Март качает её
в серых пелёнках дня.
Топкий кисель зимы,
изюмины воронья.
Двор по нутру – чужак,
проще туда – в окно.
Хочется закурить,
не курит она давно.
 
В прорези тусклых штор -
бамперы всех мастей,
оспины снега, сплин,
луж ртутная чернь.
В спину усталый взгляд:
Бестолочь я, скажи,
Бузыкин! Молчит, мираж.
В каждом углу - миражи.

Ты был, конечно, прав:
нету ума дожать.
Те переводы - шлак,
стрёмные, твою мать.
Круглый белёсый след
чашки в углу стола -
не сковырнуть бельмо,
словно медаль вросла.

Может и будет толк,
если придёт апрель…
Хочется выпить. Да,
не пью, без него мигрень.
Шторы впритирку, ночь,
тяжкий дивана вздох,
вьются ужи - слова,
много, так много слов.