Оливен сообщил Атосу об условиях, на которых лошадиный барышник Алексис предоставляет клиентам своих лошадей. Дело юного лошадника процветало, но требовалось подписать соглашение двух сторон, в котором указывалась цель поездки (нужное подчеркнуть)
А) военная экспедиция.
Б) путешествие.
В) увеселительная поездка.
Разумеется, остановились на "в". Можно, сказал Оливен, пригласить Алексиса сюда, а также адвоката Фрике.
-Не надо, - сказал Атос, - Я сам наведаюсь в контору Фрике на улицу Феру, вспомню доброе старое время.
-И вам там будут очень рады! - воскликнул Оливен, - Хозяюшка нет-нет, да и вспомнит блистательного мушкетра.
-Блистательный мушкетер тоже нет-нет, да и вспомнит добрую хозяйку, - заметила Шевретта.
Хозяйка квартиры на улице Феру, как и она, подавала Атосу завтрак в постель. Правда, то было после стычки с гвардейцами кардинала.
-Если бы не эта добрая женщина, не быть бы мне живому, - сказал Атос, - Сударыня, ваш покорный слуга валялся без чувств поперек улицы Феру, пока не подоспел Гримо с хозяюшкой... Или нет, кажется, к тому времени я уже очнулся и прополз чуть-чуть, так как вдали прогрохотала карета. "Ну можно ли так напиваться!" - воскликнула хозяюшка. "Рана! Кровь!" - сказал Гримо. Ко мне окончательно вернулось сознание, и верный своей мании, я зашипел на Гримо: "Заткнись!" Бедняга "заткнулся".
Гримо и хозяюшка потащили меня по ступенькам. "А если гвардейцы кардинала вернутся за вами, господин Атос?" - с ужасом спросила хозяюшка. Я что-то говорил о своей шпаге, кто-то из них - не то Гримо, не то хозяюшка побежали вытирать кровь, оставленную вашим покорным слугой на поле битвы. А потом я ничего не помню.
Вроде бы Гримо побежал за врачом. Он, конечно, предупредил друзей, что я жив. Наутро, когда я с аппетитом поглощал довольно скудный завтрак, заботливо приготовленный хозяюшкой, прибежали Портос и Арамис. Они пылко пожелали мне скорейшего выздоровления и сообщили, что наш капитан в ярости и требует нас троих "на ковер". "Это невозможно, господа мушкетеры, - вмешалась хозяюшка, - Господин Атос тяжело ранен, и доктор велел ему оставаться в постели".
-Вам действительно так плохо, Атос? - участливо спросил Арамис.
Я только и сказал:
-Черт возьми!
-Что же делать? - озадаченно спросил Портос.
-Что-нибудь придумаем! - заявил Арамис.
-Что-нибудь придумаем, - закивал Портос.
-Разве эта царапина разлучит "троих неразлучных"! - я показал на забинтованное плечо, - Идите к Тревилю, я подойду. Капитану ни слова. Я выпил лишнего, вот и подставился. Нельзя так пить.
-"Царапина"! - всплеснула руками хозяюшка и со свойственной женщинам чувствительностью и склонностью к преувеличениям принялась описывать "весь этот ужас".
-Можно подумать, на улице Феру зарезали целого буйвола. Не делайте из меня великомученика, и ни слова об этом. Я буду через четверть часа!
-Атос, вы безумец, но я восхищаюсь вами! - воскликнул Арамис.
-Но дойдете ли вы, друг мой? - спросил Портос.
-С Божьей помощью, - проворчал я.
-Только, дорогой друг, маршрут такой - улица Феру - дом капитана. Не заходите в кабаки по дороге, Христом-Богом вас заклинаю, а то беды не оберешься, - проворковал Арамис.
-Так и сделаю, господин аббат.
-Вы все безумцы, - всхлипнула хозяюшка и вышла, поднеся к глазам простенький ситцевый платочек, без гербов и корон.
А я велел Гримо подать одежду и стал собираться к Тревилю.
-Берегите себя, господин Атос! - кричала из окна хозяюшка и махала своим скромненьким платочком, - Добрый Гримо, присмотрите за ним!
Но ваш покорный слуга не рассчитал свои силы. Остальное известно. "Блистательный мушкетер"! Полноте! Дуэлянт и пьяница... Впрочем, в то сумасшедшее утро нам повстречался наш милейший гасконец и начались дружеские попойки, чаще как раз на улице Феру. А разве ты, Оливен, знаком с этой почтенной дамой?
-Я-то? - сказал Оливен, - Сударь, если бы не вы, не бывать на улице Феру адвокатской конторы Фрике и приемной Алексиса-барышника.
-Как так? - удивился Атос, - Я-то тут при чем?
-Столько чудил на улице Феру, и он ни при чем, - прошептала Шевретта.
-Сейчас расскажу, - ответил Оливен.
Скромненький платочек хозяюшки квартиры на улице Феру Атос сознательно противопоставил вышитому батистовому платочку с кружевами и вензелем "К. Б". Мари Мишон это поняла.
И чуть не съязвила: "Бедняжка Атос!". Но Атос воздержался от комплиментов своей хозяюшке в присутствии супруги. И она не стала подшучивать над ним, переключив внимание на рассказ Оливена.
-Помните, сударь, когда мы впервые приехали в Париж? Вы еще показали свой дом на улице Феру господину Раулю, и он тогда снял шляпу перед вашим домом? Так вот, в пятидесятые годы Фрике, всем вам известный сорванец, заканчивал Сорбонну. С вашим сыном он свел более тесное знакомство, будучи доверенным лицом господина де Реца.
-Это у меня, - вставила графиня, - Коадъютор был у меня частым гостем.
-В то время, о котором идет речь, господин де Рец был уже арестован кардиналом Мазарини, а Фрике - начинающим адвокатом. Страсть к лошадям, как я уже говорил, свела его с Алексисом. Тот содержал небольшую конюшню. Но содержание животных, все предприятие Алексиса было под угрозой. На занимаемую конюшней территорию претендовала - кто бы вы думали? - одноглазая Като.
-Первая женщина Людовика Четырнадцатого, - насмешливо заметила Шевретта.
-Фрике собирался отстаивать права лошадников в суде. А Като написала прошение Его Величеству, ибо королева-мать отвалила ей за "урок любви", данный молодому королю, круглую сумму, и Като вознамерилась построить особняк там, где жили лошади Алексиса. Все летело к черту - конюшня, манеж... Из-за прихоти этой мымры! Уговорить ее было невозможно. Алексис решил отстаивать свои права в суде. Фрике начал готовиться к процессу. Но адвокату нужна была контора. А на известном доме на улице Феру почтенная дама повесила объявление: "Сдается квартира. Необходимы рекомендации. КАРДИНАЛИСТОВ ПРОСИМ НЕ БЕСПОКОИТЬСЯ".
Рекомендовать Фрике было некому. Де Рец сидел, советник Брусель болел. А ваша славная хозяюшка сдавала квартиру только противникам кардинала. Тогда Фрике и пришел к виконту за рекомендацией.
Разумеется, виконт принял сторону Фрике и Алексиса. Одноглазая Като вызывала у него чувство, близкое к отвращению. Он все, бывало, удивлялся, как Людовик мог спать с такой старухой. Я опускаю те нелюбезные слова, которыми они наградили одноглазую Като, ибо мой рассказ слушает дама. Иногда, впрочем, шуточки в адрес Като говорили на латыни, понимаете, почему...
"Идем, - сказал виконт, - Мне давно хотелось побывать в том доме".
"Виконт, вы понимаете, чтобы вести дело, нужна контора, принять посетителей, готовить речь и так далее, - объяснял Фрике, - За ценой я не постою, благодаря наследству деньги у меня есть. Но для успеха моей деятельности по защите прав Алексиса мне нужен громкий адрес. В народе дом так и называют "Дом Атоса". Адрес конторы адвоката Фрике: Париж, улица Феру, "Дом Атоса" - отлично звучит, не правда ли?"
"Можете не объяснять, Фрике, - ответил виконт, - правда на вашей стороне, и я за вас всей душой! Оливен, мой плащ!"
И мы направились на улицу Феру переговорить с хозяюшкой. Сия почтенная дама, завидев Фрике и Алексиса, приоткрыла дверь и замахала руками:
-Идите, идите, шалопаи! Я же говорила, без рекомендаций не сдаю!
Но адвокат и лошадник переглянулись и, лукаво усмехнувшись, сказали:
-Сударыня, мы не шалопаи, а вполне порядочные люди, и нас есть кому рекомендовать.
-Это вы-то порядочные? - хмыкнула хозяюшка, ибо Фрике в незабвенные дни Фронды был тот еще сорванец. Да и учась в Сорбонне, отнюдь не ходил в пай-мальчиках. Да и молодой Алексис примелькался вашей хозяюшке, господин граф, тоже сорвиголова. Какие он штуки со своим конем выделывал - народ дивился!
-Замолвите за нас словечко, господин виконт! - сказали Фрике и Алексис, расступились и пропустили виконта. Фрике торжественно представил его, копируя королевского церемониймейстера. Хозяюшка разахалась, расплакалась, знаете же, граф, виконт так похож на вас! ("Виконт лучше меня", - прошептал Атос). И появление сына Атоса на улице Феру произвело эффект! Хозяюшка с ног сбилась, не зная, куда его посадить. И, конечно, эта рекомендация была наилучшей.
Разумеется, была организована "экскурсия" по вашей квартире. Фрике выложил деньги, и добрейшая женщина показала нам стол, за которым когда-то пировали господа мушкетеры. Там и мы пировали в обществе почтенной дамы, уничтожая ее заготовки и выслушивая "мемуары", сопровождаемые рефреном "столько лет, столько зим" и умиленным аханьем. А потом после коротенького совещания виконт пожелал Фрике и Алексису удачи, пообещав рекомендовать конюшню Алексиса своим друзьям, если кому-либо понадобится лошадь на время.
Мы понимали, что Фрике - а это был его первый процесс - начинает нелегкое дело. Судиться с... ( не скажу фавориткой, не скажу метрессой, кривая Като не тянет на метрессу или фаворитку...) с женщиной короля, защищая интересы каких-то энтузиастов-лошадников, мальчишек, обожающих лошадей!
Но, к счастью, король не обратил внимания на послание Като. В то время он уже вовсю ухаживал за Манчини. А "ангелочки принца Конде" сообщали Фрике придворные новости, и адвокат сидел ночи напролет, сочиняя свою речь в защиту Алексиса и его лошадей. И, казалось, сами стены вашего дома помогали молодому Фрике писать его первую речь.
И процесс был выигран! После чего мы отметили победу Фрике и Алексиса на улице Феру. Вот, сударь, мир тесен. Так что это надежные люди, и к ним смело можно обращаться.
-Это все? - спросил Атос с грустной улыбкой.
-А, вспомнил! - хлопнул себя по лбу Оливен, - Алексиса порой обманывали, не расплачиваясь за загнанных лошадей. С тех пор он и стал заключать соглашение, заверенное Фрике. В то время дела его предприятия были подобны качелям - то вверх, то вниз. С лошадьми столько забот было... Где он только их не раздобывал! А началось с Фронды. Тогда, как вы помните, не одна лошадка погибла. Да что там лошадка... Народу сколько полегло... Так вот. Когда вы были в Англии, мой господин продал Алексису захваченных в походе лошадей. Помните, сударь?
-Помню, Оливен. Но Рауль не говорил о цене. Вроде бы у него оставалось тридцать пистолей.
-Граф! Предприятие Алексиса переживало упадок. Лошади голодали. Его обманули, не вернув деньги за павших лошадей. Не скажу, что мы с моим господином сами купались в деньгах. Мы как раз на мели были. Но виконт уступил Алексису лошадей за тридцать пистолей. Он решил, что мы какое-то время продержимся. "Но вы рисковали жизнью, виконт". - возразил Алексис. "Ты тоже рискуешь жизнью, лихой наездник. И не на войне". - "Мне нравится риск!" - " Мне тоже. И я жив, как видишь. И мне очень хочется помочь вам". Он, можно сказать, подарил лошадей барышнику. А Блезуа, который вез виконту ваши сто пистолей, по дороге был ограблен разбойниками. Он боялся виконту на глаза показаться.
-Рауль говорил, что не видел Блезуа, я помню.
-Ясно, не видел! Блезуа подкараулил меня и все мне рассказал. Я ему посоветовал возвращаться восвояси. Он не то чтобы боялся, что виконт рассердится. Он боялся, что он начнет насмешничать. Как и вы когда-то, мы с Блезуа решили "что-нибудь придумаем". И Блезуа отправился домой, конечно, причитая и кляня себя.
-Вот что мы узнаем о нашем виконте, дорогая, - сказал Атос.
-Ты чем-то встревожен? - спросила Шевретта.
-Так... Не знаю. Не наболтала ли хозяюшка лишнего.
-О, сударь! - воскликнул Оливен, - Ваша бывшая квартирная хозяйка вам пела такие дифирамбы! В квартирке на улице Феру просто культ Атоса!!!
-Никогда не претендовал на роль идола, - проворчал Атос, - Чудит старушка.