Аннотация: Рассказ написан для конкурса "Альтернативная ВМВ". ДВР (Дальневосточная Республика) спешит на помощь послеблокадному Ленинграду...
"Мы
принимаем бой!" (Р. Киплинг)
А на груди ее сияла
Медаль за город Ленинград
Указ Президиума Верховного Совета СССР
О награждении медалью "За оборону Ленинграда"
представителя международного "Красного креста"
Дитерихс Марии Александровны
За вклад в ликвидацию последствий блокады
Ленинграда, наградить представителя международного
"Красного креста" Дитерихс Марию Александровну медалью
"За оборону Ленинграда".
Председатель Президиума Верховного Совета
СССР М. КАЛИНИН.
Секретарь Президиума Верховного Совета
СССР Д. ГОРКИН.
Москва, Кремль. 28 декабря 1942 года.
Он лежал на полу уже много часов. От
непрекращающегося гула, запаха бензина и болтанки темнело в глазах. Подниматься
было страшно - иногда наваливалась непонятная сила и казалось, что на него
сверху положили что-то тяжелое; было и наоборот - ощущение веса пропадало, пол
проваливался и он падал, падал... Несколько раз гул и тряска прекращались, им
давали воду, еды не давали... Да и не хотелось есть - тряска прекращалась, но
внутри все еще баламутило...
Рядом лежала Та-что-Справа, лежала закрыв
глаза и время от времени поскуливая...
Тот-что-Слева находился дальше, он еще иногда
порывался подняться, но тут же ложился...
Другим Таким-как-Он было не лучше, ко всему
было еще и очень холодно... Ему вспомнились Та-что-Тепло-и-Молоко, прижавшиеся к
нему Тот-что-Слева и Та-что-Справа, большой кусок мягкого "Место" у теплой
стены... Стало как будто теплей...
По проходу медленно двигался "Свой Человек -
дающий еду - дядя Саша", останавливался у каждого Такого-как-Он, что-то говорил,
подошел и к нему: "Что Крым? Плохо тебе? Всем плохо... Держись, скоро
сядем...".
"Крым" - так его называли Свои Люди;
Ту-что-Справа называли "Пёрла", "Перлушка", Того-что-Слева называли "Харбором"
или "Харбом"... Как звали других Таких-как-Он, Крым не знал. Он ткнулся носом
сквозь решетку в ладонь дяди Саши, жалобно скульнув, вильнул хвостом...
Пол снова провалился, дядя Саша спешно ушел.
Такие-как-Он завыли вразнобой... Пол еще раз ухнул вниз и, резко ударившись,
перестал проваливаться, внизу застучало, гул стих, Крыма прижало к стенке,
поскрипев еще немного остановились...
Появились Другие Люди, открыли дверь,
впустив, наконец, тепло и вкусный воздух...
Другие Люди выносили клетки с Такими-как-Он,
пришла и его очередь. Его клетку подхватил дядя Саша, вынес из этой большой,
вонючей железной трубы. Яркое солнце ударило по глазам, Крым зажмурился, его
передали куда-то вверх, и клетка с ним оказалась на клетке, в которой была
Та-что-Справа.
Рядом поставили клетку с "Черным Боком", с
другой стороны - "Незнакомого". Наконец машина, в которую их грузили, поехала. В
машине было не страшно, - не то, что в железной трубе, - было видно небо и было
тепло, да и раньше ему уже доводилось ездить в машине. Ехали не очень долго...
Когда машина остановилась, дядя Саша вышел из кабины и начал разговор с Другим
Человеком, Крым услышал "склад". "Склад" - это там, где Та-что-Тепло-и-Молоко,
где "Место" и где "враги". Их стали переносить в "склад" и открывать клетки.
Крым вышел, обошел новую территорию: деревянная стена, каменная, снова
деревянная, решетка. За деревянными стенками пахло Такими-как-Он, но еще сильнее
был запах "врага", "Местом" не пахло, и Той-что-Тепло-и-Молоко тоже не было -
это не "склад"...
Крым почувствовал Своих Людей: Марию
Александровну и Лизу.
Дядя Саша привез много
того-из-чего-едят-и-пьют и это стали расставлять по клеткам. Налили воду, потом
Другой Человек привез теплую еду. Такие-как-Он повеселели, затявкали: "еда"; те,
кому уже положили - жадно ели...
После еды Такие-как-Он затихли. Уже засыпая
Крым слышал как говорили Свои и Другие Люди:
- ...Собаки привиты, к утру они восстановятся
от перелета...
- ...Нам придали взвод НКВД...
- ...Да, ветврач и еще шесть
девушек-студенток из Ветеринарного института...
- ...Пулемет вряд ли пригодится, винтовки со
штыками, но лучше пики или вилы...
- ...Йод, зеленка, бинты...
- ...Грузовиков два...
- Так что же: "Мы принимаем бой?"
***
Начальник разведуправления сидел за столом,
просматривая оперативные сводки и донесения резидентур.
Открыв красную папку с надписью "Москва" на
обложке, взял первый листок.
"Добровольческая армия". Оперативная
сводка.
-- Так..., - Канатников достал папиросу,
прикурил от зажигалки, сделанной из винтовочной гильзы - подарок с фронта,
продолжил чтение...
-- Настроения в Добрармии... Убито...,
ранено..., пропало без вести... Настроения в Красной армии...
-- Справка о разработке новых немецких танков
"Тигр". Отложил в сторону.
-- Тактика и эффективность применения
реактивной артиллерии. Аналитический обзор.
Донесения агентов.
"Снегирь" сообщает.
По результатам поездки в Ленинград. Контактов
восстановить не удалось. Все источники информации утеряны. Косвенные данные
позволяют утверждать, что никто из источников арестован не был.
Приложение: "Общая обстановка в
Ленинграде".
По запросу о Татьяне Николаевне Колосовой
(агент "Родственник").
Из справки Кировского районного отделения
милиции г. Ленинграда: "Т. Н. Колосова умерла от голода в феврале 1942
года".
Канатников нервно бросил в пепельницу
погасшую папиросу, достал новую, прикурил...
-- Ну да, - подумал, - ополчение, эвакуация,
бомбежки, голод - блокада... Восстанавливать резидентуру с нуля - годы
понадобятся... Взял следующий листок.
"Слесарь" сообщает.
В Ярославле НКВД проводит операцию по
массовой закупке кошек у населения.
Четыре вагона с кошками отправлены в
неизвестном направлении.
...Кошки... Какие кошки? - Начальник
разведывательного управления Генерального штаба ДВР еще раз пробежал глазами
сообщение: "...по массовой закупке кошек..." - бред!
Канатников поднял трубку внутреннего
телефона.
-- Миша, дай мне Иванова.
После щелчка в трубке послышалось
-- Начальник второго отдела полковник
Иванов!
-- Иван Степанович, что за история с кошками в
Ярославле? - спросил Канатников.
-- Пока не понимаем, Валерий Валентинович!
Сделали дополнительный запрос, с указанием проверить ситуацию в других городах,
ждем ответа...
-- Хорошо, держите меня в курсе...
Не кладя трубки, Канатников нажал и отпустил
рычажок.
-- Да ладно тебе, Валерий Валентинович! Сам
уже генерал, да и я вроде как твой подчиненный, - с усмешкой ответил Батюшин. -
Что там у вас случилось?
-- Пришел ответ на ваш запрос по поводу агента
"Родственник".
-- Что?
-- Умерла от голода, два месяца до прорыва
блокады не дожила...- Канатников вздохнул, - у нас в Питере вообще никого не
осталось...
После паузы Батюшин сказал:
-- Вот что, Валерий Валентинович, "запрягай"
машину, и поедем к нашему "губернатору" - сам все расскажешь...
Николай Степанович Батюшин, бывший начальник
разведуправления, находясь на пенсии, был вновь принят в штат Разведывательного
Управления Генерального Штаба Дальневосточной Республики - по военному времени,
в должности консультанта и "офицера по связи с общественностью и
правительством", под это дело создали отдел, в котором были одни женщины. Помимо
всего прочего на него взвалили и запросы по выяснению судьбы родственников
оставшихся на территории СССР. Собственно, чаще всего запросы переправляли в
МИД, предварительно фильтруя, а оттуда уже по дипломатическим каналам в
Москву.
Сегодня ему предстояло ответить на запрос,
который не прошел через МИД. Запрос от бывшего губернатора Камчатки, точнее его
жены - Марии Александровны Дитерихс.
По городскому телефону Батюшин набрал номер
"Министерства продовольствия и рыбного хозяйства" и попросил соединить его с
заместителем министра.
Секретарша уточнила:
-- Кто спрашивает?
-- Генерал Батюшин, из Генерального штаба! Это
видимо произвело впечатление, так как секретарша пискнула и, - не произнося
дежурного "подождите, я доложу" - сразу переключила.
-- Дитерихс у аппарата!
-- Здравствуйте господин товарищ
министра!
-- Тамбовский волк ему товарищ, я же - его
заместитель! И, вообще, товарищей мы красным оставили! - хохотнул Дитерихс.
Здравствуйте господин поручик, их превосходительство! Давненько! Порадуете
чем?
-- К сожалению, нечем... Батюшин помолчал -
хотим с Канатниковым к вам на обед напроситься...
-- Ну что ж приезжайте к трем, я предупрежу
Марию Александровну...
За обедом Канатников рассказал о Ленинграде,
о смерти сестры Марии Александровны.
- В Ленинграде на одной Пискаревке несколько
сот тысяч похоронили...
Выпили молча, помянув всех павших...
- Да, в Питере и сейчас голодно, я знаю -
сказал Дитерихс, - мои камчатцы отправляют четыре вагона соленой горбуши в
Ленинград: сами наловили, насолили, да еще и на перевозку деньгами
сбросились...
- Что сын пишет, как он? - спросил
Батюшин.
- Воюет. Полковника ему присвоили, - ответила
Мария Александровна.
- Ты представляешь, Николай, - воскликнул
Дитерихс, обращаясь к Батюшину, - его Сталин орденом "Красного Знамени"
наградил! Мы с тобой с этими "краснознаменщиками" насмерть рубились, а наших
детей "красными знаменами" награждают!
Мария Александровна подала второе.
- У нас без разносолов - котлеты с
картошкой...
- Да у кого сейчас разносолы -
война...
В столовую вошла небольшая, пушистая,
черно-белая кошка и без колебаний, сходу запрыгнула к Марии Александровне на
колени.
- Кстати, господа. О кошках и вагонах, -
начал Канатников, - сегодня получили очень странное донесение из Москвы. В
Ярославле НКВД закупило у населения четыре вагона кошек и куда-то отправило...
Ума не приложу, что это означает.
- Кошки не собаки, как говорил Киплинг -
ходят сами по себе... - улыбнулся Дитерихс.
- Но четыре вагона!
- А я, похоже, знаю, куда отправили кошек! -
продолжил Дитерихс, дожевав котлету. - В Питер их отправили. Крысы там, должно
быть, бесчинствуют. А кошек... кошек - люди съели...
Мария Александровна поперхнулась, побледнела
и - сбросив кошку, прикрывая ладонью рот, - выбежала из столовой.
- Маша, прости... - охнул вдогонку
Дитерихс.
- Похоже на правду! - сказал Батюшин.
- Да! Мы везем туда продовольствие за десять
тысяч километров, а пасюки на нем жиреют и размножаются!
- А как вы боритесь с крысами, на наших
складах? - обратился Канатников к Дитерихсу.
- У нас собаки Рузвельта!
- Рузвельта? - переспросил Батюшин.
Дитерихс, улыбнулся.
- Не этого, первого. Рэт-терьеры Тэдди
Рузвельта - крысоловы, такие небольшие собачки - чуть больше кошки. Но! Терпеть
не могут крыс. Одна из них на Чикагской бойне за семь часов задавила 2501 крысу
- мировой рекорд! Вот кого в Питер надо, а кошек крысы порвут.
- Это мысль! - Канатников посмотрел на
Батюшина.
- Да! Подхватил тот, только молодых парней
посылать нельзя, они на виду будут...
- Есть у нас несколько девушек, да и стариков
"незасвеченных" найдем, - ответил Канатников.
- Господа! - остановил их Дитерихс, - о
"своих" делах при Марии Александровне не надо!
Батюшин подумал, и сказал:
- Как думаешь, "товарищ министр": Ваша жена
возьмется за это дело? - лучшего официального прикрытия не найти, а мы ей дадим
двоих-троих наших... И собак наберем-прикупим. Под эгидой "Красного
креста"?
- Гм! Спросим у нее...
Вернулась Мария Александровна - бледная, с
красными глазами.
-- Извините, господа...
-- Маша! - обратился Дитерихс к жене, - тут
ребята придумали, как ленинградцам помочь...
-- Да?
-- Пошлем туда наших собачек, штук сто... По
линии "Красного креста". Возьмешься за организацию? Ребята обещают помочь.
Съездишь в Питер, посмотришь, что еще можно сделать, а может и сына повидаешь:
Питер не Чита, может и вырвется с фронта?
-- Сына..., ... пожалуй...
Верховный Правитель ДВР И. В. Сталину
Я счастлив сообщить Вам, что Комитет Красного Креста ДВР готов
предоставить около 200 обученных собак для послеблокадной дератизации города
Ленинграда, в качестве подарка народа Дальневосточной республики. В соответствии
с моими указаниями Красный Крест ДВР приобретет этих собак и продовольствие для
них за счет фондов, предоставленных в мое распоряжение Правительством ДВР, а
также за счет фондов пожертвований народа Дальневосточной республики, созданных
для оказания помощи Советскому Союзу. Поскольку Красный Крест ДВР должен
отчитываться перед Правительством и теми, кто внес пожертвования, об
использовании этих фондов, Дитерихс М.А. - председатель делегации Красного
Креста ДВР - в письме представителю Советского Красного Креста г-ну Колесникову
изложила в общих чертах ту организационную форму сотрудничества между обществами
Красного Креста обеих наших стран, которая являлась бы желательной.
На изложенной выше основе Красный Крест ДВР готов рассматривать
вопросы об оказании дальнейшей помощи Советскому Союзу по мере возникновения
потребностей и представления заявок.
6 мая 1942 года.
Отправлено 14 мая 1942 года.
Личное послание И. Сталина г-ну Верховному Правителю ДВР
Ваше послание с сообщением о помощи Красного Креста ДВР
получено мною 11 мая.
По вопросу об установлении организационных форм сотрудничества
между обществами Красного Креста обеих наших стран у Советского Правительства
нет возражений, при этом имеется в виду, что это сотрудничество будет
организовано в соответствии с обменом писем, текст которых был согласован в
начале ноября 1941 года между представителями Красного Креста обеих стран в г.
Куйбышеве.
СТАЛИН
***
Из аналитической записки в ЦК ВКП (б) о
положении в Ленинграде в свете предложения "Красного Креста" ДВР.
Капица П.И. (до войны - редактора журнала "Костер")
Проблема крыс в блокаду обострилась.
Еще в царские времена Бадаевские склады
прославились тем, что в них расплодились десятки тысяч крыс, с которыми купцы не
могли справиться. Когда длиннохвостые твари рано утром лавиной шли к Неве на
водопой, на их пути все замирало: останавливались трамваи, застывали в
неподвижности извозчики, прятались пешеходы. Обитательниц складов опасно было
обозлить, они бы, разорвав человека и коня на клочки, не оставили бы и следа.
Когда горели Бадаевские склады, было просто
жутко - потоком крысы бежали со складов и страшно было перейти дорогу - сплошной
крысиный ковер. Склады горели очень долго, и долго и страшно шли
крысы.
Огромные, величиной с кошку, они ничего не
боялись, бросались на людей, слабых могли заживо съесть. Крысам сытно жилось в
голодном Ленинграде.
Ф. И. Машанский, заведующий горздравотделом Ленинграда
"Полчища крыс стали зимой 1941/42 года одним из самых страшных
бедствий. Особенно страдали от них обессилевшие от голода дети и старики.
Конечно, никаких кошек или собак в городе к этому времени уже не осталось - кто
не погиб и не ушел, того съели. Крысы не только уничтожали и без того скудные
запасы продовольствия, они были и потенциальными разносчиками чумы - носителями
чумных блох. Крыс ловили, пытались даже травить, но вскоре оставили эти попытки
- чтобы не отравить людей (крыс тоже ели, если удавалось их поймать). Санитарные
врачи работают с вирусом крысиного тифа, опасным только для животных, чтоб
заразить отловленных крыс, и выпустить их в популяцию, но и этот метод
одноразовый, выжившие крысы получают иммунитет...
***
И был бой, и была битва.
Ценой немалых потерь задавили серую нечисть,
забилась она в подполья, не смея высовываться на свет белый.
И гордо стоит у Бадаевских складов маленький
бронзовый Крым, павший за Ленинград.
И ведут сегодня свой бой потомки тех собак,
что окончательно прорвали блокаду.
И ленинградцы помнят тех, и любят
этих...
И обидеть собаку - для ленинградца - все
равно, что выбросить кусок хлеба...
________________________
Примечания:
Цифра в 2500 крыс за семь часов
вызывает сомнения, но она вошла в
"Малый
атлас поpод собак" Э. де
Пpиско, Дж. Б.Джонсон. см.
например:
![[]](/img/a/alt/r9/dograt.jpg)
![[]](/img/a/alt/r9/medal_zaleningrad.jpg)