Аннотация: Цикл "В твоей весне...", история пятая: Юки просто рассказывает сказку. И пишет книгу. Бета: Liebe
- Юкиии.
- А?
- Юки, ты можешь меня послушать, а?
- ...
- ЮКИИИ!!!
- Ну что еще? - я отрываюсь от компьютера и перевожу взгляд на мое персональное наказание.
- Юки, - он смущенно смотрит на меня и я, наконец, замечаю, что он зябко кутается в одеяло и переминается с ноги на ногу, естественно, как всегда забыв надеть тапочки. - Я не могу уснуть.
- И что я должен сделать? - недоуменно смотрю я на него. - Спеть тебе колыбельную? Не дождешься. Включи своего Сакуму-сана и не отвлекай меня от работы.
- Но, Юки... - мнется он, - я уже пробовал. Не помогло.
- Закрой глаза и спи.
- НЕ МОГУ! - он опускает голову и тихо бормочет: - Аможнояпосижутутстобой?
- Что? Почетче, пожалуйста, - я снова опускаю глаза к тексту, пытаясь придумать, что герои сделают дальше. Или скажут, на крайний случай.
- Можно я посижу тут? - вздохнув, произносит Шуичи.
Я снова отрываюсь от экрана монитора:
- Зачем?
- Ну... я не могу заснуть, ты все равно не спишь. Так можно?
Вздыхаю и указываю на стул:
- Только тихо. Услышу хоть один звук - отправишься на улицу.
- Хорошо, - улыбается он и, проигнорировав стул, плюхается прямо на пол, закутываясь в одеяло как в кокон.
Несколько минут я печатаю текст, а Шуичи увлеченно выискивает что-то на моем лице.
Наконец, я не выдерживаю и интересуюсь:
- У меня на лбу что-то написано?
- Нет, - улыбается он. - Просто мне нравится смотреть на тебя, когда ты пишешь. Ты становишься таким... ну... почти добрым и... спокойным.
- Значит в остальное время я злой и нервный, да? - хмыкаю я.
- Ну... - мальчишка заливается краской.
- Понятно, - усмехаюсь я.
- Я не хотел тебя обидеть, - искренне извиняется он.
- Я не обиделся, - отвечаю просто.
И как у него только получатся быть настолько искренним? В его присутствии я начинаю чувствовать себя странно. Всегда.
Я возвращаюсь к книге, которую, если по-хорошему, я должен был написать еще вчера. Я же застрял на середине. Идиотское ощущение, когда не можешь выдавить из себя ни строчки, а все напечатанное настолько отвратительно на твой же собственный взгляд, что тут же стирается.
- Юки...
- Я же говорил, что ты должен молчать.
- Прости. Но...
- Ну чего ты хочешь? - тяжело вздыхаю я, понимая, что сегодня отвязаться от него не получится.
- Сказку, - честно сообщает он.
- Что? - ошарашено смотрю в обнаглевшие до невозможности аметистовые глаза, начиная подозревать, что мне стоит проверить слух.
- Сказку, - повторяет он. - Сказку на ночь. Ты же писатель. Неужели не сможешь?
- С чего ты вообще взял, что я захочу рассказывать тебе сказки? Я к тебе в сиделки-сказочницы не нанимался, - мрачно произношу я, показывая, что разговор окончен, и рассказывать ему истории, как престарелая нянюшка, я не собираюсь.
- Но, Юки... - он поднимает на меня щенячьи глазки, полные слез. Господи, почему ты меня так не любишь? Или это мое личное чистилище, да?
Я закрываю файл, сохранив данные, прекрасно понимая, что работа на сегодня для меня закончена, не успев толком начаться.
- Если я расскажу тебе сказку, ты уберешься из моего кабинета и не будешь мне больше мешать? - спрашиваю я Шуичи, который начинает быстро-быстро кивать и тараторить:
- Честно-честно. Я уйду и не буду тебя отвлекать. Даже завтра не буду, да...
- Хорошо, - прерываю я его. - Договорились. И какую же сказку ты хочешь?
- Не знаю, - пожимает плечами Шуичи и встает, чтобы тут же усесться в той же позе возле моих ног и положить голову мне на колени. - Интересную.
- Весьма расплывчатое определение, - усмехаюсь я. - Что ж... я расскажу тебе сказку. Про человека, который их любил.
- Хм? - удивляется Шуичи.
- Да. Про человека, который любил сказки. Это был правитель одной страны. И он был слишком молод для правителя, потому что сел на трон в двенадцать лет.
- Рааано, - тянет Шуичи. - Я в двенадцать...
- Да ты и сейчас, - усмехаюсь я так, чтобы он не заметил, и строго спрашиваю: - Ты дашь мне продолжить?
- Конечно. Рассказывай дальше.
- Звали правителя Вакамацу. Но не находилось никого, кто смог бы обратиться к нему по имени, потому что рядом с ним не было никого. Вокруг, но не рядом.
- Грустно, - вздыхает Шуичи. - Мне не хотелось бы оказаться на его месте. Это жутко.
- А многие бы хотели, - возражаю я. - Видишь ли, такова природа людей - стремиться к власти. Или к знаменитости, в твоем случае, - наставительно говорю я и, игнорируя возмущенно завозившегося мальчишку, продолжаю: - Но сказка ведь не об этом. Так вот, единственное, что он мог себе позволить - это требовать рассказывать сказки, которые очень любил. Он мог приблизить к себе последнего нищего, если тот сумел рассказать ему такую историю, которую он еще никогда не слышал.
- Классный карьерный взлет, - хмыкает мальчишка.
Я легко хлопаю ему по розовой макушке ладонью и спрашиваю:
- Ты хочешь сказку или мы будем обсуждать бизнес?
- Сказку.
- Тогда молчи.
- Юки, ты скучный, - тяжело вздыхает Шуичи.
- И это говорит человек, который потребовал у меня сказку, под предлогом того, что я писатель. Забавно, - ухмыляюсь я.
- Юки, а ты смеешься хоть иногда? - неожиданно спрашивает он.
Я молчу, осторожно ероша его волосы, а потом продолжаю историю:
- Именно так он и приблизил одного сказочника. Тот был всего лишь на пару лет старше правителя и Вакамацу чувствовал себя рядом с ним почти легко.
- Они подружились, да? - радостно интересуется Шуичи. - И как его звали?
- Его звали Кори. И вряд ли это можно было назвать дружбой. Дружба между слугой и господином - это нонсенс.
- Чего? - ошарашено интересуется мальчишка, приподнимая голову и вопросительно глядя на меня. Неуч чертов.
- Что-то невозможное. Ты знаешь, что есть такая занятная книжечка "словарь"?
Шуичи хихикает, но не отвечает.
- Но как бы то ни было, у них были хорошие отношения.
- Насколько хорошие? - прыскает мальчишка.
- Не настолько! Откуда такие мысли?
- Оттуда, - неловко пожимает плечами он. - Юки, а у тебя когда-нибудь были друзья?
Я снова молчу. Видимо, маленький паршивец решил довести меня сегодня своими неожиданными вопросами.
Продолжаю сказку:
- Вакамацу, для своего возраста, был не таким уж плохим правителям, а с годами обещал превратиться в одного из мудрецов. Но этому не суждено было случиться, потому что его советники готовили заговор. Они не хотели отказываться от власти по той причине, что они не умеют рассказывать сказки. Им казалось, что это качество незначительное. Такое же незначительное, как и сочинение музыки, стихотворений и рисование картин.
- Вот дураки, - возмущенно порывается встать Шуичи. Я удерживаю его, положив руку на его плечо, и продолжаю:
- Как бы то не было, они считали именно так.
- И что было дальше? Вакамацу узнал о заговоре? Случайно подслушал, да? Или ему рассказал Кори?
- Нет, - тихо говорю я, и Шуичи вздрагивает. Кажется, он уже пожалел о том, что попросил рассказать сказку именно меня и продолжаю: - О заговоре узнала одна из служанок, которая слыла искусной сказительницей.
- И она рассказала ему об этом? - с любопытством интересуется Шуичи.
- Да.
- И они арестовали тех советников, да?
- Нет. Вакамацу не поверил ей, решив, что ее правда - это очередная выдуманная история. Он был благодарным ребенком, а советники заменили ему родителей. Он думал, что они никогда не причинят ему вреда. К тому же Кори тоже сказал, что она врет. А к его мнению Вакамацу прислушивался.
Шуичи молчит и убирает голову с моих колен, сосредоточенно водя пальцем по узору на одеяле. А потом робко интересуется:
- Его убили?
- Нет, - качаю я головой и чувствую, как он расслабляется, снова опуская голову. Теперь понятно, почему он не читает книги. С такой впечатлительностью это невозможно.
- Тогда что случилось? - пытливо спрашивает он.
- Вакамацу приказал служанке убираться прочь и не рассказывать больше ни одной сказки.
- А как ее звали? - внезапно перебивает меня Шуичи.
Я задумываюсь, а потом отвечаю:
- Идзуми. Ее звали Идзуми. "Родник".
- Хорошо, - почему-то улыбается Шуичи. - И что же было дальше?
- Хм... Если ты продолжишь меня перебивать, ты никогда не узнаешь, что было дальше, - усмехаюсь я.
- Я больше так не буду, - преувеличенно честно говорит Шуичи и тут же нарушает свое слово, спрашивая: - Почему ты думаешь, что все люди вокруг - зло?
- Потому что это люди, - устало отвечаю я после минутного молчания. И продолжаю сказку: - Но служанка ослушалась приказа своего повелителя и не ушла. Она представила себя героиней одной из своих волшебных историй, в которых добро всегда побеждает.
- Она решила помешать советникам?
- Да. Ей показалось, что хрупкая девушка может справиться с взрослыми мужчинами.
- Самоуверенно.
- Глупо, - поправляю я.
- Но она ведь хотела помочь Вакамацу, - удивленно говорит Шуичи. - Ведь, правда?
- Кто знает, - терпеливо начинаю объяснять я, удивляясь самому себе. - Люди иногда думают, что стараются только на благо других, а потом выясняется, что никому, кроме них самих, хорошо не стало.
- Хм... - не находит что возразить Шуичи. - Но она спасла его?
- И да, и нет, - говорю я. - Она спасла его жизнь, вовремя ворвавшись в комнату правителя из потайного хода, как раз в тот момент, когда нанятый советниками убийца занес нож над Вакамацу. Она успела крикнуть и правитель обернулся... чтобы увидеть Кори, держащего в руках заточенный кинжал.
- Но... - как-то обиженно начинает Шуичи, - как же он мог так поступить? Ведь Вакамацу приблизил его к себе!
- Деньги порой заменяют людям совесть, - спокойно поясняю я. - Но, видимо, остатки ее у Кори все-таки остались. Потому что стоило ему увидеть глаза Вакамацу, полные удивления и боли, он опустил кинжал.
- А Идзуми?
- Она не успела увернуться от кинжала одного из советников, вошедшего след...
- Она умерла? - взволнованно перебивает меня Шуичи, заставив укоризненно вздохнуть.
- Нет.
- Тогда что случилось? - с интересом спрашивает он.
- Кинжал едва задел ее. А правитель за это время успел позвать на помощь, и прибежавшая охрана связала советников и сказочника, которые не сопротивлялись, едва осознали, что их плану не дано осуществиться.
- Их казнили? - кровожадно интересуется Шуичи.
- Нет. Вакамацу, как я уже говорил, был добрым мальчиком, привязанным к этим людям. Он приказал выгнать их из страны и никогда больше не пускать обратно.
- Великодушно, - кивает Шуичи, улыбаясь.
- Недальновидно, - отрезаю я.
- Ну не всем же быть такими... циниками, - едва слышно бормочет Шуичи, заставляя меня улыбнуться. - А что случилось с Идзуми?
- Она... выжила, стала героиней сказок и вышла замуж за обедневшего дворянина. Феерический взлет для служанки.
- А Вакамацу?
- Он тоже выжил. И стал мудрым правителем, как и было предрешено. Вот только сказки он больше никогда не рассказывал. И не слушал.
- Почему?
- Потому что он понял, что жизнь не может быть сказкой, так же как и сказка не может быть жизнью, - вздыхаю я. И чуть помолчав, добавляю: - Это конец.
Шуичи поднимает голову и внимательно разглядывает собственные руки.
Потом задумчиво произносит:
- Знаешь, лучше бы он умер.
Он встает с пола и выходит из моего кабинета.
Я остаюсь один, смотрю на дверь и тихо говорю:
- Наверное...
Шуичи никогда не умел читать между строк. Оно и к лучшему...
Я перевожу взгляд на файл с предполагаемым названием нового романа и навожу на него мышку.
Текст льется сам собой.
"Он сидит в своей комнате, уставившись в одну строчку в книге, не в силах читать дальше, когда дверь открывается и на пороге показывается его... просто его Каору, на самом деле, закутанная в одеяло с голых пяток до кончика чуть курносого носа. Она робко топчется на пороге, а потом, отчаявшись привлечь его внимание к себе, проходит в комнату и садится прямо на пол, возле его ног. Устраивается поудобнее, недовольно морщась, когда какая-то железка, лежащая под его кроватью на коробке из-под купленных недавно кроссовок, впивается ей в бок. Он с недоумением следит за ней, как будто не понимая, что и она, и он делают здесь, в этой убогой комнатушке снятого позавчера дома. Потом спрашивает с едва заметной заботой: