Галиновский Александр : другие произведения.

Когда напитки разбавляют

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Действие начинается в баре, где главный герой подсаживается к незнакомцу. Между ними завязывается беседа и уже порядком выпивший мужчина начинает жаловаться на свою жену, которая по его словам "вампир и кровопийца". Герой не предает его словам особого значения, но в конце вечера все же предлагает помочь тому добраться домой.
  КОГДА НАПИТКИ РАЗБАВЛЯЮТ
  рассказ
  Александр Галиновский
  
  
  Он был непомерно толстым, этот тип. Даже не толстым - огромным. И когда он прикладывал рюмку к своим пухлым губам, казалось, она исчезнет там без остатка как крохотный конферансье в складках театральных портер. Он хоть и пил много, но совсем не был похож на обычного пьяницу. Ничего из того, с чем ассоциируются алкоголики - ни тощей физиономии, ни дряблой кожи с припухлостями вокруг глаз, в нем не было. Наоборот, казалось, этот тип дышит и наслаждается жизнью.
  Он сказал, его зовут Толя. Анатолий Подначарский. Правда, я так и не услышал, чем он занимается. Судя по манерам, это был мелкий управленец - один из тех, у которых в подчинении ходят несколько хлюпиков, которым нужно еще подтирать зад. Что-то властное в движении его рук навело меня на мысль, что я уже встречал подобный тип. Он мог бы стать дельцом, если бы не был неудачником. Слишком жестокий, слишком злой, слишком циничный. Таких интересуют не деньги и женщины, а количество власти, сосредоточенной в их портфелях.
  Я должен был держаться от него подальше. Нет, я совсем не предвзято отношусь к людям, ведь известно: по внешности не судят. Но мест в баре больше не было, и мне пришлось устроиться рядом.
  - У вас свободно? - Спросил я, придвигая стул. За соседним столиком веселилась какая-то компания и я, было, подумал, что толстяк не расслышал моего вопроса.
  Спустя несколько секунд он кивнул, не поднимая взгляда от своей рюмки.
  Я сел.
  Что-то мрачное было в этом гиганте. Даже не мрачное - унылое. Словно кусок пластилина выложили на солнцепек в июле. Даже его голос - неровный и надрывный, звучал тихо и как-то по-детски обиженно.
  Не помню, как мы разговорились, да это и не важно. Если перечислять имена всех, с кем мы подружились за рюмкой и с кем тут же разошлись, никакой жизни не хватит. А этот ничем не отличался от других - может только внешностью.
  Мы стали пить вместе. Он - водку, постоянно подливая из полупустого графина, я - пиво. Пиво, правда, было разбавленным и на вкус отдавало шампунем.
  - Я ведь не пьющий, - его голос был утробным и грустным, как рев кита, - Но иногда мне хочется набраться, до смерти хочется, - Он икнул. - Она ведь не даёт мне. Говорит "слаб ты на это дело"... Только сидит там и вышивает...
  С каждым словом его речь становилась все более неразборчивой, но я понял о ком идет речь. Не так уж редко мне приходилось слышать как пропойцы всех возрастов жалуются на одно и то же: на жен, которые не дают им пить, на детей, которые их забыли, на работу, на которую надо ходить, даже на жизнь, которая не удовлетворяет их высоким требованиям.
  - Она просто горгона, - простонал толстяк, - Все сидит там и вышивает... И ает ию... - Его речь перешла в бессмысленное бормотание.
  Я заказал еще пива. Толстяк, правда, не совсем раскис. Когда подошла официантка, он поднял на нее осоловевшие глаза и заказал еще "двести пятьдесят". При этом он достал бумажник и, порывшись в нем, протянул девушке купюру довольно крупного номинала. Я заметил, что таких бумажек у него солидная пачка.
  - Кто "горгона"? - Я не мог оторвать взгляда от денег.
  - Моя жена! - Он взвыл так, что за соседним столиком сразу несколько человек повернули головы. - Вечно достает! Она у меня... - Тут он запнулся.
  Официантка принесла выпивку и с невозмутимым видом удалилась.
  - Понятно, - выдавил я из себя, все еще думая о деньгах.
  Толстяк наклонился ко мне. При этом стол под ним жалобно застонал.
  - Она ведь у меня из этих... ик! - богатеньких была, - он как-то странно усмехнулся, - Из кровососов этих, что в семнадцатом в расход пустили.
  - Ясно.
  - Столько крови у народа высосали. Даже теперь... Она у меня кровь пьет. Совсем уже замучила. А потом... Потом сидит себе вышивает. И Библию читает. А глаза... Глаза такие большущие... - Он опять стал бормотать, и я не разобрал ни слова. Кто-то за соседним столиком затянул песню и ее тут же подхватила вся компания.
  - Я... ик! Уже не боюсь ее... Раньше боялся, а теперь нет... - Он опрокинул еще одну рюмку и наполнил следующую. - Не боюсь, и все.
  Он продолжал нести что-то о "горгоне" и "кровопийце", но я уже не обращал внимания. Лишь один раз я отвлекся от своих мыслей - когда он внезапно перевернул рюмку и показал мне ее дно.
  - Вот такие. Огромные... Смотрит на меня этими глазищами... а я не могу даже пошевелится. Аж кровь в жилах стынет.
  Я начал жалеть что вообще подсел к этому типу. В глубине бара освободился столик, и я подумал, не пересесть ли мне туда. Он продолжал говорить. Что-то о своей жене - "горгоне" и "кровопийце". Спустя десять минут мне стало казаться, что я знаю их супружескую жизнь наизусть.
  - Не боюсь я ее! - Его кулак опустился на стол так, что рюмка подпрыгнула, - Не боюсь и все. Не сегодня...
  Неожиданно он перегнулся через стол и схватил меня за плечо. В этот момент я подносил бокал ко рту, и в итоге несколько капель пролились мне на подбородок.
  - Сегодня я выпил, - он хихикнул, - А она этого не любит...
  На секунду я заметил, как в его глазах промелькнуло торжество, а потом внезапно он сник. Словно передо мной был не человек из плоти и крови, а резиновая кукла, которую аккуратно прокололи иголкой. Толстяк тяжело сел и замолчал.
  Признаться, мне стало его жалко. Иногда человеку нужно выговориться. Но кому, если рядом никого нету? Если оглядываешься на прошлое и видишь там лишь "горгону" и "кровопийцу"? Это как в фильме с Брюсом Уиллисом: он встречает маленького мальчика (то есть себя, только ребенком), и мальчик спрашивает: "Ты стал летчиком?" - "Нет". "А у тебя есть собака?" - "Тоже нет". "Боже, я вырос неудачником".
  Последний глоток показался мне отвратительным. Если бы вдруг выяснилось, что напитки здесь разбавляют ослиной мочой, это не явилось бы новостью. Я встал. Заметив это, толстяк оживился. Он сделал попытку подняться, - еще более неудачную, чем предыдущая - и так же тяжело бухнулся на сидение.
  - Надо идти домой... - простонал он. - Надо... ид...
  Я подхватил его подмышки и помог встать. Кто-то за соседним столиком отколол по этому поводу шутку, но я не обратил внимания. Кое-как мы протолкались к выходу.
  На улице стояла глубокая ночь. Звезд почти не было, зато луна - полная и кровавая, светила как прожектор.
  - Ты где живешь? - Спросил я.
  Толстяк застонал, выпрямился и разлепил наполовину прикрытые веки. Я надеялся, что свежий воздух приведет его в чувство.
  - Здесь, близко... - Он опирался на меня всем своим телом. Кажется, я уже говорил, что он напомнил мне кита, только теперь было совсем другое сравнение - господи, он весил целую тонну!
  Вдоль по улице стояли обыкновенные пятиэтажки. Свет горел только в некоторых окнах - вечная болезнь спальных районов. Завтра на работу и все такое. Эти дома всю жизнь напоминали мне клетки - закопченные, многолюдные и страшно сырые. Будто неумелая рука переворачивала ведерки с песком.
  Все еще опираясь на мое плечо, толстяк ткнул пальцем в сторону одного из таких домов. Наверное, со стороны мы напоминали двух закадычных друзей, возвращающихся с затянувшейся пьянки.
  У подъезда, доставая ключи, он вновь принялся бормотать, но я не разобрал ни слова. Мы вошли. Лифта не было и в помине, а впереди лежала темная лестница. Я глянул вверх, туда, где в пролетах между этажами должен был виднеться свет, но ничего не увидел.
  Подняться на третий этаж было непростым делом. Толстяк сопел и кряхтел так, будто это он тащил меня всю дорогу, и я ровно сорок семь раз (по одному на каждую ступеньку), проклял ту минуту, когда я вообще сел с ним за один столик. На последней ступеньке я снял его руку с плеча и прислонил толстяка к стене. Прогулка на свежем воздухе и экстремальный подъем отрезвили его. Он вновь принялся бормотать...
  - Она дома... Дома. Сидит там и вышивает... И читает...
  Я нажал на кнопку звонка.
  - Читает она Библию...
  Я не сразу понял, что произошло. Дверь открылась, но света не было. Вместо этого я почувствовал как рядом возник кто-то третий. И я увидел глаза.
  Огромные. Даже больше, чем донышки стакана. Словно внутрь той самой рюмки, что показывал мне толстяк, положили по светодиоду.
  И, кроме того, я не просто почувствовал чье-то присутствие. Я ощутил как женские руки увлекают меня следом, а потом - дыхание и укус, чуть пониже мочки. Толстяк за моей спиной тихо захныкал: она вновь сделала это.
  В этот момент я понял, почему он так усердно напивался. Ведь алкоголь всасывается в кровь, а вампиры - "кровопийцы" и вурдалаки, как впрочем, и нормальные люди, не любят, когда их напитки разбавляют...
  
  - КОНЕЦ -
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"