Дж.Р.Р.Толкиен : другие произведения.

Повесть о детях Хурина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перевод аллитерационной поэмы "Повесть о детях Хурина" ("Турин, сын Хурина, и дракон Глорунд").


    
   THE LAY OF THE CHILDREN OF HURIN.
   ПОВЕСТЬ О ДЕТЯХ ХУРИНА
    
    
    
    
   TURIN SON OF HURIN
   ТУРИН, СЫН ХУРИНА,
    
   &
   и
    
   GLORUND THE DRAGON.
   ДРАКОН ГЛОРУНД
    
    
    
    
   Lo! the golden dragon of the God of Hell,
   О, Владыки Зла / золотой дракон!
    
   the gloom of the woods of the world now gone,
   Сумрак лесов / мира минувшего!
    
   the woes of Men, and weeping of Elves
   О, скорби смертных, / о, печали эльфов,
    
   fading faintly down forest pathways,
   В чащобах тающих / на тропах тайных!

5

   is now to tell, and the name most tearful
   Повествуем о вас, / имена горестные -
    
   of Niniel the sorrowful, and the name most sad
   Ниниэль Несчастная, / скорбью названная,
    
   of Thalion's son Turin o'erthrown by fate.
   Турин, сын Талиона, / судьбой простертый!
    
    
    
    
   Lo! Hurin Thalion in the hosts of war
   Хурин Талион / пленен был в битве
    
   was whelmed, what time the white-clad armies
   В час, когда / все войска эльфийские,

10

   of Elfinesse were all to ruin
   В белое облаченные, / были повергнуты
    
   by the dread hate driven of Delu-Morgoth.
   Ужасной ненавистью, / мраком Моргота.
    
   That field is yet by the folk named
   Поле боя это / зовут доселе
    
   Ninin Unothradin, Unnumbered Tears.
   Нинин Унотрадин, / полем Слез Бессчетных.
    
   There the children of Men, chieftain and warrior,
   Здесь дети смертных, / вожди и воины,

15

   fled and fought not, but the folk of the Elves
   Бросив бой, бежали, / и обманом эльфов
    
   they betrayed with treason, save that true man only,
   Предали преступно, / лишь богоравный
    
   Thalion Erithamrod and his thanes like gods.
   Талион Эритамрод / с отрядом отважным
    
   There in host on host the hill-fiend Orcs
   С орками сошелся / в сражении страшном.
    
   overbore him at last in that battle terrible,
   Дружину его / демоны одолели,

20

   by the bidding of Bauglir bound him living,
   Приказу повинуясь, / связали князя,
    
   and pulled down the proudest of the princes of Men.
   Властителя людей, / владыку благороднейшего,
    
   To Bauglir's halls in the hills builded,
   Потащили в пещеры, / в залы Бауглира,
    
   to the Hells of Iron and the hidden caverns
   В чертог подгорный, / Бездну Железную,
    
   they haled the hero of Hithlum's land,
   Привели храбрейшего / в земле Хитлумской,

25

   Thalion Erithamrod, to their throned lord,
   Толкнули Талиона / к трону того,
    
   whose breast was burnt with a bitter hatred,
   Чью грудь грызла / ненависть горчайшая,
    
   and wroth he was that the wrack of war
   Гнев бессильный, / что не схватили Тургона,
    
   had not taken Turgon ten times a king,
   Доблестного доблестью / десяти владык,
    
   even Finweg's heir; nor Feanor's children,
   Наследника Финвега, / иль детей Феанора,

30

   makers of the magic and immortal gems.
   Ваятелей волшбы / и камней немеркнущих.
    
   For Turgon towering in terrible anger
   Тургон неистовый / в великой ярости
    
   a pathway clove him with his pale sword-blade
   Бледным клинком / проложил дорогу
    
   out of that slaughter -- yea, his swath was plain
   Прочь из сечи / сквозь слуг преисподней,
    
   through the hosts of Hell like hay that lieth
   И след был ясен / - так стебли срезанные

35

   all low on the lea where the long scythe goes.
   На луг ложатся, / где коса сверкает.
    
   A countless company that king did lead
   Войска бессчетные / сей король привел
    
   through the darkened dales and drear mountains
   По темным долам, / по грозным горам
    
   out of ken of his foes, and he comes not more
   Для недругов незримо, / и о нем боле
    
   in the tale; but the triumph he turned to doubt
   Речи не будет, / но он наполнил

40

   of Morgoth the evil, whom mad wrath took.
   Тревогой и гневом / торжество Моргота.
    
   Nor spies sped him, nor spirits of evil,
   Ни лазутчики не знали, / ни духи злые,
    
   nor his wealth of wisdom to win him tidings,
   Ни Морготова мудрость / не могла проведать,
    
   whither the nation of the Gnomes was gone.
   Постигла ли гибель / племя Номов?
    
   Now a thought of malice, when Thalion stood,
   Пред темным троном / Талион стоял,

45

   bound, unbending, in his black dungeon,
   Связанный, несклоненный, / в чертоге черном,
    
   then moved in his mind that remembered well
   И вспомнил Моргот, / что исстари эльфы
    
   how Men were accounted all mightless and frail
   Слабыми смертных / людей считали,
    
   by the Elves and their kindred; how only treason
   Что лишь предательством / преодолеть под силу
    
   could master the magic whose mazes wrapped
   Могучую магию, / чьи покровы прячут

50

   the children of Corthun, and cheated his purpose.
   Детей Кортуна - / и замыслил злое.
    
   'Is it dauntless Hurin,' quoth Delu-Morgoth,
   "Хурин ли храбрый, / - рек Делу-Моргот, -
    
   'stout steel-handed, who stands before me,
   Стойкий, стальнорукий, / предо мной стоит
    
   a captive living as a coward might be?
   Ужели узником / живым в ужасе?
    
   Knowest thou my name, or need'st be told
   Узнал ли меня, / иль сказать следует,

55

   what hope he has who is haled to Angband --
   Что за участь ждет / схваченного в Ангбанде,
    
   the bale most bitter, the Balrogs' torment?'
   Горе горчайшее, / бичи балрогов?"
    
    
    
    
   'I know and I hate. For that knowledge I fought thee
   "Знаю и ненавижу. / Зная, я сражался,
    
   by fear unfettered, nor fear I now,'
   Не стесненный страхом, / не страшусь и ныне" -
    
   said Thalion there, and a thane of Morgoth
   Рек Талион, / и тан Моргота

60

   on the mouth smote him; but Morgoth smiled:
   Его по лицу хлестнул, / но Моргот улыбнулся:
    
   'Fear when thou feelest, and the flames lick thee,
   "Устрашишься, узнав, / как пламя лижет,
    
   and the whips of the Balrogs thy white flesh brand.
   Как балрогов плети / плоть опаляют.
    
   Yet a way canst win, an thou wishest, still
   Но ты можешь все же, / коль пожелаешь,
    
   to lessen thy lot of lingering woe.
   Свою облегчить / участь печальную.

65

   Go question the captives of the accursed people
   Допроси моих пленных / из проклятых племен,
    
   I have taken, and tell me where Turgon is hid;
   Поведай мне, / где Тургон прячется,
    
   how with fire and death I may find him soon,
   Как мне настичь его / пламенем и погибелью,
    
   where he lurketh lost in lands forgot.
   Где он таится / в краях затерянных.
    
   Thou must feign thee a friend faithful in anguish,
   Другом притворись, / в страдании стойким,

70

   and their inmost hearts thus open and search.
   Выведай в сердцах / самое сокровенное,
    
   Then, if truth thou tellest, thy triple bonds
   Откроешь правду / - и оковы тройные
    
   I will bid men unbind, that abroad thou fare
   Я снять велю / и отправлю в странствие,
    
   in my service to search the secret places
   Мне послужить, / выследить сокрытое,
    
   following the footsteps of these foes of the Gods.'
   Пройдя по следу / противников богов".

75

   'Build not thy hopes so high, O Bauglir --
   "Надежд высоко / не возноси, Бауглир,
    
   I am no tool for thy evil treasons;
   Планам подлым / я не пособник,
    
   torment were sweeter than a traitor's stain.'
   Пытки милей мне / клейма предателя".
    
   'If torment be sweet, treasure is liever.
   "Ужели сокровища / не милей страданий?
    
   The hoards of a hundred hundred ages,
   За сотни сотен / столетий скопленные

80

   the gems and jewels of the jealous Gods,
   Жемчуга и алмазы / божков жадных
    
   are mine, and a meed shall I mete thee thence,
   Мои, и награду / я такую отмерю,
    
   yea, wealth to glut the Worm of Greed.'
   Чтоб Дракону Алчности / было довольно".
    
    
    
    
   'Canst not learn of thy lore when thou look'st on a foe,
   "Ужель не можешь / распознать врага,
    
   O Bauglir unblest? Bray no longer
   О Багулир Проклятый? / Не болтай боле

85

   of the things thou hast thieved from the Three Kindreds.
   О том, что украл ты / у Трех Племен.
    
   In hate I hold thee, and thy hests in scorn.'
   Ненавистен мне ты / и твои стремленья".
    
   'Boldly thou bravest me. Be thy boast rewarded,'
   "Храбрая похвальба!" / - рассмеялся Моргот, -
    
   in mirth quod Morgoth, 'to me now the deeds,
   "Воздать должное / смельчаку следует!
    
   and thy aid I ask not; but anger thee nought
   Боле помощи не прошу / и трудов не требую,

90

   if little they like thee. Yea, look thereon
   Коль они не по нраву. / Смотри отныне
    
   helpless to hinder, or thy hand to raise.'
   На них, не в силах / пошевельнуть пальцем".
    
    
    
    
   Then Thalion was thrust to Thangorodrim,
   Был брошен / Талион на Тангородрим,
    
   that mountain that meets the misty skies
   Пик, пронзающий / небеса ненастные,
    
   on high o'er the hills that Hithlum sees
   Высоко над холмами, / что видны из Хитлума

95

   blackly brooding on the borders of the north.
   Черной стеной / на границах севера.
    
   To a stool of stone on its steepest peak
   К трону каменному / на утесе скалистом
    
   they bound him in bonds, an unbreakable chain,
   На вершине приковали / нерушимой цепью,
    
   and the Lord of Woe there laughing stood,
   И Владыка Скорби, / стоял, смеясь,
    
   then cursed him for ever and his kin and seed
   И проклял навеки / его семью и семя,

100

   with a doom of dread, of death and horror.
   Проклятьем роковым / на участь ужасную.
    
   There the mighty man unmoved sat;
   Так воин великий / сидел недвижно,
    
   but unveiled was his vision, that he viewed afar
   Зреньем зачарованным / озирая земли,
    
   all earthly things with eyes enchanted
   Наблюдая несчастья, / род его разящие -
    
   that fell on his folk -- a fiend's torment.
   Страшная пытка, / злобой измысленная.
    
    
    
    
    
    
    
   I.
   I.
    
   TURIN'S FOSTERING.
   ВОСПИТАНИЕ ТУРИНА

105

   Lo! the lady Morwin in the Land of Shadows
   Владычица Морвин / в Земле Теней
    
   waited in the woodland for her well-beloved;
   Ждала в лесах / своего возлюбленного,
    
   but he came never from the combat home.
   Но домой с войны / он не вернулся,
    
   No tidings told her whether taken or dead,
   Пал ли он / или был пленен,
    
   or lost in flight he lingered yet.
   Спасся ли бегством / - не было известий.

110

   Laid waste his lands, and his lieges slain,
   Страна его опустела, / вассалы были разбиты,
    
   and men unmindful of his mighty lordship
   Люди Дор-Ломина, / забыв его владычество,
    
   dwelt in Dorlomin and dealt unkindly
   С вдовой женой / вели себя недобро,
    
   with his widowed wife; and she went with child,
   Она под сердцем / дитя носила,
    
   who a son must succour now sadly orphaned,
   Защищал ее / сын осиротевший,

115

   Turin Thaliodrin of tender years.
   Турин Талиодрин / малых лет.
    
   Then in days of blackness was her daughter born,
   В черный час / родила она дочь
    
   and was named Nienor, a name of tears
   И назвала Ниэнор, / именем печали,
    
   that in language of eld is Lamentation.
   Что значит "Плач" / на наречии эльфов.
    
   Then her thoughts turned to Thingol the Elf-king,
   Тут мать вспомнила / короля Тингола,

120

   and the dancer of Doriath, his daughter Tinuviel,
   Тинувиэль, дщерь его, / танцовщицу из Дориата,
    
   whom the boldest of the brave, Beren Ermabwed,
   Чьей руки добился / Берен Эрмабвед,
    
   had won to wife. He once had known
   Храбрейший из храбрых. / Добрыми друзьями
    
   firmest friendship to his fellow in arms,
   Был когда-то он / и его соратник,
    
   Thalion Erithamrod -- so thought she now,
   Талион Эритамрод. / И так, подумав,

125

   and said to her son, 'My sweetest child,
   Она сказала сыну: / "Дитя мое дорогое,
    
   our friends are few, and thy father comes not.
   Друзья малочисленны / и далече отец твой.
    
   Thou must fare afar to the folk of the wood,
   Иди в дорогу, / к народу лесному,
    
   where Thingol is throned in the Thousand Caves.
   В Тысячу Пещер, / где Тингол восседает.
    
   If he remember Morwin and thy mighty sire
   Коль вспомнит он Морвин / и твоего отца,

130

   he will fain foster thee, and feats of arms
   Он тебя взрастит, / он тебя обучит,
    
   he will teach thee, the trade of targe and sword,
   Ремеслу стали, / мастерству меча,
    
   and Thalion's son no thrall shall be --
   И Талиона сын / невольником не станет.
    
   but remember thy mother when thy manhood nears.'
   Вспомни же о матери, / когда войдешь в возраст".
    
   Heavy boded the heart of Hurin's son,
   Сжало предчувствие / сына Хурина,

135

   yet he weened her words were wild with grief,
   Решил он, / эти речи - от горя,
    
   and he denied her not, for no need him seemed.
   Посему перечить / нужды не видел.
    
   Lo! henchmen had Morwin, Halog and Gumlin,
   Оруженосцы Морвин, / Халог и Гумлин,
    
   who were young of yore ere the youth of Thalion,
   Состарились прежде / юности Талиона,
    
   who alone of the lieges of that lord of Men
   Они одни / среди всех вассалов,

140

   steadfast in service staid beside her:
   Верные службе, / с ней остались.
    
   now she bade them brave the black mountains,
   Морвин приказала / пересечь горы,
    
   and the woods whose ways wander to evil;
   Лесов преодолеть / тропы лихие,
    
   though Turin be tender and to travail unused,
   Хоть Турин нежный / к тяготам непривычен.
    
   they must gird them and go; but glad they were not,
   Они повиновались, / но с тоской в сердце,

145

   and Morwin mourned when men saw not.
   И рыдала Морвин, / от взоров укрывшись.
    
    
    
    
   Came a summer day when sun filtered
   День настал, / когда солнце сеялось,
    
   warm through the woodland's waving branches.
   Изливая тепло, / сквозь ветви и листья.
    
   Then Morwin stood her mourning hiding
   Встала Морвин, / скрывая рыдание,
    
   by the gate of her garth in a glade of the woods.
   У ворот двора, / на лесной просеке,

150

   At the breast she mothered her babe unweaned,
   Нянча на груди / дитя неотнятое,
    
   and the doorpost held lest she droop for anguish.
   Прислонившись к притолоке, / клонясь от скорби.
    
   There Gumlin guided her gallant boy,
   Прочь Гумлин повел / сына любезного,
    
   and a heavy burden was borne by Halog;
   Халог клонился / под тяжелой ношей,
    
   but the heart of Turin was heavy as stone
   Но сердце Турина / застыло камнем,

155

   uncomprehending its coming anguish.
   Грядущего горя / постичь не в силах.
    
   He sought for comfort, with courage saying:
   Успокоенья искал он / в словах храбрых:
    
   'Quickly will I come from the courts of Thingol;
   "Быстро достигну я / двора Тингола,
    
   long ere manhood I will lead to Morwin
   Скоро возвращусь, / принесу Морвин
    
   great tale of treasure, and true comrades' --
   Весть о богатстве / и товарищах верных", -

160

   for he wist not the weird woven by Bauglir,
   Не ведал он / о власти Бауглира,
    
   nor the sundering sorrow that swept between.
   О судьбе скорбной, / что она сулила.
    
   The farewells are taken: their footsteps are turned
   Прозвучало прощанье, / и повернула поступь
    
   to the dark forest: the dwelling fadeth
   К черным чащобам, / и вскоре скрылся
    
   in the tangled trees. Then in Turin leapt
   Дом за деревьями. / Дрогнула в Турине

165

   his awakened heart, and he wept blindly,
   Душа, пробудившись, / зарыдав безоглядно:
    
   calling 'I cannot, I cannot leave thee.
   "Не могу, не могу / я тебя покинуть!
    
   Morwin, my mother, why makest me go?
   О Морвин, матерь, / зачем уходить мне?
    
   Hateful are the hills where hope is lost.
   Ненавистны горы, / где надежды нет,
    
   Morwin, my mother, I am meshed in tears.
   О Морвин, матерь, / слезы застят свет,

170

   Grim are the hills, and my home is gone.'
   Горы страшны, / и скрылся кров мой".
    
   And there came his cries calling faintly
   Так слезный зов / звенел, затихая,
    
   down the dark alleys of the dreary trees,
   На темных тропах / тоскливой чащи,
    
   and one who wept weary on the threshold
   И устало / скорбящая у ворот
    
   heard how the hills said 'my home is gone.'
   Услыхала эхо: / "Сокрылся кров мой!"
    
    
    

175

   The ways were weary and woven with deceit
   Непросты пути, / обманом пронизаны,
    
   o'er the hills of Hithlum to the hidden kingdom
   За холмы Хитлума / в хранимое королевство,
    
   deep in the darkness of Doriath's forest;
   Вглубь глухого / леса Дориата,
    
   and never ere now for need or wonder
   Никогда доселе / из нужды иль прихоти
    
   had children of Men chosen that pathway,
   Ступить на путь сей / не смели смертные,

180

   and few of the folk have followed it since.
   И после следовали / по нему немногие.
    
   There Turin and the twain knew torment of thirst,
   Там Турин и спутники / испытали страдания
    
   and hunger and fear and hideous nights,
   Жажды и голода, / усталости и ужаса
    
   for wolfriders and wandering Orcs
   Волчих всадников / и бродячих орков,
    
   and the Things of Morgoth thronged the woodland.
   Тварей Моргота, / таящихся в чащах.

185

   Magics were about them, that they missed their ways
   Заморочены чарами, / в ночи беззвездной
    
   and strayed steerless, and the stars were hid.
   Путь потеряв, / они скитались.
    
   Thus they passed the mountains, but the mazes of Doriath
   Одолели горы они, / но Дориат
    
   wildered and wayworn in wanhope bound them.
   Утомленных, усталых, / уловил в тенета.
    
   They had nor bread nor water, and bled of strength
   Без воды, без хлеба, / без сил они

190

   their death they deemed it to die forewandered,
   Решили, что здесь / суждено им сгинуть,
    
   when they heard a horn that hooted afar,
   Но вдруг вдалеке / залаяли гончие,
    
   and baying dogs. It was Beleg the hunter,
   Рог затрубил. / То Белег-охотник,
    
   who farthest fared of his folk abroad
   Неторными тропами / у границ странствуя
    
   ahunting by hill and hollow valley,
   Охотился в холмах / и глухих долинах,

195

   who cared not for concourse and commerce of men.
   О делах людских / не заботясь нимало.
    
   He was great of growth and goodly-limbed,
   Он был высок / и отлично сложен,
    
   but lithe of girth, and lightly on the ground
   Но тонок станом, / и неслышным шагом
    
   his footsteps fell as he fared towards them,
   Выступил вперед / пред людьми легко,
    
   all garbed in grey and green and brown --
   Облаченный в серое, / зеленое, бурое,

200

   a son of the wilderness who wist no sire.
   Сын диких земель, / отцом нерожденный.
    
    
    
    
   'Who are ye?' he asked. 'Outlaws, or maybe
   "Кто вы?" - вопросил он / - "Разбойники беззаконные
    
   hard hunted men whom hate pursueth? '
   Иль изгнанники, / ненавистью гонимые?"
    
   'Nay, for famine and thirst we faint,' saith Halog,
   "Нет, - рек Халог. / - Мы умираем
    
   'wayworn and wildered, and wot not the road.
   Без воды и хлеба, / не ведая дороги.

205

   Or hast not heard of the hills of slain,
   Разве не слыхал ты / о сотнях сраженных,
    
   or the tear-drenched field where the terror and fire
   О слезами залитом / поле, где пали,
    
   of Morgoth devoured both Men and Elves?
   Эльфы и люди, / пламенем поглощенные?
    
   There Thalion Erithamrod and his thanes like gods
   Там Талион Эритамрод / с отрядом богоравным,
    
   vanished from the earth, and his valiant lady
   Сгинул со свету, / а госпожа его отважная

210

   weeps yet widowed as she waits in Hithlum.
   Все ж ожидает его, / тоскуя в Хитлуме.
    
   Thou lookest on the last of the lieges of Morwin
   Ты глядишь на последних / из вассалов Морвин,
    
   and Thalion's son Turin, who to Thingol's court
   И сына Талиона, Турина, / ко двору Тингола
    
   are wending by the word of the wife of Hurin.'
   Держащих путь / по ее приказу"
    
   Then Beleg bade them be blithe, and said:
   Тогда им Белег / велел возрадоваться:

215

   'The Gods have guided you to good keeping.
   "Боги благие / привели вас верно!
    
   I have heard of the house of Hurin the Steadfast --
   Слыхал я о доме / Хурина Стойкого,
    
   and who hath not heard of the hills of slain,
   И кто не слыхал / о сотнях сраженных,
    
   of Ninin Unothradin, the Unnumbered Tears?
   О Нинин Унотрадин, / Поле Слез Бессчетных?
    
   To that war I went not, but wage a feud
   В том бою не бился я, / но веду войну,

220

   with the Orcs unending, whom mine arrows bitter
   Вечно оркам из лука / посылая стрелы,
    
   oft stab unseen and strike to death.
   Летящие незримо, / разящие насмерть.
    
   I am the huntsman Beleg of the Hidden People.'
   Я - Белег-охотник / из Потаенного Племени".
    
    
    
    
   Then he bade them drink, and drew from his belt
   Он питья поднес им, / с пояса сняв
    
   a flask of leather full filled with wine
   Кожаную флягу / с вином из ягод,

225

   that is bruised from the berries of the burning South--
   Взращенных вдали, / на пылающем Юге,
    
   and the Gnome-folk know it, and the nation of the Elves,
   Племенами Номов, / народом эльфов,
    
   and by long ways lead it to the lands of the North.
   Долгой дорогой / на Север доставленным.
    
   There baked flesh and bread from his wallet
   Хлебом и мясом / из своей сумы
    
   they had to their hearts' joy; but their heads were mazed
   Он угостил их / к пущей радости,

230

   by the wine of Dor-Winion that went in their veins, /
   Но вино Дор-Виниона, / проникнув в вены,
    
   and they soundly slept on the soft needles
   В сон склонило их / на хвою ласковую
    
   of the tall pine-trees that towered above.
   Высоких сосен, / башнями вздымавшихся.
    
   Later they wakened and were led by ways
   Позже, проснувшись, / ведомы извилистыми
    
   devious winding through the dark wood-realm
   Вьющимися тропами / сквозь лесную темень,

235

   by slade and slope and swampy thicket
   По склонам, откосам, / болотистым зарослям,
    
   through lonely days and long night-times,
   Шли долгие дни, / долгие ночи,
    
   and but for Beleg had been baffled utterly
   Если б не Белег, / совсем заблудились бы
    
   by the magic mazes of Melian the Queen.
   В мороках, сплетенных / Королевой Мелиан.
    
   To the shadowy shores he showed the way
   Показал он путь / к брегу тенистому,

240

   where stilly that stream strikes 'fore the gates
   Где рычит поток, / врата омывая
    
   of the cavernous court of the King of Doriath.
   В чертог пещерный / Владыки Дориата.
    
   O'er the guarded bridge he gained a passage,
   За хранимый мост / он их пропустил,
    
   and thrice they thanked him, and thought in their hearts
   Трижды Белега / они благодарили,
    
   'the Gods are good' -- had they guessed maybe
   "Благие боги!" - / думали в душе,

245

   what the future enfolded they had feared to live.
   Не зная, что за горести / грядущее готовит.
    
   To the throne of Thingol the three were come,
   К трону Тингола / подступили трое,
    
   and their speech sped them; for he spake them fair,
   И повесть поведали, / принял их учтиво
    
   and held in honour Hurin the steadfast,
   Властитель в честь / Хурина Стойкого,
    
   Beren Ermabwed's brother-in-arms.
   Брата по оружию / Берена Эрмадвеба.

250

   Remembering Morwin, of mortals fairest,
   Вспомнив Морвин, / из смертных прекраснейшую,
    
   he turned not Turin in contempt away;
   Турина король / не отверг оскорбленно,
    
   said: ' son of Hurin, here shalt sojourn
   Но рек: "Сын Хурина, / здесь ты будешь жить,
    
   in my cavernous court for thy kindred's sake.
   В моем чертоге горном, / ради твоего рода,
    
   Nor as slave or servant, but a second king's son
   Не слугой иль невольником, / но королевским сыном,

255

   thou shalt dwell in dear love, till thou deem'st it time
   В любви и довольстве, / пока не посчитаешь,
    
   to remember thy mother Morwin's loneliness.
   Что настал тебе час / вспомнить матерь, Морвин.
    
   Thou wisdom shalt win unwist of Men
   Ты постигнешь мудрость, / неведомую смертным,
    
   and weapons shalt wield as the warrior Elves,
   Овладеешь оружием, / как эльфийский воитель,
    
   and Thalion's son no thrall shall be.'
   И Талиона сын / не будет невольником".
    
   There tarried the twain that had tended the child,
   Обитали там двое, / дитя оберегавшие,
    
   till their limbs were lightened and they longed to fare
   Покуда не отдохнули, / и к госпоже своей
    
   through dread and danger to their dear lady.
   Сквозь страхи и опасности / не захотели выступить.

265

   But Gumlin was gone in greater years
   Но Гумлин годами / превосходил Халога
    
   than Halog, and hoped not to home again.
   И назад вернуться / домой не надеялся.
    
   Then sickness took him, and he stayed by Turin,
   Болезнью настигнут, / он остался с Турином,
    
   while Halog hardened his heart to go.
   А Халог набрался / для похода храбрости.
    
   An Elfin escort to his aid was given
   С ним в путь последовал / отряд охраны,

270

   and magics of Melian, and a meed of gold.
   Заклятья Мелиан / и награда златом,
    
   In his mouth a message to Morwin was set,
   На устах путника - / посланье к Морвин,
    
   words of the king's will, how her wish was granted;
   Слово короля / о воле ее исполненной,
    
   how Thingol called her to the Thousand Caves
   Приглашенье Тингола / в Тысячу Пещер
    
   to fare unfearing with his folk again,
   Прибыть невозбранно / к его народу

275

   there to sojourn in solace, till her son be grown;
   И жить, покуда / сын не возмужает,
    
   for Hurin the hero was held in mind,
   Ибо памятен Тинголу / Хурин храбрый,
    
   and no might had Morgoth where Melian dwelt.
   И бессилен Моргот / во владеньях Мелиан.
    
   Of the errand of the Elves and that other Halog
   Об этом походе / эльфов и Халога
    
   the tale tells not, save in time they came
   Здесь речи нет, / но в урочный час

280

   to the threshold of Morwin, and Thingol's message
   С посланьем Тингола / прибыли они
    
   was said where she sate in her solitary hall.
   К порогу Морвин, / под кров уединеннный.
    
   But she dared not do as was dearly bidden,
   Но она не поступила, / как ее просили -
    
   for Nienor her nestling was not yet weaned.
   Дщерь ее, Ниэнор, / была мала еще.
    
   More, the pride of her people, princes of Men,
   И боле, гордость / князей людских,

285

   had suffered her send her son to Thingol
   Смирить сумела / она в отчаяньи,
    
   when despair sped her, but to spend her days
   Сына своего / отослав к Тинголу,
    
   as alms-guest of others, even Elfin kings,
   Но было ей немило / жить милостыней,
    
   it liked her little; and there lived e'en now
   Даже королевской, / и теплилась надежда
    
   a hope in her heart that Hurin would come,
   В сердце ее, / что Хурин возвратится,

290

   and the dwelling was dear where he dwelt of old.
   Был дом ей дорог, / где он жил когда-то.
    
   At night she would listen for a knock at the doors,
   Вслушиваясь в ночь, / стука ожидая,
    
   or a footstep falling that she fondly knew;
   Звука шагов, / хорошо знакомых.
    
   so she fared not forth, and her fate was woven.
   В путь не пошла она, / и судьба ее решилась.
    
   Yet the thanes of Thingol she thanked nobly,
   Но танов Тингола / отблагодарила богато,

295

   and her shame she showed not, how shorn of glory
   Стыдясь выказать, / как бесславно стал
    
   to reward their wending she had wealth too scant;
   Дом ее беден, / она одарила
    
   but gave them in gift her golden things
   Последним златом / посланцев за заботу,
    
   that last lingered, and they led away
   Хурина храброго / в сраженьях хранивший
    
   a helm of Hurin that was hewn in war
   Шлем, рассеченный, / когда он бился

300

   when he battled with Beren his brother-in-arms
   Бок о бок с Береном, / братом по оружию,
    
   against ogres and Orcs and evil foemen;
   Против врагов, / огров и орков,
    
   'twas o'erwritten with runes by wrights of old.
   Тингола она / принять просила
    
   She bade Thingol receive it and think of her.
   Шлем, покрытый рунами, / и о ней помнить.
    
   Thus Halog her henchman came home, but the Elves,
   Так Халог, слуга ее, / под кров вернулся,

305

   the thanes of Thingol, thrust through the woods,
   Но таны Тингола / обратно сквозь леса
    
   and the message of Morwin in a month's journey,
   С посланьем Морвин / поскорей поспешили,
    
   so quick their coming, to the king was said.
   Через месяц владыке / слова ее возвестив.
    
   Then was Melian moved to ruth,
   В тот час опечалилась / милосердная Мелиан,
    
   and courteously received the king her gift,
   И принял с почтением / подарок король,

310

   who deeply delved had dungeons filled
   В чьих чертогах хранились / сокровищ груды,
    
   with Elfin armouries of ancient gear,
   Доспехов эльфийских, / древних, драгоценных.
    
   but he handled the helm as his hoard were scant;
   Но держал он шлем, / как дар невиданный,
    
   said: 'High were the head that upheld this thing
   Молвив: "Велик был / воин, его носивший,
    
   with that token crowned of the towering dragon
   Дракон вздымающийся / - вот примета,

315

   that Thalion Erithamrod thrice-renowned
   Что Талион Эритамрод, / трижды прославленный,
    
   oft bore into battle with baleful foes.'
   Нес в сражении / с вражьими воинами".
    
   Then a thought was thrust into Thingol's heart,
   Пришла ему мысль / послать за Турином,
    
   and Turin he called and told when come
   И молвил король / вошедшему мальчику,
    
   that Morwin his mother a mighty thing
   Мол, мать его, / Морвин, могучий дар

320

   had sent to her son, his sire's heirloom,
   Послала сыну, / отцовское наследство,
    
   a helm that hammers had hardened of old,
   Шлем, откованный / молотами мастеров,
    
   whose makers had mingled a magic therein
   Заклятия мощные / в металл вложивших,
    
   that its worth was a wonder and its wearer safe,
   Драгоценен он дивно, / и хранит надежно
    
   guarded from glaive or gleaming axe --
   От острого меча / иль сверкающей секиры.

325

   'Lo! Hurin's helm hoard thou till manhood
   "Храни шлем Хурина, / покуда не придет
    
   bids thee battle; then bravely don it',
   Тебе пора сражений, / тогда - носи достойно".
    
   and Turin touched it, but took it not,
   Турин тронул шелом, / но поднять не смог -
    
   too weak to wield that weight as yet,
   Слишком слаб еще / для тяжести такой,
    
   and his mind mourned for Morwin's answer,
   Преисполнился скорби / от ответа Морвин,

330

   and the first of his sorrows o'erfilled his soul.
   И под первой печалью / душа его дрогнула.
    
    
    
    
   Thus came it to pass in the court of Thingol
   Так для Турина / при дворе Тингола
    
   that Turin tarried for twelve long years
   Прошло долгих / двенадцать лет,
    
   with Gumlin his guardian, who guided him thither
   Опекал его / престарелый Гумлин.
    
   when but seven summers their sorrows had laid
   Но спустя семь лет / пала скорбь

335

   on the son of Thalion. For the seven first
   На сына Талиона. / Прежде порой
    
   his lot was lightened, since he learnt at whiles
   Долю облегчали / долетавшие слухи,
    
   from faring folk what befell in Hithlum,
   Приходившие к нему / из земли Хитлума,
    
   and tidings were told by trusty Elves,
   Верные эльфы / приносили вести,
    
   how Morwin his mother was more at ease;
   Что Морвин, мать его, / в довольстве проживает,

340

   and they named Nienor that now was growing
   Говорили, что Ниэнор / подрастает быстро,
    
   to the sweet beauty of a slender maiden.
   Час от часу / становясь милее.
    
   Thus his heart knew hope, and his hap was fairer.
   Душа его так / надеждой утешалась.
    
   There he waxed wonderly and won him praise
   Рос он стремительно, / и славили эльфы
    
   in all lands where Thingol as lord was held
   Средь всех земель, / подвластных Тинголу,

345

   for the strength of his body and stoutness of heart.
   Силу Турина / и стойкость сердца.
    
   Much lore he learned, and loved wisdom,
   Узнал он многое, / увлекшись мудростью,
    
   but fortune followed him in few desires;
   Но удача редко / его сопровождала,
    
   oft wrong and awry what he wrought turned;
   Решенья его / обращались к худу,
    
   what he loved he lost, what he longed for he won not;
   Любимое терял он, / желанное достичь не мог,

350

   and full friendship he found not easily,
   Доверие и дружбу / обретал с трудом,
    
   nor was lightly loved for his looks were sad.
   И за облик печальный / его любили мало.
    
   He was gloomy-hearted, and glad seldom,
   Был он мрачен, / радовался редко,
    
   for the sundering sorrow that seared his youth.
   Скорбь разлуки его / юность иссушила.
    
    
    
    
   On manhood's threshold he was mighty holden
   На пороге возраста / превосходным воином

355

   in the wielding of weapons; and in weaving song
   Он стал, и мастерски / сплетал напевы,
    
   he had a minstrel's mastery, but mirth was not in it,
   Но были мелодии / мрачны и безрадостны,
    
   for he mourned the misery of the Men of Hithlum.
   Ибо он оплакивал / положенье Хитлума.
    
   Yet greater his grief grew thereafter,
   Но скорбь его / сделалась горше,
    
   when from Hithlum's hills he heard no more,
   Когда иссякли / горестные вести,

360

   and no traveller told him tidings of Morwin.
   И слуха от Морвин / никто не доносил.
    
   For those days were drawing to the Doom of the Gnomes,
   Рок Номов / в то время приближался,
    
   and the power of the Prince of the People of Hell,
   Повелитель Преисподней, / гибельных Гламхот,
    
   of the grim Glamhoth, was grown apace,
   Мощь свою / умножал многократно,
    
   till the lands of the North were loud with their noise,
   Пока всей силой / на край северный,

365

   and they fell on the folk with flame and ruin
   Не обрушился, в прах / и пепел обращая,
    
   who bent not to Bauglir, or the borders passed
   Кто не склонился / иль не сбежал
    
   of dark Dorlomin with its dreary pines
   В Дорломин, под сень / тоскующих сосен,
    
   that Hithlum unhappy is hight by Men.
   В землю, людьми / прозванную Хитлумом.
    
   There Morgoth shut them, and the Shadowy Mountains
   Там Моргот их запер, / и Гряда Тенистая

370

   fenced them from Faerie and the folk of the wood.
   Их отделила / от народа лесного.
    
   Even Beleg fared not so far abroad
   Даже Белег не смел / отправляться в странствия,
    
   as once was his wont, and the woods were filled
   Как когда-то прежде, / и край наполнился
    
   with the armies of Angband and evil deeds,
   Армиями Ангбанда / и деяньями злодейскими,
    
   while murder walked on the marches of Doriath;
   Преступленья творились / у пределов Дориата,

375

   only mighty magic of Melian the Queen
   Лишь магия могучая / Королевы Мелиан
    
   yet held their havoc from the Hidden People.
   Народ сокрытый / хранила от разорения.
    
   To assuage his sorrow and to sate the rage
   Чтоб скорбь успокоить / и насытить ярость
    
   and hate of his heart for the hurts of his folk
   За горестную участь / своего народа,
    
   then Hurin's son took the helm of his sire
   Взял Турин шлем / своего родителя

380

   and weapons weighty for the wielding of men,
   И оружие, достойное / водителя воинов,
    
   and went to the woods with warlike Elves;
   И на поле брани / с эльфийскими воителями
    
   and far in the fight his feet led him,
   Биться бесстрашно / в сердце сражения
    
   into black battle yet a boy in years.
   Отправился отважно, / отрок годами.
    
   Ere manhood's measure he met and slew
   В возраст не войдя, / на войне сражал он

385

   the Orcs of Angband and evil things
   Орков Ангбанда / и темных тварей,
    
   that roamed and ravened on the realm's borders.
   Кравшихся, рыскавших / на границе королевства.
    
   There hard his life, and hurts he got him,
   То труд был тяжкий, / страшные раны
    
   the wounds of shaft and warfain sword,
   Получал он от стрел, / от мечей вражеских,
    
   and his prowess was proven and his praise renowned,
   Доказал доблесть / и стяжал славу,

390

   and beyond his years he was yielded honour;
   И обрел почет, / по годам немыслимый,
    
   for by him was holden the hand of ruin
   Ибо он отводил / угрозу гибели
    
   from Thingol's folk, and Thu feared him --
   От народа Тингола, / и Тху страшил,
    
   Thu who was throned as thane most mighty
   Тху, величайшего / тана Морготова,
    
   neath Morgoth Bauglir; whom that mighty one bade
   Приказ от Бауглира / получившего прямо:

395

   'Go ravage the realm of the robber Thingol,
   "Разори королевство / разбойника-Тингола,
    
   and mar the magic of Melian the Queen.'
   Разрушь чары / королевы Мелиан".
    
   Only one was there in war greater,
   Лишь один воитель / вознесен был выше
    
   higher in honour in the hearts of the Elves,
   Доблестью и славой / в сердцах эльфийских,
    
   than Turin son of Hurin untamed in war --
   Чем Турин, сын Хурина, / неистовый в битве, -

400

   even the huntsman Beleg of the Hidden People,
   Белег-охотник / из Потаенного Племени,
    
   the son of the wilderness who wist no sire
   Сын диких земель, / отцом нерожденный,
    
   (to bend whose bow of the black yew-tree
   Чей лук из тиса / не под силу было
    
   had none the might), unmatched in knowledge
   Никому натянуть, / несравненный в знании
    
   of the wood's secrets and the weary hills.
   Тайн лесов / и холмов усталых.

405

   He was leader beloved of the light-armed bands,
   Вождь возлюбленный / дружин легконогих,
    
   the scouts that scoured, scorning danger,
   Лазутчиков ловких, / что в логово врага
    
   afar o'er the fells their foemen's lairs;
   Презрев опасность, / неслышно пробирались,
    
   and tales and tidings timely won them
   Издалека известья / и рассказы доносили
    
   of camps and councils, of comings and goings --
   О сборищах войск, / о советах, становищах,

410

   all the movements of the might of Morgoth the Terrible.
   Всех движениях воинств / Моргота Ужасного.
    
   Thus Turin, who trusted to targe and sword,
   Так Турин, веривший / в мощь меча,
    
   who was fain of fighting with foes well seen,
   Счастливый битвами / с явным недругом,
    
   and the banded troops of his brave comrades
   С верным войском / товарищей отважных
    
   were snared seldom and smote unlooked-for.
   Редко разлучался / и разил незримо.

415

   Then the fame of the fights on the far marches
   Так слух о сражениях / на дальних пределах
    
   were carried to the court of the King of Doriath,
   Дошел до двора / Владыки Дориата,
    
   and tales of Turin were told in his halls,
   О Турине твердили / в чертогах горных,
    
   and how Beleg the ageless was brother-in-arms
   О Белеге бессмертном, / братом по оружию
    
   to the black-haired boy from the beaten people.
   Ставшем отроку / из разбитого народа.

420

   Then the king called them to come before him
   Призвал король / их пред собой предстать,
    
   ever and anon when the Orc-raids waned;
   Как только разбой / орков прекратится,
    
   to rest them and revel, and to raise awhile
   От трудов отрешиться / на пиру, на празднике,
    
   the secret songs of the sons of Ing.
   Под песни таинственные / сынов Инга.
    
   On a time was Turin at the table of Thingol --
   Прибыл Турин / на пиршество Тингола,

425

   there was laughter long and the loud clamour
   Там шум стоял / и плескалось веселье
    
   of a countless company that quaffed the mead,
   Бесчисленных гостей, / осушавших чаши
    
   amid the wine of Dor-Winion that went ungrudged
   С медом и дивным / вином Дор-Виниона,
    
   in their golden goblets; and goodly meats
   Льющимся в кубки, / и столы ломились
    
   there burdened the boards, neath the blazing torches
   От множества яств, / залитые блеском

430

   set high in.those halls that were hewn of stone.
   Множества огней / под потолком высоким.
    
   There mirth fell on many; . there minstrels clear
   Тут на всех / веселье снисходило,
    
   did sing to them songs of the city of Tun
   Сплетали менестрели / песни града на Туне,
    
   neath Tain-Gwethil, towering mountain,
   Под Таин-Гветиль, / вершиной вздымающейся,
    
   where the great gods sit and gaze on the world
   Где боги восседают, / в мир взор вперяя,

435

   from the guarded shores of the gulf of Faerie.
   С огражденного берега / залива Фаэри.
    
   Then one sang of the slaying at the Swanships' Haven
   Тут запели о резне / в Лебединой Гавани,
    
   and the curse that had come on the kindreds since:
   И проклятьи, что пало / на племена после,
    
   all silent sat and soundless harkened,
   Все застыли, / вслушиваясь, недвижно,
    
   and waited the words save one alone --
   Повествованию певца, / замерев, внимали,

440

   the Man among Elves that Morwin bore.
   Лишь смертный меж эльфов, / сын, рожденный Морвин,
    
   Unheeding he heard or high feasting
   Был рассеян / на пиру высоком,
    
   or lay or laughter, and looked, it seemed,
   Не внимал нимало / веселью и песням,
    
   to a deep distance in the dark without,
   Как будто взгляд / в даль устремляя,
    
   and strained for sounds in the still spaces,
   Будто ловя / голоса неслышные,

445

   for voices that vanished in the veils of night.
   За пеленой полуночи / безвестно пропавшие.
    
   He was lithe and lean, and his locks were wild,
   Был он статен и строен, / с волосами нечесаными,
    
   and woodland weeds he wore of brown
   Облачен в одежды / следопытов лесных,
    
   and grey and green, and gay jewel
   Серые, бурые, / зеленые, ни злата
    
   or golden trinket his garb knew not.
   Ни сиянья самоцветов / наряд его не знал.

450

   An Elf there was -- Orgof -- of the ancient race
   Был там эльф, Оргоф, / древнего рода,
    
   that was lost in the lands where the long marches
   Сгинувшего в пору / похода старинного
    
   from the quiet waters of Cuivienen
   От безмятежных / вод Куивиэнен
    
   were made in the mirk of the midworld's gloom,
   В суровых сумерках / срединного мира,
    
   ere light was lifted aloft o'er earth;
   Прежде, чем взошли / над землей светила.

455

   but blood of the Gnomes was blent in his veins.
   Но кровь Номов / в венах его струилась,
    
   He was close akin to the King of Doriath --
   Был он родич / королю Дориата,
    
   a hardy hunter and his heart was brave,
   Охотник храбрый / со смелым сердцем,
    
   but loose his laughter and light his tongue,
   Но скорый на насмешку / болтун бездумный,
    
   and his pride outran his prowess in arms.
   И гордыня его / геройство превосходила.

460

   He was fain before all of fine raiment
   Он одеяньями / пред всеми похвалялся,
    
   and of gems and jewels, and jealous of such
   Драгоценными каменьями, / самоцветами сияющими,
    
   as found favour before himself.
   И прочих вокруг / разглядывал ревниво.
    
   Now costly clad in colours gleaming
   Разодетый роскошно / в радужные ткани,
    
   he sat on a seat that was set on high
   За столом он восседал / на почетном месте,

465

   near the king and queen and close to Turin.
   Рядом с владыками, / недалеко от Турина.
    
   When those twain were at table he had taunted him oft,
   Часто на застолье / он Турина поддразнивал,
    
   lightly with laughter, for his loveless ways,
   Насмехаясь надменно / над нелюбезным нравом,
    
   his haggard raiment and hair unshorn;
   Истрепанным платьем, / волосами нестриженными,
    
   but Turin untroubled neither turned his head
   Но Турин безмятежно / ни главы не оборачивал,

470

   nor wasted words on the wit of Orgof.
   Ни слова на споры / с Оргофом не тратил.
    
   But this day of the feast more deep his gloom
   Но в тот час тоска его / была гораздо глубже,
    
   than of wont, and his words men won harder;
   Чем всем обычно, / а уста безмолвней,
    
   for of twelve long years the tale was full
   Ведь двенадцать лет / истекло с тех пор,
    
   since on Morwin his mother through a maze of tears
   Как Морвин, мать свою, / в мареве слезном

475

   he looked the last, and the long shadows
   Он в последний раз / успел узреть,
    
   of the forest had fallen on his fading home;
   Сквозь лесной сумрак, / дом заслонивший.
    
   and he answered few, and Orgof nought.
   Был он скуп на слова, / Оргофу не отвечал.
    
   Then the fool's mirth was filled the more,
   И веселье глупца / горячей вскипело,
    
   to a keener edge was his carping whetted
   Подступая к грани, / глумился он презрительно

480

   at the clothes uncouth and the uncombed hair
   Над нарядом немудреным, / волосами нечесаными
    
   of Turin newcome from the tangled forest.
   Турина, что только / из чащобы возвратился.
    
   He drew forth daintily a dear treasure,
   Жестом изящным / сокровище извлек он,
    
   a comb of gold that he kept about him,
   Гребень золотой, / с собой имевшийся,
    
   and tendered it to Turin; but he turned not his eyes,
   Протянул его Турину, / но тот не повернулся,

485

   nor deigned to heed or harken to Orgof,
   Взглядом иль слухом / не удостоил Оргофа.
    
   who too deep drunken that disdain should quell him:
   Во власти хмеля, / эльф не унимался:
    
   'Nay, an thou knowest not thy need of comb,
   "Видно, ты не ведаешь / назначенья гребней,
    
   nor its use,' quoth he, 'too young thou leftest
   Видно, слишком юным, / - рек он, - ты оставил
    
   thy mother's ministry, and 'twere meet to go
   Попеченье матери, / она бы научила,

490

   that she teach thee tame thy tangled locks --
   Как усмирять / спутанные космы,
    
   if the women of Hithlum be not wild and loveless,
   Коль дщери Хитлума / не так дики,
    
   uncouth and unkempt as their cast-off sons.'
   Да неотесаны, / как их сыны отвергнутые".
    
   Then a fierce fury, like a fire blazing,
   Тут ярость полыхнула, / как пламя яркое,
    
   was born of bitterness in his bruised heart;
   Родившись из горечи / раненого сердца,

495

   his white wrath woke at the words of scorn
   Белый гнев пробудился / при словах презрения
    
   for the women of Hithlum washed in tears;
   К дочерям Хитлума, / слезами умытых,
    
   and a heavy horn to his hand lying,
   И рог тяжелый, / лежавший рядом,
    
   with gold adorned for good drinking,
   Для доброго пира / золотом убранный,
    
   of his might unmindful thus moved in ire
   О силе своей не вспомнив, / схватил в ярости

500

   he seized and, swinging, swiftly flung it
   Он и, размахнувшись, / бросил стремительно
    
   in the face of Orgof. 'Thou fool', he said,
   В лицо Оргофу: / "Ты, глупец!
    
   'fill thy mouth therewith, and to me no further
   Рот займи, / меня не донимай
    
   thus witless prate by wine bemused' --
   Болтовней бессмысленной, / вином навеянной!"
    
   but his face was broken, and he fell backward,
   Но с разбитым лицом / тот простерся на спину,

505

   and heavy his head there hit upon the stone
   Тяжело ударился / он главой
    
   of the floor rock-paved mid flagons and vessels
   О плиты пола / меж чаш и кубков,
    
   of the o'erturned table that tumbled on him
   С перевернутого стола, / на него опрокинувшегося,
    
   as clutching he fell; and carped no more,
   Когда упал он, / не глумясь боле,
    
   in death silent. There dumb were all
   В смерти онемев. / В изумленье замерли

510

   at bench and board; in blank amaze
   За столами гости, / стеною поднялись
    
   they rose around him, as with ruth of heart
   Вкруг Турина, что стоял, / состраданья исполнен,
    
   he gazed aghast on his grievous deed,
   Уставясь в ужасе / на дело рук своих,
    
   on his wine-stained hand, with wondering eyes
   Пораженный, взгляду / не смея верить.
    
   half-comprehending. On his heel then he turned
   Повернувшись на пятках, / побежал он прочь,

515

   into the night striding, and none stayed him;
   В ночь темную, / никем не остановлен,
    
   but some their swords half slipped from sheaths
   Родичи Оргофа / за клинки схватились,
    
   -- they were Orgof's kin -- yet for awe of Thingol
   Но из трепета пред Тинголом / оружья не обнажили,
    
   they dared not draw while the dazed king
   Пока король ошеломленный / с лицом застывшим
    
   stonefaced stared on his stricken thane
   Взирал на сраженного, / им знака не давая.

520

   and no sign showed them. But the slayer weary
   А убийца устало, / слез не утирая,
    
   his hands laved in the hidden stream
   Омывал ладони / в потоке потаенном,
    
   that strikes 'fore the gates, nor stayed his tears:
   Ревевшем у врат / в чертоги горные:
    
   'Who has cast,' he cried, 'a curse upon me;
   "Кто на жизнь мою / наложил проклятье?
    
   for all I do is ill, and an outlaw now,
   Все поступки мои / приносят худое,

525

   in bitter banishment and blood-guilty,
   Ныне я изгнанник, / кровью обагренный,
    
   of my fosterfather I must flee the halls,
   От отца приемного / обязан я бежать,
    
   nor look on the lady beloved again' --
   На матерь возлюбленную / не взглянуть мне боле" -
    
   yea, his heart to Hithlum had hastened him now,
   Сердце его / к Хитлуму стремилось,
    
   but that road he dared not, lest the wrath he draw
   Но дорогу туда / он избрать боялся,

530

   of the Elves after him, and their anger alight
   Ярость эльфийскую, / на стрелы скорую,
    
   should speed the spears in despite of Morgoth
   Страшась привести, / презревшую Моргота
    
   o'er the hills of Hithlum to hunt him down;
   Охоту за собой / по холмам Хитлумским,
    
   lest a doom more dire than they dreed of old
   Стремясь уберечь / от ужасной участи
    
   be meted his mother and the Maid of Tears.
   Матерь, Морвин, / и Дочь Печали.

535

   In the furthest folds of the Forest of Doriath,
   В укромнейших долах / края Дориатского,
    
   in the darkest dales on its drear borders,
   В лощинах и расщелинах / пределов безотрадных
    
   in haste he hid him, lest the hunt take him;
   Он скрылся скорее, / таясь от преследователей,
    
   and they found not his footsteps who fared after,
   И вослед за ним / спешившие следопыты,
    
   the thanes of Thingol; who thirty days
   Таны Тингола, / тридцать дней

540

   sought him sorrowing, and searched in vain
   Его искали, / печалясь, впустую,
    
   with no purpose of ill, but the pardon bearing
   Зла не замышляя, / но неся помилование
    
   of Thingol throned in the Thousand Caves.
   Тингола, восседавшего / в Тысяче Пещер.
    
   He in council constrained the kin of Orgof
   Родичей Оргофа / он принудил
    
   to forget their grief and forgiveness show,
   Забыть их горе, / проявить прощенье,

545

   in that wilful bitterness had barbed the words
   Ибо злобно уязвлял / язык эльфа Оргофа.
    
   of Orgof the Elf; said 'his hour had come
   Молвил король: / "Час настал
    
   that his soul should seek the sad pathway
   Душе его последовать / дорогой скорбной
    
   to the deep valley of the Dead Awaiting,
   В мрачный дол / Ожидания Мертвых,
    
   there a thousand years thrice to ponder
   И трижды тысячу лет / обдумывать

550

   in the gloom of Gurthrond his grim jesting,
   Во тьме Гуртронда / слова свои,
    
   ere he fare to Faerie to feast again.'
   Прежде, чем вернуться / на пиры Фаэри".
    
   Yet of his own treasure he oped the gates,
   Но он распахнул / сокровищницы королевские,
    
   and gifts ungrudging of gold and gems
   И виру великую / златом и алмазами
    
   to the sons he gave of the slain; and his folk
   Дал сынам сраженного, / и все сочли

555

   well deemed the deed. But that doom of the King
   Суд справедливым, / но о том Турин
    
   Turin knew not, and turned against him
   Ведать не ведал, / и верил, что эльфы
    
   the hands of the Elves he unhappy believed,
   Против него / настроены ныне,
    
   wandering the woodland woeful-hearted;
   И скитался в лесах, / печали преисполнен,
    
   for his fate would not that the folk of the caves
   Боле не было крова / у народа горного

560

   should harbour longer Hurin's offspring.
   Сыну Хурина - / так судьба судила.
    
    
    
    
   II.
   II.
    
   BELEG.
   БЕЛЕГ
    
   Long time alone he lived in the hills
   Долгое время / он обитал,
    
   a hunter of beast and hater of Men,
   В холмах, охотясь / и ведя вражду
    
   or Orcs, or Elves, till outcast folk
   С людьми и эльфами, / зверьми и орками,
    
   there one by one, wild and reckless
   Один за одним / изгои отверженные

565

   around him rallied; and roaming far
   Вкруг него сплотились, / и слава их страшна
    
   they were feared by both foe and friend of old.
   Была былым / другам и недругам.
    
   For hot with hate was the heart of Turin,
   Сердце Турина / теснила ненависть,
    
   nor a friend found him such folk of Thingol
   К подданным Тингола / он дружества не ведал,
    
   as he wandering met in the wood's fastness.
   Их встречая / в глуши чащобы.

570

   There Beleg the brave on the borders of Doriath
   Белега храброго / на пределах Дориата
    
   they found and fought -- and few were with him --
   Они обнаружили / с малым отрядом,
    
   and o'erborne by numbers they bound him at last,
   И, числом одолев, / его связали крепко,
    
   till their captain came to their camp at eve.
   В ожиданьи возвращенья / вождя вечером.
    
   Afar from that fight his fate that day
   От боя далече / Турина в тот день

575

   had taken Turin on the trail of the Orcs,
   Судьба по следу / орков увела,
    
   as they hastened home to the Hills of Iron
   Торопившихся вспять / в Железные горы
    
   with the loot laden of the lands of Men.
   С добром, награбленным / в людских землях.
    
   Then soon was him said that a servant of Thingol
   Сказали Турину, / что слугу Тингола
    
   they had tied to a tree -- and Turin coming
   Связав, к стволу прикрутили, / и застыл Турин,

580

   stared astonied on the stern visage
   Узрев в изумленьи / строгий взгляд
    
   of Beleg the brave his brother in arms,
   Храброго Белега, / брата по оружию,
    
   of whom he learned the lore of leaping blades,
   У кого он учился / пляске со сталью,
    
   and of bended bow and barbed shaft,
   Стрельбе из лука, / мастерству меча,
    
   and the wild woodland's wisdom secret,
   Мудрости дремучих / троп потаенных,

585

   when they blent in battle the blood of their wounds.
   И кровь из ран / в сраженье смешивал.
    
   Then Turin's heart was turned from hate,
   Сердце Турина / отрешилось от ненависти,
    
   and he bade unbind Beleg the huntsman.
   Велел отпустить он / Белега-охотника.
    
   'Now fare thou free! But, of friendship aught
   "Будь свободен, / но коли сохранилась
    
   if thy heart yet holds for Hurin's son,
   В тебе толика дружбы / к сыну Хурина,

590

   never tell thou tale that Turin thou sawst
   Молчи о том, / что Турина ты видел,
    
   an outlaw unloved from Elves and Men,
   Изгоя, немилого / людям и эльфам,
    
   whom Thingol's thanes yet thirst to slay.
   Чьей смерти ищут / таны Тингола.
    
   Betray not my trust or thy troth of yore! '
   Не предай доверия / и верности былой!"
    
   Then Beleg of the bow embraced him there --
   Тут Белег-охотник / обнял его крепко -

595

   he had not fared to the feast or the fall of Orgof --
   Он не был на пиру, / где погиб Оргоф,
    
   there kissed him kindly comfort speaking:
   И прижал Турина / к устам, утешая:
    
   'Lo! nought know I of the news thou tellest;
   "Я не ведаю о том, / что ты твердишь,
    
   but outlawed or honoured thou ever shalt be
   В славе иль бесславии, / в горе и радости
    
   the brother of Beleg, come bliss come woe!
   Братом Белегу / ты равно пребудешь!

600

   Yet little me likes that thy leaping sword
   Но мне немило, / что клинок твой славный
    
   the life should drink of the leaguered Elves.
   Пирует кровью / преследуемых эльфов,
    
   Are the grim Glamhoth then grown so few,
   Ужели число / Гламхот умалилось,
    
   or the foes of Faerie feeble-hearted,
   Иль враги эльфов / трусливо расточились,
    
   that warlike Men have no work to do?
   Что людям воинственным / заняться нечем?

605

   Shall the foes of Faerie be friends of Men?
   Быть ли людям друзьями / недругам эльфийским?
    
   Betrayest thou thy troth whom we trusted of yore? '
   Тебе ли, Турин, / отринуть честь твою?"
    
   'Nor of armed Orc, nor [of] Elf of the wood,
   "Ни орк оружный, / ни эльф лесной,
    
   nor of any on earth have I honour or love,
   Никто на земле / меня любовью не дарит,
    
   Beleg the bowman. This band alone
   О Белег-лучник. / Одних отрядников

610

   I count as comrades, my kindred in woe
   Считаю я товарищами, / сородичами по несчастью,
    
   and friendless fate -- our foes the world.'
   По доле одинокой / во враждебном мире".
    
    
    
    
   'Let the bow of Beleg to your band be joined;
   "Позволь луку Белега / стать рядом с вами,
    
   and swearing death to the sons of darkness
   И, смерть неся / созданиям мрака,
    
   let us suage our sorrow and the smart of fate!
   Утолить тоску / и страдания от рока!

615

   Our valour is not vanquished, nor vain the glory
   Смелость не оскудела / и не бесплодна слава,
    
   that once we did win in the woods of old.'
   Нами добытая / в лесах когда-то!"
    
    
    
    
   Thus hope in the heart of Hurin's offspring
   Пробудилась надежда / в потомке Хурина
    
   awoke at those words; and them well liked
   При сих словах, / и милы они были
    
   of that band the boldest, save Blodrin only --
   Отряду остальному, / кроме одного -

620

   Blodrin Bor's son, who for blood and for gold
   Блодрин, сын Бора, / злата и крови
    
   alone lusted, and little he recked
   Жаждал неистово, / нимало не заботясь,
    
   whom he robbed of riches or reft of life,
   Эльфа ли, орка / ему лишить
    
   were it Elf or Orc; but he opened not
   Жизни и сокровищ. / Но сокрыл в сердце
    
   the thoughts of his heart. There throbbed the harp,
   Он думы подобные. / Полыхнуло пламя,

625

   where the fires flickered, and the flaming brands
   Заиграла арфа, / заплясали факелы,
    
   of pine were piled in the place of their camp;
   Смолой сосновой / потрескивая в становище,
    
   where glad men gathered in good friendship
   Где довольная дружина / в добром дружестве
    
   as dusk fell down on the drear woodland.
   Собралась в сумерках / тоскливой пустоши.
    
   Then a song on a sudden soaring loudly --
   Вдруг песня громогласная / высоко взлетела,

630

   and the trees up-looming towering harkened --
   И внимали стволы, / ввысь уходящие,
    
   was raised of the Wrack of the Realm of the Gods;
   Повести о восстании / во владениях богов,
    
   of the need of the Gnomes on the Narrow Crossing;
   О тяготах Номов / на Узкой Переправе,
    
   of the fight at Fangros, and Feanor's sons'
   О сражении в Фангросе, / о сынов Феанора
    
   oath unbreakable. Then up sprang Beleg:
   Обете нерушимом. / Тут вскочил Белег:

635

   'That our vaunt and our vows be not vain for ever,
   "Чтоб наша похвальба / пустой не оказалась,
    
   even such as they swore, those seven chieftains,
   Присягнем, подобно / сим семи вождям,
    
   an oath let us swear that is unchanging
   Великой клятвой / поклянемся ныне,
    
   as Tain-Gwethil's towering mountain! '
   Вечной, как вершина / Таин-Гветиль!"
    
   Their blades were bared, as blood shining
   Клинки обнажились / и, отсветы кровавые

640

   in the flame of the fires while they flashed and touched.
   Роняя, сошлись / над искрящимся костром.
    
   As with one man's voice the words were spoken,
   И в единый голос / слово прозвучало -
    
   and the oath uttered that must unrecalled
   Обет, от которого / нельзя отречься,
    
   abide for ever, a bond of truth
   Клятва верности / до скончанья времен,
    
   and friendship in arms, and faith in peril.
   Братства по оружию / средь бранных опасностей.

645

   Thus war was waked in the woods once more
   И вновь вскипела / война в лесах
    
   for the foes of Faerie, and its fame widely,
   С врагами эльфов, / и гремела слава
    
   and the fear of that fellowship, now fared abroad;
   И боязнь окрест / братства боевого,
    
   when the horn was heard of the hunting Elves
   Коль клич гремел / эльфийской охоты,
    
   that shook the shaws and the sheer valleys.
   Сотрясая леса / и отвесные скалы.

650

   Blades were naked and bows twanging,
   Лезвия сияли / и звенели луки,
    
   and shafts from the shadows shooting winged,
   Стрелы стремительно / из сумрака летели,
    
   and the sons of darkness slain and conquered;
   Детищ тьмы / одолевая в долах,
    
   even in Angband the Orcs trembled.
   И даже в Ангбанде / орки трепетали.
    
   Then the word wandered down the ways of the forest
   Слух прошел / по лесам и рощам,

655

   that Turin Thalion was returned to war;
   Что Турин Талион / к войне вернулся,
    
   and Thingol heard it, and his thanes were sped
   И Тингол, узнав, / разослал танов
    
   to lead the lost one in love to his halls --
   Возвратить заблудшего / под кров любящий,
    
   but his fate was fashioned that they found him not.
   Но судьба судила / ему не быть отысканным.
    
   Little gold they got in that grim warfare,
   Но мало злата / они обретали -

660

   but weary watches and wounds for guerdon;
   Только усталость / да раны в награду,
    
   nor on robber-raids now rode they ever,
   На грабежи они / не выезжали боле,
    
   who fended from Faerie the fiends of Hell.
   Ограждая королевство / от осады преисподней.
    
   But Blodrin Bor's son for booty lusted,
   Но Блодрин, сын Бора, / жаждал добычи,
    
   for the loud laughter of the lawless days,
   Звучного веселья / дней беззаконных,

665

   and meats unmeasured, and mead-goblets
   Угощенья щедрого, / и чаши хмельной,
    
   refilled and filled, and the flagons of wine
   Снова и снова / вином наливающейся,
    
   that went as water in their wild revels.
   Что текло рекой / на вольных кутежах .
    
   Now tales have told that trapped as a child
   Поговаривали, в детстве / он попался в плен,
    
   he was dragged by the Dwarves to their deep mansions,
   Был карлами похищен, / уведен в пещеры

670

   and in Nogrod nurtured, and in nought was like,
   Был в Ногроде взращен / и ничем не схож,
    
   spite blood and birth, to the blissful Elves.
   Кроме рода и крови, / с эльфами благими.
    
   His heart hated Hurin's offspring
   Отпрыска Турина / и охотника Белега
    
   and the bowman Beleg; so biding his while
   Он ненавидел, / за цену невеликую
    
   he fled their fellowship and forest hidings
   Предал он братства / укрытья потаенные

675

   to the merciless Orcs, whose moon-pallid
   Оркам жестоким, / чьи клинки кривые,
    
   cruel-curved blades to kill spare not;
   Блистая под луной, / жалости не знали.
    
   than whose greed for gold none greater burns
   Подобная алчность / пламенем пылала
    
   save in hungry hearts of the hell-dragons.
   Лишь в голодных душах / драконов преисподней.
    
   He betrayed his troth; traitor made him
   Преступил он слово / и стал предателем,

680

   and the forest fastness of his fellows in arms
   И сокрытый оплот / братьев по оружию
    
   he opened to the Orcs, nor his oath heeded.
   Оркам он открыл, / об обете не вспомнив.
    
   There they fought and fell by foes outnumbered,
   Они в ночи, / числом одолеваемы,
    
   by treachery trapped at a time of night
   Бились и гибли, / предательством пойманы,
    
   when their fires faded and few were waking --
   Погасли костры, / и немногие не спали,

685

   some wakened never, not for wild noises,
   Иные никогда / не восстали вновь,
    
   nor cries nor curses, nor clashing steel,
   Ни крики, ни проклятья, / ни стук клинков,
    
   swept as they slumbered to the slades of death.
   От сна смертного / пробудить не в силах.
    
   But Turin they took, though towering mighty
   Но Турина схватили, / хоть он бился яростно
    
   at the Huntsman's hand he hewed his foemen,
   Бок о бок с Белегом / врагов разя,

690

   as a bear at bay mid bellowing hounds,
   Подобно медведю / средь рычащей своры,
    
   unheeding his hurts; at the hest of Morgoth
   Ран не замечая. / По приказу Моргота,
    
   yet living they lapped him, his limbs entwining,
   Взять живым его, / Турина схватили
    
   with hairy hands and hideous arms.
   Когти кривые, / лапы волосатые.
    
   Then Beleg was buried in the bodies of the fallen,
   Жестоко изранен, / сознанья лишившись,

695

   as sorely wounded he swooned away;
   Был Белег погребен / под телами павших,
    
   and all was over, and the Orcs triumphed.
   Все было кончено, / и ликовали орки.
    
   The dawn over Doriath dimly kindled
   Тусклый рассвет / над Дориатом поднялся,
    
   saw Blodrin Bor's son by a beech standing
   Блодрина, сына Бора, / стоящего у бука,
    
   with throat thirled by a thrusting arrow,
   Осветил, озарив / оперенную стрелу,

700

   whose shaven shaft, shod with poison,
   Чье острие, / отравленное ядом,
    
   and feather-winged, was fast in the tree.
   Горло его / пригвоздило к дереву.
    
   He bargained the blood of his brothers for gold:
   Кровь братьев он / продал за богатство
    
   thus his meed was meted -- in the mirk at random
   И плату получил / - случайная стрела
    
   by an orc-arrow his oath came home.
   Орочья во мраке / обет его исполнила.

705

   From the magic mazes of Melian the Queen
   Прочь от чар / королевы Мелиан,
    
   they haled unhappy Hurin's offspring,
   Повели несчастного / сына Хурина,
    
   lest he flee his fate; but they fared slowly
   Чтоб он не сбежал / от своей судьбы,
    
   and the leagues were long of their laboured way
   Лиги тяжело / под ноги ложились,
    
   over hill and hollow to the high places,
   По холмам и долам / к горной гряде,

710

   where the peaks and pinnacles of pitiless stone
   Чьи скалы и утесы / высятся безжалостно,
    
   looming up lofty are lapped in cloud,
   Чьи склоны отвесные / теряются в тучах,
    
   and veiled in vapours vast and sable;
   Укутаны плотной / пеленой туманов,
    
   where Eiglir Engrin, the Iron Hills, lie
   Где Эйглир Энгрин, / Железные Горы,
    
   o'er the hopeless halls of Hell upreared
   Поднимаются / над преисподней,

715

   wrought at the roots of the roaring cliffs
   Над чертогом отчаянья, / вырытым у корней
    
   of Thangorodrim's thunderous mountain.
   Тангородрим, / грозовой вершины.
    
   Thither led they laden with loot and evil;
   Туда с добром награбленным / они стремились.
    
   but Beleg yet breathed in blood drenched
   А Белег, кровью / из ранений истекая,
    
   aswoon, till the sun to the South hastened,
   Был без памяти / простерт, покуда

720

   and the eye of day was opened wide.
   Око солнца / широко не раскрылось.
    
   Then he woke and wondered, and weeping took him,
   Очнулся он, огляделся, / и, объят рыданьем,
    
   and to Turin Thalion his thoughts were turned,
   Обратился мыслью / к Турину Талиону,
    
   that o'erborne in battle and bound he had seen.
   Которого видел он / врагом плененным.
    
   Then he crawled from the corpses that had covered him over,
   Он выполз / из-под груды тел,

725

   weary, wounded, too weak to stand.
   Изранен, изможден, / не в силах встать.
    
   So Thingol's thanes athirst and bleeding
   Так таны Тингола / его отыскали,
    
   in the forest found him: his fate willed not
   Кровоточащего, / жаждой изможденного -
    
   that he should drink the draught of death from foes.
   Не судьба ему была / смерть в бою испить.
    
   Thus they bore him back in bitter torment
   И обратно Белега, / мучимого болью,

730

   his tidings to tell in the torchlit halls
   Принесли в покои / Тысячи Пещер -
    
   of Thingol the king; in the Thousand Caves
   Поведать вести / Владыке Тинголу,
    
   to be healed whole by the hands enchanted
   Получить исцеление / от волшебных дланей
    
   of Melian Mablui, the moonlit queen.
   Мелиан Маблуи, / лунной королевы.
    
    
    
    
   Ere a week was outworn his wounds were cured,
   Спустя седьмицу / он полностью исцелился,

735

   but his heart's heaviness those hands of snow
   Но облегчить Белегу / боль сердечную
    
   nor soothed nor softened, and sorrow-laden
   Не в силах были / ладони белоснежные.
    
   he fared to the forest. No fellows sought he
   Горем придавлен, / он в леса отправился,
    
   in his hopeless hazard, but in haste alone
   Не ища себе спутников, / поспешил по следу
    
   he followed the feet of the foes of Elfland,
   Недругов эльфийских / навстречь опасностям,

740

   the dread daring, and the dire anguish,
   Навстречь страданиям / и бессчетным бедам,
    
   that held the hearts of Hithlum's men
   Что терзали души / людей Хитлума
    
   and Doriath's doughtiest in a dream of fear.
   И доблестнейшим в Дориате / в кошмарах являлись.
    
   Unmatched among Men, or magic-wielding
   Не было Белегу / равных меж людей,
    
   Elves, or hunters of the Orc-kindred,
   Заклинателей-эльфов / иль орков-охотников,

745

   or beasts of prey for blood pining,
   Иль хищных зверей, / рыщущих жертвы,
    
   was his craft and cunning, that cold and dead
   Всех Белег-лучник / превзошел искусством
    
   an unseen slot could scent o'er stone,
   Учуять след / на скалах, на тропах,
    
   foot-prints could find on forest pathways
   Сыскать отпечаток, / на листьях оставленный
    
   that lightly on the leaves were laid in moons
   Стопой легчайшей / спустя луны,

750

   long waned, and washed by windy rains.
   Омытый мутными / ливнями хлеставшими.
    
   The grim Glamhoth's goblin armies
   Грозные армии / угрюмых Гламхот
    
   go cunning-footed, but his craft failed not
   Выследив умело, / он за ними следовал
    
   to tread their trail, till the lands were darkened,
   По следу, покуда / не затемнились земли,
    
   and the light was lost in lands unknown.
   И свет не смерк / в неведомых краях.

755

   Never-dawning night was netted clinging
   Вечная ночь / накинула сети
    
   in the black branches of the beetling trees;
   На черные ветви / нависающих дерев,
    
   oppressed by pungent pinewood's odours,
   Сбит со следа острым / запахом сосновым,
    
   and drowsed with dreams as the darkness thickened,
   Заморочен дремотой, / из ночи наползающей,
    
   he strayed steerless. The stars were hid,
   Брел он рассеянно. / Сокрылись звезды,

760

   and the moon mantled. There magic foundered
   И месяц спрятался. / Здесь магия таилась
    
   in the gathering glooms, there goblins even
   Во тьме сгущающейся, / и сами гоблины,
    
   (whose deep eyes drill the darkest shadows)
   Чьи зеницы мрак / зорко проницают,
    
   bewildered wandered, who the way forsook
   Путь потеряв, / по полянам ощупью,
    
   to grope in the glades, there greyly loomed
   Блуждать впотьмах / были вынуждены,

765

   of girth unguessed in growth of ages
   Меж вздымающихся / стволов неохватных
    
   the topless trunks of trees enchanted.
   Древних дерев, / вековых, зачарованных.
    
   That fathomless fold by folk of Elfland
   Эльфы этот лес / бескрайний, содрогаясь,
    
   is Taur-na-Fuin, the Trackless Forest
   Называли в ужасе / Таур-ну-Фуин,
    
   of Deadly Nightshade, dreadly named.
   Неторная Пуща / Смертной Тени.

770

   Abandoned, beaten, there Beleg lying
   Обессиленный усталостью, / лежал Белег,
    
   to the wind harkened winding, moaning
   Слушая, как ветер / вьется, завывая,
    
   in bending boughs; to branches creaking
   В клонящихся кронах, / как скрипят сучья
    
   up high over head, where huge pinions
   Над головой высоко, / где, крыльями плеща,
    
   of the plumed pine-trees complained darkly
   Стенали сосны, / султанами увенчанные,

775

   in black foreboding. There bowed hopeless,
   Суля недоброе. / Сбившись с дороги,
    
   in wit wildered, and wooing death,
   Согбен отчаньем, / ожидая смерти,
    
   he saw on a sudden a slender sheen
   Вдруг увидел он / тусклый отблеск,
    
   shine a-shimmering in the shades afar,
   Сверкнувшую искру / вдали средь сумерек,
    
   like a glow-worm's lamp a-gleaming dim.
   Как блик светляка, / слабую, бледную.

780

   He marvelled what it might be as he moved softly;
   Близясь к ней беззвучно, / Белег изумлялся -
    
   for he knew not the Gnomes of need delving
   Не ведал он о Номах, / в нужде томящихся
    
   in the deep dungeons of dark Morgoth.
   В глубоких пещерах / мрачного Моргота.
    
   Unmatched their magic in metal-working,
   Несравненно их уменье / в работе по металлу,
    
   who jewels and gems that rejoiced the Gods
   Встарь, граня искусно / жемчуга и алмазы,

785

   aforetime fashioned, when they freedom held,
   Богов они радовали, / на воле обитая,
    
   now swinking slaves of ceaseless labour
   В рабстве на рудниках / трудились беспрерывно
    
   in Angband's smithies, nor ever were suffered
   Ныне они / в кузницах Ангбанда,
    
   to wander away, warded always.
   Позволенья отдохнуть / вовеки не ведая.
    
   But little lanterns of lucent crystal
   Малые лампады / из хрусталя прозрачного

790

   and silver cold with subtlest cunning
   И серебра холодного / хитро мастерили
    
   they strangely fashioned, and steadfast a flame
   Они, и пламенем / ясным, немеркнущим
    
   burnt unblinking there blue and pale,
   Сияли светильники, / синим и светлым,
    
   unquenched for ever. The craft that lit them
   Неугасающим. / Искусство их создания
    
   was the jewel-makers' most jealous secret.
   Было сокровеннейшим/ секретом мастеров.

795

   Not Morgoth's might, nor meed nor torment
   Не мог Моргот / ни пыткой, ни подкупом
    
   them vowed, availed to reveal that lore;
   У них выведать / секрет умения,
    
   yet lights and lamps of living radiance,
   Но волшебные лампады / сияния живого
    
   many and magical, they made for him.
   Они мастерили / ему во множестве.
    
   No dark could dim them the deeps wandering;
   Не было тьмы, / чтоб затмить тот свет,

800

   whose lode they lit was lost seldom
   Чей исток лежал / в глубинах потаенных
    
   in groundless grot, or gulfs far under.
   Рудных залежей, / в безднах бездонных.
    
   'Twas a Gnome he beheld on the heaped needles
   Ном был тот, / кого, вглядевшись устало,
    
   of a pine-tree pillowed, when peering wary
   Увидал охотник / на груде палой хвои,
    
   he crept closer. The covering pelt
   Подкравшись ближе. / Спало покрывало

805

   was loosed from the lamp of living radiance
   С лампады, льющей / свет немеркнущий
    
   by his side shining. Slumber-shrouded
   Рядом с ним. / Страхом изможденное,
    
   his fear-worn face was fallen in shade.
   Лицо его спящее / в тени скрывалось.
    
   Lest in webs woven of unwaking sleep,
   Пойман в сети / сна беспробудного,
    
   spun round by spells in those spaces dark,
   В тенета темные / сих мест опасных,

810

   he lie forlorn and lost for ever,
   В забытьи, заблудившись, / он лежал бы вечно,
    
   the Hunter hailed him in the hushed forest --
   Но Охотник его окликнул / в лесу немом,
    
   to the drowsy deeps of his dream profound
   И бездны беспамятства / глубокой дремы
    
   fear ever-following came falling loud;
   Достиг вечный / неутихающий ужас,
    
   as the lancing lightning he leapt to his feet
   На ноги вскочил / прыжком стремительно,

815

   full deeming that dread and death were upon him,
   Уверясь, что час / страшной смерти пробил,
    
   Flinding go-Fuilin fleeing in anguish
   Флиндинг го-Фуилин, / бегством спасавшийся
    
   from the mines of Morgoth. Marvelling he heard
   Из рудников Моргота. / И древнему наречию
    
   the ancient tongue of the Elves of Tun;
   Эльфов Туна / он внимал, дивясь.
    
   and Beleg the Bowman embraced him there,
   Белег Лучник его / заключил в объятья,

820

   and learnt his lineage and luckless fate,
   И услышал родословие / его и повесть
    
   how thrust to thraldom in a throng of captives,
   О роке несчастливом, / его приведшем в рабство,
    
   from the kindred carried and the cavernous halls
   Средь прочих пленников / из чертогов горных
    
   of the Gnomes renowned of Nargothrond,
   Прославленных Номов / града Нарготронда,
    
   long years he laboured under lashes and flails
   Долгие годы / под плетьми балрогов

825

   of the baleful Balrogs, abiding his time.
   Он трудился, / время выжидая.
    
   A tale he unfolded of terrible flight
   Развернул рассказ он / о бегстве ужасающем,
    
   o'er flaming fell and fuming hollow,
   Сквозь огненные горы / и дымные долы,
    
   o'er the parched dunes of the Plains of Drouth,
   Сквозь иссушенные пески / Пустоши Жажды.
    
   till his heart took hope and his heed was less.
   "Наполненный надеждой, / я ослабил осторожность,

830

   'Then Taur-na-Fuin entangled my feet
   И Таур-ну-Фуин / меня уловил в тенета,
    
   in its mazes enmeshed; and madness took me
   Чарами заморочил, / и, объят безумием,
    
   that I wandered witless, unwary stumbling
   Бродил я бездумно, / устало спотыкаясь,
    
   and beating the boles of the brooding pines
   Сосен склоненных / стволы ударяя
    
   in idle anger -- and the Orcs heard me.
   В ярости пустой - / и привлек орков.

835

   They were camped in a clearing, that close at hand
   Они стояли / лагерем на просеке,
    
   by mercy I missed. Their marching road
   Я лишь удачей / с ними разминулся.
    
   is beaten broad through the black shadows
   Их дорога широкая / средь густых теней
    
   by wizardry warded from wandering Elves;
   Колдовством сокрыта / от странствующих эльфов,
    
   but dread they know of the Deadly Nightshade,
   Но, ведая ужас / Леса Смертной Тени,

840

   and in haste only do they hie that way.
   Орки лишь в спешке / сей путь избирают.
    
   Now cruel cries and clamorous voices
   Голоса громкие, / крики свирепые
    
   awoke in the wood, and winged arrows
   Чащу наполнили, / стрелы оперенные
    
   from horny bows hummed about me;
   Вокруг меня, / зажужжали осами,
    
   and following feet, fleet and stealthy,
   Преследователей стопы / стремительно, незримо

845

   were padding and pattering on the pine-needles;
   По опавшей хвое / затопали, зашуршали,
    
   and hairy hands and hungry fingers
   Когти кривые, / лапы волосатые
    
   in the glooms groping, as I grovelled fainting
   Ощупью нашли меня, / сжавшегося в сумраке,
    
   till they cowering found me. Fast they clutched me
   Без сил лежащего, / быстро меня схватили,
    
   beaten and bleeding, and broken in spirit
   Сломленного духом, / кровью истекающего,

850

   they laughing led me, my lagging footsteps
   И с гоготом повели, / шаги мои подгоняя
    
   with their spears speeding. Their spoils were piled,
   Тычками копий / к своим шатрам из шкур.
    
   and countless captives in that camp were chained,
   Бесчисленные пленники / были там прикованы,
    
   and Elfin maids their anguish mourning.
   И девы эльфийские / их страдания оплакивали.
    
   put one they watched, warded sleepless,
   Одного из узников / охраняли неустанно,

855

   was stern-visaged, strong, and in stature tall
   Был он статен, / силен и лицом суров,
    
   as are Hithlum's men of the misty hills.
   Подобно людям Хитлума / с холмов туманных.
    
   Full length he lay and lashed to pickets
   Простертый наземь, / был он ремнями связан,
    
   in baleful bonds, yet bold-hearted
   Но, в пагубных путах / храбрости не утратив,
    
   his mouth no mercy of Morgoth sued,
   Он у Моргота / пощады не просил,

860

   but defied his foes. Foully they smote him.
   Врагов проклиная. / Избивали его жестоко.
    
   Then he called, as clear as cry of hunter
   Вдруг выкрикнул он, / подобно ловчему,
    
   that hails his hounds in hollow places,
   Что гончих средь долин / громко скликает,
    
   on the name renowned of that noblest king --
   Имя прославленное / короля доблестного,
    
   but men unmindful remember him little --
   Что зря забыт / людьми бездумными -

865

   Hurin Thalion, who Erithamrod hight,
   Хурин Талион, / по прозванию Эритамрод,
    
   the Unbending, for Orc and Balrog
   Несгибаемый, / ибо он и ныне
    
   and Morgoth's might on the mountain yet
   Мощи Моргота, / балрогов и орков
    
   he defies fearless, on a fanged peak
   Противостоит бесстрашно / на вершине оскаленной
    
   of thunder-riven Thangorodrim.'
   Громом расколотой / горы Тангородрим".

870

   In eager anger then up sprang Beleg,
   В страстной ярости / вскочил Белег
    
   crying and calling, careless of Flinding:
   С кличем боевым, / о Флиндинге позабыв:
    
   Turin, Turin, my troth-brother,
   "О Турин, Турин, /о побратим мой!
    
   to the brazen bonds shall I abandon thee,
   Брошу ли тебя / на растерзание в узах,
    
   and the darkling doors of the Deeps of Hell?'
   На погибель пред вратами / Бездны Преисподней?"
    
    
    

875

   'Thou wilt join his journey to the jaws of sorrow,
   "Ты отправишься / в пасть отчаяния,
    
   bowman crazed, if thy bellowing cry
   О безумный лучник, / коли долетит
    
   to the Orcs should come; their ears than cats'
   Твой ор до орков, / чей слух острей
    
   :are keener whetted, and though the camp from here
   Кошачьего, хоть / в дне пути отсюда
    
   be a day distant where those deeds I saw,
   Их стойбище, где / деянья я эти видел,

880

   who knows if the Gnome they now pursue
   Как знать, ищут ли / они Нома,
    
   that crept from their clutches, as a crawling worm
   Из ужасных когтей, / ужом извиваясь,
    
   on belly cowering, whom they bleeding cast
   Ползком спасшегося, / того, что был брошен,
    
   in deathly swoon on the dung and slough
   Истекающим кровью, / в смертном забытьи
    
   of their loathsome lair. Light of Valinor!
   В грязь и навоз / их логова мерзостного.

885

   and ye glorious Gods! How gleam their eyes,
   О свет Валинора! / О благие боги!
    
   and their tongues are red! ' 'Yet I Turin will wrest
   Как горят их глаза, / как языки алеют!"
    
   from their hungry hands, or to Hell be dragged,
   "И все ж я Турина вырву / из орочьих рук,
    
   or sleep with the slain in the slades of Death.
   Иль усну со сраженными / в долине Смерти,
    
   Thy lamp shall lead us, and my lore rekindle
   Иль в преисподнюю отправлюсь. / Нас поведут

890

   and wise wood-craft! ' ' witless hunter,
   Твой светильник / и мое искусство!"
    
   thy words are wild -- wolves unsleeping
   "Охотник обезумевший! / Без отдыха хранят
    
   and wizardry ward their woeful captives;
   Волки и волшба / сих узников несчастных!
    
   unerring their arrows; the icy steel
   Стрелы стремительные, / сталь ледяная
    
   of their curved blades cleaves unblunted
   Клинков кривых, / кольчуги рассекающая,

895

   the meshes of mail; the mirk to pierce
   Зеницы, проницающие / мрак ночной,
    
   those eyes are able; their awful laughter
   Хохот, от которого / плоть стынет!
    
   the flesh freezes! I fare not thither,
   Дальше идти / я не смею,
    
   for fear fetters me in the Forest of Night:
   Ибо страх сковал / меня в Лесу Ночи,
    
   better die in the dark dazed, forwandered,
   Лучше сгинуть, вечно / в сумерках плутая,

900

   than wilfully woo that woe and anguish!
   Чем к горю и страданиям / вернуться добровольно!
    
   I know not the way.' 'Are the knees then weak
   Дороги я не ведаю". / - "Флиндинг го-Фуилин,
    
   of Flinding go-Fuilin? Shall free-born Gnome
   Ужель ты слаб в коленах? / Ужели Ному
    
   thus show himself a shrinking slave,
   Свободнорожденному / дрожать, как раб,
    
   who twice entrapped has twice escaped?
   Хоть, дважды пленен, / он дважды спасался?

905

   Remember the might and the mirth of yore,
   Вспомни былые / мощь и веселье,
    
   the renown of the Gnomes of Nargothrond! '
   О славный среди / Номов Нарготронда!"
    
   Thus Beleg the bowman quoth bold-hearted,
   Так Белег-лучник / отважно молвил,
    
   but Flinding fought the fear of his heart,
   И Флиндинг, сразив / страх в своем сердце,
    
   and loosed the light of his lamp of blue,
   Усилил сиянье / синее светильника,

910

   now brighter burning. In the black mazes
   Полыхнувшего ярче. / По запутанным тропам
    
   enwound they wandered, weary searching;
   Блуждали они устало, / след разыскивая,
    
   by the tall tree-boles towering silent
   Отступая пред стволами, / встававшими беззвучно
    
   oft barred and baffled; blindly stumbling
   Поперек пути, / спотыкаясь вслепую
    
   over rock-fast roots writhing coiled;
   О твердокаменные корни, / змеящиеся кольцами,

915

   and drowsed with dreams by the dark odours,
   Затхлый запах вдыхая, / дремой дурманящий,
    
   till hope was hidden. 'Hark thee, Flinding;
   Покуда надежду / не утратили. "Слышишь,
    
   viewless voices vague and distant,
   Флиндинг, смутные / голоса далекие,
    
   a muffled murmur of marching feet
   Приглушенный топот / идущих стоп,
    
   that are shod with stealth shakes the stillness.'
   Хитро обутых, / тишину сотрясает".

920

   'No noise I hear', the Gnome answered,
   "Нет ничего", - / отвечал Ном. -
    
   'thy hope cheats thee.' 'I hear the chains
   "Надежда тебя подводит". / - "Нет, я слышу
    
   clinking, creaking, the cords straining,
   Звенят цепи, / скрипят вервия,
    
   and wolves padding on worn pathways.
   Волки крадутся / по старым тропам.
    
   I smell the blood that is smeared on blades
   Я чую кровь / на кривых клинках,

925

   that are cruel and crooked; the croaking laughter --
   Лезвия пятнающую... / Чу! Ближе
    
   now, listen! louder and louder comes,'
   И ближе их / хриплый хохот!" -
    
   the hunter said. 'I hear no sound',
   Молвил Белег. / - "Ни звука не слышу!" -
    
   quoth Flinding fearful. 'Then follow after! '
   Рек в страхе Флиндинг. / - "Тогда за мной!" -
    
   with bended bow then Beleg answered,
   Натянув тетиву, / ответил охотник. -

930

   'my cunning rekindles, my craft needs not
   "Чутье мое вернулось, / без лучей лампады
    
   thy lamp's leading.' Leaping swiftly
   Оно обойдется". / - И, прыжком ринувшись,
    
   he shrank in the shadows; with shrouded lantern
   Он в тенях растаял. / Сокрыв светильник,
    
   Flinding followed him, and the forest-darkness
   Флиндинг последовал / за ним. Сумрак,
    
   and drowsy dimness drifted slowly
   И дремотная слабость / расступались, не торопясь,

935

   unfolding from them in fleeing shadows,
   Рассеивались постепенно, / с них спадая,
    
   and its magic was minished, till they marvelling saw
   Расточились чары, / и вот, дивясь,
    
   they were brought to its borders. There black-gaping
   Подступили они к пределам. / Открылся проход,
    
   an archway opened. By ancient trunks
   Зияя мраком. / Под древними деревами
    
   it was framed darkly, that in far-off days
   Он темнел, / где в далекие годы

940

   the lightning felled, now leaning gaunt
   Пала молния, / опалив стволы,
    
   their lichen-leprous limbs uprooted.
   Сухие ныне, / скрытые лишайником.
    
   There shadowy bats that shrilled thinly
   Там нетопыри / с тонким писком
    
   flew in and flew out the air brushing
   Сквозь воздух / туда-сюда
    
   as they swerved soundless. A swooning light
   Сновали неслышно. / Тихо струился

945

   faint filtered in, for facing North
   Слабый свет. / Сейчас на север
    
   they looked o'er the leagues of the lands of mourning,
   Они смотрели / - за земли скорби,
    
   o'er the bleak boulders, o'er the blistered dunes
   За голые валуны, / за иссушенные пески
    
   and dusty drouth of Dor-na-Fauglith;
   И пыльные пустоши / Дор-на-Фауглит,
    
   o'er that Thirsty Plain, to the threatening peaks,
   За Равнину Жажды, / на грозные вершины,

950

   now glimpsed grey through the grim archway,
   Сквозь мрачный проход / маячащие вдали,
    
   of the marching might of the Mountains of Iron,
   На угрожающую мощь / Железной Гряды,
    
   and faint and far in the flickering dusk
   На тускнеющие / в струящемся тумане,
    
   the thunderous towers of Thangorodrim.
   Грозовые твердыни / Тангородрим.
    
   But backward broad through the black shadows
   И прочь, пролегая / сквозь мрак обратно,

955

   from that darkling door dimly wandered
   Из черных врат / обратно вела
    
   the ancient Orc-road; and even as they gazed
   Древняя орочья / дорога, и вдруг
    
   the silence suddenly with sounds of dread
   За их спинами / отзвуки ужаса
    
   was shaken behind them, and shivering echoes
   Сотрясли тишину, / издали долетело
    
   from afar came fleeting. Feet were tramping;
   Дрожащее эхо / - звяканье сбруи,

960

   trappings tinkling; and the troublous murmur
   Топот ног, / тревожный ропот
    
   of viewless voices in the vaulted gloom
   Голосов незримых / из-под сумрачных сводов
    
   came near and nearer. 'Ah! now I hear',
   Все ближе и ближе. / "Слышу! бежим!" -
    
   said Flinding fearful; 'flee we swiftly
   В страхе Флиндинг воскликнул. / - "Скорее прочь
    
   from hate and horror and hideous faces,
   От ужаса, ненависти, / огненных зениц,

965

   from fiery eyes and feet relentless!
   Мерзких морд, / ног неустанных!
    
   Ah! woe that I wandered thus witless hither!'
   Горе мне, в безумье / сюда пришедшему!"
    
   Then beat in his breast, foreboding evil,
   Тут стукнуло в груди, / предчувствуя недоброе,
    
   with dread unwonted the dauntless heart
   С ужасом несвыкшееся / доблестное сердце
    
   of Beleg the brave. With blanched cheeks
   Белега бесстрашного. / Побледнев с лица,

970

   in faded fern and the feathery leaves
   В палую листву, / в папорот сухой
    
   -- of brown bracken they buried them deep,
   Они себя / глубоко зарыли,
    
   where dank and dark a ditch was cloven
   В смрадный и сырой / ров, прорытый
    
   on the wood's borders by waters oozing,
   На границах леса / водами ручьев,
    
   dripping down to die in the drouth below.
   Стекающими вниз, / чтоб в пустошах иссохнуть.

975

   Yet hardly were they hid when a host to view
   Едва они укрылись, / как явилось взорам
    
   round a dark turning in the dusky shadows
   Из-за поворота / в сумраке тревожном
    
   came swinging sudden with a swift thudding
   Вдруг войско, / вперед стремящееся,
    
   of feet after feet on fallen leaves.
   С тяжелым топотом / по палым листьям.
    
   In rank on rank of ruthless spears
   Отряд за отрядом / с копьями острыми

980

   that war-host went; weary stumbling
   Следовало воинство, / устало спотыкались
    
   countless captives, cruelly laden
   Бесчисленные пленники, / жестоко нагруженные
    
   with bloodstained booty, in bonds of iron
   Добычей окровавленной, / в оковах железных,
    
   they haled behind them, and held in ward
   Прошли они, / понукаемы, под охраной
    
   by the wolf-riders and the wolves of Hell.
   Волчьих всадников / и волков преисподней.

985

   Their road of ruin was a-reek with tears:
   Был путь страдания / омыт слезами,
    
   many a hall and homestead, many a hidden refuge
   Много усадеб, укрытий, / убежищ тайных,
    
   of Gnomish lords by night beleaguered
   Владений Номов, / в ночи окружив,
    
   their o'ermastering might of mirth bereft,
   Орки, разорив, / радости лишили,
    
   and fair things fouled, and fields curdled
   Красоту осквернила, / окропила просторы

990

   with the bravest blood of the beaten people.
   Кровью храбрейших / народа поверженного.
    
   To an army of war was the Orc-band waxen
   С войском этим / слилась ватага,
    
   that Blodrin Bor's son to his bane guided
   Что Блодрин, сын Бора, / на беду привел
    
   to the wood-marches, by the welded hosts
   К лесным пределам, / соединившись
    
   homeward hurrying to the halls of mourning
   С ордою, орки / в чертоги скорби

995

   swiftly swollen to a sweeping plague.
   Назад торопились, / все сметая.
    
   Like a throbbing thunder in the threatening deeps
   Как гром, сотрясающий / глубины грозные
    
   of cavernous clouds o'ercast with gloom
   Утробы туч, / все застлавших тьмой,
    
   now swelled on a sudden a song most dire,
   Грянул вдруг / страшный хор,
    
   and their hellward hymn their home greeted;
   И, приветствуя преисподнюю, / покатилась песнь,

1000

   flung from the foremost of the fierce spearmen,
   От передовых / копейщиков ярых,
    
   who viewed mid vapours vast and sable
   Узревших средь просторов / унылых пустошей
    
   the threefold peaks of Thangorodrim,
   Тройную вершину / горы Тангородрим.
    
   it rolled rearward, rumbling darkly,
   Громыхая угрюмо, / грай катился прочь,
    
   like drums in distant dungeons empty.
   Как бой барабонный / в безднах пещерных.

1005

   Then a werewolf howled; a word was shouted
   Завыл волколак, / слово лязгнуло
    
   like steel on stone; and stiffly raised
   Сталью о камень, / строй копий
    
   their spears and swords sprang up thickly
   И клинков кривых / стремительно взметнулся,
    
   as the wild wheatfields of the wargod's realm
   Как колосья в поле / бога войны,
    
   with points that palely pricked the twilight.
   С остриями, в сумерках / блистающими тускло.

1010

   As by wind wafted then waved they all,
   Все склонились, / как под ветром стебли,
    
   and bowed, as the bands with beating measured
   И, под дробь барабанов, / отряд за отрядом
    
   moved on mirthless from the mirky woods,
   Вперед двигался / из безрадостной чащи,
    
   from the topless trunks of Taur-na-Fuin,
   От Таур-на-Фуин / стволов вздымающихся
    
   neath the leprous limbs of the leaning gate.
   В лишайником пораженный / проход клонящийся.

1015

   Then Beleg the bowman in bracken cowering,
   Тут Белег-охотник, / хранимый папоротом,
    
   on the loathly legions through the leaves peering,
   Глядя сквозь листву / на омерзительную орду,
    
   saw Turin the tall as he tottered forward
   Узрел Турина, / ковыляющего нетвердо
    
   neath the whips of the Orcs as they whistled o'er him;
   Под плетьми орков, / хлещущими со свистом,
    
   and rage arose in his wrathful heart,
   И гнев разгорелся / в яростном сердце,

1020

   and piercing pity outpoured his tears.
   И жалость пронзительная / излилась слезами.
    
   The hymn was hushed; the host vanished
   Хор затих, / войско скрылось
    
   down the hellward slopes of the hill beyond;
   За склонами холмов / на пути к преисподней,
    
   and silence sank slow and gloomy
   Тишина растеклась, / тоскливая, печальная
    
   round the trunks of the trees of Taur-na-Fuin,
   Вкруг стволов необъятных / Таур-на-Фуин,

1025

   and nethermost night drew near outside.
   И ночь непроглядная / вплотную подступила.
    
    
    
    
   'Follow me, Flinding, from the forest cursed!
   "За мной, Флиндинг, / из проклятой пущи!
    
   Let us haste to his help, to Hell if need be
   Поспешим на помощь, / пусть в преисподнюю,
    
   or to death by the darts of the dread Glamhoth!':
   Иль на смерть под стрелами / грозных Гламхот!" -
    
   and Beleg bounded from the bracken madly,
   И Белег бросился / из зарослей безумно,

1030

   like a deer driven by dogs baying
   Как олень, гонимый / лаяньем своры
    
   from his hiding in the hills and hollow places;
   Из укрытья укромного / в холмах и долах,
    
   and Flinding followed fearful after him
   Флиндинг боязливо / за ним последовал,
    
   neath the yawning gate, ю through yew-thickets,
   Сквозь зев зияющий / распахнутых врат,
    
   through bogs and bents and bushes shrunken,
   Сквозь заросли тиса, / кустарник и трясину,

1035

   till they reached the rocks and the riven moorlands
   До самых вересковых / пустошей скалистых,
    
   and friendless fells falling darkly
   Недружелюбных низин, / постепенно переходящих
    
   to the dusty dunes of Dor-na-Fauglith.
   В пыльные пески / Дор-на-Фауглит.
    
   In a cup outcarven on the cold hillside,
   На холодном склоне / каменной чаши,
    
   whose broken brink was bleakly fringed
   Чей край изрезанный / обрамляли

1040

   with bended bushes bowed in anguish
   Заросли кустарника, / страдальчески согбенного
    
   from the North-wind's knife, beneath them far
   Под ледяным лезвием / северного ветра,
    
   the feasting camp of their foes was laid;
   Вдали виднелось / вражеское стойбище,
    
   the fiery flare of fuming torches,
   Ярое пламя / курящихся факелов,
    
   and black bodies in the blaze they saw
   В отблесках огня / темнели отряды

1045

   crossing countlessly, and cries they heard
   Всадников бессчетные, / вопли слышались
    
   and the hollow howling of hungry wolves.
   И вой замогильный / волков голодных.
    
    
    
    
   Then a moon mounted o'er the mists riding,
   Тут луна поднялась / над стелющейся мглой,
    
   and the keen radiance of the cold moonshine
   И резких лучей / холодное сияние
    
   the shadows sharpened in the sheer hollows,
   Сгустило тьму / в отвесных расщелинах,

1050

   and slashed the slopes with slanting blackness;
   Рассекло склоны / косыми тенями,
    
   in wreaths uprising the reek of fires
   Кольца дыма / над курящимися кострами
    
   was touched to tremulous trails of silver.
   Пронзили зыбкие / побеги серебристые.
    
   Then the fires faded, and their foemen slumbered
   Погасло пламя / и недруги погрузились
    
   in a sleep of surfeit. No sentinel watched,
   В сон неосторожно. / Ни стража не стояло,

1055

   nor guards them girdled -- what good were it
   Ни дозор не глядел / - не было нужды
    
   to watch wakeful in those withered regions
   Стражу нести / в стране опустошенной,
    
   neath Eiglir Engrin, whence the eyes of Bauglir
   Под Эрид Энгрин, / где лишь Бауглир
    
   gazed unclosing from the gates of Hell?
   Вел догляд / из врат Преисподней.
    
    
    
    
   Did not werewolves' eyes unwinking gleam
   Блеснул ли зрак / волколака немеркнущий

1060

   in the wan moonlight -- the wolves that sleep not,
   Под бледной луной / - волки не дремлют,
    
   that sit in circles with slavering tongues
   Высунув язык, / слюной истекая
    
   round camp or clearing of the cruel Glamhoth?
   Вкруг становища / жестоких Гламхот?
    
   Then was Beleg a-shudder, and the unblinking eyes
   Вздрогнул Белег, / и взор немигающий
    
   nigh chilled his marrow and chained his flesh
   Пробрал до кости его, / сковал тело,

1065

   in fear unfathomed, as' flat to earth
   Неизмеримым ужасом, / когда на земле
    
   by a boulder he lay. Lo! black cloud-drifts
   Распластавшись, он / на валунах лежал.
    
   surged up like smoke from the sable North,
   Темные тучи / наползли с севера,
    
   and the sheen was shrouded of the shivering moon;
   Заслонив сиянье / трепетной луны,
    
   the wind came wailing from the woeful mountains,
   Воя, ветер / налетел от гор,

1070

   and the heath unhappy hissed and whispered;
   Вереск на пустоши / зашептал, зашуршал,
    
   and the moans came faint of men in torment
   Стоны донеслись / узников страдающих
    
   in the camp accursed. His quiver rattled
   В проклятом становище. / Страх его прошел,
    
   as he found his feet and felt his bow,
   Он поднялся, лук / отыскал ощупью,
    
   hard horn-pointed, by hands of cunning
   Руками мастера / из твердого рога,

1075

   of black yew wrought; with bears' sinews
   Из черного тиса / выточенный, тетивой
    
   it was stoutly strung; strength to bend it
   Из жил медвежьих / прочно стянутый,
    
   had nor Man nor Elf save the magic helped him
   Сей лук согнуть / средь людей и эльфов
    
   that Beleg the bowman now bore alone.
   Было одному / Белегу под силу.
    
   No arrows of the Orcs so unerring winged
   Не было равных / в орочьих колчанах

1080

   as his shaven shafts that could shoot to a mark
   Стрелам его / острым, оперенным,
    
   that was seen but in glance ere gloom seized it.
   Навскидку без промаха / разящим во мраке.
    
   Then Dailir he drew, his dart beloved;
   Достал он Даилир, / стрелу любимейшую,
    
   howso far fared it, or fell unnoted,
   Всегда, куда бы / ни была направлена,
    
   unsought he found it with sound feathers
   Белег ее целой / находил легко,

1085

   and barbs unbroken (till it broke at last);
   С острием незатупленым, / несмятым оперением.
    
   and fleet bade he fly that feather-pinioned
   Послал он в полет ее, / пером увенчанную,
    
   snaketongued shaft, as he snicked the string
   Змеей жалящую, / тетиву нацепив
    
   in the notch nimbly, and with naked arm
   На лук ловко, / голыми руками
    
   to his ear drew it. The air whistled,
   Притянув ее к уху. / Воздух вздохнул,

1090

   and the tingling string twanged behind it,
   Тетива, затрепетав, / под стрелой запела,
    
   soundless a sentinel sank before it --
   Бесшумно часовой / пред стрелой осел -
    
   there was one of the wolves that awaked no more.
   И волк сей боле / ввек не просыпался.
    
   Now arrows after he aimed swiftly
   Тотчас стремительно / стрелы он нацелил,
    
   that missed not their mark and meted silent
   Разящие во мраке / без промаха, без звука,

1095

   death in the darkness dreadly stinging,
   Безжалостную смерть / рассылая в сумерках,
    
   till three of the wolves with throats pierced,
   Покуда не пали / с пронзенными глотками
    
   and four had fallen with fleet-winged
   Трое волков, / рядом - четверо
    
   arrows a-quivering in their quenched eyes.
   С быстрокрылыми стрелами / в глазницах погасших.
    
   Then great was the gap in the guard opened,
   Большая брешь / открылась в охране,

1100

   and Beleg his bow unbent, and said:
   И, лук опустив, / Белег вопросил:
    
   Wilt come to the camp, comrade Flinding,
   "Флиндинг, товарищ мой, / пойдешь ли в становище
    
   or await me watchful? If woe betide
   Иль останешься на страже? / Коль случится страшное,
    
   thou might win with word through the woods homeward
   Сможешь сквозь леса / домой возвратиться,
    
   to Thingol the king how throve my quest,
   Владыке Тинголу / про мой поход поведать,

1105

   how Turin the tall was trapped by fate,
   Как был Турин статный / пленен по воле рока,
    
   how Beleg the bowman to his bane hasted.'
   Как Белег-лучник / на погибель поспешил".
    
   -: Then Flinding fiercely, though fear shook him:
   Рек Флиндинг яро, / хоть ужас сотрясал его:
    
   -'- 'I have followed thee far, forest-walker,
   "О ловчий лесной, / так далеко последовал
    
   nor will leave thee now our league denying! '
   Я не затем, / чтоб от союза отречься!"

1110

   ' Then both bow and sword Beleg left there
   Меч и лук / Белег оставил,
    
   : with his belt unbound in the bushes tangled
   Пояс сняв, / в зарослях сплетенных
    
   of a dark thicket in a dell nigh them,
   Кустарника в лощине / поблизости спрятав,
    
   -' and Flinding there laid his flickering lamp
   Флиндинг рядом / сложил лампаду
    
   = and his nailed shoes, and his knife only
   И обувь, чтобы, / с ножом одним,

1115

   . he kept, that uncumbered he might creep silent.
   Красться бесшумно / ничто не помешало.
    
   Thus those brave in dread down the bare hillside
   Так храбрецы / пробрались по склону
    
   wards the camp clambered creeping wary,
   И к стойбищу взобрались, / склоняясь осторожно,
    
   ', and dared that deed in days long past
   И деянье такое / совершили в древности,
    
   whose glory has gone through the gates of earth,
   Что слух по всем / сторонам земли,

1120

   and songs have sung unceasing ringig
   Песни о подвиге / разошлись, не утихая,
    
   ." wherever the Elves in ancient places
   Звеня везде, / где эльфы славили
    
   ':,: bad light or laughter in the later world.
   Свет и веселье / мира минувшего.
    
   With breath bated on the brink of the dale
   Затая дыханье, / на склоне долины
    
   :. they stood and stared through stealthy shadows,
   Они стояли, / всматриваясь в сумрак,

1125

   ' till they saw where the circle of sleepless eyes
   Пока не узрели, / где зениц бессонных
    
   e broken; with hearts beating dully
   Хоровод разорван, / с сердцами бьющимися
    
   ' they passed the places where pierced and bleeding
   Миновали места, / где, кровью истекая,
    
   : the wolves weltered by winged death
   Волки валялись, / смертью летучей
    
   unseen smitten; as smoke noiseless
   Сражены незримо. / Дыма бесшумней

1130

   they slipped silent through the slumbering throngs
   Они скользили / сквозь сонные орды,
    
   as shadowy wraiths shifting vaguely
   Подобно призракам, / смутно струящимся
    
   from gloom to gloom, till the Gods brought them
   Из сумрака в сумрак, / покуда боги
    
   and the craft and cunning of the keen huntsman
   И ловкого ловчего / охотничье искусство
    
   to Turin the tall where he tumbled lay
   Не привели их / к Турину, простертому

1135

   with face downward in the filthy mire,
   Вниз лицом / в грязи мерзкой,
    
   and his feet were fettered, and fast in bonds
   Ноги его были / крепко скованы,
    
   anguish enchained his arms behind him.
   Руки за спиной / скручены жестоко,
    
   ere he slept or swooned, as sunk in oblivion
   Уснув ли, в беспамятстве, / растворясь ли
    
   drugs of darkness deadly blended;
   В забытьи смертном, / тьмою оглушен,

1140

   he heard not their whispers; no hope stirred him
   Он не слышал шепота, / средь сновидений
    
   nor the deep despair of his dreams fathomed;
   Не чуял ни отчаянья, / ни надежды,
    
   to awake his wit no words availed.
   Были бессильны / слова пробудить его.
    
   No blade would bite on the bonds he wore,
   Оковы его / не рассечь мечу,
    
   though Flinding felt for the forged knife
   Но Флиндинг уповал / на хитрый нож,

1145

   of dwarfen steel, his dagger prized,
   Карлами откованный / кинжал из стали,
    
   that at waist he wore awake or sleeping,
   Что он на груди / днем и ночью хранил,
    
   whose edge would eat through iron noiseless
   Чье лезвие железо / резало бесшумно,
    
   as a clod of clay is cleft by the share.
   Легче глины его / на части разделяя.
    
   It was wrought by wrights in the realms of the East,
   Откован в кузницах / королевств востока,

1150

   in black Belegost, by the bearded Dwarves
   В мрачном Белегосте / карлами брадатыми.
    
   of troth unmindful; it betrayed him now
   Но верный нож / предал его ныне,
    
   from its sheath slipping as o'er shaggy slades
   Выскользнув из ножен, / пока по скалам
    
   and roughhewn rocks their road they wended.
   Да сквозь кустарник / они крались.
    
   'We must bear him back as best we may,'
   "Должно нам / отнести его обратно" -

1155

   said Beleg, bending his broad shoulders.
   Молвил Белег, плечи / широкие склоняя,
    
   Then the head he lifted of Hurin's offspring,
   И поднял голову / потомка Хурина,
    
   and Flinding go-Fuilin the feet clasped;
   А Флиндинг-го-Фуилин / ноги подхватил.
    
   and doughty that deed, for in days long gone
   Доблестным было / деянье, ибо в древности,
    
   though Men were of mould less mighty builded
   Хоть рождались / смертные слабей,

1160

   ere the earth's goodness from the Elves they drew,
   Покуда землю / не приняли у эльфов,
    
   though the Elfin kindreds ere old was the sun
   Хоть племен эльфийских, / покуда солнце не состарилось,
    
   were of might unminished, nor the moon haunted
   Мощь не умалилась, / и в лучах месяца
    
   faintly fading as formed of shadows
   Не таяли они / тенями трепетными
    
   in places unpeopled, yet peers they were not
   В местах безлюдных, / не были они ровней

1165

   in bone and flesh and body's fashioning,
   По тяжести плоти, / по крепости кости,
    
   and Turin was tallest of the ten races
   А Турин был / ростом превыше
    
   that in Hithlum's hills their homes builded.
   Десяти племен / холмов Хитлумских.
    
   Like a log they lifted his limbs mighty,
   Подняли как ствол они / тело могучее,
    
   and straining staggered with stealth and fear,
   Из сил выбиваясь, / в страхе и тревоге,

1170

   with bodies bending and bones aching,
   Спины склонив, / спотыкаясь, потащили,
    
   from the cruel dreaming of the camp of dread,
   Спасая от беспамятства / в стойбище ужасном,
    
   where spearmen drowsed sprawling drunken
   От стражей, погруженных / в пьяный сон
    
   by their moon-blades keen with murder whetted
   Средь бледных лезвий, / алчущих резни,
    
   mid their shaven shafts in sheaves piled.
   Средь копий острых, / собранных снопами.
    
   I
    

1175

   Now Beleg the brave backward led them,
   Белег отважный / отвел их обратно,
    
   but his foot fumbled and he fell thudding
   Но ноги его подломились, / упал он
    
   with Turin atop of him, and trembling stumbled
   Под тяжестью Турина, / и споткнулся, трепеща,
    
   Flinding forward; there frozen lying
   Впереди Флиндлинг, / замерли они,
    
   long while they listened for alarm stirring,
   Вжавшись в землю, / сигнала ожидая

1180

   for hue and cry, and their hearts cowered;
   Поднятой тревоги, / сердца их сжались,
    
   but unbroken the breathing of the bands sleeping,
   Но храп не прервался / орочьих орд
    
   as darkness deepened to dead midnight,
   Во мгле глубокой / глухой полуночи,
    
   d the lifeless hour when the loosened soulo
   В мертвый час, / когда душа, освободившись,
    
   ft sheds the shackles of the shivering flesh.
   Бренной плоти / сбрасывает узы.

1185

   Then dared their dread to draw its breath,
   Осмелились они / перевести дыханье,
    
   and they found their feet in the fouled earth,
   Из грязи поднялись, / и под ношей заново
    
   and bent they both their backs once more
   Спины свои / согнули изнуренно,
    
   to their task of toil, for Turin woke not.
   Ибо Турин / так и не очнулся.
    
   There the huntsman's hand was hurt deeply,
   Белег жестоко / ладонь поранил,

1190

   as he groped on the ground, by a gleaming point --
   Упав на землю, / блестящим осколком -
    
   'twas Dailir his dart dearly prized
   То Даилин, стрела / любимая, драгоценная,
    
   he had found by his foot in fragments twain,
   Нашлась под ногами, / разбитая надвое,
    
   and with barbs bended: it broke at last
   С острием погнутым / - под Белегом упавшим
    
   neath his body falling. It boded ill.
   Сломалась она, / суля дурное.

1195

   As in dim dreaming, and dazed with horror,
   Как во сне тягостном, / гонимы страхом,
    
   they won their way with weary slowness,
   Медленно, устало / путь они пролагали
    
   foot by footstep, till fate them granted
   Шаг за шагом, / пока не повезло им
    
   the leaguer at last of those lairs to pass,
   Выбраться прочь / из вражеского стана
    
   and their burden laid they, breathless gasping,
   И ношу свою / сложить, запыхавшись,

1200

   on bare-bosmed earth, and abode a while,
   На голую землю, / передохнуть немного,
    
   ere by winding ways they won their path
   Прежде чем опять / в путь пуститься,
    
   up the slanting slopes with silent labour,
   По склонам косым, / труд продолжив,
    
   with spended strength sprawling to cast them
   Силы последние / собрав, чтоб добраться
    
   in the darkling dell neath the deep thicket.
   До тенистой лощины / в густых зарослях.

1205

   Then sought his sword, and songs of magic
   Клинок отыскав, / завел заклинание
    
   o'er its eager edge with Elfin voice
   Гласом эльфийским / Белег над лезвием,
    
   there Beleg murmured, while bluely glimmered
   В бликах лазурных / лампады Флиндинга,
    
   the lamp of Flinding neath the laced thorns.
   Под плотным пологом / ветвей терновых.
    
   There wondrous wove he words of sharpness,
   Свивал в волшбе он / имена искусно,

1210

   and the names of knives and Gnomish blades
   Острых кинжалов, / клинков Номовских
    
   he uttered o'er it: even Ogbar's spear
   Изрекал над ним / - копье Огбара,
    
   and the glaive of Gaurin whose gleaming stroke
   Оружье Гаурин, / сверкая, ударом
    
   did rive the rocks of Rodrim's hall;
   Рассекшее стены / чертога Родрима,
    
   the sword of Saithnar, and the silver blades
   Меч Сайтнара, / серебряные лезвия,

1215

   of the enchanted children of chains forged
   Что чада гор / сотворяли чарами
    
   in their deep dungeon; the dirk of Nargil,
   В глубинах пещер, / кинжал Наргил,
    
   the knife of the North in Nogrod smithied;
   Нож севера, / в Ногроде созданный,
    
   the sweeping sickle of the slashing tempest,
   Стремительный серп / налетевшей бури,
    
   the lambent lightning's leaping falchion
   Сверкающей молнии / клинок разящий,

1220

   even Celeg Aithorn that shall cleave the world.
   Келег Айторн, / что мир расколет.
    
   Then whistling whirled he the whetted sword-blade
   Взмахнул Белег / мечом заточенным,
    
   and three times three it threshed the gloom,
   Трижды три раза / тьму рассек со свистом,
    
   till flame was kindled flickering strangely
   Пока не побежало / пламя, переливаясь,
    
   like licking firelight in the lamp's glimmer
   По кромке лезвия / языками огненными,

1225

   blue and baleful at the blade's edges.
   В струенье синих / лучей лампады.
    
   Lo! a leering laugh lone and dreadful
   Чу! Злобный смех, / хохот страшащий
    
   by the wind wafted wavered nigh them;
   До них донесло / дыхание ветра,
    
   their limbs were loosened in listening horror;
   В ужасе они / застыли, вслушиваясь,
    
   they fancied the feet of foes approaching,
   Представив поступь / врагов приближающихся,

1230

   for the horns hearkening of the hunt afoot
   Ожидая клич / услыхать охоты,
    
   in the rustling murmur of roving breezes.
   Сквозь шепот и шорох / ветров бродячих.
    
   Then quickly curtained with its covering pelt
   Они скорее / сиянье лампады
    
   was the lantern's light, and leaping Beleg
   Сокрыли покровом, / стремительно Белег
    
   with his sword severed the searing bonds
   На руках и запястьях / рассек оковы,

1235

   on wrist and arm like ropes of hemp
   Подобно простым / путам пеньковым -
    
   so strong that whetting; in stupor lying
   Так остер стал / меч заточенный.
    
   entangled still lay Turin moveless.
   Без движенья Турин / лежал в беспамятстве.
    
   For the feet's fetters then feeling in the dark
   Кандалы на ногах / ища ощупью,
    
   Beleg blundering with his blade's keenness
   Белег неловко / лезвием задел,

1240

   unwary wounded the weary flesh
   Поранив нечаянно / плоть усталую
    
   of wayworn foot, and welling blood
   Стоп измученных, / и кровью струящеся
    
   bedewed his hand -- too dark his magic:
   Окропив ладони / - черны были чары,
    
   that sleep profound was sudden fathomed;
   И сон бездонный / вдруг слетел.
    
   in fear woke Turin, and a form he guessed
   В страхе пробудившись, / узрел Турин

1245

   o'er his body bending with blade naked.
   Над собой склоненного / с мечом обнаженным,
    
   His death or torment he deemed was come,
   И решил - пришла / смерть или мука,
    
   for oft had the Orcs for evil pastime
   Ибо часто орки / развлеченья ради
    
   him goaded gleeful and gashed with knives
   Раны ему / ножами наносили,
    
   that they cast with cunning, with cruel spears.
   Копья и кинжалы / в него кидали.

1250

   Lo! the bonds were burst that had bound his hands:
   Спали оковы, / запястья отягчавшие,
    
   his cry of battle calling hoarsely
   Клич боевой / выкрикнув яростно,
    
   he flung him fiercely on the foe he dreamed,
   Бросился Турин / на врага мнимого,
    
   and Beleg falling breathless earthward
   И Белег бездыханно / упал на землю,
    
   was crushed beneath him. Crazed with anguish
   Тяжестью простертый. / От гнева обезумев,

1255

   then seized that sword the son of Hurin,
   Сын Хурина / меч схватил,
    
   to his hand lying by the help of doom;
   В руку ему / вложенный роком,
    
   at the throat he thrust; through he pierced it,
   И ударил в горло, / насквозь пронзив,
    
   that the blood was buried in the blood-wet mould;
   Кровь хлынувшую / земля впитала,
    
   ere Flinding knew what fared that night,
   Прежде, чем Флиндинг / успел понять,

1260

   all was over. With oath and curse
   Что происходит / - все было кончено.
    
   he bade the goblins now guard them well,
   Орков проклиная, / Турин требовал
    
   or sup on his sword: 'Lo! the son of Hurin
   Хорониться от него, / иль меча отведать:
    
   is freed from his fetters.' His fancy wandered
   "Свободен сын Хурина!" / - мнилось ему,
    
   in the camps and clearings of the cruel Glamhoth.
   Что он еще в стойбище / жестоких Гламхот.

1265

   Flight he sought not at Flinding leaping
   Сбежать не стараясь, / он со смехом
    
   with his last laughter, his life to sell
   Наступал на Флиндинга, / жизнь собираясь
    
   gmid foes imagined; but Fuilin's son
   Продать подороже / врагам мнимым,
    
   there stricken with amaze, starting backward,
   Но сын Фуилина / попятился, пораженный:
    
   cried: 'Magic of Morgoth! A! madness damned!
   "Магия Моргота! / Безумье проклятое!

1270

   with friends thou fightest! ' -- then falling suddenly
   Ты бьешься с друзьями!" / - из рук выпав,
    
   the lamp o'erturned in the leaves shrouded
   Лампада покатилась / по листьям палым
    
   that its light released illumined pale
   И бледный свет / озарил, освободясь,
    
   with its flickering flame the face of Beleg.
   Лучом льющимся / лицо Белега.
    
   Then the boles of the trees more breathless rooted
   Тогда, бездыханней / стволов древесных ,

1275

   stone-faced he stood staring frozen
   Он, окаменев, / застыл, уставившись
    
   on that dreadful death, and his deed knowing
   На страшную смерть, / деяние свое
    
   wildeyed he gazed with waking horror,
   Осознав, смотрел он, / ужасом охвачен,
    
   as in endless anguish an image carven.
   Подобен изваянью / страданья бесконечного,
    
   So fearful his face that Flinding crouched
   Так лицом ужасен, / что Флиндинг сжался,

1280

   and watched him, wondering what webs of doom
   И, взирая, вопрошал себя / - что за сети
    
   dark, remorseless, dreadly meshed him
   Судьбы беспощадной / его уловили
    
   by the might of Morgoth; and he mourned for him,
   По воле Моргота, / и скорбел о Турине,
    
   and for Beleg, who bow should bend no more,
   О Белеге, что боле / не согнет лука
    
   his black yew-wood in battle twanging --
   Из темного тиса, / тетивы не натянет,

1285

   his life had winged to its long waiting
   Душа его отлетела / к долгому ожиданию
    
   in the halls of the Moon o'er the hills of the sea.
   В покоях Луны / за просторами моря.
    
   Hark! he heard the horns hooting loudly,
   Чу! Он услышал / гудение рога,
    
   no ghostly laughter of grim phantom,
   Не хохот замогильный/ мрачного морока,
    
   no wraithlike feet rustling dimly --
   Не ног призрачных / тихую поступь-

1290

   the Orcs were up; their ears had hearkened
   Орки приближались / - крики Турина
    
   the cries of Turin; their camp was tumult,
   Их слух уловил, / суматоха вскипела,
    
   their lust was alight ere the last shadows
   Жажда пробудилась их, / лишь спали последние
    
   of night were lifted. Then numb with fear
   Тени ночные. / Тогда Флиндинг,
    
   in hoarse whisper to unhearing ears
   Поведал губами, / от страха немеющими,

1295

   he told his terror; for Turin now
   Ужас свой / ушам неслышащим,
    
   with limbs loosened leaden-eyed was bent
   Ибо Турин, ослабев, / с очами померкшими
    
   crouching crumpled by the corse moveless;
   На коленях склонился / пред телом недвижным,
    
   nor sight nor sound his senses knew,
   Боле ничего / не слыша, не видя,
    
   and wavering words he witless murmured,
   Одно и то же / шепча бездумно:

1300

   'A! Beleg,' he whispered, 'my brother-in-arms.'
   "А! Белег! - твердил он, / - брат по оружию!"
    
   Though Flinding shook him, he felt it not:
   Хоть Флиндинг тряс его / - того не чувствовал,
    
   had he comprehended he had cared little.
   А почуял бы / - не озаботился.
    
   Then winds were wakened in wild dungeons
   Тут ветра пробудились / в тех темницах,
    
   where thrumming thunders throbbed and rumbled;
   Где громы урчащие / грохочут, перекатываясь,

1305

   storm came striding with streaming banners
   Буря налетела, / развернув знамена,
    
   from the four corners of the fainting world;
   С четырех концов / мира стареющего,
    
   then the clouds were cloven with a crash of lightning,
   Тучи с треском / расколола молния,
    
   and slung like stones from slings uncounted
   Будто из пращей / глыбы / бесчисленные,
    
   the hurtling hail came hissing earthward,
   Град со стуком / посыпался на землю

1310

   with a deluge dark of driving rain.
   В потоках неистовых / ливня хлынувшего.
    
   Now wafted high, now wavering far,
   Порывом ветра / ввысь унесены,
    
   the cries of the Glamhoth called and hooted,
   Утихли вдали / голоса Гламхот,
    
   and the howl of wolves in the heavens' roaring
   Волков завывания, / с ревом бури
    
   was mingled mournful: they missed their paths,
   Смешавшись, скорбели / о следе потерянном -

1315

   for swollen swept there swirling torrents
   Рванулись потоки, / все сметая,
    
   down the blackening slopes, and the slot was blind,
   По темным склонам, / слепым расщелинам.
    
   so that blundering back up the beaten road
   Заплутав, обратно / к торной дороге,
    
   to the gates of gloom many goblins wildered
   К мрачным вратам / многие гоблины
    
   were drowned or drawn in Deadly Nightshade
   Не вернулись из Леса, / обречены

1320

   to die in the dark; while dawn came not,
   На гибель во мгле. / Заря не занялась,
    
   while the storm-riders strove and thundered
   Всадники бури, / громыхая, боролись
    
   all the sunless day, and soaked and drenched
   Весь день бессветный. / Насквозь промокнув,
    
   Flinding go-Fuilin with fear speechless
   Флиндинг-го-Фуилин / в страхе, безмолвно
    
   there crouched aquake; cold and lifeless
   Сжался, дрожа; / хладный, безжизненный,

1325

   lay Beleg the bowman; brooding dumbly
   Белег лежал; / в размышленьях молча
    
   Turin Thalion neath the tangled thorns
   Турин Талион / у корней сплетенных
    
   sat unseeing without sound or movement.
   Сидел немо, / недвижно, незряче.
    
   The dusty dunes of Dor-na-Fauglith
   Пески пустынные / Дор-на-Фауглит
    
   hissed and spouted. Huge rose the spires
   Шипели, курились. / Вздымались испаренья,

1330

   of smoking vapour swathed and reeking,
   Пар клубился, / вставали с пустоши
    
   thick-billowing clouds from thirst unquenched,
   Тяжелые тучи, / жажды не утолив,
    
   and dawn was kindled dimly lurid
   Зыбко затеплился / бледный рассвет,
    
   when a day and night had dragged away.
   Когда миновали / день и ночь.
    
   The Orcs had gone, their anger baffled,
   Орки отступили / в ярости озадаченной

1335

   o'er the weltering ways weary faring
   Снова устало / ордой беспорядочной
    
   to their hopeless halls in Hell's kingdom;
   Устремясь в преисподнюю, / к чертогам отчаянья,
    
   no thrall took they Turin Thalion --
   Турин Талион / не стал им невольником -
    
   a burden bore he than their bonds heavier,
   Грузом согбен / цепей тяжелее,
    
   in despair fettered with spirit empty
   В оковах отчаянья, / с душой опустошенной

1340

   in mourning hopeless he remained behind.
   В скорби безысходной / он позади остался.
    
    
    
    
   III.
   III.
    
   FAILIVRIN.
   ФАИЛИВРИН
    
   Flinding go-Fuilin faithful-hearted
   Флиндинг го-Фуилин, / верный сердцем,
    
   the brand of Beleg with blood stained
   Клинок Белега, / кровью запятнанный,
    
   lifted.with loathing from the leafy mould,
   Поднял брезгливо / с прелых листьев
    
   and hid it in the hollow of a huge thorn-tree;
   И спрятал в дупле / древа раскидистого,

1345

   then he turned to Turin yet tranced brooding,
   Оборотился к Турину, / в раздумье застывшему,
    
   and softly said he: 'O son of Hurin,
   И молвил мягко: / "О сын Хурина,
    
   unhappy-hearted, what helpeth it
   Сердцем скорбный, / что толку ныне
    
   to sit thus in sorrow's silent torment
   Сидеть, страдая, / в безмолвной муке,
    
   without hope or counsel?' But Hurin's son,
   Безнадежно, бесцельно?" / Но сын Хурина,

1350

   by those words wakened, wildly answered:
   Речью пробужден, / рек резко:
    
   'I abide by Beleg; nor bid me leave him,
   "Я пребуду с Белегом, / бросить его
    
   thou voice unfaithful. Vain are all things.
   Не смей просить меня / гласом предательским.
    
   Death dark-handed, draw thou near me;
   Тщетно все. / О Смерть, приди ко мне!
    
   if remorse may move thee, from mourning loosed
   Заметь раскаянье, / освободи от горя,

1355

   crush me conquered to his cold bosom! '
   Брось меня, сраженного, / на грудь его хладную!"
    
   Flinding answered, and fear left him
   В сердце Флиндинга / страх сменился
    
   for wrath and pity: 'Arouse thy pride!
   Гневом и жалостью: / "Гордость вспомни!
    
   Not thus unthinking on Thangorodrim's
   Не такие речи / на вершине Тангородрим
    
   heights enchained did Hurin speak.'
   Хурин доблестный / держал в оковах".

1360

   'Curse thy comfort! Less cold were steel.
   "Проклятье словам твоим! / Сталь милосердней.
    
   If Death comes not to the death-craving,
   Коль Смерть не снисходит / к о ней тоскующему,
    
   I will seek him by the sword. The sword -- where lies it?
   Я сам прорублюсь к ней / мечом - где он?
    
   cold and cruel, where cowerest now,
   О хладный, жестокий, / где ты таишься,
    
   murderer of thy master? Amends shalt work,
   Господина сгубивший? / Дело продолжи,

1365

   md slay me swift, O sleep-giver.'
   Срази скорей меня, / сна даритель!"
    
   Look not, luckless, thy life to steal,
   "Не ищи, злосчастный, / как жизнь загубить,
    
   nor sully anew his sword unhappy
   Не смей снова / сей меч осквернять
    
   in the flesh of the friend whose freedom seeking
   Кровью друга того, / кто, тебя спасая,
    
   he fell by fate, by foes unwounded.
   Сражен был судьбою, / нетронут недругом.

1370

   Yea, think that amends are thine to make,h
   О деле подумай / - должно тебе
    
   is wronged blade with wrath appeasing,
   Ярость насытить / клинка оклеветанного,
    
   its thirst cooling in the thrice-abhorred
   Утолить его жажду / трижды проклятой
    
   blood of Bauglir's baleful legions.
   Кровью орочьих / орд Бауглира,
    
   Is the feud achieved thy father's chains
   Мести долг / за отца в цепях

1375

   on thee laid, or lessened by this last evil?
   Ужель уменьшило / лихо последнее?
    
   Dream not that Morgoth will mourn thy death,
   Не мечтай, что Моргот / оплачет смерть твою,
    
   or thy dirges chant the dread Glamhoth --
   Иль слезы твои / растрогают Гламхот -
    
   less would like them thy living hatredan
   Стань лучше живым / воплощением мщения!
    
   d vows of vengeance; nor vain is courage,
   Отнюдь не тщетны / отвага и мужество,

1380

   hough victory seldom be valour's ending.'
   Хоть редко доблесть / победу приносит".
    
   Then fiercely Turin to his feet leapingc
   Безумье новое / объяло Турина,
    
   ried new-crazed: 'Ye coward Orcs,
   Вскочил он, крича: / "Орки трусливые!
    
   why turn ye tail? Why tarry ye now,w
   Где вы теперь, / что же вы медлите,
    
   hen the son of Hurin and the sword of Beleg
   Коль потомок Хурина / и клинок Белега

1385

   in wrath await you? For wrong and woe
   Вас ожидают? / За беды и скорби
    
   here is vengeance ready. If ye venture it not,
   Месть вам готова. / Явиться не смеете -
    
   I will follow your feet to the four corners
   На все четыре / стороны света
    
   f the angry earth. Have after you! '
   За вами последую. / О, берегитесь!"
    
   Sainting Flinding there fought with him,
   Силой Флиндинг / его утихомиривал,

1390

   and words of wisdom to his witless ears
   Слово мудрое, / задыхаясь, молвил
    
   he breathless spake: 'Abide, Turin,
   Слуху безумца: / "Постой, Турин,
    
   for need hast thou now to nurse thy hurt,
   Нужда тебе ныне / залечить увечья,
    
   and strength to gather and strong counsel.
   Силы скопить / и пути измыслить.
    
   Who flees to fight wears not fear's token,
   Кто рвется в сраженье / - не ведает страха,

1395

   and vengeance delayed its vow achieves.'
   Месть отсроченная / цель достигает".
    
   The madness passed; amazed pondering
   Миновало безумье, / в изумленье беззвучно
    
   neath the tangled trees sat Turin wordless
   Турин в тени / ветвей преплетенных
    
   brooding blackly on bitter vengeance,
   Обдумывал замысел / страшного мщения,
    
   till the dusk deepened on his day of waking,
   Покуда день / не склонился к сумеркам,

1400

   and the early stars were opened pale.
   И в небе не встали / тусклые звезды.
    
   Then Beleg's burial in those bleak regions
   Погребенье Белега / в стране безрадостной
    
   did Flinding fashion; where he fell sadly
   Флиндинг провел; / где тот пал по несчастью -
    
   he left him lying, and lightly o'er him
   Там лежать и оставил, / лишь легкой листвой,
    
   with long labour the leaves he poured.
   Его укрыл, / протрудившись долго..

1405

   But Turin tearless turning suddenly
   Турин вдруг обернулся, / слез не роняя,
    
   on the corse cast him, and kissed the mouth
   Над телом простерся, / коснулся уст
    
   cold and open, and closed the eyes.
   Несомкнутых, хладных, / глаза ему смежил.
    
   His bow laid he black beside him,
   В ладони вложил / лук темного тиса,
    
   and words of parting wove about him:
   И сплел над покойным / песню прощальную:

1410

   'Now fare well, Beleg, to feasting long
   "Отправляйся, о Белег, / на долгое празднество
    
   neath Tengwethil in the timeless halls
   У корней Тенгветиль / в вечных чертогах,
    
   where drink the Gods, neath domes golden
   Где боги пируют, / под купол златой
    
   o'er the sea shining.' His song was shaken,
   За морем сверкающим". / Голос дрожал его,
    
   but the tears were dried in his tortured eyes
   Но высохли слезы / в очах измученных

1415

   by the flames of anguish that filled his soul.
   В жаре страдания, / душу терзавшего.
    
   His mind once more was meshed in darkness
   Снова во тьму / погрузился разум,
    
   as heaped they high o'er the head beloved
   Когда укрыли / главу дорогую
    
   a mound of mould and mingled leaves.
   Они высоким / курганом листьев.
    
   Light lay the earth on the lonely dead;
   Легок покров / земляной умершему,

1420

   heavy lay the woe on the heart that lived.
   Тяжек груз горя / душам живых.
    
   That grief was graven with grim token
   Скорбь отныне / легла навеки
    
   on his face and form, nor faded ever:
   На чело и черты его / мрачной печатью.
    
   and this was the third of the throes of Turin.
   Такова была третья / из горестей Турина.
    
    
    
    
   Thence he wandered witless without wish or purpose;
   Так брел он бездумно, / безвольно, бесцельно,

1425

   but for Flinding the faithful he had fared to death,
   Без верного Флиндинга / встретил бы гибель
    
   or been lost in the lands of lurking evil.
   Иль в землях зла / навек затерялся.
    
   Renewed in that Gnome of Nargothrond
   Возродились заново / в Номе Нарготрондском
    
   was heart and valour by hatred wakened,
   Дух и отвага, / пробужденные ненавистью,
    
   that he guarded and guided his grim comrade;
   Товарища мрачного / он вел бережно,

1430

   with the light of his lamp he lit their ways,
   Сияньем лампады / путь освещая,
    
   and they hid by day to hasten by night,
   Днем скрывались они, / поспешая ночью,
    
   by darkness shrouded or dim vapours.
   Таясь во тьме, / в туманах прячась.
    
    
    
    
   The tale tells not of their trave) weary,
   Здесь рассказа нет / о странствии изнурительном -
    
   how roamed their road by the rim of the forest,
   Как дорога кружила / по границе леса,

1435

   whose beetling branches, black o'erhanging,
   Чьи ветви над ними / нависали, клонились
    
   did greedy grope with gloomy malice
   С угрюмым умыслом / удержать их души
    
   to ensnare their souls in silent darkness.
   Во тьме безмолвной, / вцеплялись жадно.
    
   Yet west they wandered, by ways of thirst
   На запад шли они, / изнывая от жажды,
    
   and haggard hunger, hunted often,
   От голода осунувшись, / гонимы часто,

1440

   and hiding in holes and hollow caverns,
   Скрываясь в норах, / лощинах, пещерах,
    
   by their fate defended. At the furthest end
   Судьбой хранимы. / В конце концов,
    
   of Dor-na-Fauglith's dusty spaces
   Одолев Дор-на-Фауглит / просторы пустынные,
    
   to a mighty mound in the moon looming
   Огромного кургана, / луной озаренного,
    
   they came at midnight: it was crowned with mist,
   Они достигли: / туманом коронован,

1445

   bedewed as by drops of drooping tears.
   Окроплен росой, / как будто слезами.
    
   'A! green that hill with grass fadeless,
   "А! Зеленый холм / с травами невянущими,
    
   where sleep the swords of seven kindreds,
   Где спят клинки / семи королевств,
    
   where the folk of Faerie once fell uncounted.
   Где эльфы пали / без числа когда-то,
    
   There was fought the field by folk named
   Это поле брани, / народом прозванное

1450

   Nirnaith Ornoth, Unnumbered Tears.
   Нирнаит Орнот, / Поле Слез Бессчетных.
    
   'Twas built with the blood of the beaten people;
   Курган был построен / на крови павших,
    
   neath moon nor sun is it mounted ever
   Под луной и солнцем / ни эльф, ни смертный
    
   by Man nor Elf; not Morgoth's host
   На него не всходил, / и вовек не осмелиться
    
   ever dare for dread to delve therein.'
   Ордам Моргота / его разграбить".

1455

   Thus Flinding faltered, faintly stirring
   Так молвил Флиндинг, / слегка всколыхнув
    
   Turin's heaviness, that he turned his hand
   Беспамятство Турина / - тот простер руку
    
   toward Thangorodrim, and thrice he cursed
   К вершинам Тангородрима, / и проклял трижды
    
   the maker of mourning, Morgoth Bauglir.
   Создателя Скорби, / Моргота Бауглира.
    
   Thence later led them their lagging footsteps
   Потом привели их / стопы плетущиеся

1460

   o'er the slender stream of Sirion's youth;
   За ручей струящийся, / юный Сирион,
    
   not long had he leapt a lace of silver
   Который тянулся / тесьмой серебряной
    
   from his shining well in those shrouded hills,
   От истока искристого / в горах сокрытых
    
   the Shadowy Mountains whose sheer summits
   Гряды Теней, / чьи утесы отвесные
    
   there bend humbled towards the brooding heights
   Клонились скромно / пред вершинами мрачными

1465

   in mist mantled, the mountains of the North.
   Сокрытых туманами / гор севера.
    
   Here the Orcs might pass him; they else dared not
   Здесь орки переправлялись, / не смели они
    
   o'er Sirion swim, whose swelling water
   Переплывать Сирион, / поток полноводный,
    
   through moor and marsh, mead and woodland,
   Что сквозь поля и пустоши, / пущи и поляны,
    
   through caverns carven in the cold bosom
   Сквозь пещеры, выточенные / во чреве земли

1470

   of Earth far under, through empty lands
   Сквозь хладные пропасти, / сквозь края пустынные,
    
   and leagues untrodden, beloved of Ylmir,
   Просторы нехоженные, / возлюбленный Илмиром,
    
   fleeting floweth, with fame undying
   Струится стремительно, / Номами неустанно
    
   in the songs of the Gnomes, to the sea at last.
   Прославляем в песнях, / и впадает в море.
    
   Thus reached they the roots and the ruinous feet
   Так достигли они / подножий гибельных

1475

   of those hoary hills that Hithlum girdle,
   Седых холмов, / Хитлум опоясывающих,
    
   the shaggy pinewoods of the Shadowy Mountains.
   Дремучего бора / Тенистых Гор.
    
   There the twain enfolded phantom twilight
   Там струились / сумерки призрачные
    
   and dim mazes dark, unholy,
   Над путаницей темных / нечистых троп,
    
   in Nan Dungorthin where nameless gods
   В Нан Дунгортин, / где боги безымянные

1480

   have shrouded shrines in shadows secret,
   Скрывали во мраке / свои капища,
    
   more old than Morgoth or the ancient lords
   Старше Моргота / иль владык древних,
    
   the golden Gods of the guarded West.
   Златых богов / запада заокраинного.
    
   But the ghostly dwellers of that grey valley
   Но обитатели призрачные / сей долины сирой
    
   hindered nor hurt them, and they held their course
   Не помешали им, / не повредили,

1485

   with creeping flesh and quaking limb.
   Путь продолжая, / они плелись утомленно
    
   Yet laughter at whiles with lingering echo,
   Лишь хохот порой / доносило эхо,
    
   as distant mockery of demon voices
   Насмешку дальних / голосов недобрых,
    
   there harsh and hollow in the hushed twilight
   Глухой, замогильный / во мгле молчащей.
    
   Flinding fancied, fell, unwholesome
   Мерещилось Флиндингу / - тот же самый

1490

   as that leering laughter lost and dreadful
   Плотоядный хохот, / лихой, лютый,
    
   that rang in the rocks in the ruthless hour
   Бился меж скал / в беспощадный час
    
   of Beleg's slaughter. "Tis Bauglir's voice
   Гибели Белега. / "Это глас Бауглира
    
   that dogs us darkly with deadly scorn'
   Глумится над нами, / как дичь гонит", -
    
   he shuddering thought; but the shreds of fear
   Думал он, содрогаясь, / но следы страха

1495

   and black foreboding were banished utterly
   И черных предчувствий / прочь исчезли
    
   when they clomb the cliffs and crumbling rocks
   Когда они / наконец вскарабкались
    
   that walled that vale of watchful evil,
   На горы, ограждавшие / долину недобрую,
    
   and southward saw the slopes of Hithlum
   И на юге узрели / холмы Хитлума
    
   more warm and friendly. That way they fared
   Дружественные. / Днем сей дорогой

1500

   during the daylight o'er dale and ghyll,
   Шли они / по лощинам и долам,
    
   o'er mountain pasture, moor and boulder,
   По пастбищам горным / и пустошам вересковым,
    
   over fell and fall of flashing waters
   По валунам / мимо водопадов волнующихся,
    
   that slipped down to Sirion, to swell his tide
   Стекающих к Сириону, / чтоб с ним слиться,
    
   in his eastward basin onward sweeping
   Чашу его переполнить, / и привольно дальше

1505

   to the South, to the sea, to his sandy delta.
   Устремиться на юг, / к песчаному устью.
    
   After seven journeys lo! sleep took them
   Через семь переходов / сон их склонил
    
   on a night of stars when they nigh had stridden
   Полнозвездной ночью, / когда они приблизились
    
   to those lands beloved that long had known
   К землям возлюбленным, / что Флиндинг знавал
    
   Flinding aforetime. At first morning
   Когда-то прежде. / На первое утро

1510

   the white arrows of the wheeling sun
   Белые стрелы / колеса солнечного
    
   gazed down gladly on green hollows
   Сыпались, смеясь, / на зелень низин,
    
   and smiling slopes that swept before them.
   На веселые склоны, / пред ними расступавшиеся.
    
   There builded boles of beeches ancient
   Высились стволы там / вековых буков,
    
   marched in majesty in myriad leaves
   Возносивших величественно / неисчислимые листья

1515

   of golden russet greyly rooted,
   Золототканые, / с корнями серыми,
    
   in leaves translucent lightly robed;
   В одеянья из светлой / листвы облаченные,
    
   their boughs up-bending blown at morning
   В чьих ветвях воздетых / на заре вздымались
    
   by the wings of winds that wandered down
   Крылья ветров, / вниз стремящихся,
    
   o'er blossomy bent breathing odours
   Со склонов благоуханных / неся дуновение

1520

   to the wavering water's winking margin.
   К зыбкой кромке / воды у берега.
    
   There rush and reed their rustling plumes
   Камыши шуршали, / листья склоняя,
    
   and leaves like lances louted trembling
   Подобные копьям, / откованным солнцем,
    
   peen with sunlight. Then glad the soul
   И вздымая султаны. / Душой возрадовался
    
   of Flinding the fugitive; in his face the morning
   Флиндинг-беглец, / на лицо его утро

1525

   here glimmered golden, his gleaming hair
   Легло позолотой, / омыло лучами
    
   was washed with sunlight. 'Awake from sadness,
   Власы сияющие. / "Пробудись от скорби,
    
   Turion Thalion, and troublous thoughts!
   Турин Талион, / от тревожных мыслей!
    
   On Ivrin's lake is endless laughter.
   На озере Иврин / вечно веселье.
    
   o! cool and clear by crystal fountains
   О! Чисто и прохладно, / родниками полнится

1530

   he is fed unfailing, from defilement warded
   Оно кристальными, / ограждено от скверны
    
   by Ylmir the old, who in ancient days,
   Илмиром древним, / владыкой вод,
    
   wielder of waters, here worked her beauty.
   В давние дни / его сотворившим.
    
   From outmost Ocean yet often comes
   С просторов Океана / порой приходят
    
   his message hither his magic bearing,
   Вести его / - волшебство, вселяющее

1535

   the healing of hearts and hope and valour
   Сердец исцеленье, / надежду и смелость
    
   for foes of Bauglir. Friend is Ylmir
   Во врагов Бауглира. / Илмир во дружестве
    
   who alone remembers in the Lands of Mirth
   Помнит один / в Землях Блаженства
    
   the need of the Gnomes. Here Narog's waters
   О нуждах Номов. / Здесь воды Нарога
    
   (that in tongue of the Gnomes is 'torrent' named)
   (Что значит "поток" / на наречии Номов),

1540

   are born, and blithely boulders leaping
   Рождаясь, радостно / струятся вскачь
    
   o'er the bents bounding with broken foam
   По порогам вниз, / вскипая пеной,
    
   swirl down southward to the secret halls
   И текут на юг, / к тайным чертогам
    
   of Nargothrond by the Gnomes builded
   Нарготронда, / возведенного Номами,
    
   that death and thraldom in the dreadful throes
   Что малым числом / мучений страшных

1545

   of Nirnaith Ornoth, a number scanty,
   Смерти и рабства / в Нирнаит Орнот
    
   escaped unscathed. Thence skirting wild
   Избегнуть сумели. / Там, в глуши огибая
    
   the Hills of the Hunters, the home of Beren
   Холмы Охотников, / дом Берена
    
   and the Dancer of Doriath daughter of Thingol,
   и Дориатской Танцовщицы, / дочери Тингола,
    
   it winds and wanders ere the willowy meads,
   Дальше бежит / до лугов и ив

1550

   Nan- Tathrin's land, for nineteen leagues
   Земли Нан-Татрин / девятнадцать лиг
    
   it journeys joyful to join its flood
   И впадает весело / в полноводный Сирион
    
   with Sirion in the South. To the salt marshes
   На юге, чтоб потом / к просоленным топям,
    
   where snipe and seamew and the sea-breezes
   Где бекасы, и альбатросы, / и ветра морские
    
   first pipe and play they press together
   Вместе ведут / бесконечную пляску,

1555

   sweeping soundless to the seats of Ylmir,
   Скользя беззвучно / над престолом Илмира,
    
   where the waters of Sirion and the waves of the sea
   Где воды Сириона / с волнами морскими
    
   murmurous mingle. A marge of sand
   Смешиваются с шепотом. / Полоса песка
    
   there lies, all lit by the long sunshine;
   Лежит там, залита / солнечным светом,
    
   there all day rustles wrinkled Ocean,
   День напролет шелестит / Океан морщинистый,

1560

   and the sea-birds call in solemn conclave,
   Птицы перекликаются / на совете торжественном,
    
   whitewinged hosts whistling sadly,
   Белокрылое войско / восклицает печально,
    
   uncounted voices crying endlessly.
   Голоса неисчисленные / звучат неустанно.
    
   There a shining shingle on that shore lieth,
   Там блистающий берег / лежит, где галька
    
   whose pebbles as pearl or pale marble
   Подобна перлам / иль бледному мрамору,

1565

   by spray and spindrift splashed at evening
   На закате обрызгана / каплями пены,
    
   in the moon do gleam, or moan and grind
   Под луною блистает, / иль, стеная, скрежещет,
    
   when the Dweller in the Deep drives in fury
   Коль гонит в гневе / Обитатель Глубин
    
   the waters white to the walls of the land;
   Белые волны / к брегу скалистому,
    
   when the long-haired riders on their lathered horses
   Коль всадники буйновласые / на конях взмыленных,

1570

   with bit and bridle of blowing foam,
   Взнузданных водорослями, / в узде из брызг
    
   in wrack wreathed and ropes of seaweed,
   С удилами, сотканными / из пены летящей,
    
   to the thunder gallop of the thudding of the surf.'
   Скачут с прибоем / в грохоте грома".
    
   Thus Flinding spake the spell feeling
   Так молвил Флиндинг, / чувствуя чары
    
   of Ylmir the old and unforgetful,
   Илмира древнего, / незабывающего,

1575

   which hale and holy haunted Ivrin
   Что хранят исстари / озеро Иврин
    
   and foaming Narog, so that fared there never
   И Нарог бурливый / - никогда побережье
    
   Orc of Morgoth, and that eager stream
   Орк Моргота / не осквернял стопой,
    
   no plunderer passed. If their purpose held
   И поток яростный / пересекать не смел.
    
   to reach the realms that roamed beyond
   Чтоб попасть в края, / за ним простиравшиеся

1580

   (nought yet knew they of Nargothrond)
   (О Нарготронде еще / ничего не зная),
    
   they harried o'er Hithlum the heights scaling
   Верша на набеги / на Хитлум, вершины
    
   that lay behind the lake's hollow,
   Одолевали они, / лежавшие за озером,
    
   the Shadowy Mountains in the sheen mirrored
   В сверкающих омутах / Иврин отраженные,
    
   of the pools of Ivrin. Pale and eager
   Тенистые Горы. / Внимал рьяно

1585

   Turin hearkened to the tale of Flinding:
   Турин бледный / повести Флиндинга,
    
   the washing of waters in his words sounded,
   Волн напев / в его словах звучал,
    
   an echo as of Ylmir's awful conches
   Эхо грозных / раковин Илмира,
    
   in the abyss blowing. There born anew
   Рокочущих в бездне. / Родилась заново
    
   was hope in his heart as they hastened down
   Надежда в душе его, / пока спешили

1590

   to the lake of laughter. A long and narrow
   К озеру смеха они. / По отрогам
    
   arm it reaches that ancient rocks
   Длинным, узким, / по древним утесам,
    
   o'ergrown with green girdle strongly,
   Опоясанным густо / зеленой порослью,
    
   at whose outer end there open sudden
   В которой вдали / открылся внезапно
    
   a gap, a gateway in the grey boulders;
   Проход, арка / меж серых скал,

1595

   whence thrusteth thin in threadlike jets
   Откуда сочился / тонкими струями
    
   newborn Narog, nineteen fathoms
   Нарог новорожденный, / вниз спадая
    
   o'er a flickering force falls in wonder,
   На девятнадцать саженей, / сияя, переливаясь,
    
   and a glimmering goblet with glass-lucent
   И кубок искрящийся, / из недр кристальных
    
   fountains fills he by his freshets carven
   Родниками вырезанный / стеклянно-прозрачными,

1600

   in the cool bosom of the crystal stones.
   До дна полнит / потоком прохладным.
    
   There deeply drank ere day was fallen
   Там сполна напился / до наступленья ночи
    
   Turin the toilworn and his true comrade;
   Турин изнуренный / с верным товарищем,
    
   hurt's ease found he, heart's refreshment,
   Утолил он боль, / обрел отдохновение,
    
   from the meshes of misery his mind was loosed,
   От тенет тоски / душа освободилась,

1605

   as they sat on the sward by the sound of water,
   Когда, внимая водам, / они на траве сидели,
    
   and watched in wonder the westering sun
   И смотрели, дивясь, / как солнце садится
    
   o'er the wall wading of the wild mountains,
   За сомкнутые стены / пустынных скал,
    
   whose peaks empurpled pricked the evening.
   Чьи вершины багряные / пронзали вечер.
    
   Then it dropped to the dark and deep shadows
   Сгустилась ночь / и глубокие тени,

1610

   up the cliffs creeping quenched in twilight
   По утесам взобравшись, / погрузили в сумрак,
    
   the last beacons leashed with crimson.
   Последние светочи, / обведенные пурпуром.
    
   To the stars upstanding stony-mantled
   Они, взирая / на звезды взошедшие,
    
   the mountains waited till the moon arose
   Дождались, пока / поднялась луна
    
   o'er the endless East, and Ivrin's pools
   Над вершинами гор, / над востоком бескрайним,

1615

   dreaming deeply dim reflected
   И озеро Иврин, / задремав, отразило
    
   their pallid faces. In pondering fast
   Их бледные лица. / В легшем молчании,
    
   woven, wordless, they waked no sound,
   В раздумьях, в безмолвии / они пребывали,
    
   till cold breezes keenly breathing
   Покуда дыхание / ветров холодное,
    
   clear and fragrant curled about them;
   Благоуханное, чистое, / их не коснулось.

1620

   then sought they for sleep a sand-paved
   Тогда они стали / ко сну готовиться
    
   cove outcarven; there kindled fire,
   На песке в пещерке, / затеплили пламя,
    
   that brightly blossomed the beechen faggots
   Костер, расцветивший / цветами яркими
    
   in flowers of flame; floated upward
   Прутья хвороста, / поплыл по воздуху
    
   a slender smoke, when sudden Turin
   Зыбкий дымок, / и вдруг воззрился

1625

   on the firelit face of Flinding gazed,
   Турин на Флиндинга / в бликах пламенных,
    
   and wondering words he wavering spake:
   И, вздрогнув, молвил / ему изумленно:
    
   Gnome, I know not thy name or purpose
   "О Ном, мне неведомо / твое имя,
    
   or father's blood -- what fate binds thee
   Род и стремления / - что за рок тебя
    
   to a witless wayworn wanderer's footsteps,
   Связал с усталым / безумным странником,

1630

   the bane of Beleg, his brother-in-arms?'
   И гибелью Белега, / брата его?"
    
   Then Flinding fearful lest fresh madness
   Тут Флиндинг, боясь, / как бы безумие
    
   should seize for sorrow on the soul of Turin,
   Вновь сердце Турина / не затмило скорбью,
    
   retold the tale of his toil and wandering;
   Поведал повесть / о плену и скитаньях,
    
   how the trackless folds of Taur-na-Fuin,
   О неторных тропах / Таур-ну-Фуин,

1635

   Deadly Nightshade, dreadly meshed him;
   Леса Смертной Тени, / в сеть его уловивших,
    
   of Beleg the bowman bold, undaunted,
   О Белеге-лучнике, / отважном охотнике,
    
   and that deed they dared on the dim hillside,
   О свершении их / на сумеречных склонах,
    
   that song has since unceasing wakened;
   Подвиге, в песнях / с тех пор воспеваемом,
    
   of the fate that fell, he faltering spake,
   Рассказал, содрогаясь, / о судьбе, свершившейся

1640

   in the tangled thicket neath the twining thorns
   В тени сплетенных / ветвей терновых,
    
   when Morgoth's might was moved abroad.
   Когда воля Моргота / вовне выплеснулась.
    
   Then his voice vanished veiled in mourning,
   И стих его голос, / заглушенный горем.
    
   and lo! tears trickled on Turin's face
   Глядь! Слезы потекли / по челу Турина,
    
   till loosed at last were the leashed torrents
   С повода спуская / потоки скорби,

1645

   of his whelming woe. Long while he wept
   Глубочайшей горести. / Долго рыдал он,
    
   soundless, shaken, the sand clutching
   Содрогаясь, беззвучно, / горсти песка
    
   with griping fingers in grief unfathomed.
   Перстами сжимая / в горе огромном.
    
   But Flinding the faithful feared no longer;
   Но верный Флиндинг / добросердечно
    
   no comfort cold he kindly found,
   Не утешал его, / не успокаивал -

1650

   for sleep swept him into slumber dead.
   Сон сморил его / смертельным беспамятством.
    
   There a singing voice sweetly vexed him
   Вдруг тихий голос / его встревожил,
    
   and he woke and wondered: the watchfire faded;
   Дивясь, он проснулся. / Пламя погасло,
    
   the night was aging, nought was moving
   Ночь была на исходе, / ничто не двигалось,
    
   but a song upsoaring in the soundless dark
   Лишь напев взмывал / в немой темноте,

1655

   went strong and stern to the starlit heaven.
   Строгий, суровый, / к звездному своду.
    
   'Twas Turin that towering on the tarn's margin,
   То Турин, встав / на краю озера,
    
   up high o'er the head of the hushed water
   Посылал поверх / вод безмолвных -
    
   now falling faintly, let flare and echo
   Уже утихающую, / уносимую эхом -
    
   a song of sorrow and sad splendour,
   Погребальную песнь / величия и печали

1660

   the dirge of Beleg's deathless glory.
   О бессмертной славе / благородства Белега.
    
   There wondrous wove he words enchanted,
   Так сплетал он слова, / что лес, зачарован,
    
   that woods and water waked and answered,
   И воды озера / встрепенулись,
    
   the rocks were wrung with ruth for Beleg.
   Застонали скалы / от жалости к Белегу.
    
   That song he sang is since remembered,
   Песнь его / с тех пор памятна,

1665

   by Gnomes renewed in Nargothrond
   Заново Номами / Нарготронда переложена,
    
   it widely has wakened warfain armies
   На битву с Бауглиром, / к бою несметные
    
   to battle with Bauglir -- 'The Bowman's Friendship'.
   Поднимала дружины / - "Дружество Лучника".
    
   'Tis told that Turin then turned him back
   Повествуют, что Турин / затем повернулся,
    
   and fared to Flinding, and flung him down
   И рядом с Флиндингом / пал на землю,

1670

   to sleep soundless till the sun mounted
   В сон погрузившись, / пока, торопясь на запад,
    
   to the high heavens and hasted westward.
   Не встало солнце / на высоком своде.
    
   A vision he viewed in the vast spaces
   Виденье явилось ему / в просторах бескрайних
    
   of slumber roving: it seemed he roamed
   Грез дремотных / - казалось, брел он
    
   up the bleak boulders of a bare hillside
   По холодным валунам / голых холмов

1675

   to a cup outcarven in a cruel hollow,
   На склонах чаши / страшной долины,
    
   whose broken brink bushes limb-wracked
   Чей изломанный край / кустарник, скорчивший
    
   by the North-wind's knife in knotted anguish
   Ветви под ударами / ветра северного,
    
   did fringe forbidding. There black unfriendly
   Ограждал угрюмо. / Чернели недобро
    
   was a dark thicket, a dell of thorn-trees
   Темные заросли / лощины терновой,

1680

   with yews mingled that the years had fretted.
   Тисов, течением / лет истощенных.
    
   The leafless limbs they lifted hopeless
   Ветви нагие / вознося в отчаяньи,
    
   were blotched and blackened, barkless, naked,
   Листьев лишенные, / тоскливые, голые,
    
   a lifeless remnant of the levin's flame,
   Остовы мертвые, / опаленные молнией,
    
   charred chill fingers changeless pointing
   Обугленными пальцами / во мглу холодную

1685

   to the cold twilight.. There called he longing:
   Вечно впиваясь. / В тоске воззвал он:
    
   Beleg, my brother, Beleg, tell me
   "О Белег, брат мой, / поведай, Белег,
    
   where is buried thy body in these bitter regions? ' --
   Где погребен ты / в краях пустынных?"
    
   and the echoes always him answered 'Beleg';
   Отвечало эхо / обычное: "Белег",
    
   yet a veiled voice vague and distant
   Но голос глухой, / глубокий, издали

1690

   he caught that called like a cry at night
   Вдруг донесся, / подобно зову
    
   o'er the sea's silence: 'Seek no longer.
   Над молчаньем моря: / "Не ищи меня боле.
    
   My bow is rotten in the barrow ruinous;
   Лук мой истлел / в кургане разрушенном,
    
   my grove is burned by grim lightning;
   Лес мой сожжен / жестокой молнией,
    
   here dread dwelleth, none dare profane
   Тут ужас живет, / оскорбить не смеет

1695

   this angry earth, Orc nor goblin;
   Сей гневный край / ни орк, ни гоблин,
    
   none gain the gate of the gloomy forest
   Нет никому / ныне прохода
    
   by this perilous path; pass they may not,
   Тропою опасной / сквозь врата лесные,
    
   yet my life has winged to the long waiting
   Дух мой отлетел / на долгое ожидание
    
   in the halls of the Moon o'er the hills of the sea.
   В чертоги Луны / за грядою моря.

1700

   Courage be thy comfort, comrade lonely! '
   Будь отвагой утешен, / друг одинокий!"
    
    
    
    
   Then he woke in wonder; his wit was healed,
   Пробудился он, удивлен, / ум его исцелился,
    
   courage him comforted, and he called aloud
   Успокоен отвагой, / он вскочил на ноги,
    
   Flinding go-Fuilin, to his feet striding.
   Громко воззвав - / Флиндинг го-Фуилин!
    
   There the sun slanted its silver arrows
   Солнце стрелы / рассылало серебряные

1705

   through the wild tresses of the waters tumbling
   Сквозь буйных вод / косы нечесаные
    
   roofed with a radiant rainbow trembling.
   Под сверкающим кровом / трепетной радуги,
    
   Whither, Flinding, our feet now turn we,
   "О Флиндинг, в путь / мы отправимся ныне,
    
   or dwell we for ever by the dancing water,
   Иль жить останемся / у струй танцующих,
    
   by the lake of laughter, alone, untroubled?'
   На озере смеха, / в покое, отшельниками?"

1710

   'To Nargothrond of the Gnomes, methinks,'
   "В Нарготронд, к Номам, / - молвил Флиндинг, -
    
   said Flinding, 'my feet would fain wander,
   Стопы обратить мои / буду счастлив,
    
   that Celegorm and Curufin, the crafty sons
   Келегорм и Куруфин, / сыны искусные
    
   f Feanor founded when they fled southward;
   Феанора, основали, / на юг отступая,
    
   there built a bulwark against Bauglir's hate,
   Оплот / против ненависти Бауглира,

1715

   who live now lurking in league secret
   Скрываются они ныне / в краях укромных
    
   with those five others in the forests of the East,
   С пятью братьями / в дебрях восточных,
    
   fell unflnching foes of Morgoth.
   Моргота недруги / лютые, непримиримые.
    
   Maidros whom Morgoth maimed and tortured
   Майдрос, изувеченный / пытками Моргота,
    
   is lord and leader, his left wieldeth
   Предводитель и вождь их, / левой дланью

1720

   his sweeping sword; there is swift Maglor,
   Меч сжимающий, / Маглор стремительный,
    
   there Damrod and Diriel and dark Cranthir,
   Дамрод, Дириэль / и угрюмый Крантир,
    
   the seven seekers of their sire's treasure.
   Семь искателей / сокровища отцовского.
    
   ow Orodreth rules the realms and caverns,
   Ородрет ныне правит / краями и пещерами,
    
   the numbered hosts of Nargothrond.
   Боевыми отрядами / града Нарготрондского.

1725

   'There to woman's stature will be waxen full
   Расцвела там, верно / в полную силу
    
   frail Finduilas the fleet maiden
   Финдуилас стройная, / в движениях скорая,
    
   his daughter dear, in his darkling halls
   Дщерь его дорогая, / в сумраке дворца -
    
   a light, a laughter, that I loved of yore,
   Луч, улыбка, / что я любил когда-то,
    
   and yet love in longing, and love calls me.'
   Люблю в разлуке / и стремлюсь к любимой".

1730

   Where Narog's torrent gnashed and spouted
   Где стремнины Нарога, / гремя, грохочут
    
   down his stream bestrewn with stone and boulder,
   По руслу, усеянному / валунами и галькой,
    
   swiftly southward they sought their paths,
   Скорее на юг / они устремились,
    
   and summer smiling smoothed their journey
   Лето улыбчивое / им путь облегчало
    
   through day on day, down dale and wood
   От дня ко дню / по лесам и долам,

1735

   where birds blithely with brimming music
   Что птахи беспечные / полнили песнями,
    
   thrilled and trembled in thronging trees.
   В пышных кронах / дерев порхая.
    
   No eyes them watched onward wending
   Никто не видел, / куда они направлялись,
    
   till they gained the gorge where Ginglith turns
   До самой теснины, / где Гинглит сворачивает,
    
   all glad and golden to greet the Narog.
   Златом сияя, / навстречь Нарогу.

1740

   There her gentler torrent joins his tumult,
   Ее течение тихое / с его стремниной сливается,
    
   and they glide together on the guarded plain
   И вместе текут они / к потаенной равнине,
    
   to the Hunters' Hills that high to southward
   К Холмам Охотничьим, / покрытым зеленью,
    
   uprear their rocks robed in verdure.
   Высоко встающим / вдали на юге.
    
   There watchful waited the Wards of Narog,
   Там Стражи Нарога / неустанно бдили,

1745

   lest the need of the Gnomes from the North should come,
   Чтоб не нагрянула / напасть с севера -
    
   for the sea in the South them safe guarded,
   С юга море / щитом служило,
    
   and eager Narog the East defended.
   А грозный Нарог / ограждал восток.
    
   Their treegirt towers on the tall hilltops
   Их заставы на холмах, / стволами скрытые,
    
   no light betrayed in the trees lurking,
   Ни случайный блик / не выдавал в листве,

1750

   no horns hooted in the hills ringing
   Ни отзвук рога, / тревогой звенящего,
    
   in loud alarm; a leaguer silent
   Кольцо смыкалось / вокруг стороннего,
    
   unseen, stealthy, beset the stranger,
   Чужака окружали / незримо, неслышно,
    
   as of wild things wary that watch moveless,
   Будто хищные звери, / что затаятся в засаде,
    
   then follow fleetly with feet of velvet
   А затем беспечную / дичь смертоносно,

1755

   their heedless prey with padding hatred.
   Беззвучно преследуют / на бархатных лапах.
    
   In this fashion fought they, phantom hunters
   Так охрану несли / охотники призрачные,
    
   that wandering Orc and wild foeman
   Что орков бродячих, / врагов и разбойников,
    
   unheard harried, hemmed in ambush.
   Окружали бесшумно, / из укрытий сражали.
    
   The slain are silent, and silent were the shafts
   Мертвые немы, / и немы стрелы

1760

   of the nimble Gnomes of Nargothrond,
   Метких Номов / града Нарготрондского,
    
   who word or whisper warded sleepless
   Слово иль шорох / неустанно ловящих
    
   from their homes deep-hidden, that hearsay never
   В укромных укрытиях, / Морготу Бауглиру
    
   was to Bauglir brought. Bright hope knew they,
   Вовеки невыданных. / Надежду изведав,
    
   and east over Narog to open battle
   На войну открыто / к востоку от Нарога

1765

   no cause or counsel had called them yet,
   Выходить отныне / они не решались,
    
   though of shield and shaft and sheathed swords,
   Хоть множество стрел, / мечей и щитов
    
   of warriors wieldy now waxed their host
   Было готово / у их воителей в битву,
    
   to power and prowess, and paths afar
   И в лесах успели / их следопыты и ловчие
    
   their scouts and woodmen scoured in hunting.
   Округ, охотясь, / дороги разведать.

1770

   Thus the twain were tracked till the trees thickened
   Так крались стражи / за двумя путниками,
    
   and the river went rushing neath a rising bank,
   До дебрей, где река, / рассыпая брызги,
    
   in foam hastened o'er the feet of the hills.
   Бежала у подножья / крутого берега.
    
   In a gloom of green there they groped forward;
   В зеленом сумраке / вперед они пробирались.
    
   there his fate defended from flying death
   Тут судьба спасла / от летучей смерти

1775

   Turin Thalion -- a twisted thong
   Турина Талиона / - сплетенные плети
    
   of writhing roots enwrapped his foot;
   Корней кривых / стопы его пленили,
    
   as he fell there flashed, fleet, whitewinged,
   Стал он падать, / и, блеснув, стрела быстрая,
    
   a shrill-shafted arrow that shore his hair,
   Оперенная белым, / по волосам чиркнула,
    
   and trembled sudden in a tree behind.
   Затрепетала, в ствол / за спиной впившись.

1780

   Then Flinding o'er the fallen fiercely shouted:
   Тут Флиндинг над упавшим / вскричал в ярости:
    
   'Who shoots unsure his shafts at friends?
   "Кто стрелами разит / друзей без разбора?
    
   Flinding go-Fuilin of the folk of Narog
   Се - Флиндинг го-Фуилин / из племени Нарога
    
   and the son of Hurin his sworn comrade
   И потомок Хурина, / побратим его,
    
   here flee to freedom from the foes of the North.'
   На свободу спасаются / от врагов с севера".
    
    
    

1785

   His words in the woods awoke no echo;
   Слова его эхом / в лесах не отозвались,
    
   no leaf there lisped, nor loosened twig
   Лист не шелестнул, / не шевельнулась ветка,
    
   there cracked, no creak of crawling movement
   Хворостинка не хрустнула, / сук не скрипнул,
    
   stirred the silence. Still and soundless
   Ничто не нарушило / немого молчания,
    
   in the glades about were the green shadows.
   Тишина стояла / в тенях зеленых.

1790

   Thus fared they on, and felt that eyes
   Шли они дальше, / взгляд ощущая
    
   unseen saw them, and swift footsteps
   Очей незримых, / шаги неслышные
    
   unheard hastened behind them ever,
   Стоп, спешащих / за них следом,
    
   till each shaken bush or shadowy thicket
   Пока от каждого / куста колеблющегося
    
   they fled furtive in fear needless,
   Не стали они / кидаться в страхе,

1795

   for thereafter was aimed no arrow winged,
   И напрасно - боле / в них никто не целил,
    
   and they came to a country kindly tended;
   В страну вступили они / под присмотром бережным -
    
   through flowery frith and fair acres
   По пышным пастбищам, / по полям прекрасным,
    
   they fared, and found of folk empty
   Проходили они, / находя опустевшими
    
   the leas and leasows and the lawns of Narog,
   Заливные пашни / и луга Нарога,

1800

   the teeming tilth by trees enfolded
   Пажити и поляны / среди деревьев
    
   twixt hills and river. The hoes unrecked
   Меж рекой и холмами. / Мотыги забытые
    
   in the fields were flung, and fallen ladders
   Валялись в поле, / лежали лестницы
    
   in the long grass lay of the lush orchards;
   В высоких травах / садов роскошных,
    
   every tree there turned its tangled head
   Каждое дерево, / склоняя крону,

1805

   and eyed them secretly, and the ears listened
   Следило за ними, / и слова ловили
    
   of the nodding grasses; though noontide glowed
   Травы трепетные, / и в блеске полуденном
    
   on land and leaf, their limbs were chilled.
   Земли зеленой / кровь странников стыла.
    
   Never hall or homestead its high gables
   Ни дворца, ни дома / они не увидели,
    
   in the light uplifting in that land saw they,
   Держа дорогу / по этому краю,

1810

   but a pathway plain by passing feet
   Но тропа на равнине / была протоптана
    
   was broadly beaten. Thither bent their steps
   Множеством стоп. / Свернул в ту сторону
    
   Flinding go-Fuilin, whose feet remembered
   Флиндинг го-Фуилин, / чьи ноги помнили
    
   that white roadway. In a while they reached
   Дорогу белую. / Достигли вскоре
    
   to the acres' end, that ever narrowing
   Ее конца / - становясь все уже,

1815

   twixt wall and water did wane at last
   Меж стеной и стремнинами, / она растворилась
    
   to blossomy banks by the borders of the way.
   В берегах цветущих, / благоуханных.
    
   A spuming torrent, in spate tumbling
   Поток бурливый / в половодье буйном
    
   from the highest hill of the Hunters' Wold
   С высочайшей вершины / Нагорья Охотников,
    
   clove and crossed it; there of carven stone
   Стекал, его рассекая, / там, вырезан в скалах,

1820

   with slim and shapely slender archway
   Стройный и тонкий, / изогнутый аркой,
    
   a bridge was builded, a bow gleaming
   Мост возвышался / - лук, мерцающий,
    
   in the froth and flashing foam of Ingwil,
   В летящей пене / кипенной Ингвиль,
    
   that headlong hurried and hissed beneath.
   Внизу бегущей / в брызгах и плеске.
    
   Where it found the flood, far-journeyed Narog,
   Где она впадала / в полноводный Нарог,

1825

   there steeply stood the strong shoulders
   Мощные стены / холмов высились,
    
   of the hills, o'erhanging the hurrying water;
   Скалы, нависающие / над стремниной.
    
   there shrouded in trees a sheer terrace,
   Там, укрыт деревами, / уступ отвесный,
    
   wide and winding, worn to smoothness,
   Просторный, годами / отполированный,
    
   was fashioned in the face of the falling slope.
   Был высечен в склоне / холма склоненном.

1830

   Doors there darkly dim gigantic
   Врата, огромные, / угрюмые, мрачные
    
   were hewn in the hillside; huge their timbers,
   В горе были вырублены, / со створками мощными,
    
   and their posts and lintels of ponderous stone.
   С громоздкими сваями, / из камня изваянными,
    
   They were shut unshakeable. Then shrilled a trumpet
   Сомкнуты несокрушимо. / Вдруг раздался горн,
    
   as a phantom fanfare faintly winding
   Дальний отзвук / фанфар донесся

1835

   in the hill from hollow halls far under;
   Из-под холма полого, / из дворцов подземных,
    
   a creaking portal with clangour backward
   Со скрипом и скрежетом / проход растворился,
    
   was flung, and forth there flashed a throng,
   И вперед навстречу / толпа высыпала,
    
   leaping lightly, lances wielding,
   Прыжками проворными, / потрясая копьями,
    
   and swift encircling seized bewildered
   Окружила стремительно / ошеломленных странников,

1840

   the wanderers wayworn, wordless haled them
   И, взяв под стражу, / без слов повела
    
   through the gaping gateway to the glooms beyond.
   Сквозь зияющий / зев ворот во мрак.
    
   Ground and grumbled on its great hinges
   С грохотом повернулись / на огромных петлях
    
   the door gigantic; with din ponderous
   Громадные врата, / громко лязгнув,
    
   it clanged and closed like clap of thunder,
   Захлопнулись / с громовым ударом,

1845

   and echoes awful in empty corridors
   И отзвук зловеще / под незримыми сводами
    
   there ran and rumbled under roofs unseen;
   Побежал, покатился / по пустым переходам.
    
   the light was lost. Then led them on
   Свет померк. / Повели их дале,
    
   down long and winding lanes of darkness
   По длинным, извилистым / переулкам во мгле,
    
   their guards guiding their groping feet,
   Направляли стражи / их стопы усталые,

1850

   till the faint flicker of fiery torches
   Покуда бледный / отблеск факелов
    
   flared before them; fitful murmur
   Не сверкнул впереди, / прерывистый ропот
    
   as of many voices in meeting thronged
   Множества голосов / на сборище многолюдном
    
   they heard as they hastened. High sprang the roof.
   Они услышали. / Раздался свод.
    
   Round a sudden turning they swung amazed,
   За поворотом внезапным / застыли они в изумлении,

1855

   and saw a solemn silent conclave,
   Узрев суровый / совет смолкший,
    
   where hundreds hushed in huge twilight
   Где сотни, стихнув, / в густых сумерках
    
   neath distant domes darkly vaulted
   Под высоко / вознесенным куполом,
    
   them wordless waited. There waters flowed
   Молча, их ожидали. / Воды журчали,
    
   with washing echoes winding swiftly
   Струясь стремительно, / рассыпая эхо,

1860

   amid the multitude, and mounting pale
   Мимо сонма, и, / бледно мерцая, взметались
    
   for fifty fathoms a fountain sprang,
   Струи фонтана / на полсотни саженей
    
   and wavering wan, with winking redness
   И опадали, алым / отливая тускло,
    
   flushed and flickering in the fiery lights,
   Полыхая и перемигиваясь / в пламени факелов,
    
   it fell at the feet in the far shadows
   К стопам восседающего / средь теней сумрачных

1865

   of a king with crown and carven throne.
   Владыки венценосного / на резном троне.
    
    
    
    
   A voice they heard neath the vault rolling,
   Глас они услышали, / катящийся из-под купола,
    
   and the king them called: Who come ye here
   Король воззвал к ним: / "Кто вы такие,
    
   from the North unloved to Nargothrond,
   Явились с немилого, / Нарготронду севера,
    
   a Gnome of bondage and a nameless Man?
   Ном-невольник / и безвестный смертный?

1870

   No welcome finds here wandering outlaw;
   Нет приема здесь / беззаконным преступникам,
    
   save his wish be death he wins it not,
   Иного, кроме / смерти стремительной,
    
   for those that have looked on our last refuge
   Посмевшему узреть / наш приют последний
    
   it boots not to beg other boon of me.'
   Нет у меня / милости иной".
    
   Then Flinding go-Fuilin freely answered:
   Флиндинг го-Фуилин / ответствовал смело:

1875

   'Has the watch then waned in the woods of Narog,
   "Иль стражи расточились в лесах Нарога,
    
   since Orodreth ruled this realm and folk?
   С тех пор, как Ородрет / принял правленье?
    
   Or how have the hunted thus hither wandered,
   Иль прошли бы мы, / преследуемые, к порогу,
    
   if the warders willed it not thy word obeying;
   Коль охрана бы слова / твоего не ослущалась?
    
   or how hast not heard that thy hidden archer,
   Иль ты не слышал, / как твой лучник сокрытый,

1880

   who shot his shaft in the shades of the forest,
   Что сквозь лесной сумрак / в нас стрелу послал,
    
   there learned our lineage, Lord of Narog,
   Услыхал родословие наше, / о Владыка Нарога,
    
   and knowing our names his notched arrows,
   И, узнав имена, / боле в нас не целил
    
   loosed no longer?' Then low and hushed
   Острые стрелы?" / И ропот тихий,
    
   a murmur moved in the multitude,
   Толк и шепот / по толпе прошелся,

1885

   and some were who said: "Tis the same in truth:
   И рекли некоторые: / "Это правда,
    
   the long looked-for, the lost is found,
   Кого потеряли мы, / кого разыскивали,
    
   the narrow path he knew to Nargothrond
   Вернулся, тропу / в Нарготронд ведая,
    
   who was born and bred here from babe to youth';
   Тот, кто родился / средь нас и вырос",
    
   and some were who said: 'The son of Fuilin
   А другие молвили: / "Сына Фуилина

1890

   was lost and looked for long years agone.
   Долгие годы, / потеряв, мы разыскивали.
    
   What sign or token that the same returns
   По какой примете / его опознаем мы?
    
   have we heard or seen? Is this haggard fugitive
   Ужель сей бродяга / со спиной склоненной,
    
   with back bended the bold leader,
   Изможденный, измученный / - наш вождь отважный,
    
   the scout who scoured, scorning danger,
   Разведчик, пробиравшийся, / презрев опасность,

1895

   most far afield of the folk of Narog?'
   Дальше всех за пределы / из племени Нарога?"
    
   'That tale was told us,' returned answer
   "Повесть поведана", / - ответ последовал
    
   the Lord Orodreth, 'but belief were rash.
   Владыки Ородрета, / - "Но нет ей веры.
    
   That alone of the lost, whom leagues afar
   Ужель единственный / из плененных узников,
    
   the Orcs of Angband in evil bonds
   Орками Ангбанда / в жестоких оковах

1900

   have dragged to the deeps, thou darest home,
   Брошенных в бездну, / удачей иль доблестью
    
   by grace or valour, from grim thraldom,
   Ты вырваться сумел / из рабства страшного -
    
   what proof dost thou proffer? What plea dost show
   Чем подтвердишь ты? / Чем ты поручишься,
    
   that a Man, a mortal, on our mansions hidden
   Что в живых остаться / смертному следует,
    
   should look and live, our league sharing?'
   Человеку, узревшему / наши чертоги?"
    
    
    

1905

   Thus the curse on the kindred for the cruel slaughter
   Так помутило сердце его / проклятье племени
    
   at the Swans' Haven there swayed his heart,
   За резню жестокую / в Лебединой Гавани,
    
   but Flinding go-Fuilin fiercely answered:
   Но Флиндинг го-Фуилин / молвил яростно:
    
   'Is the son of Hurin, who sits on high
   "Иль сын Хурина, / высоко восседающего
    
   in a deathless doom dreadly chained,
   Смерти не ведая, / в страшных оковах,

1910

   unknown, nameless, in need of plea
   Безымян, безвестен, / чтоб в обеленье нуждаться,
    
   to fend from him the fate of foe and spy?
   Доказывать, он / - не враг, не лазутчик?
    
   Flinding the faithful, the far wanderer,
   Флиндинг верный, / странник, прошедший
    
   though form and face fires of anguish
   Сквозь пламя пыток, / встретив страдания,
    
   and bitter bondage, Balrogs' torment,
   Сквозь горечь плена / и бичи балрогов,

1915

   have seared and twisted, for a song of welcome
   Истощен, изувечен, / по возвращении
    
   had hoped in his heart at that home-coming
   На песню приветную / в сердце надеялся,
    
   that he dreamed of long in dark labour.
   Мечтая о ней / за трудами тяжкими.
    
   Are these deep places to dungeons turned,
   Иль превратились / эти пещеры
    
   a lesser Angband in the land of the Gnomes?'
   В подземелья Ангбанда / под властью Номов?"

1920

   Thereat was wrath aroused in Orodreth's heart,
   Ярость вскипела / в сердце Ородрета,
    
   and the muttering waxed to many voices,
   Ропот сердитый / по чертогу пронесся,
    
   and this and that the throng shouted;
   Тут и там в толпе / раздавались крики,
    
   when sweet and sudden a song awoke,
   Но вдруг внезапный / напев нежный,
    
   a voice of music o'er that vast murmur
   Глас мелодичный / над молвью и гомоном

1925

   mounted in melody to the misty domes;
   Взметнулся музыкой / под туманный купол,
    
   with clear echoes the caverned arches
   Звонким эхом / резные арки
    
   it filled, and trembled frail and slender,
   Наполнил, / затрепетал напев
    
   those words weaving of welcome home
   Песни радушной, / приветствия страннику,
    
   that the wayweary had wooed from care
   Что с первых пор / исцеляла усталость,

1930

   since the Gnomes first knew need and wandering.
   Как Номы познали / нужду и скитания.
    
   Then hushed was the host; no head was turned,
   Стихла толпа, / обернуться не смея,
    
   for long known and loved was that lifted voice,
   Ибо все любили / сей голос высокий,
    
   and Flinding knew it at the feet of the king
   И Флиндинг узнал его, / у подножья престола,
    
   like stone graven standing silent
   Возвышаясь безмолвно / изваянием каменным,

1935

   with heart laden; but Hurin's son
   С тяжелым сердцем, / но в сыне Хурина
    
   was waked to wonder and to wistful thought,
   Пробудилась тоска, / и, дивясь, озирал он
    
   and searching the shadows that the seat shrouded,
   Сумрак и тени, / престол скрывавшие,
    
   the kingly throne, there caught he thrice
   Трон королевский, / и трижды заметил
    
   a gleam, a glimmer, as of garments white.
   Блик, отблеск / белого одеяния.

1940

   'Twas frail Finduilas, fleet and slender,
   То была Финдуилас, / быстрая, стройная,
    
   to woman's stature, wondrous beauty,
   В полную силу / красы блистающей
    
   now grown in glory, that glad welcome
   Ныне расцветшая, / слово приветствия
    
   there raised in ruth, and wrath was stilled.
   Возвысила в жалости, / смирив возмущенье.
    
   Locked fast the love had lain in her heart
   Долго в душе ее / любовь таилась,

1945

   that in laughter grew long years agone
   Возросшая в радости / в давние годы,
    
   when in the meads merrily a maiden played
   Когда в детстве / на лугах веселых
    
   with fleet-footed Fuilin's youngling.
   Она играла / с Флиндингом юным.
    
   No searing scars of sundering years
   Шрамы страшные лет, / минувших в разлуке,
    
   could blind those eyes bright with welcome,
   Не могли обмануть / сих глаз сияющих,

1950

   and wet with tears wistful trembling
   Горящих радушием, / блиставших слезами
    
   at the grief there graven in grim furrows
   При виде бедствий, / избороздивших морщинами
    
   on the face of Flinding. 'Father, ' said she,
   Чело Флиндинга. / "Отец, - рекла она, -
    
   'what dream of doubt dreadly binds thee?
   Что за морок страшный / тебя сковал сомненьем?
    
   'Tis Flinding go-Fuilin, whose faith of yore
   Это Флиндинг го-Фуилин, / в чьей верности в древности

1955

   none dared to doubt. This dark, lonely,
   Не смел сомневаться / никто, и с ним
    
   mournful-fated Man beside him
   Человек печальный / судьбы скорбной,
    
   if his oath avows the very offspring
   Коль он поручился, / что се - сын
    
   of Hurin Thalion, what heart in this throng
   Хурина Талиона, / чье сердце посмеет
    
   shall lack belief or love refuse?
   Усомниться в вере / иль в любви отказать?

1960

   But are none yet nigh us that knew of yore
   Нет ужель средь нас / встарь знававших
    
   that mighty of Men, mark of kinship
   Человека могучего, / чтоб родства приметы
    
   to seek and see in these sorrow-laden
   Искать и найти их / в челе и чертах,
    
   form and features? The friends of Morgoth
   Скорбью измученных? / Друзья Моргота
    
   not thus, methinks, through thirst and hunger
   Не так, мне мнится, / сквозь голод и жажду,

1965

   come without comrades, nor have countenance
   Приходят одни, / без отряда оружного,
    
   thus grave and guileless, glance unflinching.'
   Не смотрят сурово, / печально и прямо".
    
   Then did Turin's heart tremble wondering
   Тут сердце Турина / встрепенулось
    
   at the sweet pity soft and gentle
   Навстречь ее / состраданию нежному,
    
   of that tender voice touched with wisdom
   Мягкому голосу, / полному мудрости,

1970

   that years of yearning had yielded slow;
   Плода долгих лет, / тоской наполненных,
    
   and Orodreth, whose heart knew ruth seldom,
   Ородрет, жалость / знававший редко,
    
   yet loved deeply that lady dear,
   Любил глубоко / дочь ненаглядную,
    
   gave ear and answer to her eager words,
   И, слух склонив / к словам ее страстным,
    
   and his doubt and dread of dire treachery,
   Сомненья свои, / и страх предательства,

1975

   and his quick anger, he quelled within him.
   И ярость скорую / смирил в сердце.
    
   No few were there found who had fought of old
   Немало нашлось / тех, кто в битве бился,
    
   where Finweg fell in flame of swords,
   Где пал Финвег / в пламени мечей,
    
   and Hurin Thalion had hewn the throngs,
   И Хурин Талион / повергнул орды,
    
   the dark Glamhoth's demon legions,
   Темных Гламхот / войска несметные,

1980

   and who called there looked and cried aloud:
   Тех, кто вгляделся / и вслух воскликнул:
    
   Tis the face of the father new found on earth,
   "Вот лицо отца, / вновь увиденное,
    
   and his strong stature and stalwart arms;
   Стать его мощная, / руки сильные,
    
   though such care and sorrow never claimed his sire,
   Хоть чело отцовское / так печаль не пятнала,
    
   whose laughing eyes were lighted clear
   Глаза его светлые / всегда улыбались,

1985

   at board or battle, in bliss or in woe.'
   На войне иль пиру, / в веселье иль в скорби".
    
   Nor could lack belief for long the words
   Никто не смел / сомневаться боле,
    
   and faith of Flinding when friend and kin
   Когда узрели / лицо Флиндинга
    
   and his father hastening that face beheld.
   Друзья его, родичи / и отец примчавшийся.
    
   Lo! sire and son did sweet embrace
   Зрите! Крепко обнялись / отец и сын

1990

   neath trees entwining tangled branches
   Под ветвями сплетенными / дерев склоненных
    
   at the dark doorways of those deep mansions
   На пороге чертогов, / возведенных в глубинах
    
   that Fuilin's folk afar builded,
   Роднею Фуилина / когда-то прежде,
    
   and dwelt in the deep of the dark woodland
   Где жили они / в глуши чащобы,
    
   to the West on the slopes of the Wold of Hunters.
   На запад от склонов / Нагорья Охотников.

1995

   Of the four kindreds that followed the king,
   Из четырех племен, / за королем последовавших,
    
   the watchtowers' lords, the wold's keepers
   Бдящих башен владык, / стражей нагорья,
    
   and the guards of the bridge, the gleaming bow
   Дозорных моста, / дуги мерцающей,
    
   that was flung o'er the foaming froth of Ingwil,
   Изогнувшейся / над пенной Ингвиль,
    
   from Fuilin's children were first chosen,
   Были первыми / дети Фуилина,

2000

   most noble of name, renowed in valour.
   Прославлены доблестью, / благородны рожденьем.
    
   In those halls in the hills at that homecoming
   В чертогах этих / в час возвращенья
    
   mirth was mingled with melting tears
   Смешалось веселье / со слезами пролитыми
    
   for the unyielding years whose yoke of pain
   Над годами страданий, / согнувшими тяготами
    
   the form and face of Fuilin's son
   Осанку гордую / сына Фуилина,

2005

   had changed and burdened, chilled the laughter
   Чело его омрачили, / охладили смех,
    
   that leapt once lightly to his lips and eyes.
   Прежде легко / с уст слетавший,
    
   Now in kindly love was care lessened,
   В доброте и любови / бремя ослабло,
    
   with song assuaged sadness of hearts;
   Песни утолили / сердец печали,
    
   the lights were lit and lamps kindled
   Лампады затеплились, / светильники воссияли

2010

   o'er the burdened board; there bade they feast
   Над столами накрытыми, / на пир последовали
    
   Turin Thalion with his true comrade
   Турин Талион / с товарищем верным
    
   at the long tables' laden plenty,
   За длинные столы, / от угощенья ломящиеся,
    
   where dish and goblet on the dark-gleaming
   Из дерева навощенного, / полированного, сверкающего
    
   wood well-waxed, where the wine-flagons
   Где блюда, и чаши, / и кувшины винные

2015

   engraven glistened gold and silver.
   Гравировкой сияли / золотой и серебряной.
    
   Then Fuilin filled with flowing mead,
   Там Фуилин наполнил / медом текучим,
    
   dear-hoarded drink dark and potent
   Темным, крепким / питьем драгоценным,
    
   a carven cup with curious brim,
   Кубок резной, / по краю затейливо
    
   by ancient art of olden smiths
   Искусством древних / кузнецов изготовленный,

2020

   fairly fashioned, filled with marvels;
   Украшенный дивно, / красы чудесной.
    
   there gleamed and lived in grey silver
   Жило в серебре / сером, мерцающем
    
   the folk of Faerie in the first noontide
   Племя Фаэри / в первый полдень
    
   of the Blissful Realms; with their brows wreathed
   Блаженных Земель - / в венках золотых,
    
   in garlands golden with their gleaming hair
   С волосами сияющими, / по ветру вьющимися,

2025

   in the wind flying and their wayward feet
   С легкими стопами, / по лугам невянущим,
    
   fitful flickering, on unfading lawns
   По полянам порхающими / прихотливо,
    
   the ancient Elves there everlasting
   Эльфы давних времен / там в вечном веселье
    
   danced undying in the deep pasture
   Танцевали беспечно / на тайных пажитях
    
   of the gardens of the Gods; there Glingol shone
   В садах богов, / там Глингол сияла,

2030

   and Bansil bloomed with beams shimmering,
   И Бансиль блистал / лучами белыми,
    
   mothwhite moonlight from its misty flowers;
   Лунный свет изливая / из бутонов благоуханных,
    
   the hilltops of Tun there high and green
   Вершина Туна / вставала в травах,
    
   were crowned by Cor, climbing, winding,
   Коронована Кором, / и по склонам карабкался
    
   town white-walled where the tower of Ing
   Град белостенный, / где башня Инга

2035

   with pale pinnacle pierced the twilight,
   Бледным шпилем / прошивала сумерки,
    
   and its crystal lamp illumined clear
   И кристалл маяка / сверкал, озаряя
    
   with slender shaft the Shadowy Seas.
   Тонким лучом / Моря Теней.
    
   Through wrack and ruin, the wrath of the Gods,
   Сквозь гибель и беды, / сквозь гнев богов,
    
   through weary wandering, waste and exile,
   Изнурительное изгнанье, / скитанья и скорби

2040

   had come that cup, carved in gladness,
   Прошла эта чаша, / создана в счастье,
    
   in woe hoarded, in waning hope
   В невзгодах хранима, / средь надежд увядающих,
    
   when little was left of the lore of old.
   Когда мало осталось / от мудрости древней.
    
   Now Fuilin at feast filled it seldom
   На пиру наполнял ее / Фуилин редко,
    
   save in pledge of love to proven friend;
   Лишь другу проверенному / в любви подвержденье,

2045

   blithely bade he of that beaker drink
   Испить из кубка / поднес он весело,
    
   for the sake of his son that sate nigh him
   Ради сына своего, / рядом с ним восседавшего,
    
   Turin Thalion in token sure
   Турину Талиону, / в знак союза,
    
   of a league of love long enduring.
   Любви и дружества / на долгие годы.
    
   Hurin's child chief of Hithlum,
   "О чадо Хурина, / вождь Хитлума,

2050

   with mourning marred, may the mead of the Elves
   Омраченный печалью, / пусть мед эльфов
    
   thy heart uplift with hope lightened;
   Душу твою / надеждой наполнит,
    
   nor fare thou from us the feast ended,
   Не покидай нас / по окончанью пира,
    
   here deign to dwell; if this deep mansion
   Соизволь остаться; / коль своды сумрачные
    
   thus dark-dolven dimly vaulted
   Сих чертогов пещерных / тебе не противны,

2055

   displease thee not, a place awaits thee.'
   Место достойное / тебя ожидает".
    
   There deeply drank a draught of sweetness
   Меда глоток / сделал глубокий
    
   Turin Thalion and returned his thanks
   Турин Талион, / благодарность горячую
    
   in eager earnest, while all the folk
   Ему в ответ вознеся / всем сердцем.
    
   with loud laughter and long feasting,
   Веселье громкое / и долгое пиршество,

2060

   with mournful lay or music wild
   Печальные повести, / напевы волшебные
    
   of magic minstrels that mighty songs
   Менестрелей, сплетавших / песни могучие
    
   did weave with wonder, there wooed their hearts
   С чудесным искусством, / сердца их очистили
    
   from black foreboding; there bed's repose
   От черных предчувствий. / Приготовлено гостю
    
   their guest was granted, when in gloom silent
   Было ложе для отдыха, / когда во мгле

2065

   the light and laughter and the living voices
   Голоса умолкли / и смех утих,
    
   were quenched in slumber. Now cold and slim
   Огни погасли, / в сон погрузившись.
    
   the sickle of the Moon was silver tilted
   Месяца серп / склонился серебряный
    
   o'er the wan waters that washed unsleeping,
   Над водою недреманной, / зыбкими волнами
    
   nightshadowed Narog, the Gnome-river.
   Ночного Нарога, / реки Номов.

2070

   In tall treetops of the tangled wood
   В ветвях сплетенных / вершин древесных
    
   there hooted hollow the hunting owls.
   Ухали гулко / совы, охотясь.
    
   Thus fate it fashioned that in Fuilin's house
   Так судьба судила, / что в доме Фуилина
    
   the dark destiny now dwelt awhile
   Приют на время / нашелся року
    
   of Turin the tall. There he toiled and fought
   Высокого Турина. / Воевал и трудился

2075

   with the folk of Fuilin for Flinding's love;
   Он с родом Фуилина / из любви к Флиндингу,
    
   lore long forgotten learned among them,
   Средь них изучал / древнюю мудрость,
    
   for light yet lingered in those leaguered places,
   Забытую ныне, / ибо в землях хранимых
    
   and wisdom yet lived in that wild people,
   Теплилось сияние / ее средь племени,
    
   whose minds yet remembered the Mountains of the West
   Хранившем в памяти / пики Запада

2080

   and the faces of the Gods, yet filled with glory
   И лики богов, / благословенном
    
   more clear and keen than kindreds of the dark
   Боле народов, / живущих во мраке,
    
   or Men unwitting of the mirth of old.
   Иль смертных, не ведавших / радости древней.
    
   Thus Fuilin and Flinding friendship showed him,
   Так Флиндинг и Фуилин / дружество выказали,
    
   and their halls were his home, while high summer
   Был дворец ему домом. / Успело лето

2085

   waned to autumn and the western gales
   Смениться осенью, / с ветвей усталых
    
   the leaves loosened from the labouring boughs;
   Бури с запада / листву оборвали,
    
   the feet of the forest in fading gold
   Корни деревьев / покрыв бурым,
    
   and burnished brown were buried deeply;
   Глубоко зарыв / в тусклое злато.
    
   a restless rustle down the roofless aisles
   Наполнив шепотом, / немолчным шорохом

2090

   sighed and whispered. Lo! the Silver Wherry,
   Колоннады лесные. / Ладья серебряная
    
   the sailing Moon with slender mast,
   Луны под парусом, / с мачтою стройной,
    
   was filled with fires as of furnace golden
   Огнем пылающая, / очагу подобная,
    
   whose hold had hoarded the heats of summer,
   Хранящему лета / жар драгоценный,
    
   whose shrouds were shaped of shining flame
   Со снастями, свитыми / из светлого пламени,

2095

   uprising ruddy o'er the rim of Evening
   Поплыла, багровея, / по просторам Вечера
    
   by the misty wharves on the margin of the world.
   У туманных пристаней / на крае мира.
    
   Thus the months fleeted and mightily he fared
   Так текли месяцы, / Турин странствовал
    
   in the forest with Flinding, and his fate waited
   В лесах с Флиндингом, / и судьба его медлила,
    
   slumbering a season, while he sought for joy
   Задремав на время, / покуда радость

2100

   the lore learning and the league sharing
   Искал он в мудрости / и делил дружбу
    
   of the Gnomes renowned of Nargothrond.
   С Номами прославленными / Нарготронда.
    
   The ways of the woods and the land's secrets
   Тайны земли / и тропы лесные
    
   by winter unhindered whether snow or sleet
   Постиг он быстро, / в путь отправляясь,
    
   he wandered far, he learned swiftly
   Зимы не страшась, / закален непогодой,

2105

   to weathers hardened, or slanting rain
   Равнодушен к снегу, / дождю или граду,
    
   from glowering heavens grey and sunless
   К ледяному ливню, / косо хлеставшему
    
   cold and cruel was cast to earth,
   С серых, суровых / небес бессолнечных,
    
   till the floods were loosed and the fallow waters
   Покуда потоки / не хлынули полноводно,
    
   of sweeping Narog, swollen, angry,
   Воды Нарога, / в ярости все сметая,

2110

   were filled with flotsam and foaming turbid
   Помутившись, полнясь / пеной и мусором,
    
   passed in tumult; or twinkling pale
   Не промчались с ревом, / не распахнулся,
    
   ice-hung evening was opened wide,
   Бледно блистая, / простор вечерний,
    
   a dome of crystal o'er the deep silence
   Купол кристальный / над тишью глубокой
    
   of the windless wastes and the woods standing
   Безветренных пустошей, / чащоб застывших,

2115

   like frozen phantoms under flickering stars.
   Подобных призракам / под звездными переливами.
    
   By day or night danger needless
   Днем и ночью / без нужды Турин
    
   he dared and sought for, his dread vengeance
   Искал опасности, / ненасытно
    
   ever seeking unsated on the sons of Angband;
   Месть неся / сынам Ангбанда,
    
   yet as winter waxed wild and pathless,
   Но зима наступила / на бездорожье,

2120

   and biting blizzards the bare faces
   Завыли вьюги / над нагими вершинами,
    
   lashed and tortured of the lonely tors
   Хлеща мучительно / холмы глухие
    
   and haggard hilltops, in the halls more often
   И пустынные склоны / - и стал появляться
    
   : was he found in fellowship with the folk of Narog,
   Чаще Турин / в чертогах Нарога,
    
   and cunning there added in the crafts of hand,
   Обрел он у Номов / уменья в ремеслах,

2125

   and in subtle mastery of song and music
   В мастерстве утонченном / песен и музыки,
    
   and peerless poesy, to his proven lore
   В искусстве слагания / стихов несравненных
    
   and wise woodcraft; there wondrous tales
   Вдобавок к испытанной / мудрости следопыта,
    
   were told to Turin in tongues of gold
   Сказаниям Турин / внимал златоустов
    
   in those mansions deep, there many a day
   День за днем / в дворцах подземных,

2130

   to the hearth and halls of the haughty king
   Где в чертогах / владыки надменного
    
   did those friends now fare to feast and game,
   Собирались друзья / на пир и забаву,
    
   for frail Finduilas her father urged
   Ибо Финдуилас / отца убедила
    
   to his board and favour to bid those twain,
   К сим двоим / быть благосклонным,
    
   and it grudging her granted that grimhearted
   Сердце скрепя, / согласился суровый

2135

   king deep-counselled -- cold his anger,
   Король скрытный, / на жалость нескорый,
    
   his ruth unready, his wrath enduring;
   Владыка злопамятный, / чей гнев холоден.
    
   yet fierce and fell by the fires of hate
   Но в груди его / свирепая ненависть
    
   his breast was burned for the broods of Hell
   К порожденьям преисподней / полыхала люто
    
   (his son had they slain, the swift-footed
   (Сын был сражен его / быстроногий

2140

   Halmir the hunter of hart and boar),
   Ими, Халмир, / ловчий оленей),
    
   and kinship therein the king ere long
   И вскоре король / родство обнаружил
    
   in his heart discovered for Hurin's son,
   В сердце своем / с сыном Хурина,
    
   dark and silent, as in dreams walking
   Молчаливым, мрачным, / погруженным в думы
    
   of anguish and regret and evergrowing
   О страданьи, сожаленьи, / о вечно растущем

2145

   feud unsated. Thus favour soon
   Долге вражды, / неутоленной мести.
    
   by the king accorded of the company of his board
   Вскоре Турин / в войско вошел
    
   he was member made, and in many a deed
   Королевской милостью, / и множеством подвигов,
    
   and wild venture to West and North
   Странствий рискованных / на север, на запад,
    
   he achieved renown among the chosen warriors
   Стал он прославлен / меж первых воинов

2150

   and fearless bowmen; in far battles
   Меж бесстрашных стрелков, / в боях далеких,
    
   in secret ambush and sudden onslaught,
   Скрытных засадах, / нападеньях внезапных,
    
   where fell-tongued flew the flying serpents,
   Когда злоязыкие / жалили змеи -
    
   their shafts envenomed, in valleys shrouded
   Стрелы летучие / с остриями отравленными,
    
   he played his part, but it pleased him little,
   Роль играл он свою, / но мало радовался,

2155

   who trusted to targe and tempered sword,
   Лишь мечу / и щиту доверяя,
    
   whose hand was hungry for the hilts it missed
   По рукояти / клинка тоскуя,
    
   but dared never a blade since the doom of Beleg
   И все ж не смея / меча коснуться
    
   to draw or handle. Dear-holden was he,
   После гибели Белега. / Дорог был
    
   though he wished nor willed it, and his works were praised.
   Турин соратникам, / к тому не стремясь,

2160

   When tales were told of times gone by,
   Окружен почетом, / того не желая.
    
   of valour they had known, of vanished triumph,
   Раз рассказ повелся / о былых свершеньях,
    
   glory half-forgot, grief remembered,
   Древних горестях, / прошлых победах,
    
   then they bade and begged him be blithe and sing
   Попросили Турина / спеть весело
    
   of deeds in Doriath in the dark forest
   О деяньях в Дориате, / в дебрях лесных,

2165

   by the shadowy shores that shunned the light
   На брегах тенистых, / от света сокрытых,
    
   where Esgalduin the Elf-river
   Где Эсгалдуин, / поток эльфийский,
    
   by root-fenced pools roofed with silence,
   Мимо омутов, / укрытых молчанием,
    
   by deep eddies darkly gurgling,
   Прудов у корней, / водоворотов бурлящих,
    
   Rowed fleetly on past the frowning portals
   Мимо хмурых врат / Тысячи Пещер

2170

   of the Thousand Caves. Thus his thought recalled
   Тек стремительно. / Вспомнились Турину
    
   the woodland ways where once of yore
   Тайные тропы, / по которым когда-то
    
   Beleg the bowman had a boy guided
   Белег-охотник / водил отрока,
    
   by slade and slope and swampy thicket
   Сквозь густые заросли, / по лощинам и склонам
    
   neath trees enchanted; then his tongue faltered
   В лесах зачарованных, / и запнулся язык его,

2175

   and his tale was stilled. At Turin's sorrow
   И повесть прервалась. / Печаль Турина
    
   one marvelled and was moved, a maiden fair
   Удивила и тронула / деву нежную,
    
   the frail Finduilas that Failivrin,
   Финдуилас, / именем Фаиливрин,
    
   the glimmering sheen on the glassy pools
   Светлым бликом / на Иврин-озере
    
   of Ivrin's lake the Elves in love
   Эльфы недавно / прозвали с любовью.

2180

   had named anew. By night she pondered
   Погружалась в думы / дева ночами
    
   and by day wondered what depth of woe
   И днем дивилась, / что за бездны горя,
    
   lay locked in his heart his life marring;
   В сердце сокрытые, / его судьбу омрачают,
    
   for the doom of dread and death that had fallen
   Ибо участь ужасную / и смерть, постигшую
    
   on Beleg the bowman in unbroken silence
   Белега-лучника / обходил молчанием

2185

   Turin warded, nor might tale be won
   Стойко Турин, / и о скитаньях совместных,
    
   of Flinding the faithful of their fare and deeds
   Правды о деяньях / не удавалось добиться
    
   in the waste together. Now waned her love
   От верного Флиндинга. / Поблекла любовь ее,
    
   for the form and face furrowed with anguish,
   Ибо страданья / чело его исказили,
    
   for the bended back and broken strength,
   Спину согнули, / лишили силы,

2190

   the wistful eyes and the withered laughter
   Померкли очи, / угасла улыбка
    
   of Flinding the faithful, though filled was her heart
   Верного Флиндинга, / хоть душа ее полнилась
    
   with deepwelling pity and dear friendship.
   Глубокой жалостью / и нежной дружбой.
    
   Grown old betimes and grey-frosted,
   Постарев преждевременно, / поседев до срока,
    
   he was wise and kindly with wit and counsel,
   Был он мудр и добр / словом и делом,

2195

   with sight and foresight, but slow to wrath
   Одарен предвиденьем, / но не доблестью безрассудной,
    
   nor fiercely valiant, yet if fight he must
   На ярость нескор, / хотя сражений
    
   his share he shirked not, though the shreds of fear
   Отнюдь не бежал / он, хоть тени ужаса
    
   in his heart yet hung; he hated no man,
   В душе его жили. / Не ведал он ненависти,
    
   but he seldom smiled, save suddenly a light
   Но улыбался редко, / озарялось только

2200

   in his grave face glimmered and his glance was fired:
   Чело его мрачное, / глаза загорались,
    
   Finduilas maybe faring lightly
   Коль Финдуилас видел / он, скользящую
    
   on the sward he saw or swinging pale,
   По травам, мелькающую / бликом бледным,
    
   a sheen of silver down some shadowy hall.*
   Серебряным отблеском / в сумрачных залах.
    
   Yet to Turin was turned her troublous heart
   Но к Турину обратилось / сердце ее встревоженное,

2205

   against will and wisdom and waking thought:
   Воле вопреки, / наперекор намереньям,
    
   in dreams she sought him, his dark sorrow
   Во снах, отыскав его, / скорбь она
    
   with love lightening, so that laughter shone
   Исцеляла любовью, / и снова в очах его
    
   in eyes new-kindled, and her Elfin name
   Разгоралась радость, / и пылко слетало
    
   he eager spake, as in endless spring
   С уст его / эльфийское имя,

2210

   they fared free-hearted through flowers enchanted
   Вечной весной / бродили беспечно
    
   with hand in hand o'er the happy pastures
   Вместе они / по полянам цветущим
    
   of that land that is lit by no light of Earth,
   Страны, неземным / сияньем залитой,
    
   by no moon nor sun, down mazy ways
   Проходя немало / троп перепутанных,
    
   to the black abysmal brink of waking.
   И черным казался / час пробужденья.

2215

   From woe unhealed the wounded heart
   От скорби неисцеленная / душа раненная
    
   of Turin the tall was turned to her.
   Турина статного / к ней обратилась.
    
   Amazed and moved, his mind's secret
   Изумлен и взволнован, / стремленья сердца
    
   half-guessed, half-guarded, in gloomy hour
   Страшась разгадать, / в час тоскливый
    
   of night's watches, when down narrow winding
   Полуночных бдений, / в тяжелых раздумьях

2220

   paths of pondering he paced wearily,
   Узкие тропы / измеряя шагами,
    
   he would lonely unlock, then loyal-hearted
   К сокровенному обращался, / но во имя верности
    
   shut fast and shun, or shroud his grief
   Гнал прочь эти думы, / иль горе топил
    
   in dreamless sleep, deep oblivion
   Во сне без грез, / забытьи глубоком,
    
   where no echo entered of the endless war
   Где не было места / боям бесконечным,

2225

   of waking worlds, woe nor friendship,
   Вьяве гремевшим, / горю иль дружбе,
    
   Bower nor firelight nor the foam of seas,
   Ни плеск прибоя, / ни пламени отблеск
    
   a land illumined by no light at all.
   Ни света луч / сей земли не касался.
    
    
    
    
   ! hands unholy, ! heart of sorrow,
   "О длани нечистые! / о душа несчастная!
    
   ! outlaw whose evil is yet unatoned,
   О преступник, чье зло / еще не искуплено!

2230

   wilt thou, troth-breaker, a treason new
   Обет нарушивший, / предательство новое
    
   to thy burden bind; thy brother-in-arms,
   Добавишь ли к бремени, / брата, соратника,
    
   Flinding go-Fuilin thus foully betray,
   Флиндинга подло / предать ли посмеешь,
    
   who thy madness tended in mortal perils,
   Того, кто берег / тебя, обезумевшего,
    
   to thy waters of healing thy wandering feet
   Средь смертных опасностей, / слабые стопы

2235

   did lead at the last to lands of peace,
   Твои привел / к исцеляющим водам,
    
   where his life is rooted and his love dwelleth?
   И после - в земли / любви своей?
    
   O! stained hands his hope steal not! '
   Нет, рукам недостойным / не украсть надежд его!"
    
   Thus love was fettered in loyal fastness
   Так любовь была скована / верностью дружеству,
    
   and coldly clad in courteous word;
   Облачена в холодные / слова учтивые,

2240

   yet he would look and long for her loveliness,
   Но все-таки Турин, / по красоте тоскуя,
    
   in her gentle words his joy finding,
   Ликом девы / любовался тайно,
    
   her face watching when he feared no eye
   Обретая радость / в речах ее кротких,
    
   might mark his mood. One marked it all --
   Стремления свои / от всех скрывая.
    
   Failivrin's face, the fleeting gleams,
   Но видел все - / на челе Фаэливрин,

2245

   like sun through clouds sailing hurriedly
   Проблеск стремительный, / подобный солнцу,
    
   over faded fields, that flickered and went out
   Над полями увядшими / мелькнувшему в тучах,
    
   as Turin passed; the tremulous smiles,
   При виде Турина, / улыбки робкие,
    
   his grave glances out of guarded shade,
   Мрачные взоры / его украдкой,
    
   his sighs in secret -- one saw them all,
   Тайные вздохи - / один все видел,

2250

   Flinding go-Fuilin, who had found his home
   Флиндинг го-Фуилин, / домой возвратившийся
    
   and lost his love to the lying years,
   И любовь потерявший, / предан временем,
    
   he watched and wondered, no word speaking,
   Он смотрел и дивился, / не молвя ни слова,
    
   and his heart grew dark 'twixt hate and pity,
   Разрываясь / меж ненавистью и жалостью
    
   bewildered, weary, in the webs of fate.
   Сердцем измученным, / в сетях судьбы.

2255

   Then Finduilas, more frail and wan
   Финдуилас, / побледнев, ослабнув,
    
   twixt olden love now overthrown
   Брошена меж любовью / былой, померкшей,
    
   and new refused, did nightly weep;
   И новой, отвергнутой, / рыдала ночами,
    
   and folk wondered at the fair pallor
   И народ дивился / прозрачной бледности
    
   of the hands upon her harp, her hair of gold
   Ее перстов на арфе, / золотистым прядям,

2260

   on slender shoulders slipped in tumult,
   По тонким плечам / рассыпанным в беспорядке,
    
   the glory of her eyes that gleamed with fires
   Блеску очей, / озаренных пламенем
    
   of secret thought in silent deeps.
   Сокровенных дум, / сокрытых молчанием.
    
   Many bosoms burdened with foreboding vague
   Тяготились многие / неясной тревогой,
    
   their glooms disowned neath glad laughter.
   Но предчувствия / их веселье рассеивало.

2265

   In song and silence, snow and tempest,
   В молчанье и песнях, / в снегах и метелях
    
   winter wore away; to the world there came
   Зима пролетела, / пришел на свет
    
   a year once more in youth unstained,
   Новый год, / незапятнанный, юный,
    
   r were leaves less green, light less golden,
   Ни листвы зеленей, / ни лучей золотистей
    
   the flowers less fair, though in faded hearts
   Бутонов благоуханней / весна не видывала,

2270

   no spring was born, though speeding nigh
   Хоть противились ей / сердца омраченные,
    
   danger and dread and doom's footsteps
   Хоть судьба ужасная, / опасность смертельная
    
   to their halls hasted. Of the host of iron
   Подступала к порогу. / Пришли вести
    
   came tale and tidings ever treading nearer;
   О войске стальном, / непрестанные слухи
    
   Orcs unnumbered to the East of Narog
   Об ордах орков, / к востоку от Нарога

2275

   roamed and ravened on the realm's borders,
   На границах королевства / рыскавших,
    
   the might of Morgoth was moved abroad.
   Мощь Моргота / вперед двинулась.
    
   No ambush stayed them; the archers yielded
   Засады бессильны были, / стрелки отступали
    
   each vale by vale, though venomed arrows...
   Из долины в долину, / хоть ядовитые стрелы...
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"