Мама Оля, старшая дочка Ира и младшая дочка Таня обулись летним вечером в своей квартире в балетки. Мама в красные, старшая дочка двенадцати лет в жёлтые, а младшая пятилетняя дочка в белые. Они встали тесным кругом, развернули балетки и соединившись союзками, принялись стоять, а руки обняли талии друг дружки. Союзки плотно прижимаются. Лица строгие. Все глядят на балетки. Затем они встали, как строй. Младшая впереди, за ней старшая и наконец, мама. Вдруг младшая дочка визгнула и прокричала:
- Ой, меня сырнявит.
Мама сделала со старшей дочкой полуприседы и проговорила с ней вместе:
- Ой, её сырнявит, ой, её сырнявит.
Дочка сделала несколько шагов и поставила ступни в балетную позицию.
- Ой, меня сырнявит.
- Ой, её сырнявит, ой, её сырнявит, - проговорили более строго мама со старшей дочкой. Таня сделала опять несколько шагов и остановилась. Мама увидела со старшей дочкой, как младшая вывернула наружу союзку правой балетки и приставила задник к середине левой балетки.
Младшая проговорила:
- Ой, меня ещё сильнее сырнявит, меня ещё сильнее сырнявит.
- Её ещё сильнее сырнявит, её ещё сильнее сырнявит, - пролепетали со страхом мама со старшей дочкой.
На ступнях младшей дочки образовался сыр. Потом он появился на ступнях старшей дочки и мамы. Они вставали в разные балетные позиции. И продолжали ходить, оставаясь в балетках. И так проходили в них весь вечер и прочудили, а потом сняли и легли спать. Балетки воняли всю ночь сыром. А на утро засырнявились и покрылись сырными жёсткими корками. Вот насколько вчера было сырно, также сырно будет и сегодня. Может быть даже, ещё сырнявее. А вечером в квартире опять голые детские ноги в балетках, детские трусы и запахи сыра смешались с визгами. Комната превратилась в балетный класс. И не будет этому ни конца ни края. Так и будет это продолжаться из - за дня в день. Скопилось достаточно большое напряжение на ступнях и балетках, но его некому снять. Некому разрядить. Так и ходят с неразряжённым напряжением.