По извилистой лесной дороге, которую в этих местах называли Большим Трактом, ехала блестящая пластиковая карета с родовым гербом Эстебанов. Важный кучер в богатой одежде сидел на козлах, погоняя четвёрку лошадей. Спереди и сзади всё это великолепие сопровождал кортеж конных арбалетчиков в чёрных бронежилетах и карбоновых касках. Внутри богато отделанного экипажа, покачивающегося на неровностях дороги, сидели двое. Один из них - наследный лорд Николас Эстебан, тучный мужчина средних лет с блестящим лбом и редкими волнистыми волосами. Его одеяние также свидетельствовало в пользу высокого статуса, чего нельзя было сказать о попутчике - пожилом человеке, сидящем напротив. Накидка из грубой холщёвой ткани с капюшоном в этих местах вполне годилась для бедного путника или странствующего монаха. Несмотря на заметную разницу в возрасте, достатке и социальном положении, они общались как старые знакомые. При этом пожилой отвечал не часто, что его собеседника, по всей видимости, совсем не смущало. Толстяк страдал от жары и капельки пота время от времени стекали по его массивным щекам. Достав кружевной платок, чтобы вытереть назойливую влагу, он гневно произнёс:
- Ну что это за жизнь? Мои достославные предки скопили огромное состояние, а я чувствую себя в сравнении с ними полным ничтожеством. Наместник Реми не имеет никакого права разговаривать со мной как с мальчишкой. Эдикт защищает мои права землевладения от любых посягательств, даже со стороны Святого Престола. Одно дело, упрекать меня в сепаратизме, и совсем другое - пугать инквизицией. После таких слов я мог бы вызвать его на дуэль, чтобы преподать урок вежливости. Не сомневаюсь, что в подобной ситуации мой дед намотал бы его кишки на свой клинок. Да и отец не стал бы церемониться...
- Они неплохо ладили с аббатом, - заметил пожилой человек, глядя в окно, - и тебе не мешало быть с ним чуть вежливее.
- Не пойму, на чьей ты стороне, Арчи? - с возмущением произнёс наследный лорд. - Ты же сам видишь, что Орден тянет руки к моим землям. Этому нужно положить конец!
Собеседник отвлёкся от созерцания вида за окном кареты и спросил:
- Интересно, каким образом?
- Сидишь в своей дремучей берлоге и делаешь вид, что вокруг ничего не происходит. - Николя Эстебан вдруг почувствовал, что уже не сможет сдержать внутри себя то, чего говорить вслух совсем не следовало, - дон Сайрус не вечен, и ему надо помочь покинуть этот бренный мир.
- Ты это серьёзно?
- Мадрид не исполняет своих обещаний, будто бы Франция не имеет никаких прав в составе Великой Испании. Если наш король не в силах противостоять церковникам, то какой смысл французским лордам соблюдать верность короне?
- Не слишком ли много пафоса, Николя? - поинтересовался пожилой мужчина. - Предположи на секунду, что король тоже в курсе происходящего, и наверняка предпринимает меры, о которых ты можешь не догадываться. Может, стоит сначала поговорить с ним, прежде чем создавать фронду в глубокой провинции? Не забывай, что именно лорды - главная опора королевской власти, и в минуту опасности они должны быть рядом с монархом. Делая что-то за спиной короля, ты ставишь себя вне закона.
- А что если, он заодно с церковниками? - возразил наследный лорд. - Стоит мне начать такой разговор, как тут же окажусь в руках дона Сайруса. Его мастера-дознаватели быстро вытряхнут из меня все потроха вместе с моими тайнами!
- Держись от всего этого как можно дальше, Николя! - произнёс пожилой собеседник негромко, но твёрдо. - Ты знаешь, я обещал твоему отцу присматривать за тобой. Не сомневайся, я сдержу своё слово и не позволю тебе совершить глупость, о которой ты потом пожалеешь.
- Мне уже тридцать восемь лет, и я способен отвечать за свои поступки!
- Останови карету! - резко приказал старик.
- Арчи, ты что? - удивился лорд Эстебан.
- Останови! Ты меня уже достаточно подвёз. До своей хижины я ещё в состоянии дойти собственными ногами.
- Вот уж не думал... - задумчиво произнёс толстяк. - Сдаётся мне, что ты, сидя в своей берлоге, окончательно одичал.
- Ничто не вечно под луной! - проговорил старик, и повторил: - Останови!
Тучный мужчина дёрнул за кисточку шнурка, свисающего с потолка шикарно отделанного бархатом ландо, и буквально через секунду карета остановилась. Не дожидаясь посторонней помощи, старик открыл дверь. Не говоря ни слова, он вылез из экипажа, и быстрым шагом направился к соснам, стоящим у самого края леса. Пока его фигура удалялась от кареты, толстяк пребывал в задумчивости, не решаясь что-либо предпринять. Затем он всё-таки вылез из кареты, и направился вслед за своим недавним собеседником. Командир конников, привычный к частой смене настроения хозяина не стал давать распоряжений подчинённым, поэтому эскорт, остановившись одновременно с каретой, никак не отреагировал на внезапную остановку. Ни один из всадников даже не обернулся, тем самым показывая, что сейчас опасности его светлости нет и происходящее вокруг им совсем не интересно.
Чуть проваливаясь в усыпанную коричневыми хвоинками почву, пыхтя и отдуваясь, лорд Эстебан пытался догнать старика. Боясь упустить своего друга из виду, он крикнул:
- Арчи, подожди!
Путник остановился. Оказавшись рядом, толстяк с виноватой улыбкой на лице произнёс:
- С возрастом ты совсем перестал понимать шутки! Забудь всё, что я тебе только что наговорил! Это только фантазии богатого бездельника.
Старик внимательно посмотрел на собеседника, затем, выдержав паузу, ответил:
- Иной раз даже самая смелая фантазия может оказаться бледнее реальности.
- Опять твои притчи! - улыбнулся толстяк. - Ты на меня не сердишься, Арчи?
Старик посмотрел на собеседника, и улыбнулся:
- Пойду я в свою берлогу, - сказал старик, и добавил. - Лошади давно не кормлены... И овёс заканчивается.
- Пришлю тебе завтра ещё несколько мешков, не сомневайся, - лорд положил руку на плечо старого друга. - Подарки обратно не беру!
- Николя, прошу тебя, забери свои дары от греха подальше. Я привык по земле своими ногами ходить. Придумал тоже...
Наследный лорд улыбнулся:
- Твоя взяла, присылай их обратно, на колбасу пущу, давно конины на столе не было...
Пожилой мужчина махнул рукой:
- Иди уже, изверг! - отвернулся и направился к лесу, добавив на ходу: - Тебя слуги заждались.
- Потерпят, - ответил толстый лорд. - Удачи!
- Тебе тоже! - не оборачиваясь, ответил старик.
Вскоре он скрылся за деревьями, и тучный мужчина неспешно направился к своей карете. Как только дверь экипажа закрылась, продолжилось движение в родовое поместье.
По большей части дорога была хорошая, и только изредка имела неровности, на которых дорогой пластиковый экипаж покачивало из стороны в сторону. Лес кончился, и скорость движения заметно увеличилась. Теперь карета намного быстрее катилась по дороге, отчего внутри стало заметно прохладнее. Эстебан вдохнул полной грудью прохладного воздуха, и положил влажный от пота платок в карман. Ровный шелест каучуковых покрышек о дорожное полотно убаюкивал, и мужчина задремал.
Проснулся он от резкого толчка, и чуть не свалился с мягкого кожаного дивана. Случись такое на виду чужака, наследный лорд устроил бы кучеру показательную выволочку, что было частью ритуала, давно и многократно отрепетированного. Доверительные и почти семейные отношения между всеми, кто проживал в фамильном замке Эстебанов, сложились ещё при покойном отце Николя, и эту традицию он не собирался менять. Гвидо, который сейчас исполнял роль важного кучера, многие годы был наставником молодого лорда, а его жена Магдалена - терпеливым учителем не самого прилежного ученика. После смерти отца именно Магди взяла на себя всю работу с арендаторами, подрядчиками и банкирами. Судя по тому, как обширные фамильные землевладения прирастали капиталом, дело своё она знала хорошо. Несмотря на то, что Николя Эстебан уже давно покинул пору отрочества, Магди продолжала вести воспитательную работу со своим уже подросшим хозяином. Когда молодой лорд излишне увлекался хмельными напитками, она жёстко прекращала загул, полностью перекрывая доступ к винным погребам. Угрозы и увещевания на неё не действовали, и дебоширу ничего не оставалось, как возвращать себе пристойный облик, подобающий наследному лорду столь уважаемой фамилии. Гвидо и его жена мечтали о том моменте, когда Николя всё-таки женится, и тогда можно будет уйти на покой, передав его в крепкие руки супруги. К их огромному сожалению, молодого лорда совсем не заботили мысли о наследнике. Случайные девицы, то и дело оказывающиеся в его постели, которые могли оказаться кем угодно - дочерью арендатора, служанкой или вообще никому не известной личностью, лишь усугубляли ситуацию. Несмотря на богатство, древность рода и обширные землевладения Эстебанов, ни одна уважаемая фамилия не хотела видеть Николя в роли своего зятя. А значит, мечты Гвидо и Магди на спокойную старость из года в год становились всё призрачнее.
Выйдя из экипажа, лорд увидел растерянного кучера, стоящего перед телом, лежащим на дороге. Уже через секунду стало ясно, что виновница остановки кареты - молодая симпатичная девушка, вполне соответствующая его эстетическим пристрастиям. По местным меркам, одежды на ней практически не было, ведь полупрозрачную зелёную тряпицу назвать женским нарядом было бы излишне опрометчиво. Конные арбалетчики с немалым интересом наблюдали за суетливыми действиями Гвидо, но не приближались, ожидая команды своего командира.
- Николя, - пробормотал кучер, как только увидел вышедшего из экипажа хозяина, - она как с неба свалилась, еле лошадей остановил, иначе затоптали бы насмерть. Связкой её немного ушибло, упала, но крови нигде нет. Пульс ровный.
- И что нам с ней делать?
- Давай перенесём осторожно в карету, не бросать же посреди дороги.
Лорд внимательно рассмотрел лицо девушки, потом взглядом скользнул по всему остальному. Невольно сглотнув появившийся в горле комок, он спросил рассеянно:
- Ты уверен, что живая?
Гвидо хотел что-то ответить лорду, но передумал. Сообразив, что сам того не желая сказал глупость, толстяк немного смутился, затем повернулся к всадникам и громко скомандовал:
- Сандро, забирай своих ротозеев! Быстро скачите в замок, эскорт мне сегодня не нужен. Не забудь сообщить Магдалене, чтобы подготовила всё, что в таких случаях требуется!
Посмотрев на своих подчинённых с сожалением, командир скомандовал:
- За мной!
С явной неохотой молодые ребята покидали место происшествия, что прекрасно понимал их командир. Удалившись от кареты на некоторое расстояние, всадники восстановили строй, а чуть позже их лошади перешли на галоп, оставляя за собой пыльное облако. Теперь посреди соснового бора осталась только четвёрка лошадей, запряжённых в карету, тучный лорд, кучер и потерпевшая девушка. Не теряя времени, мужчины осторожно приподняли её с двух сторон. Держа несчастную за ноги, Гвидо пятился спиной, поглядывая через плечо на открытую дверь экипажа. От несогласованности действий двух мужчин, не часто переносящих бессознательных девушек, произошла небольшая заминка. Очередной рывок и её рука, до этого лежащая на груди, скользнула по гладкой материи, а когда повисла над землёй, на пыльную дорогу беззвучно скользнул широкий серебристый браслет. Кучер ничего не заметил, или не подал виду, а наследный лорд, сделав безразличное лицо, продолжил движение. Девушку аккуратно занесли в карету. Некоторое время понадобилось для того, чтобы уложить её на мягкий диван.
- Придумай, как удачнее разместить несчастную, чтобы по дороге её не слишком качало, а я немного подышу свежим воздухом, - сказал Николя, и вылез из экипажа.
Вернувшись к лошадям, он подобрал с земли браслет, и быстро положил в карман. Спустя пару минут из кареты вылез кучер, взгромоздился на козлы, и взяв в руки поводья, громко сказал:
- Ну что, долго ещё дышать будешь?
- Трогай! Только осторожнее, не гони! - рявкнул толстяк, залезая в экипаж.
Дверь мягко хлопнула и карета покатилась в сторону родового замка Эстебанов, который возвышался вдалеке.
* * *
Девушка открыла глаза, и тут же закрыла, пытаясь сообразить - что с ней, где она находится и почему? Последнее, что зафиксировала память, это туман, из которого вдруг появились головы огромных лошадей, затем удар и тишина. Как только она попыталась вспомнить что-то ещё, в голове помутнело, к горлу подступила тошнота. Некоторое время девушка лежала в мягкой постели под пуховым одеялом, стараясь не думать вообще ни о чём. Вскоре голова прояснилась, состояние дискомфорта ушло, после чего начал разматываться клубок воспоминаний. Сначала в памяти всплыл приятный молодой человек по имени Рональд, которого она по заданию начальства выпасала больше года в маленьком провинциальном городке. Потом вспомнился неприятный разговор с дядей Гербертом о том, что благодаря действиям родной племянницы его влияние на службе скоро превратится в струйку сигаретного дыма. Вслед за этим, неожиданный побег из Германской Федерации - непостижимое для разума перемещение в неведомые дали, о существовании которых девушка раньше и представить не могла. Теперь мечта стала реальностью, но радости Жанна Шмидт совсем не испытывала - в голове всплыли многочисленные моменты из прошлой жизни, которые, в конечном счёте, и стали главной причиной её побега из родного мира. Она вспомнила упорство, с каким дядя Герберт отговаривал от работы в контрразведке, сравнивая её с каждодневным копанием в чужом грязном белье и с разделкой трупа патологоанатомом. Все эти примеры не возымели должного эффекта на девушку. Жажду головокружительных приключений многоопытный сотрудник спецслужбы поколебать не смог и намёки на горький агентский хлеб тогда не подействовали. Как ни старался высокопоставленный родственник оградить племянницу от суровых буден контрразведки, упорство девушки оказалось сильнее. Когда она поняла, насколько был прав её дядя, было уже поздно что-то менять. Случаи, когда она горько жалела о своём упорстве, возникали довольно часто. Один из таких девушка пыталась забыть более других.
Из недр памяти всплыл сотрудник русско-китайского посольства в Берлине, который имел доступ к секретной информации, и поэтому являлся лакомым кусочком для контрразведки. Однажды увидев Жанну на каком-то рутинном посольском приёме, он воспылал к ней немыслимой страстью. Совершенно случайно оказалось, что он готов передать контрразведке какие-то важные секретные документы, а взамен просил лишь ночь с интересующей его девушкой. Ничего не подозревающую Жанну просто поставили перед фактом. В тот день дядя Герберт задержался из-за нелётной погоды в Берне, поэтому не смог вовремя вмешаться, и вывести племянницу из-под удара. Сотрудник посольства оказался настоящим извращенцем и после трёх часов издевательств, едва добравшись домой, девушка долго отмокала в ванной, находясь в состоянии глубочайшей депрессии. Мысль о самоубийстве возникла внезапно и казалась единственно верным решением для разочаровавшейся в жизни девушки. В тот момент коробка с лекарствами представлялась наиболее простым способом избавления от боли и обиды.
Дядя Герберт появился неожиданно. Жанна лежала в ванне с остывшей водой, стуча зубами от холода, а по лицу её катились крупные слёзы. Обнаружив её в таком состоянии, он не стал ни о чём спрашивать. Вернувшись с огромным махровым полотенцем, завернул в него мокрое дрожащее существо, принёс в комнату и посадил в кресло. Поставив второе кресло напротив, сел в него, и они долгое время сидели молча друг против друга. Когда ему показалось, что глаза племянницы окончательно просохли, а голова прояснилась, он прищурился, подмигнул, достал из кобуры воронёный браунинг, и шёпотом поклялся застрелить любого, кто попытается снова обидеть его девочку. Услышав такую необычную клятву, Жанна улыбнулась. Затем, кутаясь в полотенце, подошла к нему, и обняла. На какое-то время девушка замерла, прижавшись щекой к гладкой нашивке на дядином мундире, изображающей орла, держащего в лапах две половинки сломанной стрелы. Эмблема германской контрразведки абсолютно точно передавала нынешнее состояние девушки: в душе её что-то сломалась, а кусочки разрушенного теперь находились в крепких руках родного человека. Прижав племянницу к своей груди, и поглаживая рукой короткую мальчишескую стрижку, оберлейтенант размышлял о вещах, далёких от политики и службы. В этот самый момент Герберт Шмидт в полной мере осознал, что наконец-то обрёл новый смысл своего существования - в этом мире у него есть родной человек, ради которого стоит жить. А если придётся, и умереть!
Пока её родной дядя пересматривал свои жизненные приоритеты, Жанна тоже размышляла, в результате чего сделала неутешительный вывод: если мир счастья и добра где-то существует, то совсем не здесь, и не для неё. Вот так, один эпизод перевернул дальнейшую жизнь как минимум двух людей. Жёсткий и принципиальный Герберт Шмидт обрёл приёмную дочь, ради счастья которой теперь мог пойти даже на преступление. Жанна наоборот, при внешней благожелательности и несомненном обаянии, стала жёсткой и беспощадной ко всему миру. Конечно, кроме дяди Герберта...
С того злополучного дня жизнь племянницы и поведение её дяди на службе претерпели некоторые изменения. Уже известный Герберту Шмидту сотрудник русско-китайского посольства сообщил, что у него опять имеются документы, представляющие интерес для спецслужбы Германии. На этот раз ситуация развивалась несколько иначе - самолёт, в котором он летел, неожиданно развернули и посадили до того, как он пересёк границу Федерации. Этого человека больше никто не видел. Герберт Шмидт ещё долго ходил с загадочно-удовлетворённым выражением на лице, и только Жанна догадывалась об истинных причинах такого странного поведения. Теперь редкие мужчины оказывались в постели агента контрразведки Жанны Шмидт, и только те, кого она сама выбирала. С нежелательными претендентами, периодически возникающими по долгу службы, происходили загадочные происшествия. Все попытки их расследования оказались безуспешными. В результате шеф, почуяв неладное, перестал использовать девушку-агента в такой роли, что её положение ничуть не улучшило. Наоборот, служба Жанны стала именно такой, как предупреждал дядя - копание в грязном белье и в трупах. Интересы государственной безопасности её бросали из тропиков, с жуткими насекомыми и другими тварями, к вершинам заснеженных гор с пронизывающим насквозь холодом и вечными льдами. Если бы Рональд не был так важен, перспектива замерзнуть где-нибудь в Альпах, застреленной контрабандистами, вполне могла стать суровой реальностью. С подачи оберлейтенанта Шмидта его начальник согласился с тем, что к снежным перевалам нужно отправить более опытного агента, а Жанне поручить другое, не менее ответственное задание. Генерал искренне верил, что загадочный человек из ниоткуда после бурной ночи с агентом-девушкой выложит всё на чистоту, а возможно, согласится работать на германскую разведку. Со стороны девушки возражений не последовало, но шеф госбезопасности и на этот раз не получил желаемого результата.
Подобные мысли стремительно пронеслись в голове девушки, но пора было подумать о настоящем. В данный момент её интересовали лишь два вопроса: "Где я?" и "Что делать дальше?", но для ответа на них требовалось, как минимум, встать с постели. Наконец, выбросив из головы всё лишнее, Жанна вынула руки из-под тёплого одеяла. В свете луны, пробивающейся через окно спальни, она обнаружила, что браслета на запястье нет.
"Это уже проблема! - подумала она, прижав кончик одеяла к подбородку"
Она снова засунула руки под одеяло, чтобы проверить, какова степень телесных повреждений после встречи с лошадьми. Сразу же возникло двоякое чувство: с одной стороны болела только ушибленная голова, а с другой, Жанна вообще не обнаружила на себе никакой одежды. Чуть приподняв краешек одеяла, девушка убедилась в том, что пока находилась в бессознательном состоянии, кто-то её раздел, не оставив ничего.
"Интересно, зачем... - задумалась она. Нахмурив бровь, Жанна немного поёрзала в постели. Не обнаружив нигде болезненных ощущений, улыбнулась. - Жива и здорова, а это самое главное!"
Почему-то история с пропажей белья не расстроила, а даже наоборот, развеселила Жанну. Она знала, что отсутствие одежды на девушке, скорее даёт ей некоторое преимущество перед мужчинами, нежели становится преградой в достижении целей. Столь сомнительную истину Жанна слышала ещё в достаточно юном возрасте, поэтому, несколько повзрослев, проверила информацию на практике. Сделав необходимые выводы, она больше не комплексовала по этому поводу. По необходимости, совсем не часто, Жанна пользовалась таким методом в корыстных целях, о чём иногда сожалела, но чаще вспоминала с улыбкой.
Когда она училась в Парижском университете на социолога, часто ездила домой на выходные в Кёнигсберг. Естественно, не всегда возвращалась вовремя, и за первый семестр пропустила огромное количество занятий. Наступил момент, когда неприятный разговор с деканом факультета стал неизбежен. Вопрос отчисления уже витал в воздухе, но в голове девушки неожиданно созрел коварный план. Пятнадцать минут были потрачены на выбор гардероба, ещё десять на тренировку перед зеркалом, и танцевальный номер сомнительного характера получился сам собой. Результат последующего действа получился таким, как и предполагалось: нервы профессора оказались не столь крепкими, как у молодой студентки, и он остановил представление, не дожидаясь его кульминации. В тот раз Жанна вряд ли собиралась снимать с себя всё, поэтому испытала к пожилому человеку некое подобие благодарности. Конечно, девушка клятвенно пообещала ему впредь не допускать прогулов и конфликт был исчерпан. Тем не менее, случай с профессором стал ещё одним доказательством мужской уязвимости и занял достойное место в копилке женской мудрости. Когда пожилой декан уволился из университета, Жанна подумала, что именно её недостойное поведение могло послужить причиной ухода уважаемого человека, или последней каплей в принятии такого решения. Некоторое время девушка даже испытывала угрызения совести, но круговорот событий вскоре стёр неприятный эпизод из памяти.
Эта и некоторые другие истории из беззаботной студенческой молодости настроили Жанну на оптимистическое отношение к существующей реальности. Сев на кровати, обхватив коленки руками и прижав к ним подбородок, она посмотрела по сторонам. После беглого осмотра девушка отметила, что комната с добротной кроватью, ковром на полу и большим зеркалом у стены совсем не похожа на тюремную камеру. При этом, ничего такого, что придаёт помещению жилой и уютный вид, она также не обнаружила. Как впрочем, и своей одежды.
"Значит точно не гостья, а пленница! Осталось понять, что делать дальше?!"
Неожиданно возникшая в сознании решимость вступить поединок с невидимым противником, будто бы освободила внутри девушки сильно сжатую пружину. Появилось непреодолимое желание действовать. Жанна осторожно опустила ноги на ковер, покрывающий каменный пол у кровати. Бесшумно ступая по тёплой шерсти, с грацией пантеры она подошла к приоткрытому окну, через которое в комнату проникал свежий ночной воздух. Облокотившись на широкий подоконник, девушка выглянула наружу. Высота показалась не слишком большой, если использовать постельное бельё в качестве верёвки, но этот вариант она сочла слишком рискованным.
"Нужно придумать менее экстравагантный способ выбраться отсюда, - подумала Жанна, ещё раз внимательно осматривая комнату в надежде обнаружить что-то полезное"
Ступая по шерстяному ковру, девушка подошла к деревянной двери. Попытка тихонечко её открыть результата не дала.
"Заперто! Хороший признак, - хищно улыбнулась она. - Значит, со своей совестью договориться будет значительно проще. Кем бы ни были мои тюремщики, они сами напросились на неприятности!"
Подойдя к большому зеркалу, она немного повертелась перед ним. Из глубины мутного от времени стекла на неё глядела стройная обнажённая девушка. Спустя секунду, на лице скромницы появился звериный оскал, а кисти рук изобразили готовность вцепиться в жертву и рвать её острыми когтями. Ещё миг, и мутное стекло снова отражает симпатичное существо женского пола с короткой мальчишеской стрижкой на голове. Подмигнув своему отражению, Жанна вернулась к кровати, скинула одеяло на пол и стащила простыню. Вместо того чтобы накинуть на себя, она закрутила ткань жгутом, сделав что-то похожее на толстую верёвку, затем вернулась к двери. Всё это время хищная улыбка не покидала лицо девушки. Обнаружив в полутьме дверные петли, Жанна прикинула, куда и насколько широко может открыться дверь. Затем немного отошла в сторону и тихо постучала по дереву костяшкой пальца.
"Самые простые действия часто дают полезный результат, - подумала она. - Во всяком случае, это хорошая альтернатива отсутствию гениального плана!"
Ожидая, что сейчас скрипнет замок, Жанна напряглась, но никаких ответных звуков не прозвучало. Приложив ухо к двери, прижавшись к ней плечом, девушка буквально кожей ощутила какое-то шевеление с другой стороны. Вопреки ожиданиям, замок не издал не единого звука. Выдержав небольшую паузу, она снова постучала, но уже чуть громче. На этот раз в ответ что-то тихо скрипнуло, потом недолгая пауза, и в двери начала появляться маленькая щель.
Получив ответное действие на свою уловку, не раздумывая ни секунды, Жанна дёрнула за ручку что есть силы, и невысокий человек в коричневой кожаной куртке с кинжалом на поясе, не удержавшись на ногах, ввалился в комнату. Увидев перед собой голую девушку, охранник растерялся. Эта заминка сразу же изменила расстановку сил и дала пленнице значительное преимущество. Не давая охраннику ни единого шанса на точку опоры, Жанна подставила загорелую ногу, и тот, не сумев перешагнуть препятствие, рухнул лицом на ковёр. Запрыгнув упавшему на спину, девушка навалилась на него всем своим весом. После этого, взяв за волосы, она несильно ударила мужчину головой о каменный пол. Он, ойкнув, затих.
Теперь уже без спешки, Жанна вытащила руки противника из-под живота, обмотала его запястья простынёй, и завязала крепкий узел. Затем, развернувшись как на скамейке, продолжая прижимать охранника к ковру, подтянула его ноги к рукам, и заученным движением связала между собой. Остался совсем маленький кусочек простыни, который Жанна после недолгих раздумий, засунула пленнику в рот.
Решив, что всё произошло как по нотам, то есть, практически само собой, девушка слезла с неподвижного тела и подошла к окну. Вдохнув полной грудью ночного воздуха, она вернулась к лежащему на полу человеку. Присела на корточки, приподняла его голову за подбородок, чтобы рассмотреть лицо охранника более внимательно.
"Совсем пацан, - подумала она, глядя на мальчишеское лицо"
Чуть сожалея, что несколько переусердствовала, не имея никакого понятия заранее, с кем придётся иметь дело, Жанна нахмурилась:
"Знал ведь, что в карауле может произойти любая неожиданность. Тут обижаться не на кого, сам виноват!"
На всякий случай девушка ещё раз осмотрела качество узлов, и только после этого подошла к распахнутой настежь двери. У порога ковёр заканчивался. Ступив голой пяткой на каменный пол, она ощутила его холод. Только сейчас девушка поняла, что ещё пару минут назад, рассматривая различные варианты побега, она совсем забыла про обувь, без которой даже самый гениальный план побега становился принципиально неосуществимым. Не желая покидать теплый ковёр, Жанна оперлась рукой на дверной косяк и осторожно выглянула наружу. За массивной дверью находился длинный коридор, освещённый тусклыми лампами дневного света. Его пол лишь частично прикрывала узкая ковровая дорожка с ярким геометрическим рисунком, по которой мог пройти только один человек, при этом сам коридор был достаточно широким.
Прислушавшись к тишине спящего замка, Жанна облегчённо вздохнула, и немного успокоилась. Стремительное нападение на молодого охранника и его пленение можно было назвать лишь частичной победой. По кривизне коридора девушка быстро оценила сложность планировки здания, и поняла, что самостоятельно покинуть замок вряд ли получится - без проводника ей никак не обойтись. Учитывая сложившуюся ситуацию и ночное время суток, единственным претендентом на эту роль мог быть только оглушённый юноша. Жанна вернулась в комнату, осторожно прикрыла за собой дверь, вынула из ножен пленника кинжал, положила на кровать рядом с собой, и с выражением глубокой задумчивости на лице, стала ждать, когда неподвижное тело подаст хоть какие-нибудь признаки жизни. Какое-то время голова Жанны была абсолютно пуста. Взгляд, уцепившийся за щель в кладке каменной стены, придал лицу девушки выражение глубокого размышления. Спустя несколько минут тело на полу зашевелилось, и молодой охранник, сам превратившийся в пленника, приподнял голову. Увидев перед собой голую девушку с кинжалом в руке, он часто заморгал, что сразу же вывело Жанну из ступора. На её лице появилась улыбка.
- Поговорим? - спросила Жанна по-немецки.
Юноша сделал неопределённый жест, насколько это позволяли связанные руки, кусок простыни во рту и неудобная поза. Движение можно было бы обозначить как: "пожал плечами".
- Ты хоть понял, что я тебе сказала? - спросила она, но в ответ получила только повтор предыдущего действия.
- Может быть, ты француз?
В этот раз жестикуляция оказалась более определённой - пленник кивнул.
- Пообщаться не желаешь? - повторила она по-французски, на что получила тот же ответ.
- Если у тебя вдруг появится желание закричать, то вот этим ножичком... - она покрутила в руках блистающий в лунном свете клинок, - я тебя быстро успокою. Уловил?
Парень снова кивнул. Не выпуская из руки кинжал, Жанна наклонилась к лицу пленника, и вынула тряпку у него изо рта. Он невольно зажмурился, причём, трудно сказать от чего: холодного металла у своих глаз или столь же близкого обнажённого женского тела? Открыв глаза, юноша смущённо произнёс по-французски:
- Госпожа, вы бы накинули на себя что-нибудь, иначе я тоже поверю, что передо мной ведьма.
- С чего бы вдруг? - с неподдельным интересом спросила Жанна.
Сообразив, что машет клинком прямо перед глазами лежащего на полу юноши, она смущённо положила кинжал рядом с собой.
Пленник понял, что прямо сейчас его убивать не станут, поэтому несколько оживился:
- Я видел одежду, в которой вы появились перед каретой моего господина. Не сомневаюсь, что люди Ордена знают о вашем появлении в замке, и уже спешат сюда.
- Вот с этого момента попрошу поподробнее, - приказала девушка.
- Лорд Эстебан - хороший человек, и по своей воле вас не выдаст, но вас видели крестьяне в поле. Если мой хозяин сам не сообщит властям о появлении чужака, это за него сделает кто-нибудь другой. Тогда разбирательства в Резиденции Святого Престола ему не избежать.
- Я не собираюсь здесь задерживаться, - с усмешкой произнесла девушка. - Сбегу, только меня и видели.
- В таком виде? - пленник подавил невольный смешок. - Поверьте, вы далеко не уйдёте!
Жанна задумалась, а затем осторожно спросила:
- Скажи мне, где я сейчас нахожусь?
- В родовом замке лорда Эстебана.
- Ты не понял! В какой стране?
- Там же, где и я, - произнёс молодой человек, - в провинции Франция.
- Провинции чего? - немного запаниковала девушка от странных ответов пленника.
- Конечно же, Великой Испании, - уверенно ответил пленник, искренне удивляясь тому, что его спрашивают об очевидных вещах.
Девушка задумалась:
"Лошади, родовые замки, холодное оружие. В каком же году я оказалась благодаря Рональду?"
- Ты не в курсе, какой сейчас век? - спросила она вкрадчиво.
Собеседник улыбнулся:
- Смотря как считать...
- Как это?
- Если по церковному, то сейчас семь тысяч двести тридцать второй год от вознесения Спасителя. Это значит... - молодой человек сделал необходимые вычисления, после чего уверенно закончил: - Семьдесят первый!
- А по нормальному? - нахмурилась Жанна.
- Двадцать первый, а что?
- Ничего, всё нормально, не переживай, - ответила девушка облегчённо, и с улыбкой добавила. - Я хотела проверить, не повредила ли, случайно, в твоей голове что-нибудь ценное.
Пленник тоже улыбнулся:
- Госпожа, если хотите бежать отсюда, нужно торопиться. Служители Ордена наверняка знают о вашем появлении, поэтому приедут очень быстро. Пара часов, или того меньше.
Жанна удивлённо посмотрела на юношу, и спросила:
- Если я ничего не путаю, ты вроде стеречь меня должен?
- Вы мне нравитесь, - ответил он с дружелюбной улыбкой.
- А может, я действительно ведьма? - спросила Жанна, прищурившись.
- Не-ет, точно! Я в магию не верю, и его светлость тоже не верит, но на всякий случай опасается, - ответил он, продолжая улыбаться. - Если пойдёте со мной, я помогу вам добраться до Отшельника.
- Зачем?
- Сначала он вас спрячет, а там уж сами решайте, кто вы, и зачем испугали лошадей, - пленник попытался повернуться, и на его лице появилась болезненная гримаса. - Ой! Если не трудно, развяжите меня, я уже рук не чувствую.
Жанна посмотрела на юношу, и задумалась:
"Что это за мир такой, где первый попавшийся на пути охранник предлагает помощь? Как-то всё неправильно, нелогично. Кареты, лошади... это же настоящее средневековье в двадцать первом веке. Конечно, если по гражданскому, а не по церковному календарю считать! Интересно, чем на самом деле занимается Рональд, если часы на его руке могут перемещать в такие странные миры? Нужно скорее развязать парня. Похоже, он искренне предлагает помощь. А попытается обмануть, смерть его будет оправдана... и мне не так обидно"
- Ты моих часов случайно не видел? - спросила Жанна, развязывая узлы.
- Хронометра с широким блестящим браслетом? - спросил он, потирая затёкшие запястья.
- Да, - ответила девушка, не выпуская из рук клинок.
- Нет, не видел, - ответил юноша.
Заметив сомнение на лице девушки, он спешно добавил:
- Гвидо мне по секрету сказал, что господин подобрал с дороги что-то блестящее. И сделал это очень скрытно.
Говоря это, юноша сделал пару поворотов туловищем, вытянув руки в стороны, и согнув несколько раз в локтях. Затем подошёл к кровати, наклонился и поднял с пола одеяло, которым осторожно накрыл бёдра Жанны. Закрывать руку с кинжалом он не решился, поэтому торс девушки остался обнажённым.
Проделав эти процедуры, он смущённо добавил:
- Теплее вам будет, и мне как-то спокойнее.
- Скажи, мы можем забрать у твоего господина браслет? - спросила девушка, приподняв одеяло таким образом, чтобы обнажённая грудь тоже не смущала юношу.
- Никак не получится, он в другом крыле замка. И в комнату его светлости не войти.
- Почему? - удивилась Жанна.
- Долго объяснять! - отмахнулся юноша. Затем, решив, что в отношении к даме ведёт себя неучтиво, он добавил: - Пока хозяин сам не пожелает, к нему не попасть.
- А прислуга?
- В спальню, где сейф стоит? Не думаю...
- А ты откуда всё знаешь?
- Гвидо - мой родной дядька, он знает даже то, что другим не положено, - ответил юноша с загадочным выражением лица. - Меня брать в охрану не хотели, а он шепнул господину - сразу взяли, в порядке исключения. Ночую не в казарме, потому что другие охранники обещали тёмной ночью меня прирезать, как любимчика лорда. Сандро, их командир, сказал, что бояться нечего, но я всё равно опасаюсь.
- Тебя как зовут, охранник малолетний? - поинтересовалась девушка.
- Ален Гринье. У меня пока нет никаких титулов, только победа на юношеском Турнире в Париже... И я вовсе не малолетка, - ответил он, насупившись. - А вас, госпожа?
- Жанна. Кстати, перестань меня называть госпожой, и давай на "Ты".
Ален с удивлением посмотрел на девушку, и медленно проговорил:
- Я бы поостерёгся вслух такое произносить...
- Почему?
- Никакой нормальный родитель не назовёт ребёнка ведьминым именем. Если хочешь до Отшельника живой дойти, придумай другое, иначе и мне костра не миновать, как пособнику. Я тебя буду называть Жаннет! Не против?
- Годится! - улыбнулась Жанна столь галантному юному кавалеру.
Чтобы скрыть смущение, юноша нахмурил лоб, и сказал:
- Времени у нас мало, но голой ночью за пределы замка лучше не высовываться. К тому же, без обуви по лесу далеко не уйдёшь. Посиди здесь, подожди немного. Пока все спят, я быстро сбегаю в свою комнату, и принесу что-нибудь подходящее для ночной прогулки.
Жанна посмотрела на него, и прищурившись, высунула из-под одеяла лезвие кинжала.
- Оставь себе, Жанннет, - подмигнул тот, - мало ли что. Сиди тихо, я быстро!
"А что мне остаётся? - подумала девушка. - Если парень хитрит, то мне отсюда всё равно не выбраться. Тем более, с ведьминым именем. Нужно же кому-то доверять..."
- Только недолго, - произнесла она.
- Не бойся, - ответил Ален, улыбнувшись. - Если до Отшельника доберёмся, уже хорошо! А там сами думайте, что дальше делать.
- Ты всё равно не задерживайся, ладно?- попросила Жанна вполне искренне.
- Мигом! - ответил он, и скрылся в коридоре.
Оставшись сидеть на кровати, Жанна подумала:
"Вот тебе и побег из жестокого мира. Не успела улизнуть оттуда, как здесь уже ведьмой зовут, и костром пугают, - она поднесла кинжал к глазам, и повертела его в бледном лунном освещении. - Интересно, почему меня оставили голой? Чтобы не сбежала? Глупо! Ради спасения собственной жизни человек вряд ли задумается, в каком виде ему бежать. К тому же, не так холодно за окном, прохлада скорее бодрящая, нежели промозглая. Нужно парня спросить, вдруг знает?"
Томительное безделье неожиданно закончилось, послышался шорох в коридоре, и девушка непроизвольно сжала крепче рукоятку кинжала. Вставать она не стала, потому что искренне надеялась, что юноша её не станет обманывать. В таком возрасте мужчины ещё благородны и бескорыстны, но спустя пару-тройку лет романтичный юноша станет расчётливым и эгоистичным, как и положено любому представителю его пола.
Молодой человек осторожно вошёл в комнату, неся в руках большой свёрток:
- Проверил, все спят, - с довольной физиономией сказал он. - Взял вещи, которые мне немного велики. Ты выше, поэтому будет удобнее в свободном. Если что, ремень потуже затянешь, а вот сапоги мне малы, думаю, тебе в самый раз будут.
Жанна улыбнулась, принимая из рук юноши свёрток. Скинув с себя одеяло, и достав из кучи штаны, она начала их натягивать на голые ноги. Ален немного заёрзал.
- Если смущаешься, отвернись, - сказала Жанна.
- Можно я посмотрю? - спросил тот, затаив дыхание. - Ты красивая. Может, я никогда такого больше не увижу.
- Ладно, смотри! - ответила Жанна с усмешкой, затягивая на бёдрах ремень. - Кстати, ты случайно не в курсе, куда моя одежда исчезла?
- Как же, знаю! - ответил юноша с улыбкой. - Когда тебя лекарь осматривал, сказал, что только головой стукнулась, ничего страшного. А мой господин сказал, всё нужно осмотреть более тщательно. Разумеется, ничего такого не нашли. Так, царапины и пару ссадин. Мне кажется, что хозяина совсем другие вопросы интересовали. Дядя Гвидо тоже так считает.
- Хорошо, а почему после осмотра не вернули? - спросила Жанна, застёгивая пуговицы удобной солдатской куртки, которая смотрелась на ней немного смешно.
- Глупости всё это! - махнул рукой Ален. - Даже говорить как-то неловко...
- Не стесняйся! - подначила его Жанна.
- Лорд Эстебан не верит в ведьм, но сказал, что в одежде может быть скрыто колдовство, поэтому он сам платье сожжёт в камине. Но дядька мой сомневается. Я догадываюсь, кто из них окажется прав.
- Непростая у вас тут жизнь... - сказала девушка, примеряя сапоги. - Почти мой размер. Молодец, точно угадал.
- Жаннет... - осторожно начал Ален.
- Что? - спросила девушка, глядя в голубые глаза юноши, полные тоски.
- Если нам удастся сбежать от Ордена, мы с тобой можем быть... - он отчаянно искал подходящее слово, и наконец, произнёс совсем не то, что изначально задумывал: - Вместе?
- Нет! - отрезала Жанна, давно ожидая подобного вопроса. - Ты ещё маленький.
Он ничего не ответил, но девушке показалось, что сейчас решительность юноши даст трещину, и тогда польза от него будет нулевая.
"Нет, лишать его надежды никак нельзя, - подумала она про себя. - Тем более, он хоть и молодой, но уже не мальчик, так что..."
- Обещать не могу, - сказала девушка строгим тоном. - Но если будешь вести себя как настоящий мужчина, возможно, мы позанимаемся чем-нибудь... при удобном случае.
- Ты не подумай, что я об этом... - парень немного смутился, но сообразив, что девушка ждёт совсем другого ответа, поспешно поправился: - Договорились!
Плечи Алена распрямились, и он как-то даже чуть подрос.
- Жаннет, нам пора! Нужно успеть до рассвета, иначе... - он замолк, поняв, что сам тянет время, и добавил: - Пошли скорее! Ступай осторожно, кинжал оставь себе, я прихватил короткий меч для ближнего боя. От отца остался в наследство.
Ален хорошо разбирался в планировке замка, поэтому лучшего проводника Жанна не могла и желать. Иногда он останавливался, поднимая вверх руку, и девушка замирала на полушаге. Затем они двигались дальше. Подойдя к одному из гобеленов, в большом количестве развешанных по стенам просторного круглого зала, Ален потянул за край, и за пыльным полотнищем оказалась маленькая дверца потайного хода. Как только они проникли за гобелен, юноша достал из кармана куртки электрический фонарик и осветил каменную винтовую лестницу, уходящую глубоко вниз. Судя по слою пыли под ногами, можно было представить, сколько лет или даже десятилетий ей не пользовались. Ален вынул из кармана носовой платок, и, показав, что нужно прикрыть рот и нос, подал девушке, тут же достав второй для себя.
Лестница оказалась жутко неудобной. Жанне пришлось наклоняться, чтобы не стукаться головой о каменный свод. Алену, с его невысоким ростом спускаться было несколько проще. Наконец, лестница закончилась маленькой площадкой перед глухой каменной стеной.
- И что теперь? - поинтересовалась девушка.
- Не переживай, Жаннет. Когда с тобой настоящий мужчина, волноваться не стоит.
Он нащупал в кладке маленький камень, щели которого с остальными были чуть шире, и нажал на него. Ничего не произошло.
- Что делает настоящий мужчина в подобных ситуациях? - ехидно поинтересовалась Жанна.
- Наверное... - сказал задумчиво молодой человек, затем улыбнулся, и закончил: - Хватается за нож.
Ален достал из ножен меч, вставил в щель, и вытащил камень из стены. За ним оказалась массивная электрическая кнопка с двумя проводками.
- Скорее всего, контакты заржавели.
Он вытащил провода, осторожно зачистил изоляцию, и соединил вместе. Блеснула искра, и в стене что-то зажужжало. Огромный камень, находящийся прямо перед ними начал отодвигаться. Потом что-то скрипнуло, и звук с лязгом прекратился.
- Тросы сгнили! - подытожил юноша. - Теперь надежда только на грубую физическую силу. Помогай!
Он упёрся ногами в последнюю лесенку, а руками навалился на углубившийся в нишу камень. Глыба немного двинулась, но, наткнувшись на невидимое препятствие, остановилась. Девушка пристроилась рядом и со всей силы надавила на углубление в проёме. Движение со скрипом возобновилось, и камень начал постепенно открывать узкий проход. Чем дальше, тем проще двигалась глыба. Наконец, проём стал достаточно широким для того, чтобы протиснуться в него. Жанна с Аленом влезли в узкий лаз, перемещаться по которому можно было разве что на четвереньках. Примерно десять метров в полной темноте закончились видом редкого пролеска с бардовой полоской на горизонте. Выход из лаза преграждали заросли буйно разросшегося орешника. Несколько взмахов мечом, и юноша освободил проход, через который сначала вылез сам, а затем помог девушке.
Влажный ночной воздух взбодрил беглецов, и они, отряхиваясь от пыли, некоторое время жадно его вдыхали.
- Сейчас пройдём вон туда, как можно ближе к стене, чтобы нас не увидели дозорные. Вдруг им не спится по ночам, - быстро сказал юноша, показывая рукой в темноту, параллельно высокой стене. - Там деревья близко, и мы пройдём незамеченными.
Вдруг Жанна, улыбнувшись, притянула голову юноши к своим губам, и поцеловала в лоб.
- Как ребёнка, - обиженно сказал Ален. - Давай уж по-настоящему?
- Нет! - резко ответила Жанна, и тут же добавила. - Не сейчас.
- Тогда пошли, - вздохнув, сказал юноша, и быстро направился в ту сторону, куда только что показывал рукой. Оглянулся, и добавил, - только не отставай, хорошо?
- Конечно, - ответила девушка.
Некоторое время они бежали, но оказалось, что хороший ритм по мягкому грунту правильнее держать быстрым шагом, экономя при этом больше сил. Судя по словам Алена, хижина Отшельника должна находиться не более чем в часе пути. Девушку это вполне устраивало, учитывая, что они рассчитывали добраться туда до рассвета.
Лес оказался на редкость ухоженным и пробираться через буреломы не пришлось. Несмотря на кажущуюся лёгкость пути, уже через полчаса Жанна поняла, что с размером сапог Ален всё-таки прогадал, и девушка успела натереть на пятке довольно болезненную мозоль. Говорить попутчику о такой неприятности она не решилась. Тем более, он и так сделал невозможное, оказав услугу большую, чем можно было рассчитывать.
- Долго ещё? - спросила она.
- Наверное, минут сорок.
- Хорошо бы.
Если бы болела только одна пятка, то задача была вполне выполнимой, но вскоре болезненные ощущения появились и во второй ноге. Жанна поняла, что, не снизив темпа, её ноги очень быстро покроются кровоточащими ранами, а в сапогах начнёт хлюпать жидкость красного цвета.
- Ален, давай немного сбавим темп, - сказала она как можно беззаботнее.
Тот остановился, и, обернувшись, спросил:
- Ты устала? Давай немного передохнём, а затем продолжим в том же темпе.
Девушка сделала над собой некоторое усилие, и с улыбкой ответила:
- Нет, не нужно останавливаться, пошли дальше, только чуть медленнее, иначе до рассвета не успеем.
- Хорошо.
На этот раз голос подвёл Жанну, и Ален, заподозрив неладное, стал двигаться медленнее. Он часто оглядывался, наблюдая за состоянием девушки. Спустя несколько минут юноша сказал:
- Отдохнём!
- Ален, не нужно, - ответила Жанна, уже не в силах скрывать своего реального состояния.
- Рассказывай, что случилось, - приказал он мягко. - Я вижу, что это не усталость.
- Мозоли на обеих ногах, - призналась девушка.
- Плохо.
Он задумался. Потом сел на землю, и стал снимать свои сапоги.
- Зачем? - спросила Жанна.
- Надевай мои, только быстро, - уверенно ответил он.
Видя, что девушка ведёт себя нерешительно, жёстко добавил:
- Это приказ!
Жанна, закусив губу, кое-как стащила с ноги первый сапог, затем второй. Ален внимательно осмотрел обе ноги, но промолчал. Достав из кармана платок, порвал на две равные части, и аккуратно обмотал девушке кровоточащие пятки. Затем помог Жанне натянуть сапоги на забинтованные ноги, после чего быстро обулся сам.
- Так лучше? - спросил юноша.
Девушка неуверенно встала, и немного потопталась на месте. Изменения оказались впечатляющими - нестерпимая боль в ногах постепенно утихла.
- Теперь точно дойдём! - сказала она с благодарностью в голосе.
Ален улыбнулся. Жанна подошла к нему, и, заглянув в глаза, нежно поцеловала в губы. Затем, резко отстранившись, добавила с улыбкой:
- Так лучше?
- Намного...
Движение по лесу возобновилось. Походка девушки стала легче, и цель обрела вполне реальные очертания. С ощущением её близости появилась некоторая уверенность в успешном исходе всего предприятия. Вдруг Ален остановился и прислушался. Жанна сделала то же самое, и услышала далёкий гул, идущий откуда-то спереди.
- Машины? - спросила она.
- Нет, фабрики есть только в Париже, у нас сельскохозяйственная зона. Машинам тут не место. Это могут быть только бэккеры.
- Люди Ордена?
- Да, - ответил он, и взялся за рукоятку своего меча.