Я не сразу понял что этот крик не является продолжением моего сна и принадлежит не поручику Алексееву, а мордатому красноармейцу с новой сверкающей бляхой таможенной службы РСФСР. Мы просыпаемся и сразу включаемся в общую атмосферу тихой паники. Народ в теплушке лихорадочно перепрятывает деньги и продукты, ищет документы шепотом обсуждая "высадят или не высадят".
- Где мы? -спрашиваю я нашего оператора Степаныча.
- Тайшет.
- А почему так рано таможня?
Пожилой и умудренный опытом Степаныч только пожимает плечами. По этому маршруту после войны он еще не ездил.
Вслед за мордатым в вагон с трудом протискиваются двое шюплых красноармейчев с винтовками. Они теснятся у выхода и явно не получают удовольствия от происходящего, чего нельзя сказать об их красномордом начальнике. Глаза его горели. Он взялся за дело всерьез. Быстро прошерстив голытьбу не забывая прихватить у кого картофелину а у кого и шкалик, все это мгновенно исчезало в его обьемной сумке тоже снабженной бляхой "таможня", красномордый взялся за серьезных пасажиров.
- Паспорта и визы предьявляем.
Это уже к нам. Улыбка таможенника не предвещала ничего хорошего, а глаза его застыли на ящиках с кинофотоаппаратурой. Однако мы были вынуждены его огорчить у нас были и паспорта и эти введенные недавно визы и даже мандат за подписью самого товарища Троцкого. Эту подпись красномордый рассматривал с большим подозрением.
- Мы из "окон РОСТА" едем Тухачевского снимать.- ответил на его немой вопрос наш младший корреспондент Паша.
- Из всех искуств для нас важней всего кино.-к месту процетировал Ленина нахожчивый Степаныч. После такого идеологического напора вопросы сами собой отпали. Тем более что в вагоне находилась еще одна заслуживающая внимания дичь - семья профессора из Петрограда. Ехал он по приглашению только что открытого Сибирского Университета, по его словам, изучать животный мир Байкала. При этом профессор стыдливо отводил глаза. Глядя на бледные вытянувшиеся лица жены и детей профессора становилось понятно что главный интерес тут совсем даже не уникальный байкальский Омуль, а щедрые подьемные в золотых червонцах и продуктовое довольствие отпускаемые коалиционным правительством Сибирской Республики всем новоприбывшим специалистам. Семью профессора красномордый трусил профессионально. Прошелся и по "неправильно" оформленным документам и по вещичкам "сверх лимита" не забыл и про происхождение. Мягко так намекнул про "сидят на шее трудового народа". А сам все не сводил свинных глазок с дочки профессора. Девица и в правду была хуть куда, даже несмотря на нездоровую бледность и худобу. Минут через 15 Профессор, судя по цвету лица уже дозрел, тут красномордый и пригласил его выйти на воздух потому что "там видно лучше". Еще через 5 минут профессор вернулся и стал лихорадочно рыться в своем саквояже. Потом еще раз выбежал из вагона, но быстро вернулся назад вытерая платком лицо. Красномордый с конвоем в вагон больше не возвращались. Тем временем профессорская семья погрузилась в тихую но яростную дискуссию. Из их быстрого шепота можно было разобрать лишь отдельные фразы "бабушкино наследство...", " я до Троцкого дойду...".
-Может выйти и набить ему морду?-Вдруг предложил Семен набрасывая бушлат поверх тельняшки. Семен у нас был за техника и за грузчика и за охрану сразу. На заре Ревоюции он охранял Смольный и, по его словам, знал Троцкого и Ленина лично. Возможно поэтому он органически не переносил всю эту публику которая называла революцию и гражданскую войну "кормилицей". Семен слез на пол и потянул из-под мешка, служившего ему подушкой, кобуру с "маузером".
-Красноаармеец Ермаков, отставить.-я знал что только правильно отданая команда может остановить Семена если он завелся. А это было видно потому что Семен взялся за "маузер" а не "наган", с которым он н расставался даже во сне. Наградной "маузер" Семен испльзовал только против врагов Революции. Простых бандитов и разную шушеру он не церемонясь расстреливал из "нагана".
-Мы здесь по мандату Партии кино снимаем а не советскую власть устанавливаем. И дальше в Иркутске, я уже предупреждал, схватишся за "маузер" - выгоню. - Я постарался придать своему голосу больше строгости. На самом деле я бы и сам с большим удовольствием сейчас бы вышел из поезда, нашел начальника караула, предьявил мандат Троцкого. Как там написано "оказывать всяческое содействие, выделять бойцов до роты включительно, выполнять все приказы". А потом из собственного "браунига" пустил бы красномордому пулю в лоб прямо перед строем чтобы остальным неповадно было. Но нельзя. Сейчас никак нельзя. Вот на обратном пути. Я мечтательно улыбнулся...
Наконец-то поезд тронулся. Однако не успели мы заснуть как нас снова разбудили таможенники. На этот раз сибирские. Впрочем осмотр и проверка документов были быстрыми и какими-то несерьезными. Было видно что сибиряки чувствуют себя как-то неуверенно спрашивая документы у граждан РСФСР. В этот раз начальником наряда был молодой офицер. Офицере был одет в новенький с иголочки мундир увеньчаный гербами СДР и неизвестными мне знаками разичия. Впечатление однако сильно портил огромный синяк имеющий место на лице офицера. Похоже данная деталь сильно его смущала поэтому офицер старался держаться позади предоставляя возможность своим бойцам проверять документы самостоятельно. Пересекающий границу в первый раз Пашка нервничал, возможно от этого протягивая паспорт солдату он вдруг затянул:
... Берет как бомбу, берет как ежа, как бритву обоюдоострую
Берет как гремучую в двадцать жал змею двухметроворостую...
Поддерживая Пашку Семен расправил плечи и стал как бы невзначай массировать правый кулак многозначительно поглядывая на синяк офицера. Лицо офицера стало совсем кислым.
-Прекратить балаган.-тихо приказал я. Мандат Троцкого тут предьявлять не пришлось...
Следующей ночью мы наконец прибыли в Иркутск, впрочем не в сам Иркутск а на его окраину. Гражданские туплушки отцепили на какой-то пригородной станции, а военные проследовали дальше на центральный вокзал. От железнолорожников мы узнали что на вокзал нонче гражданских не пущають. Дескать Тухачевский опасается диверсий и окружил вокзал своими латышскими стрелками и красными мадьярами. Кроме этого, хоть мы и не спрашивали, нам тут же поведали о точке зрения основных парламентских фракций на самоуправство Тухачевского в городе. Выходило что все, за исключением ультралевых и анархистов выступают против, однако это ничуть не помогает им выступить единым фронтом. В ответ на мой вопрос какую партию поддерживают сами желехнодорожники последовал такой бурный обмен мнениями, что я постарался ретироваться из помещения станции как можно быстрее.
Следующие пол-часа мы провели в поисках транспорта. Тащить тяжелые ящики с аппаратурой на себе никто не хотел. Транспорт вскоре нашелся в виде двух подвод управляемых молодыми чехоми, которые за помощь с погрузкой каких-то легких но обьемных мешков согласилися довезти нас до центра.
- Гонза - представился наш возница,- когда мы наконец загрузились и тронулись. - А в мешках малороссийский хмель. - После этого словоохотливый чех пустился в долгий рассказ о влиянии сорта хмеля на качество пива. Выходило что именно этот, полтавский, сорт малороссийского хмеля является лучшим и издревне используется чешскими пивоварами.
- Вы поезжайте в Прагу и зайдите хоть к Флеку хоть к Кату. Все этот хмель берут! - разошелся Гонза хотя никто с ним не спорил.
- А вот у нас говорят что курский хмель лучше полтавского цвет дает. - Неожиданно возразил Семен. На его лице играла хитрая улыбка. Семен слегка подтолкнул ногой Степан Степаныча.
- Точно - быстро сообразил в чем дело Степаныч - Курский это всем хмелям хмель. Такого бархатного пива ты браток не пивал!
- Да что вы понимаете в пиве! .... - дальнейший разговор быстро перетек от темы хмеля к вопросу дигустации конечного продукта. В конце концов Семен своего добился и мы были приглашены к "Калиху" что по словам Гонзы было лучшей господой (пивной) во всей Сибири. Поскольку ехать в штаб было еще рано а Семен и Степаныч уже минут 10 строили мне просительные рожи я согласился с пожеланиями коллектива.
- Вы не смотрите что рано. - Гонза заметил мой быстрый взгляд на часы. - У нас принято в 6 утра на работу выходить, а поскольку сейчас работы в городе почти нет... Сегодня с утра пан Гашек должен зайти перед заседанием правительства. Он ночью пишет а утром читает "У Калика" главы из своей новой книги "Швейк в Сибири". Заходите не пожалеете!
- А чего вдруг летом работы нет?-поинтересовался Степаныч.
- Да за московские деньги панство работать не хочет а Тухачевский другие платить отказывается.
- А что кроме как у Тухачевского негде работать?
- Работать есть где только ловят патрули таких работничков и отправляют или в порт или на железку.
- Так что нам за московские "У Калика" не нальют? - задал я деловой вопрос.
- Почему? Нальют конечно. Поменяем по хорошему курсу.
- И какой этот "хороший курс"?
- Вчера было 3 рубля серебром за московские 10,000. Но курс "московских" сейчас быстро растет...
Господа "У Калика" располагалась в центре города недалеко от Дома Правительства, бывшей резиденции генерал-губернатора Восточной-Сибири, за цвет и по аналогии с резиденцией правительства САСШ, именуемого в Иркутске "Белым домом". Правда дом этот мы толком разглядеть не смогли из-за ведущихся строительных работ. Из прочитанных еще в Москве материалов мне было изветсно, что в 1917 году в здании размещались высшие органы советской власти, но уже в декабре "Белый дом" стал центром боев. Белые во время своего недолгого правления начали было восстанавливать дом, но потом, при отступлении весной 1920, взорвали здание. К счастью со взрывчвткой у Каппеля были проблемы - основной запас ушел на подрыв туннелей Круглобайкальской железной дороги. Тем не мение "Белому дому" был нанесен серьезный ущерб, что впрочем не помешало правительству СДР занять его практически сразу после ухода белых.
Господа "У Калиха" размещалась в старом двухэтажном здании с вывеской в виде огромной жестяной кружки символизирующей название завидения. Разместившись внутри мы тут же стали свидетелями утреннего выступления пана Гашека, который был местным министром культуры и заодно лидером чешской партии в парламенте страны. Несмотря на раннее время в просторном зале господы уставленном прочными дубовыми лавками и столами свободних мест почти не было. Войдя в помещения чешский министр отмахнувшись от хлынувших к нему поклонников чинно пршествовал за свободный столик, который похоже был закреплен только за ним. Пиво пану Гашеку поднес сам хозяин заведения. Несмотря на явное нетерпение большинства присутствующих министр пил кружку не менее двадцати минут. И лишь после этого он начал читать. Мы мало что поняли из сбивчевого перевода Гонзы, однако по лицам публики было видно что своего писателя лни ценят и любят. Неожиданно в господу вошла и решительно направилась к Гашеку красивая молодая женщина. Чтение прервалось.
- Пани Александра, нова руска манжелка пана Гашека,- от неожиданности Гонза заговорил по чешски.
О чем-то переговорив супруги быстро покинули господу. Зал проводил их осуждающим гулом.
- Тади днеска в вечери, як укончим з панами министрами, мыслем же после осми... - крикнул Гашек уже выходя на улицу.
- Приходите после восьми. Нет лучше часов в семь. В восемь вы сюда не протолкнетесь.- сказал Гонза и с расстроенным видос ушел в сторону кухни.
Мы переглянулись и приступили к раннему завтраку. Гуляшови кнедлики как и советовал Гонза оказались именно тем что нужно. Расставшись с примерно 40,000 "московских" рублей мы ни чуть об этом не жалели. При таком питании выданных под расписку денег должно было хватить минимум на две недели, а столько мы в Иркутске сидеть не собирались...
Наше основной ошибкой в этот день было то что мы решили поселиться в гостинице до визита в штаб. Не хотелось появляться перед прославленными красными командирами гразными и неборитыми. Оказалось что поселиться гостиницу в Иркутске не просто. Нас не пустили уже в три гостиницы не помагали даже мандат и "маузер". Нет местов и все тут! А нам как на зло были нужны две комнаты, причем одна из них "темная". Дело сдвинулось с мертвой точки когда я догадался сразу на входе сказать что хотя мы и из Москвы, но за постой мы собираемся платить причем местными деньгами. Это сразу решило дело и нас тутже отвели в шикарный трехкомнатный номер, стоивший правда баснословные деньги. Еще пара часов ушла на проверку аппаратуры и переодевание в парадное. Вобщем к штабу мы отправились уже во второй половине дня.
Штаб Тухачевского мы нашли не сразу. Сначала нас направили в военное министрество СДР. Там суровые часовые явно усиленного наряда долго изучали наш мандат и вежливо пропросили подождать в огромном и пустом вестибюле. Через 10 минут сверху спустился какой-то штабной офицер, который вник в суть проблемы и направил нас по правильному адресу. Правда названные им ориентиры: "Управление по строительству Круглобайкальской железной дороге" и "женская гимназия М.А. Смориго" мы тоже нашли не сразу. Зато когда нашли то прошли внутри без всяких проволочек. Тут подпись Троцкого действовала безотказно. В штабе спешно сформированного байкальского фронта была та суета которая опытному человеку однозначно дает понять что дела на фронте плохи. По широким гимназическим лестницам вверх и вниз носились солдаты и офицеры самого разного вида от с иголочки одетых явно штабных до заросших до бровей, грязных и злых по-видимому партизанских командиров. Непрерывно звонили десятки телефонов, кто-то громко диктовал, кто-то ругался. На нас не обращали никакого внимания. Потратив 20 минут пытаясь найти кого-нибудь чтобы доложиться о прибытии мы махнули на это рукой и остановились у окна. Так бы мы там и простояли до вечера, если бы не Семен, которого вся эта беготня сильно раздрожала не потащил нас к какой-то случайно выбранной двери и ногой открыв дверь и тряся мандатом рявкнул.
- Ну где тут ваш Тухачевский?!!
В комнате сидели трое и пили чай с сахаром в прикуску. Один из них одетый в френч и похоже старший ознакомившись с мандатом сообщил
- Так вам тогда в порт надо, товарищи. Все с утра там.
- Ну тогда к Блюхеру нас веди! - не понижал тона Семен.
- Так ведь... Вы товарищи наверно не в курсе. Ушел Блюхер. Уже неделю как ушел...
- Куда ушел!!! - Семен явно сдерживался из последних сил.
- А я откуда знаю! Что я вам РВС! - "френч" тоже перешел на крик
- Идите вон к штабистам у них и спрашивайте - он указал рукой куда-то вверх.
- А мы кто? Мы связь. Кто нас информирует? Взял товарищ Блюхер свою армию и ушел на север зачем и куда непонятно. Связи нет. Вестовые пока не вернулись. Тухачевский его уже от командования отстранил, только хрен он теперь вернется пока сам Читу не возьмет.
- Простите товарищ,-я решил вступить в разговор - Мы только что из Москвы. Что значит "пока Читу не возьмет"?
- Ну да, вы там в Москве конечно ничего не знаете. Вам оно все... А у нас тут форменный каламбур. Как хорошие вести от Фрунзе начали приходить так и понеслось...
- Это когда он Харбин взял?
- Нет, это когда он до Урги добрался. Харбин потом был. Мы то его, грешным делом, уже похоронили. Думали все погибли в горах да пустыне. А тут... А потом и Харбин был и из ПортАртура тоже телеграмма была через японцев. Так что он уже сейчас уже под Владивостоком быть должен.
- Так причем тут Блюхер?! - Семен явно не хотел успокаиваться.
- Да при том! Блюхер предлагал бить сразу как радиограмма от японцев пришла, а Тухачевский хотел дождаться пока Фрунзе первым ударит. Вобщем поругались они крепко на совете. Чуть до драки не дошло...
- И что?
- Да ничего! Ушел Блюхер со своими. Похоже решил с севера Байкал обойти. Только там тайга непролазная... Чем "линию Каппеля" штурмовать теперь непонятно.
- Вобщем, товарищи, давайтека в порт. Все сейчас там. Флот осматривают. Не отрывайте людей от дела... - "френч" вышел из-за стола и не переставая говорить постепенно выдавил нас назад в коридор. Переглянувшись и пожав плечами мы решили идти в порт.
В порту похоже дейтсвительно были "все". Такого столпотворения мне видеть еще не приходилось. Несколько цепей красноармейцев пытались остановить непрерывных поток людей и грузов текущий туда и обратно, да куда там... Где-то впереди маячала кучка людей в кожаных куртках окруженная несколькоми рядами красноармейцев, наверно этои был Тухачевский со штабом, пробиться к ним однако не представлялось возможным.
- Может вон там подождем,-спросил Паша указывая на ряд черных авто и пару броневиков стоявших неподалеку.
- Не пешком же они отсюда пойдут.
Сочтя предложение разумным мы устроились около машин. Машины охранялись группой суровых красноармецев отказавшихся вступать в какие-либо разговоры до возврата начальства. Впрочем мы и сами не сильно к этому стремились. Удобно расположившись в непосредственной близости от наиболее приличного автомобиля мы приготовились к долгому ожиданию. Вокруг кипел стихийный рынок, поэтому мы не скучали. Уже через 10 минут Паша вовсю грыз семечки, а Семен со Степанычем разрезпли тут же купленную за три с половиной СДРовских рубля курицу. Я же заинтересовался газетной продукцией. У первого же мальчишки-газетчика я купил целую стопку разнообразных газет. От этого разнообразия рябило в глазах. Похоже каждая партия СДР считала своим долгом выпускать свою ежедневную газету. Кроме этого тут были несколько газет РСФСР и даже ДВРовская газета "Читинские Ведомости". Несмотря на дорогивизну и косые взгляды красноармейцев "Ведомости" я купил и тут же начал читать. Вся первая страница газеты была отдана воззванию правительства ДВР к гражданам СДР с призывом саботировать дейтсвия РККА и красных командиров "незаконно вторгнувшихся на территорию СДР". С имеющейся на первой странице фотографии на меня смотрело спокойное и усталое лицо господина Лаича, который являсь главным идеологом белого правительства ДВР тем не мение неоднократно выступал за восстановление добрососедских отношений с СДР. Авторы "воззвания" явно надеялись что фото одетого в штатское и покуда не запятнавшего себя кровью Лаича окажет куда более благотворное дейтсвие чем фотографии главковерха Каппеля строем казаков или юнкеров, ранее обязно украшавшие первую страницу этой газеты с соответствующими заголовками, типа "границы России на замке" или "народ и армия едины". В отличии от обычной для данной газеты антибольшевистской риторики и прямый воззваний к мятежу, данный номер был сверстан в достаточно спокойной и даже где-то дружелюбной, по отношению к СДР манере, если конечно забыть про фраз типа "стенающие под пятой красного оккупанта граждане СДР". Что меня удивило большего всего это советы для граждан СДР помещенные на вторую страницу. Сами советы в целом сводились к призыву не препятствовать дейтсвиям каппелевских войск на территории СДР которые последуют за неминуемо неудачным штурмом красными линии Каппеля. Впрочем удивили меня не сами советы а то что информация была четко привязана ко времени. Фразы типа "не спешите солить все купленное сегодня мясо, господин Лаич гарантирует начало работы рынков в обычном режиме не далее чем в следующий понедельник" или "сегодня же приготовьте в доме запас питьевой воды на три четыре дня, потому как завтра находиться на улице может быть опасно". Все это вместе с "воззванием" говорило о том что ДВР всерьез готовится отражать агрессию РСФСР чуть ли не в ближайшие часы. Накопленее сил РККА в СДР именуемое беляками "вторжением" началось примерно пол-года назад. В Москве мне под большим секретом и в таине от остальных членов группы сообщили что наступление РККА может начнеться уже на следующей от сегодняшнего числа недели. Правительство же ДВР похоже имело куда более точную информацию...
- Милок! Эй милок!
- Да отстань ты!
- Милок, ты ответь только успею я до войны зв Байкал сьездить?
Какая-то старушка с двумя кашелками прицепилась к командиру охраняющих машины красноармейцев.
- Иди отсюда, старая, по хорошему!
Командира явно раздражало поведение старушки.
- А что бабушка за Байкал сегодня можно поехать? - спросил любопытный Пашка.
- А почему нет? Паром сегодня отменили, но вооон там с краю частники стоят. Там и Ваня мой, если хочешь за пять рублей перевезет и назад заберет.
- Ну ты бабка и спекулянтка! - вмешался в разговор прохидивший мимо мужик с мешком - на пароме за рупь, частник берет трояк, а ты этих приезжих за пятерку везти хочешь!
- А ты меня совестить брось! Где ты видишь паром? Тухачевского сегодня паром возит. И частников осталось меньше половины. Поэтому и пять, скажи еще спасибо, другие вон уже по семь берут!
Мужик попробовал возразить, но я быстро его перебил:
- Бабушка, а как же граница? Что так вот и в Читу можно сьездить? Что белые пустят?
- Да раньше пробовали беляки не пущать. Было дело. Но ведь Байкал он, милок, большой. На весь берег козачков не напасешси. Да и чего народ не пущать? Вот уже с год как перестали они нас ловить, а в начале пужали не без этого. Бывало выскочат из лесу "руки вверх!" только скотину пугают...
- Какую скотину?
- Ясно какую свиней, телят. Голодно у них там в Чите, за мясо платят золотом...
Пока я думал об этом странном торговом пути бабка куда-то ушла.
- Скажи, солдат,-обратился я к одному из красноармейцев- что правда вот так вот эти частники через Байкал и шастают?
За солдата ответил командир.
- Да, зажрались они тут на нашей шее...
- "они" это СДР? Почему интересно "зажрались"?
- Дык, мука и керосин что они за Байкал гонят это ведь те самые "стратегические запасы Тухачевского" которые так и не нашли.
- Какие запасы? - мне становилось все интереснее.
- Да были запасы. Мука, керосин, промтовары. Много завезли еще в начале 20го под гарантии неприкосновенности в счет будущей компании. По случаю голода потом разрешили немного попользовать, а когда сюда приехали выяснили что запасы-то... - красноармеей изобразил неприличный жест рукой - Зато торговля через Байкал процветает, деньги серебряные тут в СДР и золотишко у местных непманов не переводится. Тухачевский вон даже морду Краснощекову набил прямо на совете, расстрелять хотел, да что толку? А тут еще этот бензин...
- А что бензин.
- Нет бензина. Видишь два броневика, а по расписанию должно быть 10. Видишь разведчик-яроплан?
Красноармеец указал на небо
-Где?
-Нет его. А быть должен! Дыбы восприпятствовать вражеской аэрофотосьемке погрузки войск!
- И почему нет.
- Дык! Бензина нет! Какой-то идиот вместо бензина керосин завез. У нас бензин только тот что с собой привезли. Даже до Читы не хватит...
- А что "погрузка войск" уже идет.
-А ты сам не видишь?
-Да не видно вроде.
- вот и мне не видно... - Командир погрузился в какие-то свои мысли.
Я хотел еще много о чем расспросить неожиданно разговорившегося красноармейца, но тут у меня прямо над головой кто-то начал громко читать стихи:
Иду я по улице,
тут проститутка -
Требует рублики.
Вот вам праобраз
Дальневосточной республики!
Молодой парень одетый в слишком узкую для него форму гимназиста громко декламировал короткие агитационные стишки, как я уже знал, прозванные в СДР "магометками" из-за псевдонима под которым скрывался их автор в местных газетах ультралевого толка. Видя что вокруг чтеца начала собираться толпа красноармеец согнал "гимназиста" со столба со словами - "Не велено! Иди в другом месте орать".
Мы прождали Тухачевского еще два часа, но он так и не появился.
- Похоже уплыл.- предполажил командир красноармейцев.- Вон видишь "Интернационал" отошел...
- Какой такой Интернационал?
- Флагман Красной Байкальской флотилии. Монитор "Интернационал" о пяти шестидюймовых пушках и прочей мелочи. Да ты смотри!
- Корабль только что отошедший от причала мы в начале принялди за тот самый паром. Такой он был весь квадратный и какой-то невоенный. Однако при внимательном рассмотрении мы заметили выступающие над низкими бортами длинные пушки. Монитор больше напоминал паром или баржу с минимумом выступающих вверх надстроек. Даже отсюда было видно что склепан он давольно криво. Семен, будучи моряком, не смог удержаться от пары язвительных замечаний.
- Ты бы конечно лучше склепал! - гневно прервал его командир красноармейцев
- Балтийцы сами строили с рабочими местными. Собирали из металлолома. Станки не работают - белые повзрывали. Пушки привезли из Петрограда, а ставить пришлось чуть ли не вручную. Машины сняли с затопленых канонерок. 4 штуки потому он и квадратный такой, все машины слабые и работают вразнобой. Да и какая вобщем разница что кривой и хода почти нет, зато броня там - зверь! Нет у беляков пушек на такую броню. Как доплывет до южного берега снесет им там все на хрен!
- Так то если доплывет! - не успокаивался Семен.
- Доплывет. Должен доплыть! Сейчас большой волны на Байкале нет...
- Так, мужики, кончай базарить!, - я понял что то о чем мне сообщили перед отьездом из Москвы под большим секретом все-таки произошло и в силу вступают данные мне особые указания РВС.
- Откуда тут у вас телеграфируют из штаба? - спросил я командира.
- Ну кто и из штаба, а вам пожалуй лучше на коммерческий телеграф двигать в СибТА - сказал командир еще раз оглядев нас с ног до головы.
- Что еще за коммерческий такой? Что мы буржуи что ли! - начал было вновь спорить Семен но я сильно ткнул его в бок и вежливо попросил командира показать нам дорогу.
Уже через 15 минут мы подходили к солидному зданию с красивыми белыми колоннами и высокими окнами украшенному флагами СДР и красивой строгой высекой "Сибирское Телеграфное Агенство". Впечатленее портил лишь большой криво выполненный плакат слева от входа содержавший очередную наглядную агитацию в виде стихов:
"Эсдеер, эсдеер, Синяя заплатка. (см. Флаг СДР) По тебе ли, Эсдеер, Жить буржуям сладко. Засосали б нас пески Мелкие сыпучие Да поверблюжьему ходить Граждане обучены. На иркутских улицах Не видать таксиста, Но зато Иркутск читает Телеграммы СибТА. Наши парни смехачи, Девки белолицые. Ой давно у нас трещит Наша коалиция. Мы Европе нос утрем С нами не борись ты. По Иркутску тут живьем Ходят футуристы".
Невольно мы остановились чтобы прочитать плакат и тут же были окликнуты бдительным часовым.
- Вы, товарищи, куда?
- Нам на телеграф надо. - ответил за всех Семен.
- Тогда вам в коммерческий. Проходите вон туда, - часовой показал рукой на левое крыло здания.
- Какой комерческий! Нам в Москву надо телеграфировать по делу! - Семен снова настраивался на ругонь.
- Если "по делу" то мандат показывай!
Я сильно наступил Семену на ногу. - Нет у нас мандата. Мы пойдем в коммерческий. - И провожаемый недоумивающими взглядами своих спутников первым пошел к неприметной двери в левом крыле над которой висела скромная вывеска "коммерческий телеграф".
- Так надо сказал я, когда моя команда набросилась на меня с вопросами.
- Начиная с этого момента мандатом мы больше пользоваться не будем. - я сделал значительное лицо. Врядли мои спутники поняли причину такого поведения но вопросы они задавать не решились.
Внутри помещение коммерческого телеграфа оказалось достаточно просторным. Там было тепло и чисто. На многочисленных столах лежали письменные приборы и незаполненные бланки.
- Чем могу служить, господа-товарищи? - нас окликнул пожилой служащий в старой почтовой форме с нашитыми новыми знаками СДР, стоящий за барьером в конце зала.
- Господа в Париже! - не применул воспользоваться моментом Семен.
- В Париж изволите телеграфировать? - с совершенно серьезным лицом спросил его служащий.
- А что можно и в Париж? - перебил уже раскрывшего рот Семена Пашка.
- Можно. Однако срочность доставки не обещаюс. Может денька два занять. Это если по срочному тарифу.
- А как вы с Парижем связываетесь? Через Москву? - меня тоже заинтересовал этот вопрос.
- Через Москву нам связь не даютс. Отправляем через Байкал и японцев.
- Так вы что тут с белаками сотрудничаете!? - Семен похоже начинал выходить из себя.
- Не сотрудничаем а поддерживаем связь. Если у вас, товарищ, есть сомнения вооон там на стене решения Сибревкома и иркутского совета.
Семен хотел еще что-то сказать но я снова ткнул его локтем.
- А с самой Москвой связь есть?
- Есть. Но со сегодняшнего дня только по срочному тарифу. Ввиду недавно возникших сложностей... - многозначительно добавил служащий пристально глядя на Семена.
- Ну по срочному так по срочному... - я начал заполнять бланк:
... Дорогой Иван Иваныч. Все произошло в точности как Вы и предполагали. Дядя скончался скоропостижно и не приходя в сознание. Похороны возможно уже сегодня. Родственники переругались вдрызг, наследство похоже уже растащили. Точно не знаю - ни с кем переговорить не удалось. Остаюсь тут пока не выполню Вашу просьбу.
С глубоким уважением, Сергей...
Несколько раз перечитав текст и удовлетворившись его содержанием я протянул заполненный бланк служащему. Быстро пробежав текст глазами и подсчитав слова он назвал цену - 3.49. Получилось дорого. Видя мои сомнения служащий многозначительно добавил.
- По срочному тарифу... Возникшие сложности... В скорости... - и посмотрел почему-то вверх.
- Ладно пусть по срочному. Завтра дойдет? - я протянул СДРовскую пятирублевку
- Сегодня дойдет. - сказал служащий отсчитывая сдачу - Завтра врядли дойдет...
Получив сдачу и устав от странных намеков пожилого телеграфиста, я собрался уже уходить как обнаружил что пока я писал моя команда тоже решила отправить телеграмму и не кому-нибудь а лично Каппелю. Правда с текстом у них были проблемы - служащий на отрез отказвался принимать матерные частучки написанные Пашкой под руководством Семена в роли вдохновителя и Степан Степаныча в роли критика. Пока наши молодые таланты переделывали текст активно борясь с буквами "ять", я разговорил служащего на тему прибыльности такой штуки как коммерческий телеграф в наше неспокойное время. Оказалось что при разумном подходе телеграф вещь очень даже прибыльная, точнее он стал таким когда иркутские телеграфисты догадались восстановить связь со своими коллегами в белой ДВР. После проведенной рекламной компании народ повалил на телеграф отсылать гневные телеграммы и длинные петиции в адрес ДВРовских правителей от лица сознательных рабочих и служащих СДР. На мой вопрос откуда у простого народа деньги на "длинные петиции" служащий ответил что петиции шлют восновном рабочие коллективы за счет профсоюзной кассы. Для удобства составления подобных петиций в зале имелся длинный стенд с массой образцов, адресами ДВРовских министров и даже их фотографиями и биографиями.
- А вашим, СДРовским, министрам подобные телеграммы приходят? - задал я напрашивающийся вопрос. Оказалось что приходят даже Тухачевскому.
- И куда вы их деваете. Неужели в штаб несете и Тухачевскому вручаете? - я не мог скрыть улыбки. Однако оказалось что хоть и не самому Тухачевскому но в штаб РККА телеграммы попадают. Более того их там встречают с воодушевлением. Виной тому была папиросная бумага отличного качества на котором эти телеграммы печатали в "коммерческом телеграфе". Я не удержался и спросил на какой бумаге печатаются телеграммы Каппелю. Служащий мой вопрос проигнорировал многозначительно глядя на спины склонившихся над столом "поэтов". За телеграмму Колчаку с нас содрали целых 12 рублей. Я не стал расстраивать команду пересказывая им разговор со служащим и даже внес свои 3 рубля в общую кассу чем заслужил удивленный взгляд служащего.
Покинув телеграф мы попытались были воспользоваться предложенеем Гонзы и еще раз посетить заведение "У Калиха" но подойдя обнаружили у входа огромную толпу что-то бурно обсуждающую по чешски. Здраво рассудив что до пива сегодня добраться будет не легко мы отправились в гостиницу где тут же завалились спать.
Утром нас разбудили звуки марша. Под окнами маршировали красноармейцы. На тротуарах плпкали женьшины.