Мирская Забота

Я не могу проснуться и встряхнуть от себя шелуху той реальности в которой нахожусь. И вот я снова теряю свои мысли и путаюсь в словах. Слышен стук лишь пальцев бьющие о клавиатуру и тихий гул что становится невыносим. Это моя кровь. Этот гул отдаёт даже скорее писком и пока концентрируюсь на нём, вся моя голова идёт кругом. Я забываюсь и мне нужно это. Любовь может также опьянять. Предавая мне ощущения забывчивости. Вот так любовь и погубила юного героя. Это было непонятно. Любовь его и поразила, призвала его страсть ко всему чему он прикасался пока не встретил человеческую душу, которую обожествил. Любовь к чему же его смогла так погубить? Почему же этот человек отказался от такой спокойной жизни; что это были за переживания? Встречались ли вам подобные?

О чём же я думаю? Проходит столько времени, секунды тлеют. Эти порывы страстей неконтролируемые хочется отправить с пересадкой через сознание в сторону самого Творения. Начало вдохновляет, середина выматывает, а кончина просит пощады. Нет, это содержание не имеет ни конца, ни начала. Эти извечные темы уже достают, с одной стороны. Выплывают из семи ворот, сын собирающий их подобен своему отцу; увы невнимателен. Вкрапления путей-ниточек внутри реалии совести. Они засунулись все во внутрь и боятся...

И вот как-то раз спустившись с третей и последней ступеньки, Дидье оглядел просторы узких улочек. Засунув руки в карман, началось его путешествие. Каждый выход на улице он задерживался до позднего времени. Поэтому на этот, как и в другие моменты раз, он не знал кто ему встретится, или же что может произойти. Я очень смутно знаком с Дидье, но слышал, что он довольно молчалив. Видел я его всего несколько раз, можно по пальцам посчитать. И он не выделялся никакими особенными чертами. Словно тень в помещении он сидел и молча выпивал своё вино, затягиваясь что есть мощь лёгких, сигареткой. Руки у него тощие, лицо бледное, но слегка округленной формы, волосы прямые и темный словно размазаны были углём. Поправлял часто свои очки. Он засматривался по сторонам, видя, что нет явных угроз его существованию, снова продолжал сидеть внутри своего Я. Как-то раз я успел с ним перекинуться несколькими слова, и могу сказать, что у него есть способность удивлять людей своим тоном, манерой разговора и тематикой этих самых разговоров. Довольно поэтически выражая свои буквальные и как обычном людям так в прочем и для меня примитивные мысли, желания и побуждения превращались в картину; этюды, ноктюрны. Где каждое слово и каждое звучание его было сопоставимо с аккуратно положенным мазком из которых в скором времени вся картина наполняется глубочайшем смыслом и высококлассным эстетическим произведением. В иной раз мне казалось, что речь его и высказывания превращались в музыкальные образы. Проигрывая сонаты и даже порой симфонии словами приносило мне блаженство, я испытывал всю целостность того что я наблюдаю, и это вдохновляет и удовлетворяет до такой степени что не хочется прощаться с ним.

Не все бы согласились с тем какой был Дидье. Это всего лишь моё ощущение и представление об этой личности. Многих как Дидье вообще даже не признают за человека, у него нет тяг к определённым мирским пониманиям о жизни и вещам. Пару разговоров с ним помогли мне понять где и в каком пространстве он существует. Многие сторонятся его, многие имеют так же и интерес к этому человеку. Но этот интерес долго не продерживается у людей, которые не имеют определённых символов в своём багаже.

Дидье не имел определённости, с одной стороны. Каждый вздох его как будто бы наполнял его совершенно другой душой. Он словно вода в реке, никогда не был постоянным. Прически, очки, образы, даже если имели определённую стилистику, никогда не выглядели одинаковыми. Мысли и внутренний мир даже если опять-таки были на первый взгляд стойкими, всё равно поддавались сомнениям им самим же. С этого и пошло его собственное самоуничтожение как личность. Полная деградация моралей современности, восхваляя скепсис и делая своим божеством, а сомнения своими ангелами. Дидье имел способность разрушать миры и самих людей изнутри если не контролировал свой язык и направление куда ведёт его разговор. Растерянность всегда присутствовала с ним пока он бродил в одиночество, но из-за перепадов настроения иногда создавалась жизненная цель из как казалось ниоткуда О, эврика!, его захватывало чувство беспокойства и суетливости в те моменты и бежал к себе в конуру, и исчезал до следующего утра. Было непонятно чем он занимался конкретно. Он порой почёсывал свою лохматую голову, представленную в виде парового двигателя который вот-вот лопнет от такого потока информации и анализа происходящего у него в голове, и не мог ответить на то чем сам занимается.

В принципе в остальном он такой же, как и все мы. Любит любить и быть любимым. Он не признаёт крепкого алкоголя, но порой сам иногда выпивал его для мощной встряски своих чувств и ощущений. Мы собираемся всегда в парке в центре города (для нашего повествования парк имеет название: Академия), где Дидье был частым посетителем и хорошим слушателем. Тут по кругу скамейки. Фурия, взбесившаяся из-за проигрыша местного футбольного клуба, начала разбрасывать и ломать лавочки и расталкивать людей. И подняла всеобщую панику. В прочем, здесь по вечерам часто происходили такие недопонимания и стычки местных крутых. Наша цель отнюдь была и будет по канонам Прометея. Мы любим народ и не хотим видеть таких страданий. Мы собираемся чтобы посвятить свои голоса, мысли, жизни и души ищущим людям. Тем, которые хотят познавать границы человеческого представления вместе. Вместе вдохновлять друг друга, и держаться друг за друга. В этом суровом мире, где каждый воюет сам за себя, выживают те, которые смогли скооперироваться друг с другом, создавая коммуны, общества, страны и нации. Точно так же наше собрание имеет приблизительные цели, и это то чего не хватает нашего социуму в данный миг. Не пустые слова о патриотизме, это всё давно сгнило. А Дидье, один из ярых ко-основателей такого собрания был чересчур молчалив и не мог собраться мыслями. Мы его должны защищать, он как новенький и довольно хрупненький. Увы слишком эта задача нам казалась лёгкой. То, что случилось с Дидье никто из нас и не ожидал...

Чтобы разместиться в этом мире и в этой реальности, в быту этого мусора человеческого сознания, лучше всего встать и пойти заняться делом. Поток мыслей и та самая воля, которая заставляет атомы собираться в молекулы, та воля которая заставляет одного человека признаться в любви другому, та воля которая начинает сдвигать моря и пески на нашем шаре; она должна выбиваться, не то последствия плачевны. Дидье слишком молод, он не разбирался во многих мозговых процессах, которые протекали в нём. Много чего человек ещё не успел узнать о себе, о своих демонах и ангелах. Этот молодой человек не увлекался письмом, не увлекался определёнными занятиями, которые помогали выбраться из состояния белка в колесе. Единственное что он любил делать, это собираться с нами в наш круг и обсуждать неведомые для прохожих и посторонних современные проблемы духовного мира. На его лице не бывало признаков того что он очень возбуждено взволнован по поводу того, что любил делать. Эмоции у этого человека всегда будто бы выключены. Но как только мы собрались в круг, слова и потоки предложений полились как лунные реки укладывая спать каждого вдумывающегося в идеи, воспетые этой искусной в своём деле и утончённой душой. Я постараюсь описать то что примерно и рассказывал, но увы выложить до конца это как Дидье не смогу.

- О Солнце, восхваленное африканскими богами. Как оседлать твою колесницу? О Солнце, палящее и парящее под и над Небом. Источник света и единства, целостности мира. Блондинчик маленький родился, его сестрёнка мелкая ещё. Луна, моя любовь и страсть. Она горда. Ооо! Не стоит с ней шутить друзья мои! Да, она прекрасна; Луна подарит сны которые можно будет созерцать с вожделением. А какие мысли, какая энергетика сияет сквозь тусклый свет, словно отфильтрованная волна света Солнца, пропускает лишь нужные для меня воды, призмы и догмы. Вы, друзья мои, настроитесь на неё, уважать ту мудрость которую подарит вам ваше бессознательное, то бишь один из лунных кратеров, извергая магму алмазов, серебра и разных камней почитаемые алхимиками; сойти с ума, оставить рассудок, запертый на замок, ключ от которого давно был утерян в веках воин и нападок, не предоставит сложного труда, и труда в целом. Всё происходит автоматически, не надо вам задумываться. Вы подумайте и поймите, что-то что вы думаете уже автоматически происходит, каждая ваша идея и мысль состоит из кусочков и элементов которые определённой связью сцеплены друг с другом, называемой логикой, или так же можно назвать инструментом рацио. Воля, которая и породила каждую сидящую и слушающую душу и тела, тянет наши мыли, соединяя логикой в определённое миро-представление. Мы другие, у нас есть маленькая часть осознанности того, кто мы такие, увы только лишь определённые догадки и гипотезы... это весело согласитесь, друзья мои. Как же нам весело голодать, засовывать себя в трудные положения, страдания. Согласитесь, со мной, другие никогда не поймут. Так давайте восхвалять прошлое и смотреть в будущее как романтики, что один день родится ребёнок, который с нас возьмёт пример и продолжит наши пути, как мы когда-то и сделали. Результаты были как положительные, так и отрицательные, и мы все прекрасно знаем какие...

Мертвецы давно все в сговоре. Выступая вверх из-под своим могил, в лицах книг и произведений ожили в лице этой страшной группы которая своими музыкальными инструментами изливала шумы и писки, визги поочерёдно меняя на приятно гармоничные мелодии. Двойственность этого проекта казалась настолько видимо реально ощутимой, что это либо могло очень сильно кому-нибудь понравится, либо же реакция ненавистная.

Находясь в этой группе испытываешь как некогда описанный опыт кармического видения тибетскими монахами. Из-под хаотичности и неосознанности, бурления, кипения вод вселенного космоса, всего того что может быть и происходило, ожившее через тебя самого, собиралось в порядок, в кусок светлого момента того самого которого никто не видел, и это только лишь ощущения Его, Единого. Через определённый миг, как только эмоции взяв вверх над представлением, тут же те самые видения начались исчезать, смешиваться друг с другом, искажаться и просто превращаться в изумительные картинки и опыт. Это тяжело представить даже мне сейчас, и описать не получается так чтобы не повторяться. Но каждый находившийся с нами мог разделять эти самые слова, идеи и опыт.

...Встав со скамейки на которой сидел вот уже не мало 40 минут, я решил прогуляться, оставив других своих знакомых. Дидье сидел с краю от Рейджо который сидел, скрестив ногу на ногу. Дидье же имел манеру тихо, спокойно сидеть держа колено стиснутые друг к другу. Как бы показывая свою закрытость. На против Дидье и Рейджо стояли Феррит и Мимир. Эти двое, всегда привыкли стоять и не умели сидеть долго на своём месте. Они хорошо ладили друг с другом, так как были практически на одной волне. Оба истолковывали свои мысли через активные жесты руками, громким голосом и нетерпимостью досказать свои мысли. Дидье и Рейджо походили друг на друга. Дидье как я уже описывал, был более непонятной, ино-странной и ино-планетной личностью если сравнивать нас всех.

Я медленно зашагал в сторону тропинок окруженные ёлками и тополями. Достав пачку сигарет из левого кармана своего пиджака, я прикурил одну и придержал дым подольше в себе. Оглянусь, и вижу, что Дидье преследует меня взглядом. Мы встретились глазами. Я постоял, обернувшись в сторону скамеек и Дидье, он будто бы послал сигнал: стой и жди. Дидье встал со скамьи и зашагал в мою сторону, оставив Феррита, Рейджо и Мимира сзади.

Как только он подошёл ко мне чуть ближе, я раскрыл пачку одной рукой предлагая ему закурить, не убрав её ещё обратно в карман. Он протянул свою, я преподнёс огонь, и зашагал дальше по той самой тропинке.

- Куда мы катимся? Посмотри какие люди вокруг собираются нас. Мне становится противно и очень душно дышать таким воздухом. Мне тяжело двигаться и ориентироваться в данной ситуации. Иной раз думаю, как бы сбежать отсюда куда подальше не думаю о других, и о себе включительно. Посмотри на эти деревья, они качаются под небом, скучают по старым временам. Когда люди жили в реальности созданной самими собой.

Мы шагали по аллее медленно которая начала идти по кругу парка. На против шли несколько молодых ребят.

- Словно с одной стороны смотришь на них, они здесь, они реальные личности, имеющие свои цели и образ жизнь. Вроде бы если поговорить с одним из них, складывается впечатление чересчур обычное. Но параллельно приходят мысли о том почему ты ведёшь себя так как ведёшь себя, задумайся кто ты таков, задумайся чего тебе по-настоящему нужно и оглянись. Постарайся выйти из круга, который тебя окружил и заставляет тебя вязнуть в болоте невежества. Очнись! Творческие люди говорят все такие, не понятные иногда. Для меня всё довольно примитивно просто, есть своя логика, и я их понимаю. Стараюсь войти в их души. Стараюсь понять откуда и куда они стремятся в жизни. Увы с молодыми поколениями нынешнего времени, и я буду звучать довольно по-стариковски, но увы и старые поколения совершали эти же ошибки. И вовсе это не проблема поколений, а скорее проблема человечества, его толпизм и массовые движения которые запутались друг с другом, создающие запутанные мысли, создающие запутанные состояния души, создающие запутанных личностей, создающие запутанную толпу, спутанный народ, которым не нужно даже управлять уже. Хочется сказать, открой свои уши, открой свои глаза. Везде найдутся люди, которые будут кричать тебе, подходить к тебе, стремиться разлить эссенцию человеческой тайны, мирового смятения, судебные правила, судебные желания, пазлы прошлого и ясности будущего. Обёртки сладостей, грязь в тарелочке. Паразиты Небесные и лучи порывистых водоёмов, выходящие только на секунду на белый свет затем исчезая, растворяясь с полуголыми подводными грунтовыми реками...

Из Дидье полилось. В этот момент он резко остановился. Потушил бычок об уличный фонарь и швырнул его в мусорную урну...спирально крутясь бычок летел к своим сокамерникам; и они словно ждавшие его прибытия всё своё существования открыли рты принимая нового члена их массовки...

Резко повернув голову, словно под лунным светом смотрела в небо одна особа. Волосы волнистые, щёки крупные и черты лица сами по себе мелкие. Она была в ступоре, с белым пакетом в руках. Дидье встал как бы наблюдая за ней. Для него было странно увидеть такую картину. Она ему напоминала инсталляцию его собственной души. Словно она, его душа как раз и смотрит в никуда, в небо. Дидье прошёлся ближе к девушке, но никак не хотел её напугать. Она и не испугалась, медленно почуяла приход незнакомца поворачиваясь. На небе пусто. Я стоял и смотрел что будет дальше. Дидье такой спонтанный человек, что с ним как с котом которого выгуливаешь. Он может в случайный момент зациклиться на каком-то предмете, виде, картинке и долго это изучать. Поразительно, и не понятно, дары ли это Божьи?

...Перебирая мелочь карманную в качестве успокоительного, подхожу к кофейне забрать свой стандартный заказ. Сел на стул, дышится легко. В голове шкала счастья так и вырывается со своего лимита. Здесь можно посидеть и побыть одному, по этой узенькой улочке практически никто не проходит, а днём здесь тем более не бывает клиентов, полная свобода от нравов и взглядов. Официантка приносит металлическую пепельницу, на этот раз чистую. Обычно они бывают здесь заполнены мусором. Сейчас уже холодает в это время года, Ноябрь всё-таки. Но именно в этот день было потепление редкостное. Настроение сколько бы ни скакало, всё равно устремлялось отравленной стрелой в яблочко сурового приюта. Я чувствовал воздушность, дышалось очень легко, из-за этого довольно часто хотелось совершать вздохи. По краям тротуара с другой стороны улицы виднелись пару деревьев которые всё ещё оставались зелёными. Солнце падало прямо на листву и на стены домов. От листвы рикошетом свет жёлтым и белым оттенком врезались в мой глаз. Стены домов виднелись песочным цветом. Параллельно это духовное возбуждение поддерживалось пением птиц, откуда взявшись не известно. Всё преобразилось в сказочный мир, и ничего не хотелось делать, кроме того, чтобы дышать, наблюдать и погружаться в обозрении окружения. Я словно оказался внутри самого себя, смог прочувствовать воссоединение с мгновенным потоком духовного созерцания. Побудь со мной ещё чуть-чуть, с тобой моё время исчезает, нет больше исчисления добра и зла, нет больше временных границ и материальных нужд, силы только увеличиваются, но и физически от третьего лица усыхая и самоуничтожаюсь...

Встряхиваю волосы. Таково желание, такова нужда. Взлетевший самолёт не успел упасть вовремя на реку Темзу так как грёбанные панки ошиблись координатами куда запускать боксёрскую перчатку. Поэтому самолёт рухнул на головы, мирным жителям, которые никак не могли получить свою свободу в стране. Их голоса не были услышаны, их души не были признаны, их давным давно пора было уничтожить как говорили творцы современного (устаревшего) порядка. Ни я ли личность? Ни я ли закон? Вот стоит один из бедных. Его нашли мы давным-давно замерзшим на улице. Голос у него ангельский, очень нежный, можно заснуть. Левая часть бороды давно склеена от чего, не ясно. Длинный коричневый плащ, руки, замотанные в тряпки, даже не понятно есть ли руки? Из-под шапки торчат локоны также склеенных волос. Слеза катится по щеке, застывает у подбородка словно самоубийца, 20ти летний импотент и выпускник местного псих диспансера, на краю скалы готовый распрощаться с последними моментами своей и так неудавшейся жизни. Какова нужда моя такое писать, откуда берутся мои сравнение и настолько бессмысленные сочетания? И всё настолько плохо, что даже выражаются самым примитивным языком, лексикой. Полнейшая неудача с моей стороны оказаться в такой ситуации; само/выражение - это продолжение...

Мысли всё никак не давали покоя, откуда взялись эти самозваные люди? Куда мне деваться уже наконец и как продолжать своё творчество? Куда стремится с таким бездарным сочинением обусловленным бунтом души?

Открыл свой телефон, листал контакты. Их было не так много; семейные контакты, контакты с моей студенческой жизни, малое количество контактов нашего общества. А вот и он. Дидье. Набираем его и смотрим если не занят, а он обычно только и рвётся добраться до кого-нибудь и переговорить. Пошли гудки, Дидье поднимает трубку очень странно. Он берёт на седьмой гудок. Если ему срочно нужно ответить, он берёт на третий, обычно же на седьмой.

- Дидье, есть о чём поболтать? Не занят? (Мы не задаём банальные вопросы ты где?).

Какая разнообразная жизнь, сколько людей, сколько точек зрения. Новые люди порождаются; у каждого всё так одинаково разное. Кто-то выращивается, идя по ступеням своих предыдущих поколений и достигает высот. Кто-то наоборот; падает, ведясь за ними. Все твердят какие они умные; а тех кто молчат, обзывают. Молчаливые люди словно зеркала. Молчун проявляет сущности других людей, которые с ним общаются, или хотят, что-нибудь ему преподнести. Начинается разговор с простого и банального, но вскоре всё усложняется, вырываются эмоции, скрываемые внутри индивида. Человек оставшись один с самим собой начинает видеть самого себя в лице молчаливого. Кто-то опять-таки злится и ненавидит этого молчаливого человека; скорее может означать как он относится и к самому себе, так и к окружению. Если же от обратного; эмоции бывают положительные, скорее всего этот человек доволен собой и не имеет много претензий к окружению своему.

Новый выпустившийся врач который по уши в долгах становясь ортодонтом думал совсем о другом в начале своей взрослой жизни; звонит к специалисту по финансовой грамоте. Пол миллиона долг за образование, несколько сотен тысяч за дом, и машину (не считая мелкие расходы); при этом получая всего около ста тысяч в год. И как с таким можно существовать? Этот адский труд не закончится. Лучше смотреть в будущее? Жизнь, которая может оборваться за доли секунды, мне бы прожить на широкую ногу своих интересов; точнее дела, которое я так сильно ценю, и которые приносят мне медитативное успокоение и банальное счастье, а не переживаний, которых и так достаточно с минималистичным образом жизни.

Звонит к специалисту другой мужчина. Опять имея долг за обучение, около двух тысяч, и дом, который он не хотел покупать изначально. Работает полицейским, при этом получает семьдесят тысяч в год. На вопрос как получилось, он отвечает, что заставила семья. Мать захотела, чтобы он занимался финансами, а затем поняв, что этого не осилит, сменил специализацию. Отец советовал (заставил) купить именно тот самый дом. Долгов уже навалом, но та самая семья уже умерла. Задаётся вопросом; что делать дальше? Не живя полной жизнью; и типа потом ещё будет ого го. Такие же сказки что и молвила человечеству религия, прося его работать во имя искупления (забудься) человеческого греха. Будто бы и впрямь есть рай куда попадают те, кто платят своим трудом на мануфактурах и прото-буржуазных компаниях. Перетащив больше мешков, я стану ближе к божественному свету после смерти.

Страшно... мыслей много... все разные... жизнь разнообразная. Много чего происходит. Некоторые вообще даже не задумываются что происходит; живут в своём племени и всё хорошо. Есть те, кто жалуется на это. Есть те, кто развивается и двигаются в своём направлении. Есть те, кто двигаются путём поддержки местного порядка, или завоевания доверия толпы, массового беспорядка. Кто как выживает. И эта система оценок, поощрение, только обмануло лично меня. Тем самым я выдавливаю самого себя из этого круговорота оценочных систем, быстрого старения, выхода на пенсию, жизнь на пустом участке для своей смерти, вызванной возможно раком лёгких.

Иногда в голове проскакивает сценарий, что случится с моим очень близким человеком. Сможет ли он выделится из этой толпы, или же растворится в ней. Как мне говорят я уже растворился в ней, и мне не поздно поменяться, но я себя таковым не ощущаю. Кричит мне сам человек, которого я считаю закоренелым членом этого культуры стадного поведения. Дидье себя таким не ощущает. Неужели мы не видим себя со стороны; что мы творим? Заметно ли это? Куда всё скатится? Те, кто реально интересовался погибнут на углах улиц как неудавшиеся представители разбитого поколения. Кто-то может и выбьется в люди ... кто-то наоборот должен уже влиться в потоки. Против природы тем более человеческой природы не пойти. Я, всё еще принимая роль самозваного наблюдателя перед тем как совершить мощнейший крик, всё же боюсь растерять свой потенциал по полному в пустоту не получая обратных положительно нужных мне результатов.

Как Дидье мне говорит у неё страшный потенциал. Я так понял очень интересная особа. Довольно хороша. На вид не привлекает слишком много внимания; но те, которые видят... заценят эту духовную зависимость этого человека. У неё есть мощь, сила. И в какой-то момент мне казалось, что её что-то контролирует отдельное, не из нашего измерения.

Дидье конечно проливает много романтики в её сторону. У него появляется страх, потому что она молчит. Он начинает зацикливаться в себе; что он сказал? Может это плохо звучало? Он не привык к такому ещё. Мозг словно паровой двигатель тепловоза потихоньку начинает трогать вагоны нагруженные порохом, мчащиеся в сторону его построенного параллельного духовного мира, созданного вокруг этого прекрасного и невинного создания. Это ужасно и это трагедия; как я вижу.

Слёзы. Дидье плачет. Дружище держись, мы до сих пор все рядом, все твои мысли-формы поддерживаются и ценятся.

Дидье начинает волочиться. Он понимает, что много проблем начинают выходить от того что мозг, слишком быстро выстраивает ненужные причина-следственные цепи, разрушающие цепи. Цепи, которыми привязаны сторожевые собаки в саму преисподнюю, некормленые уже веками. Они требуют плоти в душе усопших; они страшны, но преисподняя хуже...

Она чересчур невинная, неужели мы настолько отлучились от неё (жизни). Дидье, чувствую потряхивает, он очень сильно боится потерять то что обрёл, своего нового компаньона. Она быстро обрела маску Музы в его представлении, и теперь отношения у них становятся более серьёзными.

Дидье так же вызывал у неё симпатию. Он выглядел вызывающе, но и не так чтобы издалека отличался сильно. Его взгляд порой выдавал что он не такой как большинство ходячих, но и никто не мог догадаться что он настолько больной на свою голову.

Мысли обхватили вновь, слёзы льются. Он шепчет мне.

- Она не поймёт моих решений. Я близкий, у неё больше никого нет, но я не смогу подстроиться. Если мы любим друг друга она должна ценить такой какой и я. Потому что я приму её любой. Я режу свой язык, она боится моих необусловленных поведений. Есть много моментов где, я спонтанность, запущенная ракета с прицелом в самый жизненный центр души; своей собственной, чаще всего.

Я не могу поверить. Я их не так часто видел вместе, но могу представить какое обаяние может укрощать её, обвивать её, словно на мягких подушках возвышать её на высоты душевно небесных переживания. Это прекрасно.

Конечно же её ситуация очень интересная. Такой романтики тяжело ожидать от любого простого проходимца, а Дидье не может сдержаться даже. Эти примитивные стишки любовные, с примитивными сравнениями. Дидье и сам использовал такой инструмент, но искал что-то более святое, глубокое неординарное и индивидуальное. Совсем другой предел общественного поведения. Но и соответственно бросив вызов, он бросил вызов многим ценностям общественного поведения.

Здравствуйте! Вот и я, гном носящий скрижали трёх на горбу. Массовое признание гравитационных сил погубили моё понимание почему я согнулся. Спасибо(г)!

Феррит и Мимир сидели на скамейке облокотившись. Тихо, еле слышно, что они пришёптывают. Заседание начинается.

- Желаем всего наилучшего для Дидье. Он ушёл и скрылся не просто так. Никто не слышал о его возлюбленной, никто не слышал о нём самом.

- Либо они сбежали вместе и скрылись, она всё-таки поняла его переживания, приняла его таким спонтанными чудиком каким мы его все знаем. Он не пропадёт, всегда находит выходы из разных ситуаций. Либо же он настолько довёл бедного человека, бедную леди что сам не выдерживал оставив лишь воспоминания как пролетевший листок, моментальное впечатление, сам пропал без вести.

- Как же я надеюсь его мысли не повели в сторону убийства. Он не такой чтобы убить человека, или себя. Он скорее просто начнёт бродить, говоря с проходимыми на разные темы чтобы забыться со слезами на глазах, перестать есть, и чахнуть со временем.

Сзади скамейки сидел на корточках Рейджо. Он знал кое-что что никто больше не знал. Даже я рассказчик не могу пояснить чего он знал. Спросив, что ты там собираешься делать, Рейджо.

- Копаю яму.

Для чего, Рейджо?

- Алтаатариии. (Заикаясь)

Да уж. Но явно он видел, или знает, что стало с Дидье, ему велели не говорить об этом никому, отняв дар чёткой речи у него. Бедняжка.

Мы пришли к тому что Дидье всё-таки скрылся, не известно с кем он и кому сейчас играет свои баллады на гитаре, и пишет свои произведения. Знаем точно, что той самой заветной: Любови, или Смерти.