, что это был экзистенциальный стыд. Или, говоря по-научному, estido español.
Сигизмунд надеялся, что когда все окажутся подобными ему, он перестанет быть изгоем. Как вы догадываетесь, его ожидания не оправдались. Пуще того: если прежде его просто считали странным, то теперь - ненавидели.
Так что стал он жить-поживать и добра наживать. В одиночестве.
А остальные прекратили обращаться. Насовсем. Лучшие ученые пытались найти решение, но в итоге пришли к тому, чтобы просто отключить ген, отвечающий за обращение.