Когда я проснулся, он сидел прямо на бутылке, оседлав её на манер пьяного турецкого янычара, ищущего смысл жизни и обречённого никогда оный так и не отыскать... Вообще-то, янычары вроде бы не употребляли алкоголь. Гашиш там, опий, прочий экзотический наркотик, это да, но чтобы спиртное! Это уж совсем несуразица какая-то. Ну да ведь и чёртик поутру, явившийся - не иначе - засвидетельствовать мне своё почтение, тоже не самая обыкновенная штукенция, согласитесь. Удобно расположившись на опустошённой мною давеча вечером стеклотаре, он с любопытством обозревал моё, за ночь весьма припухшее лицо. Маленький, зелёный, с крохотными, лишь едва выступавшими надо лбом рожками.
Ну вот ещё, мне только чертей с утра не хватало!
Однако сама суть происходящего, признаюсь, напрочь обескуражила меня. Многого я мог ожидать от себя, особенно после непомерного возлияния, но чтобы такое - это впервые. Подобных гостей - не приведи Господь!
Сморгнув пару раз, я какое-то время ещё надеялся, что наваждение схлынет само по себе...
Увы, не схлынуло. Более того, наваждение, убедившись, что я окончательно проснулся, обратилось ко мне с самым непосредственным видом:
- Ну что, дружочек, очухался наконец?
- Ты кто? - недовольно буркнул я, не успев даже толком испугаться.
Зелёное существо ухмыльнулось, крутануло поросячьим, загнутым колечком хвостиком так, что тот заплёлся вокруг горлышка бутылки, и издевательским голосом прогундосило:
- А ты присмотрись получше.
Я присмотрелся. И тут же вскочил, как ошпаренный.
- И что? - осведомился незваный гость, ёрзая по бутылочному стеклу, как вошь по раскалённой сковородке.
--
Ты... чёрт, что ли? - поразился я.
--
А то! - обрадовался чёрт. Я уж упарился, пока ты меня признал.
Тут мне действительно поплохело. Дурнота мягкой подушкой шибанула мне по затылку и ударила под коленки. Я едва не сверзился на пол. Надо же! Галлюцинация вела со мной осмысленную беседу, задавала загадки, да ещё и подзуживала меня.
Допился!
Всё, с завтрашнего дня становлюсь завзятым трезвенником. Отныне ни одной бутылки со спиртным в моём доме не будет.
Но теперь... теперь мне нужно как-то разбираться с этим назойливым посетителем. Может, просто игнорировать его, притвориться, что не замечаю? Это было бы разумнее всего, но совсем не так "просто", как кажется на первый взгляд.
- А ну-ка, кыш... брысь отсюда! - отважился я на смелый поступок.
--
Ты это мне? - удивился чёрт. И даже оглянулся вокруг, словно не веря, что слова эти обращены именно к нему.
Не обнаружив никого более, кроме нас двоих, чёрт снова вопросительно посмотрел на меня:
- Так это ты меня гонишь, а? Меня?!
- Ну да, - наконец вякнул в ответ я, не особо, впрочем, надеясь на взаимопонимание со стороны зелёного визитёра.
- Ну, уж если гонишь, так гони, братец, по правилам, - назидательно произнёс чёрт, воздев к потолку указательный палец. - А так, чего же, баловство одно, прямо.
- А какие правила? - живо поинтересовался я. - Я ведь с этим впервые сталкиваюсь. Никогда прежде чертей не гонял.
- Хочешь, что бы я подсказал?
- Желательно бы.
- Ишь, желательно бы ему! - аж поперхнулся чёрт, зыркая на меня неодобрительно и с осуждением.
- А чего? - изобразив на лице кроткую невинность, я воплощал собой в эту минуту святую простоту. - Сам же предложил. Если б не сам, я разве осмелился бы? Да ни в жизнь!
- Ага! Как же! Не осмелился бы он, - ворчал раздражённо чёрт. - Вот и предложи вам, людишкам, сотрудничество! Тут же на мякине и проведёте. Но я - стреляный воробей.
- Да я ведь только так, из интересу, - сделал ещё одну попытку оправдаться я. - Мне-то оно зачем? Исключительно ради расширения общего кругозора.
- Держи карман шире! - кратко резюмировал чёрт. - Карман, я сказал, а не кругозор! Обойдёшься без своего кругозора. А уж что тебе расширить, это я решать буду!
Поёжившись от несколько двусмысленных посулов, я предпочёл умолкнуть. Ну его! Ещё и вправду примется за осуществление своих угроз.
Чёрт тем временем сполз с бутылки и по-хозяйски расположился на блюдце, используемом мною обычно в качестве пепельницы. Блюдце на сей раз было абсолютно чистым, так как пару дней назад я бросил курить. Во всяком случае, решил, что бросил. А уж как это мне удастся, посмотрим. Жизнь покажет.
- У-у, - протянул чёрт, несколько отдавая голосом в нос, - да ты, я погляжу, за ум взялся. Праведником становишься... Частично, - поправил едко своё определение хвостатый озорник после некоторой паузы.
- В смысле? - полюбопытствовал я, хотя догадывался, что именно тот имеет в виду.
И чёрт, не медля, подтвердил мои предположения:
- С привычками дурными расстаёшься. С табаком вот покончил. И главное, что навсегда покончил. Уж мне-то ведомо. Похвально, братец.
Комплимент этот, хотя и произнесённый столь странным и опасным существом, не скрою, польстил мне. Что ж, ласковое слово и кошке приятно. Только вот категоричность утверждения по поводу "навсегда" несколько насторожила меня. Не то, что я не хотел бы действительно навсегда бросить курить. Хотел! Потому, собственно, и бросил. Но само это слово, "навсегда", почему-то жутко давило мне на нервы. От него веяло какой-то безысходностью. Обречённостью какой-то отдавало. Могильной! А ведь вечным и незыблемым бывает только покой. Я же пока не стремлюсь ни к вечности, упаси Боже, ни к покою. Не созрел пока до таких философских категорий. Мне бы чего жизненного, кипучего!
- А вот с алкоголем, праведничек, - чёрт подпустил теперь в голос изрядную долю иронии и сарказма, - у тебя большие проблемы.
Ну ничего от него не скроешь! Впрочем, узрев на столе остатки вчерашнего моего скромного пиршества, несложно было вывести столь однозначное заключение.
- И пьёшь ты одиночку, - с осуждением покачал головой мой мистический собеседник. - А это уже совсем паршиво. Эдак недолго до белой горячки докатиться!
Вот оно! Прозвучало! А и правда - не белая ли горячка со мной приключилась? Со всеми, как говорится, вытекающими? Уже и чёртики мне мерещатся. Пока, признаться, один, но мне и этого достаточно. С лихвой, за глаза, по горлышко! Да и лиха беда начало! Сперва-то они всегда по одному приходят. Нагрянет такой с разведкой, принюхается, присмотрится, выведает диспозицию, а назавтра, не успеешь и глотка опохмельного пригубить, глядь, их уже целая армия перед тобой толчётся. Сценарий известный и практически неизменный. Сколь бы долго не жило человечество в объятиях зелёного змия!
- Ну-ну! Ты давай прекращай из меня белую горячку изображать! - Чёрт строго погрозил мне пальчиком из своего блюдца. - Я - реальный! А твоя "белочка" ещё только ожидает тебя. Если будешь столько пить, то ожидание окажется удивительно коротким.
Где уж - скрыть что-то от этого телепата!! И стараться глупо. Мысли мои он читает, что ли?.. Или - так, догадался? Всё может быть. Тут не поручишься ни за тот, ни за другой вариант. Оба в равной степени вероятны. Хотя версия с телепатом нравилась мне почему-то больше. Точнее - меньше, но она была предпочтительнее.
- Впрочем, - напомнил о себе чёрт, - как раз этого я не допущу!
- Чего? - икнув, переспросил я.
- Того, чтобы ты и твоя "белочка" когда-нибудь встретились.
- А разве это возможно? - совершенно обалдев, поинтересовался я.
- Ещё как! - с ехидной интонацией заявил чёрт. - И я собираюсь тебя спасти.
- От кого? - изумился я. - Или от чего?
- От тебя самого! - безапелляционно резюмировал мой спаситель. - Ты себе - главный враг! Кто ещё причинит тебе столько вреда, как ты сам?
- Это из чего же следует?
- А кто вливал в тебя бочками спиртное, кто травил организм мерзкими портвейнами и синтетическим, так называемым пивом? Кто заставлял тебя глушить водку и коньяк, не говоря уже о прочем денатурате?!
- Я не пил денатурат. Никогда! - с обидой на облыжное обвинение возопил я.
Но чёрт не обратил ни малейшего внимания на мою обиду. Он продолжал:
- Что денатурат, что отечественная водка, - назови десять отличий. Не сможешь десять, назови хоть три, но и это затруднительно,- невозмутимо изрекал зелёный трезвенник, поучая меня житейской мудрости. - Во всяком случае, и первый и вторая - полное дерьмо!
- Но в водке меньше сивушных масел, - робко вставил я.
- Ещё что скажешь, умник?
- Очистка, технология, и всё такое... прочее.
- Что ты понимаешь под прочим?
- Мало ли чего! И вообще - отечественную водку не замай! Это - святое!
- Хороши же у тебя святыни, - ухмыльнулся чёрт. - Ты, может статься, ещё и молишься на неё, на водку-то?
- А хотя бы и так! - выпалил я. И хотя это было совсем не так, дух противоречия прямо-таки заставил меня произнести столь напыщенную и отнюдь не умную тираду.
- Что ж, - потёр лапки чёрт, - мне, как представителю определённых, и не будем скрывать, вполне себе нечистых сил, весьма приятственно слышать такие слова. Но, однако же, от цели своей я всё равно не отступлюсь.
- От цели? От какой цели? - сделав вид, что недоумеваю, и "включив дурака" на полную мощь, я, тем не менее, уже подозревал, какие коварные планы лелеет мой собеседник.
- Больше, братец, пить ты не будешь! - объявил мне чёрт. - Свою цистерну ты уже одолел. А по дороге осушил ещё и четверть второй цистерны. А это, согласись, явный перебор.
Что-то я не припомню никаких цистерн на своём пути!.. А впрочем, если сложить воедино всё, что было мною выпито, то... пожалуй.
Но разве такое дело цистернами измеряется? Тут ведь особая философия - жизнь, понимаешь...
И потом - если бы водку разливали по цистернам, разве бы я стал пить оттуда водку? Я ж не враг своему здоровью!
Все эти разумные доводы подкрепили мой дух, и я не стал молчать:
- А если я не согласен? Если я возражаю?
- Возражения не принимаются! - резко оборвал дискуссию на эту тему чёрт. - А согласие... да кто его спрашивает, твоё согласие?!
Вот и вся демократия! Президент решил - народ безмолвствует. Покорность - наша национальная российская особенность. Черта характера, в общем.
Но когда разговор заходит о водке, тут уж, извини, подвинься, тут народ вставит своё веское словечко.
- Позвольте, позвольте, - завозмущался я, - это как же прикажете понимать? Без меня - меня женили? Так, что ли?
- А хоть и так, - отозвался чёрт, - что ты изменишь-то? Что - в принципе - ты можешь изменить?! Ты лишь безмолвная букашка, которая если и имеет право на своё мнение, то уж права на то, чтобы его озвучить, не имеет абсолютно никакого! Ты, братец, ноль, и изволь с этим смириться!
- Па-а-а-азвольте! - затянул я с намерением отстоять своё право на голос. - Как это, букашка! Какая же это я букашка! И совсем, усвойте, а то и запишите себе хотя бы даже и на лбу, уважаемый гость, - я и сам не заметил, как перешёл на официальный, но вместе с тем и несколько хамоватый тон, - совсем никакая я вам не букашка!
- Ну всё, хватит! - прихлопнул в ладони чёрт. - Я прекращаю эти бесплодные дебаты. Достаточно уже и того, что я снизошёл до беседы. Мог ведь и так, исподтишка. Ты бы, братец, и рта открыть не успел, как сделался трезвенником.
- Постой! - с надрывом буквально простонал я. - Но зачем, ЗАЧЕМ тебе всё это?!! Ты же по сути своей должен меня совсем к другому подталкивать. Ты должен на грехи меня наставлять! А пьянство - это грех! Так чего же ты не по понятиям поступаешь?!
- Зачем, говоришь?
- Да! Да! Зачем?!
- А каприз у меня такой. - Чёрт поднялся из блюдца и ступил на крытый несвежей скатертью стол. - И свои капризы я всегда удовлетворяю. Иначе - на что они и нужны, капризы, если им не потакать?
Он звонко щёлкнул кончиком хвоста по пустой бутылке, стекло зазвенело, задребезжало мелко - и вдруг всё пропало...
Дождь хлестал как оглашенный. Мы шли - наверное, уже целую вечность - по какой-то лесной дороге, больше, впрочем, походившей не на дорогу, а на неширокую просеку. Под ногами то и дело попадались вывороченные корневища, а кое-где и полусгнившие пеньки. Травяной покров был едва примят - по всему видно, что хаживают здесь нечасто.
Я шел след в след за чёртом, который невозмутимо и даже как-то монотонно продвигался вперёд, словно не замечая всякой дряни, о которую я не раз уже споткнулся. Он же, несопоставимо меньший ростом, чем я, умудрялся аккуратно обходить все препятствия, не сбавляя темпа и не отклоняясь от общего направления пути...
Пить! Ужасно хотелось пить! Несмотря на то, что вокруг бушевал настоящий ливень, облегчения мне он не приносил. Тщетно я высовывал язык, пытаясь ухватить и донести до воспалённого нёба хоть немного живительной влаги. Напрасно запрокидывал к небу лицо и широко раскрывал рот - ни единой капли не попадало внутрь меня! Шелестящие по всему телу и вымочившие меня до нитки дождевые струи со злорадным шипением - словно мерзкие гадюки затеяли разом перекликнуться на болоте - отскакивали от моего языка и разверстого рта. Сама природа надсмехалась надо мной!
А может - не так? Может - ни при чём здесь природа? За что бы ей ополчиться на меня? Я никогда не вёл себя как бесшабашные туристы, оставляющие после себя горы мусора. Природу я люблю и никогда ей не пакостил. И за что бы ей так чудовищно мстить мне? Да и непохоже, что именно в ней всё дело. О, совсем непохоже! И, кажется, я догадывался, чьи эти проделки. Причина всех моих страданий невозмутимо вышагивала впереди меня.
Мне стоило только наступить на него, на эту маленькую злобную сущность цвета застиранного хаки, и он брызнул бы у меня из-под подошв подобно раздавленной водянистой жабе. И я уже почти отважился на это, но тут чёрт, словно почувствовав мои намерения, обернулся и смерил меня презрительным взглядом:
- Что, запыхался, братец?
- Пить... пи-и-ить... - ничего другого вымолвить я просто не мог.
- Пить хочешь, - будто констатировав поставленный ранее диагноз, ухмыльнулся чёрт. - Ну что ж, потерпи, немного осталось. Напьёшься вволю. На всю оставшуюся жизнь!
Опять он заговорил загадками. Ох, не добру это, когда чёрт начинает сыпать намёками направо и налево. Тут уж жди подвоха, на это они, бесовское отродье, горазды! Однако пререкаться с ним у меня уже не было никаких сил. Только - идти вперёд! Только - добраться до первого попавшегося источника!
И я шёл и шёл, послушно переставляя ноги и сконцентрировав внимание на кончике хвоста своего провожатого.
Шёл и шёл... брёл и брёл. Путь всё не кончался, хвостатый изверг всё так же маячил передо мной. Какой долгий путь... и нет ему ни конца, ни края...
А я тем временем умирал от жажды. И умирал уже, по-видимому, окончательно.
Но тут лесная стена справа от нас поредела, а затем и вовсе сошла на нет. За полусгнившими деревцами мне открылся какой-то водоём...
Водоём!
Остатками угасающего сознания я уцепился за эту мысль. Ну да, водоём! А значит, уже через минуту я смогу наконец утолить жажду, эту чудовищную жажду, даже и слабой тени которой я никогда не испытывал в этой жизни, хотя служить приходилось в довольно-таки знойной местности.
Бегом! Бегом! Сам не знаю, откуда взялось во мне столько прыти, хотя ещё мгновенье назад я еле волочил лапти. Точно свежий бриз подхватил меня под белы руки, и я рванулся вперёд, оставив за спиной и чёрта и остатки предательского ливня...
И вот я уже у самого бережка. Водоём, конечно, оказался совсем не таким, как мне представлялось ещё минуту назад. О чистой, прозрачной байкальской воде здесь не могло быть и речи. О ключевой водице из сокрытого в тени разлапистых елей родника - тоже. Гнилое болотце с затхлой, застоявшейся жижей, половину которой составляла зацветшая ряска, раскрыло мне свои полыньи, робко притаившиеся между коварно-изменчивыми островками мха и тины.
Я бухнулся на колени. Мне нестерпимо хотелось пить, но метановый душок, которым шибало в нос так явно, не позволял мне тут же припасть к "источнику". Я шевелил потрескавшимися губами, ворочал во рту распухшим языком, почти не касаясь сухого и жёсткого, как наждак, нёба.
- Пей, что же ты! - послышалось из-за спины.
Я оглянулся. Чёрт с неподдельным интересом наблюдал за моими мучениями. Казалось, ему доставляет радость этот нескончаемый спектакль.
- Не могу... нет, - прохрипел я, противясь искушению всё же хлебнуть как следует из болотца.
- Так-то ты хочешь пить, братец. Значит, жажда твоя и не жажда вовсе. А впрочем, я помогу тебе и на этот раз.
Как же меня достала его помощь! Больно дорого она мне обходится.
И в то же мгновенье, подчиняясь его приказу, я окунул голову в болотце. В уши, в рот, в ноздри хлынула вонючая субстанция, которая, по мнению чёрта, должна была утолить мою жажду. Я пытался сопротивляться, но сопротивление моё было недолгим. Уже вскоре я почувствовал, что и сам стал частью всосавшего меня в свои гнилостные кишки болотца...
Я вскинулся на постели и посмотрел на ослепительно белый потолок. Где это я? Неужели на том свете?..
Но, переждав минуту и успокоив дыхание, я понемногу пришёл в себя. Простыня и подушки, мокрые от пота, свидетельствовали о том, что сновидения мои вряд ли были сладкими и умиротворёнными. Мне припомнился ночной - или всё же утренний? - кошмар, беседа с чёртом, гнилое болотце. Бр-р-р... Приснится же такое!
Очень хочется пить. Во рту сухо, как в пустыне Мохаве. Прямо, Долина Смерти какая-то!
Встав, я подошёл к умывальнику и напился воды из-под крана. Полегчало, но во рту так и остался привкус чего-то мерзкого, затхлого и заплесневелого. Чем же я вчера закусывал?
И тут мне ещё раз вспомнилось болотце. Там был такой же запах. Запах, от которого наверняка стошнит, если у тебя слабый желудок. Но что бы это значило? Ведь не мог запах из сна проникнуть в реальность. Или... это был не сон?!
Терзаемый смутными подозрениями, я рыскал по дому в поисках хоть какого-нибудь спиртного. И не то, чтобы мне нужно было непременно опохмелиться - это дело я не уважаю и не практикую, - но именно сейчас глоток водки или пива был необходим мне для разъяснения кое-каких вопросов.
Спиртного в доме не было. Ну, разумеется, останется ли у меня что-либо с вечера? Когда это бывало? Да никогда! Тем более, я, как уже сказал, не похмеляюсь.
Наскоро умыв лицо и причесавшись, я накинул на себя куртку и выскочил из квартиры. В магазинчике, расположенном в подвале соседнего дома, людей, к счастью, не было, и я, практически с порога, потребовал бутылку водки.
- Какую вам? - спросила заспанная продавщица с бородавкой на подбородке.
- Да без разницы! - выпалил я. - Любую.
- Нет, - запротестовала продавщица. - Я так не могу. Вы уж назовите, какую вам?
- Ну, хорошо. - И я назвал первую подвернувшуюся взгляду марку.
- Пожалуйста. - Продавщица брякнула бутылкой о прилавок. - Сто пятьдесят рублей с вас.
Расплатившись, я тут же, прямо на месте свинтил пробку с горлышка бутылки. И по-молодецки приложился, сделав три богатырских глотка.