Невыносимо жить. Страшно и невыносимо. Мысли ползают одна на другую. Одна на другую. Что подумают другие? Что делают другие? Как успокоиться? Как найти баланс и забыть о других? Анна взяла сигарету. Поддержала ее в руках, постучала ею об стол, затем снова убрала в пачку. Она прошлась по своей комнате. "Я мучаюсь, я больна".
Нет, не то. Анна попыталась сосредоточиться. Голова не болела, но ее лихорадило. Она оглядела обстановку в комнате: раскладной диван, письменный стол с ноутбуком, крутящийся стул, над столом три полки с книгами, напротив стола шкаф с одеждой, а дальше шкаф с книгами. Комната небольшая, но такая надежная. Здесь спокойно. И зачем выходить на улицу? Зачем куда-то идти? Но она не может без этого.
Анна села на край дивана. "Я жить хочу". Нет, там была другая реплика. Она поднялась и прошла к столу. Снова взяла сигарету из пачки. Нужно сосредоточиться. Нужно дойти до прихожей, посмотреть на себя в зеркало, чтобы восстановить движения, повадки, позы.
"О нет, я жить хочу. Я мучаюсь, я больна. Пошли за доктором". Вот оно! Аня отбросила сигарету на стол. Та качнулась и остановилась у ноутбука, а девушка стремительно вышла из комнаты. Она знала, что дома нет никого, и ей не помешают.
- Но я - я жить хочу! - прокричала она с каким-то неподдельным отчаянием, влетая в гостиную.
Затем пришлось остановиться. Интонация не была верной. Нет, Нина не может так кричать. Это для нее это чересчур. Больше подходит для Анны Залецкой, но никак не для Нины Арбениной. Аня стала мерить шагами гостиную. Боже мой, первая нормальная роль после служанок, после лисиц, кошечек и бабушек в сказках, после дамы-1 или дамы-2, или женщины в синем платье. Наконец, после абсолютно аморальной пьесы современного драматурга, где она была сестрой подруги любовницы главного героя, а потом тоже стала его любовницей. Эта игра обрекла ее на ад. И вот спектакль "Маскарад", а у нее роль Нины. Она должна прыгать от счастья, оттачивать роль. Нет, она не боится играть. Она боится плохо играть. Каждый может потерять свой талант. А есть ли у нее этот талант? У нее, которая разве только стул не играла, чтобы ее оставили в театре. Сейчас ей выпал лотерейный билет. Именно в тот момент, когда она набрала мешок проблем. Именно тогда, когда она уже устала бороться, думая о своей второсортности. Два месяца до конца сезона. Ее не ждут никакие гастроли, и она может спокойно ехать в детский лагерь преподавать английский. Два месяца потерпеть роли, которые страшно утомили, и все - лето. Долгожданная прекрасная пора.
И тут эта роль. Нина словно взяла коробочку, где заключена вся жизнь Анны, и встряхнула как следует. Смятение, страхи, неуверенность в себе, растерянность - они заполнили ее всю без остатка.
"Я жить хочу". Почему нельзя просто жить? Неужели это так невыразимо сложно сказать себе: "Как сыграно, так и должно быть. Получится, значит - суждено". И все.
Анна посмотрела на часы в гостиной. Девять утра. В театр она должна приехать к двенадцати. Нужно еще померить платье с поясом, сделать прическу.
Аня прошла на кухню. Она поставила чайник, затем села за стол, закрыв лицо руками.
"Какая тут любовь? На что мне жизнь такая?"
В последнее время ей стало казаться, что это не она проникает в мир лермонтовского "Маскарада", чтобы почувствовать себя Ниной, быть ею. Это Нина со всем "маскарадом" врывается в мир Анны. Ее реплики опутывают мысли. Словно, это Нина пытается быть Анной, понять ее сердечные раны.
Чайник засвистел. Анна вздрогнула, поднялась, сняла его с плиты, а потом вспомнила, что не взяла себе кружку. Она поставила чайник на место, потянув руку к кружкам, стоящим неподалеку. На огне чайник снова засвистел. Анна содрогнулась от звука, выключив другой рукой плиту.
Какая несобранность! Разве можно в таком состоянии играть? С чаем Аня села за стол. Графин с водой, сахарница, вазочка с леденцами, банка кофе - она рассматривала предметы на столе с усердием. Как раз здесь, на кухне, Аня по ночам учила роль, а потом шла в прихожую разучивать позы и жесты. Почему окружающие вещи не могут забрать все страхи? Почему шторы, висящие на окнах, не могут впитать ее сомнения?
Если бы подобное произошло, то все стало понятно после того, как ткань почернела бы от жутких мыслей, высвободившихся из головы. А после осталось только просто сжечь шторы, став другим человеком. Но так не бывает. Нужно искать другие способы...
Наигранность. "Ты что-то, Аня, все время сочиняешь. Не нужно этого" - вспомнила она слова режиссера.
Ничего она не сочиняет! Не может просто, потому что живет, живет театром. Просто живет.
Вот оно! Аня поднялась, оставила чай и прошла в гостиную. Да, тогда она именно так ответила в каком-то порыве. Что-то внутри говорило за нее. Хотя, может это и была она - настоящая. Та, которая в ней подавляется, спит вместе с большим талантом.
Анна усмехнулась. Возможно ли, с одной стороны, не верить в себя, а с другой - где-то очень глубоко в душе знать, что станешь великой актрисой. Двадцать восемь лет. Маленький, не растущий театр. Сложившееся мнение общественности о тебе как о второсортной актрисе. Огромное количество театральных курсов, а по сути, никакого профессионального обучения за все годы. Куда ехать? В Москву? В Питер? Кому она там нужна?
"Я дурно ночь спала и нынче не здорова".
Аня посмотрела на часы. Было почти десять. Нет, не может она репетировать сейчас. Она устала. Достаточно. Нужно отдохнуть, а лучший отдых - это что-то посмотреть. Аня забрала чай с кухни, села за стол в своей комнате и включила с ноутбука фильм "Маскарад". Старая советская постановка ее умиляла определенной наивностью, и в тоже время очаровывало необъяснимой притягательностью.
На экране тройка лошадей мчалась по заснеженным дорогам, а Аня снова стала задумываться о своей жизни.
Как-то она спускалась в метро, и женщина перед ней поскользнулась на ступеньках, упала назад, затем поднялась и продолжила свой путь. Конечно же, возник импульс помочь, но все произошло быстро и неожиданно, а люди, которые оказались ближе всего просто прошли мимо. После этого случая в голове стали часто возникать мысли: если бы с ней случилось подобное, кто бы поднял ее? Кто бы помог? Это не значит, что у нее нет семьи или друзей - совсем нет. Стоит только прийти домой: родители и два брата утешат и помогут. Но она думала о моменте падения. Именно в тот самый момент, когда падешь, когда становишься беззащитным - заслуживаешь ли ты того, чтобы кто-то подхватил и удержал на земле? Наверное, большое значение данному обстоятельству придают одинокие сердца. Хочется как в фильме: неприятность или случай врываются в твою жизнь, а ты сразу находишь того, кто будет спасать тебя не только сегодня, но завтра, послезавтра, всегда...
Дней через пять Аня поскользнулась на остановке - больно упала на правую руку. Она встала, отряхнулась, сняла грязные перчатки и села в автобус. Что это было? Жизненный урок? Насмешка судьбы? Или ее мысли - желание оказаться на месте той женщины и посмотреть что будет? Нужно быть сильной, уметь справляться со своими проблемами самостоятельно, а если кто-то все же протянет руку помощи, то принять ее.
В фильме князь с благодарностью берет у Арбенина выигранные деньги. Аня нажала на паузу. Вот тебе и доброе дело. А в конечном счете как все обернулось?
Слишком много философии. Аня нажала на клавишу пробел. Нужно просто посмотреть фильм, собраться и поехать в театр. Ее взгляд упал на сигарету, лежащую возле ноутбука. Она практически бросила курить, потому что сигареты перестали действовать на нее.
"Я молода. Я так молода" - проносилось у нее в голове, пока звучали слова Нины на экране.
Неожиданно она поднялась, прошла в гостиную и начала играть сцену приезда Нины с маскарада. Такая молодая, свежая, разрумянившаяся с мороза, с длинными золотистыми локонами (сегодня в спектакле они будут каштановыми, хотя Нина ей всегда представлялась блондинкой), она обнимает Евгения, встречающего ее дома. Она слушает его речи, безоговорочно верит ему. Нина не понимает его тревоги по поводу браслета, не знает, что ее судьба с этой минуты предрешена.
Зазвонил сотовый. Мелодия звонка раздавалась из ее комнаты. Аня замерла на месте. Очень не хотелось брать телефон. Сейчас, когда она вся там, в "Маскараде", стоит ли сталкиваться с людьми из ее реальности?
Когда мелодия стихла, Аня зашла в комнату. Сцены из "Маскарада" продолжали разворачиваться: Арбенин лихорадочно искал браслет, потерянный Ниной. В его душе уже начали закрадываться подозрения.
Звонили из театра. Часы показывали половину двенадцатого. Видимо, помощник режиссера, Тимур, до сих пор считает ее ненадежной. Пусть Борьинский - режиссер, дал Ане эту роль, но многие видели в его решении нечто сродни безумству или парадоксу. Случилось однажды и больше не повторится, потому что Анна Залецкая не актриса. Она провалит премьеру - слишком серьезная, классическая роль...
Аня выключила фильм, затем - ноутбук. Нет, нужно отогнать от себя глупые мысли. Прочь все мысли, мешающие жить! Какая разница что подумают другие? Аня кинула сотовый на диван, - к черту Тимура! Пусть они помучаются еще хотя бы полтора часика, пока она к ним едет.
Через час она сидела в автобусе, смотря в окно. Все-таки людям нужно учиться. Хороший совет никогда бы не повредил. Повторяя себе самому что-то, ты никогда не сможешь повлиять на себе сильнее, чем это сделают другие, пусть даже рассказав себе тоже самое. И дело не в том, что человек самостоятельно не может справиться с собой, а в том, что эффект осознания сильнее под влиянием другого. Это называется поддержкой. Кто-то еще думает также, а значит, в твоих мыслях есть правота.
Водитель автобуса объявил остановку. Дверь уже давно открылись. Аня спохватилась. Она слишком задумалась, чтобы вовремя пройти к дверям.
Аня побежала на выход. В этот момент зазвонил сотовый. Зачем-то на ходу она решила ответить на звонок, и на последней ступеньке, залезая одной рукой в сумку, она слегка покачнулась и каблуком споткнулась на ровном месте... На долю секунды Анна с сожалением подумала об очередном падении. На сей раз удача улыбнулась ей. Один мужчина, находившийся на остановке, подхватил ее. Все произошло очень быстро. Он помог и заскочил сразу же в автобус.
Аня, немного растерянная, отошла в сторонку, чтобы не мешать людям заходить и выходить, осталась стоять на месте. Кому расскажи - засмеют. Скажут, что месяцами на улице падала, чтобы проверить отзывчивость людей. Никто не поверит ни в случай, ни в знаки. Небо посылает ей знаки. Ей помогут, ее спасут, и не стоит бояться. Любое можно осудить. Любой труд, любая роль может быть подвергнута критике. Идеальных нет.
"Но я - я жить хочу!". Аня улыбнулась. Даже, если она сегодня потерпит провал, то все равно сможет двигаться дальше. Провал - это тоже шаг. Только после спектакля можно понять свои ошибки или заблуждения.
Аня зашагала в сторону театра.
- Так, посторонним в гримерную нельзя! - услышала Аня грубый бас Ксении Владимировны, их костюмерши.
Где-то в коридоре Ксения Владимировна ругалась с нарушителем порядка. Голоса были слышны приглушенно. Аня даже не обратила внимания, разглядывая себя в зеркало, прикрепленное у ее столика. Она была уже полностью готова для выхода; внешне - полностью, внутренне - актриса еще не знала.
"Я справлюсь. Я совсем справлюсь" - повторяла про себя она.
- Да что непонятно, молодой человек?!
Ручка ее двери дернулась. Аня повернула голову. Дверь открылась: перед ней стоял ее брат, Андрей, а за его спиной маячила грозная фигура Ксении Владимировны.
Аня быстро поднялась, сделав пару шагов навстречу брату. Андрей широко улыбался. Для него костюмерша была всего лишь назойливой мухой.
- Все хорошо, Ксения Владимировна, - произнесла Аня, тоже улыбаясь брату, - это ко мне.
- Пробрался как дезертир! - продолжала ругаться женщина.
Андрей поравнялся с Анной, а женщина осталась в дверях, всем своим видом выражая сильное недовольство.
- Познакомьтесь, Ксения Владимировна, это мой брат Андрей, - представила его Аня, чтобы как-то сгладить атмосферу.
Ничего не получилось. Ксения Владимировна оставалась при своих возмущенных мыслях. Она одарила молодого человека холодным взглядом, а потом снова набросилась на Аню:
- Залецкая, надо заранее предупреждать, самой проводить, если уж так хочется. Я почему должна бегать за ним?
Андрей невозмутимо молчал. Аня чувствовала себя немного неудобно.
- Простите, Ксения Владимировна.
- Простите - простите, - проворчала она, выходя и закрывая за собой двери.
Когда они остались одни, Аня посадила брата на маленький табурет, а сама села на свой стул. Комната была небольшая, и Андрей находился от сестры на расстоянии вытянутой руки. Только сейчас она заметила, что он принес небольшую серебристую коробку прямоугольной формы. Под гладкой крышкой скрывалось что-то, что будет скоро принадлежать ей.
- Где остальные? - спросила Аня, имея в виду их семью, но при этом продолжала бросать взгляды на коробку.
- В зрительном зале. Они передают тебе привет.
- Что в коробке?
Любопытство не унималось. Андрей, казалось, ждал подобного вопроса. Он протянул ей коробку.
- Подарок тебе.
С нетерпением Аня сняла крышку. Внутри, в белой бумаге лежала золотистая полумаска, вся покрытая узорами. Казалось, будто бы Аня смотрит на изящные крылья бабочки, в центре которых размещены овальные дырочки - прорези для глаз.
- Ты привез мне маску? - она удивленно подняла на него глаза.
- Так, ты же играешь в "Маскараде", - Андрей снова улыбнулся.
Аня чувствовала себя немного растерянной, но ей хотелось выглядеть благодарной.
- Ты же знаешь, что я не смогу ее надеть, - она показала глазами на свой столик, где лежала другая маска - чисто-белая с маленьким серебристыми узорами по бокам.
- Я дарю ее тебе с определенной целью, - произнес брат, не обращая внимания на ее возражения. - Помнишь, ты говорила мне о том, что предметы должны забирать все наши плохие чувства? Так вот, я долго искал, пока ездил, именно такую маску, в которой ты смогла бы выйти на сцену. Во-первых, удивить всех - привлечь внимание, а во-вторых, для себя почувствовать, что если в тебе есть какие-нибудь страхи, сомнения и прочее, то ты можешь все передать этому предмету.
Аня с улыбкой посмотрела на брата.
- Она очень красивая... Даже слишком шикарная для моего платья.
Аня оглядела свое простое белое платье, выдержанное в стиле XIX века с кружевами на коротких рукавах и на груди.
- Ну и что из того? - не унимался Андрей. - Ты должна выйти сегодня в ней. Поверь мне, тебе станет легче. Я знаю, что одной маской не решишь всех проблем, но пусть хоть на сегодняшний вечер она подействует благотворно. Я уверен, что ты слишком много думаешь вместо того, чтобы действовать.
Аня молчала - ей нечего было отвечать на правду. Она отвела взгляд в сторону, не зная досадовать на столь точные наблюдения, либо сказать спасибо за то, что есть люди, которые могут указать на ее ошибки. Маска лежала в коробке на коленях.
"О, если бы вину свою сама я знала, - то..."
Что ей еще остается, как не играть? Что еще она может предложить себе? Небо посылает знаки...
- Вы вообще звонки слышите?
Дверь в гримерную неожиданно распахнулась. На пороге стоял Павел Борьинский, режиссер спектакля. На его лице читалась явная тревога, но он пытался изображать полное спокойствие.
- Молодой человек, пройдите в зал, и побыстрее.
Андрей покорно поднялся со своего места. Он лишь взглянул на Анну, и тут же пошел к двери. Ему не хотелось больше ничего добавлять. Он считал, что сделал и сказал достаточно. Все зависело лишь от его сестры.
- Все, через две минуты твой выход, вперед к мониторам, - скомандовал Борьинский, выходя за дверь.
Поглощенный своими мыслями, он не обратил внимания на подарок Андрея. Аня знала, насколько он щепетилен в деталях. Использование чужого реквизита являлось бесчинством. Конечно, можно было спросить разрешения, и тогда Борьинский мог бы позволить подобную прихоть, но время неслось слишком стремительно. Оставались считанные секунды. Спектакль начинался именно с маскарада, а уже после следовала сцена с Арбениным.
Аня больше не хотела раздумывать. Она поспешно надела маску, смотря в свое зеркало на столике. Залецкая выглядела шикарно. Андрей оказался прав.
"Я жить хочу..."
Очень быстро сделав последние поправления, Аня стремительно бросилась к мониторам, - сейчас вот-вот должен быть ее выход. Заиграла музыка. Маскарад начинался. Актеры в костюмах заполняли сцену. Постепенно они создавали атмосферу какой-то беспечности, легкости и безудержного веселья.
Еще немного и появилась девушка, пока никем неузнанная под своей маской. Белая туфелька Ани ступила на сцену. Маски окружили ее. Сотни зрителей с любопытством наблюдали за происходящим. Спектакль начался. Ничем уже нельзя было остановить тот запущенный механизм, который пришел в действие буквально пару минут назад. И среди многочисленных масок прекрасная Нина Арбенина кружилась в танце.