Иногда раздражает. Но, чаще радует. Потому что именно безмолвие рождает образы: фантастические или реальные, величавые и убогие.
Или просто тени прошлого. Вот, как сейчас.
Память, сначала медленно, а потом все увереннее оборачивается вспять и рисует давно минувший теплый сентябрьский денек.
Мальчишки-пятиклассники среди колхозных полей бодро шагают по проселку.
Их пять. И выходной день сманил друзей отправиться "в поход". В авоськах, что тащат в руках, нехитрый перекус и питье. Солнце, свобода, отличное настроение, и так много нужно успеть рассказать этим родным душам!
Весело и наперебой, забегая вперед и взмахивая руками, толкаясь и перекрикивая - ведут они беседу.
Но больше всех меня интересует тот - слева, не болтливый.
Он счастливо улыбается, изредка вставляя комментарии в общий галдеж. Легко дышит и с любовью смотрит на своих ненаглядных друзей.
Я его хорошо знаю.
Домашний мальчик, он много читает. Все время проводит дома: рисует, мечтает, переживая рождение и гибель выдуманных вселенных. Ненавидит несправедливость и страшно рад, что "в поход" его позвали. И он может шагать с одноклассниками весело болтая о том, о сем.
Спросите, какой он, по-моему, человек? И я отвечу - добрый.
- Глядите! - закричал один мальчишка - губастый, с уродливым шрамом на щеке, изумленно тыча рукой прямо в пыльную дорогу.
- Что? Где? А? - Приостановили шаг остальные.
- Мышь. - Радостно сообщил он.
- Да? - Присел на корточки, внимательно разглядывая землю, кудрявый и веснушчатый мальчонка с писклявым голоском.
- Фи, ерунда. - Важно отозвался высокий и лопоухий, их тут миллионы на полях. - Он многозначительно махнул в сторону колосящихся просторов.
- Да, это полевки. - Сообщил писклявый. - Они вредные. Зерно жрут.
- Точно. Их убивать нужно. - Серьезно, словно принимая решение, сказал последний из пятерки - низенький, с нестриженой шевелюрой. Он шагнул в сторону от дороги, к ближайшему кусту и деловито отломил прут. - Щас идти будем, они дорогу перебегать станут. Вот я им! - Погрозил он своим оружием.
Остальные мальчишки обрадовано и с чувством некоего долга бросились отламывать прутья. Обзавелся упругой веткой и мой - улыбчивый.
Зашагали дальше.
Первого мышонка, шмыгнувшего через дорогу, мгновенно настиг низенький и нестриженый парнишка. Резкий, хлесткий удар сразу убил малявку.
- Первая! - Радостно закричал лохматый.
Свист прута, глухой удар и лопоухий открывает свой счет: "Есть!"
- Вторая! - Сечет с оттягом лохматый.
- И я попал! - Радостно кричит писклявый.
- И я! - Отзывается губастый.
Пошла потеха, как говорится: в три руки!
Зверьки гибли скоро уже десятками.
Умирали они быстро, практически сразу. Если иная и начинала судорожно сучить лапками, то вошедшие в азарт убийцы ловко приканчивали ее: походя, не задерживаясь, чтобы скорее продолжить счет новых. Не отстать.
В смерти мышат не было ничего пугающего, или отталкивающего. Ни крови, ни внутренностей. Ни жалобных криков, или стонов.
Просто удар, и замершее тельце. Снова свист прута и еще одно.
Общее чувство справедливости возмездия наглым захватчикам, пожирающим "наше зерно", не оставило зверькам шанса на милосердие. Азарт охоты захватил дух, наполнил восторгом глаза, породил упоение всемогуществом, собственной правотой и, как следствие - безнаказанностью.
Бойня уже разошлась не на шутку, когда к ней присоединился тот улыбчивый мальчишка, которого я хорошо знаю.
Он медлил, потому что первое убийство его напугало.
Но, дело шло быстро и буднично, его товарищи так счастливо оповещали мир об очередной своей победе, что скоро мальчишка перестал видеть смерть. Но лишь легкую и многочисленную добычу, которая сама шла в руки и так красиво замирала после яркого, восхитительного, режущего удара прута.
Или это уже сабля?
А мы рубим злобных врагов?
Когда он ударил в первый раз, следующая цель уже попала в поле его зрения. Времени на осмысление не было. К тому же все вокруг уже имели счет за десяток. А он только начал. Ему предстояло догнать. Это необходимо! И он рубил, сек, хлестал в невиданном упоении. Почти возвышенно, собирая жуткий урожай, на-сла-жда-ясь каждой мнимой победой....
Через час мальчишки дошли до цели своего путешествия - месту пикника на берегу живописного озера. Позади, на пыльной проселочной дороге, остались лежать много больше сотни крошечных трупиков. Их не жалели.
Напротив, пацаны радостно, взахлеб пересказывали друг другу самые эффектные подробности. Зрелище сотен маленьких безмолвных смертей на весь день захватило их воображение.