Стояла летняя жара, но сегодня дул освежающий ветер с моря прямо в окна Люсинды. Через распахнутые ставни можно было разглядеть дорогу и череду еловых деревьев, раскинувшихся вдоль нее. Дорога вела в гору. Люсинда пристально смотрела в окно. Они с Питером только что пообедали и помыли посуду. Люсинда не двигалась, сжимая в руках полотенце. Дорога пустовала, но в один миг на ней появился человек. Точнее, фигура человека, поднимающегося в гору. Прохожий был одет в черный костюм и черный длинный цилиндр. Неизвестный поднимался медленно. Он возник перед глазами Люсинды совершенно неожиданно, заставив ту невольно вздрогнуть. По мере того, как человек в черном делал шаги, Люсинда стала замечать, что его ноги с каждым движением удлиняются, становясь похожими на ходули. Вскоре он исчез из виду, но Люсинда продолжала стоять у окна.
Ветер усилился, ворвался в дом, потревожил посуду на маленьком деревянном столе. Керамические горшочки жалобно задрожали. Люсинда быстрым движением закрыла окно. Питер, мальчик лет десяти, приблизился к матери, бросая на нее удивленные взгляды. Они оба понимали: что-то происходит.
За сильным ветром последовал шум, напоминающий хлопанье крыльев. Окно в кухне накрыла огромная тень. Люсинда вздрогнула. Она приказала сыну уйти в свою комнату, а сама вышла наружу.
На лужайке перед домом сидел белый усатый дракон с длинным извилистым хвостом и большими крыльями. Рядом с ним стоял мужчина лет сорока. Люсинда знала незваного гостя.
- Зачем ты пришел? - сразу спросила она.
- За помощью.
- Я не уверена, что она вам нужна, Кэрикан. Вы справляетесь с проблемой просто - убиваете людей.
Ее собеседник в ответ даже бровью не повел. Он не собирался обращать внимание на пылкие заявления волшебницы. Он пришел сюда с конкретной целью. Остальное его мало интересовало.
- Люсинда, - довольно мягко обратился к ней волшебник, - бесполезно читать мораль. Это стало проблемой Королевского дома тоже.
- Что случилось?
- Умер принц Марк. Члены Королевского дома болеют. Знаки не помогают.
Кэрикан замолчал. Люсинда тоже не произнесла ни слова. Она знала, что так и будет. Не сразу, постепенно, но болезнь доберется до всех.
Это случилось из-за войн. Королевство пыталось захватить как можно больше земель, поэтому волшебники короля Эйдана использовали много магии, чтобы поработить соседние государства. Им противостояли другие колдуны. Магия витала повсюду, создавая странные вспышки света. Со временем эти вспышки перестали бесследно исчезать. Они оставляли после себя маленькие черные частички. Частички падали в траву, оседали на листьях деревьев, ложились на камни и странно блестели в кустарниках. Они не приносили никакого вреда природе, но стоило им только попасть на тело человека, как происходило невероятное. Остатки боевой магии проникали в кожу, растекались по венам, заполняли весь организм своей силой, а затем превращали человека в животное, постепенно убивая его. Войны остановились. Волшебники искали и уничтожали черные частицы.
Для лечения и для более личных целей часто использовали особый вид магии - знаковую магию. Волшебники рисовали знаки на спинах тех, на ком они колдовали. Если нужно было, чтобы воин стал храбрее, то наносили на спину знак храбрости и доблести; если принца надо было защитить от всех болезней, то выводили особый знак здоровья, смешанный с королевской кровью. Обычно знаки помогали, но не в этот раз.
- Нет, - снова твердо повторила Люсинда.
После всего, что случилось главному волшебнику Королевства не заманить ее обратно во дворец. Но несмотря на свою гордость, Люсинда все равно жаждала проводить исследования, а без разрешения короля и получения больного для опытов - это было невозможно.
- Ты не можешь отказывать Королевскому дому, - произнес Кэрикан.
- Я не боюсь гнева короля и всей его родни. Уходи!
- Это проклятье может добраться и до вас, Люсинда.
- Может.
Кэрикан пристально посмотрел на волшебницу. В ее холодных темных глазах читалось полное безразличие. Она поправила прядь светло-каштановых волос, упавших на глаза: внезапно поднявшийся ветер дул и трепал ее ничем неубранные волосы.
- Ты собираешься уехать, да? - внезапно спросил Кэрикан.
Люсинда могла не отвечать. Кэрикан легко умел угадывать истинные намерения своего собеседника, прибегая в данном случае больше к разуму, чем к магии.
- Да, собираешься, - продолжал Кэрикан. - Другое Королевство может постигнуть та же участь.
- Может, но, возможно, они будут не такими бессердечными и самоуверенными.
- Королевский дом был всегда добр к тебе, волшебница, не забывай.
- Кэрикан, меня изгнали! - закричала Люсинда. - После всех заслуг моего мужа от меня и моего сына отвернулись все! Это проявление доброты по-твоему?
- Ты искала новые символы, а это опасно.
- Для кого опасно? Для кого опасны новые знания и новые знаки? Вас не волновала болезнь или лекарство от нее. Вы верили в могущество королевских знаков, в силу королевской крови. Вам казалось, что нужно лишь уничтожить частицы, убить зараженных, и болезнь будет побеждена. Я же могла найти нечто такое, что лишит могущества Королевский дом. Разве вы не так рассудили? И вы изгнали меня!
Кэрикан ничего не ответил, Люсинда продолжала:
- Мой муж верно служил Королевскому дому много лет. Из-за вашего фанатизма однажды он ушел и больше не вернулся, - очередная война убила его.
- Люсинда, я бы очень хотел, чтобы ты забыла старые обиды. Грегори умер за свое Королевство. Власть - это все. Если не наш король захватит власть, то это сделают другие.
Люсинда постаралась сдержать свой гнев. Какой смысл спорить? Она пережила смерть Грегори, несправедливость Королевского дома, стала отшельником, но мысли о спасительном знаке, который остановит болезнь, не давала ей покоя.
- Что вы хотите от меня? - спросила Люсинда.
Кэрикан был уверен, что не понадобится много времени, чтобы уговорить ее.
- Члены королевской семьи заболели тоже. Наши знаки не помогают. Болезнь развивается стремительно, убивая их изнутри. Я могу попробовать нарисовать больше защитных знаков...
Последние слова были уловкой, чтобы подвести Люсинду к цели его визита.
- Ты можешь нарисовать все, что угодно, но это не поможет, - возмутилась она в ответ. - Нужен новый символ.
- Поэтому я здесь. Тебе нужно возобновить свои эксперименты над больными. Ты знаешь об этой болезни больше всех. Ты сможешь найти спасительный знак.
Люсинда задумалась. Она хотела этого, желала больше всего, но чувствовала себя униженной после изгнания. Но люди умирали, можно было им помочь или хотя бы попытаться. Правда, одновременно она бы помогла жестокому королю вместе с избалованными принцами и принцессами.
- Я видела мэйва перед твоим приходом, - вдруг произнесла Люсинда.
- Здесь? - удивился Крэкин. - Черного духа?
- Да, он уходил в лес.
- Ты уверена?
- Да, я уверена.
Люсинда была обеспокоена увиденным, по этой причине она не могла не поделиться с Кэриканом.
- Их в этих краях не встретишь, - произнес тот.
- Если смерть не ходит поблизости.
- Думаешь, эти духи замешаны в происходящем?
Кэрикана сейчас интересовала только болезнь, а также поиски знака. До древних духов ему не было никакого дела. Люсинда разозлилась.
- Не говори глупостей! - воскликнула она. - Они не лезут к людям, если те не нарушают баланса, а людям вообще нет никакого дела до духов...
- Мне нужен лишь правильный знак. Давай оставим разговоры о духах. Король Эйдан готов предоставить тебе все, что потребуется. Он также вернет вам с сыном все заслуженные почести.
- Нет. Я не вернусь обратно во дворец. Мне не нужны почести от короля. Я найду знак, если это в моих силах, но не желаю быть частью Королевского дома.
- Люсинда...
- Ты же хотел моего согласия, ты получил его. Привези мне больного, тогда я буду готова начать эксперименты.
Дни пролетали молниеносно, пока Люсинда искала ответ. Она рисовала знаки на бумаге, собирала символы из камней и веток. Она сочетала знаки мира, любви, здоровья, добавляла новые линии; искала то самое гармоничное целое - единый символ, способный забрать болезнь. Когда волшебнице казалось, что она близка к разгадке, она запоминала знак, а затем переносила его на больного с помощью волшебного золотого песка.
Кэрикан привез ей четвероюродного брата короля: пожилого казначея Альберта. Смерть забирала своих жертв через двенадцать дней после заражения, а казначей на тот момент уже болел пять дней. Времени оставалось мало. Кэрикан предполагал, что Люсинда не успеет ничего найти за столь короткий срок. Он был к этому готов. Казначей - всего лишь дальний родственник. После его смерти Кэрикан собирался привезти другого брата короля, который на тот момент только начал болеть. Люсинда лишь могла позавидовать его хладнокровности: она переживала за каждую жизнь.
Пока протекала болезнь, ее носитель не мог спать, при этом постепенно терял разум. Больные, правда, не вредили окружающим. Они часто искали места, где можно было спрятаться от людей и света. Там, в ограниченном пространстве, они долго блуждали, пока полностью не становились чем-то таким похожим на полу-волка - полу-монстра. Когда их тело оказывалось полностью во власти магии, они умирали.
Вопреки подобному поведению, король Эйдан все же приказал находить "людей-чудовищ", - он дал больным такое прозвище, - и убивать. Никто не мог подумать, что члены королевской семьи вдруг тоже заболеют.
Казначей Альберт умер. Кэрикан в специальной магической клетке доставил Люсинде другого брата короля - Генриха. Предполагалось, что клетка поможет удержать магию от дальнейшего заражения окружающих, если такое заражение было возможным. По сути они все мало, что знали о болезни и двигались наугад.
Сами же больные вели себя, на удивление, крайне спокойно. Люди становились очень отрешенными от мира, искали какое-нибудь замкнутое пространство, где ходили из угла в угол, пока не умирали.
Отсутствие физической угрозы не всегда давало возможность зараженным просто умереть. Воины короля Эйдана продолжали искать, а затем убивать людей-чудовищ. Король считал, что подобное нужно уничтожать на корню. Он не желал дожидаться вестей о каких-нибудь прецедентах, где больные вдруг стали впадать в ярость и вредить окружающим. Исключение, конечно, составляли члены Королевского дома.
Люсинда же, казалось, застряла на месте. Она смогла дойти до символов, способных замедлить процесс - не остановить. Смерть все равно играла с ней на опережение. Скоро пришла весть о том, что болеет младший сын Эйдана. Кэрикан уже явно нервничал. Он не хотел давить на Люсинду, но она была просто обязана поторопиться. Других кандидатов на создание знака Кэрикан не нашел. Их символы создавались могучими духами тысячелетиями, а затем постепенно передавались людям. Но однажды люди и духи потеряли связь друг с другом, отдалились друг от друга. Знаковая магия продолжила свое существование среди волшебников, но новых символов больше никто никогда не создавал. Люсинда стала первой волшебницей, которая решилась на подобное, чем очень напугала Королевский дом. Ее муж, Грегори, был лучшим воином, превосходным магом, почти идеальным человеком. Он слепо служил королю Эйдану. Весь Королевский дом восхищался Грегори. Увы, смерть забрала возлюбленного Люсинды в бою. Она осталась одна с семилетним Питером. Королевский дом собирался обеспечивать ее и одаривать почестями до конца жизни, ожидая от нее роли скромной, мудрой матери, способной из сына вырастить нового героя. Волшебница не оправдала надежд. Через три года после смерти мужа она решила сама создать новый магический знак, чтобы спасти народ Королевства от неизвестной болезни. От действий Люсинды Королевский дом пришел в ужас. Безусловно, ее бы казнили, посчитав угрозой, если бы не заслуги Грегори. В конечном счете, Люсинду просто изгнали. Все попытки создать новые знаки были строго-настрого запрещены под страхом смерти. Волшебнице пришлось принять жизнь отшельника до тех пор, пока члены королевской семьи сами не стали превращаться в людей-чудовищ...
Ночью лил сильный дождь. Люсинда проснулась под шум стекающей воды с крыши, затем долго не могла уснуть. Когда сон наконец овладел ей, то волшебнице снилось нечто черное, пустое, словно клубки дыма, которые окутывали ее. Люсинда внезапно открыла глаза: она услышала шорох. У дома кто-то был. Неизвестный медленно прохаживался неподалеку от двери. Люсинда ясно это слышала. Она поднялась с кровати, стараясь издавать как можно меньше звуков. Волшебница собиралась резко открыть дверь, застав незнакомца врасплох. Если потребуется, то она даже была готова применить магию.
В одной длинной серой ночной рубашке Люсинда вышла навстречу прохладному утру. Через открытую дверь свежий ветер подул ей в лицо, а все тело тут же покрылось мурашками. Люсинда стояла на пороге, рассматривая незнакомца. По всем ощущениям в нем не было ни капли магии, поэтому Люсинда могла себе позволить спокойно стоять перед ним, с любопытством рассматривая чужака.
Он больше походил на деревенского парня, который просто заблудился. Среднего роста, темноволосый с открытым, добрым лицом он был одет в костюм песочного цвета, а в руках сжимал фетровую шляпу охотника такого же цвета.
- Кто ты? - наконец спросила Люсинда.
- Я слышал, что вы волшебница Королевского дома. Вы находитесь в поисках магического знака для исцеления.
Слухи о возможной спасительнице от страшной болезни уже распространились по всему Королевству. Люсинда знала об этом.
- Все так, - подтвердила она.
- Меня зовут Пауль, и я исцелился.
В первую секунду Люсинда была поражена, но тут же подумала, что Пауль - шарлатан, желающий извлечь какую-то выгоду от этого наглого вранья.
- Я боялся сказать кому-нибудь об этом, но это так, - продолжал он. - Я проспал в своем доме десять дней. Во сне ко мне приходил волк. Я победил волка.
- Не может быть... Я тебе не верю, - жестко ответила она. - В тебе должны были остаться хотя бы следы магии, но я ничего не чувствую.
- Я тоже ничего особо не чувствую. Мое тело словно находится в состоянии абсолютного покоя.
Пауль схватил Люсинду за руку. Она, пораженная, даже не сопротивлялась.
- Проверьте меня своей магией или любым другим способом, - взмолился Пауль. - Говорю вам: я выздоровел. Что со мной не так? Вы должны мне сказать.
- Пауль, с твоих слов, ты справился с тяжелой магической болезнью, что может быть с тобой не так? - спросила она.
Его рука все еще сжимала руку волшебницы. Пауль внезапно понял, что это невежливо. Он смущенно убрал руку, затем прошептал:
- Но это невозможно... Осмотрите меня. На моем теле должна быть какая-то магия, иначе как...
- Хорошо, я осмотрю тебя.
Люсинда все еще не верила молодому человеку, но любопытство победило. Она пригласила его в дом.
Пауль остался ждать на кухне, пока Люсинда занималась утренним туалетом. Питер еще спал. Через некоторое время они оба сидели за кухонным столом. Рука Пауля лежала на деревянной поверхности стола, пока Люсинда рисовала на его запястье знак Очищения. Символ должен был показать, есть ли в Пауле скрытая магия, скрытые помыслы или какие-то дурные намерения.
Золотые черточки на руке юноши сначала засветились неярким светом, а затем быстро исчезли. Люсинда нахмурилась.
- Что это значит? - спросил Пауль, убирая руку.
- Это значит, что в тебе нет ни магии, ни дурных намерений.
- Хорошо, да?
Он улыбнулся.
- Я бы не сказала. Где мне искать следы ушедшей болезни? Ты не похож на человека, чья жизнь оказалась на пороге смерти.
Они оба замолчали. Люсинда посчитала Пауля очаровательным юношей, похожим на ребенка, но до сих пор не могла поверить ему.
- Может, тогда вам лучше взглянуть на это...
Пауль поднялся из-за стола, отвернулся от нее, снял свою короткую куртку, а затем рубашку, обнажая спину. Люсинда от удивления приоткрыла рот. Его тело от шеи до поясницы пронизывали черные тоненькие вены, создавая что-то похожее на паутину. Пауль продолжал стоять к волшебнице спиной. Она же, просидев на месте несколько секунд, решилась подняться. Люсинда сделала шаг вперед, чтобы дотронуться до странного узора.
- Пауль... - тихо прошептала она. - Неужели ты сам создал этот знак?
Подушечки ее пальцев продолжали скользить по венам юноши. Волшебница не понимала.
- Я ничего не делал! - воскликнул Пауль, обернувшись.
Рука Люсинды зависла в воздухе, а сама она сделала шаг назад. Вдруг ей показалось, что Пауль напуган. С ним случилось нечто необъяснимое, а за ответами он пришел сюда.
- Как ты считаешь, почему тебе удалось заснуть? - спросила Люсинда.
Она села обратно за стол, стараясь выглядеть спокойной. Пауль натянул рубашку, затем занял место напротив нее.
- Я не знаю, - честно ответил он. - Все тело горело. Я понимал, что превращаюсь в зверя. В какой-то момент, наверное, я совсем перестал бороться.
- Сколько дней ты болел без сна?
- Двенадцать, - смущенно ответил Пауль.
- Двенадцать?! Это невозможно. Потом ты должен был...
- Умереть? Я знаю, но я не умер, просто заснул.
- Что тебе снилось, Пауль?
- Сначала темнота, словно сгустки дыма. Постепенно дым стал походить на духов...
- Ты раньше видел духов?
- Конечно! Все знают, где их можно встретить, но все делают вид будто не видят их. Духи не общаются с людьми, а люди не общаются с духами.
Пауль произнес последние слова таким тоном, словно осуждал существующий порядок. Люсинда сильно смутилась. Она не общалась раньше тесно ни с кем из жителей Королевства за пределами дворца. К людям, не относящимся к Королевскому дому, у них с Грегори никогда не было пренебрежения. Они просто не могли подумать, что те своими поступками или словами могут подарить им нечто новое.
- Это был просто вопрос, - произнесла Люссинда. - Продолжай, прошу.
- Духи то появлялись, то исчезали. Только темнота и дым постоянно окружали меня. Я же упорно шел вперед. В какой-то момент передо мной появился волк. Волк мешал мне пройти дальше, а во сне было так важно двигаться вперед, поэтому мне пришлось сразиться с ним. Я вдруг осознал - победа или смерть. Так что я дрался яростно, насколько мне позволяли мои силы. Не знаю, сколько длился наш бой, но, когда волк, наконец, повалился наземь, я проснулся.
- Очень похоже на сказку.
- Это сон. Разве сны не похожи на сказку?
- Не всегда.
- Что мне делать?
Люсинда пожала плечами.
- Живи. Я не готова ответить на твои вопросы. Могу сказать одно: ты здоров.
- Я хочу, чтобы вы смогли помочь другим.
- Я тоже этого хочу. Я запомнила твой знак, возможно, он пригодится мне в работе.
- Спасибо, что выслушали.
- Ты рассказал еще кому-нибудь?
- Нет, и я прошу сохранить наш разговор в секрете. Я уверен, что настоящие мои проблемы начнутся, когда люди узнают о моем странном исцелении. Я проделал долгий путь, чтобы прийти сюда. Другие не придут.
Люсинда была вынуждена с ним согласиться. В скором времени они попрощались. Пауль теперь точно знал, что здоров, а внутри него нет магии. Правда, больше никаких ответов он не получил. Люсинда же сделала шокирующее для себя открытие, - она пыталась постичь особый знак, совсем не зная ни мира, ни людей, живущих в нем.
Дни снова полетели со стремительной быстротой. К несчастью, Генрих умер, младший сын короля - тоже. Стали болеть другие члены семьи. Королевский дом оказался буквально под угрозой вымирания.
Кэрикан привез Люсинде принцессу Альву - шестнадцатилетнюю любимую дочь короля. Она сидела в специальной клетке уже десять дней. Король Эйдан был убит горем. Он решился на отчаянный шаг: создал указ, по которому любой желающий мог попробовать создать целительный знак. Если знак сможет спасти его семью от вымирания, то этот человек получит половину золота Королевства. Увы, никто не желал создавать знаки, даже за подобную награду. Многие не представляли, как вообще возможно что-то создать. К тому же люди очень боялись прогневать духов. Кто решится делать то, что только под силу духам?
Люсинда не боялась ни гнева духов, ни своих экспериментов. Увы, результаты не приносили никакого успеха. Она пыталась использовать знак Пауля, но это не помогло. Кэрикан прилетал каждый день. Волшебник очень боялся, что заболеет король Эйдан. Если подобное случится, то Королевство лишится своего могущества, а Королевский дом, скорее всего, падет. Старший принц уже болел, а среднему было всего двадцать лет. Он отличался ужасной беспечностью.
Люсинда пропускала мимо ушей разговоры Кэрикана о политике. Жизнь людей для нее была важнее всего, при этом каждый новый день приносил волшебнице вести о новой смерти. Люсинда уже не спала несколько дней. Весь дом был изрисован различными символами, которые не действовали. Питер оказался полностью предоставлен сам себе. Он понимал важность маминых исследований, поэтому больше времени проводил вне дома. Мальчик гулял в лесу, либо спускался вниз к маленькому озеру, расположенному недалеко от их дома, и подолгу сидел у берега. Люсинда понимала, что Питеру грустно и одиноко, но разве она могла остановиться? Альва должна была завтра уже умереть.
Когда наступила глубокая ночь, Люсинда в какой-то момент задремала за кухонным столом перед сбором галечных камней в очередной символ. Внезапно волшебница услышала свое имя. Сначала она подумала, что ее зовут во сне, но ошиблась. Голос зовущего был явным.
Люсинда открыла глаза.
- Люсииндаааа, выйди! Мы поговорим!
В первые секунды она ужасно испугалась, быстро встала и бросилась к окну. Всю дорогу в гору заполонили люди без лица в черных костюмах с черными цилиндрами на голове и очень длинными ногами. На месте лица был бело-серый сгусток, слегка напоминающий маску. Серые облака на небе закрывали луну, но не полностью. Слегка рассеянный лунный свет падал на этих странных существ. Их очертания фигур местами сливались друг с другом, и зрительно они казались одной большой темной массой.
Люсинда поняла сразу, кто ее посетил. От резкого пробуждения ушла вся сонливость. Страхи отступили тоже. На самом деле Люсинда невольно стала надеяться, что сможет получить ответы. Духи здесь. Духи хотят говорить с ней. Разве это не большая удача?
Люсинда вышла из дома, смело сделала несколько шагов вперед к дороге, готовая заговорить с мэйвами. В первую очередь ей хотелось узнать причину их появления здесь.
- Вы давно блуждаете вокруг моего дома, - произнесла она. - Что вам нужно, духи? Какого Бога я прогневила?
- Люсииндаааа!
Волшебница слышала слова, но не понимала, кто из множества масок говорит с ней. Казалось все говорили одновременно, но так слаженно, что их голоса сливались в один общий, могучий голос.
- Я здесь.
- Люсииндаааа!
- Я здесь! Говорите уже со мной! - закричала она.
- Баланс. Не нарушай баланс.
- Вы не хотите, чтобы я искала знак? - удивилась Люсинда.
- Не служи Королевскому дому. Ты совершала добро и проиграла. Не делай добро Королевскому дому - проиграешь вдвойне.
- Погибают люди.
- Твой сын станет орудием в руках Королевского дома. Он будет новым Грегори. Вся его жизнь, его благородство будет истрачено на служение чужим идеалам.
- Болезнь распространяется. Страдают и другие люди.
- Ох, Люсинда, хочешь быть благородной? Болезнь уйдет, забрав свое. Она уйдет.
- Вам все известно уже наперед, да? И вы пришли ко мне...
- Задавай вопросы, Люсииндааа, мы ответим.
- Почему Пауль смог заснуть, а другие не могут?
- Он сначала принял болезнь, а потом стал с ней бороться. Многие пытаются отречься от того, что уже составляет часть их самих.
- Почему Пауль?
- Есть и другие. Они не придут.
- Они боятся?
- Да, они нарушили порядок, созданный людьми. Ваш народ, привыкая к одному, отвергает перемены.
- Но Королевский дом одобрил мои методы. Я могу найти знак.
- Думаешь, это ведет к необходимым переменам? Люсинда, магия порождает сопротивление, либо убивает его. Не нужно создавать того, с чем потом невозможно будет справиться.
- Этот знак сможет исцелить любые болезни?
Ей не ответили. Возможно, они просто не успели, так как Люсинда задала следующий вопрос:
- Почему именно я способна разгадать знак, но не могу его использовать?
Она увлеклась, потеряла контроль над разумом. Ее вопросы просто возникали, словно ниоткуда. Увы, они все равно не давали нужного ответа. Люсинда чувствовала себя пьяницей, который после долгого воздержания, наконец-то стал снова пить, но не пьянел.
- Потому что ты та, которая может и разгадать, и сохранить разгаданное, - ответили духи. - Мы называем таких: способные видеть и способные хранить. Мир не готов. Прими это как фатум.
Люсинда больше не задавала вопросов. Она не понимала ответов на них, а также очень устала.
- Нет, мэйви! - прокричала волшебница. - Я бросаю. Больше никаких экспериментов. Пусть судьба сама решает. Мне не по силам эта ноша.
- Прощай, Люсинда.
Люсинда проплакала почти всю ночь. Она замучилась и ненавидела знаковую магию. Ей хотелось уехать с сыном, как можно дальше отсюда. Больше никогда не видеть и не слышать о Королевском доме. Никогда. Правда, она боялась, что Питер тоже может заболеть. Его мать же будет наблюдать за смертью сына, не в состоянии воспользоваться нужным знаком.
На следующее утро умерла Альва. Кэрикан приехал забрать ее тело, но не привез нового больного. К несчастью, им уже был король Эйдан. Люсинда решила больше не искать знак, но не стала об этом сообщать Кэрикану. Тот, в свою очередь, был уверен, что кто-то еще из членов Королевского дома заболеет, и он доставит его сюда через день или два. Если за это время Люсинда найдет стоящий знак, то Кэрикан сам привезет ее во дворец для проверки символа на короле.
Люсинда выразила свое согласие. Они попрощались. Кэрикан отправился во дворец, а Люсинда - в дом. Все ее мысли поглотил разговор с духами.
Первым делом Люсинда вместе с Питером отмыли дом от бесполезных символов. Ей не хотелось совершенно использовать магию. От волшебства одни беды. Можно быть королем, можно быть могущественным волшебником, но в битве с неизвестной болезнью внезапно станет победителем какой-то паренек из деревни. Духи мэйвы не хотят, чтобы она раскрывала знак никому. Знак, который она и не знает. Очередной абсурд!
- Мам, ты больше не колдуешь? - спросил Питер, когда они закончили с уборкой дома.
- Не могу, дорогой, - ответила Люсинда.
- Все члены Королевского дома умрут?
- Не знаю. Другие люди тоже умирают, Питер. Возможно, это загадка мне не под силу.
- Давай сходим на озеро, мам.
Люсинда согласилась. Питер привел маму к тому месту, где обычно сам сидел. Это был отлогий берег, окруженный зарослями ивы. Они сели под зелеными ветвями, смотря на воду. Питер стал кидать маленькие камешки в озеро.
- Мам, а вылечиться можно от этой болезни как-то иначе? - спросил через какое-то время Питер, нарушая тишину.
- Как иначе? - удивилась Люсинда.
- Без знака.
- Думаю, что можно. К нам одним ранним утром приходил человек, победивший болезнь.
- Как он это сделал?
Питер перестал бросать камни, повернув голову к матери.
- Говорит, что боролся с волком в своем сне.
- Он победил волка?
- Да, победил.
- То есть получается, что другие не хотят бороться, они просто ждут спасительного знака от тебя?
Люсинда не ответила. Питер вернулся к бросанию камней. Люсинда взглянула на водяные круги, образованные камнями, затем на ветку ивы, где ей показалось, что блеснула маленькая паутинка. Сквозь иву слегка пробирались солнечные лучи. Люсинде на секунду почудилось, будто она сама превратилась в камень.
Люсинда соскочила с места.
- Мама, что случилось?
Питер тоже поднялся.
- Ничего, дорогой. Давай, пойдем домой.
Они вернулись домой. Дальше последовала новая череда дней. В этот период Люсинда занималась домом и сыном, не обращаясь к магии. Кэрикан не привозил ей больных для опытов. Она же сама не звала его. Хотя Люсинда могла ему сообщить, что знает знак... Наконец-то тот самый символ предстал перед ее глазами. Все оказалось слишком просто, слишком понятно. Только вот готова ли Люсинда поведать этот знак миру?
Погибнет Королевский дом, умрут жители Королевства. Люсинда не понимала, что важнее: спасти людей или спасти символ от людей?
Вскоре появился Кэрикан. У короля Эйдана оставался один день. Средний сын тоже заболел. Власть могла перейти уже не в руки потомков короля, а его советнику. Все рушилось. И Кэрикан требовал знак.
- Люсинда, у нас больше нет времени. Скоро все изменится бесповоротно. Ты узнала? Ты узнала знак? Говори же скорее!