Не так много расследований велись 17 лет, но с 1978 по 1995 год человек, известный как Унабомбер, открыл кампанию террора, рассылая бомбы по почте США, убив трех человек и ранив многих других. Террорист был осторожен и не оставлял улик, указывающих на его личность или местоположение и дело было раскрыто путем анализа его писем. Террористом оказался идеологически подкованный отшельник по имени Тед Качиньский, который сейчас отбывает пожизненное заключение в тюрьме.

Наш гость сегодня Джеймс Фицджеральд, отставной агент ФБР и криминальный профайлер, сыгравший решающую роль в этом деле, который нашел подсказки в письме Унабомбера. Фитц, как его называли, является центральным персонажем мини-сериала "Охота на Унабомбера" на канале Discovery. Сериал начинается закадровым голосом Унабомбера, которого играет Пол Беттани, размышляющего о почте США и о том, что каждый может отправить посылку куда только пожелает.

Пол Беттани (в роли Качиньского): как вы видите, любой человек сам по себе просто автомат в цепочке. Я пишу адрес, а они просто делают что я скажу. Ни вопросов, ни сомнений, ни пауз для созерцания вечности, красоты или смерти. Даже вы, несмотря на все ваши заверения о свободной воле, если на посылке написано ваше имя, то не сможете игнорировать это, а просто подчинитесь. Доброе утро.

Неизвестная актриса: Привет.

Беттани: вот так. Спасибо. Ну это не твоя вина. Общество сделала тебя такой. Но вы овцы и живете в мире овец. И поскольку вы все овцы и только и умеете, что повиноваться, я могу протянуть свою руку и дотронуться до любого если захочу. Я могу протянуть руку и прикоснуться к вам прямо сейчас.

(Следует звук взрыва)

Дэвис: и это эпизод из серии "Охота на Унабомбера", которая основана в значительно степени на работе нашего гостя Джеймса Фицджеральда, который был агентом ФБР по этому делу, известный всем как Фитц. Фитц, добро пожаловать.

Джеймс Фицджеральд: привет, Дэйв. Это здорово быть здесь.

Дэвис: хорошо, что вы пришли. Когда вы присоединились к расследованию дела Унабомбера, это были годы его кампании. Сколько бомб успел заложить Унабомбер или отправить по почту к тому времени? Скольким людям он причинил вред?

Фицджеральд: в то время когда я пришел в июле 1995 года, расследование длилось уже 17 лет. Было 16 взрывов, иногда по два за год. А еще было написано 14 писем. И конечно, главным была статья, которую СМИ прозвали Манифестом. Поэтому на момент моего прихода была такая статистика, соответствующая подростковому возрасту.

Дэвис: три человека были убиты, многие серьезно ранены.

Фицджеральд: и чуть не взорвался самолет, если бы не доблестные усилия пилотов, совершивших аварийную посадку.

Дэвис: хорошо. Многие агенты ФБР работали над делом годами. Что у них было на Унабомбера?

Фицджеральд: практически ничего, если говорить честно. И это не имеет ничего общего с тяжелой работой, проделанной не только ФБР, но и другими федеральными агенствами, в частности местным агентством в районе Чикаго и некоторых других частях США. Просто мы знали с самого начала - я говорю "мы", хоть и не участвовал в деле на этом этапе - что имеем тело с криминальным талантом. Мы знали, что он был умнее большинства преступников, с которыми мы работали. И одна из причин была в том, что не было никаких улик на взрывных устройствах.

Дэвис: что интересно. Он отправлял по почте вещи, которые взрываются и оставляют куски, батареи ведь могут иметь серийные номера.

Фицджеральд: ничего. На самом деле он был настолько осторожен, что удалил бы эти номера с батарей. Таким образом, даже номер партии, который есть у каждого товара и по нему можно проследить страну изготовления - отсутствовал. Он должен был пользоваться клеем по идее. Но он не использовал коммерческий клей, поэтому использовал оленьи копыта для создания эпоксидной смолы, чтобы склеить определенные части вместе. Вот так усердно он работал, чтобы убедиться в том, что нет никаких улик. И, конечно, ни отпечатков пальцев ни ДНК, ничего подобного.

Дэвис: расскажите немного о его жертвах. Кто они были?

Фицджеральд: для меня как и для следователей это важно в деле Унабомбера. У нас в профайлинге есть термин "виктимология". Жертвы, которых выбирает серийный преступник, будь то серийный насильник, серийный убийца или серийный грабитель банков - вероятно, много говорят нам о том, что толкает этого человека на совершение такого рода преступлений. В случае с Унабомбером выбор казался случайным и разрозненным. Между ними не было какой-то связи. Изначально аббревиатура UNABOM означала Университетские авиционные бомбардировки (University Airline Bombings). Давно уже забытый бюрократ из ФБР придумал эту аббревиатуру, и она закрепилась с начала 80-ых годов. Но самые ранние жертвы были связаны с авиакомпаниями и университетами, поэтому мы решили, что у него могли быть проблемы с авиакомпаниями.

И вот тут-то и берет начало чисто механическая авиационная теория. Ее нельзя сразу списать со счетов, я так и не делал, но сразу думал шире. Мы хотели расширить наши горизонты. И, конечно, Университет - хорошо, но в чем проблема этого парня с университетами? Его выгнали из университета или он так и не смог в него поступить? Мы и подумать не могли тогда, что он имел степень доктора философии и был профессором колледжа в Беркли два года. Затем он немного расширил свой выбор жертв. И это были компьютерные магазины или профессора компьютерных наук. А затем выбор пал на исполнительного директора по маркетингу, Томаса Моссера из северного Нью-Джерси. И затем Гил Мюррей стал его последней жертвой при 16 взрыве. И это был лоббист лесного хозяйства в Сакраменто, Калифорния.

И оказалось, что последние двое были выбраны потому, что фирма Моссера отвечала за разлив нефти Exxon Valdez или Exxon, я бы упомянул еще разлив Valdez за 5 или 10 лет до этого. А лоббист лесничества был выбран потому, что лесопилка открылась недалеко от дома Качиньского и ему не понравилось слышать шум бензопилы утром, поэтому он напал на них. Я должен вернуться к началу. Авиакомпании были выбраны потому, что самолет пролетал над его головой два раза в день на высоте 35,000 футов, и он видел инверсионные следы. И это его беспокоило. Это мешало ему жить на склоне горы в Монтане. И он сказал, черт возьми, я буду бомбить эти авиакомпании. Мы реально прочитали это в его собственном дневнике.

Так что вы никогда не знаете как серийный преступник выбирает своих жертв. Он получает информацию из справочников, книг, которые можно найти в каждой библиотеке, теперь вероятно и в интернете. Это запутанная паутина, которую он сплел с точки зрения выбора своих жертв. И действительно было трудное найти между ними что-то общее.

Дэвис: хорошо. Так что после стольких лет у ФБР правда не было никаких вещественных доказательств, поскольку он был таким умным. У них был портрет? Может, были догадки о том кто это мог быть?

Фицджеральд: одна из самых важных частей профайла - возраст преступника. И это никогда не точное число, но вы хотите узнать его с погрешностью плюс минус пять. Но поскольку первый взрыв произошел в кампусе колледжа, то профайлеры почувствовали, что в то время преступнику могло быть от 18 до 23 лет. Поэтому на протяжении многих лет профайлеры ошибались более чем на 10 лет. И после того как я стал участником дела, к профилю добавили 5-10 лет, и оценка стала более точной.

Но там шли дебаты. Живет ли он как изолированный человек или у него уже есть семья? Мы были почти уверены, что на самом деле он не так уж общителен. Он не работал в месте, где был постоянный контакт с другими людьми. Но это не значит, что у него не было жены или даже пары детей, но он как бы отгородился от них в этой части своей жизни. Итак, ранние профили, но мне повезло, что появились его записи.

Дэвис: группа следователей по делу находилась в Сан-Франциско, поскольку оттуда было отправлено большинство посылок, верно?

Фицджеральд: конечно. И давай немного вернемся назад во времени. Унабомбер затих в период с 1978 по 1987 год. Но в 1987 году свидетель в компьютерном магазине видел в окно как Унабомбер закладывал устройство. И вот откуда взялся этот культовый фоторобот.

Дэвис: это тот, что с очками авиатора и капюшоном?

Фицджеральд: да. И это была единственная реальная зацепка, которую ФБР или любое другое агенство имело до 1987 года. Это уже десять лет после начала его активности. Затем Унабомбер впадает в спячку на целых шесть лет. И я вообще не участвовал в этом деле, только ходили слухи, что он взорвался при изготовлении очередной бомбы.

Или, как это иногда бывает с серийными преступниками, иногда они женятся. Заводят детей. Они переходят на другую работу и теряют интерес к тому, что они делали. Но вдруг в 1993 году Унабомбер возвращается с удвоенной силой. И вот тогда бомбы стали более смертоносными, и он решил рассказать людям о своей организации, FC. И вот тогда дело приобрело новые очертания.

Дэвис: верно. Он начал подписывать вещи FC, что значило "Клуб свободы".

Фицджеральд: да, он подписывался именно так. Мы никогда точно не знали, что он имеет в виду. Но в одном из своих писем в The New York Times он описал, что такое FC. Некоторые люди в начале считали, что это его инициалы или, поскольку он был умным, то его инициалы должны быть CF. И мы провели кучу исследований в этом отношении, но мы все были уверены, что этот парень был слишком умным, чтобы просто так упомянуть свои инициалы FC на устройствах или в этих письмах.

Дэвис: вы также написали книгу "Путешествие в центр разума" где-то в 1995 году, верно?

Фицджеральд: да, это верно.

Дэвис: вы были новичком в профайлинге. Вы только недавно прошли обучение. И вы сосредоточились на языке этого манифеста и других писем. Почему на языке? Почевы вы?

Фицджеральд: вы знаете, у всех нас в карьере есть сильные и слабые стороны. Я был... почти 20-летним ветераном правоохранительных органов в то время, 11 лет отработал в полицейском управлении Бенсалема в пригороде Филадельфии, а затем семь лет в Нью-Йорке в ФБР. Так что я был очень уверен в своих следственных навыках. И тем не менее, я был начинающим профайлером. Теперь я спецагент, окончивший 12-недельные курсы обучения профайлингу. И это было для меня новым опытом, и я узнал очень много дополнительного про взгляд на преступления, преступников, сцены преступлений. И я был рад этому обучения и прошел свой опыт превращения из серьезного следователя в профайлера.

Поэтому я прочитал более ранние профайлы из дела Унабомбера. В это время я узнал, что его манифест из 35,000 слов был недавно получен The New York Times и, конечно же, после этого я узнал, что было у ФБР. Они расследовали это дело 17 лет в попытке найти отпечатки пальцев и ДНК. Они повторно опросили жертв. Я не чувствовал себя уверенно в то время и видел, что уступаю своим коллегам из Квантико. Я сказал, что посвящу свою энергию и время изучению языка в этом деле. И давайте узнаем, что черт возьми, я смогу получить из этого. И как оказалось, в этом был ключевой фактор.

Дэвис: верно. Вы общались с профессором лингвистики, который внимательно изучил манифест. Итак, что вы обнаружили после внимательного изучения манифеста?

Фицджеральд: я провел два часа с лингвистом, его зрвут Роджер Шуй. Он только что закончил факультет лингвистики Джорджтаунского университета. И это было в конце моего обучения профайлингу и не входило в программу. Мы занимались отдельно. И эти два часа, я буквально просидел у его ног, будто он был Йодой. И он объяснил мне в непрофессиональных терминах науку лингвистику.

У меня уже была степень магистра в области психологии, так что я был знаком с психологическими факторами, но я не изучал это раньше с позиции языка. Я всегда был хорошим кроссвордистом. Моя мать научила меня этому в раннем возрасте. Я играл в скрэббл. Я любил криптограммы. Язык всегда очаровывал меня. И теперь я смотрю на эту вещь и читаю ее два, три, четыре раза. Это очень плотный документ. Но вскоре я замечаю некоторые языковые особенности, некоторые архаичные термины, вроде "баба" и "курица" для обозначения женщин. Ладно. Что он имеет в виду? Он использует слово "негр" для обозначения афроамериканцев. А это 1995 год. И эти слова были почти как песни Френка Синатры, эхо из фильма 50-ых годов или что-то в этом роде. Это помогло мне немного "состарить" автора. Для начала.

Дэвис: вероятно, что часть его лексикона сформировалась в более раннее время. А что вы скажете по поводу основного послания манифеста, я не имею в виду какие-то ключи или подсказки. Какое послание было в нем?

Фицджеральд: основное послание в том, что технологии - это зло. И во время эволюции мы достигли той стадии, что технология контролировала, а не мы ее. Он написал категоричное решение в 150 главе, он пронумеровал все абзацы для удобства, всего их было 212. Все сводилось к одному решению - мы должны разрушить техногенную систему, которую создали ранее и жить в аграрных племенах не более 30 человек. И пока люди не воспринимают всерьез его послание, он будет продолжать свои акции и отстаивать свою точку зрения. Таким образом, это сводится к его нелюбви к технологиям и миру, в котором он жил, и в котором не сильно преуспел.

Дэвис: во время анализа этого документа на 35,000 слов, вы нашли дополнительные подсказки, которые пролили бы свет на личность автора?

Фицджеральд: на самом деле я прочитал весь манифест в одном из своих рейсов в Сан-Франциско. И тогда я пропустил то, о чем собираюсь вам рассказать. И это в 185 главе. Это короткий абзац, всего около трех предложений. Заканчивает фразой вроде "нельзя и на елку влезть, и задницу в целости сохранить". В первый раз я не заметил в этом ничего необычного, поскольку пытался найти явные подсказки.

Но второй раз до меня дошло, что мы так не говорить. Мы говорим "нельзя и на елку влезть, и задницу не ободрать". Он как-то переставил слова. И это была единственная ошибка во всем манифесте, поскольку он не обернул эту фразу в кавычки.

Дэвис: он был одержимо осторожен.

Фицджеральд: да. В манифесте была титульная страница с заголовком "Индустриальное общество и его будущее". А после этой страницы три страницы исправлений. В манифесте серийного убийцы содержались незначительные исправления, всего около 50 штук. Среди них была точка вне кавычек, а не внутри. Ну или восклицательный знак, который должен быть вопросительным знаком - мелочи, которые не влияли на послание. Но это было важно для него. Итак, я бы назвал это языком обсессивно-компульсивным. И это помогло мне понять кем был этот человек.

Дэвис: и здесь надо упомянуть почему он отдельно вынес эти правки. Причина в том, что у него не было текстового редактора. Это была старая пишущая машинка.

Фицджеральд: да. И хотя был 1995 год, развитие компьютеров было не таким серьезным. Но большинство людей в это время использовали текстовые редакторы, вырезали, вставляли и удаляли. Но нет, он использовал пишущую машинку Смит-Корона 1932 года, чтобы писать свои письма.

Дэвис: здесь могло сработать то, что было передовым моментом в уголовном расследовании - идея о том, что тщательный анализ языка может навести на след преступника. И вы упоминаете в своем фильме или книге - не помню, что такой особенностью стала специфика произнесения "воды" филадельфийцами.

Фицджеральд: да. Я написал об этом в своей книге. Я был в Европе несколько раз в то время. И хотя я жил в пригороде Филадельфии, я ездил в Нью-Йорк каждый день. Так что мои языковые регионы менялись в то время. Я узнал об этом больше, когда начал изучать лингвистику в Джорджтауне. Но внезапно я оказался в Сан-Франциско. И я действительно был окружен людьми с западного побережья.

И на третий или четвертый день я спросил есть ли фонтан где-то поблизости? И я произнес water как W-O-O-D-E-R, и несколько человек засмеялись. Ты из Нью-Йорка. И я сказал, что на самом деле нет, я из Филадельфии. Но потом меня осенило. Я думаю, что мы говорим wooder в Филадельфии, но остальная часть страны произносит воду как water. Позднее, будучи лингвистом, я узнал, что в диалектах нет правильного и неправильного. Произношение не делает вас тупым. Это значит, что вы впитываете произношение вокруг. Но это касается не только разговорного, но и письменного языка.

Дэвис: верно. Если у вас есть достаточно данных и вы смотрите достаточно внимательно, можно узнать кое-что о происхождении.

Фицджеральд: конечно. И... профессор Шуй, только что вышедший на пенсию профессор Джорджтауна, сделал для нас небольшой профиль. Он очень ясно дал понять, что по его мнению автор манифеста имеет свои корни в Чикаго и болен, поскольку там использовалась лексика из чикагских газет 30-ых, 40-ых и даже 50-ых годов. Там были некоторые отпечатки особенностей того региона. И он решил, что у писателя там корни.

Теперь известно, что серийный убийца наносит свой первый удар не всегда там, откуда у него корни или область комфорта (но зачастую это так). Итак, теперь у нас был лингвист, который основываясь на языке, решил, что у этого парня чикагские корни. И первые четыре взрыва были организованы из Чикаго.

Дэвис: правильно ли я понимаю, что он отправил свой манифест с каким-то предложением?

Фицджеральд: он требовал, чтобы манифест был опубликован в New York Times или Washington Post. В случае публикации он обещал отказаться от терроризма. Однако, он тут же оставил себе лазейку и заявил, что готов бомбить в целях саботажа. Но мне и другим не до конца было понятно, что значит бомбить ради саботажа. Возможно, речь шла про взрывы техногенных объектов. Тут же разгорелась полемика: стоит ли уступать требованиям террориста. И я как супервайзер ФБР начинаю ходить на ежедневные митинги UTF.

Дэвис: группа по расследованию дела Унабомбера.

Фицджеральд: меня туда пригласили, и некоторое время я присутствовал молча. Я был новым человеком там. Я просто пытался понять свое участие в этом деле. А потом мы стали говорить о манифесте. Были такие люди, кто считал, что его не нужно публиковать. Кто вообще будет его читать? Я сказал, что люди будут читать эту вещь. Ему есть что рассказать им. И я говорил, что есть некоторые вещи, на которые он имеет право. Мы тогда пришли к согласию и убийства прекратились.

Тогда мне в голову пришла идея, что текст Унабомбера может показаться знакомым кому-то. Например, профессору, учителю, коллеге или редактору газеты. Возможно, член семьи или любовник узнает в этом письме автора, затрагивающего специальные темы антииндустриальной революции. И вот мы опубликовали письмо. Но затем мы выбрали Washington Post, поскольку в Сан-Франциско было только два места, где продавали азету. И мое образование говорило о том, что он захочет купить ее. Утром после тиража мы установили слежку за всеми покупателями Washington Post.

Дэвис: не похоже, что вы решили распространить идеи. Вместо этого вы хотели найти тех людей, кто узнает идеи и написавшего их автора. Это хороший следственный прием.

Фицджеральд: совершенно верно. Я не хотел пропагандировать Унабомбера. Знаете, он ненавидел большое правительство. Ненавидел современные развлечения. Ненавидел левых. Ненавидел в основном все, что связано с современными технологиями - компьютеры, психологию. У него было несколько исключений - вроде фермеров и таких наук, как энтомология - изучающих жуков и насекомых. Это нормально для него. Но психология и подобные науки были для него бесполезны.

Дэвис: это ведь помогло в итоге? Наступила большая пауза. Что случилось?

Фицджеральд: это случилось не сразу. Мы понимали, что это долгосрочная перспектива. Мы понимали, что не просто кто-то утром купит Washington Post, и мы раскроем это дело. Мы понимали, что это будет тянуться несколько недель, несколько месяцев. И мы получили зацепки. На то время у нас было примерно 2500 подозреваемых, которые могли быть Унабомбером. Некоторые были известны, а другие безымянны. Некоторые были теми, кого сдали бывшие жены, адвокаты или указали почтальоны.

У нас было много таких вызовов. И я начал анализировать записи людей. Я даже не знал того как это называлось. Теперь я знаю, что на языке лингвистики это называется анализ авторской атрибуции. И то, что я в основном делал, это смотрел на записи подозреваемых и сравнивал их с тем, что написал Унабомбер. И почти всех я сразу исключил.

Дэвис: в конце концов невестка Теда Качиньского узнала идеи и стиль и сказала об этом своему мужу, брату Теда Качиньского, Дэвиду. Черт возьми, у них был адвокат. Они связались с ФБР. Тогда какова ваша роль?

Фицджеральд: да. Возвращаясь немного назад, скажу, что интернет впервые помог раскрыть преступление. Жена Дэвида была в Париже на конференции и проверила компьютер, начала его просматривать. Она даже никогда не видела своего зятя. Но она прочитала много писем и документов, которые он отправил ее мужу. И она приходит домой и говорит, что ему нужно посмотреть кое-что. И Дэвид соглашается, но начинает утверждать, что брат и мухи бы не обидел.

Но термин, который окончательно убедил его - хотя многие из тем переплетались между собой, был "хладнокровный логик". Тед упоминал когда-то в прошлом такое словосочетание. И вот это слово встретилось в манифесте. И тут Дэвид понял. Вы правильно сказали об участии адвокатов. Они звонят в ФБР. А я нахожусь в Квонитико. Я был на временном задании в Сан-Франциско. И вот тогда со мной связались боссы из оперативной группы по Унабомберу.

Дэвис: и они прислали вам материал, который был написан за десять лет до этого Тэдом Качиньский. И они попросили вас сравнить эти материалы с тем, что написал Унабомбер. Что вы ответили?

Фицджеральд: на самом деле Дэвид предоставил ФБР один 23-страничный документ. Моя копия была, вероятно, уже 6 поколением факса, но я смог ее прочитать. Мне только позвонили и сказали: Джим, мы отправим тебе кое-что по факсу, проверь и сообщи свои мысли. А этот документ не только соответствовал формату, но и был написан в подобном порядке, имел такие же термины - вроде вживления электродов в мозг и так далее. И я понял, что это хорошо продуманный набросок манифеста.

Дэвис: написанный за десять лет?

Фицджеральд: когда босс перезвонил мне, я ответил что это может быть одним из двух. Либо кто-то купил Washington Post, потом взял старую печатную машинку и на старой бумаге написал свой маленький набросок, а затем дал его Дэвиду Качиньский, что угодно. А втоврое - вы просто нашли того самого человека. Босс ответил спасибо и попросил вернуться в Сан-Франциско.

Дэвис: вы знали, что документ подлинный?

Фицджеральд: да. И они подтвердили дату и все остальное. И печатная машинка не совпала. У него даже не было такой подсказки. Именно мой ранний лингвистический анализ этого конкретного документа привел исследование к окончательному выводу.

Дэвис: расследование вышло на интересный этап, поскольку семья Качиньского знает где находится его дом и ФБР знает это. Но имеют ли они законное право обыскать его на основе анализа языка? И я хочу показать сцену из серии, в которой это показано.

И это сцена, в которой ваш персонаж Фитц, которого играет Сэм Уортингтон берет интервью у Теда Качиньский после его ареста, когда он находится в тюрьме. Его играет Пол Беттани. Вы только что объяснили ему, что у него дома есть неопровержимые доказательства его вины - детали для изготовления бомбы, записи и так далее. И он отвечает: не так быстро. Давайте послушаем.

Беттани (играет Теда Качиньский): единственное доказательство, связывающее меня с атаками Унабомбера, было найдено в моем доме. Единственная причина по которой ФБР было разрешено обыскать мою квартиру это ваш ордер. Но если этот ордер на обыск был выдан под ложным предлогом на основе надуманных аргументов, то и все доказательства найденные на месте, считаются ложными. Поэтому они недействительны, их нужно выбросить.

Так что если ордер на обыск убрать, то все горы улик просто исчезнут. Вы меня понимаете? Все дело зависит от доказательств из дома. Улики из дома зависят от ордера на обыск. Но ордер на обыск зависит от так называемой судебной лингвистики, которую вы только что изобрели, Джеймс Фицджеральд. Во всей юридической истории нет прецедента ордера на обыск, основанного на лингвистическом анализе.

Поэтому вопрос, который я ставлю перед судом, звучит так: доверяем ли мы этому человеку настолько, чтобы принять его изобретение? Где вы получили формальную подготовку по лингвистике, степень доктора философии, степень магистра? Насколько я слышал, большая часть вашей карьеры в правоохранительных органах была связана с маленьким полицейским управление. Это правда?

Дэвис: опа. Пол Беттани, изображающий Теда Качиньский, проделал отличную работу, рассказывая Фитцу о том, что ордер основан только на лингвистическом анализе. Но в реальности такая встреча никогда не приходила. Ты не говорил с Унабомбером в тюрьме. Но этот вопрос был действительно важен, не так ли?

Фицджеральд: все, что было сказано на этой встрече (которой никогда не было), по сути было заботой команды обвинения после ареста Теда. И я приехал в Сан-Франциско в следственную группу, чтобы подготовиться к судебному делу по этому делу.

Дэвис: а вы правда работали над подготовкой ордера на обыск? ФБР уже знало, где находится Тед, и они верили в то, что он Унабомбер, но не могли это доказать. Но они не смогут получить доказательства пока не попадут в его дом. Поэтому нужно, чтобы прокурор пришел к судье и сказал: вот поэтому мы считаем, что он Унабомбер. И все сводится к лингвистическому анализу.

Фицджеральд: и были косвенные доказательства, которые медленно собирались. Речь шла об автобусных поездках, о датах, местах, которые связаны с его бомбами. В конечном итоге все сводилось к материалам, которые я собрал в 1996 году за четыре месяца. И это свелось примерно к 600 блокам отдельных фразеологизмов, предложений, коротких абзацв, где предложения Унабомбера и Теда Качиньский совпадали.

Я упоминал ранее про "нельзя и на елку влезть, и задницу в целости сохранить" в 185 параграфе. Но большой удачей для меня стал день, когда я сидел сложа руки и был первым, кто смотрел эти документы - копии документов - и я их просматривал, а потом передал бы своей команде. Я смотрю на документ Т 137 и никогда не забуду и это письмо начала 70-ых годов редактору старого журнала Saturday Evening и там было что-то о загрязнении окружающей среды, технологии, вот про это. В самом конце было написано "нельзя и на елку влезть, и задницу в целости сохранить" - подписал Теодор Качиньский.

Я созвал своих боссов, вызвал прокурора из отдельного кабинета и показал свою находу. И это один из решающих моментов, Дэйв. И прокурор, наконец, который немного немного сомневался с доказательстве, колебался. Я собрал 600-блоковый 50-страничный документ вместе, приложил его к ордеру на обыск, и они отвезли его судье в Монтану. Он расписался на нем.

И впервые в истории уголовного правосудия - теперь это был не анализ почерка, а оценка языка как улики была использована для продления ордера на обыск. И это действительно было прецедентом в то время.

Дэвис: верно. И хочу подчеркнуть тот момент, что вы пошли к помощнику прокурора США, который готовил ордер на обыск, и он ответил: Фитц, это интересно, но я не могу найти что кто-либо получал ордер на обыск на основе анализа языка.

Фицджеральд: вы правы, и он хороший специалист. И его звали Стив Фреккеро, он был помощником прокурора. Он все еще занимается частной практикой в Сан-Франциско, и он был очень осторожен. Он не хотел, чтобы от этого доказательства отмахнулись в суде. Каждый раз, когда есть ордер на обыск в уголовном деле или гражданском, всегда будут ходатайства, чтобы отказаться от него. И, конечно же, любые доказательства, найденные в нем, если они отклонены, затем отбрасываются и они не могут быть использованы перед присяжными или что-то в этом роде.

Так что юридически все было точно в этой сцене. И мы были немного обеспокоены этим. И защита наняла лингвиста, чтобы он пришел и противостоял мне. Мы привлекли нашего собственного академического человека, чтобы поддержать нас. И судья, наконец, сказал во время судебного разбирательства, что мы не выбрасываем доказательство. Все эти найденные в доме доказательства остаются.

Дэвис: Тед Качиньский жил отшельником в течение многих лет. В какой-то момент вы посетили хижину. На что это было похоже. Что вы увидели?

Фицджеральд: это был интересный опыт, и на тот момент я занимался этим делом восемь или девять месяцев. И вдруг я попадаю в дом человека за которым охотились 17 лет. Теперь мы знаем, что он гений. Он математический гений. И вы знаете, что он отказался от всего в жил в уединении.

У меня была привычка на месте преступления прятать руки в карманы. В такие моменты нельзя ни к чему прикасаться. Но я сам побывал в этом доме, и начальство было не против. И был как робот, ползающий по его дому.

Дэвис: ...потому что он мог быть заминирован.

Фицджеральд: там могли быть мины-ловушки, какие-либо устройства, что угодно. И я смотрел на книжные полки, различные инструменты, клавесин на степе, винтовку .22, снегоступы, деревянную кровать. У него действительно не было матраса, поскольку он писал своему брату, что матрас делает человека мягким и спал он только на куске фанеры. На них, конечно же, были чехлы - и, конечно же, только дровяная печь, ни электричества, ни водопровода.

И это было просто удивительно видеть все это. И вы спрашивали меня раньше о том, как проникнуть в разум преступника или Унабомбера. Я подошел ближе всего к этому, глядя на его книги. Цитируя Оскара Уайльда, вы - это то, что вы читаете. И на его книгах было около 200 книг, различных тематик.

Его средой была камера 10 на 12 футов и все. Это была добровольная камера прежде чем он был помещен в реальную камеру в Супермаксе во Флоренции, Коло. И конечно, мы нашли в его дополнительных документах еще подсказки.

Дэвис: он был вундеркиндом, закончил школу на два года раньше своего класса, поступил в Гарвард в 16 лет и там участвовал в некоторых психологических эксперимента с Генри Мюрреем, если я правильно помню это имя, что включало в себя разрушение самооценки людей посредством ругани и унижений. Считается, что это повлияло на его психологическое состояние.

Фицджеральд: я не слишком увлекался этим. Защита, безусловно, изучала эти фактора. И в мини-сериале есть целый эпизод, который посвящен именно этому тестированию или эксперименту.

Вы слышали про Стенфордский или тюремный эксперимент. Похоже, что Качиньский в этом участвовал. И это, конечно, могло высвободить в нем определенную энергию и заставить считать себя еще хуже, а также привело по нисходящей спирали к тому, что случилось спустя 10-15 лет.