Кто-то играет на виолончели,
Не уставая фальшивить на "ре".
Мерно скрипят пожилые качели.
В старом, обветренном, тихом дворе.
Август. Воскресная ждёт беззаботность.
Солнце висит над усталостью крыш.
Можно забыть, хоть на день, о работе.
Полдень. Двенадцать. Ты все ещё спишь.

Запах духов, полированный столик,
Утренний кофе, к полудню остывший.
"Нет, я не сплю. Ой! А времени сколько?" -
Отклик на голос, тебя разбудивший.
Я умолкаю. Оставлю в покое,
Сон твой. Присяду тут с краю постели.
Нарисовал бы портретик с любовью
"Спящая ты", жалко - нету пастели.

Запоминаю лицо на подушке:
Правильный милый, чуть вздёрнутый нос,
Хвалятся гордо серёжками ушки,
Глядя заманчиво из-под волос.
Кожа лица цвета сливочной пенки,
Сонный румянец на бархате щёк.
Мягко коснулся губами коленки,
Нежно настолько, насколько я мог.

Сон твой, по-прежнему, был безмятежен.
Мерно стучали стенные часы
Мой поцелуй. Он был трепетно-нежен,
Были недаром побриты усы.
С пальцев руки, осторожно, к запястью,...
Вверх по плечу, к ослепительной шее ...
"Я проспала?" - "Да. Вставай же скорее" -
"Кофе готов?" - "Он остыл, моё счастье".

Ты протянула, по-детски, мне руки.
И, улыбаясь, прижалась к груди.
Поцеловала, как после разлуки.
Я обезумел...- "Проснусь, погоди".
Дальше возможны одни многоточья.
Словно в тумане минуты летели.
Счастлив! Любим! И ещё помню, точно:
Полдень. Скрипят пожилые качели...