Поселок погрузился в таинство зимы. Летом здесь пели птицы, цвели цветы, и помахивали своими листьями деревья, но сейчас всем правил мороз. Птицы молчали, цветов не было, а деревья едва покачивали своими заледенелыми ветвями. Дороги заледенели, и даже река рядом с поселком полностью замерзла к великой радости любителей зимней рыбалки.
Во дворе давно уже потерявшего юность дома было безлюдно. Зима в этом году выдалась на редкость холодной, так что прогулки на свежем воздухе не столько укрепляли здоровье, сколько вызывали отчаянное желание поскорее спрятаться под толстое стеганое одеяло. Аппетиты мороза крепчали по мере того, как температура опускалась все ниже, и, наконец, настал момент, когда десятка отмороженных пальцев и пары околевших от холода собак ему показалось мало. Мороз решил сыграть по крупному, и в старом доме с его легкой руки заболела маленькая девочка. Началось все просто и как будто и не страшно - поднялась температура. Но вскоре появились сильный кашель, одышка, и девочку положили в больницу.
Звали девочку Оксаной, и было ей девять лет. Болезнь называлась просто - пневмония, но несмотря на свое простое название, она творила поистине жуткие вещи. Большую часть времени девочка тяжело дышала, лежа на больничной кровати, а порой и просто задыхалась; не утихающая же лихорадка высасывала из нее остатки жизненных сил.
Назначенное лечение почему-то сразу не дало обнадеживающих результатов, и температура и не думала снижаться. Кашель и одышка усиливались, а возбудитель пневмонии никак не хотел реагировать на предложенное ему лечение. Время быстро шло, и вскоре стало совершенно очевидно, что все может закончиться и не совсем благополучно.
Мать, Клавдия, жила с дочерью вдвоем. Отца в семье не было, и ребенок был единственным смыслом в жизни женщины. Работала она уборщицей в местной конторке, и заработка ее едва хватало на то, чтобы покрывать расходы, связанные с семейной жизнью. Нынешняя же болезнь дочери уже почти полностью лишила ее тех незначительных сбережений, которые она смогла сделать за последние годы. Она старалась не отходить от кровати своего ребенка, покупала ей фрукты и сладости, которые можно было только раздобыть в поселке, но, к огромному ее сожалению, девочка почти ничего не ела и большую часть времени находилась то ли в полузабытьи, то ли в полудреме.
Клавдия сидела у кровати дочери, когда в палату вошел врач. Он бесшумно подошел к ней и, постояв немного рядом, произнес:
- Мы поменяли антибиотик на новый, очень сильный препарат. Не хотелось бы загадывать, но думаю, что шансы у девочки есть, и эти шансы отнюдь не малы, - он взял Оксану за маленькую ручку и нащупал в ней слабый, частый пульс.
Взгляд врача был непроницаем, и сложно было определить, насколько прочна его вера в силу нового сверхлекарства.
Под глазами у нее поселились значительных размеров синяки, явный признак многодневного недосыпания, а возможно и недоедания. Женщина выглядела отрешенной и не отводила глаз от дочери. Все выражение ее лица, ее поза говорили о том, как больно ей здесь сидеть и наблюдать за страданиями любимого человека.
Внезапно девочка зашевелилась и приоткрыла глаза, словно откликнувшись на мысленный призыв матери. Клавдия встрепенулась и припала к ее изголовью. Девочка прошептала:
- Мамочка, как мне плохо, - по телу ребенка прошла судорожная волна, и Клавдию передернуло вместе с ней.
- Да, моя миленькая, - как можно нежно отозвалась мать.
Мать недоуменно повела бровями в ответ, но тут же лицо ее приняло прежний вид, и Клавдия внимательно придвинула голову ближе.
- Я читала в одной книжке, что он помогает маленьким девочкам, когда им очень нехорошо. Мне кажется, что без него мои дела совсем плохи.
Произнеся эти слова, Оксана вновь закрыла глаза и откинула голову назад, тяжело дыша. Лоб ее горел, влажные волосы раскинулись по подушке.
- Доченька, но где же я достану тебе в нашем поселке этот авокадо? Я даже не знаю, как он выглядит! Пожалуйста, попроси чего-нибудь другого, я тебе умоляю, - мать пылко схватила дочь за плечо.
Но Оксана уже вновь потеряла способность воспринимать окружающий мир, и Клавдия зарыдала навзрыд, прижавшись головой к любимому тельцу.
Врач, не меняясь в лице, произнес достаточно спокойно:
- Не нужно воспринимать ее слова всерьез. Девочка всего лишь бредит, это случается при такой высокой температуре, - он на мгновенье задумался, а затем направился к двери, - я думаю, все будет хорошо.
Прошло несколько дней. Доктор оказался прав насчет силы нового препарата. Современная фармакология может творить и зачастую творит настоящие чудеса! Надо только хорошо в ней разбираться. Температура у Оксаны начала снижаться, кашель почти пропал, а контрольный рентгеновский снимок легких показал более чем хорошую положительную динамику. Синяки под глазами у Клавдии начали уменьшаться, а уже это, согласитесь, четко указывало на то, что состояние девочки шло на поправку. Единственное, что немного омрачало картину выздоровления - доктор где-то умудрился поломать себе руку и теперь ходил по отделению в гипсовой повязке. Но это вовсе не мешало ему вести прием, ходить на осмотры, а периодически и подмигивать медсестрам.
Мороз за окнами начал понемногу спадать, и из окон было хорошо видно, как под лучами солнца слабенько подтаивают редкие сосульки.
На пятый день дочка обратилась к маме с обворожительной улыбкой:
- Мамочка, теперь ведь ты знаешь, как хорошо помогает авокадо при воспалении легких?
- Нет, милая, не знаю, - улыбнулась в ответ Клавдия, - но, по-моему, ты определенно знаешь рецепт. Как же его нужно принимать - сразу или нужно кушать его постепенно?
- Нет, мамочка, его совсем не нужно есть. Достаточно, чтобы он просто был рядом, - и с этими словами девочка открыла дверцу прикроватного шкафчика и достала оттуда зеленоватый плод.
В полном недоумении Клавдия уставилась на предмет в руке своей дочери и, наконец, вымолвила:
- Что это?
- Это? Это авокадо. Тот самый авокадо, который помог твоей девочке выздороветь. Помнишь, я попросила тебе принести мне его? А теперь я просто очень-очень хочу сказать тебе огромное спасибо, мамуля! - с этими словами Оксана крепко обняла свою любимую маму за шею и поцеловала.
Клавдия на минуту глубоко задумалась, а затем вышла в коридор и медленно прошла в ординаторскую. Ординаторская оказалась пуста, и Клавдия прямиком направилась в процедурный кабинет. Там она обнаружила медсестру и задала ей один единственный вопрос:
- Как сломал руку доктор Петровский?
- Да это все из-за этого проклятого мороза. Пять дней назад доктор зачем-то отправился в гололед в город и на обратном пути, уже перед самой больницей, попал в занос. Машину разбил, но сам, на его счастье, сломал только руку. Это все этот проклятый мороз, - вновь повторила медсестра и сокрушенно покачала головой.