Аннотация: Кисунька http://zhurnal.lib.ru/m/medwedewa_ekaterina_aleksandrowna/ Размышления о некоторых мотивах.
Прежде всего - должен сказать, что Катя блестяще справилась с написанием "Информации о владельце" - получившийся текст вышел кратким по длине, ёмким по содержанию и при этом по-девичьи милым. "По гороскопу - колокольчик. Люблю спать..." Блестяще!
Чем хорош Самиздат, так это тем, что он объединяет русскоязычную творческую среду. Но объединяя эту среду в смысле возможности взаимопрочтения он практически ничего не может сделать с неизбежным фактом - разбеганием культурного пространства распавшейся Империи. Не знаю, где жила Катя ранее, но сейчас, живя в Бресте она своим замечательным творчеством показывает мне уже несколько "другую" русскую культуру. Возможно, это слишком громко. Но великое всегда начиналось с малого. Римляне, говорившие на латинском и жившие вместе с германцами, населяли Рим и во времена Траяна и после низвержения Ромула Августула в 476 г - при готах. И продолжали быть римлянами? Или нет? Так или иначе - но современное романоговорящее (римскоговорящее) население Рима имеет на самом деле мало общего со своими латинскими предками. И если уж современной истории не под силу сказать - в какое десятилитие (счёт идёт на века) произошёл необратимый культурный переход от "того" Рима к "этому", так и в данном случае - можно считать меня чрезмерно экзальтированным от распада Империи - но я таки полагаю, что в некоторых своих мотивах творчество Кати являет тенденцию "культурного разбегания".
Чтобы рассмотрение получилось более объективным я выцепил наугад три текста: "Белое не надевать, вина не пить и не танцевать", "Девушка с белой кошкой", "Ужин из жены". И везде...
Итак, "Ужин из жены".
Во-первых (насколько я понимаю индевропейские культурные тренды), здесь в наличии явный импорт западнославянской сказочной традиции (из треугольника Чехия-Краков-Транссильвания) - безмятежный почин, похищение/обольщение красавицы Тёмным злодеем (какого-то цыганского вида), поиски её Светлым (при том многолетние), хэппи-энд, фрагмент некой "женской песни". А связка орлы-людоед в восточнославянской мифологии, по-моему, практически не появлялась.
Второй смысловой слой - это актуальные социально-экономические проблемы, разрушающие традиционную культуру и дехристианизирующие семантическое поле: "плохо в бедности жить" - в рамках сказки на бедность герою могли указать родители или иные ответственные за Красу лица, откуда проистекала бы необъодимость поиска выкупа. Но про бедность Яну говорит сама Златка - что отражает её активную жизненную позицию в стиле "modern european female". Сцена с шалями на рынках, однако, демонстрирует конфликт (очевидно, не решённый самим автором) - до этого чётко заявлявшая о своей позиции Златка почему-то отдает решение о своём замужестве в руки тётки, которая до этого мало что определяла. Тут дело не в том, что она сама, пожалуй, этого хотела (как бы там ни грустила о лузере-Яне) - а в том, что этакая прагматичная девица вдруг да и не высказалась. Возможно, впрочем, что иначе сказочный сюжет полностью бы падал - девица Сама решает с кем быть, Сама пролетает и ещё требует к себе внимания:) Сказка сталкивается с реальностью. Кроме того, "modern female thinking" обнаруживается в сознании и самого автора - иначе я никак не могу объяснить тот факт, что она обошла своим вниманием и лишение Златки невинности Тёмным (важное явление в жизни традиционно живущей женщины) и уж тем более никак не показала отношение Яна к тому, что у него на руках взрослая Женщина с Детьми от его Врага. Опять сказка сталкивается с реальностью - потому что в реальности почти никому нет дела до того, кто как и с кем.
Резюме - секуляризованное мышление под камуфляжем из евро-славянского фольклора.
"Девушка с белой кошкой".
И опять на переднем плане - усредненно-европейские традиции в изображении смерти."Голос нежный и тихий, как шелест листвы в парке летней ночью" - так скажет только современный, романтично настроенный, горожанин, нечасто имеющий возможность зайти в Глухой Лес. Во всём комплексе сравнений и эпитетов, характеризующих Смерть в этом тексте, практически не найти какой-то национальной специфики (в частности - русской специфики) - и при этом образ Смерти не вызывает какого-то непонимания - так как примерно эдак Смерть и выглядит в подсознании европейского мифа.Разумеется - ещё и индивидуальное видение автора. Живущей ни в Европе, ни в России...
На втором плане наблюдается некое депрессивно-насмешливое состояние, свойственное определенному возрастному периоду, когда несправедливость мира особенно тяготит - так как приходит понимание невозможности его изменения. Обнажая перед читателем морально-этическую природу Смерти, являя лики разных людей - и заставляя их "всяко разно" умирать Катя обнажает саму себя, своё отношение к жизни. "У этой пары получился какой-никакой счастливый конец" - порою лет в 17 так и думаешь, глядя на собственное барахтание во всё более усложняющейся жизни.
Резюме - неоготика, Достоевский, брестские евреи - и Катя, которой ещё далеко до двадцати.
"Белое не надевать, вина не пить и не танцевать"
"Скомпрометируий меня как следует!" - это ж полный отпад! Сказочный европейский сюжет, реальные отношения "отцов и детей", а также межподростковые - вкупе с мудрым женским юмором.
Итог. Творчество Кати - это произведения, написанные прекрасным русским языком (полностью отсутствуют свойственные современной России идиомы), но при этом базирующиеся на евро-славянских сюжетных традициях совершенно не русского характера, и описывающих проблематику современной жизни с точки зрения человека-унисекса. Читая Катю возникает ощущение, что перед мной отлично переведённый текст с какого-то из западных языков.