Киселёва Алёна : другие произведения.

Шанс на жизнь, шанс на смерть 1-3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первые 3 главы моего нового романа. К сожалению, не хватает времени перепечатать текст из тетради - там я дошла до середины))

1 глава

Мне приснился страшный сон:

Тронный зал и приговор,

Перезвон цепей могильный

И дорога на костёр...

Наталья Новикова (Тэм Гринхилл)

  
   Будильник, одиноко стоящий на прикроватном столике, надрывался уже больше получаса. Я лежала на спине, сложив руки на груди, и с мазохистским удовольствием слушала раздражающий звон. Возможно, так однажды утром будильник, исправно сработав, будет звенеть, звенеть, звенеть, до тех пор, пока не сядет батарейка, потому что больше некому станет нажимать на плоскую кнопку, прекращающую его работу... Нервы не выдержали, и я с размаху стукнула по пластмассовой коробочке. Будильник свалился на пол и наконец-то заткнулся. Надеяться, что он сломался, было бы глупо и наивно: уничтожить это творение отечественной промышленности смогла бы разве что машина, прицельно переехав его раз пять. В комнате было темно и холодно, с открытого балкона просачивался запах дождя.
   Согнав на пол Матильду - свою серую с полосками кошку, - я села на кровати: босые ноги попали в струю холодного воздуха, заставив поёжиться. Мне надлежало встать больше тридцати минут назад, когда будильник издал свою первую трель, а сейчас было начало девятого и до экзамена оставалось меньше часа... Хотя, зачем мне вообще теперь на него идти?.. Я не успею окончить институт, а если и успею, то не смогу применить знания на практике. Зачем тратить драгоценное время на бесполезную ерунду? Пренебрегая очевидной нелепостью собственного поведения, я торопливо засобиралась. В холодильнике не было ничего, кроме зачерствевшего и изрядно позеленевшего куска сыра. Я с отвращением захлопнула дверцу, сунулась в чайную коробку, но заварки не обнаружила. "После экзамена зайду в магазин", - подумала я, смирившись с вынужденной диетой. В конце концов, теперь можно ни в чём себе не отказывать... Распахнув дверцу шкафа, я наугад выудила из него длинную свободную юбку и мятую футболку (утюг за ненадобностью давно занял законную позицию в самом дальнем углу антресоли). Плюнув на спутанные волосы, я не стала тратить время на причёску и, мельком глянув на своё растрёпанное отражение в зеркале, выскочила на лестничную площадку. Успешно забыв запереть дверь, я побежала вниз, проигнорировав лифт. Я ежесекундно рисковала свернуть себе шею, перепрыгивая через две, три, а то и четыре ступеньки. Подъездная дверь после моего удара, нанесённого с разбега, врезалась в стену и чуть не пришибла меня же на обратном пути. Немногочисленные прохожие (в основном, деловые старушки, спешащие в расположенную неподалёку поликлинику) провожали меня выпученными глазами и отвисшими челюстями. Я молнией пронеслась мимо домов, по узкой утоптанной тропинке и еле успела затормозить перед дорогой, едва не попав под колёса серебристо-синей Ауди. Взвизгнули тормоза, машина остановилась; из окна высунулась молодая светловолосая девушка.
   - Вы с ума сошли?! Под колёса бросаетесь! - возмущенно выкрикнула она.
   Я опёрлась на горячий гладкий капот, тяжело дыша.
   - Пожалуйста, довезите меня до МГУ! Здесь недалеко!
   - Опаздываете? - уже поспокойней уточнила девушка.
   - Да! Пожалуйста, у меня экзамен через пятнадцать минут! - взмолилась я, беспардонно вваливаясь в салон.
   - Сначала под колёса бросаются, потом ещё и вози... Ладно, так и быть, мне всё равно в ту сторону.
   Девушка смело вдавила педаль газа в пол, и машина рванулась вперёд. Я вжалась в кресло и вцепилась в ручку двери, уже жалея, что села в автомобиль с сумасшедшим водителем за рулём. Ауди мчалась по довольно запруженной трассе быстрее ветра, упорно игнорируя другие машины и отчаянные сигналы светофора. Со всех сторон раздавалось бибиканье, на заднем стекле стоило повесить табличку "Глухой водитель-дальтоник"...
   Девушка резко нажала на тормоз - я, будучи не пристёгнута, врезалась лбом в стекло. Хозяйка машины возмущенно охнула:
   - Осторожней! Знаете, сколько стоит замена лобового стекла?!
   Я вынужденно покачала головой, пытаясь развести глаза из кучки.
   - Дальше нам не по пути. Я сворачиваю к Минской, так что выходите.
   Я послушно открыла дверцу и вылезла из машины, которая тут же тронулась, мгновенно разгоняясь. Автомобили вокруг истерически засигналили, обтекая меня, застывшую в центре перекрёстка, сплошным потоком. Высадили меня прямо на площади Индиры Ганди - машина беззастенчиво остановилась где-то в процессе поворота на Ломоносовский проспект. Я запоздало спохватилась и, не убирая руки с набухающей на лбу шишки, перебежала на тротуар (за моей спиной с грозным гудком пронёсся грузовик - такой не то что раздавил бы - размазал!). Подняв к глазам левую руку, я с ужасом уставилась на часы: до часа "икс" оставалось пять минут. Обгоняя прохожих, я припустила к университету наискосок, дворами. Облаиваемая и преследуемая уличными собаками, я на крейсерской скорости вылетела к зданию, около которого, естественно, уже не наблюдалось ни одного студента. Дорогу ко входу мне преграждал невысокий заборчик из серии "по газонам не ходить", поскольку в надежде сократить путь я бежала по пересечённой местности. Неловко перелезая через него, я уронила сумку; та раскрылась от удара об землю, вываливая всё своё содержимое на асфальт.
   - Ёклмн! - душевно выразилась я, сгребая всю барахолку в охапку.
   Молодые мамаши, сидящие на близстоящей скамейке, ошалело уставились на откатившийся к колёсам их колясок пистолет. Я подобрала его, смущённо улыбнувшись непрошенным свидетелям. Дедушкин пистолет, сохранившийся с войны, я с некоторых пор носила при себе для самообороны, если намеревалась поздно возвращаться домой через районные трущобы (счастье, что этого раритета не видела милиция - разрешение на ношение оружия я, конечно, не получала). С последнего раза я забыла его выложить, вот и опозорилась теперь, перепугав всю улицу... Покраснев до кончиков ушей, я поспешила взбежать по лестнице к дверям и скрыться от подозрительных взглядов за ними. Надеюсь, мамаши не окажутся чрезмерно бдительными и не вызовут милицию... Часы, висящие на стене напротив входа, показывали без одной минуты... нет, без пятидесяти секунд девять. На нужный этаж я почти влетела, а по мрачному коридору со стилизованными под камень стенами побежала со скоростью, ничуть не уступающей гоночному автомобилю. Навстречу шёл наш математик; по мере моего приближения он подозрительно присматривался ко мне.
   - Стойте, куда вы так несётесь?! Разве можно так вести себя в стенах университета?!
   Несмотря на то, что считала это вполне допустимым, я вынужденно затормозила в нескольких метрах от вожделенной двери, скользнула по полу, разворачиваясь лицом к возмущённому профессору. Не успела я и слова вставить, как он выдал новую тираду:
   - И что вообще вы тут делаете?! У вас же экзамен!!!
   Я вжала голову в плечи, одновременно пытаясь неопределённо пожать ими.
   - Какая безответственность! Образование - это ваше будущее!
   Ага, а успешно сданный экзамен - моя стипендия, - мысленно добавила я.
   - Да что с вами говорить, уже третий курс кончаете, а на лбу девять классов написано.
   - Вы же не будете утверждать, что я не знаю ваш предмет, - робко возразила я.
   - До сих пор я так не считал, но экзамен покажет, что к чему.
   Своим любимым жестом профессор пригладил усы, и, безнадёжно махнув на меня рукой, двинулся дальше по своим делам. Не отрывая взгляда от его удаляющейся спины и не веря ещё в своё освобождение, я сделала пару шагов назад и из-за своей обычной неуклюжести споткнулась на ровном месте, да так, что грохнулась на твёрдый пол. Голова закружилась, и перед глазами поплыли какие-то белые круги - я зажмурилась, тратя драгоценные секунды на ориентирование в пространстве.. Сзади кто-то протяжно ойкнул и, судя по топоту, убежал за угол. Взгляд сфокусировался, я торопливо вскочила, мельком удивляясь тому, что профессор уже исчез из поля зрения, и поспешно дёрнула массивную ручку двери в аудиторию.
   - Ой! - поразилась я, едва переступив через порог.
   Я не была в этой аудитории месяца два, но вроде не слышала, чтобы здесь делали ремонт. Обстановка теперь стала под старину, нормальные лампы на потолке заменили какие-то странные шарообразные светильники, с кафедры исчезли компьютер и микрофон - небось, установили какую-нибудь современную технику. Новые времена - новый стиль. За столом сидела экзаменационная комиссия - ни одного знакомого лица. Проверка, что ли, какая-то?
   - Опаздываете... - несколько неуверенно возмутился один из экзаменаторов - пожилой мужчина, одетый в странный серый балахон (наверняка, новая мода).
   Я виновато улыбнулась, в гробовой тишине положила на стол зачётку, с большим трудом выуженную из захламлённой сумки, взяла билет, сделанный из странной тонкой бумаги, и села на один из задних рядов. Бегло осмотревшись, я констатировала, что в аудитории нет ни одного моего однокурсника. В голову закралась мысль, что я что-то напутала. Она нашла подтверждение и в содержании вопросов билета. Может, конечно, это у меня сдвиг по фазе, но я не имела ни малейшего понятия, какое отношение имеет некая теорема Розеро к математике. Вопрос о практическом применении треугольников и пентаграмм тоже привел меня в замешательство. Изучать билет дальше мне расхотелось. Я сощурилась, приподняв одну бровь, и посмотрела на кафедру. Экзаменаторы скучковались и что-то оживленно обсуждали, то и дело кивая, как мне показалось, в мою сторону. Теперь я заметила, что и студенты бросали на меня со всех концов аудитории странные взгляды. В своей самой обычной одежде я действительно смотрелась здесь белой вороной: все вокруг нарядились весьма оригинально - девушки в плотные корсеты на шнуровке или сарафаны, свободные блузки или кофты с рукавом, расходящимся от локтя; юноши - в довольно однообразные рубашки светлых тонов с щеголеватыми кружевами на манжетах у некоторых. Я еще раз пробежалась глазами по тексту билета, написанному кем-то от руки перьевой ручкой, и, подняв уголок губ в кривой ухмылке, уставила тупой взгляд в противоположную стену. Экзаменаторы закончили свой консилиум, и один из них - тот самый седой дедок, что уличил меня в опоздании, - вышел за дверь. Для приличия я достала из сумки листок бумаги и ручку, сунула ее по привычке в зубы, задумчиво погрызла. Вкусно... Пойти, что ли, честно признаться, что не готовилась, да и билет не очень попался?.. Не объяснять же, что я наивно предполагала, что знаю предмет достаточно хорошо! Студенты почти перестали обращать на меня внимание, поглощенные экзаменом. Скрипнула дверь. "Старичок вернулся", - подумала я, лениво обращая взгляд ко входу. Это был действительно экзаменатор, но не он один: с ним вошли трое мужчин, одетых в плотно обтягивающие бёдра изумрудные штаны и такой же расцветки короткий плащ с серебристой оторочкой по краю, развевающийся, как крылья хищной птицы. На головах пришельцы носили береты, лежащие так ровно, словно их одевали по линейке. Маскарадный костюм какой-то! В завершение образа у каждого из них из-под плащей, сколотых на груди серебряной блестящей пряжкой, выглядывали тёмно-зелёные ножны с металлическими узорами, напоминающие по форме и размеру те, что носят офицеры на параде. Мне всегда было интересно, их кортики заточены или несут только декоративную функцию?.. Угрюмая группа выстроилась клином и слаженно поднялась по проходу ровно до моего ряда так, что впереди стоящий, отличный от остальных серебристой звёздочкой на берете, грозно навис надо мной. Я вопросительно посмотрела на него - вроде в параде участвовать не нанималась.
   - В чем дело? - осведомилась я.
   Возглавляющий процессию мужчина с непроницаемым лицом провёл в ответ у меня перед лицом раскрытой ладонью. Глаза непроизвольно закрылись, сознание ускользнуло, я безвольно уронила голову на сложенные на столе руки...
   ... Пришла в себя я внезапно - так, словно вынырнула из глубокого омута. Я сидела на неудобном стуле, руки были заведены назад и крепко связаны в запястьях; передо мной стоял широкий деревянный стол, на нём горела яркая свеча толщиной в два сантиметра, слепящая глаза, благодаря металлическому отражателю. Напротив меня в уютном кресле развалился тот самый странный тип со звездой "во лбу", действительно "горевшей" отражённым пламенем. Наверное, у него в кулаке был какой-нибудь дурманящий порошок; он распылил его у меня перед лицом - вот я и отключилась. Рядом у стены на еще одном стуле сидел молодой человек с вытянутым лицом, светло-коричневыми взъерошенными волосами и разбитой губой, его руки были связаны так же, как и у меня. Я из солидарности мысленно посочувствовала ему и остановила наконец взгляд на предполагаемом собеседнике.
   - Где я? - глупо спросила я.
   - Здесь вопросы задаю я!!! - вызверился мужчина, хищным взглядом пробегая по моему лицу.
   - Знаю, знаю, - скучным голосом протянула я, - я тоже смотрела шпионские боевики.
   - Не перебивать! - отрезал он. - На кого вы работаете?
   - Я ещё не работаю, - осторожно ответила я. - Мне вполне хватает стипендии и переводов от родителей.
   - Лжёте!
   - Ну, ладно, ладно, вру. Иногда и не хватает - у друзей одалживаю.
   Мужчина со всей дури стукнул кулаком о стол, заставив меня замолчать. Сзади - вне поля моего зрения - что-то тихо скрипнуло, послышалось несколько шагов по каменному полу.
   - Барвлин, у нас там проблема вышла, подойди на секунду, - сказал кто-то, стоящий за моей спиной.
   - Что у вас опять?! Хорошо, сейчас...
   Косвенно представленный мне Барвлин неохотно встал и вышел, дверь недовольно хлопнула за его и моей спинами. Я поёрзала на стуле, безуспешно попыталась выдернуть руку из пут - только кожу ободрала. Каменный пол неприятно холодил босые ноги: босоножки бесследно исчезли; сырой сквознячок поддувал под юбку. Помещение, похоже, было подвальным: здесь не имелось ни одного окна, от стен веяло могильным холодом. "Вот примерно так и в гробу будет. Пора привыкать!" - оптимистично подумала я, щурясь от бьющего мне прямо в глаза света свечи. И фильмы, и книги врут всё - вовсе и не лампу на допросе в лицо направляют! Другого освещения в комнате не было, поэтому дальний угол тонул во мраке. От нечего делать я повернулась к собрату по несчастью. Он насмешливо на меня глянул, искривив губы в ухмылке.
   - Что хихикаешь? Шпионку никогда не видел? - ехидно осведомилась я.
   "Собрат" не ответил на издёвку, и я, быстро потеряв интерес к столь неразговорчивому субъекту, обратила своё внимание к потолку. "Может, это знаменитые подвалы Лубянки?" - размечталась я. Прямо день странностей! Чуть под колёса не попала, на экзамен опоздала - это ещё цветочки. Но кому понадобилось тащить меня в некий подвал, связывать, допрашивать?! Ещё какой-то побитый уголовник сидит в двух шагах и ухмыляется... Быть может, это сон? А что, очень похоже, у меня часто бывают совершенно реалистичные сны...
   Извернув пальцы под невероятным углом, я ущипнула себя за ладонь. Эффекта не получила (да не очень-то и хотелось), зато указательный палец левой руки свело - я выпучила глаза, в которых на секунду потемнело, и, сжав зубы, попыталась разогнуть сустав. В этот совсем неподходящий момент вернулся Барвлин (интересно, это кличка, имя или фамилия?), с силой распахнувший дверь так, что она ударилась о стену и самопроизвольно захлопнулась за его спиной. Усевшись на прежнее место, он с донельзя недовольным видом уставился на меня в упор колким взглядом. Страдальческое выражение моего лица (сведённый палец всё не разгибался) явно повысило его настроение.
   - Что ж, продолжим, - воодушевлённо сказал Барвлин. - Мы, кажется, остановились на вопросе, кто вас послал.
   - Я общаюсь исключительно с приличными людьми, они меня никогда не посылали, - честно ответила я, делая всё более кислую рожу.
   - Хватит юлить! Из какой вы Школы?!
   Палец наконец отошёл, и я, со вздохом облегчения ответила:
   - Из тысяча второй. Но я её уже три года как закончила.
   Барвлин недоумённо посмотрел на мою внезапно ставшую довольной физиономию, на которой чуть ли не растянулась счастливая улыбка.
   - Никогда о такой не слышал. Нелегалы, что ли?
   - Да нет, вроде. Аттестат-то государственного образца выдавали...
   - Прекратите нести бред! - окончательно вышел из себя Барвлин. - К какому течению принадлежит ваша Школа?
   Я задумчиво прикусила губу и прищурилась.
   - Да ни к какому, кажется...
   - Ха! - возликовал он, радостно хлопнув ладонью по столу. - Значит, нейтралы! Вот вы и раскололись - плохой же из вас шпион вышел!
   От такого заявления у меня отвисла челюсть. С какой стати такие обвинения?! Я и в разведчики-то ещё не записывалась, а уже шпионкой обзывают... Что самое интересное, я же не соврала ни слова! Впрочем, стоит ли волноваться? Какое-никакое приключение напоследок... Барвлин отвел от меня сосредоточенный взгляд и усмехнулся.
   - А вы знаете, какое наказание полагается за шпионаж? - ни с того ни с сего спросил он, облокачиваясь на резную спинку и закидывая ногу на ногу.
   Что, сам не знает? Или издевается?
   - Расстрел! - с нездоровой радостью в голосе воскликнула я с интонацией, с какой на параде выкрикивают "Ура!".
   - Значит, вы уже в курсе, - неподдельно расстроился моей "удивительной" осведомлённости Барвлин. - Мы думали, никому ещё не известно об этом нововведении.
   - Полистайте учебник истории - там знаете, сколько ещё интересного!
   Барвлин скривился, окончательно сник и резко встал. Тут же, словно по мановению волшебной палочки, дверь вновь раскрылась. В поле моего рения появился дюжий мужик, форменный изумрудный наряд на котором смотрелся как на пугале, поскольку едва не трещал по швам на бугрящихся мышцами руках и ногах. Сзади подошёл ещё один; грубо схватив меня за предплечье, он стянул меня со стула и поволок в коридор. Сидящего рядом молодого человека постигла та же участь: конвоиров, как оказалось, было трое. Я любопытно обернулась, наблюдая за процессом его полунасильного перемещения, но, заглядевшись на эту картину, ощутимо приложилась боком о косяк и стала смотреть перед собой. В мрачном, ничем не примечательном коридоре пахло затхлой сыростью и гарью. Наверно, у них денег нет за электричество платить, или санитарные нормы не позволяют его провести... Несколько чадящих факелов словно бы неохотно разгоняли коридорный сумрак; я пару раз споткнулась на неровном полу, но цепкая хватка конвоира не дала мне упасть. Не мудрствуя лукаво, нас проводили метров на сто, никуда не сворачивая, до мощной двери со смотровым окошком, перекрытым тюремной решёткой. Возглавлявший процессию конвоир, не обременённый грузом в виде пленника, снял с пояса внушительную связку ключей на железном кольце, выбрал самый массивный из них и уверенно вставил в замочную скважину. Взяв со стены один из факелов, он вошёл в блёклую темноту помещения. От порога начиналась крутая лестница с высокими щербатыми ступеньками; я тут же неуклюже навернулась, повисая на руке невозмутимого конвоира, как селёдка на крючке рыбака. Болтаться так, не имея опоры под ногами и выворачивая плечо, было не слишком приятно, но я никак не могла поймать ступеньку, и посему меня тащили до самого пола. Камера была довольно просторной; широкие стальные полукольца, вделанные в стену напротив входа примерно на уровне метра, играли роль кандалов. Меня усадили на пол (точнее говоря, повалили на него, но тотчас заставили приподняться, чтобы сподручнее было перерезать верёвку, стягивающую запястья), освободили от пут мои руки и приковали каждую к стене - замки на оковах надёжно щёлкнули. Конвоиры на секунду задержались в центре камеры, любуясь на свою работу, а затем ушли, унеся с собой и факел - единственный источник света. Правда, оставалось еще миниатюрное зарешеченное окошко, расположенное на высоте пяти метров в стене справа, но поступающие через него солнечные лучи так робко разгоняли мрак, словно сами боялись темноты. Я покосилась на сокамерника, аналогично прикованного слева от меня. Тот в свою очередь с усмешкой глянул в мою сторону.
   - Ты что, действительно шпионка нейтралов? - спросил он, улыбаясь половинкой губ.
   - А где же раньше было твоё красноречие? - вместо ответа поинтересовалась я. - Или ты приберегал его для приватной беседы?
   Сокамерник невозмутимо пожал плечами, продолжая выжидательно на меня пялиться. Я вздохнула и всё же ответила:
   - Конечно, нет. Я даже не поняла, о чём шла речь. Шпионаж на уровне среднего образования - я не слышала никогда о таком.
   - А что же тогда ты не опротестовала обвинение? - искренне удивился он.
   - Кто бы стал меня слушать?!
   Сокамерник странно на меня посмотрел, недоумённо подняв брови, но промолчал. Подозрительный тип какой-то, но за неимением лучшего...
   - А ты здесь за что? - спросила я.
   - За профессиональную принадлежность.
   - Тоже шпионил где-то?
   - Нет. Кое-где воровал.
   Интересно, у кого и что он такое спёр, если его после этого в одну камеру со шпионкой посадили?
   - И долго нас будут здесь держать?
   - О, не волнуйся, не долго. Казнь проведут завтра в полдень, - на диво хладнокровно объяснил мой сокамерник.
   - С каких это пор за воровство расстреливают?! - поразилась я.
   Мне вообще-то всегда казалось, что смертную казнь отменили еще в конце прошлого века... Ладно ещё для шпионов - им (или нам?) закон не писан. Или он украл секретные чертежи нового вида термоядерной боеголовки - тогда всё сходится...
   - Меня не будут расстреливать - просто повесят.
   Сокамерник сказал это таким тоном будто возникшая ситуация - само собой разумеющееся, и я решила не задавать больше глупых вопросов. В конце концов, мне-то что? За себя я не волновалась, поскольку с недавних пор относилась к жизни пофигистически: днём раньше, днём позже - какая разница?! Жаль только, что такое интересное приключение столь быстро закончится - даже в тюрьме толком не посижу! "А могли бы, между прочим, хоть соломку подстелить", - не в тему подумала я, поёрзав на жёстком полу и окончательно утвердившись в том, что отсидела себе всё и такими темпами скоро заработаю геморрой.
   Из-под лестницы вылезла тощая крыса; подбежав почти к самым моим ногам, она любопытно принюхалась, шевеля носом и блестя в полумраке глазами-точечками. Я проводила её равнодушным взглядом. Ну надо же, в последние часы жизни совершенно нечем заняться - хоть в потолок плюй! Я задумчиво посмотрела вверх и, прикинув, что до высокого свода всё равно не доплюну, оставила эту идею. Мой сокамерник, кажется, спал, прислонившись к стене. Нашёл время дрыхнуть! Я согнула ноги, притянула их к себе - от долгого пребывания в одной позе тело затекло. Было довольно прохладно: начало июня для Москвы - не лето; свет уже практически не поступал из узкого окошка. Время шло медленно: я привыкла растягивать каждую минуту, чувствуя, как жизнь - моя жизнь - утекает с каждой секундой. Что такое четыре месяца, когда мы, в суматохе города не замечаем, как пролетают года?..
   ...Так всегда бывает. Когда всё хорошо: университет, недавно сданная зимняя сессия и кажущаяся столь далёкой летняя, развлечения, надежды, мечты... Всегда случается что-нибудь, в той или иной мере заменяющее ложку, ведро или бочку дёгтя. Случайность, глупая проверка - и приговор, диагноз... Четыре месяца... Ничто - по сравнению с вечностью... Всё - рядом с человеческой жизнью...
   Я развлекалась тем, что вспоминала цитаты из любимых книг, и глупо над ними хихикала. Со стороны блуждающая у меня по губам идиотская улыбка выглядела, наверное, как гримаса удавшегося самоубийцы. По полу неспешно скользил бледно-жёлтый квадратик, расчерченный на ровные крупные клетки серыми полосками, - это светлая лунная ночь протягивала любопытные щупальца-лучи в мрачную камеру через единственное окошко. Я повернула голову налево. Мой сокамерник соизволил проснуться и смотрел перед собой широко открытыми глазами; лунный свет падал на его лицо, выверяя профиль на фоне темнеющих стен. За смотровым окошком в двери на секунду показался огонь факела: кто-то бдительно заглянул в камеру, проверяя наличие арестантов и, удовлетворённый увиденным, быстро ушёл. Я прикрыла уставшие за день глаза, прислонилась затылком к холодному камню. Сбоку раздался шорох. "Опять крыса", - лениво подумала я, открывая один глаз - и тут же резко распахнула второй, от удивления стукнувшись головой о стену. Мой сокамерник стоял на ногах, спокойно отряхиваясь.
   - Профессиональные навыки, - небрежно ответил он на не заданный мной вопрос.
   - Те, которые отмычками зовутся? - скептически уточнила я.
   - Не совсем, но близко.
   - И что теперь?
   Я представила, как бывший узник застревает в чрезмерно узком для него окне, а я советую ему, как Кролик Винни-Пуху, подождать, пока похудеет. С трудом сдержав неуместный в данной ситуации смех, я скорчила кислую рожицу, соответствующую положению вещей.
   - Теперь я собираюсь сбежать, естественно. Виселица ждала меня до сегодняшнего дня, подождёт и ещё лет -дцать. Могу и тебя с собой захватить, если хочешь, конечно.
   - В окно лезть - я пас.
   Мы синхронно повернули лица к зарешеченному проёму: я - пессимистично-оценивающе, сокамерник - с вящим ужасом.
   - Не-е, туда мы точно не полезем, - обнадёжил меня он. - Так что, тебя освобождать или как?
   Я ограничилась кивком. Умереть-то я всегда успею, куда торопиться... Как ни старалась, я не смогла понять, что сделал с оковами так удачно попавшийся мне сокамерник, но уже через минуту смогла расправить затёкшие плечи.
   - И как зовут моего спасителя? - саркастическим тоном спросила я.
   - Кейрен, - рассеянно представился он, увлечённо роясь в карманах.
   Иностранец, что ли? Наконец, на свет был извлечён плоский кусочек мела. Кейрен деловито расчертил пол, изобразив кривоватую пятиконечную звезду.
   - По-моему, сейчас не время упражняться в изобразительном искусстве! - возмутилась я, неприязненно оглядывая антихудожественное творение.
   Кейрен лишь загадочно улыбнулся, запасливо сунул мелок в карман (вообще-то, мимо оного) и занялся чем-то совсем уж бесполезным (а именно, стал махать руками, словно в попытке взлететь, закатывать глаза и бубнить что-то себе под нос). Может, он медитирует? Что ж, его право. Я подобрала мелок и положила его себе в карман, дабы не отвлекать Кейрена от процесса нашего спасения, который, к моему удивлению, действительно продвигался. Прямо в воздухе появилась небольшая молочно-белая воронка, медленно развернувшаяся в диск. До чего техника дошла! Я никогда и не слышала ни о чём подобном, хотя интересовалась современными достижениями.
   - Что это? - восхищённо спросила я, подходя поближе к чудесному диску, висящему в десяти сантиметрах над полом.
   - Путь к свободе! - патетично ответил Кейрен. - Залезай!
   Я не стала подозрительно тыкать в туманную поверхность сразу шагнула внутрь диска. Ощущение было подобно нырянию в прорубь: в лицо дохнуло сыроватым холодом, закружилась голова. Но длилось это недолго - уже через пару секунд я вывалилась из точно такого же диска в каком-то другом месте. Н-да, кое-что разработчики не додумали... "Выходной" диск висел на высоте трёх метров; вылетев из него, я взвизгнула и тут же повисла в центре кроны раскидистого дуба. Поза, в которой я оказалась, была весьма оригинальной: правая нога застряла между ветвями, другая - частично свесилась вниз; от падения меня удерживало лишь то, что спиной я лежала на крепком толстом суку. Юбка порвалась удачно, так что особого стриптиза я не показывала: задранная вверх правая нога как раз попадала в импровизированный разрез. Кейрен почти повторил траекторию моего полёта, но, в отличие от меня, не позорно застрял, а предумышленно поймал надёжную ветку и оседлал её с таким профессионализмом, что сомнений в наличии горького опыта не возникало.
   - Ну вот, опять у меня не вышел нормальный портал... - сокрушённо повинился Кейрен.
   - Мог бы раньше предупредить! - тихо возмутилась я, опасаясь лишний раз пошевелиться.
   - Я же не знал, что конкретно пойдёт не так на этот раз!
   Сук подо мной недовольно скрипнул. Когда он сломается (да, именно не "если", а "когда"!), я полечу на землю вниз головой и непременно сломаю себе шею.
   - Кстати, ты не сказала, как тебя зовут.
   - Полесия. Только не спрашивай, что за имя такое странное.
   - Да не буду. Имя как имя.
   Первый человек, если не считать моих родителей, который не считает, что меня зовут как-то странно! Мама с папой до последнего не могли договориться, как назвать будущую меня - Полиной или Олесей. Если бы я могла тогда иметь своё мнение, то однозначно выбрала бы второй вариант... Но судьба распорядилась иначе. На девятом месяце моих родителей понесло в отпуск в Шотландию - там-то я и родилась. После родов медсестра опрометчиво спросила, как назовут новорожденную. Родители ответили хором - каждый свой вариант. После секундного замешательства сестра вновь просветлела лицом. "Oh, Polesia!" - догадалась она. На моё несчастье, маме с папой жутко понравилось это редкое шотландское имя...
   - Кейрен, где мы? - спросила я и чуть не свалилась с ветки при попытке осмотреться.
   - Э-э... - подозрительно замялся он. - А тебе зачем?
   - Никогда не слышала более глупого вопроса. Должна же я тебя проинструктировать, в каком направлении тащить моё тело после падения!
   - А, ну, я точно не знаю, - смутился моему пессимистичному плану Кейрен. - В версте-двух от моего убежища. Но ты не волнуйся, нам скоро помогут: я связался с дедом.
   - Измерять расстояние вёрстами - это профессиональный сленг? - удивилась я, не спросив даже, как он связался с неким дедом и кто это вообще такой.
   - Не понял вопроса. Что же, прикажешь всё шагами измерять или саженями?
   - Метрами... - неуверенно протянула я. - Ты, наверное, из деревни какой-нибудь, образование не получал...
   - Я, конечно, действительно родился в небольшом селении, но это вовсе не значит, что я безграмотный неуч! - оскорбился Кейрен. - Это вы, горожане, любите выдумывать бесполезные глупости.
   - Если метр для тебя - бесполезная глупость, ты явно не знаком с системой "Си".
   - Первый раз слышу, - рассеянно признался он, глядя куда-то вправо. - А вот и дед! Наконец-то!
   Я скосила глаза вниз. Несмотря на то, что уже была глубокая ночь, местность вокруг освещалась яркой луной и звёздами. Я без труда могла разглядеть ту часть земли, которую не скрывали кроны соседних деревьев. По тропинке метрах в десяти от нашего дерева ехал самый колоритный всадник, какого я когда-либо видела. На лохматой лошадёнке вроде тех, что впрягают в телеги, сидел (точнее, восседал) ДЕД. Несмотря на летнюю погоду, одет он был в телогрейку, на ногах носил лапти; его спутанная седая борода длиной сантиметров в пятнадцать могла бы стать замечательным материалом для валенка, вкупе с пушистой шевелюрой и бесформенными усами. У меня тотчас промелькнула мысль, что мы всё-таки за городом - где ещё будут перемещаться верхом? Я тяжело вздохнула и тут же об этом пожалела - ветка опасно затрещала. И как же этот субъект послепенсионного возраста поможет нам слезть с высоченного дерева?! Хотя, возможно, у них всё продумано: мягкий матрасик или удобный гробик...
   - Эй, дед, мы здесь! - крикнул Кейрен, оглушая меня на правое ухо.
   Старичок спешился довольно-таки ловко для своего возраста и задрал голову вверх.
   - Когой-то ты с собой притащил? - спросил он.
   - Потом расскажу. Принёс?
   - Разумеется!
   Дедок достал из-за пояса небольшую плетёную фляжку и бросил её Кейрену. Интересно, там попить или выпить? Логичней было бы второе - хотя бы в качестве анестезии перед падением... Кейрен присосался к фляжке и пил долго и жадно, словно после дня проведённого в пустыне. Затем он скинул пустую тару обратно дедку, который поймал её без особого труда, и спросил:
   - А как сильно я на этот раз промахнулся?
   - До дома версты четыре будет, - ответил дед, взбираясь обратно на лошадь.
   - И мы потащимся туда пешком?! Не мог коня ещё одного с собой захватить?!
   - Пфе! Так как-нибудь дотопаете!
   Я недоумённо проследила, как дедок разворачивает кобылку и спокойно уезжает в обратном направлении.
   - Я согласна, что сидеть на дереве, утолив жажду, лучше, чем не сделав этого. Но всё-таки, как спускаться-то? - выразила вслух я свои сомнения.
   Вместо ответа Кейрен протянул в мою сторону руку, будто предлагал за неё схватиться, а я почувствовала, как спина отлипает от ветки. Поначалу я подумала, что сук, наконец, отломился и я падаю, но земля вовсе не приближалась, а удалялась. Я задёргала ногой, выпутывая её из плена веток. Меня привели в вертикальное положение и мягко опустили на землю. Я плюхнулась на траву: затёкшие за время висения на дереве ноги не держали. Рядом приземлился Кейрен - он-то сидел на ветке с комфортом и моего манёвра не повторил.
   - Ты владеешь телекинезом? - восторженно спросила я, глядя на него снизу вверх, поскольку вставать пока не собиралась. - Я думала, что вероятность встретить такого человека бесконечно стремится к нулю.
   - Как-то ты мудрёно изъясняешься, - отметил Кейрен, галантно протягивая мне руку. - Я владею не только телекинезом, но и вообще - магией.
   - Ух ты! - восхитилась я, неохотно поднимаясь на ноги, и завистливо подумала: "Мне бы так!"
   Он недоверчиво на меня покосился и с подозрением в голосе сказал:
   - Ты тоже не особо похожа на горожанку.
   Я пожала плечами. Что такого негородского во мне, исконной москвичке? Если только нездоровая радость и восторг от встречи с магом, когда нормальный человек либо не поверил бы, либо испугался... С другой стороны, то что по мне психушка плачет, никак не свидетельствует о моём происхождении. По дурацкой привычке я крепко задумалась над несущественным вопросом, старательно изображая лицо двоечника на контрольной. Тем временем Кейрен не сводил с меня настороженного взгляда. Он даже обошёл меня кругом, словно в поисках хвоста за спиной или глаз на затылке, и продолжил рассуждение, недобро прищурившись:
   - А может, это недоработка легенды? Любой житель столицы видит магов по сто раз на дню и на всякую ерунду вроде левитации или телекинеза и внимания не обращает. Хотя, ты прямо и не говоришь, что живёшь там... Впрочем, эта несостыковка только навела меня на мысль. А что, если тебя ко мне специально подослали? Сначала меня не пойми с чего не увели в камеру сразу, а оставили сидеть на твоём допросе, чтобы и сомнений не возникло, что ты тоже осуждена. Всё логично: совершая побег, я из солидарности или ещё по каким причинам - ты же всё-таки девушка - захватываю тебя с собой. Мы направляемся в моё убежище: куда же ещё идти после тюрьмы? Таким образом, без особых усилий ты узнаёшь его месторасположение, и меня ловят окончательно и бесповоротно!
   - Классный монолог, поздравляю! - улыбнулась я и похлопала в ладоши. - Как тебе удалось так быстро разгадать мой коварный план?!
   Кейрен растерянно нахмурился, недоумённо на меня уставившись. Я вздохнула: и почему никто не понимает моего чувства юмора? Вот и друзья мои не поняли, когда я испекла на свой последний (в обоих смыслах этого слова) день рожденья тортик в виде гробика... Хотя, знай они, что мне осталось четыре месяца, может и оценили бы юмор...
   - Боюсь тебя разочаровать, - выдержав паузу, продолжила я, - но до твоего убежища мне нет ни малейшего дела. Ты мне только объясни, где здесь метро, автобус, электричка или ещё что-нибудь подобное.
   - Так я и пове... Подожди, подожди, что тебе объяснить?! - Кейрен резко сменил возмущенный тон на обескураженный, вылупив на меня глаза.
   - Хотя бы, где мы находимся, - сдалась я, прикинув, что какой-нибудь транспорт найду и сама.
   - Ага! - возликовал он. - Вот ты и попалась! Выведываешь месторасположение, а ведь по неосмотрительности я уже сказал, что убежище в паре вёрст отсюда, и ты видела, в какую сторону поехал дед!
   - Ох... - устало вздохнула я. - Ну уж извини, что не могу доказать, что я не верблюд. Да и, честно говоря, не горю желанием это делать.
   - Все горазды оправдываться, - холодно ответил Кейрен, заводя руку за спину в жесте, которым в кино лихие полицейские обычно выхватывают пистолеты с бесконечной обоймой. - Хорошо, если ты настаиваешь на своей непричастности, мы можем произвести проверку. Скажи: "Меня действительно к тебе не подсылали". Но предупреждаю: почувствую ложь - убью на месте, - уточнил он таким тоном, что я не усомнилась в серьёзности угрозы.
   - Нашёл, чем пугать! - невесело усмехнулась я и покорно повторила. - Меня действительно к тебе не подсылали. И я правда не стремлюсь попасть в твоё загадочное убежище. Просто скажи, далеко ли до Москвы и в какой стороне ближайшая дорога.
   Из того, что никаких убийственных действий в мой адрес предпринято не было, я заключила, что Кейрен мне-таки поверил. Он долго смотрел на меня в упор напряжённым взглядом, всем своим видом напоминая перегруженный компьютер, пытающийся обработать больший объём информации, чем может переварить. Вот был у меня когда-то первый Пентиум... Я нажимала на сохранение текстового файла и спокойно шла пить чай...
   Но здесь, в этом лесу-не лесу, роще-не роще, чаю мне никто не предлагал. Лунная дорожка стелилась по траве; небо было усыпано таким количеством звёзд, какое я редко видела в городе. Млечный путь делил небо на две неравные части. Как ни старалась, я не нашла ни одного знакомого созвездия, хотя и неплохо разбиралась в звёздной карте. Ярко-зелёная, молодая ещё листва серебрилась в неверном, мутном, золотисто-сером свете, и это было безумно красиво. Мы, дети цивилизации, совершенно забыли, что такое ночь в диком лесу. Да что говорить - в Москве за светом фонарей, окон и рекламных щитов звёзд на небе не разглядеть...
   Пришедшее мне на ум сравнение с компьютером оказалось весьма метким: Кейрен явно "завис". Он уже с пять минут стоял в одной позе, сосредоточенно на меня пялясь. Так, ну где тут у нас Ctrl-Alt-Del?
   - Кейрен, ты что, заснул? - я задумчиво поводила рукой перед его глазами.
   Не добившись никакого результата таким способом, я решила, что без тесного контакта не обойтись. Я легонько хлопнула ладонью Кейрена по щеке. Ничего экстраординарного, естественно, не произошло. Впрочем, ударь я так по хрустальной вазе, стоящей на углу стола, и та бы не разбилась. Я поморщилась, почесала в затылке, изображая активную работу мысли, окинула Кейрена оценивающим взглядом.
   - Заранее извиняюсь, - вздохнула я и, как следует размахнувшись, врезала ему рукой по лицу.
   Н-да, сила есть - ума не надо... Мало того, что я немного промахнулась, и получилась скорее оплеуха, чем пощёчина. Я ещё и не рассчитала силу удара (или же плохо оценила состояние "пациента"): Кейрен покачнулся, как берёзка в ураган, и шлёпнулся на землю. Зато он вышел из своего транса-ступора, ошалело затряс головой.
   - Оклемался?
   Я подула на покрасневшую кожу ладони, помахала рукой в воздухе.
   - Ага, - ответил Кейрен, поднимаясь на ноги и потирая пострадавшие щёку и ухо, и тут же подозрительно осведомился. - Это я сам упал, или ты меня стукнула?
   - Я ударила и уронила, - беспечно призналась я.
   - Спасибо, что вывела из транса, но могла бы так сильно и не бить. Я застрял в твоих мыслях. Такое иногда случается, если по неосторожности копнуть глубже дозволенного без предварительной подготовки и амулетов.
   - Коль знал, что нельзя, зачем же лез? - резонно спросила я, лениво потягиваясь и прикидывая, не присесть ли.
   - Зато я узнал много интересного из твоей памяти. И на основании приобретённой информации я настоятельно рекомендую тебе отправиться со мной в убежище.
   Интересно, что это он в моей голове нашёл?
   - До Москвы, значит, далеко? - уныло протянула я.
   - Ты даже не представляешь, насколько далеко... - загадочно ответил Кейрен. - Я тебе потом всё объясню, это долгий разговор.
   Я неопределённо пожала плечами: в конце концов, какая разница? Побывать в убежище у вора - это даже интересно...

2 глава

Здесь тихо и в печи горит огонь.

Здесь можно оставаться до утра.

Но у крыльца мой застоялся конь,

И мне в дорогу дальнюю пора...

Наталья Новикова (Тэм Гринхилл)

  
   Четыре версты - четыре с небольшим километра. Мы шли не спеша, лес не потерял своего очарования, но оно стало иным - мрачноватым, укрытым в скользких тенях, в витающем в воздухе запахе опасности. Ночь перешла в новую, предрассветную фазу, когда перестаёшь что-либо видеть даже на расстоянии вытянутой руки, темнота сгущается, и кажется, что можно зачерпнуть её в пригоршню. Идти босиком по лесу было колко, а когда мы свернули с тропинки - особенно. Но я молчала и старалась не отставать от заданного темпа. Часа через два, когда где-то на невидимой части горизонта занимался рассвет, и небо светлел; впереди показался какой-то холмик, и Кейрен уверенно направился к нему. Я уже еле передвигала ноги, глаза слипались, а бороться с приступами зевоты не было сил: часы показывали половину пятого, а я хоть и считала себя "совой", но позже четырёх-пяти обычно не ложилась. Впрочем, Кейрен тоже потерял твёрдость шага. Мы добрались до низкого холмика, и вор устало провёл рукой над его поверхностью. Выглядевшая до этого вполне естественно трава подёрнулась рябью, как изображение на неисправном телевизоре, и через несколько секунд на её месте появилась каменная кладка и утопленная внутрь небольшая дверь, пройти в которую даже при моём скромном росте можно было лишь пригнувшись. Где же, интересно, они лошадку держат?.. Кейрен достал откуда-то внушительную связку ключей - мощных, кованых, каждый сантиметров в пять-семь - и отпер дверь. Внутри было темно, а моя затея войти, бдительно держась за стеночку, не увенчалась успехом: сразу после косяка никакой вертикальной поверхности нащупать я не смогла. Сделав пару шагов, я остановилась: вдруг дальше ловушка какая для непрошеных гостей? Кейрен вошёл вслед за мной и закрыл дверь, погружая помещение в совсем уж непроглядную тьму; замок несмазанно скрипнул, но ключ послушно провернулся, запирая вход. Перед моим носом из ниоткуда появился яркий огонёк - вроде лампочки Ильича, только без провода, стекла и нити накаливания. И правда, магия... Кейрен обогнул меня по небольшой траектории и уверенно направился дальше, волшебный огонёк послушно полетел перед ним, давая столь мизерное количество света, что не помогал разглядеть ничего вокруг. Шагов через десять мы упёрлись в новую дверь. Кейрен, позвенев ключами, открыл её и вошёл, предварительно погасив свой огонёк.
   Комната, в которой мы оказались, напоминала прихожую. В углу стоял массивный сундук, в настенном подсвечнике трепетало пламя оплывшего огарка - наверное, электричество в нелегальном воровском убежище предусмотрено не было. Из квадратной прихожей два на два метра куда-то вправо вёл прямой коридор, а впереди начиналась узкая лестница. Мы поднялись по ней на второй этаж, где в небольшой аккуратный зальчик выходило несколько дверей. Кейрен открыл одну из них, но сам заходить не стал, кивнув на неё мне.
   - Переночуешь... хотя, уже переутруешь, здесь. Завтра... точнее, уже сегодня, разберёмся, что к чему. Не дожидаясь моего ответа, мужчина развернулся и усталым шагом направился к другой двери. Я вошла в комнату. На столе стояла кем-то заботливо зажжённая свеча, просторная кровать была застелена, а высокая спинка идеально подходила для того, чтобы развесить на ней одежду. Глаза закрывались; я с немалым трудом выпуталась из рваной юбки и плюхнулась на кровать, засыпая ещё на подлёте...
   ...Я сладко потянулась, не торопясь открывать глаза. Лениво подняв руку до уровня лица, я глянула сквозь ресницы на часы. Начало первого... Пора вставать... Я медленно перевела тело в сидячее положение. В голове непроизвольно мелькнула привычная уже мысль: "Всё же проснулась..." Впереди целый день, ещё один день жизни! Всё, что происходило вчера, казалось удивительным сном. Хотя, основным доказательством того, что это было на самом деле, являлось моё пребывание в незнакомой комнате. Вечером я не особо рассматривала обстановку, но теперь могла сделать это как следует. Кровать стояла у стены, изголовьем к окну, которого раньше я почему-то не заметила. Да и мы вроде бы под землёй, какие здесь окна?! Но пейзаж за стеклом вопреки всему не представлял собой лабиринт из кротовых нор или пещеру с песчаными стенами. Прямо от окна начиналось и уходило куда-то в безбрежную даль изумрудного цвета море (или другой какой неохватываемый взглядом водоём), отражающее розово-голубое небо - не то ранний закат, не то поздний рассвет. Солнце светило ярко, создавая блики на слабых барашках волн, но его лучи, проникающие через стекло, совершенно не грели. Тут и там прямо из воды, без какого-либо намёка на сушу, торчали невысокие деревца, вроде помеси яблони и цитруса. Я недоумённо потрясла головой, но подозрительно сюрреалистический пейзаж не исчез. Какой интересный природный феномен! Я повосхищалась сама с собой и продолжила осмотр. Рядом с кроватью стоял массивный деревянный стол, на нём одиноко торчала оплывшая свеча и лежала аккуратная горка одежды - для меня? Также в комнате имелся шкаф, несколько полок на стенах и стёртый коврик на полу. Одежда вне всякого сомнения предназначалась мне, поскольку представляла собой длинную чёрную юбку почти до лодыжек с треугольными кружевными вставками на подоле и сделанную в таком же стиле рубашку с расклешёнными рукавами. В качестве обуви предлагалось что-то вроде плетённых босоножек на плоской подошве. Оставив бесплодные попытки расчесаться растопыренными пальцами, я пригладила спутанные волосы рукой, оделась и осторожно выглянула за дверь. В коридоре ни кого не было, с нижнего этажа просачивались аппетитные запахи. В животе заурчало в напоминание о том, что еда его не посещала больше суток. Я легко сбежала по лестнице, перепрыгивая через одну-две ступеньки. За запахом, как по путеводной нитке, я проследовала по узкому коридорчику до самого его конца, где за квадратной аркой виднелась просторная комната, с отделанными деревом, как во всём убежище, полом, стенами и потолком. Я вошла и тут же определила помещение как столовую. В центре комнаты стоял стол человек на шесть, его окружал полный комплект резных кресел под старину с пышными подушками на сиденьях; из стены на метр торчал обмазанный глиной угол печки, источающий тепло. На столе, к моему разочарованию, не было ничего съедобного. Правда, в одном из кресел сидел Кейрен, но я ещё не настолько проголодалась, чтобы заниматься каннибализмом.
   - Привет! - жизнерадостно поздоровалась я, плюхаясь в одно из кресел.
   - Добрый день, - мрачно ответил Кейрен, глядя мимо меня.
   - Что это ты такой невесёлый? - поинтересовалась я.
   - Не выспался.
   - Да? Странно... А есть что-нибудь покушать?
   - Через полчаса обедать будем, - всё также флегматично-нудно, как с похмелья, протянул Кейрен, широко зевая.
   Я разочарованно вздохнула, поискала глазами, чем бы отвлечься от мысли о еде. На каждой из трёх стен висело по кованному трёхсвечному канделябру, а большую часть четвёртой занимало огромное окно-витрина, за которым простирался безумно красивый горный пейзаж.
   - А ты специально сделал здесь всё под старину или просто потому, что электричества нет, и пришлось адаптироваться? Так генератор можно было поставить!
   Кейрен вяло на меня посмотрел, вздохнул:
   - Под старину... - и неохотно заговорил. - Для тебя оно, может, конечно, и под старину. У меня для тебя две новости...
   - Хорошая и плохая? - попыталась угадать я.
   - Нет. Обе плохие. Во-первых, судя по тому, что я вчера узнал из твоей памяти, ты сейчас находишься в другом мире. В смысле, мне-то он родной, а тебе - другой.
   Хорошо, что я уже и так сидела. Я? В другом мире? Вот просто так вдруг?!
   - Правда? - выдавила я.
   - Да, - серьёзно кивнул Кейрен. - Я слышал, что такое возможно, но никаких достоверных фактов до сих пор не знал. Это из области магии. Ходили слухи, что определённым образом можно открыть портал в другой мир и кто-то из нашей братии активно пользуется этой возможностью. Причём, смысл в том, чтобы допустить в задании параметров какую-то ошибку. Вероятно, кто-то из адептов перед экзаменом решил попрактиковаться, да вышло не так. А ты в это время в своём мире случайно вошла в портал, когда пятилась.
   Я пару секунд ошарашено смотрела на Кейрена, а затем, к его ужасу, вскочила и запрыгала по комнате, хлопая в ладоши с громогласными криками.
   - Какая же это плохая новость?! Это самое замечательное известие, какое я когда-либо слышала! - прокомментировала я своё поведение, когда села обратно в кресло, тяжело дыша.
   ...Всю свою сознательную жизнь я мечтала о приключениях. Не заблудиться в лесу, не уехать в незнакомый район, сев не на тот автобус, не забыть ключи от квартиры и лезть в неё через балкон, а о настоящем приключении, таком, какое показывают в кино: попасть на необитаемый остров, искать сокровища в полном древних ловушек подземелье, познакомиться с вампирами, найти заколдованный меч, переместиться в прошлое (будущее) или в другой мир... В общем, я мечтала о том, что не происходит с нормальными людьми, да они и не желают, чтобы что-то подобное случилось. Жизненная рутина - без всякой романтики. Все живут по неписанному сценарию: роддом - детсад - школа - институт - работа - пенсия. Небольшие отклонения от него каждого конкретного человека непринципиальны. Где рыцарство, жертвенность, желание совершать подвиги? В книжках и в кино. Какое там рыцарство, когда в любом московском автобусе, набитом под завязку, можно наблюдать милую картину: все женщины стоят, все мужчины сидят... И остаётся лишь мечтать стать героем приключенческой книги или романа фэнтези, даже из тех, что плохо кончается. И пусть через четыреста страниц убьют, но лучше эти четыреста страниц настоящей жизни, чем десятки лет бессмысленной рутины! Я верила в мечту, несмотря на то, что вероятность её воплощения была ничтожно мала... До недавнего времени. Но месяц назад я поняла, что мечты не сбываются. И что оставшиеся мне сто двадцать дней никогда не заменят собой те заветные четыреста страниц настоящей жизни...
   - А какая вторая новость? Такая же хорошая? - оптимистично осведомилась я.
   - Н-нет... Не знаю... Не думаю, - с новоприобретённым заиканием ответил Кейрен. - Вторая новость в том, что не успела ты сюда попасть, как тут же влипла в неприятности.
   - Ну, это-то я уже поняла. Ты бы мне лучше объяснил, в чём их суть, если можешь.
   - Могу, отчего же нет. Только это будет долгий рассказ.
   - Я не тороплюсь, - беспечно махнула я рукой, поудобнее устраиваясь в кресле.
   - Хорошо, - легко согласился Кейрен, невольно копируя мою позу и настраиваясь на длинный монолог. - Начну с самого начала. Магия в нашем мире, в отличие от твоего, в порядке вещей. Ею, конечно, владеют не все, но это не редкость. В этой стране, куда ты попала, нашли приют разные магические и мистические школы, между ними идёт активная борьба за влияние. Хотя официально государством правит монарх, фактически он не имеет власти, все его "самостоятельные" решения продиктованы указаниями главных лиц той школы, что стоит на первой позиции по всем параметрам. Это положение зависит и от количества адептов, и от их профессионализма, и от авторитета, от связей в обществе и от многих других факторов. Поэтому каждая уважающая себя школа имеет развёрнутую сеть агентуры, другими словами, активно занимается шпионажем. Естественно, давно принят закон о смертной казни для лазутчиков в любой области. Школы так наловчились ловить шпионов друг друга, что на площади Правосудия ни дня не проходит спокойно.
   Мне тут же представилась толпа профессиональных зевак, которые приходят каждый день, как на работу, глазеть на казнь, как обычно показывают в исторических фильмах. Все люди на площади в моём воображении, включая палача и шпиона, получились отчего-то на одно, довольно-таки тупое, лицо. Причем, зеваки вопреки здравому смыслу хлопали и кричали: "Браво! Бис!", конвой выводил нового приговорённого - однояйцевого близнеца предыдущего - и представление продолжалось. Сначала я щедро сунула в руки вполне средневековому на вид палачу современный автомат (расстрел же всё-таки), но потом спохватилась и сменила его на арбалет. Интересно, у них уже изобрели огнестрельное оружие? "Бр-р!" - подумала я, стараясь выбросить бредовую сцену из головы. Кейрен, не подозревающий, во что вылился его рассказ в моём воображении, тем временем продолжал:
   - При этом предъявлять друг к другу официальные претензии школы не могут, ведь шпионажем-то каждая занимается. Вот и идёт заочная война - чьи агенты ловчее. При таком положении вещей немудрено, что незнакомую адептку, заявившуюся на экзамен, приняли за особо наглую шпионку, и бдительная служба безопасности тотчас затащила её в подвал. Ты не понимала, что происходит, и невольно навлекла на себя обвинение. Так что благодари судьбу, что тебя сегодня не расстреляли. Кстати, откуда ты узнала об этой новой казни? Впервые слышу о подобном садизме.
   Я усмехнулась.
   - В моём мире шпионов во время войны расстреливали. Правда, сейчас у нас смертная казнь отменена. Но, по-моему, расстрел - это вовсе и не садизм...
   - Почему? - удивился Кейрен, скривившись. - Знаю по собственному опыту, что, когда стрела или арбалетный болт попадает в жизненно важную часть тела, - это больно.
   - У нас-то расстреливают по-другому, - задумчиво протянула я. - Здесь уже изобрели пушки?
   - Этакие неповоротливые махины, стреляющие на небольшое расстояние неподъёмными ядрами? - презрительно уточнил он. - Да, только их практически никто не использует: дешевле и полезней нанять пару-тройку боевых магов.
   - А... Понимаю... Сам знаешь, у нас такой возможности не предусмотрено. Представь себе пушку таких размеров, чтобы держать её в руках. Нажимаешь на рычажок размером в сантиметр... ну, вот такой... - отмерила я пальцами в ответ на вопросительный взгляд, - и из дула на огромной скорости вылетает небольшой кусочек свинца. У нас это самое распространённое оружие, имеет множество модификаций. Им и расстреливают.
   Кейрен на минуту застыл, рассматривая пространство перед собой затуманенным взглядом, - наверное, представлял довольно оригинально описанный мной пистолет.
   - Ужас, - наконец выдохнул он. - Что же у тебя за мир, если ты это называешь гуманным?!
   Я смущенно улыбнулась, разводя руками. Представляю, что вообразил Кейрен...
   В воздухе запахло горелым. Кейрен насторожился, смешно повёл носом на манер любопытной собачки. Я вопросительно нахмурилась, прищурив один глаз.
   - Суп варю, - торопливо пояснил Кейрен, вскакивая, и быстрым шагом направился к неприметной двери рядом с углом печки.
   - А по-моему, уже жаришь, - вяло процитировала я надоедливый рекламный ролик и криво улыбнулась собственным словам.
   До сих пор не верилось, что я не на чьей-нибудь подмосковной дачи. Казалось, в соседней комнате сейчас загудит холодильник или мерно забормочет телевизор, а с улицы послышится шорох шин по грунтовой деревенской дороге. Но вместо это вновь распахнулась дверь, предположительно ведущая на кухню, и в комнату вернулся Кейрен с двумя деревянными - деревянными! - дымящимися плошками. Миска глухо бухнула о стол передо мной, рядом примостился внушительный ломоть чёрного хлеба. Я опасливо зачерпнула ложкой густой наваристый суп. Пахло приятно, вид у блюда был довольно аппетитный, да и я пребывала в исключительно голодном состоянии, но некое предубеждение к мужской кулинарии ухитрялось перевешивать все эти факторы. Стряпню противоположного пола я пробовала лишь однажды, но повторить эксперимент с тех пор не отважилась. Тогда мой знакомый пытался накормить меня обедом... Не знаю, что можно сделать с готовой замороженной котлетой, чтобы она после жарки превратилась в нечто, по виду напоминающее кем-то уже жёваную подошву, а по вкусу - кисло-горькие древесные стружки... Чувство голода всё же победило, и я быстро сунула в рот полную ложку, боясь пережёвывать. Но всё оказалось не так плохо, даже очень хорошо. В наши времена не варят суп без бульонного кубика и приправы с витаминами. Где это видано, чтобы готовить из настоящего мяса, а не "заменителя, идентичного натуральному"?! Вот этот суп был сварен на мясном бульоне не из порошка, и плавала в нём отнюдь не колбаса. Хлеб тоже оказался выше всяческих похвал, такого в Москве не купишь. В общем, умяла я всё за милую душу и добавки попросить не постеснялась. Кейрен наблюдал за мной с вялым любопытством, мне так и казалось, что он сейчас свалится с кресла на пол, не в состоянии удерживать тело в вертикальном положении по причине апатичной полудрёмы.
   - Поспал бы ты, что ли, - сочувственно посоветовала я.
   Кейрен медленно кивнул, встал и поплёлся в сторону лестницы, еле переставляя ноги.
   - Можно я тут поброжу? - торопливо спросила я.
   Какой-то едва заметный жест я приняла за знак согласия. Что ж, надеюсь, здесь нет комнаты с отрубленными головами предыдущих гостей/гостий. Для начала я направилась на предполагаемую кухню. Примерно четверть комнаты занимал очередной кусок печки, сюда же выходила топка. Около неё аккуратной горкой лежали сухие дрова, на специальной полочке стояли горшки и миски, в углу был прислонён ухват. В центре расположился большой стол, вдоль одной из стен была лавка, на другой развешаны лари и всякая кухонная утварь. Окон здесь не было, но свет лился от потолка, словно там висела люстра. Квадратный люк в полу вёл в подвал - кладовую, и я не преминула сунуть туда свой любопытный нос. Здесь тускло горели свечи, выхватывая из темноты то бочки с солениями, то копчёное мясо и колбаски на вбитых в потолок крюках. Я прожорливо оторвала одну из особо аппетитных сосисочек и, грызя её на ходу, вылезла обратно. Проходя через столовую, я не удержалась - подошла к подозрительному окну, провела по стеклу пальцем. На ощупь оно было совсем как дерево... и я практически сразу посадила себе занозу. Я с шипением попробовала её вытащить ногтями, но они оказались слишком короткими и обломанными для этой цели. "Ладно, найду, может, что-нибудь остренькое..." - поморщившись, подумала я и вышла в коридор.
   Я пересекла прихожую и хотела уже подняться на второй этаж, когда заметила дверь около лестницы. Я потянула ручку - заперто. Думала было вежливо уйти, но решила попытаться ещё разок. Я взялась за ручку обеими руками и дёрнула со всей силы: что-то звонко хрустнуло, и дверь распахнулась, уронив меня на пол. С кряхтением поднявшись, я воровато огляделась и шмыгнула в комнату, закрывая за собой дверь.
   Здесь царил загадочный полумрак, свет шёл только от зажженного очага. Стены, как и везде, отделанные деревом, были украшены шершавыми гобеленами, красиво переливающимися в бликах огня и радующими глаз фантастическими пейзажами, показанными без ярких красок, но очень естественно. Пол покрывал большой ковёр - у нас такой скорее называли бы "палас", но тут это словечко казалось совсем не к месту. В общем, аккуратная, чуть вытянутая комната выглядела эффектно, чем-то напоминая пещеру или даже дупло. Особенно меня впечатлила стена напротив очага, снизу доверху увешанная всяческим холодным оружием, какое раньше я могла видеть разве что на выставке. Под самым потолком расположились малопригодные для использования неподъёмные двуручники почти в человеческий рост длиной, хрупкие на вид мечи и кинжалы с тонкой гравировкой по лезвию и инкрустированными в рукоять драгоценными и не очень камнями, декоративные стилеты и даги с извилистыми клинками и причудливыми, мешающими руке гардами. Ниже висели дальнобойные орудия: луки и арбалеты различных размеров и моделей. Тут же в специальных футлярах можно было найти болты и стрелы всевозможных конфигураций. Ниже всего висели несколько мечей, среди которых мне особо приглянулся один - прямой клинок около семидесяти сантиметров в длину, классическая гарда. Я несколько лет занималась фехтованием, и меня так и тянуло попробовать применить изученные на рапире приёмы на более грозном оружии, но несколько смущало отсутствие разрешения хозяев хватать что ни попадя. Появившаяся у меня за последние два месяца дурацкая привычка ни в чём себе не отказывать, даже если на следующий день желаемое станет доступней, взяла своё: я уверенно схватилась за рукоятку полюбившегося мне меча и вытянула его из кольца, вбитого в стену, взвесила в руке. Он оказался, как ни странно, немногим тяжелее рапиры, что позволяло использовать практически любые приёмы фехтования, но преимущества были налицо - таким клинком можно наносить не только колющие, но и рубящие удары, не опасаясь сломать его. В охотку я закружилась по комнате в сражении с невидимым противником. Эх, жаль, тут нет стола, на который я бы эффектно вспрыгнула! Я так увлеклась, что даже не услышала, как отворилась дверь и кто-то вошёл в комнату. Заметила я его только тогда, когда столкнулась нос к носу.
   - Ой... - выдавила я, непроизвольно вжимая голову в плечи. - Извините...
   Придав лицу виноватое выражение (вообще-то, стыдно мне было вовсе не за то, что опробовала меч без спросу, а за то, что так легко попалась), я убрала руку с клинком за спину - с глаз долой.
   - Что ты, дочка, хорошему клинку нечего на стене пылиться. Он крепкую руку чует. А вот запор на двери можно было и не ломать...
   Дед плутовато на меня посмотрел и вышел, прикрывая дверь. Я несколько секунд недоумённо смотрела в пустоту перед собой, потом всё-таки развернулась и медленно двинулась к стене. Интересно, кто он Кейрену? Странный донельзя...
   Вернув оружие на законное место, я было направилась к одному из выходов, но вспомнила, что хотела вытащить занозу. Не найдя ничего более подходящего, я использовала для этого короткий острый стилет, превратив занозу в порез...
   Из комнаты вели ещё две двери помимо входной. Они не были заперты, и я смогла свободно пройти в новое помещение. Это оказалась библиотека. Небольшая квадратная комната, высокие книжные стеллажи до потолка вдоль стен, в центре - два кресла и маленький круглый столик с канделябром. Здесь тоже был очаг, в котором горело жаркое пламя, крупные поленья еще не превратились в угли и приятно потрескивали. Я подошла к стеллажам, всмотрелась в надписи на корешках, щурясь от недостатка света. "Трансгрессория", "Прикладная некромантия в магии", "Телепатия - врождённый талант или результат обучения?", "Историческая география: Кедраса, Приокеанск, Хотвев"... Руки чесались взять одну из книг, полистать непривычные по фактуре странички, но, во-первых, я знала, что если начну смотреть фолианты со столь заманчивыми названиями, то сегодня не дойду до остальных частей убежища, а хочется; во-вторых же, начитавшись фантастики, я помнила горький опыт героев, хватавшихся за чужие предметы, связанные с магией. Я с сожалением опустила уже протянутую было к одному томику руку и усилием воли заставила себя покинуть библиотеку.
   Вторая дверь из зала с оружием привела меня в короткий широкий коридор, большую часть которого занимала куча сена. Воздух здесь был пропитан запахом осени, ароматом сухих полевых цветов. Я прикрыла глаза, вдохнула, оценивая букет. Как жаль, что даже в моё время, когда увиденное можно запечатлеть на фотоаппарат, а услышанное - записать на диктофон, так и не придумали прибора, чтобы сохранять запахи. Я сунула в зубы соломинку и пересекла коридор. В лицо дохнуло свежим воздухом с привкусом воды. Я попала в настоящую конюшню: из четырёх стойл были заняты только два, распахнутые ворота поскрипывали створками, оттуда дул тёплый ветерок. Серая в яблоках лошадка беспокойно выглянула из стойла, всхрапнула. Я подошла, хотела погладить её по морде, но она отстранилась, подозрительно поглядывая на меня из-под длинных ресниц. Поджарая, если можно так сказать о лошади, кобылка была довольно высокой и словно бы пуганой. В соседнем стойле дремал, вяло шевеля ушами, лохматый тяжеловоз - судя по всему, питомец деда, такой же волосатый и флегматичный. Я вышла за ворота. Буквально в трёх метрах от них журчала речка, вода пенилась, налетая на камни: течение было сильным, как в настоящем горном потоке. Вокруг очень нечасто росли деревья, даже реже, чем в городском парке; сочная зелёная трава доходила до щиколоток, тут и там из неё синими звёздочками выделялись мелкие цветы. Я подошла к реке, зачерпнула в пригоршню воды - она была удивительно чистой и прозрачной, руку свело от холода. Пахло лесом и полем; раздавалось чириканье птиц, какие-то шорохи, всплески, жужжание и стрёкот вездесущих кузнечиков. Прямо на моих глазах на поверхность вынырнула крупная серебристая рыбина - солнце ярко блеснуло на чешуе, отразилось тысячью искорками от брызг.
   Я обернулась. Конюшня с распахнутыми воротами начиналась деревянным кубиком и уходила вглубь поросшего зеленью холма. Интересно, он появился здесь естественным образом, а потом в нём прокопали пресловутое убежище, или, наоборот, сначала построили нормальный двухэтажный домик, и затем присыпали сверху землей? Я ещё немного погуляла на природе: набрала целую горсть ароматной земляники, умылась, пошлёпала босыми ногами по каменистому дну у кромки воды. В конец замёрзнув до зубного стука, я по извилистой траектории попрыгала обратно в дом. Стрелки на часах показывали уже без двадцати четыре - как же быстро бежит время! Теперь пора было осмотреть второй этаж, и я двинулась обратно к лестнице по старому маршруту. Проходя через библиотеку, я с сожалением глянула на книги, но вновь заставила себя проследовать мимо. Я нигде никого не встретила, хозяева все спят что ли? По лестнице я взобралась уже не так бодро: давала знать о себе усталость. За первой дверью оказалась комната Кейрена, если бы она пустовала, я бы наверняка осмотрелась, но сам владелец спал на кровати, стоящей в углу, и пришлось тихонько уйти. Соседняя комната тоже была жилой и, судя по всему, принадлежала деду. Валенки и лапти стояли аккуратным рядком у порога, на вбитом в дверь гвозде висела телогрейка, постель была накрыта стёганным одеялом, у стены - сундук, а на нём два набитых мешка. Окно тут выглядело по-другому: маленькое, деревенское, и пейзаж за ним виднелся под стать - лужайка, горка дров под навесом, некрашеный забор и лес вдалеке. Я уже привыкла к подобным несостыковкам и даже не удивилась. Последняя на этаже комната оказалась одним большим гардеробом. Впрочем, здесь хранилась не только всевозможная одежда (как мужская, так и женская), но и парики, баночки с сажей, мелом и прочей гадостью для грима, накладные усы и бороды. Наглядевшись на это безобразие, я вышла в коридор, потянулась, зевнула. Опять захотелось есть, но втихую слазить в подвал я постеснялась, а полдника мне никто не предлагал...
   Я спустилась вниз и, немного поколебавшись, всё-таки повернулась спиной к кухне. Отвлечься от мыслей о еде можно было только подумав о чём-нибудь более возвышенном, но такое ко мне в голову просто так не забредало, поэтому я отправилась в библиотеку - искать оное в книгах...
   - Ой, ё! - взвизгнула я, мгновенно просыпаясь. Толстенный неподъёмный фолиант запоздало съехал с моих колен и ударил прямо по пальцам ноги. Я с трудом втянула книжку на стол, выдохнула. Попытавшись встать, я охнула и плюхнулась обратно: всё затекло после нескольких часов пребывания в одном положении. За это время в комнате стало совсем темно: свечи оплыли и погасли, в очаге остались лишь золотисто-красные, почти совсем прогоревшие угли, которые теперь давали больше тепла, чем света. Я размяла ноги, с кряхтением поднялась и медленно поплелась к двери. По пути задумчиво обернулась, прикидывая, убирать книгу на место или не стоит, но на подвиг не решилась и продолжила движение по прежнему маршруту. В комнате с оружием было ещё темнее: здесь от огня остались лишь редкие мелкие огоньки, выглядывающие рыжими точками из горки тёмно-серой золы. Я неуверенно сделала шаг вперёд, ещё один, а на третьем осмелела, решительно ступила вперёд... и не почувствовала опоры под ногой. Я покатилась вниз по лестнице. Сама не поняла, как шею себе не свернула! Об острые углы ступенек и об пол я приложилась всеми частями тела, посему, когда всё-таки остановилась, решила, на всякий случай, не шевелиться. Рядом послышались шаги (глаза я тоже закрыла).
   - Живая или как? - без особого волнения осведомился, как я определила по голосу, Кейрен.
   - Ы-ы-ы, - неопределённо ответила я, не открывая рта.
   - Ну, и вставай тогда, чего развалилась?
   Я с опаской пошевелила плечами - вроде не сломаны, пробежалась пальцами по рёбрам - кажется, целы, открыла глаза. Кейрен стоял надо мной, скрестив руки на груди, с выражением на лице, как у взрослого человека в зоопарке, с чисто зоологическим интересом наблюдающего за тем, как обезьяна лезет на дерево. Так и казалось, что он сейчас достанет из кармана очки, блокнот и ручку и начнёт что-то записывать, бормоча себе под нос: "Присутствуют как условные, так и безусловные рефлексы...". Я сначала села, а потом и встала, придерживаясь за стену. Довольно просторное помещение (подвал?) было буквально завалено всяким инвентарём, вроде верёвок, крючьев, каких-то загадочных приспособлений из широких ремней и тому подобного. Чуть правее от нас прямо в воздухе мерцал небольшой световой шарик, от него исходило странное матовое сияние, придающее коже непривычный восковой блеск.
   - Как ты сюда провалилась-то? - спросил Кейрен, подозрительно меня оглядывая.
   - Там наверху слишком темно.
   - А дверь не надо было ломать! - не к месту возмутился он.
   - Извини, я случайно, - неискренне покаялась я. - Что это за место?
   Кейрен скорчил недовольную рожицу, но всё же снизошёл до ответа:
   - Я храню здесь воровской инвентарь.
   - Значит, на "дело" собираешься, - усмехнулась я.
   - Можно и так сказать. При... задержании у меня конфисковали некоторые... хм... вещи, и я намереваюсь их вернуть.
   Кейрен помолчал, но, подумав, неохотно добавил:
   - Если у тебя что-нибудь забрали, могу тоже... захватить.
   Интересная идея, лезть за всяким барахлом к тем, кто тебя давеча чуть не повесил... Впрочем, не моё это дело. А вещички было бы неплохо вернуть: всё-таки в сумке остался пистолет, который мог бы пригодиться, тем более, если кто-нибудь захочет изучить сей непривычный для местных предмет, либо сам ненароком застрелится, либо начнёт палить во все стороны (хотя, это громко сказано - там всего патрона два или три...).
   - Я бы не против, - ответила наконец я. - у меня была...
   - Не надо, я помню, - прервал меня Кейрен. - Это я тоже вчера "видел" в твоей памяти. Ладно, постараюсь найти твои вещи, если их ещё не выкинули со склада.
   Кейрен подхватил с пола сумку и торопливо прошёл мимо меня к лестнице. Я спохватилась через пару секунд и припустила за ним, дабы не остаться запертой в подвале. Когда я вылезла, прихрамывая на обе ноги, он уже нетерпеливо топтался у двери.
   - Что ты там копаешься?! - возмутился Кейрен и одним движением руки заставил проём в полу исчезнуть.
   Всё-таки вредный народ, эти воры! Раньше как-то не приходилось иметь с ними дело, теперь буду думать, что они все такие... Кейрен развернулся и понёсся на торпедной скорости в сторону конюшни, не прекращая что-то мне говорить. Я уныло поплелась за ним, не расслышав даже половины сказанного. Когда я его наконец догнала, вор уже седлал лошадку, ту самую, что шарахнулась от меня днём. Кейрен покосился на меня и продолжил затягивать подпругу.
   - Что ты на меня так смотришь, - недовольно спросила я.
   - Да так, - неопределённо ответил он, прилаживая сумку к седлу. - Где-то на кухне должен стоять пузырёк из тёмного стекла - там мазь от вывихов и ушибов. Ты бы взяла: сколько можно инвалида изображать?
   Я ошалела от такой заботы: сделала скептически-удивлённое лицо (подняла левую бровь и прищурила правый глаз) и даже перестала перетаптываться с ноги на ногу. Кейрен уже вскочил в седло, глянул на меня, усмехнулся.
   - Только двери больше не ломай, - добавил он и пришпорил лошадь.
   Я несколько минут стояла на пороге, прислонившись к косяку, и смотрела, как одинокий силуэт всадника растворяется в вечерней полутьме. Зябко поёжившись - погода теплом не радовала - я отправилась туда, куда меня собственно и послали, то бишь на кухню. Согласно Кейреновым предписаниям, я перевернула всё вверх дном в поисках загадочной склянки и, ругаясь сквозь зубы, ещё раз обыскала каждый сантиметр. Естественно, я так ничего и не нашла, поэтому, обозлённая, с силой топнула одной ногой и тут же, поморщившись запрыгала на другой. Ну и ладно, подумаешь, от пары лишних синяков ещё никто не умирал... а если умирал, то я и так скоро отправлюсь к ним в гости... Уже почти перешагнув порог, я глянула в стоящий у печки горшок... и увидела там небольшую приплюснутую баночку с искомой мазью. Я раздражённо выдохнула, сделала шаг от двери, сунула руку за склянкой и неловко дёрнулась. Удерживаемая кончиками пальцев баночка осталась без своеобразного футляра: горшок с оглушительным звоном-треском разлетелся на десятки мелких осколков.
   - Упс!.. - протянула я и, печально оглядев плоды своей антиобщественной деятельности, поспешила покинуть место преступления.
   Как назло, в столовой я нос к носу столкнулась с дедом. Он добродушно мне улыбнулся.
   - Ты, дочка, верно, голодная? Так приходи через часок, я приготовлю что-нибудь.
   Отводя глаза, я кивнула и чуть не бегом припустила в свою комнату.
   О горшке мне и слова не сказали. Я поужинала в гордом одиночестве - дед
отчего-то ко мне не присоединился (может, обиделся на погром на кухне), - а затем поднялась наверх, переоделась в бессовестно стыренную из гардеробной ночнушку, легла и затушила свечу. За окном, как и положено, была ночь - чёрное небо, усыпанное звёздами; тонкий яркий месяц; лунная дорожка по воде; косые тени от деревьев. Вроде, смотрелось это красиво, но как-то неестественно, и я отвернулась лицом к стене, на которой то и дело появлялись блики отраженного от воды света. Всё вышло так странно и неожиданно. Внезапно и как-то совсем обыденно сбылась мечта всей моей жизни, и, что примечательно, я этого даже не заметила, пока мне не разъяснили ситуацию. Днём мне было жалко тратить время на размышления, зато сейчас спать совсем не хотелось и можно было прикинуть, что делать дальше. В местной тюрьме я уже посидела и особого удовольствия от этого не получила, поэтому оставаться в компании находящейся не в ладах с законом личности не хотелось. Да и незачем мне оставаться на одном месте, теряя бесценное время, которого и так мало. Для начала надо найти где-нибудь карту и как следует её изучить, чтобы знать, куда направляться. Потом, пригодился бы транспорт - лошадка, например, - можно, конечно, путешествовать и пешком, но это выйдет больно медленно и утомительно. Также нужны деньги, или хотя бы сухой паёк на первое время. В голове начал зарождаться план под кодовым названием "Вор у вора шапку спёр".
   Утро нереального пейзажа за окном вновь выдалось солнечным. Это начинало раздражать. Завтракала я одна - дед, встреченный мной на кухне, сообщил, что Кейрен ещё отсыпается. В столовой было душно, поэтому я решила немного освежиться, прогулявшись на улицу. Но до речки, в которой хотела умыться, я так и не добралась: войдя в конюшню, я там и осталась, прикованная восторженным взглядом к одному из стойл. Я никогда не видела такого красивого коня: не слишком высокий, крепкий и мощный, на ощупь он был весь словно бархатный; его бабки имели белый окрас, почти вся остальная часть ноги - чёрная, как и низ морды, и кончики ушей. Хвост и длинная пушистая грива также были чёрными. А всё остальное имело светлый, рыжевато-бежевый цвет. Конь смотрел на меня грустными глазами, а когда я протянула к нему руку, то устало ткнулся носом в ладонь.
   - Правда, красавец? - неожиданно раздалось у меня за спиной.
   Демонстрируя свою издёрганность, я подпрыгнула, резко оборачиваясь. У входа, прислонившись к двери спиной, стоял Кейрен, насмешливо ухмыляясь.
   - Да, - согласилась я, вновь поворачиваясь лицом к стойлу. - Ты привёл его ночью?
   - Нерадивые хозяева были недостойны такого коня. Они забыли закрыть стойло, позволив ему отправиться на ночную прогулку, - Кейрен воровато блеснул глазами. - Я смогу выгодно продать этого коня коллекционерам.
   - Кому?!
   - Некоторые богатые люди коллекционируют лошадей редкой породы или окраса. У них огромные конюшни, животных выгуливают от силы раз в неделю, от чего те быстро ослабевают и становятся непригодными для верховой езды. Так что на практике вся их коллекция тегра ломаного не стоит. Зато сколько они платят за новые "экспонаты"! - Кейрен мечтательно закатил глаза в предвкушении заработка.
   Меня передёрнуло. Н-да, общество защиты животных ещё не основали...
   - Когда ты собираешься его продать? - осторожно спросила я.
   - Завтра утром мне надо будет уехать... по делам. Заодно с кем-нибудь договорюсь. А что?
   - Да так, ничего. Кстати, - поспешно сменила тему я, - может, ты покажешь мне карту? Хотелось бы более конкретно узнать, где я нахожусь.
   Кейрен обречённо вздохнул, и в его глазах отчётливо читалось глубокое сожаление, что меня не расстреляли. Я наивно захлопала ресницами и просительно улыбнулась, заставив его неохотно кивнуть.
   - Ладно, - проговорил он, открывая дверь и жестом приглашая меня за собой. - Между прочим, я из ночного похода не только коня приволок.
   Кейрен многозначительно замолчал, ожидая моей реакции.
   - Тебе удалось вернуть мои веще? - неподдельно обрадовалась я.
   - И не только. Вот, тебе сувенирчик принёс.
   Я с опаской взяла в руки мятую бумажку, вынутую Кейреном из кармана. Под крупным заголовком "Осторожно!" был намалёван мой "фоторобот" - довольно похоже, надо сказать! - и внизу, более мелкими буквами подпись: "Побег особо опасного преступника! Вознаграждение за любую информацию о местонахождении!".
   - Это развешано по всему городу, - пояснил Кейрен, злорадно поглядывая на моё ошарашенное лицо.
   - А почему про тебя ни слова? - только и выдавила я.
   - Да меня-то все уже и так знают, я в постоянном розыске. Сколько раз меня ловили, а я снова смывался!
   - Почему же до сих пор никто не учёл твоих магических способностей? Ведь ты, наверняка, сбегаешь раз за разом именно с их помощью.
   Кейрен самодовольно усмехнулся.
   - Если бы кто-нибудь знал о них, то непременно принял бы меры.
   "Логично", - подумала я, и перед моим мысленным взором предстал плакат времён СССР "Не болтай!". Между тем, мы вошли в библиотеку. Кейрен выдвинул нижний ящик одного из стеллажей и вытащил оттуда охапку бледно-жёлтых свитков и сложенных в несколько раз бумаг. Он с сожалением посмотрел на маленький столик, занятый неубранной мной с вечера книгой и подсвечником, и со вздохом развернулся к двери.
   Комфортно разместиться со всей кипой карт нам удалось лишь в столовой. Кейрен выбрал один из листов - особо измятый и истрёпанный - и расстелил его на столе, а остальную кучу небрежно скинул на кресло.
   - Вот, смотри. Это карта Кедрасы. Мы находимся примерно здесь, в Туманном лесу, - он ткнул пальцем в одну из косеньких ёлочек около тонкой чёрточки реки. Я вгляделась в карту. Южнее от нас расположились обширные болота и затерянная в их недрах деревня. Вся цивилизованная часть страны находилась на севере и западе.
   - Это столица - Вормин, - Кейрен указал на особо крупно изображённый город на карте и тут же перевёл палец на вычурно изображённый замок рядом с ним. - А здесь мы с тобой сидели в подвале.
   - ВШМЗиПН?! - недоумённо прочла я надпись на карте.
   - Сокращённое от "Ворминская Школа Магии, Знахарства и Прикладной Некромантии".
   - Мило, - прокомментировала я и продолжила изучение местной географии.
   Моё внимание привлекла территория на самом западном краю листа, оставленная неизвестным картографом незакрашенной. Здесь не было обозначено ни дорог, ни городов, и только одна-единственная надпись гласила: "Другие Долины".
   - А территории на западе вы ещё не освоили? - спросила я.
   - Там расположены Другие Долины - вотчина иных рас.
   - Негров, что ли? - не поняла я.
   - Кого? - не сообразил Кейрен. - Я о таких ничего не слышал. В Долинах живут эльфы, вампиры, драконы и им подобные. По закону они не могут пересекать границу.
   - А отчего вдруг такое разделение?
   - У других рас с людьми слишком много разногласий, - усмехнулся Кейрен. - На мой взгляд, без них спокойней. Трудно представить, что когда-то по небу свободно летали драконы, а в любом лесу можно было встретить дриаду. Они не такие, как мы, им не место среди людей.
   Он постоял пару секунд молча, после чего предложил мне продолжить изучение географии самостоятельно, и ушёл, прикрыв дверь. Я склонилась над картой, задумчиво провела пальцем по границе Долин. Не очень-то у них тут справедливое общество - прямо нацизм какой-то. В ворохе карт я нашла одну особо ветхую, чуть не рассыпающуюся в руках. Надпись в левом верхнем углу гласила: "Другие Долины - проклятый край, где никогда не заходит луна". Несмотря на столь затейливый заголовок с отрицательной эмоциональной окраской, карта была весьма подробной; вся территория делилась на разного размера кусочки - собственно, Долины, каждая из которых принадлежала одной расе. Судя по всему, это далеко не маленькая территория отличалась живописностью пейзажей и разнообразием ландшафтов, поэтому как раз сюда стоило устроить экскурсию. Тем более, поглазеть на средневековье интересно, но посмотреть на настоящих эльфов или драконов куда любопытней. Интересно, а там действительно всегда ночь?
   Эту карту я отложила, как и первую, а остальные отнесла обратно в библиотеку. Пора было готовить "побег", который я запланировала на следующий день. Заглянув в свою комнату, я обнаружила на кровати пухлую сумку - последнее напоминание о моём мире. Я присела, положила её на колени, открыла. Всё её содержимое, вытряхнутое на кровать рядом со мной, образовало небольшую горку, имеющую в основании вызывающе чернеющий пистолет, а на вершине - миниатюрный сотовый-раскладушку. Последний был практически разряжен и вовсю возмущался отсутствию сети. Я выключила его и отбросила на другой край кровати - он абсолютно не вписывался в местный интерьер и резал глаз, как, впрочем, и весь остальной хлам, составляющий мой багаж. Сначала я собиралась разделить вещи на две кучки - что брать с собой, и что можно бросить здесь, но оставить так ничего и не решилась: листы бумаги, как и одноразовые платочки в целлофановой упаковке, могли пригодиться (да хотя бы костёр разводить); кошелёк и документы просто так выкинуть не позволяла привычка; писать перьями, которые здесь, вероятно, в ходу, я, разумеется, не умела, посему ручку и остальное содержимое пенала тоже пришлось брать с собой; ну а плеер и телефон было жалко по необъяснимым причинам. Насчёт пистолета я, естественно, даже не рассуждала - в незнакомом мире, где меня в первый же день посадили в тюрьму, какое-никакое оружие могло понадобиться. Скептически оглядев кучу барахла, которую собиралась брать с собой, я поняла, что мне явно понадобиться новая сумка - более вместительная и соответствующая местной эпохе. Да и одежду надо подобрать походную - не в юбке же верхом ехать (разве что по-дамски - хе-хе - до первой кочки). Я приоткрыла дверь, воровато посмотрела влево, вправо и выскользнула в коридор. Здесь, к счастью, никого не было, и я прошла в комнату-гардероб незамеченной. Всё необходимое нашлось без труда - ещё бы при таком ассортименте! Помимо одежды и сумки я взяла тонкое походное одеяло - предок спального мешка. Я сгребла вещи в охапку, пересекла коридор и вновь скрылась в своей комнате, не забыв аккуратно запереть дверь, дабы никто не вошёл и не увидел моих сборов.
   Время до вечера я убивала тем, что бесцельно бродила по дому, листала книги в библиотеке, просматривала карты. Перед сном я наворовала себе сухой паёк из кладовой, после чего направилась в свою комнату и легла. Было ещё рано, но это меня не смущало - завтра нельзя долго спать.
   Я открыла глаза, когда над морем за окном, что порядком успело мне надоесть, едва-едва поднялось солнце. Организм будто почувствовал важность момента и решил для разнообразия удовлетвориться сном до рассвета. Одевшись, я подхватила сумку и осторожно выглянула за дверь. Ни в коридоре, ни на лестнице никого не было. Я медленно, крадучись спустилась вниз, направилась к конюшне. Пройти без остановок через комнату с оружием мне не удалось: пересекая её, я встала на полпути и жалобно уставилась на приглянувшийся мне давеча клинок. Он висел на стене, такой одинокий среди другого оружия, и прямо приковывал к себе взгляд...
   С непривычки я постоянно обращала внимание на то, что ножны при ходьбе били меня по ноге. Лошади Кейрена в конюшне не было, что ещё раз свидетельствовало о его отъезде. Я открыла крайнее стойло и в нерешительности застыла на пороге. Сам конь-то был на месте - он смотрел на меня довольно скептически (чего хорошего можно ожидать от этих людей?), но нигде поблизости я не видела какой-либо сбруи. Пройдясь по всей конюшне, я не обнаружила ни сёдел, ни узды. Я вышла в коридор, заваленный сеном, осмотрелась: мне показалось, что в углу под слоем сухой травы что-то темнеет. Добираться до этого места мне пришлось на четвереньках, а в результате под конец пути я кубарем скатилась с соломенной горки, врезавшись в стену. Немного покряхтев, я всё же доползла до угла, разгребла слой сена и с радостью обнаружила там завёрнутое в потник седло. Оригинальное место для его хранения! Но больше ничего найти не удалось, хоть я и перевернула всё вверх дном так, что солома равномерно заняла всю площадь коридора.
   Я оставила стойло открытым, и конь уже успел добрести до самой речки. Не забыв напоследок прихватить небольшой холщовый мешочек с овсом - один из тех, что неопрятной горкой были сложены у ворот, - догнала его и начала неумело седлать. Мне всё никак не удавалось затянуть подпругу - то ли сил не хватало, то ли я делала что-то не так. Наконец, я справилась с задачей, но что делать дальше не знала, конь же, привыкший ходить под седлом, стоял спокойно и не спешил проявлять инициативу.
   - Конь, а конь, - неуверенно обратилась я к нему, заглядывая в его морду, - будешь слушаться меня без поводьев? Назову я тебя, пожалуй, Арктуром. Хочешь быть тёской звезды?
   Конь ничего не ответил, только отвернулся от моего назойливого взгляда. Я решительно вскарабкалась в седло, побалансировав несколько секунд на одном стремени, и осторожно похлопала Арктура по крупу позади себя. Конь фыркнул, тряхнул головой и медленно побрёл вдоль реки вниз по течению - кажется, как раз в нужную мне сторону.

3 глава

Лети в тоннелях под землей,

Сквозь двери с надписью "Открой!",

Сквозь двери, на которых "Входа нету".

The Dartz

  
   Конь шёл на диво мягко, как дорогой автомобиль по ровному асфальту. Мы ехали в нужном направлении, поэтому я, опасаясь, что повторно мне так уже не повезёт, не останавливалась до тех пор, пока в густых сумерках нельзя стало разглядеть ничего на расстоянии метра. День выдался солнечным, а ночь - лунной, и звёзды, усыпавшие небо, сплетались в незнакомые созвездия. Я чуточку потянула коня за гриву, тот попытался цапнуть меня за руку, но не дотянулся до неё, вовремя отдёрнутой. Арктур по устной просьбе не остановился, посему я приняла решение спрыгнуть на ходу, благо, он двигался медленно. Результатом моего акробатического кульбита, как и следовало ожидать, стало бесславное падение, причём одна нога намертво застряла в стремени, так что конь мстительно протащил меня пару метров по земле за собой, но потом всё же застыл на месте, хитро поглядывая в мою сторону. Я представила, что подумал бы какой-нибудь приличный человек, увидев породистого коня (с седлом, но без узды и поводьев), а рядом с ним растрёпанную девушку, спокойно лежащую на земле и закинувшую ногу на стремя... Меня пробрал истерический смех, я тряслась от гремящего на весь лес хохота, словно в эпилептическом припадке, и не могла остановиться. Слава Богу, в лесу никого не было, и посмотреть на меня в неподобающем виде могли разве что деревья.
   Место, выбранное мной для привала, располагалось на самой опушке. Я заметила это не сразу, поскольку впереди в больших количествах росли низкие пушистые берёзки и высокие тополя, за которыми нельзя было разглядеть обширное поле, покрытое метровой травой. Выходить из леса я не стала, хоть скудный свет от луны почти не проникал сквозь густую листву. На свой страх и риск, я расседлала коня, будучи вовсе не уверенной в том, что смогу повторить обратный процесс, и теперь рассеянно теребила гриву Арктура: на ночь его нужно привязать, но чем? В моей сумке не было ни верёвки, ни чего-либо на неё похожего. Я не смогла придумать ничего умнее, чем порвать юбку, захваченную мной на всякий случай, на узкие полоски ткани и связать их между собой. Импровизированную верёвку я накинула коню на шею свободной петлёй, а другой её конец закрепила на толстом стволе вековой сосны. Ужасно хотелось есть, а ночная прохлада уже пробиралась под не совсем подходящую мне по размерам куртку, поэтому я собрала скромную кучку сухих палочек и... бессильно опустилась на землю. Как человек цивилизованный, я не умела добывать огонь без спичек или зажигалки, а ни того, ни другого в моём распоряжении не имелось...
   Я упорно тёрла камнем о камень до трёх часов ночи, да так и заснула, уперевшись спиной в гнилой пенёк.
   Когда я проснулась утром, у меня болела шея, не гнулась спина, и затекли все конечности. Порядком стесавшиеся камешки валялись неподалёку, жалкая горка хвороста развалилась, Арктур уныло смотрел на меня и задумчиво пожёвывал то, что некогда являлось предметом одежды. Я встала, отвязала коня, отправив его на поле на вольный выпас, и только после этого подхватила с земли сумку и села на пенёк. Наиболее пригодный для съедения в холодном виде я сочла копчёную сосиску, после которой жутко хотелось пить. Пока я завтракала, Арктур успел уничтожить целую плантацию клевера на опушке. Я неуверенно глянула на свою фляжку: коня тоже надо поить, но как это делается, оставалось загадкой. Плеснув воды в ладонь, я подсунула руку под нос Арктуру. Тот совсем по-человечески скривился, но соизволил выпить и, мало того, в охотку выхлебал всё остальное, благо, я щедро подливала жидкость в пригоршню. Зато теперь конь пришёл в благодушное расположение духа и даже подождал, пока я бегала за седлом.
   Сегодня процесс оседлания дался мне легче. "Верёвку" отвязывать я не стала, сделав из неё подобие поводьев. Где северо-запад, на который собиралась ехать, я уже, конечно, понимала довольно смутно, поэтому отправила коня наугад: привязи он худо-бедно слушался, вероятно, по привычке. Речка - мой единственный ориентир - ушла в сторону ещё в середине прошлого дня; куда-то вдаль уходило поле, лёгкий ветер колыхал соцветия сочной свежей травы. Погода была идеальной. Конь переступал неспешно, срывая на ходу травинки. Мне взгрустнулось. Очень похожий пейзаж можно увидеть из окошка деревенского домика, где живут мои родители.
   ...Я ничего им не говорила. Ни полтора месяца назад, когда узнала об этом, ни позже. Зачем вынуждать их на сто двадцать страданий? Я привыкла засыпать каждый вечер с мыслью, что могу не проснуться, ни к чему было, чтобы ещё кто-то начинал свой день со схожих раздумий. Впрочем, об этом не знал никто, кроме, пожалуй, руководителя лаборатории...
   Я сделала короткий привал днём и остановилась на ночёвку ещё до заката. Тоскливое настроение не прошло; поле всё тянулось и тянулось; по дороге не попалось ни одного источника воды - моя фляжка до сих пор пустовала. Я расположилась на краю маленькой рощицы, собрала горстку веточек в шалашик с необъяснимыми целями и села рядом, уперев в них взгляд, словно в попытках разжечь костёр силой мысли. Я даже не сразу расслышала шуршащие шаги за спиной и опомнилась лишь тогда, когда в поле моего зрения попали белые ажурные полусапожки и две стройные ноги, обутые в них. Нервно вздрогнув, я подняла взгляд: передо мной стояла симпатичная молодая девушка со странным, нечеловеческим выражением ореховых глаз. Впрочем, она приветливо улыбалась, её коротко стриженные огненно-рыжие волосы развевались на ветру, как и едва доходящее до колен тёмно-красное платье свободного покроя.
   - Добрый вечер, - вежливо поздоровалась девушка, отводя рукой прядки со лба.
   - Здравствуйте, - настороженно ответила я.
   - Вы собираетесь остаться здесь на ночь? Вы не будете против, если я составлю вам компанию?
   - Нет, конечно, - оживилась я, прикидывая возможный выгоды от такого соседства. - Может, вы поможете мне с костром, а я, в свою очередь, поделюсь с вами ужином?
   Девушка удивлённо покосилась на скромную горку хвороста, но никаких вопросов не озвучила, только улыбнулась мне и скинула на землю тощую сумку.
   - Помочь вам не составит для меня никакого труда, и я рада буду разделить с вами трапезу. Меня зовут Ориен.
   - Полесия, - ответно представилась я, делая доброжелательное выражение лица.
   Мы быстро собрали веток для нормального костра, Ориен достала огниво (во всяком случае, мне казалось, что это именно оно), и через пару минут пламя весело затрещало.
   После ужина Ориен заварила в кипятке какую-то траву - напиток по вкусу напоминал зелёный чай; взяв свою чашку, я достала из сумки карту и глубокомысленно в неё уткнулась. Как, ну как пользоваться этой штукой?! В какую сторону дальше идти? Вот забреду в болота, буду знать, как изображать из себя великого путешественника... Ориен заинтересованно посмотрела на карту в моих руках.
   - Простите, нельзя ли мне взглянуть на неё. Я иду из Кобёра и, стыдно признаться, сбилась с пути.
   Господи, как она ухитряется выдавать такие заковыристые фразы?.. В моё время так не говорят, наверно, даже при дворе английской королевы... Ориен взяла карту из моих рук и принялась водить по ней пальцем.
   - Куда вы держите путь, если не секрет? - вдруг спросила она, поднимая взгляд.
   Говорить, что направляюсь туда, где на карте белое пятно, я сочла неразумным и ответила нейтрально:
   - Я просто путешествую. Пока планирую двигаться на северо-запад.
   - Значит, нам по дороге? Если вы...
   Я устало выдохнула и закатила глаза.
   - Послушай, давай на "ты".
   "Надеюсь, это сделает её речь хоть немного проще для понимания", - мысленно добавила я.
   - Хорошо, - несколько неуверенно согласилась Ориен. - Мы могли бы...
   - Поскольку нам в одну сторону, мы можем ехать вместе, - невежливо перебила я, опасаясь, что в её исполнении это предложение растянется на полчаса.
   - Да, именно это я и хотела сказать, - несколько ошарашено пробормотала Ориен. - Только, боюсь, я буду вас... тебя задерживать, ведь вы... ты верхом, а я не эксплуатирую никакое бессловесное существо.
   Я подавилась чаем и согнулась, смешно вытянув перед собой трясущуюся руку с кружкой, кашляя и задыхаясь. Ориен испуганно отшатнулась от меня, но почти тут же, досадуя на себя, вернулась на место.
   - Думаю, на Арктуре можно ехать вдвоём, - просипела я, откашлявшись, и совсем тихо добавила. - И ничего я его не эксплуатирую...
   Девушка всё же услышала и яростно сверкнула глазами - не то в ответ на моё предложение, не то из несогласия с моей последней репликой. Ей, пожалуй, стоит основать какую-нибудь организацию по защите диких лошадей... и ослов... и мулов...
   - Если это несчастное животное не может сказать, что ему неприятно таскать у себя на спине несколько пудов груза... - разъярённо начала Ориен.
   - То оно вполне в состоянии было скинуть меня на землю, когда я два дня ездила на нём без узды, - резко парировала я - меня уже начинало раздражать её странное поведение.
   В яростно горящих глазах Ориен блеснуло удивление, она повернулась к Арктуру, неподалёку от которого не очень аккуратно лежало седло, но никакой другой упряжи видно не было.
   - Арктура собирались продать коллекционеру. Я хотела избавить его от столь печальной участи, поэтому выкрала его, совершила, можно сказать, противозаконный акт, но в конюшне смогла найти только седло.
   Ориен несколько смутилась, но сбавив тон, всё же попыталась возразить:
   - Ты могла отпустить его на волю.
   Мне, конечно, такая оригинальная мысль и в голову не приходила, но я не растерялась.
   - Не смеши! Такого породистого и красивого коня тут же кто-нибудь подберёт. И что с ним станет?
   Подтверждением моей полной и безоговорочной победы стало то, что Ориен не нашла больше аргументов, неискренне извинилась и обещала поехать верхом. Спать я легла с чувством полного удовлетворения.
   ...Арктур шёл, как обычно мягко и словно бы не замечал удвоенной ноши. Ориен расположилась впереди меня, она сидела боком и вела себя несколько неуверенно, опасаясь лишний раз шевельнуться или коснуться гривы коня. Её поведение казалось мне, мягко говоря, странным, но я не стала допытываться. Вдруг всё это связано с какой-нибудь душераздирающей историей, после которой у неё не то конофобия, не то кономания... Около пяти безупречно чистое небо начало затягиваться свинцовыми тучами, ураганный ветер буквально сдувал с седла, особенно шатко сидящую хрупкую Ориен, вцепившуюся мёртвой хваткой в мою немеющую руку. Поэтому когда впереди показалась дубовая роща, я с облегчением вздохнула и торопливо предложила:
   - Устроим здесь привал, хорошо?
   С вымученной улыбкой отлепив пальцы Ориен от своего запястья, я спихнула её с седла и спрыгнула вниз сама - мои ноги коснулись земли одновременно с первыми каплями дождя. Арктур настойчиво потянул меня в рощу, я не стала сопротивляться. Стоило нам войти под кроны деревьев, как небо рассекла ветвистая молния, словно спецэффект из фильма ужасов. Открывшийся за широкими стволами вид вполне соответствовал мрачноватой атмосфере: в центре рощи возвышалась каменная горка, больше всего походящая на склеп с полуобвалившимся входом в виде арки. Ориен бодро встряхнулась, во все стороны разбрызгивая воду с волос, и молнией метнулась к укрытию наперегонки с Арктуром. Мне оставалось только развести руками и последовать за большинством.
   Вход в подземелье встретил нас выщербленными ступеньками, уходящими в темноту. Любопытным взглядом я жадно уставилась вниз - Ориен подозрительно заглянула мне в лицо и, будто прочитав мои мысли, осторожно сказала:
   - Это не кажется мне хорошей идеей...
   - Да, - легко согласилась я, - без света туда соваться не стоит. Фонарик бы...
   И тут меня осенило: из трудной ситуации выведет универсальный помощник цивилизованного человека - сотовый телефон! Найти оный в сумке было сложнее, чем иголку в стоге сена, но я справилась с этой задачей в рекордный срок. Аккумулятор оказался заряжен всего на одну треть, света от экрана хватало буквально на полметра - хилая, конечно, замена факелу, но за неимением лучшего...
   - Пойдёшь со мной? - повернулась я к Ориен.
   Та, будучи совсем не в восторге от моей идеи, неопределённо скривилась. Впрочем, я не стала дожидаться вразумительного ответа и начала осторожно спускаться по растрескавшимся от времени ступеням. Кое-где по углам на них даже рос сухой мох и ещё какие-то растения-паразиты, названия которых я не знала. Когда сзади послышались быстрые шаги, я успела преодолеть около полутора десятков ступенек и была вынуждена включить фонарь, то бишь раскрыть телефон, тут же весело засветившийся матово-голубым.
   Спускались мы довольно долго: глубина была приличная, а чтобы освещать ступеньки под ногами приходилось опускать руку до уровня колен, что причиняло вполне ощутимые неудобства, но, в конце концов, лестница была преодолена. В загадочном подземелье, путь до которого оказался довольно долгим, рассмотреть мы смогли только земляной "пол" и ничем не примечательную каменную "стену" - влажную и замшелую на ощупь.
   - Позволь спросить, - издалека начала Ориен, брезгливо ковырнув ногтём грязно-зелёный гранит, - не удовлетворит ли тебя созерцание сего заповедника мха и плесени?
   - Другими словами, собираюсь ли я идти дальше или нет? - привычно перевела я. - Так всё интересное - впереди, как можно остановиться на полпути?
   Девушка вежливо промолчала, только с силой пнула ни в чём не повинную стену - я бы, наверно, ногу сломала, а ей хоть бы что - и с обречённым выражением лица пошла за мной. Правда, метров через сто нам вновь пришлось остановиться: неверный свет от телефона выхватил из тьмы острый край обрыва, мрак за которым можно было бы рассеять разве что прожектором. У правой стены мне удалось разглядеть узкий карниз, покрытый подозрительными трещинами и сколами.
   - Похоже, дальше только туда.
   Ориен покорно перевела взгляд на предполагаемый путь, на её лице в течение нескольких секунд отражалась борьба между любопытством и нежеланием рисковать, но говорить она так ничего и не стала, предоставив право выбора мне. Заставив меня вздрогнуть, телефон в руке тревожно завибрировал, сообщая о своей разрядке, и хотя обычно он возмущался так по целому дню, мне стало не по себе оттого, что мы можем остаться на краю обрыва без света. Но я всё равно бесстрашно шагнула на карниз и двинулась вперёд. Осторожные шаги эхом раздавались по всему подземелью. Света хватало на совсем маленький кусочек карниза, поэтому идти приходилось чрезвычайно медленно: переступать границу видимого участка было неоправданно опасно. Небольшие разломы попадались практически на каждом шагу, из-под ног сыпалось каменное крошево, с сухим шорохом падая в пропасть. Я подняла руку с телефоном повыше, силясь разглядеть чуть больше, и, скептически усмехнувшись увиденному, остановилась.
   - Что-то не так? - тихо спросила Ориен, а эхо насмешливо ей ответило: "Не так, не так!"
   - Впереди широкий разлом, - разочарованно протянула я, разглядывая полуметровую дыру в карнизе. - Подержи-ка наш светильник.
   - Зачем? - подозрительно осведомилась девушка, опасливо принимая у меня из рук незнакомый предмет.
   Я повернулась к ней, рискуя потерять равновесие, и иронично усмехнулась.
   - Не хочу оставлять тебя без света, если, изображая горного козла, я свалюсь-таки с карниза.
   Ориен впала в ступор от такого объяснения, высказанного на диво жизнерадостным тоном - отсутствующий у меня инстинкт самосохранения вызывал у неё смешанные эмоции... Попросив девушку не спать на ходу, я придвинулась вплотную к краю разлома и, затаив дыхание, перекинула одну ногу на другую сторону. Пошатнулась, но удержалась на месте. Следующий шаг должен был оказаться сложней, поскольку предполагал перемещение всего моего нелёгкого тела над пропастью, но судьба распорядилась иначе: я услышала тихое жужжание вибро-сигнала и не замедливший последовать за ним вскрик Ориен. Хрупкий телефон - плод тонких технологий, не рассчитанных на использование в естественной среде, - оглушительно хрустнул об карниз, сверкнул на прощанье подсветкой и искрами и исчез в обступившей нас темноте.
   - Ой... Оно зашевелилось...
   - Ай! - передразнила я Ориен.
   И почему я всё время попадаю в дурацкое положение?! Отчего мы остались без света именно тогда, когда я буквально вишу над пропастью в позе гимнастки, садящейся на шпагат?!
   - Ориен, двигайся обратно, только медленно, - шёпотом проговорила я, всё больше вжимаясь в стену.
   В кромешной темноте подземелья было абсолютно ничего не видно, в глазах плавали радужные круги - тени потерянного освещения. Судя по звукам, девушка последовала моим указаниям; я же осторожно переступила обратно и, перенеся вес на правую ногу, стоящую на самом краю разлома, уже собиралась сделать шаг, когда снизу послышался зловещий треск и опора под подошвой дрогнула. Я неуверенно замерла, почувствовала, как теряю равновесие, а в следующую секунду с визгом полетела в пропасть вместе с солидным куском каменного карниза, грозящим, ко всему прочему, стукнуть меня по голове. Ещё услышав краем уха, как Ориен растерянно меня окликнула, на метровой глубине я приложилась выпирающими частями тела о недружелюбную каменную поверхность, оказавшуюся подозрительно наклонной, после чего со всё увеличивающимся ускорением заскользила вниз. Пролетев через некое отверстие, в котором запросто могла бы застрять, будь моя скорость несколько поменьше, и ободрав локти об его края, я вывалилась в какую-то пещеру и, уже окончательно приземлившись на её неровный жёсткий "пол", оглушённая, отключилась...
   ...Кап...Кап...Кап... Кран на кухне неисправен. Вода лениво с глухим звуком капает в раковину круглые сутки. Я привыкла, но это всё равно навевало уныние. Весенний пейзаж за окном тоже не добавлял оптимизма: монотонный дождь, серое, бесцветное небо, бледные прохожие под однообразными зонтами... Я вздохнула, открыла полупустой холодильник, скривив недовольную рожицу, печально осмотрела его содержимое... Н-да, обед, похоже, отменяется... По закону подлости телефон зазвонил именно тогда, когда моя рука уже потянулась за колбасой. Я неохотно закрыла холодильник и помчалась в комнату, где вроде бы валялась трубка. К моему удивлению, она довольно аккуратно лежала на столе. Уверенно ппротянув к ней руку, я вдруг застыла, так и не коснувшись трубки: с очередной трелью звонка пришло какое-то тревожное чувство.
   - Алло? - непроизвольно дрогнувшим голосом ответила я.
   - Здравствуйте. Вас беспокоят из ЦНИИ ГПК. Это Верстова П.А.? - сухо протараторил официальный голос.
   Сердце взволнованно ёкнуло. С чего бы мне звонили из этой организации?!
   - Вёрстова, - машинально поправила я. - Да, а в чём дело?
   - Вы можете завтра к трём приехать в наш институт? - бесстрастно осведомилась говорившая женщина.
   - Могу, а зачем?
   - Это по поводу вашего вчерашнего визита в пункт сдачи крови.
   - Что-то не так? - резко спросила я.
   - Я не...
   - Что-то не так??? - невежливо повышая голос, прервала её я.
   - Не кричите на меня! - визгливо возмутилась тётка. - Я не знаю! Может, болезнь у вас какую-нибудь обнаружили!
   На такой оптимистической ноте на другом конце провода зачастили короткие гудки. Нехорошее предчувствие стало сильней, руки задрожали; я выронила трубку, и та мягко плюхнулась на ковёр. Раздражающий писк телефона сверлил мозги. Подтекающий кран на кухне вторил ему. Кап... Кап... Кап...
   ...Болела голова... И спина... И правый бок... Нет, левый... Нет, оба... Где-то рядом капала вода: мелкие холодные брызги оседали на моей щеке. Я попробовала открыть глаза, но перед ними сразу всё поплыло, и пришлось пока отказаться от этой идеи. Зато пошевелить руками-ногами удалось, что радовало: выбраться отсюда и так будет непросто, а со сломанными конечностями это превратилось бы в невыполнимую задачу. Полежав минут пять, я рискнула повторить попытку. На этот раз перед взглядом прояснилось. Я смогла рассмотреть невысокие своды пещеры, видимые благодаря какому-то странному, мутному и блёклому свету. С трудом переведя тело в сидячее положение, я осмотрелась: небольшой по площади каменный мешок напоминал заброшенную штольню. Стены поблёскивали кварцем, дальний конец пещеры сужался, постепенно переходя в тесный коридор. Свет исходил от рельефных бежево-жёлтых камней, похожих на крупные кристаллы соли - вроде тех, что олени так любят лизать во всяких документальных фильмах BBC. Я аккуратно поднялась и закачалась в приступе головокружения и дезориентации, чуть не повалившись обратно на землю. Когда пол и потолок встали наконец на свои места, я поторопилась подойти к стене, чтобы, в случае чего, придержаться за неё, но это не понадобилось: ноги объявили голове перемирие.
   Единственным путём к отступлению, похоже, был узкий тёмный коридор в другом конце пещеры. Брести по нему без какого-либо освещения меня не прельщало, и на ум не пришло ничего умнее, чем выломать из стены один из светящихся кристаллов. На ощупь он напоминала прессованный песок и точно также осыпался из-под пальцев блестящей пылью. Я попыталась остриём меча, чудом сохранившегося во время падения, ковырнуть кристалл... и он, на мгновенье замерев в прежней форме, опал мне под ноги горкой светящегося порошка. Надеюсь, этот материал не радиоактивный, потому что теперь мне придётся таскать его в пригоршне... Я уже собиралась набрать его полные ладони, когда мой взгляд случайно скользнул по соседнему отрезку стены, где между двух светильников загадочно блестел голубоватый квадрат. Не сумев пересилить любопытство, я подошла туда. В камень был будто вмонтирован кубик льда в сорок сантиметров шириной. Сначала я не поверила своим глазам, но дотронувшись ладонью до холодной гладкой поверхности: на ней остался красноватый след - все руки были в мелких царапинах, - уверилась, что это не шутка стукнутого после падения подсознания. Сквозь идеально прозрачный, чистый лёд виднелся некий прямоугольный предмет, завёрнутый в кусок грубой серой мешковины.
   - Интересно, что там?.. - тоном пациента психбольницы с раздвоением личности протянула я, жадно поглядывая на загадочный свёрток.
   Итак, чем уничтожают лёд? Меч, который я до сих пор держала в руке, только царапал поверхность. Я сунула его в ножны, села на пол и раскрыла сумку. Первый раз под руку попался пистолет: я задумчиво посмотрела в его дуло, прищурив один глаз, но решила, что стреляться, пожалуй, рановато, а проку от длинной узкой цилиндрической дырки в ледяном массиве тем более не будет. Следующим я, к своему удивлению, откопала огниво, которое, видимо, по ошибке сунула себе в сумку на последнем привале. "Огонь!" - осенило меня. Только что поджечь?.. Я достала из пенала металлический "паркер" и кошелёк. Засунутая в колпачок купюра должна быда изображать этакую свечку с крайне коротким фитилём. Поджечь её мне удалось попытки с третьей - всё-таки пользоваться огнивом без должной практики довольно трудно...
   ...Вот почему мы так легко прожигаем деньги - они очень быстро сгорают! Всего моего капитала хватило на овальную дырку в десять сантиметров диаметром и около пяти в длину. В ход пошли бумажные платочки, но в глубине они горели уже плохо - вода заливала пламя. Нормальный человек давно бы плюнул и ушёл: в конце концов, зачем тратить столько усилий на добычу неизвестно чего загадочного назначения. Но я уже не могла остановиться. Из сумки была извлечена юбка, точнее, её жалкие остатки; я смяла её в живописный комок, наколола на меч и подожгла. Огонь полыхнул чуть не до потолка, словно ткань пропитали бензином. Под ноги бодрым весенним ручейком потекла талая вода. Оставшийся после этого до свёртка слой льда я кое-как расковыряла разогретым от пламени мечом и получила-таки вожделенный предмет в руки. Мешковина оказалась влажной и затвердевшей; я развернула её, и на землю упала тонкая книга в кожаном переплёте. Тут же в пещере задрожали стены, послышался непонятный гул, с потолка посыпалась пыль. Чем это мне грозит, я догадалась сразу, поэтому быстро подхватила сумку, меч, трофейную книжку и горсть светящегося песка и рванула к выходу. Грохот обвала за спиной гнал меня через весь коридор - до самого... тупика. Я едва не врезалась в стену, неожиданно появившуюся за поворотом, тотчас испуганно развернулась, но своды пещеры не обрушились мне на голову. Тесный тоннель закончился небольшим расширением, а вместе с ним завершился и обвал. Я тупо смотрела на свежевыстроевшуюся каменную стену, держа перед собой сложенные пригоршней ладони с порядком уменьшившейся за время бега горкой блекнущего песка. Когда первое оцепенение прошло, я запоздало вздрогнула и рефлекторно опустила руки, рассыпая я земле бесценный порошок. Меланхолично проследив за тем, как песчинки покрывают каменную поверхность, я уныло повернулась к стене, пошарила по ней глазами и, не найдя ни щелки в сером монолите, устало села на пол. Здесь было тихо, как в могиле, и холодно, как в склепе. Волосы чуть шевелились от ледяного сырого сквозняка. Странно, откуда здесь ветер? Я вскочила и тревожно заозиралась. На сей раз это принесло плоды: на двухметровой высоте обнаружилось небольшое отверстие. Можно было попробовать добраться до него - стена изобиловала выступами и неровностями, за которые так легко цепляются скалолазы. Только вот в этом тёмном лазе мне понадобится свет, а влезть наверх с песком в ладонях нереально без крыльев. Посему я достала из сумки кошелёк, вытряхнула мелочь, заполнила освобождённое отделение необходимым веществом и, прицелившись, закинула его в лаз. Подивившись непойми откуда взявшейся у меня меткости, я решительно подошла к стене и начала исторический подъём. Пальцы соскальзывали с уступов, ноги разъезжались, не удовлетворённые хилым упором; я дважды срывалась, но вновь шла на приступ, и с третьей попытки мне наконец удалось доползти до такой высоты, чтобы держаться за край лаза. Подтянуться у меня сил, конечно, не хватало, подобно таракану под стаканом, я беспорядочно перебирала ногами, силясь найти новую точку опоры. Медленно, но верно я вползала наверх. Длинный тоннель встречал меня чернильной темнотой и лёгким влажным воздухом. Я втянулась внутрь, подобрала кошелёк и открыла его: небольшой кусок лаза проявился, как изображение на чёрно-белом снимке, в тусклом свете того, что некогда было своеобразной "лампой" в несуществующей ныне пещере. Я торопливо поплзла вперёд и вскоре увидела выход, заросший какой-то буйной растительностью. Сквозь зелёную листву просвечивало солнце, его лучи падали на стенки лаза, оставляя на них кляксы видимого пространства. Под шорох осыпающихся в траву мелких камней я вылезла из узкого проёма, неуклюже скатилась в кусты, ломая тонкие ветки, после чего утомлённо расслабилась, не имея сил сдвинуться, чтобы острый сучок перестал впиваться между лопаток, как копьё. Где-то рядом ржанула лошадь, послышались осторожные, почти бесшумные шаги, которые заглушало даже моё дыхание.
   - Кто здесь? - уверенно спросил знакомый голос.
   - Ориен? - хрипло позвала я.
   - Полесия, это ты? - подозрительно спросила девушка, не показываясь мне на глаза.
   - Нет, это не я, а то, что от меня осталось.
   - Прости, можно поинтересоваться: то, что от тебя осталось, на меня не нападёт? Я слышала, что некоторые неупокоенные усопшие ведут себя агрессивно...
   - Оно устало и едва шевелится, поэтому вряд ли представляет для тебя какую-либо опасность.
   Около моей головы хрустнула сухая палочка, заставив меня вздрогнуть; Ориен подошла совсем тихо - немного бледная и напряжённая, она переступила через ветки, не задев больше ни одной, попала к моему боку и, глядя на меня с опаской, негромко проговорила:
   - Наверное, тебе требуется помощь?
   Я неуверенно пожала плечами, пытаясь подняться самостоятельно, но не преуспевая в этом, и сразу крепко схватилась за протянутую мне руку, слегка подрагивающую в ожидании прикосновения. Ориен встрепенулась, как испуганная лошадь, её зрачки в страхе расширились, а в их глубине появилась угроза. Не ожидав такого странного поведения, я разжала пальцы, за что поплатилась падением на острые ветки и сучки, и огласила округу глухим криком. Похоже, именно это загадочным образом стало доказательством того, что я не представляю опасности: девушка отбросила сомнения, выражение её лица сменилось на сочувственное. Извиняться она и не подумала, зато легко, не прилагая видимых усилий, выдернула меня из куста и поставила на ноги. Как оказалось, я вылезла из подземелья неподалёку от входа в него. Здесь Ориен собиралась остаться на ночлег; не скорбя особенно по поводу гибели малознакомой, легкомысленно себя ведущей девицы, то бишь меня, она сложила хворост для костра, достала какую-то крупу к ужину и, вероятно, попыталась бы разжечь огонь (хе, посмотрела бы я, как бы это происходило без местного эквивалента спичек - огнива), но услышала копошение где-то сзади и пошла проверять. Во всяком случае, такая картина событий представилась мне, когда я вышла к месту стоянки. Арктур встретил меня безразличным взглядом: моё возвращение его не очень обрадовало, но и не сильно огорчило. Я села прямо на мокрую после дождя траву около так и не разведённого костра, прислонившись боком к арке. Забрав у меня огниво, Ориен начала неспешный процесс приготовления ужина.
   - Ты нормально выбралась оттуда без света? - спросила я у неё, пытаясь смыть грязь с рук и лица собранной с травы водой.
   - Да, это было несложно.
   Девушка обернулась, старательно изображая виноватое выражение лица, смущённо, но твёрдо посмотрела мне в глаза.
   - Ты упала в пропасть по моей вине. Я хочу попросить у тебя прощения за то, что уронила твоего демона.
   - Кого?! - ошарашенно переспросила я.
   - Э-э, - Ориен растерялась и даже немного сбилась со своего велеречивого стиля. - Тот предмет... Это ведь был сосуд с пленённым демоном, излучающим свет?.. Или дело в какой-то магии? Оно зашевелилось, и от неожиданности я выпустила светильник. Но, позволь напомнить, я не советовала тебе лезть в катакомбы, - добавила она, намекая, что угрызений совести не испытывает и извиняется лишь из вежливости.
   - Так что мы квиты, - справедливо отреагировала я, не желая дискутировать на тему "кто виноват". - Да и вообще, ни к чему просить прощения - это была случайность.
   Я благодушно улыбнулась - Ориен кисловато усмехнулась в ответ и отошла. Помешивая кашу в котелке, она спросила:
   - А как тебе удалось спастись?
   - Там было не слишком высоко...
   ...Ночь укутала всё вокруг чёрной шалью: на тёмном небе не появилось ни луны, ни звёзд. Золотистый отсвет костра плясал на рыжих волосах Ориен, спящей в полуметре от него, и на моём лице. Я достала из сумки добытую в подземелье книгу, положила её на колени и раскрыла. Что-то блеснуло на странице и соскользнуло в траву: пошарив рукой по земле, я подобрала небольшой ажурный медальон на плоской металлической цепочке. Сплетённый из множества медных проволочек ромб, и каждая деталь своего, чуть отличающегося от других цвета. Я подкинула его на ладони: в воздух словно взвилась искра и тотчас исчезла в моём кулаке. Бросив взгляд на костёр, я заметила, что пламя начинает гаснуть, положила в огонь новых веток и вернулась, наконец, к изучению книги. Света на страницу падало достаточно, и я приступила к чтению...
   "Тот, кто держит в руках эту книгу, наделён огромной властью." Хм, сомнительное счастье... "В его силах наслать потоп на землю, разрушить стены крепости без единого орудия..." Ага, или взломать компьютер пентагона без навыков хакера... "...поднять мёртвого из могилы..." Чтобы потом долго и бодро от него убегать? "Дабы править над стихией и властвовать над миром человеку, не обладающему даром магии, необходимо иметь артефакт столь могущественный, чтобы сила его пробуждалась словом и была доступна любому..." Я поморщилась и перелистнула страницу, пропуская несколько абзацев, на разные лады восхваляющих возможности нынешнего обладателя книги - по всему выходит, меня - и некоего амулета довольно смутного описания. На левой половине разворота был нарисован знакомый мне медальон в масштабе два к одному и абстрактный человечек в полный рост, надевающий его на шею.
   "Чтобы воспользоваться силой вышеописанного артефакта (см. рис. 1) необходимо надеть его на шею (см. рис. 2) и прочитать соответствующую формулу. Далее следует список формул-команд в алфавитном порядке. Прежде всего следует точно определить свою цель, затем выбрать нужные слова. Внимание! Вся ответственность за последствия магического вмешательства ложится на плечи того, кто его произвёл!"
   Да, нерадостная перспектива, быть ответственной за всевозможный потопы и разрушения... Но испытать систему можно на чём-нибудь безобидном! Я полистала книгу и остановилась на странице с буквой "м". Мандарин - что может быть безобидней? Описание фрукта, данное рядом в скобочках, меня позабавило: "кисло-сладкий плод оранжевого цвета, произрастающий в Приокеанске, на южных островах и в некоторых из Других Долин и составляющий большую часть рациона местных жителей". Чувствуя себя необычайно глупо, я надела медальон и поднесла книгу к глазам:
   - Йай йой и, - почитала я и усмехнулась: вот бред!
   Сначала ничего не происходило, затем раздался какой-то странный свист, и нечто мягкое и увесистое стукнуло меня по затылку. В костёр неторопливо скатился наполовину расплющенный о мою голову мандарин. Он тут же зашипел и задымился, но в следующую секунду взлетел в воздух и повис у меня перед лицом, весь измазанный в саже, с тлеющей кожурой, истекающий соком. Поморщившись, я встала и отошла - мандарин последовал за мной и вновь остановился напротив моего носа.
   - Фу! Брысь! - шёпотом, чтобы не разбудить Ориен, попыталась я его прогнать.
   Непоседливый фрукт не послушался; я схватила его и отбросила в сторону. Стукнувшись об землю, мандарин вновь подскочил, как воздушный шарик, и вернулся ко мне, ещё более перепачканный и измятый. Не на шутку разозлившись, я обнажила меч: несколько взмахов - и в воздухе повисло около десяти неровных долек. Впрочем, они почти сразу задрожали и осыпались в траву. От греха подальше я покидала их в костёр, мысленно пообещала себе больше не читать на ночь глядя всякие непотребные фразы и спрятала книгу в сумку. В следующий раз возьмусь колдовать только перед лицом врага... Мандарин-бумеранг - чем не оружие?..
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"