Гриневич Александра : другие произведения.

Осколки судьбы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Попаданка в другой мир. Выживание, второй шанс на счастье. Прожив много лет на Земле, Татьяна потеряла веру в любовь. Муж лгал и изменял, дети выросли и покинули дом. Осталась ненавистная работа и нелюбимый муж. Нет, работу она любила, а вот систему, в которой приходилось работать, ненавидела. Можно ли было предположить, что сорока семилетняя землянка из 21 века, попадёт в тело семнадцатилетней девушки в другом мире? И, как дальше сложится её жизнь, если отец планирует выдать замуж за старика-компаньона, а очень хочется свободы выбора и самой решить, как жить дальше? Есть знания и желание найти им применение, возможность изучать собственный магический дар. а ещё болит душа по детям и теплится надежда на новое счастье, но уже в этом мире. Черновик. Текст выкладывается на Продомане. Адрес в шапке страницы. И на ЛитЭре. Ссылки в конце файла. Если найдется желающий почитать. Здесь больше обновлений не предвидится.

   ОСКОЛКИ СУДЬБЫ.
   0x01 graphic
  
   ПРОЛОГ.
  
   Дорога, пересекающая Горальский лес, всегда считалась опасной. Разбойничьи шайки давно облюбовали эти места, и, хотя местные бароны время от времени предпринимали попытки избавиться от этой напасти, но меры эти были временные и не очень действенные. Огромный лесной массив одной стороной примыкал к не самому маленькому болоту, о котором ходили дурные слухи.
   Мало кто рисковал сунуться в те места. Хищное зверье, непроходимые топи и, по утверждениям местных жителей, нечисть болотная. Так это, или не так, кто сможет точно сказать? Живущие неподалёку люди верили в существование болотника и ночниц, манящими огоньками завлекающих путников в топь. А ещё были ырки, багники, стухачи и жабалаки. Всех и не перечислишь.
   Тайные тропы, проложенные ещё в незапамятные времена, помогали смельчакам незаметно уходить от погони, скрываясь на нескольких небольших островках в центре болот. Там, где, якобы, жила старуха-ведьма.
   Тихо переговаривались между собой кроны деревьев, шелестели листвой, едва слышно поскрипывали ветками. Но не было слышно привычного птичьего гомона, лишь изредка тревожно перекликались между собой сойки. Лес замер, притаился, потревоженный людьми, постепенно приходя в себя, возвращаясь к привычной жизни. Пройдёт совсем немного времени и снова, чуть в стороне, запоют птицы, всё также будет шелестеть листва, гудеть насекомые. Такая привычная лесная жизнь. Не для всех.
   Обоз, следовавший из Лориса в Гораль так и не дошёл до места назначения. Вдоль обочины дороги валялись разграбленные повозки, разбитые и опрокинутые. Тела ещё не успели остыть, а стаи мух уже начали свой страшный пир. Сладковатый запах смерти кружил над местом гибели людей, время от времени налетавший лёгкий ветерок слегка шевелил одежду и волосы погибших. И тишина. Нагоняющая на душу жуть.
   В тот день торговый обоз лориского купчины стал не единственной добычей лихих людей. Пять возков, с десятком сопровождающих их охранников, сам купец, его помощник и возчики. К обозу, в целях безопасности, ещё примкнуло несколько местных, желающих добраться в Гораль. А чуть дальше, метрах в трёхстах от разграбленного обоза лежала на боку богато украшенная карета. Точно также выпотрошенная грабителями, или теми, кто хотел бы выдать своё деяние за разбойничье нападение. И снова тела погибших.
   Воины сопровождения сражались до последнего, но это не спасло жизни двух, ехавших в карете женщин. Порванная одежда, следы надругательства и много-много крови. Женщины пытались оказать сопротивление, за что и поплатились. Их бы убили в любом случае, но то была бы смерть от оружия. Миг, и всё. А так, каждая получила не по одному десятку ударов, словно убийцы желали выместить на их телах зло.
   Если бы у всего этого был сторонний наблюдатель, он бы заметил, что среди лежащих вдоль дороги тел погибших есть и кто-то живой. Счастливец, а как ещё иначе назвать того, кто смог выжить в этом нападении? Человек очнулся и долго лежал, глядя в небо, взгляд бездумно наблюдал за проплывающими над ним облаками, колышущимися ветками деревьев. Он словно прислушивался к себе и миру, пытаясь вспомнить, что же произошло. Голова раскалывалась от боли, мысли разбегались, не давая сосредоточиться. Человек сделал попытку приподняться, опёршись на локти. И снова упал. Послышался долгий протяжный стон, а после вновь накатило беспамятство.
   Судя по одежде и комплекции, это был мальчишка, только-только перешагнувший порог юности. Уже не ребёнок, но и пока не взрослый. Худенькое тело было обряжено в рубаху и штаны из хорошего полотна, а сверху было накинуто что-то вроде легкой куртки. Голову скрывала шапка, которую обычно носила молодёжь в местных сёлах. Явно не бедняк, но и на богача парень тоже не тянул. Сейчас вся одежда была залита кровью и вымазана в пыли.
   Упавшее сверху тело одного из охранников придавило нижнюю половину туловища, не давая возможности пареньку приподняться. Странные разбойники, распотрошившие тюки в повозках и не побрезговавшие снять с ног убитых сапоги, почему-то не тронули ни одного, ни другого. Даже не польстились на лёгкий кожаный доспех воина, с нашитыми по нему железными пластинами. Лишь кошель с пояса срезали, совершенно не тронув лежавшего рядом бессознательного мальчишку.
   Вторая попытка оказалась более удачной. Паренёк, придя в себя, попытался избавиться от придавившей к земле тяжести, извиваясь ужом, смог выскользнуть из-под тела убитого и немного отползти. Явно помня о своей предыдущей попытке, поднимался осторожно. Сперва перекатился на бок, а потом опёршись одной рукой о землю, слегка приподнялся и огляделся. Охнул, схватившись рукой за голову. Именно в том месте, куда пришёлся, оглушивший его удар. Снова упал и долго лежал, дрожа от внезапного озноба и переживая, скручивающие тело судороги. Сквозь стук зубов можно было бы попытаться разобрать его тихий прерывистый шёпот.
   -Почему нельзя было просто умереть? За что мне это всё? Твою ж-то мать!
  
   ГЛАВА ПЕРВАЯ.
  
   Татьяна.
  
   Если бы Татьяну спросили, в какой миг её до этого внешне счастливая жизнь разлетелась на осколки, она бы смогла ответить с точностью до секунды. В тот самый миг, когда любимый муж, сидя на балконе тёщи, в телефонном разговоре с любовницей, назвал её солнышком. До этого солнышком была она, Татьяна Воронова, жена и мать двоих детей.
   Первый звоночек прозвенел на седьмом месяце беременности, когда незнакомая женщина позвонила на домашний телефон и проинформировала, с кем находится Танин муж. По словам "доброжелательницы", он до двух ночи провожал домой коллегу по работе после небольшого корпоративчика. Да не просто так провожал. Мобильных телефонов тогда ещё не было, и позвонить блудному супругу и задать вопрос, где он шляется, Таня не могла. Но задала его, когда муж явился домой. Он и не отрицал. Да, провожал, но был не один. И то, что между ним и Наташей Б. ничего не было, да и не могло быть, может подтвердить Вадик, который тоже там присутствовал.
   -Так может, вы там соображали на троих? - зло поинтересовалась Таня, у которой из-за ночного звонка и волнений с ним связанных, поднялось давление и страшно разболелась голова. А ещё внезапно заныл внизу живот, и девушка, обняв двумя руками свой драгоценный груз, отправилась полежать, предварительно хлопнув дверью. Муж сперва разозлился, а потом видя, что жена чувствует себя неважно, притащился просить извинения.
   Вторым сигналом, что не всё в их маленькой семье благополучно, стал следующий день после возвращения из роддома. Её маленькое сокровище, долгожданный комочек счастья, привезённый домой, внезапно объявил голодовку. Он отказывался брать грудь, воду тоже пил неохотно, и плакал скрипучим плачем, а градусник внезапно показал повышение температуры. И Таня вызвала скорую.
   На неё кричали, ругались, что она перегрела ребёнка, но оставленный в одном памперсе сын, всё также хрипел и скрипел, а температура не думала падать. Тридцать восемь и пять. Первый день дома. Она даже не успела искупать малыша. Никто из медиков не решался взять ответственность на себя. Из детского отделения Таню перевели в реанимацию, а оттуда в отделение гинекологии, пообещав, что утром повезут в областную больницу. И пусть там разбираются. Малышу начали колоть антибиотик, каждый час прибегала медсестра, проверяя состояние ребёнка. А ещё было паломничество врачей. И давление, давление, давление на молодую мать.
   -Что же вы нерадивая мамаша довели своего сына до такого состояния?
   -Памперсы нельзя! Он у вас перегревается.
   И плевать было советчикам, что взятые с собой пелёнки давно мокрые и постирать, а после высушить их, нет никакой возможности. Она, уезжая из дома, даже кусочка мыла с собой не прихватила. Руки вымыть. В вестибюле был телефон-автомат и Таня, в надежде дозвониться до мужа, не один раз уже успела к нему сбегать. Ей так нужна была его помощь и поддержка. А в ответ - длинные гудки. Хорошо, что есть мама. Мама поутру привезла и покушать, и чистых пелёнок с памперсами, а заодно и просветила, почему никто не отвечал дома. Оказывается, любимый муж всю ночь заливал горе водкой. А теперь дрых беспробудным сном. Именно тогда, когда он был так ей нужен.
   И первая трещинка побежала в их отношениях. Таня никак не могла простить Владу его слабости. Он их с сыном бросил в очень нужный момент, фактически, предал доверие.
   Через пару дней Татьяна вернулась домой, но ничего не забыла. Внешне всё было благополучно, а вот в душе точил червячок, что повторись всё опять, она снова останется без помощи и поддержки. А спустя два года, родилась дочка. В этот раз Татьяна внимательно следила за прикормом малышки, проверяла температуру смеси, которой подкармливали деток в роддоме. Ведь в прошлый раз она недосмотрела.
   Были детские болячки и безденежье, когда на последние копейки покупаешь что-нибудь поесть детям, а твой ненаглядный приползает домой пьяный и довольный, хвастаясь, что начальник выдал обещанную премию. И с барского плеча швыряя на стол остатки этой самой "премии". Урод.
   Она вышла на работу из декретного отпуска, когда дочке едва исполнилось десять месяцев. Мама помогла. Надоело сидеть без копейки, пытаясь растянуть жалкое детское пособие и то, что ей давал муж на целый месяц. А трещинка, возникшая после рождения сына, становилась всё глубже и глубже. Внезапно выяснилось, что мужа дети интересуют постольку-поскольку. Главное, чтобы ему не сильно мешали. А они мешали, отвлекали на себя внимание жены. Дети ему нужны для статусности, чтобы показать, какой он заботливый отец. А на деле...
   Ярким примером отцовской заботы мог бы служить один случай, когда Таня в очередной раз попала в детское отделение с заболевшим герпесной ангиной сыном. После того, как точно выяснился диагноз, их очень быстро перевели в инфекцию. Температура жарила под сорок. Малыш плакал и отказывался от еды. Спасали привезённые мамой бульоны и липовый чай. А, что муж и отец?
   Он был занят. Явился на второй день пребывания Тани в больнице, пришёл под вечер, рассказал о том, чем он таким "важным" занимался последние дни, и вручил пачку скисшего творога, купленного утром, но добравшегося до адресата только к вечеру. В тот день Таня в очередной раз осознала, что надеяться теперь должна только на себя. Мать-то поможет, но она не железная и разорваться на всех не в состоянии. Сестра незадолго до этого родила дочку и ей требовалась помощь.
   Вот так и жили. Работа, детсад, ужин, стирка, уборка, игры с детьми, а поутру всё с самого начала. Как белка в колесе. В какой-то миг она осознала, что молодость проходит, а она так и ничего в жизни хорошего и не увидела.
   И вот:
   -Солнышко моё, сокровище, я перезвоню вечером.
   Как ножом по сердцу.
   Он говорил много чего, но именно эта фраза вызвала наисильнейшую боль. Таня на несколько минут буквально окаменела и бездумно смотрела в окно. На синее небо, на верхушку берёзы, растущей за балконом, в спину того, кто только что нанёс ей предательский удар. И молча глотала слёзы.
   Потом были сборы домой, дети весело галдели, рассказывая, как они ловили бабушкиного Барсика, спрятавшегося за шкафом. Кот был стар и ленив, и привычен к детским рукам, но... выдержать нашествие ещё двух сорванцов оказался не в силах. Зверь забился от них в самый дальний и, с его точки зрения, безопасный угол. Правда кусочек ветчины, брошенный старшеньким, сделал своё дело. Кот рискнул выглянуть. За что и поплатился. Был сперва затискан, потом наряжён в куклины одёжки и повинен был играть свою роль в дочки-матери.
   А дома...
   Она молчала до последнего, сдерживала себя, пыталась успокоиться, не дать себе сорваться при детях. И не выдержала.
   -Кто она?
   -Ты, о чём, Танюсик? - тут же засюсюкал "благоверный".
   -Перестань! Ненавижу, когда ты так со мной! Я всё слышала. "Солнышко моё, сокровище, я перезвоню вечером", - перекривила она мужа, скопировал его тон.
   -Ну, раз слышала, зачем спрашиваешь? - с явной насмешкой поинтересовался Влад.
   -Я повторяю, кто она? Я же всё равно узнаю!
   -Ну, узнаешь. Легче станет? Семью я бросать не собираюсь, тебе не о чем беспокоиться,- сделал "благородный" жест муж.
   А потом был безобразный скандал. Таня всё-таки не сдержалась. Она кричала, бросала вещи, обвиняла. А Влад молча за всем этим наблюдал, чуть морщился, когда разбивалось что-то большое, и всё равно молчал. Перепуганные дети ревели в два голоса. Их громкий плач пробился сквозь охватившую Таню ярость и остановил её. Она метнулась в спальню, обняла сына с дочкой, и сама заревела. Именно в этот день она осознала, что её, казалось бы, устоявшаяся жизнь, разлетелась на осколки.
   Муж молча собрал вещи в сумку и ушёл. Несколько дней он ночевал то в офисе, то у знакомых. А после вернулся, заявив, что квартира его, и уходить он не намерен. А, если ей что-то не нравится, она может валить к тёще вместе с детьми. Уходить Тане было некуда. В родительской трёшке, с проходным залом, жила сестра вместе с мужем и двумя детьми.
   Мать, узнав о случившемся, пообещала подпортить личико любовницы кислотой, но при этом заявила Тане, что принять у себя ещё и её с детьми, она не может.
   -Мирись с ним, договаривайтесь, стерпи ради детей. Куда ты пойдёшь одна с двумя детьми? На квартиру? Да твоей зарплаты едва хватит, чтобы сводить концы с концами. А так, у детей и отец будет, да и ты не разведёнка, - увещевала она дочку.
   Мирись. Легко сказать, если на душе одна тьма и жажда мести. Если обида разрывает сердце и хочется сделать ему так же больно в ответ. Но обиднее всего было то, кто оказался пассией мужа. Старше Тани на год, замужняя тётка весьма потасканного вида. У неё были муж и дочь. Муж ишачил гастарбайтером в Москве и дома бывал редко. А дамочка торговала шмотками на рынке.
   -Ни рожи, ни кожи, - как сказала Танина приятельница, с которой та поделилась своими бедами. - Знаешь, я специально сходила на неё посмотреть. Там такие ужимки и тонна косметики на роже. Тань, ты не обижайся, но сходи-ка ты подруга, проверься. Мало ли чего. Сама понимаешь. Судя по манере себя вести, дама эта явно облегчённого поведения.
   Тани и сходила. Но, слава богу, всё оказалось хорошо. Да и чего бы там быть не в порядке, если последний раз сексом они с мужем занимались полгода назад? То усталость брала своё, а то пьяная рожа не вызывала никакого энтузиазма.
   Таня с трудом вышла из депрессии после рождения сына, потом навалилась вторая беременность, из-за угрозы выкидыша два месяца пришлось провести в патологии. Всего навидалась. Сделали кесарево, после которого пришлось долго восстанавливаться. Дома с двумя детьми она просто закрутилась. И никто не помогал. Муж появлялся к вечеру, требовал ужин, потом зависал у телевизора или в компьютере. Зачастую приходил выпивший. На это у него деньги всегда находились.
   Таня, выйдя на работу, вынуждена была попросить помощи матери. Та приходила на несколько часов посидеть с детьми. Полставки биолога в школе, это не так уж и много, но хоть какая-то прибавка к доходам. А вечером она валилась без сил, вяло отвечая на приставания мужа. Однажды он её упрекнул:
   -Тебе, кроме детей, никто не нужен! Фригидная!
   -Ты, хочешь, чтобы я бросила детей на произвол и развлекала тебя? - разозлилась Таня. - Взял бы, да помог, вместо того, чтобы шляться непонятно где, непонятно с кем. Работничек...
   -Ты знаешь, чем я занимаюсь? У меня такие перспективы, да я...
   -Нет никаких перспектив, и ничего ты не добьёшься. Таких, как ты, на каждом углу пачками. Пьяниц и гуляк, я имела в виду. Ты только п....ь хорошо умеешь, трепло!
   Таню понесло. Внезапно стало обидно за себя, за свою жизнь. Она крутится, как может, стараясь поддерживать в доме уют, заботясь о детях, а ведь ещё есть работа. Времени на себя не остаётся. И усталость. Практически постоянная. Иногда хотелось праздника, пойти куда-нибудь. Но Влад всегда был занят. У него то одно, то другое. Только и вышло у Тани пару раз детей вместе со школой на оздоровление свозить. Дети отдыхали - она работала. Вот такой вот отдых.
   И, что теперь? Простить?
   Адвокат помог составить заявление в суд на развод. Вот только муж развода не дал. И скандалы продолжились. Пришлось бы не только разводиться, но и делить квартиру, а Влада это не устраивало. Ничего делить он не хотел, как и разводиться. Его всё устраивало. А время шло.
   Вот так и жило семейство Вороновых. Постепенно, Таня поняла, что никуда она уже не уйдёт. Куда идти? На квартиру? Купить жильё? Нет у неё таких денег. Нет. Дети росли и всё больше требовали на себя расходов. То сыну репетитор по английскому, то дочери платные курсы. А одежда, обувь?
   И она молчала терпела присутствие Влада в их общей квартире. Из когда-то внешне благополучной семьи они превратились в соседей по жилплощади. Влад всё также гулял со своим "солнышком". Их связь длилась более десяти лет.
   Таня всё также ходила на работу, а дети росли. Вот уже и сын поступил в столичный вуз, через два года пошла учиться дочка. Дети появлялись дома в основном только на каникулах, выходные предпочитая проводить подальше от дома. А жизнь пробегала мимо.
   Татьяна уже не жаждала развода - она смирилась с тем, что ничего нового, хорошего в её жизни больше не будет. С возрастом появился букет болячек, одна другой краше. Недаром в народе бытует мнение, что большинство болезней у нас от нервов. Может и так. Сперва врачи поставили невроз, потом полетела щитовидка и начали болеть суставы. А после ко всему этому присоединилось и сердце. Сердечные аритмии стали верным спутником последних лет. От депрессии спасали книги. Разные, но непременно с хорошим концом.
   Дети выросли, стали обзаводиться своими семьями, и как-то так вышло, что родители им стали не нужны. Приедут, навестят, и домой. Вскоре родился первый внук и словно второе дыхание открылось. Татьяна старалась как можно больше времени проводить с дочкой, помогая, чем можно. Помнила о собственных ошибках и не хотела, чтобы Даша повторила её судьбу. Не вмешивалась, не навязывалась, но и в помощи никогда не отказывала.
   Нужно присмотреть за Лёшкой? Присмотрим. Забрать на пару дней к себе? С радостью. Влад тоже радовался внуку. С годами пришло понимание, что никому, кроме близких, ты не нужен. Вот только поздно. Разбитую чашку склеить можно, но следы останутся. Трещинки не замаскируешь, да и прежней крепости в ней уже нет.
   Годы не пощадили и его. От былой привлекательной внешности не осталось и следа - пивной животик девятого месяца беременности, морщины, седина. Однажды муж посетовал, что сколько лет прожили вместе, а как не родные.
   -Родные? - усмехнулась Татьяна. - Об этом раньше нужно было думать, а теперь... чего уж тут. Родные для меня дети и внук, а ты... сосед.
   Она так и не смогла простить нанесённые обиды. Слишком они оказались сильными. Были попытки примирения, были. Да и Влад не однажды пытался объясниться, и вроде бы его оправдания звучали логично и понятно, вот только не затронули ничего в Таниной душе. Не было ему прощения. А он и не настаивал, понимал, что уже ничего изменить не выйдет. Опоздал с этим.
   Всё случилось однажды вечером. Она, как обычно придя с работы, упала отдохнуть. Болела голова, ломило суставы. Состояние, словно при сильной усталости или простуде. С самого утра было неспокойно на душе, какая-то тревожность не давала расслабиться. Таня всё больше нервничала, не понимая, что происходит. Дома всё было в порядке. Объявившийся с самого утра сын, рассказал о планируемой поездке. Может это? Таня на всякий случай решила позвонить дочке, поинтересоваться, как там Лёшка, узнать, как дела. И вот тут её и накрыло.
   Боль сдавила грудину, концентрируясь по центру, отдавая в спину под левую лопатку и ключицу. Воздуха катастрофически не хватало, словно огромный булыжник придавил грудь и не давал вздохнуть. И дикая слабость. В глазах потемнело, только и хватило сил прохрипеть в трубку:
   -Дашка!
  
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ.
  
   Талина.
  
   Деревня Малые Выселки примыкала к самому краю Горальского леса. Местные жители давно и прочно использовали богатства пущи в своих целях: древесина, шкурки пушных зверьков, грибы и ягоды - всё шло в употребление и на продажу.
   Бабка Талины в Выселках была местной травницей. Собирала травки, готовила настойки, знала разные заговоры и могла оказать первую помощь, разумеется в меру своих сил и знаний. Талина знала, что за спиной бабку зовут старой ведьмой, но вот именно ведьмой она и не являлась. Видела Тали ведьму однажды. Ту, которая жила на болотах. Старая Грейси. Так называла её бабушка. А ещё звала ведуньей.
   -Бестолочь ты, Талька. Как есть, бестолочь. Учу-учу, а толку никакого. В одно ухо всё влетает, а в другое вылетает. Только гулянки да наряды на уме. Вот спроважу обратно в город к отцу, будешь знать.
   -Ба, ты всегда так говоришь. И что бестолочь, и что спровадишь. Только вот ты же меня никуда не отошлёшь, потому что любишь, правда же?
   -Люблю, - ворчала в ответ бабка, а Талина чмокала её в морщинистую щёку и снова сбегала к речке, где в это время гуляли местные девчонки.
   Старая Велидара каждый год забирала внучку к себе на лето. Пыталась передать ремесло травницы, учила разным премудростям, показывала, как правильно собирать травки, сушить их, готовить настои. Талька старалась, но и погулять ей тоже хотелось. Семнадцать лет не такой уж и большой возраст, хотя сверстницы её уже в большинстве своём были замужем, а кое-кто уже и матерью стать успел. На селе девушек отдавали замуж рано. Как только оформится фигурка, да начнутся лунные дни, так и сговаривают её.
   Вот только это не про Тальку речь. К своим семнадцати она до сих пор оставалась невысокой худышкой, ни изгибов в положенных местах, ни округлостей. Лишь в последние пару месяцев тело стало понемногу меняться. Слегка округлилась попа, болезненно налилась грудь, да и подросла Талька на целую ладонь. Рукава платьев и подолы юбок оказались коротки.
   Велидара только вздыхала, глядя на внучку. Сын, с проходящим торговым обозом, весточку прислал, что нынешнее лето в Малых Выселках для Талины будет последним. Друг и компаньон Никара Корвина, купец второй гильдии Лисандр Выжеговский, собрался свататься к Талине. Несмотря на позднее развитие, очень уж ликом оказалась девчонка хороша. Тонкими чертами лица и хрупкой фигуркой она напоминала изящную тайскую статуэтку. В Горале многие заглядывались в сторону невысокой красавицы, вот только девушка выглядела ещё не слишком взрослой. Да и вела себя соответственно внешности. Трудно ухаживать за той, у кого детство ещё не окончилось.
   Велидара в своё время сделала всё, чтобы помочь сыну перебраться в город и начать своё дело. Сперва это была маленькая лавка травника. Велидара собирала и сушила травки, а сын забирал и торговал ими в городе. Но на травках сильно не разбогатеешь, если продавать только их. Да и травки бывают разные. Которые для лечебных настоев, а которые для специальных обрядов и ритуалов требуются. Запретные, редкие, дорогие.
   Никар же, встав немного на ноги, расширил дело, начав приторговывать ещё мехами и шкурами. Скупал у бывших односельчан по хорошей цене, а потом перепродавал, но уже дороже.
   Дело развивалось. Никар разбогател, дом построил в городе во второй линии, женился. В жёны взял девушку из семьи обедневших дворян. Родители которой были рады хорошо пристроить хотя бы одну из своих пятерых дочерей-бесприданниц. Вот только хорошее происхождение ещё не гарантия долгой жизни и прекрасного здоровья. Лекари предупреждали Ольену, что второго ребёнка рожать опасно, но она не послушалась. Мужу необходим был наследник. Надо же было кому-то дело передать в будущем? Так на свет появился маленький Данил, а Талька потеряла мать.
   Никар не долго горевал. Через год женился на дочери купца, присоединив к своему капиталу ещё и богатое приданое. Семья росла. Новая жена подарила мужу ещё троих детей - сына и двух дочерей-близняшек. И не сказать, что она плохо относилась к Талине и Данилу, но и большой любви не выказывала. Мачеха не мать, в первую очередь родные дети, а потом приёмные. Талина не жаловалась, не было причин, но к бабке на лето уезжала с радостью. Там она была свободна, могла быть сама собой без оглядки на окружающих. А бабка, хоть и ворчала, но больше для порядка, чем по злобе или недовольству.
   -Вот замуж пойдёшь и забудешь дорогу ко мне, - вздыхала старая травница. - Останусь совсем одна на старости годов. Может ученицу себе взять?
   -Какое замуж? - возмущалась Талька. - Рано мне ещё!
   -Так семнадцать зим будет через два лунных оборота. Пора!
   -А сиськи где? - парировала Талька. - Не выросли ещё. Значит рано.
   -Вырастут через годик. Ты по породе своего деда пошла. У них в роду все женщины тонкокостные были, да позднеспелки. Мужчины тоже большими габаритами не отличались. Один мой Ипат вымахал под два метра, только счастья это ему не принесло.
   -Баб, а расскажи мне про деда? Каким он был?
   -Каким был? - задумчиво переспрашивала Велидара, потом некоторое время сидела молча, глядя вдаль своими невозможно синими, несмотря на возраст, глазами. У других они к семидесяти годам выцветают, а Талькиной бабки, казалось, остались такими же, как и в молодости.
   -Сильным, добрым, очень чутким, - продолжала она спустя некоторое время. - Любил, забравшись на крышу самой высокой башни, встречать зарю. Музыку любил, цветы дарил.
   -Ты никогда не рассказывала, как он умер, - рискнула поинтересоваться Талька, а бабка тут же замкнулась в себе, губы поджала, взгляд потемнел, словно чёрная тень накрыла небесную синеву.
   -Не зачем об этом говорить! - как отрезала.
   И Талька больше не рискнула затрагивать запретную тему. А то, что разговоры о смерти деда старой травнице неприятны, стало понятно сразу же. От деревенских Талька давно выяснила, хотя и те делиться сведениями не особо желали, что Велидара появилась в Малых Выселках пятьдесят лет назад с маленьким ребёнком на руках. Представилась вдовой и тут же заняла старый дом умершей травницы. А вскоре и сама занялась сбором травок и лечением местных болящих. На деревенскую жительницу бабушка походила мало, грамотной была, много знала и умела. В её доме даже несколько книг имелось. Талька их тайком изучила ещё год назад.
   Две книжки были по травничеству, одна по мироустройству и народоведению. И последняя - история великих родов Митеры. Талина тогда долго сидела, разглядывала яркие красочные картинки с гербами всех знатных семейств страны. Естественно, тайком от бабушки. Та строго настрого запретила брать без разрешения что-нибудь из своих вещей. Но, когда Тальку это останавливало? Вот так вот и выяснилось, что на стоявшем в шкафчике на полке кубке вычеканен вставший на задние лапы невиданный зверь, почти такой же, как и на гербе князей Таирских.
   "Странно, - подумала тогда Талька, - где бабка, а где эти самые князья? Может быть, ей этот кубок в знак благодарности подарили?"
   Она собиралась полюбопытствовать у бабки, откуда кубок, но последующие события отвлекли её от этого, а потом и вовсе история с кубком забылась.
   С очередным торговым обозом отец Тальки прислал послание, в котором срочно требовал возвращения дочери в город. На севере страны зашевелились племена ольнов. По приказу короля усилены приграничные крепости, направлены отряды и в близлежащие города для защиты населения. Никар писал, что увеличился спрос на некоторые амулеты и талисманы, а ещё народ стал закупаться полезными травками, делать запасы продовольствия. К своему письму он приложил список необходимого, что следовало отослать в Гораль с попутным обозом. Вместе с Талькой.
   -Выросла ты, девочка моя, за это лето, - окидывая оценивающим взглядом Талину, сказала бабка. - Думаю, отец твой с помолвкой тянуть не будет. Вроде как, сговорился он уже кое с кем.
   -С кем? - подпрыгнула от неожиданности Талька. - Бабулечка, родненькая, если ты что-то знаешь, скажи мне, не молчи! С кем сговорено? Когда?
   -Так, вроде, с неким Лисандром, компаньоном твоего отца.
   -Этим старым хрычом! - ахнула от изумления и возмущения Талька. - Да лучше утопиться! У него же пузо до колен висит, и три подбородка! И глазки маленькие, как у свиньи. Только, что не хрюкает. И смотрит всегда так противно. Фу! Да я лучше сбегу! К маменькиным сёстрам уйду или в монастырь Единого. Да я...
   Талька так и не договорила свои угрозы, бабка, схватив висевшее на вбитом в стену крючке полотенце, несколько раз прошлась ей по спине, не столько больно, сколько обидно, приговаривая при этом:
   -Я те дам, сбегу! Я те дам, утопиться она грозится. Ишь, чего удумала, негодница. А-ну, собирайся! Со мной пойдёшь!
   -Никуда я не пойду и не поеду! - тут же заверещала Талька, пытаясь вырваться из бабкиной цепкой руки, да только зря. Бабка держала крепко, и поддаваться на Талькины вопли не собиралась.
   -Пойдёшь-пойдёшь. Помогать будешь. На болото пойдём, к старой Грейси. За товаром. А заодно я её попрошу глянуть кое-что. А-ну, прекрати верещать!
   -К ведьме?! - снова ахнула Талька.
   -Не ведьме, а ведунье. От слова "ведать", "знать". А будешь ерунду городить, так я тебя там на седмицу оставлю, на перевоспитание. Уразумела?
   Талька сообразила, что и правда, криками ничего не решишь, а уж коли бабка что-то решила, то так тому и быть. Тут нужно иначе, по-хитрому. Может и ведьма что подскажет. Например, как нежеланного жениха отвадить?
   Вот так и довелось ей свидеться с ведьмой во второй раз.
   Идти пришлось долго, сперва тропками тайными через лес, а потом по гати в центр болота. Талина несколько раз оступалась и проваливалась в воду. Хорошо, что у них с бабкой в руках с собой палки здоровые были, что и помогло выбраться. Потом, правда, бабка Тальку хорошенько отругала за ловлю ворон на тропе, но сперва крепко-крепко обняла, прижав к себе изо всех сил. До острова они добрались только к вечеру. Уставшие и грязные с головы до ног.
   -Ночевать здесь будем, - объявила бабушка, после того, как Талька отмыла грязь с лица и рук в небольшом ключе, бьющем прямо из-под земли неподалёку от тропинки. Она не стала ничего возражать. Итак, было ясно, что до захода солнца они до дому не успеют вернуться, а после захода не стоило и говорить о проходе через болота. Талька только окинула угрюмым взглядом окрестности, да тихонечко вздохнула, вызвав у бабки понимающий хмыканье. Придётся смириться и потерпеть.
   Ведьмин дом оказался небольшой избушкой. Внутри он делился тоненькой перегородкой на две части. В первой половине стояла огромная печь, стол и две лавки. А вот за тоненькой стенкой спала ведьма. Старый большой сундук с брошенным сверху травяным тюфяком служил ей постелью. Всюду висели вязанки трав, какие-то высушенные, непонятно чьи лапки и птичьи перья.
   -Ночевать на чердаке будете, - сразу озвучила ведьма, бросив в сторону Тальки острый взгляд. От которого у девчонки по спине пробежал холодок, и от дурного предчувствия заныло под ложечкой. Бабка снова хмыкнула и, вытребовав у старухи пару ведер, отправила Тальку за водой.
   -За домом ещё один родник, поди принеси воды, помыться надобно. Пока ещё не совсем стемнело. Да гляди, до родника и обратно, не сворачивай никуда и никуда не лезь.
   -Да, поняла я, поняла! - буркнула Талька, быстро шмыгнув за дверь. Находиться рядом с ведьмой было откровенно боязно. Старая Грейси выглядела действительно очень старой. Кожа вся потемнела от возраста и постоянного нахождения на солнце и цветом своим напоминала печеное яблоко. Лицо и руки изрезали глубокие морщины, спина согнулась под тяжестью лет, вот только взгляд оставался по-прежнему молодым и острым. Глаза светились сочной зеленью, ничем не напоминая взгляд старухи.
   "Может, она и не старуха вовсе, а прикидывается? - озарила Тальку бредовая мысль. - Надела морок и дурит головы окружающим. Она же ведьма! Но, тогда и бабулечка тоже ведьма. У неё же точно такие же глаза. Только моложе выглядит". Так и не придя ни к какому выводу, решила пока не высказываться вслух о своих догадках, а понаблюдать. А там, видно будет.
   Воду Талька принесла, потом согрела в печи, и они с бабкой в этой же печи и помылись. Одежда, выданная Грейси, пахла травами и чистотой. А на чердаке, куда ведьма их отправила спать, сушились травы, лежало пару тюфяков и одеял.
   Уставшая Талька упала на предложенную постель и отрубилась. Ложась спать, думала, что не заснёт. А стоило голове коснуться подушки, так и отключилась тут же.
   -Заснула? - поинтересовалась невысокая зеленоглазая женщина, заглянувшая на чердак.
   -Умаялась, - с улыбкой глядя на внучку, подтвердила старая травница. - Помощь твоя нужна. Глянула бы ты её будущее. Неспокойно мне на душе, да ещё дурное дело сын затеял. Никар весточку прислал, что война с севера грозит. Прислал список необходимых товаров. Глянь.
   -Погляжу, чего ж не глянуть, - усмехнулась ведьма. - И список тоже.
   Талина оказалась права в своих предположениях. Сидящая за столом женщина, прежнюю старуху напоминала только глазами. А так, внешне, словно несколько десятков лет скинула, выглядя теперь, как сорокалетняя молодка.
   -Поди срежь прядку волос, да крови в чашу набери из пальца. Много не нужно, пары ложек хватит.
   Грейси долго шептала слова заговора над котлом, добавляла одной ей известные ингредиенты, наконец, бросив несколько волосков и капнув крови, замерла, вглядываясь в варево.
   - Смерть вижу и долгую жизнь. Смерти не избежать, но обмануть можно. Я сделаю специальный амулет. Он поможет. Да и, вот ещё что. В пуще появились чужаки. Не знаю кто и зачем, наёмники, скорее всего. Вырезали банду Корча, и обосновались в его логове. Сидят тихо, словно что-то выжидают. Ой, не к добру это.
   -Не к добру. По всему выходит, что лучше Тальку в город отослать. Никар сговорил её с купчиной одним. Хоть я и была против, не послушался. Ума не приложу, что теперь делать? И отослать в город её надобно, и душа к такому делу не лежит. Ты говорила про долгую жизнь, не видно с кем?
   -Воин, знатен и богат. Больше ничего сказать не могу. Не выйдет твоя Талька за купца, не её это судьба. А, вот какая её... Словно две дороги вижу. Останется с тобой - погибнет, поедет в город - то же. Но там смерть можно обмануть. Я научу.
   Утром Тальку разбудили ни свет, ни заря. Вручили кружку горячего травяного настоя с краюхой хлеба. Она только удивилась, откуда ведьма свежий хлеб берёт? Не сама же выпекает? Да никто рассиживаться долго не дал. В сенях уже стояли две большие хорошо упакованные сумы.
   -Товар, - скупо объяснила ведьма. - Отцу отвезёшь. А мы потом с ним разберёмся сами. И, вот ещё, это тебе.
   В руки Тальке сунули серебряный кругляшок с выбитыми по всему полю непонятными значками. Тонкая шёлковая тесьма позволяла накинуть амулет на шею и спрятать под одеждой.
   -Что это? - удивилась Талька.
   - Оберег. Бери, не сомневайся.
   -А от навязанного жениха он сможет уберечь? - не удержалась и брякнула Талька.
   -От того, про которого ты думаешь, убережёт, - засмеялась дребезжащим смехом ведьма. - Твоя судьба далеко отсюда. Не в этих краях.
   Так и ушли они с бабкой обратно, неся сумки с ведьмовскими амулетами и редкими травками. А через седмицу старая травница снарядила внучку в дорогу.
   -Плохо, что Никар сам не приехал, - ворчала Велидара. - Как же я тебя одну-то отправлю, хоть и под присмотром знакомца, но одну? Опасные нынче времена настали, лихие.
   -Так не одни же поедем, обоз следом за отрядом воинским будет ехать. Княгиня Лориская вместе с сопровождением надумала в столицу перебраться. Охраны с собой много взяла. Бабулечка, не тревожься, всё будет хорошо.
   -Как хорошо, коли душа не на месте? - всплеснула руками бабка, немного всплакнув на дорогу.
   Тальку она переодела в мужское платье. Косу туго заплели, скрутили на затылке и спрятали под шапкой. Одежда, хоть и городского покроя, и хорошего качества, на Тальке висела мешком, скрывая особенности тела.
   -Амулет береги, - напутствовала внучку старая женщина. - Грейси сказала, что он поможет тебе уберечься от беды.
   -Какой беды? - рискнула поинтересоваться Талька, но бабка только махнула рукой, ничего не сказав напоследок. О том, что это за беда, Талина узнала спустя три часа, когда из леса налетели лихие люди, и вокруг закипела сеча. Купец, в обозе которого и под присмотром она ехала, погиб первым. Упали расстрелянные арбалетными болтами возницы, кричали от боли лошади, ругалась охрана обоза, отбиваясь от налетевших разбойников. Талька хотела отползти на обочину к кустам, но не успела. Удар по голове лишил её не только сознания, но и отправил душу на очередной виток перерождения.
  
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
  
   Первым проснувшимся чувством в новой жизни стало обоняние. В нос ударил приторный запах крови. "Откуда здесь кровь"? - мелькнула мысль и пропала. Таня была уверена, что истечь кровью точно не могла, при сердечном - то приступе.
   Тогда почему она ощущает этот запах? Или это уже галлюцинации начались? Последним воспоминаниями были: запредельная боль, невозможность сделать вздох и отчаянное желание жить. Она буквально взмолилась, мысленно возопила к высшим силам, прося ещё одного шанса и упрекая в том, что так мало ей было отпущено.
   И страшное чувство, что тебя куда-то утягивает, словно гигантский пылесос вытянул из тела душу и поволок в неизведанное. Не было ни белого света, ни коридора. А была гигантская цветная воронка, кружившаяся перед глазами. Захотелось прекратить это, вызывающее тошноту, мельтешение. Но вот как? Где найти ту точку опоры? И, как её может тошнить, если она умерла? Но точка опоры нашлась.
   Женщина внезапно почувствовала пульсирующую боль в затылке, и тут же накатило всё сразу: и неудобство позы, и затёкшие ноги, и озноб. Она попыталась приоткрыть глаза, и это удалось, пусть и не с первой попытки. Над головой было небо. Чистое, ни облачка. Голубое с сиреневатой дымкой, как лавандовое поле. Странное. Оно осторожно проглядывало сквозь кроны деревьев. Деревьев? Откуда в её квартире могут быть небо и деревья? - пошевелилась в голове ленивая мысль и пропала.
   Думать не хотелось, совершенно. А хотелось лежать тихо-тихо и наслаждаться каждым вздохом. Без боли. Пусть даже окружающий воздух пахнет свежей кровью. И только спустя некоторое время до неё дошла вся абсурдность сложившейся ситуации. Она умерла! Навсегда! Там, в своей квартире, в своём мире. И это Татьяна знала точно, как то, что дважды два - четыре, а не пять, шесть или восемь. Тогда где же она и, что с ней сейчас происходит? Галлюцинация, вызванная смертью? Приснившийся кошмар? Некоторые сны бывают так реальны.
   Окружающая обстановка ничем не напоминала райские кущи, но и на ад тоже тянула мало. Куда её занесло? На ум сразу пришло католическое учение о Чистилище. Таня не была католичкой, просто читала много. Вот и попалась как-то информация о том, что у католиков души умерших попадают в такое своеобразное место, где они могут попытаться искупить свои грехи, прежде, чем попасть в рай или ад. Это оно? Или просто бред умирающего сознания?
   Она не знала. Просто лежала тихо, впитывала в себя запахи окружающего мира и пыталась почувствовать собственное тело. А вот с этим были большие проблемы. Тело не желало подчиняться. Каждое движение, даже его попытка вызывали неприятные ощущения. Словно она отлежала себе всё тело разом. Мышцы конечностей скручивали судороги, в пальцы рук и ног впились сотни маленьких колючих иголочек. Впрочем, с ногами было похуже. Они слегка онемели, и двинуть ими не получалось. И, только разглядев груз, придавивший нижнюю половину тела, Татьяна сообразила, что и почему.
   Захотелось закричать от ужаса. Мертвецов она не любила. А, впрочем, кто их любит? Любить нужно живых, а умерших помнить. Своих. А здесь - чужой, незнакомый, страшный. Как тут не закричишь? И она закричала. Громко и, как-то пискляво. Совершенно не её голос. Не её руки, пусть и с аккуратно подстриженными, но короткими ногтями. Маленькие ладошки с тонкими изящными пальчиками пианистки. Мягкая нежная кожа без следов мозолей. Только несколько небольших царапинок. Тонкие запястья. И это с её-то девяносто двумя кг, которые она набрала за последние годы? Болезнь не пощадила. Резкий набор веса, без причины, вынудил обратиться сперва к участковому врачу, потом к эндокринологу. И приговор - аутоиммунный тиреоидит. Щитовидная железа практически прекратила свою работу, вынудив свою хозяйку подсесть на гормоны. Пожизненно. Это не её тело.
   А чьё тогда? Вопрос - ответ. Она только задалась вопросом, а ответ тут же всплыл на поверхности мышления. Талина. Девушка семнадцати лет. Из семьи незнатной, но богатой. Хотя, с первым утверждением можно было бы поспорить, потому как с отцовским происхождением было не вся чисто. Слишком много тайн.
   Постепенно архивы чужой памяти начали распаковку. Стоило лишь подумать о чём-то, как всплывали необходимые сведения. Ну, или не всплывали, если бывшая хозяйка тела ничего не знала по этому поводу. Ревизия полученного "наследства" показала, что в пользовании Татьяны оказалось тело девичье, семнадцатилетнее - одна штука. Голова слегка пострадала от удара, в остальном же оно готово к использованию. Память дырявая - одна штука. Что-то вспоминалось Татьяной, а что-то и нет?
   И вот тут - то и пришло на ум, а что есть душа? Некий сгусток информации, этакое информационное поле, напитанное энергией или нечто иное? Как так вышло, что её душа оказалась в чужом теле и при этом получила доступ к его памяти? Означает ли это, что память человека может сохраняться, как телом, так и душой?
   И вот тут следует отметить, что память, доставшаяся Татьяне, не носила никакой эмоциональной окраски, лишь сухое изложение фактов, в то время, как собственная, была окрашена чувствами и эмоциями. Интересненнько... И надобно будет всё это обдумать, но потом... потом. Когда у неё будет время и возможность. А пока же...
   Пока стоит подумать о собственном спасении. В памяти тела чётко отразилось и нападение на обоз, и момент собственной гибели. Талька хорошо запомнила поднятую с кистенём руку. А ещё, она чётко знала, что напавшие на обоз люди, так же далеки от настоящих разбойников, как её бабка до королевского титула. Чужаки. Те самые, о которых предупреждала ведьма. Кстати, ведьма...
   Рука потянулась к горлу и нащупала шнур с висящим на нём амулетом. Не он ли виновник этого "чудесного воскрешения"? Мысль интересная, - отметила про себя Татьяна, но сомнительно, чтобы деревенская ведьма оказалась в состоянии перетянуть душу из чужого мира и вселить в умирающее тело. Скорее, этим могут баловаться совсем иные сущности. Посильнее и помогущественнее. Так кому ей сказать спасибо за второй шанс?
   Она лежала, наверное, несколько часов. Выбралась из-под придавившего её тела и лежала, приходила в себя. Сращивание чужих между собой души и тела проходило болезненно, но это время оказалось потрачено не зря. Таня восстанавливала в памяти знания о новом мире, раскладывала их мысленно по папочкам и полочкам, сортировала. То, что удалось вспомнить, отнюдь не порадовало.
   Мир где-то на пороге между средневековьем и новым временем. Приблизительно. Она никогда не была знатоком истории, но кое-что знала. А информация, полученная от тела Тальки, хоть и была скудна и разрозненна, но общие представления давала. Уровень жизни здесь зависел от социального положения. Крестьяне жили в средневековье, а может быть она и ошибается. Вполне вероятно, что у неё просто недостаток информации. По крайней мере, у отца Талины был свой двухэтажный дом с водопроводом и канализацией, освещение варьировалось от масляных ламп до магических шаров. Шары эти были в личных комнатах, помещениях общего пользования, вроде гостиной и столовой, и отцовском кабинете. А лампами пользовалась прислуга. То есть, всё зависит от достатка.
   Вот это было уже интересным. И очень. "Значит, не всё так уныло, как показалось с первого взгляда", - констатировала женщина, и заставила себя сосредоточиться на обдумывании своих дальнейших действий. Не к родителям же Талины ей идти? Они-то в первую очередь заметят подмену. А ей совсем не хотелось выяснять вопрос, как здесь относятся к душам, присвоившим себе чужое тело? Ну его. Ещё нарвёшься на обряд экзорцизма.
   Судя по воспоминаниям Талины, церковь здесь была. Люди верили в Единого, создателя всего сущего во всех мирах. А, раз есть Создатель, то должен быть и его антагонист, противник. В общем, с местной инквизицией, если она всё же есть, знакомиться не хотелось. Хотя, вот ведьмы были. И никто их не гонял, не уничтожал. Как же так?
   Ведьмы не считаются злом? Или, раз есть магия, ведьм не преследуют? Собирался же отец Талины продавать ведьмины талисманы? Собирался. Если бы это было запрещено, стала бы бабка так спокойно отправлять в город свою внучку со столь опасным грузом?
   Вот этими вопросами и задалась Татьяна, постепенно осваиваясь в новом теле. Течение времени для нас сугубо субъективное. Иногда, кажется, несколько часов прошло, а на самом деле намного меньше. Зависит от того, находимся мы в ожидании или заняты интересным делом. За работой и время пролетает незаметно. А вот Танином случае всё было иначе. Время тянулось медленно.
   Из памяти Тальки женщина узнала, что дорога эта, хоть и используется, но не так уж и часто. Один караван за пару суток может и пройдёт, но не больше. Ездили в основном, местные. На рынок в Гораль везли продукты, товары разные. И обычно это происходило в конце седмицы, к выходным. Сейчас, судя по доставшимся воспоминаниям, середина седмицы, то есть, недели. Значит, не стоит и надеяться на помощь в ближайшее время.
   -Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, - сообщила Таня окружающему лесу, кряхтя, поднимаясь на ноги.
   Её ещё немного штормило, водило из стороны в сторону, но на ногах женщина держалась вполне уверенно. Таня ещё раз окинула себя взглядом. Одежда мужская, вполне добротная, но вывалянная в пыли и залитая чужой кровью. Это плохо. В таком виде на людях не покажешься. Нужно найти себе что-нибудь на замену. С другой стороны, бабка не зря обрядила внучку в этот костюм. И в дороге удобнее, и с точки зрения безопасности лучше. Примут за пацана и приставать не будут. Будь она в платье, разве так "легко" бы отделалась при нападении?
   Женщины здесь носили только платья. Хотя, Талина слышала, что некоторые знатные леди предпочитают надевать на охоту именно мужской костюм. Да и на лошади в нём сподручнее. Но и только. Суфражистки до этого мира пока не добрались, и о женском равноправии речи не шло.
   -Итак, что мы имеем? - Таня в очередной раз оглянулась вокруг. - А имеем мы разграбленный обоз и, где-то там ещё и герцогская карета с охраной.
   Перед глазами замелькали картинки. Вот мимо купеческих повозок проехал герцогский эскорт и богато украшенная карета. Следом ещё одна с багажом и слугами. Всего в сопровождении было несколько десятков воинов. Отряд разделился. Часть ехала впереди, а вторая часть сопровождала карету. Купеческий обоз, немного погодя, последовал за ними немного в отдалении. Шум боя, крики, звон стали они услышали загодя. Нападение было организовано не на них. Обоз остановился, люди попытались осторожненько отступить, надеясь, что их не заметят. И ошиблись. Никто не дал бы им уйти. Ненужные свидетели долго не живут.
   Таня ещё раз осмотрелась вокруг. От представшей перед глазами картины её слегка замутило. Было страшно оставаться на этом месте, но ещё страшнее уйти в неизвестность. Что её там ждёт? Кому она нужна? На кого может опереться? Она даже собственную теперешнюю внешность представляет себе весьма смутно. А надо бы.
   Уговорить себя отодвинуть в сторону панику, успокоиться и попытаться составить план действий на ближайшее будущее, удалось с трудом, но всё же, удалось.
   Итак, в Гораль ей нельзя. Точнее, можно, но ненадолго и скрыв собственную внешность. Найти себе попутчиков и покинуть город, как можно быстрее, ведь там живёт семья Талины. А встречаться с ними Таня не планировала.
   Далее, документы. Такое понятие в этом мире существовало. У любого жителя королевства была бумага, выписанная в Храме Единого. Своего рода, свидетельство о рождении. А большего им ничего и не требовалось.
   Ещё, дворяне в качестве удостоверения личности носили родовые перстни. Что-то подобное имелось и у Талины. Перстенёк она позаимствовала из отцовской шкатулки накануне своего отъезда к бабке, нацепила на тонкую тесьму и носила на шее. Узенький золотой ободок оказался велик для изящных пальчиков Тальки. На печатке была изображена летящая хищная птица. Колечко досталось матери Талины по наследству, за неимением сына, как старшей дочери в роду. А вот её сестрицам такое украшение уже было не положено.
   Талька рассудила так: раз она тоже старшая, к тому же они с Данилом единственные наследники по материнской линии, то имеет право. И позаимствовала.
   Теперь это колечко может и мне пригодиться, - рассудила Татьяна. Кто там станет вдаваться в подробности, имеет она право на этот перстень или нет? Род у Талькиной матери был захудалый и обедневший. И главное, никому не интересный. Но перстенёк может понадобиться в будущем. Ведь, как ни крути, а какая-то польза от него должна быть.
   Следующий пункт плана - деньги? Где их взять? Сможет ли она решиться на обыск тел погибших? Не всё же эти липовые разбойники унесли?
   Далее, куда отправиться? Где поселиться и чем заработать себе на жизнь? Она в своей прошлой жизни была учителем биологии. Если добавить Талькины знания о травах и настоях, то есть шанс устроиться в какую - нибудь лавочку травницы. И это предел её мечтаний? Нет. Программа - минимум, не более.
   И Таня, окинув прищуренным взглядом будущее поле деятельности, плотно сжав губы, приступила к выполнению своей программы-минимум.
  
   ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.
  
   Можно ли обобрать умерших? И, как это будет выглядеть с моральной точки зрения? Гадко, подло, противно? Ей было противно, но вместе с тем, понимание факта, что без денег она не выживет, толкнуло на то, чем она занималась в данную минуту. Татьяна потрошила обоз.
   Когда-то очень давно, кто-то из великих сказал, что, поставь человека на грань выживания, и шелуха цивилизованности соскользнёт в него в мгновение ока. Таня не помнила авторства сего высказывания, но была полностью согласна со смыслом оного. Окидывая поле своей деятельности, она мрачно улыбалась занимавшим её в данный момент мыслям. "Вот я и докатилась до мародёрства. С другой стороны, им эти вещи уже не нужны. На тот свет не потащат. И, есть ли он, тот свет, учитывая произошедшее со мной?"
   Через час блужданий между опрокинутыми и разграбленными повозками, выяснилась одна вещь. Если она захочет забрать с собой все отобранные вещи, то не только рук не хватит - она просто не поднимет такой груз. Хоть ей и досталось юное тело, но довольно хилое, и к тяжёлому труду не очень и приученное.
   Если подходить с умом, то с собой следует взять немного еды, все найденные монеты, несколько смен одежды и оружие. Ещё нашёлся, с Татьяниной точки зрения, вполне неплохой нож. Собранные бабкой сумки оказались полностью распотрошёнными. Половина амулетов просто валялась в пыли, вторая растворилась в неведомых далях. Таня упаковала уцелевшие вещи, приспособив для этого чей-то найденный плащ. Получился довольно объёмный куль.
   Оставалось осмотреть остатки кареты. Вот туда идти ей совсем не хотелось. Даже приближаться. Она догадывалась, что может там увидеть, но и при этом понимала, что трёх серебряных монеток и горсти меди ей не хватит даже на прокорм, не говоря уже о том, чтобы где-то ненадолго устроиться. Стоило рискнуть и осмотреть всё там. Не найдет денег, так спорет украшения с одежды. Должно же хоть что-то там остаться?
   Ноги двигались нехотя, а голова анализировала увиденное. Возможно, она это всё ещё не раз увидит в кошмарах. И до слёз было жалко молоденькую горничную, чей безжизненный взгляд упирался в голубое небо. Задранные юбки явственно свидетельствовали о произошедшем насилии.
   Таня, осторожно ступая, подошла ближе, опустила подол задранного платья, хотела еще закрыть веки погибшей, как это было принято на Земле, но не решилась. Тогда она просто подобрала клок ткани, вырванный из той самой юбки, и прикрыла девушке лицо.
   Надо бы их всех похоронить, но она в одиночку этого сделать не сможет. Да и не станет. Итак, едва на ногах стоит. А ещё предстоит дальняя дорога на своих двоих. Автобусы, увы, здесь не ходят, как и иной транспорт, кроме лошадиного. Вот только в седле Татьяна держится, как корова на лыжах. То есть, никак.
   Пришлось идти дальше, осторожно оглядывая тела и стараясь не наступить на что-нибудь. Не доходя до ещё двух женских тел, она остановилась.
   В отличие от горничной, умершей от одного удара под сердце, над телами молодой герцогини и её компаньонки поиздевались.
   -Пытали их, что ли? - задумчиво проговорила женщина, оглядывая побоище. - Господи, боже мой, разве люди способны на подобное? Кем же надо быть?
   Таня ещё раз обошла место боя, прислушиваясь и пытаясь перевернуть тела погибших. Это требовало больших усилий. Невысокая нынче, худенькая Татьяна, с трудом могла сдвинуть одно - два тела. О том, чтобы перевернуть на спину, речи зачастую и не шло. Она, преодолевая брезгливость и страх, пыталась подсунуть руки под тело, ощупывая пояс на предмет кошелька, и проверяя, не висит ли ещё чего и на шее.
   В итоге, разжилась парой небольших кошелей с монетами, не замеченным нападавшими. Проверила вещи в карете, прихватив оттуда вполне приличного вида флягу с ароматным напитком.
   Хотелось пить. Принюхалась, пахло приятно. Из памяти Тальки Таня знала, что варят его на меду и травах. И она с жадностью прильнула к фляге, пытаясь утолить жажду. Как-то в этот момент совсем не думалось, что ещё недавно она этими вот руками хватала трупы и обыскивала их. А теперь держит в руках флягу с напитком. Совсем, как патологоанатомы, которые способны сесть и пообедать рядом с прозекторским столом, на котором лежит вскрытый труп. Бррр!
   -Пить...
   -Кто здесь?
   От неожиданности сосуд с напитком выскользнул и частично расплескался. Она успела его подхватить почти у самой земли.
   -Есть кто живой? - голос дрогнул от страха и вспыхнувшей надежды, что она здесь не одна. Среди царства мёртвых. Потом снова услышала стон и осторожно двинулась в ту сторону.
   Раненый лежал у самого краешка леса. Было хорошо заметно, каких усилий ему стоит оставаться в сознании. Один из герцогской охраны. Залитое кровью лицо, посеченный доспех. Дыхание с хрипом вырывалось из горла, тёмные провалы глаз следили за осторожно подходящей к нему Татьяной.
   -Спаси его.
   -Кого спасти? - она удивлённо покрутила головой, пытаясь разглядеть ещё кого-то живого рядом.
   -Его... тебя наградят... много золота... спаси...
   Только тут она заметила, что воин подталкивал в её сторону плетённую корзину. Достаточно объемная, овальной формы, она была прикрыта крышкой, из-под которой выглядывал уголок ткани.
   -Что это? - спросила она, уже догадываясь, что может быть внутри. Точнее, кто. Ну, не щенок же. Откинутая крышка подтвердила самые худшие предположения. На небольшой перинке тихо спал годовалый ребёнок. И не проснулся, несмотря на шум боя, спал уже довольно долгое время, при этом тихонько улыбаясь во сне. Ребёнок оказался прелестным, но вот что же ей с ним делать?
   Первым порывом было желание оказать помощь раненому. Татьяне это показалось наиболее правильным. А ребёнок подождёт.
   Ран было много, но большинство поверхностные. Сказывалась большая кровопотеря. Но это вполне восполнимо. Отдых, хорошее питание, соки, красное вино. Беспокойство вызывало ранение в плечо и удар по голове. Лёгкое было, слава богу, не задето, как она сперва решила, а вот сотрясение присутствовала. Все признаки на лицо.
   Спустя еще некоторое время она осознала, что более для мужчины сделать не в состоянии. Её знаний хватило на оказание посильной помощи в обработке ран. Куда важнее, она считала, необходимость разжиться информацией. Татьяна смогла вытянуть из раненного лишь некоторые подробности. Мужчина говорил очень тихо, часто делал перерывы, просил пить, повторялся, впадал в кратковременное забытьё. И рассказывал.
   -Госпожа получила весть... что наш милорд погиб. Подлое нападение... Она хотела увезти сына в безопасное место... Тайком. Открыто никто бы не позволил вывезти наследника... Регентом бы стал брат господина... Они враждовали... Госпожа надела на сына амулет сна... Когда напали, я схватил корзину с маленьким господином и отбивался.
   -Не представляю, как вам это удалось, - качнула головой Таня. Перед глазами так и встала картинка боя - в одной руке меч, в другой корзина с ребёнком. Видимо заметив её скепсис, мужчина заволновался и попытался дополнить картину подробностями. Он был не один. Счастье, что вовремя удалось спрятать малыша в зарослях орешника и потом просто принять бой. А когда всё закончилось, он пополз туда, где оставил ребёнка.
   -Кто хотел вас убить? - решила прояснить ситуацию Татьяна.
   Талина, путешествуя с купеческим обозом, вдосталь наслушалась сплетен про молодую герцогиню. Не только женщины любят поболтать, мужчины то же сплетники ещё те. И сама любимая тема, догадайтесь о чём? О бабах. Вот и тут наиболее обсуждаемой версией был вариант с надоевшим прозябанием в провинции, и решением леди отправиться ко двору.
   - Обычно в таких случаях выясняют, кому выгодно? Брат вашего герцога мог подстроить нападение? - продолжила рассуждать женщина. - Может быть, ещё есть заинтересованные лица? Я почему спрашиваю, потому что это не разбойники были. Ведьма с болот сообщила, что в пуще появились чужаки. Наёмники. Местных разбойников частично разогнали, частично уничтожили. А сами чего-то выжидали. Не вашей ли герцогини?
   По чуть расширившимся зрачкам у раненного, она поняла, что попала в точку. Именно так, скорее всего, и есть.
   -Ты просишь спасти малыша. Но, что мне с ним делать? К кому отвезти? Дяде? А не он ли устроил это побоище? Мне совершенно не хочется подставляться под удар.
   -Он бы не посмел...
   -Сказки! Сколько в истории было случаев, когда брат убивал брата, а сын отца и наоборот. Некоторым наплевать на родственные узы. А свидетели долго не живут. Брат вашего господина вполне мог организовать это нападение. И не в его интересах оставлять в живых ни вас, ни этого ребёнка.
   -Мальчишка! Ты ничего не знаешь...
   -Да уж побольше некоторых, - съехидничала Татьяна, представив, что бы заявил этот самоуверенный тип, если бы узнал, кто она такая и сколько ей на самом деле лет. - Как зовут мальчика, и сколько он ещё может так спать?
   -Рэм. Его зовут Рэм, - облизав вновь пересохшие губы, прохрипел раненый.
   -Этот амулет не вредный? Чем мальчика кормить, когда проснётся? У меня ничего нет для него.
   Вопросов возникло море. И она могла бы бросить всё и уйти. А ушла? Совесть не позволила бы. И Татьяна задавала вопросы, чувствуя, как утекает время. Её время. Острое ощущение опасности нарастало с каждым мгновением. Что-то грядет, и не очень хорошее.
   Для себя уже всё было решено. Сейчас она глянет распотрошенные сундуки, выберет одежду себе и ребёнку. Она видела там, у опрокинутой кареты, валявшиеся на земле платья, порванные и затоптанные ногами. Но это ничего. Если на них остались какие-то украшения, можно срезать. Отстирать тоже можно и перешить. Всяко лучше будет, чем покупать новое. Уж с перешивом она как-нибудь справится.
   Ещё некоторое время было затрачено на сборы необходимых вещей. На этот раз удача оказалась явно на её стороне. Успела и собраться, и найти одёжку на смену. Сложенные в плащ и завязанные узлом вещи, примостила за спиной. Корзину - в руки, и ходу. Напоследок, прислонила раненного спиной к дереву, положила рядом, на всякий случай, его клинок и попрощалась.
   -Ребёнка возьму с собой, уговорил. В Горале оставлю в ближайшем Храме. Повезёт - выживет. Дальнейшее - не моя забота. Я с купеческим обозом ехал, - тут Татьяна слукавила, решив, раз раненный не признал в ней существо женского пола, то так тому и быть. - На нас тоже напали. Меня сильно ударили по голове. До сих пор плохо. А остальные погибли. Если смогу удачно добраться до ближайшего селения, то сообщу о тебе старосте. Ну и о нападении то же. Бывай!
   И ушла, давя угрызения совести в зародыше. На душе было неспокойно. Тревожно. С тех пор, как она нашла этого недобитка с корзиной, так тревога только нарастала. То ли, это уже нервное, то ли и вправду что-то нехорошее надвигалось. И возрастающее ощущение опасности заставляло её быстрее шевелить ноги. Быстрее, подальше отсюда. К людям. Неважно, что она им скажет про себя и ребёнка. Придумает что-нибудь. Главное, убраться подальше отсюда. А там, видно будет.
  
   * * *
  
   Для срыва лавины достаточно маленького камешка, неосторожного движения или громкого вскрика. Всего лишь небольшой толчок может нарушить хрупкое равновесие. Таким небольшим толчком и стал ведьмин амулет, не позволивший умереть одной маленькой наивной девчонке. Душу её не удержал, а тело выжило. И дальнейшие события пошли развиваться совсем не по тому сценарию. Планы рушились со скоростью снежной лавины.
   Пока в Риверстонском замке младший лорд предавался размышлениям о том, как он будет выкручиваться, объясняя пропажу племянника и гибель его матери, в небольшую деревеньку, притулившуюся к Горальскому тракту, вошёл уставший паренёк на вид лет четырнадцати. Уставший, в запыленной одежде, с объёмным грузом за плечами, он не вполне уверенным шагом направился к дому старосты.
   -Мир вашему дому! - поздоровался пришелец.
   -И тебе здравия, коли не шутишь, - прогудел в ответ, замерший у калитки здоровенный бородатый мужик, исполняющий в Дубровках обязанности старосты. Звали мужика Жданом.
   -Мне нужен староста. Дело есть к нему важное, - парнишка осторожно поставил плетённую корзину на землю у своих ног, затем скинул заплечный мешок, который на деле оказался связанным в большой узел плащом, и смахнул рукавом куртки пот со лба.
   -Ну, проходь, коль дело важное. Я буду старостой, - Ждан посторонился, пропуская названного гостя во двор, подождал, пока тот заволочёт следом за собой узел, и возьмёт в руки корзину, а после пригласил парнишку в дом.
   С виду не бродяга и не оборванец, одежда добротная, хоть и с чужого плеча. Это в глаза не сильно бросалось, если только присмотреться. Но парень держался уверенно, смотрел смело, прямо, не пряча взгляд. И Ждан решил его выслушать - прогнать всегда успеется.
   -Сказывай, что за дело.
   -Горло промочить не найдётся? - тяжело опустился на лавку паренёк. Свою корзину он снова пристроил у себя в ногах, а сам, опёршись спиной о стену избы, как-то весь расслабился, размяк. Вроде, как из него вытянули стальной стержень, заставляющий держать прямо спину и передвигать ноги.
   -Полдня иду, - невесело усмехнулся парнишка в ответ на настороженный взгляд мужика. - Ехал с обозом купца Радиона Перемысла. С нами ещё две кареты герцогские были и отряд сопровождения. Напали, поубивали всех. И отряд, и герцогиню, и сопровождение, и купца. Мне посчастливилось уцелеть и ещё одному воину из отряда. Он там раненый остался. А я за помощью пошёл.
   Паренёк перевел дух, с жадностью схватил поднесённую хозяйским мальчишкой кружку с травяным настоем и мгновенно выпил.
   -А можно ещё? - хозяин кивнул головой стоявшему неподалёку мальчишке и тот, метнувшись за ширму, вернулся с запотевшим кувшином такого же настоя.
   -Так, сказываешь, напали на вас. А кто? Неужто, разбойники? - староста говорил медленно, размеренно, обдумывая каждую фразу.
   -Не знаю, - вздохнул паренёк. - Они-то рядились под разбойников, только выучка слишком хорошая, и оружие. И действовали слажено, по команде. Не похожи ни на банду Корча, ни на Висельника. Да и товары всё больше попортили и раскидали, чем забрали. Там ещё много хорошего осталось на земле валяться. Надобно сообщить в Гораль, да и послать кого-нибудь. Там раненый остался. Да и похоронить убитых.
   Паренёк ещё что-то собирался сказать, но не успел. Староста, довольно быстро для его комплекции поднялся, сделал знак обождать и вышел во двор. Через некоторое время с улицы послышался зычный голос Ждана, отдававшего кому-то распоряжения.
   -Вот что, малец, - принял решение, вернувшийся в избу Ждан. - Постелем тебе в горнице, переночуешь у меня. А завтра, на зорьке, отправлю тебя в Гораль.
   -Не пойдёт, - не соглашаясь, мотнул головой паренёк. - Надо сегодня. Как раз к рассвету можно добраться до города.
   -Ты сдурел ехать в ночь? - вскинулся староста.
   -А, что такого? - непонимающе распахнул огромные глазищи парень. Такие бы, да девке, - подумал Ждан, глядя в лицо гостю. - У меня есть с собой амулеты и от нечисти, и от лесных зверей.
   Парень немного покопался в пристёгнутом к поясу кошеле, и достал искомое: - Вот, глядите. Если хотите, могу в качестве оплаты отдать. И вот ещё.
   На стол тяжело упала одна серебряная монета. К ней тут же добавилась и вторая. Паренёк снова покопался в кошеле, тяжело вздохнул, и выгреб ещё небольшую кучку меди.
   -Если мало, скажите.
   Но староста только отрицательно качнул головой.
   -Хватит. Что ж мы, изверги какие, забирать последнее? Сына сейчас кликну, чтобы серую запряг. Он отвезёт. А амулеты точно рабочие?
   -Точно! - уверенно качнул головой парнишка. - Сама старая Грейси, ведьма болотная, заговаривала. Я ж их должен был на продажу в Гораль отвезти, но вон оно как вышло. Хорошо, что хоть сам жив остался. Отец расстроится, что понесём убытки.
   -Как звать-то тебя, малец?
   -Данил, - улыбнулся паренёк в ответ.
   - А отец твой амулетами в Горале торгует?
   -А, чем он только не торгует, - махнул рукой парень. - И амулетами, и травками разными, и кожами, и мехами. Мебель вот даже недавно начал продавать.
   -Богатый, выходит, - качнул головой Ждан.
   -А, не знаю. У него на нас с сестрой никогда денег нет, сказывает, расходов много, и убытки. Может правда, а может и врёт.
   И паренёк снова вздохнул, и с надеждой посмотрел на старосту. - А еды у вас прикупить нельзя? Молочка там, творожка, хлебушка коврижку? Я заплачу.
   Спустя некоторое время деревеньку Дубровны покинула небольшая повозка. На козлах сидел молодой паренек, а второй, удобно устроившись на брошенном в возок сене, и тихонько напевая песню, не спеша копался в большой плетёной корзине. Уж, чем он там занимался, одним богам ведомо. Возница пару раз попытался вывернуть голову и подсмотреть, да неудачно. Но любопытство разбирало, и он не выдержал.
   -Что ты там мурлычешь, про серенького волчка? Ты знаешь, какие волчищи в наших лесах? Такой, если угрызнёт за бок, то и конец тебе настанет. Батька сказал, что у тебя амулеты есть от зверей лесных?
   -Есть, - не стал оборачиваться к возчику пассажир. - И от них, и от нечисти разной.
   -Ты... это... потом должен будешь мне их отдать. И меня Велесом кличут.
   -Отдам, не бойся, - хмыкнул его собеседник. - Могу и прямо сейчас, если ты этого хочешь. Только предупреждаю, ехать всё равно придётся, и высадишь меня возле городских ворот. А теперь я хочу немного подремать, так что прости, не могу с тобой болтать. Устал сильно и голова болит. Ударили меня по ней палицей. Понял?
   -Понял-понял, - буркнул старостин сын. - Не боись, довезу. Что ж я, совсем без понятия?
   Неизвестно, какое там было у него понятие, но за ночь Велес несколько раз приостанавливал повозку. Так и подмывало его спрыгнуть на землю и осторожно подойти к парнишке, да заглянуть в его корзину. Слишком уж ревностно оберегал он её, да ворковал, как над дитём малым. Дитё там навряд ли, но вот может щен породистый, или кошак лесной. Хотелось хоть одним глазком глянуть. Но всякий раз, стоило ему только притормозить, как парнишка поднимал голову и тревожно оглядывался вокруг. Так, что и Велесу становилось тоже тревожно.
   А вдруг малец что чует? Недаром свезло живым выбраться из смертной заварухи. И тогда, чтобы отогнать страх, начинал Велес тихонечко себе под нос напевать дорожную песню. По поверьям, она и злых духов отгоняла, и лихих людей отваживала. А, если двигаться с хорошей скоростью, то через пару часов они доедут до переправы через Каменку. А там и до Гораля рукой подать. К утру точно будут. А может и раньше.
   Шумел ночной лес, поскрипывали колёса в повозке, фыркала и косила глазом невысокая серая лошадёнка, но продолжала неторопливо трусить вперёд. Дорога тут была одна.
   В нескольких десятках лиг от Дубровны стоял Риверстонский замок. Летняя резиденция герцогов Экшфордских, властителей северо-западного края. Люди эти земли иногда называли Сумеречными, из-за Горальской пущи и примыкающих к ней болот. Сам же замок расположился в более холмистой местности, сверху надзирая за расположившимися поблизости долиной и частью пущи.
   По залу для приемов Риверстона метался младший брат Рейгара Эшфорда лорд Даниэльс. Ещё вчера он считал себя опекуном годовалого наследника. А сегодня... А сегодня к вечеру в замок прилетел почтовый голубь. И принёс весть.
   Озадаченный управляющий вынужден был обратиться к лорду Даниэльсу за уточнением. Не далее, как седмицу назад, её Светлость, леди Ариана, молодая жена герцога Рейгара, из похожего же послания узнала о гибели своего мужа. Пару дней леди проплакала, а потом велела собирать свои вещи. Герцогиня решила, не дожидаясь похорон, вернуться на родину, а Эстию. Рэмиан, сын и наследник, должен был остаться в Риверстоне. Вот только леди с этим решением оказалась не согласна и, учинив скандал, перебила кучу посуды, но всё же вынуждена была отступить.
   Сэр Эдвин сам лично отобрал ей воинов в сопровождение, проверил багаж и проводил до Лориского замка. Оттуда дорога шла прямиком в Гораль и в сторону Эстии. Пару седмиц пути, и леди ступила бы на родную землю, навсегда избавив Сумеречные земли от своего присутствия, а Риверстон приветствовал нового хозяина. Но не судьба.
   Пока наследник ещё мал, герцогством стал бы управлять его дядя, лорд Даниэльс. А там видно бы, как сложилась жизнь в дальнейшем. Маленькие дети очень хрупки и подвержены болезням. То лихорадка какая приключится, или несчастный случай произойдёт. Вот сын лорда Сигмунда со своими одногодками устроил гонки на лошадях. И результат: конь ступил копытом в кротовую нору и сломал ногу, а молодой Валди - шею.
   Беда в другом - Риверстон лихорадило второй день. Пропал наследник! Ещё недавно спал тихонечко в своей кроватке, а теперь его нигде нет. Куда мог уйти годовалый ребёнок? Никуда.
   Похитить из охраняемого замка его тоже не могли. Остается один вариант - его каким-то образом из Риверстона вывезла сама мать. Лорд Даниэльс распорядился организовать погоню, но у её Светлости было около суток форы. И, как только она умудрилась всё организовать?
   Нянька, скрывшая факт исчезновения наследника, была нещадно высечена. За экзекуцией наблюдал сам брат Рейгара, лорд Даниэльс. И хотя, женщина клялась и божилась, что ни о чём не знала, пощады так и не дождалась. А после прискакал гонец и сообщил о разбойничьем налёте и гибели всех, кто отправился в дорогу вместе с её Светлостью. Без исключения. Вот только в родовом святилище камень маленького Рэма продолжал светиться мягким едва заметным сиянием. Наследник был жив и здоров. Правда, неизвестно где.
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ.
  
   Смерти боятся все. Кто-то больше, а кто-то меньше. Чем же она так страшна? Тем, что разумное существо перестаёт существовать, мыслить, дышать, чувствовать? Или боли, непременного атрибута старухи с косой?
   Таня тоже боялась, до тех пор, пока не умерла. Сперва ей показалось, что всё с ней происходящее - бред, реакция умирающего сознания на смерть. Может, она находится в реанимации, и над ней хлопочут врачи, а разум, тем временем, подвергся предсмертным видениям? Не было же ни яркого белого света, ни точно такого же коридора, только цветное пятно, разросшееся в огромный калейдоскоп, словно гигантский пылесос затянувший в себя её сознание.
   На осознание и принятие самого факта вот такого вот "перерождения" понадобилось немного времени. Она попыталась обдумать всё, проанализировать, собраться с силами и что-то для себя решить. Сперва ею овладели растерянность, и страх. Но она смогла взять себя в руки, спланировать свои дальнейшие действия. Проблема возникла с воплощением задуманного. Слабое тело могло подвести в любой момент. Но она не решилась остановиться, упрямо двигалась к намеченной цели. В этот момент чувства словно выключились. Осталась одна огромная усталость, просто нечеловеческая. И только разум толкал тело вперёд, вынуждал совершить ещё один шаг, потом ещё один, и ещё. Идти, не останавливаясь, не задумываясь. Иначе - погибнешь.
   В памяти почти не сохранилась дорога до попутной деревеньки. Татьяна гнала себя вперёд, вынуждая тело механически переставлять ноги. А голова раз за разом прокручивала имеющуюся информацию. Она не повредилась рассудком и не галлюцинирует. Страшно ли будет умереть во второй раз? Смерть бывает разной. Если так, как умерла герцогиня, то страшно. Поэтому, необходимо взять эмоции под жёсткий контроль, не давать волю чувствам. Только разум, холодный прагматичный разум поможет ей избежать беды, устроиться в новой жизни, и не как попало, а с комфортом. И так будет до тех пор, пока она не решит, что достигла цели, что в безопасности, и её жизни и свободе ничего не грозит.
   За дорогу до города Татьяна переплатила. Можно было и одной серебряной кроной обойтись. Но не было ни сил, ни здоровья уговаривать старосту. Он бы стал кочевряжиться, а ей хотелось оставить между собой и источником всё возрастающей тревоги, как можно большее расстояние. Она спешила убраться прочь, затеряться среди людей, замести следы. И от возможных преследователей, и от желающих ей "добра" родственников бывшей хозяйки тела.
   И самым лучшим аргументом в уговаривании старосты стала горсть ведьминых амулетов. От чего они на самом деле, она не знала. Так, к слову пришлось, когда случайно вытащила из кошеля. Расплатилась, и ладно. Зато в кратчайшие сроки достигла первой цели.
   Город встретил Татьяну шумом. Вроде и раннее утро, а у городских ворот уже галдели людские голоса. Окрестные селяне спешили попасть внутрь, чтобы занять места на рынке получше. Путешественники, наоборот, стремились быстрее миновать городскую стражу. Вроде и не проверяет их никто, но желание побыстрее проскочить толкучку у городских ворот, подстёгивало и толкало некоторых на стычки и свары.
   Девушка, пристроившись в хвост к крестьянскому возку, молча дождалась своей очереди. Точно также молча вытрясла из поясного кошеля пару медяшек, оплатив право на вход в Гораль, и очень быстро затерялась среди спешащих в сторону рынка крестьян.
   Первым пунктом в её плане было посещение Храма Единого. Следовало там оставить корзину с младенцем. Потом - поиск жилья и спутников в дальнейшем путешествии. И стоило со всем этим не затягивать.
   Дорогу к Храму нашла быстро. Ничего сложного не было в том, чтобы выйти к центру города. Там и Храм, там и магистрат, там и дома местной знати и богачей. А вот городской рынок находился за второй линией, ближе к городским окраинам. Туда она пойдёт после, как избавится от нелёгкой ноши в виде чужого ребёнка и части амулетов.
   На крыльцо поднялась медленно, с тяжёлым сердцем. Уговаривая себя: "Я же пообещала, что доставлю до крыльца Храма. Так и сделала. Оставлять себе такую обузу, да в моём нынешнем положении, я не собираюсь". Громко стукнул дверной молоток. А после, она осторожно примостила у самых дверей плетёную корзину и пошла прочь, не оглядываясь. Почти сбегая.
   Торопилась, опасаясь, что вот сейчас остановят и вернут. Но никому не было дела до убегавшего юнца. Ведь, именно так в глазах прохожих она и выглядела. Татьяна смогла пройти почти квартал, прежде чем её осенило, что тот, кто хотел избавиться от малыша, проверит приюты и Храмы в первую очередь.
   "Это не моё дело"! - уговаривала она себя, свернув на идущую к рынку улицу. "Это меня не касается! Не моя война! Не мой ребёнок! Самой бы выжить". И осознание, что, если сейчас уйдёт - всю оставшуюся, отпущенную ей в этом мире жизнь, будет об этом думать.
   Обратно мчалась, сбивая с ног прохожих. Всё время не оставляла мысль, что не успеет вовремя вернуться. На площадь девушка влетела в тот момент, как отрылась храмовая дверь. Сколько прошло времени между ударом молотка и её возращением? Пять минут, десять или больше? Ей показалось, что много.
   Успела в последний момент. Молоденький послушник, приоткрыв дверь Храма, с удивлением и осторожностью разглядывал, стоявший у порога, "подарок".
   -Извините, это моё! - крикнула Татьяна, выхватывая корзину с младенцем, буквально у него из рук. - Я передумал отдавать вам племянника. Вырастим, как - нибудь.
   И рванула прочь. Ругая себя на чём свет стоит, коря за слабость. Ведь обещала себе, быть сильной и не поддаваться эмоциям. Зачем ей чужое дитя? Но оставить его она не смогла. Уходила прочь и, словно сердце замерзало, а на душе становилось мерзопакостно. И мысль, что здесь мальчик может оказаться в опасности, стала спасительной. Она оправдывала Танины дальнейшие действия. "Уедем подальше отсюда, уверюсь, что опасность мальчику не грозит, тогда и оставлю в приюте. Это сделать никогда не поздно. И не такой уж он и обуза. Спит, по большей степени. Благодаря амулету. Для ребенка это может быть вредным, но мера временная. Пару деньков нужно потерпеть".
   Татьяна нашла оправдание своему поступку и успокоилась. Теперь следовало подумать и о жилье. А денег совсем не много.
   Подходящий постоялый двор нашёлся неподалёку от южного въезда в Гораль. Небольшой, чистенький. Им заведовал выходец из Эстии. Они все отличались высоким ростом и светлым цветом волос и глаз.
   -Доброго вам дня, - бросила Татьяна, входя быстрым шагом в помещение. - Не найдётся ли у вас комнатка на пару дней. С питанием, разумеется.
   -А не молод ли ты путешествовать в одиночку? - задумчиво окинул взглядом Таню, стоявший у стойки мужчина.
   -В самый раз. Способность принимать обдуманные решения и вести самостоятельный образ жизни зависит от развития интеллекта, а не возраста, - брякнула Татьяна в ответ. И только потом сообразила, что и, главное, кому она сказала.
   -Языкастый, - усмехнулся хозяин. - И слова мудрёные знаешь. Студиоз?
   "А, это идея! - усмехнулась про себя Таня, - именно за студента мне себя и выдавать. Должны же быть здесь какие-либо учебные заведения. Необходимо навести справки, чтобы случайно не попасть впросак".
   -Студиоз, - подтверждающе кивнула она головой.
   -И на кого учишься, студиоз? Коли не секрет.
   -Травничество, - осторожно начала Таня. - Травки у бабки в деревне собирал, ну и на болотах, теперь вот хочу часть из них продать. Не подскажете, к кому лучше обратиться?
   -Как не подсказать? - хозяин на мгновение задумался, а после выдал:
   -Травами в городе сейчас занимаются пятеро человек. Но у троих свои источники, и они ничего у тебя не купят. А вот старая Олинна или Чёрный Захир могут и взять. Только о цене сам станешь договариваться.
   -А комната?
   -Второй этаж, угловая по правую руку.
   На столешницу упал длинный громоздкий ключ, размером с Танину теперешнюю ладошку.
   -Ничего себе! - тихо буркнула она себе под нос, забирая железяку. Комната ей в день обошлась в полтора десятка медяшек. Недорого. Как и еда, по пять медяшек за обед или ужин. Одна беда - деньги рано или поздно, но закончатся. А идей с заработком пока не было. Никаких.
   Попросив у хозяина завтрак себе и мальчику, она осторожно сняла с шеи ребёнка камешек, с заклятием сна. Амулет по виду выглядел украшением - кусочек бирюзы в обрамлении оправы из лунного серебра. На точно такой же цепочке. Да тут за один материал, из которого сделан амулет, можно выручить неплохую сумму. Таня умела оценить украшение.
   Ребёнок тут же зашевелился, недовольно зачмыхал носом, засопел, явно намереваясь выразить всю глубину своего недовольства криком. А вот это в Танины планы совсем не входило. И она привычно (на собственных детях и внуке давно отработано), склонившись над детской корзиной, заулыбалась, засюсюкала, осторожно вытаскивая невольного "узника" на свободу.
   -Сейчас-сейчас малыш, ух-ты какой-ты хорошенький, маленький карапузик. Пузик-пузик, карапузик, улыбнись! Какие у нас зубки хорошие, маленькие, как жемчужинки, и остренькие. Кушать хочешь, да? И пить? А злюка-тётя не кормит, не поит? Сейчас мы эту оплошность исправим. Как же мне тебя звать? Не Рэмом же? Имя - то, какое, дурацкое! Будешь Лешкой или Андрюшкой. Какое тебе имя больше нравится?
   Так, разговаривая с маленьким бунтарём, она не торопясь переодела его, в который раз подивившись магическим гаджетам, навешанным на мальчика. Ночью в дороге, кроме амулета Таня обнаружила ещё четыре, разной направленности, вещицы. Небольшой браслетик сигнализировал о здоровье малыша. Что это такое, знала Талька. А от неё пришло знание и к Татьяне.
   Ещё один камешек висел на поясе и выполнял функции, своего рода, памперса. А вот это определилось уже опытным путём. И последний, самый важный, по мнению Татьяны, тот, который защищал жизнь ребёнка. Такие вещицы носили многие. Своего рода и оберег от проклятий, дурного глаза, и щит от направленного воздействия. Мог выдержать пару прямых ударов, не более.
   Ночью она, не снимая амулета, умудрилась покормить малыша. Смогла впихнуть в него немного молока, и размоченную в нём булку. Сейчас Таня намеревалась сделать почти тоже самое. Дать немного каши, размочить в молоке хлеб и напоить ребёнка. Иначе, такими темпами, маленький Рэм заработает себе обезвоживание.
   -Будешь Андрей, - решила Татьяна, скармливая мальчику половину тарелки своей каши и наливая молоко в высокую глиняную кружку. - А сокращённо - Рей.
   Она провозилась с малышом до обеда. И покормив его ещё раз, вновь воспользовалась амулетом сна. Ребёнок, на диво, попался спокойный и совершенно не капризный. Но была и ложка дёгтя в небольшой медовой баночке. Он не умел ходить. К году дети уже активно осваивают окружающий мир и вполне уверенно могут стоять на ногах. Маленький Рэм не умел. Его этому не учили. Скорее всего, держали постоянно в колыбели. Зато ползал негодник очень шустро, оглядываясь на Татьяну и кося в её сторону лукавым взглядом.
   Её удивило ещё и то, что малыш очень спокойно отреагировал на незнакомое лицо. "Это значит, - решила она, - что ему довелось контактировать с многими людьми. Может не было постоянной няньки? Да, что тут гадать? Всё равно, какая теперь разница? Ребёнок дружелюбный, активный, спокойный. Могло оказаться и похуже".
   Забота о ребёнке отвлекла от тяжких дум о собственной жизни, но и одновременно напомнила ей о внуке. И сердце в который раз заныло от невозможности всё изменить. "Я их больше никогда не увижу"! - повторяла она раз за разом, а голос разума твердил:
   "А, что тебя там ждало? Постылая работа, нелюбимый, но уже привычный, за столько-то лет, муж? Болезни? Дети и внуки? Дети выросли. У них своя жизнь, свои заботы. Дочка замужем вполне счастливо, а сын собирается жениться. Внуки? Вырастут. А потом, для тебя закономерный конец и кладбище".
   "Какое кладбище"? - пыталась возразить сама себе Татьяна.
   "Такое. Где все мы будем. И визиты родных дважды в год - на Радоницу и на день рождения или годовщину смерти. Ты этого хочешь? Радуйся! Тебе дан второй шанс. Воспользуйся им и не спусти сама знаешь куда, как это сделала в первый раз".
   Она приняла это, осознала, но смириться с потерей родных всё равно оказалось больно. Хотя, со временем эта боль притупится, пройдёт. А в памяти останутся, наверное, только светлые, радостные воспоминания.
   Уложив новоназванного Андрейку в его корзину, Татьяна принялась сортировать свой багаж. Сохранившиеся амулеты и травки - в одну сторону, прихваченные её на месте побоища вещи - в другую.
   И, что мы имеем? Три платья в не очень хорошем состоянии, подобранные около разбитой кареты и одно её собственное, точнее, Талины. Простенькое, но вполне опрятное. Мужской плащ с капюшоном. Походный, для Таниного теперешнего роста, огромный. Именно в него она и складировала все вещи. Немного белья, чулки, простые кожаные туфли, по форме напоминающие балетки, кусок шёлкового кружева. Его, Татьяна намеревалась использовать вместо вуали. А, что? Тонкого плетения, тёмно-синее, нежное. В самый раз.
   Она успела передохнуть, хорошо пообедала тешеными овощами с кусочками какой-то птицы. По виду - мясо было куриным, а там, кто его знает? Освежилась в небольшой комнатке, приспособленной для омовения. Удивилась приспособлению, с помощью которого можно было добыть воду. Из стены на уровне её головы торчал кусок трубы, с насадкой в виде лейки, и рядом же располагалась непонятная штуковина, с виду напоминающая рычаг.
   Память тут же подсказала, что на него нужно надавить, и тогда из трубы потечёт вода. Только холодная. "Примитивный душ, но я и такому рада", - она знала, что для нагревания используют специальные камни, но здесь ничего подобного не наблюдалось и близко. Пришлось использовать, что есть.
   Чистая, сменившая дорожную запылившуюся одежду на более подходящую, но уже женскую, она задумалась о своих дальнейших действиях. Необходимо сбыть с рук травки и амулеты. Ей они не к чему, только лишний груз. Возможно, от продажи удастся выручить некоторую сумму денег. Это ей поможет в дальнейшем. И бежать подальше из этого города, где отца Талины каждая собака знает.
   План на остаток дня был прост: пристроить амулеты и травки, разузнать про обучение в Школе травничества, выяснить о возможности покинуть Гораль, как можно скорее. И желательно, перебраться в столицу. Там жизнь дороже будет, но и возможностей, тоже побольше. А с её знаниями и умениями, как-нибудь сможет устроиться. Проблема в начальном капитале.
   Отражение в медной отполированной пластине, заменяющее на постоялом дворе зеркало, не порадовало. На Таню оттуда смотрела худенькая девчонка, с узкими плечиками, тоненькой талией и русалочьими глазами. Медового оттенка волосы, шелковистой волной падали почти до талии, овальное лицо, тонкий маленький носик, пухлые, правильной формы губы, и огромные глазищи. Ресницы тёмными опахалами ложились полукругом на щеки, тонкая линия бровей. Красавица.
   "Я попала"! - простонала Татьяна, глядя на собственное отражение. Пусть не чёткое, пусть немного искажённое, но даже оно смогло показать всю глубину пропасти, куда она свалилась.
   Вот и ответ, почему Тальку в дорогу мальчиком переодели. Меньше липких взглядов и вообще...
   И, что ей теперь, носить паранджу? Так тут не принято.
   Волосы Татьяна решила заплести, как можно туже. А вот дальше что? Опять штаны натянуть или рискнуть выйти в платье? Но Талька как-то же в нём ходила? Правда, всегда в сопровождении служанки.
   Платье - штаны, штаны - платье?
   Штаны.
   Спокойнее и привычнее к ним. Да и не приходится в длинном подоле путаться. Хорошо бы любимые джинсы, но где их тут возьмешь? Один плюс во всём этом - грудь пока прятать нет необходимости. Те маленькие холмики. Которыми обзавелась её предшественница, тянули на размер 0+ и не более. Так, один намёк на будущие дивиденды.
   Уходя, пообщалась с хозяином. Предупредила, что вернётся поздно.
   -Парень, сколько тебе весен будет? - не удержался от вопроса хозяин.
   -Четырнадцать, - прикинула на сколько она может потянуть Татьяна.
   -А не было ли у тебя в роду альвинов?
   -Да, с чего вы это взяли?
   -Уж больно мордашка у тебя смазливая, да нежная. Гляди, осторожней тут. У нас разный люд встречается. Некоторым всё равно мальчик ты или девочка. Понял, о чём я говорю?
   -Понял, - во рту мгновенно пересохло. Об этом она и не подумала, вот уж, садовая голова. - Понял, как не понять. Догадливый.
   Улица встретила её шумом и разноголосицей. Мимо проезжали повозки, громыхая колёсами по булыжной мостовой, переругивались между собой торговки.
   -Пироги! Свежие пироги! С мясом, грибами, ягодами! Пироги!
   -Кренделя, сладости, ватрушки!
   -Пошла вон отсюда, это моё место! Пироги! Свежие пироги! С мясом, грибами, ягодами!
   -Твоё мясо ещё вчера по улице бегало и гавкало! Кренделя, сладости, ватрушки!
   Таня даже улыбнулась про себя. В её городе тоже самое про продаваемую в ларьках шаурму говорили. И сразу повеяло чем-то родным и знакомым.
   Ей необходимо было добраться Олинны или Черного Захира. Или и к той и другому вместе. Смотря, как она сможет договориться. А это идти почти через весь город. Можно было бы и извозчика нанять, только вот денег было жаль, а город хотелось посмотреть. Вдруг по пути, что полезное встретится?
   Она не торопилась, осматривала витрины лавок, приглядывалась, в чём ходят люди. Всё было интересно. Даже то, как проезжавший мимо возница обматерил проскочившего прямо перед лошадиной мордой мальчишку.
   Чистенький аккуратный город, дома в два-три этажа, сады и огороды, булыжная мостовая. А вот тротуаров не было. Прохожие просто старались держаться с края дороги.
   Дамы носили закрытые платья, накидки и кружевные чепцы. Под подолами угадывалось несколько юбок, но никаких корсетов и юбок колоколом. Это слегка обрадовало. Не придётся мучиться и издеваться над собой. Мужская одежда тоже отличалась разнообразием. Всё зависело от положения на социальной лестнице.
   Видела Татьяна и обеспеченных горожан, облачённых в, хорошего сукна сюртуки, и представителей дворянства. Последние не чурались шелков и кружев. По крайней мере ворот и рукава рубашек у многих были именно кружевными. Вышивка, пуговицы из полудрагоценных камней, золотые и серебряные шнуры, оружие на поясе. "Почти как в "Гардемаринах" или в "Мушкетерах", - подумалось ей. И тут же острое чувство сожаления, что в своё время мало интересовалась историей. Только фильмы и смотрела.
   -Талина! - ахнул за спиной женский голос. - Негодная девчонка! Отец весь извёлся, с самого утра поехал караван встречать, а как весть получили о разбойниках, так и лицом почернел весь. А она по городу шляется! А-ну, стой! Стой, тебе говорят! Держите негодницу!
   Татьяна оглянулась на вопли. В метрах пяти от неё стояла карета. Из неё выглядывала мачеха Талины. Перед глазами сразу всплыл образ этой женщины, вот только с высоты своего возраста, Таня иначе оценивала все слова и действия второй госпожи Корвин. Мачеха, есть мачеха.
   Пока она зависла в воспоминаниях Талины, рядом остановился здоровяк метра под два, исполняющий роль охранника при госпоже Аглае Корвин и, Таню вежливо, но настойчиво препроводили к "родственнице".
   -Негодная девчонка! - разорялась та, - вместо того, чтобы добраться до дома, бродишь по улицам, как нищенка! А, ежели тебя кто из наших знакомых в таком виде увидел бы? Позор! Говорила я Никару, чтобы не потакал твоим прихотям, да не шёл на поводу у этой старой ведьмы. Так кто станет жену слушать?
   И хотелось бы пропустить мимо ушей эту брань, только вот как?
   -Не отворачивайся от меня! Слушай, что мать тебе говорит.
   -Вы мне не мать.
   -Ах, вот ты как заговорила! Я тебя растила, кормила, уму разуму учила, и вот она благодарность! Маленькая мерзавка!
   -Ещё неизвестно, кто кого кормил, - фыркнула Татьяна. Госпожа Аглая обладала выдающимися формами. Так раскормиться, это же надо уметь.
   -Под замок! - прошипела в ответ мачеха.
   -Ой, будет вам "маменька", и без вас голова болит. У тут ещё и вы жужжите, раздражаете своими бестолковыми воплями.
   -Что ты сказала? - мачеха вытаращила глаза и раскрывая, и тут же захлопывая рот, изумлённо воззрилась на Татьяну.
   -Голова болит, плохо мне. Вот умру сейчас у вас на руках, что отцу сказывать будете?
   Как себя вести с теми, кто был семьёй Талины? Попробовать скопировать поведение Тальки? И для чего? Жить с ними и каждый день ломать себя, в угоду недалекой госпоже Аглае и её мужу, Татьяна не собиралась. Это её жизнь, ей подарили второй шанс. И теперь взять его и профукать? Но, вот засада, она попалась. А в этом мире власть отца над дочерью была абсолютной.
   Её привезли в родительский дом. Мачеха тут же кликнула прислугу, и Татьяна оказалась отдана в их руки, с наказом, быть готовой к приёму гостей.
   -И гляди мне, не опозорь отца. Я ему вестника пошлю, что ты дома. Благодарение Единому, не придётся траур надевать и сговор не сорвётся.
   Татьяна сказала бы, что она думает об этом сговоре, и о "маменьке" в целом. Она много чего хотела бы высказать, но в данном случае: "молчание - золото". Смотреть по сторонам, слушать и сделать ноги в нужный момент. И не только ради себя - у неё там Андрейка под чарами один в комнате спит. Кто ему поможет? Никто.
   А мы в ответе, за тех, кого приютили.
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ.
  
   Она с удовольствием полежала в большой бронзовой ванне, стоящей на львиных лапах. Этакий золотистого цвета монстр длиной с полторы Татьяны. Отогрелась, отмылась до скрипа. С удовольствием откушала бульона с гренками и пирожков, которых принесли по её же просьбе прямо в комнату. Даже позволила себя нарядить и причесать. Светло-голубое платье просто удивительно шло к нынешнему цвету глаз Татьяны. А после упала в обморок.
   Возникшая вокруг суета и оправдания всполошенной прислуги не смогли заставить её открыть глаза. Таня обмякла и позволила перенести себя на стоявшую около окна кушетку. Вокруг гомон, всхлипывание, причитание горничной, на которую накричала мачеха и густой низкий голос Никара Корвина, Талькиного отца.
   -Что здесь происходит?
   -Талька в обморок грохнулась, - тут же проинформировала его мачеха. - Она мне говорила, что голова болит, вот только....
   Что она там собиралась сказать дальше, неизвестно. Вперёд, под грозным взглядом хозяина, выступила причёсывавшая Таню девушка и сообщила об огромной шишке у хозяйской дочери на затылке.
   -Там кожа глубоко рассечена, видно кровило сильно, но сейчас всё подсохло.
   Что кровило, Татьяна и без них знала. И про шишку тоже. Утром, когда волосы приводила в порядок, она очень хорошо изучила место травмы. Наощупь, а как иначе?
   -Почему лекаря не пригласили? - рыкнул хозяин и всё тут же снова пришло в движение.
   А Таню наконец-то на время оставили в покое. Она даже осмелилась приоткрыть один глаз и осмотреться. Ничего интересного. На стуле неподалёку прикорнула одна из двух служанок, помогавших ей с мытьём и одеждой. Остальных выгнали, дабы не мельтешили и не создавали шум. И слава богу! Можно немного расслабиться и передохнуть.
   Она даже умудрилась слегка подремать в ожидании лекаря. Впрочем, тот не заставил себя ждать, явился по первому же зову. В комнату вкатился, невысокий упитанный мужчина, весь такой кругленький, краснощёкий. "И вот это лекарь? - хмыкнула про себя Таня, - ну и ну. Да у него ожирение неизвестно какой степени вкупе с целым букетом сопутствующих болячек. Колобок-переросток".
   -Ну-с, где наша больная? - прожурчал голос гостя, такой же мягкий, как и его хозяин. - Ай, милочка моя, что же это вы так-неосторожно-то? Упасть и удариться головой, это совершеннейшая глупость. Травмы головы могут быть крайне опасны. Вот был у меня случай, пациент, после удара головой о край лестницы, лишился зрения. Так и не восстановилось. А вот другой случай, дама упала с лошади и сильно ушиблась, так с ней потом нервная болезнь приключилась. Только кровопусканием и спасалась, бедняжка.
   Татьяна чувствовала чужие касания к травмированному месту, лекарь очень осторожно осмотрел её голову, потом вполне профессионально прослушал пульс и попытался оттянуть ей веки вверх. Видимо, желая рассмотреть зрачки. "Ну уж нет"! - фыркнула про себя она, и закатила глаза.
   -Нюхательные соли есть? Подайте сюда, будем приводить нашу красавицу в чувства.
   А потом Тане подсунули под нос нечто аммиачно-вонючее, резкое, вышибающее дух из тела. Так, что она от неожиданности распахнула глаза и с силой втянула в себя воздух. Тут же хлынули слёзы, вызванные резким ядовитым запахом.
   -Вот так-то лучше, - удовлетворённо промолвил лекарь. А затем обращаясь напрямую к Татьяне: - Милочка, рана ваша достаточно серьёзная. Рекомендую постельный режим на пару седмиц, и никаких волнений. Хорошее питание, отдых. Будете принимать успокаивающую микстуру. Рецепт я записал. Да и пиявочек вам поставим. Нужно спустить дурную кровь, скопившуюся в вашем организме.
   Когда госпожа Аглая попыталась что-то мякнуть про предстоящий вечер, лекарь и ей порекомендовал пиявок. От скопления желчи. Универсальное средство от всех болезней.
   Против пиявок Татьяна против ничего не имела. Как биолог, она прекрасна знала о пользе выделяемой ими слюны. Медицинские пиявки вполне успешно применялись и в двадцать первом веке. Но ей-то прикладывать будут неизвестно какие. Впрочем, она переживёт. А вот мачеха с лица сбледнула, явно несогласная с назначенным лечением.
   Ну, что же, вечер встречи с наречённым пока отменяется.
   -Мне бы ещё для крепкого сна настоечку, - прошелестела Таня, просительно глядя на лекаря. - Кошмары.
   Тот в ответ покивал головой и оставил на столике пузырёк с требуемой настойкой и инструкцию её применения. Пять капель на стакан воды и крепкий сон до самого утра гарантирован. Без кошмаров.
   Таня поблагодарила лекаря, Талькин отец в качестве благодарности всунул в протянутую пухлую руку небольшой звякнувший мешочек.
   Лекарь и Татьяна остались визитом довольны, чего нельзя было сказать о родителях Талины. Отец её хмурился и был мрачен, а вот мачеха, кажется, оказалась раздосадована.
   -Дочь моя, твоей руки попросил мой компаньон, господин Лисандр Выжеговский. И я дал согласие. От тебя требовалось сегодня поприсутствовать на ужине и принять помолвочный перстень. Но, раз такое дело, что лекарь запретил всякие волнения, мы перенесём помолвку на две седмицы. Надеюсь, что ты к этому времени встанешь на ноги.
   Да, отец, - опустив взгляд долу, тихо промямлила Таня. Именно так вела себя и Талька в присутствии родителя. Она его слегка побаивалась.
   -Сейчас примешь лекарство и будешь отдыхать. Завтра поговорим обо всём. И я запрещаю кому-либо рассказывать, что ты ехала с разграбленным обозом. Для всех, ты вернулась в Гораль накануне. Поняла меня?
   -Да, папенька, - уже более смелее ответила Таня.
   Значит, папаша Талины смекнул, что в этом деле пахнет жареным и не хочет, чтобы убийство герцогской жены связывали с их именем. Логично и ей абсолютно на руку.
   Она позволила поставить себе пиявки. Бог с ними, пускай. А вот лекарство аккуратно выплюнула в кусок полотна, оставленный на краю кровати. Как специально. Ей нужна ясная голова и трезвый разум. А микстуру можно и мачехе предложить - пусть полечится.
   Время тянулось, словно резиновое. Вот уж и вечер наступил. Тени удлинились и расползлись по комнате. Внизу в гостиной собрались гости. Таня, выпроводив приставленную к ней служанку, мотивируя тем, что будет спать, тихонько прокралась к лестнице и выглянула вниз. Да, Талькина память её не подвела. Будущий "муж" имел массивное грузное тело, объёмный живот и два подбородка. Да он же в первую брачную ночь просто раздушит хрупкое девичье тело. Боров, а не мужчина. И, вот это её будущее? Да гори оно гаром!
   Она покинет этот дом. Она этим людям ничем не обязана. А вот они ей... амулеты же доставила по адресу, хоть и не все? Доставила. И ещё. По совести говоря, это преступление отдавать родную дочь за такового вот монстра. Он же её погубит, сломает, растопчет.
   Интересно, а приданое Талине полагается? Мысль интересная и имеющая право на существование.
   Младшие отпрыски семьи Корвинов уже готовились отходить ко сну. Не спал лишь Данил, брат Талины.
   -Пс! Талька! Ты чего здесь выглядываешь? - Белокурая вихрастая голова братца выглянула из-за двери.
   -Смотрю на борова, которому меня собирается отдать отец. Он меня в три раза старше и в пять раз толще. Кошмар.
   -Не хочешь замуж?
   -Не хочу, - честно ответила Татьяна, с интересом разглядывая младшего Талькиного братца. - Но не знаю, что делать. Сегодня меня "пристроят", а потом и тебе какую-нибудь богатую уродину найдут. Чувствую, Аглая об этом позаботится.
   -Хочешь помогу сбежать?
   -Смеешься надо мной?
   -Нет, что ты! К бабке поедешь, она не даст в обиду. Ещё и отцу выскажет.
   -Ох, Данька, да она знает про всё, и сама меня сюда отправила. Но можно и к бабке. Отец точно туда не поедет, а там может всё и изменится. Ты поможешь?
   Братец согласился. Для него это было приключение, а для Татьяны - жизненная необходимость. Пока Данил бегал и собирал ей еду в дорогу, она прогулялась к хозяйскому кабинету. В небольшом стенном тайнике хранились деньги на текущие дела. Таня надеялась, что найденной там суммы ей хватит на некоторое время. Хотя понятие о ценах у неё было весьма смутное, много она не возьмёт. На дорогу до столицы и устроиться там на первое время. А потом она что-нибудь придумает.
   Отсчитав себе пару десятков золотых, девушка остальное вернула на место. Ещё прогулялась на чердак, где хранились старые вещи. И чуть не попалась. Хорошо, удалось спрятаться в нише.
   "С чего бы это "маменьку" наверх понесло? Неужто, меня решила проверить"? - мелькнуло опасение, но Таня заставила себя затаиться. Побежит, и точно попадётся. Спустя несколько минут госпожа Аглая вернулась к гостям, а Татьяна смогла вздохнуть свободно. И чего её на тот чердак понесло? Хотела взять что-нибудь из одежды неприметное? Обойдётся имеющейся.
   Так, крадучись и поминутно оглядываясь, она и вернулась к себе. Перетрясла гардероб, выбрав из имеющейся одежды наиболее, на её взгляд, подходящую. Пару повседневных платьев, женский плащ, на этот раз по размеру, ботиночки, немного белья. Ещё выгребла из шкатулки все украшения и отобрала несколько более-менее подходящих. Для роли, которую Татьяна для себя придумала и собиралась сыграть, нужен был сценический реквизит. А Талька, что удивительно, почему-то украшения не любила и не носила, хотя отец ей их исправно дарил пару раз в год.
   На постоялый двор девушка попала почти к ночи. Её пустили. А утром, собрав пожитки и закупив продуктов в дорогу, она постаралась покинуть Гораль. Тракт, проложенный до самой столицы, считался безопасным. Торговые караваны ходили часто и под хорошей охраной. Вот к одному такому и примкнула Татьяна.
   За место в повозке пришлось заплатить целую золотую крону. Зато не придётся заботиться о пропитании. Еду, на каждом привале готовила, специально нанятая, женщина. Таня взялась ей помогать, в обмен на возможность приготовить что-нибудь и для малыша.
   С обозом Гораль покинула молодая вдова, недавно потерявшая мужа. На руках у молодой женщины удобно устроился ребёнок - чудесная девочка в красивом кружевном платьице. Девчушка мило улыбалась и лопотала что-то на своём детском языке. Тёмные кудряшки красиво выглядывали из-под кружевного чепчика. Маленькие пальчики теребили деревянную лошадку, которая периодически отправлялась в рот.
   А Никар Корвин поутру обнаружил оставленное Татьяной послание.
   "Ухожу из дома. Уезжаю обратно к бабушке в Малые Выселки. Она не позволит выдать меня замуж за старого жирного борова. Ваша Талина."
   Если бы он только знал, чего ей стоило вывести на листе бумаги незнакомые, и в то же время известные ей руны.
   И в нашем мире путешествовать с маленьким непоседливым ребёнком достаточно сложно. Особенно, когда ты одна и помощи тебе ждать не от кого. У Татьяны не было иллюзий относительно предстоящей дороги. Предполагала и трудности пути, и детские капризы, и даже возможное лёгкое недомогание. Малыша.
   Как же она ошиблась! Заболела она сама. Ну, как заболела? Непонятно. И было бы ей всё ясно, если простыла или подхватила ещё какую болячку. Ничего такого. Просто в один прекрасный день почувствовала себя плохо: слабость, приливы жара, перепады настроения. Как при климаксе или беременности. Общее состояние - не стояния. Ветром надуло? Климакс? В семнадцать лет? Да не смешите мои тапочки, - хотелось высказаться Татьяне, за неимением собеседников, хотя бы внутреннему голосу.
   Она с большим трудом выползала поутру из повозки, шла умыться к близлежащему ручейку или речке, приводила в порядок и кормила Андрюшку, и падала без сил. А малыш, словно чувствовал, что с названной матерью происходит нечто не очень хорошее, подползал поближе и гладил маленькими ладошками её по щеке, вызывая неконтролируемый поток слёз.
   -Мами, боно?
   -Да, маленький, именно боно.
   -Мами алеть, мами олосо.
   Она с трудом поняла из сказанного, что он маму пожалеет, и ей сразу станет хорошо. Именно в этот момент Андрейка в первые назвал её мамой, и тут же сладко защемило сердце. Чужой ребёнок, но такой ласковый и умненький, принял её, смог достучаться своими маленькими ручонками до её ноющего, по потерянной семье, сердца. Именно в этот момент она осознала, что никогда его не бросит. Не оставит, как планировала ранее, в столичном Храме. Просто не сможет. Он её, а она его. И они нужны друг другу.
   Странная болезнь продлилась почти полторы седмицы. Рейна Диаль, взявшаяся за работу повара на время пути, видя Танино беспомощное состояние, сама взялась готовить для малыша кашки. Правда, Татьянино недомогание вызвало интерес со стороны хозяина обоза. Уж очень почтенный купец опасался заразных болезней, особенно его тревожила так называемая лихорадка. Человек, мог подхватить её от укуса насекомого. И сгореть за три дня.
   Тане пришлось объяснить свою болезнь падением с лестницы.
   -Понимаете, рейн Катберт, я, когда услышала о гибели моего Эдвина, так в обморок и упала. Да очень неудачно ударилась о край лестницы головой. Вот, можете сами глянуть, - тут она, наклонив голову вперёд, продемонстрировала свой травмированный затылок. Голова и правда, ещё болела. Но сама рана заживала очень хорошо, и через пару дней от неё вполне могло и следов не остаться.
   - Лекарь осматривал, велел две седмицы соблюдать постельный режим, только я не могла ждать. Вот и сорвалась в дорогу. Мне бы отлежаться немного.
   Рейн Катберт проникся, и более неудобных вопросов не задавал. Зато появился воздыхатель из охраны. Звали его Оуэн. Парню на вид было лет двадцать пять. Симпатичный, общительный, но вот в отношении Тани, даже навязчивый. Следовал везде за ней молчаливой тенью, не давая возможности нормально уединиться. И не по нужде, а, чтобы поправить сбившийся в сторону бюст, который она соорудила из подручного материала. Нужно же было выглядеть хоть немного старше.
   Первую странность Татьяна ощутила через седмицу пути. Грудь, до этого болезненно пульсирующая, как-то стала по-другому ощущаться. Словно увеличилась в размере. Да и наощупь тоже. Чтобы убедиться в собственных ощущениях, пришлось уговорить рейну Диаль составить ей компанию при купании. Да и просто хотелось банально смыть с себя пот.
   Обоз на ночлег остановился около неширокой речушки. Ну и, как водится, девочки - направо, мальчики - налево. Идти одной купаться было боязно, а вот прихватить ребёнка и усадить его на бережке на простынку, а самой окунуться в воду в компании почтенной рейны - вполне. Оуэн уж точно не сунется. А сунется, так рейна Диаль так его приголубит, что запомнится надолго. Рейна была женщиной дородной, немного шумной и прямолинейной. Таня рядом с ней смотрелась маленькой безобидной моськой.
   -Завидую я тебе, девка. Восемнадцать лет, а уже и дитёнок есть, и фигура, совсем не испорченная осталась, - окинув Татьяну придирчивым взглядом, заявила рейна. Подкормить только тебя надобно, а то без слёз не глянешь. Одни мослы торчат. А мужику, знаешь, что нужно? Чтобы было за что подержаться. Вот доберёмся до Митавы, устроишься, да ищи себе хорошего мужика. Не след в таком возрасте, да ещё с дитём малым, одной оставаться.
   "Вот интересно, - подумала тогда Татьяна, - а если бы я дворянское колечко на себя нацепила, стала бы она со мной откровенничать? Да и отношение, наверное, изменилось бы. Простым людям - проще общаться".
   Фигура изменилась, это да. За седмицу уже ничего не осталось от прежней Тальки, организм которой решил подстроиться под попавшую в него душу. В речном отражении, насколько это вообще можно было разглядеть, она смотрелась старше. Грудь подросла до второго размера, округлились немного бёдра, а талия, наоборот, казалось, стала ещё тоньше, как и запястья рук. Где-то похудела, а где-то и поправилась.
   Уже не девчонка-малолетка, но молодая женщина. И вот тут назрела очередная проблема. Талькины наряды, прихваченные Татьяной с собой в дорогу, скоро могут стать ей маловаты, если дело и дальше так пойдёт. И, что делать?
   Перешивать то, что есть.
   Остаток пути она провела с ниткой и иголкой. Где-то натачивала кружевные полоски, расшивала или наоборот полностью переделывала вещь. Примерить сшитое удавалось лишь вечером, когда все укладывались ко сну. Но без зеркала было трудно оценить собственные таланты. Зато время не так медленно тянулось.
   На одном из привалов Андрейка сделал свои первые самостоятельные шаги. Столько радости было, а потом обиженный рёв, когда приземлился попой на землю. Впрочем, слёзы быстро иссякли, зато на мордашке появилось упрямое, сосредоточенное выражение. И снова попытка встать и добраться до выбранной цели. Она лишь молча восхищалась детской целеустремлённостью, а потом взяв на руки измазанное в земле чудо, тихонечко похвалила упрямца.
   Так держать и мы вскоре по развитию догоним обычных земных детей! А местные пусть и дальше держат своих малышей до полутора лет в колыбелях, не пуская осваивать окружающий мир.
   - А не рано ли ей ходить? - задала Татьяне вопрос одна из товарок по путешествию. - Девочка, ножки слабенькие, вырастет кривоногая.
   Хотелось огрызнуться: "Сами вы кривоногие"! Но Татьяна мудро смолчала, лишь улыбнувшись в ответ на замечание, заметила, что под юбками не видно. Видимо, не такой реакции от неё ожидали. Так уж водится, что иногда на жизненном пути может встретиться кумушка в возрасте, любящая давать советы и учить других. И не всегда они хороши бывают. Вот и остаётся только улыбаться в ответ на недовольно поджатые губы и хмурый взгляд.
   В целом, можно сказать, дорога прошла не так уж и плохо. До столицы они добрались без происшествий. Таня обрела новый облик, и другое имя. Почти её прежнее, но всё же. Договариваясь насчёт поездки, она назвалась Татьяной.
   -Тьяна? -переспросил тогда рейн Катберт.
   -Пусть будет Тьяна, - согласилась она, думая, что для новой жизни нужно новое имя.
   Госпожа Тьяна Валентайн.
   Имя звучало для местных слегка чуждо, что, впрочем, вполне объяснялось иностранным происхождением Татьяны. На него же можно было списать и незнание ею местных реалий жизни. Но была и ещё одна причина в таком вот выборе. Татьяна Валентиновна Воронова была слегка сентиментальна и решила сохранить хотя бы в имени немного от себя прежней.
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
  
   Любой город для приезжего начинается с вокзала и таксиста. Для Тани Митава началась с городских ворот и хозяина обувной мастерской. Ещё будучи в пути, она собственноручно соорудила что-то вроде записной книжки и вносила туда всё, что удалось нового выяснить о столице, новом мире, его традициях и обычаях. Уже к концу путешествия Тане было известно, где покупают самые свежие продукты и по не высокой цене, к кому можно обратиться в городском совете, и за небольшую мзду тебе могут пойти навстречу в решении возникшей проблемы. Нужно было просто уметь слушать, а информация лишней никогда не бывает.
   К въезду в город у неё уже существовал набросок плана действий. Первое - найти жильё. Для начала сойдёт и постоялый двор, но жить там постоянно будет кусаче для их с Андрейкой мизерного бюджета. Поэтому, пару дней можно потерпеть, а вот потом...
   Вторым пунктом в созревшем плане было посещение местного банка. И, хоть денег у неё и немного, но не хотелось потерять всё по глупости или потому, что её банально ограбят. Третьим пунктом стоял поиск работы, точнее, средств пропитания. И вот тут у Татьяны был набросан более подробный план действий.
   В свою бытность Татьяной Валентиновной Вороновой, она очень любила читать. Читала и детективы, и современные романы, попадались и книги фентезийного жанра. Таню всегда удивляло, как супер-пупер крутой попаданец (попаданка) легко могли вспомнить строение велосипеда и мясорубки, швейной машинки, танка и револьвера. Вот она ту самую мясорубку за свою жизнь разбирала, мыла и снова собирала бесчисленное множество раз, но как объяснить её строение тому, кто эту мясорубку в глаза не видел?
   И не стоит забывать о существовании цехов и гильдий, стоящих на страже своих интересов. Так можно вляпаться, по незнанию, в большие для себя проблемы. И потом, она собралась представиться почтенной вдовой знатного происхождение, а это сразу уменьшало количество способов заработать.
   В служанки? Пф... Не с её комплекцией и внешностью. Да и работа проблемная и совершенно не денежная. Подмастерье в мастерской? То же самое. Прогрессорство? Пф! Не зная местных реалий, не имея начального капитала, знакомств и связей лезть в волчью пасть не хотелось. Опять же, цеха и гильдии. Как же ей быть? Оставалось ещё несколько вариантов.
   Можно было заняться вязанием - шали, воротнички. Не очень любимое занятие, но, если прижмёт, придётся сесть и вязать. Благо, мать в детстве научила управляться и со спицами, и с крючком. Да потом и сама, в проблемные девяностые, уделяла этим занятиям много времени. Надо было как-то растить детей и самой одеваться.
   Наборный шрифт здесь уже изобрели и вовсю им пользовались. Книги. Писать книги для маленьких детей. Записать сказки, которые сохранились в памяти. Почему бы и нет? Как один из вариантов. Только придётся переделывать под местные реалии.
   Она биолог. Зря, что ли столько лет отдала этой специальности? Лягушку в разрезе она и с закрытыми глазами изобразит. А, если нужна не лягушка? Судя по пользовавшему её лекарю, медицина тут была не сильно развита. Кровопускание, пиявки. А из этого следует, что и анатомия человека тоже не изучена, впрочем, о генетике вообще лучше промолчать. Вот только, как приспособить свои знания к этому миру так, чтобы они и доход приносили, и не завели в неприятности? Задачка, но разрешимая. Всё упирается, опять-таки в отсутствие информации.
   Столица встретила путешественников дождём. В небесах грохотал гром, сверкали молнии. Настоящая летняя гроза.
   -Плохая примета, - мрачно глянув на обложившие небосвод тучи, сообщил возница. И тут же с досадой сплюнул на землю, рядом с переминающейся с ноги на ногу, лошадью.
   -Почему? - не смогла не поинтересоваться Таня.
   -Таранис-громовержец гневается.
   -А, как же вера в Единого? - опять не удержалась Таня. Оказывается, наряду одним общим богом, существовали и разные мелкие божки?
   -А, что Единый, - снова сплюнул возница. - Он супротив своего сына не пойдёт. А раз громовержец гневен, значит, есть тому причина. Единый - верховный.
   Татьяна не решилась дальше задавать вопросы, как бы себя не выдать. В памяти Талины сведений о местных божествах сохранилось, на редкость, мало.
   Из-за дождя приходилось прятаться в повозке и обзор оказался ограничен. Стражники не стали проводить полный досмотр, лишь получили положенную плату за въезд, и отступив в сторону, пожелали счастливого пути.
   Таня в очередной раз подивилась слаженности их работы. Она уже знала, что получаемые деньги шли на благоустройство городских улиц, вывоз мусора и иных отходов, уличное освещение и другие нужды. "Разумно, - согласилась она, видя чистенькие, выложенные булыжником, городские улицы. - У нас бы так".
   Все торговые караваны обычно прибывали в одно и то же место - рынок около восточного въезда в город. Там неподалёку находились склады, для привезённых товаров. Да и купеческий квартал примыкал почти вплотную. Как кого, но Татьяну это не устраивало. Ехать туда придется почти через весь город, а потом уже оттуда добираться до нужного ей места. Это было не слишком-то и удобно. Её целью был вполне респектабельный квартал с северной части города. Там селились небогатые дворяне, чиновники, местная интеллигенция. Обо всём об этом Тане удалось разузнать по дороге в Митаву. А теперь она планировала добраться до недорого постоялого двора, отдохнуть и, прежде чем предпринимать свой следующий шаг, пораспрашивать людей. Торопиться не стоило.
   Она распрощалась с обозом на очередном повороте. Крупные капли дождя стучали по накинутому плащу. Небогатый багаж остался стоять у её ног. Ребенка пришлось упаковывать в дополнительные одёжки, и теперь он сидел у Татьяны на руках, прижавшись всем своим маленьким тельцем к её боку. Только любопытные глазёнки поблёскивали в щёлочку плаща, да нос морщился, когда до него долетала какая-нибудь шальная капля.
   "Не везёт", - хмыкнула про себя Таня, оглядываясь вокруг. Никакого городского транспорта поблизости не наблюдалось. Но и не мокнуть же, стоя под дождём? Она с трудом подхватила небольшой дорожный мешок, и Андрейкину корзину, которая до сих пор продолжала использоваться в качестве кроватки, и потащилась в сторону ближайшего магазинчика. Как ни странно, но улочка, на которой её высадили, пестрела обилием небольших лавок и магазинчиков.
   Тане "повезло" ввалиться в обувную лавку. Приказчик, выяснив, что заскочившая спрятаться от дождя дама, заказ делать не собирается, уж совсем собрался выставить её вон, вместе с вещами. И неизвестно, что его остановило: отброшенный прочь капюшон и просьба о помощи от Татьяны, или Андрейка, умудрившийся выглянуть из-под плаща и залепетавший что-то на своём детском языке. Ребёнок, на редкость, оказался очень жизнерадостным и общительным. А может, причиной изменения в поведении стала демонстрация родового кольца на руке гостьи? Всё же не нищенка, не бродяжка заглянула в лавку. Мало ли, вдруг потом ославит на весь белый свет?
   -Я мало чем могу вам помочь, - нахмурился мужчина, окидывая девушку скептическим взглядом. А стоит ли вообще оказывать помощь?
   -Я в столице впервые. Слегка растерялась. Мне нужно добраться в район старого города. В Корде. А на улице сейчас, как назло, дождь льёт. И ни одного извозчика. Не подскажете, как мне быть?
   -Госпоже нужен какой-то конкретный адрес?
   -Меня интересуют "Гордость Митавы" или "Приют путника".
   -Постоялые дворы? - удивился приказчик.
   -Ну, пока так. Я думала, со временем подобрать иное жильё.
   -Госпожа имеет какие-то конкретные требования к жилью? - снова нахмурился приказчик, но при этом смотрел уже более заинтересовано, чем прежде.
   -В респектабельном тихом районе, чтобы было чисто и уютно, и не слишком дорого. Я не привередливая, но и переплачивать тоже не слишком хочу.
   -Я мог бы вам с этим помочь, - начал было мужчина, но ещё раз с сомнением окинув Татьяну взглядом, добавил:
   -Родственница моя подыскивает себе постояльцев. Старушка себе на уме. Живёт, как раз в Корде. Вдова писаря. Домик у неё не очень большой, зато на два входа. Будете жить отдельно. Там есть сад и речка рядом. Если согласны, я могу вас проводить.
   -А, как же лавка? - не удержала своего любопытства Татьяна.
   -Мальчишка присмотрит. Ти-и-им! Поди сюда, негодник!
   Из подсобного помещения тут же выскочил взъерошенный подросток лет шестнадцати.
   -Хозяин?
   -Останешься за прилавком. Мерки снимать, заказы записывать. Денег брать в залог четверть от стоимости. Я скоро вернусь. Всё равно по такой погоде вряд ли кто заглянет.
   -Пойдёмте, госпожа. Кстати, меня зовут рейн Картер Наоки. А, как мне обращаться к вам?
   -Тьяна Валейтайн. Я из Велисии. Вдова.
   Тане снова пришлось накидывать на себя капюшон и подхватывать, брошенные у ног вещи. Это случайное предложение выглядело очень соблазнительно, чтобы быть правдой. Но и отказываться сходу от него она не собиралась. Нужно было посмотреть дом. Узнать цену. Не факт, что она может найти что-то лучшее. А, если и найдёт - всегда можно будет переехать.
   Идти пришлось довольно долго. Тане пришлось тащить свой груз самой. Правда, недолго. Рейн Наоки, видя, что узлы сильно тормозят их передвижение, подхватил часть из них и помог добраться до наёмного экипажа. А потом было не очень долгое путешествие по городу.
   Домик Тане понравился. Действительно небольшой. В два этажа, весь обвитый плющом, он совершенно терялся на фоне огромного сада. В распоряжении Татьяны оказались две комнаты, маленькая гостиная и кухня. И цена, как она поняла, за всё это, была не сильно кусачая. Всего лишь одна крона в месяц. Золотая. А их всего у неё оставалось не так и много. Двадцать Таня взяла у Талькиного отца, и найденных кошелях тоже было десятка полтора монет. Если учесть, что пару крон она потратила на дорогу, то имеющихся денег хватит от силы на год очень скромной жизни в столице. Если не случится форс-мажор. Печально, но не катастрофично.
   Хозяйкой дома оказалась женщина на вид лет шестидесяти, ещё вполне крепенькая, имеющая обо всём свое мнение и не очень желающая прислушиваться к советам своего племянника. Послушав пару минут "милую родственную беседу", Таня поняла, почему рейн Картер назвал свою тётушкой женщиной себе на уме. Её будущая хозяйка жила в своё удовольствие и под дудку остальных родственников выплясывать не собиралась. И это очень импонировало Тане. Она уважала таких вот женщин, твёрдо стоящих на ногах, и знающих, что им от жизни требуется.
   -Проходите, госпожа Валентайн. Не стоит стоять у порога. Идёмте, я вам покажу, где и что находится в доме.
   Таня осторожно спустила на пол малыша, дав тому возможность размять ножки. Непоседа уже давно пытался выбраться на волю, вот только погода к этому не располагала. Ивен Наоки, хозяйка дома, разглядев ребёнка, тут же смягчила, брошенный в сторону постоялицы взгляд.
   -Как зовут малыша? Или это девочка?
   -Мальчик. Андрей, можно просто Рей. Ему всего пятнадцать лунных оборотов.
   -О, и он уже ходит? - изумилась хозяйка. - Дети ходить обычно начинают лишь к трём веснам. И девочки, много позже мальчишек.
   -Это потому, что ими никто не занимается, а предпочитают держать их в колыбели, пока они оттуда не выпадут, - не выдержала Татьяна. - А ещё выдумали, про кривые ноги. Ничего не кривые. Раннее развитие ещё никому не вредило!
   Она думала, что опять услышит в ответ замечание по поводу своей молодости и неопытности. И ошиблась. Рейна Ивен внезапно рассмеялась звонким молодым смехом, так, что на глазах выступили слёзы. Которые она тут же вытерла, извлечённым из неприметного кармашка, платочком.
   -В кои то веки, этот охламон сделал хорошее дело! - заявила почтенная рейна, с улыбкой поглядывая на Татьяну. - Дорогая моя, ваше присутствие в моём доме - глоток свежего воздуха. Вы мне нравитесь.
   Вот так, сходу.
   "Ну не может же быть, чтобы мне так подфартило"! - думала обо всём Таня, изучая дом и знакомясь с его хозяйкой. Вдова бывшего писаря из городского Совета имела обо всём своё мнение, обладала кипучей энергией и необходимыми для Тани знакомствами. Вот только, как заручиться поддержкой рейны Ивен?
   Установить более близкий контакт с Ивен получилось чуть ли не на следующий день. Почтенная дама страдала от недостатка общения. Видимо, ей и постоялица-то нужна была именно по этой причине. Чтобы было с кем вечером попить ягодного взвара с яблочным пирогом и поговорить о жизни. Таня не стала отказываться от приглашения на чаепитие. Развитие добрососедских отношений с Ивен ей показалось очень выгодным. Как источник разнообразных сведений, чисто из практических соображений - с хозяйкой квартиры стоит дружить, и потому что хотелось избежать одиночества. Общение с малышом спасало, но не всегда. Иногда хотелось от тоски просто повыть на луну. Словно дикий зверь.
   -Милая девочка, надеюсь, вы позволите мне так к вам обращаться? - улыбнулась Ивен, разливая по тонким фарфоровым чашечкам ароматный напиток. - От родителей осталось, - кивнула она, заметив Татьянин интерес к посуде. -Тайская.
   -Очень тонкая работа, - согласилась Таня, отводя взгляд от стоявшей перед ней небольшой чайной тарелочки. Работа действительно было тонкая. Фарфор, буквально, просвечивал насквозь, да и роспись оказалась очень искусной
   -Я сама родом из очень обеспеченной семьи. Отец мой считал, что каждый из его детей должен получить хорошее образование. И неволить меня при выборе мужа, тоже никто не стал. Так вот я и превратилась в рейну Наоки. Мой Тагрий хорошим был человеком, жаль, прожил мало. Да детей нам Единый не дал, только племянники мужа.
   -А лекари не могли помочь? - поинтересовалась Татьяна, - Ой, простите, если я ненароком вам сделала больно.
   -Ничего-ничего, - невесело усмехнулась Ивен. - За столько лет я уже свыклась, что стать матерью мне была не судьба. Да и причина оказалась не во мне, а наши лекари такое не лечат. Тагрий в детстве удушающей лихорадкой переболел. А после неё не у всякого могут быть дети. Он меня предупреждал, да вот только я не поверила, всё надеялась, что Единый милует. Но, видимо, на роду так написано.
   -У вас остались племянники.
   -Остались, - согласилась Ивен. -Ждут не дождутся, когда за Грань соберусь, чтобы наследство поделить. А я ещё годков двадцать, а то и тридцать планирую прожить. На целителей средств не экономлю, да и от проклятий поостереглась. Давайте лучше, поговорим о вас, дитя. Как же так вышло, что в таком нежном возрасте вам пришлось скитаться, да ещё и с ребёнком на руках? А, как же семья, родители? Или ваш малыш рождён не с той стороны одеяла, и вы теперь вынуждены себе самостоятельно добывать пропитание?
   Не с той стороны одеяла. Бастард значит, незаконнорожденный. Выражение Тане было знакомо, потому и неприятна оказалась мысль, что о ней так могли подумать. Она даже слегка поморщилась, услышав Ивен. "А старушка-то, не промах! Зубастенькая. Ох, и наплачутся её племянники, пока наследства дождутся"!
   -Вы меня, старую, простите, коли лезу не в своё дело...
   -Да, нет, вы правы, - как-то устало вздохнула Татьяна и горько усмехнулась. - Чего-то подобного я и ожидала.
   Она подняла глаза на любопытствующую женщину и взгляды столкнулись. Один, умудрённый прожитым опытом, и другой, почти такой же, но на удивительно молодом лице.
   -А вы старше, чем выглядите, - спокойно промолвила Ивен, как-то очень внимательно оглядывая Таню. - Магичка?
   -У нас говорят: "Маленькая собачка - до старости щенок". Нет, не магичка. Никогда не магичила.
   И две женщины, встретившись вновь взглядами, вдруг рассмеялись. Словно две подружки или сообщницы.
   -Поделитесь? - поинтересовалась та, что постарше.
   -Не всем, - согласилась молодая и ненадолго задумалась, чтобы через пару минут продолжить:
   - Я родилась в далёкой отсюда стране. Получила неплохое образование. Всё было. Мне казалось, что я была счастлива. Но это была лишь иллюзия. Я всё потеряла. Я не могу рассказать, как я здесь оказалась. История, достаточно долгая. Скажу только, мой малыш - законный сын своего отца. Про мужа мне не хотелось бы говорить.
   -Вы чужеземка? А по виду и не скажешь, да и говор тоже наш, митерский, вот только взгляд иной. Наши женщины так не смотрят.
   -Как, так?
   -Словно ровня мужчине. По взгляду, по манере себя держать в вас, Тьяна, сразу определишь дворянку, да и не из последних. Высокорожденные не привыкли ни спину гнуть, ни подчиняться. Но женщина всегда уступит мужчине.
   -Да, с чего вы взяли, что у меня такой взгляд?!
   -Когда говорили о семье и муже, взгляд поменялся, появилось нечто этакое, я бы сказала, что мужа вы призирали, и была ещё там некоторая нотка превосходства и гордости. Я же говорю, наши женщины так не смотрят.
   -Вы наблюдательны.
   Пожилая дама лишь усмехнулась в ответ. Занимательная у них получалась беседа, нескучная. И постоялица оказалась необычной, и тайна, что она скрывала, так и манила её разгадать. А, что ещё делать пожилой, одинокой, скучающей женщине?
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
  
   -Милочка, но у нас никто не носит платьев такого фасона! И юбки! Их должно быть не менее пяти, а у вас всего одна! Это неприлично! - рейна Ивен, увидев сшитые Таней для себя платья, вот уже пару часов пребывала в некотором культурном шоке.
   Она охала и ахала, прикладывала тонкие, украшенные недорогими, но вполне изящными кольцами, руки к щекам и задумчиво качала головой.
   -Не пойдёт! Вы же не хотите, чтобы над вами посмеивались? Впрочем, сшито неплохо, ткань дорогая и украшения тоже...
   -А кто в столице является законодательницей моды? - улыбнувшись про себя реакции пожилой рейны на её попытку воспроизвести туалеты дам начала девятнадцатого века, поинтересовалась Татьяна.
   -Мода рождается при дворе, - изрекла прописную истину Ивен.
   -Ещё бы, - хмыкнула Татьяна. - Где же ей ещё рождаться? Но королевские фаворитки не сами себе наряды шьют, а модистки, их обшивающие, должны же откуда-то идеи брать? Я, рейна Ивен, в этих нарядах двор посещать не планировала. Максимум, накинув плащ, пройтись по улице. И что неприличного в одной юбке? Я же не голая хожу? А количество юбок отнюдь не сделает кого-то целомудренным.
   В дискуссию со старой дамой Таня вступила отнюдь не из желания доказать свою правоту - она и так знала, что права. Но вот влезать в расходы, связанные с пошивом нового гардероба, Таня очень не хотела. Потому и упиралась, находя всё новые и новые причины для отказа. Но рейна Ивен оказалась весьма убедительна.
   -Милая моя, кто вам говорит о больших тратах? Закажите пару платьев на выход, для посещения присутственных мест. А я знаю одну чудесную лавочку - мы с вами непременно должны её посетить, так вот там можно приобрести сарийский шелк по очень недорогой цене. А ещё бельё. Тончайшее, украшенное кружевом. Мечта, сказка!
   Ну, как тут было отказаться? И Татьяна согласилась.
   Поселившись в доме рейны Ивен, она решила дать себе пару седмиц на отдых и разведывание обстановки. Не хотелось сходу нырять в омут с головой. А рейна Ивен с чего-то решила взять Татьяну под свою опеку.
   "Второе рождение", а потом дорога изрядно измотали молодую женщину. Она самой себе напоминала сжатую пружину, которая в любой момент могла распрямиться и выстрелить. Как в этом мире относятся к таким вот, вроде неё, подселенкам, Таня не знала. Вдруг объявят одержимой демоном и проведут его изгнание? Прощаться с жизнью совсем не хотелось. Поэтому, осторожность и ещё раз, осторожность. Рисковать, но в меру, лишь, когда этот риск оправдан.
   Она больше не Талина - внешность изменилась довольно сильно. Выглядела Таня теперь более зрелой внешне. Уже не девочка, а молодая женщина. Невысокая, даже хрупкая с виду фигурка Талины за время пути обзавелась нужными округлостями, иной взгляд, выражение лица, мимика, жесты. Таня подозревала, что встреть она нынешняя кого-то из родичей Талины, никто бы не признал в ней пропавшую девчонку. А внешнее сходство ещё ни о чём не говорит. В столице хватало блондинок с похожим цветом глаз.
   Ей необходимо было найти точку опоры в новом для неё мире, не просто цель существования, источник доходов и собственный дом. А всё это и ещё большее - семью, мужчину рядом, на которого можно опереться, найти в его объятиях убежище от боли и страхов, поддержку, защиту и любовь. Она никогда не забудет своих детей. Пусть они выросли, стали взрослыми и мама им уже не так и нужна, пусть они остались в другом мире. Но они есть и навсегда в Танином сердце и памяти. Однако, это уже перевёрнутая страничка её жизни, и нужно идти вперёд и строить новую жизнь. Здесь, в незнакомом для неё мире.
   Она это поняла и приняла.
   А посему - новые платья, знакомства, устроенные рейной Ивен и попытка влиться в столичную жизнь. Не сразу, постепенно.
   Она не торопилась. Зачем? Время в запасе есть.
   Первая же седмица оказалась посвящена нарядам. Татьяна прогулялась по нескольким лавочкам и мастерским и ушла оттуда не очень удовлетворённой. Ей не понравились фасоны и работа мастериц. Привыкшая к ровным, аккуратно обработанным, благодаря развитию техники, надёжным швам, она забраковала всё, что ей предлагалось. Понятное дело, что посетила Таня не самых дорогих и пользующихся спросом у знати, модисток. Одежда шилась там вручную и без использования магии.
   На магию Таня не претендовала, но и навязывать себе мнение, мнящих об уровне собственной работы модисток, тоже не горела желанием. Правило: "клиент всегда прав" здесь работало через раз.
   Пришлось разориться на дорогую модистку. Потому что, правило: "встречают по одежде, провожают по уму", почему-то работало всегда. Адрес мастерской ей опять-таки, подсказала рейна Ивен. Только предупредила при этом:
   -Милое дитя, я не хочу, чтобы вы испытали разочарование, если вас там не смогут принять. Принимает она только тех, у кого немыслимо длинный хвост предков. Работа рейны Дальмы высоко цениться, но и берёт она за пошив одного платья порядка трёх - пяти золотых крон. Готовы ли вы потратиться? Если готовы, то я пошлю служанку договориться о времени визита.
   Для посещения мастерской Татьяна, несмотря на неодобрение рейны Ивен, рискнула надеть одно из своих перешитых платьев. И не прогадала. Фасон явно заинтересовал мастера. А Тане оказалось интересна работа рейны Дальмы. Аккуратненькие швы на платьях, замаскированные магически, радовали глаз. Вышивка и кружева, качество тканей и их расцветки - всё говорило об уровне мастерства модистки.
   -Скажите, леди, кто вам шил ваше платье? Очень необычно пошито, - заинтересовалась мастер Таниным нарядом во время снятия мерок.
   -Вас заинтересовал фасон или качество работы? - улыбнулась Татьяна.
   Сшила она его аккуратно, но до уровня рейны Тане было далеко.
   -Фасон, - не стала скрывать мастер.
   -Этот стиль называется "ампир", что в переводе означает империя, - Таня покопалась в памяти, что ещё она помнила о женской одежде времён Наполеона, по всему выходило, что не очень много, да и то, неприличное. Дамы нижние рубашки специально делали или слишком тонкими и маленькими, или и вовсе обходились без них, стремясь показать, как можно больше обнажённого тела. Так это или нет, теперь уже и не узнаешь, но описать платье того времени она всё же могла. - Талия всегда завышена, под платье надевается минимум юбок и рубашек. Иначе, силуэт теряется. Здесь можно использовать любые ткани и в любом сочетании.
   -Империя? - заинтересовалась рейна. - Это ормелиский наряд? Всегда считала, что имперцы идут на шаг впереди в модных веяниях. Вы позволите, воспользоваться некоторыми идеями из вашего наряда?
   Идеями её наряда? Таня едва не рассмеялась. О, она совсем не против, если ей при этом сделают скидку.
   В этом мире была одна империя, вот только находилась она на соседнем континенте, отделённым от их королевства нешироким проливом. Ормэлийцы вели оживлённую торговлю чуть ли не со всем изученным миром, своих врагов предпочитая разорять финансово. Однако, и в случае вооружённого конфликта, ормелийцы могли доставить большие проблемы. Обо всём этом Таня узнала уже здесь, в Митаве, просто общаясь с хозяевами лавок и магазинчиков. Вот прикол будет, если в этой самой империи ничего не будет известно о новых модных веяниях ормелийцев!
   -Вы хотите предложить похожий наряд кому-то ещё? Я не против, предлагайте. Давайте лучше вернёмся к моему заказу. Я хочу платье для прогулок и деловых визитов. Понимаете, меня?
   -Кажется, да. Вам нужен простой элегантный наряд, сшитый из ткани хорошего качества, не вычурный, но и сразу дающий понять, что его хозяйка не простой человек. Всё верно, леди?
   -О, вы очень проницательны, рейна Дальма.
   Она выбрала себе на платье отрез из тяжелого плотного шёлка ярко-синего цвета с отделкой из атласной ткани. Простой крой, никаких рюшек и воланов. Вставки из тончайшего кружева на рукавах, по лифу и подолу - вот и все украшения. С учётом скидки, за наряд пришлось заплатить всего полторы кроны. Это оказалось в два раза меньше, чем планировалось изначально.
   Потом был поиск бумаги нужного качества, точнее, почти картона, красок для рисования, клея и пуговиц, нужного ей вида и размера. Татьяна решила побаловать малыша и сделать для Андрейки книжку с глазками. Были такие в детстве у Таниных детей.
   Открываешь обложку, а там рисунок котёнка с шевелящимися глазками и небольшой стишок, переворачиваешь страницу, а там щенок, но глазки всё те же. Сделать самой не так уж и трудно. Сделать глазки со стопроцентной точностью она даже не планировала. Материалов таких еще не изобрели. Придётся пуговицами обходиться. Вот где взять подходящие стишки?
   Она даже в книжную лавку заглянула, но ничего подходящего не обнаружила. Пришлось изгаляться, вспоминать похожие земные стишки и переводить их на местный язык.
   Мишка косолапый
   По лесу идет,
   Шишки собирает,
   Песенку поёт.
   Жучка тявкнула во сне,
   Хвостиком вильнула.
   Котик, серенький коток,
   Спит у ножки стула.
   Стишки вспоминались быстро, всё же с внуком не так давно и разучивали, а вот рифма и перевод вызвали затруднения, но она справилась. Четыре картонные странички. На самой первой Таня прикрепила две пуговички, имитирующие глаза. Потом нарисовала вокруг них собачку. Стихи уже писала в самом низу. Большого труда стоило скрепить страницы между собой и совместить прорезанные дырочки, чтобы они совпали с приделанными к первой страничке, пуговицами. Котик, мышка, зайчик. Вот и весь зоопарк.
   Можно, конечно задать вопрос, а зачем это было нужно делать? Просто захотелось порадовать малыша. С игрушками здесь был напряг. Делали их немного и в основном из дерева. У мальчика имелись небольшая деревянная лошадка и солдатик. Можно было потратиться на довольно примитивную по исполнению погремушку. Для девочек ещё делали куклы. И на этом ассортимент детских развлечений исчерпывался. Невероятно мало.
   Эта книжка стала бы и игрушкой - маленькие дети любят с такими играть, и инструментом для развития. Андрюше должно было понравится. Ему и понравилось. По крайней мере, вцепившись цепкими пальчиками, долго тягал новую забаву с собой, ыканьем и нытьём заставляя Таню раз за разом листать странички и читать ему стишки. Она и читала, терпеливо повторяя раз за разом одно и тоже. Потом негодник как-то вечером попытался взять в оборот и рейну Ивен, случайно заглянувшую на их половину дома. И, как результат, на следующий день, старая дама, оценившая дело рук Татьяны достаточно высоко, привела в их дом хозяина одной из книжных лавок.
   -Тьяна, не могли бы вы спуститься к нам? Дело чрезвычайной важности, - голос рейны Ивен, послышавшийся с первого этажа их небольшого домика, звучал немного таинственно.
   В гостиной Таня застала вместе с рейной незнакомого ей мужчину, тоже солидного возраста. Невысокий, даже можно сказать, щуплый, он очень живенько вскочил, приветствуя Татьяну.
   -Милая моя, - обратилась к ней старая дама. - Я взяла на себя смелость пригласить рейна Варди для консультации. Увидела вчера вашу книжку и очень удивилась. Такого у нас ещё не видывали. И вы, зарываете свой талант в землю. Ваша идея может приносить хороший доход.
   Таня несколько минут никак не могла понять, что от неё хотят, и почему она зарывает талант в землю, пока не услышала объяснения гостя.
   -Если мы договоримся, - вступил в беседу рейн Варди, - то я готов вам платить по тридцать процентов от каждого проданного экземпляра.
   -Вы хотите, чтобы я сидела и мастерила вам такие вот книжки? - изумилась она, услышав предложение мастера.
   -Нет, что вы! - замахал руками в её сторону мастер. - Изготовлением займутся специально нанятые люди. От вас требуются лишь идеи. Вы нарисуете зверька и напишите текст, а остальное мы сделаем сами.
   -Сорок процентов, - решила понаглеть Татьяна. Они торговались часа два, в результате сошлись на тридцати пяти процентах Татьяниной доли. Рейна Ивен сидела и слушала спор с видом кошки, обожравшейся сметаны. Таня встречей тоже осталась довольна.
   -Рейна Ивен, я вам так благодарна! Вы не представляете, что сейчас для меня сделали!
   -Пустяки, милочка. Я всего лишь немножко подтолкнула вас в нужном направлении.
   Андрейка, лишившийся на время своей забавы, прокапризничал два дня. На третий, книжку вернули обратно, и рейна Ивен вместе с Татьяной оказались наказаны. Негодник таскал своё вновь обретённое сокровище вслед за собой, и требовал постоянного внимания к своей особе.
   Договор с рейном Варди предполагал изготовление и выпуск не только книжек с глазками, но и других, если они смогут заинтересовать читателя. И Таня взялась за дело. Вспоминала сказки, считалочки, пыталась и иллюстрировать написанное. Во всяком случае, из-под её руки выходили вполне узнаваемые образы. Так она считала. Умение рисовать осталось с детства и потом не раз выручало по жизни. То собственным детям помочь со стенгазетой в школу, то себе самой что-нибудь изобразить для работы. Не исчезла способность к творчеству и при переносе в другое тело. Хотя имелись и минусы. Навыков к рисованию у Талины не было, поэтому и выходили некоторые линии не совсем уверенные. Ничего страшного. Со временем натренирует руку и всё получится. Раз с помощью сказок и рисунков она сможет зарабатывать себе на жизнь, то так тому и быть.
   Через месяц она держала в руках свой первый заработок в этом мире - целых три золотых кроны. Через три месяца сумма увеличилась в десяток раз. Татьяна уже смело могла себе позволить почти любое платье и даже приобрести к ним не очень дорогое ювелирное украшение.
   Русские народные сказки, переделанные с учётом реалий этого мира, пошли просто на "ура". Причём, зачастую, покупались они не только для детей, но и для взрослых. И, кто бы мог подумать о популярности Бабы Яги, былинных богатырей и Горыныча в другом мире?
  
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"