Над горами собираются, толкутся, клубятся темно-синие, подбитые серым тучи - и, наконец, с неба падает молния. Над равниной вспыхивают зарницы.
Над обрывом у реки страж трубит в рог.
Сильный, низкий, торжественно-тревожный сигнал летит вдоль реки, от одной заставы к другой, к побережью бескрайнего моря, к городу-лагерю, стоящему на устье реки, над бревенчатыми домами людей, над выцветшими шатрами из шкур, над слишком пестрыми куполами из яркой эльфийской ткани - к светловолосому мужчине, склонившемуся над картой.
Он поднимает голову - смуглое от загара лицо, ярко-голубые глаза, сосредоточенный взгляд.
Уводите всех с берега. Немедленно! - приказывает он.
Голос рога летит дальше, врывается в распахнутое окно. Ветер хлопает занавесками, взметает листки, лежащие на столе. Женщина в венке серебряных кос невозмутимо дописывает строку, прикладывает печать - и лишь затем поднимает голову. Смотрит на быстро темнеющее небо в окне - и выходит, почти выбегает на крыльцо.
Небо стремительно темнеет. На улицах суета - кто-то скрывается в домах, кто-то высыпает на улицу, чтобы увидеть, что происходит.
С севера, раскинув крылья на полнеба, неудержимо надвигается огромная туча, и в очертаниях ее видится силуэт орла. А под ней, будто зажатый в когтях птицы, стиснутый между небом и рекой, бьется, извивается смерч. По его поверхности пробегают огненные кольца, миг от мига вспыхивает вся изнанка тучи - и тогда в ней еще отчетливей проступает орлиный образ.
Женщина, замерев, смотрит, как огромный водяной столб проходит сквозь город. Порыв ветра срывает с места один из шатров - яркий лоскуток теряется в кружении вихря.
Смерч проходит сквозь город, сквозь пустую гавань - и орел уносит его в море. Ветер успокаивается. Небо светлеет.
И становится видно, как вниз по реке, развернув белые паруса, сверкая на солнце, идет череда серебристых, гордо очерченных кораблей.
Тот же шатер, та же карта - но собравшихся над ней стало больше. Светловолосый проводит по ней пальцем:
... - сможете разместиться здесь, здесь и здесь, Ингор.
- Отлично, Айнор, - отвечает стоящий рядом с ним - телеро, высокий и тонкий, как лезвие.
- Ингор, вас пять "касаток" и "кит" с отрядом Эонвэ, - женщина с серебряными косами постукивает по столу указательным пальцем. - Что у вас с припасами?
- Хватит еще на десять дней, _бэссайн_ Кервет, -отвечает ей телеро. - Мы рассчитывали пополнить припасы здесь.
Кервет хмурится:
- После выгула _Ярчайшего_ по окрестным водам, - выговаривая имя Врага, женщина брезгливо вздергивает губу, - даже именем Ульмо ловить рыбу окрест будет невозможно еще несколько недель. И кораблям с лембас и пшеницей из Амана придется сделать крюк, чтобы дать ему путь. И где они сейчас... - Кервет передергивает плечами и складывает руки на груди.
- Я думаю, это знает Эонвэ, - спокойно говорит Айнор и переводит взгляд на телеро.
- Его _фана_ на "Макилингви", сам он... - Ингор пожимает плечами, - появляется в нем довольно редко в последнее время. В большинстве дел Вестника оно только обременяет... - и тут речь его прерывает голос.
ВРАГ ПОВЕРЖЕН. ВОЙНА ОКОНЧЕНА.
ТАК ГОВОРЮ Я, ЭОНВЭ, ГОЛОС МАНВЭ.
Спокойный, сильный, уверенный голос раздается ниоткуда - и отовсюду. Никого нет рядом, но каждый сейчас слышит эти слова так, будто они обращены к нему одному.
Мгновение никто не двигается, сознавая услышанное.
Ха! - Ингор торжествующе впечатывает кулак в ладонь. Из лагеря доносится торжествующее "Айа!!!". Откуда-то со стороны в воздух взвивается сноп цветных искр.
Айнор подхватывает Кервет в охапку и кружит - но тут же спохватывается и ставит ее на землю.
Кервет поправляет выбившуюся прядь, рассеянно касается ладонью лба.
- Вина и мирувора в запасах мало... надо подумать, как их разделить для празднества...
- И выбрать невезучих, кому придется следить за порядком. И за тем, что бы не вышло пожара, - тем же тоном продолжает Айнор.
Ингор заводит глаза к небу. Кервет вежливо, нерешительно улыбается.
От пристаней, через весь лагерь движется процессия. Звонко, торжествующе поют трубы, развеваются белые знамена ваниар, бурлит тысячью голосов толпа - и над всей этой суматохой плывет сияние в воздетой длани Эонвэ. Мягкое сияние льется, как аромат весенних яблонь, как колыбельная матери, как шелест травы, как шепот моря; пронизывает - но не слепит, озаряет - но не затмевает собой то, что вокруг. И ладонь Эонвэ, и сам Эонвэ кажутся сейчас отлитыми из стекла, хрустальным сосудом для священного пламени.
Вслед за всеми, Кервет, как зачарованная, идет, не отрывая глаз от света... и вдруг беззвучно ахает, прижимая ладонь к лицу. Она застывает на месте, стараясь сдержаться - но плотно сжатые губы ее начинают дрожать, и вдруг она оседает на землю, будто из нее вынули стальной стержень. Айнор едва успевает подхватить ее.
Я ведь поклялась тогда, сбивчиво шепчет она. Пеплом дома поклялась, что не сломаюсь, что выживу, что буду биться до последнего... вот, я здесь, а Маблунга нет... Орхальдора нет... Неллас нет... Дориата, Гаваней, всего Белерианда нет уже совсем почти...а я здесь... а они не увидят уже... не увидят... и сколько всего... сколько всего зря...
Слова текут неудержимо, как слезы.
Айнор, стараясь утешить, гладит ее по серебряным растрепавшимся косам. Идущие обтекают их, как река обтекает остров.
Вдруг в плывущее над толпой золоченое древко белого знамени впивается стрела. Процессия замирает. Ваниар вокруг Эонвэ вскидывают щиты. По толпе проносится тревожный гул. Знаменосец выдергивает стрелу - и подает Эонвэ послание, привязанное к ней.
Эонвэ проглядывает его - и, легко покрывая гомон, звучат слова.
ПРАВО НА ТВОРЕНИЕ ВАШЕГО ОТЦА, КОТОРЫМ ВЫ ОБЛАДАЛИ, НЫНЕ УТРАЧЕНО. ИБО, ОСЛЕПЛЕННЫЕ КЛЯТВОЙ, СВОЕРШИЛИ ВЫ МНОЖЕСТВО ЖЕСТОКИХ ДЕЯНИЙ, ИЗ КОТОРЫХ ХУДШЕЕ - УБИЙСТВО ДИОРА И РАЗОРЕНИЕ ГАВАНЕЙ. СВЕТ СИЛЬМАРИЛЛОВ УЙДЕТ ТЕПЕРЬ НА ЗАПАД, ОТКУДА ОН ПРИШЕЛ. ВАМ ЖЕ, МАГЛОР И МАЭДРОС, ДОЛЖНО НЫНЕ ВЕРНУТЬСЯ В ВАЛИНОР И ТАМ ЖДАТЬ СУДА ВАЛАР, ИБО ТОЛЬКО ПО ИХ ПОВЕЛЕНИЮ МОГУ Я ОТДАТЬ КАМНИ.
Кервет резким движением вскидывает голову, оглядываясь по сторонам - и видит два темных силуэта на вершине одной из прибрежных скал. Женщина недобро щурится. Черты ее, смягчившиеся было, затвердевают вновь - будто тонкий лед схватывает полынью.
Айнор тоже смотрит на темные фигуры на фоне неба. В его глазах нет гнева - только печаль. Кервет перехватывает его взгляд - и резко хватает за руку, разворачивая к себе.
Тебе жалко их?! В твоем сердце так много жалости, ванио?! Так не забудь пожалеть тех, кто не дожил до этого дня - и погиб не под мечами орков, а под клинками сородичей! Они безумны. Им все равно, кого убивать ради своей клятвы. Они не остановятся, и кровь будет литься, пока эти двое живы!
Дым клубился под пещерными сводами, - говорит Айнор, - и приходилось пригибаться почти до земли, чтобы вдохнуть хоть глоток воздуха. И когда, наконец, один из потайных переходов вывел наружу - вы увидели, что небо стало желтым от дыма, и солнце сделалось красной точкой, в воздухе носился пепел, и от жара таял снег, превращаясь в серую слякоть... По щекам - от чада и от отчаяния - текли слезы, и ты клялась себе, что больше никто и никогда не увидит твоих слез...
Кервет закусывает губу, и взгляд у нее делается, как у стрелка сквозь бойницу.
Кто рассказал тебе?
Айнор качает головой.
Когда Аман собирал войско, Вайрэ открыла свои гобелены. Каждый из тех, кто пришел сюда под знаменами Ингвэ, помнит, как защищал Альквалондэ - и как нападал на него. Как умирал и убивал. Альквалондэ, и Дориат, и Гавани, Дагор Аглареб и Дагор Браголлах... Мы помним все битвы Белерианда. Пожалуйста, - осторожно трогает ее локоть Айнор. Не думай, что я не понимаю.
Мало я знаю тебя, Айнор, - качая головой, Кервет опирается на его руку.
Зато я знаю тебя, Кервет, - он улыбается в ответ, но глаза его печальны.
Нутряным, исступленным, звериным чутьем Кервет находит их на берегу, в одной из расщелин, на узкой галечной полосе между скалами и морем.
Первый, чуть подавшись вперед, что-то говорит, рассекая воздух узкой ладонью. У него темные волосы и профиль ворона.
Второй опирается носком сапога на валун. Он стоит неподвижно, лишь похлопывая себя по колену парой снятых перчаток. Металлическая кисть, покачиваясь, рассыпает в закатных лучах багровые блики.
Кервет начинает как можно бесшумнее спускаться вниз, к их длинным, протянутым наискось теням.
Она почти внизу, когда из-под ее ноги выскальзывает неверно лежащий камень.
Оба - ладони на мечах - оборачиваются. Но вранолицый, скользнув по ней взглядом, отворачивается и начинает мерить шагами песок. Железнорукий смотрит чуть дольше, на мгновение глаза его сужаются - он узнает ее - но только на мгновение. У него лицо с барельефа - резкие черты, мраморная отрешенность. Женщина, стоящая перед ним, море, берег, победа над Врагом - ничего сейчас не имеет для него значения.
Нам ничего не нужно, _бэссайн_ Кервет, говорит он ровным, учтивым голосом.
Кервет раздвигает губы в улыбке.
Вам нужно добыть Камни. Я знаю, как.
Четыре смоляных бездны. Кервет чувствует, что увязла.
Вранолицый по-птичьи склоняет голову на бок.
Кервет-из-дориатрим пришла с добром? - углом рта усмехается он.
Море высохнет! - шипит женщина, но тут же берет себя в руки. - Я не желаю добра никому из вас. Но пеплом Дориата я клянусь тебе, Маэдрос Фаэнарион, что сделаю все, что смогу, чтобы Камень оказался в твоей руке. И в руке твоего брата.
Зачем это тебе? - спрашивает железнорукий. Он подозревает ловушку.
Кервет опускает веки. Перед ее внутренним взором мелькают образы - огромный волк, с воем бегущий по лесу, нож, вспарывающий мохнатое брюхо, свет, вырывающийся наружу.
Огонь над лесом.
Тела погибших эльфов на снегу.
Голос Эонвэ - "право утеряно".
Два темных силуэта на фоне неба.
Кервет поднимает ресницы и смотрит на железнорукого в упор.
Вы поймете. Поймете.
Долгое, бесконечно долгое мгновение братья переглядываются.
Железнорукий натягивает перчатки и несколько раз сжимает и разжимает пальцы.
Ты хотел знать, кто нас слышит, говорит он.
Да, - эхом откликается вранолицый. - Кто.
Железнорукий оборачивается к Кервет.
Идем.
Кервет решительным шагом проходит сквозь лабиринт пестрых шатров. Двое следуют за ней - и их серые, чуть серебрящиеся на складках плащи неразличимы в толпе. Никто не останавливает ее, женщину с красивым, но слишком неподвижным лицом в венке светлых кос.
Кервет останавливается у самого высокого шатра в самом сердце лагеря. Шатра, в котором есть _фана_ Эонвэ - но нет - не должно быть, не может быть!- его самого.
Я - Кервет Дориатвен, _бэссайн_ этого лагеря. Дай мне пройти, говорит она стражу в светлом плаще, спокойно замершему у входа.
Страж откидывает капюшон - и Кервет вздрагивает.
Нет, медленно качает головой Айнор.
Мгновение Кервет смотрит на него блестящими, сухими глазами - и вцепляется ему в руку мертвой хваткой утопающего.
Я прошу тебя, Айнор. Прошу тебя. Ты говорил, что понимаешь. Ради них. Ради меня. Пусть все закончится. Я прошу тебя. Пожалуйста, Айнор. Пожалуйста. Ты должен пустить нас.
Я понимаю, говорит Айнор, и на его смуглом от солнца лице скорбно заламываются светлые брови. Но именно ради них. Именно ради тебя, Кервет - я не должен этого делать.
Но Ай...
Железнорукий внезапно оказывается совсем рядом, делает быстрое, неуловимое движение...
Айнор успевает отбросить Кервет в сторону - но не успевает отбить удар и падает на землю.
ХВАТИТ! - гневно гремит голос Эонвэ. Воздух затвердевает, и все застывают, как мушки в янтаре.
Страж, падающий навзничь с рассеченным горлом.
Капли крови воздухе. Скрещенные клинки. Вранолицый и страж, бьющийся с ним, застывшие в странных позах. Айнор на земле. Кервет на коленях перед ним. Что-то кричащие, спешащие со всех сторон ваниар. Блики света на лезвиях их мечей.
НИКАКОЙ РЕЗНИ. ПРОПУСТИТЕ ИХ.
Время трогается с места, растягиваясь каплей меда с ложки: медленно, медленно страж выпрямляется, отводя удар в сторону. Медленно, медленно вранолицый отступает на полшага. Медленно, медленно оседает на землю убитый. Медленно, медленно опадает серебряным крылом оборванная занавесь шатра.
Время ускоряется, возвращаясь к обычному ритму, шатер окружает блестящее металлическое кольцо - ваниар не нападают, но и не спешат прятать оружие в ножны. За их спинами волнуется, бурлит грозовое море толпы.
Из шатра показывается железнорукий. В вытянутой руке пляшет маленькое злое солнце, не затмевая его лица - почти совсем неподвижного, с упрямо сведенными бровями, только дрожит, дергается уголок губ.
Накатывает запах паленой кожи - тлея багровым, облетают на землю клочья черной перчатки.
Железнорукий идет, чеканя шаг, ничего не видя перед собой кроме зажатого в ладони огня. Вранолицый, настороженно озираясь, следует за ним с обнаженным мечом в руке. Молчащий лагерь расступается перед ними.
Они уходят, и их след отмечает цепочка из тускло светящихся, быстро остывающих в пыли металлических капель.
Кервет не видит этого - она, отхватив от подола полосу ткани, пытается унять кровь, потоком заливающую лицо Айнора. По ее светлому платью, по рукавам, по груди растекаются багровые пятна.
Эонвэ опускается перед упавшим, кладет руки ему на лоб.
Кервет не видит, что он делает - от слез у нее все расплывается перед глазами.
Эонвэ поднимается. Кервет не замечает и этого. Она прижимает ладонь Айнора к лицу и судорожно, хватая ртом воздух, всхлипывает.
Все закончилось, хриплым шепотом, с трудом разлепляя губы, говорит Айнор. Не плачь теперь.
--------
*фана - тело, в которое воплощается майа.
** бэссайн - госпожа, букв. "подательница хлеба". Вообще-то, должность Кервет - интендант, а мне хотелось какое-то псевдоаутентичное слово:)