Де Гиш и Маникан бросились к своим лошадям. Секунда - и они уже сидели в седлах.
-Ну что ты там застрял! - заорал де Гиш, - Удираем!
Бегство с места дуэли было не редкостью в семнадцатом веке. Секунданты вели себя, конечно, не в соответствии с идеальными законами чести, оставляя раненых дуэлянтов. Но с точки зрения безопасности их поведение было в духе эпохи. Де Бражелон покачал головой.
-Я его не оставлю, - сказал он тихо, - А вы... поторопитесь.
-Ему ты уже не поможешь, - возразил де Гиш, - а себя погубишь.
Он крепко выругался, соскочил с лошади, подхватил шляпу, плащ, камзол Рауля, нахлобучил шляпу ему на голову.
-Да суй же руку в рукав, садись на коня - и поехали!
-Не трогай меня! - вскрикнул Рауль. - Не видишь, что ли, что я ранен! Уезжайте без меня. Кровавый след выдаст и вас.
-Дотянем до какого-нибудь укрытия, перевяжем твою рану - только нас и видели! И - за границу, понял? Мы с Маниканом дадим тебе денег. Какое-то время продержишься. А Бофора я сам предупрежу. Он сам столько раз дрался, поймет ситуацию.
-Нет.
-Послушай, друг, даже Ромео - идеальный герой, и то сбежал, убив Тибальта.
-Ромео был ребенком. И очень хотел жить. А я не ребенок, и отвечу за свои действия.
-Не нарывайся. Очень тебя прошу, Рауль, не нарывайся. Спасай свою жизнь, несчастный!
-Спасибо, друг. Но я остаюсь.
-Дьявольщина! Ты понимаешь, чем это грозит тебе?
-Понимаю. Бастилия... и плаха. Но я остаюсь.
Де Сент-Эньян открыл глаза и с усилием проговорил:
-Виконт прав, вы... многого не знаете... Король найдет беглеца и за границей. Так лучше... И молите Бога, чтобы я дотянул до приезда полиции... Я скажу, как было дело... несчастный случай... и я зачинщик дуэли...
-Король отомстит за вас, и месть его будет страшна, - с ужасом сказал Маникан.
-Последняя просьба умирающего - это святое... Это последняя черта, и даже король не может перейти ее.
-Бежим, бежим, умоляю тебя!
-Когда здесь обнаружат господина де Сент-Эньяна, подозрение в любом случае падет на меня, -
ответил Рауль, - И вы это прекрасно понимаете.
-Почему на тебя? Господину де Сент-Эньяну посылали вызов Мортемары.
-Даже два, - уточнил Маникан.
-То дело замяли, - сказал умирающий, - Виконт прав. Он не хочет быть вам обузой...
-Дело не в том. Я не хочу бросать вас.
-А вы..., - продолжал де Сент-Эньян, обращаясь к секундантам, - Уезжайте, пока и вас не сцапали!
-Раз на тебя не действуют мои уговоры, я буду говорить по-виойоновски, как вор, как кокийяр, как пропащий парень со Двора Чудес, - сказал наследник Граммонов: "Шуба, шухер! "Атас, ребята, слышите? АТАС!"*
-Замени "а" на "о" в рефрене вийоновой баллады, в воровском сигнале тревоги, и ты поймешь, что я не могу поступить иначе, - ответил наследник мушкетеров.
-После таких слов его с места не сдвинешь, - вздохнул Маникан.
Топот копыт приближался.
-Мы вытащим тебя, или я не де Гиш! - заявил наследник Граммонов, пришпорил лошадь и исчез вместе с Маниканом.
-Они уехали? - спросил де Сент-Эньян, - это... хорошо... я хотел... сказать вам напоследок... простите меня... мой удар был предательский... Ваша рана очень болит, виконт?
-Терпимо... Душа - больше! Я не хотел убивать вас! Может, еще можно помочь вам...
-Оставьте...
-Простите меня!
-И вы простите... я хотел любой ценой оставить вас здесь...
-И вам это удалось...
-Но я сказал вам правду... О Боже, дай мне силы дотянуть до их прибытия.
-Это ничего не изменит.
-Изменит... О, если бы я мог поговорить с Людовиком! Но - не судьба. И сейчас я хочу, чтобы вы не держали на меня зла. Простите меня за все... знаете, за что.
-Простите и вы меня за "смертельное оскорбление", - проговорил Рауль, - Черт попутал!
Сент-Эньян кивнул и слабо улыбнулся при последних словах Рауля.
"Воспитание гасконца!"
-Дайте мне руку... Приподнимите меня повыше... мне почему-то захотелось взглянуть на одуванчики... Нет, я не брежу... Скажите, если бы вы... если бы я сказал вам все раньше, вы не разорвали бы патент?
-Нет.
-А граф? Ваш отец?
-Я объяснил бы ему.
-Это был мой козырь. Я приберегал его. По-другому быть не могло, - обреченно сказал де Сент-Эньян, - Хотя, виконт, при других обстоятельствах мы моли бы быть друзьями...
Он слабо пожал руку Бражелона. По-другому быть не могло. Поляна Венсенского леса, где должна была состояться дуэль, где сам Рауль когда-то тщетно ждал своего противника, поляна, окруженная деревьями в молодой листве, щебечущими птичками, поляна, вся в одуванчиках, стала местом кровавой трагедии.
Здесь, у аббатства миноритов,
Ты пал, клинком моим убитый.
Так шутка смертью обернулась.
О, если б жизнь к тебе вернулась!
Я с болью повторяю вновь:
Вот вам дуэль в День Дураков.
-Посылка-эпитафия, - прошептал де Сент-Эньян, - Спасибо, виконт. А знаете, мне самому никто стихов не посвящал. Вы первый. И последний. Видите, и здесь за вами осталось последнее слово. Надеюсь, моя кровь смыла "смертельное оскорбление"... Не плачьте, сударь, подумают, что вы струсили.
-Вы правы, - сказал Рауль, вытирая слезы.
-И вот еще что... Не губите себя, не говорите лишнего. О вас говорят, что вы никогда не лжете. Но не говорите правды о патенте. Я умираю, и Луиза остается без защиты... В особенности не говорите...
Сент-Эньян хотел еще что-то сказать, но замер. Вероятно, он хотел посоветовать не упоминать разорванный патент. Силы оставляли его, и он замолчал. Он берег остаток сил, чтобы дождаться полиции. А полицейские уже выезжали на поляну.
-Спасибо за отсрочку, - прошептал де Сент-Эньян, - И простите за опоздание.
-О граф! - воскликнул Рауль, - Что вы хотите сказать? Вы же прибыли первым на место дуэли.
-Вы меня поняли. Все могло произойти раньше. Это было неизбежно - то, что я умираю от вашей руки. Все справедливо.
-Повторяю, я не хотел этого... сегодня. Клянусь вам, сударь, я только хотел дотянуть до появления полиции и удрать вместе со всеми.
Де Сент-Эньян слабо улыбнулся.
-Вы же предлагали вступить с ними в схватку.
-Я блефовал...
-Я понимаю... А я хотел...
Он опять замолчал, собираясь с силами.
Рауль сказал Сент-Эньяну правду - его отношение к фавориту короля очень изменилось. Он уже не стремился, как когда-то, "к суровым и решительным действиям". А если бы это случилось тогда, раньше? Если бы на месте моих секундантов был Портос... Портос? Да Портос расшвырял бы полицейских как котят, а меня - за шиворот и в седло. Портос уволок бы меня силой, это его метод. А все же хорошо, что тогда до этого не дошло. Портос не представлял, во что я его впутал. Эх, Портос! До седых волос дожил, а все как дитя...
-Очнитесь, сударь! Что тут было? Вы секундант? Где убийца?
Первый из отряда конной королевской полиции, совсем еще молодой человек, склонился над распростертым на траве де Сент-Эньяном. и поддерживающим его Раулем.
-Здесь была дуэль, - сказал Рауль, - Граф де Сент-Эньян... вот он перед вам. Я его противник, - и он назвал свое имя.
-Я подумал, было, что вы его секундант, господин де Бражелон. Вы его так обнимаете, словно он ваш близкий друг.
Де Сент-Эньян вновь открыл глаза.
-Дождался, - прошептал он, - Сударь, клянитесь, что скажете правду Его Величеству!
-Клянусь! - молодой человек поднял руку к небу.
-Несчастный случай, сударь. Вы поняли? Передайте это королю, прошу вас! Виконт ни в чем не виноват, он только что сказал, что не хотел убивать меня. Засвидетельствуйте это.
-Я передам, - сказал полицейский, - Но, быть может, вы не так опасно...
-Господи! Прими мою душу! - вымолвил де Сент-Эньян.
-Кончено, - произнес юноша, - Мертв.
Они перекрестились.
-А вы, виконт, если хотите сохранить свою жизнь, скажите, что вы секундант графа де Сент-Эньяна.
-Кто же тогда отправил беднягу на тот свет?
Полицейский вздохнул и пожал плечами.
-Будем искать... - неуверенно произнес он.
Рауль тихо фыркнул и покачал головой. Полицейский снял шляпу - то ли в знак уважения к решению виконта, то ли отдавая посмертные почести погибшему.
-Эх! Коготок увяз - всей птичке пропасть, - пробормотал он.
То, что пришло в голову пареньку из королевской полиции - назваться секундантом - об этом господа дуэлянты и не помышляли. Умирающий не собирался лгать, готовясь предстать перед Господом, а Рауль 1 апреля 1662 года слишком мало дорожил своей жизнью, чтобы ухватиться за эту уловку.
-Сдавайтесь, виконт! - крикнул полицейский офицер, подъезжая во главе своего отряда, - Сопротивление бесполезно. Вы окружены.
Рауль осторожно уложил неподвижного Сент-Эньяна на траву, потянулся за своей шпагой, взял ее в левую руку и поднялся на ноги.
"Я еще могу вступить с ними в схватку или заколоться", - подумал он, но отверг оба варианта.
-Я сдаюсь, господа, - спокойно сказал он, - Кто у вас здесь главный?
-Оставьте все как есть. Это вещественное доказательство.
Рауль взял шпагу за острие и протянул офицеру. Тот осторожно передал оружие своим приближенным.
-Вы арестованы.
-Это я уже понял.
-Следуйте за нами. А второй? - спросил де Гре.
-Убит, - ответил полицейский, осматривавший де Сент-Эньяна.
-Опоздали, - пробормотал де Гре, - Король будет в ярости!
-Что теперь делать? - спросил молодой человек, первым прибывший к месту дуэли.
-Ждите меня на ферме у развилки. Я к королю за инструкциями. Стерегите арестанта как следует! Упустите - не миновать виселицы!
-А покойник?
-Возьмите у фермерши тележку, уложите беднягу и... доставьте тело господина де Сент-Эньяна в Пале-Рояль.
Де Гре накрыл убитого его бархатным плащом. Часть отряда была послана на ферму за тележкой. Арестант с помощью полицейского забрался на свою лошадь. Его руку кое-как перевязали, пообещав, что на ферме, где они будут ждать своего начальника, если господин виконт захочет, пошлют кого-нибудь за доктором - здесь неподалеку живет некий лекарь, к услугам которого всегда прибегают дуэлянты.
-Лучше пусть некий лекарь еще раз осмотрит господина де Сент-Эньяна. Может быть, он в обмороке.
-Ему теперь никакой врач не поможет. А ваша рука...
-Какой смысл лечить раненую руку, когда вот-вот слетит голова, - сказал Рауль.
Де Гре с парой помощников внимательно осмотрел поляну, сел на коня и помчался по дороге на Париж.
-Не понимаю я вас, господ! - сказал молодой полицейский, - Назвались бы секундантом, и все дела! Поди, докажи!
-Лгать?! - воскликнул виконт.
-Играть в незнанку.
-Бесполезняк.
-Тогда, раз на то пошло, я на вашем месте закололся бы. Все лучше - раз уж по-любому казнят. Вы же законы знаете! И вы знаете кто убитый вами человек.
-Это было бы трусостью, - вздохнул Рауль.
-Вот я и не понимаю эти ваши дворянские заморочки! Вам надо заставить заговорить о себе? Вам надо покрасоваться на эшафоте? Привлечь напоследок внимание к себе? Или как?
-Или как, - отвечал виконт, опустив голову, - Но все-таки вам не понять... Я не хочу славы Герострата.
-Хорошо еще, что вы с нами драться не стали. Может, это вам зачтется... что вы сдались добровольно и не пытались бежать.
-Зачтется, как же! Как "зачлось" графу де Ла Молю почти сто лет назад. Полноте, сударь, я не расчитываю на снисхождение. А драться с вашими товарищами я не стал из других побуждений.
-Такой благородный дворянин считает ниже своего достоинства драться с полицией?
-Полиция тоже могла пострадать, если бы я оказал вам сопротивление.
-А знаете, господин де Бражелон, я лично вам от души сочувствую, - шепнул молодой человек, - В таких делах, как ваше, мы, простые ребята из королевской полиции, бьем морду! В душе я - на вашей стороне. Но я на службе, и я отвечаю за вас головой. А король... Эх! Бодался теленок с дубом!
-С королевским дубом, - промолвил Рауль.
-Чего?
-Это я... так... Думки. Вы не бойтесь, сударь. Я не убегу. Это и есть ваша ферма?
-Да-да, она самая. Вам помочь слезть с лошади?
-Благодарю, я сам.
Фермерша, обеспокоенная неожиданным вторжением, разместила непрошенных гостей как придется. В таком ожидании арестант и его конвойные провели почти весь день. К вечеру погода испортилась. Начал накрапывать дождь. Де Гре явился в сумерках с приказом короля. Вдали у развилки стояла карета. Рауль поручил своего Мерлина молодому полицейскому, дал фермерше пару золотых (хозяйка фермы пришла в восторг) и забрался в карету в сопровождении нескольких охранников. Его поместили между двумя полицейскими, которые сразу же вцепились в него мертвой хваткой. Один из них приставил к груди арестанта пистолет, врученный де Гре. На окнах кареты были решетки.
-Заряжен, - предупредил де Гре, устраиваясь на противоположном сиденье, - Не вздумайте кричать. Трогай!
-В Бастилию? - спросил Рауль.
-Прямехонько, - вздохнул де Гре, - К моему величайшему сожалению.
-Знакомый маршрут, - ответил Рауль, - К моему величайшему сожалению.
-Здесь недалеко, - заметил де Гре.
-Да, я знаю.
-Опустить занавески! - распорядился де Гре. Полицейские опустили занавески, и мрачный экипаж в сопровождении эскорта королевской полиции помчался из Венсенского леса в Бастилию.