Это была обычная мысль, которая могла возникнуть везде и нигде, лишь время и место стали ее родителями, точнее предпосылками. Мысль это сформированная область в совокупности инициирующих пространств, имеющая внутрисистемную логику. Мысль обычно ныряла не глубже понимания сути дермовости, что позволяло осознанию балансировать в рамках стабильного представления собственной сущности. Но, вот случилось так, что мысль нырнула чуть глубже, и вопрос был не в том, что там дерьмовее, а в том, что вынырнуть в привычном формате не получилось. Осознание перестало чувствовать дерьмовость жизни, в связи с отсутствием сигнала. Поэтому воцарилось счастье и оно было такое великое, и радостное, что стало сиять. Но в отсутствии понимания свего местоположения относительно дерьма, Счастье перестало быть таковым. Застрявшая мысль нарушила баланс восприятия, и сместила относительность.
В итоге получается, что счастье кроется даже в том, что мысль выныривает из дерьма.
Значит чем глубже дерьмо, тем проще счастье. Витиеватая относительность лишь повод, что бы выругаться и после этого взмолиться. И почистить грешки за которые даже не стыдно.
Чья была та мысль, которая нырнула глубже морали? Хорошие мысли хочется присвоить себе, а плохие как затмение разума, и не наоборот. А суть в том, что в этой относительности наш разум плавает как поплавок в огромном дерьме, и то дерьмо является тоже относительностью. К чему же это все?! Наверное, нужно в этой жизни быть воздушным шаром и подводной лодкой в одном флаконе, из которого можно попрыскать в совокупность пространств ароматом своей личности.