Аннотация: Бабушка находит свою давно погибшую внучку. Как следует из названия - еще одна вариация на тему Красной шапочки. Предупреждения: смерть персонажей, упоминание изнасилования, намек на ксенофилию
Пролог
Сегодня
- Бабушка! - звонкий голос разлетается по тихому дому. Девушке никто не отвечает, и она идет в правое крыло к жилым комнатам.
- Бабуля! Ты где?
Девушка выглядит совсем юной в легком сарафане и с двумя косичками торчащими из-под красной ажурной шапочки с белым цветком на боку. Она стремительным шагом подходит к спальне, с улыбкой на лице открывает дверь и застывает. Взгляд бегает по комнате, а мозг долгую минуту не может осознать, что видит. Но вот разрозненные куски складываются в цельную картинку: сквозь пол комнаты, с веранды до самой кровати, проходит кровавый след, а на еще вчера белоснежных простынях раскинуто тело. Простыни от пропитавшей крови стали почти коричневыми, а тело изуродовано так, что трудно определить даже пол. Вместо нижней половины лица - кровавая рана, но раскрытые остекленевшие глаза, которые смотрят словно в саму душу, не могут принадлежать никому, кроме ее бабушки.
Девушка долго смотрит на кровать, прежде чем набрать побольше воздуха и завизжать что есть мочи, сползая по дверной раме на пол. От резкого движения с девушки слетает шапочка - белоснежный цветок быстро напитывается еще не успевшей засохнуть кровью, становясь почти не отличимым от ажурного плетения.
Часть 1. Эмили
Два с половиной месяца назад
Ноэлла - взрослая женщина и не верит в чудеса. Она хранит честь древней фамилии Рошон уже больше шестидесяти лет, последние четырнадцать - в одиночку. И когда ей звонит капитан полиции и говорит, что, кажется, увидел призрак, она советует ему пить меньше виски в обед. Но Жером удивительно настойчив, и Ноэлла всё же едет в названный ресторан.
У Жерома не очень хороший столик, зато из-за него открывается прекрасный вид на сидящую в одиночестве за угловым столиком девушку. У нее светло-русые волосы, задумчивый взгляд глаз, так похожих на те, что Ноэлла каждый день видит в зеркале, и, сердце екает, фамильный медальон на груди.
Первый порыв Ноэллы - подойти и сдернуть его, отлупить по щекам выскочку и посадить ее за решетку. Но она сдерживается и даже старается не слишком явно наблюдать за девушкой. Когда та расплачивается и уходит, Ноэлла видит ее профиль, и у нее снова сжимается сердце - слишком похожа. Еда перед Ноэллой остается нетронутой, только бутылка вина опустела наполовину, а напротив Жером молча ждет ее решения.
Ноэлла прочищает горло.
- Мне нужны все данные по девчонке. Как можно скорее.
Капитан кивает, вежливо прощается и быстро уходит, оставляя задумчивую Ноэллу в одиночестве.
Проходит целая неделя, прежде чем на стол перед Ноэллой ложится папка с нужной информацией. За каждый день промедления она мысленно высчитывает круглую сумму из постоянно начисляемых на личный счет Жерома переводов.
Данных оказывается мало: девушка приехала в город к подруге на летние каникулы. Родители погибли в автокатастрофе два года назад, оставив небольшой фонд на ее имя, - приемные родители, как удалось узнать капитану.
Ноэлла смотрит на бумаги из детского дома и непроизвольно сжимает кулаки. Всего капля эмоций, которые у нее не получается удержать внутри. Уже через мгновение ее лицо разглаживается, а руки разжимаются. Она смотрит на Жерома.
- Это точно?
- Ее документы в полном порядке. Свидетельства о рождении нет, но выписка из детдома подлинная.
Ноэлла встает из-за стола, проходит по кабинету к широкому окну. Задумчивый взгляд устремлен вдаль.
Через минуту она оборачивается обратно к капитану.
- Я хочу снова ее увидеть. Пусть твои люди проследят за ней и узнают где она будет завтра.
Жером кивает, и все же не удерживает мучащий его вопрос:
- Вы думаете, это она?
Ноэлла обжигает его взглядом и указывает рукой на дверь. Капитан выходит, так и не услышав тихий, на грани дыхания шепот:
- Я надеюсь.
Ноэлла любит балет, но в этот раз она не смотрит на сцену. Из своей ложи она внимательно разглядывает сидящую внизу девушку - Эмили. В выписке из детдома значится, что при поступлении у четырехлетней девочки были только две вещи: медальон, и лента на которой было вышито имя. И больше ничего, включая память. Если учесть предельное истощение организма и сотрясение мозга - в амнезии нет ничего удивительного.
Ноэлла лично ездила опознавать останки: от ее сына и невестки остались жалкие ошметки, когда на миротворческой миссии они подорвались на мине. Никто не надеялся найти бывшую с ними четырехлетнюю дочь, но, видимо, из-за малого веса она вылетела при взрыве из машины. Во всяком случае, это единственное объяснение, которое Жером с его подчиненным лейтенантом Клодом Бриссо смогли ей предоставить.
Ноэлла внимательно наблюдает за выражением лица и каждым жестом девушки. Она выглядит немного старше своих лет в вечернем платье и с высокой прической. В кафе со смешными косичками она казалась подростком.
Ноэлла не верит в совпадения.
Но ей очень хочется поверить в судьбу.
Полтора месяца назад
- Бабушка, я ведь уже сказала, я не хочу переезжать в твой дом.
Ноэлле приятно, что девочка после первого замечания стала звать ее "бабушкой", но то, что Эмили упрямится - раздражает.
- Ты моя внучка, это естественно, что ты будешь жить со мной.
- Я приехала в гости к Мари. - Эмили хмурится, а Ноэлла пожимает плечами:
- Обстоятельства изменились, теперь, когда я нашла тебя, тебе незачем жить у подруги.
Эмили впервые с ней спорит и Ноэллу это радует. Внучка оказалась весьма застенчивой и не очень уверенной в себе. До сегодняшнего разговора она всегда молча и чуть восторженно слушала рассказы о своем отце и матери, вертя в руках медальон. А сейчас девочка отстаивает свое мнение, ошибочное, но это начало. Ноэлла сумеет привить внучке необходимые в высшем свете качества.
- Я знаю Мари, - говорит Эмили очень тихо, так, что Ноэлла поневоле выпадает из своих размышлений, прислушиваясь. - А вас я не знаю, - голос становится еще тише, глаза опущены на переплетенные так, что белеют костяшки, пальцы. - И дом этот очень большой, - и совсем тихо, Ноэлле приходится наклониться к сидящей напротив девушке, чтобы расслышать. - Мне в нем не уютно.
Эмили продолжает упорно рассматривать свои руки и край белоснежной скатерти, а Ноэлла раздражается. Ее голос резок, как пощечина:
- Подними голову. Выпрями спину. Ты Рошон, так веди себя соответствующе.
Она не кричит, и голос ее спокоен, но Эмили все равно вздрагивает, поднимая глаза. Мгновение Ноэлла видит в ее взгляде какую-то непонятную эмоцию, но та мелькает слишком быстро для опознания. Девушка рефлекторно прикасается к ажурной шапочке на голове, словно боясь, что та исчезнет. Эмили не расстается со своим головным убором, и хотя он выглядит мило, Ноэлла не понимает такой привязанности даже после того, как внучка рассказывает, что сама придумала узор и связала шапочку.
Когда Эмили вновь открывает глаза, ее плечи развернуты, спина гордо выправлена, а во взгляде читается упрямство.
Хорошо. Эмили не опозорит фамилию.
Месяц назад
- Бабушка, что-то случилось? - Ноэллу выводит из задумчивости звонкий, раздражающе счастливый голос Эмили. Та еще не переехала, но по настоянию бабушки проводит в доме предков хотя бы несколько часов в день. Ноэлла видит, как Эмили постепенно расслабляется в ее присутствии и сама понемногу привязывается к так похожей на нее саму девчонке с двумя косичками, прикрытыми красной шапочкой.
Но сейчас она совсем не хочет видеть новообретенную внучку. После того, как узнала новости, Ноэлла только и ищет на ком сорвать злость, и Эмили дает прекрасный повод, но пока она себя сдерживает, не стоит пугать девочку.
- Двое моих друзей погибли вчера.
С лица Эмили сразу же исчезает улыбка.
- Я могу чем-то помочь?
Ноэлла фыркает:
- Только если принесешь мне головы той парочки волков на которых эти два идиота натолкнулись на охоте.
- Идиота?
Ноэлла машет рукой:
- Не обращай внимания.
Она не собирается объяснять внучке, что смерть Джерома и Клода не входила в ее планы. Прикормленные, завязанные намертво полицейские - те к кому она обращалась при необходимости. Потерять их, тем более так глупо - очень неудачно. Теперь, без надежного прикрытия, Ноэлле нужно быть намного осторожнее.
Сквозь прикрытые глаза Ноэлла внимательно разглядывает Эмили, которая тихо стоит у книжных полок, ведя пальцем по названиям. Она подходит к внучке и без слов обнимает ее - в этой девочке течет ее кровь.
В голове у нее крутится мысль: "Все будет хорошо".
Когда Ноэлла чувствует, как Эмили неуверенно и медленно поднимает руки в ответном объятии - она расслабляется. И не видит остекленевший взгляд девушки и ее сжатые в тонкую линию губы.
Часть 2. Софи
Двадцать лет назад
Папа приходит редко и обычно ненадолго, но каждого его прихода маленькая Софи ждет как праздника.
Сегодня они едут далеко-далеко, в огромный парк развлечений. Софи смотрит широко раскрытыми глазами по сторонам и сильнее сжимает мамину руку: вокруг все такое разноцветное, интересное и громкое. Софи смеется, вертится, не может устоять на месте и постоянно тянет родителей ко все новым и новым аттракционам.
В ее мире все хорошо, становится еще лучше когда папа берет ее за вторую руку, и она идет между своими родителями, весело смеясь. Только покачать Софи у них почему-то не получается. Она видела, как качают других детей, и один раз специально поджимает ноги, но вместо того, чтобы покачать, папа ругает так, что Софи пятится и даже пару раз шмыгает носом, но теплая рука мамы на голове быстро ее успокаивает.
Правильно, все хорошо! Мама и папа рядом, и вокруг все такое интересное!
Только ноги Софи больше не поджимает.
Когда она устает, папа приводит их с мамой в кафе и приносит Софи большущий бокал с разными фруктами. Она зарывается в них почти по макушку и совсем не прислушивается к тихому разговору родителей. Только когда слышит странные нотки в мамином голосе - поднимает взгляд. Папа спокоен, а мама смотрит на него так, словно собирается кричать... Или плакать?
Софи растеряно переводит взгляд между родителями, не зная, что делать. Потом видит, как со сжатой маминой ладони на разноцветную яркую скатерть падают несколько красных капелек. Софи протягивает руку, гладит мамину напряженную ладонь.
- Мама, тебе больно?
Мама вздрагивает и как будто только сейчас ее видит. Улыбается, и Софи хочется заплакать от выражения ее лица. Мама разжимает ладонь, прикладывает к наполняющимся кровью лункам салфетку из вазочки на столе и только после этого отвечает:
- Конечно же нет, цветочек.
В этот раз улыбка у мамы получается лучше, но голос все равно хриплый и какой-то ломкий.
В этот день папа остается допоздна и даже укладывает Софи в постель. Подталкивает одеяло и садится рядом. Гладит по голове, говорит как сильно любит, а потом вдруг - что больше не придет. Софи непонимающе спрашивает:
- Как это? Ты уезжаешь, как обычно?
Папа качает головой.
- Нет, на этот раз я уезжаю на совсем.
Софи плачет, вцепляется папе в руку, и он не уходит. Она думает, что папа так пошутил, ведь вот он - тут, вместе с ней.
Просыпается Софи в одиночестве.
В квартире тихо, она переодевается и находит маму на кухне. Та упаковывает тарелки в большие коробки.
- Папа уехал? - Софи надо услышать это. Еще раз, от мамы, чтобы быть уверенной.
Мама вздрагивает, похоже она не слышала как Софи встала. Мама сначала кладет тарелку, что держит в руках, в коробку, а уже потом поворачивается лицом к Софи и приседает, чтобы быть на одном уровне.
Софи вцепляется в маму, плача, уже зная ответ. Та нежно и осторожно гладит ее по спине и волосам, и говорит шепотом, как будто это секрет:
- Папы больше нет.
Софи отстраняется, смотрит в лицо маме и кивает совсем по взрослому.
- Мне складывать тарелки?
Мама улыбается, еще раз проходит рукой по ее волосам.
- Тут я сама управлюсь, сейчас позавтракаешь и разберешь свои вещи на несколько стопок, ладно?
Софи кивает и отправляется мыть руки.
Они с мамой заканчивают собрать вещи, когда дверь в квартиру открывается и входят двое. Софи их не видит, она сидит в огромной коробке в куче своих вещей: та перевернулась набок, и получилась уютная халабуда. Софи хотела собрать разлетевшиеся вещи и перевернуть коробку обратно, но мама так заразительно смеялась, что Софи закопалась до самого дна.
Так что она их не видит.
Но прекрасно слышит.
Раздается короткий вскрик и звук упавшего тела. Софи хочет помочь маме, но не может сделать ни движения. Она слышит звук рвущейся ткани и перед глазами яркой картинкой встает разноцветное мамино платье, она обещала сшить такое же Софи на следующее лето.
Софи закрывает себе рот ладонями, давя вырывающиеся звуки, пока ее мама кричит на полу. Она зажмуривается, но от звуков никуда не деться, они скребут по ее нервам, режут глаза и пытаются вывернуть наизнанку.
Софи не знает, сколько проходит времени, прежде чем раздается звук тяжелого удара, и мама затихает. Пришедшие о чем-то говорят, Софи не понимает смысла, но улавливает свое имя. Сочетание знакомых звуков произнесенных навсегда впечатавшимся в память голосом выводят ее из ступора, и пока мужчины расходятся по квартире в ее поисках - она тихонько выскальзывает из коробки. Взгляд помимо ее воли притягивается к еще недавно такой красивой маме, застывшей в неестественной позе на полу. Софи снова не выпускает крик наружу и выбегает на улицу, кидаясь в лес. Ей всегда было там спокойно, и сейчас Софи не раздумывая бежит, спотыкаясь, под защиту деревьев.
Позже, уже в лесу, Софи выворачивает наизнанку и она валится от усталости и опустошения на сухую лесную подстилку, не замечая ее колкости.
Софи не знает, сколько проходит времени, прежде чем ее приводит в себя рычание на грани слышимости. Открыв глаза, она видит нависшего над ней огромного зверя. "Волк", думает Софи с неизвестно откуда взявшейся радостью. Раскидывает в стороны руки, закрывает глаза и горячечным шепотом умоляет:
- Только быстро, ладно? Скушай меня быстро, не надо так, как маму...
Софи не знает, что по ее щекам текут слезы.
Но их видит волк.
Он осторожно подходит, слизывает горячим шершавым языком влагу с ее щеки и тихонько рыкает на ухо, как будто спрашивая о чем-то. И Софи всё равно, кто перед ней - она обхватывает волка обеими руками за холку, прячет в теплой шерсти холодное от слез лицо. Сворачивается в клубок под боком у присевшего волка и начинает рассказывать, с судорожными всхлипами и резкими переходами, о том, как папа ушел и она проснулась утром одна, как кричала мама, и как пахло ржавым металлом. Как смеялись мужчины.
Софи рассказывает обо всех мелочах, вспоминая их все больше и больше по мере рассказа, совсем забывая, что изливает душу хищному животному. Но волк не спешит ее убивать, только лижет иногда, когда она не может вдохнуть достаточно воздуха для следующих слов. Софи так и засыпает - вцепившись ему в шерсть.
В следующий раз она открывает глаза на незнакомой кровати. Бок греет горячее, как печка, волчье тело. Софи облегченно вздыхает - она чувствует себя удивительно спокойно в его присутствии, запускает пальцы в мягкую шерсть и снова проваливается в сон.
Когда девочка глубоко засыпает, волк аккуратно выскальзывает из ее рук. В ответ на почти беззвучный всхлип кладет уже человеческую руку на макушку, поглаживая успокаивающе, и шепчет:
- Я скоро вернусь.
Девочка успокаивается, а он торопится: разрывает ее одежду, специально выбирая куски ткани, на которой осталась кровь от многочисленных царапин и сбитой кожи после того, как девочка мчалась по лесу, не разбирая дороги.
Он бежит на то место, где встретил малышку, по дороге прихватывая пару зайцев. Уже волком осторожно подбирается к месту - по следу девочки идут охотники.
Волк задирает зайцев прямо на том месте, перемешивает кровь с одеждой малышки, внимательно следя, чтобы не попадался мех. Оставляет окровавленную кучу тряпья и делает выразительный кровавый след.
Когда охотники приближаются к оставленной одежде и начинают ожесточенно спорить, он воет, подкрепляя чувство страха. После этого тот из мужчин, который предлагал продолжать поиски, решает зря не рисковать. Одежду они забирают с собой.
Волк следует за охотниками, наблюдает из-за густых кустов как они заходят в дом и видит их в окнах квартиры, из которой остро пахнет кровью, болью и немного - встреченной девочкой. Охотники быстро уходят - им вслед раздается оглушающий взрыв. Волк чихает от неожиданности, гари и громкого звука.
Вдалеке раздается вой сирен, волк терпеливо ждет. Его чутье подсказывает, что он увидел еще не все, что нужно. Он оказывается прав: вслед за пожарными приезжает полиция и среди них двое охотников, чей запах он накрепко запомнил. Они выглядят по-другому в стандартной форме, но от них всё так же несет удовольствием и адреналином. Волк изо всех сил сдерживается, чтобы не кинуться на них сейчас и здесь - среди толпы вооруженного народа.
Он уходит тихо и незаметно, спеша под бок к девочке, которую в рапорте некие Жером Верне и Клод Бриссо назовут погибшей вместе с матерью в результате несчастного случая.
Четырнадцать лет назад
Софи летит на каникулы домой, к своему спасителю - Эдуарду. Она улыбается: он оплатил ее академию до самого выпускного и ничего не требует в благодарность. Наоборот, кажется, каждый раз, когда она приезжает домой на каникулы - удивляется заново.
Софи уже не маленькая девочка, поэтому не кидается Эдуарду на шею в аэропорту, но улыбается счастливо в ответ на его улыбку и золотые искры в глазах цвета шоколада.
По дороге в маленький домик, что затерялся в лесу на границе областей, Софи рассказывает о всем, что с ней случалось в академии. О любой, даже самой незначительной мелочи. Странно: обычно она молчаливая, а с Эдуардом всё говорит и говорит. Только когда они переступают порог дома и закрывают дверь, Софи замолкает, застенчиво глядя на Эдуарда: он раскидывает руки, улыбаясь, и она кидается ему на шею, шепча о том, как сильно скучала. Когда Эдуард обнимает ее в ответ и тихо, как будто открывает секрет, говорит, что тоже очень скучал и безумно рад ее видеть, перед глазами у Софи всё расплывается. Эдуард дал ей полную свободу, она каждый раз возвращается к нему по собственному желанию - и от этого радостней обоим.
Эдуард хорошо готовит, но Софи у одноклассниц узнала несколько новых рецептов и теперь они ожесточенно спорят, как лучше готовить десерт: по старому проверенному рецепту или попробовать новый вариант.
Побеждает Софи, победно вскидывая руки и обсыпая их обоих мукой. Припорошенный Эдуард пожимает плечами и говорит, что инициатива наказуема.
Софи печет печенье, а он сидит рядом, следя за каждым ее движением. Знакомое внимание расслабляет. Когда-то Софи не могла даже заснуть, если не чувствовала рядом своего спасителя.
Это переросло в привычку, и хотя теперь она спокойно уезжает и ей почти не сняться кошмары даже вдали от него, но как только она чувствует знакомый взгляд на себе - успокаивается, а из тела уходит напряжение, о существовании которого она даже не подозревала. Софи знает, что Эдуард не позволит ничему плохому с ней случится. С ним спокойно и безопасно, хотя в последние несколько лет Софи ловит себя других мыслях. В ее снах все чаще Эдуард ее гладит и целует: не в лоб, как обычно, а в губы. Дальше ее фантазия не заходит, и Софи этому удивительно благодарна.
Они едят, разговаривая о пустяках, и вдруг Эдуард становится предельно серьезен:
- Твой отец мертв.
Софи не доносит вилку до рта. Застывает, глядя на Эдуарда - он смотрит в ответ, взгляд внешне спокойный, но Софи угадывает в глубине глаз беспокойство. Она не знает к чему оно относится, и это ей не нравится. Однако сейчас для этой загадки не время.
Софи выпрямляется и прямо смотрит на Эдуарда, зная, что ему не понравится то, что она сейчас скажет.
- Я хочу его увидеть.
Глаза Эдуарда желтеют, он отводит взгляд, Софи протягивает руку, удерживая его на месте, не давая отстраниться и отвернуться. Когда его внимание вновь сосредоточенно на ней, а в глазах пополам карего и желтого, она повторяет:
- Я. Хочу. Увидеть.
Эдуард еще минуту вглядывается в ее лицо и поднимается из-за стола, несмотря на ее хватку.
- Вещи у тебя собраны, наш самолет через два часа.
Софи распахивает глаза в удивлении, а Эдуард вдруг подмигивает и с улыбкой на лице говорит:
- Я знаю одну маленькую упрямую девочку. Она всегда добивается желаемого.
Щеки Софи вспыхивают, она отводит смущенный взгляд и не замечает, что веселая улыбка не доходит до глаз Эдуарда.
Софи любопытствует пока они едут обратно в аэропорт:
- Откуда ты узнал про...
Она не заканчивает предложение, но Эдуард понятливо кивает. На минуту в машине становится очень тихо. Софи не торопит Эдуарда - он всегда отвечает на ее вопросы.
- Такие, как я, есть везде. Твой отец часто разъезжает по миру... Я передал его фото с именем всем, кого знаю, попросил сообщать, если вдруг что. - Эдуард делает паузу, прежде чем добавить. - Нам повезло, вряд ли об инциденте уже известно твоей бабушке. Мой друг был недалеко от места происшествия и сразу же сообщил мне. Пока твоего отца еще хватятся власти, а потом разыщут место взрыва...
Эдуард всегда называет их так: приучает Софи не вздрагивать при словах "отец" и "бабушка". Говорит, что жить в страхе нельзя.
Софи ему верит.
В этой стране жарко и влажно. Софи не хватает воздуха для нормального дыхания.
Их встречает верткий парень, Софи видит, что он взрослый, но ведет себя оборотень так, как будто он ее однолетка. Кивает уважительно Эдуарду, а на нее смотрит с доброжелательным интересом. Софи искренне ему улыбается. Люди ее в основном напрягают, но знакомые Эдуарда, которые по идее должны вызывать страх, наоборот - поднимают внутри волну доброты, внимания, интереса и спокойствия.
Они загружаются в джип и парень - Джак - рассказывает о мине и полностью погибшей семье. Софи знает, что у нее есть сестра. Была.
Свадьба отца и рождение наследницы широко освещалось в местных новостях. Когда она услышала о свадьбе - порывалась бежать к отцу со слезами на глазах. Эдуард ее успокоил, напоил травами и уложил спать. Еще несколько дней Софи жила как во сне, а потом однажды утром встала, подошла к Эдуарду и тихо его поблагодарила. Он тогда выдохнул облегченно и впервые обнял ее в человеческом облике. Софи прижалась к нему, выпуская нервную дрожь из тела.
Через год после свадьбы у новоиспеченной четы Рошонов родилась девочка. Софи смотрела на фото младенца и ненавидела ее - Эмили - всем сердцем. В этот раз она не собиралась никуда бежать, но сжимала до боли и кровавых отметин кулаки и смотрела в стену так, как будто хотела ее пробить. Эдуард не вмешивался. И Софи в конце концов забыла о них всех.
На долгие четыре года.
Сейчас она смотрит на раскуроченную машину и чувствует тошнотворный запах - все, что осталось от сияющей семьи Рошонов. Софи не может отвести глаз от черных подпалин и искореженного металла, и в тоже время не может заставить себя подойти ближе. Только смотрит и смотрит, пока глаза не начинает резать от сухости. Софи зажмуривается и спрашивает глухо:
- Они точно мертвы?
Джар немногословен:
- Точно, все трое.
Софи кивает и вдруг вскидывает взгляд на Эдуарда.
- Что-нибудь осталось? Хоть что-нибудь...
Эдуард втягивает воздух так, что даже она слышит, обходит по кругу место аварии и уверенно снимает с ближайшего дерева запутанный остатками цепочки в листве медальон. Подходит к Софи, по пути поднимая с земли остаток розовой ленточки с двумя оставшимися вышитыми буквами "ли", и протягивает ей свои находки.
Она сжимает их в руках так, что металл цепочки больно впивается в руку, резко кивает и разворачивается, уходя.
Эдуард подхватывает ее уже на следующем шаге. Софи кладет голову ему на плечо и закрывает глаза.
Год назад
За окном шумит дождь, а в их маленьком логове уютно и тепло. Даже жарко - Эдуард растопил камин, и Софи лежит на расстеленной возле него шкуре. Она бездумно гладит коричневый мех: этот медведь напал на нее во время одной из прогулок. Из него получился очень не плохой коврик. Тонкие и длинные темно-коричневые шерстинки щекочут пальцы, а мягкий и более светлый подпух распаляет желание. Эдуард сидит тут же, в кресле, и смотрит на огонь, не мигая. Софи расстроилась бы, что он не замечает, как из-за ее нечаянного движения все выше поднимается подол длинного платья, но она знает, какими глазами Эдуард ее провожает. Как только он убедился, что она правда хочет быть с ним - перестал скрывать свой голодный взгляд. Софи купается в его желании.
Она отвлекается от мыслей, зачарованная огнем в камине. Вздрагивает, когда теплая рука сжимает ей щиколотку и медленно - ах, как медленно! - движется вверх. Эдуард переводит взгляд с ее ног на лицо, и Софи закрывает глаза, отдавая ему контроль, тая под прикосновениями сильных, но нежных рук.
Она видела его силу. Если бы хотел, он мог бы порвать ее на части голыми руками, даже не обращаясь, но отметины на ней Эдуард оставляет только в порыве неконтролируемой страсти. И каждым участком ноющей кожи и темным отпечатком зубов Софи дорожит, ведь обычно он очень осторожен. Настолько, что иногда ее это раздражает. Софи убедила Эдуарда, что прикосновения на грани боли - это приятно, и теперь, когда он чуть сжимает пальцы на голенях и бедрах, ее тело непроизвольно движется от прикосновения, стараясь уйти от боли, но сама она сладко выдыхает.
Ее мужчина. Так приятно это осознавать. А она - его женщина.
Эдуард наклоняется над ней и целует: сначала щиколотки, потом лодыжки. Лижет длинными движениями - Софи мокро и немного щекотно. У нее вырывается придушенный смешок, и она вцепляется в его руку на своем бедре, сквозь тонкую ткань платья чувствуя, как напрягаются мышцы.
От его силы, от простого осознания возможностей она выгибается и со стоном раздвигает ноги. Эдуард не спешит, внимательно исследует каждый пальчик обеих ног. И Софи не знает от щекотки ли крутится под его прикосновениями, или от того, насколько они приятны. Он ей много раз говорил, что не надо боятся, когда хорошо, что это нормально, но она не устает ему отвечать, что слишком хорошо - это не нормально.
Эдуарду нравится доставлять ей удовольствие. Он проходится вверх по ногам быстрыми влажными поцелуями, вслед за поцелуями - дыхание, и то, как оно отдается на влажной коже, вызывает у Софи дрожь. На бедрах Эдуард сначала сжимает руки, давая ей почувствовать свою силу, и Софи не сдерживается - стонет просительно. Эдуард сжимает зубы - не сильно, но Софи вскрикивает и пытается оторвать его голову от себя. Он не поддается, только зализывает нудящую кожу и переходит к следующему чувствительному местечку. Его руки подхватывают ее ягодицы, поглаживают чувствительную ложбинку, потом скользят выше. Платье тесное, и Эдуард раздраженно рыкает, напрягает руки - и платье расходится по швам, опадая с боков.
Софи равнодушно провожает взглядом ткань:
- Оно мне нравилось.
- Мне тоже.
Слова Эдуард произносит над ее губами, согревая их своим дыханием. Софи быстрым движением лижет его поперек губ и он впечатывается в нее жадным поцелуем. Она вплетает руки ему в волосы, наслаждаясь тяжелыми гладкими прядями, а Эдуард вдруг оказывается на ней. Мгновение просто прикасается телом к обнаженному телу, а в следующее он уже внутри. Софи откидывает голову на шкуру и протяжно стонет. Эдуард вовлекает ее в новый поцелуй - тягучий и нежный, так не похожий на глубокие толчки.
Софи вся - один большой оголенный нерв. Каждое прикосновение кажется намного больше, чем есть на самом деле, и она выдыхает со стонами. Эдуард рычит и снова смешивает в поцелуе их дыхания в одно. Оргазм накатывает на Софи внезапно, она вцепляется Эдуарду в спину, стремясь удержаться на этой сладкой волне, обуздать ее, позволить ей длиться и длиться. Эдуард хрипло вскрикивает, и судорога, прошивающая его тело, кидает Софи на новый пик удовольствия.
Они лежат, лениво поглаживая друг друга по остывающей влажной коже и у Софи вырывается:
- Поможешь мне отомстить?
Раньше она боялась спрашивать, но сейчас усталость перемешивается в ее теле с удовольствием и слова звучат как будто без ее участия.
Эдуард поднимает голову с ее живота, всматривается в глаза. Софи трудно выдержать его взгляд, но он ищет что-то важное в ее лице, и она не позволяет себе отвернуться. Наконец Эдуард отмирает и одним коротким движением лижет ее сжатые губы. Его ответ прост:
- Да.
Софи сидит у камина с вязанием на коленях. Она долго подбирала нитки - красные, как свежепролитая кровь, и белоснежные, как символ невинности и чистоты. Ей надо упорядочить мысли, придумать план, и она берется за крючок, вывязывая красивую ажурную шапочку. Руки выполняют привычные действия, и с каждой новой петлей план выстраивается все ровнее.
Когда шапочка закончена - Софи спокойна и готова действовать.
Остается последний штрих - она вывязывает белый цветок на боку.
Эпилог
Завтра
Логово встречает Софи тишиной и теплом. Софи падает в кресло у камина и закрывает глаза. Ей слишком много сил понадобилось в полиции и с адвокатами после обнаружения Ноэллы, чтобы чувствовать себя хорошо. В конце концов - она не любит притворяться, это отбирает много сил.
Кажется, она засыпает, во всяком случае, когда умелые пальцы начинают массировать ей виски, она вздрагивает. И успокаивается только когда слышит знакомый голос:
- Тшшш, тише, спокойней.
Софи отдается прикосновением, позволяя Эдуарду прогнать головную боль, напряжение из плеч и усталость.
Эдуард в тишине разминает ей плечи, наклоняет, чтобы несколькими уверенными движениями пройтись по позвоночнику.
Но наконец он спрашивает:
- Ты довольна?
Софи так расслабилась, что снова уплывает в сон, но на его вопрос отвечает незамедлительно:
- Да.
- Я надеюсь теперь мы можем переехать?
Она запрокидывает голову, чтобы посмотреть Эдуарду в глаза.
- Мне нравится этот домик.
Эдуард хмурится.
- Здесь слишком много воспоминаний.
- Не все из них плохие. - Софи встряхивает головой, внезапно ухмыляясь. - В конце концов, в этом доме я лишилась девственности!
Оба взгляда падают на шкуру у ног Софи. На их лицах одновременно появляются улыбки и Эдуард говорит голосом, не терпящим возражений:
- Шкуру мы возьмем с собой.
У Софи вырывается смешок, взгляд находит несколько темных пятен на коричневой шерсти шкуры. Действительно, это единственное, что стоит взять с собой в будущее.