Амирханова Алия Миннезагитовна : другие произведения.

Приближалась полночь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Приближалась полночь. На окраине деревушки Сенжар в одном из домов о сне не думал никто. Все свечи, которые были в доме, и которые, удалось раздобыть, горели в одной комнате, где рожала хозяйка дома, двадцатилетняя Мария. Она мучилась уже двое суток, это были её первые роды. Как только появлялась голова ребёнка, какие-то неведомые силы заталкивали её вновь во чрево матери. И всё начиналось сначала. У молодой женщины уже не было сил, ни тужиться, ни стонать. Она бледная, тихо лежала, и казалось, даже не дышала. Повитуха трясла её за плечи и уговаривала повторить потуги, иначе ребёнок задохнётся. Никакие уговоры уже не действовали на Марию. Она лежала с открытыми глазами, в которых застыл страх перед приближающейся смертью. Священник, которого пригласили в этот дом, начал читать отпевную. В углу плача тихо молилась свекровь девушки. Она не любила свою невестку, хотя та была молчалива,покорна и добра. Не любила именно за её доброту. Но видя страдания девушки и, то, как она смиренно принимает их, поклялась, что если всё удачно закончится и Мария останется в живых, будет любить её.
  
  Вдруг дверь в комнату распахнулась, и показался муж Марии с топором в руках.
  
  - Убью её и её ребёнка! - свирепо закричал он.
  Свекровь девушки решительно преградила дорогу сыну.
  -Ты, что несёшь? - сурово произнесла она.
  -Это не мой ребёнок, она нагуляла его, - и мужчина, вновь подняв топор, пытался оттолкнуть
  мать.
  -Твоя Мария святая. Я лучше убью тебя, чем позволю тебе даже приблизиться к ней, - и она как
  тигрица напала на сына, пытаясь вырвать из его рук топор.
  
  За окном лил дождь и выл ветер. Небо было неимоверно чёрным. Но свет полной луны пробил
  эту чёрную завесу и как по тоннелю, через весь двор, через окошко проник прямо в комнату, где
  рожала молодая женщина, озаряя всех присутствующих, своим зловещим светом. И в этой
  вспышке света и священник, и повитуха увидели, как сын опустил, топор на голову матери, и она
  повисшая на его руке, вся вдруг обмякла и как мешок рухнула в лужу крови, которая очень
  быстро, заливала пол этой комнаты.
  
  Сын, с застывшим взглядом, от ужаса содеянного, вдруг рванулся к столу, схватил нож и вонзил
  его в себе в сердце. Удар был настолько сильным, что он умер мгновенно.
  
  И священник, и повитуха окаменели на месте, не зная, что делать. В этот момент раздался
  душераздирающий крик Марии и она с невероятной силой вытолкнула ребёнка из своего чрева.
  Повитуха едва успела поймать его. После этого молодая женщина спокойно вздохнула и умерла.
  Священник, как вкопанный стоял на месте и ни на что не реагировал. Повитуха же занялась
  ребёнком. Она отрезала пуповину, схватив ребёнка за ножки, перевернула его вниз головой и
  стала легонько хлопать его по спинке, вынуждая лёгкие раскрыться. Несколько секунд спустя
  ребёнок издал крик. А в соседней комнате, на кровати, лежала мать девушки. Она уже как пять
  лет не вставала. В деревне, она была известна как колдунья.Звали её Тереза и ей было сорок пять лет. Даже тогда, когда она слегла,
  люди всё равно обходили их дом стороной. Мария, её дочка, вышла замуж уже после того, как
   мать перестала ходить. Её муж и свекровь частенько называли её отродье ведьмы. Мария
  смиренно сносила и оскорбления, и частые побои мужа, ничего, не рассказывая матери.
  Как только ребёнок издал крик, мать девушки, услышав его, встала с постели. Встала легко, как
  будто не было пяти лет бездействия.
  
  "Не время лежать", - сказала Тереза и босыми ногами поспешила в комнату, где была её дочь. Как
  только она появилась в дверях и осветилась светом луны, священник задрожал как лист на ветру
  и закричал.
  "Сгинь сатана"! - но был остановлен свирепым взглядом женщины.
  Она, наступая на кровь, спокойно перешагнула двух покойников и молча, подошла к повитухе.
  Та, дрожа от страха, протянула ей младенца, завёрнутого в одеяло.
  -Кто родился? - спокойно спросила женщина.
  -Мальчик.
  -Плохо, - тихо добавила она, беря на руки внука.
  
  И тут произошло невероятное. Свет луны как бы выполз из комнаты через то же самое окно, в
  которое он вошёл. Комната тотчас погрузилась в полумрак. Но не тучи закрыли луну. Она, как
  разумное существо, участвующее во всём происходящем и почувствовав концовку событий в
  доме, перенесла свой свет на улицу, освещая двор, и как бы приглашала всех присутствующих
  туда. Взору людей предстала ужасающая картина. На них в окно смотрела волчья пасть,
  измазанная кровью последней пятой загрызенной ею овцы. Четыре разодранных других лежали
  неподалёку. Восемь смертей сопутствовали рождению этого мальчика. От ужаса увиденного все
  молчали.
  
  -Исчадие ада! - завопил священник, первым очнувшийся от оцепенения. - Младенца, исторгнул
  ад, - вновь закричал он, но был остановлен свирепым окриком бабушки ребёнка.
  -Замолчи! Убирайтесь все вон! - тон сказанного не терпел возражений.
  Но возражать никто и не собирался и священник, и повитуха, пятясь и крестясь, выскочили из
  комнаты, но на улицу выходить боялись, ибо там был волк. Священник вдруг вспомнил, что
  когда он входил, то видел в углу у двери - в сенях, ружьё. Оно оказалось на месте. Два выстрела
  хватило, чтобы след волка простыл, а вслед за ним с проклятиями убежали и повитуха, и
  священник. В доме остались лишь бабушка и её внук. Когда все ушли, с внуком на руках, она
  подошла к дочери и зарыдала. Она гладила её лицо и шептала.
  "Доченька моя, прости меня, что не защитила тебя от них. Прости"! ...
  
  Наступило утро. Лучи солнца растолкали тучи, и на небе не осталось ни облачка. Красивая чистая
  синь, подсвеченная лучами восходящего солнца, озарила всё вокруг. Дом, где минувшей ночью,
  развернулись столь драматичные события, освещённый солнечными лучами, ничем не
  отличался от остальных домов деревни. Но только внешне. В доме же, вовсю, шла уборка.
  Тереза перетащила всех мертвецов на улицу. Деревенский юродивый,не имеющий своего дома, частенько ночевал в доме колдуньи. Он любил эту женщину и в тяжёлые для неё минуты конечно же был рядом. Он, и ещё несколько местных
  мужиков выкопали могилы и похоронили умерших. О том, чтобы отпеть покойников не могло
  быть и речи.
  
   Тереза вымыла в доме пол, прибралась, заколотила окна. Собрав
  необходимые вещи для себя и для младенца, она с внуком на руках, юродивый с козой ушли
  из деревни. Надо поблагодарить волка, козу он не тронул. Вся деревня вышла на улицу
  проводить их. Без единого слова, в мёртвой тишине, жители провожали своих односельчан и
  лишь, когда те полностью исчезли из их поля видения, также молча, разошлись по домам. Лишь
  страх перед колдуньей остался витать в воздухе.
  
  Тереза в лесу чувствовала себя хозяйкой. Она колдовала с десяти
  лет. Эту способность передала ей, её бабушка. Она научила её готовить колдовские снадобья.
  Тереза оказалась талантливой ученицей и вскоре самостоятельно комбинировала травы,
  получая более действенные составы. У неё открылся дар к врачеванию в пятнадцать лет. Она
  чувствовала болезнь, её масштабы. Весть о её способностях распространилась далеко за
  пределами их деревни. Люди потянулись к Терезе. Но, к сожалению, она влюбилась в парня,
  которому была совсем безразлична. Гордая и своенравная Тереза не захотела отступить и
  навела на парня порчу. Умирал он в мучениях, и никто не мог понять причину его болезни. С
  этого времени Тереза становится колдуньей. Она перестаёт лечить людей, и лишь злость
  занимает её разум.
  
  Однажды, когда ей было двадцать четыре года, её изнасиловал один пришлый кузнец. Она
  даже и не поняла, как это произошло. Кузнец обратился к ней с просьбой, приворожить
  девушку. Приворот требовал особой подготовки колдуньи. Она пила настойку мухомора и
  входила в особое состояние, что-то вроде транса, выключаясь из реального мира. Кузнец
  видимо воспользовался её невменяемостью. Через три месяца, поняв, что она беременна
  Тереза, почему то очень обрадовалась и приняла решение больше не колдовать, не желая
  делать своего будущего ребёнка изгоем общества, которым была сама, будучи колдуньей.
  Тереза благополучно родила девочку и назвала её Марией. Девочка получилась красивой и
  доброй. А Тереза, когда дочери исполнилось пятнадцать лет, почувствовала некую слабость в
  ногах, а потом и слегла вовсе. Мария с большой любовью ухаживала за матерью и
  самостоятельно вела их небольшое хозяйство. В восемнадцать лет, она вышла замуж....
  И так, Тереза с внуком на руках, юродивый с козой поселились в глухом лесу. Стоял месяц май,
  его середина. Поселились они в землянке, которую ещё во времена своего колдовства
  облюбовала Тереза, приходя сюда на свой ведьмовской шабаш. Лес для этой ещё не старой
  женщины был родной стихией. Она знала буквально всё о тамошних ягодах, грибах, травах.
  Тереза, даже помолодела, та громадная кладезь знаний, которую она была вынуждена
  спрятать в самую глубь своего сознания, вновь была извлечена и служила ей и её внуку верой и
  правдой.
  
  Тереза нутром ведьмы чувствовала, что внучок - концентрация всех тёмных сил, существующих
  в мире. Он даже не сатана, а нечто большее, что, она пока ещё не понимала до конца, но злую
  его мощь чувствовала. Его рождение она восприняла как вызов и приняла его.
  Мальчик развивался стремительно быстро. Уже к трём годам, он знал названия всех трав и ягод
  поблизости. Он не разлучался с бабушкой ни на минуту. Смотрел, как она варит снадобье,
  собирал вместе с ней травы. Она учила его всему тому, что умела сама, надеясь тем самым
  контролировать его. Юродивый умер, когда мальчику исполнилось семь лет. Теперь в деревню
  за мукой, бабушка спускалась сама, держа за руку внука. Она назвала его Клодом. Почему,
  и сама не знала. Может от того, что это единственное мужское имя, которое она помнила. Так
  звали того кузнеца, отца Марии. Крепкий мальчик, с правильными чертами лица,
  со светлыми мягкими волосами был бы красивым, но его красные
  глаза без зрачков, ужасали и отталкивали.
  
  Любимым занятием мальчика стало изучение глаз людей. Пока Тереза ходила с ним по домам,
  торгуя травами, он, скромно опустив голову, стоял рядом. Сердобольные женщины и мужчины
  ласково гладили его по голове. И как стремительно тарантул выскакивает из своего укрытия, нападая на жертву, так и Клод, любил неожиданно поднимать
  глаза, и человек, не ожидавший увидеть нечто подобное не успевал отвести взора. На
  неожиданность и рассчитывал мальчик. Его взгляд успевал загипнотизировать человека. Пару
  секунд он просто разглядывал глаза. Они у всех были разные, он ни разу не встретил похожих.
  Затем, его взгляд словно свёрла, вбуривался в глаза жертвы и через образовавшийся проход
  проникал внутрь человека. Острый как игла взгляд его огненных глаз, бесцеремонно
  прокалывал внутренности человека и тот реально ощущал колющуюся боль. Клод даже не
  понимал, что ему надо внутри человека, он просто хотел понять, почему глаза, у всех разные.
  Когда Клод, наконец, отпускал свою жертву, отведя взгляд своих глаз, то та чувствовала себя
  израненной и как бы выпотрошенной. Человек, которому не посчастливилось посмотреть
  мальчику в глаза, неистово крестясь, в страхе убегал. Бабушка всякий раз удивлялась столь
  быстрой смене настроения, у только что, спокойно разговаривавшего с ней человека. Однажды
  Клод спросил у бабушки: "Почему у всех людей, глаза разные?" На что, та ответила, потому что
  души у всех разные. Мальчик не раз слышал от бабушки это слово. Она обычно указывала на
  грудь и говорила, что болит душа, но конкретно, объяснить, что это такое она не могла. И
  мальчик решил во чтобы то ни стало, найти душу.
  Однажды, бабушка с Клодом подошли к кузнице. Возле неё на скамейке сидели два кузнеца и
  курили. Клод давно уже канючил, и приставал к бабушке, что хочет пить и та решила попросить у
  кузнецов воды.
  
  -Добрый день родимые, - ласково начала Тереза, обращаясь к кузнецам. - Бог в помощь, работа у
  вас нелёгкая, - посочувствовала она им.
  -А ты что же, куда путь держишь с мальчиком? - В ответ спросили они.
  -Не знала я, что старость в бродяжничестве встречу, да ещё одна с внуком на руках останусь, -
  запричитала Тереза. - Родимые, не угостите водичкой, внучок мой пить просит.
  -Почему не угостить, сейчас принесу и тот, что помоложе, поднялся и пошёл в кузницу.
  А второй, что постарше, притянул к себе Клода и ласково погладил по голове. Он хотел было
  усадить мальчика к себе на колени, но тут Клод, подняв свои глаза, поймал его взгляд. Когда
  второй кузнец, вышел из кузницы, держа в руках кувшин с молоком и хлеб, то он застал товарища
  дрожащего от страха и вопящего: "Сгинь сатана, сгинь"! Тереза, взяв Клода за руку, хотела было
  уйти, но второй кузнец ловко схватил ребёнка за ворот рубашки и потянул к себе.
  -Ты, что же такое сделал гадёныш, что довёл старика до такого состояния? - Закричал он на
  мальчика, стараясь смотреть ему в глаза.
  
  Клод смело посмотрел на кузнеца и вдруг крикнул.
  -Отпусти! Вор! Ты украл у соседа корову и тайно продал!
  Толи слова ребёнка так подействовали на него, то ли что-то другое, но тот рассвирепел. С
  перекошенным от злобы лицом, кузнец замахнулся, чтобы ударить Клода. Тут Тереза бросилась
  на него и укусила за руку, ту, что держала ребёнка, да так сильно, что он разжал её и завопил от
  боли. Мальчик вырвался и отбежал на несколько метров. Тереза побежала за ним.
  Опомнившись, разъярённый кузнец схватил палку и помчался им в след. Он догнал женщину и
  несколько раз сильно ударил её по спине, та упала лицом вниз. Утолив свою злость, он швырнул
  палку и, посылая им проклятия, пошёл обратно в кузницу. Клод подошёл к бабушке и помог ей
  подняться. Превозмогая боль, она ещё пыталась улыбаться, чтобы не напугать мальчика. В этот
  день они уже больше никуда не пошли. Вернувшись в свою землянку, Тереза легла и
  пролежала, не вставая две недели. Семилетний Клод преданно ухаживал за бабушкой. Он
  готовил настои трав под её диктовку, варил еду. Тереза потихоньку выздоравливала. Однажды
  она спросила у Клода, почему он назвал кузнеца вором. На что тот ответил, что тот и есть вор.
  
  -Украл у соседа корову и тайно её продал.
  -Откуда ты это знаешь? - не унималась Тереза.
  -Я прочёл это в его глазах.
  
  Она больше не стала ничего спрашивать, поняв, что внук обладает большими способностями.
  Тереза решила отомстить кузнецам. Дождавшись полнолуния, уложив внука спать, ровно в
  полночь она вышла из дома. Недалеко от их землянки была поляна, окружённая вековыми
  дубами. На ней и решила Тереза провести обряд мщения. В руках она держала корзинку, в
  которой лежали необходимые ей предметы. Прежде всего, женщина расставила восемь свечей,
  образовав круг, в центре, которого была она сама. Выпив из банки снадобье, заранее
  приготовленное ею по древним рецептам, Тереза быстро зажгла свечи и легла на траву в центр
  круга. Чуть погодя она стала произносить заклинания. Сначала она говорила тихо и медленно.
  Затем она встала и, раскачиваясь из стороны в сторону, стала эти заклинания выкрикивать всё
  громче и громче.
  
   А между тем Клод вовсе не спал. Мальчик знал, что его бабушка колдунья. "Кто её обидит,
  тому не поздоровится", - не раз повторял юродивый, рассказывая Клоду, всевозможные истории
  про бабушкину колдовскую деятельность. Мальчик жаждал посмотреть на обряд мщения, что
  бабушка отомстит он не сомневался, потому, когда она ушла, чуть погодя, пошёл за ней. Его
  глазам предстала удивительная картина. Круг из зажженных свечей, посередине стоит бабушка
  и с поднятыми вверх руками выкрикивает заклинания. Вдруг на ясном, звёздном небе начинают
  сверкать молнии, слышатся раскаты грома. Как бы из-под земли, вырывается ветер и в такт,
  раскачивающейся бабушки, начинает раскачивать верхушки деревьев. Так продолжается минут
  десять. И вдруг Клод отчётливо слышит голос бабушки.
  
  "Хочу, чтобы оба кузнеца умерли не своей смертью, кузница пусть сгорит дотла"!
  И ветер, подхватив её слова, вихрем взмывается вверх и исчезает. Вокруг опушки всё вмиг
  затихает. Клод с восхищением смотрел на всё происходящее. Ему нисколечко не было страшно.
  Он чувствовал, что те тёмные силы, которые достаточно долго вызывала бабушка, явятся к нему
  по первому зову. Поняв, что всё закончилось, мальчик стремглав побежал в землянку. Вскоре
  пришла и Тереза. Она тихонько разделась и легла спать.
  
   Через неделю, они с бабушкой вновь пришли в ту деревню. Предварительно, бабушка взяла с
  Клода слово, что он не будет пугать людей. Неохотно, но тот согласился. Проходя мимо того
  места, где была кузница, они увидели пепелища. На расспросы Терезы, что стало с кузнецами,
  ей поведали, что обоих загрызли волки, и что раньше ничего подобного в их деревне не
  случалось. Волки к ним не спускались даже зимой. Клод с восхищением смотрел на бабушку. Та
  не предала значение его взгляду и лишь ласково погладила его по голове....
  Позже, в восемь лет Клод стал уходить один в город. Там, во всей полноте, он мог наблюдать
  многообразие человеческих характеров: начиная с толстых добряков, кончая лживых садистов.
  Особенно он любил торговые ряды. Именно здесь, все человеческие пороки блистали своей
  изощрённостью. Вот, к примеру, торговка. Как она раскладывает свой товар! Старается! Всё самое
  свежее и лучшее - впереди, на витрину. Что похуже - вниз, под прилавок. Глаза в это время
  широко раскрыты, зрачки увеличены, взгляд спокойный, приветливый. Вот она же обслуживает
  покупателя. Руки снуют туда-сюда, выбирают продукты с витрины и кладут на весы. Вдруг голос
  становится более льстивым, а одна рука, невзначай, как бы вытираясь о фартук, хватает
  несвежий товар снизу из-под прилавка и ловко добавляет на весы, а глаза в это время
  сконцентрировались, сузились, взгляд стал жёстким, бегает туда-сюда, не приметил ли кто
  подмены. Пронесло! Опять глаза расширились и всё повторяется.
  
  Глаза полицейского совсем другие. Те, смотрят на всех свысока, пристально, оценивающе,
  подозрительно. Самые страшные - глаза убийц. В момент совершения преступления,
  они наливаются кровью и остры, как лезвие ножа.
   Однажды Клод сказал бабушке, что видел душу. Ему тогда было десять лет. Та удивилась его
  познаниям и в ответ спросила.
  
  -Как ты узнал, что это душа?
  -Не знаю. Когда я был маленьким, ты часто говорила, что у тебя болит душа. Так вот, я видел, как
  душа плачет, она становится мокрой. Когда она смеётся, то вся трясётся, когда злится - колючая,
  как ёж. Она живая! Правда, у неё нет ни рук, ни ног, ни головы, но она в курсе всего, что делает
  человек. На ней всё отпечатывается, прямо как следы ног, на мокром песке.
  -Какая она?
  -Она словно книга. Душа бывает лёгкая как облако и тяжёлая как камень.
  -А где она находится? - не переставала расспрашивать бабушка.
  -У кого камнем висит на шее. У некоторых словно перина греет грудь. У кого - мягкая, у кого -
  колючая.
  
  Познания Клода о природе человеческой души увеличивались с каждым его выходом в люди. Он
  уже твёрдо был уверен, что преступления уродуют душу.
  
  Душа убийцы - словно, разодранная в клочья тряпка. Душа вора - вся в наростах. Душа
  прелюбодея - тонкая как бумага. Шло время и Клоду уже не хватало тех знаний, которыми он
  обладал, чтобы понять мысли, поступки людей, в душах которых, он так бесцеремонно копался.
  В одиннадцать лет он объявил бабушке, что хочет учиться. Тереза не понимая, хорошо это или
  плохо, всё же решает помочь внуку. Бродя по деревням, однажды они пришли в город. По
  слухам, они узнали, что в одной из церквей города находится хорошая библиотека.
  Клод должен был попроситься на службу в эту церковь, объявив себя сиротой, а бабушка должна
  была прийти туда позже. Они дождались ночи, лил дождь. Клод, смиренно опустив голову,
  постучал в дверь церкви. Стучаться пришлось долго, пока, наконец, засовы не зашевелились и
  дверь приоткрылась.
  
  -Кто там? - сурово спросил монах.
  -Дядечка, впустите меня. Я - сирота. Сил нет бродяжничать, умираю с голоду, - сердобольно
  произнёс Клод.
  -Входи, - и монах впустил мальчика внутрь. - Пойдём я тебя накормлю.
  Клод последовал за монахом в трапезную. Выпив кружку молока и съев кусок хлеба, он лёг
  спать, тут же на скамейке.
  -Завтра поговоришь с настоятелем, отцом Жеральдо, он и решит, что с тобой делать, - сурово
  сказал монах.
  
  Утром тот же монах привёл Клода в кабинет настоятеля монастыря. Первое, что увидел
  мальчик, входя в комнату, это стены заставленные книгами.
  
  -Подойди поближе, сын мой и подними голову, - ласково обратился к нему настоятель.
  
  Клод поднял голову и посмотрел в глаза отца Жеральдо. Подобных глаз он ещё не встречал.
  Раньше, когда он смотрел людям в глаза, то первое, что он видел, это страх и ужас. Глаза людей
  сразу же сужались, как бы защищаясь от него. Здесь же всё было по-другому. Глаза священника
  остались абсолютно спокойными, дружелюбными, мало того они как бы приглашали: " Заходи,
  нам нечего скрывать". Но самое главное, они были бездонны. Сколь ни погружал в них Клод
  свой взор, конца он так и не увидел.
   Перед глазами мальчика проносились картины жизни священника, он листал
  книгу его души. Вот тот: юный семинарист, миссионерство в Бразилии, служба при дворе,
  епископ в Италии. Клод словно читал книгу, но многих слов просто не понимал. Душа настоятеля
  поразила мальчика своей масштабностью, она была огромная и красивая.
   И ещё душа настоятеля была полна любви.
  Любящая душа светится и излучает тепло. Даже Клод, который не нуждался в любви, искал
  порой ласковый, согревающий взгляд своей бабушки.
  
  А между тем, отца Жеральдо обуревали иные чувства. Он был стар и не мог не распознать, кто
  перед ним. За свою жизнь, он не раз видел зло в разных обличьях, но в теле ребёнка и в такой
  мощи, впервые. И ему стало страшно. Нет, не за себя, а за род человеческий, ибо этот мальчик,
  уже сейчас спокойно копается в душе человека и, наверное, пока не осознаёт, что может и вовсе
  украсть её!
  
  -Что привело тебя сюда? - спросил отец Жеральдо.
  -Книги, - просто ответил Клод.
  -Ты умеешь читать?
  -Да.
  -Знаешь языки?
  -Только латынь. Я выучил его по колдовским рецептам, - мальчик говорил спокойно и уверенно.
  -Хорошо, моя библиотека в твоём распоряжении. В свободное от работы время приходи, читай.
  
  Предоставив возможность Клоду учиться, священник надеялся, на то, что тот изменится.
  Монах, который привёл мальчика, объяснил ему, что все в монастыре работают до обеда, потом
  молятся. Они вышли во двор, там уже были несколько ребят. Завидев новенького, те стали перешёптываться и злорадно посмеиваться.Один из них, очевидно самый смелый, пальцем поманил Клода, но увидев, приближающиеся к нему красные глаза, подсвеченные лучами солнца,
  неистово завопил: "Сгинь сатана! Сгинь". Размахивая руками и что-то несуразно крича мальчишки бросились врассыпную. И тогда монах, который уже почти сутки был возле
  Клода, впервые посмотрел ему в лицо. Лучше бы он этого не делал. Свёрла глаз Клода не пощадили
  его. Через минуту он знал о монахе всё: и что тот, будучи в монастыре бегал по девкам, и что во
  время поста позволял себе съесть добрый кусок свиной рульки, выпить вина, и что был нечист на
  руку и многое другое. Но не только Клод знал о монахе всё, но и тот почувствовал, что тайное
  стало явью. Он весь задрожал и упал к ногам мальчика. Такого поворота событий тот не ожидал.
  -Ты ничего не говори отцу Жеральдо, а я не буду заставлять тебя работать. Будешь хорошо
  питаться, дрожащим голосом предложил он.
  
  Это вполне устраивало Клода и он пообещал молчать. Одиннадцатилетний
  мальчик теперь знал, что информация, которой он владеет, порой преступна, и ею можно выгодно
  для себя торговать, о чём он раньше, и не догадывался. С тех пор для него началась райская
  жизнь в монастыре. Бабушка, которая была принята посудомойкой на кухню, тоже не утруждала
  себя работой, так как Клод узнал о главном поваре такое, что тот пожелал сам мыть посуду, чем
  быть разоблачённым.
  
   В библиотеке Клод проводил большую часть суток. Вечерами он спрашивал у священника
  непонятное, и зачастую их беседы продолжались до глубокой ночи.
  -Что же такое, по-твоему, душа человека? - спросил однажды настоятель монастыря у Клода.
  Тому тогда шёл шестнадцатый год.
  -Душа - это именно то, что делает его человеком, - серьёзно ответил юноша, а потом добавил.
  - Посредством мозга, человек опознаёт мир, действительность, видя лишь форму.
  
  Человеческую сущность происходящему даёт именно душа. Она назовёт химическую реакцию -
  любовью, добром и счастьем - пролившейся дождь после засухи, горем - молнию, поразившую
  человека. Душа - это книга его жизни, где отражён каждый поступок человека. Именно эти
  книги будут представлены Господу Богу в день Суда. И я умею читать эти книги, - не без гордости
  закончил он.
  
  Когда Клоду исполнилось восемнадцать лет, он объявил отцу Жеральдо, что хочет покинуть
  монастырь. К этому времени он прочитал более тысячи томов книг. Изучил юриспруденцию,
  хорошо разбирался в банковском деле, понимал, что означают такие слова как коррупция,
  взяточничество, подкуп, лжесвидетельство и многое другое. Священник понимал, что Клод
  принесёт много горя людям, но остановить его не смог.
  
  -Куда же ты пойдёшь, мальчик мой? Чем будешь заниматься? - не без грусти спросил
  настоятель.
  -Я буду править миром, - спокойно ответил Клод.
  -Ты возомнил себя Творцом? - с ноткой упрёка спросил отец Жеральдо.
  -Вовсе нет, хотя хочется отметить излишнюю его доброту. Люди грешат при любой
  возможности, но об их грязных делишках, знают лишь они сами и Господь. А он то, позаботился,
  чтобы их тайное не стало явью. Исповедь не подлежит огласки. Ад, что-то далёкое. Вот и
  бесчинствует человек.
  -Ты можешь что-то изменить? - спросил священник.
  - Я тот третий, кто знает о каждом всё и я не столь добр!
  - Ну, что же, добро сталкивается со злом с момента сотворения мира. И всё же мир стоит и
  процветает. Прощай, - и священник обнял юношу. - У меня, в соседнем городе, есть дом, он в
  твоём распоряжении, - сказал настоятель на прощанье.
  Клод с бабушкой приняли подарок и поселились в доме отца Жеральдо. С этого момента у них
  началась совсем другая жизнь. Первое, что сделал юноша, это купил себе модный костюм, очки.
  Он также нанял прислугу и кухарку. Каждое утро он выходил в город. Очки скрывали его
  красные глаза, а потому он мог спокойно рассматривать витрины магазинов, людей. Он
  заглядывал всюду, ничто не оставалось без его пристального внимания. Через год он узнал о
  городе практически всё; и что мусор вывозится крайне редко, хотя город тратит большие деньги
  на поддержание чистоты, и что канализационные трубы успели заржаветь, бесхозно брошенные
  на тротуарах, и что мощение улиц, очевидно, начатое ещё пару лет назад, так и не было
  окончено и многое другое. Из газет, он узнавал о заседаниях, на которых, финансовые заправила
  обсуждали всевозможные мероприятия, проводимые в городе, и путём подкупа мелких
  чиновников всегда тайно присутствовал на них. От туда же, он узнал имена всех членов
  муниципалитета, главного прокурора и имена многих других влиятельных особ.
  
   " Ну, что же, пора потрясти верхушку", - однажды утром сказал себе Клод. Он стал являться
  домой к людям, имеющих власть в городе. Неизменно он представлялся главой, какой- нибудь
  крупной финансовой компании. Так как он был весьма образован и сведущ в делах города, то с
  лёгкостью вёл беседы и о постройке железных дорог, и о прокладке тоннелей, в общем, обо
  всех тех мероприятиях, в которых нуждался город. Хозяин дома, тщеславно радуясь, что к нему
  первому обратился со столь выгодным предложением влиятельный гость, расслаблялся и
  любезно приглашал гостя отобедать. И уже после обеда, когда Клод с хозяином усаживались в
  кресла выкурить по сигаре, юноша снимал очки. Его взгляд молниеносно впивался в глаза хозяина
  дома. Огнедышащие глаза Клода наводили ужас и парализовывали. По невидимому тоннелю начинала вытекать душа жертвы, попадая в распоряжение алчного дьявола. И тот не церемонясь, разрывал, кромсал её на части торопясь найти в ней злодейство и найдя, рыча и брызжа слюной от радости - отпускал жертву. Придя в себя, люди неистово крестились и дрожали от страха и боли. Они ощущали себя выпотрошенными и
  чувствовали, что всё потаённое, всё то, что они скрывали, не желая огласки, вылезло наружу и
  угрожало им последствиями. Затем Клод заставлял хозяина подписать, обыкновенный лист
  бумаги, хотя слово заставлял не очень подходит, ибо сопротивления с их стороны не было.
  Дома Клод подробнейшим образом на подписанном листке, записывал правду о своей жертве.
  То, как она тайно вступала в сговор с подрядчиками, производившими работы по прокладке
  канализационных труб, водопроводов, мощению улиц, и как следствие, разворовывала в виде
  взяток, средства, выделенные на эти нужды. И уже завтра газеты получали подобные факты и
  спешили опубликовать данный материал, указывая фамилии членов муниципалитета, судей,
  всех тех, кто так безжалостно грабил город.
  
  Тиражи газет выросли. С каждым новым номером, люди узнавали всё новые и новые
  разоблачения: о взятках главного судьи, о подкупе присяжных, о коррупции в конгрессе. Позже,
  заметки о разоблачениях стали перемежаться заголовками о самоубийстве какого-нибудь, из
  высокопоставленных чиновников. В городе наступил хаос. Некоторым из своих жертв, Клод
  оставлял свою визитку. Ему нужны были деньги на содержание дома. Те, кто получал визитки,
  сразу понимали намёк. И в тот же вечер несли в дом Клода чемоданы с денежными купюрами.
  Визитки получала, особая категория чиновников. Они, как правило, сами, ничего из себя не
  представляли, но были крайне тщеславны. Свою карьеру они строили на взятках и
  подхалимаже. Такие люди, всегда ходят с приподнятым подбородком, и на фоне пустых, лживых
  глаз, лицо принимает, особое выражение - услужливой высокомерности.
  Недовольство простых людей возрастало с каждым днём. Они стали выходить на улицы,
  собираться сначала небольшими кучками, затем эти кучки сливались и уже весь город был
  похож на разорившийся муравейник. Каждый что-то кричал. Слышались призывы громить дома
  богачей, витрины магазинов. Клод с трудом в своём экипаже, протискивался сквозь бушующую
  толпу. Глаза его горели красным огнём, губы презрительно усмехались. И тут он не выдержал и
  приказал извозчику остановиться. Ловко взобравшись на крышу экипажа, Клод снял очки. Взору
  людей предстал юноша лет двадцати, с пылающим огнём в глазах и со звериным оскалом на
  губах. Его взгляд гипнотизировал, и через несколько минут, уже каждый смотрел ему в глаза.
  
  "Вы что же, думаете что вы лучше"? - злобно начал он.
  Тысячная толпа, гудевшая как улей, вмиг умолкла.
  "Каждый из вас такая же дрянь, как те, которых вы ненавидите".
  
  И Клод стал скользить по глазам присутствующих. Он безошибочно называл их имена и те грехи,
  которые они совершили, но прятали в закрома своих чёрных душ. Люди, оцепенели от ужаса
  происходящего. Безошибочность сказанного парализовала их. На протяжении часа, юноша
  изобличал человеческие пороки, устав сел в экипаж и приказал извозчику ехать. Отъехав милю,
  он оглянулся. Толпа отошла от оцепенения, но переполненные злобой люди, кинулись друг на
  друга, как собаки, сорвавшиеся с цепи.
  
  Каждый был в чём-то уличён сам и каждый знал грешки другого. Кто-то бил соседа, гулявшего с
  его женой, другой за то, что его обворовали, третий за подлог, четвёртый за лжесвидетельство
  против него. Город был обречён. Клод, вернувшись, домой, собрал свои вещи и вместе с
  бабушкой тронулся в путь. Их провожали: разбитые витрины, пожары, разграбленные склады и
  озлобленные души людей!
  
  "Первый город я уничтожил. Сколько их ещё будет"! - с ехидной улыбкой думал Клод, глядя в
  окно экипажа. Ему шёл двадцать первый год, бабушке было под семьдесят и ей становилось
  страшно от мысли, что она не в силах противостоять внуку, в его стремлении уничтожить мир.
  Ехали они двое суток и остановились в одном небольшом городке, в котором, проживало около
   сто тысяч человек. Они остановились в отеле. Клод понимал, что молва о сатане,
  идущего по миру, очевидно, дошла и сюда и здесь наверняка его ждут.
  
  "Тактику сменить придётся, но вначале познакомимся с городом", - решил для себя Клод.
  
  Утром, прикрыв глаза очками, он вышел в город. В городе были две церкви и в обоих велись
  службы. Церкви были заполнены до отказа. Клод с трудом, протиснулся в первый ряд
  слушателей.
  
  "Дети мои, - назидательно говорил священник. - Покайтесь! Сатана изобличает ваши грехи, но
  он будет бессилен, если вы сами признаетесь во всём. Учитесь прощать, ибо вы и этим
  обезоружите его, когда он будет стравливать вас с обидчиком. Будьте бдительны! Живите и
  работайте честно"!
  
  Священник говорил с жаром, отчаянно жестикулируя руками. Во время проповеди Клод отошёл
  в сторонку, чтобы лучше осмотреть присутствующих. В первых рядах были хорошо одетые
  мужчины и женщины, затем шли служащие, а замыкали толпу - подмастерья, кухарки и прочая
  беднота. Клод вышел из церкви.
  
  "Ну, что же," - сказал юноша, поднимая лицо вверх, обращаясь, по - видимому, к Творцу. "Я
  принимаю вызов, брошенный мне городом, и клянусь, если он устоит, я признаю себя
  побеждённым и сменю род деятельности".
  
  На ясном небе прогремел гром - свидетельство, что его услышали. Через посредников Клод
  открыл в городе великолепный ресторан в роскошном убранстве. Он выписал лучших поваров
  из всей Франции. В ресторане готовились блюда многих стран мира. Там было множество
  кабинетов, куда можно было пройти незамеченным. Потому, в
  ресторане встречались с любовницами, велись деловые переговоры и подписывались важные
  документы. Самые богатые и влиятельные люди города облюбовали этот райский оазис греха.
  Ушами Клода в ресторане были все: начиная с кухарки, швейцаром и кончая официантами. Уже
  через год после открытия ресторана юноша о городе знал практически всё или почти всё.
  "Деньги, женщины, власть! Как всё банально просто", - думал Клод, анализируя очередной
  донос....
  
  Однажды бабушка вернулась из города не одна. Она держала за руку девушку. Та была очень
  бедно одета. Изношенное грязное платье, всё же не в силах было скрыть округлость юной
  груди, изгибы молодого тела, уже вполне сформировавшиеся красивые бёдра и ноги. Столь же
  красиво было и лицо девушки. Нежная кожа, цвета спелого персика, белокурые волосы. Лишь
  большие глаза голубого цвета были неподвижны. Она была слепа!
  
  Девушка произвела на Клода какое-то странное впечатление. Едва увидев её, сердце в груди
  юноши сильно забилось. Он конечно же и раньше встречал юных особ, но его способность через
  глаза видеть человека насквозь, читать книгу его жизни, сразу превращало в его глазах красавиц
  - в жеманных кокеток или того хуже в похотливых куртизанок, что совсем ему не нравилось.
  Оттого дожив до двадцати двух лет, он ни разу не влюблялся.
  
  Здесь же было совсем по-другому. Девушка была слепа, а значит, доступ к её душе был закрыт
  для Клода. Она стала для него загадкой! Позже бабушка поведала ему, что "купила" Лизи, так
  звали девушку, у одной женщины за триста франков. Она случайно стала свидетельницей,
  как хозяйка магазина била девушку за то, что та разбила кувшин. Браня и проклиная, она выгнала
  несчастную на улицу под проливной дождь и велела ей убираться прочь. Тут Тереза и
  предложила забрать девушку к себе, на что та, с радостью согласилась, но попросила заплатить
  за кувшин. Та сбегала наверх, принесла бумагу, где была указана фамилия, имя и год рождения
  девушки. Заплатив нужную сумму, Тереза вышла на улицу. Лизи стояла под дождём и, закрыв
  лицо руками, горько плакала. Тереза подошла к ней.
  
  -Девочка моя, - и она ласково обняла девушку. - Теперь ты будешь жить со мной, и я обещаю,
  что тебя больше никто не обидит.
   Лизи расплакалась ещё больше и сказала, что слепа, и что теперь она никому не нужна.
  -Ещё как нужна! Ты мне нужна, - и бабушка взяла девушку за руку и привела домой.
  
  Лизи стала жить вместе с ними. Тереза поселила её в своей комнате. Она полюбила её как родную
  дочь. Накупила ей много красивой одежды и прочих женских штучек. Вечерами они втроём
  подолгу сидели за столом, пили чай и разговаривали. Лизи расцвела. Впервые за свои
  семнадцать лет, её любили, баловали как ребёнка. Она была очень добра, даже когда
  рассказывала о мачехе, старалась, как то смягчить унижения, которым подвергалась всю свою
  жизнь. Клод тоже изменился. Раньше, вечерами его нельзя было застать дома. Теперь же к
  ужину он приходил вовремя, и всегда приносил Лизи гостинцы. Он был счастлив, когда видел,
  как Лизи радуется каждой конфетке, каждому прянику.
  
  Надо сказать, что девушка не была слепа от рождения. Её зрение стало ухудшаться после
  перенесенного в подростковом возрасте некоторого заболевания. Тереза
  взялась лечить девушку. Она готовила всевозможные травяные растворы, которыми и поила
  девушку и ставила в виде примочек на глаза. Лечение дало результаты, через полгода, Лизи
  уже видела очертания предметов и могла самостоятельно одеваться.
  А между тем, любовь, вспыхнувшая в груди юноши, толкало его на подвиги. Он жаждал бросить
  к ногам девушки весь мир!...
  
  Ресторан приносил неплохие доходы, но Клоду нужна была власть! Он желал знать мельчайшие
  подробности деловых переговоров, ведущихся в стенах его заведения. Если покупались земли,
  то где, на какую сумму и для чего. Если продавались подряды, то кому и за сколько.
  Так как сам он держался в стороне, то решил, воспользовался ещё одним своим уменьем, а
  именно, умением готовить колдовские снадобья. Пока гости, одурманенные настойкой
  мухомора, спокойно спали в своих креслах, Клод изучал всевозможные документы, которые те
  приносили с собой. Клод решил сыграть на людской жадности. Он посылал к влиятельному лицу,
  своего человека, который был обстоятельно осведомлён о ведущихся переговорах. Его задачей
  было вынудить одну из сторон расторгнуть предыдущую сделку и на более выгодных условиях, а
  на самом деле на липовых, заключить с ним новую. Подставное лицо, снабжалось
  всевозможными рекомендациями влиятельных особ, с поддельными подписями. В особых
  случаях, предварительно загримировавшись, Клод лично вёл переговоры. Казалось, эти
  встречи, обречены на успех, но юноше открылись новые качества людей, о которых он читал
  только в книгах, а теперь лицезрел воочию. Какие бы горы золота не обещал Клод, какие бы
  выгодные перспективы не рисовал, многие чиновники решительно ему отказывали. Они были
  честны и держали слово, данное предыдущим партнёрам, даже, когда соглашение было
  достигнуто лишь словесно. Он узнал людей, которые преданны своему городу и искренне
  радели о его благополучии. Для многих, дружба была не пустым словом, и они могли поступиться
  своими интересами ради друга. Многие члены муниципалитета, судьи были вообще неподкупны. Легко "продавались" лишь мелкие служащие. Они были особенно жадны и
  тщеславны.
  
  Клод вернулся домой чуть раньше обычного. Лизи всегда встречала его. Вот и сегодня она
  радостно побежала к нему, едва услышав стук двери.
  
  -Осторожно, не упади, - обеспокоенно произнёс он, двигаясь навстречу девушки. Клод нежно
  обнял её и закружил по комнате.
  -Как хорошо, что ты сегодня пришёл по раньше, - переводя дыхание, сказала Лизи, когда он
  поставил её на пол.
  -Ты ждала меня?
  Девушка засмущалась и перевела разговор на другую тему.
  -Скоро осень. На улице холодно? - в ответ спросила она.
  Клод взял её руки в свои и стал их нежно гладить. Помолчав, несколько секунд он заговорил.
  -Лизи, я давно хотел тебе сказать, что ты мне очень нравишься, - на одном вздохе выпалил он. -
  Я люблю тебя! - горячо продолжил Клод и нежно поцеловал руки девушки.
  От слов, от поцелуев щёки Лизи покрылись ярким румянцем и, засмущавшись, она попыталась
  освободить свои ладони, но Клод не позволил ей это сделать. Он вновь заговорил, но более
  страстно.
  -Лизи, ты будешь королевой! Ты будешь, делать с людьми всё что захочешь! Я брошу к твоим
  ногам весь мир! - юноша всё более горячился.
  Лизи, обескураженная его словами, стояла растерянная и испуганная. А Клод между тем
  продолжал.
  -Любимая, я построю великолепный дом, ты будешь жить во дворце. Никто не сможет дать тебе
  большего. Только согласись стать моей женой. - Клод дрожал от волнения.
  Девушка как будто потеряла дар речи.
  -Лизи, ответь хоть что-нибудь, неужели я тебе нисколечко не нравлюсь? - юноша был
  настойчив.
  Наконец пересилив волнение, Лизи ответила.
  -Нравишься! Ты мне нравишься, но я тебя боюсь, оттого не могу полюбить.
  -Ну почему?
  -Я чувствую в тебе много зла. И слова у тебя неправильные. Миром правят любовь и добро.
  -Ничего подобного, - перебил её Клод. - Я покажу тебе, на что я способен!
  Из кухни донёсся бабушкин голос.
  -Что-то вы задержались в прихожей, обед стынет.
  Девушка, окончательно, высвободившая к тому времени руки, ничего не ответив Клоду,
  повернулась и пошла на кухню.
  -Идём, бабушка, идём, - донеслось до него.
  
  Юноша ещё немного повозился в прихожей, а потом тоже пошёл обедать. Клод тешил себя
  мыслью, что нравится Лизи, а когда она увидит его мощь, то непременно полюбит. Он знал
  множество женщин, которые ради денег и власти становились любовницами влиятельных
  стариков. Такова человеческая природа и Лизи, думал Клод, не исключение....
  
  Главному судьи города, было пятьдесят лет. Это был честный и справедливый человек.
  Многие воротилы города недолюбливали его, ибо он побуждал муниципалитеты города
  подавать иски на недобросовестных подрядчиков, проверять сметы. Главный судья всячески
  препятствовал разворовыванию государственной казны. Ему невозможно было дать взятку, с
  ним нельзя было договориться. Его не любили, но уважали все! Мнение главного судьи
  было самым авторитетным в городе. Клод, решил, во что бы то ни стало обхитрить его, а
  представить всё будто тот продался. У него был план.
  
  В городе недалеко от центра был замечательный парк с вековыми дубами и соснами,
  неподалёку была пустошь. На ней муниципалитет города принял решение построить больницу
  для бедных. Клоду нравилась эта пустошь. Они с бабушкой и с Лизи уже как три года жили на
  съёмной квартире. На этой пустоши он и решил построить себе дом. Он многое делал, чтобы
  заполучить эту землю, но судья всякий раз подавал иски, и купчие, которыми его снабжали
  недобросовестные компании по продаже недвижимостью, оказывались незаконными, и
  пустошь вновь возвращалась в собственность города.
  
  У главного судьи была дочь, которая была замужем за молодым юристом. Этого юношу
  звали Жан Кибен. Он очень ловко вёл свои дела и был амбициозен. У него была собственная
  юридическая контора. И Клод решил действовать через него. Он приобрёл землю, в одной из компаний
  города по продаже недвижимостью и за небольшое вознаграждение попросил, чтобы
  купчую поручили составить Жан Кибена.
  
  Заготовив документы, тот явился в контору Клода. Секретарша провела его к нему. Молодого
  юриста поразили изысканный костюм хозяина, дорогое убранство самого кабинета.
  Поблагодарив за купчую, Клод предложил юноше заглянуть к нему на следующей неделе, так
  как он собирается открыть новое дело и хочет с ним обсудить некоторые детали. Молодой
  юрист проглотил наживку и был весьма горд тем, что именно с ним намеревается обсудить свои дела, столь успешный бизнесмен, каким показался ему Клод. При их следующей встрече, когда Клод рассказал ему, что
  собирается организовать газовую компанию по освещению города и его, Жан Кибена, просит
  заняться этим делом, тот согласился с большим удовольствием.
  
  Так была основана новая газовая компания во главе, которой Жан Кибен поставил своих людей.
  Молодой юрист был знаком со многими членами муниципалитета. Написав ходатайство о
  предоставлении концессии, он стал проводить тонкую подготовительную работу путём взяток,
  постепенно завоёвывая доверие, одного члена муниципалитета за другим. Наконец
  предложение о выдаче концессии было внесено на рассмотрение муниципального совета и уже
  после первого чтения было принято почти единогласно. Разумеется, никаких построек
  резервуаров, газгольдеров Клод делать и не собирался, никакие газовые трубы прокладывать и
  не думал, его интересовала лишь пустошь!
  
  Клод щедро вознаградил Жан Кибена и его команду. На очередном деловом совещание он
  разыграл внушительную деятельность. Подробно и красочно описал мероприятия, которые в
  ближайшие дни намеревался начать осуществлять. Это и заключение договоров на
  всевозможные поставки, и выпуск облигаций, и начало постройки газового завода и так далее.
  После совещания он попросил Жан Кибена остаться.
  
  -Ты знаешь, земля, которую муниципалитет выделил для постройки больницы, нам бы очень
  пригодилась, - из далека начал Клод. - Это почти за городом, мы могли бы там построить
  газовый завод, а больницу можно построить и в другом месте, - Клод продолжал подбираться к
  нужному вопросу. - Дорогой мой Жан Кибен, нельзя ли заполучить эти земли? - уже на
  прямую, спросил он.
  
  Тщеславие молодого юриста взыграло. С ним советуются, он - правая рука Клода.
  -Можно попробовать. Если мы получим заключение экспертной комиссии, что на пустоши
  довольно близко к поверхности проходят подземные воды, то, ни о каком строительстве больницы на том
  месте, не может быть и речи. Земли выставят на аукцион, где можно будет их купить. У меня
  есть некоторые знакомые в Париже, которые помогут нам с комиссией. Я завтра же отправлюсь
  в дорогу - многозначительно закончил он.
  
  -Да, голубчик, поезжайте. Я на вас рассчитываю, - и Клод одобрительно пожал ему руку.
  Домой Клод собирался раньше обычного. У него было хорошее настроение, он предвкушал
  триумф. По дороге домой он зашёл в ювелирный магазин. Хозяин предупреждал его, пару дней
  назад, что на днях ждёт поступление новой коллекции. Клоду сразу приглянулись серёжки и
  кольцо с бриллиантами. Он, не раздумывая, купил обе вещи. После того признания в любви,
  которое сделал Клод, Лизи некоторое время избегала его, стараясь не оставаться с ним наедине.
  Но видя его страдания, она смягчилась и вновь, как и прежде встречала его первой. Вот и
  сегодня, Лизи вышла в прихожую, как только услышала, что возле их дома остановился экипаж.
  -Я тебя ждала, - радостно сообщила она юноше, помогая ему снять пальто.
  Клод пытался обнять девушку, но та, смеясь, ловко вывернулась и убежала на кухню. Клод, не
  задерживаясь, пошёл за ней. Стол был накрыт, его здесь ждали, но бабушка за чем-то ушла в
  свою комнату. Юноша достал коробочку.
  
  -Лизи, дорогая, я тебе, что-то купил. Угадай что?
  - Не знаю, покажи? - девушка встала со своего места и подошла к Клоду.
  -Поцелуй, тогда отдам, - пряча руку с коробочкой за спину и подставляя щёку, ответил юноша.
  Девушка замялась, её щёки покрылись багровым румянцем.
  -Тогда я поцелую тебя, - и Клод страстно притянул к себе Лизи и поцеловал её в губы.
  Поцелуй был недолгим. От неожиданности происшедшего и от смущения оба быстро отпрянули
  друг от друга. Это был их первый поцелуй. Придя в себя, Клод открыл коробочку и достал
  изумительной красоты серёжки и колечко.
  -Это тебе любимая, - с дрожью в голосе произнёс юноша, кладя в руку девушки украшения.
  Лизи плохо видела, но блеск бриллиантов ослепил и её. Она расплакалась, и стала твердить, что
  не достойна такой красоты, и что драгоценности стоят целое состояние. Клод нежно обнял её.
  - Лизи, ты моё состояние! - горячо сказал он.
  Когда Тереза вошла молодые люди, смущаясь, отпрянули друг от друга.
  -Я слышала плачь Лизи. Дорогая, кто тебя обидел?
  -Это я, бабушка, - быстро ответил Клод. - Купил ей серёжки, а она в слёзы.
  Тереза только теперь обратила внимание на коробочку, лежащую на столе. Открыв её, она
  изумлённо воскликнула.
  -Боже, какая красота!
  
  Золотые серёжки в форме цветка с большим бриллиантом посередине. Такой же формы
  колечко. Украшения были просто восхитительны. Изгибы лепестков поражали своей
  натуральностью, цветок казался живым.
  -Девочка моя, - заговорила Тереза, обращаясь к Лизи, понуро сидящей за столом. - Ничего нет
  дороже добрых человеческих отношений. Прими бриллианты и пусть они принесут тебе
  счастье.
  
  Тереза помогла Лизи застегнуть серёжки, а колечко она и сама надела, потом как ребёнок
  закружилась по комнате. Клод, не скрывая своего восхищения, смотрел на девушку. Этот вечер
  они как обычно провели вместе. Бабушка рассказывала истории своей юности, а молодые
  люди слушали её, открыв рот. ....
  
  Жан Кибен приехал из Парижа с несколькими учёными-геологами, которые восприняли эту
  поездку, как возможность развлечься и по возможности неплохо заработать. Разумеется, никаких заборов почвы сделано
  не было, никаких анализов не проводилось. За определённую сумму денег, они составили
  нужный результат экспертизы и выдали заключение, что серьёзная опасность грозит зданию,
  построенному на этом месте, по причине, близкого прохождения подземных вод к поверхности
  земли.
  
  Заключение комиссии, как бы невзначай, попало в муниципалитет города. Там, разумеется,
  забили тревогу, и подготовка к строительству больницы была приостановлена. Позже было
  принято решение, как и предполагал Жан Кибен, выставить земли на аукцион для продажи.
  Аукцион планировался на субботу.
  
  Клод радостно потирал руки. Заполучив в собственность землю, он намеревался поведать
  жителям города, как одурачил всех с газовой компанией, о продажности членов
  муниципалитета и о многом другом. Сегодня была среда, и время для аукциона было, потому
  Клод захотел сначала всё рассказать Лизи и если она захочет, то он возьмёт её с собой на
  аукцион, чтобы она воочию увидела его мощь.
  Клод пришёл домой намного раньше. Обед ещё не был готов. Выпив чашку чая, он предложил
  Лизи пройти с ним в кабинет.
  
  -Я хочу рассказать тебе кое-что, - спокойно сказал он.
  Девушка согласно кивнула и пошла следом за ним в кабинет. Клод усадил её в кресло сам сел
  напротив.
  -Лизи, ты помнишь, что как то сказала мне, что миром правят любовь и доброта, но я тебе
  возразил, - начал он. - Так вот дорогая, людьми управляют амбиции и карьеризм - всё то, что
  приводит к власти. Ради того, чтобы властвовать, люди готовы продать себя, свою честь,
  достоинство. Они очень жадны! Их, по большому счёту, интересует только своя персона.
  Сердце Лизи наполнилось страхом и беспокойством, её очень пугали подобные разговоры.
  -Зачем ты говоришь, мне всё это? - перебила она его.
  -Затем, чтобы ты поняла, людей не за что любить и уважать.
  Клод уже возбуждённо ходил по комнате и рассказывал, как рушил судьбы людей. Путём лести
  и обмана, входя к ним в доверие и обещая горы золота, вынуждал их заключать с ним липовые
  соглашения и при этом отказываться, от действительно выгодных. Рассказал, как нагло обвёл
  вокруг пальца и молодого юриста и других влиятельных особ, как хитро намерен обвинить в
  сговоре с ним главного судью, чья репутация до сего времени была безупречна. Клод
  подошёл к сундуку, неприметно стоящему в углу кабинета и приоткрыл крышку. Тот был до
  отказа набит денежными купюрами.
  -Смотри дорогая - это несут мне люди, вымаливая у меня пощады и прося не разглашать их
  грязных дел. Я вершу их судьбы!
  Лизи от ужаса услышанного закрыла лицо руками. Клод же вошёл в раж. Он ходил по комнате и
  всё рассказывал и рассказывал.
  -Хватит! - вдруг закричала она. - Разве этим можно хвастаться. Да, многие грешат, но они это
  делают по своей слабости. И всегда, всегда раскаиваются! И потом, большинство - порядочные
  люди. Я не верю тебе, ты, своими грязными замыслами побудил их совершить подобное. Ты
  толкнул их на преступления!
  
  Лизи решительно встала и вышла из кабинета. Клод никак не ожидал столь категоричной
  реакции девушки. Он в замешательстве, остался стоять на месте, не произнося ни звука, пока за
  девушкой не захлопнулась дверь. Придя в себя, он сел в кресло и задумался. Лизи, сославшись
  на недомогание, не спустилась ни к обеду, ни к ужину. Клод тоже отказался от еды. Он всю ночь
  просидел в кресле, размышляя над словами девушки. В глубине души он понимал, что, к
  сожалению, Лизи была права и в своём большинстве люди не столь плохи, какими он их
  представил....
  
  Тереза, конечно же, давно заметила взаимную симпатию молодых людей. Она беспокоилась о
  судьбе Лизи, после своей смерти, но видя влюблённого Клода, надеялась, что они поженятся.
  
  В среду Жан Кибен вместе с женой и сыном обычно навещал своего тестя - главного судью.
  Во время обеда тот как всегда поинтересовался делами зятя. Жан Кибен ждал этого момента. Он
  уже несколько месяцев пытался похвастаться, что заполучил двадцать процентов в новой
  газовой компании, но решил, рассказать, когда уже всё будет точно определено, все бумаги
  будут подписаны. И этот момент настал, сегодня он уже может рассказать о своей
  предприимчивости. Молодой человек с жаром поведал судье обо всех событиях,
  происшедших за эти месяцы в городе, в которых он решительным образом принимал участие. В
  заключение он сказал, что на месте пустоши будет построен газовый завод. Судья чуть было
  не подавился, услышав эту новость. Заподозрив неладное, он потребовал от Жан Кибена в
  мельчайших подробностях рассказать, как была получена концессия и насколько справедливы
  заключения экспертной комиссии. Молодой человек был загнан в угол и вынужден был
  признаться в фальсификации результатов экспертизы.
  
  -Но ведь больницу можно будет построить в другом месте? - недоумевал молодой юрист, видя
  недовольство тестя. - В чём вопрос? - настаивал он, на разъяснениях.
  -В том, что тебя подставили, вернее сказать, тобой просто воспользовались. Ты завтра же
  пойдёшь в суд и во всём признаешься, - строго сказал он зятю. - Впрочем, я пойду вместе с тобой.
  Надо добиться, чтобы все решения принятые по этому делу были отменены, на основании
  твоего признания.
  - Но зачем? - Жан Кибен негодовал.
  -Ни один суд не разрешит строить газовый завод в городе. И уважающий себя бизнесмен знает
  это. Земля нужна для другой цели. И я полагаю, чтобы её заполучить и был разыгран весь этот
  фарс с компанией. Впрочем, мы скоро в этом убедимся.
  
  В четверг утром Жан Кибен и главный судья переступили порог суда. Посовещавшись, там
  было принято решение всё же провести аукцион - чисто формально, чтобы не спугнуть Клода и
  до конца выявить его грязный замысел.
  
  Когда в субботу Клод пришёл на аукцион, зал был набит людьми до отказа. Подставные лица
  активно вели торг. Цена за землю неимоверно выросла. Клод, желая быстрей получить лакомый
  кусок в своё пользование, назначил сумму в два раза большую запрашиваемой и успешно
  закончил торг в свою пользу. Земля была ему продана. Заплатив необходимую сумму, он
  пожелал подписать тут же все необходимые документы. Он заранее попросил Жан Кибена
  подготовить купчую. Тот подготовил её в двух экземплярах. В одной из которых, земля
  продавалась Клоду, в другой по прежнему оставалась во владении города. Ловко произведя
  подмену, Жан Кибен подписал у Клода и у представителей городской власти второй экземпляр,
  где земля оставалась во владении города. Клод торопился сорвать куш, потому он даже не
  прочитал, подписанную им же купчую и убрал её сразу же в портфель. Аукцион был окончен и
  все стали расходиться.
  
  -Господа, журналисты, я хочу сделать заявление, - громко на весь зал заявил Клод.
  Журналисты вмиг окружили его. Он заранее сам же их давеча и пригласил.
  -Я хочу рассказать вам, - начал Клод, и он подробнейшим образом поведал журналистам, о тех
  махинациях, которые были совершены в городе. Он назвал и Жан Кибена, и фамилии многих
  членов муниципалитета, которые за взятки, способствовали получению концессии. В конце
  своего разоблачения, Клод добавил, что Жан Кибен, в приватных с ним беседах не раз
  признавался, что его тесть, главный судья города, в курсе всех их дел и всячески
  способствовал успеху.
  
  -Самое смешное, господа, - закончил Клод. - Что я и не собирался ничего строить, вся эта
  комедия мне понадобилась, чтобы изобличить вашу продажную сущность.
  Разумеется, разразился бы неимоверный скандал, если бы главный судья не разгадал
  замысел Клода и заранее не противостоял ему. Члены муниципального совета, главный судья,
  главный прокурор были на аукционе. Газетчики рванулись к ним.
  -Главный судья, не хотите ли прокомментировать сказанное? - пытали они его.
  -Хочу, - ответил тот. - Господа, - начал главный судья. - Подобный инцидент мог бы иметь место,
  если бы не честность молодого юриста Жан Кибена. Заподозрив неладное, он пришёл в суд и всё
  честно рассказал, что Клод побуждал его за взятки добиваться нужного решения от
  муниципального совета. Было принято решение довести этот фарс до конца, и Жан Кибен по
  нашей просьбе вынужден был подыгрывать господину Клоду. Хочу вас заверить господа, что все
  решения принятые по этому делу и данный аукцион считаются недействительными.
  Взбешённый Клод, не найдя, что ответить полез в портфель. Каково было его негодование,
  когда он прочёл купчую, полученную минутами раньше, где чёрным по белому было написано,
  что земля как и прежде принадлежит городу. Журналисты вновь бросились к Клоду, ожидая его
  реакции на сказанное главным судьёй, но тот, хлопнув дверью, молча, покинул зал...
  Дома Клод ещё долго не мог прийти в себя. "Неужели - это конец", - твердил он себе. -
  "Должен быть какой-то выход. Должно быть у людей, особенно слабое место", - схватившись за
  голову, в бешенстве метался он по комнате.
  
  "Дети! Как же я сразу не догадался? - злорадно улыбаясь, Клод стукнул кулаком по столу. - Ну,
  что же, я буду воровать души их детей", - и он в зверином оскале оголил зубы.
  Клода позвали к ужину. Лизи и бабушка были уже в столовой. Напевая, какую-то весёлую
  песенку, Клод радостный сел за стол. Лизи последнее время была грустной и молчаливой, что
  Клода совсем не радовало. Его любовь к девушке всё усиливалась. Он плохо спал, у него пропал
  аппетит. Любые его попытки поговорить с ней, сразу же пресекались с её стороны. Вот и
  сегодня его хорошее настроение, сразу же пропало, едва он увидел грустные глаза девушки.
  Молча поев, они, также молча, разошлись по своим комнатам. Тереза пока не вмешивалась.
  Любовь торопить нельзя, это она знала по своему жизненному опыту.
  
  Дедушка - главный судья обожал своего внука. Он любил с ним гулять в парке, который
  находился недалеко от их дома. И вот в одно из воскресений, утром, на одной из дорожек парка,
  они встретились. Клод и дедушка судья с внуком.
  -Имею честь, засвидетельствовать вам своё почтение, господин судья, - и Клод вычурно
  раскланялся в приветствии. - Надеюсь, вы меня узнали? - продолжил он.
  -Узнал, но мне не о чем с вами разговаривать, - и судья раздражённо намеревался свернуть с
  дорожки и обойти Клода.
  
  Но тот неожиданно присел на корточки возле малыша.
  - Ну, что вы всё о делах , да о делах, - спокойно ответил Клод. - Какой чудный малыш? - и как бы
  желая его лучше рассмотреть, он снял очки.
  Несколько секунд он смотрел ребёнку в глаза, а затем, поднявшись, повернул своё лицо к
  прокурору.
  -Я думаю, вам это пригодится, - и он сунул свою визитную карточку в карман пиджака судьи.
  Тот застыл от ужаса, видя лицо Клода, который смотрел на него глазами
  его внука. Лишь, когда Клод окончательно исчез из поля зрения, судья очнулся от
  оцепенения.
  "Николя, нам пора домой", - и он наклонился к ребёнку, желая взять его на руки, но Боже, какая
  страшная картина предстала его глазам.
  
  Мальчик смотрел на деда пустыми глазницами. Не было ни крови, ни шрамов, глазницы были
  просто пусты. Судья схватил ребёнка и побежал домой. Дома он немедленно потребовал
  прислугу вызвать врача. На шум сбежались домочадцы. Дочь потеряла сознание от картины,
  открывшейся её глазам. Вскоре пришёл и врач, но осмотрев ребёнка, он в замешательстве
  развёл руками
  
  -Колдовство и только! - единственное, что он смог сказать.
  Священник, вызванный к ребёнку, был более вразумителен.
  -Он явился! И он более страшен, чем мы его представляли.
  Судья раздражённо прервал его.
  -Кто явился? Вы можете изъясняться более понятно?
  -Вы помните разорённый город, о нём писали ещё все газеты? - в свою очередь спросил
  священник.
  -Ну, помню и что?
  -А кто был повинен в случившемся, помните?
  - Да, писали всякую чушь о сатане. Всё это глупости, я не верю! - судья всё более
  раздражался.
  -Вы можете и не верить, но это факт, - оборвал его священник. - Посмотрите на своего внука. Как
  такое стало возможным? И почему здесь нет врача?
  Николя лежал на кровати и тихо стонал. На вопрос, что у него болит, ребёнок прикладывал
  ручки к груди. Мать и бабушка рыдали наверху.
  -То тоже, голубчик, - не дожидаясь ответа, продолжил священник. - А я вам скажу, у ребёнка
  украли душу!
  -Боже мой! - воскликнул судья. - Что же делать?
  -Вспомните, всё что происходило, прежде чем вы обнаружили...
  -Да, конечно же, я помню, - прервал священника судья. - Я разговаривал с одним
  неприятнейшим типом.
  -Какого цвета у него были глаза?
  -Он был в очках.
  -Это он, несомненно, он. У него огненного цвета глаза и он их прячет под очками. - Сказал ли он
  вам что-нибудь?
  -Ничего особенного. Господи, я забыл, он что-то сунул мне в карман, - и судья выбежал из
  комнаты.
  Вернувшись, он протянул визитную карточку Клода.
  -Ну, что же! Очевидно он ждёт вас.
  -Я сейчас же пойду к нему! - и судья намеревался выйти из комнаты.
  -Это конец! - с ужасом произнёс священник.
  -Ну почему? - спросил, оборачиваясь, тот.
  -Вы что, ничего не поняли? Мы же все теперь в его власти, ибо ради детей мы пойдём на всё!
  -Неужели с ним нельзя бороться?
  -Можно! Я готовился к встрече с ним, прочитал древние священные книги. Просто убить его
  нельзя, это может сделать только он сам. Его уничтожит лишь сопротивление злу!
  -Что вы этим хотите сказать? - в страхе спросил судья.
  -Его интересуют лишь влиятельные люди, которые вершат судьбы других людей. Те, кто
  принимают законы, кто правит городом, ибо каковы будут они, таково будет и общество. И если
  верхушка власти, готова ради народа принести жертвы, то общество здорово, и добро сильнее
  зла.
  -О какой жертве вы говорите?
  -Вы, меня поняли. Если вы и другие откажитесь подчиниться сатане, он погибнет. До полнолуния
  осталось три дня, надо продержаться эти дни.
  -Но ребёнок умрёт? - с ужасом произнёс судья.
  -К сожалению возможно да, но иначе погибнем все мы и наши дети в том числе. - Я вам сразу не
  сказал, но я видел подобных детей. - До вас я был у главного прокурора, я был у многих членов
  муниципального совета. С их детьми, или внуками случилось подобное горе. Я их всех без
  вашего ведома, пригласил к вам в восемь вечера, - священник посмотрел на часы. - Без трёх
  минут восемь.
  Тут прислуга доложила, что пришёл главный прокурор.
  -Ну, что же пройдёмте в кабинет, там и поговорим, - и судья, приглашая священника
  последовать за ним, вышел.
  В кабинете уже все собрались.
  -Господа, надо принять решение, от этого будет зависеть судьба города.
  -Моя тёща умерла сегодня утром, её сердце не выдержало, видя страдания моей бедной
  Лизоньки. Жена на стадии сумасшествия и вам нужны ещё жертвы? - злобно прервал священника
  один из членов муниципалитета. - Я пойду немедленно к нему, - вставая, продолжил тот.
  -Да сядьте вы, - раздражённо остановил его главный судья. - Неужели вам непонятно, что получив
  одно, он таким же способом будет требовать второе, третье. Мы все обречены, если пойдём у
  него на поводу. Господа, священник прав и мы обязаны его послушаться. Сатане нужна власть!
  Ему нужно безропотное наше подчинение. Лично от меня он этого не дождётся. Пожалуйста, не
  подавайте в отставку - это поражение.
  
  Главный судья говорил в волнении и все присутствующие его поняли. Патриотизм, свойственный
  лишь людям благородным и порядочным, возобладал в их душах и, расходясь, каждый уже был
  готов пройти этот горестный путь до конца, но не подчиниться сатане. Они осознавали, что им
  придётся объясняться с близкими, видеть как умирает их ребёнок, но они уже готовы были
  вынести это горе и уже ничто не способно поколебать их.
  
  Назавтра все газеты пестрели заголовками статей, где подробнейшим образом расказывалось
  как сатана, не сумев подчинить своим грязным замыслам, волю многих видных чиновников,
  прибегнул к нижайшему способу воздействия, а именно к похищению душ детей. Этим он лишь
  признал своё бессилие и поражение, ибо это не привело его к победе. Город жил и работал в
  обычном деловом режиме. Все чиновники, которых постигло несчастье, все как один вышли на
  работу. В церквях неустанно читались проповеди о не подчинении сатане.
  Клод, прочитав утреннюю газету, в бешенстве разорвал её.
  
  -Кто они такие, что противостоят мне? - злобно кричал он.
  -Они люди! - прибежав на крик Клода, ответила ему бабушка.
  -А кто же тогда я? - в сердцах спросил он.
  -Ты всё худшее, что в них есть, но к счастью, добра в людях больше.
  -Разве, я слабее добра? - пытал Клод бабушку.
  -Да, милый мой, добро непобедимо.
  -Тогда я хочу стать добром, я хочу быть непобедимым! - воскликнул юноша.
  -Освободи души детей, - обрадовано воскликнула она.
  - Нет! - злобно зарычал Клод. - Приближается полнолуние, силы мои на исходе, но если я
  переживу эту ночь, я что-нибудь придумаю.
  Когда вечером Клод вошёл в столовую, то увидел рыдающую бабушку.
  -Что это значит? - в волнении спросил он.
  -Лизи ушла от нас, - плача ответила бабушка.
  Клод только теперь заметил лежащие на столе и серёжки, и колечко и другие его подарки.
  -Ну, почему? - вырвалось у него.
  -Она не захотела жить с нами и быть причастной к тем бедам, которые ты сеешь на Земле.
  
  Клод в чём был, выскочил на улицу, хотя было достаточно холодно, за окном была глубокая
  осень. До самой ночи он как сумасшедший бегал по улицам и искал девушку. Обессиленный,
  почти в полночь он вернулся домой. В прихожей его встретила бабушка. Клод, молча, разделся и
  прошёл в свою комнату. Через некоторое время Тереза услышала выстрел. Его услышала и
  Лизи, которая всё это время пряталась в шкафу. Бабушка предложила ей разыграть этот
  спектакль. Она видела, сколь сильно любит Клод девушку и надеялась, что ради неё он
  изменится.
  
  Первой вбежала в кабинет, Лизи. Она застала Клода лежащим на полу. Приподняв его голову и
  положив к себе на колени, она стала, рыдая осыпать его лицо поцелуями и твердить.
  - Любимый, что же ты наделал! Как я буду жить без тебя!
  К Клоду на несколько минут вернулось сознание, и он открыл глаза.
  -Лизи, ты вернулась, - тихо произнёс он. Помолчав, добавил. - Я отпустил их, - и он показал
  глазами на пустую шкатулку, где чуть раньше томились души детей. - Не беспокойся, все дети
  живы.
  
  Лизи прервала Клода, целуя его лицо.
  -Ты самый лучший человек на свете и я люблю тебя, - сквозь слёзы радости произнесла она.
  Счастьем озарило лицо юноши.
  -Лизи, я хотел править миром, но зачем он мне без тебя. И потом, - юноша говорил с трудом,
  кровь подступала к его горлу, но он, превозмогая боль, продолжал. - Ты его частичка, значит он,
  так же прекрасен как и ты...
  Не договорив, Клод потерял сознание. Лизи с застывшим ужасом в глазах смотрела на Терезу.
  -Он ведь не умер? Скажи, что нет, - рыдала она, прижав к себе голову любимого.
  Бабушка вместе с Лизи уложила Клода на кровать.
  -Принеси таз! - приказала она девушке.
  Освободив грудь внука, она увидела отверстие от пули. Пуля прошла насквозь. Из отверстия в таз
  полилась чёрная жидкость. Хорошо, что Лизи плохо видела и не могла различать цвета.
  -Бабушка, почему ты не остановишь кровь, он ведь умрёт, - умоляла она Терезу.
  -Сейчас дорогая, сейчас. Принеси мне из моей комнаты баночку, она стоит на полке и самая
  большая.
  Когда Лизи вернулась, тазик был на четверть заполнен чёрной жидкостью. Ещё через несколько
  минут из раны тонкой струйкой полилась алая кровь.
  -Вот теперь пора, - и Тереза обильно посыпала рану порошком, который и был в баночке.
  Чуть погодя кровь свернулась...
  
  Раннее утро. Дом отца Жеральдо. На кухне Тереза готовит завтрак и варит кофе. Вдруг
  радостный крик девушки выводит её из оцепенения. Лизи, подбежав к бабушке, бросилась ей на
  шею с возгласом радости.
  -Бабушка, он пришёл в себя.
  И они обе, одна впереди, другая отставая, помчались в соседнюю комнату, где уже как месяц, не
  приходя в сознание, лежал Клод. Юноша лежал с открытыми глазами. Увидев родные лица,
  слегка улыбнулся. Он очень ослаб, но его голубые глаза, в точности похожие на глаза его матери, излучали любовь и счастье!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"