Сейчас уже в это вериться с трудом, но в 1990 году деньги были мне фактически не нужны. Не то чтобы я был бессребреником, просто не было никаких товаров или услуг которые можно было бы купить за деньги.
В те, не такие уж и далёкие времена, советская власть дошла то того, что в моём родном городе даже хлеб был по карточкам - такие небольшие календарные квадратики отпечатанные на коричневой обёрточной бумаге, где продавщицы крестиком вычёркивали отоваренные дни. Было ещё множество талонов: на чай, сахар, мыло, крупу, сигареты и вообще все товары народного потребления. Отоварить эти талоны было чрезвычайное сложно - в магазине как минимум надо было отстоять огромную очередь, в одни руки давали ограниченной количество товара, а про качество никто даже и не заикался: бери, что дают!
Я помню как однажды мама принесла с работы коробку с гуманитарной помощью, которую в те времена присылали из Германии. В простой картонной коробке была большая жестяная банка сухого молока, несколько килограммов разных круп, пачка сахара, банка кофе и куча консервов в необычно ярких жестяных банках. Конечно, неприятно было ощущать себя настолько бедным, что люди дают тебе еду, но у меня, лично, благодарность перед заботливыми и совсем неизвестными мне людьми из далёкой страны намного превышала чувство обиды. Хотелось есть и выжить.
Тогда повсеместно расцветал чёрный рынок, те у кого были возможности, доставали продукты по блату. Но это было заботой родителей - а нам пятнадцатилетним пацанам, выросшим на Севере, к дефициту было не привыкать - народ тогда жил небогато, больше надеясь на собственные силы, нежели на советскую власть.
Все копались на огородах, заготавливали грибы-ягоды. Была даже специальная система так называемых "чеков", которые выдавали за собранные ягоды или ещё какие-либо редкие дары природы. Помню как знакомые мужики ездили в мае заготавливать ивовую кору, из которой потом какие-то лекарства делали. За одну ходку, денег можно было заработать на новый мотоцикл, который по тем же "чекам" продавался вне очереди, также как и импортная техника, шубы и прочие материальные воплощения мечтаний советских тружеников.
Павловская реформа в январе 1991 года поставила окончательный крест на советских деньгах. Отменили самые красивые купюры - фиолетовые двадцатипятирублёвки. Сбербанк заморозил вклады, кинув всех своих вкладчиков, а потом в апреле правительство почти в три раза повысило цены практически на все товары.
Но это были заботы родителей, наш масштаб был поменьше - лишь бы день простоять да ночь продержаться. Будущее для большинства из моих друзей чётко выражалось словом из пяти букв: "армия". Мы жили тогда настоящим, не зная прошлого и не думая о будущем. И деньгах мы тоже не думали.
Я вот помню - проснёшься утром, выпьешь чая с вареньем, и во двор к друзьям. Если погода хорошая, то всей компанией на великах купаться. А в сезон, если на дворе пятница, какой-то праздник или просто настроение такое - то можно было поехать в лес или на болота, насобирать ведро морошки, отвезти его на вокзал бабкам, продававшим ягоды пассажирам проходящих мимо поездов.
В этот момент включалась всеобщая система бартера - с обмена твоего товара на единицу всеобщего эквивалента: пол-литровую бутылку водки. В дальнейшем бутылку можно было обменять на десять пачек сигарет "Прима" (без фильтра) или пять пачек "Космоса" (с фильтром). Труд тоже стоил бутылку - вскопать огород под картошку, наколоть двор - всё стоило бутылку водки. Распилить машину дров - две бутылки, потому что нужна была бензопила.
Теоретически, бутылку водки можно было обменять на деньги, но смысла большого это не имело, так как в магазинах всё равно ничего не было, а водка постоянно дорожала. Бывали конечно и тут исключения - по какому-то секретному графику (тем не менее известному почти каждому жителю города) на станцию прибывал "Дядя Ваня".
Это был весьма интересный феномен - подойдя в нужное время к определённому вагону где-нибудь на задворках станции, можно было обнаружить группу людей с мрачными лицами и пустыми трёхлитровыми банками в руках. В какой-то момент стенка вагона отодвигалась в сторону, открывая стоящие внутри ящики с портвейном. Не теряя времени, мужики из бригады сопровождения начинали торговлю. Они брали у страждущего гражданина деньги, потом банку, ловко откупоривали бутылки, сливали портвейн в банку а потом ставили пустую бутылку обратно в ящик, предварительно треснув по ней монтировкой. Типа, разбилась при перевозке.
Как вы уже заметили тема добычи алкоголя беспокоила нас тогда не меньше, чем наших американских сверстников из кинофильмов, который предприимчивые комсомольцы крутили в видеопрокатах, внезапно появившихся почти повсюду. Сеанс стоил один рубль и вскоре это стало основной статьёй расходов (после алкоголя конечно!)
Нам открылся прекрасный новый мир населённый чаком, щварцем, брюсом, вандаммом и сталлонне. Были ещё и комедии и, конечно, эротика: Эммануль, Джой и любимые всеми шведки из далёкого Гамбурга. Попасть на поздние сеансы было не просто, но мы не сдавались. С нынешним интернетом те фильмы "для взрослых" конечно не сравнить, но Для нас они открыли новый мир.
С нашими сверстницами женского пола мы пересекались тогда только на дискотеках. Мероприятия это были (да и сейчас наверное остаются) весьма суровыми. Сначала надо было где-то достать выпивки и сигарет. Выпив, требовалось без происшествий добраться до места проведения танцев, желательно не подравшись по дороге с какими-нибудь пьяными подростками. Заплатив по рублю с носа можно было проникнуть в темный зал, где играла так любимая сейчас всеми попса восьмидесятых. Редко когда обходилось без драк, но поскольку все друг друга знали, особой жестокости, я не припомню. Также как и того, чтобы хоть раз в нашей компании появлялись девочки. Но не о девочках сейчас речь, а о деньгах или даже деньгозаменителях.
Почти всё лето 1991 года я провёл на даче у своего дяди в прекрасном курортном посёлке "Солнечное", что всего в пяти минутах пути от воспетого советской эстрадой Комарова. У дяди с тётей в своё время родилась тройня: две девочки и мальчик. По этому поводу советское государство выдало семье молодого специалиста трёхкомнатную квартиру в центре Ленинграда. Потом на лето стали выдавать маленькую дачу в Солнечном, где у завода на котором работал мой дядя было подсобное хозяйство. В какой-то момент времени моя тётя стала работать бухгалтером в этом маленьком колхозе, состоявшем человек из двадцати. Там были огромные теплицы, в которых выращивали огурцы, плюс несколько теплиц поменьше с помидорами, два поля с клубникой и бесконечные плантации картофеля, которые засевались и пожинались силами шефствующих организаций (смотри мой рассказ про свёклу!)
Тем летом я вместе со своими кузинами и кузеном устроился подсобным рабочим. Нам с братом выделили две теплицы с огурцами и одну с помидорами. Мы прошли весь путь агрария - начиная с маленьких листочков рассады и заканчивая сбором до двухсот килограмм урожая в день. Работа была не сказать что тяжёлая, но со своей спецификой - проводить по полдня в душной жаркой теплице, среди колючих огурцов и жужжащих пчёл, не самое приятное занятие для молодых пацанов.
Другая проблема заключалась в мизерной зарплате. Мы работали скорее просто для того, чтобы работать, помочь тёте и дяде. Если мне не изменяет память - заработанного за всё лето хватило на приобретение джинсовой курточки и футболки "Металлика" на барахолке на Сенной площади. На пепси и мороженое мы зарабатывали сдавая пустые бутылки из под пива, которые во множестве валялись в лесочке возле пляжа. Сами пьянствовали мы тогда редко - во-первых, родители всегда были рядом, а во вторых, вдвоём как-то неинтересно было. Да ещё работа с утра.
Но тем летом я провёл бартерную сделку года, которая позволила нам с кузеном прекрасно провести лето попивая пепси и наслаждаясь вкусом тогдашнего пломбира. Дело в том, что той весной того года мой папа, будучи, прекрасным специалистом, прилично владеющим английским на был направлен в командировку в ФРГ. Он провёл там всего неделю, но на сэкономленные суточные привёз домой двухкамсеьный магнитофон, плейер и десяток кассет. А ещё он привёз мне в подарок наручные электронные часы с калькулятором. Это выглядело чрезвычайно круто, но было совершенно непрактично. Носил я их редко, и не помню уже по какому поводу эти часы оказались на моей руке в тот июньский день.
Был дождливый выходной и мы с кузеном отправились в местный видеосалон, где днём к телевизору подключали самодельный компьютер "Синклер", превращая его в некое подобие игровой приставки с самопальным джойстиком, сделанным из пластиковой мыльницы. Народу совсем не было. Быстро проиграв все имеющиеся в наличие деньги, я просто стоял рядом с мерцающим экраном, швыркая носом.
"Чего, денег нет?" - с усмешкой спросил толстоватый владелец салона.
"Нету..." - честно признался я.
"А что это за часы у тебя такие?" - напористо спросил он, косясь на моё запястье.
Я инстинктивно одёрнул руку. Потом посмотрел на часы.
"Электронные. С калькулятором. Отец из ФРГ привёз", - с достоинством ответил я.
"Почём продаёшь?" - огорошил меня вопросом мужик.
"Да я вообще-то не продаю..." - неуверенно пробормотал я в ответ. Таких мыслей в моей голове точно не было.
Слова лавочника заставили меня задуматься. Часы мне были объективно не нужны. Даже с калькулятором. С другой стороны, это был отцовский подарок. В принципе, я всегда мог сказать, что потерял часы или что у меня их украли... Опять же я понятия не имел сколько они стоили. Ни в рублях, ни в бутылках водки.
"Дай посмотреть?" - прервал мои размышления торговец. "Да, не бойся! Не украду". - тут же добавил он, видя моё смущение.
Я нехотя расстегнул ремешок и передал ему часы.
"Вот тут калькулятор включается", - с важным видом начал я, нажимая на какие-то кнопки.
Часы мужику явно понравились. Выглядели они почти как новые из-за того, что надевал я их редко, и на его мясистой руке они смотрелись очень даже органично.
"Давай так - ты мне часы, а я вас на все фильмы буду пускать бесплатно, если места свободные будут конечно!" - выдал он мне своё предложения, любуясь часами на вытянутой руке.
Звучало это довольно привлекательно. До конца лета оставалось еще больше двух месяцев, которые я собирался провести в Солнечном. В салоне было по три сеанса в день по будням и пять по выходным. При желании, мы могли бы просмотреть такое количество фильмов, что даже в голове не укладывалось. Подобные же мысли ясно читались в широко раскрытых глазах моего кузена. Но всё же отцовский подарок...
"И ещё на компьютере играть, когда никого нет!" - сказал я тоном купца, заключавшего миллионную сделку на Сорочинской ярмарке.
"Только по будням!" - владелец видеосалона смотрел мне прямо в глаза.
"Хорошо!" - уверенно сказал я и пожал ему руку.
Не помню, что за фильм мы смотрели тем вечером. И сколько всего их было тем летом. Спустя месяц, мужик при виде нас морщился, но договор выполнял неукоснительно. Я ни разу не пожалел, что согласился на ту сделку, а недовольный вид лавочника только добавлял мне уверенности в правильности сделанного мной выбора.
А вот что я сказал про судьбу часов родителям, я не помню. Соврал наверное...
Лето прошло, наступила осень. Последний школьный год. Денег не было ни копейки и каких-либо ценностей тоже. Даже на видеосалоны приходилось клянчить рубли у родителей. Единственные деньги, которые были тогда в цене - это пятнадцатикопеечные монеты - на них можно было играть в автомат с машинками, установленный в холле гостиницы "Беломорская". А потом и он сломался.
Так и прошли мои тинейджерские годы - совсем без денег. Жалею ли я об этом? Даже не знаю, ведь всё равно купить было нечего...