Аннотация: Рассмотрены пути и возможности нерелигиозного сосредоточения на полном самосуществующем бытии (абсолюте). В строгом смысле, у автора абсолют, будучи субстанцией, не является материей или духом и не имеет сакрального смысла. Это предел сознания, выглядящий не как разум, и есть единственное полное бытие, в то же время лишенное теологических свойств, обозначаемых как совершенства. Несовершенство абсолюта (неполная абсолютность в традиционном смысле) в том, что имеет место иллюзорное детектирование бытия-сознания — нерационального, бесструктурного и нерасщепленного импульса из внелогичного беспричинного недобытия (праабсолюта). Кажущаяся антиномия в том, что для всего производного от иллюзии она несокрушима. Использована авторская концепция полисознательности суммарного субъективного сознания с отказом от традиционной интроспекции, мнимо упирающейся в оторванные друг от друга феноменологически искусственные моменты: воспринимающего, воспринимаемое и восприятие. Субъективное сознание (потенциально и нечеловеческое) рассматривается не как эпифеномен над феноменами, но распространенным внутри них и подразделяется не по восприятиям или идеальным критериям, а по феноменальным средам. При этом особыми средами оказываются малоразвернутые, в том числе незвуковые тонические, прежде всего связанные с чувством и невербальным мышлением. Достигнуто пересечение предыдущих оригинальных работ автора в новом ракурсе в связи с вероятностью замены для части субъектов религиозных чувств интеллектуальными и эстетическими. При этом прорисовывающийся субъективный абсолют выглядит и как уменьшенный по
интенсивности абсолют объективный, и как его символ.
The ways and possibilities of non-religious concentration on the complete self-existent being (absolute) are considered. In the strict sense, the author's absolute, being a substance, is not matter or spirit and has no sacred meaning. This is the limit of consciousness, which does not look like reason, and is the only complete being, at the same time devoid of theological properties, designated as perfection. The imperfection of the absolute (incomplete absoluteness in the traditional sense) is that there is an illusory detection of being-consciousness — an irrational, structureless and unsplit impulse from an extra-logical causeless pre-being (pra-absolute). The seeming antinomy is that for everything derived from illusion it is indestructible. The author's concept of polyconsciousness of the total subjective consciousness is used with the rejection of traditional introspection, which allegedly rests on phenomenologically artificial moments separated from each other: perceiving, perceived and perception. Subjective consciousness (potentially also non-human) is considered not as an epiphenomenon above phenomena, but as widespread within them and is subdivided not according to perceptions or ideal criteria, but according to phenomenal environments. At the same time, low-deployed, including non-sound tonic ones, primarily associated with feeling and non-verbal thinking, turn out to be special environments. The intersection of the author's previous original works in a new perspective has been achieved due to the possibility of replacing religious feelings with intellectual and aesthetic ones for some of the subjects. At the same time, the emerging subjective absolute looks both as an objective absolute reduced in intensity and as its symbol.
(Для снятия сакральных оттеков и в соответствии с последующим содержанием выбрано написание слова "абсолют" со строчной буквы.)
Начнем с рассмотрения свойств абсолюта. Апофатические: абсолют не является богом, персоной, личностью, структурой, материей, духом, энергией [1. с. 283 — 325]. Не имеет геометрии. Он не конечен и не бесконечен. К нему неприложимы представления о традиционных "совершенствах": всемогущ, вездесущ, всеблаг и большинство соображений рационального рода. Абсолют не есть первопричина какого-либо мира.
Катафатические: он иррационален и являет собой полноценное (полное) и самообъяснимое сознание-восприятие, являющееся для себя бесструктурным импульсом-потенциалом. Он самостоятелен в пределах бытийности и сознательности, обладает достаточной для бытийности логичностью и единством. Имеет внутреннюю ни с чем несопоставимую негеометрическую протяженность без центра и периферии, правого и левого и конкретного числа измерений.
Особые свойства: хотя он, по обычным понятиям, вневременен, утверждения, что он был всегда (или что он имеет начало во времени) неадекватны. Нормальное полное бытие — это бытие абсолюта, тем не менее, абсолют не есть что-то первичное во всех смыслах. Он не породил сам себя из ничего, но только сдетектировал-выделил из недобытия, взял последнее только частично. В этом смысле любое существование может рассматриваться как иллюзорное. Исходное недобытие так и осталось недобытием. Собственно Ungrund именно оно, а не абсолют. Поскольку внелогичное недобытие (или ни-то-ни-сё) ничему не подчиняется, не цементируется, не отдает себя напрокат, выделение-детектирование из него чего-либо не может быть однократными и окончательным. Иллюзия существования (Для всего производного от иллюзии, она отнюдь не призрачна и смотрится почти несокрушимым материалом.) должна быть квантованной, иметь определенные границы разрешимости и содержать неизбежные искажения схватывания, приводящие к впечатлению размазанности. Бытие — своеобразная логическая инерция недобытия, то есть мнимо затупленное недобытие, его округление, ложная подгонка. По сути, бытие мерцает, пропадает, но не ощущает своей смерти в паузах.
Позитивная характеристика недобытия — самостоятельность; всё прочее к нему неприложимо. Так оно не-сознательно и не-несознательно, не есть единство и не есть множественность. Его можно обозначить как беспрецедентное внелогичное кишение степеней свободы.
Бытие в трактовке М. Хайдеггера мы отвергаем как несостоятельное [2],[7, с.361-381],[8, с. 5-15]. Аналогично нельзя принять трансцендентализм при рассмотрении человеческого сознания, в частности у И. Канта и Э. Гуссерля [3].
Хотя субъект представляет собой весьма условную рамку некоторого содержания, как таковую неощущаемую, либо общее именование (обозначение) полностью нефиксируемого имманентного мира здесь-теперь-так, употребление этого термина в философских текстах неизбежно. Отказ от рассмотрения субъект-объектных соотношений (когда под объектом понимается абсолют) не оправдан. Только в этом случае субъект формально сливается с содержимым. Говоря об имманентном содержании, мы имеем в виду холистически принимаемое сознание-восприятие. Сартровское отделение сознания или мышления от феноменов* недопустимо. При этом феномены не обязаны быть "внешними", грубо зримыми и заметно развернутыми.
Объектами субъекта в чистой (неприкладной) философии никак не могут считаться экстраектированные феномены, а равно их воображаемые следы, ergo и результаты операциональных манипуляций с последними как в обыденности, так и в естественных науках. Простодушная онтологизация данных естественных наук ведет к логическому кругу, психофизиологическому и аксиологическому парадоксам [5. с. 221]. Собственно объективное (в философском смысле) нужно искать не в области, диктуемой практической деятельностью, но по другую сторону субъективного сознания.
Строго говоря, субъект безличен и не является персоной [6], представляет собой контингент сознаний разнообразного рода, чрезвычайно отличных друг от друга. Какой-либо гомункулус отсутствует. Впечатление о его наличии возникает вследствие наивного противопоставления сугубо внутренних восприятий эстраектированным и неисправленного синтаксиса высказываний с местоимением "я".
Явные следы абсолюта наличны внутри человеческого субъекта. Субъективное время различно для каждого из сознаний внутри суммированного сознания и зависит от степени их структурности. Восприятия, представляющиеся вневременными, вовсе не есть гуссерлевские "сущности". Без специальной ментальной тренировки, сенсорной депривации они кажутся бесцветными и не имеющими особых интеллектуальных зацепок. Поэтому приходится уходить от чувственно априорного и брать как бы рангом ниже, сосредотачиваясь на сознаниях либо с повышенной смысловой, либо с остро выраженной реактивной (ненейтральной, первично-ценностной) начинкой. В некоторой степени и здесь можно найти искомую бесструктурность, беспредметность. Различного рода инсайты, озарения, экстазы, эстетические ощущения могут подвести к пределам субъективного восприятия. Ощущение внутрисубъективного (или отсубъективного) абсолюта отличается среди них избыточной значимостью-оцененностью, но в то же время уравновешенностью. Крайний чувственный негатив, позитив и предельно возможный глубинный самосмысл (сверхмысль, смысл смысла, Логос) оказываются растворенными друг в друге и взаимно усиленными, превращаются в единый Тон, какие-либо структуры в нем отсутствуют. В интенсивно выраженном целостном виде такое восприятие экзотично. Чаще можно контактировать с его расщеплениями и различными оттенками последних.
Базовая недостаточность науки (особенно нейрофизиологии, квантовой биохимии), существование ранее названных парадоксов и пресловутый порочный круг заставляют искать причину субъективного сознания непосредственно за ним (как метасознание), но не в псевдосредах естественных наук. Последние фактически являются коллективной надсубъективностью, а требуется досубъективность, исходное, а не заведомо производное.
Во-первых, логический выход на внешний абсолют одновременен с выходом из методически установленного солипсизма: внутренне наглядное и чисто феноменальное (реальное, а не идеальное фиктивное) сознание-восприятие не объясняет собственного наличия. Во-вторых, возникает сравнение с составными человеческими сознаниями, расположенными в ряд по степени их атемпоральности.
Другой способ вывода абсолюта основан на формальном рассмотрении непротиворечивого Что. Это самостоятельное Что должно быть свободным от логических и математических апорий. Поиск способов нерассыпающейся самосвязности этого Что приводит к аналогиям с субъективным сознанием-восприятием, но в отличие от субъективности здесь необходима внутренняя полнота и самообъясненность. К этому добавляется отказ от введения в философию термина "материя", как изначально идеалистического, рассчитанного исключительно на воображаемые псевдосреды практики и науки. Самовозникновение любого холистически понимаемого феноменального сознания-восприятия невозможно внутри или поверх принципиально не обладающего сознанием.**
Как правило, на то или иное обращение к абсолюту настроена более или менее универсальная нечеловеческая зона человеческого сознания. Ей не требуются идолы, кумиры и божки. А равным образом не нужна рациональность, заложенная в представленности структурированных или мультиплицированных восприятий. Однако проделывать обратный процесс свертки приспособительно развернутого по координатам пространства и времени нет необходимости, так как эта универсальная данность почти вневременна, непространственна внутри себя и по своей сути является живым символом абсолюта. К сожалению, композиторы почти перестали работать в этом направлении, не говоря уже о других деятелях искусства (требуется не слишком популярный отказ от мимесиса обыденности).
Наиболее проблематична разница между действительным трансцензусом и традиционно ложной "направленностью на". "Направленность на" неизменно оказывается частью фиктивной, частью следствием неразличения разнообразия сознаний внутри одного общего сознания. Ссылки реального феноменального ума на идеальный (несуществующий) разум в качестве алгоритма рассуждения к лицу науке, а не философии. В философии подобна экономия мышления крайне порочна. Но почти бесструктурные тонические ощущения (их аналоги — апперцептивно-мнестический остаток от только что пронесшейся музыкальной фразы, сердцевина беспричинной эмоции***) и не направлены на что-то внешнее. Их упор на собственную неспецифичность, необычность, с попыткой усиления и еще большего заглядывания в недостигнутое означает и попытку выйти за собственную грань внутри самих себя. Проще говоря, они не только символ, но и само абсолютное с ослабленной интенсивностью.
ПРИМЕЧАНИЯ
* {Феноменальная (а не идеальная) природа реального мышления отчетливо видна при рассмотрении таксономического ряда разновидностей смысла. Привычная вербально выраженная мысль (мысль-слуга) — частный случай тонических апперцепций. [4. с. 418 — 441]}
** {Если хотите, сознания-ощущения; чем меньше составных сознаний-структур в общем сознании, тем оно полноценней. Потеря разбросанности ведет к единству.}
*** {Можно видеть: в тонических компонентах любой, по крайней мере, некомбинированной эмоции есть тенденция на автономное бытие, независимое от чувства напряжения и ситуации.}
Библиография
1. Акулов. А. С. Буквы философии. Изд. 3-е, изм. СПб.: Сборка, 2017. 660 с.
2. Акулов А. С. Лукавый Хайдеггер / / Кудри-мудры URL: http://lit.lib.ru/a/akulow_a_s/kud-mud.shtml
3. Акулов А. С. Есть ли сущность у феноменов? / Там же.
4. Акулов А. С. Начала ментальной логики / / Камень от входа, или Попытка мощи. Торонто: Altaspera, 2017. С. 418 — 441.
5. Акулов А. C. Преддверия философии / / Скважина. СПб.: Библ. журн. "Невский альманах", 2009. С. 221.
6. Акулов А.С. Мировоззренческая рефлексия как стереотипная ложь. URL: https://proza.ru/2021/04/05/846
7. Хайдеггер. М. Время и бытие: статьи и выступления. М.: Республика, 1993. 447 с.
8. Heidegger. M. Sein und Zeit. Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1967. 438 S.